– Думаете, Джефф этого не понимает? Убирайтесь отсюда!
– У вас есть дети, Гейл?
Мик поднялся за ней на веранду. Собака не переставала истерически лаять.
– Вам-то что?
– У вас есть дочь, не так ли?
Миссис Брэдли резко побледнела и отрезала:
– Это не ваше дело. Убирайтесь из моего дома, живо!
Мик был наслышан о тяжелых отношениях четы Брэдли с дочерью. Она забеременела в шестнадцать лет, и родители отослали ее в какой-то пансион для девочек в большом городе, пока все не уляжется. Об этом знал весь город. Все улеглось, однако дочь Брэдли потеряли навсегда. И дочь, и внука, о котором никогда никому не рассказывали.
– Вы же представляете, что сейчас испытывает Корри Хэмфрис? Есть мизерный шанс, что ее ребенок еще жив, но я не могу его использовать без вашей помощи. Прошу вас, Гейл!
Женщина застыла в дверях, не в силах ни на что решиться.
– Они в гараже? Гейл?
– Нет, не в гараже, – резко ответила она. – Ждите здесь.
Мик стоял, поглядывая на часы. Драгоценные секунды утекали одна за другой. Наконец миссис Брэдли вернулась и молча сунула Мику журналы. Несложно было догадаться, что она только что звонила мужу в участок.
* * *
У стойки в полицейском участке Мик и Блай быстро перелистывали страницы журналов регистрации происшествий. Брэдли же не торопясь набирал номера директоров школ и их заместителей, говорил со святыми отцами из католической школы. Через четверть часа Блай наткнулся на запись от марта 1965 года. Увы, он тщетно всматривался в страницу. Ни имени правонарушителя, ни предъявленного обвинения разобрать не удалось – все было усердно замазано черным.
– Попробуй ты, Мик. Сможешь что-нибудь прочитать? – попросил Росс.
Мик поднес журнал к окну и под ярким солнечным светом различил начало фразы: «Нанесение ущерба имуществу с помощью ро…».
– Припоминаете тот случай, сержант? – спросил Росс.
Брэдли как раз опустил трубку телефона. Он придвинулся ближе, мельком посмотрел на запись, затем метнул на Мика взгляд, полный ненависти.
– У тебя не было приказа беспокоить мою жену. Как только разыщем мальчика, ты унесешь отсюда свою задницу, и чем скорее – тем лучше. Я ясно выражаюсь?
– Разумеется. – Мик старался поймать ускользающий взгляд Брэдли. – Как думаете, кто мог вычеркнуть отсюда имя нарушителя? И зачем?
– Понятия не имею. У нас сейчас есть более важные дела, тебе не кажется? – Разгневанный Брэдли твердым шагом отправился обратно к телефону.
Мик перевернул страницу, вытащил из записной книжки карандаш и терпеливо начал наносить штриховку, пока не проявились слабые следы от нажима ручки. Это была последняя буква фамилии: «о». Мик продолжал водить карандашом. Солнечный луч из окна высветил призрачную «и». Мик уставился на буквы.
– Знаешь какие-нибудь фамилии, которые оканчивались бы на «ио»? – спросил он Росса.
– Знаю парочку. Может, удастся определить третью? Дай-ка сюда. – Росс изучил страничку. – А что это за закорючка перед «и»? То ли «эс», то ли «эр»…
Мик вгляделся в буквы.
– Может, ты знаешь и фамилию, которая заканчивается на «сио»? – Росс покачал головой. – А как насчет «рио»?
– Одну точно знаю. – Росс обернулся к Брэдли. – Сержант наверняка тоже припомнит.
Брэдли вел себя до странности тихо. Пе́трович, стучавший в углу кабинета по клавиатуре «ремингтона», занес палец и остановился.
– Курио? – Пе́трович поднял глаза от пишущей машинки и едва не ввел Росса с Миком в ступор, наконец выдав нечто полезное. – Фрэнк Курио – отличный рыбак, в прошлом году взял призовое место на конкурсе по ловле окуня. Выудил чудовище на девять фунтов.
Мик снова попытался взглянуть в глаза Брэдли.
– У мистера Курио есть сын-подросток, правда, сержант? Крупный рыжеволосый мальчишка, если я правильно понимаю?
– Ну да, Тедди, – кивнул Пе́трович.
– Тедди Курио… – Теперь на Брэдли смотрели все трое, а того, похоже, вдруг заинтересовали носки собственных ботинок.
