Странно. Вломившийся к ним в дом наверняка дилетант. Даже не пытается вести себя тихо. Но он не может не знать, что первый выстрел поднял тревогу. Соседи позвонят в 911. Его беззаботность тревожила Рейчел. У злоумышленника явно не все дома, что делает его непредсказуемым. Воры предсказуемы. Забрался — выбрался. Этот человек не вор. От этого кровь у нее в жилах застыла. Значит, он пришел за ней.
Сняв туфли, Рейчел медленно двинулась к лестничной площадке. Выключила фонарь на дробовике, не желая выдавать своего местонахождения. Прислушалась. Услышала шаги.
Присев на корточки, спускалась по одной ступеньке за раз, на каждой задерживаясь, чтобы прислушаться. Шум прекратился. Рейчел ждала.
Потом услышала голос. Он в гостиной.
— Не позволю! — Голос тонкий, ломкий и… испуганный?
«Не позволит чего?»
Добравшись до нижней ступеньки, Рейчел снова включила фонарь на стволе. Планировку дома она знает и в темноте. Злоумышленник — нет. Прихожая у лестницы расходится в две стороны: столовая слева от Рейчел, гостиная справа. Гостиная плавно переходит в кухню, смыкающуюся с прачечной, в свою очередь сворачивающей обратно в столовую. Незваный гость где-то в этом круге. Никаких сирен пока не слышно. По прикидкам Рейчел, прошло меньше двух минут с момента первого выстрела.
Повернув направо, она прокралась в гостиную. Посмотрела на телевизор в надежде уловить отражение. Ничего.
Услышав хруст, резко развернулась, крепко сжав правой рукой цевье дробовика и сунув ствол под мышку. Обмахнула комнату лучом фонаря. Ничего.
Рейчел пригнулась. Ее прошибло холодной испариной, в висках пульсировала кровь. Утиной походкой пробралась в кухню. Пусто. Как и в прачечной.
Потом послышался скрип, который ни с чем не спутаешь: кто-то поднимался по лестнице. Замкнул круг у нее за спиной и направляется к спальням.
Выключив ружейный фонарь, Рейчел снова подобралась к лестнице и вскинула дробовик.
— Стоять! — гаркнула она, включая фонарь.
Луч света выхватил мужчину, стоящего посередине лестничного марша. Спиной к ней. В правой руке «ЗИГ Зауэр P226». Из кожаных ножен на поясе виднелась рукоятка большого охотничьего ножа. Рейчел нацелила дробовик в центр спины неизвестного. Сняла ружье с предохранителя. Тут ни за что не промахнешься.
— Брось пушку!
Мужчина не шелохнулся. Одет в черный свитер. На голове балаклава. Не видно ни лица, ни волос, ни особых примет.
Послышались сирены. Чужак вздрогнул, но пистолета не выпустил.
— Прошу, — сказала Рейчел, держа палец на спусковом крючке. Дыхание ее оставалось ровным. — Положи. Полиция будет здесь через секунду. Никто не должен пострадать.
— Я не могу тебе позволить, — сказал мужчина. Рейчел показалось, что он всхлипнул.
— Обещаю, что это можно уладить.
— Нельзя, — тряхнул он головой.
Чужак развернулся и поднял пистолет. Рейчел отвела дробовик чуть вверх-влево, выдохнула и нажала на спуск.
Раздался оглушительный грохот, будто взрыв ракеты. В ушах у Рейчел зазвенело. Приклад резко ударил в правое плечо, прошив болью все тело. Но она не опустила ружья, дослав еще патрон.
Выстрел попал злоумышленнику в правое плечо, опрокинув его спиной на лестницу. «ЗИГ Зауэр» вылетел из руки под вой боли. Ни секунды не мешкая, Рейчел взлетела по лестнице и схватила пистолет, попутно заметив, что курок взведен, предохранитель разблокирован. Пистолет был готов к стрельбе. Он пришел сюда для расправы. Сняв курок со взвода, она заткнула пистолет за пояс.
Злоумышленник извивался на лестнице, прижав руку к раненому плечу. Кровь струилась у него между пальцами. Сирены на улице завывали все громче по мере приближения. Присев рядом с чужаком на корточки, Рейчел опустилась на колено, вытащила у него нож и швырнула вниз. Быстро обыскала противника, но больше никакого оружия не нашла.
— Я же говорила, что не стоит, — сказала, прижимая ствол дробовика к его шее.
И увидела его глаза. Светло-карие, налитые кровью. Зрачки расширены. Он явно под кайфом. Протянув руку, Рейчел подцепила балаклаву у него на шее и стащила ее.
— Господи ты боже мой! — вырвалось у нее.
