Яну ввели в комнату с большим, широким столом и двумя жесткими, стоящими друг напротив друга стульями. Мартин уже сидел на одном из них. Она знала каждую родинку на его теле и каждую веснушку на его любимом лице.

Цветковой казалось, что она была полностью подготовлена к встрече с любимым и защищена от его чертовского обаяния. Но когда она увидела его и встретилась с ним глазами, вся ее броня совершенно чудесным образом испарилась. Оставив ее перед ним абсолютно обнаженную, чувственную и потерянную.

— Сидеть напротив, друг друга не касаться, ничего не передавать. У вас мало времени! — скомандовал полицейский.

Мартин выглядел, как всегда, мужественно и притягательно. Одет он был в джинсы и белую футболку, явно не со своего плеча, которая потеряла первоначальную свежесть. Темные волосы в его пышной шевелюре были несколько спутаны, а под глазами пролегла темная тень.

У Мартина на несколько секунд перехватило дыхание при виде Яны, которая вплыла в помещение, словно облачко на тонких ножках, которые как бы сложились в коленках, когда она упала на стул напротив него.

— Ты пришла… — выдохнул он.

— Как видишь. Извини, у меня все отняли, что я принесла тебе в подарок, — ответила Яна, поднимая на него глаза и тут же опуская их, не в силах выдержать его обжигающий взгляд.

— А что ты принесла? — улыбнулся Мартин.

— Да, там… шампанское, коньяк, водка… Что-то еще такое. Если честно, собирал Иван Демидович и уверял, что тебе понравится. А ты его знаешь. Я особо не проверяла. Тяжелый, правда, пакет был, — вздохнула Яна. — А приготовить тебе котлетки с пюре у меня, если честно, возможности не было.

Мартин рассмеялся.

— Не переживай, котлетки мне мать принесла и Валентина Петровна, твоя мама. Они поочередно навестили меня.

— Да? А мне не сказали. Да ладно! Ну, ты как здесь? — спросила Яна, чувствуя на себе всей кожей его обжигающий взгляд.

— Плохо. Я не могу отсюда тебя защитить. И я так ничего и не вспомнил, — сказал он. — Единственное, мне кажется, что я ее знал. Нет, не в смысле того, что у меня с ней что-то было, а в плане, что я ее где-то видел раньше.

Яна закинула ногу на ногу, не без удовольствия отметив, как Мартин проследил взглядом за этим движением.

— А к тебе, случайно, Иван Демидович не заходил? — спросила она.

— Нет, а что?

— У вас с ним одно расстройство. Он долго не мог вспомнить, где слышал знакомый голос, а ты говоришь, что где-то ее видел. Ну ничего, Иван вспомнил, и ты вспомнишь… может быть, — она покачала ногой.

— Вспомнишь тут. Все мысли о тебе, да о том, что Ева может быть моей дочерью, — наконец Мартин сказал главное. — Яна, ты же знаешь, что мне все равно, я всегда готов общаться с твоими детьми, от меня они или нет. Помогать и никогда не оставить. Но так как это мой ребенок, я просто задыхаюсь от счастья. У меня есть взрослый сын, а ты подарила мне такое счастье — дочку. Я хочу видеть ее, общаться с ней.

— Я не буду препятствовать, — ответила Яна, откидывая длинный локон назад. — Тебе бы для начала выйти отсюда…

— Это правда, — усмехнулся Мартин.

— Мы работаем над этим, — заверила его Яна.

— Это и пугает. Не переусердствуйте там, — попросил Мартин.

Яна смотрела на него и понимала, что он не в курсе, что случилось с пилотами его самолета: один мертв, а второй находится в реанимации после двух покушений на убийство пассажиров самолета. И грузить этой информацией человека, и так сидящего в тюрьме, она не хотела.

— У нас все хорошо. Не хватает тебя, — сказала Яна.

— Ты простила меня? — спросил Мартин.

— Было бы за что прощать, не простила бы. А так — я не знаю. Я верю, что ты попал в какую-то заварушку, — ответила Яна.

Мартин сорвался с места, сгреб ее в объятия и принялся целовать. Она не успела даже глазом моргнуть.

— Стоять! Не сметь! — кинулся к ним полицейский. — Я же сказал, не приближаться друг к другу!

