– Сэр, балластные цистерны B-четыре – B-восемь утрачены. Мы также теряем бензин из цистерн G-пять, G-восемь и G-девять.

Еще один взрыв – и очередной сильный удар покачнул «Бентос». Моряки смотрели на Бенедикта вытаращенными от страха глазами, ожидая худшего.

А затем, словно теперь сама Мать-Природа решила взять на себя командование огромным судном, «Бентос» начал падать на дно.

Западная часть Тихого океана

Вертолет парил над темно-синими тихоокеанскими водами. Мак обшаривал океан в поисках списанного советского корабля.

– Вот он. – Мак показал на серые очертания судна на горизонте.

Джонас направил на «Голиаф» бинокль, после чего отдал его Гарри Муну:

– Ты уверен, что Селеста на борту?

– Мы уверены, – ответил Гарри. – Узнав координаты Ущелья дьявола, она быстренько сделала «Уильяму Бибу» ручкой. Она вовсе не собиралась ловить вашу акулу. Селесте нужна была лишь твоя информация.

– А как мы узнаем, что Бенедикт нашел конкреции? – спросил Мак.

– Это станет ясно, когда его подводные аппараты начнут курсировать между «Голиафом» и «Бентосом». А нам в первую очередь нужно снять Терри и нашего агента с судна, не вызывая подозрений. И как только Бенедикт закончит добычу конкреций, за дело возьмется Военно-морской флот Соединенных Штатов.

У Джонаса внезапно засосало под ложечкой.

– Откуда ты знаешь, что они отпустят Терри?

– Она ничего не знает об их операции, – сказал Гарри. – И Бенедикт наверняка захочет оставить все как есть. «Уильям Биб» идет прямо за нами. Поэтому сейчас Бенедикту меньше всего нужно, чтобы свора гражданских шныряла по «Голиафу», груженному магниевыми конкрециями ценой в миллиарды долларов. Когда Селеста поймет, что мы не уйдем без Терри, она поднимет ее на борт «Голиафа» еще до появления «Уильяма Биба».

– А что, если моя жена уже догадалась, что на самом деле происходит во впадине?

Гарри покачал головой:

– Нам остается только молиться, чтобы этого не случилось.



Мак посадил вертолет на фордеке рядом с другим вертолетом. Дождавшись, когда остановятся лопасти вертолета, парень из экипажа «Голиафа» приветствовал незваных гостей.

– Следуйте за мной, пожалуйста, – мрачно произнес моряк.

Они прошли вслед за ним на корму. Джонас увидел людей, суетящихся вокруг белого сигарообразного подводного аппарата, установленного на гидравлической платформе. На корпус судна с обеих сторон монтировались подводные прожекторы.

На киле судна красными буквами было выведено его название – «Прометей». Джонас тотчас же вспомнил это имя из курса греческой мифологии, который он проходил давным-давно еще в Пенсильванском университете. Прометей был титаном, похитившим огонь, чтобы отдать его людям.

Очередное проявление раздутого самомнения Бенедикта…

Джонас узнал тщедушного человека, стоявшего возле леера:

– Масао…

У Джонаса больно сжалось сердце, когда он увидел слезящиеся глаза тестя.

– Прости…

– Масао, что случилось? Скажи!

– Терри погибла, – прохрипел Масао, его миндалевидные глаза опухли от слез.

От шока у Джонаса подкосились ноги. Он непременно упал бы, если бы его не подхватили Мак с Гарри.

– Как это произошло? – прошептал Мак.

– Взорвался один из подводных аппаратов, – давясь словами, ответил Масао. – Терри была на борту. Все моряки погибли.

Джонас почувствовал, что теряет самообладание:

– Масао, кто тебе сказал?

– Джонас, я видел это. Видел собственными глазами. – Положив дрожащую руку на плечо зятя, Масао провел его внутрь судна.

Одна из комнат отдыха была переоборудована в приемную. На столе стояли телевизор и видеомагнитофон.

Джонас смотрел на черно-белые кадры камеры, установленной в диспетчерской стыковочного шлюза «Бентоса». В полу затопленного шлюза появилась рубка «Эпиметея». Несколько секунд спустя воды уже не было, экипаж покинул подводный аппарат.

– А вот и Терри, – показал Масао.