– Это его вы поймали, когда он стрелял камнями в детишек аборигенов. Стрелял из рогатки, верно, сержант? А они застали Тедди, когда он крушил покинутый дом.
Брэдли явно не горел желанием отвечать на вопросы Мика.
– Однако по непонятной причине его имя не фигурировало в журнале ни по одному из происшествий, связанных с применением рогатки.
Босс сидел с каменным лицом.
– Тедди вы тоже вынесли строгое предупреждение? – громко поинтересовался Росс.
Сержант посмотрел на часы.
– Я предупредил его родителей. Оставил решение на их усмотрение. Они люди ответственные, Тедди – их сын. Ну ладно, – попытался закрыть тему Брэдли, громко хлопнув в ладоши. – Когда закончите копаться в этой ерунде, продолжайте опрос соседей. Вы двое берете на себя Бервуд-стрит до самого шоссе. Мы с Питером двинем на Мейн-стрит: посмотрим, что удастся выяснить.
– Доложить ему, куда мы собираемся? – подтолкнул Мик Блая.
Судя по тому, как Росс фыркнул, Мик понял, что тот идею не поддерживает.
Росс схватил ключи от минивэна. И тут встрял Пе́трович.
– Надо заправиться, бензин почти на нуле.
– И ты только сейчас об этом говоришь? – рявкнул Росс.
– Я на машине, – сказал Мик. – Поехали.
Брэдли поднял голову, озадаченно оглядел подчиненных.
– Вы куда это собрались? Здесь пока еще командую я, не забывайте!
– Ордер? – Росс глянул на сержанта, но тот словно не слышал.
– Позже получим, поехали. – Мик потянулся за шляпой.
– Сержант, нам нужен ордер на обыск, – повторил Блай.
– Нет, не нужен. Бесполезное дело вы затеяли, если вам интересно мое мнение, – пробурчал Брэдли.
– У нас есть достаточные основания подозревать, – повернулся к Питеру Блай, – что прямо сейчас совершается должностное преступление. Сержант Брэдли отказал нам в ордере на обыск. Занесите это в журнал регистрации происшествий, констебль.
Питер привстал. Гудноу и Блай опрометью вылетели в дверь. Во дворе взревел мотор, и Пе́трович потянулся к журналу.
– А ну сядь! – Сержант ткнул ему в грудь пальцем. Пе́трович подчинился, хотя и неохотно. – Вот и молодец…
Глава 48
Затренькал телефон, и Корри Хэмфрис, выскочив из спальни, бегом промчалась по коридору в ожидании известий от Гудноу.
После пятого звонка Корри сообразила, кто это может быть, и впилась глазами в телефон. Каждая длинная трель повергала ее в трепет. После восьмого звонка Корри засомневалась. А если она ошибается? А если это Хэл? А вдруг все-таки Гудноу, только не с теми новостями, которых она так ждет? Может, не брать трубку…
– Мама! – донесся тонкий требовательный голосок из дальнего конца коридора. – Ты ответишь или нет?
Корри, не в силах двинуться, уставилась на Эвана.
– Возьми телефон, мам!
Она схватила трубку, поднесла к уху.
– Кто это?
И все поняла по долгой паузе, по звуку тяжелого дыхания. Наконец раздался фальшивый свист. Корри стояла молча, пока вгонявшая в ужас мелодия не затихла.
– Чего ты хочешь?
Корри почувствовала, что преследователь никуда не торопится: поняла по его ненавистному дыханию, будто у Свистуна заложило нос. Он снова управлял ситуацией, и все должны были подчиняться его правилам.
– Где Хэл? – Корри говорила четко и спокойно, но легкая, почти незаметная дрожь в голосе выдавала ее состояние.
В трубке то ли закашляли, то ли засмеялись.
– Что, так хочешь знать?
– Где Хэл?
– Тебе никогда его не найти. – Свистун прокашлялся. – Даже если чертовски захочешь.
– Скажи мне, где мой мальчик?! Прошу тебя…
– Скажи «умоляю».
– Умоляю тебя.
Из трубки раздалось несколько долгих вдохов. Человек явно дышал ртом. Наверняка совсем еще молодой, решила Корри. Жестокий подросток с заложенным носом.
– Скажи «пожалуйста».
Корри готова была сказать все что угодно и даже не нуждалась в подсказках.
– Пожалуйста…
– Видишь? Можешь, если захочешь. – Его голос тут же стал хриплым, в нем появились грозные нотки. – Ничего бы не случилось, веди ты себя так с самого начала.
– Мне жаль, правда жаль. Я и в мыслях не держала тебя обидеть.
– Лжешь! Ты была настоящей сукой! – прошипел он.
– Да, ты прав, я была сукой. Прости, мне следовало вести себя лучше.
– Поздно! – Свистун вздохнул, будто жертвой был именно он.
– Никогда не поздно проявить милосердие… – Корри невольно подражала его шепоту.
– Может быть. – Он неожиданно перестал шептать. – Очень может быть.
Настолько уверен в своей силе, что заговорил обычным голосом? Густой басок. Видимо, голос лишь недавно изменился. Почему-то знакомый…
– Пожалуйста, скажи: что ты сделал с Хэлом?
– Повторяю, слишком поздно! Ты что, совсем тупая?
Корри невольно сглотнула.
– Хэл хочет вернуться домой, увидеть своего брата, маму. Мы все по нему скучаем. И он скучает. – Корри намеренно называла Хэла по имени: надеялась, что безумец поймет, насколько важен для нее сын.
– Ого, круто! Знаешь, через что ему придется пройти? Собаке такое и не снилось! А уж я с собаками дело имел, поверь.
И снова этот кашель-смех.
Корри не выдержала, и мысли ее сорвались с языка прямо в трубку:
– Ты… ты просто жалкий хвастун. Я найду тебя! А когда найду – выпущу жизнь из тебя по капле, ты, злобная кучка дерьма!
На том конце повисло тяжелое долгое молчание.
– Ты все испортила. Я только что хотел рассказать, где…
– Лжешь, ничего ты рассказывать не собирался!
– Мне стало тебя жалко, но теперь ты меня расстроила. Тупая сука! Ты обидела меня!
Он снова задышал ртом, издавая ужасные всхлипы.
Корри поднесла руку к глазам. О чем она только думала?
– Прости, я ничего такого не хотела сказать. Мне жаль, так жаль, клянусь…
– Пошла ты в задницу! Я тебе покажу, волнует ли меня судьба твоего сопляка! Ты никогда не узнаешь, что с ним случилось! – Голос сорвался, Свистун совсем потерял контроль от ярости. – Даже если пообещаешь мне миллион баксов!
– Нет, подожди… Подожди секундочку!
Миллион баксов? Я вашу машину так обработаю… Будет выглядеть на миллион баксов.
Она все поняла. Ну конечно. Пора назвать имя этого дьявола.
– Подожди-подожди… Тедди?
Он явно не ожидал и несколько раз громко втянул ртом воздух.
– Тедди, что скажут твои родители?
Снова вдохи, всхлипы, будто Тедди засасывали зыбучие пески. Похоже, ей удалось послать Тедди в нокдаун.
– Где Хэл? Почему ты похитил его? Зачем?
– Потому что я могу! Все могу! – заревел он и тут же с надрывом добавил: – Я хотел тебя… Ты… ты моя! Шлюха! Ты во всем виновата! Зачем так себя вести, если ничего не имеешь в виду?
Корри с отвращением уставилась на трубку. Значит, она его чем-то обидела? В тот день, на пикнике, она защитила Тедди от этой драконихи, его матери. Вот и все, что было. Кто бы мог подумать, что она тогда выдернула чеку из гранаты? Видимо, для его больного мозга этого оказалось достаточно. О боже, боже! Ну почему я тогда не промолчала?
Она ломала голову, что бы еще сказать, и вдруг трубка взорвалась воплем ребенка, которому сделали больно. Послышался жалкий голос Тедди:
– Тебя же не должно здесь… Что ты хочешь?
– Алло! Тедди? – Надо срочно успокоить безумца, как-то пробиться в его изувеченное сознание.
– Я только прошу тебя отпустить Хэла, вот и все…
– Что ты делаешь дома? – заорал Тедди.
Послышался надменный женский голос:
– А ну положи трубку, быстро!
Это был голос человека, привыкшего вещать на собраниях. Диана Курио…
– Эдвард! Брось трубку сейчас же! – Корри продолжала слушать.
– За тобой уже едут, ты… – Послышался звук пощечин, и голос Дианы поднялся до крика:
– Дьявол, чудовище!
Тедди, словно маленький мальчик, громко, душераздирающе застонал.
Корри в ужасе отвела трубку от уха, а оттуда все неслись удары и стоны.