На нее таращился, заливая кровью лестницу, не кто иной, как Кристофер Роблс.
Глава 14
ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
Табличка на двери, выписанная выцветшей красной краской по сильно изъеденному коррозией алюминию, гласила: «Боксерский замес». Букву «о» в слове «Боксерский» изображал гонг. Достав из сумочки свернутую салфетку, она еще раз проверила записанный там адрес на юго-западе Торрингтона. Это именно здесь. Она до сих пор понятия не имела, что здесь делает… но знала, что так надо.
Сегодня ночью сын опять проснулся с криком — воем, от которого кровь в жилах стынет, заставившим ее бегом ринуться к сыну в спальню, пока соседи не позвонили в 911. Прижала его к груди, чувствуя крайнюю беспомощность, пока его слезы струились по ее коже, а его крик ужаса раздирал ей сердце в клочья.
«Я снова это видел».
Укачивала его, увещевая, твердя, что все будет хорошо. Она о нем позаботится. Защитит. Но сама при этом едва сдерживалась.
Дети могут положиться на нее, но она может положиться лишь на себя. Без поддержки единственный вариант — укрепить свою решимость, свой рассудок, свое тело. Распаковав все книги, после отхода детей ко сну корпела над ними часами. Впервые за годы ощутила прилив энергии, готовность встретить вызов. Но, господи, чего ей только стоило дойти до этого…
Оставаться в Коннектикуте больше нельзя. Здесь их жизни плотно окутаны мхом воспоминаний. Рано или поздно надо перебираться. Куда-нибудь подальше. Начать все заново. Детей придется буквально вырвать с корнями, посеяв еще больший хаос, но перебираться надо.
Джим Франклин рассказал ей о секретных занятиях в «Замесе». Одна клиентка посещала их, бросив жестокого мужа. Сказал, там пристанище измордованных. Обреченных.
Входная дверь поддалась лишь после того, как она с кряхтением уперлась обеими руками и навалилась всем весом. Изнутри сразу обдало запахом пота и бытовой химии.
Протиснулась внутрь, чувствуя, как каблуки утопают в полу, устеленном листовой резиной. «Неудачный выбор обуви», — подумала она. Огляделась по сторонам. С потолка на цепях свисают боксерские мешки, на деревянных брусьях закреплены пневмогруши. Стены увешаны плакатами и фотографиями боксеров, ни в одном из которых она не узнала ни Мохаммеда Али, ни Рокки Бальбоа, хотя последний, насколько она помнила, был вымышленным персонажем.
— Эй, блондиночка! Сюда!
Она обернулась. Группа человек из двадцати разных возрастов, комплекции и роста сидела на трибунах лицом к пустому боксерскому рингу. Стоявшая перед трибунами женщина устремила на нее недовольный взгляд.
Надо полагать, инструктор. Ростом около пяти футов десяти дюймов, с длинными рыжими волосами, стянутыми в конский хвост. С виду чуть за тридцать, одета в облегающую серую майку на бретельках и черные лосины. Сплошные мускулы от макушки до пят. Можно подумать, что способна поднять трибуны и перенести их с места на место, даже не вспотев.
— Сюда! — крикнула инструктор. Она послушно направилась к группе. Ей было не по себе, и это сразу бросалось в глаза. На плече у нее висела спортивная сумка со сменой одежды, флягой, детскими салфетками, женскими гигиеническими принадлежностями, губной помадой, бальзамом для губ, дезодорантом и протеиновым батончиком. Вскарабкавшись на трибуну, села рядом с робким мужчиной в возрасте за сорок, с чудовищным зачесом на лысине и жутким зловонием изо рта.
Выудив из своего бра сотовый телефон, инструктор посмотрела на экран, а потом на трибуну, ведя безмолвный подсчет.
— Похоже, все здесь, — резюмировала она. — Итак, начнем. Меня зовут Майра. Это не настоящее мое имя, но вы будете звать меня так. Здесь мы настоящими именами не пользуемся, потому что хоть я и собираюсь надрать вам задницы по самые уши, я хочу, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Защищенными. Вы все здесь потому, что вляпались в какое-то дерьмо. Скверное дерьмо. Дерьмо, от которого люди послабее падают лапками кверху и издыхают. Но не вы, верно? Вы здесь потому, что худшее уже вынесли. Вы здесь, чтобы оно больше не повторилось. Верно?
Толпа на трибунах забормотала.
— Верно?
Бормотание стало громче.
— Лады. Уже лучше. До этого мы еще дойдем. Мои занятия бесплатные. И нелегкие. Когда я на вас укажу, назовите имя. Не свое настоящее. Просто имя. Этим именем мы будем звать вас здесь отныне и впредь. Только попробуйте выбрать что-нибудь дурацкое вроде «Кэрри Брэдшоу»
[34], и вылетите отсюда пинком под зад, не успев сказать: «Космо»
[35].
