Но Таня уже взяла себя в руки и решила дочитать письмо во что бы то ни стало.

«Так как ты была еще несовершеннолетней, а я в делах совсем не разбираюсь, твой отец обязал Дмитрия Олеговича позаботиться о нас. За это он отдавал ему какую-то сумму со своих вкладов, но основная доля наследства должна была достаться тебе. Помни об этом, Танюшка! Помни всегда! Твой отец очень любил тебя. И все, чего бы он хотел, так это то, чтобы ты была счастлива! Для этого он и оставил все свои накопления тебе одной!
Под конец скажу, что не знаю, почему Дмитрий Олегович настаивал на сохранении тайны от тебя. Но такой же тактики придерживался и твой отец. Поэтому это письмо ты получишь, лишь став совершеннолетней. Если не смогу я сама, то его передаст тебе сын еще одного близкого друга твоего папочки или даже сам друг. К этому времени Дмитрий Олегович должен будет ввести тебя в права наследства, ты станешь не просто богатой, а очень и очень богатой женщиной. Как же я буду рада, увидеть это, конечно, если доживу!»


На этом письмо заканчивалось.

Таня подсчитала, к ее восемнадцати годам у бабушки было уже совсем плохо с головой. Таню она еще узнавала, но уже не всегда. И про письмо она ей ничего не говорила. Так же как и про отца, и про Дмитрия Олеговича – ее мужа.

– Вот гад! – вырвалось у Тани. – Господи, какая же он сволочь!

– О ком это ты?

– Об этом… опекуне! О Дмитрии Олеговиче – моем муже! Он же взял меня к себе в дом несовершеннолетней, сделался моим опекуном и любовником, а потом в восемнадцать лет официально на мне женился, присвоив себе все те деньги, которые оставил мне отец! И деньги, судя по всему, немалые! Он же меня кинул! Ограбил! Растлил и заставил верить, что оказывает мне благодеяние, взяв меня от нищей бабки и позволив жить в роскоши. А на самом деле это все было мое! И банк, и дом, и машины, и все-все-все, что у него было, все принадлежало мне одной! Такова была воля моего отца, а этот гад нас всех обманул! И отца, и бабушку, и… и меня!

Возмущению Тани не было предела. Теперь, когда она прочла это бабушкино письмо, все у нее в голове встало на место. Сразу же вспомнились те многочисленные документы, которые муж подсовывал ей на подпись. Объяснял он это тем, что всюду якобы требовалась подпись его законной супруги.

– Без тебя, радость моя, – посмеивался он, – я и шагу шагнуть не смею. Видишь, как государство заботится о том, чтобы муж не вздумал кинуть любимую женушку.

Но ведь он совал ей документы и прежде, когда они еще не были мужем и женой. Конечно, частичная ответственность для граждан страны наступает уже в четырнадцать лет. И какие-то документы требовали подписи лично Тани.

И она подписывала, не задумываясь и не вчитываясь, потому что сначала была слишком молода и растеряна от всех тех изменений, которые свалились на нее нежданно-негаданно. А потом не задумывалась и не интересовалась, что подписывает, потому что муж ей этого просто не позволял. Иногда она не видела даже текста, под которым ставила подпись. Муж ловко прикрывал его рукой или другими листами бумаги.

И теперь Таня задним числом гневалась и бурлила:

– Жулик! Мухлевщик! Как он это все провернул! И бабушка тоже хороша! Могла бы пораньше мне сказать правду. Сказала бы, что я богата! И что это муж у меня по струнке ходить должен, а не я у него! Нет, держала в неведении, растила во лжи, пусть и из самых добрых побуждений, но лгала мне, и вот что получилось в итоге! Ах, бабушка, бабушка, плохо ты поступила! Отдала меня этому мерзавцу, который в первую же ночь меня трахнул. А я, дура малолетняя, еще этому радовалась, теперь-то добрый дядя Дмитрий Олегович точно не выставит меня из этого дворца, в котором живет сам и позволил пожить мне – убогой дворняжке!

Десять лет! Десять самых прекрасных лет своей жизни она провела фактически взаперти. Ей не разрешалось посещать школу, добрый опекун перевел ее на домашнее обучение, а после девятого класса и вовсе сказал, что дальше девочке учиться нет смысла. И глупая Таня согласилась с мнением такого авторитарного и важного дяденьки. Этот гад подавлял всякую волю к сопротивлению и самостоятельности, он понимал: покуда не заграбастает себе все деньги Тани, она из-под его власти вырваться не должна ни в коем случае.

Таня слышала, как скрипят у нее зубы. От охватившей ее злости она не знала, куда ей деваться.

