– Да, пожалуй. Спасибо.

Он показал ей жестом, что скоро вернется, и направился к двери. Хелена перестала раскачиваться на стуле и запрокинула голову, задумчиво глядя на серые потолочные плитки. Когда она на прошлом командном брифинге попросила Девона проверить, не было ли в Лондоне похожих нераскрытых убийств за последнее время, она не ожидала, что он действительно что-нибудь найдет. Уже через полчаса он взволнованно подбежал к ее столу, размахивая какой-то бумажкой.

– Дьявол! Ты только взгляни на это! – кричал он. – Взгляни на эти фотографии!

Она взглянула на снимки и не поверила своим глазам. Там были двое мужчин с густыми темными волосами и темными глазами. Один чисто выбритый, а другой – с маленькой козлиной бородкой. Обоим на вид было чуть за тридцать. Оба были удивительно похожи на Мервина Эллиотта, Райана Джонса и Дэнни О\'Коннора.

– Ты серьезно? В Лондоне?

– В Лондоне. Этот… – он ткнул пальцем в левую фотографию, – был найден в Ричмонд-парке почти год назад, в начале марта. Он скончался от черепно-мозговой травмы, нанесенной тупым предметом, и его убийцу так и не нашли. Он тоже пользовался приложением для знакомств, хотя мы пока не знаем, было ли это EHU. На его телефоне также не нашли следов приложения, как и у других наших жертв из Бристоля, все данные были стерты, и теперь нам этого не узнать, к сожалению. А этот… – он указал на вторую фотографию, – был убит на автостоянке на Хаунслоу Уэст, у трубной станции несколькими неделями позже. В апреле прошлого года. Похожие травмы. Хотя он не был пользователем приложения для знакомств, у него была постоянная девушка. Но, опять же, никто этого не проверял. На автостоянке есть камеры, но тело было найдено в слепой зоне, к сожалению. Полиция Лондона говорит, что они не связывали два дела в одно, у них на то не было никаких оснований, но в свете событий в Бристоле из-за внешнего сходства жертв и похожих причин смерти они еще раз поднимут эти дела. Они дадут нам знать, если что-то обнаружат.

Хелена присвистнула:

– Ух ты! Девон, я начинаю думать, что приложение EHU ведет нас по ложному пути. Если десятки тысяч человек пользуются им, то это мало что нам может дать. Должен быть еще какой-то другой способ, как наш убийца находит похожих жертв. Посмотри на этих двух новых! Здесь должна быть какая-то связь с нашими тремя, что-то должно быть. А Ричмонд и Хаунслоу? Оба на западе Лондона. Не очень далеко от Чизвика на самом деле. Недалеко от бывшего дома Джеммы О\'Коннор. Так-так-так.

– Ты с ума сошла? Ты и правда думаешь, что это может быть она? Я просто не вижу в ней убийцу четырех или даже пяти молодых здоровых мужчин! Она миниатюрная женщина. И зачем? Какой у нее может быть мотив?

Хелена пожала плечами:

– Я не знаю, Девон. Но это, возможно, очень важно. Господи, если у нас в руках серийный убийца и это женщина, то…

Они уставились друг на друга, Девон тряхнул головой. Серийные убийцы-женщины оставили свой след в истории, но их было гораздо меньше, чем мужчин. Если собрать в одном помещении несколько сотен серийных убийц, из них только семнадцать будут женщинами. Хелена сама рассказывала Девону этот интересный факт, который она когда-то вычитала в каких-то исследованиях. И они, как правило, были так называемыми «тихими» убийцами, избегали нанесения увечий телам своих жертв и меньше были склонны к похищениям и пыткам.

«Соответствует ли это общее описание нашим убийствам? Может быть, – размышляла Хелена. – Ведь были случаи серийных убийц-женщин, которые выбирали мужчин в качестве жертв, – Айлин Уорнос в США например, хотя она застрелила семерых, а не раскраивала им череп и не резала их ножом. Но, тем не менее…»

К тому времени, когда Джемма О\'Коннор прибыла в участок, и Хелена, и Девон чувствовали себя скверно. Джемма все еще отказывалась от юридической помощи, несмотря на предложение услуг адвоката. Хелена начала с информации, которую они получили часом ранее:

– Миссис О\'Коннор, вы полагаете, что ваш муж оставался в квартире в Чизвике еще неделю после вашего отъезда, чтобы закончить работу для своего предыдущего работодателя Hanfield Solutions. Это так?

Джемма кивнула:

– Да, верно. Так он мне сказал.

– Ну, как мы теперь знаем, он не оставался в том доме с пятницы первого февраля, так как ключи были переданы обратно хозяину квартиры. Поэтому сегодня мы позвонили в Hanfield Solutions, чтобы узнать, могут ли они как-то нам прояснить все это. И они сказали, что не было никакого проекта, который должен был бы заканчивать ваш муж, и в последний раз он был в их офисе в четверг, тридцать первого января. И было вполне логично закончить работу в конце месяца, не так ли? Они все тогда попрощались с ним и пожелали ему удачи в новой жизни в Бристоле. Они не видели его с тех пор и не получали от него никаких вестей. Что-нибудь хотите сказать по этому поводу?

Джемма слушала, хмуря брови.

– Но… он сказал, что ему нужна неделя, чтобы закончить проект. Поэтому я и переехала сюда первая. Он присоединился ко мне на следующей неделе и сказал, что все сделал… – она покачала головой, переводя взгляд от Девона к Хелене и обратно. – Ну вот, еще одна странность. Простите, нет, я не могу объяснить это. Если только он не встречался с кем-то еще, кого он нашел через это приложение. Возможно, он потом поехал и остался с ней. Это единственное, что приходит мне в голову.

Хелена подождала несколько мгновений, но Джемма замолчала, не планируя продолжать, все еще глядя то на нее, то на Девона.

– Хорошо. Теперь я хочу спросить вас о некоторых точных датах. Во-первых, можете ли вы вспомнить, где вы были вечером третьего марта прошлого года? – она взглянула на свои документы, проверив, правильно ли назвала дату убийства в Ричмонд-парке. Все совпало. Она посмотрела на Джемму, которая снова нахмурилась.

– Третьего марта?

– Да. Это был субботний вечер.

– Ну… – Джемма сделала паузу, продолжая хмуриться. – Нет, конечно. Я не помню. Это было больше года назад, и эта дата мне ни о чем не говорит. Почему вы меня об этом спрашиваете? – ее голос звучал немного раздраженно.

– Мне нужно, чтобы вы ответили на этот вопрос, Джемма. Попробуйте вспомнить.

– Ну… – Джемма вздохнула, – хорошо, свадьба у нас была семнадцатого, на День святого Патрика. Получается, мне нужно вспомнить, что было за две недели до этого, верно?

Хелена перевернула страницу в календаре, который она распечатала ранее, сверила даты и кивнула:

– Да, все правильно.

– В таком случае в тот вечер у Дэнни был мальчишник. За несколько недель до этого у него умер отец, и он был еще сильно подавлен. Поэтому он не закатывал сумасшедшую вечеринку, а просто пропустил по стаканчику со своими коллегами и двоюродным братом. К полуночи он уже был дома. А я в тот вечер осталась дома, потому что мне надо было сдавать статью к понедельнику. Я помню, во сколько он пришел, потому что еще не спала в это время, что мне несвойственно, обычно я засыпаю в десять.

Хелена делала заметки.

– Вы уверены в этом? Вы тот день нам описываете? – спросила она.

– Абсолютно. У Дэнни был мальчишник за две недели до свадьбы, а я устроила девичник за неделю. То есть в следующие выходные.

– А кто-нибудь может подтвердить, что вы были дома одна в тот вечер третьего марта? Может, доставщик еды или кто-нибудь другой заходил к вам?

Джемма снова нахмурилась.

– Нет. Этого я не могу припомнить. Это было больше года назад, так что я не помню, что ела в тот день. Но думаю, что у меня была приготовленная дома еда. Я не так уж и часто заказываю еду с доставкой. Послушайте, а почему вы спрашиваете меня об этой дате? Какое отношение это имеет к исчезновению Дэнни? – в голосе Джеммы зазвучали нотки раздражения.

Хелена проигнорировала ее вопрос, сверяя по календарю дату убийства на автостоянке в Хаунслоу Уэст.

