– Да я про Ноа… Я подумала… Почему Ноа убежал сегодня, в такую холодрыгу? Глупо же. Просто внимания хочет.

– Не мне говорить, конечно, но он умишком-то не блещет, – сказал Крис, уклоняясь от ветки. – Может, он к приятелю пошёл, а предупредить и забыл.

– Не думаю, что у него есть приятели.

– Ах вот как, – ответил Крис.

– Вся эта суета с полицией – и маму ещё впутали, – я сердилась всё сильнее и сильнее. – Знаешь, когда мы его найдём, я его просто прибью. И почему я раньше этого не сделала?

Крис промолчал.

– Короче, он просто не понял, что натворил. Когда он решит, что всё всем доказал, и придёт домой, он будет уверен, что всё в порядке. Как бы не так! Мою мамочку весь вечер допрашивали, подозревали. Это нечестно! Я ему опять врежу.

– То есть сегодня ты ему уже врезала? – весело уточнил Крис.

– Да не то чтобы врезала, – я пошла на попятную. – Я ему вроде как нос разбила.

– А, так вот почему они машину облепили. – Мы шли всё дальше. – А ты им об этом рассказала?

– Да, но они, кажется, думают, что я сделала это нарочно – или что мама его ножом ткнула или что-то в этом роде.

– Ну нет, не думаю. Они всех нас допрашивали, лорда Б. аж с пристрастием.

– Значит, подозревают не только маму.

– Нет, не только.

Мы развернулись и пошли на другую сторону фруктового сада.

– Ты знаешь, когда он пропал?

– Около полудня, – ответил Крис. – Но ты же понимаешь, это всё слухи. Полиция всё при себе держит.

В кармане у него зазвонил телефон. Затем я слушала, как он разговаривает с кем-то на другом конце. На колючей щеке был ясно виден жёлтый отблеск подсветки. Он повернулся ко мне спиной, продолжая разговор.

– Да-да. Тут со мной малышка Вивьен.

Под ногами у меня хрустела трава, на сапоги сыпались льдинки. Земля была твёрдая, как камень. Ноги в сапогах тоже заледенели. В одних колготках в такую погоду гулять просто невозможно – а под кустом спать невозможно тем более. Ноа наверняка нашёл какое-то укрытие, но где? Зачем он убежал? И почему до сих пор не вернулся?

Дурак ты, Ноа. Но вслух я этого не сказала.

– Свалка за прудом? Хорошо, сэр, как скажете.

Я мысленно представила себе поместье.

Леса.

Лощины.

Ферму.

Небо совсем почернело. Тут я вспомнила про свалку. Нам туда ходить запрещалось. Там валялась старая сельхозтехника, всякие ржавые железки, колючая проволока и прочие древности, оставшиеся ещё со времён до Второй мировой.

– Я пойду туда с Вивьен, у неё глаза поострее. – Пауза. – Хорошо, посмотрим. Фонарь у меня с собой.

Телефон погас.

– Пойдём, Вив, посмотрим, не там ли он прячется.

На другом конце фруктового сада была калитка, которая вела на небольшое поле. Заледеневшими пальцами я попыталась снять петлю из шпагата, которая была на калитке вместо засова. Крис перегнулся через моё плечо и легко с ней справился. Пока он закрывал калитку, я прислушалась.

Сова.

Лиса.

Кажется, ещё и фазан. И холод, вездесущий холод, промозглый ледяной ветер.

Впереди сиял Орион.

Дорогу мы оба знали, так что шли молча, а собаки крутились у нас под ногами. Тай вроде бы поладил с Леди, хоть Крис ему и не нравился.

Мы шагали по полю в сторону реки. Под ноги мне попадались замёрзшие кочки. Чуть левее, в самом узком месте, через поток были переброшены неширокие мостки. Поверх дерева была постелена сетка, чтобы ноги не скользили. Были и тонкие перильца, но шла я осторожно – не хотела свалиться в воду. Утонуть я бы не утонула, но на Ноа разозлилась бы ещё сильнее.

На другом берегу было топко. Мы решили не идти к перелазу, а пробраться между двумя рядами колючей проволоки, но я зацепилась подолом куртки за нижний ряд. Я копошилась в темноте со своим крошечным фонариком и проклинала Ноа. Наконец я освободилась и поспешила вслед за Крисом по очередному полю к дальней роще. В темноте шуршали овцы, то выходя из темноты, то труся прочь. Крис свистом подозвал Леди к ноге, а мне пришлось схватить Тая за ошейник, чтобы он не гонялся за овцами.

– Привет, овечки, – приговаривала я.

Пахло тёплой шерстью и навозом. Под ногами у меня хрустело всё громче, и подбородок совершенно заледенел. Ноа, когда я тебя найду, я тебя просто убью!

На другом краю поля нас встретил очередной забор. Я раздвинула проволоку и просунула ногу в просвет.

– А вот этого не надо, – сказал Крис, поднял меня над забором, как младенца, а сам перешагнул через проволоку, как будто её там и не было.

– Ой, – только и сказала я, приземляясь на траву.

Мы потопали дальше, тёмная роща приближалась. Я уговаривала себя, что там нет ничего страшного, но вообще-то, когда нам было по шесть лет, мы называли эту рощу Мёртвым лесом, потому что нашли там дохлого кролика, а потом дохлую лису. Они болтались на колючей проволоке, как будто кто-то их там специально подвесил. Ну ничего, зато Крис был рядом. Я его не видела, но слышала.

Сверху нависли голые ветви ясеней и тисов, загораживая небо и смыкаясь надо мной.

– Фонарь, настало твоё время, – сказал Крис, и я вздрогнула от неожиданности. От яркого света чернота вокруг сгустилась ещё сильнее.

– На той стороне сарай, я там инструменты храню. Я его проверю, а ты стой тут и не двигайся, я скоро вернусь.

В свете фонаря замелькали кусты и что-то металлическое, потом Крис повернул налево, и свет исчез. Про сарай я забыла, но помнила, что тут была машина. Чёрная замшелая машина.

Чем дольше я таращилась в темноту, тем больше мне казалось, что я различаю силуэт машины. Я осторожно зашагала между деревьев, пока за стволами не показалась неряшливая брошенная сельхозтехника. Вдали скользил по подлеску свет от фонаря Криса, выхватывая из темноты зелёные и коричневые пятна. Напрягая глаза, я остановилась у обрыва и вгляделась во тьму. Вернее, это был даже не обрыв, а крутой известняковый склон. Я помнила, что раньше внизу стояла старая машина без колёс и с одной фарой. Я посветила своим жалким крошечным фонариком вниз. Сначала я разглядела что-то металлическое. Потом что-то стеклянное.

Да.

Луч фонарика отразился от ветрового стекла. Оно было поцарапано, но не разбито. Я посветила на дверцы, поводила лучом туда-сюда – не отзовётся ли кто?

Признаков жизни не было. Тут я поскользнулась, успела схватиться за ежевичную ветку и съехала по склону на заднице.

Старая машина грузно возвышалась среди прочего хлама. Дверцы были закрыты.

– Ну давай, Вив, – подбодрила я себя, схватилась за ручку водительской дверцы, распахнула её и отступила на пару шагов, направив луч фонарика внутрь. Проросший сквозь заднее сиденье вьюнок оплетал руль. Сквозь дыру от ржавчины в потолке сыпалась изморозь. Никого тут не было, причём уже давно.

– Чёрт тебя подери, Ноа Белкум, где же ты? – завопила я прямо в небеса и помчалась к Крису.

Глава 5

Когда я вернулась, мама была дома. Увидев меня, она бросилась к двери.

– Где ты была? – она стянула с меня куртку, встала на колени, помогая мне снять сапоги.

– Я ходила с Крисом, мы искали Ноа вместе со всеми. И Тая заодно выгуляли, – ответила я, выпутываясь из куртки. – А ты где была?

Я подтянула колготки. На носке обнаружилась большая дырка.

Мама села. Я увидела, что всё лицо у неё в красно-белых пятнах, как будто она несколько часов плакала.

– Я… – она махнула рукой. – Всё в порядке.

– Что? – спросила я. Она явно что-то недоговаривала. – Где ты была? Когда всё это случилось?

– Где-то в полпятого, – ответила она. – Я поехала забрать его, но из школы он не вышел. – Она смотрела себе на ладони так, как будто всё случившееся было записано там. – Пока в школе убедились, что его и правда нет на месте, сто лет прошло. Я пошла к директору, он позвонил Белкумам и в полицию, потому что… В общем, позвонил в полицию.

– Так почему его ищут здесь?

– Кто-то видел, как он садился на пригородный автобус – ну или не он, а кто-то другой в сент-дэвидской форме. Вроде бы так думает полиция…

– У меня забрали телефон и сумку, – сказала я.

– О нет, – ответила она. – Зачем?

– Они же не думают, что я…

– Понятия не имею, что они думают.

Мама оторвала заусенец с большого пальца.

– Мама, не надо, – сказала я, указывая ей на руку.

Она улыбнулась.

– Дело в том… – начала она, затем снова замолчала, сглотнула и продолжила, кивая, словно объясняла происходящее и мне, и себе, – что полиция… – Снова пауза. – Кажется, полиция думает, что это я что-то с ним сделала.

Мама посмотрела на меня. Губы у неё дрожали. Она глубоко вдохнула, подавила рыдание и заговорила глухим шёпотом:

– Это всё из-за крови в машине. Я им сказала, что это случилось утром… – Она замолчала, потёрла глаза ладонями. – Не уверена, что они мне поверили. Поэтому они и забрали твою сумку, Вив, – из-за крови. Из-за этой дурацкой крови.

– Ох, мам, – я втиснулась на диван рядом с ней и взяла её под руку. – Её же было немного. И на моей сумке она была – а я им сказала, что мы, ну, повздорили. Не могут же они считать, что ты виновата. Наверняка Ноа просто дурит. Хочет родителей проучить.

– Не знаю… – Мама высморкалась и снова начала ковырять ссадину на пальце, глядя куда-то в сторону. – Ты помнишь Санджива?

– Да, – ответила я, – он милый. Ты же с ним в боулинг ходила, да?

Мама кивнула.

– Всё было сложно – у него ребёнок, у меня ты и обязанности няни, да и я, наверно, просто была не готова, – на её заплаканное лицо легла тень грусти.

– Так что с ним? – спросила я.

– Он тоже пропал. Не пришёл за дочкой в школу.

– Не понимаю.

– Он тренер команды по регби в школе у Ноа. Пропал днём, не закончив занятий.

– Так ты думаешь – полиция считает, будто вы сообщники? Вдвоём похитили Ноа? – я посмотрела на маму.

Она кивнула.

– Да не могут они так думать! Ты же Санджива сто лет не видела. И он хороший, никогда бы таких глупостей не наделал. Ему же деньги не нужны?

Мама вздохнула.

– Наверное, нет. И ты права, он милый. Я очень надеюсь, что, как ты и сказала, Ноа сбежал и где-то прячется. Бедная Джулия, его мама! Она просто в шоке, убита горем.

Я выглянула во двор, раздвинув планки жалюзи. Полицейские машины всё ещё стояли припаркованные, но мигалки были выключены. Открылась входная дверь, по ступенькам спустился Крис и залез в свой лендровер. Шагал он тяжело, и на вид был весь измотан. Дверь в главный дом закрылась, и мне осталось только предполагать о том, что творится внутри.

* * *

Я лежала в темноте, слушая, как снаружи опадают кленовые листья, и размышляла.

Если Ноа решил пошутить, то шутка зашла слишком далеко. Я и вправду думала, что он спрятался в старой машине. А когда в карьере стемнело, перепугался и не смог вылезти. Так что я представила, как спасу его, скажу больше не дурить, отведу домой к родителям, и все будут меня хвалить.

Но мечты не стали реальностью – его там не было.

В полудрёме я представляла себе, как бегаю по поместью, деревне и даже по Алчестеру и ищу, где прячется Ноа.

В конце концов я уснула.

* * *

Разбудил меня громкий стук в дверь. Мама успела подойти к двери первой. Тай вертелся у неё под ногами и тявкал.

Снаружи было абсолютно темно. В прихожую вошла странная женщина-полицейский. Меня она словно бы не заметила – смотрела только на маму. Я глянула на часы на плите – пятнадцать минут седьмого. Рань несусветная.

– Миссис Лин, поедете с нами дать показания? Нам нужно задать вам несколько вопросов.

– Прямо сейчас? – спросила мама, изо всех сил затягивая узел на поясе халата.

– Если не сложно. Открылись новые обстоятельства, – сказала полицейский.

– Что? – переспросила мама. – Вы его нашли?

Женщина не ответила. Она так и стояла на пороге. Ветер загонял в открытую дверь листья, тепло уходило наружу.

– А как же Вив? Как она доберётся до школы? – спросила мама.

– С ней всё будет в порядке. Леди Белкум сказала, что она может побыть в главном доме.

* * *

Я смотрела, как мама уходит. Она помахала мне с заднего сиденья полицейской машины. В шесть тридцать я, в школьной форме, уже восседала на шкуре дохлой коровы, то есть на диване в Блэкуотер-хаус. Рядом стояла леди Белкум. По её лицу текли слёзы, и я чувствовала себя неловко. Наверно, так неловко я себя никогда в жизни не ощущала. Если бы на её месте была мама, я бы её обняла. Но это была не мама, а просто женщина, рядом с которой мы жили практически всю мою жизнь.

Она, конечно, скучает по сыну. А я скучала по маме.

Леди Б. грызла ноготь, снова и снова проверяя свой телефон. Её тревога словно бы стояла с ней бок о бок, как ещё один человек. Наверно, неизвестность сводила её с ума. Обычно леди Б. знала всё.

Тут она словно бы заметила меня, высморкалась и скрылась наверху. В холле остались я, дремлющая женщина-полицейский и затухающий огонь.

Хотела бы я знать, что произошло. И чтобы у меня был телефон.

Ещё чтобы Тай сидел рядом, но полицейские отвели его к садовнику Тони.

Бедный Тай.

Бедный Тони.

Я попыталась спрятаться в одном из гигантских кожаных кресел – поджала ноги и обхватила их руками.

Не замечая меня, в холл ворвался лорд Белкум с телефоном, прижатым к уху. Одет он был наполовину в пижаму, наполовину в твидовый костюм.

– Перегрин, я в ужасе. Я просто в ужасе. Вдруг с ним что-то всё-таки случилось… – он встал как вкопанный и уставился в угол.

– Да, да… Нет, ничего подобного.

Пауза.

– Понимаешь, никаких требований нам не выдвигали. Но если бы выдвинули… Ты бы помог, правда? Мы уже обращались к кузену Джулии, но у него проблемы с наличными, а мы просто на мели.

Он говорил шёпотом, но так чётко, что я разбирала каждый слог.

– Нет, как я уже сказал, никто ничего не присылал… И, может быть, это не то… А просто ужасный… – его голос оборвался, -…кошмарный несчастный случай. Может, он где-то лежит…

Весь заплаканный, он повернулся, увидел меня и умчался вверх по лестнице.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, я ещё плотнее свернулась в комочек на кресле, подложила под голову подушку, а ещё одну обхватила руками. Закрыла глаза – но тут услышала шуршание. Чуть приоткрыв один глаз, я увидела Марию – филиппинку, которая готовила Белкумам еду. Она была в стёганом розовом халате и мохнатых серебристых тапочках. В руках у неё был поднос с двумя кружками какао. В густых шапках сливок было полно зефиринок.

– Вот, Вивьен, – она поставила поднос на столик и присела рядом. – Я подумала, тебе захочется какао. Я посижу с тобой, пока не будет пора ехать в школу.

– О, Мария, спасибо! – я завозилась в кресле, взяла кружку и поднесла её к губам. Какао было обжигающе горячим.

Мы сидели вместе с Тигрой, слушали, как шумит ветер, как потрескивает огонь в камине, как поскрипывают стены. Мария дула на свою кружку, я – на свою.

Мария часто угощала меня какао, но ни разу в холле – всегда только на кухне, так что я не понимала, как себя вести. В качестве кого я сижу здесь? Как соседка, которой нужна помощь? Как дочка няни? Как дочка главной подозреваемой?

Глянув в сторону полицейской, я заметила, что она почти уснула. Я подтолкнула Марию локтем и прошептала:

– Когда маму забирали, то сказали, что открылись новые обстоятельства.

Мария кивнула и уставилась в огонь.

– Ты знаешь, в чём…

Она прижала палец к губам, но ответила шёпотом:

– Нашли его телефон.

У меня челюсть отвалилась.

– Что?

Мария кивнула:

– И судя по всему, не здесь и не возле школы.

– Ноа без телефона прятаться не пошёл бы, правда?

– Специально нет, думаю. Так что поиски будут проводить в другом месте.

– В принципе, он мог его выронить в темноте, – сказала я.

Мария медленно покачала головой и ответила:

– Может, и так.

Ого.

Я снова машинально потянулась за отсутствующим телефоном – очень захотелось обсудить всё это с мамой.

– Но они же не всерьёз насчёт того, что мама ко всему этому причастна?

Мария пожала плечами.

– Ты справишься без неё? – спросила она, раскрыв широко глаза.

На секунду я задумалась: что она имеет в виду? Справлюсь сегодня? Или вообще?

– Но она же не будет долго отсутствовать, правда? – с трудом выговорила я.

– Надеюсь, что нет, – ответила Мария. Она поставила кружку и наклонилась над камином, чтобы подкинуть полено в огонь. – Очень сильно надеюсь, что нет.

Мы замолчали. Снаружи начался ливень.

Глава 6

В школу меня отвезла Шэрон, девушка Криса.

В кои-то веки я ехала на переднем сиденье, но сначала пришлось переложить назад огромную кипу буклетов с рекламой путешествий.

– Извини, Вив, это я тут размечталась, – сказала Шэрон, перекидывая последние буклеты через плечо.

Вообще я сказала им всем, что могу поехать в школу на автобусе, но Шэрон сама позвонила в главный дом и настояла, что отвезёт меня:

– Вот честно – это совсем не сложно, я же совсем рядом, а Крис уже ушёл на реку.

Я толком её не знала – просто видела с Крисом. Они жили с другой стороны бывшей конюшни. Она очень старалась быть дружелюбной и вести себя как обычно, то есть болтала без остановки.

– Так, Вив, где тебя обычно высаживают? Прямо у ворот? Я-то так не могла – со стыда сгорала. Всегда просила маму высадить меня за несколько кварталов до школы, чтобы никто не видел… Так, а как быть с обедом? Тебе нужны деньги на обед? У меня в кошельке есть пара фунтов…

– Не нужно, спасибо, – сказала я.

Я не вслушивалась в её болтовню – думала о маме. Как она там в полиции «даёт показания».

– «Давать показания» в полиции – это значит, что тебя арестовали?

– Думаешь о маме? – Шэрон щёлкнула рычагом, переключая скорость. Водила она ужасно, хотя, справедливости ради, это скорее машина у неё была жутко старой. – Нет, полагаю, это просто вроде помощи в расследовании. Так часто говорят в новостях. Наверняка они не считают её причастной к пропаже Ноа. Не волнуйся, она скоро вернётся.

Шэрон повернула за угол, чуть не сбив велосипедиста.

– Дейва тоже забирали в участок – но он же ничего не знает, он ведь и мухи не обидит. Я думаю, они сосредоточились на этом Сандживе. Наверняка он виноват – если это похищение.

Она резко затормозила у автобусной остановки напротив школы. Приехали мы слишком рано, но я не хотела её задерживать, поэтому потянулась открыть дверцу. Шэрон положила руку мне на рукав.

– Не волнуйся за маму, солнышко. Она скоро вернётся… А если нет, то я обязательно попрошу кого-нибудь тебя забрать, чтобы тебе не пришлось ехать на автобусе – а то мало ли что.

Я побежала в школу. Дождь так и не переставал лить с шести утра, так что перед библиотекой образовалась огромная лужа. А я забыла куртку. Вот дура.

В библиотеке уже сидела Кьяра, которую всегда привозили рано. Я толком её не знала, но сесть на другом конце комнаты было бы грубо, так что я устроилась рядом с ней и потянулась за газетой на журнальном столике.

– Почитай про самолёт. Вообще нереально, – сказала Кьяра, потом достала телефон и стала кому-то писать.

– Почитаю, – ответила я.

Пролистав первые страницы, я поняла, что про Ноа ничего не пишут.

Наверное, это тайна. Решили всё скрыть.

Я стала читать заметку о женщине, которой пришлось сажать самолёт, потому что пилот потерял сознание. А потом они поженились. Ну, последнее ещё было похоже на правду. Тут появились незнакомые девочка с мальчиком и покатили инвалидное кресло Кьяры по коридору.

– Пока! – крикнула она мне через плечо.

– Пока! – отозвалась я.

– Ах вот ты где! – через всю комнату закричала Сабрия. – А мы тебя на остановке ждём! Ты почему эсэмэс не читаешь?

– Ну простите, – сказала я.

– Ты что, ко взрослой жизни готовишься? – спросил Джо у неё из-за плеча. – Газетки почитываешь, всё такое. Вы только гляньте – шикарный дом, шикарная газета.

– Заткнись, Джо. Знаете что? – сказала я.

– Что? – спросили они хором.

– Я… – тут я засомневалась, стоит ли мне рассказывать, раз в газетах об этом не было. – Ноа пропал, – прошептала я.

– Этот гадёныш? – переспросил Джо.

– Ага.

– Ну, он явно не мог сбежать из такого крутого дома, – сказала Сабрия. – Наверняка его похитили.

Тут прозвенел звонок.

* * *

– Итак, инфинитив, dormir – что он означает, Гарри Поул? – громко спросил мистер Робертс у Гарри, который, похоже, задремал, уронив голову на руки.

– Заснуть, сэр! – выкрикнула Мелоди Пиппи, главная надоеда школы.

– Спать, Мелоди, спать. А теперь…

Я отвлеклась, глядя в окно на спортивную площадку. Вдали виднелся шпиль Сент-Дэвидской часовни. Подвинув стул чуть вперёд, я смогла разглядеть за нашим спортивным залом их главное здание. Такое впечатление, что Хершельскую школу специально построили рядом – чтобы Сент-Дэвид осенял её своей аурой.

– А как насчёт être? Вивьен?

Я вспыхнула, потом похолодела и выпалила:

– Видеть?

Кое-кто в классе засмеялся – те, что раньше уже учили французский. Но большинство тоже ничего не знали.

– Быть, – прошептала мне Надин.

– Быть? – повторила я вслух.

– Да, Вивьен. Очень хорошо, Надин.

Канье Макаллистер толкнул меня в спину. Я его проигнорировала.

Я снова принялась смотреть в окно. К главному зданию Сент-Дэвида подъехала полицейская машина. Значит, ищут там, где его видели в последний раз. Логично.

Я крутила в руках ручку и пыталась прикинуть, что же с ним произошло.

Похищение? Есть и посимпатичнее кандидаты. К тому же земли у Белкумов полно, а вот денег вообще-то нет, и все об этом знают. Особенно после той статьи, которую написала леди Белкум – как сводить концы с концами, если вы землевладелец без наличных в кармане. Внешне Белкумы держат марку – перед отдыхающими, которые приезжают летом на охоту и рыбалку, – но на самом деле они на мели.

Может, Ноа наделал долгов.

Может, занимался тёмными делишками в даркнете и разозлил какую-нибудь банду, и они его не ради выкупа похитили, а чтобы наказать.

А может, это хотели так наказать лорда Б…

Нет, ерунда какая-то.

Ну, значит, он всё-таки сбежал из дома. Без телефона – чтобы его не выследили. И теперь ему не придётся учиться на адвоката.

– Точно, – нечаянно я заговорила вслух, и все уставились на меня.

– Прошу прощения, – сказала я, и Надин залилась смехом.

* * *

Дождь зарядил так, словно никогда не собирался прекращаться. За мной так никто и не приехал, так что на обратном пути я промокла насквозь, а на подъездной аллее ветер всё время швырял листья мне в лицо. Во дворе было сумрачно, хотя вечер ещё не настал. Подходя к дому, я заранее достала ключи, но на верхней площадке лестницы стоял полицейский в белом комбинезоне. Он внимательно изучал резиновые сапоги, которые были на мне вчера.

– А… – начала я.

– Сержант! – крикнул он в сторону комнаты, и в прихожую вышел ещё один полицейский в белом.

– В чём дело? – спросила я.

– У нас ордер на обыск этой квартиры. Вы здесь живёте?

– Да, – ответила я дрожащим голосом.

– Вивьен Лин, – произнёс сержант.

Я кивнула – говорить больше не решилась.

– Думаю, вам лучше будет пройти в главный дом. Вам наверняка выделили комнату, там вы сможете переночевать.

– Переночевать? А как же мама?

– Сегодня её, скорее всего, не будет. Думаю, в доме с вами всё будет в порядке, вас покормят и вообще… – туманно ответил он. – Стелла, как там у тебя с ванной?

Он отвернулся, как будто меня тут уже не было.

Я ещё чуть-чуть постояла и посмотрела на них, потом поняла, что от этого мне ещё хуже, и пошла через двор к лестнице в главный дом. Дверь была заперта, так что я позвонила в звонок.

Открыла леди Б.

– А, это ты, – сказала она разочарованно.

– В нашей квартире обыск, – я вдавила ногти в ладонь, чтобы не заплакать. – Мне некуда пойти.

Она махнула рукой в сторону диванов и камина.

В холле было тихо, только огонь чуть потрескивал. Хотелось рыдать. Я прижала к себе Тигру и смотрела, как постепенно темнеет. В саду мелькали фонари полицейских. Сержант разрешил мне забрать из квартиры пижаму, сменную одежду и зубную щётку. Кругом кишели люди в белом. Я представила, как они обыскивают всё подряд – и даже мою комнату. Роются в моей одежде. В моём белье – чистом и грязном. Стыд-то какой.

Тут зазвонил телефон леди Б. Подойдя к окну, она ответила:

– Да, Джулия Белкум слушает.

На том конце что-то сказали.

– Господи боже мой, не беспокой меня сейчас! Просто положи на холод, и всё. Сейчас уже холодно почти как зимой. – Снова пауза. – Возьми машину. Да что угодно! – И опять пауза. – Печенье. Купи печенья. Шоколадного или ванильного, он любит и то и другое. Всё, больше мне не звони.

– Воистину, у некоторых людей совершенно нет чувства такта, – вздохнула она, вернув телефон в карман и расправив юбку, затем повернулась ко мне и даже почти улыбнулась. Но я понимала, что она еле держится.

– Вивьен, ты можешь переночевать в каморке, – продолжила она. – Там уютно. Мария накормит тебя ужином на кухне.

И всё.

Глава 7

Мы с Марией смотрели кино с Брюсом Уиллисом и ели макароны с противным густым соусом. На кухне я бывала часто – я тут практически выросла, – но вдвоём было как-то… пустовато. Ни мамы, ни Ноа. Я словно в первый раз смотрела на высокий потолок, на стены, выложенные белой плиткой, на прикрытый решёткой камин, огромный, как пещера, – в нём небось раньше барашка целиком жарили. Всё сочеталось друг с другом – кроме маленького телевизора на противоположном конце стола.

Марии тут, наверно, было привычней. Она болтала, читала любовный роман, а посреди фильма вдруг принялась звонить по скайпу дочке на Филиппины и говорить с ней на непонятном языке.

Я поплотнее запахнула халат и стала ждать, когда кино закончится.

В девять часов я пожелала Марии спокойной ночи – она всё ещё общалась с родственниками – и на цыпочках пробралась по чёрной лестнице к себе в спальню. Она была крошечной, но леди Б. оказалась права: по сравнению с остальным домом тут было уютно. Мария накрыла кровать старым розовым электрическим одеялом. Я его выключила, чтобы не поджариться ночью, – в кровати уже было тепло.

Шторы я задёргивать не стала – смотрела, как дождь стучит по стеклу. Интересно, Тай тоже смотрит в окно дома у Тони? Надо будет попробовать завтра его забрать. Надеюсь, никто не будет против, чтобы он спал тут со мной – я очень по нему соскучилась.

Я посмотрела, что за книги стоят на полке. Беатрикс Поттер, Киплинг, «Дети воды» Чарльза Кингсли – всё из позапрошлого века. Я взяла книгу Поттер про ежиху, затем полистала странную книжку под названием «Сад Джонни Кроу». Потом просто сидела, обхватив колени, и смотрела на мелькающие снаружи фонари.

Вот был бы у меня телефон…

Было бы тут что-нибудь современное почитать…

И пусть бы мама была здесь.

А ещё… немного жаль, что Ноа пропал.

Совсем чуть-чуть.

Вот настолечко.

Тут мне захотелось в туалет, и пришлось вылезать из постели. На лестнице никого не было. На цыпочках я спустилась в огромную ванную комнату. Повсюду можно было увидеть герб Белкумов. Когда я дёрнула за сливную цепочку, трубы оглушительно загудели и загрохотали. Я выскользнула из ванной, надеясь, что никто не придёт разбираться, что тут происходит.

На лестнице я остановилась и прислушалась, пытаясь понять, кто где находится. Прямо у меня под ногами бормотал телевизор, а слева доносились мужские голоса. Полиция? В холле?

Откуда-то издалека доносились звуки пианино. Это, наверно, играла леди Б. Когда в детстве мы снимали самодельные фильмы и показывали их ей и маме, она иногда аккомпанировала нам. Сейчас музыка звучала печально – словно звала кого-то, как песня сирен.

Я пошла в свою комнату. Лестница скрипела под моими ногами. Я прошла мимо спальни Ноа. На удивление, она не была опечатана, так что я толкнула дверь и заглянула внутрь. С лестницы света было совсем немного, поэтому я включила свет и решила, что если кто-нибудь спросит, что я тут делаю, скажу, что ищу почитать.

В шкафу у Ноа было полно новёхоньких книжек. На вид они были скучными. «Закон в современном мире». Что?! «Конституционная реформа и палата лордов»? Да ладно?!

На нижней полке я обнаружила беллетристику. Эти книги, похоже, вообще ещё не открывали. Я взяла несколько штук, положила их на кровать и огляделась.

Комната выглядела как смесь детской и взрослой спален. На двери висел халат с эмблемой «Звёздных войн». Похоже, Ноа из него уже вырос. На дверной ручке болтались дорогущие наушники, на столе поблёскивал компьютер за тысячу фунтов, не меньше. Юридические книжки подпирал динозавр из лего. На кровати лежали три плюшевых кролика. Одного из них я помнила, его звали Герберт. Ноа с ним не расставался. Я вспомнила, как Ноа с Гербертом в руках наблюдал, как мы с Дейзи строили шалаш. Сейчас я понимала, что он хотел поучаствовать, но тогда он смотрел на нас так, как будто хотел всё разрушить. С предыдущим шалашом он, кстати, так и сделал. Я взяла Герберта на руки, обняла его и поудобнее усадила на подушку. Я бы его забрала к себе в комнату, но это было бы уже чересчур.

Странно, что Ноа не забрал Герберта с собой, когда убежал.

Наверно, у него не было времени.

Полиция наверняка уже проверила компьютер, но я всё равно его включила на всякий случай. Компьютер потребовал пароль, и я посмотрела наверх. Точно, на мониторе сверху была приклеена бумажка с надписью «TheEmpireStrikesBack». Я вбила фразу в строку, и компьютер загрузился. Обои на рабочем столе у Ноа были дурацкие – с каким-то чудищем, которое ломилось через разрушенный город. Я пролистала почту – в ящике был один спам – и перешла к иконкам на рабочем столе.

Там было три лётных симулятора и целая куча игровых сайтов, которые я первый раз в жизни видела. Может, он и правда задолжал денег какой-нибудь интернет-банде. А может, разозлил кого-то совершенно непонятным мне способом – ссылки в журнале его браузера мне ничего не говорили. Как же, наверно, одиноко человеку, который только и делает, что обсуждает с незнакомыми людьми с другого конца света выдуманных существ.

– Какой же ты жалкий, Ноа, – произнесла я вслух.

Листая дальше, я обнаружила, что у него есть несколько страничек в соцсетях – правда, практически без подписчиков, и свежих постов тоже не было.

Я тяжело вздохнула и начала закрывать все окна. Вот только я совсем расслабилась и делала всё очень медленно, так что не успела я выключить чёртову машину, как за спиной у меня появилась женщина-полицейский. Она сурово скрестила руки на груди, а взгляд её был ещё суровее.

* * *

– Так что же именно ты делала? – в очередной раз спросила меня полицейский.

– Мне было скучно, я пошла к Ноа в комнату за книгами, а потом… увидела компьютер и подумала… А вдруг там есть подсказки о том, куда он исчез? Я никого не хотела огорчать.

Прозвучало это жалко.

Лорд Б. восседал на подлокотнике кресла и смотрел на меня в упор. Обычно он сдержан, но сейчас было видно, что он в бешенстве, и я чувствовала себя ужасно. Он вскочил и начал ходить туда-сюда по комнате.