Таня могла еще много что сказать в адрес этого негодяя, который по злому року достался ей когда-то в мужья, но тут она поймала устремленный на нее взгляд Егора. И был этот взгляд до того странным, задумчивым и немного печальным, что Таня моментально осеклась и замолчала.

– Что? – растерянно спросила она у него. – Почему ты так на меня смотришь?

Егор думал о своем, но мысли его были до такой степени нелестны в отношении Тани и до такой степени не нравились ему самому, что он оставил их при себе.

А вслух сказал следующее:

– Все то, что мы сейчас узнали из письма твоей бабушки, ни на шаг не приближает нас к тому, кто и по какой причине охотится за тобой.

После его слов в комнате повисла какая-то по-особенному тяжелая тишина, словно бы Егор вслух сказал одно, а подумал нечто многократно еще более худшее.

Таня это почувствовала сразу же. Но только о чем Егор умолчал? О чем он подумал и не сказал?

Таня разглядывала его лицо, пытаясь по нему догадаться, что за тайные мысли гнетут ее друга.

В этот момент дверь в комнату распахнулась, и в нее румяные с морозца вошли Марина с Сергеем. И сразу же в комнате внезапно стало легко-легко, все тяжелые мысли моментально выдуло наружу сквозняком.

– А чего это вы тут? – удивилась Марина, притопывая с морозца ногами. – Разве вы сегодня прямо с утра не собирались ехать на автовокзал, искать там свидетеля?

Егор посветлел лицом. Наконец-то какое-то конкретное дело! Прочь от тягостных мыслей! За работу!

– Собирались! – почти весело воскликнул он. – Танюша, ребята, ну что, едем?

По дороге закинули сковороду Борову. Того на месте не оказалось, уехал лично принимать тело погибшего Филинова, но дежурный бережно забрал завернутую в целлофан улику и клятвенно пообещал, что, как только появится старший, ее сразу же присоединят к другим уликам по этому делу.

– Пусть проверят на отпечатки пальцев, – строго приказал ему Егор. – Следствию необходимо знать, кто был тот человек, который дрался с убитым.

Дежурный снова повторил, что все будет сделано в лучшем виде.

Вообще, как заметил Егор, дежурная часть, да и все отделение, сегодня выглядело каким-то посвежевшим. Похоже, вчера тут была проведена генеральная уборка, стекла были отмыты до блеска, и вся грязь, накопившаяся за многие годы, была вынесена прочь. Да и сам дежурный сегодня был подтянут, выбрит и даже трезв. Видимо, здешние решили показать городскому сыщику, что тоже не лыком шиты. И хотя бы в присутствии чужака из города вести дела как полагается.

Егор был рад, что его присутствие помогло улучшить жизнь здешних граждан. Печалило его лишь то, что после его отъезда постепенно или прямо сразу все вернется на круги своя. Но как с этим бороться, он пока что себе не представлял. Также он не знал, а надо ли бороться вообще. Кажется, невзирая на обоюдное недовольство друг другом, обе стороны не представляли, как еще иначе вести свои дела.



На автовокзале Егору снова пришлось доставать свое служебное удостоверение.

Это сработало, доступ к записям с камер видеонаблюдения им был предоставлен моментально. К счастью, с этим на автовокзале был полный порядок.

– А как же иначе? У нас такой контингент попадается. И багажные воришки промышляют. И карманники. Сейчас-то уже в меньшей степени, знают, что камеры всюду, боятся попасться. Но иногда кто-нибудь еще по глупости или наивности все-таки попадается. Вас какой именно участок интересует?

Егор объяснил. Назвал он также время и дату.

– Так это проще простого. Раз вы и время знаете, сейчас мигом найдем вашего героя.

Минуту спустя Таня увидела на экране знакомые лица. Это были Марина с мужем, которые о чем-то сосредоточенно разговаривали с неизвестным Тане молодым парнем. Судя по описанию, это был тот самый, кто подговаривал супругов взять Таню к себе на постой. Высокий худощавый брюнет, на вид лет тридцати.

– Ты его знаешь?

– Никогда раньше не видела.

– Присмотрись повнимательней, – попросил у нее Егор.

– В оба глаза смотрю, не встречала я этого типа прежде.

– Ладно… Уважаемый, а как бы нам увидеть водителя автобуса, задержавшего отправление?

– Сейчас поищем. Он где-то рядом?

– Думаю, что да.

Водитель нашелся в компании с мужчиной, в котором все четверо безоговорочно признали Филинова.

– Он это!

