Калинин потянулся к бутылке с водой.

– Да, и не один раз.

– Что этому предшествовало? – не удовлетворился его ответом эксперт.

Калинин открутил пробку.

– Ничего. Едем с Валерой в машине. Бац. Я в парке. Пошли с Юдиным в кафе. Упс, я сижу на скамейке под деревьями. Почему-то я всегда оказывался именно на природе. Один раз на улице Бронникова. Что меня туда занесло? Как я попал в отдаленный район Москвы?

– Получается, что каждый раз состоянию вроде гипноза без гипноза и перемещению в какой-то парк, предшествовала ваша встреча с Валерием? – подытожил Степан.

Калинин замялся.

– Ну… да. Юдин меня приглашал, добывал билеты на мероприятия, попасть на которые мне очень хотелось, а шансов было ноль.

– Например? – заинтересовался Миша.

Кирилл допил воду из бутылки.

– В Москву по личному приглашению одного из, как тогда говорили, новых русских, не бандита, а профессора Антона Петровича Савельева, прибыл из США Норманн Вал, известный гомеопат, автор книги с абсурдным названием «Фундаментальная лженаука». Я его труд прочитал с восторгом. Савельев один из первых открыл в России частный университет, быстро разбогател. Мог себе позволить пригласить Вала прочитать лекцию в приватной обстановке. Вход на это мероприятие был бесплатный, но только по приглашению самого Антона Петровича, он сам каждый билет подписал. Леонид Петрович Стеклов мечтал попасть туда, но его не включили в список. Я прекрасно понимал, что у меня нет шансов увидеть Вала, хотя хотелось до дрожи. Но если даже Стеклова отодвинули, то на что простому молодому врачу можно надеяться? И вдруг приходит Валера, протягивает мне конверт и говорит:

– Держи, не потеряй. Если посеешь, я обижусь, получится, зря я расстарался. Спрячь его получше.

Я вскрыл послание. Приглашение на лекцию Вала! Именное. Я чуть не умер от радости, аж дышать перестал. Юдин потом предложил:

– Давай кофе попьем.

И вот после похода в кафе меня опять в странное состояние вогнало.

Глава тридцать вторая

– Что же вас Валерий в таком виде бросил? – удивилась я. – Ведь близкий друг такой.

Кирилл возразил:

– Нет, он не знал, что со мной. Если вспомнить тот поход в кофейню, то дело обстояло так. Я очнулся, позвонил Валере, сказал: «Не понимаю, как очутился в парке».

Валера ахнул:

– Опять тебя скрутило! Мы кофе попили, ни грамма алкоголя не брали. Я за рулем, а ты спиртное не приветствуешь. Час, наверное, вместе провели, потом распрощались. Я спросил:

– Может, тебя подвезти?

Ты отказался:

– Не надо, у меня тут неподалеку встреча назначена.

Я решил тебя поддеть:

– С девушкой?

Думал, ты, как всегда, отшутишься: «Нет, с бабушкой». Но услышал другое:

– Это не то, о чем ты думаешь. Она хочет попасть в группу Стеклова, попросила объяснить, как себя вести, чтобы Леонид Петрович на нее внимание обратил.

Но я вообще ничего не помнил. Намертво забыл, с кем увидеться хотел. Для меня тот день замер на сцене: мы сидим с Валерой в кафе. Все. То, что «гипноз не гипноз» стартовал после каждой встречи с Юдиным, неверно. Мы с Валерой находились в постоянном контакте. Вовсе не после каждого нашего общения со мной неладное творилось. Да, всякий раз, очнувшись, я хотел ему звонить. Но ночь на дворе! Поэтому сам домой добирался, отсыпался, потом другу звонил. Он очень нервничал, велел идти к врачу, но я же обследовался от и до! Анализы отличные! Вы помните, с какого вопроса со мной разговор начали?

– Конечно, – ответил Михаил, – поинтересовались, почему Андрей пустил в свою семью человека, который только по счастливой случайности избежал расстрела или пожизненного заключения. Если бы вас при советской власти за диссидентство «пригасили», тогда понятно. Власть переменилась, политзаключенных освободили. Они теперь не мерзавцы, гады, предатели, а герои, которые с режимом коммунистов боролись. Но у вас ситуация другая.

– Я немалый срок отмотал, когда Андрей неожиданно в кабинете начальника зоны возник, – стал объяснять Калинин. – Я уже говорил, мне в заключении неплохо жилось. Когда я понял, что и отец, и мать меня из своей жизни вычеркнули, первое время…

Кирилл неожиданно повернулся к Дмитриеву.

– Вы ведь сидели? По ложному обвинению. Я читал о вас в Гугле.

Степан не удивился его вопросу.

– Я никогда не скрывал факт своего пребывания за колючей проволокой. Звучит парадоксально, но я рад, что оказался на зоне. Меня это остановило, заставило задуматься, я огляделся по сторонам, посмотрел на зэков и решил: ну нет, не хочу таким быть, я не виноват в том, в чем меня обвинили, но ведь мог совершить настоящее преступление. Все к этому шло. Атаман дворовых хулиганов впервые понял: вор, который у бабушки в магазине кошелек с последними копейками спер, не Робин Гуд, а дрянь последняя. Мне с ним не по пути.

– Вы меня должны понять, – сказал Кирилл. – Члены семьи меня отринули, не слали ни писем, ни передач. Но я быстро завоевал авторитет как врач, поэтому все мясо в супе – мое. Но чем ближе был конец срока, тем тревожнее мне становилось. Что на свободе делать? Вернуться домой? Серийного убийцу, пусть даже и отсидевшего, на порог не пустят, на работу ни в одну больницу не возьмут. Где жить? На какие деньги существовать? Потом я решил. Останусь там, где срок мотал, поселюсь в городке, стану местных лечить, деньжат накоплю, куплю избенку, с голода не умру. Вот на этом я и успокоился: жить мне здесь до смерти. В провинции лучше, чем в Москве, люди добрее, воздух чище, продукты натуральные, быт простой. И вдруг Андрей приехал! После того как начальник ушел, брат мне сказал:

– Отец и мать запретили не то что о старшем брате говорить, а даже думать о нем. Но я никогда не верил в твою виновность. Не тот ты человек, Кирюха, чтобы женщин убивать, подставили тебя. Пока родители были живы, помочь тебе я не мог. А сейчас время пришло.

Я ответил:

– Нам с тобой прекрасно известно, что психиатрические болезни коварны. Порой человек до пенсии мухи не обидел, всем помогал, и вдруг выясняется, что он раз в году обязательно кого-то убивал в одно и то же число. В остальные дни он душа компании, прекрасный муж, отец, дед.

– Лучше расскажи мне все, – потребовал Андрей.

Я ему опять:

– Спасибо, что хочешь отмыть убийцу, но в моем случае ложного обвинения не было. Мне хватило времени для углубленного изучения собственного состояния, я понял, что у меня спазматическая ретроградная амнезия в соединении с навязчивым неврозом и обсессивно-компульсивным расстройством личности.

Андрей глаза вытаращил.

– Это что за бредовый диагноз?

– Сам его себе поставил, – пояснил я, – видишь компьютер на столе? На зону тоже прогресс пришел. Мне разрешено книги разные в интернете читать. Я стал здесь не только акушером, гинекологом, отоларингологом, на все руки специалистом, но еще и психологом, психиатром, неврологом. Гору литературы перелопатил. Прости, но я сижу за свои дела.

– Имея свое мнение, уважай чужое, – отрезал брат, – ты здесь знания по медицине пополнял. А я получил копию твоего дела со всеми документами. Полтора года его изучал. Разобрался и к тебе рванул. Вытащу тебя отсюда. Ты не виноват. Тебя мастерски подставили, просто по-иезуитски. Настоящий убийца на свободе, все у него тип-топ. Ну-ка признавайся, ты о ком-то умолчал во время следствия?

– Нет, – ответил я, – откровенно отвечал на все вопросы.

– Про Валерку Юдина ни слова не сказал, – вдруг заявил Андрей.

Пришлось признаться:

– Да. Но он тут вообще ни при чем. Зачем лучшего друга в уголовное расследование впутывать?

– Здорово, – рассмеялся брат, – знаешь, сколько в твоем деле дыр, белых пятен и нарушений?

Я удивился:

– У меня был адвокат.

– Ага, бесплатный, – заорал брат, – неудачник на пороге пенсии! За всю жизнь он не выиграл ни одного дела, никому не помог. И вот тебе информация к размышлению. Судила тебя дама с прекрасной фамилией Задуйконь и не менее очаровательным именем Феломена Константиновна. После того как тебя отправили в пересыльную тюрьму, сия мадам вышла благополучно на пенсию и вскоре купила уютный дом в ближайшем Подмосковье, машину и квартиру для сына. Как тебе такое? Я навел справки о тете Задуйконь. В банк она за ссудой не обращалась. Откуда золотишко в карманах, а? Есть у тебя ответ?

Единственное, что я смог придумать, это:

– За всю жизнь накопила.

– Ни фига подобного! – взвился Андрей. – Я нанял людей, они всю подноготную госпожи судьи из шкафов выволокли. Еще та жучка! Ну, и случайно я кое-что от родителей узнал. Ты как с Валерием познакомился?

Меня столь резкая смена беседы немало удивила.

– Учились в одном институте.

– Подробно расскажи, как возникли близкие отношения! – велел младший брат.

Я напряг память.

– Второе полугодие четвертого курса. Юдин ко мне подошел с просьбой:

– Мы устраиваем капустник по случаю дня рождения вуза. Хочешь поучаствовать?

Я удивился, но ответил:

– Можно попробовать.

И получил главную роль в спектакле. Репетиции весь семестр шли. Мы часто с Валерой встречались и подружились.

– А до этого у вас хоть какие-то совместные дела были? – наседал Андрей.

– Нет, – ответил я, – мы просто здоровались, к четвертому году обучения наш курс распался на разные группы. Я ни в одну не входил, был сам по себе, непопулярная личность, тихий отличник. А Валера звезда: на гитаре играл, пел, танцевал лучше всех, в студенческом театре главные роли исполнял. Его любили и педагоги, и ребята. Один профессор Мамонтов при виде Юдина кривился и бурчал:

– Парень, что тебя в медицину потащило? Иди в цирковое училище, великим клоуном станешь, фамилию свою прославишь!

– Дурак ты, – подвел итог беседе Андрей, – Валерий играл роль твоего лучшего друга. Мамонтов-то прав. Талантливый Юдин лицедей, а папаша его умный, хитрый подлец! Гнида! Это он все организовал!

Кирилл замолчал.

Глава тридцать третья

– Что придумал Олег Валерьевич? – поинтересовался Степан, когда пауза затянулась.

Калинин провел ладонью по столу.

– Я задал брату тот же вопрос. Он ответил:

– Отомстить нашему отцу, заодно и маме. Старший Юдин организовал масштабный спектакль, по его указке убили молодых женщин. Все ради того, чтобы посадить тебя, Кирилл.

Я так растерялся, что спросил:

– А почему не тебя?

Андрей улыбнулся.

– Василий Петрович всем говорил: «Старший сын моя надежда, продолжение династии врачей Калининых. Он станет кандидатом наук, доктором, профессором, академиком. Настоящий ученый вырастет. Вот Андрюша балбес, ничего путного из него не получится».

Юдин решил заклятого врага в самое чувствительное место поразить, и это у него получилось. Ты ни в чем не виноват. Думаю, девушек по указке Олега убивал Валерий. Когда все было готово для очередного преступления, твой лучший дружок тебя куда-нибудь приглашал, угощал кофе, соком, чаем. В напитке было лекарство, лизковарин ноль пять. Оно вызывало состояние, которое ты называешь «гипноз без гипноза». Юдин тебя отвозил в парк, усаживал на скамейку. Полагаю, он заранее договаривался с какой-то молодой женщиной о свидании, но не там, где тебя оставлял. На мой взгляд, спектакль разыгрывался так. Валерий тебя оставлял на лавке, шел на свидание, душил девушку ремнем и уходил. Первым опытом стала смерть Зиновьевой. Небось Олег, который сценарий писал, надеялся, что тебя на первой жертве возьмут. Ну-ка, давай вместе обсудим, как события развивались. Сначала Валерка стал с тобой взасос дружить. Неужели ты не удивился? Почти четыре года вы с ним учились в одной группе, Юдин с тобой здоровался, и только. А потом вдруг любовь забила фонтаном. С чего бы? Ты не девица-красавица, и вы разные, как ботинок и ложка. Но если представить, что тебя старались впутать в чужое преступление, тогда ясно, откуда у вашей дружбы ноги растут. Зачем приятель тебя просил с Кристиной встречаться? Чтобы окружающие потом подтвердили: у Калинина с продавщицей были отношения. Зачем Юдин тебя отправлял ремни покупать? Отпечатки пальцев твои на орудии убийства были нужны! И твое появление в Военторге с желанием купить очередной пояс – лишнее подтверждение твоей влюбленности в продавщицу. Ходит один такой, постоянно ремешки берет… Но облом случился, тебя в убийстве Кристины не заподозрили. Олег Валерьевич решил сменить тактику. Муторно это, фальшивый роман изображать. Да и ты мог удивиться: то с одной бабой тебя просят любовь крутить, то с другой. Ну не сработал один план, придумаем другой. Потом ты просто пару раз ремни купил, у Юдина скопился запас. Девушек стали убивать. Вот ведь странно, что маньяк трупы не прятал, а просто бросал. Если же знать, что тебя подставляли, Кирюха, тогда нечему удивляться. Валера задушил жертву, ушел. А ты уже сидишь неподалеку на скамейке. Наверное, по замыслу Олега, события должны были развиваться так. Рано утром в парке появляются люди, что перед работой бегают. Они увидят труп, тебя на скамейке, вызовут милицию. Ну и завертится машина провосудия. Но тебе везло, ты приходил в себя ночью. Похоже, Олег никак не мог правильную дозу лизковарина рассчитать, или у тебя на препарат особая реакция. Все двенадцать-четырнадцать часов в ауте, а ты меньшее время. Когда Олег это понял, он опять план изменил. Думаю, он заплатил Зое, горе-сестре нашей матери, велел ей тебя подстеречь, знакомство завести. А она баба без совести, на все ради денег согласная, приняла участие в очередном спектакле, вопросов не задавала, тебя разжалобила. Ты стал тете продукты таскать, потом Зоя довела отношения до скандала, о котором узнали соседи. Пьяница на балконе орала: «Кирилл, вернись!» И опять тебя не арестовали, но повесили на доске объявлений фоторобот. Некая Клавдия Бурмакина опознала старшего сына Калининых. Я навел о ней справки: нищая бабка жила одна, нуждалась, уверен, что ей заплатили за поход в милицию. И вот еще на десерт. Ты мне рассказал, что впервые «гипноз без гипноза» испытал во время поездки в Питер на экскурсионном автобусе. Вот вопросы и сразу же ответы. Кто придумал путешествие? Валерий. Кто купил билеты и все организовал? Он же. Где тебе стало плохо? В крохотном населенном пункте, там больницы нет. Лучше тебя в Питер довезти. Где ты очнулся? В Петербурге на скамейке у вокзала. Кто был рядом? Валерий. Почему он тебя сразу в клинику не отволок? Потому что, по его словам, хотел отцу звонить, спросить, куда лучше податься. Знаешь, почему тебе первый раз именно в поездке дурно стало? Мерзавцы хотели проверить, сработает ли на тебе лизковарин ноль пять. На десяти людях из ста он не работает. Ты среагировал положительно. Олег понял: можно начинать игру под названием «Подведи маньяка под расстрел или посади пожизненно». Доходчиво все объяснил? На-ка прочитай, справка тебе о препарате.

Кирилл прервал рассказ и провел ладонью по лицу.

– Я ошалел. Понимаете, да?

– Ваше состояние в тот момент нам трудно понять, – сказала я, – но если Андрей выяснил правду, то почему вы досидели срок? Отчего младший брат не поднял шум? Не заявил громко о вашей невиновности?

– Доказательств того, что меня подставил Олег Валерьевич Юдин, нет, – ответил Кирилл, – еще нюанс. Наш отец совершил очень плохой поступок по отношению к Юдину. Не спрашивайте какой, не расскажу. Андрею правду сообщила Луиза. Кто она? Оказывается, у отца была родная младшая сестра, Анастасия Петровна. Отношения у них прервались давно. Мы с Андреем не знали ни о тетке, ни о ее дочери Луизе. Когда брат после смерти родителей стал разбирать их вещи, в документах покойного отца нашел письмо. Послание оказалось жестким, оно было ответом на какой-то разговор, в нем говорилось, что даже сейчас, умирая от тяжелой болезни, Анастасия Петровна никогда не простит брата, который сломал ей жизнь.

Кирилл махнул рукой.

– Андрей выяснил, что наша тетка давно скончалась, а ее четырнадцатилетняя дочь оказалась в детдоме. Никакой родни у девочки не было. Брат нашел Луизу. Выяснилось, что мать открыла ей правду. Олег Валерьевич и Василий Петрович ранее были неразлейвода. Они с детства дружили, учились вместе. Потом у Юдина случилась большая неприятность, он уехал из Москвы, вернулся через много лет, когда от советской власти камня на камне не осталось. Валерию тогда было лет пятнадцать. Отношения отца с Юдиным восстановились, но они уже такими близкими, как раньше, не были, но все равно они друг к другу на дни рождения ходили, пару раз встречали вместе Новый год. Валера опять оказался со мной в одном классе, что не удивительно. Школа считалась лучшей в Москве, находилась в центре столицы. Мы с Юдиным тогда просто здоровались, и все. После выпускного вечера я столкнулся с Валерием на первом экзамене в медвуз. Никто из нас не удивился, мы оба из семьи врачей, понятно, что решили пойти по стопам родителей. Оба, конечно, поступили. И до четвертого курса наши отношения были такими, как в школе: «Привет, Кирилл», «Здравствуй, Валера». Как события развивались дальше, вы уже знаете.

Кирилл повернулся к Степану.

– Странные приступы у меня после ареста никогда не возникали. Что свидетельствует в пользу Андрея, который говорил, что Валера подливал мне лизковарин ноль пять. Лекарство жидкое, без цвета и запаха. Несколько капель можно в любую еду добавить. Хоть в булки, которые мы по дороге в Питер ели. Но нельзя исключить того, что это я всех убил, находясь в пограничном состоянии. Нет стопроцентной уверенности в том, что я не преступник. Но знаю точно: я не хотел лишить жизни Андрея, Минни, Никиту и Светлану. Не впадал в состояние «гипноз без гипноза». И очень благодарен брату за все, что он для меня сделал. Благодаря Дрю я получил квартиру, клинику, работу. Кроме того, он нанял «чистильщика». Понимаете?

– Конечно, – ответил за всех Миша. – Андрей обратился к человеку, который убирает информацию из интернета. Вас отправили за решетку, когда монитор персональных компьютеров выглядел, как телевизор. В России это ноу-хау стоило бешеных денег, мало кто мог себе позволить такое удовольствие. Это сейчас ты чихнешь в полночь, а утром во всех соцсетях найдешь сообщение соседей, которые настрочили: «Напился и блевал с шумом», «Заболел чем-то, бегает по подъезду, все двери обкашливает». А в год вашего ареста ничего подобного не было, об айфонах и не мечтали. Любая новость, как пицца, хороша свежей и горячей. Известие о маньяке актуально неделю, потом оно никому не интересно. Если хотите, чтобы о серийщике еще говорили, придется придумывать всякие пиар-ходы. О том, что Кирилл Калинин осужден на большой срок, после вашего освобождения не помнил никто, кроме родственников. А то, что могло попасть в интернет в наши дни, «чистильщик» убрал. Полагаю, информации было минимум. Андрей нанял не самого ловкого. В закрытые места, где хранится информация МВД, ФСБ, «пылесос» не добрался. Я же там пошарил. Но вам не стоит переживать. Туда, куда могу вползти я, почти невозможно попасть кому-либо, кроме тех, у кого есть доступ.

Кирилл встал.

– Я рассказал все. Продолжать беседу смысла нет, незачем топтаться на одном месте. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

После этих слов Кирилл откланялся и ушел.

– Ваше впечатление от беседы? – осведомился Степан. – На мой взгляд, ее можно охарактеризовать словами Андрея: «Край непуганых Буратино».

– У нас нет возможности побеседовать с Андреем Васильевичем, – произнес Юра, – информация однобокая. Судя по мимике лица, позе, жестикуляции, Кирилл очень себя контролировал, взвешивал каждое слово.

– Врал? – спросил мой муж.

– Возможно, но мог и правду говорить, – ответил эксперт, – у многих людей, которые провели не один год на зоне, вырабатывается привычка тщательно следить за своей речью. Человек боится ляпнуть что-то сгоряча, ему потом это аукнется. Наш гость не просто закрытый человек, он заперт на все засовы. Минимум эмоций. У него бедная жестикуляция. Бесстрастное лицо. Обратили внимание, как он пил воду?

– До последней капли, потом тщательно протер стакан салфеткой, – отрапортовала я.

– Молодец, – похвалил меня Юра, – и бутылку вытер. Привычные для мужика действия: уничтожение отпечатков пальцев. Вдруг посуду, которую он держал, используют для какой-то аферы? Вот эти действия склоняют меня думать, что рассказ о просьбе Валерия купить брючные ремни правда. Если у человека в жизни не было травмирующей ситуации, связанной с его поведением, речью, он не станет следить за каждым своим словом и жестом. Профессиональные шпионы не в счет. Отпечатки пальцев отправили Кирилла на зону, теперь он их убирает.

– Луиза Георгиевна Весина, – громко сказал Миша, – мать – Анастасия Петровна, прежняя фамилия Калинина. Отец? Сведений о нем нет.

– Сестра Василия сменила паспорт не из-за того, что вышла замуж? – уточнила я.

– Нет, – ответил Миша, – сведений о ее счастливом, как, впрочем, и неудачном, браке нет. Девочка, вероятно, родилась от любовника, который не захотел жениться на той, кому ребенка сделал. Не все парни прыгают до потолка от радости и бегут за букетами, когда им показывают тест с интересным количеством полосок. Немало тех, кто с кислым видом задает вопросы: «Уверена, что беременна от меня?», «Аборт еще можно сделать?», «И как это получилось, я же был очень аккуратен». Сейчас гляну, кто такой Георгий Весин. Анастасия дала дочке его отчество и фамилию.

Глава тридцать четвертая

Вечером после ужина я сказала Степану, что пойду в супермаркет. Муж, который только что уселся в кресло перед телевизором, заныл:

– Давай попозже туда сбегаем, сейчас хоккей начнется.

Я удивилась.

– Можешь сколько угодно наслаждаться тем, как мужики гоняют шайбу. Не собиралась тебя лишать любимого зрелища. Небольшой пакет с зубной пастой я могу донести сама.

– Возьми мою и не мучайся, – нашел альтернативный вариант муж.

Я уже два раза воспользовалась тюбиком, о котором вел речь супруг, убедилась, что два моих прекрасных желто-коричневых клыка стоят как вкопанные, и сейчас заявила:

– Она мятная, ненавижу такую.

И ведь не соврала, на самом деле я пользуюсь той, что пахнет шоколадом.

– На улице вечер, темно, холодно, – закряхтел Степан, – сейчас оденусь.

– Смотри хоккей, – велела я, – супермаркет находится в соседнем доме. Мы живем в центре, наш район никогда не спит, народу на улице полно. Приди мне в голову идея отправиться сейчас на пробежку в Битцевский парк, вот тогда бы твоя тревога была оправданна. А в походе в магазин нет ничего опасного.

Из телевизора загремела бравурная музыка.

– Начинается! – обрадовался муж.

– Вот и смотри спокойно, – засмеялась я, – быстро вернусь.

Первой у магазина меня встретила большая конфета, она начала танцевать на одном месте и петь:

– Посмотри на меня, на меня, на меня. Новая такая, прикольная родная ириска, прямо как сосиска…

Я попыталась обойти ростовую фигуру, но та оказалась проворней, загородила собой вход и протянула мне ведерко со словами:

– Съешьте нашу новинку! Ириска-сосиска!

Я поняла, что настырная ириска не отвяжется, пришлось взять одну конфету.

– Тетя, тетя, проходи, – завела ростовая фигура, – и подарок разгрызи, ириска-сосиска, ириска-сосиска, два любимых вкуса в одной.

Двери магазина открылись, конфета, забыв про меня, ринулась к новым жертвам. Я прошла через «ворота»

– Девушка, – устало произнес толстый охранник, – без тележки нельзя.

– Я пришла за зубной пастой, – сказала я.

– Корзинку бери тогда, – попросил секьюрити, – это не моя прихоть, правила такие.

– Ириска-сосиска! – завыло за моей спиной. – Прекрасная такая, вкусная, родная. Любит ее мама, любит ее папа…

– Очуметь! – пробормотал толстяк.

– Сочувствую, – сказала я, взяв плетеную корзину, – я всего пару минут тут, а уже голова заболела.

– С утра здесь суетилась банка с томатным соком, – сказала кассирша, которая слышала нашу беседу, – к обеду я приняла решение никогда не есть помидоры ни в каком виде. А теперь и на конфеты типа ириска смотреть не стану.

– Если завтра здесь банкнота в пять тысяч джигу отплясывать будет, деньги больше в руки не возьмешь? – заржал охранник.

Я быстро пошла по центральному проходу, добралась до полок, где пару дней назад покупала зубную пасту, и увидела туалетную бумагу. Меня потрясла упаковка с надписью: «Идеально для всех. Со вкусом свежей клубники». И тут же раздался вкрадчивый голос:

– Чем могу помочь?

– Туалетная бумага со вкусом клубники, – повторила я.

– Вот она, – обрадовался паренек, одетый в футболку с надписью «Супермаркет вашей любви всегда рядом», – вы прямо перед ней стоите.

– Зачем пипифаксу вкус свежей клубники? – пробормотала я.

– Для полноты ваших ощущений, – залучился улыбкой юноша, – я консультант по нужной вам бумаге, она выпускается в разных вариантах. Со вкусом шоколада, орехов, экзотических фруктов, лесных ягод, даров садов России…

– Этот товар используется в туалете, – непонятно зачем вступила я в идиотскую беседу, – его не употребляют в пищу!

– Нашу продукцию можно съесть и не нанести урона организму, – продолжал консультант, – экопродукт! Саморазлагаемый. Вы же согласны оставить нашу планету чистой для своих детей!

– У меня их нет, – парировала я.

– Чего? – не понял собеседник.

– Я не обзавелась детьми, – уточнила я.

– Ой-ой! – затараторил продавец. – Не расстраивайтесь, сейчас я вам помогу.

На всякий случай я отошла подальше.

– Спасибо, не надо. Меня вполне устраивает жизнь вдвоем с мужем.

– Стойте тут, никуда не уходите, – велел парнишка и убежал туда, откуда доносился истошный вопль вконец распоясавшейся ириски.

Я быстро свернула в проход, пробежала до конца, очутилась в другом зале и увидела ряды с косметикой, парфюмерией, мылом, шампунем. Зубная паста нашлась не сразу, но в конце концов я очутилась перед стендом и начала рассматривать товар. Тюбики манили взгляд, большинство из них обещало белизну зубов, удаление камня, свежесть дыхания. Удивление вызвал товар, над которым висел плакат «Более вам не нужен стоматолог. Купи набор «Сам себе дантист» и ставь пломбы без визга бормашины».

Я подошла к белому чемоданчику с надписью на крышке «Самопломбирование. Открой меня» и не удержалась, выполнила приказ. В ту же секунду раздался ужасающий звук:

– З-з-з-ж-ж-ж!

Потом женский голос закричал:

– Помогите, помогите! Доктор, вы просверлили мне язык.

Я приросла ногами к полу, а чемоданчик вдруг залопотал:

– Поход к зубному врачу! Ужас! Катастрофа! Боль! Многие из стоматологов косорукие. Цены – ад! Отдашь три кучи денег, а что взамен? Тебя бормашиной поранят. Начнешь кричать…

Чемодан снова заорал:

– Помогите, помогите, помогите!

Из-за стеллажей вышел продавец, на сей раз женщина лет пятидесяти.

– Что случилось? – испуганно осведомилась она.

Я показала пальцем на чемодан.

– Это он с ума сошел!

Продавщица одним ловким движением захлопнула крышку и показала глазами налево. Я повернула голову, увидела камеру, а тетушка продолжила:

– Перед вами новый перспективный товар. Отличное сочетание цены и качества. Попробуйте, все хвалят.

– Ну… – промямлила я, успев сообразить, что разговор записывается на камеру, – э… э… белый цвет губительно действует на мою женскую психологию, напоминает о бормашине, вызывает страх и диарею.

– Давайте пройдем тогда в сектор туалетной бумаги, – обрадовалась продавщица, – купите необходимое, и мы вернемся к нашему прекрасному, модному и полезному набору для самопломбирования.

– Шикарная идея, – восхитилась я, – вы меня убедили в необходимости двух покупок. Если бы я владела этим супермаркетом, мигом повысила бы вас до главного продавца.

– Спасибо, что любите наш супермаркет, – отозвалась тетушка.

И мы, схватившись за руки, бросились прочь.

– Слева дверь, – шепнула консультант, – молча беги туда.

Глава тридцать пятая

– А ты понятливая, – похвалила меня продавщица, – давай знакомиться. Олеся.

– Виола, – представилась я.

– Ни в коем случае не покупай самопломбирователь, – предостерегла меня новая знакомая, – это полное дерьмо. И опасное. Запечатаешь дырку, а в ней инфекция разовьется. Надо просто найти хорошего врача с нормальной анестезией.

– Что у вас творится? – изумилась я. – Живу неподалеку, часто сюда захожу. Да, была реклама, но не такая настырная и идиотская. А сейчас просто… Слов не подберу, чтобы охарактеризовать происходящее.

– Ша́баш, – подсказала Олеся, – слет ведьмаков. Хозяин подарил магазин своей дочке. Той двадцать лет, она не учится, не работает, сидит в интернете, листает видео. Она приехала, походила по залам, обозвала супермаркет норой кролика-пенсионера. И заявила: «На старичках прибыль не сделаешь. Меняем концепт. Наполняем торговые площади новым креативным товаром, вводим современную рекламу. Делаем упор на экопродажи. Это сейчас в тренде. Все с зеленой наклейкой должно стоить дороже!»

Управляющий ее слушал молча, потом не выдержал:

– Не надо повышать цены. От этого выручка не увеличится.

Девчонка его уволила, посадила в кабинете своего приятеля. Хочешь зубную пасту, от которой зубы станут на два часа разноцветными?

– Нет, – вздохнула я, – мне обычная нужна. Понимаешь, я тоже в некотором роде являюсь жертвой рекламы.

– Что случилось? – не стала скрывать любопытства собеседница.

Я оскалилась.

– Во!

– Мамонька! – ахнула Олеся. – У тебя пасть как у вампира.

Пришлось рассказать о съемках в ролике. Продавщица сначала смеялась, потом вздохнула.

– Что же будет, когда нас не станет? Сумасшедшие, офигевшие люди долго не проживут. Самолеты у них попадают, водопровод сломается, продукты исчезнут, ничего ведь делать, убогие, не умеют, только рожи в интернете корчить. Знаю, что тебе поможет. Очиститель для дворовых собак. Пошли в отдел товаров для животных.

– Ты уверена? – осторожно осведомилась я.

– На все сто, – заверила Олеся. – У нас ее постоянно берет один дедушка, курильщик со стажем. Чего он с зубами ни делал, а они прямо как твои клыки. Работает старик сторожем в ветклинике, там бездомных животных лечат, в хорошие руки отдают. Ну и почистил он разок свои челюсти тем, что в санитарной комнате нашел. Теперь сверкает кусалками, они у него как новые. Пошли по служебному коридору, быстрее доберемся.

В отделе, куда меня привела Олеся, за прилавком стоял парень в очках.

– Доброе утро, – начал он, увидев нас, – я Антон Сергеевич, ветеринар широкого профиля, кандидат наук, готов бесплатно вас проконсультировать…

– Остановись, – велела Олеся. – Ты меня что, в упор не видишь? Хорош врать!

– Привет, – улыбнулся «ученый».

– Дай моей знакомой пасту для дворовых псов, – сказала Олеся.

– С каким вкусом? – осведомился продавец. – Говядины, курятины, баранины, ягнятины?

Олеся посмотрела на меня.

– Не люблю мясо, – вздохнула я.

– Курица – птица, – возразил «ветеринар».

– Курица не птица, – исправила Олеся.

– Лосось, печень, морковь, яблоки, устрицы, – продолжил Антон.

– Ни разу не видела бездомного пса, который вскрывает специальным ножом устриц, – засмеялась я. – Вообще-то мне безразличен вкус! Надо, чтобы зубы очистились.

– Они у вас и так красивые, – заметил продавец.

– Жуть! – вздохнула Олеся.

– Нормальные они, – пожал плечами парень, – вечно ты, тетя, преувеличиваешь.

– Давай самую ядреную пасту, – велела Олеся, – убойную.

– Тогда вам нужна та, которой медведи пользуются, – задумчиво протянул парень.

Мы с Олесей посмотрели на него и хором задали один вопрос:

– Топтыгины?

– Мы таким торгуем? – осведомилась моя провожатая.

Антон показал рукой налево:

– Сегодня утром хозяйка поставила шкаф для дрессировщиков. Там профессиональные средства. Такие охотнее берут, думают, что они лучше. Мне представитель фирмы сказал, что гель для медвежьих зубищ просто блеск!

– Никогда не видела в столице косолапого на поводке, – заявила я.

– Они в цирке живут, в зоопарке, на экофермах, – объяснила моя провожатая, и тут ожило местное радио:

– Гвоздикова, зайди к Михайлову. Срочно.

– Ой, это меня, – засуетилась Олеся. – Сможешь сама купить то, что надо?

– Конечно, – сказала я, – беги по своим делам. Спасибо за помощь.

Олеся умчалась, продавец выжидательно уставился на меня.

Я приняла решение:

– Беру то, что вы предлагаете. Гель.

– Они разные, – залопотал консультант. – Какое у вас животное?

Вопрос меня удивил. Если женщина просит отпустить ей гель для зубов медведя, то у какого зверя она собралась чистить челюсти? Не у зайца же!

– Нужно чистящее средство для медведя, – уже в который раз произнесла я.

– Бурого, белого, черного барибала, гималайского, очкового, малайского бируанга, большой панды, губача? – перечислил молодой человек.

Я растерялась, но быстро нашла ответ:

– Для обычного мишеньки.

– Они все обычные для своей местности, – засмеялся Антон.

– Тогда для любого, – решила я. – Какой вам больше нравится?

Торговец стал рыться на полках.

– Вот. Этот наилучший. Намазываете на клыки, оставляете минут на десять, потом даете мишке воды. Все!

– Полоскать рот не надо? – удивилась я.

Парень хмыкнул.

– Если научите хоть какую зверушку ополаскивать пасть, сделайте видео, выложите в интернет и соберете сотни миллионов просмотров. Никогда не видел ни одного животного, которое способно это сделать.

Я расплатилась, пошла на выход и в зоне касс была схвачена безумной ириской.

– Съешь конфетку, угостись самым вкусным, – верещала она, – попробуй, просто супер.

Я хотела обойти ростовую фигуру, но та встала передо мной и зашептала:

– Возьми, пожалуйста.

– Спасибо, не хочу, – ответила я.

Ириска-великан так же тихо продолжила:

– Если не раздам все, мне денег не заплатят. – Потом она потрясла сумку, которая висела у нее на поясе, и заканючила: – Мы работаем посменно день или вечер. Если стоим с двенадцати до восемнадцати здесь, то быстро освобождаемся. Детей много, не все в садик ходят, кое у кого няньки есть, бабушки. Школьники после занятий домой идут. Товар вообще-то на мелких рассчитан, у взрослых проблемы с зубами.

Ириска захихикала.

– Прикинь, вчера тетка вроде тебя аж две штуки схватила. Ушла, вернулась скоро, подходит ко мне со сжатым кулаком. Я вся створожилась, чегой-то она такая злая? Подходит, значит, разжимает пальцы, а на ладони челюсть с конфетой.

Ростовая фигура расхохоталась.

– Ой, не могу! И давай на меня баллон катить: «Из-за дурацкой тянучки мне зубы пришлось вынимать!» Вопила так, что управляющий прибежал, влегкую бабень переорал: «Сами вы на всю голову больная! Если не свои зубы, за фигом ириски жрать!»

– Конфета приклеилась к протезу и не отлипала? – уточнила я.

– Ага, – подтвердила «ириска», – головы у бабы нет! Пришла домой, горячей водой рот прополоскала, и полный порядок.

– Дайте мне одну, – попросила я.

– Держи, – обрадовалась ростовая фигура.

– Вот вы где! – закричал парень, подбегая ко мне. – Нашел, принес.

– Что? – не поняла я.

– Уже забыли? – удивился консультант. – Вы сказали, что у вас детей нет. Держите, это гомеопатическое средство от бесплодия, капли «Младенец нон-стоп». Эффект потрясающий. Наш рабочий уронил один пузырек, из него содержимое вытекло, Маруська его полизала и вскоре за раз родила шестнадцать штук детей.

Я испугалась.

– Спасибо, мне столько не надо.

– Маруся – местная кошка, – уточнил консультант, – у вас меньше получится, трое-четверо.

Ириска расхохоталась.

– Вова, уйди со своими каплями.

– Так мне их продать велели, – вздохнул юноша, – а никто не берет.

Я схватила конфету, которую держала ростовая фигура, и поспешила домой. В голове сложился план. Сначала я попытаюсь избавиться от клыков с помощью геля для медведей. Если же он не поможет, буду жевать ириску. Оказывается, и от дурацкой рекламы может быть толк.

Глава тридцать шестая

Утром я сразу побежала в ванную, выдавила из тюбика малую толику геля, быстро намазала им два желто-коричневых зуба, отправилась в гардеробную и замерла в задумчивости. Луиза Георгиевна ждет меня через пару часов, сейчас я избавлюсь от аксессуара вампира, оденусь и поспешу к Весиной.

Язык защипало. Я взглянула на часы, порысила в ванную, тщательно почистила зубы, потом посмотрела в зеркало. Увы! Клыки остались на месте. Ладно, не стану расстраиваться, в запасе есть ириска. Хорошо помню рассказ ростовой фигуры про женщину, у которой конфета намертво приклеилась к челюсти, поэтому сейчас применять ириску не стану. У меня нет съемного протеза, но лучше заняться ирискотерапией, когда окажусь дома одна и никуда не нужно будет спешить.

Я еще раз посмотрела в зеркало. Когда я впервые увидела, какая красота появилась у меня во рту после рекламной съемки, то чуть в обморок не упала от ужаса, а сейчас вполне даже мило клыки выглядят. Они делают меня уникальной, ни у кого таких нет.

До дома Луизы я добралась без приключений, хозяйка открыла дверь и спросила:

– Сколько?

– Добрый день, – машинально ответила я и сообразила, что со мной не поздоровались.

– Сколько? – повторила госпожа Весина и, видя мое откровенное замешательство, повторила: – Сколько дадите?

Ничего не понимая, я сказала:

– Пришла поговорить с вами, меня зовут Виола Тараканова.

Хозяйка протянула мне листок.

– Там написана сумма. Платите вперед. Тогда расскажу то, что знаю. Все-все! Время беседы не ограничено. Информация, которой я владею, бесценна и уникальна. Если не готовы расстаться с деньгами, то до свиданья. Постойте, подумайте, примите решение. Когда поймете, что сведения, которыми я владею, вы нигде более раздобыть не сможете, и согласитесь поощрить меня за стресс, который я непременно получу, вспоминая весь ужас, то переведите сумму на мой телефон и звоните в дверь. Если денег не будет, уходите молча. Запомните: упрашивать меня, ныть, прикидываться нищими борцами за справедливость бесполезно. Деньги в банке? Я ваша. Их на моей карте нет? Адью! Вопросы есть?

– Нет, – ответила я.

Луиза взялась за ручку двери.

– Отлично, оставляю вас в одиночестве.

Створка захлопнулась. Я сделала фото записки и скинула его мужу. Ответ примчался через пару минут.

– Эта сумма не пробьет дыры в нашем кармане. Отправляю деньги. Если через десять минут она не откроет, не впустит тебя, звони. Вернем посланные рубли.