Грузная женщина, обремененная избытком тонального крема, но не слишком обремененная одеждой, подняла руку. Майра закатила глаза.
— Слушаю.
Грузная встала:
— Я не знала, что надо выбрать имя. Я не готова.
— Я обрушу на вас целую ку-у-у-учу вещей, к которым вы не готовы. Это еще цветочки. Если не можете с этим справиться, значит, обосрались с самого порога. Все готовы? Тогда поехали.
Майра указала на лысого коротышку с краю.
— Э-э, Педро, — сказал тот.
— Отлично. Следующая.
— Одри.
— Рада познакомиться, Одри. Следующий.
Майра прошлась по всему ряду. Грузная дама стала Старлой. Мужик с начесом — Эрлом.
— Эрл. Следующая, — указала Майра.
— Рейчел, — брякнула она, не задумываясь.
— Рейчел. В следующий раз оставь свои стриптизерские каблуки, Рейчел. Следующая.
«Рейчел» сбросила туфли, залившись ярким румянцем, и натянула пару кроссовок.
Закончив опрос, Майра взобралась на ринг.
— Лады. Всем снять украшения и часы. В следующий раз лучше оставьте их дома. Эрл, — указала она, — тащи свою задницу сюда.
Встав, Эрл оглянулся — может, в уповании, что его место займет кто-нибудь другой.
— Не заставляй меня тянуть тебя силком, — сказала Майра таким тоном, что Эрл ссыпался по трибуне и скользнул на ринг. Встал в десяти футах от Майры, весь скукожившись в дугу и скрестив руки на груди. Рейчел он напомнил улитку.
— Подойди ближе.
Эрл сделал шаг вперед.
— Ближе! Пока я не почую твое дыхание, — приказала Майра. Эрл послушался. — Боже, почему ты не предупредил о своем дыхании?!
Дохнув в ладонь, Эрл понюхал и шарахнулся.
— Валяй, Эрл. Ударь меня.
Эрл оглянулся на трибуны, словно ожидая дальнейших инструкций или разъяснений. Снова повернулся к Майре:
— Прошу прощения?
— Я сказала, ударь меня.
— Ударить вас?
— Хорошо. Мы убедились, что ты говоришь по-английски. Ну, ударь меня!
— Гм… куда?
— Куда угодно. В лицо. Живот. Руку. Сиську.
— Вы мне вчините иск, если я вас ударю.
Майра от души хохотнула:
— А если поклянусь, что не буду подавать иск, Эрл, провалиться мне на этом месте, ты мне поверишь?
Эрл снова повернулся к трибунам:
— Вы все ее слышали. Она просила меня ударить ее и обещала не подавать иск, если ударю.
Рейчел кивнула вместе с остальными, глядя во все глаза. Ей было любопытно, ударит ли Эрл Майру на самом деле, но еще любопытнее, что будет, если ударит.
Наконец, потратив секунд тридцать, чтобы собраться с духом, Эрл вскинулся и выбросил ладонь вперед по широкой вихляющей дуге, а Майра запросто отмахнулась от нее, как от назойливого комара.
— Ой! — вскрикнул Эрл, хватаясь за кисть.
— Открытой ладонью? В самом деле, Эрл? Ты собирался дать мне пощечину?
— Я… я еще ни разу никого не бил.
— Попробуй еще раз.
На сей раз Эрл замахнулся на Майру сжатым кулаком. Она отразила удар, выставив согнутую под прямым углом руку.
— Попробуй снова. Ударь меня.
Эрл снова замахнулся, и снова Майра блокировала удар. Еще раз — и Майра, схватив его за руку выше локтя, завернула ее ему за спину и оттолкнула мужичка, словно назойливого младшего братишку:
— Ступай прочь, Эрл, пока не поранился.
Взъерошенный Эрл поплелся обратно на трибуну, потирая руку.
Майра указала на трибуну:
— Ты!
Ее палец был нацелен на Рейчел.
Рейчел оглянулась.
— Да-да, ты, блондиночка. Поехали!
Нерешительно встав, Рейчел подхватила сумку и зашагала к рингу.
— Сумку оставь, — распорядилась Майра. Рейчел робко прошла обратно к сиденьям, поставила сумку и попросила Эрла присмотреть за ней. — Погнали, Рейчел, а то я поседею в ожидании тебя.
Вскарабкавшись на ринг, Рейчел встала перед Майрой. Роста они оказались примерно одинакового, но один квадрицепс Майры был толщиной с талию Рейчел.
— Ну. Ударь меня.
