— Да, — сказала я, чувствуя, как разум отделяется от тела. Я смотрела мимо него, на скульптуру из жвачки, и красные стрелы на ней будто бы начали приобретать объем.

— Я вам не лгал! И не имею к этому ни малейшего отношения! — Кокс продолжать гнуть свое, но в голосе его ощущались нотки неуверенности.

— Почему бы вам не присесть? — предложил Пюнд самым радушным тоном, указав на пустое кресло. — Уверен, что все это просто недоразумение. Уделите нам еще несколько минут своего времени, мистер Кокс, и вполне возможно, что мы уладим дело, а вы отправитесь, куда вам угодно.

— Но я знаю, что вы тоже это чувствуете. Я вижу, как застенчиво вы себя со мной ведете. С другими родителями вы не такая. А потом вы подписались на меня в соцсетях. Я понимаю, что это неправильно, поверьте мне. Я был пострадавшей стороной в такого рода делах. Я знаю, что это сделает с Фрэнсисом и Камиллой. Я как будто бы обманываю ее, испытывая к вам все эти чувства…

Я отвернулась от скульптуры как раз в тот момент, когда его лицо оказалось совсем рядом с моим. Мой рот приоткрылся от удивления, и он поцеловал меня прямо в него, воспользовавшись этой возможностью. Я высвободилась из его рук, когда они обвились вокруг моей талии.

Бизнесмен посмотрел на Пюнда и, вынужденный выбирать между спокойной беседой и заключением под арест, кивнул в знак согласия. Он уселся на софу между Пюндом и Кролом. Мэделин Кейн снова взяла свой блокнот и застыла с ручкой в руке.

— И то, как вы обращаетесь с Габи. Как вы выделяете ее. Камилла с моей дочерью даже более холодна, чем со мной. — Он все еще крепко меня держал, прижав спиной к стене. — Мой брак стал казаться мне займом, который я взял по собственной глупости. И теперь я должен расплачиваться за него до конца своей жизни…

— Вы хороший отец, Виктор. Вы действительно всегда рядом со своим ребенком, — сказала я и положила руку ему на грудь, отстраняя его.

— Вы приехали в Англию перед войной? — спросил Пюнд. В голосе его слышался искренний интерес.

Кокс кивнул:

— О, — неловкость этого момента возрастала с каждым дюймом, который добавлялся к расстоянию между нами. — Я просто хочу, чтобы для нее все стало хоть немного проще. Когда она потеряла Мелани… — Его глаза покраснели.

— Мне так жаль, Виктор. Очень жаль. Должно быть, вам невыносимо одиноко.

— Да, в тридцать восьмом году. Из Латвии.

Он, кивая, достал из кармана носовой платок.

— Значит, Саймон Кокс — это не настоящее ваше имя?

— Я все еще скучаю по ней, по Мелани. Я правда думал, что Камилла станет для меня вторым шансом. В этот раз я решил быть более внимательным. Более снисходительным…

— Оно звучит сходно. На самом деле меня зовут Шиманис Чакс. Мне нечего скрывать, мистер Пюнд. Но вы должны понимать, как непросто вести бизнес в этих местах, если ты иностранец. По крайней мере, вам не следует выглядеть чересчур уж иностранцем…

— Мне действительно жаль, — повторила я, испытывая неподдельное и самое глубокое в жизни сожаление. — Я бы очень хотела сделать что-нибудь, чтобы вам стало легче. Что-нибудь, но только не это. Этого я не могу сделать. Я правда пытаюсь выстроить жизнь без лжи вместе с Фрэнсисом.

— Мне так стыдно, — сказал он, мигая, будто очнувшись от какого-то дурмана, — вы себе не представляете. — Он сказал что-то про то, каким же уродом я теперь должна его считать. Каким извращенцем.

— Вполне понимаю. Я тоже не уроженец этой страны. — Аттикус улыбнулся, как если бы они двое нашли что-то общее. — Вы приехали в этот городок с целью встретиться с мисс Джеймс?

— Я тоже проявляла к вам слишком много нездорового интереса. Поверьте мне, — сказала я. — Но сейчас я предпринимаю все возможное, чтобы с этим бороться.



— Да.

После того как Вик ушел, я заблокировала идентификатор вызывающего абонента на своем телефоне и набрала номер еще раз.

— В таком случае вы явно хотели решить какой-то важный вопрос. Я сам проделал этот путь не далее как вчера, и путешествие заняло много часов. Я ехал на поезде с тремя пересадками, это очень утомительно. А уж какие бутерброды подают на железной дороге! О них не скажешь доброго слова.

— Здравствуйте. Рэндалл Мюллер. — В его голосе больше не было прежней хаотичной развязности. На заднем плане не было слышно обычного адского грохота.

— Рэнди?

— Ну, вообще-то, я приехал на машине. Но вы правы: дело действительно важное. Я уже говорил инспектору. Мы с мисс Джеймс собирались вместе делать фильм.

— Кто это?

— И что это за фильм?

— Я…

— Историческая драма под названием «Выкуп королевы». Мелиссу заинтересовала главная роль — Алиенора Аквитанская.

— Я спросил: «Кто это?»!

— Супруга короля Генриха Второго! — В юные годы Пюнд штудировал историю в Зальцбургском университете. — Вы обмолвились, что мисс Джеймс была заинтересована в проекте. Вы обговорили условия?

— Для этого и понадобилась личная встреча. Съемки начинаются меньше чем через два месяца, и мне требовалось подтверждение, что она по-прежнему в игре.

— Рэнди, я понимаю, это тяжело…

— Грейс? Мать твою, Грейс?!

— И вы его получили?

— Да.

Кокс собирался уже ответить, но Пюнд, опередив его, предупреждающе поднял палец.

— Чего ты хочешь?! Где ты?

— Обязан заметить, мистер Кокс, что в маленьком отеле всё на виду, тем более что вы беседовали в баре. Вам следует отдавать себе отчет в том, что ваш разговор могли подслушать многие. Вы окажетесь в дурацком положении, если попытаетесь, что называется, приукрасить истину, особенно в контексте расследования убийства.

Я уже собиралась сказать, что в Нью-Йорке, но он перебил меня.

Кокс молчал, явно обдумывая, как лучше себя вести. Но он понимал, что путь у него остается только один.

— Иди к черту. Это уже неважно. Сообщи это полиции.

— И что ты думаешь, они сделают? — сказала я, стараясь говорить безэмоционально. Как прагматик.

— Ладно. Если вам так нужно знать, то Мелисса Джеймс передумала. Похоже, приняла какое-то более выгодное предложение. Это непорядочно, конечно, но чего стоит ожидать, имея дело с актрисой? Я разозлился. Она морочила мне голову, я столько времени из-за нее потерял понапрасну. Но для меня это вовсе не стало таким уж ударом. Есть много других актрис, с которыми можно договориться. В конечном счете мисс Джеймс нигде не снималась вот уже пять лет и была вовсе не той звездой, какой себя воображала.

— Отследят твой звонок. Посадят тебя в тюрьму за похищение.

Говорил он быстро, и Мэделин Кейн едва за ним поспевала. Пюнд услышал, как скрипнуло по бумаге перо секретарши, подчеркнув последние слова Кокса.

— Просто дай мне шанс…

— Затем вы вышли вслед за потерпевшей из отеля, — негромко проговорил Крол. Он уже допросил Кокса и был вполне уверен, что Пюнду тот изложит совершенно иную версию событий.

— Ты инсценировала смерть наших детей! Это жуткое дерьмо, Грейс! Это преступление!

— Я вышел вскоре после мисс Джеймс. И вовсе ее не преследовал.

Когда я начала объяснять ему, что вообще-то нет, потому что законы, регулирующие интернет, еще только разрабатываются, он повесил трубку.

— И куда же вы отправились?

Но я перезвонила ему через секунду, и, к моему облегчению, он ответил.

— Я вам уже говорил. — Глаза у Саймона Кокса сверкнули. — До этого я много часов провел за рулем. Потом сидел в своем номере в отеле. Мне хотелось прогуляться, осмотреть окрестности. Да и дождь, по счастью, прекратился.

— Я не думаю, что этот разговор к чему-то приведет, Грейс. Прежде всего потому, что я не верю ни одному твоему чертову слову. Ты никогда не любила меня. Ты отказываешься брать на себя любую ответственность. И не только по отношению ко мне. Когда мы встретились, у тебя не было ни семьи, ни друзей. Это неестественно и нездорово…

— И вы пошли в Эпплдор? — уточнил Крол.

— Просто заткнись, ладно? У тебя проблемы.

— Да, сколько можно повторять одно и то же.

— Ух ты, Грейс. Спасибо что позвонила мне спустя пять гребаных лет, с этой потрясающей новостью.

— Вы сказали, что прогуливались по берегу.

— Я знаю, что ты встречался с сыщиками.

— Прогуливался примерно около часа, да. Вдоль пляжа, который называется Грей-Сэндз.

— Значит, за мной ты тоже следишь?

— Но при этом вы никого не встретили. И никто вас не видел.

Кокс повернулся к Пюнду, как бы ища поддержки.

— У тебя сейчас есть законный представитель?

— Я все уже объяснил инспектору. Был конец дня, без четверти семь. Небо серое, в воздухе сырость после дождя. Я был один! На расстоянии я заметил мужчину с собакой, но тот гулял слишком далеко и не мог меня разглядеть. Собственно говоря, я искал именно уединения! Хотел поразмыслить, как быть дальше, а в такие минуты лучше, когда тебе никто не мешает.

Крол с сомнением покачал головой:

— Ну нет. Ты не можешь допрашивать меня. Ты потеряла это право, когда скрылась с моим ребенком…

— Отвечай на вопрос.

— Но тогда получается, что никто не может подтвердить ваше алиби.

— Нет. У меня пока нет адвоката. Понятно?

Вот идиот.

— Пусть так. Но это еще не доказывает, инспектор, что я вас обманываю.

— Но почему?

— Я сейчас не могу позволить себе такие расходы.

Повисла продолжительная тишина, и Крол решил уже, что разговор окончен, когда слово неожиданно взяла мисс Кейн. Она так редко вносила свой вклад в беседу, что просто услышать ее голос уже было удивительно.

— Что случилось с деньгами, которые ты получил по страховке?

— Я вложил их в бизнес.

— Простите, мистер Пюнд. Можно мне кое-что сказать?

— Конечно, мисс Кейн.

— Все? Сколько же тебе стоило создать фирму по торговле недвижимостью?

— Наверное, глупо с моей стороны вмешиваться, но, видите ли, детство мое прошло в Эпплдоре. Я жила там до пятнадцати лет, а потом переехала с родителями в Лондон. Но суть в том, что я знаю здешнее побережье как свои пять пальцев и, при всем уважении к джентльмену, вынуждена заметить: невозможно прогуливаться по Грей-Сэндз после пяти вечера. Только не в конце апреля.

— Мне нужно было отдать кое-какие долги.

— Почему же?

— Как ответственно. Но все же не настолько, чтобы побеспокоиться об отмене конфискации.

Он недовольно фыркнул — как раньше. Он всегда так делал, когда хотел выразить свое презрительное отношение к моим расспросам по поводу ящика вина, который пришел нам по почте, или к моим попыткам выяснить, не ехал ли он пьяный за рулем весь путь от Беркшира до дома.

— По причине весенних приливов. В четыре пополудни вода поднимается до самого обрыва, и в течение следующих четырех или пяти часов пляж полностью затоплен. Можно прогуливаться вдоль края утесов, но даже это весьма опасно. Тут повсюду расставлены таблички с предупреждением. Один раз там погибла парочка отдыхающих. Прилив застал их на полпути.

— Рэнди, послушай. Напортачила я по-царски.

— Да, Грейс. Так и есть.

Снова повисла тишина. Старший инспектор Крол посмотрел на Саймона Кокса обвиняющим взглядом.

— Так и есть. Я признаю свою вину. Я серьезно облажалась. Я не имела права исчезать с детьми вот так. Но я хотела бы пересмотреть вопросы опеки…

— Ну, что вы на это скажете, сэр?

— Пересмотреть? Ты говоришь так, как будто мы подписывали какие-то документы или еще что-то! Но ты просто забрала их! А, точно! Это, наверное, потому, что развестись мы бы не смогли, правда? Учитывая то, что мы никогда на самом деле не были женаты! Хочешь узнать, как я это выяснил?

— Я… Я… — Коксу не удавалось найти слова.

— Это едва ли имеет значение…

— Вы не прогуливались по Грей-Сэндз?

— Это имеет значение для меня, потому что из-за этого я выгляжу лжецом. Я сказал детективам: «Нет, я не спал с этой женщиной, потому что был женат». А они мне говорят: «Это ложь, мистер Мюллер! Записи о вашем браке нигде нет!»

— Я гулял по пляжу. Быть может… вероятно, я перепутал название.

— Не пытайся смотреть на меня с воображаемых вершин своего морального превосходства, Рэнди. Ты не спал с Мелани. Но у тебя была Ванесса.

— Тогда потрудитесь описать, как выглядел тот пляж, где вы на самом деле были.

— Я вешаю трубку.

— Да не помню я ничего. Вы совсем запутали меня! — Он спрятал лицо в ладони.

— Послушай, я ни капли не заинтересована в том, чтобы вспоминать прошлое и обсуждать наш брак. Я звоню тебе только потому, что могу вытащить тебя из неприятностей, в которые ты попал. И я могу возобновить твое общение с Джио и Кэт.

— Боюсь, я вынужден попросить вас проехать со мной в Эксетер, мистер Кокс. Мы продолжим наш разговор под протокол, в присутствии еще одного сотрудника полиции. Можете считать себя арестованным.

— Кто, к чертовой матери, такие Джио и Кэт?

— Погодите! — Цвет напрочь сошел с лица Саймона Кокса. Рот его открывался и закрывался, лихорадочно хватая воздух. Никто из присутствующих не удивился бы, случись с ним сейчас сердечный приступ. — Мне бы стакан воды…

— Кит. Я имела в виду, с Китти и Фитцем.

— Я принесу, — бодро отозвалась мисс Кейн. Она встала, вышла из комнаты и через несколько секунд вернулась со стаканом и графином.

— Ты сменила им имена? Господи, Грейс! Что же ты за мать?

Кокс пил с жадностью. Секретарша снова взялась за свой блокнот. Пюнд и старший инспектор ждали, когда бизнесмен продолжит говорить.

— Я хорошая мать. Большую часть времени. Пока не возникают трудности с документами.

— Ну хорошо! — заявил он наконец. — Я вам солгал. Но у меня не было выбора. Все это дело обернулось сущим кошмаром.

— Трудности с документами. Вот как ты это называешь.

— Кошмаром оно стало для Мелиссы Джеймс, — с сочувствием в голосе произнес Крол. — И для всех, кто ее знал. Между прочим, ее убийца еще может быть где-то здесь. И вполне способен нанести удар снова. Эта мысль не приходила вам в голову? Или это вы убили ее? Вы следили за мисс Джеймс до самого ее дома? Так это было?

— Приезжай в Нью-Йорк. Давай встретимся, — снова сказала я. — Я могу помочь тебе.

— Да, я поехал за Мелиссой. — Кокс снова наполнил стакан и выпил еще воды. — Вы понятия не имеете, каким ударом стал для меня ее отказ. Я же теперь разорюсь! Я задолжал тысячи фунтов. «Выкуп королевы»! Ха! Так оно и вышло!

— Да тебе никакого дела до меня нет, Грейси. Ты самая эгоистичная женщина, которую я встречал в своей жизни. Я нужен в Нью-Йорке только затем, чтобы помочь тебе.

— Значит, вы отправились к ее дому, — резюмировал Пюнд.

— Справедливо, но если мы будем работать вместе, то пользу получат оба. Мы можем помочь друг другу. Так, как мы должны были помогать друг другу все годы брака. Ты сказал сыщикам, что, по твоему мнению, это я убила Мелани?

— Да, именно. Скажи я это вам, вы непременно заподозрили бы меня в убийстве, и, возможно, не без оснований. В тот момент я и впрямь мог ее прикончить. В сердце моем клокотала злоба. Мелисса нарушила свое обещание. Сперва обнадежила, а потом без зазрения совести обманула. И перешагнула через меня, не задумавшись: ведь я никто. В ее глазах я был всего лишь латвийским крестьянином, и мне нечего было предложить ей, кроме искреннего восхищения. Да, я вполне способен был ее задушить. Признаю. Но я этого не делал. И вообще больше не разговаривал с мисс Джеймс.

— Так что все-таки случилось?

— А это так? Это ты убила Мелани, я имею в виду?

— Я разыскал Кларенс-Кип. От отеля до него меньше мили, и я добрался туда за пару минут. Я полагал, что Мелисса приедет раньше, поэтому удивился, не увидев у дома ее «бентли». Обогнать мисс Джеймс я не мог, поэтому решил, что она поехала другой дорогой и вскоре появится.

— Отвечай на вопрос.

— Где вы припарковались?

— Мне хотелось. Ничего на свете не было бы для меня так приятно, как помочь отправить тебя в тюрьму за убийство. Но я не мог.

— На обочине, под деревьями, скрывавшими меня из виду. Я не хотел, чтобы Мелисса заметила меня, когда вернется. Иначе, как я полагал, она могла развернуться и снова уехать.

— Потому что тогда тебе пришлось бы признаться, что ты надул страховую на полмиллиона фунтов. Ты никогда не думал продать бизнес и вернуть деньги?

— Когда приехала мисс Джеймс?

— Я уже сказал тебе… Они не все ушли на фирму.

— Вскоре после шести.

— Так куда же они делись?

— Где же она была почти двадцать минут?

Он уклончиво молчал.

Крол задал этот вопрос скорее себе, чем кому-либо из присутствующих, но ответил на него Кокс:

— Просто скажи мне, Рэнди. Все теперь не так, как когда мы были женаты. С чего меня должно волновать, как ты тратишь деньги? Меня волнует только то, чтобы тебя не посадили за убийство.

— Понятия не имею. Мелисса пронеслась мимо меня, не заметив, и въехала на подъездную дорожку. Я видел, как она вылезает из машины и входит в дом.

— Что произошло потом?

— Я задолжал дилеру, ясно?

— Я подождал несколько минут, пытаясь сообразить, что скажу мисс Джеймс. Я начинал жалеть, что приехал сюда. Понимал, что она приняла решение и мне уже ничего не изменить. Но все равно я вышел из машины и зашагал по дорожке к дому. Подошел к парадной двери, но, прежде чем позвонить, услышал голос, доносившийся из окна, расположенного наверху и чуть в стороне. Это была другая женщина, не Мелисса. Она была старше и ругалась на кого-то: всячески костерила и обвиняла в мерзостях.

— Сколько?

Повисла еще одна долгая пауза.

— Это были Филлис Чандлер и ее сын, — пояснил Крол. — Видимо, они находились в кухне.

— Рэнди? Я спросила, сколько ты задолжал дилеру?

Он прочистил горло.

— Понятия не имею, кто это был. Я этих людей не видел.

— Двадцать пять.

— Вы расслышали, что именно говорила женщина?

— Штук?! Господи! Ты потратил на кокаин двадцать пять тысяч долларов? Как так получилось, что ты не умер от сердечного приступа?

— Частично… Но точных слов не помню. Она говорила, что «Мунфлауэр» кривой, вроде как там что-то перекосилось и она это насквозь видела. — Кокс вздохнул. — И еще добавила, что если Мелисса узнает правду, им придется ее убить.

— О, нет-нет-нет. Ты не можешь осуждать меня. Только не ты. К тому же это было не только для меня. Я начал заниматься этим после извещения о конфискации, когда с делами стало совсем туго. Я брал восьмушку[120] на выходные, разбивал ее на несколько частей и продавал младшим менеджерам с наценкой.

Повисла долгая пауза. Крол впился глазами в продюсера.

— Очень увлекательно.

— Мисс Джеймс угрожали убить. Вскоре она была задушена. И вы предпочли не сообщать нам об этом?

— Это помогало оплачивать счета. До какого-то момента.

Вид у Кокса сделался совсем несчастный.

— Что за момент?

— Я уже объяснял вам, инспектор. Я не видел, кто находится в комнате и с кем беседует эта женщина. И я до сих пор не понимаю, что именно услышал. Так, обрывки разговора…

— Слушай, Грейс. Это сложно. — Он на секунду замолчал. — У меня было двадцать пять штук, на которые я собирался купить килограмм на весь следующий месяц. Но это был первый уикенд сезона американского футбола, и я решил поставить на «Флориду».

— Но вы слышали, как та женщина сказала, что они убьют ее?

— Это была плохая ставка.

— Вроде так. — Кокс достал платок и утер лицо. Его верхнюю губу покрывали капельки пота. — Они не хотели, чтобы Мелисса узнала правду.

— Она не была плохая. Я сделал ее, будучи практически уверенным, что они выиграют. И я думал, что мы сможем использовать эти деньги, чтобы купить новый кондоминиум, сразу за наличные. И так нам больше не пришлось бы волноваться за наш кредит. Но в последний момент Оле Мисс вытянули «Миссисипи». Там был не только я. Никто этого не предвидел. К тому же у меня тогда была продажа на миллион в процессе.

— Что вы предприняли далее? — поинтересовался Пюнд более мягким тоном.

Он продолжил рассказывать мне, как взял у дилера килограмм в долг, рассчитывая вернуть деньги, когда продавец закроет сделку по дому.

— Пошел прочь. Решил, что изначально совершил ошибку, приехав туда. Это было бессмысленно. Мелисса не приняла бы меня. К чему терпеть очередное унижение?

— Мы проводили финальный осмотр, когда покупатель отказалась и сделка сорвалась.

— Когда вы вернулись в отель? — спросил инспектор.

— Ты всегда говорил: «Не рассчитывай на сделку, пока ее не закроешь».

— Вскоре после этих событий. Не знаю точно, сколько было времени, и никто не видел, как я приехал. Мне жаль. Той молодой девушки за стойкой администратора уже не было. Я поднялся в свой номер, чтобы принять душ и переодеться к ужину. Снова вниз я спустился без пятнадцати семь и встретил миссис Гарднер, жену управляющего.

— С этим домом все шло как по маслу. Покупатель предлагал выплату наличными. Я полагал, что это уже решенное дело.

— И как только вам взбрело в голову выдумывать такую запутанную историю? — вскинулся Крол. — Долгая прогулка по пляжу Грей-Сэндз! Судя по тому, что вы теперь сообщили, вас не было в отеле всего полчаса. Если уж собрались солгать мне, проще было сказать, что вы сидели у себя в номере.

— Так что ты взял выплату по страховке, чтобы отдать долг? — сказала я, стараясь говорить спокойно и без осуждения.

