– Чего?

– Я всё слышала, Морган, так что не пытайся это отрицать. Он сказал, что должен многому тебя научить. Когда ты узнала, что он колдун?

– О… Я… Совсем недавно! Да, как раз накануне викторины, – придумываю я на ходу. – Это был шок! Я была ужасно удивлена!

Она кривится:

– И что будешь делать? Нельзя оставаться в школе, где работает колдун. Не верится, что тебе не противно с ним говорить.

– Вообще-то, он не работает в школе. Он… Э… Он репетитор! Репетитор для викторины. И мы его уволили! Так что больше я его не увижу.

Она выглядит довольной моим ответом.

– Тогда ясно. Хотя я не сомневаюсь, что в «Риддл Хаус» работают такие идиоты, что могут и колдуна взять учителем.

– Сэнди, я хотела узнать… – осторожно начинаю я главную часть разговора. – Понимаю, что прошу слишком много, но мы можем сохранить это в секрете? Мне так стыдно, что я занималась с колдуном и не поняла этого. Я надеялась… что мы можем просто забыть об этом. Если ты уже сказала маме, то, пожалуйста, попроси её больше никому об этом не рассказывать.

Она не торопится с ответом, явно наслаждаясь моментом.

– Я никому не скажу, – наконец говорит она с таким видом, будто она королева, дарующая милость своему вассалу. – И я пока не говорила маме.

– Правда? – не верю я своим ушам, я ожидала, что её будет куда сложнее уговорить. – Обещаешь никому не говорить?

Она кивает и вдруг смущённо опускает глаза.

– Знаешь, в прошлом году я ездила в театральный лагерь и до самого конца лета понятия не имела, что там есть колдунья. Мы даже вместе ходили на занятия по импровизации. Когда я узнала, мне было так плохо! Так что дело в том, что я прекрасно тебя понимаю. Я никому не скажу, если ты не скажешь.

– Ясно. Отлично! Я не скажу. Обещаю.

– Когда я всё узнала, то превратила её в кактус, – говорит она с улыбкой. – Вот это была умора! Кактус в футболке и шортах это очень смешно.

– Звучит и правда забавно.

– Колдуны хуже всех.

– Мхм, – отвечаю я, и по её лицу вижу, что она приняла это за безоговорочное «да».

– Вы только поглядите, – говорит Каспер, сидящий у ног своей хозяйки в образе рыжего дворового кота. – Наконец-то они хоть в чём-то пришли к согласию.

– Не думаю, что это делает нас друзьями, – шипит в ответ Мерлин, он принял форму чёрного кота. – Наши ведьмы по-прежнему враги.

– Разумеется, – пожимает плечами Каспер. – Если они подружатся, будет не так весело.

Мы с Сэнди обмениваемся неловкими улыбками.

– Ну, увидимся тогда в финальном туре викторины, – говорит она со злобной ухмылкой. – Приготовься, что твою команду унизят в прямом эфире. Поработай над лицом проигравшего.

– Да? А я надеюсь, ты поработаешь над… глупым лицом, – пытаюсь ответить я ей в тон.

Она качает головой, дивясь моему идиотскому высказыванию.

– До встречи в финале.

По совершенно непонятной причине я отдаю ей честь, как будто мы на военной службе, разворачиваюсь и ухожу. Мерлин превращается в тарантула и забирается ко мне на плечо. Я слышу, как за спиной закрывается дверь, и вздыхаю с облегчением.

– Ну? – спрашивает Оуэн, как только мы подходим. – Она приняла извинения?

– Приняла.

– А что насчёт Маверика?

– Всё хорошо. Сэнди никому не скажет. Она решила, что он просто репетитор, которого уже уволили, так что никаких проблем.

– Хорошо, что хорошо кончается, – радостно говорит он, пока мы ждём автобус. – Итак, вы с Сэнди теперь подруги?

– Ну уж нет! – отвечаю я, морща нос. – Но я уважаю в ней достойного соперника.

Оуэн тяжело вздыхает.

– Ты с каждым днём всё больше похожа на Мерлина.

– Ей до меня далеко, – высокомерно фыркает мой фамильяр. – Итак, какой дальнейший план?

– Идём домой и начинаем готовиться к финалу, – твёрдо произношу я. – Оуэн, ты сейчас занят?

– Нет. А что?

– Не хочешь собрать учебную группу? – спрашиваю я с улыбкой. – Если мне нельзя пользоваться магией, придётся заниматься по старинке.

Глава 23

В следующий раз мы с Мавериком встречаемся только спустя несколько недель, за пару дней до финального тура викторины. Он дважды отменял наши встречи, потому что работал над новым зельем, которое даёт возможность читать мысли других, и, судя по всему, сильно в этом продвинулся. Он несколько лет трудился над этим рецептом, поэтому не хотел рисковать и делать перерыв, боясь, что потеряет нить своих рассуждений и будет вынужден начинать всё заново.

Он позвонил этим утром и предложил встретить меня после школы. Это довольно неожиданно, но меня это совсем не задевает. Я очень рада с ним повидаться.

Удивительно, но мама смогла взять себя в руки и ничего не сказать о том, что мой отец уверен, будто мир вращается вокруг него, и не считается с планами других, как делала уже несколько раз с тех пор, как Маверик вернулся в нашу жизнь. После нашей ссоры она вокруг меня на цыпочках ходит.

Я всё ещё не простила маму за то, что она запретила мне общаться с Оуэном, но должна признать, что очень по ней скучаю. Дома теперь так тихо, ведь мы почти не разговариваем и редко бываем вместе, да и в школу я езжу на автобусе, чтобы не сидеть с мамой в машине.

Я знаю, что она переживает из-за нашей ссоры. У неё такая тоска в глазах каждый раз, когда я молча встаю из-за стола после ужина и ухожу прятаться к себе в комнату. Пару дней назад, когда я чистила зубы, она появилась в дверях ванной. Я отложила щётку, чтобы узнать, что ей надо.

– Надеюсь, Оуэн всё понял, – мягко сказала она. – Я знаю, как сложно забыть дружбу и положить конец… чувствам. Я тоже это пережила, так что понимаю, что ты чувствуешь. Но со временем тебе станет легче. И я хочу, чтобы ты знала… – Она замолкает, чтобы сделать глубокий вдох. – Ну, я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь поговорить со мной, а если надо просто поплакать, то я и тут тебя поддержу.

Несколько секунд я молча пялилась на неё, пока зубная паста стекала по моему подбородку.

– Всё нормально, – ответила я наконец, отвернулась и продолжила чистить зубы.

Она кивнула и ушла. Мне тут же стало стыдно за такую холодную реакцию. По правде сказать, единственная причина, по которой я не делюсь с ней тоской по поводу отсутствия Оуэна в моей жизни, это то, что он никуда из неё и не делся.

Я стараюсь не думать о том, что она сказала о кулоне. Когда эти мысли всё же приходят мне в голову, я чувствую себя очень странно, как будто я одновременно обрадована чем-то и очень испугана. Часть меня – основная, надо сказать, – надеется, что этот камень склонен всё очень сильно драматизировать и стал чёрным просто из-за того, что я подружилась с колдуном.

Но есть другая моя половинка, скорее не половинка, а одна сто тысячная меня, которая считает, что кулон не так уж сильно заблуждается.

Если задуматься, то мы с Оуэном правда очень много времени проводим вместе. Да, он ужасно бесит меня разговорами о превосходстве колдунов над ведьмами. Но мне всегда спокойно рядом с ним, мы много смеёмся, и мне важно его мнение. Он всегда старается сделать так, чтобы мне было комфортно в школе, а когда я попадаю в неприятности, тут же бросается мне на выручку, чего делать совсем не обязан.

А когда он мне улыбается, в животе начинают порхать бабочки.

Но это ничего не значит. Я уверена.

– Рада, что увидишься с отцом? – вдруг спрашивает мама, вырывая меня из мыслей об Оуэне. Когда я сказала, что папа хочет встретиться после уроков, она предложила меня отвезти. Я ответила, что могу доехать и на автобусе, но она настояла.

Я вдруг понимаю, что неосознанно потянулась к кулону, спрятанному под свитером, и быстро опускаю руку на колени. Надеюсь, мама не заметила. К счастью, она ведёт машину, так что смотрит прямо перед собой.

– Да, я рада, – отвечаю я и глажу Мерлина, который в образе крысы сидит у меня на коленях. – Он хочет рассказать о зелье, над которым сейчас работает. С его помощью можно читать мысли.

Мамины брови взлетают:

– Я помню, он работал над ним много лет назад. Видимо, так и не бросил попытки. Хотя его предупреждали.

– В каком это смысле?

– Думаешь, будет хорошо, если колдуны смогут читать мысли других? – просто спрашивает она. – Тебе бы такое понравилось?

Я тут же краснею. Мама бы узнала, что мы с Оуэном до сих пор дружим. А он бы смог выяснить правду о моём кулоне.

– Нет! – кричу я гораздо горячее, чем хотелось бы. Я прочищаю горло и продолжаю спокойнее: – Вряд ли это было бы приятно.

– Такое зелье могло бы пригодиться для завоевания мира, – радостно вворачивает Мерлин. – Представляешь, сколько секретов можно было бы узнать!

– Это можно приравнять к насилию, – говорит мама, пропуская его слова мимо ушей. – Главный чародей говорил это Маверику давным-давно, предупреждал, что это крайне опасно, но, судя по всему, убедить его так и не смог.

Она останавливается на парковке рядом с лесным массивом и выключает двигатель. Мы приехали раньше времени, ведь я рассчитывала, что поеду на автобусе, когда договаривалась с Мавериком о встрече. Пока я отстёгиваю ремень безопасности, мама тянется к сумке и достаёт из неё коробку, перевязанную ленточкой. Она протягивает её мне.

– Что это? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней лицом.

– Я заметила, как усердно ты в последние недели готовишься к викторине, и решила, что это может пригодиться, – объясняет она. – Открой.

Я беру коробку и развязываю бант. Подняв крышку, я вижу блестящий серебряный звонок, точно такой же, как мы используем во время соревнования.

– Так ты можешь потренироваться как можно быстрее бить по звонку, отвечая на вопросы, – быстро говорит она, на случай если я не пойму.

– Мама, это невероятно! – Я гляжу на неё и улыбаюсь. – Спасибо.

– Не за что, – отвечает она, возвращая улыбку. – Я знаю, как важна для тебя викторина. Надеюсь, звонок пригодится. С нетерпением жду финала! Что бы ни случилось, я очень горжусь тем, как ты стараешься.

– Спасибо, мама.

Она кивает с улыбкой, но тут же хмурится, глядя в окно. Маверик уже появился, он нетерпеливо постукивает по своим наручным часам.

– Твой отец уже здесь. Пора идти.

Я закрываю коробку крышкой и осторожно убираю её в рюкзак.

– Ещё раз спасибо. До встречи!

– Скоро увидимся, – отвечает она, стараясь выглядеть как можно более спокойной.

Я закрываю дверь и иду к Маверику.

– Времени у нас немного, – говорит он, жестом зовя меня за собой. – Мне нужно возвращаться к работе. Всё никак не найду несколько последних ингредиентов.

– Хорошо, – говорю я, стараясь поспевать за его размашистым шагом. – Спасибо, что нашёл время повидаться, когда так занят.

– Просто не может быть такого, что коровий волос сработает, – бормочет он себе под нос, настолько увлечённый своими мыслями, что не слышит меня. – Нет, это я уже пробовал. Может, выжимка из стеблей нарцисса? Или лапа мёртвого жука? А если пепел прудовой ряски? Да, ряска может подойти. Нужно это записать.

– Что сегодня будем делать? – спрашиваю я, когда мы подходим к поляне, от души надеясь, что ни в одном зелье, что он мне давал, не было лап мёртвых жуков или ряски.

Он останавливается и что-то записывает в блокнот. Потом убирает его в карман и хлопает в ладоши.

– Итак, – говорит он, делая шаг ко мне, – прости за это. Если что-то приходит в голову, я стараюсь это записывать, иначе забуду. Ты принесла книгу?

Я удивлённо моргаю:

– Какую книгу?

– Мою книгу! – отвечает он, упирая руки в боки. – Иначе как мы будем варить зелье?

– Я её с собой не брала, – признаюсь я виновато. – Прости, я не подумала, что должна.

– Ясно. Ну ладно, это не так важно, – отвечает он раздражённо. – Тогда просто расскажи, как твои успехи. Какие зелья тебе понравились больше всего, а что ещё важнее, которые ты успела попробовать? Очень мило, что Ирвин одолжил тебе свой котёл для начинающих, но я позже пришлю тебе кое-что получше.

– Оуэн, – поправляю я, снимая рюкзак. – Я ещё не успела разобраться с книгой.

Он как-то странно на меня смотрит, его лоб нахмурен.

– Но я думал, мы решили, что это важнее всего.

– Точно, – быстро отвечаю я, – но мне нужно было готовиться к викторине, не говоря уже о домашке. Времени совсем не было.

– Не надо тебе готовиться к викторине, Морган, – говорит он сердито. – Ты же обладаешь магией!

– На самом деле мы с Сэнди договорились, что не будем использовать магию в финальном туре. Мы обе согласны, что это слишком рискованно. Поэтому мне пришлось заниматься. Не хочу подвести команду.

– Значит, ты хочешь сказать, что всё это время не притрагивалась к зельям?

Мне невыносим его разочарованный тон. Он ведёт себя так, будто я сильно его подвела, будто я не оправдала его ожиданий. Мне отчаянно хочется загладить вину.

– Финал викторины уже на следующей неделе. Я обещаю, что после этого всецело посвящу себя твоей книге и выясню, могу ли я варить зелья.

– Да, но я-то уже приехал, – раздражённо отвечает он и тянется к своему блокноту. – Даже не знаю, когда я снова смогу с тобой увидеться. У меня много работы. Я надеялся узнать, на что ты способна. Чем скорее ты начнёшь, тем лучше. Мы не можем ничего рассказывать, пока ты не создашь работающее зелье, а мне хотелось бы знать наверняка ещё до начала лета. Тогда мы сможем отправиться в турне.

