– Договорились…
* * *
Поселок Верданск
Перед тем, как лечь, Аня задвинула под кровать сумку с вещами.
– Чтобы не мешала под ногами, – объяснила она доктору.
Тот принес аспирин и присел на стул у ее постели.
– Как ты себя чувствуешь после бани?
– Вроде получше.
Антон сам неважно выглядел. Усталый, с опущенными плечами, угрюмый и молчаливый. Приезд девушки поставил его в неловкое положение перед Ильей. Теперь придется лукавить, чего доктор не любил.
– Тебе тоже надо отдохнуть, – посочувствовала она. – Больные замучили?
– Есть такое. А как там Ирина? Привыкает к столичной суете?
«И он туда же! – обиделась Аня. – Помешались все на этой бабе! Что в ней такого, чего нет во мне?»
Собственная злость удивила ее. Грубость и пренебрежение к другим были не свойственны характеру девушки. Если ее кто и бесил, то исключительно дядюшка своими капризами и жалобами.
– Она здорова? – не дождавшись ответа, спросил Антон.
– Вроде бы да, – скрывая раздражение, молвила Аня. – Вы же созваниваетесь.
– В последние дни я так закрутился, что было не до звонков.
– Кроме ее обычной хандры, я ничего не заметила.
Гостья с трудом подавляла растущее негодование. Говорить об Ирине ей хотелось меньше всего. Доктор же, как на грех, зациклился на этой теме. Не то, чтобы девушке нравился этот худощавый блондин, фанатично преданный своей профессии. Но где же справедливость? Ирина старше, она горюет по мужу, и ей до лампочки прочие ухажеры. Особенно врачи из глубинки! Она Илью отшила без сожаления, и Трошкина терпела только ради его связей в кино.
«Типа протежировала мне, – рассердилась Аня. – А я, дурочка доверчивая, губы раскатала!»
У нее чуть не сорвалась с языка язвительная реплика, она чудом сдержалась.
– Надо будет позвонить Ирине, – заключил Антон, вставая. – Мне стыдно, что я забегался и забыл о ней.
– Обо мне ни слова! – вскинулась девушка.
– Я помню. Ну, ты постарайся уснуть. А я, пожалуй, пойду собираться на работу. Труба зовет! – пошутил он. – Оставляю тебя на попечение Катерины Матвеевны. Будете друг дружку развлекать. По дому ничего не делайте. Я сам с хозяйством управлюсь!
Он вышел, прикрыв за собой дверь, а гостья скорчила ему вслед недовольную гримасу, закрыла глаза и… погрузилась в странное оцепенение. Из-под кровати раздавались непонятные звуки, – то ли вздохи, то ли тихие стоны, то ли мыши сновали под деревянными половицами, то ли тараканы шуршали.
Аня побаивалась мышей и тараканов, но сейчас все ее внимание сосредоточилось на похищенной у Ильи рукописи. Жуткий горбун грозил ей пальцем из темноты, требовал немедленно вернуть книгу, иначе… Она в ужасе ворочалась и вскрикивала. Внезапно скрипнула дверь в комнату и в проеме показалась черная тень…
– А-аа-аааа! – во все горло завопила девушка. – А-а-ааааа! А-а-а! Мамочка!
Тень приблизилась и тяжело нависла над ней. От этой бесформенной массы разило табаком и пряностями. Аня в панике вскочила с кровати.
Перед ней словно из-под земли выросла гигантская фигура в восточном халате, с чалмой на голове и длинной седой бородой. Костлявые руки страшного старика тянулись к горлу девушки. На кончиках его обтянутых пергаментной кожей пальцев торчали острые когти, способные разорвать человеческую плоть в клочья.
Аня закричала и забилась в угол, где ее атаковало полчище крыс. Отвратительные хвостатые твари карабкались на нее, щелкая зубами и дыша ей в лицо могильным смрадом.
– Спасите-е-еееее!.. Помогите-е-ееее!.. А-а-ааааааа!..
На смену крысам тут же пришли черти, которые прыгали по ней и больно кусали, впиваясь клыками в ее тело. Аня лежала в луже крови, отбиваясь из последних сил. Когда она потеряла надежду на спасение, черти внезапно разбежались, и над ней склонился одетый по-восточному бородатый старик.
«Кто ты? – прошептала девушка. – Что тебе от меня нужно?»
Старик взмахнул руками, и из его широких рукавов, как из двух рогов изобилия посыпались золотые монеты и драгоценности: жемчуга, рубины, сапфиры, бриллианты…
«Это все тебе, – бормотал он, продолжая рассыпать вокруг нее сокровища. – Это все будет твоим!»
Аня потянулась к его дарам, но стоило ей коснуться золота, жемчужины или сверкающего камня, как те превращались в прах.
«Богатство надо заслужить, – заявил старик. – Сначала дело, потом плата!»
Девушка не могла понять, чего от нее хочет жестокий мучитель. А тот не спешил с объяснениями. Словно она должна сама догадаться. Между тем гора драгоценностей росла, поднималась все выше, и Аня испугалась, что ее засыплет с головой и она задохнется под грудой этого добра.
«Перестань! – взмолилась она. – Прекрати, ради бога!»
Старик хлопнул в ладоши, и сокровища в мгновение ока обернулись пауками, скорпионами и ядовитыми змеями, которые ползали по ней, стараясь ужалить.
«Эй, ты не понял! – вскричала она. – Вытащи меня отсюда!»
В ответ раздался тонкий заливистый хохот, а к ползучим гадам присоединились еще зловонные слизняки и покрытые бородавками лягушки.
В минуты просветления Аня видела пожилую женщину, которая трогала ее лоб, качала головой и шевелила губами. Девушка не слышала ни звука, зато явственно ощущала присутствие жуткого существа, готового умертвить ее. Это оно пряталось под кроватью! Это оно наслало крыс, пауков и лягушек! Это оно жаждало наказать ее за непослушание! Это оно сосредоточило в себе все зло мира!
Аня металась на жаркой пуховой подушке, звала на помощь, проваливалась в небытие, а когда возвращалась в комнату ужасов, то опять видела у своей постели пожилую женщину, но уже не одну, а вместе со смутно знакомым мужчиной.
– Ан-тон?.. – догадалась она.
– Слава богу, пришла в себя! – обрадовался он. – Катерина Матвеевна, Аня очнулась! Наконец, мне удалось сбить температуру. Аня? – обратился он к девушке. – Ты меня слышишь?
Она ответила на вопрос движением век: опустила их и подняла, глядя на расплывшегося в улыбке доктора. Да, это был он! Завьялов! Но как он здесь очутился?
– Где… я? – с трудом выдавила Аня.
– У меня дома, – объяснил он. – Вот и Катерина Матвеевна. Мы по очереди дежурили подле тебя. Я ее отговаривал, но она отказалась уходить.
– Ты уж три дня, как в беспамятстве, – добавила хозяйка. – Антон Петрович чего только не колол, и компрессы менял, и уксусом тебя обтирали.
– Три дня? – ахнула девушка, вспомнив о свертке.
– Ну да, – подтвердил доктор. – У тебя температура ниже тридцати девяти не опускалась. Ты бредила. Но сейчас тебе полегчало. Идешь на поправку.
– Значит, это был бред?
Аня с облегчением вздохнула, закрыла глаза и провалилась в здоровый сон. Ни старик в чалме, ни грызуны, насекомые и пресмыкающиеся ее больше не беспокоили. Одна мысль мелькнула напоследок: она, похоже, надышалась ядом, о котором ее предупреждал Илья.
«Мне еще повезло, что я не открывала книгу…»
Глава 33
Те же три дня в Москве прошли бурно и непредсказуемо.
Ирина после пережитого стресса сутки пролежала в дреме на транквилизаторах. Она боялась нервного срыва.
Илья бросился искать Аню, которая не отвечала на звонки. Ехать к ней после разразившегося между ними скандала он не рискнул. На киностудии она не появлялась. Корней тоже будто сквозь землю провалился. В ломбарде его не было. Приемщица сказала, что хозяин в отпуске.
– Дайте мне его адрес! – потребовал Илья, но получил решительный отказ.
Пробить место жительства по имени и фамилии хитрого горбуна не получилось. Трошкин уже был недосягаем и никаких вопросов ему не задашь. Квартиру, где он испустил дух, осаждали родственники, – готовились к похоронам, делили наследство, ссорились, осыпая друг друга упреками и оскорблениями.
Глядя на все это, Илья испытывал странное ощущение: будто из участника событий он превратился в наблюдателя и смотрел на события со стороны, под иным углом зрения. Казалось, это какой-то дурной спектакль… или психологический триллер, где главную роль играет он сам.
Если ему удавалось вырвать у повседневной рутины свободный часок, он посвящал его Ирине. Женщина выглядела отрешенной и молчаливой. В ответ на вопросы качала головой, – да или нет, – и снова погружалась в свое уныние. Он отчаялся разговорить ее, тем паче – развеселить. Единственный раз с тех пор, как он привез ее домой, Ирину прорвало.
– Я приношу несчастье, – твердила она. – Держись от меня подальше, иначе тоже умрешь. Коля погиб из-за меня… а теперь и Трошкин…
– Не вини себя в том, чего не понимаешь. Ты же меня подозревала! Мол, это я из ревности избил бедолагу продюсера. И с твоим мужем я на болота ходил. Мы были там вдвоем, когда из тумана выскочил зверь. Я выстрелил! В принципе, у меня нет алиби… как нет и доказательств моей вины. В обоих случаях я по иронии судьбы оказался рядом.
– А Маша?
– Она умерла в моем доме в Киреевке, но не от моей руки. Готов жизнью поклясться! Ее смерть признали естественной. Дело закрыто. По-твоему, я тоже приношу несчастье? Тогда мы с тобой друг друга стоим, – усмехнулся он.
Ирина долго плакала, вытирая лицо бумажными салфетками, пока не выбилась из сил.
– Тогда объясни, что вокруг меня творится! – потребовала она. – Сначала муж, потом Трошкин… Кто следующий? Может, мне лучше уехать обратно в Верданск?
– Ты здесь ни при чем.
– Да? Это все досадные случайности? Ты сам в это веришь?
– Я найду Корнея, притащу его за шкирку к тебе и заставлю признаться, как он проворачивает свои темные делишки!
– Ты его не боишься?
Илью обуревала ярость, он был готов прикончить горбуна, но понимал, что тот нужен ему живым. И желательно здоровым.
– Я душу из него вытрясу, выверну его наизнанку!
Ирина заворожено кивала головой. Она на время забыла об Ане, о съемках, которые после смерти Трошкина будут приостановлены, обо всех житейских мелочах, – и сосредоточилась на загадке: кто такой Илья и что она чувствует к нему? Почему ее тянет к этому человеку? Может, это синдром заложника? Он захватил в плен ее душу и пользуется ее страхом сойти с ума? Разве кошмарный горбун – не порождение больного рассудка?
Столичные СМИ на все лады толковали «безвременную смерть» кинопродюсера. Факты приукрашивали, кто во что горазд. Приплели сюда и недавнюю кончину его сожительницы Марии Стефанской. Поползли слухи о проклятии, которое наложила на Трошкина одна из обиженных на него актрис, обделенная то ли вниманием, то ли ролью в очередном сериале. Не гнушались ничем! В новостях мелькали упоминания о бывшем муже Марии – сценаристе Самбурове. Дескать, тот имел зуб на продюсера, который увел у него жену. Зато о горбатом приятеле покойного – нигде не было ни слова.
– Обсасывают худые сплетни! – негодовал Илья. – Ни стыда, ни совести у людей!
К концу второго дня ему позвонил профессор Затулин. Вскрытие тела Трошкина показало, что причина его смерти – сердечный приступ. Травма головы, как правильно определил врач «скорой», ни имеет к этому отношения. Разве что пережитый в драке стресс как-то повлиял на сердечно-сосудистую систему, но сие недоказуемо. Трошкин много пил, лечился от алкогольной зависимости, накопил лишний вес, разрушил печень, в сорок семь лет выглядел на шестьдесят, и нате вам, – скоропостижно покинул этот бренный мир. Бывает! Особенно в богемной среде, где обильные возлияния, наркотики и прочие вредные привычки скорее норма, чем исключение.
– Еще забавная деталь, – усмехнулся в трубку Затулин. – На ухе трупа под пластырем обнаружился след от укуса. Человеческого, смею заметить! Так что драчуны, судя по всему, не только обменивались ударами, но и кусались. Это говорит о крайней степени э-э… неприязни друг к другу. Ну и о психическом состоянии обоих. Однако укус не причинил сколько-нибудь значимого вреда усопшему.
«Корней еще и кусается?! – поразился Илья. – Точно, псих!»
– А пятнышки на шее покойного откуда взялись? – не выдержал он. – Такие же, как у Маши!
– Несколько странных розовых пятнышек сочли аллергической реакцией на препараты, которые принимал покойный. Вот-с, молодой человек, наш вердикт! Никакого криминала. А значит, уголовное дело возбуждено не будет. Единственное, что меня смущает… уж больно похожи симптомы у твоей бывшей супруги и этого Трошкина. Кроме укуса и повреждения на затылке последнего, разумеется. Не знаю, что и думать!.. Коллеги тоже разводят руками. Может, это стремительное течение коронавирусной инфекции дает такой необычный эффект? Честно признаюсь, я в замешательстве. Ни поражения легких, ни тромбоза сосудов при вскрытии не нашли.
– Тест на ковид Трошкину делали?
– По моему настоянию, – ответил профессор. – Однако результат оказался отрицательным. Жаль, с Машей мы этот вопрос упустили. Никому и в голову не пришло заподозрить вирус! Но второй подобный случай за короткое время… заставил нас напрячься. Видишь ли, медицина до сих пор в шоке от этой необычной вирусной атаки! Никто толком не понимает, что происходит. Ты хоть близко с покойным не общался?
– Общался. И с Машей, и с Трошкиным. То есть… я его проведывал во время болезни.
– Надеюсь, все обойдется.
– Вы меня успокоили, профессор…
– Прости, дорогой, но я обязан предупредить, что есть опасность заражения. Следи за собой! Если вдруг обнаружишь характерные симптомы, немедленно обращайся к врачу.
– Я вируса не боюсь, – улыбнулся Илья. – А… следов редкостного яда в организме Трошкина не было?
– Бог с тобой! Какой редкостный яд? Как его выявить? Скажу тебе по секрету, в лабораториях недостает материалов и оборудования для тщательной токсикологической экспертизы. Могу лишь заверить, что признаков отравления патологоанатом не зафиксировал. Он бы мне сообщил.
– Даже если бы официального подтверждения не нашел? На уровне предположений?
– Можешь не сомневаться. В нашей профессии, как и в любой другой, существуют личные отношения.
Заключение судебной медицины должно было бы обрадовать Илью, но вместо этого его захлестнул страх. Неужели, Корней говорил правду, и он действительно обладает способностью проникать в сновидения и там убивать своих жертв? Тогда он не просто опасен, он – суперпрофи, неуловимый и неподконтрольный никому и ничему.
– Чушь! – вырвалось у него. – Бред сивой кобылы!
– Это ты мне?
– Ой, что вы, профессор! – спохватился Илья. – Извините! Это вас не касается. Так, мысли вслух…
* * *
Потерпев поражение, Корней затаился. У него не было постоянного места жительства: он любил разнообразие и часто менял съемные квартиры. Не только из эстетических предпочтений, – так его труднее найти. После смерти Трошкина он съехал из просторной двушки в центре Москвы и арендовал жилье в Химках. На двенадцатом этаже, с хорошей мебелью и коврами. Ковры – обязательное условие комфортного существования. По крайней мере, для него. Несколько паспортов на разные имена обеспечивали ему пути отхода. Вещей он не нажил, ввиду их обременительности, и переезжал с места на место с одной полупустой сумкой. Горбун мог при желании поселиться в другом городе, если бы его замысел завершился успехом.
Теперь он с утра до вечера удрученно сидел на диване, курил кальян, пил виски и корил себя за глупую доверчивость. Как он позволил сценаристу так легко провести себя? Как этот ничтожный человечишка обвел его вокруг пальца? Оставил с носом? Проще говоря, надул?! Его, который обладает даром предвидения и при случае заглядывает в прошлое и будущее! Его, способного на такие трюки, которые и не снились жалким людишкам! Одно время Корней хотел в каскадеры податься, но передумал. Он был отпетым лентяем и ненавидел любую работу. Но иногда ему приходилось впрягаться и тащить воз старых обязательств. В его изворотливом уме гвоздем засела мысль: «Когда же я наконец, избавлюсь от рабской зависимости и обрету долгожданную волю? Неужто, такая перспектива мне не светит?»
Увы, пока он тратил свои усилия впустую. С Ильей Самбуровым его «приемчики» не прошли. Откуда тот свалился на его мудрую голову?
Корней с наслаждением затягивался ароматным дымом, погружаясь в сладкие мечты о прелестных гуриях, которых он закажет в эскорт-агентстве, но в самый неподходящий момент перед ним возникал ненавистный обманщик и размахивал указательным пальцем.
«Я тебе покажу, как отлынивать! – цедил Илья. – Ишь, расселся курить! Подъем! Давай, шевелись, лежебока! Пора засучивать рукава!»
Горбун вздрагивал, покрывался холодным потом и глотал виски, приговаривая:
– Поди прочь… исчезни… рассыпься в прах…
«Ага! Счас! Разбежался! – ухмылялся сценарист. – Держи карман шире! Не зли меня, мудак! Иначе мокрого места от тебя не оставлю!»
Корней в сердцах потянулся к бутылке, увидел, что она порожняя, и в бешенстве разбил ее о стену. Брызнули в разные стороны осколки. Однако легче ему не стало.
– Отвали! – прорычал горбун незримому Илье. – Бесчестный выродок! Скотина! Жулик! Язык бы тебе отрезать…
«…да руки коротки? – прошептал тот ему в ухо. – Эх ты, дурачина, простофиля! Никуда ты от меня не денешься, будешь делать все, что я велю!»
– Вот тебе… вот…
Корней крутил дули и показывал воображаемому врагу, вызывая у того хохот. Илья совершенно его не боялся! Он не испытывал ни малейшего сожаления, что сделка не состоялась. Еще бы!
– Негодяй получил деньги и свою женщину, в отличие от меня, – ворчал горбун. – Да еще и дорогущий браслет в придачу. Я-то думал, у нас договор…
«Договор с мошенником? – подмигнул ему Илья. – Эк, куда тебя занесло, братец! По-твоему, я не соображаю, с кем имею дело? Ошибаешься!»
Когда у Корнея закончились табак и виски, он оделся и отправился в магазин пополнять запасы. Образ Ильи повсюду преследовал его. На улице, в очереди, по дороге домой… в парадном, в лифте, в мыслях.
– Отстанешь ты от меня или нет? – злился горбун.
«И не надейся! – скалился сценарист. – Я умею добиваться своего!»
Нигде не было спасения от его наглой самодовольной рожи. Корней курил и пил до умопомрачения, пока не уснул, сидя на диване.
Но и во сне Илья не давал ему покоя. Самое обидное, что тот мило любезничал с Ириной, в то время, как обманутый горбун кусал себе локти и рвал волосы на голове. Манускрипт ускользнул от него, когда он, казалось, подобрался вплотную к своей цели!
Ехидно посмеиваясь, Илья разводил костер на снегу и сжигал сверток с фальшивым раритетом. Но Корнея не проведешь! Едва огонь сожрал бумагу и на краткий миг обнажилась обложка, он сразу понял, что книгу подменили.
– Как ты посмел? – бесновался горбун. – Ты же дал слово!
Илья и ухом не повел. Ему было наплевать на договор, на данное обещание, на все! Беспринципный, наглый тип! Он выскользнул из расставленных сетей, разорвал сплетенную противником паутину и, не оборачиваясь, помчался к даме сердца.
Горбун проводил его свирепым взглядом, заскрежетал зубами, выскочил из машины, засыпал снегом черное углубление с остатками жженой бумаги и был таков.
«Ну, погоди у меня! – мысленно грозил он Илье. – Настанет и на моей улице праздник. Я до тебя доберусь! Думаешь, ты самый умный, да? Поглядим, кто кого…»
Как было бы чудесно проникнуть в сновидения сценариста и сделать с ним то, что Корней сотворил с Машей и Трошкиным. Но туда путь ему был заказан.
– Проклятие! – негодовал горбун. – Как же он меня достал! А я против него ноль без палочки?! Я, почти всемогущий ловкач, вынужден пресмыкаться и юлить!