– Еще несколько вопросов, если вы не возражаете. Есть еще одна дата. Можете ли вы вспомнить, что вы делали в ночь на среду четвертого апреля прошлого года? То есть через несколько недель после вашей свадьбы.

Джемма некоторое время молча смотрела на нее, затем закрыла лицо руками и издала легкий стон. Она так и сидела некоторое время, стискивая пальцами кожу головы. Хелена и Девон переглянулись. Потом Джемма снова подняла голову.

– Послушайте, что происходит? В чем дело? Я ничего не понимаю, – сказала она. – Вы должны искать моего мужа. Да, я знаю, вы думаете, что я как-то причастна к его исчезновению, но я ничего плохого не делала. Ясно? Вы должны заниматься его поисками, а не спрашивать меня, что я делала год назад. Чем вам может помочь эта информация? Это смешно.

Ее голос становился все громче и громче, лицо раскраснелось.

– Как я могу знать, что я делала в какую-то из сред в апреле прошлого года? А вы-то сами помните, что делали в тот день? Это бессмысленно! Все это! В то время как Дэнни где-то там и, может быть, уже мертв или ранен, вы сидите здесь и тратите время на всю эту… всю эту дребедень! – она ударила кулаком по столу, и ее глаза наполнились слезами.

В конце стола стояла коробка с салфетками, и Девон подвинул ее к ней.

– Не нужно так расстраиваться, Джемма. Это все имеет отношение к нашему расследованию, уверяю вас. Пожалуйста, попробуйте ответить на вопрос. Чем раньше вы сможете это сделать, тем быстрее вы сможете отсюда уйти. Хорошо?

На мгновение наступила тишина, и Джемма вздохнула.

– Простите, – сказала она. Вытащила салфетку из коробки и утерла глаза, посмотрела по очереди на Девона, затем на Хелену. – Простите, я очень расстроена. Я с трудом понимаю, что происходит. Все это похоже на какой-то кошмарный сон, и я так переживаю о том, где сейчас может находиться Дэнни и что могло с ним произойти. Я, конечно, не должна выплескивать все это на вас. Я знаю, что вы делаете свою работу, но просто… просто мне так тяжело сейчас. Понимаете?

– Конечно, – сказал Девон и повернулся к Хелене, – ты спрашивала про четвертое апреля?

Хелена кивнула:

– Да, Джемма. Я знаю, это непросто, но если бы вы могли хорошенько подумать и вспомнить. Что там могло быть? Это было через две недели после вашей свадьбы. Можете ли вы вспомнить что-нибудь об этом периоде?

Джемма сделала глубокий вдох, на мгновение задержав дыхание, затем выдохнула. Румянец сошел с ее щек, но слезы на глазах еще не высохли.

– Хорошо. Дайте подумать. Можно взглянуть на календарь?

Хелена толкнула календарь по столу к Джемме, которая взяла его и начала изучать, проводя пальцем по датам.

– Так, мы поженились семнадцатого марта, как я уже сказала. До понедельника, девятнадцатого марта мы оставались в Лондоне, а затем улетели в медовый месяц в Париж на неделю, так что мы вернулись к следующему понедельнику, двадцать шестого. У Дэнни еще был отпуск до конца недели, а у меня было не так много работы, поэтому мы просто отдыхали несколько дней, продлили себе медовый месяц дома. Затем мы оба вернулись к работе в следующий понедельник, второго апреля. Так что та неделя, о которой вы спрашиваете, была просто обычной. Помню, что Дэнни несколько раз задерживался допоздна, разгребая накопившиеся за отпуск дела, у меня тоже было полно дел, так что я была буквально прикована к своему рабочему столу. Но мы никуда не выходили на той неделе, насколько я помню, потому что потратили много денег на свадьбу и в Париже, поэтому решили, что лучше посидеть дома некоторое время. Так что, отвечая на ваш вопрос, я была дома в ночь на четвертое апреля. Всю ночь.

Хелена делала записи, затем опустила ручку.

– Одна? – спросила она.

– Ну, пока Дэнни не вернулся с работы. А потом мы были вдвоем.

– Хорошо, – сказала Хелена, – вам потребуется вспомнить еще две даты. Недавние события на этот раз. Мы должны знать, где вы были в ночь на вторник, двенадцатого февраля, и на среду, двадцать седьмого февраля этого года. Ночи, когда были убиты Мервин Эллиотт и Райан Джонс. Два человека, о которых вам рассказывал Девон на предыдущей встрече.

– Что?! – Джемма застыла на месте и выглядела ошеломленной. Затем внезапно встала и с такой силой толкнула свой стул, что он опрокинулся. – Что?! – воскликнула она снова, голос ее был громкий и злой. – Вы серьезно? Вы действительно думаете, что я могу быть причастна к этим смертям, точно так же как, вы думаете, я виновна в том, что случилось с Дэнни? Взгляните на меня! Ну же, посмотрите, – она положила обе руки на стол, нагнувшись к ним. – Я журналист. Я работаю дома, пишу статьи о плюшевых шляпках, пилатесе и блеске для губ. У меня никогда не было никаких проблем с полицией. И вы серьезно думаете, что я вдруг в возрасте тридцати четырех лет решила заняться новым хобби – убийствами?! И что я выходила погулять вечерами в Бристоле, чтобы убить случайного прохожего? Для чего? Зачем мне это делать?

Она снова выпрямилась, отойдя от стола и глубоко вздыхая.

– Я была дома в обе эти ночи, – продолжила она. – Мы с Дэнни вообще не выходили вместе с тех пор, как переехали сюда, потому что были слишком заняты обустройством дома. Я несколько раз ходила на йогу и один раз в гости к новым подругам, но это было в другие дни. В те дни мы были дома. И да, я говорю МЫ, потому что, несмотря на то что вы там себе придумали, Дэнни жил здесь, в Бристоле, со мной в течение нескольких недель до своего исчезновения, которое произошло ровно неделю назад. Ясно? – она тяжело дышала, лицо снова раскраснелось.

Хелена сидела молча, наблюдая за ней, а Девон успокаивающе протянул руку и поднялся с места.

– Хорошо. Успокойтесь, пожалуйста. Джемма, я знаю, что это все тяжело, но эмоции вам сейчас не помогут. Понимаете? Присядьте, – он поднял упавший стул и жестом пригласил ее сесть. Джемма послушалась, хотя ее дыхание еще было неровным, а ладони сжаты в кулаки.

– Вы в порядке, мы можем продолжить? – спросила Хелена.

Джемма кивнула, уставившись на стол прямо перед собой.

– Простите еще раз, – пробормотала она.

– Все нормально. Мы понимаем, вам нелегко сейчас, – сказала Хелена. – Но вы также должны понять, что мы крайне обеспокоены исчезновением вашего мужа. И все эти даты, о которых мы вас спрашиваем, имеют отношение к людям, поразительно похожим на Дэнни, которые были убиты и чей убийца пока не найден. Итак, как видите…

Голова Джеммы закружилась, и она попыталась сфокусировать взгляд на Хелене.

– Все? Что, эти две даты в Лондоне тоже? Мужчин убивали и в Лондоне? То есть их уже… уже четверо?

Хелена на мгновение замолчала, затем кивнула:

– Четверо, да. Мы не знаем, связаны они между собой или нет. Но есть определенное сходство, и так как Дэнни пропал…

Джемма затрясла головой, глядя на Хелену. Казалось, она не могла поверить в то, что слышит.

– Боже мой! – воскликнула она. – Вы действительно думаете, что я имею отношение ко всему этому? Хорошо, пусть вы не верите тому, что Дэнни отсутствует всего неделю. Что, по-вашему, я сделала в таком случае? Предоставьте мне доказательства того, что я причинила ему боль, что я навредила любому из тех парней. Расскажите, как я справилась со своим крепким по телосложению мужем, насмерть заколов его ножом, и что там было потом… ну, что? Я выволокла его тело из нашей квартиры и спрятала его где-то? Похоронила? И никто ничего не заметил? Где тело? И еще раз повторяю, взгляните на меня, черт возьми. Я ростом метр шестьдесят четыре, и Дэнни – метр восемьдесят два. Я не знаю, почему его кровь там по всей комнате, не могу этого объяснить. Но я не причиняла ему вреда. Он был в абсолютном порядке, когда я видела его в последний раз. Я ничего не сделала ни с кем из них. Это безумие – все это! Вы сумасшедшие!

