Из-под земли появляемся мы,Поросшие клевером любим холмы,Но даже малейший шумок,И пустимся мы наутёк.

Садовый эльф хихикнул:

– С тем же успехом можно было спросить, у кого длинные уши, пушистый хвостик и кто живёт в норе. Наш ответ… – Но человечек не успел договорить: младшая из девочек подскочила и зажала ладонью его рот.

– Мы же договорились обсуждать всё сообща, помнишь? – заметила она строго. – У кого есть варианты?

– Думаю, это кролики, – без энтузиазма высказалась Алетта.

– Я совершенно согласен с дочкой, – отозвался колдун со своего валуна. – Правда, я не слушал загадку…

– Мне тоже кажется, что сестра права, – сказала Одри и наконец убрала руку с губ орча. – Рибстон?

Тот кивнул, и девочка довольно улыбнулась:

– Единогласно! Уважаемый тролль, ответ на вашу загадку – кролики?

Великан обиженно поджал губы:

– Да, они.

Рибстон схватился за живот и принялся хохотать, катаясь по заросшему травой берегу.

– И это загадки! – вырывалось у него сквозь смех. – Сколько страха на нас навёл, а всё оказалось так просто!

Гигант навис над орчем, в уголках его губ собралась пена, он был в ярости:

– Что ж, значит, мои шарады слишком просты для вас? Хотите что-нибудь посложнее? Так я могу вам это устроить. Сами напросились, теперь слушайте: вы можете перейти через мой мост только в определённом порядке! Сделаете это правильно, и окажетесь на той стороне, не заплатив ни копейки. Но если ошибётесь, мост обвалится и вам придёт конец! – Долину реки наполнил раскатистый зловещий смех.

Но дочь мага лишь презрительно фыркнула:

– Внизу совсем неглубокая река, а мост не так уж и высоко. Возможно, мы слегка промокнем, но это явно самое страшное из того, что может с нами произойти.

Одри поражённо оглянулась на сестру: неужели та правда ни капли не боится или просто старается не подавать вида? Ведь в том, что она сказала, не было ни слова правды. Перед ними медленно покачивался над пропастью длинный мост, а под ним сверкала бурная широкая река. Если они упадут в неё, спастись будет непросто даже тем из них, кто хорошо умеет плавать. А уж остальные точно будут обречены.

Её мысли прервал грозный голос тролля:

– Раз так, можете идти, не зная условий!

Алетта собралась уж было что-то ответить, но сестра положила руку ей на плечо и прошептала:

– Давай хотя бы выслушаем его. – Затем она подошла к великану и вежливо произнесла: – Как же нам узнать правильный порядок?

– Хороший вопрос. Это и есть моя третья загадка:

Сперва самый приземлённый,А затем самый зелёный,Третий – тот, кто выше всех,Последний же душу продаст за успех. —

Тарифный тролль потёр ладони. – А чтобы вам снова не было слишком легко, даю на раздумья две минуты.

Старшая из девочек демонстративно зевнула:

– Всё же понятно. Рибстон явно самый зелёный.

Орч оскорбился:

– Если уж кто тут и зелёный, то это противный великан. А я скорее фисташковый в терракотовую крапинку.

– Да, но из нас самый зелёный – ты, – возразила Алетта. – Во всяком случае, если мы не собираемся пригласить тролля в нашу команду.

Эльф недовольно скрестил руки на груди, но спорить не стал.

– Постой, но вдруг «самый приземлённый» значит «самый низкий», «тот, кто ближе всего к земле»? – предположила Одри. – Тогда Рибстон должен идти первым.

Гигант ликовал:

– Ну что, теперь достаточно сложно для вас? А тем временем у вас осталась минута!

Манео встал с камня и присоединился к обсуждению:

– Нужно мыслить нестандартно. Я согласен насчёт приземлённого, это точно о росте, так что орч идёт первым. «Зелёный» тоже наверняка используется в переносном смысле.

– Ведь говорят же «позеленел от зависти»… – сообразила младшая принцесса. – Может, именно это и подразумевается? Кто-нибудь из нас завидует кому-то?

– А ещё зелёными называют молодых, незрелых и наивных… – заметила её сестра.

Мужчина кивнул:

– Мне нравится этот вариант. И кто же самый наивный из нас?

– Снова Рибстон? – улыбнулась Одри.

– Вообще-то, это ты. Иногда ты напоминаешь мне свежий зелёный росточек, который только что пробился сквозь землю, – призналась Алетта. Она решила взять всё в свои руки и принялась расставлять всех по местам. – Так, орч первый, потом ты, сестра, а дальше… Манео, кто из нас с тобой выше?

Все уставились на колдуна и его дочь, казалось, что те совершенно одного роста. Садовый эльф решил действовать.

– Манео, я попрошу вас снять шляпу, – взвизгнул он, – а вы, юная леди, будьте любезны пригладить свои волосы. Прекрасно, а теперь становитесь спиной к спине!

Те на удивление послушно подчинились, но до сих пор не было заметно совершенно никакой разницы в их росте.

– Давайте тогда попробуем определить, кто из нас сильнее всего жаждет успеха, – развела руками девочка. – Что вообще значила эта странная фраза про душу?

– Наверное, это была метафора. Уверена, последней должна быть ты. Ведь все мы сейчас здесь ради достижения твоей цели, – пролепетала её сестра.

– Время вышло! – прервал их рассуждения гигант. – Ну как, вам понравилась моя загадка? Давайте узнаем, смогли ли вы с ней справиться! Становитесь в шеренгу.

Первым у моста встал орч, за ним на подкашивающихся от страха ногах заняла своё место младшая из принцесс, старшая встала третьей, и замкнул их строй маг.

– Правильно? – спросила Одри, её сердце мучительно замерло в ожидании вердикта.

– Чтобы узнать, вам придётся пройти по мосту.

