Когда колдун начал читать своё заклинание, первым, о чём подумала Одри, был её любимец. Она стала озираться по сторонам, беспокоясь, как бы не вышло так, что она спасла кролика и забрала его с собой лишь для того, чтобы всего двое суток спустя его раздавило заколдованное дерево. Но тот был в полной безопасности, он ускакал на край поляны и радостно прыгал теперь в кустах. Девочка улыбнулась, размышляя, как он умудряется пробирался сквозь колючие ветки, не страдая от их острых шипов.

А потом дерево начало подниматься вверх, и принцесса с восхищением наблюдала за его возрождением, пока её внимание вдруг не привлёк тревожный писк Снежка. Точно такой же, как в момент их первой встречи. Она бросилась к зверьку, стараясь понять, что произошло. Тот же сидел в кустах, приподняв левую лапку и навострив свои длинные пушистые уши. Он словно замер в ожидании чего-то страшного, и лишь подёргивался от частого дыхания его миленький розовый нос.

Так продолжалось не больше минуты, а затем кролик вдруг начал меняться. Его уши втянулись в голову, ноги удлинились, череп стал расти, а шерсть быстро укорачивалась и меняла свой цвет на телесно-бежевый. И вот мгновение спустя перед Одри лежал человек. Он смотрел на неё точно так же напуганно и беспомощно, как тогда в лесу, когда она нашла его в кроличьем обличье среди кустов ежевики. На мгновение девочке даже захотелось успокоить его и угостить листиком одуванчика. А затем её вдруг словно окатило ледяной водой: пришло осознание происходящего.

Теперь она стояла, стараясь выдавить из себя хоть слово, перед своими обескураженными спутниками.

– Снежок? – переспросила её сестра. – Так же твоего кролика зовут.

Девочка молча кивнула, стараясь собрать воедино беспорядочно носящиеся в голове мысли.

Первым опомнился Манео, он принялся расстёгивать свой дорожный плащ, попутно сокрушаясь:

– Я должен был сразу понять, что этот зверь заколдован. Ну не смог бы он выжить в лесной чаще с таким заметным окрасом! Да ещё и этот странный писк. Ни один нормальный кролик никогда не издал бы такого звука. Заклинание, которое я только что произнёс, отменило, судя по всему, не только чары, наложенные мною на дерево, но и те, которыми подвергся любимец Одри. Вот, дайте ему мой плащ, пусть прикроется.

Одри осторожно передала одежду дрожащему мужчине. Колдун же повернулся к орчу.

– У вас не найдётся верёвки?

Тот быстро кивнул и отвязал моток бечёвки от своего пояса с инструментами.

– Надо связать ему руки за спиной. И ноги в лодыжках, – распорядился маг.

– Нет! – воспротивилась младшая из девочек.

Но Рибстон не послушал её и отважно последовал приказу Манео, а тот решительно повернулся к юной принцессе и заговорил:

– Пойми же, это больше не твой кролик. Это человек, шпион, который следил за нами последние три дня. Он слышал каждое сказанное нами слово и знает все наши секреты. Более того, пока мы шли, он то и дело убегал куда-то в кусты, и мы понятия не имеем, кому и что он успел за это время рассказал. Так что сейчас я задам ему несколько вопросов, а если он не захочет отвечать, мне придётся быть жёстким. И ты должна будешь с этим смириться.

Договорив, колдун буквально навис над лежащим в кустах незнакомцем и угрожающе направил на него свою волшебную палочку:

– Мне нужна только правда. Уж поверь, я пойму, если ты вдруг солжёшь, и тогда пощады не жди. Как твоё имя?

– Бервик Тилбери, – выпалил мужчина, его голос дрожал.

– Ты по своей воле обратился в кролика?

– Нет, господин, я не владею магией. Я простой крестьянин.

Манео пристально посмотрел ему в глаза:

– Что ж, я тебе верю. Так кто же тогда заколдовал тебя?

– Зелос, – прохрипел пленник.

– Так я и думал. За что?

– Я обокрал его. Я не хотел, прежде я никогда не пошёл бы на это, но моя семья голодала. – На глазах мужчины проступили слёзы. – Он собирался меня казнить. Но потом помиловал, предложив работать на него, пока я не возмещу украденное.

Колдун прищурился:

– И какую работу ты должен был выполнять?

Бервик стыдливо опустил голову.

– Шпионить? – строго спросил маг.

Несчастный едва заметно кивнул.

– Выходит, Ручеёк не ошибся на твой счёт. Это Зелос приказал тебе следить за нами?

– Да. Он хотел знать обо всех ваших передвижениях. Он обещал освободить меня от этих чар, если я буду держать его в курсе ваших планов. Но потом, когда вы вылечили меня… Я не смог бы предать вас после этого. Клянусь, с тех пор я больше не шпионил для него.

– И больше тебе не придётся. Заклятие разрушено, ты свободен. – Одри ласково улыбнулась бедолаге.

Но тот совсем не казался счастливым. Он огляделся по сторонам:

– Я не свободен. Зелос узнает обо всём, и он будет в ярости. Его шпионы повсюду, мне всё равно не уйти.

– Кто же ему скажет? Сейчас здесь никого нет, – пожала плечами Алетта, осмотревшись вокруг как следует.

– Но меня уже видели с вами.

– Белка и мышь?

– Они самые. Это братья Хардинг. Они давно работают на короля. Это они донесли ему о моей краже. А теперь они расскажут Зелосу, что я от него отвернулся. Мне не жить.

Одри вспомнила двух этих милых маленьких зверят с большими трогательными глазами, их вид никак не соотносился в её голове с жестокими преступниками.

– Уверен, они уже добрались до Зелоса, – тяжело вздохнул Бервик. – И поверьте, очень скоро он узнает и о том, что вы сейчас здесь.

– Я слышала какой-то шорох в кустах, когда Манео читал заклинание, – вспомнила вдруг младшая из сестёр.

По правде говоря, она доверяла своему бывшему питомцу куда больше, чем юноше по имени Ручеёк. Колдун же по-прежнему не сводил палочку со связанного пленника:

– Расскажи нам всё, что знаешь, и тогда мы разберёмся, что делать дальше.

Мужчина отвёл взгляд в сторону, стараясь, судя по всему, собраться с мыслями, и тихо заговорил:

– Заколдованные люди Зелоса повсюду. На улицах Эссендора, в замке, у реки и в лесах. Если он чувствует, что кто-то угрожает его власти, то приставляет к этому человеку проверенных временем шпионов. Братья Хардинг как раз одни из них, они донесли на стольких людей, что, должно быть, уже очень близки к обретению свободы. Но это ожесточило их сердца. Так или иначе недавно король прознал, что двое людей, которых он годами разыскивал по всему королевству, были замечены на пути к столице. Это дело стало для нас самым важным. Нам дали подробные указания и велели докладывать о каждом их шаге. Практически все шпионы страны отправились тогда на восток королевства.