Рейчел поглядела на Майру, заранее зная, как все будет разыгрываться. Она попытается нанести удар, а Майра отразит его, увернется или сделает еще что-нибудь, выставив Рейчел круглой дурой.
— Так чего же мы ждем, кисейная барышня? Ударь меня!
Рейчел отвела руку, сжав пальцы в кулак, и тут же заметила едва уловимое смещение нижней части тела Майры, изготовившейся парировать удар.
«Она этого ждет», — пронеслось у Рейчел в голове.
Так что, устремив руку вперед, Рейчел, вместо того чтобы довести ее до цели, выбросила левую ногу, пнув Майру в голень.
Пинок удался слабо, но Майра ошарашенно попятилась.
А затем расхохоталась:
— Пожалуй, ты мне по душе, блондиночка.
* * *
Как только Майра повторила «упражнение» с каждым сидевшим на трибунах, она приступила к настоящему уроку — самообороне. Разбившись на пары, все принялись повторять движения Майры. Рейчел встала в пару с Эрлом. После позорного спарринга с Майрой Эрл проявлял двойную осторожность, хоть они и проделывали каждый прием с половинной скоростью.
— Мне не нужны сломанные носы и вывихнутые локти в первый же день, — объявила Майра. — Здесь вам не бойцовский клуб. Травмами гордиться нечего. Все это ради обороны.
Трое выбыли. Одна — латиноамериканка, назвавшаяся Жизелью, явившаяся со свежим маникюром и в кожаном топе без бретелек, — ретировалась после того, как не очень cкоординированная парикмахерша по имени Диана заехала ей по щеке, пустив кровь. Двоих мужчин во время первого спарринга затошнило, и больше они не вернулись.
Отрабатывали блоки и контратаки, стойки и выпады. Постановку ног и осанку. Баланс и дыхание. Медленно, методично. Довольно скоро Рейчел обливалась по`том с головы до ног, все мышцы ныли. Зато чувствовала себя великолепно.
По окончании занятия Майра подвела класс к кладовой уборщика, где хранились принадлежности для уборки. Рейчел узнала запах. Майра заставила их вымыть ограду ринга, резиновые маты и трибуны. Они пользуются помещением задаром, сказала она, при условии, что не будут оставлять за собой вони.
Рейчел чувствовала себя побитой, потрепанной, истерзанной, потной и живой. Вся группа промаршировала мимо Майры к стоянке, по пути кивая ей и благодаря, прежде чем вернуться домой к женам, мужьям, детям — или какая там нормальная жизнь их ждала.
Схватив сумочку, Рейчел проверила сотовый телефон. Никаких пропущенных звонков, но одно сообщение от няни Эсмеральды — или Эсси, как они ее прозвали — с очаровательным видео ее двухлетки, распевающей песню Тейлор Свифт.
В нынешнем доме они прожили всего пару месяцев, и Рейчел до сих пор к нему не привыкла. Масса коробок даже не распакована, ящики комодов до сих пор пустые, и она пока не имеет ни малейшего понятия, как пользоваться пультом дистанционного управления от телевизора. Восьмилетний сын упрашивал, чтобы она купила Apple TV, но когда Рейчел узнала, что в учетной записи надо прописывать банковскую карту, предложение было отвергнуто под громогласные стенания паренька.
Рейчел перевалилась через порог так, словно ей бейсбольной битой переломали все косточки до единой. Они перебрались в одноэтажный дом площадью девятьсот квадратных футов в стиле ранчо в Торрингтоне, в часе езды к северу от Дариена. В доме две небольшие спальни, узкая гостиная, кухня-столовая со столешницами из желтовато-белого ламината и старым оборудованием и небольшой задний дворик, где Эрик может попинать соккерный мяч, и практически больше ничего. Завтрак и обед они едят за кофейным столиком. Дети растут. Тут им долго не продержаться.
Задний двор обнесен оградой. Когда они только-только приехали, ее не было, но Рейчел организовала постройку и покраску кедрового штакетника всего за неделю. Незачем, чтобы посторонние глазели на ее детей. В Торрингтоне никому не ведомо, кто они такие, и Рейчел намерена сохранить такое положение вещей.
Рейчел расплатилась с Эсси, поблагодарив ее. Взяла на кухне стакан воды и уселась на коричневую софу с синтетической обивкой. Осушила стакан залпом, перевела дух и пошла поглядеть на детей.
Дочь крепко спала на своей тахте, свернувшись на боку калачиком и прижимая к себе куклу с вынимающейся соской во рту. Прямо розовые малютки-двойняшки. Ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не разбудить дочурку, не прижать к груди и не проливать слезы час за часом.
Сын в своей кровати с головой ушел в очередную толстенную книжку в бумажной обложке, изображающей юношу, сидящего среди корявых ветвей дерева с человеческим лицом. Ему приходится нелегко, приходится делить комнату с сестренкой; ну так во всем случившемся нет даже намека на справедливость. По сравнению со всем остальным это лишь мелкое неудобство. И потом, переедут они довольно скоро.
— Что читаешь? — шепотом поинтересовалась Рейчел, поражаясь, что он способен проглотить такой фолиант. Придержав страницу пальцем, он повернул книгу обложкой к матери. — «Две крепости». Нормальная?
Он одобрительно кивнул.
— Чем обедали?
— Эсси заказала пиццу. С фрикадельками. Несколько кусков осталось.
— Спасибо, солнышко.
Горячий душ, чистая пижама и пара кусков пиццы — райское блаженство.
— Эй, мам! — окликнул он.
— Да, зайка? — оглянулась она на сына.
— Мы здесь останемся?
— На время, — улыбнулась ему Рейчел. — Но потом у нас будет дом, где и у тебя, и у сестренки будет собственная комната.
Он умиротворенно кивнул. Потом добавил:
— Наладится ли жизнь хоть когда-нибудь?
Этот вопрос застал ее врасплох.
— Да, — не задумываясь, выпалила она. — Да, наладится.
Сын снова уткнулся в книгу:
— Нет, не наладится.
Рейчел вздохнула. «Нет, — подумала, — не наладится».
Глава 15
ТЕПЕРЬ
Не успел мозг Рейчел осмыслить тот факт, что она только что выстрелила картечью в шурина Николаса Драммонда, как во входную дверь громко застучали:
— Департамент полиции Эшби!
Рейчел оставила Кристофера Роблса. Вряд ли он куда-нибудь сбежит. Продолжая целиться в него из дробовика, направилась к входной двери.
— Меня зовут Рейчел Марин, — крикнула сквозь дверь. — Я владелица дома. Вооруженный человек проник на мою территорию и силой вломился в дом. У меня есть лицензия на владение оружием, и я стреляла в него в рамках самообороны. Его зовут Кристофер Роблс. Он жив, обезоружен и в настоящий момент обездвижен, но нуждается в немедленной медицинской помощи.
— Миз Марин, — отозвался мужской голос с другой стороны двери, — пожалуйста, положите оружие на пол, впустите нас в дом и отойдите назад с поднятыми над головой руками.
— Хорошо. Когда войдете, справа перед вами будет лестница в прихожей. Человек на лестнице. Он был вооружен пистолетом «ЗИГ Зауэр P226» и охотничьим ножом. Я отобрала у него и то, и другое. Кладу оба его оружия и свое, дробовик «Моссберг-500», на пол рядом с дверью. Затем открою дверь.
— Мы вызвали скорую. Впустите нас в дом.
— Ладно.
Положив «Моссберг», «ЗИГ Зауэр» и нож сбоку от входной двери, Рейчел открыла дверь и отступила назад, подняв руки так, чтобы полицейские видели, что она безоружна. В дом ворвался порыв холодного ветра, и Рейчел задрожала. Уличные фонари наполняли темный дом призрачным светом.
Вошли четверо офицеров департамента полиции Эшби. Двое тут же направились к лестнице, чтобы проверить Роблса. Один из офицеров, лысый, с аккуратной эспаньолкой, в возрасте за тридцать, достал блокнот. Второй, азиат сорока с чем-то лет с волосами, стянутыми в короткий конский хвостик, вышел наружу, чтобы ввести в курс медиков скорой помощи. Рейчел понимала, что после перестрелки дом будет так и кишеть полицейскими и медперсоналом.
«Какого черта Кристофер Роблс вообще вломился в мой дом?»
— Миз Марин, — ровным сочувственным тоном проговорил чернокожий полицейский, — я офицер Лоу. Расскажите мне подробно, что произошло.
— Я была наверху с детьми, когда мы услышали выстрел и звон разбитого стекла внизу. Я велела детям спрятаться в подвале. Когда администраторы моей охранной системы позвонили из-за разбитого окна, я сказала им сразу же звонить в девять-один-один.
Сообщила ему, что Роблс был вооружен и агрессивно двинулся на нее с оружием, так что у нее не оставалось никакого выбора и пришлось стрелять в него.
— У вас есть опыт обращения с дробовиком? — с некоторым недоверием осведомился Лоу.
— Да. Прошла полную выучку и получила лицензию. Я намеренно целилась ему в плечо.
— Вы хотели вывести его из строя, а не убить.
— Правильно.
— У подобного оружия большая останавливающая сила.
