— Сжалиться? — расхохотался Ярви. — Вы понадеялись, что заставите меня кусать других вам на пользу, а не во вред.
— Возможно. — Праматерь Вексен с омерзением поглядела на эльфье оружие в руках у Скифр. — Но мне и во сне б не приснилось, что ты посмеешь прибегнуть к этому. Нарушить древнейшую заповедь Общины? Ради честолюбия поставить весь мир под удар?
— Поговорку вы знаете. Пускай Отче Мир льет слезы от выбранных средств. Матерь Война улыбается достигнутой цели.
— Поговорку я знаю, но ее произносят уста душегубов, а не служителей. Ты — сам яд.
— Давайте не притворяться, будто только один из нас окунулся в сумрак. — В зрачках отца Ярви полыхнуло отраженное пламя, когда он чуточку придвинулся вперед. — Я — яд, который вы замешали по собственному рецепту. Отрава, что вы сварили, велев убить моего отца и брата. И не догадывались, что придется самой испить этого яду.
Плечи праматери обмякли.
— И у меня есть свои сожаления. Они — единственные плоды, что приносит власть. Но заносчивость Лайтлин втянула бы нас в войну рано иль поздно. Я попробовала убрать камень преткновения. Я пыталась выбрать наименьшее зло и наибольшее благо. Но ты призвал хаос.
Первая из служителей разорвала бумажные листки на шее и швырнула их в Ярви.
— Проклинаю тебя, предатель. — Она воздела руку, и Колл увидел наколотые на ладони круги внутри кругов из маленьких букв. — Проклинаю, именем Одного Бога и многих. — Ее голос звенел, наполняя эхом простор Палаты Шепота. — Да изменит тебе все, что ты любишь! Да сгниет все, что ты сотворишь! Да падет все, что ты возведешь!
Отец Ярви только пожал плечами.
— Нет ничего бесполезнее, чем проклятия проигравших. Если бы вы ступили на запретную землю Строкома, вы бы поняли это. Все на свете падет.
Он резко шагнул вперед и внезапно толкнул праматерь Вексен своей скрюченной ладонью.
Ее глаза потрясенно округлились. Пожалуй, как бы мы ни были мудры и как широко б ни зияла Последняя дверь, пересекать ее порог для нас всегда неожиданно.
Она нечленораздельно ойкнула, переваливаясь через перила. Эхо разнесло грохот, а потом долгий вопль ужаса.
Колл бочком подобрался к перилам, сглотнул, заглядывая через край яруса. Внизу все так же полыхал огонь, вился дым, мерцающий жар давил на лицо — тяжело, как гиря. Всемогущая первая из служителей разбилась у самого пламени. С такой высоты ее перекрученное тело казалось маленьким. Все на свете падет. Мать Адуин медленно опустилась рядом с ней на колени, прижимая ладонь к своим лиловым губам.
— Итак, я выполнил клятву. — Отец Ярви насупился на свою сухую руку, словно не веря, что же она сотворила.
— Да. — Скифр со стуком бросила эльфье оружие на пол террасы. — Мы оба свершили нашу месть. Как ощущения?
— Ждал большего.
— Месть — наш способ цепляться за то, что утрачено. — Скифр откинулась к стене, съехала вниз и села, скрестив ноги. — Клин в Последнюю дверь, и там сквозь щель проглядывают лица мертвых. Мы тянемся к мести изо всех сухожилий. Мы рвем все законы и заповеди. Но когда вот она, здесь — в наших руках ничего. Только горе и скорбь.
— Надо найти себе новую цель, к которой тянуться. — Отец Ярви положил сморщенную руку поверх перил и перегнулся. — Эй, мать Адуин!
Рыжая служительница медленно поднялась, поглядела на них, вверх — в свете костра на щеках ее блеснули слезы.
— Пошлите орлов к служителям Ютмарка и Нижеземья, — выкрикнул Ярви. — Пошлите орлов к служителям Инглефолда и Островов. Пошлите орлов ко всякому служителю, покорному праматери Вексен.
Мать Адуин недоуменно моргнула на тело повелительницы, затем подняла голову. Вытерла слезы ладонью и, как показалось Коллу, уже, без сучка и задоринки, приспособилась к новой действительности. А какой у нее был выбор? Какой выбор у любого из них?
— С каким сообщением? — спросила она с коротким, сухим поклоном.
— Передайте, что теперь они покорны праотцу Ярви.
49. Убийца
У дверей грудой лежали мертвецы. Жрецы Единого бога, прикинул, судя по рясам с солнцем о семи лучах, Рэйт. У каждого расколота голова. Кровь струилась из-под тел, собираясь темным ручейком на ступенях белого мрамора, — и дождь разбавлял ее в розовый цвет.
Пожалуй, надо было им попросить пощады. Хорошо известно, что Крушитель Мечей предпочитает рабов, а не трупы. И то правда — зачем убивать то, что можно продать? Но сегодня, кажись, Горм в настроении все уничтожить.
Рэйт шмыгнул расквашенным носом. Хрустнули щепки, он перешагнул обломки дверей и ступил в великий храм Верховного короля.
Гросс Павел
Морфология Кер
Крышу закончили только наполовину, голые стропила торчали под белесым небом, дождь накрапывал на мозаичный, тоже наполовину доложенный, пол. Стояли длинные скамьи, наверно, чтобы единоверцы усаживались в молитве, но сейчас тут верующих не оказалось. Одни ванстерландские воины — пьют, ржут и ломают.
Один уселся на лавку, закинул сапог на сапог. Нацепил вместо плаща парчовую занавеску, голову запрокинул и ловил на язык капли дождя. Рэйт прошел мимо, между двух колонн — высоких и стройных, как стволы деревьев. Шея затекла пялиться вверх на узоры лепнины.
Павел Андреевич Гросс
На столе посреди просторной палаты лежало тело. Его окутывал и струился по полу красный с золотом плащ. В пальцах, иссохших в бледные крючья, украшенный драгоценностями меч. Рядом стоял, угрюмо опустив глаза, Сориорн.
Морфология Кер
— Совсем коротышка, — сказал знаменосец, похоже, где-то посеявший знамя. — Для Верховного-то короля.
\"Рыщут и Злоба, и Смута, и страшная
— Это он и есть? — пробормотал Рэйт, недоверчиво всматриваясь в морщинистое лицо. — Величайший человек на свете, восседавший между богами и королями? — Больше похож на старого барыгу-работорговца, чем на правителя моря Осколков.
Смерть между ними:
— Он мертв уже много дней. — Сориорн выдернул клинок из безжизненных рук — одна ладонь мертвеца хлопнула о столешницу. Он приставил острие к полу и достал долото, собираясь сбить навершие — гроздь самоцветов. Замешкался.
Держит она то пронзённого, то не пронзённого ловит,
— У тебя есть молоток?
Или убитого за ногу тело волочит по сече;
— У меня ничего нет, — сказал Рэйт чистую правду.
Риза на персях её обагровлена кровью людскою.
На дальнем конце палаты высокие стены были расписаны розовым, синим и золотым. Роспись повествовала о крылатых женщинах. Рэйту ни за что не понять ее смысла, но работа над ней явно заняла многие часы. Дни, недели. Ратники Горма со смехом упражнялись на этих женщинах в меткости. Швыряли топоры — откалывали, раскидывали по полу облицовку. Некогда эти люди ухохатывались вместе с Рэйтом, глазея, как сгорают усадьбы по всему приграничью. Теперь они не уделяли ему и беглого взгляда.
В битве, как люди живые, они нападают и бьются,
В задней части храма высился мраморный помост, на помосте огромная плита черного камня. Гром-гиль-Горм стоял, уперев в плиту кулаки, и угрюмо разглядывал окно в вышине. Там пластинами разноцветного стекла была выложена картина. Фигура в солнечных лучах что-то протягивает человеку с бородой.
И один перед другим увлекают кровавые трупы.\"
( \"Илиада\", перевод Н. Гнедича )
— Красиво, — прошелестел Рэйт. Превосходно придумано — Матерь Солнце, пронизывая стекло, испускала лучи причудливых красок на пол и на каменную плиту. На свечи, чашу и кувшин с вином, что стояли сверху на ней.
От автора: Сюжет основан на реальных событиях и фактах..
Горм покосился на него:
Все персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.
— Помню время — ты считал красивым только доблесть и кровопролитие.
С любовью к читателям, Павел Андреевич Гросс.
Рэйт не в силах был этого отрицать.
Материал.
— Видимо, люди меняются, государь.
Ночную тишину прервал надрывистый телефонный звонок. Андрей приоткрыл заспанные глаза и включил настольную лампу. Стрелки настенных часов показывали три часа ночи. Телефон продолжал настойчиво звонить, призывая проснувшегося немедленно ответить звонившему. Он не спеша приподнял трубку.
— И редко к лучшему. Что у тебя с лицом?
- Алло! -раздался возбуждённый голос на обратном конце провода.
— Высказал женщине не то, что нужно.
- Кто это?
— Внушительный довод она тебе привела.
- Андрюша, это я, Ира.
— Так точно. — Рэйт поморщился, тронув стреляющий болью нос. — Колючка Бату кого хошь переспорит.
- Привет, что так поздно звонишь? У тебя бессонница?
— Ха-ха! Не говори, что тебя не предупреждали на ее счет.
- Нет, просто я нашла то, о чём мы с тобой последний раз говорили.
— Боюсь, я часто бываю неосмотрителен, государь.
- Хочешь сказать, что мои подозрения подтверждаются?
- Это не совсем так, но что то в этом есть.
— Грань между смелостью и безрассудством нелегко определить и мудрому глазу. — Горм задумчиво поиграл одним из яблок мечей на шее — интересно, клинку кого из мертвых оно служило противовесом? — Я тут ломаю голову, но так и не вник, о каком событии гласит нам это окно?
- Что то в большей или меньшей степени?
— Наверно, о том, как их Единый Бог дарует престол Верховному королю.
- Я не могу объясняться на пальцах. Лучше тебе всё увидеть своими глазами.
- Ты сейчас у себя?
— Точно! — щелкнул пальцами Горм. — Но это наглая ложь. Я как-то видал мужика, который смастерил этот престол, — и он никакой не бог, а раб из Сагенмарка, и изо рта у него ужасно несло. Никогда не считал это кресло образцом столярного искусства, и мнение мое неизменно. Вычурное какое-то. Пожалуй, сделаю-ка я новое.
- Да. Как только нашла материал, сразу же позвонила тебе.
Рэйт удивленно вскинул бровь:
- Хорошо, жди, я скоро буду. -сказал Андрей и положил телефонную трубку.
— Новое, государь?
Через пятнадцать минут он ехал на машине через весь ночной город к своей коллеге по работе в газете Ирине Лапшиной. Пустые ночные улицы и темнота, окутавшая спящий город вызывали необъяснимое чувство. Нельзя сказать, что это было чувство страха, скорее наоборот. В такие минуты наверное каждый человек ощущает душевный подъём, когда ты, летящий через ночную мглу прорываешь её и стремишься делать это дальше и дальше. Душа старается вырваться наружу и лететь впереди тебя. А сердце сжимается и начинает биться в груди с такой частотой, что иногда перехватывает дыхание. Наверное это и есть чувство блаженства, чувство удовлетворённости самим собой, чувство гордости за свои стремления и поступки и просто чувство радости.
— Скоро, скоро я сяду в Палате Шепота, Верховным королем надо всем морем Осколков. — Горм прищурился с хитроватой улыбочкой. — Еще ни один муж не был облагодетельствован столь великими недругами, как я. Три брата — Атрик, Одем и Атиль. Хитроумная королева Лайтлин. Йиллинг Яркий. Праматерь Вексен. Наконец, сам Верховный король. Я одолел их всех. Силой, иль хитростью, или удачей в бою. Благосклонностью Матери Войны и коварством отца Ярви.
Добравшись до конечной цели своего ночного путешествия Андрей дважды позвонил в звонок. Дверь распахнулась.
— Великий воин — тот, кто еще дышит, когда на пир слетаются вороны. Великий король — тот, кто увидит, как горят трупы его врагов. — Ничего, кроме пустоты, не звенело для Рэйта теперь в этих словах, но Горм умилился. Мужчин всегда умиляет, когда кто-то вторит их поучениям.
- Привет, что то ты быстро добрался. Проходи
— О да, Рэйт, да! Твой брат умел говорить складно, но ты всегда был тем из двоих, кто умен. Тем, кто понимал истинную подоплеку! Все верно, Скара станет королевой всему миру на зависть, будет умело распоряжаться моей казной и принесет мне здоровых детей, а ее искренние и праведные речи помогут завести друзей и союзников на других берегах моря. Ты оказался прав, когда отказался ее убивать.
.
Рэйт до боли стиснул кулак.
- Ну что ты там нашла?
— Вы действительно так считаете, государь? — Его голос надломился и превратился в ничто, его тошнило от ревности, мутило от несправедливости, но Горм принял его подкатывающие слезы за слезы искренней благодарности.
- Погоди не спеши. Кофе будешь?
— Истинно говорю, и… я тебя прощаю. — Крушитель Мечей просиял так, словно богаче его прощения на свете не существовало даров. А уж Рэйту не мечтать о большем и подавно. — Матери Скейр подавай во всем постоянство. Но мне в приближенных нужны мужчины, а не беспрекословные рабы. По-настоящему верный слуга порой должен оберегать хозяина от его собственных опрометчивых решений.
- Не откажусь.
- Тогда пойдём сначала на кухню.
— Боги и врямь возлюбили вас, государь, и даровали больше, чем любой мог бы только желать. — Больше, чем любой бы заслуживал. Особенно такой, как этот. Рэйт вгляделся в это сияющее лицо, в шрамах от сотен боев и схваток. Омытое яркими переливами цветных лучей. В лицо человека, которого он некогда чтил, кем восторгался. Лицо того, кто сделал Рэйта таким, какой он есть.
Ира поставила чайник на газовую плиту и достав из холодильника колбасу стала делать бутерброды.
Убийцей.
- Ты снова собираешься за мной ухаживать?
Он снял с алтаря золотую чашу.
- Андрюша, если не я, то кто же это станет делать?!
— Позвольте наполнить бокал в честь вашей победы! — И наклонил кувшин, и густое вино расплескалось — красное, как кровь на мраморном алтарном помосте. Он сделал глоток, полагавшийся чашнику, — удостовериться, что вино не опасно для губ, достойней, чем у него.
Её собеседник явно смутившись скромно улыбнулся.
Позади грохнуло, посыпалась громкая брань, и Горм повернулся на шум. Рэйт запустил пальцы в цепь на поясе и почувствовал прохладу стекла.
- Жениться, как я понимаю ты не собираешься. Так дай же мне хоть немного позаботиться о тебе. Ты наверное кроме яичницы ничего готовить то не умеешь.
Усохлый, волокнистый труп Верховного короля столкнули с прощального ложа. Он шмякнулся на пол, а двое воинов Горма дрались за его алый саван. Как собаки, не поделившие кость, они тянули, надрывая, драгоценную ткань — каждый к себе.
Она посмотрела на Андрея.
— В этом есть своя песня, — пробубнил Горм, глядя на голое тело того, кто правил морем Осколков, а ныне в унижении валялся на своем недостроенном полу. — Все-таки сегодняшний день вдохновит множество песен.
- Погляди, как ты ходишь. Старые джинсы и не выглаженная рубашка. Смех, и это лучший корреспондент нашей газеты!
— Баллад о падениях столиц, о погибели королей! — произнес Рэйт. Он преклонил колено и протянул своему господину золотую чашу. В точности, как всегда по окончании поединка либо сражения. После всякой победы. После каждой сожженной усадьбы. После любой завалящей смертишки.
- Ну на счёт лучшего, это не ко мне. Давай поговорим по делу.
— Пьем за нового Верховного короля! — провозгласил он. — Из принадлежавшей старому чаши!
Чайник закипел и через минуту горячий кофе с бутербродами стояли на столе.
— Соскучился я без тебя, Рэйт. — Горм потянулся к чаше с радостной улыбкой, совсем как у Скары, когда кольчуга пришлась ей впору. Однако сегодня руки у Рэйта не дрожали. — Я проявил мелочную неблагодарность, а сам видишь, что бывает с неблагодарными государями. Ты вернешься ко мне и снова встанешь с моим мечом, за моей чашей. — И Горм поднес напиток к губам.
- Ты мне говорил о том, что хочешь найти материал о катастрофах последнего времени, я правильно тебя поняла?
Рэйт основательно перевел дух и со взохом выдавил:
- Да я просил тебя именно об этом.
- Так вот, посмотри, что мне удалось выдернуть из интернета.
— Это все, о чем я в жизни мечтал.
Она на минуту вышла из кухни и вернулась обратно с целой подборкой копированных фотоснимков.
- Смотри.
— Бве. — Крушитель Мечей наморщил нос. — Мерзковатый привкус у этого вина.
Ира отодвинула чашки с кофе в сторону и разложила на их месте бумаги с фотографиями. Андрей взял в руки несколько и начал пристально рассматривать их.
— Здесь у всего мерзковатый привкус.
Везде были запечатлены места катастроф: гибель людей, крушения самолётов и поездов, огонь, дым и кровь, кровь напрасных жертв, людского безразличия к человеческой жизни.
— Воистину. — Горм сделал новый глоток и сузил глаза на Рэйта над краем чаши. — Ты очень заметно изменился. Время, проведенное с моей королевой, научило тебя проницательности и терпению.
- Фотографии как фотографии. Что ты здесь усмотрела странного?
— Королева Скара помогла мне на многое взглянуть с другой стороны, государь. Мне сейчас следует отправиться к ней и доложить об уходе на прежнее место службы. Так полагается поступить.
— Ты решил поступить как полагается? У тебя в самом деле зашел ум за разум! — Горм осушил чашу, со звоном бросил ее на алтарь и вытер с бороды пару капель. — Ну что ж, ступай к королеве. Она, должно быть, уже на берегу. В конце концов, завтра утром наша свадьба. Полагаю, ей будет грустно потерять ее любимого пса! — Крушитель Мечей потянулся и дернул Рэйта за волосы. — Зато я буду рад вернуть назад своего.
- Понимаешь, я и сама в начале ничего не заметила, но потом...Посмотри внимательней.
Рэйт согнулся в поклоне.
Андрей нахмурил брови и стал пристально вглядываться в фотоснимки. Просмотрев несколько он в недоумении взглянул на свою собеседницу.
— Ваш пес обрадован гораздо сильнее, государь. — На этом он повернулся и сошел с помоста — вразвалку, почти как встарь. Кивнул Сориорну — тот как раз входил сюда с навершием, отколупанным от меча Верховного короля.
- Поняла, ничего не заметил и это не удивительно. Дай мне любую на твой выбор фотографию.
Он протянул ей первую попавшуюся.
— Велите сжечь это сооружение, государь? — услышал Рэйт вопрос знаменосца.
- Так, это у нас авария на Ростовской АЭС, год 2001, 15 января.
— Зачем сжигать то, что можно использовать? — ответил Горм. — Пара ударов резцом переделают эти убогие изваяния в статуи Матери Войны, и мы одним махом соорудим здесь ее великий храм! Наш справедливый ответ той, что подарила своему возлюбленному сыну целое море Осколков…
Она взяла предусмотрительно приготовленный фломастер и что то обвела на изображении.
Рэйт с улыбкой вышел в ночь. На этот раз он не сожалел ни о чем.
- Теперь дай мне другую.
Он снова протянул ей фотографию и Ирина заново что то отметила на бумаге.
- Ясно, это Чернобыльская авария. Теперь смотри, что у меня получилось.
50. День счастья
Андрей внимательно посмотрел на оба снимка. На одном были изображены руины Ростовской АЭС, а на другом Чернобыльской. Фломастером были отмечены группы людей, стоящие перед местом трагедий и на обоих фотоснимках присутствовало одно и то же лицо.
Скара смотрела на себя в зеркале.
Вспомнилось, как точно так же она стояла у зеркала в Торлбю после бегства из горящих развалин дедушкиного дворца. Кажется, прошло сто лет. Тогда она с трудом узнавала хрупкую девчушку за стеклом. Теперешняя остролицая женщина тоже ей едва ли знакома. У этой женщины гордый и независимый взгляд, непреклонно сжатые губы, и видно, что ей не терпится пустить в ход кинжал, что висит на поясе с дорогими каменьями.
- Ну что, теперь врубаешься?
Скара повернула обручье, которое некогда надевал Бейл Строитель. Алый рубин подмигнул ей. Это — дедов. Она представила, как бы дед сейчас ею гордился, нарисовала перед собой его улыбку. А затем вздрогнула от воспоминания о том, как его тело ткнулось в очаг, и опять сглотнула знакомую тошноту, закрыла глаза и попыталась утихомирить глухую колотьбу сердца.
- Не совсем.
Раньше она внушала себе: когда Яркий Йиллинг умрет, ты станешь свободна.
- Посмотри следующие.
Невольница осторожно надевала ей на шею цепь из яблок клинков. Скоро на ней закачается и ключ Верховной королевы. На плечи легла холодная тяжесть звеньев. Груз совершенных поступков, груз сделанного выбора.
Он взял всю пачку и стал рассматривать снимок за снимком. Везде присутствовал один и тот же человек небольшого роста с маленьким дипломатом в руках.
Вместо того чтобы изгнать призраков матери Кире и короля Финна, она подселила к ним призрак Яркого Йиллинга с его сподвижниками вместе. Вместо свободы от касания его хладных пальцев там, в затененном чертоге Леса, она приковала к себе его предсмертную хватку на поле у стен Мыса Бейла.
- Интересно, кто это? -спросила Ирина.
Права была мать Ауд. Чем быстрее вы убегаете от прошлого, тем скорее оно вас настигнет. Остается одно — повернуться к нему лицом. Объять его. С его помощью мудрее подготовиться к будущему.
- Кто я не знаю, но пожалуй я могу знать, кто мне сможет это объяснить.
В дверь увесисто стукнули. Скара отрывисто перевела дух и открыла глаза.
Это именно тот человек, который подкинул мне идею, что нашим настоящим кто то управляет из будущего. Я тебе уже об этом рассказывал, помнишь?
— Входите.
- Да. Ты говорил, что в будущем существует некоторая группа людей, заинтересованных в том, чтобы прошлое в их понимании развивалось именно так, как им это нужно.
Синему Дженнеру на церемонии выпало место отца невесты. По-честному — нынче он для нее ближайший к тому, что может считаться семьей. Новый рвотный позыв посетил ее при взгляде на священную ткань на плече у налетчика. Этим мотком ее руку припутают к руке Горма — на всю жизнь привяжут их друг к другу.
Старый разбойник встал рядом с ней. Его изрытое, потрепанное лицо в зеркале казалось вдвое потрепанней — он покачал головой:
- Видимо эта на первый взгляд глупая теория имеет основу. Смотри здесь изображены места катастроф, произошедших в разное время и везде присутствует эта загадочная личность, человек с дипломатом. Кто он? Друг или враг, пока остаётся для нас загадкой. Может быть случайный свидетель, а быть может неслучайный участник. Пока не знаю, но уверен, что теория верна.
— Смотритесь вы настоящей Верховной королевой. А как себя чувствуете?
- Андрюш, надо будет всё досконально проверить. Быть может посоветоваться с главным, если он нам даст отмашку на продолжение расследования, лавры нам обеспечены.
— Как будто сейчас проблююсь.
- Да, но здесь есть одно \"но\". Если из будущего кто то наблюдает за нашей жизнью и тем более умеет управлять ей, то не исключено, что о нас с тобой, Ириша, уже знают. Тем более о том, чем мы с тобой сейчас занимаемся.
— Говорят, девушкам в день свадьбы именно так и положено себя ощущать.
- Ладно, это полемика. Поживём -увидим. До работы осталось четыре часа, если хочешь прилечь, я тебе освободила место на диване. Допивай свой кофе и иди спать.
— Все ли готово?
Встреча с бывшим сотрудником ГРУ.
Если она уповала на то, что великий потоп смоет гостей далеко в море, то ожидания не оправдались.