– Этими двумя были мы с Алеттой, да? – догадалась Одри.

– Да. В то время я ещё не знал, что вы принцессы, законные наследницы трона, наша надежда. Нам сообщили лишь то, что вы главные враги Эссендора. Разумеется, каждый из нас больше всего на свете хотел добраться до вас первым и принести королю самую ценную информацию, ведь это был вернейший путь к тому, чтобы снова стать человеком. А потом мы узнали, что вас заманила в ловушку старуха.

– Садовница…

– Именно. Зелос был знаком с ней с давних времён. Она заявилась в замок, и они вместе отправились в её сад. Он велел нам сопровождать его на случай, если вдруг понадобится наша помощь. Но когда мы наконец добрались туда, вас уже и след простыл.

Девочки вздрогнули. Они и не представляли, насколько близки были тогда к тому, чтобы их схватили. Интересно, как скоро их дядя прибыл в сад после того, как они оттуда выбрались?

– Король был в ярости. Он проклинал старуху, а она насмехалась над ним, снова и снова повторяя, что ему никогда не стать и вполовину таким же могущественным, какой была его сестра. Зелос просто рассвирепел, и неудивительно. Наверняка она ещё не раз пожалела с тех пор, что вывела его из себя.

– Почему? Что случилось?

– Он превратил её в пчелу.

Рибстон ахнул и в ужасе отступил назад. Даже после того, что он годами выносил от своей хозяйки, он не желал ей зла. Ему страшно было даже представить, что почувствовала бедная женщина, став насекомым.

– Что же с ней теперь будет… – прошептал орч. – Надеюсь, она найдёт своих пчёл и присоединится к ним.

– А может, заблудится в бескрайних лесах, – безразлично бросил колдун.

Алетту же беспокоило совершенно другое.

– Садовница прекрасно владела магией. Насколько же могущественен Зелос, раз смог её победить! – взволнованно произнесла она.

– Он очень силён. И к тому же беспощаден. А ещё невероятно хитёр. Порой он умеет настолько расположить к себе людей, что те всерьёз верят, будто король добр к ним, сердечен и искренне старается им помочь. Но на самом деле у него холодное и злое сердце.

– Поверь, уж об этом мы знаем, – заверила Бервика Одри. – Так, значит, когда я нашла тебя в кустах, ты как раз выслеживал нас?

– Именно. У нас, шпионов, было что-то вроде соревнования. И я побеждал! Я подслушивал ваши разговоры, предугадывал, куда вы направитесь дальше, и всегда оставался на шаг впереди. Представляете, мне ведь даже удалось пересечь мост над каньоном раньше, чем это сделали вы. Я незаметно перебрался на ту сторону, пока тролль загадывал вам первую шараду. А потом… Я повредил ногу. Какой-то странный звук раздался над моей головой, я испугался, ринулся в кусты, но зацепился за торчащий из земли корень и сломал заднюю лапу. Идти дальше было слишком больно. Я сдался, смирился, что умру в чаще леса, так больше никогда и не вернувшись в свой человеческий облик. Мне было жаль, что моя семья никогда не узнает, что со мной случилось, но такая участь всё же казалась мне более приятной, чем погибнуть от руки Зелоса. И вот я лежал там, в кустах ежевики, как вдруг услышал, что вы проходите мимо. Собрав все свои силы, я сумел выдавить из себя лишь жалкий писк. Но, к счастью, этого было достаточно, чтобы вы, ваше королевское высочество принцесса Одри, меня нашли. Вы позаботились обо мне, исцелили. Я навеки останусь самым преданным вашим слугой.

Манео хмыкнул, взмахнул палочкой, и связывающие мужчину путы упали на землю.

– Только подумать, Одри, – рассмеялся он, – ты ещё не добралась до замка, а уже обзавелась парой верных слуг. И что прикажешь с ним делать?

– Давайте позволим этому несчастному вернуться домой к своей семье?

– Прошу, возьмите меня с собой! – взмолился Бервик. – Если кто-нибудь увидит меня в человеческом облике, Зелос тут же узнает об этом и непременно причинит вред моей семье. Позвольте помочь вам. Я буду сражаться, шпионить, клянусь, я сделаю всё, чего бы вы ни потребовали.

– Что ж, пока не знаю, чем ты сможешь нам пригодиться, но так и быть, можешь нас сопровождать. А теперь давайте вернёмся к более насущным вопросам. – Колдун огляделся. – Вы удивитесь, но я не просто так уронил тринадцать лет назад это дерево. Я прятал под ним кое-что очень важное. И нам предстоит это найти.

Когда каштан поднялся с земли, на поляну обрушился целый ковёр из листьев, мха, грибов, веток и кусочков коры. Теперь же принцессам и их пополнившейся свите предстояло убрать это всё из оставшегося от ствола углубления. Они незамедлительно приступили к работе, усердно разгребая накопившийся за многие годы природный мусор руками и ногами. Воздух наполнился терпким запахом гнилой листвы.

И вот наконец четверть часа спустя Рибстон наткнулся на нечто, явно сотворённое не природой.

– Смотрите, это люк! – радостно выкрикнул он.

Люк

Алетта

Алетта бросилась к чудесной находке орча и принялась изо всех сил тянуть за круглое железное кольцо, но влажная деревянная дверца никак не поддавалась. Манео ликовал:

– Да, именно это, что мы и искали! Через этот тайный проход мы выбрались из замка тринадцать лет назад. И судя по тому, что он до сих пор запечатан моим заклинанием, больше о нём никому не известно.

Манео несколько раз взмахнул палочкой и что-то прошептал себе под нос. Его дочка вновь потянула за ручку, и на этот раз люк открылся без малейших усилий. Из тёмного, уходящего вниз коридора веяло холодом и сыростью. Грубо отёсанные стены таяли во мраке, и сложно было предположить, куда поворачивает этот ход, но принцесса была уверена, что он проходит под опоясывающим городские стены рвом.

– Не знаю, видели ли нас здесь братья Хардинг, но если да, у нас в запасе осталось совсем немного времени, – нахмурился колдун. – Так что придётся действовать быстро и идти в замок незамедлительно. Господин Рибстон, у вас наконец появилась прекрасная возможность оказать нам неоценимую помощь.

– Я полностью к вашим услугам! – радостно воскликнул орч.

– Держите этот люк открытым и будьте бдительны. Если вы вдруг заметите что-нибудь странное или подозрительное, если услышите приближение врага или увидите шпионов, незамедлительно сообщите нам об этом. Когда же мы доберёмся до другого конца прохода, вы услышите птичий крик. Только после этого можно будет закрыть вход в туннель.

Эльф выглядел совершенно обескураженным:

– Но я хочу сражаться вместе с вами.