— Потому-то я им и пользуюсь. Если кто-то вломился в ваш дом с пистолетом и ножом, собираясь пустить их в ход, заморачиваться несколькими выстрелами, чтобы остановить его, как-то не с руки.
Лоу с усмешкой тряхнул головой:
— Я рад, что мне не придется сойтись с вами на узкой дорожке, миз Марин.
Во двор въехала скорая. Вошли трое медиков с носилками. Пока его укладывали на доску и привязывали, Роблс орал как резаный. Один из медиков приковал его непострадавшую руку наручниками к носилкам.
— Мои дети прячутся в подвале, — сказала Рейчел офицеру Лоу. — Надо им сообщить, что опасность миновала.
— Ладно, ступайте. Но нам надо будет взять вас в участок, чтобы снять официальные показания. У вас есть адвокат?
— Да… По-вашему, он нужен?
— Не повредит. Если все разыгралось так, как вы сказали…
— Именно так.
— Ладно. Ступайте к детям. Пока мы не осмотрим дом и не убедимся, что больше в него никто не проник, вас будет сопровождать офицер.
— Спасибо, офицер. Мне только нужно подняться наверх, чтобы включить рубильники и вы могли работать при свете.
Остальные копы уже начали ограждать лестницу лентой в ожидании прибытия криминалистов и баллистиков.
Протиснувшись мимо них, Рейчел включила автоматические выключатели. Потом подошла к двери подвала, ввела защитный код и открыла ее. Спустившись по лестнице, оказалась перед металлической защитной дверью. Через окошко десять на десять дюймов в двери увидела сидящих внутри Эрика и Меган. При виде матери оба подскочили и бросились к двери. Отперев защитную дверь, Рейчел привлекла обоих детей к себе.
— Все кончено, — сказала. — Все хорошо.
Меган плакала. Эрик в ее объятиях был какой-то ненормально вялый.
— Здесь полицейские, — сообщила Рейчел. — Нам надо подняться наверх, а потом просто ответить на несколько вопросов в участке, чтобы они могли сделать свое дело.
— А где плохой человек? — спросила Меган.
— Полиция его забрала. Теперь он никому не повредит.
— Ты уверена? — уточнил Эрик.
— Уверена.
— Ты его достала, — кивнул он.
— Да, — кивнула она.
Они пошли по лестницам на первый этаж, но прежде Рейчел позаботилась, чтобы и защитная, и главная двери за ними закрылись. Когда спускались по лестничному маршу, еще лоснящемуся кровью Роблса, Рейчел прикрыла глаза Меган ладонью.
Эрик не упускал ничего. Медленно шагая, озирал следы кровопролития. В считаных футах от его спальни. Рейчел мысленно молилась, чтобы этот ужас стал в жизни мальчика последним.
Все трое взяли свои пальто и куртки из гардероба в передней. Полицейские оставили входную дверь нараспашку. Холодный зимний ветер гулял по всему дому. За считаные минуты их дом выстудился, заполнившись полицейскими и экспертами.
Офицер Лоу присел на корточки, чтобы оказаться примерно на одном уровне с детьми:
— Я офицер Дерек Лоу, а это мой напарник, офицер Чен. Офицер Чен отвезет вас всех в участок. Там тепло. И у нас замечательный торговый автомат с уймой угощений.
Эрик и Меган кивнули. Рейчел одними губами сказала офицеру Лоу «спасибо». Усадив их в патрульную машину, офицер Чен сел за руль и тронулся. Рейчел через боковое зеркало наблюдала, как удаляется дом, облепленный копами, как муравьями.
Рейчел сидела посередине патрульной машины, с Меган по левую руку и Эриком по правую. Оба помалкивали. Вероятно, от шока. Их мать в собственном доме ранила человека всего несколько минут назад.
Не говоря уж о том, что они видели в подвале.
— Мам, — наконец нарушил молчание Эрик, — почему ты нам соврала? Про подвал.
Рейчел сделала глубокий вдох. Она знала, что рано или поздно от этого разговора уже не отвертеться.
— Я все объясню позже. Обещаю.
* * *
Полицейский участок северного Эшби разместился в двухэтажном кирпичном здании с двускатной зеленой крышей и синими навесами. Остановив машину прямо перед ним, офицер Чен повел семейство Марин через двустворчатую раздвижную дверь. Переговорил с женщиной за стеклянной перегородкой, и та открыла для них вход.
Держа Меган за руку, Рейчел последовала за офицером Ченом. На лице Эрика была написана смесь благоговения и настороженности. Его можно понять. Никто не хочет оказаться в полицейском участке. Но для мальчишки это все равно круто. Рейчел ощутила, как его пальцы сжимают ее руку.
— Мы не в беде, — попыталась она заверить Эрика. И вспомнила, как они были в полицейском участке в прошлый раз. Очевидно, он тоже.
— Знаю, — отозвался Эрик без убеждения. Чен отвел их в комнату отдыха с голыми белыми стенами, прямоугольным деревянным столиком и четырьмя металлическими стульями. Вся мебель была привинчена к полу. Здесь же стояли микроволновка, холодильник, кулер и кофеварка на одну чашку. Рейчел смерть как хотелось чашечку.
— Спасибо, офицер. Я сниму показания.
Обернувшись, Рейчел с удивлением увидела детектива Серрано. Отчасти она испытала облегчение при виде знакомого лица, отчасти же встревожилась, потому что успела перебежать ему дорогу. Одет он был в джинсы и толстовку с эмблемой «Чикаго Кабс»
[36]. С виду чистые. Видны неразглаженные сгибы. Очевидно, только что прибыл и переоделся в участке.
— Вы уверены, детектив? — засомневался Чен.
— Я понял, офицер; спасибо за помощь. — Серрано обернулся к детям: — Ребята, офицер Чен отведет вас вон в ту комнату и даст вам горячего шоколада и чего-нибудь перекусить.
— Я не люблю горячий шоколад, — заявила Меган.
— Какой ребенок не любит горячий шоколад? — с деланым удивлением проговорил Серрано.
— Очевидно, мой, — припечатала Рейчел.
— Ничего страшного. Он даст вам что захотите. Безалкогольное, так что губы не раскатывать. — Серрано подмигнул Эрику, и тот улыбнулся. Меган озабоченно посмотрела на Рейчел.
— Все в порядке, солнышко. Я буду здесь. Это самое безопасное место на свете. Когда мы вернемся домой, Меган, ты сможешь снова взяться за свои рассказы, а ты, Эрик, сможешь играть в «Галактический звездный путь слизнеборца» сколько влезет.
— «Галактическая военная бригада — 11», — поправил Эрик.
— А знаешь что? — встрепенулся Серрано. — Я большой фанат этой игры.
— Не может быть, — не поверил Эрик.
— Нет, может. Последние пару игр «Галактической военной бригады» пропустил — иногда работа вставляет палки в колеса, но что скажешь про девятую, где в конце гигантская змея-мутант пожирает весь твой взвод, а потом отрыгивает в чудовищную миску? Такой улет, что я прямо спать не мог.
— Было довольно круто, — улыбнулся Эрик.
— Довольно круто. Слушай, поболтаем об играх после. Пойди перекуси. Дай нам с твоей мамой чуток потолковать.
Меган взяла Эрика за руку, и офицер Чен повел обоих прочь.
— Спасибо вам за это, — повернулась Рейчел к Серрано.
— Да не напрягайтесь, — отозвался он. — Знаете, по снегопадам в Эшби часы можно проверять. Каждый год выпадает в первую неделю декабря, как по часам. И город, скажу я вам, превращается в какую-то сказку. Каждый дом окутан яркими огнями, повсюду летают снежки. Когда я был патрульным, я представлялся каждому встречному. Это лучшая часть работы. Я хотел, чтобы работа полиции была как в те времена, когда я был пацаном и знал всех, кто присягнул тебя защищать, по именам.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — поинтересовалась Рейчел.
— Затем, чтобы вы знали, что я прикрываю вам спину. Несмотря на случившееся в доме Драммонда. Вот почему я пришел сегодня вечером. Сядем, — жестом пригласил Серрано к столу. Рейчел села. Серрано сел напротив. — Я собираюсь записывать разговор. Вы хотите, чтобы при разговоре присутствовал адвокат?
Рейчел покачала головой.
— Почему вы здесь, детектив?
— После отъезда от Драммондов я решил пройтись. Много надо было передумать. И так уж получилось, что перехватил по радио случившееся у вас дома. Решил, что мы уже съели щепотку соли вместе и вы будете не против увидеть нынче вечером дружеское лицо. Или хотя бы узнаваемое.
— Я и не догадывалась, что вы такой дружелюбный.
— Друг или нет, но вооруженный человек вломился к вам в дом, и моя работа — выяснить почему, и позаботиться о безопасности вас и детей.
— Спасибо, — потупилась Рейчел.
— Ладно. Пройдемся по случившемуся сегодня вечером. Начинайте с начала. Не упускайте никаких подробностей, какими бы незначительными они ни казались.
Рейчел поведала ему все. И каждое слово было правдой. Взлом и проникновение, факт, что Роблс был вооружен, что у нее есть лицензия на владение и использование «Моссберга» и что она его ранила только в рамках самообороны.
Закончив изложение, Рейчел поинтересовалась:
— Что теперь?
— Теперь то, — пояснил Серрано, — что на месте происшествия работают криминалисты и баллистики и проводится анализ и вашего ствола, и ствола Роблса. Если результаты анализов совпадут с предоставленной вами официальной версией, скорее всего, все будет списано как чистая самооборона.
— Скоро ли мы с детьми сможем вернуться домой?
— Пока нет. Потребуется день-другой, чтобы оформить и упаковать все вещдоки. На пару ночей мы поселим вас в отеле. Сперва я отвезу вас всех домой, чтобы вы могли собрать вещи для себя и детей.
— Спасибо, — кивнула Рейчел.
Серрано подался вперед:
— Позвольте задать вам вопрос, миз Марин. Вы напрашиваетесь на неприятности на повседневной основе?
— Послушайте, детектив. Это Роблс пришел в мой дом, вооруженный пистолетом и здоровенным ножом, способным камень надвое разрубить.
— А как по-вашему, был бы шанс у него проделать все это, не проследи вы за ним до дома после пресс-конференции?
Рейчел промолчала.
— Не знаю, что у вас за дела. Но сегодня вечером вы подстрелили шурина бывшего мужа жертвы убийства.
— Смахивает на затравку к анекдоту, — заметила Рейчел. — Знаете, типа заходят в бар падре, раввин и шаман.
— Смейтесь, сколько хотите, но дело это серьезное.
— Сегодня вечером я подстрелила человека, детектив. Я знаю, насколько это серьезно. Так почему же Роблс явился за мной? — спросила Рейчел. — И почему сказал: «Не позволю»? До сих пор не понимаю, что он имел в виду.
— Сделаем на минуточку шаг назад, — призвал Серрано. — Вы сказали, что дети спустились в подвал. Вы им сказали, что там они будут в безопасности, что он запирается изнутри. А раз там так безопасно, почему же вы не пошли с ними?
— Простите?
— Если нарушитель не мог проникнуть в подвал, почему же вы не подождали там вместе с детьми прибытия полиции?
— Время реакции нашей системы безопасности составляет до шести минут. И мы оба знаем, что это если повезет. Я не хотела испытывать судьбу, давая проникшему в мой дом шанс улизнуть и наведаться за нами в другой раз. Он пришел для расправы. Может, в следующий раз он явился бы ко мне в контору. Или к детям в школу. Я должна была уложить его, чтобы его наверняка посадили. А чтобы это получилось, нельзя было позволить ему улизнуть.
Серрано кивнул, но было видно, что ответ Рейчел его покоробил.
— Я отвезу вас всех домой, вы сможете собрать вещи; потом я отвезу вас в отель.
— Четырехзвездочный? Может, со спа, где мне сделают обертывание водорослями?
— Обыкновенный сетевой, — ответил Серрано. — И даже это пробьет в нашем бюджете дыру. Позвольте задать вам вопрос кое о чем, миз Марин.
— Выпаливайте.
— Забавно, что вы так выразились. Насчет «Моссберга», из которого вы выпалили в Роблса. Пушка не из мелких. Большинство тех, кого я знаю, для самообороны держат короткоствольное оружие. У «Моссберга» чертовски сильная отдача.
— А то я не знаю! Меня в плечо будто мул лягнул. И по-моему, это не вопрос.
— Где вы научились управляться с дробовиком?
— На стрельбища походила, — пожала плечами Рейчел. — Хотела чего-нибудь для обороны дома. Такого, что быстро уложит нападающего, если потребуется. Девятимиллиметровый, с которым заявился Роблс, уложит человека, только если попасть сюда или сюда, — указала Рейчел сперва на сердце, потом на голову.
— Вас кто-то приохотил к стрельбе? Вы были замужем, верно? Муж вас научил?
Одарив Серрано испепеляющим взглядом, Рейчел отрывисто бросила:
— Во-первых, мне не нужен мужчина, чтобы научиться стрелять. Во-вторых, моя личная жизнь — не ваше дело.
— Тоже верно.
Рейчел понимала, что Серрано не просто спрашивает. Но отвечать на этот вопрос она не могла. И все же у нее засосало под ложечкой. Страх, что этот вечер распахнул шкатулку Пандоры и захлопнуть ее уже не удастся.
— Послушайте, детектив, сейчас я бы искренне хотела устроить детей насколько можно лучше. Всем нам выдалась адская ночка. Если хотите потолковать о моем романтическом прошлом, давайте выберем другое время.
— И это верно. Поехали.
Рейчел собрала свои вещи, и Серрано повел ее в кабинет, где детишки смотрели по маленькому телевизору повторный показ «Американской семейки». Эрик прихлебывал горячий шоколад, а Меган уписывала пакет крекеров со вкусом чеддера.