Она все еще была на своем месте, но казалось, собирается снова вскочить со стула. У нее дрожали руки, лицо побледнело, приняв какой-то бело-серый оттенок. В комнате воцарилась тишина. Затем Хелена откашлялась.

– Ладно. Давайте пока оставим это, – сказала она. – Есть еще одна вещь. Мы получили доступ к вашим медицинским записям и обратили внимание, что много лет назад у вас была тревожная депрессия. Можете рассказать нам немного об этом?

Джемма устало вздохнула. Хелена отметила, что она выглядела истощенной: темные круги под глазами теперь проявились еще интенсивнее, а кожа стала совсем бледной.

– Это было связано с работой. Я работала газетным репортером в то время, работа была связана с большими эмоциональными нагрузками. Я оставила эту деятельность в прошлом. Теперь я в порядке. Быть внештатным журналистом гораздо лучше, потому что можно контролировать свою нагрузку. Я могу не брать слишком много работы. И опять-таки, как это связано с исчезновением Дэнни? Мы с ним тогда еще даже знакомы не были! – ее слова были вызывающими, но звучали они очень печально, голос был низкий и монотонный.

Хелена посмотрела на Девона, который еле заметно кивнул. Пришло время все заканчивать. И они отпустили Джемму О\'Коннор домой, чувствуя, что ничуть не продвинулись после этого допроса.

– Вот возьми, – Девон вернулся с двумя дымящимися кружками. Хелена с благодарностью взяла одну из них, ей нужна была сейчас хоть капля кофеина. Сделав пару глотков, она поставила кружку на стол.

– Итак, теперь мы ждем результатов экспертизы по дому О\'Конноров. Может быть, это поможет нам понять, куда двигаться дальше, Девон, потому что пора уже перестать топтаться на месте.

Он вздохнул.

– Я знаю, босс. И я знаю, что ты думаешь о Джемме О\'Коннор. Там много того, что указывает на нее, но все складывается не очень логично. Кстати, обрати внимание, что она все еще говорит о нем в настоящем времени. Я подумал об этом, когда ходил за чаем. Помнишь ее слова: «Я – метр шестьдесят четыре, и он – метр восемьдесят два». Это мелочь, конечно, но все же указывает на то, что она верит: он еще жив. Иначе она говорила бы о нем в прошедшем времени.

Хелена снова подняла кружку.

– Я знаю. Я тоже это заметила. И если она убила его в той квартире, то должна обладать неимоверной силой. Как бы она смогла его побороть без посторонней помощи? Может, когда он спал? И как она решила вопрос с телом? У меня нет идей по этому поводу. Но она умная женщина, Девон. Она журналист, а они все очень хитрые ребята. Мы не можем позволить ей обмануть нас, – она сделала глоток и поставила кружку. – Кроме того, у нее было психическое заболевание несколько лет назад. Она говорит, что теперь в порядке, но откуда нам знать, что это так и что ситуация не усугубилась, заставляя ее творить ужасные вещи, а потом об этом забывать например? Мы не можем ничего воспринимать как должное, на кону слишком многое. Я имею в виду, что у нас потенциально на руках уже четыре убийства. Четыре, а может быть, и пять. Нам нужно найти тело Дэнни О\'Коннора. Потому что он мертв, Девон. Я знаю, что это так. И я все еще думаю, что его умная маленькая жена знает гораздо больше, чем говорит.

Глава 17

– Ну, большое спасибо. Спасибо за то, что ничем не по могли!

Я прервала вызов и бросила свой телефон на диван, на который неспешно опустилась сама. Только что я пережила целую гамму эмоций – от стыда до ярости. Вот черт! Что со мной не так? Я снова потеряла самообладание перед полицейскими, как тогда в полицейском участке, когда мне задавали все эти нелепые вопросы. Я должна научиться держать себя в руках.

– С кем ты разговаривала? Журналисты все еще там, их, кстати, намного больше, чем прошлым вечером, – в дверном проеме появилась Ева, ее длинные волосы были заплетены в косу, в руках она держала откусанное яблоко. За ней появился Альберт, он пробежал через комнату и уселся у моих ног, уткнувшись головой в мои колени.

– Ну, привет, – сказала я ему и погладила его влажный нос, а затем повернулась к Еве.

– Это была полиция. Я позвонила им, чтобы сказать, что мы под осадой прессы и даже не можем открыть входную дверь, не получив миллион ослепляющих вспышек фотокамер в лицо. Но дежурный сержант, или кто там у них был, сказал мне, что они ничего не могут сделать, если только репортеры не проникнут к нам в дом и не начнут причинять ущерб нашей собственности. Я разозлилась и бросила трубку. Теперь я чувствую себя очень паршиво.

Ева пересекла комнату, положила недоеденное яблоко на тарелку, которая стояла на журнальном столике, и села рядом со мной.

– О, милая, они поймут. Ты находишься под сильным давлением, особенно после вчерашнего вечера. И ты ведь сама знаешь, что прессе не запрещено дежурить возле дома, не пересекая частную территорию. К сожалению, мы ничего не можем с этим поделать.

Она сжала мою руку, и я вздохнула:

– Я знаю. Просто у меня уже больше нет сил выносить все это, Ева. То, что творится… Все только сильнее запутывается. Мне кажется, они больше не пытаются найти Дэнни живым. Я думаю, они абсолютно убеждены, что он мертв и что я имею к этому отношение. И к другим убийствам тоже. Я серьезно тебе говорю. Два убийства в Лондоне и еще два в Бристоле. И они полагают, что, так как у меня когда-то была тревожная депрессия, я вполне могу быть психически больной. Представляешь, Ева?! Они меня подозревают! Если бы это не было так страшно, я бы от души посмеялась.

– Я знаю. Это безумие. Знаешь, я так рада, что у тебя появились новые друзья. Мне будет намного проще оставить тебя здесь и вернуться в Лондон. Они мне очень понравились.

– Хорошо. Они мне тоже нравятся.

Чуть ранее Тай и Клэр приходили к нам выпить по чашечке кофе. Они услышали новости и увидели фотографию в газете, после чего мне позвонила Тай и спросила, в порядке ли я и могут ли они с Клэр прийти меня проведать.

– Мы принесем пирожные. Пожалуй, немного сладкого тебе сейчас не помешает, – сказала она.

Через час они были на пороге. Они выглядели взволнованно, пережив схватку с прессой у двери дома.

– Боже, это было ужасно! Я не могу поверить, что у твоего дома такое творится, – задыхаясь, бормотала Клэр, когда я закрывала за ними входную дверь.

– Добро пожаловать в мой мир, – тихо ответила я. – Ты права, это совсем не весело. Проходите и познакомьтесь с Евой, ей не терпится узнать вас поближе.

Тай, как и обещала, принесла сладкое – целый набор пирожных из пекарни в Клифтон Виллидж.

– Тут есть «Лимонное», «Баноффи», «Морковное», «Орехово-шоколадное» и, кажется, еще «Соленая карамель», – пояснила она, осторожно вынимая красиво украшенные пирожные из белой коробки и аккуратно выкладывая их на тарелку.

Альберт терся рядом, наблюдая глазами за движениями ее руки в надежде, что ему хоть что-нибудь перепадет из этого изобилия. Клэр пришла без Винни, и Альберт явно расстроился. Его хвост перестал ходить ходуном, когда дверь закрылась, и он понял, что пришли всего лишь два человека, а пуделя с ними нет.

Я улыбнулась Еве.

– Я же говорила, что они милые, – сказала я ей, и она улыбнулась мне в ответ, а Тай и Клэр смущенно хихикнули. Пирожные немного подняли настроение, и в течение нескольких минут мы с удовольствием их ели, болтая о каких-то пустяках.

Вдруг Клэр произнесла:

– Джемма, я знаю, что ты, наверное, не очень хочешь об этом говорить, ведь это так страшно, что Дэнни пропал, но я должна спросить тебя: ты в порядке? Когда мы прочитали в газете, что тебя возили на допрос и что полиция, похоже, связывает исчезновение Дэнни с двумя убийствами в Даунсе, мы пришли в ужас.

Я задумалась, не зная точно, что ей ответить, затем решила не усложнять и ограничиться пока тем, что было написано в газетах.