Она услышала полный удивления вздох Дианы:
– Ну-ка отдай… Предупреждаю тебя…
В трубке раздался визг – и тут же пресекся. Визжал не Тедди. Послышался тошнотворный хруст, и наступила тишина, прерываемая тяжелым дыханием.
Корри бросила трубку на рычаг.
Она потеряла счет времени. Сидела в оцепенении и едва не подпрыгнула, когда маленькая рука легла ей на плечо. Эван обнял мать. Ее тело сотрясали безмолвные рыдания. Потом Корри осторожно высвободилась из объятий сына и набрала номер полицейского участка.
Пе́трович не мог точно сказать, куда уехал констебль Гудноу. Причем его голос звучал в этот раз серьезно, словно он действительно испытывал желание помочь.
– Кажется, уехали к Курио. Там какие-то неприятности.
– Подождите. – Корри пыталась найти нужные слова, рассказать ему о том, что услышала несколько минут назад. – Я только что…
– Алло? Миссис Хэмфрис?
Корри не смогла вымолвить ни слова и бросила трубку.
Она встала. Ее тошнило, голова кружилась, одолевало ощущение, что она только что совершила нечто невероятное, чудовищное: разоблачила похитителя и вновь пробудила у кровожадного маньяка жажду убийства. К сожалению, Корри по-прежнему не имела ни малейшего понятия, что случилось с Хэлом.
Глава 49
Хэл поднял связанные руки к лицу, и тут в животе возник огненный шар. Он постарался подавить позывы к рвоте, но не преуспел. Его рвало желчью, однако стыд затмил физические ощущения. Еще это отвратительное влажное тепло в штанах… Хэл сдержал слезы, стиснул зубы и поклялся, что выберется отсюда.
Он начал двигать руками взад, вперед, вбок, крутил и растягивал веревку: вперед-назад, вперед-назад… Веревка действительно дала слабину, или ему только почудилось?
Прошла целая вечность – наверняка не меньше десяти минут, – и веревка в самом деле ослабла. Руки не вытащить, но Хэл уже мог работать кистями настолько свободно, что стащил с себя шорты и трусы. Сырые трусы он швырнул в дальний угол багажника, шорты натянул на себя. Так было гораздо лучше. Теперь можно и подумать: с какой стороны ниши запасного колеса лежат инструменты?
После долгих мучений удалось обнаружить щель, пролегавшую между металлической стенкой и твердым резиновым ковриком. Хэл изо всех сил вытянул руки, запустил их как можно глубже под резиновый коврик и кончиками пальцев нащупал то, что искал: стальную монтировку, – именно там, где и ожидалось. Он согнул фаланги пальцев, захватывая инструмент. Точно такая же монтировка, как у папы. Хэл почувствовал, что улыбается в темноте.
Знание – сила. Так говаривал мистер Сурден, его учитель в шестом классе. Хэл только теперь понял, что это значит. Он уже точно знал, где находится, и знал, как отсюда выбраться.
Хэл подтянул железяку к груди, нашел острый край и начал перетирать веревку.
Еще чуть-чуть, и он будет дома. Эта мысль успокаивала и придавала сил. План у него был. Оружие имелось, и даже не одно, а целых два. Два вида оружия и хороший план. То, что нужно.
* * *
Полицейский «фалкон» затормозил у самого большого дома на самой помпезной улице Мурабула. Трехэтажный особняк из кремового кирпича стоял на холме, прежде известном как «Холм одного дерева». В конце 50-х окрестные земли купила компания «Курио девелопментс», на холме высадили деревья и переименовали местечко в «Высоты Мурабула». Затем компания «Курио констракшнз» разбила землю на участки по четверть акра и застроила их аккуратными небольшими домиками, которые продавали преуспевающим супружеским парам и приезжим из Сиднея. На миллионы от недвижимости Фрэнк и Диана Курио купили контрольный пакет акций загибающейся сиднейской компании «Прайм фудс» и превратили ее в империю, торгующую замороженными продуктами. Фирма заняла серьезные позиции на рынках Нового Южного Уэльса и Квинсленда.
В открытом гараже особняка стоял ярко-красный «ягуар»; место, которое обычно занимал серебристый «мерседес», пустовало. На настойчивые звонки никто не отозвался. Из дома не доносилось ни звука, и констебли дружно приложились с разбега плечом к дубовой двери. Им пришлось повторить попытку несколько раз, прежде чем дверь поддалась. Они ворвались в гостиную и тут же замерли на месте при виде жуткой кровавой бани.