– Вот половина задачки и решилась, – с удовлетворением произнес Егор. – Ясно, что молодой «муж» с Филиновым действуют в связке. Молодой представился мужем Татьяны, а Филинов ее свекром. Первый уговаривал Марину с Сергеем, чтобы они взяли Таню к себе в дом пожить, за что даже заплатил им деньги. А Филинов отвлекал разговорами и щедрыми посулами водителя, чтобы дать время своему сообщнику для маневра.

– Наверняка водитель тоже на лапу полу-чил!

– Наверняка, – согласился Егор с Таней. – А ты в это время уже находилась в автобусе?

– Да! Мы долго ждали отправления. Я даже начала думать, а не плюнуть ли мне на свою затею, но тут пришли Марина с Сергеем, сразу же вернулся и водитель, и автобус тронулся.

– Значит, Филинов с сообщником знали, на каком рейсе ты отправишься в путь. Ты кому-нибудь об этом говорила?

– Никто не знал, куда именно я поеду. Я сама этого не знала до последней минуты.

– Как это так?

– Очень просто. Приехала на автовокзал, подошла к расписанию и выбрала ближайший автобус. Даже не посмотрела, куда он идет. Мне было все равно, куда ехать. Хотелось просто уехать.

– Значит, за тобой следили. Но об этом твоем желании уехать куда-нибудь кто-то знал?

– Подруги знали. От них я не скрывалась, да и они мне советовали то же самое.

– Напомни нам с твоими подругами поплотнее пообщаться. Но это позднее, а пока что…

И Егор повернулся к парню за пультом.

– Что у нас с камерами наблюдения на парковке автомашин? – спросил он у него.

– Имеются и такие.

– А могли бы мы проследить, куда этот молодой человек отправится дальше? Автобус уедет, а куда пойдет он?

– Запросто! У нас тут камер густо. Сейчас посмотрим.

Видеозапись побежала дальше. Таня увидела, как Филинов со своим молодым сообщником вышли с автовокзала. Они никуда не торопились, шли и разговаривали о чем-то. Наверное, обсуждали, как ловко они заманили птичку в сети, так что она и не догадывается. Во всяком случае, у молодого вид был довольный. А вот Филинов выглядел несколько серьезней, похоже, для молодого работа была уже закончена, пришло время тратить гонорар, а вот у Филинова работа еще только начиналась.

И снова что-то показалось Тане странным в фигуре и походке этого Филинова. Словно бы она уже где-то видела этого человека. Но где это могло быть?

Какое-то время Таня без всякого толку терзала свой мозг, потом сдалась и вздохнула:

– И все равно я не понимаю, что этим двоим от меня нужно!

– Вероятней всего, дело в тех деньгах, которые оставил тебе твой отец.

– Но муж все украл! А потом умер!

– И оставил наследство тебе?

– В том-то и дело, что нет! Его счета оказались пустыми. Жалкие несколько тысяч рублей на каждом. Наш замечательный огромный дом принадлежал другим людям. Все машины на проверку были собственностью автопарка банка.

– Но банком владел твой муж?

– Вначале так и было. Но где-то за год до смерти он и его продал.

– Дом продал, банк продал, деньги положил на счета, но счета оказались пустыми. Интересно.

Егор глубоко задумался.

– У меня нет ничего! Все полученное мной наследство – это ноль!

– Возможно, кому-то хочется, чтобы тебе так казалось. Но до тех пор, пока ты жива, ты представляешь угрозу планам этих людей. Я не склонен думать, что тут дело в каких-то личных чувствах. В девяноста девяти случаях из ста люди теперь совершают убийства ради денег… или развлечения ради. Такой вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Ради развлечения? – поразилась Таня. – Кто-то мог пожелать убить меня, чтобы развлечься?

– Не обязательно тебя, сгодилась любая или любой. Чем больше у людей в руках копится денег, тем более могущественными они себя чувствуют. Кто-то пускает деньги на благие дела, но подавляющее большинство просто копит, чахнет и отчаянно нуждается хоть в какой-то отдушине. В каком-то развлечении. Этим людям не нужно добывать хлеб насущный в поте лица своего, у них куча свободного времени, и они буквально не знают, как и чем себя занять.

– Они могут путешествовать! Ходить по клубам! Наслаждаться любовью самых красивых юношей и девушек.

– Ты не поверишь, но со временем приедается все. Им хочется чего-то остренького, чего-то темного и ужасного, что могло бы расшевелить их пресыщенный мозг. И тут их осеняет! Охота!

– Охотились бы на животных.