– Я знаю. Но здесь, у люка, от вас будет больше пользы. Оставайтесь на своём посту, если вы понадобитесь нам в замке, мы тут же дадим вам об этом знать.

Рибстон кивнул, давая понять, что приказ принят, и тогда Манео обратился к Бервику:

– А тебя я прошу отправиться к южным воротам города. Спрячься там и будь начеку.

Бервик в недоумении склонил голову набок, точно так же, как делал это прежде Снежок.

– Если мы вдруг потерпим неудачу, нам придётся быстро уносить из замка ноги, – объяснил маг. – И, вероятно, нам понадобится твоя помощь. Главное, запомните, никто из вас не должен ни на секунду покидать свой пост, во всяком случае, если не получите прямого приказа от одного их нас.

Бервик бросился в сторону рва и вскоре исчез за деревьями. А Алетту вдруг охватила волна возбуждения – или страха. Она впервые слышала, чтобы отец заговорил о неудаче. Неужели их может ждать поражение? Что же тогда будет?

Но Манео выглядел неизменно спокойным.

– Судя по тому, что рассказал нам Бервик, эффекта неожиданности нам уже не добиться, – рассудительно обратился он к девочкам. – Но он, скорее всего, не знает, что вы владеете магией вашей матери. Объединитесь, и вы будете непобедимы.

Принцессы кивнули. Одри взяла сестру за руку и нежно её сжала. Та удивилась этому незамысловатому, но полному любви жесту, но не знала, как на него отреагировать. Она чувствовала себя растерянной, и всё же, несмотря на это, на душе стало теплее. А колдун тем временем продолжал излагать свой план:

– Было бы глупо входить в замок совсем без защиты. К счастью, ваш покорный слуга никогда не отправился бы в путешествие без амулета невидимости. Я применю его силу ко всем нам. Но вот в чём проблема: мы будем видеть лишь самих себя, но при этом мы не сможем видеть друг друга. Так что, чтобы никто из нас не потерялся, я предлагаю выстроиться в шеренгу и положить руки на плечи идущего впереди. Договорились?

Девочки вновь ответили кивком. Спустя несколько минут и ещё пару ценных указаний мага они были наконец готовы к исполнению своего долга. Манео произнёс заклинание, активировав амулет. Алетта с ужасом смотрела, как двое самых важных сейчас для неё людей медленно исчезают в воздухе, как растворяется радуга на фоне небес. Она уставилась на свои руки, на миг испугавшись, что заклятие не подействовало только на неё, но потом вспомнила, о чём предупреждал их отец.

Попрощавшись с Рибстоном, принцессы и колдун стали медленно спускаться в квадратное отверстие, прорубленное когда-то очень давно в земле. Первым шёл Манео, за ним следовала его дочь, и замыкала незримую процессию самая младшая из них.

Пока они не миновали добрую половину пути, свет из люка довольно слабо, но всё же освещал их дорогу, но чем сильнее приближались путники к кухне замка, тем более непроглядной и зловещей становилась окружающая их тьма. Ещё больше осложняло ситуацию то, что они не могли видеть даже слабые очертания друг друга. Одри несколько раз ненароком наступила сестре на пятки, заставив ту громко вскрикнуть.

Наконец откуда-то сверху стали доноситься приглушённые голоса, невидимая процессия остановилась, и Манео принялся шептать отпирающее заклинание. Щёлкнула задвижка, и ведущий в кладовую люк с лёгким скрипом отворился. Темноту сменил полумрак, наполненный ароматами сыров и копчёностей. Все трое, затаив дыхание, прислушались. Похоже, в коморке они были совершенно одни.

– Когда мы уходили, я спрятал проход, прикрыв его сундуком с зерном. Должно быть, за тринадцать лет, прошедших с тех пор, кто-то переставил его в другое место. И кто бы это ни сделал, он здорово облегчил нам задачу. А теперь наберитесь смелости, нам пора выбираться из туннеля. Если кто-то вдруг войдёт в кладовку, помните, что он не сможет вас увидеть, но может ненароком на вас наткнуться, так что спрячьтесь под полками или в углу. Ну что, готовы?

– Да, – хором ответили девочки.

– Ну тогда, милые принцессы, добро пожаловать домой!

В замке

Одри

Алетта издала громкий и отчётливо вороний крик, подав орчу сигнал, что можно закрывать люк. А затем все они по очереди стали аккуратно выбираться на тёплый деревянный пол. Одри осталась в туннеле одна, теперь, когда она отпустила плечи сестры, окончательно потеряв её в незнакомом пространстве, ей стало не по себе. Вздохнув, она высунула из люка голову, затем руки, и тут вдруг дверь в каморку распахнулась, и в неё вошёл мальчик в грязном сером фартуке. На вид ему было не больше пятнадцати, у него был серьёзный взрослый взгляд и худые жилистые руки. Открытый люк тут же привлёк внимание паренька, и он в замешательстве сдвинул брови. Принцесса замерла от страха. Она прекрасно знала, что находится под заклятием невидимости, но сейчас, когда на неё смотрели в упор, не забывать об этом и не поддаваться эмоциям было крайне непросто. Девочка закусила губу, разрываясь между тем, чтобы быстро выскочить в кладовую, и тем, чтобы отступить обратно в туннель. Она выбрала второй вариант и несказанно этому обрадовалась, когда, едва успев опустить голову, услышала, как резко захлопнулась над ней тяжёлая крышка люка.

Теперь Одри осталась совершенно одна, невидимка в тёмном, замкнутом пространстве. Время шло. Ею всё сильнее овладевала паника. А вдруг Манео с Алеттой просто оставят её здесь? Вдруг не разберутся, куда она пропала, запрут проход и уйдут? Что тогда делать? Конечно, она могла бы отправиться обратно. Но услышит ли Рибстон, если она позовёт его из-под земли, сможет ли открыть для неё проход?

Девочка сделала несколько медленных глубоких вздохов, и все эти страшные мысли вдруг отступили, сменившись ощущением полнейшей нереальности происходящего. Это всё определённо было всего лишь дурным сном. Сейчас она откроет глаза и окажется на своей мягкой постели в мансарде над пекарней, а потом мама позовёт её завтракать. Растворившись в своих тёплых мечтах, принцесса закрыла глаза и прислонилась спиной к ледяной стене коридора.

Но вдруг дверца над её головой снова распахнулась. Одри задержала дыхание на случай, если это был тот же мальчишка, но кладовая была пуста, а значит, проход открыл невидимый Манео или Алетта.

Тихо поднявшись по ступенькам, девочка осторожно опустила за собой крышку люка. Тёплая рука сестры нащупала её пальцы и положила на своё плечо. Наконец они снова были вместе. Выстроившись цепочкой в уже привычном им порядке, девочки и их сопровождающий медленно двинулись в сторону кухни.

Как изменилось это место за минувшие тринадцать лет! Не было больше ни шума, ни аппетитных запахов, ни весёлых песен поваров. Трое измождённых худых кухонных слуг молча стояли вдоль стены, опустив головы. Со стен свисала паутина, плиты на печи заросли жиром и грязью, по полу металась такая же худая, как местная челядь, крыса.

– Королевский завтрак подан, и у меня важное сообщение, – хриплым голосом объявила кухарка в засаленном сером колпаке. – Его величество желает сегодня на обед рябчиков.

Служанка со впалыми, как у мумии, щеками встревоженно выступила вперёд:

– Как это рябчиков? Но ведь он всегда обедает куропаткой!

– Ну а сегодня он решил изменить этой славной традиции. Так что вперёд, принимайся за работу!

– Но где же я найду куропатку, миссис?

– Это не моя забота. Но на твоём месте я бы приступила к поискам прямо сейчас, иначе тебе придётся чертовски дорого заплатить за свою нерасторопность. Скучать по тебе я точно не буду, найдём кого пошустрее.

У Одри перехватило дыхание. Её мать нанимала иногда помощников, но она никогда не позволила бы так с ними разговаривать и ни за что не допустила бы таких ужасных условий ни в пекарне, ни на мельнице. Неужели это действительно тот величественный замок, что был виден с холма? Они с сестрой планировали заявить о своих правах на трон, но зачем им вообще было править в таком омерзительном месте? Девочка с невыносимой тоской вспомнила о родной деревне, о своей матери, о Празднике Урожая и Яблочном дне. Как бы ей хотелось сейчас оказаться там, среди знакомых широких полей, а не красться незаметно через убогую кухню в мрачном, грязном замке. Но теперь уже было слишком поздно поворачивать назад. Так или иначе, ей придётся встретиться лицом к лицу со своим дядей – узурпатором и убийцей.

Глава 12

Банкетный зал

Алетта

Принцессы и колдун медленно шли по длинным каменным коридорам древнего замка. Они изо всех сил старались не шуметь и дышали так тихо, как только могли, что было невероятно сложно, учитывая, насколько часто им приходилось подниматься по лестницам. Алетта озиралась по сторонам в надежде увидеть хоть что-то, что могло бы вызвать воспоминания из её далёкого детства, но всё казалось совершенно чужим и незнакомым. Она не могла не то что вспомнить, но даже просто вообразить, что некогда жила здесь, в этом холодном, слабо напоминающем дом месте, где на каждом шагу встречались вооружённые до зубов стражники.

Внезапно возглавлявший их невидимую процессию Манео остановился: они подошли к банкетному залу. Двери были распахнуты настежь, и девочки с любопытством заглянули внутрь. В отличие от кухни здесь царил идеальный порядок, на высоком сводчатом потолке не было ни единой паутинки, а паркет цвета спелого каштана был начищен до зеркального блеска. Каменную кладку стен закрывали резные дубовые панели, а южная стена над ними была расписана прекрасными фресками. Алетта прищурилась, но так и не смогла разглядеть изображённые на них образы, по правде говоря, она надеялась увидеть среди них портреты своих родителей. В вырезанном из тёмного камня камине плясал огонь. Остальные элементы убранства этой роскошной комнаты разглядеть девочке не удалось – маг медленно двинулся вперёд, и они с сестрой послушно последовали за ним. Миновав дверной проём, они вновь остановились, и старшая из двойняшек, крепко сжимавшая рукой костлявое плечо приёмного отца, вдруг почувствовала, как тревожно и часто тот дышит.

Теперь главный зал открывался её взору целиком, и принцесса могла как следует рассмотреть хрустальные люстры, свисавшие с массивных дубовых балок, и длинный банкетный стол. Сервирован был лишь дальний его конец, где в гордом одиночестве завтракал темноволосый мужчина. Это был Зелос.

Алетта исступлённо глядела на короля. Из всех кровных родственников у неё остались лишь он и сестра. Девочка пыталась уловить то внешнее сходство между ней самой и этим человеком, о котором говорили Нянюшка и Ручеёк. Да, у неё были такие же густые брови и выступающий волевой подбородок, но мужчина был не так высок, как она и, очевидно, как её покойная мать. Но всё это были мелочи, больше всего вспыльчивая принцесса боялась, что унаследовала его характер.

Процессия неспешно двинулась дальше, и Алетта затаила дыхание.

Король поднял голову. Он был облачён в тёмно-красный наряд, на шее сверкало массивное золотое украшение, а голову украшала испещрённая драгоценными камнями корона. Всегда ли он одевался так торжественно или сегодня был особый случай? И если да, то какой? Девочка с содроганием вспомнила впалые щёки кухонной прислуги. Как он может жить в такой роскоши, зная, что его народ голодает? Неужели ему всё равно? А вдруг ей и самой не будет никакого дела до обычных людей, если она взойдёт на престол?

На арочном своде ведущей из зала двери сидела огромная чёрная птица. Сперва Алетте показалось, что это всего лишь вырезанная из камня статуя, но та вдруг вскинула голову и взъерошила перья. Это был ворон с приметным белым пятном на шее. Неужели у всех представителей этого животного семейства были такие отметины или это был тот самый Корвус, который принёс им в сад золотое семечко?

Манео замер. В комнате воцарилась тишина, которую нарушали лишь уютное потрескивание огня и звон бокала, когда Зелос подливал в него рубиновое вино из хрустального графина. В какой-то момент, наполнив фужер до краёв, мужчина выпрямился и бросил острый взгляд в глубину зала, прямо на сокрытых заклятием невидимости незваных гостей. Сердце дочери колдуна готово было вырваться из груди. Неужели король знает, что они здесь? Тот улыбнулся каким-то ведомым лишь ему одному мыслям и, взяв из серебряной плошки что-то тёмное, отправил это себе в рот. По залу, эхом отражаясь от стен, разлетелся оглушительный хруст.

Затем Зелос медленно поднялся из-за стола и, не выпуская из рук бокал и чашу, сделал несколько уверенных шагов по направлению к главному входу.

– Неужели вы рассчитывали, что примитивная магия амулета невидимости сможет меня провести? В этом королевстве нет никого могущественнее меня. И я знаю, что здесь кто-то есть, от вас за версту разит колдовством, – надменно произнёс он, не повышал голоса.

Алетта вспомнила, как Ручеёк сравнил короля с щукой в мутной воде. Возможно, на их стороне было численное превосходство, но всё же они были крошечными рыбками, заплывшими куда не следует. Она почувствовала на своём ухе тёплое дыхание, и едва слышный голос Манео прошептал:

– Будь готова, сейчас я отменю заклинание. Мы встретимся с ним лицом к лицу.

Девочка глубоко вздохнула, стараясь унять тревогу, а затем потянулась и сжала руку сестры, которая по-прежнему лежала на её плече. Прошло всего несколько секунд, и, обретая всё большую чёткость, перед ней проявились очертания отца. Чары были разрушены: все трое предстали перед Зелосом.

Тот ухмыльнулся, одним большим глотком осушил свой бокал и резким движением бросил его в огонь. Хрусталь ударился о стенку камина и со звоном разлетелся, заставив Алетту вздрогнуть от неожиданности. Король рассмеялся:

– Так вы, должно быть, мои дорогие племянницы. Вы неплохо прятались от меня последние тринадцать лет. Я приказал своим людям убить всех сестёр-двойняшек в королевстве, которые по возрасту походили бы на вас, но вот загадка, таковых не оказалось. Вы просто исчезли. Прошло десять лет, и я уже перестал беспокоиться о вас, как вдруг вы появляетесь на моём пороге. Разве не забавно?

Никто не проронил ни слова. Тогда мужчина вальяжно двинулся вдоль стола, пробегая по его гладкой поверхности пальцами одной руки, а второй поднял чуть вверх свою серебряную мисочку.

– Я решил, вас увезли за границу. Это было бы умно. Но, как я понимаю, всё это время вы были в Эссендоре? Как вышло, что я не нашёл вас?

Старшая из сестёр выступила вперёд, подойдя к своему дяде практически вплотную. Она дерзко заглянула в его глаза:

– Очевидно, ты просто плохо искал. Стоило заняться этим самому, а не доверять дело несчастным забитым шпионам. – Как и всегда, девочка буквально излучала уверенность, которой, увы, на самом деле не чувствовала.

Зелос протянул ей чашу:

– Скорпиончика?

Алетта опустила глаза и в отвращении отшатнулась. Плошка была полна мелких высушенных членистоногих с острыми закрученными хвостами. Король ухмыльнулся, достал несколько штук и с хрустом съел.

– Это особый сорт из чёрного леса. Вкус просто восхитительный!

Одри поморщилась и отвернулась, но её сестра не собиралась доставлять дяде удовольствия в очередной раз над ними поглумиться. Она смотрела на него в упор.

Король приподнял бровь.

– Я смотрю на эту, мелкую, и вижу в ней Бию, – произнёс он. – Те же глаза, даже взгляд такой же. А значит, ты должна больше походить на меня.

Он несколько секунд пристально рассматривал Алетту, а затем резким движением сдёрнул с её шеи подвеску, порвав тонкую цепочку.

– Это принадлежит мне.

Девочка даже не вздрогнула:

– Ну так возьми. Но взамен отдай то, что принадлежит мне. Престол Эссендора.

Зелос разразился злобным смехом, а потом вновь обратил свой взгляд на кулон и несколько раз провёл по его рельефу подушечкой большого пальца:

– Много лет назад, уходя из сада, я в гневе швырнул им в сестру. С тех самых пор я больше не видел его. Тринадцать лет назад я искал его в этом замке, но не нашёл. Мои люди осмотрели тело Бии, её медальон тоже исчез. Я догадывался, что в последний день своей жизни она отдала их вам.

Алетте стало не по себе: она носила на шее подвеску столько, сколько себя помнила, и теперь без неё чувствовала себя голой. Но она твёрдо решила не показывать дяде, как много значит для неё этот медальон.

Тот же безразлично бросил его на стол.

– Я порой очень скучаю по сестре. Она была прекрасной, такой доброй, понимающей… В ней было столько света, что, находясь рядом, я верил, что однажды он появится и во мне. Тебе ведь знакомо это чувство, не так ли? – Мужчина ухмыльнулся, глядя на стоящую перед ним племянницу.

Её же распирали злость и непонимание. К чему все эти разговоры? Неужели он считает, что она такая же? Что ж, значит, скоро он увидит, насколько ошибся. Девочке казалось, что в отличие от короля в ней не было ни жестокости, ни эгоизма. Но вдруг это видели в ней другие?..

– Понимаешь, нельзя потерять близнеца и потом не скучать по нему. Но иногда приходится жертвовать тем, что мы любим, ради того, что мы хотим получить. Не правда ли, Манео?

Колдун вопросительно поднял бровь.

– Неужели ты думал, что я не узнаю тебя? Конечно, с нашей последней встречи прошло очень много лет, но ты ведь был моим учеником. Знаешь, до меня тогда дошли слухи, что среди свиты Бии появился сильный колдун, но только сейчас, увидев тебя, я понял, что это был ты.

Алетта сжала кулаки. Манео знал Зелоса, был его учеником? В голове всё путалось, и факты никак не желали складываться в единую, неприятную картину истины. Отец всегда говорил, что его обучал великий колдун. Но как он мог не рассказать, что это был убийца её родных родителей?

Но если король и ждал от своего старого знакомого какой-то реакции, он её не получил. Тот отвечал спокойно и безэмоционально:

– Когда мы прощались, я говорил, что однажды мы встретимся вновь.

Мужчина насмешливо фыркнул:

– Ты же не думал, что я обращу внимание на слова мальчишки, который, кстати, колдовал весьма посредственно.

Манео откашлялся.

– Я давно уже не тот мальчишка. Да и ты не молодеешь. Возможно, когда-то ты и правда был величайшим магом в Эссендоре, Зелос. Но теперь есть кому составить тебе конкуренцию.

– Должен отдать тебе должное, на роль моего ученика ты подходил лучше, чем кто бы то ни было ещё. – Король снисходительно склонил голову. – Знаешь, за что я выбрал тебя? Нет, не за твой магический дар. А за терпение. За то, как трепетно ты отмерял ингредиенты для зелий. Мне нужен был рядом именно такой человек, спокойный и верный, на которого можно положиться.

Алетта пристально смотрела на отца. В детстве он не раз рассказывал о том, как встретил в таверне своего будущего учителя. И теперь эта история против её воли всплыла в голове девочки.

* * *

Когда Манео едва исполнилось четырнадцать, мать сообщила ему, что больше не может его содержать. У неё было много детей, их отец погиб, и хоть женщине было невыносимо грустно расставаться со старшим из своих сыновей, она знала, что если кто и сможет позаботиться о себе сам, так это он. Выйдя в мир, Манео имел одно лишь способное прокормить его умение – карточные фокусы. Благодаря несравненному терпению и усердию мальчик развил непревзойдённую ловкость рук. Так он переходил из таверны в таверну, развлекая людей своим мастерством. Он оттачивал манеры, пока те не стали достойны высшего общества, и никогда не говорил лишнего, предпочитая пустой болтовне многозначительное молчание. Хозяева таверн неизменно оставались им довольны. Манео умел привлечь к ним народ и в благодарность за это получал кров и еду. Но одной ничем не примечательной ночью его жизнь изменилась навсегда. Было уже поздно, компании редели, а у оставшихся на столах с каждым часом теснилось всё больше опустошённых пивных кружек. Мальчишка выбрал из окружения самого крупного и грубоватого на вид человека, ловко заставил исчезнуть его карманные часы, а затем, не без доли изящества, выудил их из своей шляпы. Мужчина добродушно рассмеялся и, похлопав фокусника по спине, щедро одарил его чаевыми. Тогда-то Манео и почувствовал, будто из глубины комнаты за ним кто-то пристально наблюдает.