– Я нормально. Ну, насколько это возможно в такой ситуации, – сказала я. – В полицию меня вызывали для того, чтобы уточнить кое-какую информацию по Дэнни, только и всего. Репортеры у дома просто охотятся за новой сенсацией. Если Дэнни мертв…

Я громко глотнула, стараясь удержать слезы, и Тай, сидевшая слева от меня на диване, сразу обняла меня за плечи. Она, по своему обыкновению, пахла апельсинами и бергамотом – духами, которые покупала в небольшом парфюмерном бутике в Париже два раза в год. Тай рассказывала нам, что когда-то, много лет назад, проводя свои выходные во французской столице, она случайно наткнулась на этот магазин и с тех пор всегда покупала духи там.

– О, Джемма, я даже представить себе не могу, как ты справляешься, – сказала она. – Нам искренне жаль.

– Я так хотела, чтобы вы познакомились с ним до того, как он исчез, – тихо промолвила я. – Он бы вам понравился. Надеюсь, когда-нибудь…

– Да, так и будет, когда-нибудь мы обязательно познакомимся с ним, – сказала Клэр, сидевшая справа от меня, – будем надеяться на лучшее. Правда?

Какое-то время мы сидели молча, и вдруг Ева воскликнула:

– Очень жаль, что вы не познакомились с ним до его исчезновения. Нам сейчас очень нужно найти людей, которые видели его после того, как он приехал сюда к Джемме. Нам важно собрать информацию о нем, о том, что он делал и как вел себя в последнее время, ведь, может быть, Джемма чего-то и не замечала.

Клэр кивнула.

– Ну, мы пытались! – сказала она. – Мы пригласили его как-то на коктейльную вечеринку, но он не смог прийти. Помнишь, Джемма? Так что таинственный Дэнни остался для нас загадкой.

– Похоже на то, – проговорила Ева и украдкой взглянула на меня.

Я заметила странное выражение, появившееся на ее лице. Меня пронзила страшная догадка. Мне показалось, что Ева тоже начала сомневаться во мне. Надеюсь, она вслед за полицией не считает, что я выдумала, будто Дэнни был здесь со мной в Бристоле…

Вскоре после этого Тай и Клэр обняли меня в прихожей и поморщились, так как им снова предстояло пережить атаку фотокамер снаружи. Когда мы остались с Евой наедине, я прямо спросила ее:

– Ева, ты же веришь, что Дэнни жил здесь со мной? Просто когда Клэр говорила о том, что никогда его не видела, ты так посмотрела на меня… Не знаю, мне это показалось немного странным.

То ли мне почудилось, то ли она действительно замешкалась, подбирая слова для ответа:

– Джемма, конечно, я верю тебе! Не глупи. Ты превращаешься в параноика. Я всегда буду на твоей стороне, поняла? Всегда! Так было, есть и будет.

С этими словами она меня обняла, и я выдохнула с облегчением, уткнувшись в ее плечо. Конечно, Ева не будет сомневаться во мне, конечно, она поверила мне. Она была права, я действительно становлюсь параноиком. Ах, если бы мои новые друзья были знакомы с моим мужем до его исчезновения! Это значит, что целых четыре человека могли бы подтвердить полиции, что Дэнни был здесь, в Бристоле, и не мог быть серьезно травмирован в Чизвике пару недель назад. Как полиция вообще может думать, что я способна была причинить ему боль? Это такая нелепость!

Мы с Евой погуглили информацию по лондонским убийствам в упомянутые полицией даты и нашли кое-какие сведения в новостях, однако никто их не связывал в одну цепочку. Я поняла, почему полиция ухватилась за эти убийства, – на фотографиях, опубликованных в прессе, двое убитых выглядели почти одинаково. И оба были очень похожи на Дэнни.

Ева улыбнулась мне.

– Моя подруга – серийный убийца, – пошутила она, – да это же сенсация!

Я засмеялась:

– Ой, замолчи! А если серьезно, что мне теперь делать, Ева? Я как будто очутилась в каком-то кошмарном сне. Тебе на самом деле нужно уехать сегодня? Не представляю, как я останусь здесь одна, без тебя.

– Я знаю. Мне так жаль, я действительно не хочу тебя оставлять, но ты ведь не одна здесь. И я уже пробыла у тебя слишком долго. Мне нужно возвращаться на работу, всего на несколько дней. Я постараюсь вернуться в пятницу вечером. Ладно? Останусь на выходные. Мне уже пора собираться. Поезд отправляется в час.

– Конечно. Я в порядке.

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, потом встала с дивана и вышла из комнаты. Я откинулась на подушки, стараясь не замечать приглушенный гул голосов у парадных ворот. Мы закрыли шторы в прихожей, чтобы они не направляли свои камеры в окно, также я проверила, что задние ворота заперты, чтобы они не смогли пробраться во двор. Но даже несмотря на все предпринятые меры, мне было тревожно. «Это возмездие, – снова подумала я. – За все те годы, когда я вот так же караулила у ворот политиков или педофилов, отчаянно пытаясь сделать хорошие кадры и надеясь на интервью. Тогда я не думала о том, как это ужасно, – оказаться заблокированным в своем доме. Зато теперь я это поняла».

За завтраком мы первым делом включили радио, настроив канал, где транслировался субботний утренний выпуск новостей BBC Radio Bristol. Там говорили обо мне. Я была уже во всех газетах, и не только в местных. И у всех граждан на устах.

ДОПРОШЕНА ЖЕНА ОДНОЙ ИЗ ЖЕРТВ

ЗАГАДОЧНОГО БРИСТОЛЬСКОГО УБИЙЦЫ

ТАЙНА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ТРЕТЬЕГО ЧЕЛОВЕКА —

ЖЕНА ПОМОГАЕТ ПОЛИЦИИ ИСКАТЬ 

СВОЕГО МУЖА

Пока нет упоминаний об убийствах в Лондоне, но наверняка это лишь дело времени. Мой телефон последние пару дней разрывался от звонков, которые я по большей части игнорировала, он начинал звонить с 8 часов утра.

Когда звонили друзья, бывшие коллеги, как Дэнни, так и мои, мать Дэнни, а также мои родители, я, конечно, отвечала, старалась успокоить всех и говорила им то же самое, что Тай и Клэр, что прессе ничего не стоит умножить два на два и получить семнадцать. Мои друзья, многие из которых были журналистами, удивились, увидев меня в газетах. Они искренне сочувствовали мне и предлагали помощь. Что касается родственников, то там все было немного иначе. Бриджит разговаривала сдержанно, как будто звонила, чтобы поговорить о каких-то привычных вещах, а не об исчезновении ее старшего сына.

– А у полиции есть версии, где он может быть? – спросила она.

Очевидно, что полицейский, который сообщил ей о Дэнни, немногое ей рассказал.

– Пока еще нет, Бриджит, – ответила я. – Я надеюсь, что он скоро вернется и все это закончится. Это все ужасно.

На линии повисла пауза, потом она холодно сказала:

– Ты права. Ладно. До свидания, Джемма.

Звонок оборвался, я так и осталась стоять, удивленно глядя на телефон. Странная реакция для женщины, чей сын пропал. Пусть даже они с Дэнни не особо ладили, но все-таки она же его мать! Что, черт возьми, с ней не так? Почему она не паникует, не плачет, не стремится приехать сюда, чтобы помочь его найти? Я в недоумении покачала головой, но потом меня вдруг пронзила мысль. А вдруг она была так спокойна, потому что ей не о чем было переживать? Вдруг она знает, где находится Дэнни? Может быть, он просто уехал домой в Ирландию? Но нет, он не мог. Ведь его паспорт все еще был наверху в спальне. Разве можно уехать в Ирландию без паспорта? Я точно не знала, но полагала, что нельзя. И, кроме того, я знала, что какие бы ни были проблемы у Дэнни, его мать будет последним человеком, к которому он обратится. Поэтому я отбросила эту мысль и почувствовала неимоверную усталость от шквала телефонных звонков и сообщений. Мне было не до размышлений о Бриджит. Гораздо сильнее меня тревожили мои родители. Незадолго до телефонного разговора с Бриджит я говорила с ними. С обоими. Мама тихо плакала в трубку, а у папы голос срывался от волнения:

– Дорогая, мы с твоей мамой не понимаем, что происходит. Зачем тебя таскают в полицейский участок, если Дэнни просто ушел от тебя? Почему ты нам об этом не рассказала, когда мы созванивались в прошлый раз? Ты что-то недоговариваешь, Джемма. Скажи, что там у тебя происходит? А что насчет убийств этих людей, которые похожи на Дэнни? Твоя мама в ужасном состоянии от этих новостей. К нам приходят соседи, звонят какие-то люди, а она просто не знает, что им говорить, да и я не знаю.

– Успокойся, папа. Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Я пыталась объяснить ему, что никто меня не арестовывал, что меня просто вызывали для того, чтобы собрать кое-какие сведения о Дэнни. Но я чувствовала, что он все еще очень встревожен и не понимает, что происходит. Закончив разговор, я почувствовала внезапный прилив ярости. Теперь от этого страдаю не только я, но и мои родители.

– Это неправильно, просто чертовски неправильно! – вскрикнула я, заставив Еву подпрыгнуть от неожиданности, из-за чего из ее кружки выплеснулся на стол свежесваренный кофе.

Пока она собирала вещи, я прилегла на диван, чувствуя себя изможденной. В моей памяти всплывали фотографии пропитанной кровью спальни в Чизвике, и от этих воспоминаний мне становилось дурно. «Если это действительно была кровь Дэнни, кровь, которой уже много недель, то этому должно быть какое-то объяснение. Но какое? Как это могло случиться, как? Давай же, Джемма, думай. Думай!»

Я встала и начала расхаживать по комнате, пытаясь собраться с мыслями. «Ладно, забудем пока о других убийствах. Давай сосредоточимся на Дэнни и предположим, что у него неприятности, большие неприятности. Что, если человек, от которого он скрывался, приходил к нему как раз в тот день, когда я уехала из той квартиры? Может, он избивал его и из-за этого там его кровь? Дэнни приехал ко мне только через неделю, так что, возможно, его раны успели зажить. Но все же было слишком много крови, такие травмы вряд ли можно вылечить за неделю…» Внезапно я почувствовала головокружение и успела ухватиться за каминную доску, чтобы не упасть.

«Думай, Джемма, думай. Итак, видела ли я Дэнни полностью обнаженным после его переезда в Бристоль? Секса в эти три недели у нас не было. Я не переживала по этому поводу, мы слишком уставали от бесконечных хлопот. Но видела ли я его без одежды? Могли ли у него быть скрытые травмы, которых я не замечала?»

Я снова начала расхаживать взад-вперед. «Первое время в доме было не налажено центральное отопление, и мы ходили в свитерах и спортивных костюмах. Даже когда отопительный котел был отремонтирован, дом еще недостаточно прогрелся, и мы все еще спали в одежде. Я видела только торс Дэнни, но если раны у него были ниже пояса, то я могла и не заметить их. Он мог скрывать травму и даже не одну. На тех фотографиях было очень много крови, но я не заметила, что у Дэнни что-то болело. Он никогда не вздрагивал, когда я прикасалась к нему, и спокойно ездил на велосипеде. Травмы головы всегда долго беспокоят (я когда-то слышала об этом), а что насчет травм на других частях тела – не знаю».

Почувствовав сильное головокружение, я опустилась на диван. «Итак, надо продолжать думать в том же направлении. В каком хронологическом порядке все происходило? Я уехала из Чизвика рано утром в пятницу, первого февраля. Позже в тот же день кто-то оставил ключи в ящике арендодателя. Так что этот нападавший, кем бы он ни был, должен был встретиться с Дэнни вскоре после моего ухода. Видимо, это произошло утром. Что-то пошло не так, и он напал на него. Дэнни как-то выжил, отбился от него, но испугался. Может, тот парень угрожал вернуться и добить его? Так что, вместо того чтобы оставаться в квартире в течение недели, как планировалось, он съехал в тот же день и отправился куда-то в другое место – возможно, в больницу или отель. А затем через неделю приехал и предпочел ничего мне не рассказывать о случившемся. Он не хотел, чтобы я знала о его проблемах, и промолчал».

Я глубоко вздохнула. «Вполне логичная версия, разве не так? Ну почти. Потому что я пока далеко не всему могла найти объяснение. Почему, например, Дэнни отказался от своей новой работы в ночь на тридцать первое января? Это было за день до нападения. Но даже если так…» Я знала, что это безумие, но большую часть странностей в поведении Дэнни эта версия вполне могла объяснить.

«Он вляпался в какую-то ужасную историю и испугался, опасаясь, что с ним может произойти что-то страшное, поэтому и спрятался. Он прятался, находясь на виду, по-видимому, от страха даже не понимая, как это неразумно. Он боялся, что тот человек, который напал на него в Лондоне, найдет его и в Бристоле. А потом, видимо, будучи не в состоянии выносить этот страх, он убежал. Или…»

Мне снова стало дурно, мое тело обмякло, на лбу выступили капельки холодного пота. «И все-таки он убежал? Или его поймали? Может, тот человек нашел его?»

Я с трудом сглотнула. Я не знала, как все было на самом деле, но все это обретало какой-то странный, зловещий смысл. «Но кому я могу об этом рассказать? Могу ли я сообщить об этом полиции? Как мне убедить их изменить ход расследования, чтобы они начали прорабатывать мою версию, а не думали, что Дэнни погиб в той спальне в Чизвике? Они же не верят, что Дэнни жил здесь со мной в Бристоле. Что мне сделать, чтобы они перестали подозревать меня и начали искать настоящего преступника?»

Я услышала, как Ева тащит свой чемодан по лестнице. Я должна обсудить с ней то, о чем сейчас думала, со всеми деталями, которые я добавила в нашу с ней версию. А потом мне нужно будет найти какие-то доказательства, которые я смогу предоставить полиции.

«Каким-то образом я должна доказать им, что Дэнни был здесь, жил в этом доме со мной чуть больше недели назад. Мне нужно выяснить, где он проводил свои дни, что он делал, где прятался. И я должна сделать это самостоятельно, потому что полиция, кажется, взяла неправильный след и будет довольно проблематично убедить их в обратном, не имея веских аргументов. Я ведь вполне смогу найти доказательства. Я долгие годы проработала репортером, ведущим собственные расследования, и отлично справлялась со своей работой. И, в конце концов, Дэнни ведь мой муж. Кто может знать его лучше, чем я?»

Я встала, медленно подошла к двери и вышла в прихожую. Потом я снова остановилась, прислонившись к дверному косяку, у меня опять закружилась голова. «И кого я хочу обмануть? Это я-то знаю своего мужа лучше всех? А знала ли я его вообще? Я ведь и понятия не имела, что с ним творится что-то неладное уже несколько месяцев. А может, и дольше. Пока я знаю лишь то, что Дэнни лгал мне. У него были проблемы, он пользовался приложением для знакомств, чтобы встречаться с женщинами, в то время как был женат на мне, и подкатывал к моим подругам. А теперь он ушел, а я по уши влипла из-за него. На меня свалились проблемы, которые в корне изменили мою жизнь».

Мое тело охватил озноб. Я так и стояла в дверях, когда Ева появилась в холле. Улыбка улетучилась с ее лица, когда она приблизилась ко мне:

– Черт возьми, Джем, ты выглядишь ужасно! Что-то еще произошло?

Я покачала головой. Мои губы были сухими и растрескавшимися, я провела по ним языком, чтобы увлажнить.

– Джемма, ты меня пугаешь! – она взяла меня за руки.

– Я думаю, что вся моя жизнь с Дэнни была ложью, – прошептала я.

Глава 18

В воскресенье заголовки газет все еще «кричали» о так называемом серийном убийце, но пресса наконец-то раскопала информацию и о лондонских событиях. Первые полосы газет украшали фотографии четырех похожих мужчин.

ЕЩЕ ДВЕ ЖЕРТВЫ СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ

НА ЗАПАДЕ СТРАНЫ

ЛОНДОНСКИЕ УБИЙСТВА —

ДЕЛО РУК УБИЙЦЫ ИЗ БРИСТОЛЯ?

Хелена со стоном смахнула выпуски Mail on Sunday и Sunday Mirrow со стола. Они с тихим шуршанием приземлились на изношенный ковер, и Девон, который закончил делать какие-то заметки на рабочей доске, пересек комнату и поднял их.

– Вот дерьмо! Они связали четыре убийства. Как? – воскликнул он.