В редакции стояла деловая атмосфера, работали компьютеры, где то звонил телефон. Андрей вышел в коридор, чтобы перекурить. Здесь было довольно многолюдно и достаточно шумно, все, кто находился на перекуре в буквальном смысле слова стояли внутри облака табачного дыма. Неожиданно в туманном мареве появился главный редактор и внимательно рассмотрев сквозь пелену дыма всех присутствующих жестом подозвал к себе Андрея Сафронова.
— Невиданно и бесподобно! Королева Лайтлин привезла мили белого полотна на драпировку, всю Палату Шепота разукрасили гирляндами осенних цветов и устлали осенней листвой. Истукана Единого Бога обезглавили, а скоро и тела лишат. Теперь, как и положено, здесь заправляют Высокие боги. О праотце Ярви говорите что хотите, но он раз берется за дело — доведет до конца.
- Ну, что, как там у тебя продвигаются дела?
Скара с изумлением пшикнула:
— Праотец Ярви, ничего себе!
- Сергей Анатольевич, я в принципе уже заходил к вам.
— Да, в последнее время полно народу забралось наверх.
— Забралось на холм из трупов. — Она поправила цепь наверший. Прямо на груди вспыхивал алмаз Яркого Йиллинга. — И выше всех залезла я.
- Знаю, секретарь мне уже успела об этом доложить.
Дженнер не вслушивался.
- Ира Лапшина кое что нашла. Я думаю, что это может быть довольно интересным.
- Хорошо! А сейчас пойдём ко мне, тебя в моём кабинете дожидается Кирилл Мефодьевич.
— Со всего моря Осколков люд понаехал. Из Гетланда, Тровенладна, с Ванстерских земель. С Инглефолда, Нижеземья, с Островов. Шенды, и баньи, и боги, а вовсе не я, знают, с каких земель кто еще. Даже с Каталии прибыли посланцы на встречу с Верховным королем — и надо же: пока плыли, он уже поменялся.
- Это тот самый человек, с которым я разговаривал по телефону?
— Как у людей настроения?
- Да, пойдём скорее! Только помни, он старик и притом довольно своенравный и весьма раздражительный. Кстати, бывший работник ГРУ, причём имеет солидное звание.
— Многие раны не зажили, и всегда найдутся те, кто не прочь затеять бучу. Однако в основном люди счастливы, что Война-Матерь сложила крылья и на лице Отче Мира опять улыбка. Много кто презирает Горма, еще больше, кто не доверяет Ярви, но любовь к вам перевесит и тех и этих.
- Понятно!
— Ко мне?
В кабинете главного редактора, обставленном под старину в объёмном кресле из красного дерева сидел, запрокинув ногу на ногу пожилой седоволосый незнакомец. Андрей, зайдя в помещение сразу поздоровался с ним. Но таинственный гость главного похоже проигнорировал приветствие в его адрес молодого журналиста.
— Вширь и вдаль разошлась ваша слава! Королева-воительница в одиночку встала на защиту страны! Женщина, что повергла в бою самого Йиллинга Яркого, но утешила и поддержала его перед кончиной. Слыхал я, вы есть сочетание величия и милосердия. Ашенлир возрождается.
- Андрюш, обратился Сергей Анатольевич к своему подчинённому, -ты проходи и присаживайся.
Скара обалдело уставилась в зеркало. Не помнила она утешений между собой и Йиллингом. Только мошну с бумагами. Она отрыгнула кислым воздухом, положила ладонь на живот. Изводили ли желудок Ашенлир ее страхи?
Сафронов прошёл вглубь комнаты и пристроившись на краешке высокого стула приготовился к интересному знакомству.
— Песни и настоящая правда редко садятся за один стол, согласны? — тихо шепнула она.
- Кирилл Мефодьевич, -сказал хозяин кабинета, обращаясь к своему гостю, -это наш журналист Андрей Сафронов, занимающийся в настоящее время разработкой материала, идею о котором не так давно вы мне подкинули.
— Почитай, никогда, даже в самой тесной комнате, но скальдов нанимают не за правдивые речи. — Помедлив, Синий Дженнер взглянул на нее из-под бровастого лба. — Вы уверены, что хотите этой свадьбы?
- Очень приятно! -улыбаясь ответил бывший силовик.
Она была очень, очень далека от уверенности, но нельзя же громоздить еще и его сомнения поверх собственных.
- Андрей, это Пойдо Кирилл Мефодьевич, генерал-полковник разведки в отставке. Я правильно говорю?!
— Я приняла уговор. Отвернуть я не в силах, если бы и хотела.
- Так точно, генерал-полковник ГРУ. -подтвердил старик, протягивая руку Андрею.
— Но тем не менее хотели бы? Пускай Крушитель Мечей не самый плохой человек, но, по-моему, я знаю вас, моя королева. Если б вы были вольны выбрать сами, вряд ли он стал бы вашим мужем…
Скара сглотнула. Та девчонка, какой она была до того, как дедушкин чертог поглотило пожарище, могла бы мечтать об ином избраннике. Та девчонка, которая во тьме прижималась поближе к Рэйту, — тоже. Но она уже совсем не девчонка.
Они приветственно пожали руки друг другу. Хотя старый военный был далеко не молод, но хватка у него была по всей видимости сильной. Это было заметно по крепкому рукопожатию старика.
Она вскинула подбородок и внимательно окинула советника сощуренным взором. Весь вид ее выразил уверенность. Так надо.
- Кирилл Мефодьевич, Андрей рассказал мне, что он нашёл неопровержимые факты, полностью подтверждающие вашу теорию об управлении настоящего времени из будущего.
— Значит, вы не настолько хорошо меня знаете, Синий Дженнер. Сегодня Гром-гиль-Горм взойдет на трон Верховным королем. Он самый прославленный воин вокруг моря Осколков. Союз Ванстерланда с Тровенландом сделает нас сильными и сделает сильным наш народ, и больше никогда ночью захватчики не придут, неся огонь, в Ялетофт! — Она невольно едва не сорвалась на крик и опустила голос. Заставила сердце утихнуть и продолжала говорить от ума. — Горм — муж, которого бы я избрала. Горм — избранный мною муж.
Синий Дженнер потупился на свои башмаки.
- Интересно, что же вы такое успели обнаружить за столь короткий срок с момента нашего телефонного разговора?
— Нисколько не хотел в вас усомниться…
- Это фотографии. -ответил Андрей, доставая из внутреннего кармана своего пиджака небольшую стопку копированных фотоснимков.
— Я знаю, что у вас на душе. — Скара ласково прикоснулась к его плечу, и ее взгляд встретился с его чуточку влажным взглядом. — Вы заступились за меня, когда никто не смел мне помочь, и вы по-прежнему за меня. Молюсь, чтобы вы всегда были на моей стороне. Но эта свадьба — мой долг. И я его не отрину. — Ей просто нельзя. Как бы ни было от этого больно.
Синий Дженнер ответил той щербатой улыбкой, которую она успела полюбить. Задубелое от невзгод лицо прорезали радостные морщинки.
Он передал их своему собеседнику.
— Ладно, пойдемте-ка, выдадим вас замуж.
Оба повернулись, когда бахнула дверь. Мать Ауд переступила порог, пуча глаза. Новый балахон длинен не по росту, ноги ее заплетались, одышливо вздувалась грудь, и на бледном лбу блестки пота. Не требовался великий ум, чтобы понять — ее сгибает гнет тяжкой вести.
- Если не секрет, откуда они у вас?
— Не тяните! — выпалила Скара, тошнота щекотала у самой гортани.
— Государыня… — с круглыми, на круглом лице, глазами мать Ауд глотнула воздуха. — Гром-гиль-Горм умер.
\"Хм, -подумал Сафронов, -явно кэгэбэшные вопросы. Дядечка то не промах.\"
51. Изменить мир
- Не секрет. Моя коллега Ирина Лапшина сделала по моей просьбе выкладку из интернета о катастрофах, которые произошли на территории нашей страны за последние несколько лет.
- Ясно, мой друг. В наше время, -говорил Пойдо, просматривая фотографии, -к любой достоверной информации относились более трепетно и как правило не таскали рассованной по карманам. А за то, что вы, как говорите достали, молодой человек, вам грозило бы лет этак пятнадцать, как минимум лагерей.
— Я знаю, это ты! — ревела мать Скейр, ее лютая ярость переполняла Палату Шепота до крыши и эхом лупила вниз так неистово, что Колл вжал голову в плечи. — Или эта твоя сука…
— Если вы о королеве Скаре, то она не сука и не моя. — Праотец Ярви улыбался, свирепость Скейр отскакивала от него без следа — как стрелы от эльфийского камня. — Если б вы знали, что это я, то предоставили бы улики, а их у вас нет, поскольку я-то знаю, что ничего подобного не делал.
Он пронзительно посмотрел на Сафронова, так, что у последнего по коже пробежали мурашки. В этом странном холодном взгляде было, что то гипнотизирующее. Примерно так смотрит проголодавшийся удав на свою добычу, зная, что она непременно окажется в его утробе.
Скейр отверзла рот, но Ярви перебил ее:
- Но сейчас! -старик тяжело вздохнул, -Эх время, оно имеет свойство издеваться не только над людьми, но и над самим собой. Это конечно походит на самоистязание, но мы простые смертные не можем ничего с этим поделать.
— Мы говорим о Гром-гиль-Горме, Крушителе Мечей, Творителе Сирот! Он вечно хвастался, что ни один мужчина не имеет столько врагов! Каждое навершие на цепи, что он носил, означало чьи-нибудь счеты, которые не терпелось свести.
- Кирилл Мефодьевичь, -тихо, чтобы не раздражать своего собеседника спросил Андрей, -ну как вам снимки?
- Я думаю, что они весьма и весьма любопытные. Этого человека, который везде присутствует, я могу точно утверждать, где то встречал. Но вот где, это вопрос.
— И, если на то пошло… — Колл развел руками, стараясь выглядеть солидно и серьезно. — Иногда люди просто берут и… умирают.
Он на секунду задумался, как будто хотел что то вспомнить, но старость по всей видимости брала своё.
Теперь мать Скейр обратила к нему пылающий гневом взор:
- Не помню, хоть стреляйте меня. Но вот чемоданчик мне знаком.
— О да, за содеянное кое-кто просто умрет, попомни мое слово!
Главный редактор и Андрей затаили дыхание в ожидании чего то необычного, что мог рассказать генерал-полковник.
- Таким мне однажды даже пришлось попользоваться, но это было примерно в 1967 году, кажется на полигоне под Москвой.
Мрачная охрана праотца Ярви зашевелилась. Лица стражников скрывали пластины забрал, зато оружие эльфов недвусмысленно торчало на виду. Гребцы с весел «Южного Ветра», ходившие в Строком, заболели. Трое уже умерли. Похоже, без волшебных фасолин Скифр древние руины смертоносны в точности, как гласила молва. Выходит, в обозримом будущем никто не отправится за новыми талисманами, правда нацепить на себя те, что есть у праотца Ярви, охотников вдосталь. Немудрено — стоит только им взять в руки колдовские предметы, и они сильнее любых воителей всех преданий и песен.
- Что же это за чемоданчик такой? -неожиданно выпалил Сергей Антонович.
— Вам действительно больше нечем заняться, мать Сейр, чем бросаться в моего ученика пустыми угрозами? — отец Ярви равнодушно пожал плечами. — Горм умер, наследников у него нет. Ванстерланд погрузится в хаос, ведь каждый воин мнит себя сильнейшим и полезет это доказывать. Ваша обязанность поддержать там порядок и обеспечить появление нового короля без черезмерного кровопролития.
- \"ПТ\" -1, иначе -портативный телепортёр. -спокойно ответил Пойдо.
— О, нового короля я отыщу, будь уверен. — Она обожгла Ярви взглядом и зарычала: — А потом докопаюсь до правды, и расплаты не миновать. — Служительница когтистым пальцем указала на изваяния Высоких богов. — Боги все видят! Их суд непременно свершится!
- Кирилл Мефодьевич, -не выдержал Андрей, -вы наверное что то путаете?
Ярви встопорщил бровь.
- Нет, мой юный друг, не путаю.
— Я на себе испытал, что им вечно недосуг вершить этот суд. Докапывайтесь до какой вам угодно правды, но отныне мы обойдемся без Верховных королей. Последний из них не принес нам ничего, кроме крови. Пришло время морю Осколков исцелять увечья. — Свою калечную руку он, немного замявшись, приложил к груди. — Отныне власть ложится на плечи Общины Служителей, и новым днем правит Отче Мир.
- Но на сколько я знаю, телепортёров не существует. Разве что в научно-фантастических романах. Вы конечно извините меня, но всё это похоже на какой то бред. А мы в нашей газете пишем только о реальных вещах.
От отвращения мать Скейр с негодованием зашипела:
- Хотите верьте, хотите нет, но это именно телепортёр. Вы ведь не задаётесь вопросом, почему на местах катастроф странным образом присутствует один и тот же человек?! И во вторых, почему на всех снимках он не изменил своего возраста?! Поглядите внимательней, ему на всех фотографиях примерно около сорока, и не больше!
— Даже праматерь Вексен не помышляла усесться так высоко!
— Все это ради большего блага и отнюдь не моего собственного.
Андрей взял обратно пачку снимков у Пойдо и посмотрев их передал своему начальнику.
— Как любят повторять притеснители!
— Если вам противен мой образ действий, отчего б не отказаться носить эльфье оружие? Не оно ли, воплощенное зло, с первых дней приводило вас в ужас?
- Да, я с вами согласен. Возраст у него никак не изменился. О чём этот факт может говорить?
— Порой со злом необходимо бороться злом. — Скейр поглядела на охранников Ярви и поправила эльфийский талисман под хламидой. — Если этот мир и обязан чем-то тебе, то единственно вот этим уроком.
- Если вы отнесётесь с уважением к тому, что я потрачу с вами своё время, тогда я кое что расскажу. Ну как будем слушать?
Суровая гримаса Ярви окостенела.
— Вы бы проявляли надлежащее уважение, мать Скейр. Хотя бы к посту праотца Общины, если не к человеку, что его занимает.
- Рассказывайте, Кирилл Мефодьевич! -сказал главный редактор. -Если честно, то я в своей практике впервые столкнулся с такой интересной информацией. Поверьте, мы вам будем глубоко признательны за ваш рассказ!
— Вот тебе разом все мое уважение. — И она харкнула на пол, прямо под ноги служителю. — Наш разговор не окончен.