Существуют обстоятельства непреодолимой силы. Именно в них уткнулся хозяин ломбарда. Он решил бросить вызов судьбе, но судьба бросила вызов ему. В лице Ильи Самбурова. О, с каким удовольствием он бы стер этого типа в порошок! Размазал по стенке! Утопил! Повесил! Задушил! Застрелил! Зарезал! Отравил! Выпотрошил! Разорвал, как Тузик тряпку!
Ан нет. Нельзя. Запрет. Безысходность и отчаяние. Бессильная ярость. Темный туннель, которому нет конца.
Однако Корней не привык сдаваться и идти на попятную. По роду деятельности ему приходилось справляться с любыми трудностями. Тяжкое бремя накопленных грехов согнуло его, на спине выросла безобразная выпуклость. Чего он только не испробовал, чем не промышлял! Не брезговал даже предательством и воровством. Лишь одну-единственную вещь он не мог украсть. Ту, которая ему нужнее всего.
«Илья – крепкий орешек, раз ему удается противостоять моему натиску! – сокрушался горбун. – Но и я закаленный в боях вояка! Меня из рогатки не собьешь. Я умею и соломку подостлать, где надо, и приманку разбросать, и капкан поставить. Правда, с Ириной осечка вышла, лоханулся я. Теперь буду осмотрительнее! Сделаю вывод из неудачного опыта».
Любой мрак рано или поздно рассеивается, за самой темной ночью наступает рассвет. Корней любил путешествовать по чужим снам и не нашел ничего лучшего, чем попугать одну девчонку. Там паче, она дала повод…
Глава 34
Тамбовская область, поселок Верданск
– Ты идешь на поправку, – заключил Антон, глядя на градусник. – Жара нет, лихорадка прошла, аппетит появился. Пожалуй, сегодня я отлучусь на пару часиков. Больные ждут.
– Можно мне прогуляться вокруг дома?
– Ни в коем случае! – строго запретил он. – Соблюдай постельный режим, иначе все лечение пойдет насмарку.
– Что у меня? Простуда?
– Похоже на то. Надеюсь, ты не подхватила корону в поезде.
– В вагоне некоторые пассажиры кашляли, – припомнила девушка. – А я была без маски.
– Это бы тебя не спасло. Ладно, не унывай. Справимся с твоей хворью! Не боги горшки обжигают. Только не вставай без нужды, умоляю! Надо дать организму отдых. Еду тебе Катерина Матвеевна сюда принесет.
– Я не заразная? – с улыбкой осведомилась Аня.
– Она уже переболела, ей не страшно.
Они перекинулись еще парой слов, и доктор вышел из комнаты. В окно напротив кровати, где лежала гостья, светило солнце, стекла были покрыты морозными узорами. На улице дул ветер, а от натопленной печки тянуло приятным теплом. Аня вздохнула и закрыла глаза. Было так хорошо валяться на пуховой перине, на крахмальной простыне с запахом лаванды, и ни о чем не думать!
Она не заметила, как задремала. И тут… снова началось невообразимое. Аню перекинуло в тот самый московский дворик, где она встретила горбатого бандита. Вокруг снег, холод пробирает до костей, и ни души… кроме них двоих.
– Ты мне снишься, – сказала она человеку с перекошенным от гнева лицом. – Это уйдет вместе с болезнью.
– Напрасно ты так думаешь, – процедил он, приближаясь. – Забыла, чем кончила твоя предшественница? Некая Маша!
– Я не хочу говорить о ней. Уходи.
– Ой, спешу выполнять твое указание, госпожа! Сей момент!
Несмотря на эти слова горбун не двинулся с места. Аня могла дотянуться до него рукой и оттолкнуть, но ей мешала слабость. Из-под его насупленных бровей сверкали маленькие злые глазки, рот растянулся в фальшивой улыбке.
– Не гони меня! Сжалься! – кривлялся урод. – Я тебе пригожусь! Услуга за услугу. Хочешь, я сделаю так, что Илья откажется от Ирины и упадет к твоим ногам?
У Ани захватило дух от такого предложения. Она приготовилась к оскорблениям и угрозам, а тут…
– Согласна?
– А что я должна сделать взамен?
– Где книга? – насупился горбун. – Это ведь ты ее украла! Совсем как покойная жена сценариста. Собираешься пойти по ее стопам? Тогда я мигом тебе кончину организую. Оглянуться не успеешь, как сыграешь в ящик!
– Ты ее… убил? – поразилась девушка.
– Я. Вот этими руками.
Злодей протянул к ней две длинных мускулистых руки, и она в ужасе отпрянула. Но куда убежишь по глубокому снегу, когда нет сил? Горбун сразу догонит.
Его крючковатые пальцы добрались до девичьей шеи, но не сомкнулись, как следовало ожидать, а скользнули ниже и крепко обняли Аню за плечи. Так крепко, что ей стало нечем дышать.
– Слушай мои условия, – шептал он, касаясь ее уха слюнявыми губами. – Раз уж книга у тебя, загляни в нее. А потом сделаешь, как я велю. Иначе смерть…
Аня не пыталась вырываться и брыкаться, у нее не хватало духу даже на то, чтобы плюнуть в отвратительную рожу обидчика.
– Знаешь, где твой продюсер, девка? На том свете! Ха-ха-ха-ха-ха! И ты там окажешься, если будешь упираться, – проговорил он, разжимая объятия. – Провались ты пропадом, дрянь! Кто тебе разрешил прикасаться к чужой вещи?.. На деньги позарилась? Гляди, во что я тебя превращу, блудница вавилонская! Ха-ха-ха-ха-ха!
Внезапно тело горбуна треснуло и развалилось на множество кусков гнилого мяса, которые рассыпались по снегу. И вот это уже не куски вонючей плоти, а черные вороны, – целая стая. Они взмыли в воздух и всем скопом набросились на Аню, принялись ее клевать и царапать, хлопать крыльями, оглушительно каркать.
– Помоги-и-и-те-е… – простонала она.
Кто-то тронул ее за плечо и спугнул агрессивных птиц. Из тумана выступил образ добродушной хозяйки в байковом халате и шерстяной шали поверх него.
– Проснись, Анюта… Тебе плохо? Ты так громко стонала…
– Мне хорошо! – искренне ответила девушка. – Это вы, Катерина Матвеевна?
– Я, кому еще быть-то? Не узнала спросонья?
– Мне кошмар привиделся…
– Опять бредила? – огорчилась пенсионерка и приложила ладонь к ее влажному от пота лбу. – Жара, слава богу, нет! А то я уж Антон Петровичу собралась звонить. Ишь, чего удумал: тебя бросил и к больным своим побежал! Не обойдутся они без него!
Ее сердитое ворчание показалось Ане райским пением, а облик пожилой дамы смахивал на Ангела-хранителя.
– Спасибо, что разбудили, – с облегчением пробормотала она. – Я чуть не умерла от ужаса.
В саду за домом, прыгая по деревьям и стряхивая с веток налипший снег, громко каркали вороны. Видимо, эти звуки и породили ее зловещий сон.
– Это птицы кричат? – на всякий случай спросила она, приподнимаясь и указывая пальцем в окно. – Или мне мерещится?
– Воронье налетело. Тучей! Сели в саду и давай орать, как оглашенные!
– Отлично…
– Да что ж тут отличного? Дурная примета, – возразила пенсионерка. – Ежели стая ворон над домом кружит, быть беде…
* * *
Москва
Ирина пригласила Илью в гостиную и пошла впереди, прямая и горделивая, как настоящая леди. Интересно, кто ее родители? Он до сих пор не удосужился спросить об этом.
– Ты дозвонилась Ане?
– Нет. Она не берет трубку. Странно.
– Не пойму, что за игру она затеяла? Мы немного повздорили, когда я заезжал к ней поболтать. И с тех пор Аня как в воду канула.
– Ты встречался с ней? – удивилась Ирина, усаживаясь в кресло и жестом предлагая гостю сделать то же самое. Она была в светлых лосинах и удлиненной тунике того же цвета. Волосы собраны в небрежный пучок, на правом запястье поблескивал подаренный Ильей браслет.
– Я иногда навещаю ее по старой памяти.
– Аня мне ничего не говорила.
– Она тебе все докладывает? – усмехнулся Илья.
– Что за тон? – возмутилась женщина. – Ты забываешься!
Они настолько сблизились, благодаря последнему трагическому происшествию, что Илья потерял чувство меры и элементарную осторожность. Недоступная красавица, казалось, созрела для более тесных отношений, и он размечтался, что она вот-вот упадет ему в руки, как сладкий спелый плод. Не тут-то было!
– Прости, я что-то не то сказал… Тебе пришелся по вкусу браслет?
– Он превосходен! – восхитилась Ирина. – Камни просто завораживают. Можно поинтересоваться ценой?
– Нельзя, – покачал головой Илья, целуя ее надушенную руку. – Это неприлично. Ты хочешь меня унизить?
– Совсем нет. Браслет изумительный, серьезно.
– Я не олигарх, бриллианты мне не по карману.
– Не скромничай, – горько улыбнулась она. – Судя по браслету, ты умеешь выбирать украшения. Так же, как мой муж. Он обожал эксклюзив. Похоже, это изумруды?
– Стразы, но весьма искусные, – смущенно пробормотал Илья, в очередной раз проклиная горбуна за подставу.
«Как я мог преподнести Ирине дешевку? Очевидно, супруг не позволял себе дарить ей бижутерию. Лучше бы я купил украшение поскромнее, но из золота».
– Этот браслет выглядит подлинной драгоценностью, – заметила она.
«А вдруг, это так и есть? – подумал Илья. – Чем черт не шутит? Вдруг, какой-нибудь захудалый воришка притащил в ломбард Корнея старинную вещь? То, что горбун помимо всего прочего еще и скупщик краденого, не вызывает сомнений. Иначе откуда такие барыши?»
В голову Ильи закрадывались мрачные мысли. Две смерти, наступившие одна за другой, пугали его своим подобием. Несмотря на мнение профессора Затулина, он не отбросил версию с ядом средневекового лекаря.
– Надо найти Аню как можно скорее. Она не ведает, что творит. Из-за нее могут пострадать невинные люди.
– Я чего-то не знаю? – осведомилась Ирина.
– Я сам ничего не знаю! – вспылил Илья. – По ходу, я слеп, как крот при дневном свете. У меня перед носом производятся какие-то махинации, а я…
– Аня жаловалась, что ей угрожает горбатый бандит и требует какую-то древнюю книгу, – перебила Ирина. – Но я не придала значения ее словам. Этот бандит – Корней! Он был у тебя в руках, а ты упустил его!
– Ты сама отказалась давать показания против него.
– Да, правда… – поникла она. – Все так запутанно, так сложно. За какую ниточку не потяни, все обрываются.
– Полагаю, я тянул за ложные ниточки, – признался Илья. – Разгадка где-то рядом, но я ее в упор не замечаю.
– Слушай, недавно Коля говорил со мной во сне…
– Во сне? Господи! Надеюсь, это в самом деле был твой муж, а не… горбатый урод?
Илья похолодел, по его спине прокатилась нервная дрожь. Не хватало, чтобы Корней являлся в сновидения Ирины под личиной ее супруга! Какую бы чепуху тот ни молол, всегда остается доля вероятности, что…
– По-твоему, их трудно отличить? – возмутилась она.
– Нет, конечно. Они слишком разные.
Действительно, представить себе более непохожих мужчин было сложно. Высокий широкоплечий мачо и приземистый безобразный урод. Впервые Илью посетила мысль, что Корней Горбулин – не настоящие имя и фамилия хозяина ломбарда.
– Так вот… – продолжала Ирина. – Коля произнес странное слово… Гримуар, кажется! Я потом вспомнила…
– Гримуар?
– Так называется средневековая книга, манускрипт с колдовскими рецептами, ритуалами и заклинаниями для вызова духов, – пояснила она. – До наших дней дошли лишь некоторые из них… Дядя мужа, который построил «Старые вязы», приторговывал антиквариатом и слыл экспертом в этой области.
– Я знаю, – кивнул Илья.
– Муж говорил, что дядя мечтал приобрести Гримуар для себя, но не смог собрать нужную сумму. Оказывается, сейчас на эти Гримуары бешеный спрос! Они продаются на специальных аукционах и стоят огромных денег.
– Кто же их покупает? Любители древностей?
– Не только. В основном это политики, крупные бизнесмены, словом, власть имущие. Коля считал, что так называемые элиты всегда стремятся заручиться поддержкой оккультных сил, не гнушаясь ничем. Даже большевики этим грешили. Для народа проповедовали атеизм, а сами искали «кольцо всевластия». Видать, не нашли.
– Корней требовал у Ани книгу? – запоздало переспросил Илья. – Почему у нее? Ах, да… он же провидец.
– Аня во что-то замешана? Ты был в курсе и молчал?
– Минуточку… – он достал свой гаджет и сделал запрос. Его глаза забегали по строчкам. – Так! Самые известные Гримуары… «Завещание Соломона», «Ключ Соломона», «Магия Арбателя»… «Гентамерон»… «Святая магия Абрамелина»… Хранится в Библиотеке Арсенала в Париже, автором считается некий Абрамелин… Первый английский перевод вышел в 1898 году, с тех пор по этой книге учатся «волшебники» нового времени…
Илья перестал читать и задумался. В сущности, никаких тайн. Все давно изучено и проверено на многочисленных опытах, более или менее успешных. Об этом написаны десятки книг и сценариев, снята куча фильмов…
Он поднял глаза на Ирину и встретился с ее горящим взглядом, утонул в ее зеленых очах, под цвет дареного браслета. Голова его закружилась, сердце отчаянно забилось, дыхание перехватило.
– Что… еще говорил… твой муж? – выдавил он.
– Я долго вспоминала его слова. Сны обычно забываются…
– Что он еще говорил? – овладев собой, повторил Илья.
– Ты ведь не прикасалась к Гримуару? Значит, ты в безопасности.
– Николай произнес именно это?
– Да, – растерянно кивнула Ирина. – Что он имел в виду? Как ты думаешь?..
Глава 35
Поселок Верданск
Хозяйка дома отправилась готовить обед, а гостья долго лежала, прислушиваясь к треску дров в печи и карканью ворон во дворе. В ее голове зрел вопрос: а что, собственно, представляет собой похищенный ею трактат? Она ведь не рискнула заглянуть внутрь. Удовольствовалась обложкой. Растяпа! Привезла с собой то, не знаю что, и до сих пор находится в неведении.
Предостережения Ильи всплыли в ее памяти, но она отмахнулась.
«Он нарочно припугнул меня, чтобы успешно манипулировать. Дескать, книга отравлена! Нет… я уже не та доверчивая дуреха, которой он вешал лапшу на уши! И не обязана его слушать! Я сама буду решать, что делать и как вести себя! Пусть он Ирину поучает… если отважится, конечно. Уж она-то сумеет поставить его на место!»
Растравляя душу ревностью, Аня дошла до точки кипения. Илья причинил ей боль, подруга предала. Ирина прикидывалась безутешной вдовой, порядочной женщиной, заботливой и участливой, а сама…
«Что там болтал во сне горбун? – спохватилась девушка. – Неужели, Маша Стефанская пострадала из-за… книги? Да, он что-то подобное говорил… Значит ли это, что бывшую жену прикончил Илья? А кто еще мог убить ее в глухой деревушке? Сначала Илья заманил Машу к себе на дачу, а потом…»
Жуткие догадки и леденящие кровь мысли приходили Ане на ум. Кажется, горбун еще обмолвился о смерти Трошкина?.. Этого не может быть!
Она встала с кровати и на дрожащих от слабости ногах доковыляла до стола, где доктор оставил свой ноутбук. Включила. Интернета, ясное дело, нет. Это в поселке в порядке вещей.
Аня вспомнила, что в комнате Катерины Матвеевны стоял телевизор. Надо посмотреть новости. Трошкин – не последний человек в кино, но и не лицо первой величины. Вряд ли о нем будут трубить федеральные СМИ. Но какой-нибудь канал да сообщит об его кончине.
– Не принимай сон за явь, – вслух возразила себе девушка. – Ты слишком впечатлительна.
Она сделала всего пару шагов и почувствовала дикую усталость, тошноту и боль в горле. Кости ломило, тело сотрясал озноб. Хоть бы температура опять не подскочила!
Слова горбатого человека звучали в ее голове набатным звоном: «Раз уж книга у тебя, загляни в нее!.. Загляни в нее!.. Загляни!!!»
Аня заглянула под кровать, куда спрятала дорожную сумку с вещами. Та была на месте.
«Загляни!!! – настойчиво требовал горбун. – Загляни!!! Потом сделаешь, что я скажу…»
– Тьфу на тебя, – пробормотала девушка, вытаскивая сумку на свет божий. – Тьфу, тьфу, тьфу!
Покрывшись испариной от ничтожного усилия, она открыла молнию, достала из-под вороха одежды заветный сверток и прислушалась, не идет ли хозяйка. Но та возилась в кухне, звеня посудой.
«Никто не должен знать, что я привезла с собой», – мысленно твердила Аня, застыв в нерешительности.
Надо было спешить. Катерина Матвеевна в любую минуту могла зайти в комнату, чтобы убедиться, все ли в порядке с гостьей. Ведь доктор оставил больную на ее попечение.
Ломая ногти, девушка справилась со скотчем, которым сама же тщательно заклеила пластиковый пакет, развернула прорезиненную ткань и, затаив дыхание, хотела коснуться потертой обложки… но отдернула руку. Вдруг, Илья не солгал, и яд все-таки присутствует?!
Она отложила раскрытый сверток в сторону, встала и преодолевая слабость подошла к столу, где были разбросаны таблетки, ампулы, шприцы и медицинские перчатки, которыми пользовался Антон.
– Так-то лучше… Береженого бог бережет.
С этими словами Аня натянула перчатки, – не важно, что они оказалась слегка велики, – и вернулась к своему занятию. Открыла металлический замочек и замерла над страницей с замысловато выписанными латинскими буквами. От фолианта исходил дурманный запах, глаза запекло, но она списала это на проявления болезни…
* * *
Москва
Илья выложил Ирине всю правду о похищенной рукописи. Кроме последнего эпизода с мнимым сожжением. Так уж получилось. Эта женщина действовала на него магнетически. Он был не в силах противиться ее обаянию и совершил безрассудство.
– Кажется, я держал в руках настоящий Гримуар! – в конце своего рассказа заявил он. – Это не трактат по медицине, написанный средневековым лекарем, по совместительству астрологом-алхимиком. А самая настоящая книга колдуна, которой тот пользовался и которую постоянно пополнял новыми данными, полученными, так сказать, эмпирическим путем. Чтобы перекрыть невеждам доступ к «тайным знаниям», автор предусмотрительно пропитал страницы ядом.
– С чего ты взял, что Гримуар отравлен? – удивилась Ирина.
– Я подозреваю, что Маша и Трошкин заплатили жизнью за свое любопытство, – объяснил он. – Сначала она, потом он.
«Это если признания Корнея лживы», – эхом отозвался внутренний голос.
– Почему не в обратной последовательности? По логике вещей Трошкин первый прикасался к манускрипту, и яд должен был попасть в его организм раньше.
Ирина обладала острым умом и заставила Илью задуматься.
– Может быть, Маша лизнула палец, когда перелистывала страницы, а он нет, – предположил он. – Просто надышался ядовитых испарений, интоксикация проходила медленно, поэтому умер позже.
– Но ведь при вскрытии отравление не подтвердилось.
– Всем известно, какая у нас экспертиза! Это тебе не европейские лаборатории, где проводится тщательный анализ крови и тканей.
– Прошло столько лет, – возразила Ирина. – Любой яд давно бы потерял свою силу.
– Мы с тобой не химики. К тому же, существует еще колдовство! Гримуар содержит разные заклинания, обряды… В общем, я не знаю, во что верить, что подвергать сомнению! Я сам прикасался к этой чертовой книге, листал, дышал ее испарениями…
– И не отравился?
– Как видишь, – развел руками Илья. – Мне становилось не по себе, накатывали галюны… Но тем и кончилось. Видать, я устойчивый к ядовитым веществам.
– Может, Корнею больше известно о книге?
– Этот прохвост такого наговорит, что…
Илья осекся и прикусил язык, дабы не пугать Ирину. Она и без того на таблетках. Не хватало нагрузить ее баснями о киллере, который приходит во сне.