Он вцеплялся поочередно то в Мартина, то в Яну, пытаясь оторвать их друг от друга, и одновременно звал на помощь.

У Яны весь воздух разом вышел из легких. Ох, уж она-то знала эти невероятно темпераментные объятия Мартина! Она даже была бы не прочь высвободиться из них и немного глотнуть воздуха. А вот Мартин, видимо, был другого мнения. Он вел себя как оголодавший пес, ухвативший «сахарную» косточку. Вбежавшие в комнату переговоров двое мужчин не смогли оттащить его от Яны. И тогда они вытащили дубинки и принялись его избивать, методично нанося удары по коленям и почкам. Яна даже на своем теле почувствовала несколько ударов через его вздрагивающий торс.

Мартина силой оторвали от Яны, она закричала:

— Не смейте его бить! Вы что делаете?! Садисты! Остановитесь!

Она кинулась на одного из охранников. Но он очень легко справился с ней, просто вынеся ее из помещения, как какую-нибудь вазу с цветами.

— Успокойтесь, дамочка! Есть определенные правила. Вот посадят его, выбейте себе свидание на сутки, и будете веселиться всю ночь! А сейчас успокойтесь! Не велено. — Он отшвырнул Яну к стенке, тяжело дыша. — Какая страсть! У вас и ребенок общий есть? Впервые видим парочку со стажем, и чтобы такая страсть. Уходите, дамочка. Свидание закончено.

— А моя передача Мартину? — спросила Яна, подхватывая платье, у которого порвались тонкие бретельки, то ли от объятий Мартина, которые были весьма страстными, то ли уже в борьбе с полицейским, который ее вытаскивал.

— Ну, я же говорил, дамочка, что так не ходят навещать заключенных. Что же вы меня не слушаете? А ваш Мартин — точно маньяк, одну прибил, на другую накинулся. Я должен буду сообщить начальству о данном инциденте.

— Сами вы маньяк! У нас все по обоюдному согласию было! — возмутилась Яна.

— Ага! Ты отдышись сначала, а то, небось, и ребра сломаны.

— Мы с вами на «ты» не переходили, а с ребрами у меня все в порядке. Всем бы такие крепкие ребра, я знаю Мартина много лет…

Яна поправила прическу и пошла на выход.

— Постой… те… А что вас прельщает в таких мужчинах? Секс? Деньги? — спросил охранник.

— Наверное, что они мужчины, — смерила его с ног до головы долгим и очень неопределенным взглядом Яна и вышла на улицу.



Глава пятнадцатая



— Я должен жить в этой психушке? — спросил у Яны Витольд Леонидович, моргая в искреннем недоумении.

— Это не «психушка», — ответила Яна, запахивая на себе халат, потому что приятель вломился к ней в номер в час ночи. — Вернее, одно крыло действительно выделено под это дело, ну а так это — санаторий. Ты чего бродишь ночью?

— А куда мне деваться? Меня заселили в номер с этим старым ловеласом, а он попросил меня погулять. Вот и гуляю. Привел к себе даму, может, они уже благополучно спят, — посетовал патологоанатом.

— Ты про Ивана? Он что, продолжает зажигать с моей матерью?!

— Я женщину не видел, но он предупредил, что это его первая и давняя любовь.

— Вот дают! — покачала головой Яна. — Заходи, я тебя на улице не оставлю.

— Не очень удобно, — замялся Витольд Леонидович.

— Тут огромные апартаменты. Мне одной даже страшно. Заходи, разместимся!

Яна показала Витольду, где он может помыться, и диван, где он может выспаться.

— Сама тоже… пойду отдыхать, — сказала Яна и удалилась в спальню.

Свет у нее был выключен, но шторы раскрыты. В таком полумраке Яна и погрузилась в легкую дрему. Почему-то она плыла в лодке с тем полицейским, который оторвал ее от Мартина на свидании. Она пыталась натянуть на свои голые плечи какую-то тряпку, чтобы укрыться от алчных взглядов полицейского. А он почему-то греб не веслами, а руками, расставив свои клешни, словно у краба. Руки росли, росли и доросли до нее, вцепились в ее плечи и начали ее трясти.