– Ты плохо представляешь охоту в современном мире. Диких лесов в легкодоступных местах практически не осталось. Африка и Азия перенаселены до такой степени, что все леса – это либо заказники, либо заповедники. Нет, поохотиться можно и там, но что это будет за охота? С егерем, а куда чаще, в специально обустроенном месте, куда прикормленные животные приходят перекусить. Приехал, сделал выстрел, пофоткался с трофеем. А дальше что? Да и адреналина мизер. А вот убийство другого человека, выслеживание его, словно добычу, это дает куда больший кайф. И желающих его получить предостаточно, уж ты мне поверь.

– Это какие-то ненормальные.

– А они этого и не скрывают. И даже гордятся тем, какие они особенные.

– Ну, в моем-то окружении таких богатых нет, а потому и чокнутых тоже не имеется.

– Не зарекайся, – предупредил ее Егор. – Двое-то все-таки появились. Этот Филинов и его молодой сообщник. Действия этих двоих явно далеки от нормальности.

И они снова уставились на экран монитора.

На автостоянке Филинов со своим молодым помощником пробыли недолго. В скором времени Филинов сел в свою машину, тот самый «Лифан» светло-серого цвета, который был у него в Подберезье и который так неудачно взял «покататься» бедовый Данька.

– Внимание, молодой уходит из поля зрения камер! Как бы нам его перехватить?

У молодого своей машины то ли не было, то ли он поставил ее в другом месте. Но так или иначе, с парковки у автовокзала он ушел пешком. И полностью скрылся из поля видения камер автовокзала.

– Больше ничем вам помочь не могу! – развел руками оператор.

– Спасибо, вы и так многое для нас сделали.

Теплый тон, которым произнес эти слова Егор, сработал.

– Знаете что, – произнес оператор, – попробуйте спросить в кафе. У них два входа, один с автовокзала, второй с улицы. И перед тем, который на улице, многие пассажиры также паркуют свои машины. Не всем хочется делать круг, чтобы заехать на нашу парковку.

– Мы попробуем.

Все получилось в лучшем виде. Запись камер из кафе показала, что молодой сообщник Филинова уехал на машине одной из городских служб каршеринга.

– Дальше уже дело техники! – обрадовался Егор. – Номер машины четко виден. Время и дату мы знаем. Никуда не денется! Отследим! Найдем!

Так и случилось. Таня не знала, на какие рычажки пришлось нажимать Егору, пока они с Сашей и Славой сидели все в том же кафе и прикидывали, что им лучше заказать на обед.

В итоге Саша взял солянку, Слава гороховый суп на копченых ребрышках, а Таня выбрала себе куриный с лапшой. Для Егора они взяли свиные отбивные с пюре. Порция была такой большой, что они планировали и сами отщипнуть по кусочку. Но пока они хлебали супчики, Егор управился и с мясом, и с пюре, друзьям осталось лишь констатировать тот печальный факт, что свинина пролетела мимо них. Но и супы были очень хороши, все наелись и почувствовали в себе силы, чтобы двигаться дальше, знакомиться с сообщником Филинова.

Глава 12

Молодого человека звали Евсей. Старинное русское имя, которое этому мужчине где-то даже подходило. Вот только волосы у него оказались вовсе не темными, а светло-русыми. Или это был парик? Или тот был парик? И лицо без темных очков оказалось одухотворенным. Но в том, что они пришли туда, куда нужно, сомневаться не приходилось. Евсей при виде их так перепугался, что стало ясно, они явились по адресу.

Сильней всего Евсея напугал приход Татьяны. Он не сводил с нее выпученных синих глаз, которые от страха стали у него почти черными.

В свою очередь, Таня изо всех сил старалась припомнить, где она могла видеть это лицо. Без очков, парика и бородки оно казалось совсем другим, чем на видео. Но все равно она была уверена, что этого человека она прежде не встречала.

Но у Евсея так тряслись руки и дрожали губы, что она поняла, какие-то грешки перед ней за этим типом все же водятся.

– Я не виноват! – без всякого предисловия произнес Евсей. – Честное слово, этот человек меня заставил! Сначала он меня обманул, сказал, что пытается помирить своего сына с женой, которая внезапно сбежала из дому. Потом я понял, что дело не так просто, но было уже слишком поздно!

Когда он заговорил, Таня недоуменно нахмурилась. Что этот человек говорит, до ее сознания не очень-то доходило. Оправдывается, отказывается признавать свою вину. Пусть, все они так сначала.

Таню заинтересовало другое. Если внешность Евсея была ей решительно незнакома, то его голос она прежде определенно уже слышала. Но вот где? И когда?

Таня морщила лоб, стараясь призвать к порядку свою память, чтобы та выдала необходимую хозяйке информацию. Но память отчего-то зависла.

Но ни Егор, ни Саша со Славой таких проблем не испытывали. Они плотно прикрыли за собой дверь, окончательно оттеснив Евсея в глубь его квартиры и лишив последней воли к сопротивлению.

– Рассказывай все, что тебе известно о Филинове. Когда с ним познакомился, кто он такой?

Евсей что-то совсем потерялся. А уж когда Егор достал служебное удостоверение, силы окончательно оставили хозяина квартиры.

– Я не виноват! – лепетал он, отступая все дальше. – Не виноват!

Друзья шли за ним, и получалось, что они четверо теснят Евсея.

Совсем не так они представляли разговор с ним. В принципе им нечего было поставить в вину Евсею, ну, помог он Филинову, разыграл перед доверчивыми людьми роль провинившегося мужа, но в принципе это и все. Ни в Подберезье, ни в Диковинно никто Евсея не видел, а стало быть, непосредственным участником случившихся покушений на нее он тоже быть не мог. И все же Евсей с самого начала, едва увидев Таню, впал в такую панику, что сразу себя выдал.

Так, пятясь задом, он дошел до двери, оперся об нее, но не рассчитал, и дверь открылась. А сам Евсей, лишившись опоры, свалился на пол.

Лежа на полу, он поджал конечности, словно какое-то гигантское насекомое, и продолжал кричать:

– Не виноват! Не виноват! Простите!

– Да вставай ты! – возмутился Саша. – Никто тебя бить не собирается.

Это подействовало. Евсей мигом замолчал, сел, а потом и встал.

– Ах, вот как? – осведомился он. – Не будете бить? Тогда простите мне этот маленький актерский прием. А то последнее время повадились ко мне недовольные клиенты, приходится принимать меры. А что делать? Жизнь дороже чести.

Когда-то люди говорили совсем иначе. И многие за то, чтобы сохранить честь, охотно жертвовали своей жизнью. Причем мужчины оберегали не только свою честь, но и честь тех, кто был вверен их заботам, семьи, друзей. А вот теперь, оказывается, плевать на честь, жизнь дороже.

Но толком обдумать эту свою мысль Таня не успела, потому что взгляд ее упал на театральный плакат, на котором красовался хозяин собственной персоной в сценическом образе, с чалмой, длинной бородой и в очках.

Подпись на плакате гласила:

«МАГ!
Чародей!
Исполнитель ваших заветных мечтаний!
Евсей по прозвищу СИЛА!»


И тут у Тани в голове внезапно прояснилось. И она вспомнила, откуда слышала этот голос. Это было настолько очевидно и просто, что Таня даже удивилась, как это она раньше не смогла.

– Вы – Исполнитель желаний! – воскликнула она, глядя в упор на Евсея. – Вы тот, кто исполняет заветные мечты людей! Всех тех, кто к вам обращается!

Евсей заметно заскучал и заскромничал:

– Ну, не всех, не преувеличивайте. А разве мы с вами уже встречались?

– Я вам звонила! И вы обещали выполнить мое желание.

– И какое же?

– Я хотела, чтобы мой муж исчез!

– И как? Получилось?

– Вы еще спрашиваете! Он умер!

– Ой, мне очень жаль.

– Не врите! – возмутилась Таня. – Ни капельки вам не жаль! И вы потом еще звонили мне с требованием оплатить ваши услуги!

– Какие услуги?

– По устранению моего мужа, как я теперь понимаю! Это же вы подстроили, чтобы он умер! Как иначе вы могли исполнить мое желание? Его смерть – это ваших рук дело!

– Э-э! – запротестовал Евсей. – Девушка, не знаю вашего имени, но это немного не так работает!

– А как? Вы помещаете объявление, что исполняете любые желания. Оплата услуг по факту их исполнения. В порыве отчаяния я вам как-то позвонила, и желание свое объяснила. И оно сбылось! Вы сами мне потом звонили и спрашивали, сбылось? И я вам ответила, да. Тогда вы потребовали оплатить свои услуги.

– Могли бы ответить – нет, не сбылось.

– Но как же не сбылось, если сбылось? Не совсем так, как я предполагала, но сбылось. Мой муж умер, он исчез из моей жизни. Все, как я и просила. Все исполнилось!

– У вас исполнилось, у кого-то нет.

– При чем тут кто-то, если речь идет обо мне?

– Знаете анекдот про гадалку, которая славилась тем, что с пятидесятипроцентной вероятностью называла точный пол ребенка?

– Что? – оторопела Таня. – При чем тут гадалка?

– Не важно, главное, вам понятен принцип ее работы? Женщина неплохо преуспела в своем ремесле.

– Но пятьдесят – это же ровно половина?

– Правильно. Либо родится мальчик, либо девочка. Пятьдесят на пятьдесят.

– Почему, еще двойня может быть. Или близнецы или даже тройняшки.

– Это редкость. Мы сейчас берем среднестатистическую беременность. Рано или поздно она заканчивается, и у женщины рождается ребенок. Либо мальчик, либо девочка, другого быть не может. Значит, в пятидесяти случаях из ста гадалка угадывает верно. Те родители, которым она предсказала неверно, приходят к ней и получают назад свои деньги за гадание, которое не сбылось. Но те, которым она сказала правильно, они-то не приходят. И деньги остаются у гадалки. Тот же принцип положен в основу моей работы.

Какое-то время Таня соображала, и у нее это получилось.

– Хотите сказать, что вы ничего не делали?

– Нет.

– Муж умер сам по себе?

– Уж точно без моей помощи.

– Значит, вы просто собирали желания… А исполнять их предоставляли другим?

– Другим, судьбе, называйте это, как хотите. Но я слишком ленив, чтобы бегать и суетиться, когда пятьдесят процентов оплаты я все равно соберу с доверчивых чудаков.

– Но о моем желании избавиться от мужа никто не знал. Я только вам одному открылась.

Егор задумчиво смотрел на Таню, а затем спросил:

– Как тебе вообще пришла в голову такая идея?

– Устранить мужа?

– Обратиться к Исполнителю желаний.

– Я уже не помню.

– Но ты же должна была где-то увидеть рекламу этого Исполнителя желаний.

– Да, наверное.

– Вспомни! Где?

Таня стала вспоминать. Что-то начало вырисовываться в ее памяти.

– Мы с мужем поехали покататься по городу, зашли в какой-то клуб, там и были вывешены эти афиши. Муж взял рекламку, которая лежала рядом, и принес ее домой.

– Он часто приносил домой всякий хлам?

– Нет. Нечасто.

Таня изо всех сил пыталась вспомнить другой какой-нибудь случай, когда ее муж принес бы какую-нибудь рекламную брошюру или буклет. Но так и не смогла. На самом деле муж не выносил лишнего мусора, все бумаги у него были в безупречном порядке, разложены по папочкам, самые ценные убраны в сейф, другие хранились в шкафу, который тоже всегда был заперт, а ключ муж неуклонно носил при себе.

– Подобного мусора муж раньше никогда не приносил.

Егор повернулся к Евсею:

– Рассказывай!

– А чего рассказывать? Я уже все рассказал. В том, что ее муж откинулся, моей вины нет.

– Кто тот человек, которому ты помогал на автовокзале?

Глаза у Евсея забегали.

– Я не знаю.

– Собирайся! Поедешь со мной!

– Стоп! Куда это?

– В отделение. Оформим тебя как мошенника.

– За что? Я же ничего не делал!

– Твои действия попадают под статью. Ты вводил в заблуждение граждан, забирая у них деньги, а по факту никаких услуг ты им не предоставлял. Сядешь на полгодика, выйдешь умным, но уже с судимостью.

– Нет, я не хочу в тюрьму! Мне туда нельзя! У меня дела! Клиенты! Весь бизнес полетит, если они узнают, что меня замели!

– Тогда рассказывай, кто был тот человек, которому ты помогал на автовокзале!

– Но я, честное слово, не знаю, кто он такой? Мне у него имя спрашивать? Сказал, чтобы я обращался к нему по имени, что звать его Миша. Еще сказал, что меня ему рекомендовал мой бывший клиент. И что дело плевое, нужно всего лишь устроить так, чтобы одна бабенка, которая завтра отправляется в путешествие, далеко бы не уехала, а вылезла бы где-нибудь в тихом уединенном месте, где и осталась бы пожить.

– Зачем?

– Сказал, что его сын поссорился с женой, а он хочет помирить молодых. Дескать, сынок поедет за женой, а он им подстроит пару ситуаций, когда сынок вроде как спасает свою жену от неминуемой погибели. Этакий рыцарь на белом коне. Когда он в сверкающих доспехах примчится к ней на помощь, сердце самой закоренелой злючки дрогнет. Размолвка будет забыта. И муж с женой вновь помирятся, семья будет спасена, занавес, аплодисменты.

И переведя дух, Евсей сказал:

– Ничего криминального, если вы понимаете, о чем я. Я вообще принципиально против откровенного криминала. Это не моя стихия. Я – артист, а не убийца.

– А этот Миша… Он был один?

– Собака у него еще с собой была. Злющая! В машине сидела. Миша ее в клетке в багажнике держал, но эта псина так рычала и лаяла, что даже снаружи слышно было.

– А сына вы его видели? – спросила Таня. – Ну, того самого несчастного отвергнутого мужа, ради счастья которого его отцом весь этот спектакль и затевался?

– Нет, сына не было.

– И вам это не показалось странным? Старик-отец мечется, стремясь помирить сына с невесткой, а сам сынок и пальцем не шевельнет для своего счастья. И вообще, как он собирался спасать жену, оставаясь дома?

– Я не знаю, – растерялся Евсей, который прежде о таком явно не задумывался. – Может, сын потом должен был к отцу присоединиться? И вообще… мне заплатили не за то, чтобы я спрашивал. Мне была поручена работа, я ее выполнил. Потом он кинул мне деньги на карту…

– Он перевел вам деньги? Не платил наличными?

– Кто сейчас имеет дело с наличкой! – фыркнул Евсей. – Онлайн-банк на что?

– Данные об этой операции я у тебя скопирую, – предупредил его Егор.

– Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Заплатил он мне, все по чесноку. Как и договаривались, тридцать тысяч дал. Да еще десятку я отвалил парочке тех идиотов, которые согласились приютить у себя сбежавшую молодку. И пятерку, я знаю, пришлось сунуть водителю, за меньшую сумму этот хапуга войти в положение не пожелал. Дорого ему примирение сыночка обошлось, если только дело и впрямь в нем.

– Значит, тридцать тысяч тебе отвалилось просто за то, чтобы уговорил семейную пару взять к себе на постой Таню?

– Да!

– И тебе заплатили тридцать тысяч?

– Да!

– Но в это же время семейной паре, которой предстояло приютить у себя дома абсолютно постороннюю им молодую женщину, что должно было создать для них определенный дискомфорт, было заплачено всего десять?

– Они и десятке этой были рады-радехоньки. Лохи! Я же им обещал, что заплачу больше. Десять – это был просто аванс.

И все же Егор считал, что в этой оплате труда была какая-то странность. Евсею за несколько минут не слишком квалифицированной работы – тридцатку, а Марине с Сергеем за постой Татьяны – десять. И ведь даже было неизвестно, сколько времени понадобится для «примирения супругов». Хорошо, день, а если два или даже три? Тогда как?

– Как этот клиент на тебя вышел?

– Он мне позвонил, сказал, что есть работа, дело на несколько минут, а заплатит он тридцать косарей. Я лишь спросил, не криминал ли. И он ответил, дело благородное, нужно помирить поссорившихся влюбленных. Я и согласился. Действительно, благородно. И платит хорошо. Приехал, отработал, получил гонорар, все!

– И тебе не показалось странным, что за такую плевую работу тебе столько отвалили?

– А я на меньше и не согласился бы! – самоуверенно произнес Евсей.

– А что было потом?

– Потом я домой вернулся.

– И никуда больше не уходил?

– Никуда. У меня и свидетельницы есть. Я подружек позвал, мы с ними мой гонорар и прокутили. Буквально перед вами девчонки свалили.

И Евсей замолчал. Не верить его словам у друзей не было повода. Вроде бы все укладывалось в рамки того, что они знали и раньше. Вот только ясней от всего этого, увы, не становилось.

Нужно было в срочном порядке выяснять биографию Михаила Потаповича Филинова и дальше думать, где и в каком месте он мог пересечься с Таней настолько серьезно, что пожелал устранить ее.

– Подружек имена назвать можешь?

– Зачем вам?

– Для проверки твоего алиби.

– Одна Маруся, вторая Ируся.

– Телефончики их дать можешь?

– Да, пожалуйста. Мне скрывать нечего.

И Евсей продиктовал номера телефонов, услышав которые Таня вздрогнула и зачем-то полезла в свой мобильник. И пока Егор записывал, она судорожно рылась в сотовом. Потом побледнела, поджала губы и виновато взглянула на Егора. Но тот ничего не замечал. Он позвонил Марусе, представился следователем и спросил, чем она занималась двое суток.

– Обломисто! – захохотала девица. – В чем бы вы меня ни попытались обвинить, алиби у меня безупречное, его могут подтвердить двое моих друзей Евсей и Ируся.

Примерно то же самое сказала и Ирина, которая еще обругала Егора за то, что он ее разбудил.

– Только прилегла, а тут вы! И не стыдно тревожить людей по пустякам!

Стоящая рядом Таня услышала эту фразу и отчего-то побледнела так сильно, что теперь уже не заметить это было невозможно.

– Что случилось?

– Ничего. Просто душно стало.

– Выйдем на воздух.

Евсей, не скрывая своего облегчения, захлопнул за ними дверь. А друзья спустились на улицу.

– Ну? – вопросительно взглянул Егор на девушку. – Что с тобой?

– Боюсь, ты скажешь, что я окончательно рехнулась или… сама затеяла всю эту историю.

– С какой целью ты мне это говоришь?

– Понимаешь, когда ты звонил этим Ирусе с Марусей, я же рядом стояла. И слышала их номера телефонов. И голоса я их тоже слышала.

– И что?

– И… и… и это мои подруги! – запинаясь, выдавила из себя Таня.

– Кто?

– Ируся с Марусей! Это мои подруги. Единственные.

– И как давно ты их знаешь?

– Ну… Они появились почти сразу после смерти мужа. Ируся занималась его похоронами, всякие там бумаги оформляла, все на ней было. А Маруся помогала с поминками, нужно было все организовать, за всем проследить. А я что-то совсем ничего не могла.

– Значит, эти двое сотрудницы ритуального агентства?

– Нет, как я поняла, они работали в банке у моего мужа. Во всяком случае, так они сказали. Хотя…

– Говори?

– Я только сейчас поняла, что когда все, кто был на поминках, а это по большей части были сотрудники банка, который возглавлял мой муж, они сидели за столом. А вот Ируся с Марусей все время бегали туда-сюда. Ни на минуточку не присели и вели себя так, словно они тут посторонние. Тогда я не придала этому значения, решила, что они так суетятся, чтобы все прошло хорошо. Но теперь я понимаю, что они могли быть просто посторонними. В банке у мужа я их прежде никогда не видела, хотя несколько раз бывала там.

– Пошли обратно к Евсею! – решительно произнес Егор. – Похоже, что он сказал нам далеко не все, что был должен!

Но когда они поднялись на нужный им этаж, то оказалось, что Евсея уже нет дома.

Сколько они ни звонили, ни стучали, на шум выглянула лишь недовольная соседка, которая воскликнула:

– Ну, сколько можно шуметь! Нет его дома! Ушел он!

– Когда?

– Буквально перед вами выскользнул. У мусоропровода мы с ним столкнулись. Я мусор выбрасывала, а он к черной лестнице мимо меня прошел. Я спросила, чего это он не на лифте спускается, а он сказал, что лифт сломан. Правда, что ли, сломался? Безобразие! Сколько лет мы с этими лифтами мучились, только пару лет назад новые лифты поставили, думали, все, забыли мы свои проблемы, а нет! Снова-здорово! Когда этому конец-край придет!

Но друзья уже не слушали ее возмущенные крики. Они поспешили к мусоропроводу, а оттуда через балкон попали на черную лестницу, которая в этом доме имела отдельную шахту, и попасть в нее можно было лишь через задний балкон.

Выскочив вниз, друзья поняли, что Евсей все-таки обвел их вокруг пальца. Прикинулся таким чистосердечным, подружек своих сдал. И пока сыщики совещались внизу у парадного входа, он улизнул от них, используя для побега дверь черного хода, которая выходила на противоположную сторону дома и которую друзья проконтролировать просто не могли.

– Если бы ты сразу сказала, что эти Ируся с Марусей тебе знакомы, – досадовал Слава, – мы бы этого Евсея сразу там бы и прижали.

– Никуда бы он от нас в квартире не делся.

– А теперь ищи ветра в поле!

Таня чуть не плакала. Тем более что звонки Ирусе с Марусей тоже толку не дали. Ни одна из «подруг» Тани на связь с ней не вышла. Телефоны у них оказались выключены, как и у самого Евсея. И Егор почти не сомневался, что смартфоны не просто выключены, но и убраны в безопасное и никак не связанное со всеми тремя место, чтобы по исходящему от них сигналу невозможно было отследить и самих мошенников, и их нынешнее местоположение.

Вот так провалом закончилась их поездка в город. Зато на обратном пути их поджидал неожиданный сюрприз.

Позвонил лично сам Боров и непривычно вежливым тоном поинтересовался, не могли бы они прямо сейчас заехать к ним в отделение.

– Можем.

– Тогда я вас жду. Да, и Татьяну захватите с собой.

– Это обязательно?

– Гвоздем программы у нас будет, – пообещал Боров, и голос его прозвучал многозначительно.

Мало этого, когда Егор уже тянул палец к кнопке отбоя, ему показалось, что в телефоне кто-то хохотнул.