– И это всё, на что ты способен? – раздался громкий голос откуда-то сзади. Смуглый, улыбчивый мужчина отхлебнул из кружки. Все взгляды обратились на него. – Так что, это лучший твой фокус? Ну тогда смотри!

Он поднялся, снял с шеи салфетку и, свернув её в шарик, бросил тот в лицо здоровяку. Но, не успев достигнуть своей цели, снаряд превратился в пронзительно кричащий пучок чёрных перьев, который бился в воздухе, хлопая крыльями, и оглушительно каркал. Это была живая ворона!

Люди восторженно загомонили. Здоровяк оправился от удивления и от души расхохотался.

– Ещё, ещё! – кричали люди новому магу, а забытый всеми Манео накинул свой плащ и направился к двери, чтобы найти себе другое пристанище. Но к удивлению беснующейся толпы смуглый мужчина тоже направился к выходу. Его упрашивали остаться, но тот был непреклонен, он вышел на холодный воздух и вскоре был забыт.

Манео удивлённо оглянулся на вышедшего за ним человека. Он не был расстроен своим поражением, ведь сомнений не было: то, что он видел, было не фокусом, не трюком, а настоящей магией.

– Вы научите меня? – спросил мальчик. И мужчина кивнул.

* * *

– Терпение всегда окупается, если ставишь перед собой правильную цель, – ответил учителю колдун.

– Ты был мне хорошим учеником. Но слишком упрямым и амбициозным. Тебе всегда хотелось чего-то большего.

– Только благодаря этому я и стал тем, кто я есть. Я могущественный маг. И я знаю все твои слабости, все страхи. Я достаточно хорошо тебя изучил, чтобы с уверенностью утверждать, что давно превзошёл своего учителя.

– Ты, видимо, не подумал, что моя сила тоже могла за эти года возрасти. Ты не представляешь, на что я способен.

Мужчины с ненавистью уставились друг на друга.

– У тебя моя птица, – прервал затянувшееся молчание Манео, указывая на ворона с белым пятном.

– Ах, вот оно что. А я-то гадал, откуда он взялся, – отозвался Зелос. – Я решил, что это питомец сестры. Знаешь, за тринадцать лет я успел очень к нему привязаться. Теперь он мой.

– Когда королева ждала наследниц, я создал для неё Корвуса, чтобы тот оберегал покой матери и её младенцев. Можешь быть уверен, он на нашей стороне.

Ворон описал под потолком небольшой полукруг и мягко приземлился на плечо колдуна. Непочтительно кивнув оттуда королю, он тут же поспешил вернуться на свой пост и снова застыл над дверью, словно статуя.

Зелос рассмеялся и, вытащив из складок своей обшитой горностаем мантии чёрную волшебную палочку, тихо произнёс:

– Что ж, думаю, ворон – это последнее, за что нам сегодня предстоит сразиться.

Расчёт

Одри

Одри едва вслушивалась в разговор, её мысли были заняты совершенно другим. Она старалась заглянуть в глаза дяде и разгадать, что он чувствует, глядя на них, родных племянниц, дочерей сестры, которую он некогда очень любил. В какой-то момент девочке показалось, что где-то внутри этого ироничного, злого короля всё ещё живёт мальчик, который играл ночами в прятки среди прекрасных раскидистых яблонь.

Алетта медленно отошла назад и встала рядом с сестрой. Та не решилась сказать ей о своих догадках, ведь для дочери колдуна всё в мире чётко делилось на чёрное и белое. Никаких полутонов.

– Ты убил наших родителей! – яростно прохрипела она.

Король отступал, стратегически увеличивая расстояние между собой и противниками.

– С чего ты взяла, что в этих непристойных сплетнях есть хоть слово правды? Вы были младенцами и не можете знать наверняка. Что, если во всей этой истории я – обиженное лицо, а ваши родители – истинные злодеи? Никогда не предполагали такого?

Младшая из принцесс решила наконец вмешаться:

– Не мы придумали эту историю. Мы знаем о произошедшем из самых разных источников, и все они указывают только на одного злодея.

– Интересно, что же это за источники? Слова ученика, затаившего на меня обиду, и старой няньки, давно выжившей из ума? На вашем месте я не сильно бы верил их доводам.

– А что насчёт садовницы? – Девочка и не думала отступать.

– О да, старая ведьма с её очаровательными историями, пропитанными ветром и запахом яблок. Она зря потратила моё время и дорого за это заплатила. Её смерть на вашей совести.

– Разве ты не превратил её в пчелу?

– Надо же, а вы осведомлены куда лучше, чем я полагал. Что ж, ты права, я не убил её. Но жизнь пчелы, как бы иронично это ни звучало, вовсе не сладка, как мёд. И не особо продолжительна. Возможно, она ещё жива, а может, и нет. В любом случае, мы никогда об этом не узнаем.

Одри вдруг стало до слёз жаль садовницу. Да, она заманила их в ловушку, обманула и сдала королю, но всё же никто не заслуживал подобной участи.

– Вы не правы, – выдавила она. – Только вы сами ответственны за все свои дурные поступки. И страдания каждого человека, превращённого в животное лишь за попытку не дать своей семье умереть с голода, тоже только на вашей совести. И рано или поздно вам придётся за это заплатить.

– Ах, наивность юности! А думала ли ты, моя дорогая, как сама будешь поступать, если у вас с сестрой каким-то чудом получится вернуть себе престол? Какое наказание ты считаешь справедливым для лжецов, воров и разбойников? Бросишь их гнить в тюрьме? Разве не гуманнее дать им возможность отработать свой долг, живя на свободе, но просто в другом обличье? Это ведь лучше и для них, и для королевства. То, что это решение кажется непривычным, совсем не значит, что оно неверно.

Девочка сморщилась, а затем широким жестом указала на изысканный завтрак короля, его роскошный наряд, золото и дорогие гобелены, украшающие стены.

– Вы только взгляните на всё это! Я пока затрудняюсь сказать, как правильнее поступать с ворами, но я бы начала с того, чтобы спросить себя, как вообще дошёл человек до того, чтоб начать красть. Я никогда не смогла бы сидеть в этом роскошном зале, утопая в богатстве, пока мой народ страдает от голода и нищеты. Люди всегда должны быть на первом месте. Если правитель заботится о счастье и довольстве своих подданных, в его королевстве не будет ни лжецов, ни воров, ни разбойников! – Одри сама удивлялась тому, как страстно и убедительно она говорит. Она прежде никогда не задумывалась всерьёз о том, что будет, если они с сестрой отвоюют трон. По правде говоря, она даже не успела заранее подумать о предстоящей встрече с дядей и о том, что хотела бы ему сказать. Но теперь слова сами слетали с её губ, превращаясь в складную, не лишённую логики речь. Вот только Алетте, похоже, не было дела до разговоров.

