У женщины задрожали губы.

– Так Хоу Гуйпин в самом деле на вас напал? – с нажимом спросил Цзян.

Увидев на ее лице смятение, Цзян и Чжу поняли, что выбрали верную тактику.

– Теперь, когда напали на след, мы уже не отступим. Будем проверять каждую мелочь, каждое ваше слово, пока не выясним правду.

– Юэ утверждает, что ваше заявление об изнасиловании – ложное. Он, скорее всего, выйдет сухим из воды. А у вас еще есть шанс смягчить свой приговор, иначе…

– Я никогда… – На глазах Дин выступили слезы. – Не думала, что все так обернется. Не ожидала, что Хоу погибнет.

Глава 30

Дин не выдержала, и слова хлынули из ее рта сплошным потоком. Три года назад Юэ Цзюнь заплатил ей десять тысяч юаней. Взамен она должна была соблазнить Хоу Гуйпина, а потом заявить в полицию об изнасиловании.

В назначенный день Юэ пошел к Хоу первым, чтобы отнести бутылку байцзю с афродизиаком. Наблюдая через окно, он ждал, когда Хоу выпьет алкоголь, чтобы в нужный момент отправить к нему Дин. Как и обещал Юэ, попасть в комнату под благовидным предлогом и переспать с одурманенным Хоу не составило труда. Ей даже удалось собрать немного спермы, прежде чем улизнуть.

Цзян и Чжу догадались, что эту сперму в итоге и обнаружили на нижнем белье, найденном в комнате Хоу. Цзян Ян боролся с полыхающим внутри гневом. В одночасье уничтожить и человека, и его доброе имя – неслыханная, циничная жестокость!

К прибытию полиции Хоу Гуйпина уже выволокли из дома, а под кровать подбросили детские трусики. Незадолго до этого улики по делу о смерти школьницы пропали из лаборатории судмедэкспертизы, и сравнить образцы стало невозможно. Преступники разработали почти безупречный план.

– Значит, вас нанял Юэ Цзюнь? – Чжу Вэй сжал кулаки.

Дин кивнула.

– Это он убил Хоу Гуйпина?

– Нет! – Она отчаянно замотала головой. – Когда нашли тело Хоу, Юэ испугался не меньше меня. Он повторял, что никто не должен был погибнуть.

– Но Юэ заплатил вам десять тысяч? – Чжу сверлил Дин взглядом.

– Да…

– Из собственных денег?

– Я не знаю.

– Вы с ним давно знакомы; наверняка спрашивали, откуда такие деньги!

– Нет, я не хотела знать. Вам лучше выяснить это у самого Юэ.

– Конечно, выясню, но сейчас я спрашиваю вас! Откуда взялись деньги? – проревел Чжу.

– Юэ запрещал мне задавать вопросы и вообще вспоминать о случившемся. Говорил не злить их, иначе я… закончила бы как Хоу Гуйпин. – Голос Дин Чуньмэй срывался и дрожал.

– Кто такие «они», которых нельзя злить?

– Я не уверена… Юэ Цзюнь лишь однажды случайно обронил имя. Кажется, Сунь Хунъюнь.

Чжу заскрипел зубами. Цзян понял, что друг не впервые слышит о Сунь Хунъюне.

– Как долго вы ждали, прежде чем идти в полицию? – со вздохом произнес Чжу.

– Я отдала Юэ собранную сперму, и он ушел. Когда вернулся, мы прождали еще около часа, пока ему кто-то не позвонил. Тогда я отправилась в участок.

Цзян пролистал записи допроса, сделанные молодым полицейским, и вручил женщине блокнот, чтобы она поставила подпись. Чжу Вэй, нахмурившись, зажег сигарету и теперь курил на крыльце магазина. Цзяну показалось, что друг пыхтел бы дымом даже без сигареты.

– Ты будто сам не свой. Дело в этом Сунь Хунъюне?

Чжу, глядя куда-то вдаль, прикончил сигарету и тут же закурил следующую. Цзян понял: он не ошибся.

– Кто такой Сунь Хунъюнь?

– Бизнесмен из Пинкана.

– Его сложно будет привлечь к ответственности?

Чжу глубоко затянулся и задержал дыхание. Когда он наконец выдохнул, то принялся рассказывать.

– Судя по слухам, он разбогател еще в юности, ведя законный бизнес, но не гнушаясь и подпольными делишками. В девяностых выкупил государственную бумажную фабрику, близкую к банкротству. Вскоре появилась компания «Хан пейпер», которая позже превратилась в целую корпорацию «Хан групп». Ты о ней наверняка слышал. Фабрика начала приносить прибыль, потом стала одним из важнейших предприятий в регионе. Буквально на днях «Хан групп» прошла регистрацию на Шэньчжэньской фондовой бирже – до сих пор такое ни одной компании из Цинши не удавалось.

Цзян Ян молчал. Конечно же, он слышал о «Хан групп». Западная часть провинции, особенно округ Пинкан, значительно уступала в развитии городам на востоке. Около трети всех финансов в округе принадлежали «Хан групп». Корпорация, в которой работали тысячи людей, давно стала синонимом стабильности. Выпуск акций «Хан групп» на днях праздновали всем Пинканом.

Что будет, если Сунь Хунъюнь, генеральный директор крупнейшей в округе компании, окажется замешанным в уголовном преступлении? Грянет скандал поистине исполинских масштабов. Выдаст ли пинканское Бюро общественной безопасности разрешение на арест? А если и выдаст, как его воспримут местные власти? Ян впервые в жизни испытывал такое смятение и неуверенность.