– Не спрашивай меня. Кто-то сливает им информацию, потому что она явно поступает не из официальных источников.

Хелена запустила ладони в копну своих блондированных волос и прищурилась:

– И лучше, чтобы эта утечка информации была в Лондоне. Потому что если я узнаю, что кто-то из наших общается с прессой…

– Ну явно не отсюда. Наши на такое не способны.

Она вздохнула:

– Очень хотелось бы в это верить. Что ты там написал на доске? Есть новости?

Девон покачал головой и начал перекидывать маркер из одной руки в другую.

– Нет. Просто добавляю то, что нам сообщили из Лондона сегодня утром. Ничего особенного.

Хелена снова вздохнула. Главный следователь из полиции Лондона звонил час назад, чтобы сообщить, что они взяли на пересмотр дела по убийствам в Лондоне. Ранее они не могли связать эти убийства, так как никаких оснований, кроме внешнего сходства мужчин, у них для этого не было.

– Те двое не знали друг друга и жили в разных частях Лондона, у них не было общих знакомых или одинаковых увлечений, ничего общего, как пояснил мне Майк, принявший этот звонок. Жертву из Ричмонд-парка звали Дэвид Рейнольдс, он не имел судимости. А парень с автостоянки на Хаунслоу, которого звали Энтони Дэниелс, имел кое-какую криминальную историю в прошлом – за ним числится несколько ограблений и несколько мошеннических действий. Это как раз и стало одной из причин, по которой они даже не думали объединять эти два дела. Они полагали, что смерть Дэниелса связана с его контактами с наркоторговцами. Оба мужчины умерли от травмы головы, нанесенной каким-то тупым предметом, который так и не удалось обнаружить. По характеру совершения преступления сходны с бристольскими убийствами. Это в дополнение к внешнему сходству жертв. Парень, с которым я говорил, показался мне не слишком убедительным, вряд ли они смогут помочь нам с криминалистикой или с чем-то еще. Они не проводили экспертизы. Но обещали держать нас в курсе, если выявится возможная связь. Мы договорились обмениваться информацией.

Теперь, когда вмешалась пресса, объединив все дела в одно и выплеснув все свои необоснованные доводы на первые полосы газет, Хелена могла предвидеть, какое давление будет оказываться на нее, и ей определенно нужно будет вести расследование еще более интенсивно, чтобы добиться каких-то результатов. Утром ей уже позвонила ее босс, старший следователь, суперинтендант Анна Миллер.

– Миллер сегодня звонила, – холодно сказала она Девону, – она очень раздражена происходящим. Хочет незамедлительного ареста. Интересовалась, почему мы не содержим Джемму О\'Коннор под стражей. Я ответила ей, что у нас нет достаточных оснований для этого… Не за что зацепиться.

Девон кивнул:

– Ты права. Жаль, что судебно-медицинское заключение по ее дому не принесло существенных результатов. Нам бы действительно помогло, если бы подтвердилась версия о том, что она лжет, что Дэнни жил с ней в Бристоле.

– Это трудно определить. Многое зависит от того, как часто в доме производится уборка, какие используются чистящие средства. Определенно мы можем сказать лишь то, что он там был. Не могу сказать, как давно или как долго, к сожалению.

Они хотели допросить Джемму по результатам экспертизы, но неожиданно она позвонила им сама и неуверенным голосом заявила, что хотела бы с ними поговорить. Джемма должна была прибыть с минуты на минуту, и как только Хелена об этом подумала, на столе зазвонил телефон.

– Ты идешь? – спросила она Девона, положив трубку.

– Конечно.



Когда они разместились в одной из допросных комнат, Хелена предложила Джемме высказаться первой. Та выглядела гораздо лучше, чем на последней встрече, казалась более отдохнувшей, волосы были чистыми, лицо выражало решимость.

– Послушайте, я много думала о Дэнни последние несколько недель, – начала она, – еще я обсуждала всю эту ситуацию с моей подругой Евой. Ева Хоутон – ведущий расследования репортер в The Independent, и она действительно неплохо разбирается в подобных вещах. Она мне очень помогла.

– Серьезно? – удивилась Хелена. – И чем же вам так помогла мисс Хоутон?

Она старалась выразить голосом весь тот скептицизм, который испытывала. «Чертовы репортеры», – подумала Хелена, снова вспоминая последние заголовки газет.

– Она полагает – да и я удивляюсь, почему это мне раньше в голову не пришло, ведь чем больше я об этом думаю, тем более логичным мне это кажется, – в общем, мы с ней обе теперь считаем, что у Дэнни были какие-то неприятности, и, возможно, это продолжалось некоторое время до того, как он… до того, как он исчез.

– Какие неприятности? – спросила Хелена, переглянувшись с Девоном и поднимая бровь.

– Я пока не знаю. Наша версия, что человек, с кем связаны эти неприятности, навестил Дэнни в нашем доме в Чизвике тем утром после моего отъезда. И этот парень напал на Дэнни. Он не успел убить его, но, видимо, ранил. Я до сих пор не знаю, как там могло оказаться так много крови. Но я поразмышляла над этим и, вспоминая события последних недель, не помню, чтобы видела Дэнни полностью обнаженным после того, как он переехал в Бристоль. У нас не было секса…

– Ах вот как?! – Хелена никак не могла с собой справиться и побороть скептицизм, который нарастал как снежный ком.

Джемма проигнорировала ее и продолжила:

– Мы не занимались сексом, когда он переехал, и я не могу понять, как он мог так умело скрывать травмы в нижней части своего тела. Я не замечала, чтобы у него что-то болело, но это единственное объяснение, которое мне приходит на ум.

– Маловероятно, но продолжайте, – сказала Хелена, подавив желание закатить глаза. Она ни на йоту не верила в эту версию.

Джемма смутилась:

– Это звучит надуманно, но, пожалуйста, дослушайте до конца. Я не знаю, как это связано с другими убийствами или почему жертвы все так похожи на Дэнни, я не могу это объяснить. Но если оставить это в стороне, то эта версия имеет какой-то смысл. Полагаю, Дэнни был ранен и отправился куда-то подлечиться на неделю, прежде чем приехать ко мне сюда, как мы с ним договаривались. Я не знаю, где он провел это время, – может быть, в отеле или в каком-нибудь подобном месте. Или, если он встречался с другой женщиной, во что мне совсем не хотелось бы верить, он мог… ну, вы понимаете.

Она сделала паузу, сглотнула образовавшийся в горле ком, а потом, вздохнув, продолжила:

– И когда он переехал сюда, он очень боялся, что тот парень попытается его снова отыскать и убить. Поэтому он никогда не подходил к дверям, если к нам приходили курьеры, поэтому и соседи его не замечали, он даже мобильным телефоном не обзавелся. Я до сих пор не знаю, почему он отказался от работы раньше, чем все это произошло, равно как и не имею ни малейшего представления, где он находился в будние дни в рабочее время. Но… разве вы не согласны, что все это очень логично складывается? Он был напуган. Очень напуган. А потом, может быть, страх так замучил его, что он решил сбежать. И он все еще в бегах, скорее всего, или же… – Она сделала паузу, затем продолжила: – Или его все же нашли, и теперь он тоже мертв, – тихо заключила она.

На несколько мгновений воцарилась тишина. И вдруг заговорил Девон:

– В этой версии много непонятного, как вы и сами успели заметить. Но если просто предположить, что все было так, как вы говорите, то могло ли так произойти, что ваш муж проходил через такие испытания, а вы ничего не замечали – ни то, что он напуган, ни каких-либо изменений в поведении?

Она смотрела на него какое-то время, потом устремила взгляд на стол, затем снова подняла на него глаза.

– Я не знаю. Но так и было. Я совершенно ничего не заметила. Он был абсолютно нормальным, и я тоже пытаюсь понять, как это могло быть. Я понимаю, что звучит это не очень убедительно, но я ничего плохого не делала своему мужу, он переехал в Бристоль и жил здесь три недели со мной, хотя вы, я знаю, думаете иначе. Эта версия единственная, которая мне кажется хоть сколько-нибудь логичной. Неужели вам так не кажется, хотя бы чуть-чуть?

На ее глазах появились слезы, и решимость, которую Хелена видела на ее лице в начале разговора, сменилась глубоким отчаянием.

– Послушайте, Джемма… – Она замолчала, подбирая слова, затем продолжила: – Все это звучит очень неубедительно. Это очень запутанная версия. Боюсь, она недостаточно обоснованна. Единственное, что могло бы ее доказать или опровергнуть, как и любую другую версию, – это если бы мы нашли Дэнни, живого или мертвого.

Джемма кивнула, и крупная слеза скатилась по ее щеке.

– Я пыталась убедить себя, что он еще жив, старалась не сдаваться и надеяться на лучшее. Мне казалось, я должна была бы чувствовать, жив он или мертв. Но теперь я все больше склоняюсь к мысли, что он уже мертв, – почти прошептала она. – Просто, как бы это странно ни звучало после всего, что я вам рассказала, после всей его лжи и, возможно, измен… но я думаю, что он любил меня, несмотря на все это. И он попытался бы связаться со мной, если бы был жив, он ведь знал, как сильно я буду переживать.

Некоторое время все молчали, затем Хелена, откашлявшись, произнесла:

– Мы учтем то, что вы нам сказали. Но прежде всего мы хотели бы поделиться с вами результатами судебной экспертизы по осмотру вашего дома в пятницу.

Джемма вытерла глаза тыльными сторонами ладоней.

– Хорошо, – согласилась она.

– Мы нашли следы ДНК вашего мужа и отпечатки его пальцев по всему дому. Вы настаиваете на том, что он жил с вами в Бристоле в течение трех недель, но, как вы знаете, мы полагаем иначе. Мы знаем, что вы ночевали с ним в этом доме в середине января, то есть до того как окончательно переехали сюда. И это вполне может объяснить наличие следов его ДНК и отпечатков. А в отчете говорится, что количество следов вашей ДНК во много раз превышает количество следов его ДНК, что добавляет убедительности той версии, что он не был здесь с января. Что скажете?

Джемма покачала головой и тихо простонала.

– Он жил здесь три недели, – устало сказала она. – Но он весь день был на работе, а я работаю из дома. Поэтому, наверное, моих следов ДНК было больше, разве не так? Я не знаю, как это работает, но, мне кажется, это разумное объяснение. Тем более его нет уже девять дней. Я несколько раз уже убирала дом после этого. Может, при уборке и следы его стерлись. Я не знаю, как это работает со следами ДНК, – их можно смыть?

Она посмотрела на Хелену, которая ничего ей не ответила.

– Тогда я не знаю. Ничем не могу вам помочь, – заключила Джемма.

Вскоре после этого они отпустили Джемму и отправились в свой офис. Хелена, вздохнув, сказала:

– Ее теория дурацкая, не так ли? Я имею в виду, она просто придумала версию, которая хоть как-то укладывалась бы в общую картину уже известных нам фактов. И попыталась совместить их с тем, что она сочинила за это время. Ты так не думаешь?

– Наверное, – ответил Девон, но он явно сомневался, – что-то в этом все же есть. Но только вот что? В этой версии слишком много неясного. Например, зачем ему отказываться от работы в Бристоле прежде, чем на него напали? Это как-то не бьется.

– Не бьется, потому что это она напала на него. И это было спланировано, поэтому она и отправила это письмо за него. И хотя у меня пока нет доказательств, да еще и эти чертовы следы его ДНК по всему дому, я все равно доберусь до нее, Девон. Она попытается сбежать в один из этих дней, вот увидишь. И когда она это сделает, тогда-то я ее и прихвачу.

Глава 19

Я еще раз протерла тряпкой плиту и с удовлетворением оценила свою работу, отступив на пару шагов. Уборка дома позволила мне на некоторое время отключиться от мыслей о Дэнни, и эта маленькая передышка помогла немного расслабиться и успокоиться. Пресса по-прежнему дежурила у меня за дверью. Я плотно закрыла все шторы, но с улицы доносились гул их голосов, случайные выкрики и взрывы хохота. Я пыталась игнорировать их присутствие и старалась занять себя чем-то, чтобы отвлечься.

Я временно отстранилась от работы. В последние дни, после появления информации о Дэнни, мой телефон разрывался от звонков редакторов, которые ждали статей от меня, но я отвечала им, что пока у меня нет никакой информации и я не готова вернуться к работе. Каким-то образом мне удалось закончить статью о спа-отеле для журнала Fitness & Style. Она получилась не вполне удачной, но это все, что я могла на тот момент сделать. Редакторы отнеслись ко мне с пониманием, я была благодарна им и заверила, что скоро вернусь к работе. Я должна была.

В мире внештатной журналистики все менялось очень стремительно, и я знала, что замена мне найдется быстро, если я затяну со своим отсутствием. И такими темпами я могу даже лишиться колонки в Camille, хотя здесь мне играло на руку то, что выпуски у них всегда составляются заранее. Но это тоже не может длиться вечно. И сколько я так еще протяну с этой прессой у дверей? Ведь придет конец терпению моих соседей, и они пойдут жаловаться на вторжение этой оголтелой толпы на их улицу.

Чуть раньше, когда я подметала двор, широко размахивая веником, от физической слабости у меня выступил на лбу пот, и я остановилась, чтобы смахнуть его рукавом. В тот момент я снова увидела Клайва, неподвижно стоявшего у окна верхнего этажа соседнего дома. Он смотрел на меня сверху. Я подумала, что если помашу ему рукой, то это будет выглядеть как-то несерьезно и неуместно в моей невеселой ситуации, поэтому я просто кивнула ему и продолжила подметать. Через тридцать секунд, когда я снова взглянула на его окно, его там уже не было.

Я не разговаривала ни с ним, ни с его женой, ни даже с Джо – моей второй соседкой – с того вечернего обхода с расспросами о Дэнни. Мне было как-то неловко, да это и не представлялось возможным с учетом толпящейся у дома прессы. «Могу себе представить, что обо мне теперь думают соседи! Они, наверное, прокляли тот день, когда я сюда переехала, и я их очень хорошо понимаю», – так размышляла я, поднимая проволочную корзину, в которой переносила чистящие средства, направляясь в ванную. Потом я вспомнила свой последний разговор с полицией. Они кивали мне, но я чувствовала, что они не поверили в мою версию об исчезновении Дэнни, и я не могла на них за это обижаться.

Проанализировав весь странный набор фактов и необъяснимого поведения, я попыталась найти в этом хоть какой-то, хотя бы смутный смысл. Но когда я все свои догадки выложила полиции, это звучало весьма неубедительно, будто какой-то полусумасшедший человек несет откровенный бред, чтобы покрыть свое преступление. Все было не совсем логично, и еще оставалось много необъяснимого. Но больше никакой информации у меня на данный момент не было. Размышляя об этом, я распыляла пену вокруг умывальника в ванной и энергично растирала ее.

Мне очень понравилась эта ванная комната с огромной душевой кабиной и чугунной ванной, с ароматизированными свечами на полке у окна, затененного висячими цветами. С того момента, как Дэнни исчез, я перестала замечать прелести нашей ванной – быстро принимала душ, автоматически работала зубной щеткой, вот и все процедуры. В последние несколько дней я стала чувствовать себя лучше. Хоть моя версия была далеко не идеальной, но в ней, по крайней мере, было за что зацепиться и над чем подумать. Я могла взять ее и в самостоятельную разработку, ведь, в конце концов, под арест меня не взяли.

– Благодарю Бога за эту судебно-медицинскую экспертизу, – произнесла я вслух, глядя на свое отражение в зеркале, когда стирала с него пятно от зубной пасты. – По крайней мере, они знают, что ты бывал здесь, Дэнни. Теперь они знают, что я не выдумываю.

Однако их выводы меня обеспокоили – тот факт, что они обнаружили так мало следов Дэнни в доме. Да, его не было какое-то время, и да, я убирала это место после его исчезновения, как я им и сказала. Но можно ли было так легко смыть следы ДНК? Я не так много знаю об этом, но всегда почему-то думала, что это сложно, ведь следы ДНК могут годами оставаться на предметах. А затем, открутив крышку флакона с чистящим средством и налив небольшое его количество в унитаз, я вдруг встала как вкопанная, глядя на бутылку в руке. Чистящее средство! В ту пятницу, когда я пришла в пустой дом, я ведь обратила внимание на то, что Дэнни сделал уборку. Я вспомнила натертые до блеска поверхности, чистое постельное белье. Использованное постельное белье лежало в стиральной машине, постиранное, но не развешанное. В воздухе пахло бытовой химией. А что, если?.. Но зачем ему это понадобилось? Я бросила бутылку с чистящим средством в ведро и выбежала из ванной.

На кухне я нашла свой iPad, открыла Гугл и задала вопрос: «Можно ли бытовой химией очистить ДНК?» И вуаля:

«Кислородные моющие средства уничтожают все следы ДНК…
Кислородный отбеливатель протестирован на окровавленной одежде и за два часа полностью разрушил ДНК…»


Кислородные чистящие средства? Я сделала еще один поисковый запрос. Ведь на рынке сотни разновидностей средств бытовой химии. Я искала, какие из известных чистящих средств являются кислородными. Пробежав глазами полученный список, я пошла обратно в ванную. Наше чистящее средство было в том списке.

Наше невинно выглядящее чистящее средство могло смыть следы ДНК. А Дэнни перед своим исчезновением вымыл им весь дом сверху донизу. Он хотел стереть ДНК? Похоже, он действительно планировал свое бесследное исчезновение, и теперь это было ясно, как белый день. Неужели ему настолько необходимо было исчезнуть, что он попытался буквально стереть все свидетельства своего присутствия в доме? Или он просто хотел сделать для меня что-то хорошее перед уходом и поэтому навел порядок? Может быть, я просто все преувеличиваю? Я застонала и опустилась на закрытую крышку унитаза.

На несколько мгновений мне стало очень грустно, внутри у меня как будто все опустилось. А затем неожиданно меня охватила вспышка гнева. Да, Дэнни, вероятно, был мертв, потому что, конечно, он бы не позволил мне так страдать, не прислав хоть какую-нибудь весточку, какое-нибудь объяснение всему происходящему. Но если… если он был еще жив, то…

– Ты ублюдок! – прокричала я.

Знает ли он, что меня подозревают в причастности к его исчезновению, что я главный подозреваемый в полиции и меня вот-вот возьмут под арест? Что меня допрашивают не только по его делу, но и по делу о четырех убийствах? Что меня преследуют репортеры и лезут мне в лицо своими камерами? Что, если он жив и знает обо всем этом? Он не может не знать – все газеты пестрят этими новостями в последние несколько дней. Значит, он знает и ничего не делает?

– Ублюдок! Чертов ублюдок!

Я вскочила на ноги и со всей силы пнула стоявшее рядом мусорное ведро. Оно взлетело в воздух и со стуком приземлилось на кафельный пол, извергнув из себя все содержимое. Некоторое время я неподвижно смотрела на разбросанную по полу полиэтиленовую упаковку, втулки от туалетной бумаги, испачканные косметической тушью ватные диски, а затем отвернулась и вышла из ванной.

Я думала, Дэнни любил меня. Еще недавно я могла бы поклясться своей жизнью, что это так. Мы проводили дни, недели, месяцы, планируя наше будущее, полностью погруженные друг в друга. Неужели он такой хороший актер? Неужели я была настолько глупа, что так долго позволяла ему дурачить себя?

Мой гнев отступил так же внезапно, как и начался. Потому что, как бы он ни относился ко мне, сколько бы ни лгал, я должна была признаться, что люблю Дэнни. И, несмотря на все, что он мне сделал, я боялась за него, мне было очень страшно.

Мне плевать, что у нас проблемы или ты там что-то натворил. Я даже не думаю о том, сколько боли ты мне причинил. Я просто хочу знать, где ты, Дэнни. Я просто хочу, чтобы ты был жив и здоров, чтобы ты был здесь и тебе больше не угрожала никакая опасность.

Я села за кухонный стол, глубоко вздохнув и пытаясь собраться с мыслями. Живя здесь со мной, Дэнни в течение трех недель где-то проводил рабочее время. Там, где он, по-видимому, мог чувствовать себя в безопасности. Что это могло быть за место? Куда он мог пойти? Где можно ежедневно находиться часами без каких-либо вопросов? Там, где он мог беспрепятственно заниматься своими делами.

Может быть, это был парк? Хотя вряд ли. Ведь был разгар февральских морозов. Нет, это было где-то в помещении. Библиотека? Может быть. Люди в библиотеках сидят и работают целыми днями, так что он мог спокойно там находиться, не привлекая излишнего внимания. Но я не могла представить Дэнни в библиотеке, я никогда не видела, чтобы он читал книги, так что вряд ли ему пришло бы в голову туда отправиться. Что может быть еще? Спортзал? Ведь там тоже можно провести целый день.

Современные крупные спортивные комплексы включают в себя бассейны, сауны, кафе. Даже несмотря на наличие травм, он нашел бы, чем там заняться. Дэнни всегда любил заботиться о себе. В Лондоне он был членом местного спортивного клуба в Чизвике и тренировался несколько раз в неделю по утрам перед работой. Я часто говорила ему, что благодарна Богу, что от природы худощавая, иначе бы мне было стыдно, что я не занимаюсь спортом так же усердно, как он. Мне было достаточно моих прогулок с Альбертом и занятий йогой и пилатесом один или два раза в неделю. Тренировки действительно не были для меня приоритетом в жизни, а вот Дэнни обожал спорт.

Я снова взяла свой iPad и вывела на экран карту Бристоля, увеличив нашу улицу. Затем я снова медленно уменьшила масштаб, пока не получила площадь около одной квадратной мили в окрестностях дома. Что-то подсказывало мне, что если Дэнни от кого-то скрывался, то он не мог уезжать далеко от дома. Я решила посмотреть, какие спортивные комплексы находятся ближе всего к нашему дому. Я набрала «спортзал рядом» в поле поиска и добавила наш почтовый адрес. Есть! На карте появилось два пункта – один всего в паре улиц от дома, а другой примерно в полумиле к югу. Я дважды кликнула по первому пункту, чтобы открыть веб-сайт.

Fit4U Gym – небольшой, уютный тренажерный зал в Клифтоне (Бристоль).


Я пролистала фотографии, на которых был представлен этот компактный, но хорошо оборудованный тренажерный зал. Он включал банный комплекс, секцию велотренажеров и небольшое кафе. Было бы здесь Дэнни комфортно? Или этот спорткомплекс слишком маленький? Я засомневалась, поэтому кликнула по второму пункту.

GYMCITY – большой городской спортивный комплекс по ценам маленького городка.


Комплекс выглядел огромным: спа с гидротерапевтическим бассейном, персональные тренеры, тренажерный зал Олимпийских игр. Дьявол! Какой из этих двух выбрал бы Дэнни? Я не могла точно сказать. Придется нанести визит в оба.

Предполагая, что собак не пускают в тренажерные залы, я оставила Альберта дома, извинившись перед ним. Когда я осторожно вышла за дверь, ожидая, что сейчас на меня обрушится шквал вопросов от журналистов, я с удивлением обнаружила, что там никого не было. Я подумала, что их, должно быть, вызвали на пресс-конференцию. Впрочем, мне это было безразлично – пусть идут, куда хотят, главное, чтобы меня не трогали.

В приемной GymCity мужчина с бритой головой и густой бородой обеспокоенно посмотрел на фотографию Дэнни, которую я протянула ему, и пожал плечами:

– Не знаю такого. Но это не значит, что его здесь не было. К нам ходят сотни людей, а я работаю не каждую смену. В приемной нас восемь человек, и мы постоянно сменяем друг друга… Подождите…

На его столе зазвонил телефон.

– GymCity. Подождите, пожалуйста!

Он снова посмотрел на меня:

– Послушайте, я очень занят, извините. Если хотите, то можете оставить фотографию и свой номер телефона. Я прикреплю их сюда на стол с запиской, чтобы узнать, помнит ли его кто-нибудь из наших сотрудников. Мы вам перезвоним.

Я поблагодарила его и ушла, меня охватило уже знакомое чувство безнадежности. Казалось, все это было лишь пустой тратой времени. Мои ноги отяжелели, и я медленно плелась по направлению к Fit4U, пытаясь понять, что же меня так тревожит. Когда я вошла в вестибюль спортивного комплекса, мужчина за стойкой уже разговаривал с кем-то. Ожидая, когда он освободится, я бродила по маленькому залу, разглядывая плакаты, рекламирующие занятия по силовой аэробике, студийный велоспорт и уход за телом.