– Ты убил наших родителей, – повторила она. – И пришло время за это ответить.

Зелос высокомерно взглянул на старшую племянницу:

– Ты просто заносчивая девчонка! Думаешь, у тебя хватит сил, чтобы меня одолеть? Забавно… Что ж, каждый преследует свои собственные цели. Думаю, твои истинные надежды и мечты лежат на поверхности. Надо лишь присмотреться получше, и я увижу их, как вижу сейчас твои слабости и эту уродливую отметину на твоём лице. – И он указал палочкой на родимое пятно принцессы.

Одри в ужасе обернулась на сестру. Та выпрямилась и напряглась, как струна, жилка на её шее быстро пульсировала, и это могло значить лишь одно. Девочку переполняла неконтролируемая ярость, а значит, она была готова перевоплотиться.

Секунда, и посреди банкетного зала встал на дыбы единорог. А сестра этого прекрасного создания замерла рядом, не в силах опомниться от восхищения. Она уже не в первый раз видела чудесную трансформацию да и сама умела так же, но всё равно не переставала поражаться тому, как менялись у её сестры волосы и глаза, как удлинялись ноги и преображалось лицо, но суть при этом оставалась прежней. Это было истинное волшебство!

Зелос тоже был совершенно заворожён увиденным, но лишь один миг, а затем оцепенение прошло. Злоба сверкнула в глазах мужчины, и он закричал:

– Тебе досталась магия Бии! И что? Считаешь, ты лучше меня, сильнее?

В чертах короля читалась зависть. Но была ли она вызвана даром Алетты или ожившим воспоминанием о сестре?

– Она и правда сильнее тебя! – ответила ему Одри. – И наша мать была сильнее. Ты победил свою сестру, но только потому, что силы её были ослаблены нашим рождением.

Было заметно, что эти слова окончательно вывели Зелоса из душевного равновесия, он попятился назад, поднимая на единорога свою волшебную палочку.

– И в чём же состоит ваш план? Хотите убить меня? – выдавил он с непередаваемой злостью.

Алетта была вынуждена безмолвствовать в своей магической форме, а её сестра не нашлась что ответить. Она попросту не знала, какие планы на этот счёт строили молчаливый колдун и его приёмная дочь. Покидая Лаллгров, девочка надеялась, что те расскажут со временем о том, как им предстоит действовать, но этого не произошло, а спросить она не решилась, боясь услышать в ответ, что должна лишить жизни родного дядю.

Собравшись с мыслями, Одри уверенно взглянула в глаза короля:

– Мы пришли не за этим. Признай свою вину, покайся в совершённых ошибках, и ты сможешь свободно покинуть королевство, поклявшись, что никогда не вернёшься вновь.

Единорог громко фыркнул. Судя по всему, у дочери колдуна было на этот счёт другое мнение.

Зелос расправил плечи:

– Надев эту корону, я лишь забрал себе то, что было моим по праву.

– Это ложь! – Племянница знала достаточно, чтобы бросить ему вызов. – Наша мать, королева Биа, родилась раньше тебя, она была законной наследницей трона!

– Всего несколько жалких минут! – возмутился мужчина. – Она не была старшей сестрой!

Волнение охватило узурпатора. Он принялся расхаживать по залу, постукивая палочкой по бедру. Одри же вдруг вспомнилась её детская игрушка, чёртик из табакерки. Она всегда с опаской ждала, когда тот выпрыгнет, несмотря на то, что прекрасно понимала, что это неизбежно произойдёт. Так было и сейчас, с минуты на минуты крышка должна была распахнуться. Это был лишь вопрос времени. Единорог стоял неподвижно, даже не шевеля хвостом, – он тоже выжидал.

– Ты должна меня понять, Бие досталось всё! Внешность, интеллект, дар превращения. – Король повернулся к Одри. – Из двух близнецов один всегда слабее, не так ли? Как бы ты чувствовала себя, если бы при всех прочих преимуществах твоя сестра обладала бы ещё и властью?

Девочка не ответила. Зелос полагал, что она тоже не владеет силой трансформации. Как же он ошибался! Больше всего юной принцессе хотелось сейчас превратиться и встать рядом с сестрой, чтобы он лопнул от зависти. Она попыталась отыскать в себе нужные для этого эмоции, как учил её Манео, но ничего не вышло. А король тем временем продолжал свою тираду:

– Разве после всего этого я не мог получить хотя бы трон? Она ведь знала, как сильно я его желал. Мы часто говорили об этом в детстве. Но сестра не хотела уступать мне престол, она донимала меня выдержками из законов и нелепейшими предложениями! Править сообща? Что за глупость. Или делить время и царствовать по шесть месяцев, раз в полгода меняясь местами! Как вообще могла она подумать, что я на такое соглашусь? А ведь только благодаря мне Биа пришла к власти так рано.

Одри ахнула, ужаснувшись своей догадке:

– Мой дед?..

– Да, старый король. Но он всё равно уже на ладан дышал, я просто помог немного ускорить ход вещей. Освободил, так сказать, дорогу следующему поколению.

– Ты убил родного отца? И моя мать знала об этом?

– Подозреваю, что да, но надо отдать сестре должное – она никогда не спрашивала меня об этом напрямую. Из придворных же никто не догадался. А может, им самим был на руку такой расклад. Я думаю, каждый человек втайне жаждет власти, просто лишь некоторые из нас достаточно храбры, чтобы честно это признать.

– Как он умер?

Зелос гордо улыбнулся:

– Яд скорпиона. Однажды ночью эти маленькие создания пробрались в его спальню, а наутро исчезли без следа. Один укус никогда не бывает смертельным, но вот сотня – это совсем другое дело. Сотни бы хватило даже чтобы убить лошадь! – И он направил палочку в сторону стоящей на столе серебряной чаши.

Послышался противный скрежет. Сушёные скорпионы, которыми король пытался угостить Алетту, вдруг ожили и, стремительно увеличиваясь в размере, стали выбираться на гладко отполированную столешницу. Их твёрдые чёрные панцири поблёскивали в лучах полуденного солнца, клешни то сжимались, то разжимались, а острые изогнутые хвосты зловеще подрагивали в такт движениям. Десятки омерзительных созданий посыпались со стола на искусно выложенный паркет и медленно направлялись к единорогу.