У Чжу Вэя зазвонил телефон. После пары коротких фраз он сбросил звонок.

– Меня вызывают в полицейский участок – нужна помощь в облаве на банду грабителей. Думаю, Дин Чуньмэй может пока оставаться дома, едва ли она сбежит. А я тем временем попробую вытянуть что-нибудь из Юэ Цзюня.

– Без участия местной полиции в деле Хоу Гуйпина точно не обошлось. Лучше держать в секрете показания Дин.

– Да, не волнуйся, своему напарнику я велю помалкивать. А ты поговори с ней еще раз. Хотя вряд ли она жаждет с кем-то откровенничать на тему расследования. – Чжу бросил на землю окурок и яростно раздавил его ногой. – Подумаешь, директор «Хан групп»… Совершено убийство! Как только получим убедительные доказательства, мы его возьмем.

Глава 31

– Как вы могли его отпустить?! – Чжу Вэй хватил кулаком по столу от обуявшей его злости.

– Я удостоверился, что все документы оформлены по закону, – обиженно оправдывался молодой полицейский, которому принадлежал стол. – Мальчик – круглый сирота, усыновлен родителями Юэ Цзюня. Все официально. К тому же позвонил капитан Ли и велел отпустить Юэ, чтобы не нарушать протокол.

– Капитан Ли? Ли Цзяньго?

Полицейский кивнул.

– Чертов Ли Цзяньго вечно путается у меня под ногами… Он не имеет права отпускать подозреваемого, которого задержал я!

– Успокойся. Юэ ушел, гневом тут не поможешь. – Цзян похлопал побагровевшего Чжу Вэя по плечу.

– Будь у меня время, я бы сказал тебе пару ласковых, – буркнул Чжу полицейскому, но утих.

Они с Цзяном вышли из участка и остановились неподалеку в тени деревьев.

– Кто донес капитану Ли, что мы взялись за Юэ Цзюня?

– Откуда мне знать? – проворчал Белый Рыцарь и, немного подумав, добавил: – Приведя Юэ в участок, я передал его на поруки одному из местных сотрудников. Потом сразу вернулся к тебе. Видимо, тут-то и вмешался Ли.

– Дин звонила Юэ сегодня утром. – Цзян Ян вынул из кармана телефон. – Я сохранил номер на всякий случай. Как думаешь, получится проверить его исходящие звонки?

– Конечно, получится! – У Чжу Вэя загорелись глаза.

– Если Юэ звонил непосредственно Ли Цзяньго, то появится основание вызвать последнего в прокуратуру для допроса. С другой стороны, Юэ мог связаться с директором «Хан групп» или с кем-то еще. Так или иначе, его контакты могут дать нам зацепку.

– Слушай, а ты не промах! Очень ловко придумано.

– Погоди меня хвалить. Вот вернемся домой и посмотрим, даст ли эта идея хоть что-нибудь.

Они сели в машину и помчались назад в Пинкан.

* * *

На следующий день Чжу Вэй позвонил рассказать последние новости. Находясь в полицейском участке, Юэ связался с неким Ху Иланом, заместителем генерального директора «Хан групп» и правой рукой Сунь Хунъюня. Спустя пять минут Ху Илан уже беседовал с главой отдела уголовных расследований.

– Похоже, Сунь Хунъюнь сыграл не последнюю роль в деле Хоу Гуйпина. Поглядим, что будет дальше, – сказал Чжу перед тем, как положить трубку.

У Цзяна на душе скребли кошки. Ему было неспокойно с той самой секунды, как прозвучало имя Сунь Хунъюня; оно эхом отдавалось у него в голове.

Он начал возвращаться домой окольным путем, чтобы проходить мимо здания «Хан групп», отчаянно желая увидеть Суня своими глазами. Вдруг удастся понять, что это за человек?

Однако главу корпорации он так и не встретил. Зато однажды заметил у входа Юэ Цзюня. У него на руках сидел тот самый мальчик, за которым присматривала Дин Чуньмэй.

Сердце сжалось от смутного предчувствия беды, поэтому наутро Цзян сел в автобус до Мяогао и, едва сойдя с него, бросился к дому Дин. Дом был заперт, на стук никто не ответил. Соседи сообщили, что магазин закрыт уже несколько дней. Неужели Дин Чуньмэй сбежала?

Юноша набрал номер Чжу Вэя.

– Я у дома Дин Чуньмэй. Магазин давно не открывался, а хозяйку никто не видел уже несколько дней. По-моему, она подалась в бега.

Белый Рыцарь не верил, что Дин могла совершить подобную глупость. Да, она подала в полицию ложное заявление, но серьезных преступлений не совершала, к убийству не причастна, да и вряд ли вообще предполагала, что Хоу погибнет. Кроме того, она помогала следствию и, если б согласилась дать показания в суде, получила бы мягкий приговор… Увы, побег все перечеркнул.

– Жди там, мы приедем как можно скорее.

Для недоумений времени не оставалось. Через час Чжу Вэй приехал в Мяогао, в компании двух коллег и Чэнь Минчжана.

– А зачем здесь доктор Чэнь? – удивился Цзян.

– После твоего звонка я не мог отделаться от мысли, что дело тут нечисто. Дин Чуньмэй не из тех, кто скрывается от полиции. Решил посоветоваться с Чэнем, а он напросился в попутчики. Хочет сам все увидеть.

Полицейские выломали дверь в магазин. С первого взгляда стало ясно: что-то не так. По одной витрине кругами расходились трещины, на другой стекла не оказалось вовсе. Судмедэксперт, осторожно ступая, обошел помещение.

– Похоже, пол недавно подметали. А вот тут следы крови.

Чэнь указал на крючок для одежды. Заметить тусклые красноватые пятнышки можно было, лишь хорошенько приглядевшись.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил Чжу.

– Я профессионал. – Чэнь улыбнулся. – Кровь с краской не перепутаю. На крючке определенно кровь, и ей уже больше одного дня.

Цзян, спохватившись, рассказал о том, что видел Юэ Цзюня с мальчиком у здания «Хан групп». Выслушав его, Чжу принялся мерить шагами крохотный торговый зал. Вдруг он остановился и ударил по стене кулаком:

– Надо брать Юэ Цзюня!

И, велев коллегам опросить соседей – вдруг они видели на днях что-то подозрительное, – Белый Рыцарь поехал к дому Юэ.

Глава 32

– Мне все равно! Адвокат может ехать домой, Юэ Цзюнь остается за решеткой! И вообще, откуда у него деньги на такого адвоката?.. Доказательства? Скоро будут, не сомневайтесь! – Чжу закурил очередную сигарету и стал похож на окутанный дымом паровоз. Сбросив телефонный звонок, он, по-прежнему хмурясь, закатал рукава. – Юэ Цзюнь под арестом меньше суток, а Ли Цзяньго уже требует его отпустить. Бьюсь об заклад, этот ублюдок продался Сунь Хунъюню!

– О показаниях Дин Чуньмэй никто не знает? – осведомился Цзян.

– Еще нет. Пара тузов в запасе не помешает, но прежде чем пустить их в ход, хочу взбаламутить воду и посмотреть, сколько ила поднимется со дна. Видишь, как задергался Ли Цзяньго?

– Меня больше волнует тот, кто им управляет, – обеспокоенно пробормотал Цзян.

– Не исключено, что главный кукловод – Сунь Хунъюнь, хотя конкретных улик у меня нет, лишь догадки. Я бы допросил Юэ Цзюня еще в день поездки в деревню, если б меня не вызвали на задержание кучки воришек. Возможно, тогда и Дин не пропала бы… Я собирался побеседовать с Юэ вчера, но капитан Ли всучил мне другое расследование, как будто в округе нет других полицейских. Меня всеми силами пытаются отвлечь от дела Хоу Гуйпина.

– Значит, из Мяогао тебя отозвал тоже капитан Ли, – задумчиво проговорил Цзян, глядя на то, как друг достает из пачки еще одну сигарету. – А как продвигаются поиски Дин Чуньмэй?

– Цзюня допрашивали всю ночь. Твердит, что ничего не знает. Мол, Дин привела мальчика к нему домой в день, когда мы беседовали, и больше о ней не было ни слуху ни духу. Один из соседей слышал звон бьющегося стекла и женский плач. Это было около одиннадцати вечера. Проснувшись от собачьего лая, он вышел на улицу, но в темноте ничего не разглядел. Решил, что какая-нибудь парочка выясняет отношения, да и махнул рукой. Что бы ни приключилось с Дин, очевидно, это было тогда.

– Не мог ли Юэ Цзюнь напасть на Дин?

– Нет. Как только его отпустили из участка, он повез ребенка в Пинкан. Ты и сам видел его перед зданием «Хан групп». Алиби подтвердилось записями в пинканской гостинице.

– Дин пострадала из-за нашего приезда… – Цзян стиснул кулаки.

– Чэнь предполагает, что в ее доме побывали несколько человек. Они, судя по всему, не особенно торопились, поскольку успели избавиться от улик и даже подмести пол. Им хватило наглости убрать свидетеля прямо у нас под носом… Я поймаю ублюдков, чего бы мне это ни стоило!

* * *

Утром Чжу позвонил Цзяну и попросил выйти на улицу. У тротуара стояли две полицейские машины; в одной из них восседал Чжу Вэй, явно в приподнятом настроении.

– Куда мы едем? – поинтересовался Цзян, сев рядом с другом.

– Арестовывать злодеев.

– Погоди, каких злодеев?

– Ху Илана, конечно.

– На каком основании? – недоверчиво спросил Цзян.

– Без оснований! Применим эффект неожиданности и сразу проведем допрос. Может, он даст нам недостающие фрагменты головоломки.

– Вряд ли он настолько глуп. Зачем ему идти на предательство?

– Чтобы спасти собственную шкуру, – усмехнулся Чжу. – Ведь Сунь Хунъюня мы тоже арестуем.

– Директора «Хан групп»?!

– Именно.

– Мы же ничего не сумеем доказать! У нас против него ни одной улики!

– Ху Илан в лучшем случае марионетка. Он лишь выполняет грязную работу, а приказы отдает наверняка Сунь Хунъюнь.

– Пусть так, только оснований для ареста все равно нет.

Чжу презрительно фыркнул:

– Со дня смерти Хоу прошло три года. Ясно как день, что вещественные доказательства искать бесполезно. Задержать подозреваемых для допроса – наш последний шанс.

– Мы не можем арестовывать кого вздумается, это незаконно. – Цзян покачал головой.

– О, хочешь следовать закону? Я тоже был бы рад, только вот преступникам закон не писан. – Чжу начал выходить из себя. – Хоу погиб жуткой смертью. Дин Чуньмэй исчезла сразу после встречи с нами. Единственный способ вывести негодяев на чистую воду – ударить их же оружием. Все, что нам остается, – выбить из них правду, а затем подкрепить ее уликами.

– У нас есть хотя бы ордер на арест?

Чжу с улыбкой извлек из портфеля два листа бумаги.

– Тебе их подписал заместитель начальника полиции? – Цзян глазам не верил.

Чжу наклонился к нему и понизил голос, чтобы водитель не мог услышать:

– У меня много задержанных в последние пару дней, и я вложил эти два ордера в стопку других бумаг на подпись. Мы отвезем Ху и Суня прямиком в участок и закроем в допросной. Телефоны отключим, чтобы нас не прервали. Как видишь, все продумано. Капитан Ли уехал на двухдневную конференцию и не сможет нам помешать. Во всяком случае, не сразу. Нужно пользоваться моментом.

– Ты не можешь просто запереть их в участке! Тебя накажут!

– Чего я точно не могу, так это сидеть сложа руки. Мне сейчас не до бюрократических проволочек.

– Чжу, ты обманом вынудил начальника подписать документы, а теперь проводишь незаконный арест…

– Ну, продвижение по службе мне все равно не светит. Настала моя очередь нарушить правила. Не тревожься – всю вину я возьму на себя, а ты мне нужен лишь в качестве очевидца.

От беззаботного смеха Чжу Вэя у Цзяна скрутило желудок.

Он понимал, что друг решился на отчаянный поступок. Даже если дело будет раскрыто, расплата не заставит себя ждать. Чжу Вэю грозит строгое взыскание за нарушение процедуры ареста и допроса. Более того, он и сам может попасть в тюрьму. И все же Цзян понимал, почему Белый Рыцарь готов пойти на такой риск.

Поначалу Цзян Ян хотел только оказать услугу старой знакомой и в какой-то момент даже готов был сдаться. Теперь он понимал: пути для отступления отрезаны, а значит, нужно упрямо продолжать двигаться вперед, какой бы туман ни сгущался вокруг.

Став прокурором, он стремился соответствовать самым высоким идеалам профессии, поступать по совести и при этом строить карьеру. Может, эти цели недостижимы? Может, им движет обычное честолюбие?

Цзян тряхнул головой, приняв решение. Он поддержит безумный план своего товарища, уповая на удачный исход. Чжу собирается пойти ва-банк, и Цзяну никак нельзя пропустить то, что будет дальше.

Глава 33

Полицейские вбежали в просторный холл здания «Хан групп». Девушка за стойкой опешила от неожиданности, однако препятствовать не стала, по первой же просьбе проведя неожиданных визитеров в офис генерального директора.

Кабинеты руководителей размещались на верхнем этаже. Чжу Вэй направился прямо в приемную директора, где столкнулся с мужчиной в очках. На вид ему было около тридцати.

– Чем могу помочь?

Чжу помахал у него перед носом ордерами на арест.

– Мне нужны Ху Илан и Сунь Хунъюнь.

Мужчина изменился в лице.

– Ху Илан – это я.

Чжу окинул его взглядом. Сквозь внешний лоск и благопристойность просвечивала хитреца и изворотливость.

– Где ваш директор? Вы оба пойдете со мной.

Ху Илан изучал ордер на свой арест с невозмутимым спокойствием.

– И на каком же основании вы нас задерживаете? – с легкой улыбкой уточнил он.

– Вас подозревают в нескольких уголовных преступлениях. Советую не оказывать сопротивления и сотрудничать со следствием.

– Правда? Что ж, вы забыли об одной мелочи. – Ху наблюдал, как его кольцом окружают полицейские.

– Не заговаривайте мне зубы! – Вэй вынул наручники из кармана.

– Минутку! – послышался голос сзади.

Полицейские расступились, пропуская мужчину лет за сорок в простой футболке поло.

– Что происходит? – мягко произнес он.

– Директор Сунь, посмотрите. – Ху Илан вручил ему ордер на арест и кратко объяснил ситуацию.

Сунь нахмурился и что-то прошептал своему заместителю на ухо.

– Похоже, у нас дилемма. – Улыбка не сходила с лица Ху Илана.

– Какая еще дилемма?

– Директор Сунь занимает пост депутата Всекитайского собрания народных представителей от нашей провинции. Для его ареста необходимо разрешение Постоянного комитета, а без него директор Сунь с вами ехать не обязан.

Чжу Вэя застали врасплох. Ни он, ни Цзян Ян понятия не имели о депутатской неприкосновенности директора «Хан групп». Чжу так старался игнорировать его статус, что упустил важнейшую деталь. Следовало догадаться, что Сунь со своими связями и влиянием мог пробраться и в правительство.

Чжу впал в ярость. Сунь Хунъюнь, скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим, словно за цирковым представлением.

– Хорошо, директор Сунь может остаться. Однако вы, господин Ху, депутатом не являетесь, верно?

На лице Ху Илана мелькнула паника.

– Вам все-таки придется пойти с нами, – заявил Цзян.

– Ху, напомни, как зовут этого бравого полицейского? – вдруг спросил Сунь.

– Чжу Вэй.

– Ого! – в голосе бизнесмена мелькнуло удивление. – Сам Белый Рыцарь! Я наслышан о ваших подвигах, как и все в Пинкане, впрочем. В таком случае, хоть я и не обязан вам помогать, все же пойду навстречу. Если вы явились сюда с ордером на арест, причина должна быть веской. Кроме того, пресса разорвет меня на куски, откажись я с вами сотрудничать, а подобной славы я не желаю.

Сунь прошептал несколько слов своему заместителю, затем тихо отдал распоряжения своим ассистентам. Ни на миг не утратив самообладания, оба проследовали за полицейскими.

Глава 34

Понимая, что организовать допрос Сунь Хунъюня незаметно не получится, и желая уберечь друга от неприятностей, Чжу велел Цзяну вернуться в прокуратуру. Сам он, напустив на себя равнодушный вид, препроводил Ху Илана в допросную и вместе с директором Сунем отправился в большой конференц-зал, где их уже поджидали несколько высокопоставленных чиновников.

Прежде чем полицейский успел открыть рот, Сунь принялся вещать, точно заправский проповедник:

– Дорогие друзья! Купив когда-то бумажную фабрику, находившуюся на грани разорения, я сохранил для Пинкана сотни рабочих мест и внес свой вклад в развитие региона. Конечно, поначалу пришлось нелегко. Нехватка финансов, устаревшие технологии, необученные сотрудники, отсутствие транспортного сообщения… Я не спал ночами от тревоги за свое дело, и в итоге компания встала на ноги. Я учредил корпорацию «Хан групп», которая выросла феноменальными темпами, и в этом месяце мы зарегистрировались на фондовой бирже, чего не добивалась еще ни одна фирма в Пинкане. Скажу без всякого преувеличения: мы добились впечатляющих результатов. Пока мы едва сводили концы с концами, ни у кого не поворачивался язык меня в чем-либо упрекать. Однако теперь, когда в «Хан групп» работают тысячи людей, компания становится объектом клеветы и досужих сплетен. Говорят, ради прибыли я готов на что угодно, вплоть до преступлений. Говорят, местные власти мне покровительствуют. Говорят, я не гнушаюсь теневыми сделками. Я никогда не опускался до того, чтобы отвечать на подобные нападки. Будь эти слухи правдивы, разве смогла бы «Хан групп» достичь нынешних высот?

Слушатели одобрительно кивали и поддакивали. Сунь продолжал:

– Не секрет, что Пинкану все еще далеко до развитых регионов. Здесь много бедняков, люди мыслят устаревшими категориями, а потому слухи распространяются быстрее пожара. Раньше я не обращал на них внимания, но увидев в своем офисе знаменитого Белого Рыцаря, решил, что время пришло. Иначе вскоре мы столкнемся с гораздо более крупными последствиями.

Чиновники словно по команде повернулись к Чжу Вэю.

– Мы знаем, что вы стоите на страже правосудия, – громко произнес один из них, – однако полицейский должен отдавать себе отчет в каждом шаге и учитывать все сложившиеся обстоятельства. У вас нет никаких веских оснований задерживать господина Суня, и поэтому вы решили арестовать его заместителя? Вы понимаете, что ваши действия незаконны? Кто подписал вам ордер? Вы подумали о том, что будет, если пресса пронюхает? Что скажут люди? «Хан групп» – один из столпов региона, и вы сейчас подрываете нашу экономику.

Чжу насупился и ничего не ответил.

– Ну что вы, все не так серьезно, – Сунь улыбнулся. – Я, как и любой житель Пинкана, восхищаюсь Белым Рыцарем и его чувством справедливости. Должно быть, он поверил в очередную сплетню обо мне, что и привело к расследованию. Я думаю, Чжу Вэй скоро убедится в моей невиновности и положит конец нелепым домыслам.

Чжу потерял терпение.

– Где Дин Чуньмэй? Что вы с ней сделали?

– Что за Дин Чуньмэй? Впервые слышу. – Лицо бизнесмена оставалось безразличным.

– Вот, сами посмотрите.

Чжу вынул из нагрудного кармана протокол беседы с Дин Чуньмэй. Сунь Хунъюнь проглядел записи и передал их дальше.

– А кто такие Хоу Гуйпин и Юэ Цзюнь? – невинно поинтересовался он.

– Что это вообще такое? – спросил кто-то из чиновников.

– Признание Дин Чуньмэй.

– Кто такая Дин Чуньмэй?

– Женщина из деревни Мяогао.

– Кто присутствовал при даче показаний?

– Один полицейский и еще один мой знакомый. – Чжу предусмотрительно не называл имена.

– Знакомый? Он служит в полиции?

– Нет, – признался Чжу.

– Вы взяли с собой на допрос какого-то случайного человека? Он присутствовал при записи этих показаний?

– Да.

– И где сейчас Дин Чуньмэй?

Стивен Кинг

– Пропала без вести. Велика вероятность, что ее похитили, поэтому я и хочу поговорить с господином Сунем. Что вы сделали с Дин Чуньмэй?

Сунь лишь пожал плечами.

Низкие люди в жёлтых плащах

– Вы должны были привести свидетельницу в участок и продолжить допрос. Как вы могли ее упустить? – возмутился чиновник.

Чжу понурил голову.

– Меня отвлекли, а когда спохватился, уже оказалось поздно. Признаюсь, я сплоховал.

– Вот тут вы правы! Откуда деревенская женщина могла знать господина Суня? Неужели мы все должны поверить в ее признание, которое теперь даже нельзя подтвердить?

Чжу не нашелся с ответом.

– А кто такой Хоу Гуйпин?

1. Мальчик и его мать. День рождения Бобби. Новый жилец. О времени и незнакомых людях

– Школьный учитель. – Чжу понимал, что проигрывает схватку.

– Здесь написано, Юэ Цзюнь заплатил Дин Чуньмэй, чтобы та соблазнила Хоу Гуйпина и обвинила его в изнасиловании. Затем говорится, якобы деньги принадлежали господину Суню. Зачем, по-вашему, директору крупной компании могла понадобиться такая афера? Господин Сунь едва ли хоть раз бывал в Мяогао, они с Хоу Гуйпином даже не знакомы.

– Так и есть, – вмешался Сунь Хунъюнь. – Я никогда не ездил в Мяогао и не знаю ни этого школьного учителя, ни Юэ Цзюня.

Отец Бобби Гарфилда был одним из тех ребят, которые начинают терять волосы на третьем десятке, а к сорока пяти годам сияют лысиной во всю голову. Этой крайности Рэндолл избежал, умерев от инфаркта в тридцать шесть. Он был агентом по продаже недвижимости и испустил дух на полу чьей-то чужой кухни. Потенциальный покупатель пытался в гостиной вызвать «скорую» по невключенному телефону, когда папа Бобби скончался. Бобби тогда было три года. Он смутно помнил мужчину, который щекотал его, а потом чмокал в щеки и в лоб. Он не сомневался, что это был его папа. «ОСТАВИЛ В ПЕЧАЛИ» — гласила могильная плита Рэндолла Гарфилда, но его мама вовсе не казалась печальной, а что до самого Бобби — какая может быть печаль, если ты его совсем не помнишь?

Чжу стиснул зубы. Без вещественных доказательств обвинять Суня в изнасиловании просто смешно. Будь он хоть трижды Белым Рыцарем, на слово никто не поверит.

– Юэ Цзюнь и Ху Илан сейчас сидят в допросных. Посмотрим, что они нам поведают. – Чжу не сводил глаз с лица Суня.

– Ху Илан – моя правая рука, я полностью ему доверяю. Полагаюсь на ваш профессионализм, господин Чжу. Если Ху Илан совершил преступление, он непременно получит по заслугам, и я окажу вам любое необходимое содействие. Однако если он невиновен… – Сунь сделал паузу и добавил: – Я обязательно сообщу об этом вашему руководству.

Через восемь лет после смерти отца Бобби без памяти влюбился в двадцатишестидюймовый «швинн» в витрине «Харвич вестерн авто». Он по-всякому намекал матери на «швинн» и в конце концов даже показал ей его, когда они шли домой из кино (крутили «Тьму на верхней лестничной площадке»; Бобби ничего не понял, но ему все равно понравилось — особенно то место, когда Дороти Макгайр хлопнулась в кресло и выставила напоказ свои длинные ноги). Поравнявшись с магазином, Бобби небрежно высказал мнение, что велик в окне, конечно, будет замечательным подарком ко дню рождения какому-нибудь счастливчику одиннадцати лет.

Глава 35

— И не мечтай, — сказала она. — На велосипед к твоему рождению у меня денег нет. Твой отец, знаешь ли, не оставил нас купаться в деньгах.

– Кошмар! Настоящий кошмар! – жаловался Чжу между глотками пива.

Хотя Рэндолл упокоился в могиле тогда, когда президентом был еще Трумэн, а теперь и Эйзенхауэр завершил свой восьмилетний круиз, «твой отец не оставил нас купаться в деньгах», чаще всего отвечала его мать, когда Бобби намекал на что-нибудь, что могло обойтись больше чем в один доллар. Обычно эта фраза сопровождалась взглядом, полным упрека, будто ее муж сбежал, а не умер.

Беседа с Сунь Хунъюнем длилась меньше получаса. Его отпустили, как только он намекнул, что в офисе ждут дела. Чиновники всех мастей и старшие по званию полицейские сочли своим долгом отчитать Чжу Вэя за безрассудство и потребовали освободить Ху Илана.

Чжу проигнорировал это требование, но увы: несколько часов допроса не дали ровным счетом ничего. Ху уверял, что Юэ звонил ему просто так, по дружбе, и что детали разговора с капитаном Ли не помнит.

На день рождения он велика не получит, угрюмо размышлял Бобби, пока они шли домой, и удовольствие от непонятного путаного фильма, который они видели, совсем угасло. Он не стал спорить с матерью, не стал упрашивать ее — это только вызвала бы контратаку, а когда Лиз Гарфилд контратаковала, она пленных не брала, — но он думал и думал о недоступном велике… и недоступном отце. Порой он почти ненавидел отца. Иногда от ненависти его удерживало только ощущение — ни на чем не основанное, но очень сильное, — что именно этого хочет от него мать. Когда они дошли до парка и пошли вдоль него — еще два квартала, и они свернут влево на Броуд-стрит, где они жили, — он подавил обычные опасения и задал вопрос о Рэндолле Гарфилде:

Допрос Юэ разочаровал не меньше. Он уже забыл, что сказал по телефону Ху Илану, и понятия не имел, куда делась Дин Чуньмэй.

Затем позвонил заместитель начальника полиции. Устроил выволочку по поводу ордеров на арест, которые подписал по недосмотру, пообещав, что без последствий эта выходка не останется.

— Мам, он что-нибудь оставил? Хоть что-нибудь? Недели полторы назад он прочел детективную книжку с Нэнси Дру, в которой наследство бедного мальчика было спрятано за старыми часами в заброшенном доме. Бобби всерьез не думал, что его отец где-то запрятал золотые монеты или редкие марки, но если было хоть что-то, они могли бы продать это в Бриджпорте. Например, в лавке закладчика. Бобби не слишком ясно представлял себе, что и как закладывают, но он знал, как узнать такую лавку — над дверью висят три золотых шара. И, конечно, закладчики там будут рады им помочь. Правда, это только детская сказочка, но у Кэрол Гербер, дальше по улице, целый набор кукол, которые ее отец, военный моряк, присылает ей из-за моря. Так если отцы дарят что-то, а они дарят, так почему бы им и не оставлять что-то? Это же ясно!

Тем временем капитан Ли успел заручиться поддержкой разных важных шишек и велел отпустить Суня и Ху из-под стражи. Когда прибыли адвокаты, даже союзники Чжу пошли на попятную. Продолжать допросы стало некому. Понимая, что в одиночку ему не справиться, Белый Рыцарь скрепя сердце освободил подозреваемых.

– Мы в тупике, – резюмировал Цзян Ян. – Улик до сих пор нет. Что нам остается?

Когда Бобби задал свой вопрос, они проходили под фонарем (цепочка их тянется вдоль ограды парка), Бобби увидел, как задвигались губы его матери: они всегда так двигались, если он набирался смелости и спрашивал про своего покойного отца.

– Чем больше нам препятствуют, тем глубже надо копать! Сунь Хунъюня, конечно, пока не достать, зато можно прижучить Юэ Цзюня.

– Его ведь тоже выпустили, разве нет?

Глядя на них, он вспоминал ее кошелечек: потянешь за шнурок — и отверстие сузится, почти спрячется в складках.

– Юэ наверняка в курсе всего, – произнес Чжу после долгой паузы, – и я вытащу из него информацию. Тогда у нас появятся новые зацепки.

– Ты твердишь про доказательства и зацепки, а на деле у нас одни вопросы. – Цзян совершенно пал духом.

— Я скажу тебе, что он оставил, — пообещала она, когда они пошли вверх по Броуд-стрит, взбиравшейся на холм, Бобби пожалел, что спросил, но, конечно, было уже поздно. Если ее завести, так не остановишь — в этом все дело.

– Не смотри на меня так, – буркнул Чжу. – Что бы ни случилось, я возьму вину на себя. Ты же не передумал? Не испугался?

В глубине души Цзян отчаянно хотел все бросить. Ввязаться в большой скандал, едва начав карьеру, он был не готов. Коллеги из прокуратуры советовали глядеть в оба и не позволять втянуть себя в авантюру. Даже если Сунь Хунъюнь действительно отъявленный злодей, Цзян Яну он не по зубам.

— Он оставил страховой полис, который уже год как был аннулирован. А я ничего даже не знала, пока он не умер, и все, включая гробовщика, потребовали своей доли того, чего у меня не было. Еще он оставил пачку неоплаченных счетов, с которыми я теперь уже почти разделалась — люди входили в мое положение, а мистер Бидермен особенно, что так, то так.

И все же, вспоминая, как отчаянно Чжу Вэй борется за справедливость, Цзян начинал сомневаться.

Все это вместе было старой песней и таким же занудным, как и злобным, но вот тут Бобби услышал что-то новенькое.

– Я на твоей стороне, Снежок, и восхищаюсь твоим энтузиазмом, но причинять вред людям, даже если они преступники, недопустимо. Таково мое условие.

— Твой отец, — сказала она, когда они подходили к дому на полпути вверх по Броуд-стрит-Хилл, где была их квартира, — на любой неполный стрет клевал.

– Не волнуйся, я на службе не первый год и знаю, когда пора остановиться. Крысенышей вроде Юэ Цзюня достаточно слегка припугнуть. Поверь, он выложит все, что знает, не успеешь глазом моргнуть, – усмехнулся Чжу.

— Мам, а что такое неполный стрет?

– Что ты задумал?

— Не важно. Но одно я тебе скажу, Бобби-бой: смотри, если я узнаю, что ты в карты на деньги играешь! Я этим на всю жизнь по горло сыта.

– Надо ехать в Мяогао сегодня вечером. Юэ отправится домой, а там его наверняка будет поджидать подручный Суня, чтобы дать инструкции от кукловода. Если упустим шанс, другого может и не представиться.

Цзян кивнул.

Бобби хотелось расспросить поподробнее, но благоразумие одержало верх, новый вопрос почти наверное вызвал бы водопад новых слов. Тут он подумал, что кино, которое было про несчастных мужей и жен, могло ее расстроить по причинам, которые ему, всего лишь мальчишке, были непонятны. А про неполный стрет он спросит в понедельник в школе у Джона Салливана, своего лучшего друга. Бобби казалось, что это покер, но уверен он не был.

– Я раздобуду для нас автомобиль без опознавательных знаков, полицейская машина привлекает внимание. Ты не против сесть за руль? – Чжу указал на батарею пустых пивных бутылок, намекая, что ему сегодня лучше побыть пассажиром.

Цзян снова кивнул. Чжу прищурился и добавил:

— В Бриджпорте есть такие места, где мужчины теряют деньги, — сказала она, когда они совсем подошли к дому, где жили, — Туда ходят дураки-мужчины. Дураки-мужчины напакостят, а всем женщинам в мире приходится потом убирать за ними. Ну, что же…

– Еще мне нужно заскочить в участок за пистолетом.

– За пистолетом?!

Бобби знал, что последует дальше: это было любимое присловие его матери.

– Успокойся, стрелять я не собираюсь. Тем не менее для пущего эффекта все должно выглядеть реалистично.

* * *

— Жизнь несправедлива, — сказала Лиз Гарфилд, доставая ключ и готовясь отпереть дверь дома номер 149 по Броуд-стрит в городке Харвиче, штат Коннектикут. Был апрель 1960 года, вечер дышал весенними ароматами, а рядом с ней стоял худенький мальчик с рисковыми рыжими волосами своего покойного отца. Она никогда не прикасалась к его волосам, а в редких случаях, когда ей хотелось его приласкать, она обычно прикасалась к его плечу или щеке.

Они выехали из города, как только сгустились сумерки. До Мяогао добрались к девяти часам вечера. Цзян медленно вел машину по неосвещенным деревенским улочкам, направляясь к дому Юэ Цзюня, когда со стороны пруда послышался крик. Послышался и резко стих, будто кричавшему зажали рот.

— Жизнь несправедлива, — повторила она, открыла дверь, и они вошли.

Цзян тут же остановился, но больше до них не доносилось ни звука.

* * *

– Ты тоже слышал? – спросил Чжу, вглядываясь в темноту.

Правда, что с его матерью обходились не как с принцессой, и, бесспорно, нехорошо, что ее муж испустил дух на линолеуме пола в пустом доме в возрасте тридцати шести лет, но порой Бобби думал, что могло быть и хуже. Например, не один ребенок, а двое детей. Или трое. Черт! Даже четверо.

– По-моему, кто-то звал на помощь. – Цзян напрягал слух изо всех сил.

– Давай сходим посмотреть.

Чжу вышел из автомобиля, взяв из бардачка фонарик. Домов поблизости не было, однако вскоре они заметили небольшой фургон. Рядом с ним стоял мужчина.

Или, предположим, ей бы пришлось выполнять по-настоящему тяжелую работу, чтобы прокормить их двоих? Мать Салла работала в пекарне «Тип-Топ» на другом конце города, и в дни, когда она должна была включать печи, Салл-Джон и двое его старших братьев почти ее не видели. Кроме того, Бобби видел, как из ворот компании «Несравненная туфелька» после трехчасового гудка (сам он уходил из дома в половине третьего) толпой валили женщины, все словно бы слишком тощие или слишком толстые, женщины с землистыми лицами и пальцами, окрашенными в жуткий цвет запекшейся крови, женщины с опущенными глазами, несущие свою рабочую обувь и комбинезоны в пластиковых пакетах «Любая бакалея». А прошлой осенью он видел, как мужчины и женщины собирали яблоки за городом, когда ездил на церковную ярмарку с миссис Гербер, и Кэрол, немаленьким Йеном (которого Кэрол называла не иначе как Йен-Соплюшка). Он спросил у миссис Гербер, что это за люди, а она сказала, что это сезонники, ну, вроде перелетных птиц — они все время перебираются с места на место, собирая урожай чего бы то ни было, когда он созревает.

– Помогите!

Чжу ускорил шаг.

– Пора валить! – крикнул незнакомец, запрыгивая в кабину фургона.

А она была секретаршей мистера Дональда Бидермена в компании по продаже недвижимости «Родной город» — той самой, в которой работал отец Бобби, когда с ним случился инфаркт. Бобби решил, что работу эту она получила потому, что Дональду Бидермену нравился Рэндолл, и он жалел ее — оставшуюся вдовой с сыном, который только-только вышел из пеленок, — но она хорошо со всем справлялась и работала очень много. Очень часто задерживалась допоздна. Раза два Бобби видел мать и мистера Бидермена вместе — особенно ему запомнился пикник, который устроила компания; но был еще и тот раз, когда Бобби в игре на переменке выбили зуб и мистер Бидермен свозил их к зубному врачу в Бриджпорте, — и они смотрели друг на друга как-то так, по-особенному. Иногда мистер Бидермен звонил ей по вечерам, и в этих разговорах она называла его Доном. Но «Дон» был совсем старый, и Бобби редко о нем думал.

Задние дверцы неожиданно распахнулись, и из машины вывалился человек с кляпом во рту. Еще двое спрыгнули на землю и стали заталкивать его назад в фургон. Несчастный сопротивлялся изо всех сил. Чжу выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в воздух.

– Стоять! Полиция! – завопил он.

Двое мужчин в мгновение ока очутились в фургоне, дверцы захлопнулись, и машина понеслась прямо на Цзяна и Чжу. Оба успели отпрыгнуть в сторону и тяжело повалились на траву. Белый Рыцарь мысленно сокрушался, что не получится отследить фургон – на нем не было номеров.

Бобби толком не знал, чем занимается его мама днем (и по вечерам) у себя в агентстве, но он на что хочешь поспорил бы, что это вам не туфли изготовлять и не печи включать в пекарне «Тип-Топ» в половине пятого утра. Бобби на что хотите поспорил бы, что эти работы ее работе и в подметки не годятся. А еще, если уж говорить о его матери, так спрашивать ее о чем-то значило наверняка нарваться на неприятности. Если, например, спросить, почему ей по карману три платья от «Сирса» — и одно из них шелковое, а не по карману три месяца вносить по одиннадцать долларов пятьдесят центов за «швинн» в витрине «Вестерн авто» — велик был красно-серебряный, и от одного взгляда на него у Бобби начинало щемить под ложечкой. Задай такой вот вопрос и сразу нарвешься.

– Ты цел? – спросил он Цзяна.

Тот отряхивался, явно обескураженный произошедшим.

Бобби его не задавал. Он просто решил сам заработать на велик. Накопит он, сколько нужно, не раньше осени, а то и зимы. Так что, может, к тому времени этот велик исчезнет с витрины «Вестерн авто», но он будет добиваться своего. Надо натирать мозоли и не покладать рук. Жизнь нелегка, и жизнь несправедлива.

– Да, все нормально. Лучше проверь того парня.

Чжу поднял голову и увидел, как спасенный резво удирает от них в лес.

* * *