– Да он же сам не знает ответ! – резко выкрикнула Алетта.

– Вы правы, леди! – прогрохотал великан. – Старый тролль не может знать всего. Но мне это и не нужно! Мост заколдован, и нет ничего такого, что было бы ему неведомо.

Дочь колдуна всплеснула руками:

– Так что же, выходит, мост – наш судья? И он рухнет в реку, если мы ошиблись? Но ведь тогда тебе придётся строить новый, ведь король будет ждать от тебя вырученных за проход денег. – Но тролль никак не отреагировал на её слова. – Ну и ладно, нам в любом случае совершенно нечего бояться. Ну что, тогда идём в оговоренном порядке.

Шеренга несмело направилась к мосту. Одри была на грани паники, но решила этого не показывать. Её и без того считали наивной и неопытной. Рибстона явно разделял тревоги девочки, он то и дело оглядывался, стараясь поймать её взгляд.

– Не переживайте, всё будет хорошо, – ободряюще сказала ему принцесса. – Поднимите голову выше, ступайте спокойно и ни под каким предлогом не смотрите вниз на реку.

Тот кивнул, затем шумно сглотнул и осторожно ступил на первую деревянную перекладину. Одри сжала кулаки, настал её черёд. Она изо всех сил старалась следовать своему собственному совету, но всё же украдкой поглядывала на простирающуюся внизу расщелину. Глубоко вздохнув, она проигнорировала внутренний голос, убеждающий её остаться на земле, и зашагала вперёд, сосредоточившись лишь на том, чтобы переставлять ноги с одной шаткой доски на другую. Голова предательски кружилась, а впереди над зияющей пропастью висело по меньшей мере ещё сто перекладин. Стараясь сохранить остатки самообладания, девочка принялась их считать. Четыре… пять… шесть…

Варфоломей хихикал себе под нос:

– Сперва самый приземлённый, а затем самый зелёный. Давай, зелёный, иди, иди! Ну, кто там дальше?

Манео уверенно ступил на мост вслед за дочерью, но она, входя, прыгнула, отчего мост стал сильно раскачиваться из стороны в сторону. Орч, потеряв равновесие, оглушительно взвизгнул. А следующая за ним девочка с такой силой вцепилась в поручни, что верёвки впились в её ладони.

– Ха-х! – снова рассмеялся великан. – У девушки с отметиной на лице явно очень ценная душа. Но готова ли она отдать её за свой успех?

Его словам вторил непринятый лязг. Обернувшись, Одри увидела, как тролль огромным ключом запирает тяжёлые железные ворота у начала моста. Сердце девочки бешено колотилось, стараясь вырваться из груди. Зачем он сделал это? И к чему это недобрый смех? Принцесса с трудом заставила себя оторвать взгляд от зелёного гиганта и посмотреть вперёд. Рибстон, очевидно, оправился от потрясения и, ловко перескакивая с одной деревяшки на другую, уверенно приближался к другому краю обрыва. Теперь от земли его отделяло не больше пяти перекладин, ей же предстояло пройти ещё около двадцати. Это обнадёживало, и Одри зашагала увереннее, но её радость продлилась недолго. Мост вдруг тревожно задребезжал, и доски принялись подпрыгивать, стараясь освободиться от удерживающих их верёвок.

Рибстон занёс ногу над последней деревяшкой, но не успел он ступить на неё, как та провалилась в пустоту. Крик орча разнёсся над долиной. Его юная спутница вмиг забыла об осторожности и бросилась на помощь несчастному, оглушительно вопящему человечку, что лежал на животе, вцепившись руками в землю на краю обрыва, одна из его ног неловко зацепилась за верёвку, а вторая болталась над бездной.

Одри осторожно подхватила его на руки. Эльф оказался легче, чем пятилетняя девочка, которую она кружила на Празднике Урожая.

– Осторожнее, пожалуйста, я очень хрупкий! – предупредил Рибстон, но его голос уже звучал довольно бодро.

Далёкий смех тролля, эхом доносившийся с другого конца моста, не казался уже таким страшным. Друзья стояли на твёрдой земле, они двое наконец были в безопасности. Чего никак нельзя было сказать об остальных.

Девочка прищурилась, стараясь понять, что делает тролль. Тот же медленно поворачивал торчащий у основания моста рычаг.

– Неправильный порядок! – кричал он. – Вы ошиблись насчёт самого высокого!

Ещё несколько планок на мостике освободились от своих пут и обрушились в реку. А тем временем Манео и Алетта не прошли ещё и трети пути.

– Мост утверждает, что девчонка на целых полтора миллиметра выше колдуна. А тот тем временем готов на всё ради успеха! Неужели вы не заметили этот огонёк в его глазах? – Гигант вновь рассмеялся. – Что ж, в любом случае гореть ему осталось недолго.

Неправильный порядок

Алетта

Манео вытащил из-за пазухи свою волшебную палочку и направил её на зелёного гиганта:

– Остановись! Прекрати это немедленно, презренный тролль, или тебе не жи… – Колдун не успел закончить свою фразу: доска, на которую он собирался переступить, выскочила прямо у него из-под ног и, вращаясь, полетела вниз, к бурным потокам реки. К счастью, мужчина успел ухватиться руками за верёвочные конструкции моста и теперь болтался на них, как марионетка, стараясь взобраться на соседнюю перекладину. Палочка, слава богу, осталась лежать на мосту.

– Что же ты замолчал, колдун? – принялся потешаться великан. – Я так хотел узнать, что же ты со мной сделаешь! Наложишь заклинание? Но твоя палочка лежит в метре от тебя. Может, ты отпустишь верёвку и возьмёшь её?