Тела великого «герцога» Мурабула и его «герцогини» распростерлись на полу точно куклы, растерзанные сердитым ребенком. Диана лежала с пробитой головой, Фрэнк – с перерезанным горлом. Стены и ковер усеивали багровые брызги, а в воздухе густо стоял кислый запах скотобойни. Зато кожаный диван был почти чистым, хотя на нем лежал выпачканный запекшейся кровью молоток, к которому прилипло несколько спутанных волосков.
– Он все это сделал плотницким молотком? – прошептал Росс, словно боялся разбудить мертвых.
– Не все. – Мик внимательно изучил кровавые следы, пытаясь восстановить ход событий. – Матери досталось молотком. А вот отца он убил чем-то острым. Не просто острым – зазубренным. – Мик указал на длинную рану с рваными краями под подбородком Фрэнка Курио. – Тот самый рыбацкий нож…
Полицейские склонились над телом женщины, осмотрели ее левую руку. Верхняя фаланга среднего пальца заканчивалась обнаженной плотью.
– Он взял у нее ноготь. – Мик пригляделся к левой руке мужчины. – У отца выдергивать не стал. Вопрос: почему?
Росс даже не побледнел, а скорее пожелтел.
– Наверное, отца он любил.
Мик подумал, что сумасшедший все еще может быть в доме, и расстегнул кобуру. Дурное семя… Он молча указал Россу подбородком в сторону открытой двери, за которой виднелись ведущие вниз ступени. Оба взяли оружие на изготовку и осторожно приблизились к дверному проему. Мик открыл внутреннюю дверь в гараж. Петли взвизгнули, и полицейские ступили внутрь.
– Он забрал «мерседес», – шепнул Росс и убрал револьвер в кобуру.
На скамейке вдоль стены стояли два ящика с рыболовными снастями и коробочка с полудюймовыми грузилами. Тедди Курио бежал, забыв свои боеприпасы.
– Далеко ему не уйти, – пробормотал Росс. – Вызовем детективов Деннисона и организуем блокпосты на дорогах.
– Нет времени, – покачал головой Мик. – Нужно выяснить, где он прячет Хэла.
– Если еще не поздно…
– Быстрее! Давай проверим его спальню.
Комната Тедди была совершенно безликой, стерильной, точно мавзолей. На столе стояли в рамочках фотографии самого Тедди и его улыбающихся родителей. Все трое старательно изображали счастливую семью. На стене висел плакат с Доном Брэдманом в белой форме для крикета. В книжной полке Мик обнаружил «Ридерз дайджест», «Британнику» и «Жизнь великих художников». Сверху на полке стояло не что-нибудь, а деревянная фигурка собаки. Вырезано грубо, но с любовью. По очертаниям головы угадывалась австралийская овчарка. Имелась и табличка: «Рекс». На стене, над аккуратно застеленной кроватью, висела фотография выставочного автомобиля. Судя по обстановке комнаты, здесь жил совершенно нормальный подросток, не лучше и не хуже любого другого. Мик наугад вытащил несколько книг. Похоже, ни одну из них не только не читали, но даже и не открывали. Зачитанным был лишь томик по искусству.
Росс выдернул ящики из тумбочки, не церемонясь, выбросил их содержимое на пол.
– Никакого подозрительного дерьма я здесь не вижу. Что мы ищем?
– Дневники, письма, любые записи, – разочарованно покачал головой Мик. – Хоть что-нибудь, чтобы понять его образ мышления.
– Я думаю, он все нам показал там, внизу, – скривился Росс.
– Не знаю… Памятки, наброски, какие-то изображения. Мысли, которые маньяки обычно доверяют бумаге. Может, что-то про Хэла. Хоть что-нибудь. Продолжай искать, Росс.
Они пролистали учебники юного убийцы, тетради, просмотрели даже домашние задания. Ничего. Разворошили стопки с бельем, носками, рубашками. Перерыли ящики комода, вывалили их в бесформенную кучу на полу. Результата по-прежнему не было.
– Давай позвоним детективам, – снова предложил вспотевший Росс.
– Еще десять минут, – упорствовал Мик.
Росс крякнул, перевернул матрац на односпальной кровати, и что-то упало на пол. Росс поднял спичечный коробок, потряс его. Затем открыл крышку и отпрянул с отвращением.
– Сувениры… – Он передал коробку с жуткими трофеями Мику.
Внутри лежала дюжина когтей самых разных размеров, а между ними – три человеческих ногтя, один из них совсем свежий.
– Ноготь его матери. Вон тот, с лаком – Дженны Риксон. А третий, значит, миссис Армстронг. – Мик еще раз просмотрел содержимое коробки. – Ногтя Хэла тут нет.
– Хороший знак, – выдохнул Росс.
Мик сунул коробку в карман. Что-то продолжало его беспокоить.
– Почему он не забрал сувениры? Вряд ли ему предстояло сюда вернуться.
– Наверное, хочет начать новую коллекцию?
– Может быть. А может быть – закончить эту…
Росс вытащил ящики письменного стола, опрокинул на ковер, а Мик пошарил рукой под столешницей. Его пальцы пробрались между комками налепленной жвачки и наткнулись на плоский пакет, закрепленный клейкой лентой. Мик выдернул из-под стола большой конверт и открыл его. Ему в руки выпал дневник в кожаном переплете. На первой странице красовалась надпись, выведенная аккуратным почерком: «Журнал Эдварда Курио, 1966–1967».
– Бинго!
Мик начал листать страницы с заметками и рисунками. Дневник содержал подробный список замученных хомячков, кроликов и морских свинок. Тедди не обошел вниманием и попугаев (их он обезглавливал), кошек (расчленял) и собак. Мрачные описания могли сравниться с ночными кошмарами Иеронима Босха.
Мик остановился на страничке, посвященной убийству немецкой овчарки у старого прицепа. «Мои любимые охотничьи угодья» – так Тедди озаглавил эту запись. Мик глянул на рисунки, сопровождавшие отчет, и застонал сквозь зубы.
Он быстро переворачивал страницы, пока не остановился на серии тщательно выполненных иллюстраций, посвященных дню, когда Тедди, словно мясник, разделал женщину. Ее голое тело было заштриховано тенями, а рана на горле была изображена такой глубины, что голова едва не отделилась от шеи. Росс заглянул Мику через плечо и тихо ахнул от ужаса.
– Боже мой! Дженна Риксон…
Страницы отвратительных записей, сделанных аккуратной рукой, пели оды юному гению пытки. Взгляд Мика задержался на листе с инициалами ХХ. Из рассказа следовало, что Тедди заманил Хэла в парк, усыпил его эфиром и на отцовской машине вывез в «тайное место». Имелся и рисунок, на котором был изображен торс Хэла, перечеркнутый пунктирными линиями. Подпись под рисунком гласила: «План хирургической операции». Тедди явно собирался поставить эксперимент. Последняя запись была совсем короткой, сделана наверняка недавно, даже чернила еще не просохли:
Бестия получила по заслугам; я давно об этом мечтал. Папа, то, что произошло с тобой, – ошибка. Теперь я должен принести жертву в твою честь. Спи спокойно, отец. Т.
Жертва? Речь могла идти только о Хэле. Мик повернулся к стене с плакатом Брэдмана. Его взгляд упал на постер с выставочной машиной, очень напоминавшей автомобиль, который Мик недавно видел в городе. По низу постера шла надпись: «Ошеломительный «Студебекер-Хоук GT».
– Иисусе, хоть что-то нормальное, – заметил Росс. – Ребенок увлекается автомобилями.
Мик перевел взгляд на фигурку собаки, снова посмотрел на машину. Ошеломительный «студебекер»…
– Что тебя?..
– У Хэмфрисов ведь «студебекер», да? Корри первый раз подъехала к нашему участку именно на такой машине.
– Да, я его видел.
Мик еще раз глянул на страницу с инициалами ХХ.
– «Мерседеса» Фрэнка Курио в гараже нет… – Он обернулся к Россу. – Тебе не кажется, что Тедди спрятал Хэла в багажнике?
– Надо немедленно поднять тревогу. Или он запаникует?
– Даже не знаю… – На Мика давил груз ответственности. Примешь неверное решение – мальчик умрет. – Ты прав. Звони Деннисону.
Он вернулся к предпоследней записи в дневнике Тедди и прочитал вслух:
– «Его никогда не найдут, даже через тысячу лет. Во всяком случае – до тех пор, пока его старик не выйдет из тюрьмы. А ведь он прямо у них под носом!!!!» Смотри, четыре восклицательных знака. Парень явно собой доволен.
– Хэл упрятан в какой-то норе на своем же участке? – предположил Росс. – Или где-то под домом?
Мик продолжал смотреть на автомобиль на стене. Ошеломительный «Студебекер-Хоук GT».