— Люди видели, как я выходил из «Мунфлауэра», — промолвил Кокс, совершенно подавленный. — Возможно, кто-то заметил меня и на пути к Кларенс-Кип. Да, признаю, это было глупо с моей стороны. Но факты остаются фактами, инспектор. У меня имелся веский мотив убить Мелиссу Джеймс. Перед самой ее смертью мы поругались, я последовал за актрисой до дома. Для меня было очевидно, что, всплыви эти обстоятельства, я сразу стану подозреваемым номер один. Не думаю даже, что вы поверили бы в мой рассказ о подслушанном разговоре. Наверняка решили бы, что я его выдумал.

— Я задолжал в общей сложности тридцать тысяч фунтов. Дилер добавлял по тысяче в день в качестве процентов.

Пюнд глянул на старшего инспектора Крола, как бы спрашивая разрешения, и, когда тот коротко кивнул, произнес:

— Ты хотя бы проконсультировался с юристом по этому поводу?

— Вам следует вернуться в Лондон, мистер Кокс. Предельно глупо с вашей стороны было лгать полиции, а мешая расследованию, вы могли причинить огромный вред. Но теперь, когда вы рассказали всю правду, задерживать вас нет необходимости. Тем не менее, если у нас возникнут еще вопросы, мы свяжемся с вами.

— Да.

Кокс поднял взгляд:

— И что он сказал?

— Спасибо, мистер Пюнд. Я искренне раскаиваюсь, инспектор.

— Он сказал, что мне лучше ни в чем не признаваться и просто принять тот факт, что я обычный человек и склонен совершать ошибки. Либо так, либо я могу прийти с повинной и отсидеть срок в тюрьме за мошенничество со страховкой.

— Старший инспектор, — поправил его Крол, теряя терпение.

— А что, если есть третий вариант?

— Я не смогу принять тебя снова, Грейс.

— Да, конечно. Простите…

— Ты думаешь, я позвонила, чтобы помириться? Слушай, тебе нужны доказательства, что ты не убивал меня. А я — твой ходячий и говорящий оправдательный приговор. Более того, я хочу, чтобы ты участвовал в жизни детей.

— Ха! По твоим поступкам этого не скажешь.

Саймон Кокс встал и вышел из комнаты.

— У тебя с ними кровная связь. С Кит, по крайней мере. А с Фитцем у вас есть общая история. Ты заслуживаешь место за общим столом.

— Так вы и впрямь ему поверили? — осведомился Крол, едва за незадачливым продюсером закрылась дверь. — Если этот тип сказал правду, нам, видимо, следует арестовать Филлис Чандлер и ее сына!

— Как я могу быть уверен, что ты меня не подставишь?

— Господи, Рэнди, просто приезжай в Нью-Йорк. Я куплю тебе билет.

— Нам определенно следует допросить их, — согласился Пюнд. — Но не стоит также забывать, что мистер Кокс не в совершенстве владеет английским, и более того, разговор слуг он слышал, находясь в состоянии сильного возбуждения.

— В ходе расследования я понял, что «Мунфлауэр» оказался убыточным предприятием, — проговорил Крол. — И очевидно, что мисс Джеймс подозревала некоего рода мошенничество…

Когда я обернулась, я увидела в дверях театра Джио с округлившимися глазами и сжатыми кулаками.

— Уверен, что мистер Пендлтон сможет дать нам больше сведений по этой части. — Пюнд повернулся к помощнице. — Но прежде чем мы уйдем, я хотел бы задать вам один вопрос, мисс Кейн. Не могу припомнить, чтобы при обсуждении вашего резюме вы упоминали о том, что вам доводилось жить в Девоншире.

Настал черед секретарши смутиться.

— Признаться, мистер Пюнд, я прежде тут даже ни разу не бывала.

— Погодите-ка! — Крол отказывался верить собственным ушам. — Однако вы так уверенно разглагольствовали про Грей-Сэндз…

— Умоляю простить меня, сэр. Но боюсь, я это выдумала. — Мисс Кейн моргнула несколько раз, а потом торопливо продолжила: — Было очевидно, что джентльмен лгал вам, и я вдруг подумала, что могла бы, что называется, вывести его на чистую воду. Я сыграла на том обстоятельстве, что мистер Кокс здесь впервые, поэтому решила сказать, что пляжа, по которому он якобы прогуливался, не существует. По крайней мере, не существовало в то время, когда он был там. — Секретарша повернулась к шефу. — Надеюсь, вы не сердитесь, мистер Пюнд?

Старший инспектор Крол расхохотался.