– Какое турне? – спрашивает Мерлин, который всё это время обезьянкой сидит у меня на плече.

– Да, какое турне? – повторяю я.

– Турне с демонстрацией колдовских зелий, – объясняет Маверик, не поднимая глаз от блокнота. – Начнём с Великобритании, а потом объедем весь мир.

– Стой, что? В каком это смысле? Не хочу я в турне!

Маверик отрывается от своих записей.

– Без турне не обойтись. Иначе как мы покажем всем твои способности? Морган, – говорит он, качая головой, – кажется, ты не понимаешь, насколько уникальна. И ведьмы, и колдуны будут просто поражены. Ты станешь звездой! Ты сможешь изменить мир!

– Стой! – говорю я, поднимая руки. Внезапно у меня перехватывает дыхание. – Мне это всё не нужно. Не хочу я становиться звездой. Мне бы школу окончить.

– Школу? – Маверик с отвращением морщит нос. – Да зачем тебе далась вся эта школьная ерунда? Сосредоточься на по-настоящему важных вещах! Подумай, сколько у тебя впереди открытий, никто не знает, на какое волшебство ты способна. Такому в школе не научат! Вот почему мне так странно слышать, что ты отказываешься от магических амбиций ради глупой викторины, в которой можешь победить, просто щёлкнув пальцами.

– Даже не знаю, есть ли у меня магические амбиции, – осторожно говорю я. – Надеюсь, я могу варить зелья. И хочу попробовать, чтобы это проверить. Но в турне мне не хочется. Мне сложно находиться под давлением, а вся эта затея с тем, чтобы стать звездой, кажется мне большим давлением.

Маверик озадаченно глядит на меня:

– Ясно. Это плохая новость.

Он опускает глаза и некоторое время глядит в землю, будто что-то обдумывает, потом поднимает голову и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но не находит подходящих слов и продолжает молчать.

Мне так плохо. Я хочу сказать ему, что всё не так уж и плохо, что я благодарная дочь и с уважением отношусь к своим магическим способностям, но он не даёт мне шанса. Только я нахожу нужные слова, как его глаза вдруг вспыхивают, он щёлкает пальцами и произносит:

– Ага!

Затем он достаёт блокнот и ручку и начинает быстро что-то записывать, что-то неразборчиво бормоча. Мы с Мерлином терпеливо ждём, но он не собирается заканчивать. Вместо этого он неудобно скрючивается на траве, чтобы было проще писать. Кажется, он забыл, что я всё ещё стою рядом.

Я решаю, что должна помочь – мне очень хочется загладить вину. Я щёлкаю пальцами, и возле него появляется офисный стул и стол, на котором стоит лампа.

– Отлично, спасибо, – говорит он, бегло мне улыбается и садится за стол. – Это не займёт много времени.

Спустя пару минут ожидания я снова щёлкаю пальцами, чтобы наколдовать кресло для себя. Мерлин превращается в чёрного кота и сворачивается клубком у меня на коленях, намереваясь немного вздремнуть.

– Как я и думал, – наконец говорит Маверик, поднимая на меня глаза. – Мне нужна одна древняя книга заклинаний.

– Если хочешь, можем съездить в книжный Блейзов, – предлагаю я, радуясь возможности быть полезной. – Там иногда попадаются древние книги заклинаний. Помнишь, родители моего друга Оуэна…

– Нет, нет, нет, – говорит Маверик, качая головой. – Такие книги нельзя просто купить. Существует единственная копия, которая исчезла много веков назад. Но ходят слухи, что часть её находится в частной коллекции где-то в Непале. Нужно самому всё проверить.

– То есть ты поедешь в Непал?

Он глядит на меня, сидящую в кресле с Мерлином на коленях, потом хлопает в ладоши и вскакивает на ноги, закрывает блокнот и аккуратно убирает его в карман.

– Прости, Морган, ты ждала приключения, а я трачу наше время на скучную работу.

– Да ничего! Я понимаю, как важна для тебя работа. И никакого приключения я особо не ждала, – говорю я, морщась от того, что Мерлин начинает потягиваться, больно вонзая когти в мои ноги. – Просто хотела повидаться. Можем просто поболтать, если хочешь. И так ты сможешь что-то записывать, если тебе будут приходить интересные мысли.

– Глупости, – говорит он, а потом достаёт из кармана новую порцию зелий. – Ты же знаешь меня, Морган. Я всегда готов к новым приключениям!

– Ты же не отправишься в Непал в ближайшие дни? – спрашиваю я будничным тоном, выбирая одну из предложенных мне бутылочек.

– Надеюсь, так и будет!

– Но ты успеешь вернуться к финальному туру викторины? – спрашиваю я с надеждой.

– Конечно! Напомни, когда он.

– В следующую пятницу, – говорю я с улыбкой, потому что напоминала ему об этом уже несколько раз. – Начало в два, проходить будет в моей школе. Только тебе придётся придумать новое прикрытие, чтобы Сэнди ничего не заподозрила. Она думает, что тот пожилой мужчина, которым ты был в прошлый раз, репетитор, которого уже уволили.

– Прекрасно.

– А потом у нас будут танцы. Должно быть весело. Хотя я так и не решила, что надену.

Это привлекает его внимание.

– Что-нибудь яркое, я надеюсь?

Я смеюсь.

– Понятия не имею. Я не очень разбираюсь в таких вещах.

– Твой стиль – отражение тебя, – говорит он, указывая на красное пальто с высоким воротником, в которое одет сегодня.

– Я никогда не умела одеваться, – признаюсь я.

Он улыбается и откупоривает бутылочку с зельем, которую я выбрала. Но мне хочется кое-что уточнить, пока мы не отправились в новое приключение.

– Маверик, – начинаю я, забирая у него зелье и неуверенно крутя его в руках, – ты же не злишься, правда? Из-за турне и всего прочего.

– Злюсь? Нет, разумеется, нет, – отвечает он, стряхивая налипший листик со своего пальто. – Нельзя заставить человека быть тем, кем он не хочет. – Он сомневается, а потом ухмыляется. – Если не дать ему нужное зелье, конечно.

Я неуверенно улыбаюсь, и мы следуем заведённому плану. Он говорит, сколько глотков сделать, делает то же самое, и мы оказываемся в другом мире. Но на этот раз я чувствую себя совсем иначе. Мне как-то не по себе. Я пытаюсь убедить себя, что всё дело в том, что Маверик погружён в работу.

Мне не о чем волноваться.

Глава 24

Я падаю на кровать и накрываю голову подушкой.

– Я не знаю, что надеть!

Мерлин громко вздыхает. Он висит в образе летучей мыши на карнизе.

– Подростки! Вы всё преувеличиваете. Просто выбери что-нибудь! Что угодно!

– Ты вообще не помогаешь, Мерлин, – стону я. – Ты обругал всё, что я примеряла.

– Ты считаешь, что я это обругал, но я просто сказал правду.

– И что мне делать? – раздражённо спрашиваю я и перекатываюсь на спину. – Танцы уже завтра!

Это был непростой день. К счастью, на финал викторины мы должны прийти в школьной форме, так что я могу не переживать, в чём меня покажут по телевизору. Но всё дело в том, что я никак не могу придумать, как одеться на танцы.

Когда ты ведьма, с одеждой всё гораздо проще. Можно просто щёлкнуть пальцами, и вот ты уже одет как захочешь. Проблема в том, что я понятия не имею, как я хочу выглядеть, и совсем не могу продвинуться в этом вопросе.

После обеда нас отпустили с уроков, чтобы мы успели подготовиться к завтрашнему дню. Все мои одноклассники пошли вместе бродить по магазинам, чтобы прикупить какие-нибудь аксессуары для своих нарядов, а те, кто не переживает по этому поводу, просто гуляют на улице, наслаждаясь солнечным днём. А вот я сразу после уроков заперлась в своей комнате, где отчаянно повторяю изученный за эти недели материал, каждую секунду ощущая, что меня вот-вот стошнит от волнения. У меня просто нет сил думать ещё и о своём внешнем виде.

В голове всё крутятся слова Маверика о том, что стиль отражает твой характер, показывает, кто ты на самом деле. Кажется, я немного зациклилась.

Я примерила сиреневое платье с необычным воротником, но оно оказалось уж слишком старомодным.

– Отлично, – сказал о нём Мерлин, – если собираешься на танцы в стиле пятидесятых.

Тогда я щёлкнула пальцами и оказалась в розовом мини-платье.

– Слишком вычурно, – тут же прокомментировал он, пока я крутилась перед зеркалом. – Можешь пойти в нём, если не боишься, что ребята вроде Феликса будут тыкать в тебя пальцами и смеяться.

После этого я наколдовала себе длинное платье-футляр тёмно-синего цвета.

– Это платье для элегантной и утончённой юной барышни, – сказал он. – Совсем тебе не подходит.

Дальше было красное платье на тонких бретельках с пышной юбкой.

– Нет, нет, нет! – закричал он.

Потом жёлтое платье фигуристки с коротким и широким подолом.

– Ты похожа на огромную птицу, – с зевком сказал Мерлин. – Весьма неплохо, если ты такого эффекта добиваешься.

Наконец я щёлкнула пальцами и наколдовала свой обычный наряд – костюм-тройку в тонкую полоску.

– Идеально, – сказал Мерлин. – Просто мечтаю, чтобы ты это сняла.

Самое ужасное, что он был совершенно прав. Всё это мне совсем не идёт. В итоге я падаю на кровать, утыкаюсь в подушку и громко кричу. Тут раздаётся стук в дверь.

Ко мне заходит мама с большой коробкой в руках, за ней вальяжно идёт Елена в своём излюбленном образе бенгальской кошки.

– Как тут дела? – спрашивает она осторожно.

– Плохо, – отвечаю я, мой голос заглушает подушка.

– У Морган совсем нет вкуса, – замечает Мерлин, а потом пикирует на мою кровать, превращается в гиену и от души чешет себя за ухом. – Она скорее овечка, чем пастух, когда дело касается стиля.

– У неё отличный стиль! – возмущённо отрезает Елена, грозно глядя на Мерлина. – Он уникальный!

– На этот раз я согласна с Мерлином, – признаю я, усаживаясь на кровати. – Понятия не имею, что надеть на танцы! Почему я такая неорганизованная? Все уже несколько недель назад выбрали себе наряды!

– В последнее время столько всего произошло, – мягко говорит мама, присаживаясь на край кровати. – Как ощущение насчёт завтра?

– Волнуюсь. Но я много занималась. – Я молчу, а потом гляжу на неё: – Ещё раз спасибо за звонок, он мне пригодился.

– Я рада. Мы с Дорой так рады, что завтра будем болеть за тебя в зале. Каким бы ни был результат, я очень тобой горжусь.

– Спасибо, мама, – говорю я и тепло ей улыбаюсь.

– Я серьёзно. Совсем непросто принимать участие в таком крупном событии. Мне кажется, ты сильно выросла с начала этого полугодия.

– Ну да. Поначалу мне совсем не нравилось, что я попала в команду, но оказалось, что это не так и плохо. Все в школе стали относиться ко мне гораздо лучше.

Не только Феликс перестал меня ненавидеть. Многие из моих одноклассников начали включать меня в разговоры, да и на физкультуре надо мной почти не смеются. Зоуи и Люси спросили моё мнение насчёт платьев, которые собираются надеть на танцы, а Карэн предложила мне и Феликсу первыми выбрать себе кусочки брауни, которые она испекла на днях, потому что мы, по её словам, «герои викторины».

И самое лучшее во всём этом то, что мне совершенно не стыдно, ведь я всё делаю правильно. В прошлом полугодии я стала популярной только благодаря магии, так что потеряла свой статус, как только это прекратилось. На этот раз всё совсем по-другому. Я не собираюсь подводить всех в последний момент.

Единственная, кто совсем не интересуется викториной или танцами, – это Айрис. В последнее время она так занята после уроков, что почти ни с кем не общается. Я думала, она просто занята танцами, но Холли недавно сказала мне, что последние недели они не проводили репетиций, потому что ближайшие выступления только после летних каникул. Пару раз я замечала, как Айрис пристально за мной наблюдает, а когда рассказала Оуэну о своих подозрениях, он сказал, что она пару раз заходила к нему в книжный и спрашивала его папу, нет ли в магазине книг о магии и мифах.

– Звучит не очень хорошо, – в ужасе сказала я Оуэну. – Как будто она что-то пытается прояснить для себя.

– Да, ты же знаешь Айрис. Если она что-то твёрдо решила, то добьётся своего, – заметил он. – Она же не могла решить, что магия реальна, правда? Может, у нас просто паранойя.

– Сложно сказать. Что нам делать?

– А что мы можем? Посмотрим, что будет дальше, – сказал он, глядя на Айрис, которая тихо сидела в дальнем конце школьного двора с книгой.

Тут она подняла глаза и посмотрела прямо на нас. Мы с Оуэном быстро отвернулись.

Но мне сложно сейчас переживать ещё и из-за этого. Моим приоритетом сейчас является викторина. И выбор наряда на танцы! Времени почти не осталось.

– Это недавно привезли, – говорит мама, постукивая пальцем с идеальным маникюром по крышке коробки.

– Что там?

Она достаёт из кармана письмо и аккуратно кладёт сверху коробки.

– Это пришло вместе с посылкой.

Письмо выглядит знакомо. Оно написано на старом пергаменте. Я беру у мамы коробку, кладу её рядом с собой на кровать и открываю конверт. Мерлин пододвигается поближе, чтобы прочитать его вместе со мной.

«Дорогая Морган!
Мне очень жаль, но я не смогу прийти на финальный тур викторины. Непал не ждёт. Надеюсь, ты поймёшь.
Прошу, прими этот подарок, который, как я надеюсь, хоть немного загладит мою вину. Я верю, что наши пути вскоре снова пересекутся.
А пока просто помни, что жизнь будет такой, какой ты её сделаешь.
Сделай свою волшебной!
Маверик».

Я отдаю маме письмо, чтобы она тоже прочитала. Сердце сжимается, глаза наполняются слезами. Не хочу плакать. Я говорю себе, что глупо из-за этого так расстраиваться. Он Маверик Муншайн. Я должна гордиться, что он упорно трудится на благо колдовского сообщества. У него нет времени на глупые школьные конкурсы. Он сам это говорит.

– Морган, – мягко произносит мама, откладывая письмо, – мне очень жаль.

– Ничего страшного, – говорю я, пытаясь убедить в этом и себя тоже. – Он… Он говорил о Непале. Это не сюрприз. Его работа куда важнее дурацкой викторины.

Мама ничего не отвечает, а я беру коробку и снимаю крышку. Внутри оказывается длинное чёрное платье с затейливым кружевом на рукавах. Поверх платья лежит записка от Маверика: «Надеюсь, тебе подойдёт. Наслаждайся танцами».

Я некоторое время смотрю на записку, потом достаю платье и встаю перед зеркалом, держа его перед собой.

– Что думаешь? – спрашивает мама.

– Что оно идеально, – отвечаю я, не в силах скрыть грусть в голосе.

Я щёлкаю пальцами, и платье повисает на вешалке, которая плавно плывёт вместе с ним ко мне в шкаф. Мама внимательно наблюдает за мной.

– Ты в порядке, Морган? Если хочешь поговорить, то…

– Всё нормально, честно. Но мне нужно готовиться к викторине, так что…

Я замолкаю, указывая на стопку карточек с вопросами на столе. Мама кивает и идёт к двери.

– Если что-то понадобится, я рядом, – говорит она на прощание.

– Знаю, – отвечаю я, пытаясь улыбнуться. – Но у меня правда всё хорошо.

Кажется, я её совсем не убедила, но она понимает, что я хочу побыть одна. Мама встаёт, выходит из комнаты вместе с Еленой и плотно закрывает за собой дверь. Мне приятно, что мы снова начали общаться, но я просто не могу говорить с ней о Маверике.

Есть только один человек, с которым я могу это обсуждать.

Глава 25

Оуэн отвечает только со второго раза.

– Морган, мне так жаль, – говорит он в трубку после того, как я рассказываю о письме Маверика. – Ты как?

– Так глупо, что меня это расстроило. Я с ним ведь только познакомилась.

– Да, но он ведь твой отец, – вздыхает Оуэн.

– Как думаешь, он вообще вернётся? – спрашиваю я, глядя на письмо Маверика. – Он не указал никакой даты. Просто написал, что наши пути могут пересечься.

– Он вернётся, – заверяет меня Оуэн.

– Но что, если он решил связаться со мной только потому, что хотел, чтобы я стала большой шишкой в магическом мире? Наша последняя встреча была не такой, как обычно. Он злился, что я не ставлю магию на первое место, что забочусь о совсем других вещах. Он хотел, чтобы я изменила мир. Но я оказалась совсем не таким человеком, как он ожидал. У меня нет его амбиций. Кажется… – Я сглатываю комок в горле, чтобы голос не дрожал. – Кажется, я его подвела.

– Я так не думаю, – твёрдо говорит Оуэн. – А если это правда, то он просто не заслуживает такой дочери. Некоторые вещи куда важнее магии.

Я улыбаюсь.

– Ну да. Вот бы Маверик тоже так считал. Ну и ладно… – Я утираю слезу со щеки и делаю глубокий вдох. – Какая разница? Он так бы и сказал, да? Я должна думать о своей жизни и перестать оглядываться на чужое мнение. Буду мыслить позитивно и сосредоточусь на завтрашнем дне.

– Кстати, что думаешь о завтрашнем вечере? – спрашивает Оуэн. – Волнуешься?

– Немного. Но я сделала всё, что от меня зависит, – говорю я, откидываясь на подушки. – Ещё успею пару раз пройтись по вопросам.

– Я о танцах, – смеётся Оуэн.

– О! Не думаю, что пойду.

– Что? – Кажется, он удивлён. – Почему?

– Меня только что отец бросил. Не хочется мне танцевать.

В трубке повисает молчание, мне становится неловко, что я так расклеилась.

– Это же просто дискотека, – быстро говорю я, пытаясь звучать жизнерадостно. – Схожу на следующую. К тому же я, наверно, буду уставшей после викторины. Силы останутся только дойти до дома и рухнуть в кровать. Хорошо будет провести время с мамой. – Мне вдруг кажется, что я снова могу расплакаться. – Ладно, мне пора. Нужно заниматься. Прости, что свалила всё это на тебя. Увидимся завтра, Оуэн.

Я вешаю трубку, пока он больше ничего не сказал.

Я пытаюсь сосредоточиться на карточках с вопросами, но слишком расстроена, чтобы учиться. Я такая идиотка. Мама с самого начала была права на его счёт. С чего я взяла, что буду в приоритете перед очередным приключением? Магия для него слишком важна. Я гляжу в потолок, позволяя слезам течь по лицу. Нужно было сделать, как он хотел. Нужно было попробовать приготовить зелье. Тогда он бы не уехал.

– Он в любом случае уехал бы, – вдруг говорит Мерлин, забираясь ко мне на живот в образе чёрного кота. – Ты тут ни при чём.

– Мне так не кажется, – отвечаю я, но мне приятно, что он пытается меня подбодрить, так что я протягиваю руку и чешу его за ухом.

Кто-то звонит в дверь, я слышу мамины шаги на лестнице, потом снизу доносится приглушённый разговор. Наверное, Дора решила заглянуть, чтобы пожелать мне удачи. Правда, второй голос не кажется женским.

– Морган! – зовёт меня мама. – К тебе пришли.

Я встаю с кровати, стараясь ни на что не надеяться. Маверик не стал бы отправлять мне это письмо, если бы твёрдо не решил уехать. Может, Говард решил позвать меня на прогулку с Паффином.

Мы с Мерлином спускаемся вниз и замираем на последних ступеньках, увидев, кто стоит в дверях.

– Привет, – с улыбкой говорит Оуэн.

Мама выглядит крайне напряжённой. Я удивлена, что она не захлопнула дверь прямо перед его носом или не накричала на него.

– Я вас оставлю, – говорит она и уходит в гостиную.

Я изумлённо наблюдаю, как она скрывается за дверью, а потом поворачиваюсь к Оуэну:

– Ты зачем пришёл? Моя мама…

– Я её не боюсь, – легко произносит он, как будто это вообще не проблема, что он пришёл в дом к Верховной ведунье, которая, на минуточку, является его заклятым врагом, обладающим силой разрушить его жизнь.

– У тебя будут неприятности.

– Как я уже сказал твоей маме, мне на это совершенно наплевать, – говорит Оуэн. – Я хотел убедиться, что ты в порядке.

Голова идёт кругом, и, кажется, я снова могу расплакаться. Слёзы не в моём стиле. Но если уже начала, то остановиться сложно.

– Ты повесила трубку, а я не успел договорить, – продолжает он. – Я хотел сказать, что, даже если Маверик не придёт поддержать тебя завтра, я всё равно буду там. Так же как твоя мама, Дора, Айрис и все из нашего класса. Мы все за тебя, независимо от того, с нами Маверик или нет.

– Спасибо, Оуэн, – произношу я с трудом. Я так ему благодарна, он и представить не может. – Не верится, что ты решился на такой риск, чтобы мне это сказать.

– Вообще-то я не совсем за этим пришёл.

Он смущённо опускает взгляд на свои ботинки, потом решительно глядит мне прямо в глаза и продолжает:

– Я пришёл, чтобы позвать тебя на танцы.

Я изумлённо моргаю:

– Чего?

– Нельзя дать Маверику испортить тебе завтрашний день. Я не позволю. Ты усердно готовилась и заслужила веселье, – быстро произносит он, слегка запинаясь. – Поэтому я хочу, чтобы ты завтра пошла на танцы. И хочу, чтобы ты пошла со мной. Ты согласна?

– Пойти с тобой… как пара? – спрашиваю я, не веря всему происходящему.

– Да. – Он широко мне улыбается, немного расслабившись. – Как пара.

Я слышу движение за спиной, поворачиваюсь и вижу маму, стоящую в дверях гостиной. Очевидно, она слышала наш разговор. Мама подходит к нам, и я вся сжимаюсь, ожидая, что она скажет, что не позволит нам общаться. Оуэн решительно вздёргивает подбородок. Мы оба прекрасно понимаем, что сейчас будет.

– Мне кажется, – начинает она, – вам действительно стоит пойти вместе на танцы.

Глаза Оуэна от удивления становятся размером с блюдца. Моя челюсть буквально падает на пол. Мерлин изумлённо ахает.

– Правда? – неуверенно бормочет Оуэн.

– Правда, – отвечает она строгим тоном, оглядывая его с ног до головы. – Что-то мне подсказывает, что тебя всё равно не остановить. Всем известно, что колдуны ужасно настырные. – Она замолкает, потом продолжает куда более мягко: – Но кто бы мог подумать, что они такие отважные.

Она переводит взгляд на меня, Оуэн густо краснеет, смущённый нежданным комплиментом.

– Прости, что вмешалась, – обращается она ко мне. – Подумала, что ты должна услышать моё мнение. Теперь можешь решить, как хочешь поступить.

Сказав это, она идёт прямиком на кухню и принимается греметь тарелками. Я поворачиваюсь к Оуэну, который широко мне улыбается.

– Не думал, что она скажет что-то подобное, – со смехом говорит он.

– Я тоже, – киваю я.