— Ее похоронят! Ее похоронят! Вставай! — кричал он ей прямо в лицо.

Яна вздрогнула и открыла глаза. Над ней нависло лицо Витольда Леонидовича.

— Ты чего? Чего ты меня будишь? — не поняла она.

— Обещал же вам помочь. Мартину твоему, тебе. Для этого мне надо увидеть тело убитой.

Весьма вероятно, что там будет все банально, но вдруг что нарою, — сказал он.

— Ну, не ночью же… Завтра посмотришь, ты же занят был, — зевнула Яна.

— Говорю же, завтра ее похоронят! Одна ночь осталась для исследования. Забыл я… — ответил Витольд.

У Яны сон как рукой сняло, она села на кровати, чувствуя, как бешено стучит сердце.

— И что делать? — спросила она.

— Я не знаю… мне нужен доступ…

— К чему? — не до конца проснулась Яна.

— К трупу.

Яна поняла, что сон у нее не просто прошел, а пропал на несколько дней.

— А где она?

— В местной больнице. Это пара кварталов отсюда.

— А как мы туда попадем? — спросила Яна.

— Я не знаю… Деньги решают все — как вариант. У меня есть…

— У меня много больше, — тут же встряла Яна.

— Надо использовать связи, чтобы меня пустили. Например, позвонить этому, как его… твоему Анатолию Анатольевичу. Я же ничего не сделаю плохого, поручись за меня.

Яна несколько раз похлопала ресницами, словно это могло отогнать некоторый дурман и непонимание.

— Да я-то знаю, что ты не сделаешь ничего плохого. Связи-связи… — Она резким движением стянула волосы на затылке и шлепнула себя по щекам. — Что-то мне этот Анатолий Анатольевич не по душе… Эх! Есть у меня человечек в следственном управлении в самом главном, в Москве, — многозначительно посмотрела она на Витольда Леонидовича. — Видит бог, не хотела я его тревожить.

Яна подумала про Виталия Николаевича Лебедева, с которым знакома уже много-много лет. Он работал следователем по особо важным делам. Яна в годы своей бурной и неуемной молодости все время была замешана в криминальных историях — то в качестве свидетеля, а то и даже как обвиняемая. Одних только покушений на нее было сколько — и не сосчитать!

Следователь с ужасом смотрел на эту сумасбродную особу в красивой одежде, с ярким макияжем и большими, честными голубыми глазами. Она выглядела в его глазах как ведьма, прилетевшая на шабаш и перепутавшая адреса. Он не понимал, за какие прегрешения эта женщина послана испортить ему жизнь, и без того нелегкую и одинокую.

А вот Яна сразу же стала относиться к Виталию Николаевичу как к другу: звонила, советовалась, просила помощи. Он и сам не заметил, как влюбился в нее, как перестал мыслить свою жизнь без Цветковой. Он был невольным свидетелем ее браков, романов, страстей и… ждал. А вот Яна не заметила такие перемены в своем друге. А когда узнала, очень огорчилась, что вызвала такие чувства, что принесла другу страдания. Однажды в минуту отчаяния она даже согласилась выйти за него замуж, подумав, что будет счастлива с человеком, который ждал ее всю жизнь. Хорошо, что эта изначально глупая идея провалилась.

Яна узнала, что в Виталия Николаевича давно влюблена ее лучшая подруга Ася. Цветкова сделала все, чтобы они были вместе, чтобы сыщик понял, что ошибся, выбрал не ту женщину мечты. У Аси с Виталием начались отношения. Яна считала себя прирожденной свахой и ликовала: у нее получилось сделать двух дорогих для нее людей счастливыми! И даже состоялась свадьба, на которой, увы, выяснялось, что Виталий как был влюблен в Яну, так и продолжает ее безумно любить. Ася психанула и отменила свадьбу. Яна испугалась, что она и от дружбы с ней откажется. Разбитое сердце женщины — страшный аргумент. Но, слава богу, их дружба продолжилась, но и Ася, и Виталий Николаевич попросили Цветкову больше не вмешиваться в их личную жизнь. Яна восприняла это так, что именно ее присутствие рядом мешает их личной жизни, и несколько отстранилась от них. Но сейчас на ум не приходил никто другой.