– Алетта! – в страхе окликнула её сестра. Но волшебное создание стояло неподвижно, спокойно вдыхая своими большими ноздрями прохладный воздух зала. От его жемчужного рога исходило яркое свечение. Единорог не боялся наступающих тварей, не паниковал и не пытался убежать, в то время как те уже карабкались по его мускулистым ногам, перебираясь на спину и путаясь в густой гриве. Одри зажмурилась: она просто не могла на это смотреть.

Но тут магическая форма Алетты вдруг встряхнула головой, и вокруг неё заклубился густой тёмно-фиолетовый туман. Прошло несколько секунд, наполненных страхом и непониманием, а потом Одри вдруг увидела, как единорог встрепенулся, встал на дыбы и, опустившись, звонко топнул копытом. Дымка рассеялась, а вместе с ней исчезли и скорпионы.

Манео рассмеялся:

– Так просто с ней не справиться. Единороги способны противостоять любому яду!

– Вижу, – протянул Зелос. – Значит, первой вместо неё умрёт её сестра.

Он снова поднял палочку, но на этот раз направил её на поднос с белыми яйцами. Девочка прежде предполагала, что их снесли куры или утки, но теперь она уже не сомневалась, что ошиблась. Сперва на скорлупе появились мелкие трещины, потом – дыры, и вот из них показались маленькие приплюснутые головки с быстрыми, похожими на ленты язычками. На стол выползали ярко-синие змеи с тёмно-оранжевыми головами и такими же пятнами на хвостах. Они сползали на пол и приближались к принцессе, слившись в одну смертоносную реку.

– Красивые, правда? Любуйся! Это будет последнее, что ты увидишь в жизни.

Одри заворожённо смотрела на приближающихся змей. Она изо всех сил старалась перевоплотиться, но у неё ничего не получалось. Этот момент должен был принадлежать им с сестрой, только объединившись, плечо к плечу, они могли победить злого короля. Так почему она снова не может превратиться? Почему не чувствует ярости? Ведь этот человек убил её родителей. А теперь он насмехался над ней и натравил на неё змей. Принцесса зажмурилась. Ещё одна отчаянная попытка разозлиться, и снова ничего: лишь пустота и жалость к себе.

Открыв глаза, она увидела перед собой единорога. Сестра пришла, чтобы её защитить. Но Одри почему-то не сомневалась, что даже без постороннего участия змеи не смогут причинить ей никакого вреда. Ей казалось, словно она была облачена в незримую броню. Так и вышло: заколдованные твари подползли к её ногам и в оцепенении остановились.

Алетта звонко топнула ногой, и по комнате прокатилась ударная волна. Картины на стенах задрожали, стоящие на столе хрустальные фужеры со звоном опрокинулись. Вновь появился волшебный туман, и с ним, как мираж, рассеялись наколдованные Зелосом гадюки.

Колдун довольно хлопнул в ладоши:

– Нет такого заклинания, с которым бы не справилась моя Алетта!

– Это мы ещё посмотрим. А пока ответь мне, Манео, не стыдно тебе прятаться за спиной девчонки? Неужели ты настолько неуверен в своих силах, что позволишь ей сражаться со мной в одиночку?

– Это не моя битва. Я не нужен принцессам, чтобы победить. Они и без того намного сильнее и тебя, и меня.

Король повернулся к Алетте.

– Если ты хоть немного похожа на свою мать, то долго сопротивляться не сможешь. Чем больше моих заклинаний ты отражаешь, чем слабее становишься.

Одри посмотрела на сестру и с ужасом поняла, что мужчина был прав. Движения единорога уже не были такими же лёгкими и стремительными, на лбу проступила испарина. Девочка вспомнила, сколько сил отнимали у неё самой эти превращения, а ведь она даже не разрушала заклинания могущественных колдунов.

– Но давай посмотрим, сколько ещё ты продержишься, – улыбнулся Зелос, занося палочку, на этот раз его целью была глубокая керамическая пиала, стоящая в самом центре стола.

Крышка на ней звякнула и приподнялась, словно на закипающей кастрюле. И вдруг со всех сторон стала пузыриться, выползая наружу, противная студенистая масса. Это была лягушачья икра. Из неё стали вылупляться ярко-алые лягушки с неровными чёрными пятнами. Они высоко подпрыгивали, хаотично разлетаясь в разные стороны.

– Это самые ядовитые лягушки, известные науке! – гордо объявил король. – Чтобы их яд убил человека, этим малюткам даже не нужно никого кусать. Достаточно мимолётного прикосновения.

Единорог принялся стучать копытами, вызывая спасительную дымку. Лягушки растворились в ней, как сахар в горячем чае. Но это окончательно ослабило Алетту. И когда рассеялись последние клубы фиолетового тумана, она превратилась обратно в человека. Её щеки были белыми как снег, ноги подкашивались, и, чтобы не упасть, девочке пришлось облокотиться на стену.

И вдруг Одри с ужасом заметила на полу неподалёку от них красное пятно. Одной лягушке удалось уцелеть. Узурпатор тоже заметил её и, не мешкая, направил её своей палочкой в сторону старшей племянницы. Но та, сделав всего два прыжка, остановилась.

– Чего ты не учёл, Зелос, так это того, что тоже будешь ослабевать с каждым произнесённым тобой заклинанием. – Манео встал между дочерью и лягушкой, направил на последнюю свою палочку, и та повернулась к королю. Теперь колдун и его учитель, шепча заклинания, старались натравить ядовитое земноводное друг на друга.

– Корвус, – позвал Зелос, птица мгновенно слетела с арки и приземлилась ему на плечо. Он заговорил с вороном, не сводя глаз с лягушки: – Сейчас же позови сюда солдат. – Затем он повернулся к принцессам: – Довольно с меня этой чепухи. Вы утомили меня, к тому же я не закончил завтракать.

Маг прищурился:

– Страже придётся поторопиться, чтобы спасти тебя.

Лягушка сделала ещё несколько прыжков в сторону короля.

– Не волнуйся, они не задержатся.

Красная точка дёрнулась и направилась обратно к Манео.

Зелос снова обратился к Корвусу:

– Ну, чего ты ждёшь? Исполняй приказ!

Корвус склонил голову, словно желая показать, что он понял распоряжения хозяина. Одри ожидала, что он тут же улетит в распахнутое окно, но тот медлил. И тут девочку осенило: птица не поклонилась королю, она медленно тянулась за его палочкой! Всё случилось в один миг, ворон слетел с плеча Зелоса, выхватил волшебный артефакт из его руки и устремился под потолок, где уселся на широкую дубовую балку.

Королю потребовалось несколько секунд, чтобы осознать случившееся.

– Корвус! – закричал он. – Предатель! Немедленно верни мою палочку!

Но тот и не думал слушаться. Зелос орал, брызгал слюной и не скупился на угрозы, но птица упорно его игнорировала.

Манео разразился хохотом: