– Он на вырванной створке ворот сидит! – определил Базальт. – Вот почему медведи внутри смело прячутся. Воротина валяется сбоку от входа и сбивает Магнит с толку. Удачно её выдрало.

– Не удачно, – произнес Байкал. – Её оттащили туда специально. – Снайпер вскинул ВСС, словно прицеливаясь в землю перед входом, и продолжил: – Борозды на земле старые, но глубокие, сильно засыпаны пылью. Воротину тащили волоком, скорее всего вдвоём, наверняка вторая воротина лежит под первой. Кто-то сложил их там, чтобы отвлекали Магнит. Для охраны входа приманили медведей.

– Как? – изумился Рас. – Приманили?! Они же мутанты! Чем их можно приманить?!

– Судя по ржавым раздавленным банкам – сгущёнкой. – Байкал продолжал разглядывать в оптику поросшую синей травой поверхность у входа под землю. – Там их полно. Не меньше двух ящиков сюда притащили. И похоже, периодически это место прикармливали, потому как некоторые банки не такие ржавые, как большинство. Но свежих не вижу, видимо, сюда не приходили уже давно.

– Конечно, давно! – Рас с досадой топнул ногой. – Эти придурки медведицу сюда приманили! Она медвежонка родила, и теперь их тут двое живёт! Пока медвежонок не повзрослеет и не уйдёт, мать будет бросаться на всё, что движется, и плевать ей на всякие приманки! Вот и не ходят они сюда, ждут, когда медведица его от себя прогонит. Придётся и нам ждать. – Он тяжело вздохнул. – Эх… Хорошо ещё, что он уже вымахал, может, скоро уйдёт…

– Пока он ещё не ушел, предлагаю уйти нам, – произнёс Медведь. – Раз Магнит остановился, значит, час у нас точно есть. Хоть раз из леса выберемся спокойно, без мутантов и аномалий.

Бойцы вышли на медвежью тропу, направляясь в обратный путь, и Рас, бросив на чёрный зев подземного входа тоскливый взгляд, с исполненными печали глазами побрёл следом.

26

«… потом отовсюду начали стрелять, проводника убили сразу, у него голова кровью брызнула в разные стороны, и я почувствовала, что падаю. Было очень страшно и больно, я хотела бежать, но нога не слушалась, потом руки повредило, в глазах поплыло. Я плохо помню, что было дальше. Кажется, Аня меня тащила куда-то, потом мне на голову что-то надели… и всё. Когда я очнулась, то была уже здесь. Вы не знаете, Аня жива?» Кварц щёлкнул кнопкой диктофона, выключая воспроизведение, и звучание слабого женского голоса прекратилось.

– Это всё, что она рассказала, – объявил контрразведчик, окидывая взглядом собравшихся в столовой людей. – В любом случае необходимо проверить её слова настолько тщательно, насколько это возможно в нашей ситуации. После Выброса мне и Расу предстоит серьёзно побегать, собирая информацию. Но я посчитал нужным довести её слова до всех сейчас, так как ситуация довольно нестандартная и неоднозначная.

– Прокопенко – подлец и негодяй, каких земля носит по причинам, мне совершенно непонятным! – возмущённо заявила профессор Николаева. – Я давно уже не питаю на его счёт никаких иллюзий, но торговля людьми – этого я не ожидала даже от него! Член Совета Директоров РАО напрямую связан с работорговлей! Это не идёт ни в какое сравнение с… да это ни с чем не идёт ни в какое сравнение! Общественность должна узнать о его преступлениях!

– Общественность много о чьих преступлениях должна узнать, – бесстрастно парировал Кварц. – Но без неопровержимых доказательств Совету Директоров РАО всё сойдет с рук, как сходило прежде. Пока же всё, что у нас есть, – это её слова, которые ещё предстоит проверить. Если окажется, что она не врёт и её появление здесь не есть тщательно проведённая операция противника, то у нас появляется шанс выйти на этого Абрамова и его фонд. Интересно, насколько он авторитетен?

– Фонд «Неравнодушные» появился уже после того, как все Зависимые вернулись в Ареал, – объяснила Кнопка. – Но он быстро набрал популярность и собрал серьёзные средства. Известен за пределами России благодаря тому, что занимается не только поиском излечения от Зависимости, но и проблемами онкологии, кардиологии, диабета… там целый перечень. Денег у них много, недавно они даже закупили у клиники Кугельштайна оборудование для изготовления его сыворотки. Вроде как качество их препарата вдвое хуже, но цена на миллион долларов ниже. Кстати, они ведут переписку с «Блюроуз». Правда, мне неизвестно, о чём именно.

– Ну, об этом нам расскажет представитель пресс-службы «Неравнодушных», – ухмыльнулся Медведь. —

Если она действительно та, за кого себя выдаёт. Кварц, каковы шансы, что всё это организовано Меркуловым?

– Сложно сказать. – Контрразведчик поморщился. – Пока я исхожу из того, что сто процентов.

– Мы не слишком подозрительны? – усомнилась профессор Николаева. – Так недалеко дойти и до подозрений в шпионаже в адрес собственной тени.

– В нашем деле собственная тень подозревается в первую очередь, – отрезал Кварц. – Судите сами, что мы имеем? Рассказ пострадавшей? Это слова. Факты? Они таковы: нас давно и упорно мечтает уничтожить неизвестный противник, предположительно Меркулов, резидент заокеанской разведки. Вчера на торговой тропе происходит нападение на менял. Из группировок Ареала это не выгодно никому: устроишь резню на торговой тропе соседа – он перестреляет твой караван. Таким путём торговля в Ареале быстро зайдёт в тупик, а ведь это единственный способ добывать воду и продовольствие. Торговля здесь – источник жизни, и потому каждый заинтересован в её процветании. Поэтому торговцев и старателей грабят, облагают налогами и рэкетируют, но убивают крайне редко и всегда стараются подвести под это хотя бы какие-то липовые основания. Застрелить человека, идущего с пустыми руками, проще, чем тащащего на себе вьюк с добычей, да и то, если бандитов много, они попытаются захватить рабов вместо убийств. Убить всегда успеется, а бесплатные рабочие руки не помешают. Вот и получается, что единственная цель вчерашнего нападения – это показать всем, что наша торговая тропа опасна для жизни. То есть иметь с нами дело не стоит, тут война идет, а не торговля. Ответственность за атаку на себя никто не взял.

– Может, это Городские? – предположил Рас. – Мы же у них бензовоз отобрали и два десятка бандюков перестреляли!

– Согласно местным понятиям, это не повод для резни на торговой тропе, – заметил Кварц. – К тому же если они имеют к нам претензии, могли бы высказать их Водяному в день торга. Или выстрелить в него издалека, если решили объявить нам священную войну на уничтожение. К чему им скрываться, если принято кардинальное решение «или мы, или они»? Наоборот, гораздо выгоднее объявить об этом всем, мол, так и так, мы решили за беспредел уничтожить ОСОП подчистую и больше не признаём их тропу в качестве торговой. Но напали вообще не на нас, а чуть ли не на всех.

– Нападение действительно странное, – согласился Медведь. – Очень напоминает тот захват нашего схрона с квадроциклами. Осмотр трупов ничего не дал. Как только мы вмешались, засада начала отходить, покинула Жёлтую и соединилась с теми, кто обстрелял караван Наёмников, который только что от нас ушел. У них шестеро трёхсотых, и одну бочку с водой прострелили в нескольких местах, правда, пробоины успели быстро закупорить. Их могли бы всех положить, но прикрытие вовремя подоспело, караван Наёмников пришёл на двух грузовиках, менялы пошли к нам в Жёлтую, а на дороге их остался ждать почти полный взвод пехоты. Кстати, Наёмники провели свои грузовики по обходной дороге официально – заранее договорились с Городскими, и те их пропустили. И обратно тоже. Вот так вот. В общем, эти автоматчики подоспели вовремя, ударили засаде во фланг и выдавили её из кустов в лес, где те и скрылись. То есть пока Водяной торговал с этой девицей, в трёхстах метрах от нас шёл серьёзный бой, но всё происходило в Зелёной, и мы ни о чём не догадывались. К Водяному, кстати, шёл ещё один караван, кто-то из Вольных, точнее узнать не удалось, но, услышав звуки такого побоища, повернул обратно. Так что в определённом смысле противник своего достиг.

– Мне ещё тогда показалось странным, что покупателей так мало, – подтвердил Водяной. – Обычно приходят два-три каравана, самые первые торопятся за водой, остальные берут медикаменты, иногда «Эмку». А тут пришёл только один и какие-то случайные покупатели странного вида.

– Меня эта девица тогда сильно напрягла, если честно, – присоединился к нему Рас. – Действительно, странная она. Волосы распущены, тонкая футболка в облипку, «Филина» нет – женщины так внутри поселений ходят, но уж точно не по Зонам! Тем более, как она, почти без сопровождающих. Есть все шансы попасть в чей-нибудь бордель или просто под беспредел угодить. Подруга её была прикинута, как положено, и автомат у неё был.

– С этой Аней нам предстоит ещё разобраться отдельно, – нахмурился Кварц. – Если она с Перекупом живёт, чего тогда в такую аферу влезла? Жаль было ради подруги потратиться на наши медикаменты? Или её сожитель до такой степени в нас не верит? И что это за Кусок такой?

– Это новый Перекуп, недавно «лицензию» купил, – объяснил Рас. – Я его ещё не видел. Одно время говорили, что сдувается его бизнес, не надувшись, но потом вроде выкарабкался. Торговля у него пока что мелкая, народ к новичкам ходит неохотно.

– Надо будет к нему сходить, – определил контрразведчик. – Под видом кого-нибудь. Рас, ты точно никого из убитых раньше никогда не видел?

– Если речь про тех, кто нападал, то точно никого. – Молодой сталкер покачал головой. – Все левые какие-то, фиг знает откуда. Сейчас в Ареале столько нового народу появилось – не разберёшь! От тюрьмы сюда бегут толпами, а от «златовласки» – большими толпами. Как только наладим массовое производство медикаментов, сюда ещё и онкологические больные потянутся, и диабетики, и парализованные. Вот и думай после этого, доброе ли дело мы делаем… людей ради исцеления в Зависимость загоняем.

– Нельзя так ставить вопрос! – запротестовал Степанов. – Это некорректно! Если наши исследования развернуть широким фронтом, перспективы открываются самые благородные! Не забывайте, что если мы добьемся ремутации Ареала и излечения Зависимости, то все наши медикаменты никуда не денутся! Вы только задумайтесь, какие это возможности! Допустим, уникальный медицинский центр, внутри которого сохранены условия Ареала! Неизлечимые больные излечиваются полностью, после чего освобождаются от Зависимости и возвращаются к полноценной жизни! Я уже не говорю об открытии источников дешёвой, едва ли не бесплатной энергии! Всё это вполне реально, масштаб исследований грандиозен!

– Спокойствие, только спокойствие! – хмыкнул Медведь, прерывая начинающийся спор. – Колхоз – дело добровольное. Мы в Ареал никого не тащим. Если кому-то сюда захотелось, то его проблемы. В своё время нас об этом никто не спрашивал, у нас этого выбора не было, вот теперь и пытаемся помочь всем вместе и самим себе в частности. Рас, что насчёт дружков этой гимнастки?

– Проводника я знал, – ответил Рас. – Нормальный был сталкер, лет пять по Зонам ходил, Жёлтую умел чувствовать. После катаклизма был с Общаковскими, потом подался к Вольным. Я его редко видел. Остальных не знаю. Кличку «Сизый» в Ареале носят человек десять, посмотреть бы на него поближе, но он, похоже, вляпался, когда с тропы в кусты уползал. Он раненый был, кровавый след к Воронке тянется, а она тряпья не оставляет. Бабу эту, Аню, пару раз видел у Геворкяна, это один из лидеров Вольных, у него своё поселение, большинство нерусских, в основном армяне, там что-то типа диаспоры. А вообще поселок маленький, торгуют всем понемногу да «Икс» с нефтяных пятен собирают. Кое-кто из других Вольных их не любит, но если сравнивать с Подковой или Глобусом, то безобидные они. В последнее время у них приток новичков, десятка полтора армян из Москвы переселилось, то ли друзья, то ли родственники – «златовласка» всех привела. Вроде всё.

– Понятно. – Кварц что-то отметил в своем блокноте. – После Выброса нам с тобой предстоит много путешествовать. Выходим на третий день, в случае необходимости заночуем в гостинице Сателлита. Приоритетная задача – обеспечить Кнопке спокойное возвращение. – Контрразведчик перевёл взгляд на Медведя: – Катерину привезёте на третий день к вечеру, предварительный радиоконтакт согласуем перед нашим уходом. Прежнюю схему связи я заменю на новую завтра. Володину из лазарета выпускать ни в коем случае нельзя! Она не должна видеть ни лиц, ни окружающей обстановки. Айболит, ты хотя б медицинскую маску на лицо надевай, что ли…

– Во время операции я всегда в маске, – недовольно заявил тот. – Лица моего она не видела, почти пять часов я её латал, всё это время она была под наркозом. Ближайшие трое суток вставать ей категорически запрещено, идет наиболее ответственная фаза регенерации нервных волокон и межпозвоночных дисков. Позже я приделаю к дверям засов, чтобы не вышла даже в туалет.

– Виталя, я что, лично для себя всё это делаю? – начал сердиться контрразведчик.

– А давайте ещё раз прострелим ей руки и ноги! – с энтузиазмом предложил Медведь. – Тогда она точно никуда не денется! И все будут довольны: Кварц сохранит режим секретности, Айболит сможет снова лечить пациента! Ну и я внакладе не останусь – пострелять дадут лишний раз!

Спорщики затихли, бросая друг на друга недовольные взгляды, и майор продолжил:

– Пока не проверим её слова, пусть побудет на постельном режиме. – Он посмотрел на военврача. – Рация у тебя есть, просто сообщай, когда ей требуются водные процедуры, кто-нибудь подойдёт и проводит её. На глаза шапочку натянем, много не разглядит. Без наших лиц она прекрасно обойдётся, раз уж ей повезло попасть в волшебную больницу, так пусть пользуется случаем и лечится. А завязанные глаза потерпит, не самое большое неудобство. Вылечишь, отвезем её к этой Ане, и вопрос закроется. Если ей потребуются препараты, будем приносить. Обещаю лично этим заняться. Можешь даже обследовать её на дому, сходим к ней ради этого хоть десять раз. Вот только здесь, на базе, среди своих, давайте обойдёмся без конфликтов и недопонимания! Нас не так много, чтобы не суметь учесть интересы каждого. И тут нет никого, кто бы не делал общее дело. Кстати, об общем деле. Никита, как успехи с ретранслятором?

– Я собрал пробную модель, – ответил учёный. – Пока там всё очень неуклюже, надо испытывать.

– Отлично, – подвел итог Медведь. – Вот завтра этим и займёмся.

27

Ретранслятор оказался двумя отдельными блоками, соединёнными между собой длинным куском провода. К каждому из них прилагалась раздвижная антенна, и устанавливать всё это требовалось довольно нехитрым образом: один блок с антенной на границе Жёлтой Зоны, второй – уже в Зелёной. Протянутый меж ними провод должен был обеспечивать коммутацию. Проблемы начались сразу же, едва второй блок вынесли в Зелёную Зону. Связь между блоками пропала, и все усилия Степанова исправить ситуацию ни к чему не привели. Оба блока прекрасно работали в Жёлтой Зоне, отлично функционировали в Зелёной, принимая и усиливая сигналы портативных раций, но стоило развести их по обе стороны границ, как связь прекращалась.

– Сигнал не проходит через границу. – Учёный бессильно разводил руками. – Я всё испробовал: менял кабель, подключался по нескольким линиям сразу, делал экранирующее покрытие с заземлением, закапывал под землю, растягивал по воздуху между деревьями – бесполезно. Мы не можем заставить Жёлтую Зону выпустить сигнал. Из Зоны в Зону ничего не проходит, и провод тут никак не поможет.

– Может, применить световую коммутацию? – предложила профессор Николаева. – Лазерный луч, фотоэлементы, возможно, инфракрасное излучение. В нашем распоряжении имеются необходимые запасные части.

– Вряд ли заработает, – скептически заявил Рас. – После катаклизма Ареал сильно изменился. Чем ближе к Эпицентру, тем барьеры между Зонами сильнее. Когда стоишь на Нейтралке, то хорошо видишь, что происходит в Зелёной Зоне, и наоборот. И вода по трубопроводу в Сателлит идет с большой земли исправно, и электричество по проводам. Но, например, звук уже не проходит. Вы можете из автомата палить в метре от меня, но если по этому метру будет проходить граница Ареала, и я стою на Нейтралке, звук до меня уже не дойдёт. Хотя пули долетят. А вот если дело происходит на границе Жёлтой и Зелёной, то там всё уже по-другому! И пули не долетят, просто исчезнут в воздухе, и видеть мы друг друга не будем. Но при всём при этом, если долго идти друг за другом в составе группы, то двигающийся впереди тебя человек будет виден, даже когда он пересечёт границу между Зелёной и Жёлтой. Для наблюдателя со стороны он исчезнет, а для тебя – нет! Ты даже не поймёшь, что он из Зоны в Зону перешел, пока сам не перейдёшь! Вспомните – переход из Зелёной в Жёлтую и обратно заранее не заметить! Тебе кажется, что впереди всё как обычно, и вдруг – раз! Небо с травой цветом поменялось! А с Красной Зоной всё ещё сильнее, её барьер глазами видно, хоть и едва-едва. Такой призрачный купол, если присмотреться, его поверхность как бы подрагивает. Через него уже и человеческие мозги не проходят. В смысле, шагнул человек – и стал Зомбаком. – Молодой сталкер лишь махнул рукой: – Не увидят ретрансляторы друг друга. Как мы не видим, если по разные стороны барьера стоим.

– И всё же попробовать необходимо! – решил Степанов. – Человеческое зрение сильно ограничено рамками доступного спектра. Нужно проверить, как поведет себя сигнал в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазонах.

На это ушёл весь шестой день. Учёные наскоро собрали полдюжины различных вариантов беспроводных коммутирующих устройств, но результат оказался тем же. Сигнал через барьеры не проходил, и масса потраченных усилий ни к чему не привели. Ночью ударил Выброс, и на базе началось сверлящее мозг заунывной болью безделье. Из своих комнат почти никто не выходил, слабая монотонная резь в голове вызывала апатию и нежелание даже шевелиться. Завтрак и обед всеобщим молчаливым согласием были отменены, лишь к ужину люди неохотно потянулись в столовую. Машинально побросав в желудки пищу, бойцы разошлись по комнатам, и Медведь в который раз удивился стойкости и одержимости научной группы. В подземной лаборатории деятельность не затихала ни на минуту. В тусклом свете нефтяных светильников учёные что-то обсуждали, рассчитывали вручную, собирали на стендах какие-то макеты, снова обсуждали и снова рассчитывали… Из лаборатории в лазарет и обратно сновал Айболит с какими-то пробирками и записями в руках, тихо звенели склянки и поскрипывали верньеры старенького микроскопа, безотказно работающего хоть под Выбросом, хоть под землёй, хоть под тем и другим сразу.

В конце концов Медведь не выдержал безделья и отправился мешаться под ногами учёным. Зайдя в лабораторию, он обнаружил там Раса, увлечённо обсуждающего что-то с Николаевой и Степановым. Все оказались увлечены дискуссией настолько, что на его появление никто внимания не обратил. Это хороший знак, отметил про себя здоровяк, значит, не выставят за дверь в первые же секунды, как это обычно бывает. Непрофессионалы всегда помеха, это верно, но что делать, если вторые сутки нечего делать? Оружие и снаряжение вычищены до блеска, лезвие клинка перерезает падающий на него волосок, а руки отказываются разгибаться из-за бесконечных отжиманий с набитым под завязку рюкзаком на спине, – как тут не сходить в гости к тем, кому всегда есть чем заняться? Майор подошел к кипящему обсуждению и прислушался.

– … а если собрать трубу с двойными стенками, ну, или короб?! – Рас рисовал на исчерканном отвергнутыми схемами листе бумаги очередной чертёж. – Между стенками уложить осколки, а по трубе пустить провод! Если труба будет, ну, скажем, метр, то её можно будет просто двигать руками раз в сутки, это не так сложно, пройти пару-другую километров! Вот так мы провод из Жёлтой и выведем! Если осколки позволяют запускать электроприборы, может, они и из Зоны в Зону сигнал могут вывести!

– Теоретически это возможно, – согласился Степанов. – Обязательно проверим вашу догадку, Рас. Но на практике я предвижу определённые трудности. Например, чтобы выложить метровую трубу осколками, может понадобиться пара этих минералов, а может – десяток. Мы не знаем, каково должно быть удельное количество экранирующего вещества на единицу объёма для преодоления барьера. Очень сомнительно, что запуск электроприбора и преодоление барьера будут требовать равного количества осколков. Опытный образец мы соберём. Чтобы проверить саму гипотезу, нам будет достаточно и двух-трёх сантиметров экранированного кабель-канала. А вот как всё сложится дальше – это вопрос. Осколков нам катастрофически не хватает, особенно если мы будем запускать радиостанцию на полную мощность.

– Я предлагаю вынести радиостанцию на крышу базы. – Профессор Николаева изучала укреплённые на стене большие листы ватмана, на которых были изображены планы базы в осях, продольные и поперечные срезы каждого из этажей, сечения балок и перекрытий и целое море векторов и цифробуквенных обозначений. – И подключить её к цепи верхнего элемента второй вакуумной пары. Это будет небезынтересный эксперимент.

– Может, лучше начать с нижнего элемента? – предположил Степанов. – Ведь чем выше смещается фокусировка вакуумной пары, тем меньше её возможности. На крыше мощность минимальна. Мы с большим риском установили пару под появившейся над лабораторией Воронкой, но ничего не произошло. Вакуумник не может прыгнуть выше головы, к сожалению. Его действие полностью прекращается в верхней точке пары, в то время как под нижним элементом оно максимально. Не лучше ли установить радиостанцию под ним?

– Для этого нам придется пробить дыру в бетонном полу и вырыть под ней небольшой котлован, – влез в разговор Медведь. – Если, конечно, вы не планируете опустить радиостанцию в водную скважину. Предложение Людмилы Петровны мне как-то ближе к сердцу. Да и зачем вам полная мощность радиостанции? До границы Жёлтой Зоны два километра, их легко достают даже наши портативные рации.

– Имелась в виду мощность самой вакуумной пары, – объяснил Степанов. – Нам интересно понять результат её соединения с радиостанцией, и чем мощнее будет воздействие пары, тем этот результат будет ярче выражен. Но вы правы, нарушать целостность базы не стоит. На начальном этапе можно поместить радиостанцию непосредственно над нижним элементом, там мощность выше, затем переместить её на крышу, под верхний элемент.

– Так если нам не нужна такая мощная радиостанция в Жёлтой Зоне, давайте вытащим её в Зелёную! – заявил Рас. – А эксперименты можно проводить на портативной рации, она маленькая, её вверх-вниз таскать всяко полегче будет! Мощную рацию можно поставить где-нибудь в Зелёной Зоне и использовать для связи с Кнопкой, когда она в Сателлите, или с Кварцем, когда мы с ним за информацией ходим. А ещё можно прослушивать бандюков и вообще всех! Наёмники и РАО в своих секторах так и делают, у них станции мощные, постоянно за эфиром следят!

– Портативная рация сильно ограничена по своим возможностям. – Степанов покачал головой. – Если мы хотим провести полноценный эксперимент, я бы вообще попросил вас принести сюда всё то, что вы оставили на Нефтенакопителе: блоки КВ-частот и так далее. Поэтому придётся ограничиться тем, что есть в наличии. Если же нам всё же удастся вывести сигнал в Зелёную Зону, то мощная радиостанция рано или поздно потребуется нам в двух экземплярах как минимум. Это сейчас до границы Жёлтой Зоны два километра. Через год это расстояние серьёзно увеличится, и маломощная портативная рация окажется не самым надёжным передатчиком.

– И придётся кому-то топать туда-обратно каждый день, чтобы подвинуть твою трубу. – Медведь постучал пальцем по чертежу Раса. – Это сейчас идти недолго. Кстати, наши рации оборудованы скрэмблерами, Служба Безопасности в своё время специально для себя заказывала, нам отдали самые современные образцы. Так что нас не так-то просто прослушать, даже если отсканировать частоту. А вот по поводу возможности самим эфир слушать – это надо с Кварцем обсудить.

– А если механизм соорудить, который трубу сам будет двигать? – не сдавался молодой сталкер. – На сантиметр в сутки, как Ареал движется? Тогда никуда бегать не придется!

– Что делать с Выбросом? – уточнила профессор Николаева. – Он будет уничтожать этот механизм каждый раз. Если только разработать систему дистанционного обесточивания… но запускать его придётся вручную в любом случае. Я обдумаю этот вариант.

– Эх… – Рас с досадой вздохнул. – Может не сработать. Аномалии в Жёлтой Зоне всякие механизмы любят. Если наш получится сложным, то на него обязательно какая-нибудь гадость сядет. Если делать, то так, чтобы попроще…

В лабораторию вошёл Айболит, и Медведь отвлёкся от продолжающегося обсуждения. Он подошел к санинструктору, укрепляющему под микроскопом стеклянные пластинки с какими-то капельками, и тут же был встречен суровым взглядом.

– Близко не подходи, – предостерег его Айболит. – Тут и без тебя стерильность понятие сугубо теоретическое! Стой там и не дыши на мои образцы. Чего припёрся? Опять бездельем маешься?

– Опять, – не стал отпираться здоровяк. – Выброс что-то затягивается. Как твоя пациентка?

– Спит. – Айболит закрепил образец и подвинул к себе высокий стул, усаживаясь перед микроскопом. – Странное дело, но просыпаться даже не собирается. Я сначала обеспокоился, думал, не осложнения ли какие начались? Вдруг у препаратов побочный эффект проявился? Побежал брать анализ крови, всерьёз обдумывал вариант сделать люмбальную пункцию… Тут и выяснился крайне любопытный факт! Икс-эссенция во время Выброса увеличивает свою активность многократно! Понимаешь, Коля, скорость регенерации серьёзно возросла! Если комбинировать введение препаратов с воздействием медицинских метаморфитов, результаты обещают быть фантастическими, иначе и не скажешь. Но с этим предстоит работать и работать, механизм влияния Выброса на активность эссенции полностью ещё не ясен. Мне бы оставить её здесь ещё на один Выброс… – Он с надеждой посмотрел на Медведя. – Коля, помоги, очень прошу! Одного меня Кварц сожрёт за такое пренебрежение всеобщей безопасностью. Я ведь понимаю, что он прав, что если она потом всем расскажет, сколько нас, что тут у нас, как устроено и так далее, – наша хорошая жизнь закончится быстро. Но случай-то уникальный! Когда ещё удастся отшлифовать препараты в деле, не на бандюков же недобитых ради такого эссенцию тратить! Скажи ему, я согласен на любые требования, хоть действительно её наручниками к кровати пристегнуть!

– Хорошо, – сдался майор. – Я договорюсь. На второй Выброс она останется. Только, Виталя, услуга за услугу: ты с Кварцем больше не кусаешься и впредь не встречаешь в штыки его рекомендации. Идёт?

– Идёт, – согласился Айболит. – Спасибо, Коля. – Он склонился над микроскопом и задумчиво пробурчал себе под нос: – Надеюсь, сегодняшний Выброс продлится подольше…

Медведь выпучил глаза в знак молчаливого ужаса и покинул лабораторию. Мысль о том, что сейчас снова придется ложиться спать, привела его в уныние, и майор решил обсудить с Кварцем просьбу Айболита прямо сейчас. Он отправился к кабинету контрразведчика и постучал в дверь.

Кварц тоже не спал и был увлечён своим делом не меньше учёных. Контрразведчик колдовал над схемой из карикатурных портретов подозреваемых, соединённых между собой множеством стрелочек, нитей и пунктиров. Увидев это, Медведь лишь вздохнул. Умным людям Выброс не помеха. Походишь вот так из лаборатории в кабинет, и от самооценки ничего не останется… Он бросил взгляд на схему, очень напоминающую паутину. В центре паутины сидел немолодой рыхловатый человечек с гипертрофированной улыбкой. Подпись под ним гласила: «Меркулов».

– Кварц, надо поговорить. – Майор уселся на стул и изложил просьбу Айболита. Контрразведчик слушал молча, не перебивая, после чего неторопливо указал карандашом на карикатуру человечка, сидящего в центре паутины.

– На данный момент я уверен, что эта девица – его человек, – спокойным тоном сообщил он. – Слишком красиво всё выходит: смазливая блондиночка с голубыми глазками и распущенными волосами является в Жёлтую Зону чуть ли не в одиночку. Сразу же попадает в кровавую передрягу и оказывается израненной с ног до головы, при этом не получив ни одного действительно серьёзного попадания. Мы, естественно, не бросили в беде человека с такой фигурой. Придя в себя, нам поведали душераздирающую историю, от которой желание помочь несчастной взметнулось до небес если не у всех, то почти у всех. Выяснилось, что она сущий ангел, Бэмби, да и только! Короче, очень похоже на грамотно проведённую операцию по внедрению агента.

– Так её приятелей перебили вполне по-настоящему, – нахмурился Медведь. – Это не в счёт?

– Абсолютно, – подтвердил Кварц. – Один из них, этот Сизый, пропал. Скорее всего, он вляпался, я понимаю. Но трупа его мы не видели. Остальные могли быть расходным материалом. Вторую бабу вообще не зацепило, если помнишь.

– Она шла предпоследней, – вспомнил майор. – Первая тройка выхватила по-полной. Впрочем, ладно, можно допустить, что ты прав, но что-то уж больно тонкая операция для Ареала, нет?

– Профессионалы грубо не работают, – парировал контрразведчик. – И не важно, гвоздь надо забить или электронную схему спаять. Вспомни наши рукопашные тренировки. Что ты мне говорил?

– Согласен, – сдался Медведь. – До подтверждения или опровержения её рассказа будем считать девицу вражеской шпионкой. Но мы ведь можем и ошибиться. А Айболит, если подумать, не так уж много просит, он ведь согласен на любой режим секретности. Как насчёт обоюдовыгодного решения? Пусть эта Бэмби сидит до Выброса в лазарете безвылазно, а все вынужденные перемещения за его пределами осуществляются исключительно с завязанными глазами.

– Если ты считаешь, что так надо, – я спорить не буду, – ответил Кварц. – Условие у меня одно: ты лично ею и занимаешься. Все перемещения, разговоры, кормёжка, хоть смена утки – всё, что не успевает сделать Айболит, – всё на тебе! Тебе, кстати, лицо скрывать не имеет смысла. Тебя весь Ареал знает, и так понятно, что ты тут есть. К тому же ты большой и страшный, а это очень убедительно. У неё будет меньше желания нарушать режим.

– Ты на меня наговариваешь! – возмутился Медведь. – Как это – страшный?! Да я на этой базе самый обаятельный и привлекательный, меня даже Фантик любит!

– Скорее он всякий раз при виде тебя впадает в ступор от ужаса, – не согласился контрразведчик.

– А я так мечтал о карьере фотомодели, – печально вздохнул Медведь. – Фотосессии, телевидение, обложки модных журналов, реклама одежды для шахтеров в забое, алкашей в запое и мясников на бойне… Главная роль в кинофильме о трогательной истории из жизни обычного детского садика…

– В котором ты играешь маньяка-убийцу, который съедает всех детей, персонал детского сада и прибывший для задержания ОМОН, – закончил за него Кварц. – Одним словом, я спокоен за нашу безопасность, если ты не отходишь от этой девицы. Она не должна видеть даже коридор, иначе сможет пересчитать количество дверей в нём. Всё, что могут узреть её глаза, – это лазарет, потому что выбора нет, так как она его уже видела, и санузел с душевой. Изнутри! – подчеркнул он. – И, заметь, это тоже само по себе не без последствий, потому что по количеству душевых и унитазов можно сделать приблизительный вывод о численности личного состава, на который рассчитана база. Как видишь, я не требую впадать в крайности, я настаиваю лишь на трезвом взгляде на степень потенциальной угрозы.

– Значит, договорились! – Медведь поднялся со стула. – Пойду обрадую Айболита, а то он уже бормочет какие-то заклинания, чтобы продлить Выброс. Вам хорошо, сидите по кабинетам, важными делами занимаетесь. А у меня в голове ёжики в катании наперегонки соревнуются… олимпийцы, блин…

28

Выброс закончился только через сутки, к полуночи. За это время слоняющийся по базе Медведь успел надоесть и ученым, и Айболиту, и даже Кварцу, в результате чего был изгнан отовсюду и, погрузившись в печаль, молотил своими могучими кулачищами здоровенный боксёрский мешок. Чтобы звук ударов не бил по мозгам остальным, майор утащил его на лестничную клетку и подвесил к стальному потолочному швеллеру. В результате проход на минус первый этаж оказался перекрыт, и каждому, кто спускался или поднимался по лестнице, приходилось пролазить в узкое место между стеной и стоящим в обнимку с мешком Медведем.

– Просто у кого-то слишком узкие двери, да? – поинтересовался Шорох, протискиваясь на лестницу. – Шёл бы ты спать уже, что ли!

– Нет, это просто кто-то слишком много шоколада ест! – заявил здоровяк и удивлённо посмотрел на Фантика, деловито прыгающего по ступеням следом за Шорохом. – А ты-то чего не спишь?!

– Выброс закончился, идём крышу осматривать, – ответил за кролика боец. – Он выполняет свои обязанности согласно инструкции по борьбе за живучесть. Его радиус действия больше, чем у УИПа.

– Закончился? – Медведь только сейчас понял, что больше не чувствует ковыряющей мозг монотонной боли. Увлёкшись избиением мешка, он пропустил самое главное. – Давно?

– Вот и я говорю – иди поспи! – донёсся сверху голос Шороха.

Майор отцепил боксёрский мешок, взвалил его на плечо и потащил в кладовую. Вскоре запустили генератор, включили освещение и подали питание на насосы. Медведь посетил душевую и завалился спать, радуясь, что можно заняться этим без рассыпающейся по мозгам едкой боли. Проснулся он оттого, что кто-то настойчиво трясёт его за плечо и что-то негромко шепчет.

– Коля! Медведь! – Майор узнал голос Айболита. – Просыпайся! У нас боевая тревога!

– А чего она такая тихая? – Здоровяк потёр глаза, вглядываясь в лицо санинструктора, освещаемое неровным светом нефтяной лампы. – Ты чего со светильником? В прятки играете?

– Около базы Фронтовик! – торопливо прошептал тот. – Генератор вырубили, чтобы не шуметь!

Сон как ветром сдуло, и Медведь подскочил, выпрыгивая из спального мешка. Он схватил со стола «Эмку» и принялся торопливо впихивать в неё свою мощную фигуру.

– Где остальные? – Здоровяк подбежал к стоящему в углу ящику из-под патронов и вытащил из него пару коробок с пулемётными лентами. – Кто сейчас на крыше? Шорох?

– На крыше никого, – тихо ответил Айболит. – Мы загерметизировали базу изнутри. Шорох расскажет подробности, я мало что знаю, он меня послал людей будить! Что делать с гражданскими?

– Гимнастку пристегни к чему-нибудь в лазарете, чтобы не выбралась, Никиту, Людмилу и Кнопку в кабинет Кварца, оставь с ними Раса и Водяного и возвращайся к нам! – Майор схватил «Печенег» и вылетел из своей комнаты впереди санинструктора.

Шороха он нашёл на первом этаже, в предбаннике перед входными дверьми. Рядом с ним уже был Базальт, оба бойца в лихорадочной спешке составляли баррикаду из бочек с биораствором для дезактивации снаряжения, промывочных ванн и ящиков с инструментом для раскопок.

– Где он? – Медведь схватил ближайшую из бочек и покатил в общую кучу.

– Три минуты назад ходил вокруг базы с восточной стороны! – зашептал Шорох, громоздя одну бочку на другую. – Он неожиданно появился, вышел из-за ближайших развалин и к базе пошёл! Я сначала подумал, что Бродяга, «Филин»-то молчит, подошёл к перископу, навожу, а он мне прямо в глаза смотрит! А у стены уже Собака его стоит на задних лапах и передними на стену опирается, у неё башка на одном уровне с моей!!! Она чёрная, её вообще не видно, я и забыл, что у неё глаза синие! Хрен его знает, как я внутри базы оказался, помню только, как кремальеру на люке задраивал!

В предбанник вбежал Байкал, за ним заскочили Капкан с Айболитом. Капкан окинул взглядом баррикаду, быстро положил на пол гранатомёт и принялся сдирать с себя сумку с выстрелами.

– Если он войдёт – не отобьёмся! – воскликнул он. – Надо фугас на входе установить! Я за пластидом! – Боец избавился от сумки и бросился обратно к коридору.

– Нас всех этим фугасом накроет! – зашипел Базальт, и в ту же секунду все замерли.

Из-за входных дверей раздался пыхтящий звук, словно кто-то пытался продуть порог мощным компрессором, дверные створки дрогнули, и послышался скрежет когтей по бетону. В следующий миг снаружи оглушительно громыхнул короткий собачий лай, и скрежет повторился вновь.

– Собака подкоп роет под двери! – Медведь почувствовал, как холодеет внутри. – Капкан, тащи сюда всё, что есть! Айболит, помоги ему! Фугас в предбанник! Здесь не удержимся, попытаемся закрепиться в коридорах, они для Собаки узкие! Тащим бочки внутрь, надо завалить проходы!

Бойцы бросились разбирать баррикаду и перетаскивать её части в коридор, как вдруг хруст бетона под когтями сменился радостным повизгиванием, и в наступившей тишине отчётливо раздался неторопливый стук. Кто-то спокойно и без суеты стучал в двери снаружи автоматным прикладом.

– Поздно! Внутрь! – выдохнул Медведь, хватая ближайшую бочку. – Занять оборону в коридоре!

Бойцы вылетели из предбанника в глубь базы, здоровяк вбежал следом, захлопнул дверь и подпер её бочкой. Забросив пулемёт за спину, он метнулся дальше по коридору к ведущей в склад двери.

– Капкан! Ставь фугас на складе! – крикнул он на бегу. – Я открою складские ворота, они открываются в предбанник, Собака не полезет в узкий коридор, если забежит на склад, попытаемся закрыть её здесь и подорвем фугас! Базальт, Байкал – оборона лестницы! Запечатайте вход вниз! Когда Фронтовик войдет внутрь, отступаем на крышу и уходим по верёвкам вниз! Попытаемся отвлечь его на себя! Иначе наши из подземных этажей не выберутся!

Пока майор с гранатомётчиком спешно превращали склад в западню, остальные бойцы застыли за углами дверей и поворотов, не сводя глаз с направленных в сторону предбанника прицелов. Едва лихорадочная подготовка была закончена, Медведь засел за штабелями коробок с трансформаторными обмотками, застывая за пулемётом, и на базе повисла гробовая тишина. Секунды напряжённого ожидания тянулись медленно и мучительно, словно часы, и через двадцать минут звенящие от предельного напряжения нервы были готовы лопнуть, словно натянутая сверх всякой меры струна. Снаружи по-прежнему не доносилось ни звука, и Медведь решился выйти в предбанник для выяснения обстановки. Он взял пулемёт на изготовку и осторожно прокрался через склад, ежесекундно ожидая грохота сминаемых входных дверей и появления смертельной аномалии. Добравшись до предбанника, майор замер, прислушиваясь. Не слышно ничего, и это ещё сильнее внушало опасения. В какой-то миг здоровяк подумал о том, чтобы рискнуть выйти на крышу и посмотреть оттуда, но тут же отмел эту мысль. Если Фронтовик уже на крыше, то прорыва аномалии внутрь базы не избежать.

– Медведь – Базальту! – зашептала рация. – Я на позиции возле люка вниз. Оттуда скребётся кто-то! Может, открыть? Вдруг там с нашими что-то не так?

– Открывай, – едва слышно произнес Медведь. – Объясни ситуацию и никого не выпускай!

– Чёрт! – раздалось через пару секунд. – Это Фантик! Он удрал в твою сторону, я не успел его поймать! Теперь на складе где-то прячется.

– Принято, – ответил здоровяк, скосив глаза влево, где из распахнутых дверей склада к дверям на улицу семенил кролик-мутант, сверкая в темноте лишёнными зрачков жёлтыми глазами.

У самого выхода Фантик остановился, и хитиновая чешуя на его тельце встала дыбом. Секунду он стоял неподвижно, прислушиваясь к чему-то, после чего чешуя разгладилась и мутант продолжил движение. Добравшись до дверей на улицу, он деловито обнюхал порог и, не обнаружив для себя ничего интересного, потопал к Медведю. Фантик подошел к замершему за пулемётом здоровяку, запрыгнул на ближайший короб, чтобы быть ближе к лицу, уселся и уставился на майора немигающим взглядом.

– Только не это! – зашипел на него Медведь. – Нашёл время! Я занят, неужели не видно?!

Кролик разочарованно заскрипел, спрыгнул на пол и убежал обратно на склад. Вскоре в эфир вновь вышел Базальт и сообщил, что Фантик вернулся, но вместо того, чтобы лезть вниз, забрался на самую верхнюю ступеньку и скребётся в люк, ведущий на крышу. Байкал вызвался сходить с кроликом наверх и провести разведку. Спустя три минуты он сообщил, что вокруг базы никого не видит, но вокруг непроглядная темень и потому гарантий никаких. В итоге нападения ждали ещё час, после чего дали отбой тревоги, но на всякий случай электричество и освещение решили до утра не включать.

Утром с крыши тщательно осмотрели каждый квадратный метр окрестностей, но не смогли обнаружить ничего из ряда вон выходящего. Как и положено для первого дня после Выброса, вокруг носилось раздражённое зверьё, крупными стаями следуя к новым землям, в небе мчались уродливые птичьи облака, умудряясь на лету устраивать потасовки друг с другом, пару раз вдали неуклюже ковыляли Бродяги-одиночки. Никаких признаков присутствия самой страшной аномалии Ареала. И Фантик, и прочая фауна вели себя абсолютно спокойно, как ни в чём не бывало. Но списать всё произошедшее ночью на массовую галлюцинацию, вызванную последствиями Выброса, мешали десятисантиметровой глубины борозды от мощных когтей, оставшиеся перед входной дверью в бетонном фундаменте.

29

– Это меня ты страшным называл? – Медведь, наморщив лоб, с выражением дремучего крестьянина, подозревающего в собеседнике огородного вора, уставился на Кварца.

Стоящего на пороге базы контрразведчика узнать было решительно невозможно. Нос и скулы стали значительно шире, подбородок удлинился, мочки ушей срослись с кожей, глаза изменили цвет. Грубо выбритая щетина и выцветшая татуировка на шее добавляли образу неряшливости, старый затёртый камуфляж за километр сообщал о дремучем образе жизни своего владельца.

– Рас, – здоровяк обернулся к молодому сталкеру, – ты уверен, что это Кварц, а не вражина засланная? Может, того, в расход его? – Он потянулся к Базальту, собираясь отобрать у того пулемёт.

– Я только в образе страшный, в отличие от некоторых! – заявил Кварц. – Бронепластину взяли?

– Взяли! – подтвердил Рас, хлопая себя по лямкам небольшого рюкзака. – Кошель должен будет!

– Тогда можно выдвигаться, – определил контрразведчик. – Мы ему как раз дадим шанс рассчитаться. Побегает по Ареалу в поисках информации, заодно проверим его на искренность.

Половина бойцов Спецотряда покинула базу, и Медведь запер входные двери. Рас с Кварцем ушли на охоту за информацией и вернутся в лучшем случае завтра к вечеру, а то и на сутки позже. Группа Базальта проследует с ними до границы Жёлтой Зоны и останется там проводить опыты с ретранслятором – научная группа собрала небольшой отрезок экранированного кабель-канала и объявила о необходимости полевого эксперимента. Бойцы донесут и установят узлы ретранслятора и обеспечат прикрытие, пока Николаева со Степановым будут заниматься опытами. До вечера планируется закончить, потому что настанет время отвозить в Сателлит Кнопку, а закат первого дня нелётной погоды в Зелёной Зоне не самая безопасная пора. Бандиты всех мастей выходят на поиски сталкеров и старателей, желая поживиться их добычей. Для поездки в сектора РАО безопаснее было бы выбирать пятый день, но это будет противоречить легенде. Ведь Кнопка встречается с неким старателем из Неприсоединившихся, а значит, добираться ей издалека и довольно долго. И лучшего времени для этого, кроме первого дня нелётной, нет. Вот и выходит, что пока её дружок окольными путями довезёт Кнопку до Сателлита, будет уже вечер.

Медведь поднялся на крышу и пошёл к сидящему на посту Айболиту, невольно косясь вверх, туда, где над поверхностью натянутой маскировочной сетки висела невидимая Воронка. После Выброса она увеличилась в размерах, но выросла вверх и базе не угрожала, по крайней мере пока. Стоящий прямо под ней большой вакуумник без вечно копошащегося вокруг него Степанова выглядел непривычно сиротливо, и здоровяк скользнул взглядом на небольшую вертикаль отвоёванного у Ареала пространства. Снегопада не было, и сугроб идеальной цилиндрической формы изрядно пострадал от желающих слепить снежок. Майор отправил Айболита заниматься экспериментом и занял место перед перископом, с любопытством ожидая радиообмена, сопровождающего проведение тестовых запусков системы ретрансляторов.

Дела у научной группы не пошли с самого начала. Конкретное местоположение границы между Жёлтой и Зелёной Зонами удалось установить довольно быстро, с точностью до сантиметра. Планировалось, что этого будет достаточно даже с учётом непрерывного расширения Ареала. При скорости увеличения один метр в сутки, на один сантиметр граница уползала за почти четырнадцать с половиной минут, и данная погрешность не должна оказаться помехой эксперименту, учитывая длину кабель-канала в три сантиметра. Но всё оказалось не так просто. Толщина самой границы была меньше миллиметра, но предмет, проникающий из Зелёной в Жёлтую, попадал туда не сразу, и учёным пришлось возвращаться, чтобы удлинять кабель-канал.

– Это невероятно, но факт! – Степанов озадаченно тёр подбородок. – Объект, покидающий Жёлтую Зону, проходит некое расстояние и только потом появляется в Зелёной Зоне, и наоборот. Это выглядит так, словно толщина самого барьера порядка трёх сантиметров. Но если пытаться увидеть процесс собственного перемещения глазами, никакой толщины нет! Я даже пробовал стоять точно между двух зон таким образом, чтобы один глаз находился в Зелёной, а другой – в Жёлтой…

– Но ничего не вышло, – хмыкнул Айболит, на время эксперимента взявший на себя обязанности оператора радиостанции. – Нельзя находиться в двух Зонах сразу. Тебя мягко, но непреодолимо затянет в ту, куда направлен вектор твоей инерции. Даже если ты ползешь. Неуловимый миг – и ты в другой Зоне. Этот феномен Ареала известен с самого появления Зон. Вот на границе Ареала и большой земли стоять можно. Только теперь в этом нет ничего интересного.

– Вы совершенно правы, Виталий Семёнович, именно так и произошло, – подтвердил учёный. – Мы вынуждены признать, что не были осведомлены об этом. Впрочем, дело уже не в этом. Полагаю, барьер есть некое пространство, не относящееся к нашей системе мерности, эти три сантиметра находятся где-то в ином измерении. Как бы то ни было, теперь кабель-канал необходимо удлинять настолько, чтобы он всё же смог оказаться в двух Зонах сразу. Возможно, что для неживого объекта это осуществимо, ведь провод мы растягивали успешно и самым что ни на есть обычным образом.

Несколько часов ушло на удлинение кабель-канала, после чего экспериментаторская группа вновь ушла к границе Зон, и опыты возобновились. В одной из коротких пауз Айболит попросил Медведя спуститься к нему.

– Коля, помоги мне. – Санинструктор хмуро возился с радиостанцией, меняя настройки для очередного сеанса связи. – Моя пациентка с утра в сознании, я её покормил, теперь её надо отвести в санузел, помыть и переодеть, но я не успеваю быть сразу везде.

– Иди переодевай, я пока за тебя посигналю, – согласился здоровяк. – Где сетка частот и параметры изменения настроек?

– Это тот ещё рак мозга, – отмахнулся Айболит. – У нас тут целая программа. Дольше объяснять! Отведи её сам, так и мне, и Кварцу будет спокойнее. У него режим секретности соблюдён, а мне не придется с пациентом, как с захваченным в тылу врага языком, обращаться. Иди. – Он вновь склонился над верньерами радиостанции. – Чистый халат лежит на второй кровати, там увидишь.

Медведь пожал плечами, мол, могу копать, а могу не копать, и направился к лазарету. Дверь туда, как и было обещано Кварцу, оказалась запертой на недавно приделанный засов. Майор отодвинул засов, старательно громыхая им как можно сильнее, сделал грозное лицо и вошёл внутрь. Чтобы не задеть головой о дверной проём, пришлось серьёзно пригнуться, отчего устрашающий вид оказался несколько смазан, и, чтобы наверстать упущенный эффект, здоровяк громко захлопнул дверь и уставился на кровать вражеского шпиона злобным взглядом. Кровать оказалась пуста, сам вражеский шпион обнаружился прямо за ней, стоящим босиком на выстланном линолеумом полу, и был застигнут врасплох при попытке заплести косу. Чистый халат, судя по пустоте на второй кровати, был похищен. Дедукция, криминалистика и зрение неопровержимо доказывали, что кражу совершил всё тот же шпион, ибо в данный момент халат оказался надет непосредственно на нём. Медицинский халат вражескому наймиту был великоват, и ушлый шпион уже успел подкатать рукава. Увидев Медведя, вражина немедленно приступил к исполненным коварства манипуляциям, а именно: испуганно застыл и уставился на огромного здоровяка глазами несчастного оленёнка.

– Кто совершил кражу казённого обмундирования?! – грозно зарычал Медведь, демонстративно не найдя халата на обещанном Айболитом месте, и яростно посмотрел на медицинское одеяние, мешком висящее на тонкой хрупкой фигурке.

– Й… – Матёрый вражина умело поперхнулся от испуга и грамотно изобразил растерянность. – Я…

– Что?! – Майор, негодуя, выхватил боевой нож. – Придётся отрезать тебе ногу!

– Я не знала, что его нельзя трогать! – испуганно затараторила девица, в ужасе отступая назад и упираясь в ширму, отгораживающую палату с кроватями от операционной. – Я проснулась, а тут никого не было, а я лежать больше не могла, всё уже болит от этого, я только хотела немного постоять, а у меня нет никакой одежды, а тут этот халат, я правда не знала, что его нельзя брать…

– Хорошо!!! – Медведь прервал бесконечную тираду. – Ногу отрежем позже. – Он убрал нож в укреплённые на груди ножны. – А пока пойдёшь вымоешься. Это, кстати, была твоя чистая одежда.

– А где же тогда грязная? – Девица растерянно скосила глаза по сторонам. – Тут ничего нет.

– Я её уничтожил! – Здоровяк вновь скорчил злобную рожу. – Чтобы ты меньше пыталась сбежать. Голой далеко не уйдёшь, а белый халат в синих кустах видно издалека! А ну иди сюда! Только сначала тапки возьми, вон, – майор указал на небольшой стеллаж с выдвижными ящиками, – в нижнем отделении должны быть чистые.

Девица, прихрамывая, прошлёпала к стеллажу и потянула за ручку нижнего ящика. Тот не поддался, она потянула сильнее, но тут же болезненно поморщилась и прижала к груди перевязанную руку.

– Он не открывается, – пожаловалась она. – Тянуть не получается, руки ещё болят.

– Ящик заедает немного, ты его сначала вверх, а потом на себя, – подсказал Медведь. – Попробуй ещё раз, мне разуваться долго, а в обуви на чистый пол нельзя, Айболит меня живьём сожрёт!

Она последовала его рекомендациям, и ящик открылся. Девица извлекла из него прозрачный пластиковый пакет с тапками, обулась и, прохромав пару шагов, остановилась.

– Куда вы собираетесь меня отвести? – Голос её звучал слабо, но твердо. – Доктор сказал, что мне нельзя покидать это место. Где он?

– Занят! – отрезал здоровяк. – Теперь я тобой займусь! – зловеще пообещал он. – Для начала я отведу тебя в душ, пока состояние твоей кожи не начало негативно влиять на местную атмосферу! – Майор достал из кармана чёрную лыжную шапочку. – Подойди ближе!

– Зачем это? – Девушка сделала шаг и вновь остановилась, с опаской разглядывая шапочку.

– Ближе! – маниакально прошипел Медведь. – Ближе! Вы слышите меня, бандерлоги? – Он на мгновение вышел из кровожадного образа и пояснил: – Это чтобы ты ничего не видела. – И тут же вошёл в него снова: – Если тебе не нравится шапочка, есть ещё один вариант: я могу выколоть тебе глаза! Этот способ надёжнее. Выбирай!

– Шапочка подойдёт, – быстро определилась девица и подхромала к Медведю. – А вы – Медведь?

– А кто же ещё?! – прорычал здоровяк, натягивая ей шапочку до самого подбородка. – Что, узнала?

– Мне про вас подруга рассказывала, – ответила та. – Описывала вас здоровенным жутким маньяком, который любит убивать и калечить людей, пожирать трупы убитых Зомби и не только. Правда, насчёт Зомби она не была совсем уверена.

– А зря! – тоном оголодавшего людоеда подтвердил майор. – Зачем, по-твоему, ты идёшь мыться?

– Когда я была маленькой, – пробубнила из-под шапочки девушка, – то иногда сильно шкодила. И отец меня за это ругал. Он делал вид, что находится в неописуемой ярости, но правдоподобно изображать священный гнев у него никогда не получалось, и он выглядел очень забавным…

– Что ты сказала?! – Медведь схватил её за нос и несильно потянул на себя. – Так лучше?!

– Я сказала, что мне очень страшно, – прогундосила девица. – Извините! А куда идти? Я почти ничего не вижу. Только, пожалуйста, не ведите меня туда за нос, а то уже больно.

– Может, оторвать его тебе? – задумался здоровяк. – Нечего будет совать не в своё дело…

– Я не буду его никуда совать, – гундосо пообещала она. – Честное слово. Могу закрыть глаза, если вы мне не верите. Или наденьте на меня ещё одну шапку, чтобы вообще ничего не видеть.

– Ладно. – Майор отпустил девичий нос. – Посмотрим на твоё поведение. Закрывай глаза и пошли. Держись за руку и не делай лишних движений, здесь повсюду аномалии!

Он сгрёб в широченную ладонь маленькую ладошку девчонки и пошёл к выходу. По коридору шли медленно, девица сильно хромала, но не жаловалась и даже не подавала вида, что испытывает боль. Она терпеливо ковыляла, шлёпая по полу тапками, размера на три превышающими размер её ноги, и не пыталась вертеть головой. Добравшись до лестницы, ведущей с минус первого этажа на минус второй, где располагался санитарный узел базы, девушка шагнула на ступеньку и едва не рухнула. Её раненная нога подломилась, она издала короткий шипящий вдох боли и взмахнула свободной рукой, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Медведь подхватил падающую девицу под руки, запоздало понимая, что обе они у неё были прострелены и его помощь для неё сейчас должна быть очень болезненна. Но девица не издала ни звука.

– Больно? – Он осторожно придержал её за плечи. – Перила справа от тебя.

– Терпимо, – ответила девушка сдавленным тоном. – Можно мне немного отдохнуть? Я с другой ноги по ступеням пойду. – Она постояла немного и сделала второй шаг. – Сссс! – вырвалось у неё.

– Понятно, – вздохнул Медведь и взял её на руки. – Сиди спокойно! – злобно предупредил он. – Не то поменяемся местами!

Майор легко сбежал вниз по лестнице и направился по коридору в сторону санузла. Зайдя внутрь, он аккуратно поставил её на ноги и стянул с головы шапочку.

– Туалеты налево, душевые направо. – Медведь коротко указал направление. – У тебя полчаса.

– Душевые? – сильно удивилась девушка, забывая о боли в раненых конечностях. – Настоящие?

– Игрушечные, – хмыкнул здоровяк. – Водонагреватель включён, шампунь и так далее найдёшь в кабинках. Через полчаса я захожу сюда и вижу тебя стоящей вот тут в халате и с шапкой на голове. Из санузла самовольно не выходить! Второй раз предупреждать не буду, сразу выколю глаза и вырежу сердце. Вопросы есть?

– Можно мне… – она замялась, – можно мне час времени? – Девица вновь уставилась на него глазами бездомного оленёнка. – Я душ последний раз видела очень давно… Если можно…

– А я этот час тут, под дверями, простоять должен? – грозно надвинулся на неё Медведь. Девушка невольно отшагнула назад. – А вообще ладно, – махнул рукой здоровяк. – Всё равно сюда ещё долго никто не придёт. Давай через час.

Он вышел из санузла, плотно затворил за собой дверь и в нерешительности остановился, раздумывая, чем занять себя в ближайшие шестьдесят минут. Дверь в санузел снаружи не запиралась, по идее надо бы стоять прямо здесь.

– Медведь! – раздался из-за двери голос девчонки. – Вы там? Можно вас на минуту?

– За минуту не успеем, – ответил здоровяк. – И я не люблю немытых женщин. Поэтому нельзя.

– Я не знаю, где взять полотенце! – донеслось из-за двери. – А тут его нет…

Медведь приоткрыл дверь и с подозрением посмотрел на девицу, неуверенно сжимающую в руках лыжную шапочку. Насчёт полотенца Айболит никаких инструкций не давал, и потому наиболее логичным решением было пойти на склад и принести полотенце оттуда. Но это означало, что потенциально опасный вражеский шпион останется здесь без контроля. Её даже запереть негде, на базе все внутренние двери имели защёлки только изнутри, снаружи никто не запирается – попросту не от кого.

– Я принесу, – нахмурился Медведь. – Пока меня не будет, к двери не подходить! Даже не пытайся выглядывать оттуда! – Он маниакально прищурился: – Тут везде камеры, увижу, что ты приоткрыла дверь хоть на миллиметр, – понимаешь, что я с тобой сделаю?!

– Выколете мне глаза и вырежете сердце? – уточнила девица.

– Оторву голову и сыграю ею в футбол! – злобно опроверг её догадку здоровяк. – Марш в дальний угол и стоять там до моего возвращения!

Он проследил за хромающей девчонкой, нарочито громко захлопнул дверь и быстрым шагом направился в сторону лестницы. Она, конечно, никуда выходить не станет, это ясно. Если девчонка ни в чём не виновата, вылезать ей незачем, а если она действительно шпион – то тем более, ведь сперва стоит втереться в доверие. Но если о таком несерьёзном отношении к безопасности узнает Кварц, скандал разразится до небес. Медведь добрался до склада, подошёл к нужному шкафу и достал из него большое полотенце. Секунду подумав, он достал ещё одно и заторопился назад. К двери в санузел он подкрался бесшумно и, резко распахнув её, испепелил взглядом внутреннее пространство. Девчонка стояла на том же месте, где было велено, прислонившись к стене, и его внезапное появление заставило её вздрогнуть.

– Чего вздрагиваем? – Здоровяк вошёл внутрь. – Скрываем подлые намерения, так?

– Нет… – опешила девица. Похоже, его обличительное предположение поставило её в тупик.

– Держи. – Медведь протянул ей полотенца. – И чтобы через час была готова!

– Тут два полотенца. – Она с опаской посмотрела на него.

– А ты что, – здоровяк кивком указал на её голову, – волосы отстирывать не будешь? Планируешь и дальше играть в вонючку? Мне тебя ещё обратно нести, а противогаз я с собой не взял.

– Буду! – Девчонка с неподдельной радостью схватила полотенца. – Спасибо! Я успею!

Медведь покинул санузел, затворил дверь и опёрся на неё спиной. Чтобы скоротать время, он включил временно отключенную рацию и принялся слушать эфир. Вставленная в ухо гарнитура зазвучала знакомыми голосами, и майор быстро вник в курс дела. За прошедшее время учёные удлинили экранированный кабель-канал до пяти сантиметров и в настоящий момент двигались обратно к границе Жёлтой и Зелёной Зон.

Очень быстро выяснилось, что проблем меньше не стало. Удлинённый кабель-канал хоть и пролёг между Зонами, но сигнал практически не пропускал. Выведенная на полную мощность радиостанция выдавала превосходное качество связи внутри Жёлтой Зоны, но провод, выходивший в Зелёную Зону, приносил не то едва слышное шипение, не то тихий треск электростатических помех.

– Может, экранирующий эффект недостаточен? – Голос Айболита звучал громко и чисто, словно санинструктор сидел не внутри базы, а на одной скамейке с Медведем. – Или мощность радиостанции слишком мала? Что-то же всё-таки пробивается, значит, сигнал проходит…

– Экранирующие осколки уложены в обшивку кабель-канала вплотную друг к другу. – Рация профессора Николаевой слабо потрескивала. – Единственный вариант усилить экран – это уложить поверх них второй слой. У нас нет такого количества осколков! Если только задействовать на время эксперимента всё, что установлено в оборудование базы, включая личные УИПы. Это означает, что нам придется отключить всё, кроме генератора и стационарной радиостанции. Это приемлемо?

– Надо задать вопрос начальству, – откликнулся Айболит. – Медведь – Айболиту!

– Отключайте, для хорошего дела не жаль, – негромко ответил майор. – Водяной поможет с перемещениями. Но нам скоро Кнопку провожать. Успеете?

– Крайне маловероятно! – заговорил Степанов. – Нам потребуется много времени. Предлагаю пока поработать над повышением мощности основной радиостанции. Подключим её к большой вакуумной паре, возможно, это что-то даст. Мы возвращаемся.

Группа Базальта с учёными вновь прибыла на базу, и радиостанцию утащили с первого на минус второй этаж. Её пересобрали на новом месте и подключили к нижнему элементу вакуумной пары, после чего научная группа снова выдвинулась к границе Зон. На всякий случай Медведь отправил с ними всех свободных бойцов. Эксперимент затягивался, и с каждым часом возрастали шансы столкнуться с кем-нибудь если не в Жёлтой, то в Зелёной Зоне точно. Первый день нелётной погоды как-никак. Кто только не бродит сейчас в глубинах Ареала…

Шум воды в душевых прекратился, и Медведь прислушался, понижая громкость работающего эфира в наушнике гарнитуры. Вражеский шпион за дверью негромко вошкался – одно из двух: либо роет подкоп, либо вытирается. Здоровяк выждал несколько минут, приоткрыл дверь и заглянул внутрь с выражением лица инквизитора, явившегося проверить, хорошо ли горит огонь под сжигаемым на костре еретиком. Замотанная в полотенце девица пыталась сушить волосы вторым полотенцем, неловко перебирая руками, покрытыми крупными свежими шрамами от пулевых ранений. Увидев майора, она замерла и неуверенно спросила:

– Я опоздала, да? – Девчонка перехватила сползающее с волос полотенце. Было видно, что руки слушаются её ещё недостаточно хорошо. – Я не специально… У меня часов нет…

– Зато у тебя есть две минуты! – грозно рявкнул Медведь. – Иначе пеняй на себя! Пасть порву, моргалы выколю!

– Сосиска, сарделька, редиска и Навуходоносор? – предположила девчонка, на всякий случай пятясь назад, в глубь душевых.

– Ты сейчас договоришься, курица гамбургская! – Двухметровый здоровяк ворвался в санузел, дико сверкая белками выпученных от гнева глаз.

– Я готова уходить, я уже всё! – Девчонка слегка струхнула. – Можно халат с вешалки забрать?

– Можно даже его надеть! – издевательски передразнил её Медведь. – Чтобы я не пугался твоей бледной тушки, покрытой красными пятнами.

– Это от горячего душа так получилось, – оправдывалась она, – вообще у меня хорошая кожа… – её взгляд скользнул по обезображенным шрамами рукам, – была хорошая… до ранений… – Коварный шпион вновь сделал печальные глаза.

– Вообще у тебя осталось полторы минуты! – зловеще прошипел Медведь, прерывая девчонку. – Голову вытирай давай! Всю базу мне закапаешь! Заставлю полы мыть! – Он вышел за дверь и засёк полторы минуты.

Ушлая хитрая вражина управилась за минуту. За дверью послышалось шлепанье не по размеру больших тапок, и раздался осторожный стук. Майор распахнул дверную створку и увидел стоящую на пороге девицу в медицинском халате и натянутой до подбородка чёрной лыжной шапочке. В руках она держала свёрнутые полотенца.

– Я закончила, – боязливо сообщила она, промахиваясь взглядом мимо Медведя. – Куда положить полотенца? – спросила девчонка, не то прижимая полотенца к себе, не то прижимая себя к полотенцам, и жалобно добавила: – Только не тяните меня за нос, пожалуйста! А то до сих пор болит.

– Давай сюда! – Здоровяк забрал у неё полотенца и бросил на стоящую под вешалкой скамейку. Надо будет потом отнести их в хозяйственный блок, не забыть бы. – Руку! Пошли!

Девица похромала за ним, и Медведь, глядя на ковыляющего вражеского шпиона, лишь покачал головой. Айболит однозначно творит какие-то совершенно немыслимые чудеса со своими метами и Икс-эссенцией, но много ходить ей пока ещё рановато. Здоровяк подхватил девчонку на руки и понёс к лестнице. Добравшись до лазарета, он обнаружил, что коварная вражина пригрелась на его груди и подло спит, не обращая внимания на тряску. Пришлось осторожно сгрузить её на кровать и изъять тапочки. Медведь убедился, что не наследил и поток возмущений со стороны Айболита ему не грозит, вышел из лазарета и задвинул за собой засов. Он добрался до помещения лабораторного полигона, где был установлен нижний компонент вакуумной пары, и кивнул санинструктору:

– Порядок, она спит, дверь на засове. Как успехи? Подключили радиостанцию к вакуумнику?

– Подключили, – поморщился Айболит. – Только это ничего не дало. Теперь планируем установить её прямо над ним. – Он указал подбородком на нижний элемент вакуумной пары. – Сейчас наши вернутся, и приступим. Там решили никого не оставлять, в Зелёной Зоне несколько раз слышали выстрелы. Правда, далеко от нас, но мало ли.

Возня с радиостанцией заняла несколько часов. Сначала наспех собирали платформу, что разместится над нижним элементом и на которую встанет станция, потом долго отцентровывали общую ось, сопрягая множество узлов и блоков на одной вертикали, затем учёные выверяли предпусковые настройки. Когда экспериментаторы вновь засобирались к границе Зон, чтобы произвести очередной сеанс связи, уже вечерело, и Медведь увёл половину отряда на сопровождение Кнопки.

До сектора Сателлита добрались относительно спокойно. Дважды на пути попадались свежие нефтяные пятна со стоящими в центре походными буровыми установками, вокруг которых виднелись коромысла с канистрами и гружённые бочками тележки. Хозяева всего этого, услышав звук приближающихся квадроциклов, занимали оборону в кустах и за окружающими нефтяное пятно деревьями, но, заметив ОСОПовские «Эмки», спешно убегали в лес. Небольшая колонна Медведя проходила мимо не останавливаясь, пока не достигла открытой местности. Дальше начинались территории, контролируемые воздушными и наземными патрулями РАО, и квадроцикл Водяного и Кнопки продолжил движение в одиночестве.

Водяной вернулся без задержек и сообщил, что едва корпоративный мобильник Кнопки вошёл в зону покрытия Сателлитовской сотовой связи, ей перезвонил доктор Волконский. Он был очень обеспокоен тем, насколько безопасным оказался её путь.

– Оказывается, Нижний Одес третьи сутки наводнён Бродягами, – рассказывал Водяной. – После Выброса поднялись не только мертвяки бог пойми с каких кладбищ, но и все те, кого убили до прошлого Выброса, когда за Тэбук схватились Общаковские, Нефтяники, Наёмники и Зомби. Толком никто не знает, что же там произошло точно. Кто-то говорит, что Городские спровоцировали разборки, завалив какой-то отряд Общаковских, кто-то говорит, что это были не Городские, а Наёмники, кто-то вообще утверждает, что Городских там не было, они появились уже после ухода Зомби и просто прибрали к рукам пустующий нефтепромысел. В общем, Тэбук сейчас принадлежит им, но вместо добычи «Икса» они играют там в «Обитель Зла», разгоняя Бродяг. По слухам, по поселку бродит едва ли не полтысячи мертвяков, некоторые с оружием. Вроде бы даже стреляют они, если палец случайно на спусковой крючок попадает. К счастью, Сателлит из-за этого закрывать не стали. Катя договорилась о встрече с Волконским. – Водяной взглянул на хронометр УИПа. – Думаю, она уже передала ему препарат.

– Что именно решили отдать? – Медведь развернул квадроцикл в обратный путь.

– Кварц настоятельно рекомендовал отдать антидот. – Водяной потянулся за флягой. – Антидот очень показателен в плане эффективности, если сравнивать со стандартными препаратами ЦИАП, и в то же время не является чем-то уж совсем волшебным. Не стоит искушать Волконского сразу.

– Это верно, – согласился майор. – Мне вообще вся эта идея привлечь к исследованиям ЦИАП не нравится. Недобрые какие-то предчувствия возникают. Но раз по-другому Ареал не победить, то делать нечего. Не прятаться же в Жёлтой Зоне до старости. Возвращаемся на базу!

На обратном пути несколько раз слышались звуки далёких перестрелок, на подъезде к Ухте столкнулись с довольно крупной толпой Бродяг, которых пришлось объезжать по лесной дороге. Но в целом всё прошло нормально, и к схрону квадроциклов группа прибыла без происшествий. У дверей базы бойцы оказались уже в ночной темноте. За ужином научная команда устало сообщила, что эксперимент с радиостанцией и вакуумной парой вновь ничего не дал, и Спецотряд принялся готовиться ко сну. Завтра день торговли Водяного, который должен состояться, несмотря на прошлый инцидент, и потому работы предстоит больше обычного.

30

– Четыре осколочных слева от тропы, четыре справа, как раз между аномалий, на растяжках. – Капкан быстрыми движениями карандаша ставил крестики на карте Медведя. – Вот тут небольшой фугас, прямо в начале тропы. На всякий случай поставил, если что, можно отрезать тех, кто придет официальным путем с неофициальными целями. – Карандаш сместился в глубь обрамляющей торговую тропу растительности. – Двенадцать ПМНок выставил в наиболее удобных для огневых позиций местах. Сейчас отмечу.

Боец отмечал мины, установленные там, где они станут неприятным сюрпризом для желающих организовать ещё одну засаду на торговые караваны, если таковые найдутся. На этот раз ОСОП решил принять максимальные меры предосторожности. Теперь нельзя быть уверенным ни в чём. Ни в том, что неизвестный противник не рискнёт нападать два раза подряд, ни в том, что какая-нибудь из группировок, пострадавших в результате прошлой засады, не захочет выместить злобу на Водяном либо потребовать компенсаций самым старым в мире способом.

– Вот тут и тут пусто, – уточнил Медведь. – Аномалий там вроде нет. Это для Байкала лёжки?

– Да, он просил присмотреть пару запасных позиций вдобавок к тем, что сам готовит, – подтвердил Капкан. —

Теперь Зеленая Зона! Там проще, радиодетонаторы работают, поэтому я выставил две цепи: первая вот здесь, смотри! – Он очеркнул пунктиром полукруг. – Это стандартные двухсотграммовые тротиловые шашки, но я зарывал их поближе к Студню, так что одновременный подрыв забрызгает этой дрянью весь правый фланг потенциальной засады. Там зелёнка редкая, мест для надёжного укрытия немного, несложно понять, где они займут позиции. С левым флангом всё плохо, там растительность густая, Паутины мало, Студня ещё меньше, располагайся где хочешь. Поэтому вторую цепь я так поставил. – Боец сделал несколько отметок. – Не ахти, конечно, но с толку их собьёт, это поможет нам выйти из Жёлтой и сориентироваться в ситуации. Сам я буду вот тут в Жёлтой Зоне и вот здесь в Зелёной. В Жёлтой только две гранатомётные позиции, больше готовить нет смысла, и эти-то может аномалиями накрыть.

На организацию обороны и системы огня Медведь потратил почти пять часов, начав с восьми утра. Они с Капканом буквально обнюхали каждый метр прилегающего к торговой тропе пространства, удобного с точки зрения противника для засады. За это время остальные успели доставить на поляну традиционную тонну воды и замаскировать бочки под окружающую растительность. Помимо основной обороны, майор с гранатомётчиком учли возможности фланговых обходов и даже выхода противника в тыл, но Медведь всё равно был недоволен. Что-то тревожило его, что-то было не так, и дело даже не в сегодняшней обороне, такое чувство, что упущено нечто важное, но что? А может, дело как раз в обороне? Они выставляют все силы на защиту торговой поляны, а на базе в этот момент остаются только двое учёных. Это тоже напрягает, и ещё как…

Спецотряд занял позиции за два часа до начала торгов, и Медведь молча разглядывал пустую торговую тропу через пулемётный прицел. Капкан и Шорох засели в Зелёной Зоне, у самой границы, и об активности на тропе и вокруг неё станет известно задолго до появления посетителей в Жёлтой. Что же он не учёл? Или это всего лишь нервы… Три часа прошли впустую, и это уже само по себе не являлось ничем хорошим. Если покупателей нет, значит, слухи о прошлом нападении распространились среди всех постоянных клиентов и люди выжидают, пытаясь оценить безопасность торговой тропы.

– Медведь – Капкану! – тихо заговорил эфир в головных телефонах шлем-сферы. – По тропе в сторону Жёлтой движется до полуроты боевиков. Идут, не скрываясь, ёмкостей для воды у них нет. Похоже, Городские. Мне возвращаться в Зелёную?

– Возвращайся, – откликнулся майор. – Если они зайдут к нам все вместе, то заходите следом и занимайте основные позиции.

Но боевики воевать не собирались. Дойдя до границы с Жёлтой Зоной, они остановились, организовывая что-то вроде круговой обороны, и через барьер прошло только пять человек. Эта пятерка вышла на торговую поляну и осмотрелась с нескрываемым интересом. Не увидев других покупателей, четверо остались стоять с краю, их лидер отдал одному из спутников свой автомат и направился прямиком к Водяному.

– Здравствуйте, Костыль! – Водяной был неизменно приветлив и официален. – Чем могу быть полезен?

– Здоров, Водяной! – Уголовник явно старался быть вежливым и при этом не хотел показаться дружелюбным. – Затариваться я не буду, побазарить надо, за тем и пришли.

– Я внимательно вас слушаю, – согласился торговец.

– Хозяин меня прислал, – начал бандит. – Прошлый раз у тебя на тропе замес был, все в курсе. Так вот, я тебе официально заявляю: мы не в теме! Не наша мокруха это, мы беспределом не пачкаемся, мы понятия уважаем и за них любого порвём. Мы не знаем, чья это замута, да нам и похрен, это ваша вата, сами её и катайте. Перед нами у вас косяков много, и мы с вас за них спросим, когда придёт время. Особенно за беспредел с нефтевозом и за близких, которых вы замочили!

– У вас неверная информация, – невозмутимо ответил Водяной. – Я не знаю, о каком нефтевозе вы говорите. Впрочем, вы вольны поступать так, как считаете нужным.

– Не юли, барыга! – окрысился уголовник, но немедленно взял себя в руки. – Раненые на Медведя указали, так что покос на вас упал по делу!

– Я вынужден повторить ещё раз. – Водяной был спокоен, как камень. – Ваши данные неверны.

– Сейчас базар не о том! – Костыль сплюнул на красную землю. – За беспредел мы с Медведя спросим по-любому! Но торговую тропу мы уважаем. Замес тот не наш был, мы не при делах. Так Медведю и передай. Я всё сказал!

Бандит развернулся и направился к своим подельникам. Он забрал у подельника своё оружие, кивнул проводнику, и уголовники покинули поляну. Спустя пятнадцать минут в Жёлтой вновь появился Капкан и доложил, что Городские в полном составе уходят в сторону Ухты. Следующий час поляна пустовала, после чего на торговой тропе появился хорошо вооруженный караван.

– Двадцать автоматов, не считая носильщиков, – негромко докладывал Байкал, растворившийся где-то в сине-жёлтой растительности. – Шесть пулемётов, два снайпера, на всех суммарно двенадцать «Мух» и восемь подствольников. Камуфляжи омоновские, охрану набрали у Наёмников, по тропе идут грамотно. Носильщики и десяток караванщиков от остальных отличаются.

– Принято, – подтвердил Медведь. – Работаем на Водяного, конец связи.

Спецотряд сосредоточил внимание на Водяном, считывая уровень накала обстановки по его позе и жестам.

Но всё шло спокойно. Караван занял торговую поляну, караванщик подошел к Водяному один и без оружия. Он оказался Водяному знаком и принадлежал к одному из поселений Вольных. Караванщик не скрывал, что изрядно потратился на Наёмников, потому что в красках наслышан о произошедшем здесь в прошлый раз кровавом беспределе. Но этот торг ему был необходим, потому что шел он за медицинскими препаратами по заказу всего поселения. Два Выброса назад их сталкеры в момент разработки нефтяного пятна столкнулись с бандой каких-то отморозков, скорее всего ничьих. Произошёл бой, от бандитов удалось отбиться, но потери оказались крайне тяжелыми. Треть людей погибла, из остальных почти все были ранены. Состояние нескольких человек ухудшается, и поселение возлагает на медикаменты из Жёлтой Зоны большие надежды. Водяной дал караванщику скидку, а когда тот узнал, что питьевая вода не распродана до сих пор, немедленно забрал всю тонну. В целом сделка получилась выгодной для обеих сторон, но после окончания взаиморасчётов караванщик уходить не спешил. Он немного помялся, чувствуя себя не в своей тарелке, но всё же решился задать явно мучивший его вопрос.

– Скажите, Водяной… – Караванщик постарался скрыть нарастающий страх. – Медведь действительно расстрелял пленную женщину в наказание за то, что её караван устроил бой на вашей торговой тропе?

– Суть вашего вопроса мне непонятна. – Тон и выражение лица Водяного были непроницаемы. – Не сочтите за труд сформулировать вопрос развёрнуто, с несколько большими подробностями.

– Ну… – Караванщик замялся и отвёл взгляд. – Все знают, что в прошлый торговый день на вашей тропе кто-то напал на два каравана. Говорят, что один обстреляли в Зелёной, а второй – в Жёлтой. Караван в Зелёной Зоне принадлежал Наёмникам, они отбились сами, а тот, что был в Жёлтой, устроил с налётчиками перестрелку, но народа в нем было мало, и их почти всех убили, уцелели только две женщины. Говорят, что ОСОП перебил засаду и захватил женщин. Говорят, что одну из них Медведь отпустил и даже отправил в безопасное место, а вторую расстрелял в качестве назидания для всех, чтобы никому неповадно было стрельбу на вашей тропе устраивать.

– Могу я узнать, кто именно так говорит? – всё так же бесстрастно уточнил Водяной.

– Ну… – Караванщик растерянно пожал плечами. – Люди говорят… Да много кто, у меня в магазине все разговоры только об этом, покупатели ходят озадаченные… Говорят, что кто-то из наших, кажется, Геворкян, даже ездил к той женщине, которую Медведь отпустил, и спрашивал её, как дело было. Только она ничего толком объяснить не может, говорит, что ей мешок на голову надели и вывезли к одному из поселений. Что с подругой её стало, сама не знает.

– В таком случае любопытно, на каком основании возникло предположение о расстреле? – Ничего не выражающий вид Водяного не изменился. – Если единственный выживший свидетель не скрывает того, что ничего не знает о судьбе второй женщины?

– Ну… – в который раз протянул караванщик. – Так ведь все знают, что Медведь делает с теми, кто на поляну ОСОПа криво заехал! Сколько бандюков на тот свет отбыло, целые поселения на воздух взлетали! Чему удивляться-то?

– В данном случае слухи ошибочны, – абсолютно ровно произнес Водяной. – Ни расстрел, ни иные карательные меры к женщине не применялись. Её караван попал в засаду и был вынужден отбиваться, чтобы спасти свои жизни, и вины в этом поступке мы не усматриваем. Я могу помочь вам чем-либо ещё?

– Нет, всё ясно, я тогда пойду, спасибо за скидку, – заторопился караванщик. – До свидания.

Он поспешил отойти от Водяного, и вскоре караван отправился в обратный путь. Спецотряд провёл на позициях ещё два часа, но более покупателей не появилось.

31

– Это была ошибка! – Кварц с досадой поморщился. – Не стоило так говорить. Надо было не давать никакой информации. Ни подтверждать, ни опровергать! – Он вздохнул и посмотрел на Медведя тяжёлым взглядом. – Мы сделали необдуманный ход. Теперь нужно просчитать, кому он больше на руку, нам или Меркулову.

Рас с Кварцем вернулись только на исходе пятого дня, ближе к полуночи. Усталый контрразведчик в ответ на немой вопрос только махнул рукой, мол, всё завтра, и побрел спать. На следующий день он первым делом вызвал к себе Водяного и принялся мурыжить его дотошными расспросами. Через час туда явился Медведь и спас несчастного, вырвав его из цепких лап контрразведки ценой обмена на себя.

– Водяной пресёк бредовые слухи, раздувающие нашу кровожадность, – заступился за парня Медведь. – К тому же советоваться с кем-либо он не имел ни времени, ни возможности. Что не так?

– Потеря манёвра в игре, вот что не так. – Кварц невесело хмыкнул. – Это была вилка событий, Коля. И мы её проиграли. Я объясню, если хочешь. Разумеется, я не верю, что слухи возникли сами собой. Это дело рук Меркулова. Он организовал операцию по заброске к нам своего агента, но он опытный резидент и не может не учитывать различные варианты событий. Например, мы заподозрили эту девицу с глазами Бэмби сразу и решили от неё избавиться. Он запускает слух о кровавой расправе, и нам так или иначе придётся на него отреагировать. Либо подтвердить, либо опровергнуть. Его устраивают оба варианта, ведь он на текущий момент ничего не знает о судьбе агента. А так всё понятно: расстреляли – можно на неё не рассчитывать и готовить следующую операцию. Оставили целой и невредимой – превосходно, нужно ждать выхода агента на связь. Как только она выздоровеет и мы доставим её восвояси, он и получит нужную информацию. А это означает, что ей выгоднее как можно больше времени провести у нас, чтобы иметь возможность втереться в доверие и выяснить побольше. Самый простой способ это организовать – устроить ей парочку ранений в руки-ноги. Опасности для жизни нет, а если работал хороший снайпер, то не будет и опасности причинить увечье. Зато хрупкая красивая девушка, истерзанная бандитскими пулями, гарантированно не окажется брошенной истекать кровью. И времени на лечение уйдёт немало, вот тебе и возможность войти в доверие. А если учесть её внешность, то подозрения только усиливаются. Необходимо ненавязчиво приглядеть за Айболитом, если она начнёт строить ему глазки или чего поинтереснее, мол, впечатлительная пациентка влюблена в своего лечащего врача-спасителя, то сценарий вырисовывается абсолютно стандартный. Потому я и просил, чтобы всеми её передвижениями по базе занимался ты. За её действиями необходимо следить, и это не просто моя банальная прихоть. Тем более что Водяной фактически сообщил всем, что она жива.

– Не проще ли тогда отвезти её домой прямо сейчас? – нахмурился Медведь. – С Айболитом я договорюсь, он военврач, а не барышня-косметолог из модной клиники, всё поймёт. В крайнем случае несколько раз привезём ей медпрепараты, чтобы душа его была спокойна.

– Пока этого делать нельзя, – покачал головой контрразведчик. – Сейчас у нас на неё ничего нет, кроме умозаключений. Прежде чем делать такой ход, нужно быть уверенными, что не ошибаемся.

– Ты имеешь в виду, – нахмурился Медведь, – что если она ни в чём не виновата, а мы сбрасываем её туда, откуда пришла, она неизбежно попадет в руки Меркулова? Он не упустит возможности расспросить её о нашем житье-бытье?

– И не только он один, – подтвердил Кварц. – Представляешь, сколько желающих позадавать ей вопросы возникнет сразу же, едва станет известно, что она вернулась с базы ОСОПа? Девчонке не поздоровится, это однозначно. Она ведь будет твердить, что всё время была с завязанными глазами и ничего не знает, а кто в это поверит?

– Кто-нибудь, наверное, и поверит, а кто-то пожелает провести более пристрастный допрос. – Майор зло скривился. – Уж Меркулов точно так просто её не отпустит. Выходит, подставляем мы её, если она ни при чём. Вы как сходили? Удалось что-нибудь о ней раскопать?

– Очень немного. – Контрразведчик потянулся за своим блокнотом. – В целом её слова подтверждаются. Она действительно Татьяна Володина, заместитель руководителя пресс-службы фонда «Неравнодушные», пропала без вести в Москве двадцать восьмого или двадцать девятого ноября прошлого года, с тех пор никакой информации о её судьбе не имеется. Это открытые данные, выложено в интернете, их можно получить в любом интернет-кафе Сателлита. Конечно же, только для чтения. Приблизительно в этих же числах имелись слухи, что Общаковским привезли с большой земли очередную партию женщин, среди которых был спецзаказ для неизвестного лица из числа воротил Сателлита. Очень приблизительный словесный портрет спецзаказа подходит к нашей Бэмби, хотя это ничего не значит. Описание ограничивается парой фраз, кстати, спецзаказ был с гонором, чего про Бэмби, если я хорошо тебя слушал, не скажешь. Впрочем, это тоже ничего не значит, выживание в Ареале быстро заставляет человека пересмотреть взгляды на жизнь. Далее. Означенный спецзаказ действительно совершил побег, сроки и обстоятельства совпадают. В поселении Геворкяна мы были, заходили в местный магазин. В общих чертах там тоже всё подтвердилось, и Бэмби, и Анна с пропавшим ребенком, и мягкий ультиматум о выборе сожителя. Об истории с прыжком на нефтяной танк, разумеется, никто ничего не знает, но некий Сизый действительно уходил с ними обеими на какие-то сталкерские разработки, откуда никто не вернулся. Самого Сизого, кстати, после этого некоторое время настойчиво искали Наёмники. На этом её след теряется и почти сразу же появляется у нового Перекупщика по кличке Кусок. И там её действительно многие считали мальчиком-подростком. Охрану Кусок берёт у Наёмников, обычно с ним ведут дела два-три одни и те же подразделения, а Наёмники, как известно, детали своих контрактов раскрывают неохотно. В магазине Куска мы тоже побывали, с этой Аней я аккуратно побеседовал. Она безумно рада, что уцелела, и рассказывает в красках и подробностях обо всём всем подряд, хотя ничего плохого о нас не говорит. Впрочем, хорошего тоже. Очень беспокоится за судьбу Бэмби и просит едва ли не каждого встречного поразузнать у Водяного, если этот самый каждый встречный при случае окажется на нашей торговой поляне. Она утверждает, что видела, как погибли оба сталкера, а раненый Сизый вляпался, пытаясь уползти в кусты, но уверена, что Бэмби была жива на момент нашего появления. В общем, тот караванщик не преувеличивал – о произошедшем уже знают все. Наёмники объявили награду в полмиллиона долларов за информацию о тех, кто устроил на них засаду, Общак и Городские назвали нападение на торговую тропу беспределом, но от каких-то конкретных мер воздержались, Нефтяники сейчас в союзе с Наёмниками и потому приняли их сторону автоматически, мнение Вольных, как всегда, мало кого интересует.

– Полмиллиона долларов наличкой? – удивился Медведь. – Наёмники пошли на принцип? Они кого-нибудь подозревают?

– В том-то и дело, что они в замешательстве, – хмыкнул Кварц. – Им то ли подозревать всех, то ли никого. Они считают это нападение продолжением той истории в Нижнем Одесе, разобраться в которой им до сих пор не удалось. Там, в Тэбуке, умудрились схлестнуться все, кроме нас. Сейчас выясняется, что была там, где-то в развалинах на окраине, и старательская команда Вольных, которым вроде пообещал выгодную цену на «Икс» кто-то не то из Сателлита, не то из офицеров Службы Безопасности РАО. Общаковские приняли их за Городских и всех перебили, так что уточнить не у кого. И все стороны отказываются от роли зачинщика. Сначала подозрения пали на Городских, ведь в результате всего этого нефтяной промысел достался им, но тут тоже не всё сходится. Они понесли серьёзные потери, когда через Ухту прошли Зомби, плюс сейчас в Тэбуке фестиваль бродячих мертвецов и никакой добычи не ведется.

– И что из всего этого следует? – нахмурился Медведь. – Нам-то что делать?

– Подождём. – Контрразведчик задумчиво крутил в руках карандаш. – И продумаем следующий ход. За Бэмби этой приглядывать надо тщательно. Если наши подозрения начнут оправдываться – отправим домой. Если нет – посмотрим, что предпринять. Пока же пусть лечится, заодно принесёт пользу общему делу. Препараты на ней отшлифуют, а если повезет, то и на Абрамова через неё выйдем. Нам бы такой канал очень пригодился, когда начнутся проблемы с ЦИАП. А они начнутся.

– Ты уверен? – Здоровяк внимательно посмотрел на контрразведчика. – Исследования Никиты и Людмилы могут произвести революцию в науке, разве нет?

– Они и раньше имели такие перспективы, – спокойно ответил Кварц. – Но нефтяная кормушка там, наверху, всем дороже. Под следствие наши учёные попали из-за того, что их разработки угрожали нефтяным магнатам всех мастей. С тех пор ничего не изменилось. Скорее, их работа стала ещё опаснее: теперь она угрожает не только толстосумам от нефтяной иглы, но и торгашам от фармакологии, да и вообще всем бизнесменам от медицины. Если медпрепараты из Икс-эссенции начать производить массово, мировая индустрия по выкачиванию денег из населения планеты под предлогом здравоохранения разорится. Пара уколов – и человек не просто здоров, но ещё немного помолодел. Как в таких тяжёлых условиях лечить людей годами за немалые деньги?

– Логично, – согласился майор. – Со стороны Никиты и Людмилы крайне несознательно в одно мгновение обесценить сразу и миллионы тонн нефти, и миллионы тонн химико-фармакологической дряни. Но нам нечего противопоставить РАО в прямом противостоянии. Выход видишь?

– Я бы дождался Рентгена, – вздохнул контрразведчик. – Не могу понять, почему он так задерживается. Совет Директоров уже уверовал в собственную победу и безопасность, они уже вовсю выстраивают в Ареале собственное государство. Самое время нанести удар, тем более что у него есть чем! С такой информацией можно отыграть по-крупному, с кем бы ни были завязаны наверху директора РАО, желающих занять их кормушку найдётся достаточно даже среди своих. Впрочем, там, наверху, понятие «свой» имеет очень много оттенков. – Он с досадой махнул рукой. – Без Рентгена и его данных для нас любая возможность на вес золота. Тот же Абрамов.

– Хорошо, допустим, наша Бэмби нормальная, – предположил Медведь, предпочитая не обсуждать с Кварцем его больную тему – шансы на выживание Рентгена в эпицентре ядерного взрыва. – И даже захотела нам помочь. Как мы организуем контакт? Она, если не врёт, неоднократно и безуспешно пыталась с ним связаться. Глупо думать, что Белов не продумал досконально вопрос предотвращения утечки информации из Ареала. Вариант этого Сизого, с передачей письма через наркокурьеров, доверия мне не внушает. Раз Бэмби для Прокопенко привезли сюда Общаковские, не исключено, что их канал связи с большой землёй идёт через РАО.

– Над этим необходимо поработать, – задумчиво произнёс контрразведчик. – Разумеется, РАО, а опосредованно и правительство, заинтересовано в постоянном притоке людей в Ареал. Кто-то же должен добывать нефть! Так что можно быть абсолютно уверенным, что ни поставки «златовласки» на большую землю, ни поставки рабов оттуда никогда не прекратятся. Все слишком хорошо знают, КАКИМИ рождаются дети у Зависимых. Надеяться на естественный прирост местного населения не приходится. Так что каналы доступа, якобы нелегальные, из Ареала на большую землю будут всегда. Другой вопрос, получится ли у нас воспользоваться ими в своих целях… Тут нам бы очень пригодилась собственная радиостанция в Жёлтой Зоне, способная передавать сигнал за пределы Ареала. В Зелёной нас быстро запеленгуют и уничтожат, а тут мы в относительной безопасности. Начать с оповещения о Выбросах, со временем люди начнут нам доверять, и радиостанция станет мощным козырем…

Дверь в кабинет Кварца приоткрылась, и в образовавшуюся щель проникла голова Раса. Молодой сталкер сделал важное лицо и размеренным глубоким голосом торжественно возвестил: