Под конец истории голос Энн понизился:

— Это почти разрушило семью. Майки посетил Лиама в тюрьме и умолял его отказаться от своих показаний. Позволить ему признаться. Но Лиам этого не сделал. Он сказал, что из них двоих будущее есть у Майки. Что у него есть мозги, чтобы выбраться из такой жизни. А он, Лиам, возьмет вину на себя. Все ради того, чтобы его младший брат смог построить для себя лучшую жизнь, вдали от улиц. От Белфаста. Это был шанс, которого у Лиама никогда не было, так как у него не было мозгов Майки. И вот почему Майки — тот, кто он есть сегодня, Сара. Вот почему он не Лиам.

Сара молчала. Но в ее голове царило замешательство.

Все, что она видела и слышала за последние двадцать четыре часа, теперь обрело смысл. Лиам пожертвовал своей молодостью и своей свободой ради будущего своего брата, и Майкл потратил два десятилетия, пытаясь соответствовать этой жертве. Чтобы его жизнь и он сам были достойны того, что Лиам для него сделал.

Ценой, которую Майкл заплатил за это, была разлука с семьей, которую он любил. Семья, существование которой — стань оно известно — стоило бы ему той жизни, которую Лиам купил ему своим поступком. В каком-то смысле эта цена была так же высока, как та, которую заплатил Лиам. Все это показало Саре, насколько похожими на самом деле были эти двое.

Пятьдесят восемь

Было девять вечера, когда Джо Дэмпси загнал арендованный BMW M6 Gran Coupé на парковочное место на Университетской площади. Было поздно, но вокруг кипела жизнь.

Он вышел из машины и оказался в толпе юношей и девушек разных национальностей. Академическая жизнь продолжалась, никак не затронутая международной драмой, которая зародилась именно здесь.

Все движение было сосредоточено вокруг одного здания. Классического внушительного строения из красного кирпича. Дэмпси наблюдал за роем рабочих, входивших и выходивших из его дверей. Он был в правильном месте.

Дэмпси не двигался, наблюдая и наслаждаясь видом впечатляющего шестиэтажного здания. Чутье подсказывало ему, что именно там, внутри, его ждет новая зацепка. За последние двадцать четыре часа он многое узнал, но ему нужны были доказательства, что-то осязаемое. Он надеялся найти их в прошлом Эймона Макгейла.

Еще несколько мгновений Дэмпси не двигался, однако его разум не стоял на месте. Наконец и ноги ожили, направляя его к зданию. Поднимаясь по небольшой лестнице к главному входу, две ступеньки зараз, он чуть не столкнулся с двумя рабочими, которые несли разломанную офисную дверь.

Дэмпси проигнорировал их невнятное раздражение и прошагал прямо к плану здания, который висел на дальней стене. Проведя пальцем вниз по списку, он нашел имя Макгейла и номер его кабинета.

Клеточный лифт был на другом этаже, поэтому Дэмпси воспользовался богато украшенной лестницей. Присутствие рабочих его уже заинтриговало, и любопытство только росло, пока он поднимался. Его подозрение, что мужчины работают на шестом этаже, подтвердилось.

Однако, дойдя до нужного этажа, Дэмпси удивился. Он думал, что рабочие потрошат офис Макгейла. Не было сомнений, что университет захочет стереть все упоминания о нем. Именно поэтому он так спешил добраться сюда, опасаясь, что большинство потенциальных улик скоро будет потеряно. Но, ступив на последнюю ступеньку, он увидел больше, чем предполагал.

Серьезный ущерб был нанесен всем офисам на этаже, кроме первых двух. Все двери были выбиты, и рабочие уже вынесли некоторые, а другие все еще валялись тут и там, сильно поломанные и почти все без петель. Зрелище было знакомым, но не его Дэмпси ожидал здесь увидеть.

Он шагнул в ближайший кабинет — номер 6.6.

Заводя разговор, он показал свое удостоверение, которое гарантировало получение ответа.

— Что здесь, черт возьми, произошло?

— Долбаные вандалы, судя по всему. Мелкие безмозглые засранцы! — ответил единственный находившийся в комнате человек лет шестидесяти. Он не был крупным и, отвечая, подметал битое стекло. — Наверное, пришли в кабинет профессора Макгейла, а затем перевозбудились. Маленькие упыри!

— Возможно. — Дэмпси не был убежден. — Знали ли вы профессора Макгейла?

— Немного, да.

— Что вы о нем думаете?

Маленький мужчина перестал подметать и встал прямо. Язык его тела подсказал Дэмпси, что он не привык, что кто-нибудь спрашивал его мнения. По крайней мере, не здесь. Когда он заговорил, его голос был нерешительным, как и сам ответ:

— Я думаю, что все это — трагедия. Не было приятнее человека, чем профессор Макгейл.

— Значит, то, что он сделал в Лондоне, было неожиданностью?

— Боже, да. Для всех нас. Не поймите меня неправильно, я не сомневаюсь в том, что он это сделал, но вот что я вам скажу: у профессора Макгейла были свои причины.

— В каком смысле?

— Ну, вы в жизни не встречали такого блестящего человека. Он был такой умный и вместе с тем прекрасный человек. Он всегда находил минутку для каждого, независимо от того, были после твоего имени буквы степени или метла в руках. Все, что он хотел, это помочь. Помочь и нам, сотрудникам, с самой маленькой проблемой, и всему Ольстеру — своей работой. Профессор Макгейл был мирным человеком. Так что, если он попытался убить кого-то, значит, другого пути не было.

Дэмпси кивнул. Это мнение соответствовало тому, что он уже знал. Но, возможно, даже важнее было то, что это мнение противоречило тому, что Дэмпси видел на Трафальгарской площади.

— А когда его семья была убита, остался ли он тем же человеком после этого?

— При всем уважении, сэр, нет, черт возьми. Он не был счастлив. Не был разговорчив. Был чернее тучи. Но можно ли винить его за это? Что ему оставалось?

— Его отношение изменилось?

— Из тех редких бесед, которые у нас случались после, да, изменилось. Его оптимизм исчез. Казалось, он больше не думал, что Смуту можно остановить разговорами. И я помню еще кое-что, чего я не понял, когда он мне об этом сказал. Он сказал, что в этот раз она была другой. Смута то есть. Не такой, как раньше. Но, как я сказал, я не очень понял, что он имел в виду.

Дэмпси обдумал услышанное. Затем, поблагодарив, вышел из офиса. Несколько минут он потратил, заглядывая в каждый кабинет и подмечая сходства и различия между ними. Это многое ему дало. Комната 6.11 была разграблена, что было неудивительно: в конце концов это был офис Макгейла. В других же были в основном только следы насильственного взлома. Но была и комната 6.3. Она выглядела совсем иначе. Как сцена битвы, со следами большой лужи крови в центре ковра.

Несколько мгновений спустя Дэмпси полностью восстановил в уме события прошлой ночи.

Уборщик до сих пор был в комнате 6.6, когда Дэмпси вернулся.

— А с чего вы взяли, что этот урон был нанесен вандалами?

— А как еще это объяснить? Двери сорваны с петель. В офисах все вверх дном. Я не понимаю, кто еще мог сделать подобное.

— Кто нашел это место в таком виде первым?

— Дэнни Макки. Сторож. Я говорил с ним ранее. Он пришел около семи утра и все это обнаружил. Охранная система сломана, сигнализация вытащена из стены, и весь этот бардак кругом. Послушайте, я уже ответил на все эти вопросы один раз. Я не понимаю, почему должен отвечать на них снова.

— С кем вы говорили до меня?

— С полицией. Они, знаете ли, обычно задают пару-тройку вопросов, когда мы их вызываем. Мы поэтому и прибираемся только сейчас. Они хотели сначала все осмотреть.

— Ладно, ладно, — снова кивнул Дэмпси. Ответ казался логичным. — Еще только один вопрос: что, по словам Дэнни Макки, он нашел в комнате 6.3? Потому что там на ковре нефиговое пятно крови.

— И я так подумал. Я сказал Дэнни, что это кровь, но он и слушать не стал. Сказал, что оно было там, когда он вошел, но никого истекающего кровью поблизости не было. Сказал, что этот ковер уже не раз чистили. Он полагал, что профессор Роджерс — это его кабинет — пролил бутылку вина или что-то такое и попытался почистить.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Не хочу показаться грубым, но этот Дэнни, он умом не блещет, а?

— Нет, сэр, — засмеялся уборщик. — Не блещет.

— Что-то очень похоже на это. Но в любом случае, было ли, по его словам, в комнате что-нибудь необычное? Помимо пятна.

— Ничего.

Дэмпси постоял секунду, воспроизводя в уме те картины, которые только что выстроил.

Он был практически уверен в том, что произошло прошлой ночью. Судя по повреждениям дверей, обыск проводили профессионалы. Что означало, что в оставшихся нетронутыми комнатах они ничего не нашли.

Но комната 6.3 отнюдь не была пустой. Это было очевидно. Ее дверь сломали последней. Но даже без этого все было ясно — кровавое пятно на ковре говорило само за себя. Но чего оно не говорило и что Дэмпси хотел знать — кто искал, а кто прятался. Он также не знал, кто подчистил все следы. Не было никаких отчетов о теле, найденном в университете. Однако по размеру пятна было ясно, что тот, кто потерял столько крови, был мертв. Отсутствие сообщений о смерти означало, что эту информацию удалось скрыть.

— Это все? — ворвался в размышления Дэмпси голос уборщика. — У меня еще довольно много дел, и я хотел бы попасть домой засветло.

— Да-да, извините, это все.

Дэмпси поблагодарил уборщика, вышел из комнаты и пошел в дальний конец коридора.

Комната 6.11 выглядела для Дэмпси так же, как для Майкла и Сары накануне. Казалось, что ее разграбили, но Дэмпси узнал работу. Стиль обыска агентов разведки был ему знаком.

В отличие от Сары Дэмпси был уверен, что сможет найти то, что разведка упустила.

Он двигался по комнате. Нарочито медленно. Заметив фотографии Макгейла, Дэмпси про себя отметил различия между мужчиной на снимках и тем человеком, которого он схватил на Трафальгарской площади. Однако далеко углубляться в эти размышления не стал и подошел к столу. Изучил открытые ящики, ничего в них не найдя.

Закрыв последний ящик, он отодвинул кресло Макгейла и сел. Отсюда Дэмпси осмотрел офис, глядя на него глазами обустроившего все по своему вкусу Макгейла. Это была отточенная техника, которая редко не срабатывала. Сегодняшний день не был исключением. Дэмпси не успел сесть, как уже заметил газетные вырезки на ближайшей стене.

Дэмпси моментально встал. Он двинулся к вырезкам, переводя взгляд с одной на другую. Их узор рассказывал историю — историю гибели семьи Макгейла.

Прошлое Макгейла, как и судьба его семьи, уже были хорошо известны и Дэмпси, и общественности. Ничего нового он в заголовках не увидел, поэтому его глаза лишь бегло скользнули по центральным вырезкам.

Вместо этого он сосредоточился на ответвлениях в поисках дополнительной информации. Он нашел ее быстро, в вырезке из «Хроники Белфаста» за 18 ноября. В этом репортаже упоминалась деталь, которой не было нигде в досье Макгейла; а именно, что счастливым спасением из ресторана Макгейл был обязан звонку одного из своих студентов по имени Бенджамин Грант.

Дэмпси не верил в совпадения. В случай — да, но не в совпадения. Было цинично подозревать человека только потому, что он вытащил друга из ресторана за секунду до того, как тот взлетел на воздух. Но цинично не означало неправильно. Вероятность того, что Бенджамин Грант ничего не знал о судьбе Макгейла, была очень низкой. Дэмпси нашел свою зацепку.

Еще несколько минут он потратил на изучение вырезок. Фамилия «Грант» оставалась в голове у Дэмпси, но его снедало что-то еще. Что-то, чего он не мог понять. Наконец он отошел от стены. Не сумев определить источник своего беспокойства, он спустя рукава обыскал оставшуюся часть офиса. Там больше нечего было найти, и Дэмпси направился к двери.

Он был на полпути, когда его осенило.

Круто развернувшись на пятках, он бросился к стене и посмотрел на вырезки. Он уже поискал в них упоминания Говарда Томпсона. Что-то, что могло бы оправдать стрельбу в него. И при этом он упустил очевидное.

Дэмпси пересмотрел вырезки свежим взглядом. Репортаж за репортажем. Одно и то же имя фигурировало в каждой статье, которая не имела прямого отношения к терроризму. Дэмпси наконец-то увидел узор. Выборка Макгейла касалась терактов и Нила Матьюсона. Не потому, что он был одержим двумя разными предметами, а потому, что рассматривал их как единое целое, внутренне и неразрывно связанное. Осознание этого как громом поразило Дэмпси.

Разведка ошиблась. Полученные перед мероприятием угрозы были неверны. Принятие ИРА ответственности за совершенное — фикцией.

Кем бы ни был Стэнтон, он стоял не за неудачной попыткой покушения на Говарда Томпсона. Нет. Стэнтон стоял за абсолютно успешным убийством сэра Нила Матьюсона.

И Дэмпси собирался выяснить почему.

Пятьдесят девять

Джошуа сидел один за маленьким столиком в баре отеля «Европа». Перед ним стояла нетронутая тарелочка с жаренными в меду орехами. В руке он сжимал большую порцию самого дорогого из имевшихся тут виски.

Как всегда бдительный, Джошуа не давал своим глазам ни секунды отдыха. Изучал обстановку. Оценивал других посетителей. Его превосходные умения не требовались, чтобы определить, кем те были. В основном это были постояльцы, остановившиеся тут по делам. Мужчины и женщины, чья жизнь не интересовала Джошуа. Парочка других не подпадали под эту категорию. Их он изучал немного дольше (секунду или две), однако быстро убедился, что ему ничего не угрожает, и только после этого сел. Постоянная бдительность была привычкой, которую нелегко побороть.

— Ждешь кого-нибудь, милый?

Джошуа посмотрел вверх, на высокую женщину, стоящую в нескольких шагах. Она подошла с другой стороны бара, и Джошуа с ходу определил ее намерения. Задания по всему миру часто сталкивали его с женщинами ее профессии. Он был знаком с отличительными чертами.

Джошуа примерял в своей жизни много ролей. Среди прочего — мужа с двадцатипятилетним стажем и отца мальчика, которому исполнился двадцать один год. За все это время он частенько поддавался чарам этих женщин. Это были бессмысленные развлечения, чтобы заполнить пустые часы, и одно из многих его сожалений.

— Не интересует.

Слова положили конец ее попыткам. Она открыла рот, чтобы ответить, но передумала, развернулась и вышла из бара. Наверное, слишком много отказов для одного вечера.

Джошуа откинулся на спинку стула, допил остатки виски и подал сигнал бармену, чтобы тот принес новую порцию. Пока он ждал, его мысли вернулись к теме, которая занимала его с момента прибытия в Белфаст. К семье.

Джошуа был реалистом. Он знал, что не был хорошим мужем или отцом. Но он был хорошим добытчиком. Великолепный дом. Жена, которая ни в чем не нуждалась. Сын, который окончил двухгодичную программу в одном из университетов Лиги Плюща без долгов по оплате. Джошуа исполнил свой долг кормильца, но знал, что этого было недостаточно. Во многих других вещах он потерпел неудачу.

Работа, за которую так хорошо платили, требовала его частого отсутствия. По крайней мере две трети года Джошуа находился за тысячи миль от дома, поддерживая минимальную связь по телефону или — в последнее время — по скайпу.

Джошуа всегда говорил себе, что это хорошо для семьи. Что он обеспечивал финансовую стабильность. Но ни разу он не поверил в собственную ложь. Деньги были приятным бонусом, но не движущей силой. Джошуа делал то, что делал, потому что любил это. Любил острые ощущения от охоты. Восторг от убийства. Джошуа любил свою работу и любил быть лучшим. Ради этого он и оставлял семью.

Его мысли прервал бармен, который поставил перед ним третий стакан за вечер. Рядом лежал кожаный бумажник, с бумажным счетом внутри. Джошуа написал, чтобы напиток включили в его счет за номер, постучал по стакану указательным пальцем с каждой из сторон света и сделал глоток коричневого ирландского напитка.

Он вернулся к размышлениям о своем положении.

Его безнадежность была бы забавной, если бы не была смертельно опасной. В течение многих лет он был призраком. Слухом. Никогда не было даже намека, что смерть, которую он сеял по всему миру, постучится к нему в дверь. Но теперь это случилось. Теперь жизнь Джошуа и его семьи была под угрозой, исходившей от человека, способного довести эту угрозу до конца.

Джошуа осушил стакан одним глотком. Он встал и вышел из бара. Пройдя через вестибюль, он шагнул в холодный вечерний воздух Белфаста и закурил сигарету, которую нельзя было зажигать внутри.

Всего несколько секунд прошло, прежде чем мобильный телефон в кармане его брюк начал вибрировать, словно по команде. Джошуа достал его и поднес к уху.

— У нас проблема. — Голос Стэнтона, как всегда, был замаскирован, но Джошуа сумел различить в нем неуверенность. Уязвимость. Джошуа нравилось это слышать. — Вы были правы насчет Майкла Дэвлина. Он не так прост, как казалось.

— Рассказывайте. — Джошуа ничем не выдал удовлетворения, которое он испытал от своей правоты.

— Кажется, мистер Дэвлин не сирота, как многие считали. Я начал изучать информацию о нем вскоре после нашего последнего разговора — у него есть семья. В Белфасте. Я более чем уверен, что он сейчас с ней.

— Ну, это ведь для нас хорошие новости? Давайте адрес, и я сегодня же все сделаю.

— Если бы все было так просто, сержант, я бы уже так и сделал! — Нетерпение в расстроенном ответе говорило о многом. — Но это не так. Майкл Дэвлин не из какой-то обычной семьи, что объясняет, почему он лгал о ней. Его единственный брат, как и их отец до него, — один из самых влиятельных гангстеров в Северной Ирландии. А это значит, что Майкл Дэвлин находится под защитой одного из крестных отцов Белфаста.

— Дерьмо! — Джошуа был искренне поражен невезению Стэнтона. — Это серьезная проблема.

— Я хорошо об этом знаю. Это означает, что у человека есть ресурсы, на которые мы не рассчитывали. Есть люди, которые готовы убить, чтобы защитить его. Это также означает, что он все рассказал брату, так что теперь у нас появилась еще одна мишень. Очень опасная.

Джошуа пару минут обдумывал все факты. Только последний представлял собой проблему. Джошуа уже сталкивался с главарями банд. Он сделал бы это снова. Но постоянно растущее количество людей, которые знали то, что было известно Дэвлину, напрягало. Как и вероятность того, что их всех нужно будет убить. На такое потребуется не одна пуля.

— Вам необходим какой-то рычаг влияния, — наконец предложил Джошуа. — Что-то, что они хотят так же, как вы хотите их молчания.

— Согласен. — Металлический голос Стэнтона был ровным. Как будто он все еще контролировал ситуацию. Джошуа не купился на это и позволил Стэнтону продолжать. — Нам нужно забрать у них что-нибудь ценное, дорогое их сердцу. Что-то, чем мы сможем склонить их к сотрудничеству. И как только это будет сделано — когда они окажутся там, где нам нужно, — ты их убьешь.

— Само собой разумеется. Но мне нужно знать, где их найти.

— У меня есть несколько адресов. У Лиама Кейси есть враги, а это значит, что у нас есть друзья. Они дали мне адрес его бара, хоть это и слишком публичное место для успеха операции. Но они также дали мне ряд других мест, где его люди проворачивают свои куда более гнусные делишки. Вам нужно проверить каждое из них, пока не найдете Дэвлина и Кейси. И как только вы их найдете, вы должны следовать за ними. Везде. Я хочу знать, куда они ходят и что делают. Как только у нас будет достаточно данных, мы сможем тщательно спланировать свой следующий шаг. Вам все ясно?

Ясно, как божий день. Участие Лиама Дэвлина — или Кейси, или как там, блин, его — могло расстроить все хорошо продуманные планы Стэнтона, он знал это и из-за этого терял контроль. В такое время, боялся Джошуа, Стэнтон будет на пике своей безжалостности, будет наиболее опасным для Джошуа и его семьи.

Было поэтому крайне важно, чтобы Джошуа справился с этой новой угрозой. Чтобы обрубил все множащиеся концы и защитил свою семью.

Джошуа должен был быть таким же безжалостным, как и Стэнтон. И он будет.

— Ясно, — сказал он. — Давайте адреса.

Шестьдесят

Бенджамин Грант почувствовал, как жесткий деревянный стул больно впивался ему в поясницу. Грант не привык к насилию. Это испугало его, парализовало, и поэтому он не оказывал сопротивления, пока ему сковывали руки за спиной наручниками. Болезненное ограничение его движения, наряду с мешком на голову и кляпом, которые уже отняли у него основные чувства.

Не то чтобы зрение было необходимо. Грант и без него мог представить те события, которые привели его сюда. Где бы это «сюда» ни было.

Он возвращался домой после долгого учебного дня. Его мысли где-то витали, и ничего не предвещало беды, когда его схватило несколько пар рук. Гранту не дали времени подумать над самой безопасной реакцией.

Открыв рот, чтобы закричать, он сразу же об этом пожалел, поскольку это дало возможность просунуть ему между зубов кусок грубой ткани. Она сделала свое дело: Грант не мог издать ни звука. В следующее мгновение ему надели на голову мешок. А затем, не дав ему опомниться, куда-то недалеко оттащили и бросили в кузов автомобиля.

Последовавшее за этим путешествие было таким же травмирующим, как и его начало. Попытки Гранта позвать на помощь были подавлены тряпкой у него во рту. Таким образом, его единственный способ передавать информацию был через пинки и удары во все стороны, что привело к увечьям, потому что он со всей дури стукнул кулаком по металлическому корпусу машины. Вскоре он усвоил урок и перестал брыкаться.

Все происходящее было и ужасно, и больно, но хуже всего было молчание. Невозможность молить о пощаде. Невозможность объясниться. Это само по себе было довольно плохо и стало только хуже оттого, что его похитители тоже молчали. Никто не проронил ни слова. Не задал ни одного вопроса. Это оставило Гранта наедине с его собственным страхом. Страхом, который усилился, когда путешествие окончилось, а тишина продолжалась. В конце концов, Грант убедил себя, что сегодняшний вечер будет его последним.

Такой вывод был логичным. Если у его похитителей не было к нему вопросов, тогда их единственная цель должна была быть в его убийстве.

Грант почувствовал, как на его груди затянулась веревка, которой его привязали к стулу. Затем сильная мозолистая рука пробралась под мешок у него на голове. Рука какое-то мгновение возилась, потом сорвала с его рта тряпку, а затем — вырвала у него изо рта кляп. Грант закашлялся, задыхаясь.

Грант мельком увидел влажный бетонный пол перед тем, как мешок вернули на место. Он проигнорировал это. Это был его шанс наделать хоть какого-то шума. Закричать. Грант собрался использовать этот шанс, но не успел. Сильные руки обхватили его череп за мгновение до его первого крика. Грант не мог ничего сделать, когда эти же руки наклонили его голову назад.

В этот же момент второй человек поднял мешок до уровня рта и поднес чашку прохладной воды к губам. Содержимое было прогорклым, но Грант пил жадно. Грубый кляп на языке в течение получаса любую жидкость сделает вкусной.

— Что, что вам нужно? — Голос Гранта сипел, все еще не восстановившись после кляпа.

— Мы хотим знать, кто заплатил тебе, чтобы ты подобрался к Эймону Макгейлу, — прозвучал простой, но твердый ответ. От этого у Гранта кровь застыла в жилах.

Говоривший был человеком, который знал, как получить то, что он хочет. Собственное текущее положение подсказало это Гранту. Но говоривший также задавал вопрос, на который Грант не мог ответить.

— Я не знаю, о чем вы, — слабо запротестовал Грант. — Я даже не знаю, что это значит. Я никогда не «подбирался» к профессору Макгейлу, я только учился у него.

— Это чушь, сынок, — сказал тот же голос. — Кто-то заплатил тебе, чтобы ты подобрался к нему. Влез к нему в голову. Ты скажешь мне, кто это был, иначе может стать очень больно.

— Пожалуйста, я не знаю, о чем вы. Профессор Макгейл был моим другом. Я бы никогда не стал лезть к нему в голову, ни за что. Пожалуйста!

Грант сомневался, что его просьбы на что-то повлияют, но когда они были встречены молчанием, он начал надеяться, что недооценил силу своего убеждения. Эта надежда рассыпалась в пыль в ту же секунду. Кто-то нанес ему сокрушительный удар в висок, который опрокинул его стул, и он хлопнулся головой о бетонный пол.

Кровь полилась из его разбитого черепа. Он был в полубессознательном состоянии. Сбитый с толку. Те же руки, что нанесли удар, вновь усадили его ровно, подняв стул.

Допрос продолжился:

— Предупреждаю тебя, Бенджамин, — снова тот же голос. — Каждый раз, когда ты будешь лгать, будешь получать такое. Каждый раз будет хуже, чем предыдущий. Так что есть два способа покончить с этим, сынок. Ты говоришь мне правду и уходишь отсюда на своих двоих, хоть и немного помятый. Но если будешь продолжать в том же духе, я сломаю тебе ноги и сброшу тебя с причала. Выбор за тобой.

Грант колебался. В голове все перемешалось, что мешало принятию рационального решения в иррациональной ситуации. Эти люди знали, что он во всем замешан. В этом не было никаких сомнений. Они также знали, что он работал на кого-то. Они просто не знали, на кого именно.

Отнекивания ни к чему не приведут. Грант это понимал. Он также не сомневался, что угрозы были абсолютно серьезными. Но ничего из этого не делало его выбор проще.

— Ладно, хорошо. — Чувство стекавшей по шее крови отвлекло Гранта. — Что вы хотите от меня?

— Именно то, что я сказал. Я хочу знать, кто заплатил тебе, чтобы провернуть это все с Макгейлом: вытащить его из ресторана в вечер гибели его семьи, а потом убедить, что за ИРА стоит Нил Матьюсон.

Грант молчал. Откуда они так много знают? Теперь он отчетливо осознавал, что находился в самом опасном положении в своей жизни. Если он не ответит, то, возможно, умрет. Но если ответит, то точно умрет.

— Вы не понимаете, с чем имеете дело. — Грант был в таком отчаянии, что говорил правду. — Если я скажу вам, что мне известно, я труп. Я знаю этих людей. Я знаю, что они убьют меня. А вас я не знаю. Вдруг вы блефуете.

Майкл и Лиам молча обменялись взглядами, легким кивком показывая, что они достигли соглашения.

Лиам шагнул вперед, взялся за мешок и стащил его с головы Гранта, открыв ему комнату и присутствующих.

Грант переводил взгляд с фигуры на фигуру. Поначалу, не привыкнув к свету, он мог разобрать лишь неясные очертания. Постепенно его зрачки сузились, и окружающие предметы обрели четкость — большой и грязный гараж.

Гораздо большую важность представляли фигуры вокруг него. Когда взгляд Гранта перемещался с одного лица на другое, он сразу узнал набор общих черт.

Глаза Гранта наполнились слезами. Любая надежда на то, что говоривший грозился впустую, испарилась.

— Господи Иисусе.

— Не совсем. — Голос Лиама был безжалостным. — Но теперь ты знаешь, с кем имеешь дело. Ты знаешь, что я убью тебя так же, как тот, на кого ты работаешь. Единственная разница, сынок, в том, что тебя связал я. Я могу убить тебя прямо там, где ты сидишь. Так что давай. Скажи мне правду, и можешь идти. Если повезет, тебе удастся исчезнуть раньше, чем кто-нибудь другой доберется до тебя.



Грант проиграл. Блеф исключается. Ложь тоже. Он вырос на улицах, где Лиам Кейси был королем. Королем, внушавшим ужас куда более смелым людям.

— Мне сказали вытащить профессора Макгейла из ресторана тем вечером. — Грант говорил медленно. — Сказали, в какое время и что сказать. Но я не знал, что должно было случиться. Клянусь, не знал!

— Мне посрать, что ты там знал. Мне нужно имя того, кто тебе заплатил.

Грант посмотрел на пол. Ответил не сразу, взвешивая свои варианты. Решал, от какого убийцы он больше хотел бы бежать. Но прямо сейчас только один из них привязал его к стулу.

— Это был Роберт Маллен.

Тишина, последовавшая за именем, была оглушающей. Все, кроме Майкла, неловко переступили с ноги на ногу — всеобщая безмолвная реакция, которая была красноречивее слов.

— Роберт Маллен? Ты уверен? — Тон Лиама выдавал надежду, что Грант ответит «нет».

— Уверен. Я имел с ним дело напрямую. Маллен сказал мне, куда идти, что говорить. Точное время, вплоть до минуты, когда я должен был это сказать.

Майкл подошел к брату, но так, чтобы Грант их не слышал, и тихо спросил:

— Кто такой, черт возьми, этот Роберт Маллен?

— Потом. — Лиам снова повернулся к Гранту. — Маллен заставил тебя убедить Макгейла, что за атаками скрывается заговор, правильно?

— Да. — Грант пересек черту и теперь выдавал все, что знал. — После взрыва я понял, во что вляпался. Запаниковал. Сказал Маллену, что собираюсь сдаться. На что он описал мне, что сделает с моей семьей, если я пойду в полицию. А потом — что сделает с ними, если я откажусь участвовать во всем этом деле дальше. Он хотел, чтобы я использовал свои отношения с профессором Макгейлом, чтобы понемногу передавать ему информацию. Чтобы заставить его думать, что теракты были необычными. Что они были прикрытием для чего-то большего.

— Ты, должно быть, шутишь. — У Лиама в голове не укладывалось то, что он слышал. — Маллен все это сделал? Роберт Маллен?

— Да, Маллен. Он хотел, чтобы я убедил профессора, что террористические группировки с обеих сторон финансировал один и тот же человек. Кто-то со скрытым мотивом. Это было несложно. Маллен предупреждал меня, когда готовилась атака. Он давал мне подробную информацию о целях и об остальном, что мне нужно было знать. Я передавал это профессору Макгейлу после атаки и говорил, что получил это от информатора. Через несколько месяцев я убедил его в своей правоте. В том, что все это был огромный заговор. Чтобы в конце концов он захотел встретиться с моим информатором.

— Что и было изначальным планом Маллена. — Теперь мысли Майкла неслись вперед. — Маллен должен быть тем «РМ» из ежедневника Макгейла.

— Когда я взял его на встречу с Малленом, тот притворился кем-то другим. Он даже близко не был собой. Он производил впечатление раздираемого противоречиями патриота, преданного идее, но недовольного тем, как эту идею воплощают. Он был дьявольски убедителен. Я почти забыл, какой он жестокий психопат, на этих встречах. Почти.

— Что происходило на этих встречах?

— Они просто сидели и обсуждали всякое. И с самой первой встречи регулярно поддерживали связь. Маллен был осторожен. Он потратил время, чтобы убедить профессора. Чтобы внушить ему нужные принципы. В общем, он вертел им до тех пор, пока профессор действительно не поверил в то, что Маллен ему втирал.

— И что именно он ему втирал? — Майкл знал ответы на большинство своих вопросов, но некоторые пробелы остались. — Что Нил Матьюсон был замешан в терроризме? Зачем?

— О, там было гораздо больше. Маллен не просто говорил, что Матьюсон был замешан в терактах. О нет. Он убедил профессора Макгейла в том, что Матьюсон стоял за терактами. Что он был причиной их всех. Он убедил его, что Матьюсон финансирует обе стороны. Со временем Маллен убедил профессора, что новый терроризм не имеет отношения ни к политике, ни к патриотизму. Что им управляет один человек — Матьюсон — и что все можно закончить, убив его. Маллен хотел, чтобы профессор думал, что убийство Матьюсона было единственным способом остановить нападения. И как только профессор утвердился в своем мнении, Маллен показал ему, как это сделать.

Когда Грант закончил говорить, наступила тишина. Каждый из присутствующих пытался осознать то, что они только что услышали. Возникло множество вопросов. Некоторые требовали ответа больше, чем другие.

— Какого черта Маллен хотел смерти Матьюсона? — Лиам опередил Майкла.

— Не знаю, — ответил Грант. — Я ни в чем в этой истории не вижу смысла. Маллен сказал мне только, что здесь замешана политика. Что они делали нечто такое, что войдет в историю.

— Но почему именно Макгейл? — спросил Майкл. — Для чего столько времени и усилий? Устроить теракт, в котором гибнет его семья, и затем манипулировать им, играя на его скорби. Превратить хорошего человека в убийцу. Почему Маллен просто не приказал кому-то другому убить Матьюсона? Какому-нибудь профессионалу?

— Потому что это не имело бы того же эффекта, не так ли? Если целью Маллена был какой-то большой политический жест, то что может быть лучше, чем использовать уважаемого академика, чья карьера до этого была безупречной и антитеррористической? Который был так против насилия? Человек, который жизнь положил на мирные переговоры? Если уж такой человек прибегает к насилию, какая надежда на других? Макгейл был выбран из-за того сообщения, которое нес миру. Он был выбран из-за того, кем был.

— Этот выбор стоил Макгейлу и его семье жизни, — гневно сказал Лиам. — Ты когда-нибудь думал об этом, прежде чем стать Иудой для человека, который доверял тебе?

— Я говорил вам, мистер Кейси. Я понятия не имел, что там будет бомба. Я понятия не имел, что профессором будут помыкать и доведут его до Лондона. Я просто делал, как мне сказали. Я понятия не имел о последствиях.

— А почему Маллен выбрал тебя? — Голос Майкла был полон того же отвращения, что у Лиама. — Ты был просто самым дешевым?

— Я не получил ни копейки. — В голосе Гранта слышался страх. Обстановка и ситуация оборачивались против него. Слова посыпались как горох из мешка, когда он попытался объясниться: — В первый раз я вынужден был послушаться. В тот момент я был должен Маллену. Он помог мне, и я отплатил ему таким способом. И это казалось таким безобидным, просто звонок, чтобы вытащить его из ресторана. Я не знал, что произойдет. Я не знал, во что ввязался. А после у меня уже не было выбора. Маллен сказал, что убьет мою семью, если я откажусь помогать, пойду в полицию или попытаюсь предупредить профессора. У меня просто не было выбора.

Лиам кивнул. Реакция Гранта была убедительной.

Гнев в голосе Лиама стих, когда он снова заговорил:

— Хватит, Бенджамин. Я верю тебе, а значит, можешь жить. Мы отвезем тебя домой. Как только приедешь, собирай вещи и беги. Сразу же. Брось Белфаст. Брось всех и просто беги. Не общайся с Малленом. Не говори ему, что встречался со мной. Ни слова ему не говори. Ты понял?

— Да. Да. — Слезы текли по лицу Гранта. Его ответы сохранили ему жизнь. — Спасибо, Лиам. Спасибо.

Пэдди О’Нил протянул руку за стул и расстегнул наручники. Затем он развязал веревку, привязавшую Гранта к стулу.

Он помог Гранту подняться на ноги и извинился за рану на затылке, уверяя его, что это «просто царапина». Остальные трое мужчин уже направлялись к двери.

Они резко затормозили, когда Майкл остановился и повернулся лицом к Гранту. Что-то только что пришло ему в голову. Что-то важное:

— Ты сказал, что все, что тебе нужно было делать, это передавать Макгейлу подробности о терактах. Этот Маллен сначала передавал их тебе, а ты позже — Макгейлу.

— Да. Так и было.

— Но я не понимаю. Как мог Маллен знать о нападениях заранее? Как он мог знать детали того, что собирались делать террористы, прежде, чем они это сделали?

— Извините, я думал, что прояснил эту часть. — Грант был настолько заинтересован в обеспечении собственной безопасности, что теперь готов был ответить на любой вопрос. Он продолжил: — Не все, что Маллен велел мне говорить профессору, было ложью. Теракты не были настоящими. И сейчас не являются настоящими. За ними стоит другая стратегия. Но это стратегия Роберта Маллена. Маллен знал о нападениях заранее, потому что он их планировал. Он и был террором.

Шестьдесят один

Черный «Лэнд Ровер» О’Нила с визгом остановился у дома Гранта. Задняя пассажирская дверь открылась до того, как автомобиль окончательно остановился и Грант практически вывалился из машины. Поступок человека, который хотел быть подальше от Лиама Кейси — и от Белфаста — как можно скорее.

— Помни, что я сказал, — буркнул Лиам через открытое переднее пассажирское окно. — Ни слова. Теперь найди себе безопасное место, потому что он будет искать тебя.

Последние слова не несли в себе угрозы, но все равно были очевидным приказом. Последствия непослушания были немыслимы. Не то что кто-то вроде Гранта рискнул бы проверить.

— Вы собираетесь сказать мне, кто, черт возьми, такой Роберт Маллен? — Майкл заговорил сквозь шум двигателя V8, который взревел, когда О’Нил тронулся и полетел по улицам Белфаста с бешеной скоростью.

Когда они остались вчетвером, Лиам мог свободно говорить:

— Целая куча проблем, Майки, вот он кто. — Ответ нес в себе нечто большее, чем тревогу. Нечто, что Майкл редко слышал в голосе своего брата. — Мерзавец из Северного Белфаста. Серьезный игрок. Грабеж, вымогательство, крышевание, наркотики. Этот мужик руководит психопатами и сумасшедшими. Без морального компаса. Без ограничений. Очень долго Маллен был просто середнячком, кровавой неприятностью. Пока несколько лет назад он сильно не взлетел.

— Как высоко?

— Как мы, но гораздо стремительней. Люди боятся его, и неспроста. Если Маллен замешан в нашем деле, то нам светит до фига неприятностей.

Майкл откинулся на сиденье, обдумывая свежую информацию. Стоял ли этот человек за убийством Матьюсона? Был ли он тем, кто имел влияние, чтобы подстроить самоубийство Макгейла под стражей? Тем, кто получил доступ к звонкам Дэниела достаточно быстро, чтобы выйти на самого Майкла? Был ли это тот человек, который упорно искал смерти Майкла от Лондона до Белфаста?

Если так, то они сделали огромный шаг вперед, назвав по имени того, кто управлял всем этим делом издалека. Но вот описание Лиамом Маллена и его первая реакция на это имя — это зародило в душе Майкла сомнение.

— Что ты думаешь, Лиам? — Майкл наклонился вперед. Ближе к брату. — Как считаешь, может этот мужик, Маллен, стоять за всем этим?

— Ни на секунду. — Лиам ответил без малейшего колебания. — Он недостаточно для такого тонок и умен. Они грубые ребята. Без изяществ. Из того, что ты сказал, понятно, для этого дела нужны серьезные умственные способности. У Маллена их нет.

— Но ты не думаешь, что Грант лгал?

— Не знаю. Я думаю, что все, что он сказал нам, было правдой, по крайней мере, насколько он ее знает. Маллен увяз в этом по уши. Но он не может руководить процессом. Этот человек — наемный головорез. Делает, что велят. Кто-то еще дергает за ниточки.

— Почему ты так уверен? — раздался голос О’Нила с водительского места. — Маллен очень быстро сколотил серьезное маленькое предприятие. Он не может быть таким уж никуда не годным.

— Я этого и не говорил. Но, возможно, в этом все и дело. Он появился фактически из ниоткуда и вдруг почти управляет Белфастом? За считаные годы? И все это совпадает с ростом активности ИРА, группировки, о которой не знает, кажется, никто, даже ветераны Provos[25]. Все это попахивает подставой.

— Я не в теме. — Майкл редко чувствовал себя настолько отставшим. — Почему ты думаешь, что они связаны?

— Потому что все сходится. Подумай о том, что они сказали Макгейлу. Что кто-то финансировал обе стороны, ИРА и UVA. Ты слышал Гранта. Не все, что они сказали Макгейлу, было ложью. Что, если эта часть была правдой? Что, если кто-то на самом деле финансировал обе стороны? Что, если оттуда и взялся Маллен? Сумасшедший, которому повезло, потому что он был готов убить много людей за деньги и выставить все так, будто это было сделано во имя чего-то? Сходится, верно? Как Маллен мог так взлететь и стать такой большой шишкой? Кто-то финансировал его. Плюс, это объясняет, почему он изначально ввязался в терроризм.

— Что ты имеешь в виду? Зачем ему оправдание? До него оно никому не требовалось.

— Этому парню потребуется. Я знаю его много лет, Майки. У него нет ни религиозной, ни политической жилки. Деньги — вот что им движет. Не объединенная Ирландия или любой другой принцип. Маллен участвует в этом для своего кармана.

О’Нил повернул налево, за угол, к задней автостоянке бара «32 графства». Он остановил «Лэнд Ровер» до того, как кто-то что-то сказал. Майкл обдумывал то, что сказал Лиам. Все сходилось.

Тишина сохранялась до тех пор, пока О’Нил не вынул ключ из зажигания, включив свет в салоне.

— Что мы делаем дальше? — спросил Джек Торнтон. — Если мы пойдем на Маллена, это война. Ты знаешь это, Лиам.

— У нас может не быть выбора.

Майкл услышал смирение в голосе своего брата и в этот момент понял, как далеко его брат все еще готов зайти, защищая его.

От осознания этого Майкл воспылал братской любовью.

— Тебе не обязательно делать это, Лиам, — сказал Майкл. — Я пришел к тебе за небольшой помощью, но теперь это уже гораздо больше. Я не хочу, чтобы ты развязывал войну из-за меня. Я здесь не поэтому.

— Но если Маллен и правда стоит за всем этим? А я его не остановлю? — Лиам встретил протесты своего брата в штыки. — Что случится с тобой, Майки? Думаешь, он просто оставит тебя и Сару в покое?

— Я не хотел…

— Тогда какой у меня есть выбор? Ты не справишься с Малленом в одиночку. В чем тогда мой выбор? Я могу бросить тебя, а ты будешь убегать от него так долго, как сможешь, пока не умрешь. Или я могу рискнуть и объявить ему войну. С чем, как ты думаешь, я смогу жить дальше, Майки? С чем?

Майкл открыл рот, чтобы ответить, но на этот раз его красноречие подвело его. Он хотел сказать Лиаму, что справится сам. Что ему не нужна помощь брата. И то и другое было бы ложью.

Майклу действительно нужна была помощь Лиама. И, как ни крути, он собирался ее принять.

Шестьдесят два

Глаза Джошуа сузились, когда он смотрел, как Бенджамин Грант выскочил из «Лэнд Ровера». Сидя в неприметном арендованном «Фиате Brava», он видел все, оставаясь незамеченным. Это была идеальная машина для работы, и последние несколько часов Джошуа следовал на ней за своими жертвами.

Ранний вечер он провел в самых темных углах Белфаста, посещая множество мест, связанных с Лиамом Кейси. Бар «32 графства» был вычеркнут из этого списка. Он был очевидным прикрытием для незаконной деятельности Лиама, который не стал бы рисковать и приглашать неприятности к своей единственной чистой двери.

Так что Джошуа сосредоточился на мутных адресах из списка.

Последним Джошуа посетил автомастерскую «Craven Street». Безобидный гараж на одной из задних улиц в южном пригороде Белфаста. Свет внутри — в десять вечера — намекал, что работали там явно не по привычному графику.

Этот свет побудил Джошуа осмотреть местность поближе. Припарковав машину на соседней улице, он, скрываясь в тени, вернулся к гаражу. Там он сразу обнаружил светочувствительные фонари, расположенные на передней стене неопрятного гаражного подворья. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что устройства были очень высокого качества для столь запущенного заведения; Джошуа пришел куда надо.

Джошуа прижался к ближайшей стене, чтобы обмануть датчики. Надежно скрытый, он пробрался к побитым воротам гаража. По-прежнему прижимаясь к стене, Джошуа крался вдоль старых гниющих деревянных ворот, чувствуя, как на одежде остаются занозы. Его тело было прижато к дверям, и ни он, ни они не издали ни звука.

Оказавшись в центре дверного проема, Джошуа осторожно заглянул в тонкую и неровную щель между створками. Открывшийся вид был четким, но ограниченным. Он увидел трех мужчин, в том числе Майкла Дэвлина. Лиама Кейси нигде не было видно. Все смотрели в сторону, наблюдая и прислушиваясь. Джошуа мог только предположить, что их вниманием по какой-то причине владел Лиам Кейси, и было сомнительно, что он их просто развлекал.

Джошуа мог сказать по движению теней, что внутри был по крайней мере еще один человек, а скорее всего двое.

Что бы ни происходило внутри — кто бы там ни был, — не имело значения. Все, что нужно было знать Джошуа, — он нашел братьев. Удовлетворенный, он медленно отступил, вернулся к машине тем же путем, которым пришел, и стал дожидаться их появления.

Ему не пришлось долго ждать.

Менее чем через двадцать минут тусклый свет изнутри помещения осветил пространство перед зданием. Практически сразу же сработал датчик и загорелись фонари. Джошуа держал в руке телескопический прицел, готовый в деталях рассмотреть тех, кто вышел. Это было не нужно. Группу из пяти человек, которые забрались в ожидавший «Лэнд Ровер», было видно как на ладони.

Джошуа спустился вниз в своем кресле. Автомобиль братьев должен был миновать его по пути к главной дороге в Белфаст, и поэтому Джошуа необходимо было спрятаться. Когда «Лэнд Ровер» проехал мимо, Джошуа немного выждал, давая им приличную, но приемлемую фору. Джошуа выказывал братьям больше уважения, чем другим своим жертвам. Кроме того, не стоило забывать, что водитель наверняка умел избегать как наблюдения, так и преследования.

Поездка к дому Гранта заняла около пяти минут. Джошуа припарковался на безопасном расстоянии, на длинной улице, которая вела к маленькому ветхому дому. Отсюда он и заметил прыжок Гранта из задней пассажирской двери.

Пока «Лэнд Ровер» удалялся, Джошуа мысленно отмечал каждую подробность — Стэнтон захочет узнать их все. Включив первую скорость, он смотрел, как Грант бежит по своей садовой дорожке. Затем, когда автомобиль братьев был достаточно далеко впереди, он продолжил преследование.

Проезжая мимо дома Гранта, Джошуа посмотрел на номер на двери, который ему не был виден до этого. Запомнив его, Джошуа снова устремил взгляд на дорогу и чуть не пропустил плавное, быстрое движение на тротуаре.

Чуть.

Периферийное зрение Джошуа было лишь одним из факторов, которые делали его таким хорошим в своем деле. Без него он мог бы пропустить то же зрелище, которое уже задержало его всего несколько дней назад, — каменное лицо Джо Дэмпси, преследовавшего добычу.

— Черт!

Джошуа плелся в потоке машин, наблюдая за Дэмпси в зеркало заднего вида. Он не удивился, когда Дэмпси свернул с тротуара на дорожку, которая вела к парадной двери Гранта. Если Лиам Кейси смог выйти на Гранта, то Дэмпси и подавно.

— Черт!

Джошуа мысленно разрывался между двумя вариантами. Он может продолжить слежку за Дэвлином и Кейси, как приказал Стэнтон. Или он может вернуться и разделаться с Дэмпси, когда тот не ожидает нападения.

В первом случае он следовал бы приказаниям. Но второй мог спасти ему жизнь.

В обычной ситуации не было бы никакой дилеммы. Стэнтон был бы проигнорирован, братья брошены, Дэмпси мертв. Но нынешняя ситуация была далеко не обычной. С учетом угрозы своей семье Джошуа сделал нечто для себя неестественное.

Он попросил разрешения.

— Чем я могу вам помочь, сержант? — Стэнтон, как всегда, ответил после первого гудка.

— Рекомендацией, — ответил Джошуа, продолжая следовать за ускоряющимся «Лэнд Ровером». — Я следую за Дэвлином и Кейси. Я только что видел, как они допрашивали парня, а потом — как они привезли его домой. Что означает, что он все им рассказал, иначе сомневаюсь, что он бы ходил. Теперь они направляются куда-то еще, и я еду за ними, как вы приказали. Но есть проблема.

— Какая проблема?

— Парня, которого они допрашивали, собирается посетить Джо Дэмпси. Что мне делать? Следовать за братьями или вернуться и разобраться с Дэмпси? Мне нужно знать. Сейчас.

— Успокойтесь, сержант, не нужно волноваться. — Голос Стэнтона был как всегда ровным. — Опишите человека, которого они допрашивали.

— У нас есть время для этого?

— Да, сержант, есть. Опишите его.

— Молодой, лет двадцати. Выглядел как книжный червь. Больше ничего сказать не могу. Помогло?

— Да. Я думаю, что знаю, кто это. Я хочу, чтобы вы остались с Майклом Дэвлином. Мы не знаем, что он и его брат узнали, так что важно держаться рядом.

— А как же Дэмпси? Как насчет того, что этот парень скажет ему? Мы должны и это держать под контролем.

— Должны, сержант, и я буду. Вы не единственный актив, который у меня есть. А теперь, пожалуйста, оставайтесь с братьями и предоставьте Джо Дэмпси мне.



Дэмпси быстро шел по тротуару. Он видел Бенджамина Гранта. Ученый промчался по тропинке в свой дом, закрыв за собой дверь.

Бывает, о своем прибытии стоит сообщать. А бывает наоборот. Грант возвращался домой со свежими ранами от жестокого допроса. Дэмпси видел эти детали и понимал, что второй подход сегодня предпочтительнее.

Дэмпси набирал скорость, повернув на дорожку Гранта, и всего через пару мгновений после того, как дверь закрылась, ударил в нее. Быстрый мощный удар снес тяжелую деревянную дверь с петель.

Грант не успел пройти дальше своего коридора.

Дэмпси не медлил. Он догнал Гранта и схватил его за шкирку, прежде чем тот смог бежать:

— Я хочу знать все об Эймоне Макгейле. — В голосе Дэмпси не было и намека на компромисс. — И я хочу знать, что ты сказал Майклу Дэвлину.

— Я, я не знаю, о чем вы. — Ноги Гранта подкосились. — Я не знаю никакого Майкла Дэвлина.

— Не ври мне! Что ты ему сказал?

— ЛАДНО! ЛАДНО! — Грант больше не оказывал сопротивления. Сегодняшняя ночь уничтожила всю его решимость. — Я рассказал им все.

Дэмпси придвинулся ближе, чтобы Грант мог чувствовать тепло его дыхания:

— Тогда хорошо, что ты вспомнил эту историю, потому что теперь ты расскажешь ее мне.

Шестьдесят три

Стэнтон нажал красную кнопку сброса. Линия оборвалась.

Он положил телефон на стол и откинулся в кресле. Затем он начал рассеянно постукивать пальцами, обдумывая свежее развитие событий.

То, что Стэнтон до сих пор сидел за рабочим столом, доказывало, насколько сильно все вышло из-под контроля. Самая тщательно спланированная операция в его жизни обернулась фиаско.

Мысль о том, как гладко все должно было пройти, преследовала его.

Макгейл исполнил свою роль в совершенстве. И даже лучше. А ложные угрозы ИРА в адрес президента Говарда Томпсона сделали именно то, на что Стэнтон рассчитывал. Все внимание было отдано бывшему лидеру вместо сэра Нила Матьюсона — человека, который на самом деле умер. Внимание, которое только усилилось из-за того, что Макгейл, стреляя в Матьюсона, ранил и Томпсона. Это была удача, на которую Стэнтон не мог надеяться.

Джошуа тоже успешно выполнил первое из своих заданий. Своим выстрелом он расчистил путь для Макгейла. Но теперь, оглядываясь назад, Стэнтон понимал, что эта победа была их последним настоящим успехом.

Все ошибки с этого момента корнями уходят к Джо Дэмпси и, следовательно, к просчету Стэнтона. Стэнтон понимал, что присутствие Дэмпси на Трафальгарской площади может оказаться проблематичным. Это была отдаленная возможность, но тем не менее. Стэнтон решил этот вопрос тем, что ничего не сказал Джошуа. В противном случае стало бы понятно, что Стэнтон знает о настоящей личности Джошуа. Это была ценная информация, которую можно было бы использовать позже, в случае необходимости. Что Стэнтон и сделал. Это и само по себе было потенциальным отвлечением, столь же большим — и даже больше, чем внезапное появление Джо Дэмпси. И поэтому Стэнтон решил ничего не говорить Джошуа. Он понадеялся на шанс, что Джошуа не заметит Дэмпси, стоявшего с противоположной стороны площади от Макгейла, в многотысячной толпе. Это решение было его первой ошибкой.

Удача также сыграла свою роль. План разрабатывался годами. Были приняты все меры предосторожности. Даже маловероятный арест Макгейла и его заключение под стражу были просчитаны с помощью давнего подкупа сержанта Тревора Генри. Своеобразный защитный механизм, который обеспечит Макгейлу удобное «самоубийство».

Но вмешалась судьба, и даже столь блестящей подготовки оказалось недостаточно.