– Нет, Хэл не в «мерседесе», а в багажнике собственного «студебекера».
Росс только открыл рот, а Мик уже мчался к входной двери.
– В машине, которая стоит под чехлом у них в гараже!
Заметив заляпанный кровью телефон в гостиной, Мик остановился.
– Нам нужен Брэдли. – Обмотав руку носовым платком, он поднял трубку, ручкой набрал номер и велел Пе́тровичу передать боссу, что тому необходимо подъехать к дому Хэмфрисов. Питер сообщил, что сержант ушел домой и просил его не беспокоить.
– Нет уж, побеспокой его! И продолжай беспокоить, пока он не ответит. Пусть мчится к дому Хэмфрисов. С оружием. Немедленно!
– А почему меня не зовете?
Времени выслушивать обычное нытье юнца полицейского не было.
– Будь на телефоне, Питер. И никуда оттуда не двигайся, мать твою!
Они гнали по улицам как бешеные, не включая сирен, пока не прибыли на Бервуд-стрит.
Глава 50
Хэл сорвал со рта клейкую ленту и услышал из багажника, как тихо щелкнула, закрываясь, боковая дверь гаража.
Тедди вернулся.
Хэл подтянул под себя ноги и собрался. Руки теперь были свободны, но передавленные веревкой кисти страшно болели. Он потянулся за оружием, сжал в кулаках и одно и другое. Задержал дыхание. Лишь бы Тедди не услышал, как колотится его сердце.
Шаги приближались к «студебекеру». Все ближе, ближе. Затихли. Донеслось тихое шуршание – с машины сняли чехол, бросили на пол.
Два оружия, один шанс. Сердце колотилось, словно птичка трепетала крылышками в слишком тесной клетке. Тихие шаги зазвучали у багажника. Хэл крепче обхватил монтировку правой рукой. Щелкнул замок багажника, тьму рассек тонкий лучик, а затем внутрь ворвался ослепляющий поток света. Хэл прикрыл глаза рукой. Несколько долгих секунд он не слышал ничего, кроме стука собственного сердца, потом кто-то громко, с отвращением, фыркнул.
– Фу, ну и дерьмо! – Фырканье перешло в хриплый шепот. – Да ты просто отвратителен. Вонючая тварь!
Хэл открыл глаза. Над багажником нависла голова Тедди, его широкие плечи заслонили свет. Хэл размахнулся левой рукой и швырнул грязные мокрые трусы прямо в лицо Тедди. Снаряд попал точно в цель. Коричневатая жижа заполнила глаза и открытый рот безумца.
Тедди взвизгнул, точно в лицо ему хлынула раскаленная лава, и отшатнулся, в панике затыкая нос.
– Ах ты, гнусный маленький… Да я тебя уничтожу! Я буду тебя убивать медленно! Тебе придется страдать!
Хэл вывалился из багажника. Онемевшие ноги тут же подогнулись, щиколотка ушла в сторону, и Хэл приложился лицом о бетонный пол. Ногу пронзила резкая боль. Хэл рывком поднялся на колени. Тедди нагнулся, протянул к нему руки, и Хэл вслепую махнул монтировкой, точно двуручным мечом.
Металл врезался в кость, Хэл даже почувствовал отдачу. Железяка со звоном упала на пол.
– Ублюдок! – Тедди схватился за голень, застонал. – Я же тебя как рыбу выпотрошу!
Хэл пополз к монтировке. В руке Тедди блеснул нож с длинным зазубренным лезвием.
– Дерьмо ты собачье! – прошипел он. – Я буду вырезать из тебя куски, заставлю тебя их жрать!
Сначала Хэл не мог сообразить, почему Тедди шепчет, но тут до него дошло: вокруг, за дверями – люди, его семья, соседи. И тогда он заорал во всю силу своих легких. Пораженный маньяк замер. В тесной коробке гаража вопль прозвучал так громко, что потряс самого Хэла. Он опять мог говорить, мог кричать.
– На помощь! Помогите! – завизжал он, повернувшись к двери гаража. Она была прямо за спиной Тедди, но с таким же успехом могла оказаться на темной стороне луны. Мощная фигура надвигалась на Хэла, рассекая воздух острым лезвием.
Из-за раздвижной двери послышался высокий ясный голос:
– Это ты, Шерлок?
Хэл даже представить не мог, что Али очутится где-то поблизости.
– Хэл?
– Али, он здесь! Свистун здесь! Зови полицию!
Тедди сделал выпад, целясь Хэлу в плечо. Тот отскочил назад, шаря глазами по гаражу в поисках укрытия от ножа Тедди. Машина… Хэл бросился на пол, перекатился и заполз под «студебекер». Упираясь локтями в бетон и пытаясь залезть как можно глубже, он пару раз стукнулся головой о замасленное днище.
Тедди запустил свою большую руку под машину, ухватил Хэла за щиколотку, потянул на себя, но Хэл уцепился за выхлопную трубу и держался изо всех сил. Он ощутил под коленом узелок, который валялся там, где Хэл его оставил день назад. В наволочке лежал заряженный арбалет с острой обожженной стрелой. Дотянуться бы… Но Тедди был уж очень силен. Держись, приказал Хэл немеющим пальцам, и вслепую лягнул одной ногой. Тедди взвыл.
– Ты, гребаный маленький…
– Хэл! Ты как? – крикнула из-за двери Али.
И вдруг затихла.
Мик поставил машину вплотную к «мерседесу», и они выскочили наружу. У гаража стояла Али Тенпенни, указывая на дверь.
– Он там, с этим Свистуном!
Мик молча махнул рукой девочке и Корри Хэмфрис, стоявшей поодаль с разделочным ножом в руке. Из дома украдкой выбрался маленький Эван. Мик показал жестом, что всем следует отойти от гаража.
– Росс, заходим!
Тедди изо всех сил дернул Хэла за щиколотку. Его жесткие пальцы впились глубоко в плоть. Хэл еще крепче уцепился за выхлопную трубу. Тедди полоснул его ножом по лодыжке, и Хэл ощутил такую боль, словно по ноге провели раскаленным металлом. Он взвизгнул.
Ударившись в стену, распахнулась боковая дверь гаража. Солнечный луч, как кинжал, ворвался в помещение. Прозвучали тяжелые шаги, кто-то закричал.
– Нож на пол! Отойди от машины! – взревел яростный голос. – Руки! Быстро, я сказал!
– Немедленно бросай нож, Тедди! – Это уже Мик Гудноу.
Хэл почувствовал, что Тедди сжал его ногу еще сильнее.
– Уйдите отсюда, или ему конец!
– Тедди, не делай глупостей. – Мик заговорил тише.
«Не надо ему доверять, стреляйте!» – хотел крикнуть Хэл.
– Если не уберетесь отсюда, не дадите мне уйти – я убью его!
– Тедди, не ухудшай свое положение. – Мик говорил спокойно, по-дружески, пытался успокоить Тедди. Видно, не хотел его хоть чем-то взволновать. – Ты ведь не собираешься причинить ему вред?
– Не собираюсь причинить вред? – Тедди фыркнул, скорчил гримасу. – А если вдруг соберусь, что тогда?
– Еще не поздно все обсудить, – увещевал Мик.
– Отвали! Мои предки тебя просто выпотрошат и выкинут, понял?
Хэл услышал, как второй полицейский подавил усмешку, хотя, казалось бы, весельем и не пахло.
– Что ж, вчера они еще могли, – кивнул Мик. – Но сейчас едва ли, правда, Тедди?
Тедди отпустил Хэла и вскочил, выставив вперед ржавый нож. Гудноу и Блай напряглись. Нож в руке Тедди ощутимо дрожал. Мик обратил внимание на другую его руку и пригляделся к среднему пальцу Тедди. Кончик верхней фаланги был расплющен и походил на чайную ложку. От ногтя остался почерневший огрызок, словно по нему когда-то ударили молотком или вырвали ноготь плоскогубцами. Возможно, Тедди пережил и то и другое, и скорее всего – неоднократно, судя по синюшному цвету раздробленного пальца.
Хэл извернулся под машиной, нащупал узелок на полу под ногами и тихо вытащил арбалет.
– Куда это ты уставился? – хмыкнул Тедди.
Хэл выглянул из-под автомобиля. Мик не сводил глаз с левой руки Тедди, с его почерневшего пальца.
– Побаливает, наверное? – дружелюбно спросил он.
Тедди замер, дыша часто и неглубоко.
– Да ты побывал в переделках, а, Тедди? Что случилось с твоим пальцем, сынок?
Тедди задышал громче, и Хэлу показалось, что в гараже пыхтит бык. Хэл видел, как второй полицейский медленно расстегнул кобуру и положил ладонь на рукоять револьвера.
Мик продолжал говорить все так же спокойно, вроде бы даже с сочувствием: