— А он был большой?

— Не знаю, Финбар.

— Ты его не видела?

— Нет, я, как и ты, спала.

— А кто тебе сказал про айсберг?

— Прекрати, — прошипела она. — Ты просто сводишь меня с ума. Я должна послушать, о чём говорят взрослые.

Пассажиры группами расходились в разные стороны, но никто, похоже, толком не знал, что им делать, а из команды никого видно не было.

Подошёл брат Кэтлин, у него на плече мирно спала Ройзин, ничего не подозревая о происходящем.

— Мы собираемся выйти на открытую палубу третьего класса через служебную зону. Там есть лестница, которая ведёт на шлюпочную палубу. Не переживайте, мы, мужчины, поможем вам поднять детей.

— Вам не будет слишком хлопотно из-за нас? — спросила Энни. — Может быть, стоит подождать стюардов? — Она не любила нарушать правила.

— Им и без нас хватит о ком позаботиться. — Он махнул рукой туда, откуда по лестнице начала подниматься большая толпа, десятки людей, говоривших на разных языках.

— Там, внизу, уже на фут воды! — крикнул кто-то по-английски.

И Энни решилась. Если судно заливает водой, она должна подняться как можно выше. Она обязана быть поближе к спасательным лодкам и видеть у себя над головой ночное небо.

— Я пойду с вами. Спасибо.

Они пробились по забитому людьми коридору и, миновав ворота, оказались в служебной зоне. Энни изо всех сил старалась не отставать от брата Кэтлин. Его сложно было потерять из виду: высокий, светловолосый, к тому же на плече у него темнела копна волос её дочурки. Но он шагал слишком быстро. Она тянула за руку Патрика и крикнула Финбару, чтобы он не выпускал руку брата. Так они и шли цепочкой, обгоняя тех, кто тащил чемоданы или был обременён какой-то другой поклажей.

— Мам, смотри, — кричал Финбар, перекрывая шум толпы, — нас сюда Редж водил! Он тут спит. Там есть лестница, ведущая на кухню, где повар давал нам кексы. Это называется Шотландская дорога. Так нам сказал Редж.

— Финбар, не отставай! И перестань глазеть по сторонам и трещать без умолку. — Энни выбивалась из последних сил: с малышом на руках и со свисавшей с локтя сумкой, она не отпускала горячую ладошку Патрика и не сводила глаз с Ройзин и мужчины, который её нёс. Мужчины, имени которого она даже не знала. Вот если бы Эйлин осталась с ней, чтобы приглядеть за ребятами! Но она шла где-то впереди, наверное, рядом со своим мужем. Энни запомнила, что его звали Оуэн.

— Простите, — бормотала она, проталкиваясь сквозь толпу. — Извините, я должна догнать своих друзей.

Шотландской дороге, казалось, не будет конца. Но всё-таки они достигли лестницы, ведущей наверх и не запертой воротами. По ней уже поднималась масса народу, все толкались, и Энни испугалась, что, если Кто-нибудь вдруг упадёт, его непременно затопчут.

Мальчики, крепко держитесь друг за друга, — приказала она, посмотрев на их перепуганные лица. Её сыновья были вполовину меньше некоторых здоровых мужиков. Как не впасть в панику в такой толпе! — Нам нужно только подняться по этим ступеням. Пожалуйста, не отставайте.

Как только она шагнула на ступеньку, кто-то пихнул её сзади, и ей пришлось отклониться и выставить локоть, чтобы Патрик смог подняться вслед за ней. Она понимала, что слишком сильно сдавливает его руку, но выбора у неё не было. Она начала молиться себе под нос:

— Святая Мария, Матерь Божья, помоги нам…

Они продвигались наверх медленно, но верно. Впереди замаячил выход, и Энни считала оставшиеся до него ступеньки. Брат Кэтлин, уже преодолевший всю лестницу, повернулся и махнул ей, давая понять, что пойдёт налево.

«Подождите меня, не уходите!» — хотелось крикнуть ей, но он уже исчез из её поля зрения.

Поднявшись наверх, Энни посмотрела в ту сторону, куда ушёл брат Кэтлин, и увидела, как Эйлин карабкается по металлической башне. Сердце у неё упало. Это была даже не стремянка, а грузовой кран, забравшись на который она должна будет пройти по металлической балке и по перилам, чтобы оттуда попасть на шлюпочную палубу. Остальные, собравшись внизу и ожидая своей очереди, будут наблюдать за ней. Энни поспешила вперёд.

— С детьми мне ни за что не забраться туда! — крикнула она.

— Оуэн возьмёт малютку, а я помогу ей. — И брат Кэтлин подбородком указал на Ройзин. — Мальчики смогут сами вскарабкаться, если кто-нибудь из мужчин подстрахует их снизу.

Энни подняла голову. Забираться было высоко.

— Ну, вы готовы, мальчики? — Она обернулась, и сердце у неё замерло: Патрик по-прежнему держался за её руку, но Финбар исчез.

— Где твой брат? — завопила Энни, тряся изо всех сил руку сына. — Где он?

— Я не знаю, — промямлил тот. — Я пытался тебе сказать, но ты не слушала.

— Когда ты выпустил его руку? — В голосе Энни звучали истерические нотки.

— На лестнице. Я не смог его удержать.

Она бросилась обратно Клестнице и принялась кричать:

— Финбар! Финбар!

Проснувшийся малыш заплакал.

Рядом с Энни возник брат Кэтлин и тоже начал звать:

— Финбар!

Энни разглядывала лица в толпе и искала между ними просвет, где мог оказаться ребёнок. Боже, у него не хватит сил подняться, если вдруг его собьют с ног, и тогда его просто затопчут.

— Финбар! Где ты?! Никто не видел мальчика с тёмными волосами там, внизу?

Большинство людей игнорировали её призывы, но некоторые лишь качали головами в ответ: «Извините, мы не видели».

— Я вернусь и найду его. — Брат Кэтлин похлопал её по руке. — Тащите остальных детей наверх. Там и встретимся.

— Я никуда не пойду без Финбара. Я его не оставлю. — Она потеряла голову от ужаса.

— Конечно, не оставите, дорогуша. Он объявится в любой момент, как пропавший пятак. Пойдёмте. — И он потянул Энни прочь от лестницы к подножию крана, где их ждали все остальные.

— Я потеряла старшенького, — объявила она им, с трудом сдерживая слёзы.

— Я пойду его искать, — сказал брат Кэтлин. — Кто-нибудь, заберите малышку. — И он передал Ройзин Оуэну.

— Но вы даже не знаете, как он выглядит, — запротестовала Энни.

— Как же не знаю! Тёмные волосы, тоненькие ножки и смышлёная улыбка. Я его разыщу. Встретимся у шлюпок. — Он развернулся и пошёл обратно к лестнице, расталкивая людей, которые стеной двигались ему навстречу.

Пойдём, дорогуша. Они придут вслед за нами, — уговаривала её Кэтлин. — Держись сразу за нами, мы поможем тебе поднять детей. Я заберу этого, — кивнула она в сторону Патрика.

Энни никак не могла решиться. Материнский инстинкт требовал вернуться и не уходить, пока не удастся разыскать сына. Но как ей пробраться сквозь толпу, которая пёрла наверх, да ещё с детьми на руках? В конце концов она их всех растеряет. Энни стала баюкать плачущего младенца.

— Может, мне их тут подождать? — спросила она у Кэтлин.

— Нет, лучше тебе пойти к шлюпкам, дорогуша, — убеждала её Кэтлин. — Они могут вернуться любой другой дорогой. Может, ворота на лестнице уже открыли. Мы все соберёмся на шлюпочной палубе. Я обещаю.

— Пойдём же, Энни, — призывал её кто-то ещё. — Я возьму малютку.

Оуэн принялся карабкаться наверх, посадив Ройзин на плечи. Та неожиданно распахнула глаза и завопила:

— Мама! Мамочка!

— Я иду, — откликнулась Энни. — Будь хорошей девочкой, слушайся доброго дядю.

Другой мужчина подхватил Кирана у неё из рук и начал подниматься. Кэтлин помогла Патрику залезть на кран, подождала, пока тот продвинется на несколько шагов вперёд, и последовала за ним. Тяжёлые юбки путались вокруг ног, сковывая движения. Патрик был гораздо шустрей. Он, словно мартышка, забрался на самый верх, а там его подхватили и помогли перебраться по балке прямиком на палубу. Приблизившись, Энни увидела, что это Эйлин помогла её сыну. Она уже ждала их на месте.

Добравшись до верхушки крана, Энни уселась верхом на балку и стала по чуть-чуть продвигаться по ней. Эйлин помогла ей перекинуть ноги на палубу. Нашёл ли брат Кэтлин Финбара? Может, они уже идут сюда? По крану ползло ещё полдюжины человек, но сына среди них не было. Господи Иисусе, где же он?! У неё с невероятной силой сдавило грудь; она знала, что не сможет нормально дышать, пока Финбар не окажется рядом. Сжимая Патрика, Ройзин и малыша Кирана, Энни стояла на вершине лестницы и вглядывалась вниз, пытаясь рассмотреть, что происходит у выхода на палубу третьего класса.

Ну что могло случиться? Почему их так долго нет? Она молилась, чтобы Финбар появился скорее.

Глава 20

Редж шёл по левому борту, всматриваясь в горизонт. Но судна, которое он ранее видел, нигде не было. Он мгновенно осознал, чем это грозит. Если некуда будет пересадить людей из шлюпок, то большинство пассажиров будут вынуждены оставаться на «Титанике», пока не подоспеет помощь. А судно продолжало набирать воду. Крен на левый борт становился всё заметнее, между шлюпками и бортом образовалось расстояние, и пассажирам приходилось в них прыгать.

Второй помощник Лайтоллер в полной офицерской форме командовал погрузкой на шлюпки, и Редж вскоре заметил, что он гораздо строже, чем офицер Лоу, выполняет приказ «сначала женщины и дети». В шлюпки садилось лишь несколько моряков ровно столько, сколько требовалось, чтобы грести, а остальные были женщины. Редж наблюдал, как Лайтоллер твёрдой рукой остановил молодого человека, который пытался сесть в шлюпку.

— Мы все тут джентльмены, сэр, — сказал он.

В этот момент запустили сигнальные ракеты, и их взрывы заглушили ответ мужчины. Редж впервые видел такое за все годы плаваний, и это, без сомнений, указывало на серьёзность ситуации. Все замерли и посмотрели на гигантские белые всполохи. Редж решил, что ракеты — это хорошо. Увидев их, то судно обязательно повернёт назад. Капитан Смит, должно быть, счёл, что оно не могло уйти далеко.

— Извините. — Кто-то похлопал Реджа по плечу. — Моя жена беременна, и я не хочу отпускать её одну на шлюпке. Как вы думаете, не будет ли безопасней нам обоим остаться на судне?

Оба были бледны и перепуганы. Она держала руку на округлившемся животе, и они смотрели на Реджа, словно он знал всё на свете и был способен спасти их.

— Ступайте на другой борт, — посоветовал им Редж. — Обратитесь к старшему офицеру. Он может сделать исключение и разрешить вам обоим сесть в шлюпку.

Они поспешили прочь, а Редж подошёл к перилам, чтобы посмотреть, как опускают шлюпки с левого борта. Он надеялся, что в одной из них находится миссис Грейлинг, но до них было так далеко, что разглядеть лица сидевших там людей не представлялось возможным. Всё же он увидел, что несколько лодок были наполовину пусты. Почему их не заполнили полностью?

— Редж! — Он обернулся на зов и с радостью увидел, что навстречу ему бежит Джон.

— Где тебя черти носят, старик?

Они раскинули руки и обнялись, испытав облегчение от встречи. Это случилось впервые за время их знакомства, и оба от неловкости отпрянули назад.

— Да я тут бродил. Непонятно, что делать-то.

— Оно скоро потонет, — угрюмо заявил Джон.

От этих слов у Реджа всё оборвалось внутри.

— Откуда ты знаешь?

— Нам сказал инженер из бойлерной. Сказал, что сразу после столкновения хлынула вода и им пришлось уносить ноги. Они закрыли переборки, но пробоина такая огромная, что вода всё равно заливается через край. Он вымок до костей.

— Господи! И сколько у нас времени?

— Он сказал, что пара часов есть, но это было, наверное, чаc назад. Помощь на подходе. Ребята в радиорубке сигналят не останавливаясь, но подоспеет ли кто-нибудь вовремя — неизвестно.

— Мне показалось, что я видел судно на горизонте, но оно уплыло.

— Ночь такая тёмная, что тут разглядишь. Но послушай, Редж, мы ведь будем держаться вместе? Нам на шлюпку никогда не попасть, так что надо что-то придумать.

Редж попытался унять панику в груди и в голове и начать мыслить ясно.

— Шлюпки уходят полупустые. Если мы доплывём до одной из них, когда судно потонет, они вынуждены будут взять нас на борт. У нас с тобой есть преимущество: мы оба хорошо плаваем. Вот как мы поступим, если до этого дойдёт.

— Там будет чертовски холодно. — Джон мотнул головой в сторону океана. Мы долго не продержимся.

— Дождёмся, когда оно реально начнёт тонуть. Если сейчас прыгать, мы только шею сломаем. Когда будем футов на двадцать над водой, можно прыгнуть, подняв руки вверх. Помнишь, как нас учили?

— Мы же вместе это сделаем? Я имею в виду, прыгнем.

— Я буду рядом с тобой. Как только мы окажемся в воде, мы поможем друг другу. Мы выберем шлюпку и поплывём к ней. У нас всё получится. Ты ведь и сам это знаешь. — Редж сжал плечи Джона.

— Ну да, а помнишь, как на Мальте течение понесло нас в открытое море? Я думал, мне конец, но ты сказал «продолжай плыть», и мы поплыли и выбрались. Вот это нам и надо делать: просто плыть, не останавливаясь. Они посмотрели друг на друга. Редж увидел, что вызывающий тон друга никак не соответствовал ужасу в его глазах. В его собственных глазах, похоже, тоже стоял ужас, но рядом с Джоном он храбрился. Вместе они спасутся.

— Эй вы там! Стюарды!

Обернувшись, Редж понял, что их кличет Лайтоллер. Они поспешили к нему.

— Один из вас спустится на камбуз, — приказал Лайтоллер. — Джофин печёт хлеб. Тащите его сюда и раздавайте по шлюпкам. А второй пусть найдёт капитана и передаст сообщение. — Он сунул Джону сложенный листок бумаги. — И поторопитесь.

Реджу меньше всего хотелось опять оказаться внизу. Он бы предпочёл остаться наверху, а не спускаться на четыре палубы к Джофину, но Джон так вцепился в записку, что, похоже, не Реджу придётся искать капитана.

— Я догоню тебя у капитанского мостика, как только закончу с хлебом, сказал он Джону. — Удачи.

— Тебе тоже, — коротко улыбнулся ему Джон, и они разбежались в разные стороны.

Редж не останавливался всю дорогу до Большой лестницы, которая вела на палубу «D». Коридоры первого класса были непривычно пусты, он слышал, как поскрипывают и постанывают деревянные и металлические панели, будто жалуясь, что судно накреняется неестественным для него образом. Он пронёсся через ресторан первого класса: люстры склонились под кривым углом, а накрытые к завтраку столы так и продолжали ждать пассажиров, которые никогда не придут. На кухне никого не было, лишь Джофин одиноко сидел у хлебной печи, уставившись на неё мутными глазами.

— Привет, юный Редж. Тебя привёл сюда пустой желудок? Похоже, он всегда чует, что у меня на подходе свежий хлеб. — Язык у него заплетался, и от него пахло виски.

— Я должен отнести хлеб в шлюпки.

Джофин махнул в сторону горы буханок, остывавших на подносах.

— Бери, сколько сможешь унести. Жаль будет, если они пропадут. Да не забудь себе чего-нибудь оставить. Там есть масло.

— Вы собираетесь подниматься к шлюпкам? — спросил Редж, поражённый таким спокойствием повара.

— Скоро-скоро, — улыбнулся Джофин.

Редж схватил полотенца, чтобы не обжечь руки, и поднял поднос с дюжиной горячих буханок. Ноша казалась неподъёмной, но он справится.

— Увидимся наверху! — крикнул он. — Удачи вам, сэр.

Редж поспешил обратно тем же путём, настолько быстро, насколько ему позволял тяжёлый поднос с хлебом. Стрелки висевших у Большой лестницы часов приближались к половине второго ночи.

«Почему я не валюсь с ног от усталости?» — подумал он. Спать ему совершенно не хотелось, каждый мускул, каждый нерв были натянуты до предела. Он никогда прежде не чувствовал себя до такой степени бодрым. Голова работала, не уставая.

Редж отнёс поднос Лайтоллеру, который приказал матросам забрать его. Редж не видел, куда понесли хлеб дальше. Он хотел было отломить кусочек для себя и для Джона, но передумал: он был в таком напряжении, что кусок в горло сейчас не полез бы.

На левом борту оставалась одна последняя шлюпка. Редж услышал, как около неё что-то обсуждала группа ирландцев.

— Энни, одумайся! Финбар, может быть, уже сидит в другой лодке. Садись и спасай себя и детей.

— Я не могу бросить его. Он мой первенец, мой ангел. — Голос у неё был высокий, полный отчаяния. Она повернулась и увидела Реджа. — О! — воскликнула она. — Это же вы привели моих заблудившихся сыновей в каюту. Вы помните?

— Конечно помню, мэм.

— Один из них, Финбар, потерялся. Брат этой женщины пошёл искать его, но они до сих пор не вернулись, а все говорят, что мне надо садиться в лодку. Но как я могу оставить своего любимого мальчика? Это будет неправильно, абсолютно неправильно. Скажите, что мне делать? Я не знаю, что мне делать. — На руках у неё не переставая кричал ребёнок, двое других детей испуганно жались к юбке.

— Ваши друзья правы, мэм. — Редж с трудом сглотнул. — Вам надо сесть в лодку, чтобы спасать оставшихся детей. Финбар парень смышлёный. Я думаю, он доберётся до шлюпок. Где вы его видели в последний раз?

— В коридоре, который называется Шотландской дорогой. Финбар показывал мне каюту стюардов, где вы ночуете, затем нас зажала толпа у лестницы, а когда мы поднялись наверх, его уже не было.

Редж глубоко вздохнул. У него было одно желание: найти Джона и позаботиться о себе, но он не мог бросить в беде эту женщину.

— Знаете что… Если вы прямо сейчас сядете в эту шлюпку, я пойду и разыщу Финбара. Я присмотрю за ним, и мы позже с вами встретимся. Согласны?

— Я не могу покинуть судно без него. Это неправильно. Я точно знаю: это неправильно.

— Мэм, это ваш долг. — Он взял её за руку и повёл к Лайтоллеру. — Вы должны защищать своих малюток. Я найду вашего сына. Обещаю.

Она смотрела на него с такой верой в глазах, что ему стало дурно. Как он мог давать подобные обещания посреди всего этого хаоса и суматохи? Но Редж знал одно: он должен убедить её спасти остальных детей. Поэтому он солгал.

Энни повернулась к Реджу:

— Прошу вас от всего сердца: пожалуйста, найдите моего мальчика и приведите его ко мне целого и невредимого.

— Я обещаю, — сказал он. — Верьте мне, я приведу его.

Он подождал, пока Патрика, обоих малышей, а затем и Энни посадили в шлюпку, и отправился на поиски Финбара.

Глава 21

На шлюпочную палубу хлынула толпа пассажиров третьего класса, возбуждённых после мучительных блужданий по судну. Они переговаривались на смеси европейских языков шведском, греческом, португальском, чешском — и рыскали глазами по сторонам, стараясь понять, где же предназначенные для них спасательные шлюпки. Но и на правом, и на левом бортах подъёмные блоки болтались пустыми. По мере того как до людей доходила неутешительная реальность, озабоченные, они ловили каждого, на ком была форма, и пытались прояснить ситуацию.

— Куда нам идти? — спросил кто-то Реджа.

Тот указал на капитанский мостик, где несколько моряков разворачивали четыре последних надувных плота, и сказал:

— Попробуйте пойти туда.

Сам он тоже побежал к мостику и, поднявшись на несколько ступеней, сверху оглядел толпу. Можно ли найти маленького ирландского мальчика в таком скопище людей? Все они непрестанно перемещались, что крайне затрудняло поиск.

— Финбар! — крикнул Редж, но его голос утонул в гуле встревоженных голосов, отдалённом грохоте и усилиях оркестра, который по-прежнему (кто бы мог подумать!) наигрывал у входа на Большую лестницу.

Палуба наклонилась, и Редж отчётливо увидел, что судно тонет носом вперёд. О господи, где же спасательные корабли? Время было на исходе.

Он подавил панику и продолжил методично осматривать палубу, сектор за сектором. Он искал Финбара и Джона, но не видел ни того ни другого. Что станет делать десятилетний мальчик, отставший от матери в толпе на Шотландской дороге? Что бы делал сам Редж в этом возрасте? Он соскочил вниз по ступеням и проложил себе путь к перилам, откуда можно было видеть открытую палубу третьего класса. Там жались друг к другу группки пассажиров. Но Финбара среди них не было. Редж понял, что придётся всё-таки спуститься вниз, на палубу «Е» и поискать ребёнка на Шотландской дороге.

Служебная лестница накренилась так сильно, что ему приходилось цепляться за перила руками и балансировать на краешке ступенек. Внутри судна довольно отчётливо были слышны звуки падающей мебели. В ресторанах перекатывались кастрюли и супницы. Страшный грохот свидетельствовал о катастрофических разрушениях в моторном отделении, где валились поршни и турбины. Судно содрогалось, словно громадный раненый зверь в агонии, из последних сил стремящийся противостоять судьбе.

«Если я сейчас поверну назад, его мать никогда об этом не узнает, — подумал Редж. — Я просто скажу, что не нашёл его». Мысль была невероятно заманчивой, но потом Редж вспомнил пытливое лицо мальчика и то, как увлечённо тот слушал про устройство судна, и понял, что не сможет этого сделать. Финбар был похож на него самого в этом возрасте. Редж обязан его найти.

Когда в поле зрения наконец попала палуба «Е», он увидел, что воды там уже по щиколотку. О ступеньки бились маленькие волны. Редж выругался.

— Финбар! — заорал он и прислушался. Ответа не было. — Финбар!

Он решил дойти до середины коридора, до спальни стюардов, а потом повернуть назад. Нагнувшись, он расшнуровал ботинки и поставил их позади себя на неcколько ступенек выше.

Вода оказалась не такой холодной, как ожидал Редж. Судовые печи, должно быть, согрели ледяную океанскую воду. Течение несло его вдоль Шотландской дороги, и он хватался за дверные ручки, чтобы его не сбило с ног.

— Финбар! — кричал он. — Фин-бар! — прислушивался, но за шумом хлеставшей воды ничего не мог разобрать.

Редж медленно продвигался по коридору мимо туалетов для персонала. Рядом проплывали различные предметы: книга, брюки, полосатое полотенце. Он миновал каюты поваров и стюардов и наконец достиг своей. Тут всё изменилось до неузнаваемости: койки скатились к дальней стене, одна из них даже перевернулась. Вода прибывала с каждой секундой и уже плескалась на уровне коленей.

— Финбар! — закричал он в последний раз и уже хотел повернуть назад, но тут ему послышалось слабое «помогите», которое прозвучало дальше по коридору.

— Финбар, это ты?! — проoрaл он.

— Да-а! — раздался ответ.

Редж выругался про себя. Теперь он был не вправе повернуть назад и поэтому продолжил брести по коридору, время от времени выкрикивая имя мальчишки. Голос того звучал всё ближе, и вот наконец рядом с лифтами, там, где начиналась лестница, ведущая в зону прачечных на палубе «F», показался он сам. Лестница была заперта металлическими воротами, и Финбар оказался в ловушке за ними, перепуганный насмерть. Вода доходила ему уже до пояса. Лицо ребёнка было залито слезами.

— Как ты туда попал?! — воскликнул Редж, с трудом сдерживаясь. — Твоя мама голову потеряла, разыскивая тебя.

— Я затерялся, когда был удар, и кто-то крикнул, что снизу хлынула вода. Я решил посмотреть. Но заблудился и не мог найти дорогу обратно. — Финбар рыдал и заикался.

Редж подошёл поближе, схватился за ворота и потянул, но они не поддавались. Защёлка, крепившая ворота, находилась с его стороны, и он нагнулся к полу, чтобы отодвинуть её.

— Мы скоро будем на палубе, — успокаивал он мальчика. Удастся ли ему пристроить парня на один из надувных плотов? Может, их на всех и не хватало, но ведь Финбар ещё ребёнок. Он должен пройти без очереди. Защёлка отскочила, и Редж со всей силой, преодолевая сопротивление воды, потянул ворота на себя, пока они не открылись настолько, что Финбару удалось протиснуться.

— А где мама? Она злится на меня?

— Нет, она на тебя не злится, только очень беспокоится. Ей пришлось сесть в шлюпку вместе с твоими братьями и сестрой, поскольку я пообещал ей, что найду тебя. Мы разыщем её позже. — Не было никакого смысла пугать и без того дрожащего от ужаса ребёнка. — Мы должны пройти через весь коридор и подняться по лестнице на палубу. Надо торопиться. — И Редж подтолкнул его вперёд.

— Корабль тонет? — спросил Финбар.

— Да, тонет. — Солгать было невозможно. — Но ты не переживай, помощь уже в пути. Может, пока мы будем подниматься, она уже прибудет. — Редж сам обрадовался своим словам.

В этот момент судно так страшно завибрировало, что по Шотландской дороге прокатилась волна, которая чуть не сбила их с ног. Они заторопились к выходу, держась за стены, пока наконец не добрались до служебной лестницы.

— Дьявол! — выругался Редж.

Вода достигла ступеньки, на которой он оставил свои ботинки, и их смыло. Они стоили ему восемь шиллингов и шесть пенсов. Он не мог себе позволить лишиться их.

— Начинай подниматься, — велел он Финбару. — Я тебя догoню.

Он проследил за направлением потока воды и обнаружил один ботинок среди мусора прямо за ближайшим углом. Другой ботинок плавал чуть дальше, около столовой для инженеров. Оба вымокли насквозь, но это было лучше, чем остаться совсем без обуви.

Когда он вернулся на лестницу, ему пришлось буквально затаскивать себя наверх, потому что устоять на перекосившихся ступеньках не было никакой возможности. Финбар ждал его. Он дрожал, и у него стучали зубы. Редж надеялся, что от усилий, приложенных для подъёма по лестнице, мальчик согреется. Одному богу известно, сколько времени он просидел в воде. Судно у них под ногами продолжало накреняться, и океан с каждым разом подбирался всё ближе.

Когда они добрались до шлюпочной палубы, им пришлось хвататься за перила, так как палуба настолько сильно накренилась, что всё, что не было закреплено, устремилось в сторону носа. Редж надел мокрые ботинки и зашнуровал их. Дюйм за дюймом они приближались к капитанскому мостику. Несколько человек всё ещё боролись на крыше с надувным плотом, но им никак не удавалось сдвинуть его с места. На ступеньках и у подножия мостика жались от холода какие-то люди, но Джона среди них не было — по крайней мере, Редж его не видел.

Неожиданно из радиорубки, расположенной по левому борту, вышел капитан Смит и направился к мостику. Он шёл так, словно ничего не происходило и палуба не накренилась под странным углом, будто в ресторанах вот-вот начнут подавать завтрак. Он протиснулся через столпившихся людей и исчез на мостике, не удосужившись ответить на вопросы тех, кто пытался его остановить.

Редж хотел бы оказаться на мостике рядом с капитаном. Тот наверняка знает, на каком расстоянии находятся спасательные суда, и скажет, что должен делать Редж. Однако между тем местом, где они стояли, и мостиком не было совершенно ничего, за что можно было бы ухватиться, чтобы продолжить движение. Редж понимал, что Финбар не сможет удержаться. А если попробовать перебежать это расстояние? У него-то получится, но вот Финбару это явно не по силам. Мальчик молча взирал на происходящее вокруг распахнутыми от ужаса глазами.

Пока Редж раздумывал, из чрева судна раздался оглушающий грохот. Что-то надломилось, и их отбросило назад к дверям лестницы. Через пару секунд палубу накрыла огромная волна, смыв несколько человек в океан. B воздухе повисли их последние вопли.

Финбар схватился за рукав Реджа.

— Что с нами будет? — всхлипывал он.

Реджи сам был готов разрыдаться, но чувство ответственности за мальчика сдерживало его.

— Ладно, Финбар, вот что мы сделаем. Я думаю, нам не удастся добраться до шлюпок на палубе. Нам придётся прыгать в воду, и там нас подберут. На тебе надет спасательный жилет, и это очень хорошо. Значит, ты не утонешь. Теперь слушай меня внимательно и делай в точности то, что я тебе скажу.

Финбар кивнул, в его глазах было столько доверия, что у Реджа ком встал в горле.

— Мы должны перелезть через эти перила. Оттуда мы и будем прыгать. Это невысоко. Надо только добежать и ухватиться. Ты готов? Вперёд!

Финбар рванул первым, Редж последовал за ним. Оказавшись у края, он увидел, что до воды ещё футов тридцать. Прыгать было рискованно. Внизу плавали люди, но, похоже, никому нз них не удалось выжить при падении с такой высоты. Ближайшие шлюпки находились футах в пятидести или шестидесяти. Он прикинул, что это расстояние им удастся покрыть, если парень будет сохранять спокойствие и не начнёт в панике брыкаться.

— Раньше времени прыгать не будем, а то падать слишком высоко. Я свяжу наши жилеты друг с другом, чтобы мы оставались вместе. Будешь прыгать по моей команде, — говоря всё это, он развязал ленты своего жилета и, протянув их через петли жилета Финбара, тщательно завязал узлами. — Пока будешь лететь вниз, вытяни руки вверх, чтобы войти в воду ногами вперёд, как карандаш. — И Редж продемонстрировал, как это сделать. Так их инструктировали на учениях, которые проводили для персонала. Если не вытянуться в струнку, силой удара жилет поднимется наверх и сломает тебе шею. — Ты меня понял?

Будучи не в состоянии говорить из-за шока, Финбар просто кивнул.

— Как только мы окажемся в воде, сразу же поплывём к ближайшей шлюпке, а потом, когда прибудут спасательные суда, вернём тебя маме. — «Господи, — молился Редж, — пожалуйста, сделай, чтобы так и было».

Он умирал от ужаса, глядя на то, что происходит с «Титаником». А что будет дальше? Если бы Джон был рядом, они бы вместе выбрали наилучший момент для прыжка. Редж понимал: нельзя ждать слишком долго, потому что когда судно окончательно уйдёт под воду, от него надо держаться подальше, чтобы не засосало в воронку. Они прыгнут, как только поверхность станет ещё чуть ближе.

В присутствии мальчика был определённый плюс. Если места в лодках на вес золота, то у Реджа появляется преимущество — он с ребёнком. Его примут как героя-спасителя. Эта мысль согревала его душу. Жаль, что он не пассажир первого класса, а то его, пожалуй, ещё и наградили бы.

Под палубой происходило нечто странное. Что-то с жутким грохотом разломилось, нос судна ушёл под воду, а корма взлетела наверх. Одновременно они лишились опоры под ногами и повисли, держась руками за перила. Палуба стояла практически вертикально, вода плескалась совсем близко. Редж слышал крики тех, кто падал в бурлящий прямо под ними водоворот.

— Подтянись и перекинь ноги через край! — крикнул Редж и свободной рукой стал заталкивать ноги мальчика. Сам он сделал то же, теперь они висели в двадцати футах над океаном. Боковым зрением он увидел, как надувной плот смыло в воду.

— Видишь там плот? — закричал он Финбару. — Когда я досчитаю до трёх, мы прыгнем в том направлении. Ты готов? — Он посмотрел на мальчика, и тот кивнул.

Редж улыбнулся, чтобы подбодрить его, и Финбар ответил ему тем же.

— Раз, два, три… прыгай!

И оба полетели в темноту.

Глава 22

До воды Редж долетел быстрей, чем ожидал. Его тело пронзило толщу океана, словно стрела. Тут было не до холода. Он чувствовал только, как давление пульсирует в ушах. Когда погружение прекратилось, Редж немедленно начал всплывать наверх. Нужно было как можно скорей оказаться на поверхности, чтобы начать дышать. Но в каком направлений подниматься? Ему оставалось лишь положиться на инстинкты… Со всех сторон стояла кромешная тьма, и ни одного утешительного лучика света над головой. И в тот самый миг, когда его лёгкие должны были вот-вот лопнуть, он вырвался на поверхность и начал судорожно глотать воздух. Сердце билось так громко, что, казалось, он слышит его удары.

И в этот момент Редж впервые испытал пронизывающий холод, который обжёг его до костей. Ему казалось, что с него сдирают кожу. «Нельзя останавливаться, нужно плыть», — приказал он себе. И тут же вспомнил про мальчика. Узлы на спасательных жилетах развязались от столкновения с водой, но тот должен быть где-то рядом.

— Финбар… — выдавил из себя Редж едва слышно, — Финбар! — позвал он чуть громче.

B воздухе стояли стоны и крики о помощи, но все они прилетали словно откуда-то издалека. Редж видел, что корма «Титаника» торчит из воды перпендикулярно, и это означало, что он в любой момент уйдёт на глубину.

Реджу нужно было поскорее убираться отсюда, иначе его засосёт вместе с судном. Но где же мальчик?

— Финбар! — на сей раз он закричал что было силы.

Он поворачивался в разные стороны, звал парня и всматривался вволны, но того нигде не было. Что с ним произошло? Реджа начало трясти от холода, он понимал, что если останется на месте, то скоро окоченеет.

— Где ты? Если ты слышишь меня, уплывай подальше от судна. Следуй за моим голосом. — Редж в последний раз осмотрелся и поплыл прочь.

Громоздкий спасжилет мешал ему делать полноценные взмахи. «Просто продолжай плыть. Не останавливайся», — стучало в мозгу. Холод пронизывал тело. Редж знал, что может умереть от переохлаждения. Холод истощал силы, высасывал остатки жизни, заставлял закрыть глаза и сдаться.

Внезапно в океане произошло движение. Реджа затянуло на глубину, и ему вновь пришлось соображать, в каком направлении всплывать. Когда он открыл глаза, вокруг была кромешная тьма. Он запаниковал и принялся изо всех сил загребать вверх. Лёгкие не справлялись. Неужели все усилия напрасны? Говорят, в последний момент перед глазами должна промелькнуть вся жизнь. «Не паникуй, не паникуй», — мысленно уговаривал себя Редж. И в тот самый момент, когда силы иссякли, он достиг поверхности воды и смог глотнуть воздуха. Перетруженные лёгкие горели огнём. Ни разу за все годы плаваний никто и никогда не говорил ему, как же больно тонуть.

С минуту Редж побарахтался в воде, восстанавливая дыхание, потом огляделся, пытаясь понять, где находится. На него нахлынула новая волна паники. Куда подевался «Титаник»? Его не было. Он исчез. В воде плавали деревянные обломки, спасательные жилеты — внутри некоторых были тела людей, шезлонг с палубы, какая-то бочка. Но «Титаника» не было нигде. Как могло столь огромное судно исчезнуть без следа?

В поисках шлюпки Редж попытался высунуться из воды повыше, но понял лишь, как мало у него осталось сил. Они убывали, их пожирал холод, который пробирал до костей. Он повернулся на девяносто градусов и всмотрелся в горизонт, потом ещё на девяносто и опять всмотрелся, затем ещё, и в конце концов заметил плывущую вверх дном складную шлюпку. На этом импровизированном плоту сидело полдюжины мужчин.

«Если мне удастся до них доплыть, я спасён», — решил Редж. Как в тот раз на Мальте, ему надо было только не переставать плыть. Легко сказать, когда руки и ноги стали словно чужие. Редж прилагал все силы, но сдвинуться с места почти не удавалось.

«Я должен, — упрямо твердил он себе. — Я должен остаться в живых. Я слишком молод. Я ещё не успел ничего добиться в жизни». Он собирался начать своё дело, купить автомобиль — желательно «лозье» — и жениться. Не достигнув всего этого, он не хотел умирать.

Двигаться становилось всё трудней. Тело совсем одеревенело, но он плыл и представлял, как едет за рулём своей машины, а рядом сидит смеющаяся Флоренс.

«Продолжай плыть, продолжай плыть. Осталось немного, ты сможешь».

К тому времени как он достиг плота, там оставалось только десять человек. Кое-кто стоял, другие сидели, а один мужчина лежал, и его нога свешивалась в воду. Редж ухватился за неё, и мужчина не стал сопротивляться, а лишь слабым голосом произнёс: «Эй…» Редж поискал глазами, за что бы зацепиться, но ничего не нашёл, и тогда он использовал тело лежавшего в качестве опоры, с помощью которой из последних сил заполз на плот.

Как только он оказался на плоту, его начало трясти. Зубы стучали, и он не мог унять дрожь во всём теле.

— Поднимайся. Ты слишком много места занимаешь, — пнул его кто-то.

Ноги у Реджа были совсем ватные, он даже не был уверен, сможет ли устоять на них, так что ему пришлось схватиться за стоявшего рядом мужчину, чтобы не упасть. Поднявшись, он осмотрелся вокруг и зажмурился. Насколько хватало глаз, океан был усеян телами и обломками судна. Спасательных шлюпок видно не было. К плоту подплыл мужчина, но ему было сказано, что мест нет. Реджа передёрнуло. Но тут он вспомнил про Финбара и принялся выкрикивать его имя.

— Эй ты, заткнись! — зарычал на него кто-то.

Редж стал звать ещё громче. Мальчик должен быть где-то рядом. Сердце разрывалось от чувства вины. Он пообещал защитить Финбара. Его мать доверила мальчика ему. А он лишь спасся сам.

Какой-то человек забирался на плот, и Редж узнал в нём второго помощника капитана — Лайтоллера. Как же он возликовал! Теперь всё будет хорошо, потому что тот возьмёт всё в свои руки. Он скажет им, что надо делать. Но прежде всего Редж должен доложить Лайтоллеру про Финбара.

— Простите, сэр! — крикнул он. — Простите, офицер Лайтоллер!

— Кто вы?

— Редж Партон, сэр. Тут поблизости в воде остался ирландский мальчик. Я пообещал его матери, что присмотрю за ним. Его зовут Финбар. Мы должны найти его.

— Все, кто может, поднимайтесь на ноги, — приказал Лайтоллер, и Редж с облегчением подумал, что он призовёт всех искать мальчика. — Тихо-тихо! Наклони тесь ко мне, ребята.

Плот закачался и чуть не перевернулся, но каждый раз, когда он кренился в одну сторону, Лайтоллер давал команду, и они умудрялись выровнять его.

«Он ищет Финбара. Он его обязательно найдёт», — твердил себе Редж, пока наконец до него не дошло, что Лайтоллер всего лишь пытается скоординировать их действия, чтобы удержать на плаву плот.

К ним подплывали люди, умоляющие о спасении, однако ответ был всегда одинаков: «Мест нет». Один из подплывших всё равно попытался забраться на плот, но был побит веслом. Со стоном отчаяния он упал обратно в ледяную воду. Раздававшиеся со всех сторон призывы о помощи постепенно стихали: остававшиеся в живых начинали понимать, что никто не придёт им на помощь и надо беречь силы, чтобы продолжать плыть.

— Финбар! — в последний раз прокричал Редж, потеряв всякую надежду.

Будучи опытным пловцом, он потратил все силы, чтобы добраться до плота. У худого десятилетки не было никаких шансов.

Глава 23

Энни сидела, скрючившись, на скамейке в шлюпке под номером тринадцать. Она была настолько потрясена происходящим, что не могла двигаться. Малыш Киран надрывался рядом, срыгнутое молоко растеклось по его грудке, Ройзин хныкала, не вынимая большого пальца изо рта, а Патрик был похож на белое привидение. Но Энни ничем не могла им помочь. Состояние ужаса настолько поглотило её, что она потеряла чувство реальности.

Оставив на «Титанике» своего первенца, она совершила скверный, безнравственный поступок. Если с ним что-то случилось, Симус никогда ей не простит. Теперь она понимала, что приняла неправильное решение. Ей следовало отослать троих детей на шлюпке вместе с Кэтлин, а самой остаться и искать Финбара. Почему ей сразу не пришло это в голову? Несправедливо было перекладывать ответственность на брата Кэтлин и молодого официанта. Ни один из них не знал мальчика. Ни один из них не любил его. Они, конечно, поискали его какое-то время, но потом бросили, потому что ни тому ни другому он не был дорог. Но она, Энни, не остановилась бы, пока не нашла. Ею двигала бы материнская любовь. Вместо этого она позволила уговорить себя оставить сына.

Что он подумает, когда узнает, что она спасала других детей, бросив его? Что он станет делать, если потеряется или будет ранен? Пожалеет ли его кто-нибудь? Он ведь ещё совсем ребёнок и выглядит младше своих лет.

Она всё повторяла про себя молитву, которая как бы отгораживала её от пульсирующей тревоги, страхов и жутких предположений. Она то и дело оглядывалась на судно, хотя они отплыли от него на такое расстояние, что лица на палубе стали неразличимы. По бортам ещё горели ряды иллюминаторов, но было совершенно очевидно, что судно идёт ко дну: оно сильно накренилось, а нос почти целиком ушёл под воду.

Был ли её Финбар среди тех чёрных фигурок, что метались по палубе? Почему не спускали новые шлюпки? Мог ли он высадиться с другого борта? Дай бог, чтобы это так и было.

— Не смотри туда! — произнёс кто-то рядом с ней мягким голосом. Энни обернулась и увидела, как корма огромного судна опрокинулась в воду, cловно сломанная детская игрушка. Чёрные фигурки, превратившиеся в точки, скользили и падали за борт. Их крики долетали до неё и разрывали сердце. Что она за мать такая, если оставила сына одного в таком аду?! Она не достойна быть матерью, не достойна иметь любящего мужа.

Она была не в состоянии оторвать взгляд от оставшейся части «Титаника», теперь вставшей вертикально, это выглядело настолько неестественно, что противоречило всем законам гравитации. Огоньки то гасли, то зажигались, но было такое ощущение, что судно может оставаться в таком положении вечно, обеспечивая спасение тем, кто ещё был на нём.

— Господи, прошу Тебя, — снова и снова повторяла Энни. Если оно продолжит так стоять, то появится надежда…

Но потом судно начало медленно, но неуклонно погружаться прямиком в тёмные воды и через несколько секунд исчезло совсем. Вокруг стало абсолютно темно, если не считать тусклого света, идущего от звёзд. Луна не взошла в эту ночь, а на шлюпках не было фонарей.

Звуковая волна достигла Энни с отсрочкой, ничего подобного она прежде не слышала: продолжительный вой отчаяния от всех тех несчастных, которых сбросило в Северную Атлантику, от всех тех чёрных точек, которые поглотила ледяная вода. Она больше не могла их видеть, но слышала голоса, от чего кровь стыла в жилах. Был ли среди них её сын?

— Мы должны вернуться, — умоляла она мужчин, сидевших на вёслах. — Там остался мой сын.

— У нас нет мест, мэм, — ответил ей матрос. — Мы вот-вот сами потонем.

И действительно, они сидели впритык, заполнив каждый дюйм шлюпки. Но ведь Финбар займёт совсем немного места.

— Он такой маленький. Ему всего десять лет. Мы должны вернуться, — настаивала она, не оставляя попытки достучаться до них.

— Да он, наверное, сел в другую шлюпку, — пыталась успокоить её сидевшая рядом женщина. — Мест должно было хватить на всех женщин и детей. Там, в воде, только взрослые мужчины. Бог даст, им удастся найти, на чём продержаться, пока не прибудет помощь.

— Он найдётся, когда мы окажемся на спасательном судне, — добавил кто-то ещё.

— Ну, пожалуйста, давайте вернёмся, на всякий случай! — взмолилась Энни. — А вдруг он там?

— Да лодка перевернётся, если мы поплывём назад. Все полезут к нам, и мы потонем. Маленького мальчика наверняка уже посадили в другую шлюпку. Помяните моё слово.

Когда стало ясно, что просить бесполезно и поворачивать никто не собирается, Энни напрягла слух и стала разбирать отдельные голоса. Кто-то кричал «помогите!» и «боже мой!», другие выкрикивали имена: «Этель! Анна! Мэри! Клара!» — скорее всего, мужья звали своих жён. Пару раз ей оказалось, что кто-то выкрикнул «ма!», но голос не был похож на голос Финбара. Раздавались проклятия, стоны и вздохи. Со временем голосов становилось всё меньше, и они отдалялись.

Рядом с ней беззвучно плакал Патрик. Остальные были слишком малы, чтобы понять, что произошло, но он всё знал. Она должна была обнять его. Им всем следовало обняться, чтобы согреть и утешить друг друга, но Энни не могла пошевелиться. Её парализовал ужас. Она вообще не была уверена, сможет ли снова двигаться.

Глава 24

При виде погружавшегося под воду «Титаника» Джульетта испытала ужас. Она была уверена, что все они погибнут в этой кромешной ночной тьме. Жалостные крики мужчин, упавших или прыгнувших в океан, напоминали жуткий хор. Она без труда представила, как все сидевшие в шлюпке скоро тоже окажутся в ледяной воде вместе с гибнущими или будут дрейфовать, пока не замёрзнут насмерть.

— Мы должны вернуться и спасти столько людей, сколько сможем, — заявила одна из женщин.

— Не сейчас, — ответил ей Лоу. — Нас перевернут те, кто попытается взобраться в шлюпку.

Начался спор. Часть пассажиров призывала Лоу повернуть назад, другие возражали, говоря, что это слишком опасно. Джульетта слушала и не могла решить, на чьей она стороне. Её мать молчала, и это было совсем на неё не похоже.

У Лоу, по всей видимости, был план. Он подозвал мужчин, которые гребли на соседних лодках, и пять лодок соединились вместе.

— Дамы, я хочу, чтобы вы пересели на другие лодки, и тогда мы сможем вернуться и подобрать живых, — объявил Лоу. Когда все ахнули от страха, он продолжил:

— Нет нужды волноваться. Мы будем прочно удерживать шлюпки вместе, никто не упадёт. Вы же видите, океан абсолютно спокоен.

У Джульетты забилось сердце. За несколько месяцев до плавания она прошла курс первой помощи Красного Креста. Ранее она организовала благотворительную акцию, на которой местные женщины продавали выпечку и поделки. Собранные средства она обычно просто передавала представителям Красного Креста, выслушивая их многословные благодарности. Но в тот раз её спросили, не желает ли она принять участие в однодневном курсе по оказанию первой помощи, и она согласилась.

Стоит ли сказать об этом офицеру Лоу? Но Джульетта ни за что на свете не вспомнит, чему её учили на тех курсах. Людям в воде грозило переохлаждение. Единственное, чем им можно было помочь, размышляла она, это как-то их согреть. Но как это сделать, не имея ни одеял, ни фляжек с чаем?

Женщины осторожно вставали и переходили в другие шлюпки, создавая опасную качку. Когда дошла очередь до её матери, та встала, едва дыша. Два моряка взяли её под руки, и она завопила, как только сделала первый шаг.

Джульетта по-прежнему пребывала в нерешительности: сказать или не сказать? Офицер Лоу протянул руку, и тут у неё вырвалось:

— Я прошла курс Красного Креста. Я не уверена… Но, может быть, я могу быть полезной.

— Хорошо, — одобрил он. — Тогда оставайтесь здесь.

Она села, и ей стало дурно. Теперь все будут считать, что она знает, что делать, как спасать людей, а она не могла вспомнить ничего путного. Она солгала, прикинулась тем, кем не была. И это в такое-то время! Мать Джульетты смотрела на дочь, сидя в другой шлюпке. Казалось, она была удивлена, но ничего не сказала.

Когда большую часть женщин распределили по четырём соседним шлюпкам, Лоу приказал своей команде грести назад, туда, откуда ещё слышались призывы о помощи. Джульетта судорожно соображала: проверить дыхание, нащупать пульс… Возможно, придётся делать искусственное дыхание рот в рот. Бог знает, что придётся делать…

Достигнув первого человека, плавающего в воде, Лоу наклонился, чтобы удостовериться, жив ли он, но быстро определил, что надежды нет. Джульетта не смогла рассмотреть лицо бедняги. Она увидела только спасательный жилет и прядь мокрых волос. Они останавливались снова и снова, но всякий раз это были мёртвые тела. По мере того как люди умирали в ледяной воде, стонов и призывов о помощи становилось всё меньше и они были всё слабее.

«Я слышу их последние слова», — поняла Джульетта. Это были слова молитвы или неразборчиво произнесённые имена, но чаще — лишь стоны отчаяния.

Лоу обнаружил мужчину, который находился в полубессознательном состоянии, но всё ещё дышал. Вся команда помогала затащить его на борт, сильно раскачав при этом шлюпку. Его уложили на дно, головой к ногам Джульетты.

Она тут же принялась за дело. Положив пальцы ему на шею, она нащупала пульс, который был едва слышен. Мужчина что-то бормотал себе под нос, а значит, он всё ещё был жив. Джульетта сняла с него спасательный жилет, расстегнула воротник и распустила галстук, чтобы облегчить дыхание. В попытке согреть его она принялась с силой растирать ему грудь и руки. Он был совсем молодой, лет двадцати с небольшим, гладко выбритый, с тёмными волосами. Должно быть, он красив, — в темноте Джульетта не могла разобрать, но могла предположить.

— Мама… — в какой-то момент прошептал он.

— Я здесь, — ответила она. — Ты в безопасности.

На борт подняли ещё троих, и женщины, по примеру Джульетты, начали оказывать им помощь.

Джульетта пересела на дно рядом с мужчиной и положила его голову к себе на колени — так ей сподручней было согревать и успокаивать его. Она была рада, что вместо того, чтобы сидеть и трястись за свою безопасность, занимается нужным делом. Лишь бы только оно не оказалось бесполезным.

Лодка долго кружила около места катастрофы, Лоу проверил не один десяток тел, плававших в воде, но на борт так никого и не подняли. В тишине было слышно только, как вёсла опускаются в воду. Если раздавался случайный крик, Лоу тут же приказывал плыть на зов, но, пока они плыли, крик затихал.

«Они все погибли, — осознала Джульетта. — И я слышала, как они умирали».

Она не имела представления, сколько было жертв, но полагала, что их должны быть сотни. Масштаб трагедии был невообразимым. За бортом, насколько хватало глаз, плавали спасательные жилеты. Внутри большинства жилетов застряли человеческие тела.

Она склонилась и приобняла мужчину, который лежал у неё на коленях, стараясь передать ему своё тепло.

«Мы ничего уже не можем сделать для тех, кто плавает там, — решила она. — Но я спасу этого человека, даже если это будет последнее, что я совершу в своей жизни».

— Держись, прошептала она ему. — Помощь уже на подходе.

Поддаваясь внезапному порыву, она откинула тёмную прядь со лба мужчины и нежно поцеловала его в лоб.

В ответ тот что-то неразборчиво пробормотал.

Глава 25

Реджа трясло так, что если бы не люди, стоявшие вокруг, он упал и свалился бы за борт. Он совсем не чувствовал ног, и это его очень пугало. Опасность отморозить ноги была весьма реальной. Он попытался топнуть, но ноги настолько одеревенели, что казались чужими.

Лайтоллер повернулся к нему.

— Тот человек, который лежит, ещё жив? Может кто-нибудь проверить? — Он показывал на мужчину, за тело которого Редж держался, когда забирался на плот.

Кто-то наклонился, чтобы пощупать лежащему пульс.

— Почил.