Довольный своей шуткой, он запрокинул голову и расхохотался. Это был идеальный момент, и Алетта им воспользовалась. Она быстро опустилась на доску и, зацепившись для страховки ногами за перила, вытянулась вперёд через новый провал. Между её опорой и местом, на которой лежала палочка Манео, было больше метра. Девочка тянулась изо всех сил, но как она ни старалась, дотянуться до заветной цели у неё не получалось. Маг сразу же понял задумку дочери. Стараясь избегать резких движений, чтобы не привлекать внимания тролля, он на миг отпустил верёвку и, чуть качнув мост, заставил палочку покатиться прямо в руки к принцессе. На одну чудовищную секунду время словно замерло. Алетте показалось, что волшебный артефакт сейчас сорвётся вниз и все их надежды будут разрушены. Но она успела ухватить палочку кончиками своих длинных пальцев и тут же, выпрямившись, направила её на гиганта и произнесла заклинание, первое пришедшее на ум из тех немногих, которыми девочка владела. Это было заклятие левитации. Ещё будучи ребёнком, она снова и снова оттачивала его, сидя за кухонным столом рядом с отцом. Ей удавалось поднимать в воздух вилки, яблоки и даже тяжёлые книги… Знай дочь мага, что однажды для спасения своей жизни ей придётся поднять тролля, она определённо тренировалась бы усерднее.

Варфоломей вдруг прекратил смеяться и опустил взгляд обратно на Манео. Его огромное тело медленно оторвалось от земли и направилось ввысь, а на лице застыло настолько комичное выражение полного недоумения, что Алетта не смогла сдержать смех. Осознав происходящее, великан судорожно замахал конечностями, словно надеялся, что это вернёт его обратно на землю.

– Не надо! – закричал он девочке. – Отпусти меня, клянусь, я дам вам всем уйти! И моё золото! Можете его забрать!

Но тролль уже висел над пропастью. Удерживать его на весу становилось всё сложнее, и вот рука принцессы дрогнула, и гигант рухнул вниз, словно громадное спелое яблоко, упавшее с дерева. Внизу послышался громкий всплеск воды.

С такой высоты было сложно разобрать, погрузился ли великан на дно или сумел удержаться на поверхности и его унесло течением, впрочем, до него уже никому не было дела, у путешественников были проблемы и поважнее. Алетта сидела на нескольких досках, образовавших площадку между двумя огромными провалами, а Манео всё ещё болтался на верёвках – ближайшая доска, спасшая его волшебную палочку, уже успела к тому времени обвалиться. Дочка несколько раз пыталась добраться до него, но тщетно.

– Используй заклинание левитации ещё раз! – прокричал ей маг, но Алетта в ответ удручённо покачала головой. Она владела им недостаточно хорошо и боялась, как бы отец не разделил участь тролля.

Девочка огляделась, стараясь придумать другой план, и её взгляд остановился на отдалённой фигуре сестры. Одри так боялась, когда шла по устойчивому и целому мосту, что сейчас, когда тот был практически разрушен, надеяться на её помощь явно не приходилось. Но вдруг младшая из сестёр поменялась в лице. На смену растерянности и страху пришла решительность. Прищурившись, девочка изучала сестру и её отца так сосредоточенно, что стало понятно – в её голове созревает план.

Алетта никогда прежде не видела подобного выражения на лице Одри, и чем больше она присматривалась, тем сильнее ей казалось, что кожа девочки становится темнее, а волосы – светлее. Возможно, это просто игра света? И только когда принцесса упала на четвереньки и на её лбу начал прорисовываться мерцающий рог, дочь колдуна наконец поняла, что происходит.

– Она перевоплощается! – поражённо воскликнул Манео.

А старшая принцесса не могла отвести от своей сестры глаз. Она никогда не видела ничего более прекрасного и величественного. Белоснежный рог сверкал всеми цветами радуги, как опал на их медальонах. Она опустила морду, стукнула копытом и, грациозно развернувшись, помчалась в противоположную сторону от моста.

– Куда же она? – недоумевал маг.

– На разбег, – уверенно ответила Алетта.

И она не ошиблась: сделав небольшой круг, единорог галопом направился обратно к обрыву. Копыта ритмично застучали по первым доскам моста. А затем, оттолкнувшись от последних уцелевших перекладин, Одри взмыла в воздух. Её серебристая грива волнами развевалась на ветру, и вот, преодолев не меньше пяти метров, принцесса в своём магическом воплощении приземлилась рядом с сестрой. Мост опасно закачался, но выдержал. Манео перехватил руки по верёвке и придвинулся ближе к площадке, Алетта тут же ухватилась за одну из мускулистых ног единорога, и вместе они вытащили мага на доски. Затем Алетта и Манео взобрались на гладкую агатовую спину и унеслись прочь, к другому, безопасному краю каньона.

Манео обессиленно рухнул на землю. Рибстон ошеломлённо смотрел то на него, то на его дочь, то на единорога, не в силах вымолвить ни слова. Алетта же стояла перед Одри, одной рукой приобняв её за шею, а второй – поглаживая морду. Затем она прижалась щекой к шелковистой шерсти и полной грудью вдохнула её сладковатый аромат.

– Спасибо, сестрёнка, – нежно прошептала она.

Глава 10

По другую сторону моста

Одри

Одри потребовалось несколько минут, чтобы вновь вернуться в свой человеческий облик. Её тут же охватила смертельная усталость. Девочка не совсем понимала, было ли это вызвано прыжками, волнением или самой трансформацией, но больше всего на свете ей хотелось просто свернуться калачиком и уснуть. Манео молча протянул ей фляжку с водой, и та, кивнув в знак благодарности, осушила её до дна.

Орч смотрел на свою подругу так, словно видел её впервые:

– Милая леди, вы были просто поразительны. Какой героизм! Какой прыжок! За все годы, проведённые в саду, я никогда не видел ничего даже близко настолько же прекрасного… – Он перевёл взгляд с Одри на её сестру. – Вы тоже умеете превращаться в единорога?

Алетта кивнула.

– Но мы должны хранить свои способности в строжайшем секрете, – сказала она. – Когда наша мать была Полночным единорогом Эссендора, она держала это в тайне, и наверняка на то у неё была крайне весомая причина. Не все доверяют магии.

– Вам не о чем беспокоиться, принцесса-единорог, я унесу эту тайну с собой в могилу, – заверил её Рибстон и сразу же осёкся: – Я хотел сказать, ваше высочество принцесса Алетта… Ой, то есть… госпожа Алетта?..

Девочка закатила глаза и улыбнулась, а затем повернулась к отцу и протянула ему волшебную палочку.

– Спасибо, – произнёс он, чуть склонив голову, и спрятал её под плащ. – У тебя великолепно получилось, Алетта. Ты уверена, что мне не удастся убедить тебя носить с собой твою собственную палочку?

Принцесса покачала головой:

– Уверена. Я не хочу быть волшебницей. Я использовала заклятие левитации лишь потому, что оно было мне хорошо знакомо и от этого зависели наши жизни.

– Я понимаю. Впрочем, твои собственные силы достаточно велики. Кстати, почему ты сама не преобразилась? Раз этот прыжок удался Одри, наверняка смогла бы и ты.

– Не вышло. Заклинание забрало у меня все силы.

Манео соединил кончики своих длинных пальцев:

– Интересно… А ты, Одри? Это ведь было просто удивительно! На наших занятиях ты прилагала столько усилий, чтобы перевоплотиться, но ничего не получалось. А сейчас, насколько я мог оценить, болтаясь над пропастью, у тебя всё вышло невероятно легко и естественно. Как ты сумела?

Девочка неловко пожала плечами:

– Не знаю. Я просто хотела помочь своей сестре…

– Всё случилось само собой. Что ж, Одри, тебе ещё придётся поработать над обузданием этой силы, но мы определённо на верном пути. – Маг откашлялся. – А ты, Алетта, должна как следует отдохнуть и восстановить силы, как моральные, так и физические. Пока этого не случится, опасно идти в замок.

Младшая из двойняшек посмотрела вниз на быстрые потоки реки. Её беспокоил теперь лишь один вопрос, и она наконец набралась смелости, чтоб его задать.

– Тролль ведь выживет, правда? – пробормотала она.

– Возможно, – отозвался Манео. – Это на редкость выносливые существа с толстой, как у слона, кожей, к тому же они прекрасно плавают. Уверен, он даже рад, что мы спустили его вниз. Наестся там рыбы вдоволь, а затем снова займёт свой пост.

Алетта рассмеялась:

– Что-то я очень сомневаюсь, что он скажет нам за это спасибо. Как думаешь, он не станет преследовать нас, чтобы отомстить?

– Сомневаюсь. Тролли крайне ленивы. К тому же тот участок мозга, что отвечает за долгосрочные обиды, у них наверняка давно атрофировался.

– А как же его золото? – спросила дочь мага.

– Это ведь на другой стороне моста.

– Но мы могли бы его достать. Если Одри снова преобразится. – Девочка выжидающе уставилась на сестру, но та ничего не сказала. Она сомневалась, что перевоплотиться во второй раз за полчаса было хорошей идеей.

К счастью, Манео, похоже, совершенно не интересовало золото Варфоломея.

– Оно того не стоит, – рассудил он. – Если наша миссия пройдёт успешно, никому из нас больше никогда не придётся беспокоиться о деньгах.

По Алетте было заметно, что она готова с этим поспорить. Ею явно владела жажда приключений, даже если те были слишком рискованными или несвоевременными. Она несколько секунд колебалась, но всё же нашла в себе силы смириться с решением отца.

– Ладно, убедил, оставим богатство тролля здесь, – кивнула она. – Следующий усталый путник получит его в виде моральной компенсации за лишние двое суток пути, предстоящие ему из-за сломанного моста.

– Если люди Зелоса и правда у нас на хвосте, этот сломанный мост сослужит нам неплохую службу, – заметила Одри.

– И правда. Но, пожалуй, нам всё равно следует спрятаться, – ответил мужчин. – Давайте отойдём от моста подальше и скроемся в лесу. Вы готовы, девочки?

Младшая согласилась. Она была совершенно измождена, и ей, разумеется, совсем не хотелось тащиться сквозь деревья бог весть сколько ещё часов. Но она решила об этом умолчать. Впервые с момента их знакомства сестра, казалось, была ею довольна, и Одри не хотела портить момент. Тем более что сама она была несказанно поражена тем, что ей удалось пройти по мосту, не говоря уже о том, чтобы превратиться в единорога. Странно, но в своей изменённой форме она не беспокоилась ни о высоте обрыва, ни о бурных потоках реки внизу. Она будто не была собой. Или, точнее, она была лучшей версией самой себя. Понять бы ещё, как перевоплотиться вновь…

Принцесса надеялась, что сестра больше не станет задавать ей никаких вопросов, так и случилось, ведь, к счастью, она решила донимать Манео. Так что она шагала рядом с ним нога в ногу и не умолкала ни на секунду:

– Почему ты жаждешь нашего успеха больше, чем я? Разве такое возможно?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, мы неправильно разгадали последнюю загадку. Оказалось, что я выше, а ты на всё готов ради достижения нашей цели. Но разве это не странно, ведь дело касается мести убийце моих родителей?

– Мне тоже показалось, что это какая-то бессмыслица. Наверное, он просто соврал. Тролли всегда стараются схитрить, чтобы их соперник проиграл. Такой уж у них нрав.

– Но ведь он сказал, что мост никогда не лжёт, – вмешался Рибстон.

– Он вообще много чего наговорил и в большинстве своём нёс полнейшую чушь, – ответил колдун. – Думаю, именно он и был тем, кто продал бы душу за успех… Успех предприятия по сбрасыванию ни в чём не повинных людей с моста.

Наконец утомлённые путники добрались до леса. Он был невероятно похож на тот, что рос по другую сторону расщелины. И вскоре у всех возникло неприятное ощущение, словно они никогда её и не преодолевали.

– Деревья – это, конечно, хорошо, но они уже порядком мне надоели, – проворчала Алетта. – Тень и ветки, ветки и тень, я скучаю по солнцу, и кажется, что мы ходим кругами. Жаль, мы не можем пойти через поля…

– А я люблю деревья, – мечтательно ответил Рибстон.

На этом дискуссия закончилась. Они гуськом пробирались сквозь чащу, вокруг висела звенящая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, щебетанием птиц и хрустом яблок из сада, которые одно за другим поглощала вечно голодная дочь колдуна. Огрызки она выбрасывала в обрамляющие тропинку густые заросли кустов.

– Только подумайте, сколько яблонь вырастет в этом лесу, если каждая из косточек попадёт в плодородную почву! – мечтал орч.

– Это последнее, – наконец объявила Алетта, сжимая в руке блестящее красное яблоко. – Я даже не заметила, как съела все остальные. Наверное, будет справедливо отдать это кому-нибудь из вас. Есть желающие?

Её спутники отрицательно замотали головами.

– Я лично больше никогда не притронусь к яблокам, – призналась Одри.

– Я думала, что буду считать так же, но сейчас только жалею, что взяла так мало. – И девочка жадно впилась в яблоко зубами. Доев его, она запустила очередной огрызок в куст слева от себя.

И совершенно неожиданно вместо привычного шелеста веток и глухого стука послышался громкий сдавленный писк.

Снежок

Алетта

Одри настороженно остановилась.

– Что это было? – спросила она испуганно.

Манео же лишь безразлично махнул рукой и продолжил свой путь:

– У нас нет времени на подобные мелочи. Пока не стемнело, надо отойти подальше от моста и найти безопасное место для ночлега. Не отставай!

Но девочка его не слушала, она уже медленно пробиралась через подлесок, стараясь не задеть крапиву.

– Там живое существо, и, кажется, ему больно. Разве мы сможем идти дальше, не узнав, всё ли в порядке?

– Да легко! – отозвался колдун.

– Я тоже прекрасно проживу и без этого, – поддержала отца Алетта. Она остановилась и оперлась на дерево, с раздражённым видом поглядывая в сторону сестры.

– А я тоже считаю, что мы обязаны удостовериться, что никому не нужна наша помощь, – преданно произнёс Рибстон. – Я могу быть вам полезен?

– Да, помогите мне найти это несчастное создание. Уверена, писк доносился отсюда… О! – Девочка наклонилась и, запустив руку в густые заросли ежевики, вытащила оттуда белого зверька размером с кошку, с его головы свисали длинные пушистые уши. Принцесса аккуратно прижала его к себе. Тот же был так испуган, что даже не шелохнулся.

– Да это ведь кролик! – воскликнул орч. – Они порой забредали в мой сад. Правда, те были потемнее и гораздо меньше.

Мужчина приблизился к Одри и удивлённо приподнял бровь:

– Маленькие коричневые кролики встречаются в лесах довольно часто. Но такие большие, да ещё и белые, не обитают, как правило, в дикой природе. Это весьма странно, но не имеет сейчас никакого значения. Ведь это не тот зверь, которого ты искала.

– Почему ты так считаешь? – поинтересовалась девочка, она нежно погладила своего нового ушастого знакомого и аккуратно опустила его обратно на землю.

– Потому что кролики не пищат.

– А какой звук они в таком случае издают? – с нескрываемым любопытством спросил садовый эльф. Понимая, как мало он ещё знает о мире, тот не упускал ни единой возможности расширить свой кругозор.

– Эти создания не издают никаких звуков. Если не считать стука их лап, которым они предупреждают друг друга о приближении хищников, – объяснил Манео.

Алетта рассмеялась:

– Откуда ты так много знаешь о кроликах? Уж не началась ли твоя карьера мага с того, что ты вытаскивал их из шляпы?

– Я лишь поделился общеизвестным фактом, – без тени улыбки ответил её отец.

Одри же внимательно осматривала кролика.

– И всё же я уверена, что это он пищал. Думаю, он ранен. – Девочка оглядела белоснежную шерсть и с испугом заметила красное пятно. – Так и есть, здесь глубокая рана. – Она внимательно огляделась по сторонам и, сорвав с упавшего дерева пригоршню желтовато-зелёного мха, приложила его к порезу. – Это должно остановить кровотечение.

– Ты так много знаешь о разных травах… Съедобная крапива, лечебные мхи. – Сестра, казалось, была искренне впечатлена её умениями. – Можно подумать, тебя воспитывал леший, а не мельник и пекарша.

– В наших краях все знают о полезных свойствах растений, – улыбнулась принцесса в ответ. Она сняла свой фартук и, соорудив с помощью нескольких умело завязанных узлов что-то вроде перевязи, в которой обычно носят новорождённых, положила туда своего пушистого пациента. – Пожалуй, я займусь его раной позже, когда решим, где остановиться на ночь.

Маг смерил её скептическим взглядом:

– Он же огромный. Ты что, правда собираешься взять его с собой?

– Да, – пожала плечами Одри.

– А почему нет? Будет чем поужинать, – ввернула её сестра. – Обожаю тушёную крольчатину.

Младшая принцесса развернулась так стремительно, что чуть не сбила с ног малютку орча, её глаза пылали яростью:

– Если ты посмеешь даже просто взглянуть на него как на еду, клянусь, я тут же вернусь в Лаллгров и больше о тебе не вспомню!

Поражённая столь пылким ответом Алетта не смогла сдержать смех. Разумеется, она пошутила насчёт ужина из подопечного своей сестры. Она и правда любила крольчатину, но этот белый зверёк был слишком милым, чтобы отправиться в котелок.

Манео утомлённо вздохнул:

– Видимо, это цена, которую приходится платить каждому, кто решится отправиться в путешествие вместе с двумя молодыми девушками. Сперва какой-то странный коротышка, теперь домашний кролик! Планируете ли вы по пути завести ещё кого-нибудь для компании? Возможно, фею в домике из поганки?

Рибстон насупился:

– Какой-то странный коротышка? Вообще-то я орч!

– А я, кстати, тут совершенно ни при чём, – парировала дочь колдуна. – Мне бы и в голову не пришло тащить с собой лишний балласт!

– Дюжина огромных яблок, очевидно, не считается? – насмешливо напомнил ей отец.

Девочка бросила в его сторону разгневанный взгляд. Неужели он смеет равнять её с сестрой, которая боится темноты, не умеет лазить по деревьям и разводит сопли при виде раненого зверька? Неужели он не замечает, насколько они разные? А потом злость старшей из принцесс переключилась на сестру. Пожалела кролика просто из-за того, что он миленький и беленький! Ну как так можно? Мясо-то у него наверняка такое же вкусное. Кровь внутри Алетты закипала, и она втайне надеялась, что получится вступить с кем-нибудь в перепалку, но мужчина молчал, да и обиженный эльф, судя по всему, не желал продолжать разговор. Сестра же, пританцовывая, направилась вперёд по тропинке. Она поглаживала на ходу своего пятикилограммового питомца и нашёптывала что-то ласковое в его длинные уши.

– Надо придумать тебе имя, малыш, – ворковала девочка. – Пожалуй, я буду звать тебя Снежок, раз ты такой беленький.

Рибстон радостно подбежал к ней.

– Какое прекрасное имя, принцесса Одри! – воскликнул он.

– Пожалуйста, любезный, перестаньте наконец произносить слово «принцесса», – недовольно пробурчал Манео.

Сама же Одри ничего не слышала. Всё её внимание, казалось, было направлено исключительно на кролика:

– Похоже, ему нравится, когда я чешу его между ушками. А какой мягкий у него здесь мех!

Орч, с трудом дотянувшись до перевязи, погладил кролика в указанном месте и подтвердил, что шёрстка там и правда невероятно пушистая и шелковистая. Колдун и его дочь поверили на слово. Последняя в принципе не могла понять нежности сестры к лесному зверьку. Конечно, сама она очень любила Шторма и сейчас скучала по нему так сильно, что от одной только мысли о нём щемило в груди. Но ведь он был конём: величественным, грациозным и умным. К тому же он был совершенно незаменим. Он мог мчаться быстрее ветра, чувствовал настроение хозяйки и всегда был рядом, когда ей отчаянно нужен был друг. В такие моменты Шторм подходил к ней, клал свою тяжёлую голову девочке на левое плечо и смирно стоял, позволяя гладить себя по бархатистому носу. А кролик же был, по мнению Алетты, совершенно бесполезен.

А Одри тем временем никак не унималась, она, не умолкая, сюсюкалась с животным и напевала всякую ерунду вроде:

– Мой милый Снежок, я вылечу тебя…

Почему она была так притягательна для зверей, птиц и садовых эльфов? Возможно, из-за своей врождённой нежности. Алетта с лёгким оттенком зависти подумала, что сама она, похоже, была лишена этого качества. По крайней мере, ей так казалось. А возможно, она просто не смогла приобрести его в той безлюдной глуши, где росла.

Когда на землю уже спускались сумерки, путники наконец разбили лагерь. Они нашли скрытое от посторонних глаз местечко возле лесного ручья. От воды веяло прохладой, и старшая из принцесс невольно поёжилась от мысли, каким непростым станет их путешествие, если оно вдруг затянется до поздней осени.

Она подошла к роднику, чтобы наполнить походный котелок, и с недовольством обнаружила, что за ней направилась сестра: для лечения ушастого пациента ей тоже нужна была вода. Набрав полную миску, девочка вернулась на поляну, вытащила кролика из передника и, положив его на мягкую траву, принялась промывать его рану. Она даже не пожалела на тряпки подол своего фартука!

– Всё равно рана выглядит плохо. Кровотечение я остановила, но тут, похоже, ещё и перелом… Что же делать? – Юная принцесса чуть не плакала от жалости к зверьку.

Манео сидел рядом и сосредоточенно изучал свою карту.

– Не лучше ли будет просто избавить его от страданий? – предложил он, не поднимая глаз.

– Не лучше, – отрезала Одри. – Ты бы то же самое предложил, если бы на месте кролика была я или Алетта?

Колдун потёр лоб и вздохнул:

– Нет, я бы наложил шину.

– А разве нет никакого исцеляющего заклинания? – недоумевала девочка.

Её старшая сестра насмешливо фыркнула:

– На такое наш чародей не способен. Он может трансформировать предметы, двигать их и даже чинить, но исцелять живых существ не умеет.

– Это не так, – возразил мужчина. – Колдуны умеют исцелять, просто это требует слишком много энергии. По сути, ты просто передаёшь свою жизненную силу тому, кто болен или ранен. И сам остаёшься практически ни с чем. Так что я бы рекомендовал привязать сломанную лапу к какой-нибудь палке и надеяться, что кость срастётся.

– Спасибо, именно так я и сделаю, – кивнула Одри и направилась в сторону деревьев, чтобы найти подходящую для шины ветку. – И не смейте прикасаться к кролику!

Алетта сморщилась в ответ и продолжила неспешно помешивать в котелке. Запасы провизии подходили к концу, но, к счастью, у них осталось достаточно сушеных бобов и вяленого мяса, чтобы сварить неплохой и вполне сытный суп. Вдруг кусты, в которых мгновение назад исчезла её сестра, громко зашуршали. Девочка подняла голову. Первым, что бросилось ей в глаза, была лошадиная нога, покрытая чёрным мехом. Неужели Шторм сумел её отыскать? Принцесса хотела было встать и броситься к своему любимцу, но замерла в удивлении и уронила ложку в кипящую воду. Сверкающая грива, жемчужный рог… Это была Одри в образе единорога.

Она несколько раз топнула копытом и поклонилась сестре. Та учтиво кивнула в ответ. В магическом воплощении сестра нравилась Алетте куда больше, чем в человеческом. Во всяком случае, она хотя бы не раздражала. Казалось, что, превращаясь, она становилась такой же простой и понятной, как Шторм, и они могли вместе нестись через бескрайние поля… Только так девочкам удавалось почувствовать своё родство.

Но Одри, похоже, не собиралась сейчас никуда бежать. Она медленно направилась туда, где оставила лежать в траве Снежка. Наклонившись к миске с водой, перевоплотившаяся принцесса опустила в неё свой блестящий, закрученный спиралью рог. Сумрак лесной поляны наполнил тёплый, мерцающий свет, а затем волшебство рассеялось и мир вновь погрузился в полумрак. Единорог же гордо поднял голову, развернулся и, ритмично покачивая хвостом, скрылся в чаще.

Алетта несколько раз встряхнула головой, будто стараясь отделаться от недавнего фантастического видения, а затем, вытащив из мешка другую ложку, попыталась выловить первую из похлёбки. И ей практически удалось, но в последнюю секунду та задела бортик котелка и вновь упала вниз, обрушив на руку девочки град обжигающих капель. Та вскрикнула от боли, а затем поднялась и, дуя на обожжённые пальцы, уверенно направилась к миске с водой, которая за несколько минут до этого так привлекла её сестру. Манео отложил карту и, не скрывая своего волнения, подошёл поближе.

Принцесса опустила палец в воду, всё ещё источавшую мягкий золотистый свет, и ополоснула каплями прохладного эликсира свою кисть, на которой начали уже проступать красные пятна. Не прошло и секунды, как от ожога не осталось и следа. Девочка внимательно осмотрела руку, а затем с восхищённой улыбкой на лице показала её отцу.

– Кажется, Одри приготовила целебный элексир! – восторженно прошептал Рибстон.

Колдун кивнул и поражённо обернулся на младшую из двойняшек, которая как раз показалась из зарослей в своём человеческом обличье.

– Ну как, работает? – спросила она взволнованно.

– Ещё как! – ответила Алетта.

Тогда её сестра опустилась на колени рядом с белым кроликом. Обмакнув тряпку в эликсир, она аккуратно обработала ею перелом. Кровавые разводы, которые до этого не удавалось до конца отмыть от свалявшейся шерсти, как по волшебству испарились, а сама рана уменьшилась и затянулась тонкой розоватой кожей. Смочив лоскут во второй раз, девочка обмотала им лапку.

– Думаю, чтобы кость срослась, потребуется больше времени, – сказала она и укутала Снежка в одеяло, как маленького ребёнка.

Когда она закончила, дочь мага, до этого не сводившая с сестры глаз, наконец позволила себе приступить к расспросам.

– Что же случилось там, за деревьями? – выпалила она.

– Не знаю, – призналась Одри. – Я нашла маленький кусочек коры, как раз такой, из которого получилась бы отличная шина для кролика. – Она вздохнула и замолчала.

– Продолжай, – сказал Манео, ему не терпелось узнать, что было дальше.

– Я только не уверена, что смогу всё правильно объяснить… Мне просто показалось, что есть более правильный способ. И тогда я вдруг почувствовала лёгкое покалывание в ногах, они начали удлиняться. На этот раз я точно знала, что происходит. Я осознала, что перевоплощаюсь, потому что это может помочь исцелить кролика, и просто доверилась своим инстинктам.

– Очень интересно, – выдохнул мужчина. – Уже вторая успешная трансформация за сегодня. Но ты снова делаешь это не осознанно. Как тебе кажется, ты начинаешь понимать свою силу? Есть в твоих ощущениях что-то, что ты могла бы использовать, чтобы попробовать перевоплотиться по своему желанию?

– Не могу сказать наверняка, – принцесса уставилась в землю, – но, наверное, да.

– Расскажешь?

– Думаю, это связано с моими чувствами. То есть превращение происходит не от мыслей, а от эмоций, которые я испытываю.

– Именно об этом я тебе и говорила! – гордо воскликнула Алетта. – Я меняюсь, когда чувствую гнев. Так что, когда мне нужно трансформироваться, я заставляю себя разозлиться.

– Да, я помню. И я пыталась. Но на меня гнев так не действует.

Колдун наклонился вперёд и откашлялся:

– Значит, тебе нужна другая эмоция. Вспомни… Что ты чувствовала, думая об этом пушистом кролике?

– Я просто хотела ему помочь. То же самое случилось и на мосту. Когда я увидела вас над пропастью, таких беспомощных…

– Я в жизни не была беспомощной, – перебила её сестра.

– Ну не беспомощной, хорошо… Просто ты была в опасности, и я отчаянно хотела помочь. Мне сложно описать это чувство, не уверена даже, что у него есть название…

Алетта поджала губы. Происходящее вызывало у неё слишком противоречивые эмоции. Прежде девочка злилась на сестру за то, что той не удавались превращения. Теперь же, когда Одри добилась в этом определённых успехов, её сестра совсем не чувствовала себя счастливой. Наоборот, ей было неприятно, ведь отец никогда не расспрашивал её с таким же интересом о том, как она становилась единорогом. К тому же она явно была лишена дара целителя. Словно желая доказать принцессе её несостоятельность по сравнению с младшей сестрой, кролик выбрался из одеяла и принялся скакать вокруг своей спасительницы.

– Смотрите, ему лучше! Он даже не хромает! – радостно заметила Одри.

А Снежок прыгал всё выше и быстрее. Это получалось у него так ловко и забавно, что ни один из них не смог сдержать смеха умиления. Пушистый хвостик комично дёргался, вторя движениям кролика, а тот скакал всё дальше, пока наконец не исчез за деревьями.

– Боюсь, это последнее, что мы запомним о твоём любимчике, сестра, – улыбнулась Алетта. – Ты тащила его на себе больше десяти километров, вылечила его лапку, а он даже не потрудился подмигнуть тебе на прощание.

– Это совершенно не важно, – спокойно ответила девочка. – Главное, чтобы с ним всё было в порядке. Может, он найдёт свою семью… Ой, смотрите, он возвращается!

Снежок вернулся на поляну и несколько раз смешно подпрыгнул, закидывая за спину задние лапки.

– Он танцует для нас джигу! – захлопал в ладоши Рибстон.

Манео покачал головой.

– Не хочу вас расстраивать, но это вполне обычное поведение для этих зверей. Они всегда ведут себя именно так, когда расслаблены или довольны.

– И вновь эти поразительные факты из жизни кроликов! – ухмыльнулась его дочь.

А пушистый танцор подскочил к Одри, и та вновь принялась гладить его между ушками, так, как ему нравилось больше всего.

– Если хочешь, оставайся с нами, малыш, – сказала она.

Вид с холма

Одри

Хорошенько выспавшись, путешественники снова отправились в путь.

Утро выдалось на редкость туманным. Через синеватую дымку с трудом пробивались едва тронутые золотом краски осенней листвы. В отличие от сестры Одри любила леса, но даже ей становилось не по себе от бесконечной вереницы деревьев. По крайней мере, вчера те казались ей нарядными и приветливыми. Теперь же всё вокруг тонуло в густой сизой пелене, и длинные стволы сосен чернели сквозь неё зловещими полосками. Даже сладковатый запах хвои словно растворился в прохладном воздухе. Ноги девочки невыносимо ныли, а ведь не прошло ещё и часа, как они покинули лагерь. С трудом различая под ногами заросшую травой тропу, она мечтала о том, чтобы каким-нибудь волшебным образом та вывела их из этого бесконечного леса на более живописную местность. Но, зная, по какому принципу Манео строил их маршрут, принцесса понимала, что шансы на это были ничтожно малы.

Снежок прыгал рядом со своей спасительницей, иногда забегая вперёд или забираясь в кусты, чтобы чем-нибудь перекусить. Рибстон семенил следом.

– Мы что, всё это время идём в гору? У меня ноги отваливаются. Когда уже будет привал? – ныла Алетта.

Но никто ей не ответил. Уставшая процессия, тяжело дыша, поднималась всё выше по заросшему деревьями склону. И вот несколько мучительных минут спустя орч вдруг закричал:

– Смотрите, корабль! Я вижу корабль!

– Корабль? – удивилась дочь колдуна. – Это вряд ли, мы находимся за тридевять земель от ближайшего водоёма.

– Но я вижу мачту и парус!

Одри, прищурившись, вглядывалась вдаль, но не видела ничего, кроме нескончаемых сосен и белёсых волн тумана.

Но орчи, должно быть, обладают куда более острым зрением, нежели люди, ведь, миновав ещё несколько метров, остальные смогли наконец различать далеко на горизонте напоминающие судно очертания. Теперь идти стало легко. Чем быстрее приближались путники к просвету между деревьями, тем менее густым и плотным становился туман, и вот наконец их взору открылся величественный холм, на вершине которого красовался замок.

Маг остановился и, опустив свой дорожный мешок на покрытую иголками и листвой землю, торжественно произнёс:

– Это, друзья мои, столица королевства – Эссендор!

Неужели это был не сон? Ещё вчера принцессам казалось, что они никогда не доберутся до этого города. Теперь же он возник из тумана так близко от них. Небо над головами усталых путешественников прояснилось, и яркие лучи утреннего солнца осветили небольшие каменные домики и древние крепостные стены.

Манео задумчиво разглядывал замок. А Одри пыталась прочитать в непроницаемом лице мага его мысли. Когда в последний раз он видел этот пейзаж? Бывал ли в этих краях хоть раз с тех пор, как покинул их тринадцать лет назад с королевским младенцем на руках?

– Я полагала, дорога займёт по крайней мере ещё один день… – растерянно призналась Алетта.

– Так и будет, – ответил ей отец. – Мы ведь вынуждены скрываться, так что придётся добираться до города окольными путями. Сегодня нам предстоит незамеченными спуститься с этого холма. Переночуем возле реки, а завтра переправимся через неё и направимся к замку.

Старшая из сестёр глубоко вздохнула, то ли от предвкушения предстоящих приключений, то ли от охватившего её страха. А младшая с удивлением размышляла, как похож Эссендор на тот город, что вылепила она на своём каравае. С натуры не сделать точнее… Немудрено, что её мать упала в обморок. Остроконечные башенки, извилистые каменные ступени – как получилось, что всё это настолько отчётливо сохранилось в её памяти? Ведь она покинула этот город совсем крошкой. Это изумляло и ставило в тупик.

– На башнях будто бы не хватает флагов… – прошептала она.

Мужчина оглянулся на девочку и нахмурил брови:

– Верно. Когда ваши родители правили королевством, замок всегда был украшен красными флагами.

– Я ничего здесь не узнаю. Наверняка я прежде видела Эссендор на картине или на иллюстрации в книге, но для меня это просто город. Я совершенно ничего не чувствую, – расстроенно произнесла Алетта.

– Это неудивительно, – успокоил её отец. – Ты покинула это место, когда тебе не исполнилось ещё и трёх недель. А первые воспоминания начинают накапливаться у детей начиная с трёх лет.