- Ой, ли! - Лесник усмешливо прищурился. - Ну, и что тебе это даст? Как пороются в земельке, да как найдут первые косточки, - гон устроят почище, чем в Ираке. И не сомневайся, обязательно достанут! Хоть под Москвой, хоть на Дальнем Востоке. Когда хотят, они это умеют.
Присев на кочку, Хван расстегнул телогрейку, растерянно почесал голову выколотого на груди вождя мирового пролетариата.
- Надо было с шалавами подробно потолковать, узнать, кто они да откуда.
- Вот тут ты прав. - Признал Лесник. - Серьезного разговора у нас не было. Я, честно говоря, на Горбунью понадеялся.
- А она что?
- Да ничего. Сказала, что беседу провела, из лагеря не побегут.
- А биографию? Биографию она у них спросила?
- Вроде и об этом толковали, только ничего особенного ей не сказали. Короче, обычные телки, каких много.
- За обычными эти двое сюда бы не примчались.
- Может, и так, - прокряхтел Лесник. - Ну, да теперь поздно плакаться. Вернемся назад, потолкуем подробнее.
- А сейчас что делать будем?
- Да ничего. - Лесник хитровато прищурился. - Этих гостей мы в сторону попробуем увести. Авось и лишний пыл с них собьем. Бегать по лесу с высунутым языком - не самая приятная штука. Это вон только Финну в кайф, а нормальные люди любят дома сидеть да в телик пялиться. Может, надоест, и домой повернут.
- А если не повернут?
- Повернут, куда денутся! Ну, а заартачатся, попробуем попугать их маленько. Или поганок в котелок накидаем. Очко-то не железное, верно?
- Не знаю, - Хван в сомнении покачал головой. - Лично я бы мудрить не стал. Шлепнул бы их - и все дела.
- Ты и на зоне, видать, не слишком мудрил. - Хмыкнул Финн. - Оттого и засиделся в шерстистых.
- Ты только зону мою не трогай! - блеснув стальными фиксами, Хван угрожающе приподнялся. - Ты ее не топтал, не тебе и судить о ней!
- Ладно, не гоношись. Нам силенки для другого следует поберечь. - Лесник вновь обернулся к альбиносу. - Как, Финн, есть какие-нибудь прикидки? Куда поведем этих козликов?
Финн неспешно сунул в рот травинку, какое-то время размышлял. Никто не мешал ему думать. Альбинос был парнем резким и злым, но мысли умел выдавать дельные. Немудрено, что к нему прислушивался даже Атаман… Наконец, встряхнувшись, Финн решительно проговорил:
- В мертвые деревни их поведем. Через Городище и Чертово болото.
- А сами в болоте не потонем?
- Сейчас не весна, топь за лето подсохла, так что пройдем.
- А почему этот маршрут выбрал? - поинтересовался Лесник.
- Во-первых, дорога знакомая, а во-вторых, шансов встретить случайных людишек практически нет. Там же по слухам радиация, вот и не суется никто.
- А за собственные яйца не боишься? - угрюмо поинтересовался Левша. - Отсушишь разок, и будут потом шестирукие детки.
- Мне за себя бояться нечего. Альбиносам так и так нельзя рожать. - Финн фыркнул. - Да не ссы, лопушок. Никакой радиации там нет. На карте лажа помечена, - это ведь вояки знаков кругом наставили. Для понту. У них там ангар подземный когда-то был, вот и пугали народишко, пускали в обход.
- Значит, решено. - Лесник кивнул. - Перебиваем им след, петляем, а после выходим к мертвым деревням. Ну, а там по ходу дела поглядим, что да как. Если не повернут домой, возьмем их тепленькими. Будут потом огороды наши полоть…
Глава 3
Такой Горбунью, вероятно, никто еще в лагере не видел. Девушки видели первыми, хотя даже не подозревали об оказанной им чести. Старуха сидела в высоком кресле, старательно распрямив скрюченную спину, возложив руки на подлокотники, грозными своими глазищами вперившись в зеркальное трюмо. Платье на ней было одно из лучших - расшитое мелким жемчугом, из темного шифона, с кружевными оборками на рукавах. Но самое главное заключалось в том, что впервые за много лет старуха велела сделать себе прическу. Для этого использовали весь имеющийся в доме арсенал инструментов. Кроме того, на ночных углях разогрели кипяток для женских бигуди. Электрощипцам старуха справедливо не доверяла, полагая, что время и без того основательно проредило ее шевелюру. Тем не менее, на голове колдуньи кое-что еще сохранилось. Именно с этими уцелевшими волосенками сейчас и возилась Мариночка, пытаясь из ничего состряпать подобие кудрей. Ни она, ни наблюдавшая за странной процедурой Марго, не задавали лишних вопросов - да в этом и не было нужды, - старуха сама развлекала их рассказами. Такое уж снизошло на нее настроение. Кто знает, возможно, для того и понадобились ей юные пленницы, чтобы было с кем поболтать, кто мог бы поведать ей о текущей моде и современной косметике. Сельские жительницы неплохо управлялись со скотом и готовкой, могли стирать, вязать и гладить, но в деле совершенствования внешности они мало что понимали. Между тем, годы брали свое, с каждым месяцем пригибая колдунью ниже и ниже к земле. Все чаще одолевали болезни, нарастала ломота в суставах, а подходить к зеркалу порой казалось просто страшным. Глаза, которыми она так гордилась в молодости, которые казались ее ухажерам обрамленными в мех бровей и ресниц агатами, теперь превратились в пару блеклых камней. Они и теперь не утратили былого сияния, но если раньше блеск их очаровывал и кружил головы, то теперь он обрел иную силу, погружая людей в боязливый ступор, превращая в бессловесных рабов. По этой же самой причине старуха злилась на науку. Раньше она казалась себе неотразимой красавицей, женщиной из тех, кого именуют роковыми, но на поверку все оказалось проще и скучнее. Прошли десятилетия, и на свет вынырнули термины вроде повышенной сенситивности и гипноза. Очарование объяснили цветовой гаммой радужки и химическим составом меланина, - тайна превратилась в обыденность.
Но хуже всего было то, что ко всем прочим бедам прибавилась старость - явление, с которым не могла совладать даже она. Между тем, как многим пожилым людям, ей хотелось и дышать полной грудью, хотелось приобщения не к зловещей магии, а к обыкновенной юности. Так и получилось, что этих двух красавиц, волею судьбы оказавшихся в лесном лагере, никто из бандитов не тронул. Потому что запретила Горбунья. Странным образом она рассмотрела в них тех давних озорных девчушек, какими были они сами с сестрой более полувека назад. Конечно, их судьбы сравнивать было сложно, и все-таки много находилось и похожего. И они с Василисой были такими же красавицами, и точно так же угодили когда-то в переплет, успев побывать в плену у Махно в его родном «Гуляй Поле», переехав позже в ставку генерала Краснова, а после и в штаб Колчака. Словом, поколесили они по свету изрядно - видели и конные атаки, и сожженные деревни, и артобстрел городов. Собственно говоря, именно их переписка с громогласным воздыхателем «Алешенькой» легла в основу романа «Хождение по мукам». Горбунья по сию пору верила, что в красную Россию великий писатель вернулся только из-за них, - очень уж мечтал вновь повидать двух прелестных сестренок…
- Все бежали в Крым, а мы почему-то не торопились. - Дребезжащим голосом рассказывала Горбунья. - Глупыми были, ветреными. Это ведь сейчас революцию все клянут, а тогда многие ей радовались, жили надеждами на лучшее. Так и получилось, что Алеша укатил в Европу, а мы здесь остались. Только потом, когда повидали первые виселицы, когда чуть не погибли под саблями конников Буденного, побежали к Колчаку…
Слушая странный этот рассказ, Мариночка продолжала расчесывать волосы старухи, а Горбунья с прежней угрюмостью разглядывала себя в зеркале и безо всякого выражения повествовала о своей судьбе:
- У него ведь в романе все наоборот поначалу было. Главные герои служили белому движению, а злодеи присягали красным. Но с таким романом никто бы его в Россию не пустил. А домой ему очень хотелось. Он ведь русским был. Потому и решил перехитрить судьбу.
- Вы говорите об Алексее Николаевиче Толстом? - изумленно спросила Мариночка. До нее это дошло почему-то только сейчас.
- Ну, конечно! О ком же еще? Только Алексеем Николаевичем мы его никогда не звали. Просто Алешенькой.
- Так он что, переписал свой роман?
- Не то чтобы переписал, но исправлений было много. По сути - все поставив с ног на голову: белых сделал красными, а красных - белыми. С его талантом это было совсем несложно. Зато и вернулся в Россию не просто графом, а литературным королем. Даже Горькому на своем Олимпе пришлось потесниться. Но Горький был человеком от сохи, выше обывательского уровня не видел, а Толстой все-таки вырос из графского сословия. Кроме того, его отличала редкая проницательность. Смешно сказать, но он жил не умом, а плотью, а плоть Алешеньки всегда подсказывала верные решения. - Горбунья чуть улыбнулась. - Он ненавидел революцию, но при этом умудрился завоевать расположение Сталина. Он клеймил врагов СССР, но при этом ничуть не расстроил своих отношений с западом. Даже когда ему стало совсем невмоготу писать про былинные подвиги большевиков, он и тогда нашел гениальный выход.
- Он сочинил роман «Хлеб»?
- Нет, роман «Хлеб» написал не он. Тому человеку он просто хорошо заплатил. Сам же он писать про Сталина с Ворошиловым не мог физически. Он ведь был гурманом по жизни, любил все вкусненькое, а от этих типов его воротило. Потому он и сделал ход конем, поменяв жанр. Толстой стал писать сказки и детские очерки, ушел в историю и фантастику. Кстати, его примеру последовали многие другие великие писатели…
Пальцы Мариночки дрогнули, и, ощутив на себе взгляд старухи, она боязливо посмотрела в зеркало. Так оно и было: с пугающей сосредоточенностью Горбунья изучала ее в зеркале. В бесцветных глазах искрилось неведомое пламя и, даже будучи отраженным от серебряной амальгамы, оно вызвало у девушки отчетливую оторопь.
- Вы читали его знаменитую «Аэлиту»? - сурово спросила Горбунья.
Вопрос явно адресовался обеим девушкам. Должно быть, с такими интонациями допрашивают подозреваемых следователи. Во всяком случае, не ответить было никак нельзя, и Марго с Мариночкой кивнули почти одновременно.
- А знаете, с кого он писал этот образ?
Обе девушки изумленно приоткрыли рот. Марго даже чуть привстала на своей кушетке.
- Неужели с вас?
На лице старухи промелькнула тень довольства.
- Хотела бы я так сказать, да не скажу. Мы с сестрой были близняшками - белокожими резвушками с абсолютно одинаковыми голосами и глазками. И познакомились с Алешенькой еще до революции. Он был значительно старше, но мы моментально вскружили ему голову. Встречались с ним по очереди, пока он не заподозрил неладное. Пришлось признаться во всем, хотя ситуации это ничуть не изменило. Так что кого он любил из нас больше, осталось тайной и поныне. - Горбунья чуть качнула головой, реагируя на неосторожное движение Мариночки. - Впрочем, много позже, когда в сталинских лагерях меня наградили этим проклятым горбом, он бы, конечно, выбрал себе Василису, но к тому времени Алешеньки самого уже не стало…
Взгляд Горбуньи погас, на несколько минут она замолчала.
- Возможно, я обманываю себя, но я ведь десятки раз перечитывала его романы, и я отчетливо вижу, с кого он писал своих героинь.
- Я так поняла, что вашу сестру зовут Василисой. - Отважилась спросить Маргарита. - А вас… Как зовут вас?
- Меня? - старуха сипло рассмеялась. - У меня, девоньки, сейчас одно имя: Горбунья - вот кто я теперь. То прежнее имя я и вспоминать не хочу. Очень уж далеко все ушло и уплыло.
- Но ведь осталась память.
- Память - это да… - многочисленные складки на лице Горбуньи дрогнули, в один миг превратив ее в ведьму из фильма ужасов. - О, если бы я могла хоть на час переместиться в прошлое! В тот самый кабинет, где три рослых мужика в мундирах НКВД наглядно доказывали мне, что есть большевистская мораль. Они-то и поломали мою спину, а со спиной поломали и жизнь. - Старуха с шипением выдохнула из себя воздух. - А ведь все могло получиться иначе. Совершенно иначе! - глаза в зеркале вновь полыхнули адским пламенем. - Я бы могла уничтожить их, если бы захотела. Всех троих!… Но я была еще дурочкой. Глупой и наивной дурочкой. И все еще верила, что сильные глаза могут быть только красивыми…
Старуха опять надолго замолчала. И лишь, спустя несколько минут, снова заговорила:
- Только много позже я поняла, что сила не может быть красивой. На какой бы сцене ее не выставляли, в какие наряды бы не наряжали. Сила бывает только злой!
- А справедливой? - горячо возразила Маргарита. - Разве сила не может быть справедливой?
- Девонька моя, как же ты еще молода!… Ну, конечно же, может! Но при этом она все равно будет злой. Потому что любая справедливость связана с местью, а месть доброй не бывает. - Губы Горбуньи заметно поджались. - И однажды я докажу вам это. Докажу, превратив эту деревушку в кладбище.
- В кладбище?
- Да, в кладбище. Или пепелище, это уж как вам будет угодно. Потому что больше Атамана я ненавижу только тех выродков, что изуродовали мою спину. И я уничтожу всю их банду до единого человечка!
- Почему бы не сделать это прямо сейчас? - тихо спросила Мариночка.
Горбунья подняла голову, и в огромных ее глазах девушка отчетливо разглядела затаенную муку.
- Меня удерживает только страх за сестру.
- Василису?
- Да, они держат ее где-то в городе. Случись что со мной, и ее немедленно убьют. А Василиса… Это то единственное, что связывает еще меня с этим миром…
Глава 4
Утром они доели взятый в дорогу паек, и уже днем Стас предложил Василию перейти на подножный корм. Кого-кого, а Гринева этим было не испугать, - едал он в своей жизни и поджаренные древесные корни, и змей, и пиявок, и даже личинки жуков. Ягод в лесу тоже пока хватало, однако этой пищи двум крупным мужикам было, конечно, мало. Особенно страдал от скудного рациона Зимин.
- Брось! - утешал его Василий. - В лесу умереть от голода невозможно. Смотри, сколько всего тут вкусненького! Листики, корешки, птички…
- Листики, к твоему сведению, горькие, корешки еще выкапывать надо, а птичку - изловить.
- А ты ее из лука, как Рэмбо!
- Ага, или из пращи. Как Виниту, сын Ин-Чу-Чуна…
Небольшую остановку они все-таки сделали, уделив полтора часа импровизированной охоте. Гринев при этом набрал добрую охапку плодов дикого пекана и поймал с десяток лягушек, Зимин же умудрился отловить среди травы нескольких ящериц. «Вкусных птичек» никто из них не поймал, зато повезло Лорду. В болотных камышах он сумел настигнуть довольно жирную утку, которую и удавил самым незамысловатым образом. За утку он был удостоен высших мужских похвал. Весь улов тут же зажарили на пропановой горелке, после чего по-братски поделили.
- Может, нам все-таки не стоило сворачивать с железки?
- Это ты у Лорда спроси. Он-то след по-прежнему чувствует.
- Так-то оно так, только непонятно. Ехали, ехали по дороге и вдруг свернули. И потом - если они были на дрезине, то куда потом ее дели? На себе, что ли понесли?
- Ну, не знаю… Может, в кусты оттащили.
- Но мы же ничего не нашли.
- Это потому что мы девушек искали, а не дрезину… А след верный, - я отпечаток кроссовки еще в дух местах видел.
- Той же самой?
- Ну, да, там еще узор такой характерный - ромбиками.
- Понятно… Если кроссовки, значит, это Марго. - Стас Зимин на минуту задумался. - Получается, что ранили Марину. Это у нее туфли были на шпильках.
- Выходит, ее понесли на руках?
- Либо на носилках, либо на руках. Во всяком случае, не бросили - и то хлеб. Хотя и странно.
- А что странного? Мы же не знаем, с какой целью их похитили. Может, выкуп надеются взять или еще что.
- Может быть… - Зимин подобрал с земли сучок, рассеянно покатал меж ладоней. Сытая кровь клонила ко сну, но спать сейчас было нельзя. Более того - уже на протяжении нескольких часов его беспокоило неприятное чувство. Чувство чужого взгляда - так они называли это на войне. Подобную вещь он испытывал далеко не впервые и точно знал, что подобными ощущениями не следует пренебрегать. Раз или два он пытался вычислить загадочного наблюдателя, но успехом его попытки не увенчались. То ли тревога была ложной, то ли наблюдатель попался хитрый.
- Ладно, - поднявшись с земли, он отряхнул ладони. - Пора в путь. В течение дня надо обязательно нагнать этих мерзавцев.
- Куда же они денутся, нагоним! - Гринев бедово тряхнул головой…
А еще через полчаса они вошли в мертвую деревню. Точнее, деревней это было лет десять назад, а сейчас напоминало обычные развалины. Одна-единственная улочка успела основательно зарасти крапивой и лопухами, окна заброшенных избушек глядели на мир черными провалами. В нескольких местах Зимин вновь разглядел пулевые отметины.
- Видал? Там, кажется, знак радиационной опасности висит. - Василий Гринев кивнул в сторону.
- Туфта твой знак. - Зимин ткнул пальцем в бревенчатую кладку. - Меня больше эти дырочки беспокоят.
Василий настороженно приблизился, всмотрелся в кладку.
- Ну, как? Это уже не дробь, - самые натуральные пули.
- Ну, сами по себе пули еще ни о чем не говорят, - рассудил Гринев. - Сейчас у нас все разрешено, - на охоту чуть ли не с «калашами» ходят.
- Так-то оно, только очень уж много у нас накладок: и следы с кровью, и дробь, и самострел тот чертов.
- Хорошо, хоть тел до сих пор не встретили.
- Не кажи гоп, может, и встретим еще. Или ты мертвецов боишься?
- Раньше не боялся, а с некоторых пор боюсь. - Признался Василий. - Это у меня после Мареевки началось.
- Что еще за Мареевка?
- Район такой к северу от Перми. Там у них приток Камы каждую весну разливается, дамбы подтачивает. А в тот год плотину размыло. Самым натуральным образом! И разом с десяток деревушек под водой скрыло. Вот нас и вызвали. Как всегда в спешке и, конечно, чересчур поздно. Поверишь ли, никогда столько трупов за один раз не видел. Кто на крышах привязанный остался, кто в домах, а кто на деревьях. И ладно бы только взрослые, но там ведь дети были! Мертвых детей просто видеть не могу! - Гринев зябко передернул плечами. - Нырял там в один утонувший автобус, так он битком оказался набит детьми. Хватаю чью-то руку, дергаю, а это девчушка. Всего-то лет семь или восемь! Волосики в воде развеваются, глаза распахнуты - жуть! Родители в деревне затопленной остались, а детей на большую землю отправили, спасти хотели. Вот и спасли… И ведь никто за эти жизни ответственности не понес. Дескать, стихия виновата - и баста. Нас только и пожурили, что поздновато прилетели. Уроды!… - Гринев зло сплюнул. - Спросить бы их, куда денежки, пущенные на укрепление дамбы, уходят, - и ручонками разведут. Вот бы я кого глушил на вашем месте. Самым безжалостным образом!
- Я бы тоже глушил, если бы полномочия были. Только нет их, Васек, и вряд ли когда появятся. Так что в этом смысле мы с тобой равны… - Стас вздрогнул, с новой силой ощутив присутствие посторонних. Замерев на месте, медленно повернул голову. Внимательно всмотрелся в заросли и снова ничего не увидел. Впрочем… Среди густой листвы угадывалась еще одна крыша…
- А ну-ка, зайдем туда!
- Чего ты?
- Черт его знает. Что-то, кажется, послышалось…
Наверное, не стоило туда поворачивать, но игры вслепую Зимину никогда не нравились. Кто-то эту деревню посещал - в этом он не сомневался. Очень может быть, что загадочные невидимки и сейчас хоронились где-то поблизости. Как бы то ни было, но это следовало проверить. Тем более, что и Лордик вел себя беспокойно - беспрестанно крутил головой, бросался в кусты, пугливо поджимал обрубок хвоста и снова возвращался.
Дверь в домике, который углядел Стас, оказалась на удивление скрипучей, но худшее поджидало их впереди. Стас и сам не заметил, как «Стечкин» прыгнул ему в руку. Вася Гринев, отшатнувшись, приглушенно охнул. Пол в доме устилали кости - то ли животных, то ли людей, а под самым потолком висели два мертвых зайца.
- Однако!… - Зимин шагнул вперед, пристально вгляделся в ушастых мертвецов. Ситуация не нравилась ему с каждым мгновением все больше. - А ведь зайчики совсем свежие, смекаешь?
- Ты думаешь…
- Я не думаю, я вижу. - Стас обернулся к своему спутнику. - Нас двое, и их двое. И висят они здесь всего ничего - может, даже меньше часа.
- И что из этого следует?
Приблизившись к Василию вплотную, Стас сумрачно шепнул:
- А из этого, Вась, следует, что кто-то нам дышит в затылок. И не просто дышит, а еще и пытается запугать.
- Нас? Но откуда они знали, что мы придем сюда… - Гринев споткнулся, не договорив. - Получается, что за нами следят?
- И следят, и следили. - Зимин хмуро соображал. - И никуда они с дороги не сворачивали, дальше пошли.
- Не понял! А как же тогда след?
- След этот, Вась, ложный. Его специально для нас с тобой оставили. - Присев на корточки, Стас всмотрелся в рассыпанные по полу кости. - Не хочется тебя огорчать, но все это очень смахивает на ловушку. Мы в свое время тоже таким образом засады организовывали. - Зимин поднял руку с пистолетом, щелкнул снятым предохранителем. - Одно непонятно, почему их Лорд не учуял?
- Может, и учуял. Только он ведь не цепной пес, людей ничуть не боится. Вот если бы он девушек твоих унюхал, тогда наверняка бы залаял.
- Ясно… - Стас коротко кивнул. - Кстати, где он?
- Да рядом все время был… - Василий растерянно закрутил головой. - Эй, Лорд! Ты где?
Ответом ему была тишина. Обычно чуткий пес реагировал на зов хозяина незамедлительно, однако сейчас промолчал.
- Черт! - Василий метнулся было к выходу, но в последний момент Стас успел ухватить его за ворот, с силой пригнул к полу.
- Обрез! - яростно прошипел он. - Обрез доставай! Чудится мне, сейчас начнется главное веселье…
Вряд ли Гринев понял, что он имел в виду, но трофейный обрез послушно достал, даже проверил патронник.
- Твое окно западное, - шепнул Зимин. - Только, пожалуйста, не высовывайся! А я здесь присмотрю.
Перемещаясь на корточках, он подобрался к ближайшему окну, осторожно выглянул. И тотчас раскатисто бабахнул выстрел. Над головой Зимина вжикнула пуля, угодив в доску, расщепила ее надвое. Следом за этим до них долетел насмешливый голос:
- Лапы в гору, фраера, и выползаем по одному! Или останетесь там навсегда.
- А вы сами кто такие? - дерзко выкрикнул Зимин.
- Мы, лох поганый, здешние хозяева. Так что бросай оружие и выходи!…
- Кажись, вляпались! - шепнул Стас, хмуро оглянулся на побледневшего Гринева. - Аж, по самую маковку!
- Думаешь, хотят нас убить? - тем же шепотом вопросил Василий.
- Вряд ли. Хотели бы убить, давно бы это сделали. - Стас раздумчиво покачал головой. - Видимо, миссия у этих джентльменов - более гуманная. Может, поболтать хотят, а может, и что другое. Ты, главное - не дрейфь, я и не в таких переделках бывал, выпутаемся!…
Зимин вновь чуть приподнялся, уловив тень в кустах, быстро выстрелил. Чужак, вскрикнув, повалился на землю. Не теряя времени, Стас тут же юркнул обратно.
- Один есть! - радостно сообщил он. - Видишь, как все просто. Минуты не пройдет - как перещелкаем всю эту шелуху…
Но с выводами своими он явно поспешил. В следующую минуту дом содрогнулся от шквального огня. На пол посыпались щепки и потревоженная пыль. Судя по всему, в них стреляли из ружей и автоматов, - хорошо хоть не пускали в ход более тяжелую артиллерию. Впрочем, хватало и того, что имелось. Беспрепятственно проникая в дом через окна, пули кромсали стол, снимали тугую стружку со стен, сбивали с наличников старую облупившуюся краску. Насчет обещанного «веселья» Зимин своего друга не обманул: окружившие дом чужаки веселились вовсю…
Глава 5
Больше других нервничал Хван и он же поневоле заражал своим бедовым настроением Левшу с Бурой. Наверное, этим троим действительно было тоскливо играть в прятки с пришлыми гостями. То есть Левша с Бурой еще кое-как вышагивали по вертлявым тропкам, а вот Хван уже несколько раз успел взмокнуть. Не помогали ни прошлые лагерные навыки, ни прихваченная с собой фляга с айраком. Да и что айрак в сравнении с чифирем! Все равно как газ-вода рядом с водкой. Только ведь чифирь посреди леса из рукава не достанешь. А потому приходилось мучиться и терпеть. Все сильнее начинали ныть стертые ноги, болезненно екало в правом боку, да и в груди что-то постоянно стискивало и опускалось. Не то сердце, не то скопившаяся за годы лагерей усталость. Нет, не любил Хван лесов и болот! Вот города, многоцветное вместилище лохов и телок, алкоголя и азартных развлечений, ему действительно нравились. Даже когда приходилось рисковать жизнью и стрелять. И то верно: стрельба - не изнурительный марафон. Жми себе на курок, да целься! Ну, а приспичит удрать от кого, так можно и на машине прокатиться. А вот тот же Финн затянувшимся жмуркам, похоже, был даже рад. В отдыхе этот жилистый дикарь ничуть не нуждался и вполне добровольно петлял по лесу, словно штампы расставляя повсюду отпечатки прихваченной с собой обуви. Даже бегающий за ним Волк сдавался значительно раньше, с высунутым языком возвращаясь к основной группе. Наверное, Лесник тоже мог бы составить этим двоим компанию, но ему мешали мысли об оставленном без надзора лагере. Конечно, там присматривал за порядком Мох с ребятами, но не очень-то он верил им в последнее время. Да и Горбунья могла в любой момент выкинуть фокус. Ведь упрятала же она этих пигалиц в своей избенке! Устроила, понимаешь, институт благородных девиц! Конечно, привел их в лагерь сам Лесник, но он-то думал, что пленниц оставят на общих основаниях, но не тут-то было! Горбунья показала ему кукиш, и спорить с ней он не осмелился. Почему же она так поступила, было совершенно неясно. То ли приглянулись старухе эти синявки, то ли замыслила какую-нибудь каверзу, но только пацанам ничего от той парочки не отломилось. То есть, баб вроде бы им хватало, но сельские жительницы давно приелись, да и с ними выходило не всегда гладко. Большую часть дня они пряли да вышивали, воплощая в явь бредовые фантазии Горбуньи, в паузах же занимались готовкой пищи. Само собой, времени на мужчин у них почти не оставалось. Да и сама старуха с первых дней твердо заявила, что борделя в лагере не допустит. К неудовольствию большинства, Атаман ее поддержал. Как ни крути, старуха была им необходима, а значит, приходилось считаться с ее нелепыми желаниями…
- Вы видели? - Хван на секунду оторвался от бинокля, возбужденно обернулся к спутникам. - У фуфела, что справа, шпалер в руках! В натуре, я такие встречал однажды, - это не простая пукалка! Реальный боевой ствол!
- Во-первых, не ори, услышать могут. А во-вторых, не дергайся! - Лесник поморщился. - У нас тоже стволы.
- Но ты не говорил, что они вооружены. Это менты, зуб даю? И на зайчиков твоих они положат с прибором! Нашел, чем пугать!
- Чего ты ноешь? Или соскочить хочешь?
- Да ты чего, в натуре, буровишь такое? - Хван даже выпучил глаза. - Я же сразу голосовал за смерть! Пара выстрелов - и никаких проблем! А пугать их - пустое дело!
Бура сумрачно взглянул на Лесника.
- Похоже, он прав. Если это менты, значит, пойдут до конца.
- Предлагаешь их шлепнуть?
- А что нам еще остается?
- Ну, пса-то у них уже нет. И потом - можно попытаться выкурить их дымом.
- Да мы полдня будем их выкуривать! - снова взорвался Хван.
- Хочешь идти на штурм?
- А хоть бы и так!
- Атаман будет недоволен…
- Да пошел он в задницу! - блатарь скинул с плеча винтовку, бегло передернул затвор. - Или охота играть в прятки еще полгода?
- Ладно, - Лесник с видимым недовольством стянул с шеи карабин-автомат. - Раз уж вам неймется, постреляем маленько. Но убивать не будем, ясно?
- А что же с ними еще делать?
- Заставим сдаться. - Твердо сказал Лесник. - Надо все-таки выяснить, что это за птички.
- А если не сдадутся?
- Херня! - Левша с усмешкой сплюнул. - Варяг сто лет назад потонул, а других героев у нас не осталось.
— Скоро буду.
«Старбакс» находился на углу Бродвея и улицы Сезара Чавеса. Не прошло и пяти минут, как Босх был на месте. Он сразу заметил «линкольн» у красного бордюра под двумя драконами на самом въезде в Чайна-таун. Припарковался за машиной Холлера, включил аварийку и, выйдя из «чероки», забрался в «линкольн» — на сиденье за спиной у водителя. Холлер сидел напротив. На раскладном столике перед ним стоял ноутбук. Босх понял, что Холлер ворует вайфай у «Старбакса».
— Хорошо, проверьте это. Может, он работает на несколько отелей и так находит жертв. А ещё проверьте водителей шаттлов, у них есть куча времени поболтать с жертвами по дороге в отель, — сказала Джо и кивнула Лопес.
— А вот и он, — сказал адвокат. — Бойд, сходи-ка принеси пару латте. Будешь что-нибудь, Гарри?
— Хорошо. Но у меня другой вопрос. Мы вычёркиваем других подозреваемых? Филиппа Бегемака и Джона Ренки?
— Нет, мне и так хорошо, — ответил Босх.
— Я думала об этом по дороге сюда. Теперь нам нужно задавать совершенно другие вопросы. Разве мы не выяснили, что Бегемак часто путешествует из-за работы? Нам нужно копнуть поглубже, выяснить, где они были и когда, перепроверить списки пассажиров не только на рейсах наших жертв, но и на других рейсах туда и обратно примерно в то же время. Может, они использовали другие имена — надо всё проверить.
Холлер протянул водителю двадцатку. Тот молча вышел из машины и закрыл дверцу. Босх с Холлером остались вдвоем. Босх протянул Холлеру конверт и предупредил:
Кончики губ Лопес приподнялись в злобной усмешке, а глаза чуть сузились.
— Головой отвечаешь.
— Еще бы, — сказал Холлер. — Прямо сейчас и отвезу. В «Селл-райт», если ты не против. Это совсем рядом. Лаборатория надежная, аккредитована по стандарту Американской ассоциации банков крови.
— Для такого случая я припасла несколько компьютерных трюков.
— Если ты не против, то и я не против. Расскажи, что будет дальше.
Джо покачала головой.
— Сегодня сдам образцы. К пятнице, наверное, нам скажут «да» или «нет». Это сравнение внучки с дедом, двадцать пять процентов хромосом. Дело непростое.
— А как же вещи Доминика?
— Ты пугаешь меня, в хорошем смысле этого слова. Что ж, пока это всё, что у нас есть. Какая-то связь точно есть, — она осмотрела доску и нарисовала несколько стрелок, что-то переписывая, а что-то стирая.
— Пока не будем трогать. Посмотрим, что покажут мазки.
— Хорошо. Что с заверкой завещания?
Путешествовали в одиночку
Убиты в отеле
Отели известных сетей
Убиты в ночь заселения
Нарядные
Большое количество алкоголя в крови
Не платили картой
Схожие временные рамки
Почти одинаковое время смерти
Задушены, никаких следов сексуального насилия
Замужем
Пропало обручальное кольцо
— Пока ничего. К вечеру доберусь и до этого вопроса. Но вот что я слышал: утверждается, что у Вэнса нет прямых наследников.
— А мы что?
— Мы полагаем, что, если три убийства связаны, у них есть причина, и в итоге эта причина должна привести нас к убийце. Начнём отсюда, — Джо обвела в круг первый столбик. — Все три женщины уезжали из дома. Логично, если он работает на отели, но допустим, это не так. Есть ли другие причины такого поведения?
— А мы ждем подтверждения из «Селл-райт». Если ответ будет утвердительный, готовим документы и подаем на судебный запрет.
— То есть?
— Они веселились и напивались, и он считал это лёгкой добычей? — спросила Лопес. В ответ Арнетт потряс головой.
— Запрет на распределение имущества. Говорим: «Минуточку, у нас тут законный наследник, собственноручно составленное завещание и доказательства его подлинности». Собираемся с силами и переходим в атаку.
— Женщины напиваются и дома.
Босх кивнул.
— Но спуску нам не дадут, — предупредил Холлер. — Ни тебе, ни мне, ни наследнице, никому. Имей в виду, мы как на ладони. Нас выставят жуликами, уж поверь.
— Но вдали от дома они более уязвимы, потому что не знают ни людей, ни город, — парировала Лопес.
— Вибиана в курсе, — сказал Босх. — Но вряд ли она понимает, на что готовы пойти эти люди.
— Посмотрим, что покажет анализ ДНК. Если мы правы и она действительно наследница Вэнса, выставляем повозки в круг и готовимся к обороне. Не исключено, что придется увезти ее в укромное место.
— Допустим, он ходит в места, где много туристов. И задаёт вопросы, пока не находит жертву, — продолжила Джо и указала на следующий столбик. — В наши дни почти никто не платит наличными, а особенно в поездках, а особенно женщины. За них платил кто-то другой.
— У нее пацан.
— Может, они ходили в бар. Там много уродов, которые покупают женщинам коктейли и заводят беседы. Они много выпивают, теряют бдительность и отводят его к себе в номер, — сказала Лопес.
— И пацана тоже.
— Для работы ей нужно большое помещение.
— Но почему тогда время так сходится? — Арнетт указал подбородком на другой столбик. — Между временем смерти всего несколько минут.
— Значит, ей придется посидеть без работы.
— Ну ладно.
— Как будто он превратится в тыкву, если выйдет из отеля позже половины первого, — Лопес сузила глаза.
Босх подумал, что Вибиану это не устроит.
— Я передал ей твои слова насчет «изменить весь мир», — сказал он. — По-моему, они ее зацепили.
— Это значит, что убийство было спланировано заранее. Найти жертву за ужином не так-то просто, — сказал Арнетт.
— Такие слова любого зацепят.
Свободная рука Джо затеребила ожерелье.
Пригнувшись, Холлер выглянул в окно, чтобы проверить, не стоит ли водитель у дверцы, дожидаясь разрешения сесть за руль. Водителя не было видно.
— В Комитете по профессиональной этике говорят, ты подал бумаги на «властелина подземелий», — сказал Холлер.
— Ладно, идём дальше. Возможно, они уже встречались, и эта поездка была запланирована. Все женщины были замужем, им нужно было держать это в секрете. Командировка — отличная возможность избежать ревнивого мужа.
— Не называй его так, — попросил Босх. — Это не шуточки. Я лично знаком с женщиной, которую он похитил. Ей еще долго приходить в себя.
— Тогда мы говорим о длительных отношениях. Такое не может остаться незамеченным, — вставил Арнетт.
— Ну прости. Я же адвокат, и у меня черствое сердце. Кстати, он уже нанял адвоката?
— Не знаю. Но я же сказал, тебе это не нужно. Этот парень — бездушный психопат. Даже близко к нему не подходи.
— Особенно учитывая, что все они из разных городов и убиты в разных местах, — сказала Лопес. Арнетт тут же выпрямился на стуле.
— И то верно.
— Может, он какой-то продавец или консультант, которому приходится ездить в разные города?
— По-моему, он заслуживает высшей меры. Но дело в том, что он никого не убил. Ну или мы чего-то не знаем.
Босх выглянул в окно. Водитель стоял у кофейни. В руках у него были два стаканчика кофе. Он ждал, когда его позовут назад в «линкольн». Босху показалось, что он смотрит на другую сторону улицы. И тут водитель едва заметно кивнул.
— Или, может, он знакомится с ними в самолёте? — предложила Лопес, а затем покачала головой. — Может ли мужчина уговорить замужнюю женщину на измену за несколько часов?
— Что это он?..
— Зависит от женщины, — сказал Арнетт с непроницаемым лицом. — И от количества коктейлей.
Повернувшись, Босх глянул в заднее окно «линкольна», чтобы понять, куда смотрит водитель.
— Ха! — засмеялась Лопес, не заметив выражение лица Арнетта. — Может, наш убийца много путешествует по работе. Я сравню список пассажиров на каждом рейсе, по крайней мере, у Хаммонд и Карсон. Не уверена, что смогу заполучил список Риверы.
— Ты чего? — спросил Холлер.
Джо постучала маркером по ноге.
— Твой шофер, — сказал Босх. — Давно он у тебя?
— Кто, Бойд? Пару месяцев.
— Нам нужно тщательнее проанализировать возможность того, что он был любовником, узнать как можно больше об этих женщинах. Где они выросли, в каких колледжах учились. В каких группах они состояли, недавно или в прошлом. Предыдущие отношения… Возможно, они встречались с одним и тем же парнем, и он так и не смог смириться с тем, что его бросили.
— Взял его на перевоспитание?
— Я уже перепроверяю все телефонные номера, электронную почту, социальные сети, сообщения и Скайп, — поведала Лопес.
Теперь Босх подался вперед, чтобы посмотреть в противоположное окно. Холлер, бывало, предлагал своим клиентам работу шофера, чтобы те могли оплатить его адвокатские услуги.
— Пару раз вытащил его из передряги, — сказал Холлер. — В чем дело-то?
— Только учти всё, не только личные или рабочие контакты, но ещё и компании. И бренды. Может, они все любили покупать туфли, и он поставляет новые партии в их любимые магазины. Их должно с ним что-то связывать, как и друг с другом, и если мы всё сделаем тщательно, то найдём это.
— Ты упоминал при нем название лаборатории? — ответил Босх вопросом на вопрос. — Ему известно, куда ты хочешь сдать образцы?
Джо перевела взгляд на последний столбик.
Он сразу понял, что к чему. Тем утром он так и не проверил дом и улицу на предмет камер, но прекрасно помнил, что во время стычки в фойе полицейского участка Крейтон упоминал имя Холлера. А раз он знал про адвоката, то мог взять его под наблюдение. Не исключено, что Крейтон планирует перехватить образцы ДНК, прежде чем они попадут в «Селл-райт», или сделает это уже в лаборатории.
— Хм… Нет, он не знает, куда мы поедем, — ответил Холлер. — В машине я об этом не говорил. А что?
— Но почему только замужние? Пропавшие обручальные кольца говорят о том, что для убийцы это играет важную роль.
— Скорее всего, за тобой следят, — объяснил Босх. — Не исключено, что твой шофер. Я только что видел, как он кому-то кивнул.
— Охренеть! Ну, в таком случае ему хана. Я…
— Возможно, это просто трофей? Может, для него важны не сами обручальные кольца? А просто какой-то сувенир? — спросила Лопес.
— Погоди. Давай подумаем. Ты…
— Стоп.
— В рапорте написано, что с Эмили ему пришлось снимать кольцо силой. На пальце были синяки, — Джо полистала папку и показала фото, а затем бросила его на стол. — Чёрт возьми, именно поэтому нам нужен опытный специалист.
Подняв руку, Холлер велел Босху умолкнуть. Переставил ноутбук, сложил столик, встал и перегнулся через водительское сиденье. Босх услышал, как с глухим хлопком открылась крышка багажника.
Холлер вылез из машины и подошел к багажнику. Вскоре Босх услышал еще один хлопок: крышка закрылась, и Холлер вернулся на прежнее место. Теперь в руках у него был портфель. Расстегнув его, он открыл потайной отсек с электронным устройством, щелкнул тумблером и поставил портфель между собой и Босхом.
— Но если они были знакомы, зачем вообще ходить на свидания? — задумался Арнетт. — Почему бы сразу не встретиться в отеле?
— Глушилка радиосигнала, — сказал он. — Таскаю его в тюрьму, на все встречи с клиентами. Мало ли кто подслушивает. Если сейчас нас слушают, вдарим белым шумом по барабанным перепонкам.
— Может, они недостаточно хорошо знали друг друга. Например, только раз в обувном магазине, — ответила Лопес. — Но больше всего меня интересует, почему он не проявлял сексуального насилия? Разумеется, не все серийные убийцы этим занимаются. Но они же ходили на свидания, а когда возвращались, то постоянно висели друг на друге. Разве секс не входит в подобный сценарий?
Босх был впечатлен.
— Только что купил себе такой, — сказал он. — Правда, без стильного чемоданчика.
— Я тоже постоянно об этом думаю. Я поищу информацию о серийных убийцах, которые не были заинтересованы в сексе, — Джо повернулась к доске. — Но у нас появились значимые зацепки. Ещё идеи есть?
— Его я забрал в качестве частичной оплаты у одного клиента. Курьера картеля. Туда, куда он держал путь, с чемоданчиками не пускают. Ну, выкладывай свой план.
— Нужно понять характер каждой жертвы, — добавила Лопес. — Сходство должно быть там, раз его нет во внешних качествах.
— Нужно отвезти мазки в другую лабораторию. Есть такая?
Холлер кивнул:
Джо кивнула и записала это в уже имеющийся список: хобби, занятия, предпочтения, ВСЕ ДЕТАЛИ ВАЖНЫ.
— «Калифорния-кодинг» в Бербанке. Я выбирал между ней и «Селл-райт». В «Селл-райт» сказали, что управятся побыстрее.
— Верни мне конверт, — сказал Босх. — Я отвезу его в «Селл-райт». А ты отправляйся в «Калифорния-кодинг», отдашь им фальшивки. Пусть думают, что анализом занимаешься ты.
— Думаю, каждый из нас должен рассмотреть дела с нового угла, а потом мы обсудим, что нашли. Чем больше точек зрения, тем лучше.
Босх достал запасные пробирки с мазками Вибианы и Габриелы. Второго образца ДНК Уитни Вэнса у него не было. Чтобы никто ничего не подумал, если пробирки угодят в чужие руки, он изменил надписи: «У. В.» превратилась в «Х. В.», а «Г. Л.» — в навскидку выбранное «Е. Л.». После этого Босх взял пухлый конверт, достал из него пробирки с мазками Вэнса, Лиды и Веракрус и убрал их в карман пиджака. Положил в конверт запасные пробирки с новыми надписями и вернул его Холлеру.
— Отвези в «Калифорния-кодинг», закажи слепое сравнение, — сказал он. — И не показывай, что подозреваешь о слежке. Ни водителю, ни кому-то еще. Я же поеду в «Селл-райт».
— Вот же чёрт, — изрек Арнетт, уставившись на фотографии перед собой. — Да вы издеваетесь.
— Ясно, — кивнул Холлер. — Но мне все равно не терпится выдать Бойду пинка под зад. Ты только глянь на него.