— Извини, Виталий… — прошептала Яна себе под нос и набрала его номер.

— Ночь, — напомнил ей Витольд.

— Как показывает практика, я ему только по ночам и звонила, — вздохнула Цветкова.

Долгий гудок в трубке заставил понервничать, ее сердце застучало сильнее. Долго никто не отвечал, а потом раздался очень приятный женский голос:

— Алло?

— Алло… — оторопела Яна. — А, это… с Виталием Николаевичем я могу поговорить?

— Ночь на дворе, — спокойно заметила женщина.

— Я в курсе.

— Ну, так приходите к нему на работу завтра, утром, — заявила собеседница.

Она начала сильно раздражать Яну.

— Я бы хотела все это услышать от него лично.

— Я вам уже сказала…

— Я не могу прийти к нему на работу! Я в другом городе и работаю под прикрытием. И если сейчас ты не передашь ему трубку, погибнет офицер! И ты лично будешь потом отвечать! — вспылила Цветкова. — Скажите ему, что звонит Яна Цветкова!

— Кто говорит? — вдруг услышала Яна знакомый мужской голос.

— Да так… Чушь какая-то. Под прикрытием… Цветкова… — ответила женщина.

Яна с тревогой вслушивалась в звенящую тишину в телефоне. Почему-то она испугалась, что сейчас прервется связь. И даже внутренне была к этому готова.

— Яна? — раздался родной голос в трубке.

— Кто это? Что с тобой? Что ты так побледнел? — внезапно услышала Яна истерические женские вопли на заднем плане.

— Уйди! Это я не тебе. Под прикрытием? — уточнил Виталий смягчившимся тоном. — Узнаю Цветкову, звонок в ночи… И, наверное, дело на миллион?

— Да, Виталий, ты прав. Мне, как всегда, нужна твоя помощь. Если ты откажешься, я пойму. Извини, что помешала, — сказала Яна.

— Я могу перезвонить тебе? Сейчас расплачусь с дамой…

— Я буду ждать, у меня мало времени, — ответила Цветкова и отключила звонок, поняв, что никакому личному счастью Виталия она не помешала.

Но бодрости духа ей это не придало, а, наоборот, она почувствовала, что вляпалась в какую-то грязь.

Виталий перезвонил достаточно быстро.

— Извини, Яна. Я слушаю тебя. Кому мы помогаем?

— Мартину.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся он. — Ты сказала, что времени у меня и у тебя мало. Что я должен сделать, чтобы не терять его?

— Я в Приморске. Найди какие-нибудь связи, концы, знакомства… Я не знаю.

— Для чего?

— Чтобы моего знакомого патологоанатома Витольда Леонидовича допустили к телу некой Глории. Эта ночь последняя, — сказала Яна.

Снова возникла томительная пауза.

— Да… почему-то, Цветкова, я так и предполагал. Это действительно важно для тебя? Ты представляешь, как я сейчас глубокой ночью буду звонить людям с такой идиотской просьбой?

— Важно, — ответила Яна, — помоги, пока нас тут всех не пересажали.

— А что ты делаешь в Приморске? — спросил он.

— Прилетела лечить нервы, — почти не соврала Яна.

— Гениально! Всегда с тобой так. Хорошо. Я перезвоню, — отключился Виталий Николаевич.

— Ну, что? — поинтересовался патологоанатом. — Послал тебя?

— Ты прямо с надеждой спрашиваешь. Нет, этот человек меня не пошлет даже с такой безумной просьбой. Он — мой друг, — пояснила Яна.

— Что-то у тебя выражение лица смягчилось. Неужели он больше, чем друг? — допытывался Витольд.

— Вот как раз этим «больше» дружба-то и испортилась! Нет, просто друг!

— Вряд ли тогда поможет. Я бы не стал впрягаться из-за просто бабы. Вот если бы меня с ней что-то связывало…

— Не суди всех по себе! — прервала его рассуждения Яна. — Ты, кстати, мне тоже помогаешь, но у меня с тобой ничего нет!

— А вот талант у тебя! Ты представляешь, как бы я помогал, если бы…

— Никаких «если»! Тише! Алло? Да, Виталик. Какой мужской голос? Так это тот самый патологоанатом, который должен добраться до тела. Мой хороший знакомый, фунт соли мы с ним уже съели.

— Идите к больнице, там вас встретит парнишка по имени Степан, он вас проведет. Он капитан полиции. Яна, тебе точно не угрожает опасность?

Я лично тебе не нужен? — спросил Виталий.

— Нет, Виталий. Спасибо. Экономь деньги, они тебе явно пригодятся, — сказала Яна и нажала на кнопку окончания вызова.

Она не видела, как в далекой Москве Виталий Николаевич сказал: «Все-таки стерва», — и, улыбаясь, приложил телефон к губам.

Яна кивнула Витольду:

— Собирайся, пошли.

— Я готов. До больницы дойдем пешком, здесь недалеко.

— Тебе не нужны какие-нибудь инструменты? Будешь что-нибудь брать с собой? — оглядела его Яна.

— Нет. Какие инструменты? Я же не сантехник. Мы в морг идем, там есть все, что нужно, я полагаю.

Яна натянула узкие джинсы и надела длинную футболку цвета хаки. Ей даже пришлось расстаться с туфлями на каблуках и надеть удобные мокасины.

На улице почему-то Яна замерзла. Или ее тело трясло от нервного напряжения?

— Чего это тебя трясет? — заметил Витольд.

— Я не знаю. А ты что все время озираешься? Если мы попадем под камеры наблюдения, то будем самыми подозрительными личностями на весь Приморск.

— Кого, ты говоришь, мы должны встретить? — спросил патологоанатом.

— Степан… Капитан полиции, — ответила Яна.

— Это я! — раздался голос позади. — А это вы?

Яна с Витольдом синхронно развернулись и посмотрели на моложавого вида человека с всклокоченными волосами и заспанным лицом.

— Быстро вы, — отметил Витольд.

— Еще бы! Если тебя полковник поднимает среди ночи, — усмехнулся Степан.

— Ну, хорошо, идемте, — предложила Цветкова.

— Ребята, я вас умоляю! Я с дежурства, да и девушку дома оставил. Я там договорился, делайте, что хотите. Странные, конечно, просьбы из Москвы приходят, но я ко всему привык. В морге сейчас никого нет, кроме дежурного санитара Тимура. Он вам все предоставит. А я можно домой? — умоляюще посмотрел на них Степан.

— Я сам справлюсь, — кивнул Витольд.

— Спасибо, друзья! — Степан испарился так же незаметно, как и появился.

Яна и Витольд подошли к территории больницы. Охранник открыл им ворота и указал на удаленное здание, лаконично прокомментировав:

— Морг.

Они двинулись к моргу по дорожке, усыпанной гравием.

— Может, Ивана Демидовича надо было взять? — вдруг почувствовала себя незащищенной Яна.

— Для чего? Если только чтобы весь медицинский спирт выпить в морге, — усмехнулся Витольд. — Да и не до этого ему сейчас. Там прямо первая любовь!

— Без подробностей, — нахмурилась Яна, которая совсем не понимала свою мать.

Валентина всю свою жизнь избегала Ивана, даже Яне не сказала, что он ее отец, и теперь вот, под старость, вдруг прорезалась любовь? Странно все это было. А вот Витольд, чисто по-мужски, явно поддерживал эти шашни.

— Иногда надо прожить жизнь, чтобы прийти к мудрости, — философски заметил он.

— Только при таком сложном жизненном пути не надо делать другие жизни, — огрызнулась Яна.

Темная дверь морга распахнулась, в светлом проеме двери показалась несколько сгорбленная фигура пожилого человека в темно-зеленом медицинском костюме.

— Тимур? — уточнила Яна.

— Да… да. Я в курсе. Подняли ни свет ни заря. Проходите, проведу вас к телу.

— Ну уж нет! К телу пойдет вот он, — указала на Витольда Яна. — А я где-нибудь посижу, подожду.

Старик провел их внутрь. Яне указал рукой в свою каморку, а Витольда повел вглубь морга.

Яна осмотрелась в тесном помещении. Смятое белье на узкой кушетке, столик под клеенчатой скатертью, открытый стеллаж с документами и посудой, две табуретки… Яна села на одну табуретку и чихнула, потому что здесь было очень пыльно.

Тимур вернулся минут через десять и, тяжело дыша, присел на вторую табуретку.

— Какой же привередливый тип… То ему не так, это не эдак… — пожаловался он.

— Не поняла? — переспросила Цветкова.

— И инструмента ему нет такого, какой нужен, и микроскоп не той мощности, и свет недостаточно яркий. Тьфу! А я-то что сделаю?! Я здесь санитар! Раньше никаких таких претензий не было. Если труп понятный, то и наш патологоанатом справлялся. Если вдруг вопрос какой, что бывало редко, то в районный центр везли. Так у них получше, наверное, оборудование будет. Но этого упыря московского, я уверен, и там бы не устроило.

— Он упырь питерский, — ответила ему Яна.

— Один черт! Столичные… Ты тоже из работников морга будешь? — он пытливо смотрел на Яну.

— Боже упаси. Я стоматолог, — ответила она.

— А… по зубам будешь чего опознавать? — спросил санитар.

— Надеюсь, что нет, — честно ответила Яна.

— Пить будешь? Спирт?

— Нет!

— Чай? — искал точки соприкосновения Тимур.

— Можно…

Он сходил куда-то, принес печенье и поставил чайник.

— Бедная покойница. Чего ее тормошить? Уже вскрытие было. Все и так ясно. Ножевые ранения. Убийца задержан. Сейчас же заново вскрывает.

Яну стало слегка подташнивать.

— Может, не все так ясно? Сами же говорите, что у вас тут все незатейливо, а этот патологоанатом — гений.

— Ну-ну, — налил ей чая Тимур. — А я, с вашего позволения, водочки. Разбудили меня, разволновали… — Он вытащил откуда-то из-под стола наполовину початую бутылку водки.

— Ваше дело, — ответила Яна, морщась от запаха дешевого чая, который пах веником после генеральной уборки.

— Может, в шашки срежемся или домино? Чтобы время скоротать? — предложил Тимур.

— Домино? — переспросила Яна. — Нет, я только в карты, в дурака.

— Давай! — обрадовался старик и достал со стеллажа колоду карт.

Его тонкие старческие пальцы со скоростью фокусника замешали колоду.

— Да вы профессионал, — отметила Яна.

— Баловался по молодости. А чего вы пристали к Глории-то? — вдруг спросил он.

— Вы ее знали? — задала встречный вопрос Яна.

— Кто же ее не знал, — усмехнулся Тимур. — Эффектная барышня. Она же и у нас в больнице работала. Потом вот сказали, что нашла теплое местечко при санатории. Больных намного меньше, хоть и психи, но тихие, а зарплата больше. Твоя карта бита!

— Расскажите еще что-нибудь о ней, — попросила Яна.

— Да что там… Неудобно мне при тебе, ты же женщина. А Глория относилась к определенному типу женщин. Как сейчас про таких говорят, «с пониженной социальной ответственностью». Она все время обращала внимание на мужчин, флиртовала с ними, улыбалась. Утром ее провожает один, а вечером, глядь, отводит уже другой. Не пропускала ни одного. К нашему патологоанатому тоже клеилась. Он сейчас в запое, после того как ее вскрывать пришлось. Да его и понять можно. Знакомых, родственников обычно не вскрывают, а он тут один. Да и как бы он отказался? Он женат и не мог признаться, что не будет вскрывать девушку, потому что был близок с покойной. Это исключено. Жена у него тоже медик. Поэтому, когда я узнал, что Глорию убил какой-то приезжий мужик в совместной постели, я не удивился. Она примерно так и должна была кончить. Ты опять проиграла! Надо было на деньги! Или играть не умеешь, или не сконцентрирована, думаешь о чем-то другом! — отметил Тимур, снова мешая колоду.

— И то, и другое… — призналась Яна.

— Не везет в картах, повезет в любви? — хитро прищурился старик.

— Что-то не очень. Хотя, по жизни у меня разные были мужчины, и хорошие тоже. Что это вы делаете? — заинтересовалась Яна.

— Пасьянс раскладываю. Я гадаю хорошо. Будешь ты дама червонная. Всё расскажу: что было, что будет, чем сердце успокоится…

— Не просила себе гадать, но с интересом послушаю, — сказала Яна, настраиваясь на карты.

— Интересное дело… выпали все четыре короля сразу. Так что насчет мужиков не прибедняйся. Только вот твой червонный король в казенном доме. Отсюда печаль?

Яна вытаращила на него свои голубые глаза.

— Да ладно! Вы разыгрываете меня! Откуда вы знаете мою историю? Полицейский сказал?

— Да не знаю я ничего! Все только что карты показали, сама видела! Постой! А не твоего ли мужика замели за убийство Глории? — прищурил глаза Тимур.

— А вы точно санитар в морге, а не волшебник? — вопросом на вопрос ответила Цветкова.

— Понятно. И у тебя еще связи в Москве, в органах, наши вон забегали. Не веришь, что твой мужик может тебе изменить? Или просто хочешь вытащить его любой ценой?

— Не любой. Я знаю, что он никого не убивал, — ответила Яна.

— Понятно. Значит, попал я в «яблочко». Я не знаю, виноват твой мужик или нет, но Глория была не очень хорошим человеком, гнилой бабой, хоть про умерших плохо и не говорят. Жалко его, что так вот попал. Ты, наверное, мучаешься вопросом: было или нет? Она моложе тебя, зато ты интереснее, но когда это останавливало мужиков, учуявших молодое тело? — спросил Тимур.

Яна растерялась.

— Я не знаю. Наверное, тогда, когда люди любят друг друга, и мужчина способен включить голову?

— Но вы же не жили вместе?

— Нет. И женаты не были.

— Глупое решение. Вряд ли ваш гений что-то нароет в трупе, что могло бы вам помочь. Все банально.

В дверях возник бледный Витольд Леонидович.

— Чифирите? Проблемы возникли, — туманно сказал он.

— Проблемы у нас давно возникли, — ответила ему Яна.

— Нет… Я кое-что нарыл, но труп надо исследовать в серьезной лаборатории, провести ряд химических исследований. Здесь я ничего этого физически не могу сделать.

— И что ты предлагаешь? — замерла Яна.

— Труп надо отвезти в город, в ту больницу, где я лежал. По вашей просьбе я же и там в морге побывал, так вот там для меня реактивов и мощностей хватит.

— Я даже не знаю, как на это реагировать, — оторопела Яна.

— А нельзя как-то кусочек отпилить или как там у вас это называется? А потом поехать в ту больницу? — Все-таки Тимур здесь был самым адекватным человеком.

— Нет, мне нужно тело целиком, — твердо ответил Витольд Леонидович.

— Мне было велено оказывать вам полное содействие, я могу машину предоставить, — сказал Тимур.

— Да вы смеетесь, что ли? Да и закрыта дорога до четырех утра. Опять ехать этой дорогой и снова с трупом?! — ахнула Яна. — Это опять со мной происходит?

— А у тебя по картам вся жизнь ого-го! — подлил масла в огонь Тимур.

— Позвони своему там в Москву, объясни ситуацию, — мялся с ноги на ногу Витольд. — Это необходимо для дела…

— Чтобы он мне местную психушку прислал? Что я скажу? «Извини, в морг мы вошли, но этого мало, нам надо спереть отсюда труп и вывезти его в другой город. Организуй нам это, дорогой. Целую. Жду. Отдыхаю на курорте», — передразнила Яна.

— Ее завтра кремируют, — подал голос Тимур.

— Родственники? — спросил Витольд.

— Нет, не нашлись. Местный муниципалитет.

— Такая бурная жизнь, и в конце никого из родных людей рядом? — ужаснулась Цветкова.

— Так всегда или почти всегда и бывает. Помнишь, про Стрекозу, что все лето пропела и протанцевала и осталась в итоге ни с чем? — спросил Тимур.

— Басни я в детстве читала, и эта была не самая любимая, если честно, — ответила Яна.

— Боишься посмотреть правде в глаза… Может, есть в тебе что-то от стрекозы? — прищурил глаза Тимур.

— Слышите, натуралисты, или как вас там? Что делать будем? Или ничего? В конце концов, это не мой парень гниет в тюрьме, — вернул их к реальности Витольд Леонидович.

— Я готова на всё, — тут же ответила Яна.

— При морге есть машина, перекрашенная «Скорая помощь», туда погрузим и поедете. Я точно не поеду, я здесь охранять должен! — сказал санитар.

— А я точно нести труп не буду! — тут же сказала Яна.

— Мы с Витольдом отнесем.

— Я за рулем буду! — снова вызвалась Яна.

— Чего так? — посмотрел на нее весьма подозрительно Витольд Леонидович.

— Я с трупом в салоне не поеду, мне уже хватило! — ответила Яна.

— Горная дорога, темно…

— Я справлюсь!

— Ну хорошо, — пожал плечами Тимур. — Пойдем, Витольд, докатим на каталке и загрузим. А вы оба еще больничные халатики накиньте. Машина медицинская, медики едут, меньше вопросов будет, — посоветовал санитар.

— Какие вопросы! Я готова после этого неделю не разговаривать! — возмутилась Яна.

Тимур рассмеялся.



Яна, вцепившись изо всех сил в руль, вела машину «скорой помощи». В помятом белом халате, с криво затянутым на голове «хвостом» из спутанных волос, она напоминала актрису из малобюджетного фильма о зомби-апокалипсисе. Правда, актрису довольно талантливую потому, что выражение ужаса на ее лице было весьма правдоподобным.

Тело Глории лежало на носилках, вытянутое в струнку и накрытое простыней. Рядом с ним расположился Витольд Леонидович с сигаретой в руке, задумчивым взглядом он смотрел на темную дорогу, по которой ехала Яна. Она и в обычной-то жизни не лихачила, а тут за рулем незнакомой машины вообще боялась дышать.

— Медленно едем, шеф, — озабоченно проронил Витольд.

— Какой я тебе шеф? — откликнулась Яна. — Ты бы не курил в «скорой» — то.

— А что? Пациенту это уже не навредит. Я вот о чем подумал… — Витольд сделал паузу, затянувшись сигаретным дымом.

— Подумал, умею ли я водить такие машины? Или нормально ли я вижу без очков от близорукости? — подкинула ему на выбор Яна.

Пепел медленно упал с сигареты Витольда Леонидовича.

— Ты близорукая?!

— У меня есть очки на минус одну или две диоптрии, я точно не помню, я ими не пользуюсь, — ответила Яна.

— Ты с ума сошла?! Ты же плохо видишь вдаль! Да еще и в темноте, да еще и дорога горная, с обрывами! — воскликнул он.

— И что? — спросила Яна. — Ты меня не нервируй! Это усугубляет ситуацию. Я могу начать нервничать, а от этого зрение еще хуже становится.

— Может, я сяду за руль? — предложил патологоанатом.

— Ну уж нет. Сиди сам там…

— Так труп караулить не надо, он не убежит, — попытался пошутить Витольд.

— Сиди сам там! — отрезала Яна. — Только бы никто не остановил машину и ничего не потребовал.

— Я, если что, смогу сделать вид, что пациенту плохо, и я его реанимирую, — сказал ей Витольд.

— Я не сомневаюсь, — буркнула Яна, и они погрузились в оглушающую тишину.

Очень редко, словно из ниоткуда, на дороге появлялись встречные машины, и каждый раз Яна шарахалась в сторону, едва не вылетая в кювет.

— Чего ты дергаешься? — справедливо спрашивал Витольд Леонидович, к которому то придвигало труп, то отодвигало, потому что стационарное крепление, куда ставились носилки, было сломано.

— Еду как могу, — буркнула Цветкова.

— Ехал бы с нами живой человек, его от таких метаний уже вырвало, — ответил ей Витольд.

— Так радуйся, что не живой! Хотя, этому, конечно, странно радоваться… — вздохнула Яна. — Хотела бы я спросить, что она делала в постели у Мартина.

— Да?! А я думал, что тебя больше интересует вопрос, кто ее убил? — удивился патологоанатом, снова отодвигая подъехавшее тело. — И вообще, Цветкова, когда ты со своим отцом пригласила меня на море подлечить нервы и отдохнуть, я не думал, что попаду в авиакатастрофу, а потом снова вернусь к своей работе, причем, не совсем законно.

— Зато ты не попал в нашу дорожную заварушку, — напомнила ему Яна.

— Точно! Спасибо и на этом.