На абсолютно ватных ногах Яна дошла до компьютерного кресла и опустилась в него. Руками, которые ее плохо слушались, она вставила флешку. А дальше время для Яны остановилось, впрочем, как и для Стефании Сергеевны. За ними в комнату тихо вошла Мирослава с испачканными мукой руками. Она хотела пожелать доброго утра Яне, но слова застряли у нее в горле. Во весь экран занимались любовью мужчина и женщина. В них нетрудно было узнать Яну и Карла Штольберга. В углу видео стояла дата записи, огромные числа просто бросались в глаза.
Стефания Сергеевна медленно осела на диван, держась за сердце.
– Господи, Яна, это же ты. Кто этот… мужчина? Это же не Мартин. Нет, это же не он?! Что же это происходит?! Яна! Это же… это же произошло вот-вот. Как ты могла?! Бедный мой сын. Теперь я понимаю… Господи, за что? Столько женщин мечтали бы быть на твоем месте… Ты, конечно, взбалмошная, но казалась вполне искренней в чувстве к нему. Как же он так мог ошибиться? Как ты могла? Яна, ты же сделала ему так больно! За что?!
Бедная Стефания Сергеевна готова была просто рвать на себе волосы, только это уже не уберегло бы ее Мартина от позора. Мирослава подошла сзади и положила ей руки на плечи, словно давая понять, что она готова ее поддержать.
Яна вынула флешку и встала. Настала ее очередь хоть что-то ответить Стефании, и она понимала, что что бы она ни сказала, это будет всё равно ничтожно.
– Стефания Сергеевна, твой сын лучший, и я не издеваюсь, я говорю правду. Мне нечего тебе сказать в оправдание. На видео не подделка, это я. И да… со мной не Мартин. Он не хочет возвращаться домой, потому что здесь я? Позвони ему и скажи, что я ушла. Он купил мне квартиру. Если он захочет вернуть ее себе, то скажите мне, я съеду в любую минуту. У меня тут кое-какие дела, я не могу подвести людей, а потом я уеду в Москву. Навсегда… Без Мартина мне Питер не нужен.
– Я вижу, как ты не подводишь людей, – мрачно проговорила Стефания Сергеевна.
– Ты ничего не знаешь, – вздохнула Яна и пошла собираться.
Мира отправилась за ней.
– Яна… как же так…
– Молчи! – прервала ее Цветкова, надев платье и затягивая волосы в хвост. – Пообещай мне остаться здесь и проследить за Стефанией, чтобы с ней чего-нибудь не случилось. Ну, мало ли… сердце, давление…
– Обещаю. А ты куда? – спросила Мира.
– Я не пропаду, не беспокойся, – ответила ей Яна.
Перед уходом она зашла снова в кабинет Стефании Сергеевны и нашла ее все в той же позе совершенно разбитого человека.
– Я ухожу… Передай это Мартину, – положила Яна дорогущее кольцо на стол перед ней. – Извини…
В полной тишине она покинула питерскую гостеприимную квартиру под стук сапог на высоких каблуках.
Яна шла по улице, но не видела ничего – ни улицы, ни прохожих. Слёзы застилали ей глаза, она боялась разреветься и с силой сжимала в кулаке ремешок своей сумочки. В голове крутилась только одна мысль: «Я пропала, пропала, пропала…»
На пути ей попался небольшой скверик. Она опустилась на скамейку и затряслась в беззвучных рыданиях. Было холодно и сыро. Дул промозглый ветер. Она вынула носовой платок и промокнула глаза.
– Девушка, вам плохо? Чем помочь? – останавливались поочередно перед Яной несколько человек.
– Нет, спасибо… Всё хорошо… Спасибо… Ничего не нужно… Благодарю вас…
Яна начала задыхаться, она приложила максимум сил, чтобы хоть как-то прийти в себя и сконцентрироваться. Она явственно понимала, что она должна увидеть Мартина и попытаться ему… перед ним объясниться. Она должна была использовать свой шанс, доказать ему, что любит только его.
А где его теперь искать?
Дрожащими, замерзшими руками она расстегнула ледяной замок сумочки, вытащила телефон, включила его. Она десять раз подряд позвонила Мартину. Но он десять раз подряд отклонил ее звонок.
– Понятно… – всхлипнула она. – Всё кончено. Окончен бал, завяли помидоры…
Яна встала, и не зная куда идти, застыла на месте. Порывы ветра терзали полы ее шубки.
– Девушка, с вами всё в порядке? Могу чем-то помочь? – услышала она мужской голос.
Она обернулась и увидела высокого молодого парня в теплой спортивной куртке. На поводке он держал собаку с пронзительными голубыми «ледяными» глазами. Хаски – одна из древнейших пород на земле.
– Можете… помочь. Можно один звонок по городу с вашего телефона? – пришла мысль Яне.
– Конечно, звоните. – Парень протянул ей телефон.
Яна набрала знакомый номер и поднесла его к уху. Сердце ее стучало так, что она боялась не услышать знакомый голос. А вдруг Мартин не отвечает на незнакомые номера?
– Алло?
– Мартин! Я должна тебе объяснить! Это я – Яна! Мартин, пожалуйста! Алло?! Алло? – Связь прервалась.
– Спасибо, – отдала телефон прохожему Яна. И что бы быть вежливой, добавила: – Какой у вас прекрасный пёс. Как его зовут?
– Джой. Чем я могу еще помочь? – не уходил мужчина.
Яна подняла на него большие заплаканные глаза.
– Телефон ваш я уже использовала, что у вас еще есть? – попыталась она улыбнуться.
– Из техники? Такая женщина вряд ли заинтересуется лично мной. А из техники есть еще автомобиль.
– На ходу? – шмыгнула носом Яна.
– За углом… абсолютно на ходу. Я здесь неподалёку живу. Вот, вышли с Джойем прогуляться, – заверил ее прохожий.
Собака услышала свою кличку и вильнула хвостом.
– Тогда отвезите меня в ночной клуб «Роджер». Знаете, где это? – спросила Цветкова.
– Конечно. Зачётное заведение. Почему-то я не удивлен. Такая красотка, как вы, тусуется именно в таких местах, не так ли? – ответил прохожий.
– Яна, – протянула ему холодную руку Цветкова. – Уже не красотка, а мороженая треска.
– Герман, – ответил он, и поцеловал ей руку. – Так идемте. Отвезу. А то невозможно смотреть, как такая красивая женщина убивается в новогодние деньки.
Они пошли по улице и свернули за угол. Яна могла ожидать чего угодно, только не открытого кабриолета.
– Нет, – выдохнула она. – Я думала, что согреюсь от печки в машине… Зима! Как вы катаетесь в такой машине? С ума сойти.
– Так вот и катаюсь, – развел руками Герман. – Недавно развелся с женой. Ей – квартира, мне – загородный дом. Ей – «мерседес» и «лексус», мне – вот это чудо и мотоцикл. Ей – ребенка, мне – собаку.
– Интересный выбор, – вздохнула Яна. – Поехали в «Роджер».
Герман усадил Яну и сам сел за руль.
– Там плед есть на заднем сиденье, – сказал он.
– Кажется, он заледенел, потому что я не могу отодрать его от заднего сиденья, – как можно любезнее ответила ему Яна через какое-то время.
– Ну да… ледяной дождь, снег, оттепель, заморозки… – вздохнул Герман, трогаясь в путь.
Яна посмотрела на собаку, которая привычно устроилась рядом с хозяином на переднем сиденье.
– Интересная у вас собачка, Герман.
– Правда? Она вам тоже нравится?
– А сколько ей?
– Четыре года. Летом будет пять.
Они немного помолчали. Машина мчалась по оледенелой улице. С крыш свисали сосульки, прохожие спешили, скользили по ледяной корке мостовых. Им хотелось как можно скорее добраться до теплого жилища. Ветер бил прямо Яне в лицо и мешал говорить.
– Не расскажете, что у вас случилось? – спросил Герман.
– А вы кто? Психолог? – дрогнули ресницы Яны.
– Да…
– Правда! Плохой психолог? – удивилась Яна. Она подняла воротник шубки и спрятала в него озябший нос.
– Почему плохой? – смутился Герман.
– Так сам с женой развелся, а других учить жить собираетесь, – усмехнулась Яна.
Герман ответил:
– С женой у нас был договор, что проживем пятнадцать лет и разойдемся. А у вас проблемы личного плана. Потому что сконцентрировались именно на разводе, а не на удачном в «кавычках» разделе имущества, да еще решили, что я жизни вас начну учить. А это говорит о том, что вам просто необходим совет… – сказал Герман. – Я угадал?
Яна хихикнула в холодный, мокрый от ее дыхания воротник.
– Вы неплохой психолог. А зачем вам была нужна договоренность на пятнадцать лет брака? Как так можно было жить столько лет с такими мыслями? – удивилась она.
– Я не мог избавиться от своего пристрастия к мужскому полу, и жена это прекрасно знала, я ее не обманывал. Ребенка честно воспитывал и сейчас поддерживаю и морально и материально, – ответил Герман.
– Прикольно. Главное, что по обоюдному согласию, – ответила Яна, потому что надо было что-то сказать.
К людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией Яна относилась очень ровно, ей как-то было всё равно.
– Музыку включить? – участливо спросил Герман.
– Чтобы не слышать клацанье зубов? – улыбнулась Яна. – Можно и с музыкой. Вы, вообще, видите, какими глазами на нас смотрят прохожие?
– Стараюсь не видеть, это вы только сейчас обратили внимание, а я давно езжу. Думают, что мы сумасшедшие, или хотим показать всем свое богатство. Так стараемся, что ездим на кабриолете зимой. Машина-то не дешевая. Яна, извините, мы уже почти доехали до места, но вот здесь рядом мой офис, хочу заехать, полить цветы. Неделю отсутствовал. Вы не возражаете? Это буквально на пять минут. Чтобы мне потом круг не делать.
– Да, конечно! Мне теперь уже не к спеху, всё плохое, что могло случиться, уже случилось.
– Вот спасибо! Мои любимые орхидеи, я лечу к вам! – обрадовался Герман.
Он остановил машину в переулке, во дворе-колодце. Яна увидела обшарпанные двери подъездов и мусорные баки в углу двора.
– Пойдемте.
– Герман, я здесь подожду, я уже примерзла.
– Нет, ну это как-то неправильно. Я буду нервничать. Вы одна в открытой машине, на морозе. Я вам хоть горячего чаю или кофе налью, – предложил Герман.
– Нет-нет. Я здесь. Вы там побыстрее с орхидеями-то, – упрямо покачала головой Яна.
– Хорошо, я пулей, – Герман хлопнул дверцей, приложил электронный ключ к подъезду и скрылся в доме.
Собака осталась сидеть в машине, словно сторожа ее.
Яна вздохнула и посмотрела на лобовое стекло автомобиля, к которому плавно подлетали и прилипали снежинки. Снег усиливался на глазах и снежинок становилось все больше и больше, они почти полностью закрывали Яне видимость. Во двор медленно въехал большой грузовик-самосвал. Яна занервничала, потому что грузовик дальше автомобиля Германа Леднева не проедет, он закрывал ему проезд. Водитель не сигналил, молча остановился в сантиметре от кабриолета. И тут сбоку от нее, откуда ни возьмись, возникла злобная тётка в мокрой пушистой меховой шапке и с ярко-красной помадой на губах. Яна, увлеченная грузовиком, не заметила, как дама подкралась сзади.
– Вот я и увидела тебя, стерва! «Я мужиков люблю, я мужиков люблю!» Ничего себе – мужик! Ну ничего… я вам устрою!
И в лицо Яне ударила струя чего-то едкого и противного. Она закричала, закрывая глаза, у нее рекой потекли слезы. Открыть глаза Яна не могла. Нос, кожа – всё щипало и горело.
– Хорошо тебе?! Сейчас охладишься! – донеслась до сознания Цветковой загадочная фраза женщины, которой она даже возразить не могла.
И тут сознание Яны отключилось, словно она стала персонажем компьютерной игры. На ее голову, на ее лицо, на ее продрогшее тело обрушилась холодная и очень тяжелая субстанция, и она всё больше и больше давила, не давая дышать. Мало того, что Яна не могла открыть глаза, она теперь не могла вздохнуть. Она хотела убрать с лица холодный липко-колючий снег, но руки не двигались. Ее словно парализовало. Сознание, словно далеко мерцающий огонёк, померкло. Яну словно сначала ослепила яркая вспышка, а потом на нее навалился-рухнул слон-великан.
Глава 11
Герман Викторович Леднев очень любил свое дело, гордился своим уютным и просторным офисом в центре Санкт-Петербурга (почти двадцать четыре метра!) и обожал свои орхидеи. Сейчас он, не раздевшись, быстро взял лейку и начал их поливать, приговаривая:
– С Новым годом, мои девочки и мальчики, какие же вы у меня красивые. Мне кажется, что вы приветствуете меня тонким трепетом лепестков. Очень жалко, что сегодня я не смогу с вами поговорить, помедитировать. Случайная попутчица замерзает в моей машине. Но я скоро к вам вернусь…
В помещении всегда работал дорогущий климат-контроль, купленный специально для растений Леднева. В почву, в горшки, были вставлены специальные градусники, показывающие влажность почвы. Иногда Герман проводил исследование почвы своих любимцев на полезные вещества, чтобы понять, правильно ли он их удобряет или нужно сменить схему.
Вывел Германа Викторовича из мечтательной задумчивости резкий звук сигнализации его автомобиля. Он выглянул в большое окно, не сразу сообразил, что происходит на улице. Леднев не увидел свой яркий красный кабриолет. Вот не было его – и всё. Вместо автомобиля возвышался огромный сугроб грязного снега вперемешку с оковалками серого льда. Подумать, что машину украли, Герман Викторович не мог, потому что на весь двор раздавалась сирена именно его автомобиля. Эти звуки он не мог спутать ни с чем. Вокруг сугроба носился Джой и отчаянно лаял. Рядом урчал мотором самосвал.
И тут Леднев увидел до боли знакомую женскую фигуру в бесформенной меховой шапке.
– Изольда?.. – выдохнул он, узнав бывшую жену.
Он бросил лейку и, забыв про свои цветы, скатился вниз по лестнице на улицу со скоростью света. Волосы дыбом, пальто нараспашку. Самосвал поднимал кузов. На его машину с живым человеком просто и незатейливо опрокинули тонну снега, вот и всё. Сигнализация напоследок еще разок крякнула и затихла. Видимо, произошло замыкание. Рядом со снежной горой Герман увидел цветущую от радости Изольду, она металась около снежной кучи, не в состоянии сдержать радости:
– Получила, дрянь? Так тебе и надо! Теперь будешь знать, как чужих мужей уводить из семьи! Что, нравится?! Гадина подколодная, чтоб ты сдохла…
Леднев схватил бывшую супругу за рукав, но она с силой вырвалась, чуть его не оторвав.
– Пусти меня!
– Изольда, ты рехнулась? Господи, что ты творишь, дура! Ты же убила человека! Идиотка, в тюрьму пойдешь! Яна! Яна!!! – диким голосом заорал Герман Викторович, и кинулся разгребать ледяную кучу голыми руками. Сейчас на кону стояла человеческая жизнь.
– Так твоей лахудре и надо! Я неделями не спала, всё караулила вас! Ага, попались! Плохо тебе? А мне хорошо? Ты из меня дуру не делай, я в своем праве! Ты не поздравил ребенка, ты даже меня с Новым годом не поздравил! Я отомстила! – кричала Изольда. – И месть моя сладка! Будешь теперь знать!
– Бестолочь ты! Остолопка…
Герман Викторович копал и копал обледенелый, слежавшийся, мокрый снег, понимая, что все его усилия равны усилиям комара, который хочет высосать всю кровь из слона. Он рыл, рыл… а снег вообще не уменьшался. Тут нужен был большой экскаваторный ковш, но где же его взять? Шло время. Леднев взмок, пот струился по его багровому лицу. Наст был очень плотным, мокрым, спрессованным, с кусками льда и сбитыми сосульками. Он сбил руки в кровь, понимая, что времени у него очень мало, что дышать Яне там нечем, да и просто ее убить могло куском льда.
Изольда наблюдала за его стараниями, отойдя в сторонку. Она тяжело дышала, но губы ее кривились в злобной усмешке. До нее никак не могло дойти, что ее действия попадали под сто пятую статью Уголовного кодекса – покушение на убийство.
И всё-таки Господь берег Яну Карловну Цветкову!
Неожиданно Леднев услышал еле уловимую трель мобильного телефона. Это телефон Яны! Он бросился к тому месту и буквально через минуту из-под снега показалась голова засыпанной Яны с закрытыми глазами.
Ледневу показалось, что она не дышит. С утроенным рвением он стал отбрасывать снег.
– Яна! Яночка, ты жива?! Она не дышит! Помоги! – Герман Викторович оглянулся на Изольду – явно спрыгнувшую с ума супругу. – Быстрее! Засажу, зараза!
Как ни странно, но именно этот окрик подействовал. Изольда прекратила дико ржать и кинулась ему помогать, словно до нее дошло, что она натворила. Она схватила какую-то детскую сломанную лопатку, валявшуюся рядом с сугробом и принялась метать снег почище любого дворника. Через минут пять Яна была отрыта.
– Спас тебя этот звонок, – прошептал Герман Викторович, вытаскивая ее из автомобиля.
Силы почти покинули его, и он осторожно положил Яну на утоптанный снег. Смотреть на Яну было страшно, ее посиневшее лицо напоминало гипсовую маску «Снегурочка спит или умерла».
Герман Викторович принялся тормошить Яну, растирать щеки, расстегнул ворот шубы.
– Ну же! Яна! Давай дыши! – Герман начал делать ей искусственное дыхание рот в рот, как мог, как помнил, как показывали…
В таком нервном ажиотаже он, конечно, не следил за действиями своей Изольды. Ему явно было не до нее, да и всё поганое, что она могла сделать, дурёха уже сделала.
Изольда отошла в сторонку, подобрала выпавший телефон соперницы и нажала на нем сначала одну кнопку, затем другую…
Яна не относилась к женщинам, которые вбивают в телефон номера своих мужчин в раздел «Зверинец»: Зая, Слоник, Мопсик, Тигруля… Не обозначала она мужчин словами: «Единственный», «Любимый», «Только мой». У Яны все знакомые и нужные мужчины были записаны просто по именам. Миша, Юрий, Виталий… Ричард, Мартин… Однажды она сказала подруге Асе, что боится в старости потерять память, тогда она не вспомнит, кто эти мужчины и кем они ей приходятся. А главное, на какой стадии отношений она с каждым сейчас находится.
– Мартин… Ага… – прошептала Изольда. – Ты-то мне и нужен… Напишу ему: «Я сейчас занята… Я пьяна и наслаждаюсь любовью прямо на снегу».
Изольда отправила Мартину сообщение и приложила видео, как Герман Викторович делает Яне искусственное дыхание. Если не знать ситуацию в реальности, то вполне было похоже, что двое влюбленных на природе валяются и целуются в снегу.
– Так… – ликовала Изольда. – А еще пошлю рассылочку этого отвратительного действия на все контакты. – Надеюсь, что среди них есть ее муж или жених, – шептала она. – А подпишем как: «Напилася я пьяна, не дойду я до дому…» Все знают слова этой народной песни. «От горячих чувств тает даже снег» – тоже хорошо.
Герман Викторович почувствовал, что слабое и едва уловимое дыхание всё же проходит в легкие Яны, и у него немного отлегло от сердца.
– Давай, давай, дыши!
Изольда вздрогнула, так как телефон в ее руках снова зазвонил.
– Дай сюда! – только сейчас обратил на это внимание Леднев. – «Скорую» надо вызвать.
– Яна! Яна! С тобой всё хорошо? – услышал Герман Викторович в телефонной трубке.
– Это не Яна… – ответил он.
– А кто это? – напрягся в трубке мужской голос.
– А вы кто? Я – ее случайный попутчик, она сейчас не может ответить.
– Мне только что видео пришло, как она целуется с каким-то мужчиной, лежа на земле. Что происходит? Где Яна? Почему она не может говорить по собственному телефону?
– Какое видео? Ах, ты стерва! Да какой там поцелуй! Я делал как мог ей искусственное дыхание! – воскликнул Леднев.
– Яне плохо? Я – ее личный патологоанатом, то есть…
– Ей не настолько плохо, – испугался Герман Викторович.
– Я зотел сказать – лечащий врач.
– Вот врача Яне точно надо. Она попала в беду.
– Я так и знал! Я чувствовал! Где вы находитесь?
Герман Викторович назвал адрес.
Его собеседник что-то сказал кому-то другому, но Леднев услышал: «Где это находится?»
– Всё нормально, – снова послышался в трубке голос врача. – Со мной коренной петербуржец, он знает, где это, тут недалеко. Мы сейчас…
– А ваш знакомый тоже врач? – понадеялся Герман Викторович.
– Да, он тоже патологоанатом, – обнадёжил говоривший. – Пока мы едем, расскажите, что случилось. К чему нам готовиться?
Герман Викторович что-то вяло стал ему рассказывать о случившемся. Он уже не очень верил, что эта странная парочка «лечащих врачей» поможет его случайной знакомой.
Глава 12
– Почему так холодно? – спросила Яна, клацая зубами от дрожи. – Я в м-морге?
– Ты в палате, всё хорошо, – спокойно ответил ей Олег Адольфович.
Яна повернула голову и удивлению ее не было предела. Олег Адольфович и Витольд Леонидович сидели на стульях и резались в карты, используя тумбочку в качестве стола. Она лежала на широкой, приподнятой в изголовье, удобной анатомической кровати. Сверху ее прикрывали, как минимум, пять одеял.
– Холодно почему? – спросила Яна таким осипшим голосом, что сама себя не узнала.
– Так замерзла ты, Снегурочка моя, – хихикнул Олег Адольфович, улыбаясь и дыша на нее странным запахом.
– Ты что, выпил? – спросила Яна.
– Так рождественская распродажа, тьфу! Рождественские каникулы! Почему не выпить-то! И ты с нами выпила! – радостно сообщил паталогоанатом.
– Чего я сделала? – наморщила лоб Яна, понимая, что все-таки свершилось страшное, и она потеряла память, потому что она совсем не помнила, что пила с ними.
Более того, Яна не могла забыть ощущение, что сначала ее словно кинули в огонь, а потом на нее же обрушилась снежная лавина.
– Так мы с Витольдом пустили спирт тебе по венам, и не делай такие большие глаза. Это – исключительно в лечебных целях, тебя к жизни надо было вернуть, согреть. Охлаждение последней степени. Ожоги, – махнул рукой Олег Адольфович, задевая капельницу Яны.
– Так охлаждение или ожоги? – не поняла Цветкова.
– Всё вместе! – добавил Витольд Леонидович. – Мы не смогли обойтись без полиции. Это же нападение!
– Если честно, я смутно помню, что произошло-то…
– Да ладно скромничать, нам Герман всё рассказал. Нормальный мужик, кстати. Очень переживал, что так всё получилось из-за него.
– Из-за него? – подняла брови Яна. – Он-то тут при чем?
– А ты не знаешь? Ну ты даёшь!
– Ты села к нему в машину, поехала развлекаться в ночной клуб. По дороге Леднев заехал в офис и пришил старушку, – вдруг сказал Олег Адольфович и заржал как молодой жеребец. – Извини! Это шутка юмора!
Яна сразу уяснила, что он сильно пьян.
– Твой знакомый заехал в офис, полил орхидеи. А его бывшая приняла тебя за соперницу, распылила тебе в лицо перцовый баллончик, а потом вот, договорившись с водителем снегоуборочного самосвала за приличные деньги, опрокинула на тебя не знаю сколько килограммов снега.
– Я так и знала, – задумалась Яна. – Я стала случайной жертвой.
– Я бы так не сказал, – хмыкнул Олег Адольфович. – Палач и жертва налицо. Кстати, есть и неприятность…
Хоть у Яны и слезились глаза, но в данный момент ее глаза расширились, несмотря на непрекращающееся слезотечение.
– А это сейчас хорошее было?
– Ну, это было жизнеутверждающее. Ты сейчас лежишь на грелке, жива… почти здорова. Чего плохого? Ну, Яна, не будь пессимисткой! – второй раз задел капельницу Яны Олег Адольфович.
И он поведал Яне о том, как звонок на ее телефон помог правильно определить ее местонахождение в сугробе и вовремя ее освободить. Звонок этот был от Мартина. Что, естественно, он остался безответным, но зато и ему, и еще на кучу номеров с ее телефона пришло видео, якобы «поцелуя Яны и Германа» с дурацкими комментариями.
Яна вынула из вены иглу капельницы.
– Понятно. Думаю, что Мартин больше не звонил?
– Может, и звонил. Кто знает… Эй, ты что сделала?
Яна встала с кровати.
– Хватит лечиться. Пора и совесть знать.
– Э-э… Лечение еще не закончено, – попытался остановить ее Олег Адольфович.
– Какое лечение, Олежа? Скоро вам лечение у нарколога понадобится!
– Янка, не гони… Мы с Леонидовичем за встречу, за Новый год… За твое воскрешение! За твоего Германа-спасителя! – хихикнул Олег Адольфович. – Пока ты в себя приходила…
– Вам что, больше делать нечего?
– Яночка, мы по чуть-чуть, – пояснил Олег Адольфович.
– А где у меня грелка? – внезапно спросила Яна, поднимая одеяло.
– Под спиной была, вторая – под ступнями.
– Почему я их не чувстовала? – удивилась Яна.
– Организм замерз. Чувствительность потеряна, – деловито пояснил Сахаров.
Яна села на кровать.
– Так где же я нахожусь?
– В реанимации, палата отдельная, с удобствами, – захрустел соленым огурчиком Олег Адольфович.
Вид у него был странноватый – волосы дыбом, взгляд не фокусировался, и он всё время улыбался. Она скользнула взглядом ниже и увидела, что в пустой открытой тумбочке стояла бутылка водки и лежала закуска. Олег перехватил ее взгляд.
– Вот… играем в картишки. А закуска для настроения. Край холодный – северная столица. Люди сдержанные, интеллигентные. А посмотри, какое дружелюбие и гостеприимство! Лучший город земли! Как хорошо, что ты меня сюда вызвала.
– А я вот уже сомневаюсь, надо ли было тебя вызывать, – ответила Яна. – Я смотрю, вам всё равно, где бухать. Морг, реанимация…
– Так все же свои. Новый год! Яна, не ворчи! Присоединяйся!
– Меня тошнит.
– От нас?
– От всего… Дайте мне одежду!
– Ты в одежде.
– Что же так холодно?
– Ты бы не спешила, полежала еще, терморегуляция не сразу наладится, – посоветовал ей Витольд Леонидович.
Яна накинула на плечи одеяло. Олег Адольфович тут же придвинул ей стул. Яна села и зябко ссутулилась.
– Мне надо в ночной клуб.
– Ты себя видела? Я имею в виду – в зеркале? Какой клуб? Только реанимация… – предупредил Олег Адольфович.
Яна слабо улыбнулась:
– Нормально. Или ночной клуб, или реанимация. Есть нескучный выбор! Я не тусоваться еду, а с Мартином поговорить. А что с моим видом? – не поняла Цветкова, ощупывая голову, словно проверяя, есть ли у нее на голове волосы.
– Вуаля! – вытащил зеркальце из кармана Олег Адольфович.
Яна посмотрела на себя и изменилась в лице.
– Твою же дивизию… Это я, что ли? А что это со мной? Вы меня напоили, что ли?
– Мы тебя спасали! Глаза промыли…
– Тоже спиртом? – продолжала ужасаться Цветкова.
– Нет, водой. Яна, тебе в лицо прыснули из перцового баллончика. Какой результат ты хочешь? Вот он результат – на коже, слизистая глаз воспалена.
– А что у меня с губами и ноздрями? Почему они в кровавых корках? – продолжала ужасаться Яна.
– Так грязный снег и колючий лёд – это не крем с алоэ! Порезалась. Между прочим, твой Леднев тоже пострадал – пока тебя откапывал, руки в кровь содрал.
– А где он? – спросила Яна.
– Руки ему перевязали и в полицию забрали вместе с его ревнивой женушкой… Давать показания. А с тобой позже придет следователь побеседовать.
– Как всегда, я вляпалась, – вздохнула Яна, нагнулась, порылась в тумбочке, вытащила кусочек сыра и положила его в рот. – Давай разок в «подкидного» или «дурачка», мне точно должно повезти. Не везет в любви, должно повезти в игре.
– Это бабка надвое сказала, – хмыкнул Витольд Леонидович. – Мы же не только пьем-закусываем, но еще и ждем результата эспертизы. Твоя кровь стала большой новогодней загадкой для лаборатории. В крови у тебя, Яночка, опиаты непонятного, неизвестного пока науке происхождения.
– Кто-то изобрел новый наркотик? – улыбнулась Яна.
– Или привез его из-за границы. Например, из Чехии? – предположил Олег Адольфович. – Нужные люди свяжутся с нужными людьми в Чехии и узнают, циркулирует ли у тамошних наркоманов это вещество.
– Ты опять намекаешь на Карла? – поморщилась Яна, словно ей дали пощечину.
– Ну а кто? Ты же с ним? С ним…
– Я не знаю, я не верю, что Карл на такое способен. Он по своей сути очень благородный человек, а это же подлость чистой воды! Может, он тоже отравился?
– Время ушло, конечно. Но следы этого вещества еще должны быть в крови. Если твой князь соблаговолит сдать кровь, то лучше сделать это побыстрее, – сказал Олег Адольфович.
– Карл! Карл! Мне же с ним сегодня вечером надо быть на торжественном открытии центра! Я же обещала! Обещала, что и его не подведу, и своих артистов не подведу!
– Он попросил тебя быть рядом? Изображать игрушку? Красотку, чтобы все завидовали? Чтобы Мартин взбесился? Молодец! Хорошо придумал!
– С чего это тебе в голову взбрело? Мне уже не двадцать. Карл с его связями, деньгами и внешностью мог и топ-модель заказать себе. Я вообще-то немного чешский знаю, хорошо на английском говорю… И, не поверите, этикет тоже мне знаком!
– Яна, да любая топ-модель тебе в подметки не годится. Вот он тебя забыть и не может! – налил себе и другу Олег Адольфович.
– Я больше скажу, я вас, Яна Карловна, знаю пару дней, но не забуду всю оставшуюся жизнь, – официально поддержал Олега Адольфовича Сахаров и выпил залпом содержимое своего стакана.
– Знала, что медики много пьют, – вздохнула Яна.
– А патологоанатомы еще больше, у нас-то не страшно, если руки дрожать будут, – хохотнул Олег Адольфович. – Да и место работы у нас не самое приятное. Яна! – вдруг воскликнул он.
– Что? Что ты меня пугаешь? – дернулась она от неожиданности.
– Я не пугаю, а предупреждаю! Скажем так: сейчас ты не в самой лучшей форме! Красота-то подпорчена! Как ты на приеме-то будешь себя чувствовать? Публика не испугается? Ты словно из фильма «Восставшая из ада».
– Уж прямо из ада? А по-моему, вполне приемлемо. В боевом раскрасе меня любой полюбить может, чувства нужно испытывать – пусть без макияжа полюбят.
– В твоем высказывании есть какое-то зерно истины…
– Ничего себе самомнение! – хохотнул Олег Адольфович, глядя в свои карты..
– Я выиграла, – положила карты Яна на тумбочку, весьма расстроенная. – Я же говорю, что сейчас мне будет везти во всем. Только не в любви.
– Тебе и на это всегда везет, – отметил Олег Адольфович и уточнил у Яны и товарища: – А на что мы играли?
– Не сделали ставок, – развел руками Витольд Леонидович. – Давайте на интерес.
– Меня лично интересует такси, – ответила победительница.
В этот момент в палату вошел молодой мрачный мужчина. Белый халат был наброшен ему на плечи, в руках он держал строгую кожаную папку. Из-за его спины выглядывал Леднев с перевязанными руками. Он тоже был в белом халате.
Олег Адольфович проявил чудеса реакции – ногой он мгновенно захлопнул дверцу тумбочки, но быстро выдохнул, поняв, что это не администрация больницы.
– Следователь Троицкий Артем Викторович, – представился вошедший и хмуро посмотрел на карты, а потом на Яну.
Ей показалось, что он вздрогнул, или ей это просто показалось.
– Гражданка Цветкова? Я вижу, что вам легче? Картишки… Можно с вами поговорить? – спросил он, присаживаясь на кровать.
– Я готов всё компенсировать, оплатить всё лечение, – тут же затараторил Леднев, проявляя свои лучшие качества.
Ведь в принципе, он ни в чем виноват не был, он даже спас ее. Но, видимо, сердце болело за бывшую жену и, конечно, за ребенка.
– Я сейчас говорю с потерпевшей. Вы вообще увязались за мной против моей воли, поэтому молчите, – хмуро бросил следователь, нервно передернув плечом.
– О чем вы хотите поговорить? – спросила Яна.
– Как о чем? Вас чуть не убили! Покушение на убийство. Жду от вас заявление. Всё уже выяснили, кто и зачем – срок грозит до пяти лет.
– Если вы уже всё выяснили, то чего непонятного? Покушение было спонтанным, женщина находилась в состоянии аффекта. Никакого убийства не произошло. А уж что-что, а чувство ревности мне знакомо, сама могу убить любого! Я ее понимаю, как женщина. Муж у нее чудесный – подвез меня и от смерти спас. У них есть ребенок. Как он будет без матери?
Яна сказала это, а сама подумала: «Что, если он уйдет жить к отцу и узнает о его гомосексуальной наклонности? А еще хуже, если увидит его нового партнера? Что будет с парнем в этом сложном возрасте?» Ну, вот… мать в тюрьме! Ужас для парня. Приносить горе людям… да и мне новый год с этого начинать не хочется, своих проблем полно.
Герман Леднев закрыл глаза перебинтованными ладонями.
– Спасибо, Яна… Это такой кошмар, я сожалею… Спасибо вам.
– Замолчите, – снова включился следователь. – Дело заведено, факт преступления налицо. Еще и водитель самосвала будет привлечен. За деньги согласился завалить снегом дорогую машину. Клянется и божится, будто не знал, что в машине была женщина и что машина будет «без крыши», это его слова. Но это не помешало ему опрокинуть кузов, говорит, что напор женщины, которая кричала, чтобы он это сделал, был сильно велик. Но и сумма была приличная, которую он получил за это безобразие.
– Делайте, что хотите, – сказала ему Яна, – но без заявления потерпевшего и по примирению сторон дело до суда не дойдет. Это я знаю, потому что у меня лучшая подруга – адвокат. Уголовного дела точно не получится, закончится все административным. Еще что-то? – вопросительно посмотрела на следователя Яна.
– Ничего…
– С Новым годом! – отвернулась Яна, размышляя, не замерзнет ли она совсем, если скинет одеяло. – Олег, вызывай такси, мне ехать надо по этапу, то есть в несколько мест.
– Зачем тебе такси? Я твой вечный должник! Я подвезу тебя, куда хочешь, – тут же вызвался Герман Викторович.
Яна так выразительно посмотрела на него, что он тут же понял, о чем этот взгляд.
– Я взял машину напрокат! Ту еще долго восстанавливать. Теперь у меня с машиной всё отлично.
Яна улыбнулась.
– Хорошо… Поехали, но без лишних разговоров, я несколько слаба.
– Яна, тебе точно от нас ничего не надо? Не спешишь ли ты? – посмотрел на нее Олег Адольфович.
– Нет, ребята, спасибо. Вы всегда мне помогаете. Надеюсь встретиться в более приятной обстановке. Поехали, Герман! Жди меня в машине.
– Яна, спасибо тебе. Я так благодарен…
– Герман, пожалуйста! Закрыли тему, я всё понимаю, – сразу же остановила его Яна, садясь в автомобиль темно-синего цвета производства Кореи. – И сразу же говорю, что ты сожалеешь, и что ты не хотел, и не предполагал. Всё! Что с твоей бывшей женой?
– Подписка о невыезде. Она, вообще, в странном состоянии. Она и не сожалеет, и не злорадствует, а находится в каком-то шоковом состоянии, в ступоре. Изольда молчит, как рыба.
– Ничего, заговорит. Первый пункт назначения – ночной клуб «Роджер».
– Опять?! – почему-то изумился Герман. – А ты упорная.
– Что тебя удивляет? Я же так и не доехала до него.
– Хорошо. Едем опять по прежнему маршруту… Я хоть машину поменял, а ты цель не поменяла.
– Зато внешность у меня изменилась.
– Это да. Едем.
Ночной клуб «Роджер» находился в центральном элитном районе, старинный дом с изумительным фасадом, с новогодней подсветкой, смотрелся очень солидно. Сердце Яны внезапно начало биться с такой силой, что ей даже трудно стало дышать. Если и существовала в природе женская интуиция, то сейчас она подсказала ей, что Яна скоро увидит Мартина.
– Тебя подождать? Ты сказала, что это первый пункт назначения. Или с тобой пойти? – спросил Герман Викторович.