У Джонаса застучало в висках, когда он увидел, как жена бежит по стыковочному шлюзу, на мгновение исчезает из виду, затем появляется снова. Мощный взрыв – камера дико дрожит, – и шлюз снова затапливается, а все, кто там был, погибают.

Джонас сквозь пелену слез смотрел на круговорот тел на мониторе.

– Но где Терри? Я не вижу ее.

– Она там, – сказала появившаяся из коридора Селеста. – Джонас… Мне очень жаль.

Джонас, дрожа от ярости, повернулся к Селесте:

– Но в чем причина? Что случилось?

– На «Бентос» напала свора монстров.

– Мегалодоны? Ты врешь. Мегалодоны не охотятся стаей.

– Не меги. Бенедикт называет их кронозаврами.

– Кронозавры? – Джонас, смертельно побледнев, бессильно упал в кресло. – Боже мой!..

– «Бентос» сел на мель на дне. Мы монтируем на корпус «Прометея» мощные прожекторы, чтобы отпугивать этих тварей во время спасательных работ.

– Я с вами, – заявил Джонас.

– К величайшему сожалению, это невозможно. Совершенно нет места. Мы должны забрать Бенедикта и с десяток членов экипажа.

– Я спускаюсь вниз! – отрезал Джонас, положив в карман запись камеры наблюдения. – Я должен ее увидеть.

Селеста, схватив Джонаса за руку, увлекла его за собой на палубу.

– Видишь эти царапины на корпусе? – спросила она, подводя его к «Прометею». – Это следы зубов. Зубов кронозавров. Один из них оторвал винт и едва не уничтожил судно. Думаешь, я вру?

– Я должен собственными глазами увидеть тело Терри.

– Ты расстроен. Пойдем внутрь и…

– Убери от меня руки, твою мать! Масао, я не видел ее…

Масао посмотрел в глаза зятю:

– Джонас, пойдем с нами, пожалуйста…

Джонас позволил Маку с Гарри отвести его к вертолету.

– Джонас, послушай меня, дорогой! – крикнула ему вслед Селеста. – Там нет никаких тел. Останки поглотила бездна.



Терри вставила еще одну монету в шлиц третьего винта. Стиснув зубы, забыв о распухших пальцах, она попыталась отвернуть винт.

После нескольких попыток винт поддался.

Не заморачиваясь с последним винтом, Терри отогнула вентиляционную решетку и заглянула внутрь.

Алюминиевая шахта тянулась параллельно коридору, соединяя каждую каюту с палубной системой вентиляции. Сам проход был не больше восемнадцати квадратных дюймов. Терри увидела свет, идущий из каюты снизу, чья вентиляционная решетка была в добрых пятнадцати футах левее Терри.

Сделав глубокий вдох, Терри просунула в отверстие руки и голову, затем на выдохе втиснула плечи в узкое пространство.

И тотчас же почувствовала себя намертво зажатой, плечи буквально вдавило в стенки шахты. С трудом перевернувшись на спину, Терри сложила руки на груди, опустила плечи, чтобы втянуть в вентиляционное отверстие ноги.

Выгнув поясницу и оттолкнувшись ногами, Терри головой вперед пролезла в шахту до следующей вентиляционной решетки, потом заглянула внутрь. Каюта оказалась пустой, но с прижатыми к телу руками отвинтить решетку было невозможно. Тогда, продвинувшись немного дальше, Терри перевернулась на бок, вытянула ноги и принялась отчаянно лягать решетку.

Терри пришлось изрядно попотеть, чтобы справиться с решеткой, после чего она просунула ноги в образовавшуюся дыру и, извиваясь всем телом, дюйм за дюймом начала продвигаться вперед. Через пару секунд Терри оказалась в пустой каюте.

Внезапно судно накрыло взрывной волной, за которой последовал тяжелый удар днища «Бентоса» об океанское ложе. Терри поняла, что судно село на дно. А значит, «Прометей» оставался их последней надеждой.

Терри вспомнила о камерах слежения кругового обзора, установленных по всему судну. Одно дело – выбраться из запертой каюты, но совсем другое – проникнуть в ангар так, чтобы ускользнуть от всевидящего ока камер наблюдения и не столкнуться с членами экипажа.

Терри заметила в шкафу белый лабораторный халат и плотную шапочку. В голову внезапно пришла совершенно безумная идея. Кинувшись в ванную, Терри смыла с лица косметику. Затем бритвой хозяина каюты отрезала прядь волос и принялась искать что-нибудь клейкое.

Зубная паста!

Терри размазала пасту тонким слоем по лицу, нарисовала усы и баки, затем раскромсала прядь волос, чтобы придать законченность маскировке. Оставалось только молиться, что паста будет держаться.

Она держалась!

Терри разделась, поспешно натянула на себя мужскую рубашку, штаны, резиновые сапоги, завязала волосы тугим узлом, надела шапочку и для завершения картины – лабораторный халат.

Посмотрелась в зеркало, пощупав волосы на лице. Вблизи маскировка явно не работала, но для камер видеонаблюдения… вполне годилась, по крайней мере могла помочь выиграть время.

С отчаянно бьющимся сердцем Терри открыла дверь каюты и выскользнула в пустой коридор, стараясь шагать на мужской манер.



«Уильям Биб» прибыл на место через несколько часов после того, как «Прометей» начал погружение в Ущелье дьявола. Вернувшись на борт научно-исследовательского судна, Джонас заперся в своей каюте. Он снова и снова прокручивал сцену взрыва, останавливая видеомагнитофон каждый раз, как камера начинала прыгать.

В каюту с бутылкой «Джека Дэниелса» вошел Мак.

– А где Масао? – поинтересовался Джонас.

– Доктор дал ему успокоительное. – Увидев, что друг перематывает пленку, Мак сокрушенно покачал головой. – Кончай мучить себя.

Джонас нажал на «PLAY», потом поставил на замедленное воспроизведение:

– Смотри внимательно.

Послушно вперившись в монитор, Мак увидел, что Терри вышла из кадра, затем появилась снова.

Джонас ткнул пальцем:

– Вот. Смотри, как прыгает изображение!

Мак придвинулся поближе, опустившись перед экраном на колени:

– А ну-ка перемотай еще раз!

Они снова просмотрели всю сцену, изображение подпрыгнуло прямо перед взрывом.

– Ублюдки! – прорычал Мак. – Они смонтировали пленку.

– Терри жива.

Мак заглянул в глаза другу:

– Все, начинаю готовить «Эбис глайдер II» к погружению.



Остановив аппарат в пятидесяти метрах над гидротермальным потолком, капитан «Прометея» активировал весь комплект вновь установленных подводных прожекторов.

Селеста смотрела в иллюминатор, как мощные лучи озарили интенсивный поток мутной воды, завихряющийся под лодкой.

– Фантастика, – прошептала Селеста, когда «Прометей», раздвигая облака осадков, вошел в Ущелье дьявола.



Бенедикт, стоя у панорамного окна, следил за приближением ослепительной звезды. Огни глубоководного аппарата были такими яркими, что донные обитатели при прохождении судна, казалось, вжимались в океанское ложе.

Тем временем с мостика спустился капитан Прокович.

– Вот видишь, Влад, наш план работает, – сказал Бенедикт. – Эти три кронозавра не осмелятся сунуться сюда при таком ярком свете.

– Так точно, сэр! Какие приказания?

– Погрузите марганцевые конкреции на борт «Прометея», как только он пришвартуется. Потом сообщите Селесте, что я жду ее на обзорной палубе. И да, отведите девчонку в ангар для ликвидации.



Джонас, в мокром гидрокостюме, осматривал «Эбис глайдер II», который уже прицепили к лебедке. Установленное на подставке одноместное судно напоминало скорее реактивный истребитель, нежели глубоководный аппарат. Благодаря легкому корпусу и гидродинамическим характеристикам, предназначенным для развития высоких скоростей, «Эбис глайдер II» разрезал водную толщу, словно морской дьявол. И хотя «Прометей» появится во впадине первым, погружение займет у «Эбис глайдера» в пять раз меньше времени, чем у подводного аппарата «Геотека».

Десятифутовое судно имело двойной корпус. Внешний корпус был сделан из кевлара, крылья – из толстого алюминия; кроме того, аппарат имел сдвоенный двигатель и хвостовое оперение. Внутри этого корпуса находилась спасательная капсула из лексана, служившая кабиной пилота. В случае аварийной ситуации пилот мог отделить легкую капсулу от тяжелого корпуса и подняться на поверхность.

Когда Джонас закончил осмотр, к нему присоединились Гарри Мун с Маком.

– Джонас, а эти два обтекателя под винтами тебе зачем? – Мак показал на хвостовое оперение. – В другом аппарате этого не было.

– «Эбис глайдер I» использует реактивный водородный ускоритель для быстрого набора скорости. Для достижения подобного эффекта на глубине тридцати пяти тысяч футов нам пришлось изменить дизайн хвостового оперения. В обтекателях нового аппарата находятся два дополнительных винта, работающих на жидком водородно-кислородном топливе. Этот подводный аппарат способен ускоряться быстрее торпеды. Четыре года назад это здорово пригодилось бы.

– Возможно, это тоже пригодится тебе. – Гарри протянул Джонасу пистолет 44-го калибра.

– Думаешь, это обязательно?

– Там, внизу, тебе придется иметь дело не с бойскаутами. Мак рассказал мне о видеопленке. Если твоя жена до сих пор жива, Бенедикт не успокоится, пока не доведет дело до конца. Здесь полная обойма. Мой совет – стрелять не раздумывая. Разбираться будешь потом. Удачи!

Джонас заглянул в глаза Маку:

– Неужели это происходит наяву?

– Угу. – Мак отвел глаза.

– Мак… я… хочу сказать тебе спасибо, ну ты знаешь, за то, что ты всегда рядом…

– Заткнись, на хрен! Просто спускайся вниз и забирай свою жену. Надеюсь встретиться с вами обоими уже за обедом.

Джонас сжал друга в медвежьих объятиях.

Масао стоял возле открытого заднего люка подводного аппарата. Он крепко стиснул трясущиеся руки Джонаса:

– Джонас, ты знаешь, я люблю тебя, как родного сына. И понимаю, как тебе сейчас трудно.

– Масао, она жива. Но этот ублюдок непременно убьет ее, если я не остановлю его.

– Тогда слушай меня внимательно. Отвага позволяет тебе побороть твои самые ужасные страхи. Но отвага и страх – вещи несовместимые. Чтобы выиграть сражение, ты должен подняться над своими страхами. Разбуди в себе дух воина подобно тому, как ты сделал это четыре года назад.

– А как быть с моими снами?

– Используй их. Используй для того, чтобы быть наготове, но не обращай их против себя. Помни: самые важные сражения ведутся с самим собой.

Масао торопливо обнял Джонаса, затем открыл задний люк. Джонас заполз в «Эбис глайдер» и задраил внутреннюю лексановую капсулу, затем лег ничком, пристегнулся ремнями и выставил два больших пальца в прозрачный носовой обтекатель. Несколько секунд – и «Эбис глайдер» взмыл над палубой, перемахнул через леер и опустился в море.

Глубоководный аппарат перекатывался на волнах. Джонас с нетерпением ждал, когда аквалангисты освободят судно от троса.

Это реально происходит. Трясущейся рукой Джонас вытер пот со лба. Ущелье дьявола… Адская дыра, в которой я одиннадцать лет назад обманул смерть. Словно впадина призывает меня назад в свою пучину, чтобы сравнять счет…

Аквалангист похлопал по носовому обтекателю «Эбис глайдера», дав сигнал отбоя. Джонас запустил двигатели и толкнул джойстик вперед, аппарат начал погружаться под углом семьдесят градусов.

– Ладно, ты хотела, чтобы я вернулся, – отлично, я здесь! Только позволь мне в последний раз обнять Терри – и можешь убить меня!

Темно-синие тихоокеанские воды стали фиолетовыми, затем – черными. Джонас ускорил «Эбис глайдер», направившись на встречу с судьбой.



– Что значит сбежала? – нахмурился Бенедикт.

– Она сумела сковырнуть вентиляционную решетку и проползти в соседнюю каюту.

Бенедикт мысленно улыбнулся. Его находчивая мышка ускользнула из лабиринта. Следует отдать должное ее изобретательности. За долгие годы Бенедикт успел загнать более двух десятков объектов в угол, поставив их в такое же безвыходное положение на грани жизни и смерти. И в каждом случае индивидуум или сдавался, покорно принимая неминуемую смерть, или предпочитал драться до последнего вздоха. Бенедикт изучал поведенческие реакции своих объектов, скрупулезно каталогизируя характерные особенности и личные истории, анализируя сильные и слабые стороны своих подопытных, благодаря чему сумел разработать набор предикторов для предварительной оценки того, кто из его команды будет действовать эффективнее других в кризисных ситуациях. К его немалому удивлению, поведение Терри не укладывалось в общую схему: борьба за выживание лишь закаляла ее по мере усиления стоявших перед ней вызовов.

Какой интересный объект. Жаль, что ей суждено умереть.

– Обыщите судно. Используйте камеры слежения в моей каюте. Я хочу, чтобы ее немедленно нашли и привели ко мне. Она заслужила мое личное внимание.



Терри вошла в коридор палубы G и встала в хвост очереди из полудюжины мужчин перед входом в стыковочный шлюз, в котором откачивали воду и выравнивали давление после прихода «Прометея». Прислонившись к стене, Терри скрестила на груди руки и пригнула голову, когда мимо в сопровождении двух подручных вихрем промчался капитан Прокович.

По лицу Терри стекали струйки пота. Она чувствовала на губах вкус зубной пасты.

Сохраняй спокойствие…

Титановая дверь шлюзовой камеры открылась. Терри вслед за остальными вошла внутрь.

Рубка «Прометея» открылась. Вылезшие оттуда три моряка обменялись рукопожатиями с членами экипажа «Бентоса».

Терри пробралась к трапу, выждав момент, когда из рубки появится следующий человек.

Отвернувшись в сторону, Терри похлопала парня по спине и быстро спустилась в «Прометей».

На судне никого не было.

Терри направилась в туалет. Она собиралась запереться внутри алюминиевого шкафчика в надежде на то, что никто не заглянет внутрь во время пятичасового подъема судна. Но не успела она нажать на защелку, как кто-то снаружи потянул дверь на себя.

Терри похолодела.

Селеста подняла глаза, их взгляды встретились.

– Упс! Прошу прощения… Боже мой, Терри! Терри, это ты? – расхохоталась Селеста.

Терри хотелось рыдать от отчаяния.

– Селеста, пожалуйста, ничего не говори. Помоги мне спрятаться внутри. Пожалуйста…

– Господи, видел бы тебя сейчас Джонас! Интересно, ты позаботилась о Бенедикте в мое отсутствие?

– Селеста, пожалуйста…

– Мы с Джонасом классно провели время. Знаешь, по-моему, он даже почувствовал некоторое облегчение, когда я сказала, что ты умерла.

– Что?

– Может, мне следовало сказать ему, что ты сменила пол?

В глубоководный аппарат спустился капитан Прокович:

– Селеста, Бенедикт ждет тебя на обзорной…

– Влад, ты, случайно, ничего не потерял? – Селеста стянула с Терри шапочку.

В приступе слепой ярости Терри сжала горло Селесты и повалила ее на пол, вонзив ногти больших пальцев в трахею соперницы.

Прокович поспешил вмешаться. Схватив Терри сзади за локти, он швырнул ее в открытую дверь туалета. Терри больно ударилась головой о трубу под раковиной.

Селеста села, дыхание со свистом вырывалось из ее груди. На шее вздулась багровая полоса. Прокович помог ей подняться на ноги:

– Ты в порядке?

Селеста потрогала шею, размазывая кровь из ранки:

– Запри ее в ангаре, но не смей трогать, понятно? – Она лизнула окровавленный палец. – Мне нужно еще кое о чем позаботиться. Я вернусь в ангар буквально через двадцать минут.



Окруженный непроглядной тьмой, Джонас утратил способность ориентироваться. Он глядел в черную бездну, и его мысли путались. Страх сменился яростью, одержимость придавала ему смелости. Он знал, что ждет его внизу, но это уже не имело значения.

Только жизнь Терри сейчас имела значение…

Джонас выпустил джойстик, чтобы вытереть вспотевшие ладони.

Проверил глубиномер: 10 085 футов.

Еще даже не треть пути…

Он потянул на себя джойстик.



Селеста сделала глубокий вдох и решительно поднялась по трапу на обзорную палубу. Бенедикт был один. Он смотрел в темные воды впадины. Селеста закрыла дверь на защелку.

– Это еще зачем? – удивился Бенедикт.

– Мне хотелось остаться с тобой наедине. – Селеста подошла к бару налить им обоим выпить.

Бенедикт повернулся, когда она уже смешала ему напиток.

– Что с твоим горлом?

– Терри Тейлор напала на меня на борту «Прометея». – Селеста протянула ему стакан.

– Надо же, какая находчивая девчушка, – улыбнулся Бенедикт. – Просто стыд и позор ее убивать.

– Этим займусь я, если, конечно, не возражаешь.

– Вовсе нет, – ответил Бенедикт, осушив стакан.

Селеста придвинулась поближе:

– Ты какой-то грустный. В чем дело?

– Как сказал когда-то Оскар Уайльд: «В жизни случаются две трагедии. Одна – не получить то, что хочешь, а другая – получить это».

Селеста погладила внутреннюю поверхность его бедра:

– А я смогу немного поднять тебе настроение?

Сжав в кулаке белокурые волосы Селесты, Бенедикт притянул ее к себе:

– Я скучал по тебе.

Селеста заглянула в его мерцающие глаза:

– Тогда трахни меня. – Задрав юбку, Селеста стянула трусики.

Тяжело дыша от вожделения, Бенедикт повел Селесту к ближайшему дивану, но внезапно остановился, схватившись за голову.

– Бенни, в чем дело?

– Не знаю… Голова что-то закружилась.

– Может, тебе лучше прилечь?

Бенедикт неуверенно шагнул вперед, комната вокруг неожиданно заходила ходуном. Он посмотрел на Селесту. И тут на него снизошло озарение. В его изумрудных глазах появилось выражение загнанного животного.

– Мой напиток…

– Я просто немного добавила того, что поможет тебе уснуть.

Оттолкнув Селесту, Бенедикт шагнул к запертой двери.

Cхватив бутылку водки, Селеста разбила ее о лысую голову своего благодетеля. Бенедикт потерял сознание.



Наспех связав Терри руки за спиной электрическим проводом, Прокович втолкнул ее в ангар и запер дверь снаружи.

Терри посмотрела на дверь ангара, потом закрыла глаза. Перед ее мысленным взором пронеслась картина жуткой смерти Сергея.

– Господи! – Терри оглядела помещение размером тридцать на шестьдесят футов, абсолютно пустое, за исключением выстроившихся у дальней стены шести станций ЮНИС.

Терри стало трудно дышать, в висках застучало. Понимая, что ждет ее впереди, она предприняла отчаянную попытку развязать руки.



Бенедикт открыл глаза, острая боль вернула его к жизни. Он сидел напротив панорамного окна, запястья и щиколотки были привязаны к стулу. Из глубокой раны на макушке струилась кровь.

– Селеста?

– Я здесь. – Селеста с бокалом в руках остановилась перед Бенедиктом.

– Почему?

– Есть такая поговорка. Плохо не клади, вора в грех не вводи. Разве не ты мне это говорил?

– Ты все заранее продумала, да? – слабым голосом произнес Бенедикт, сморгнув капли стекавшей со лба крови.

Селеста вытерла кровь:

– Я готова. Ты хорошо меня натаскал.

– Возможно. Но наша маленькая империя здорово разрослась. Тебе понадобится моя помощь.

– Думаю, нет. Извини за пошлый каламбур, но мне надоело, что меня трахают в задницу. С этой организацией я как-нибудь и сама справлюсь.

– Так не должно… так не должно быть…

Взгляд Селесты пылал ненавистью.

– Просишь пощады, Бенедикт? Забавно, но, насколько мне известно, мою мать ты не пощадил.

– Твою мать? – У Бенедикта округлились глаза.

– И не пытайся отпираться. Сергей, напившись, любил поболтать.

– И как давно ты знаешь?

– С шестнадцати лет. И с этого момента ты был моим. Всякий раз, как я смотрела в твои изумрудные глаза, я знала, что смотрю в глаза мертвеца.

– Но наши отношения, наша духовная связь, все, что я дал тебе за годы совместной жизни, неужели это для тебя ничего не значит?

– А почему, по-твоему, я так долго ждала?

– Даже когда рана затягивается, остается шрам. – Бенедикт покачал головой. – Как это ни прискорбно, несмотря на то что тебя всему научил я, тебе по-прежнему не хватает чести и преданности.

– Да пошел ты! С чего это вдруг ты заделался моралистом? – Селеста оседлала колено Бенедикта и, подняв ему подбородок, прижала разбитую бутылку к его горлу. – Скажи, жизнь моей матери не слишком ли дорогая цена за убийство того москвича?

– Твоя мать была шлюхой. Я подобрал ее на улице, когда ей было девятнадцать, дал ей новую жизнь и преподнес ее твоему отцу в качестве подарка.

– Подарка?

– Драгоценного подарка, подарка с сюрпризом. Твой отец не мог иметь детей, поэтому я обрюхатил твою мать, дав ему готовую семью.

Селеста, зажав рот, попятилась к окну.

Зафиксировав движение, взрослая самка кронозавра принялась кружить по периметру.

Бенедикт растянул губы в садистской улыбке:

– Все верно. Ты моя дочь. – (В голове Селесты вихрем закружилось множество самых разных мыслей.) – Твоя мать была роскошной женщиной, самой красивой из всех, кого мне довелось видеть. А еще она была бесценным инструментом, так как помогала выуживать секреты твоего отца, благодаря чему «Геотеку» со временем и удалось создать Токамак.

– Значит, она была для тебя всего лишь орудием?

– Нет. – Бенедикт снова сморгнул с глаз капли крови. – Я любил ее, но она оказалась слабой. После смерти твоего отца снова подсела на наркотики. И я понял, что больше не могу доверять ей свои секреты, а тем более заботу о тебе. Последнее, что она для меня сделала, – помогла убрать из Политбюро потенциального врага, человека, чье назначение помешало бы мне приобрести «Голиаф».

– Так ее убил ты?

Бенедикт обратил к Селесте взгляд, полный боли:

– Селеста, перевяжи мою рану, пока не…

– Так ее убил ты!

Бенедикт посмотрел в глаза дочери:

– До этого я помог ей обрести смысл жизни на много лет. Но когда она снова сбилась с пути, я раз и навсегда избавил ее от страданий. Ведь у меня было нечто более ценное. У меня была ты.

– Да уж, ничего не скажешь, ты чертовски хорошо обошелся со своей дочерью!

Бенедикт покачал головой:

– Твоя красота меня пленила. Для меня ты стала реинкарнацией своей матери. Моя слабость к плоти…

– Что ж, насколько мне известно, эти монстры разделяют твою слабость. – Селеста снова повернулась лицом к впадине и с помощью пульта включила внешние огни.

Бенедикт увидел едва уловимое движение за панорамным окном:

– Селеста, послушай меня. Нас ждут грандиозные свершения. Вдвоем мы сможем горы свернуть. Энергия солнца в наших…

– Я сделаю это одна.

– Селеста, мы с тобой одной крови. Я тот, какой тебе предстоит стать, я был тем, кто ты сейчас.

– Я скучаю по матери.

– Ultra posse nemo obligatur [11]. Руби сук по плечу.

– Боже мой, Бенедикт! Неужели ты меня умоляешь?

– А ты этого хочешь?

– Нет. Слишком поздно. Жребий брошен. Да и вообще, зачем хватать пса за уши? – Селеста опять промокнула кровь с глаз Бенедикта. – Если я не прикончу тебя сейчас, то в один прекрасный день сама буду сидеть на этом стуле.

– Похоже, ты оказалась слишком хорошей ученицей.

– Наверное, это у меня наследственное.

Кронозавр заложил крутой вираж, нацелившись на панорамное окно.

Бенедикт закрыл глаза:

– Majori cedo [12]. Я уступаю силе. Полагаю, каждый родитель хочет, чтобы его птенец, оперившись, вылетел из гнезда.

– Тогда можешь мной гордиться.

Бенедикт открыл глаза и сразу заметил подозрительное движение за окном:

– Пожалуй, тебе лучше уйти.

Обернувшись, Селеста увидела кронозавра. Она поцеловала Бенедикта в губы, затем подбежала к люку шахты.

– Селеста!

– Да… отец?

– Встретимся в аду!