— Сердиться на вас? Да вам впору медаль дать, мисс Кейн. Блестящий ход.

— Это действительно нам очень помогло, — кивнул Аттикус.

Глава тридцать три

— Вы двое — отличная команда, — сказал инспектор.

— Зачем Рэнди ехать в Нью-Йорк? — сурово спросил Джио.

— Да, — согласился сыщик. — Так оно и есть.

Я начала объяснять, но он продолжал говорить одно и то же, двигаясь по замкнутому кругу, трясясь от ярости и обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

— Я не хочу, чтобы Рэнди приезжал сюда, — сказал он. — Ему нельзя приезжать.

— Почему бы нам просто не встретиться с ним ненадолго и не узнать, как у него дела? Может быть, он станет еще одним любящим человеком в твоей жизни.

Глава 9

— Мама! Нет!

Место преступления

— Это всего на один день, максимум. Он будет рад увидеть тебя.

Джио уселся на пол с недовольным видом и скрестил ноги так, как я учила детсадовцев.

Старшему инспектору Кролу понадобилось меньше пяти минут, чтобы доставить Аттикуса Пюнда и его помощницу из «Мунфлауэра» в Кларенс-Кип. В вечер убийства дорога заняла у Мелиссы Джеймс двадцать с лишним минут, и это означало, что из графика выпадал промежуток по меньшей мере в четверть часа. Что она делала в это время? Возможно, существовало какое-либо совершенно невинное объяснение. Допустим, женщина повстречала кого-то по дороге и остановилась поболтать. Однако, учитывая, что дома Мелиссу настигла смерть, любое событие того вечера могло оказаться ключевым. И недаром Пюнд писал в предисловии к «Ландшафту криминалистического расследования»: «В некоторых аспектах роли сыщика и ученого соотносятся весьма тесно. Обстоятельства, ведущие к преступлению, связаны между собой, как атомы, образующие молекулу. Очень легко просмотреть один такой атом или пренебречь им, но в подобном случае сахар, который вы рассчитываете получить, может обратиться в соль».

— Именно поэтому я и хочу, чтобы Оз вернулся!

— Оз? — Я взяла его за локоть и подняла с пола. — Ты считаешь, что Оз лучше, чем Фрэнсис или Рэнди? Это не так, милый. Поверь мне. Он преступник. Бог свидетель, я не всегда веду себя правильно. Но Оз работает на страхе. Он пугает людей.

Другими словами, совершенные Мелиссой поступки могли повлечь за собой ее смерть. Пюнд желал знать обо всем, чем она занималась в тот вечер.

Джио отвернулся и стал уходить. Его кеды, поскрипывая, скользили по отполированному каменному полу.

— Именно поэтому он и должен быть здесь. Чтобы защитить нас от Рэнди!

Я догнала его, совершенно ошарашенная таким заявлением, и протянула к нему руки.

Въехав в ворота усадьбы, они подкатили к парадной двери Кларенс-Кип. Дом казался внушительным: с верандой и украшенным орнаментом балконом, он был расположен на безупречно ухоженной лужайке, поднимающейся по склону от прибрежной дороги. Обернувшись, Пюнд увидел большой участок берега, маяк и раскинувшийся сразу за ним Тоули-на-Уотере, примерно в полумиле к востоку. На гравии стоял «бентли», лишившийся хозяйки и выглядевший, вопреки своим элегантным обводам, несколько печальным. Тут была еще одна машина, изрядно подержанный «моррис», рядом с осиротевшим «бентли». Ярко-зеленый «остин» был припаркован на площадке за домом.

— Что? Повернись ко мне. Рэнди никогда нас не обижал.

Он ускорил шаг.

— «Остин» принадлежит Фрэнсису Пендлтону, — вполголоса пояснил Крол. — «Бентли», ясное дело, ее собственный. А вот чей «моррис», не знаю.

— Он обижает тебя!

Пюнд осмотрел фасад здания. Фрэнсис Пендлтон показал, что покинул Кларенс-Кип в шесть пятнадцать вечера. То был один из обозначенных мисс Кейн временны́х моментов. Теперь, глядя на подковообразную подъездную дорожку с двустворчатыми воротами, Пюнд думал о том, что Пендлтон вполне мог выйти через стеклянную дверь рядом с площадкой, где стоял «остин». Фрэнсис мог выехать на большую дорогу и скрыться за склоном так, чтобы его никто не заметил. Насчет времени отъезда оставалось полагаться только на его слово.

Я посмотрела вверх, на высокие потолки, размышляя, не можем ли мы попасть на какую-нибудь из IP-камер.

Тем временем мисс Кейн выбралась из машины Крола и воззрилась на особняк с нехарактерным для нее восторгом.

— Словами — да. Но физически — никогда.

— Какой прелестный дом! — воскликнула она.

Он внезапно остановился, и, когда он обернулся, я увидела, насколько у него бледное, изможденное лицо.

— У меня мелькнула такая же мысль, — кивнул старший инспектор. — Легко понять, почему мисс Джеймс захотелось поселиться здесь.

— Он великолепен.

— Ты просто врешь, чтобы защитить его. Я видел. Я был маленький. И было темно. Я слышал крики…

— Однако содержание его влетает в изрядную сумму. У мисс Джеймс, кстати сказать, имелись финансовые затруднения. — Последняя фраза была адресована Пюнду. — Я беседовал с ее банкиром. Она подумывала выставить «Мунфлауэр» на продажу, чтобы получить деньги, речь шла также и о других ее активах. Ей определенно требовалась роль в новом фильме.

Они уже собирались позвонить, когда дверь открылась и появился мужчина в твидовом костюме с пузатой медицинской сумкой в руке. Кто он такой, догадаться было не трудно.

У меня помутилось в глазах. Все эти годы я меняла нам имена и биографии, избегая и опасаясь даже самых мелких, незначительных упоминаний о Вудстоке. А тем временем мой сын пять лет подряд повсюду таскал, словно ведро застывших нечистот, ношу стыда и страха, на которые я не могла заставить себя даже взглянуть.

— Почему ты никогда не упоминал об этом до сегодняшнего дня?

— Это доктор Коллинз, — представил его инспектор. — Вы наверняка помните, что именно он обнаружил тело мисс Джеймс.

Его темные глаза наполнились слезами.

— Я пытался! Но у тебя всегда появлялось это тупое выражение на лице! Ты каждый раз говорила: «О»… Как робот. «О»! Как будто это не ты. Как будто кто-то вселился в твое тело. Так что я перестал. Я больше не говорю о нем.

Пюнд в напоминаниях не нуждался. Он улыбнулся, пожал врачу руку и представился.

Я взяла его за руки.

— Аттикус Пюнд? — Коллинзу потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, где же он слышал это имя. — Неужели тот самый знаменитый сыщик, который распутал дело с бриллиантом «Людендорф»?! Какими судьбами вас занесло в здешнюю глушь?

— Слушай, ты прав. Я не всегда могла постоять за себя, когда мы жили с Рэнди. Было такое, что я позволяла ему кричать на меня и по-всякому меня называть. Это было неправильно. Особенно учитывая то, что я всегда пыталась учить вас стоять за себя. Но ты не видел того, что, как тебе показалось, ты увидел тогда в воде.

— Мистер Пюнд любезно согласился оказать мне помощь в осуществлении расследования, — пояснил Крол, непроизвольно переходя на бюрократический язык, к которому привык за тридцать лет службы.

Он вытер свое лицо.

— Да, разумеется. Довольно глупо с моей стороны; зачем еще он мог сюда приехать?

— Он пытался утопить тебя. Я должен был помочь. Я мог бы взять лодку. Или позвонить в полицию.

— Вы лечите мистера Пендлтона? — осведомился Пюнд.

— Ты давно уже хотел поговорить об этом, верно? Поэтому ты кидаешь разные вещи в раковину? Я думала, это Кэт.

— Верно. — Коллинз нахмурился. — Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы с ним беседовать?

— Нет, — сказал он. А потом добавил, уже менее уверенно: — Я делал это не потому, что хотел поговорить. Это мой секрет. Просто это помогает мне почувствовать себя лучше. Ты не поймешь.

— А что, Пендлтон плохо себя чувствует?

На секунду я вспомнила, как я себя чувствовала, когда встречала фантастически удачный объект или натыкалась на полезного персонажа.

— Ну, он почти не спал с тех пор, как погибла его жена, и нервы у бедняги совсем расстроились. Совершая сегодня обход, я заглянул к Фрэнсису, осмотрел его и сказал, что его состояние внушает мне серьезные опасения. Я предложил ему госпитализацию, но Пендлтон наотрез отказался, поэтому я дал ему сильную дозу резерпина.

— Твое сердце бьется быстрее, верно?

— Это успокоительное?

Он кивнул.

— Да. Алкалоидный экстракт одного произрастающего в Индии растения. Rauvolfia serpentina[15]. В годы войны я часто выписывал этот препарат, и он отлично справлялся со своей задачей. Пендлтон принял его в моем присутствии, и, хотя может пройти некоторое время, прежде чем лекарство подействует, не думаю, что вы найдете хозяина дома в полном compos mentis[16].

— И тебе страшно и в то же время радостно?

— Уверен, вы сделали то, что должны, доктор Коллинз.