– Помогает? – не выдержал он.

– Помогает что?

– Вот это твое мельтешение? Думать помогает?

– Помогает думать, что думаешь, – ответил Илюшин, не останавливаясь. – А это само по себе помогает думать.

Тьфу, лучше бы не спрашивал.

Под ритмичный звук шагов он незаметно для себя задремал в кресле. Когда открыл глаза, Илюшин сидел на полу в окружении маленьких, в пол-ладони, листочков.

– Представляешь, здесь даже тетрадей нет, – сказал он, не поднимая головы, – не говоря уже об альбомах. Пришлось раздраконить блокнот.

Бабкин подвигал затекшей шеей. Присмотрелся к каракулям Макара.

Уже то, что Илюшин взялся за рисование, говорило ему о многом.

– Как мы могли проворонить, что Беспалова не вернулась домой, – вырвалось у него.

– Мы не должны были отвечать за ее безопасность, – ровно сказал Илюшин, не прекращая раскрашивать маленький шарик с рожками. – Только за то, чтобы найти. Мы ее нашли. Фото отправили. Все.

– Я должен был в тот же день, как она уехала, позвонить ее мужу!

Он знал, почему не сделал этого. Павел Семенович высасывал его, как пиявка, но пиявка, стыдящаяся своего поведения, – что было в сто раз хуже, потому что лишало Сергея морального права двинуть ему по присоске.

Картинки Илюшина что-то ему напоминали. Бабкин наклонился, морщась от боли в затылке, и вдруг понял, что это карты.

Каждого персонажа рассекала пополам тонкая линия. Кое-кто состоял из двух вертикальных половин, а не горизонтальных. Он узнал Беспалову: ветвистое дерево, женщина-энт – с одной стороны ветви без листьев торчат обрубками. Черемуховая врушка была изображена с лисьими ушами; нижняя часть – лиса в красном колпаке с бубенцами. «Почему колпак?» Он вспомнил: джокер из карточной колоды. Может играть за любую карту.

Всех прочих он не распознал. Подозревал, что шарик с рожками, с зеркальной стороны отрастивший длинный хвост, – это Тимур, но уверенности не было.

Сергею стало стыдно. Макар работал. Как бы его действия ни выглядели со стороны, Бабкин знал лучше, чем кто-либо другой, что это часть расследования.

Что-то происходило в светлой голове Илюшина, когда он брался за карандаш. Бабкину этот уровень осмысления действительности был недоступен, и к рисованию Макара он подсознательно относился как к камланию в отсутствие бубна. В экстаз Илюшин не впадал, но он определенно менялся. Словно перед ним возникал котел с то ли живой, то ли мертвой водой, и, окунувшись в этот котел, участники событий выходили из него в новом обличье. Это была не карикатура, не квинтэссенция, не утрированная до предела черта, определяющая характер, – скорее, ассоциация, и в попытке нащупать, выявить эту ассоциацию Илюшин мог провести не один час. Пока очередной бедолага варился в бурлящем котле, Макар отрешенно намечал что-то на листе, какие-то закорючки, не имеющие смысла, цепляющиеся одна за другую. Сергей знал, что его можно отвлекать, – уж если Илюшин поджег воду под котлом, его не выбьешь из нового состояния, – но старался этого не делать. Это было единственное доступное ему проявление поддержки.

Как-то раз он задумался, в каком образе Макар изобразил бы его самого, и понял, что ему не хочется знать ответ.

Завтра с утра они рванут в Петрозаводск – Сергей успел договориться со своим приятелем о встрече, порадовавшись, что так своевременно восстановил прежнюю связь, – но сегодня он чувствовал себя бесполезным.

Что делает слон, когда ему нечего делать?

«Металлоискатель, – подумал Сергей. – Я не слон, я осел».

Отпечатки со своей находки он снял, когда принес ее из леса. «Не будем множить сущности без необходимости, как говорит Макар. Предположим, детектор в доте оставил тот же человек, за которым я гнался, и он же испугал детей. Что из этого следует? Ну, начнем с того, что я слышал мужской голос, а не женский».



«Старый как мир трюк», – бормотал Бабкин по дороге к хибаре Чухрая.

Хозяин Озерного хутора сидел без всякого дела на пороге. Сергей не стал тратить времени на предисловие.

– Гордей Богданович, я что-то с картой не могу разобраться. – Он сунул ему в руки свой смартфон с открытым приложением.

– Чего там с картой? – хмуро спросил Чухрай, машинально взяв телефон.

Этого Сергею было достаточно. Он задал для вида пару вопросов, не слушая ответов, и через пять минут ушел. Гордей Богданович был погружен в свои мрачные мысли, иначе заметил бы, что Бабкин забрал гаджет двумя пальцами, не прикасаясь ни к экрану, ни к задней панели.

В коттедже он спокойно снял отпечатки и сверил их с уже имеющимися.

«Хозяин – мимо, – сказал он себе. – Теперь – Сорняк».

Ему чуть было не помешали. Дверь открыла Стеша, и на просьбу Сергея позвать отца растопырилась в дверном проеме, как спрут. По какой-то причине ей ужасно не хотелось, чтобы сыщик общался с ним. Бабкин успел поклясться, что не скажет ни слова про дот, твердил, что он вообще пришел по другому поводу, но девочка стояла насмерть. Когда к ней присоединился брат, задача Бабкина усложнилась. Конец спору, который велся почему-то шепотом, положило появление их папаши с бутылкой пива.

– Помогите мне, пожалуйста, – громко попросил Сергей.

Дети неохотно посторонились.

Когда тот удивленно приблизился, Бабкин протянул ему телефон.

– Включить не могу, – с извиняющейся улыбкой сказал он. – Купил только недавно, шел сейчас мимо, нажал что-то… Как его обратно-то вернуть?

Он давно убедился, что от человека его внешности и габаритов большинство людей не ждет особых интеллектуальных свершений. Сейчас это было на руку.

– Мы бы тебе и сами помогли, – пробормотал мальчик.

С апатичным выражением лица Сорняк, не сказав ни слова, взял телефон двумя пальцами за края, включил и вернул владельцу. От него несло пивом и сушеной рыбой.

– Спасибо! – фальшиво поблагодарил Сергей. «Вот же скотина аккуратная!»

Он заметил в пакете у двери пустые бутылки из-под пива. «Может, и без телефона обойдемся», – подумал Бабкин.

– Спички бы мне ещё, – смущенно попросил он у папаши и с точно отмеренной дозой небрежности бросил детям: – Там, кстати, лось бродил, когда я гулял.

И кивнул в сторону озера.

Стешу и Егора как ветром сдуло.

– Спички? – пробормотал их отец, кажется, не заметивший исчезновения детей. – Ща. Спрошу.

Как только он исчез, Бабкин ослабил ремень, наклонился за бутылкой и сунул ее за спину между ремнем и джинсами. Получил коробок от хозяина, поблагодарил и вышел, стараясь держаться непринужденно, но почему-то чувствуя себя полным идиотом.

Дети возвращались ему навстречу разочарованные.

– Ушел!

– Не дождался!

– Ничего, вернется, – утешил Сергей.

«Гематоген, гематоген, – про себя передразнил он Макара. – Самое важное в отношениях с детьми – быстро придумать лося в подходящий момент».



Отпечатки Тимура он получил за пять секунд, а вот с Кириллом ничего не вышло. Тот повертел телефон в руках, слушая бормотание Сергея о приложении, которое загрузилось абсолютно случайно и не желает удаляться (что было чистой правдой), залез в настройки, все исправил… И когда Бабкин про себя уже довольно ухмылялся, достал из кармана салфетку и тщательно протер экран.

– Совсем ты технику не бережешь, – укоризненно сказал он Сергею. – Тут какие-то вековые отложения!

– Спасибо, – процедил Бабкин сквозь зубы.



Макар сидел на том же месте.

– Ты все-таки думаешь, это кто-то из обитателей лагеря, – утвердительно сказал он, хотя Сергей мог поклясться, что за последний час Илюшин не поднял головы от своих карт.

Он пожал плечами.

– Думать мне незачем. За это ты у нас отвечаешь. А мое дело – собрать отпечатки и сравнить.

Он умолчал, что Кирилла придется оставить на второй заход.



Сорняк – нет совпадения. Сергей подумал, что так и не узнал имен родителей Стеши и Егора. И с Кириллом нужно что-то придумать.

Он на всякий случай перепроверил Чухрая. Нет совпадения…

Последняя пластинка.

Бабкин внимательно посмотрел на отпечатки и длинно присвистнул.

– Нашел? – тут же спросил Макар. – Кто?

– Тимур!

Илюшин хлопнул в ладоши и вскочил.

– А вот это отлично!

– Ты знал? – подозрительно спросил Сергей.

– Не совсем. У меня появились подозрения, когда он страшно разволновался в ответ на мою просьбу… Она не была совсем уж невинной, но и ничего особенного.

– Какую просьбу?

– Потом расскажу. Собирайся, пойдем!

– Да мне собраться – только подпоясаться, – проворчал Бабкин, затягивая ремень.



Тимур из кухни услышал, как зазвонил колокольчик над дверью. Тонкие золотые трубочки повесила два дня назад Валентина Юхимовна, утверждавшая, что их мелодичный перезвон отпугивает злых духов. Наметилось противостояние: Чухрай заявил, что православному человеку стыдно верить в такую ахинею, и потребовал колокольчик снять; Валентина возразила, что сделает это, как только он спалит в огне свой оберег с волчьим клыком, который надевает всякий раз, когда уходит надолго в лес. Разгорелся жаркий спор. Тимур обычно смывался подальше, когда Валентина с Чухраем начинали ругаться, но в этот раз уйти не смог: последнее время хозяин смотрел на него подозрительно, будто о чем-то догадывался. Может, так оно и было. От одной мысли об этом Тимура прошибал холодный пот.

Он знал, чем повариха рассердила Гордея Богдановича. Не колокольчиками, нет. А предположением, что в лагере могут обосноваться злые духи.

В последние дни все, действительно, шло как-то наперекосяк. Так что колокольчикам Тимур обрадовался.

Наверняка они помогут.

– Секунду! Я иду!

Он сунул пакет с мясом, на котором только что подписал дату покупки, в морозильник и вышел из кухни, на ходу стягивая одноразовые перчатки – Гордей Богданович завел очень строгие порядки во всем, что касалось питания гостей. Левая перчатка зацепилась за пластырь на указательном пальце. Тимур постоянно страдал от порезов: жестокосердная Валентина время от времени требовала помогать ей с нарезкой мяса, а выполнять такую работу он не был приучен.

Звон колокольчиков медленно таял в воздухе. Доброе предзнаменование!

Тимур широко улыбнулся гостям и увидел на стойке свой металлоискатель.

У него подкосились ноги.

– Ну-ну-ну, – проворковал Макар, ловко подхватив его и усаживая на крутящийся стул. – Рано в обморок, рано. Чем вы там занимались? – Он кивнул в сторону кухни.

– Мясо разбирал, – слабо пробормотал Тимур.

– Чье?

– Клиентов…

– Я смотрю, кого-то недостает!

Бабкин нахмурился и отодвинул Илюшина в сторону.

– Хорош развлекаться. Ты! – Он щелкнул пальцами перед лицом Тимура. – Выкладывай!

– Гордей Богданович знает? – прошептал тот.

Сыщики обменялись взглядами.

– Нет, – сказал Макар.

Парень облегченно выдохнул.

– Вы только не говорите ему, пожалуйста, что я вел раскопки в урочище! Он меня выгонит! И близко не подпустит к Озерному! А я ничего не сделал, даже не нашел ничего, кроме пары монет!

– Нет, так не пойдет, – сказал Бабкин, без труда придвигая к себе огромное кресло на металлической ножке, которое до того момента, как он взялся за его подлокотники, считалось стационарным. – Давай-ка по порядку.

Признание Тимура заняло немного времени.

Однажды его случайно занесло на форум копателей, называвших себя «поисковики», и он загорелся идеей найти клад. Она оставалась умозрительной – он даже не знал, с какой стороны подступиться к ее осуществлению, – пока в мае «черные археологи» не наткнулись на погост восемнадцатого века всего в нескольких километрах от Озерного. Чухрай рассказал историю без прикрас: они действительно обошлись с этим местом безжалостно, и даже неизвестно было, нашли ли что-нибудь ценное. В начале июня должны были приехать настоящие археологи, но по какой-то причине задержались; разграбленное урочище осталось без присмотра.

Тимур понял, что это и есть его шанс.

Искать в открытую он не мог. Во-первых, время от времени место раскопок навещала полиция – он подозревал, по личной просьбе хозяина и за небольшое вознаграждение. Во-вторых, узнай Чухрай о его занятии, с него сталось бы повесить помощника на осине как распоследнего Иуду.

Тимур не боялся остаться без работы. Но он всей душой привязался к Озерному. Здесь был его дом.

О доте он узнал, случайно подслушав разговор Чухрая с поварихой. Валентину Юхимовну вся эта военная чепуха не интересовала, а вот Тимур трое суток рыскал в том направлении, которое упомянул Гордей Богданович. Пока, наконец, не наткнулся на постройку.

– Я туда всякое полезное натащил, что от бывших клиентов осталось, – уныло сказал он, опустив глаза. – Кто-то ботинки бросает, другие сапоги забыли… А на раскопках любая обувь пригодится. Сыро, например, почву развезло… Трава мокрая.

– Зачем ты в доте это спрятал? – Бабкин ткнул в металлоискатель.

Персональные выставки Верещагина состоялись в Лондоне, Санкт-Петербурге, Москве, Париже, Вене, Берлине, Гамбурге, Дрездене, Дюссельдорфе, Брюсселе, Будапеште.

– А куда мне его было девать? Я в любой свободный час бегал копать. Что мне его, отсюда тащить? У всех на виду? Да и тяжелый он вообще-то…

– Одним часом ты, положим, отделаться не мог, – заметил Макар. – Два километра до дота, потом от него… сколько?

– Километра полтора…

Иван Крамской

– Ну, вот. Еще там лопатой махать. Полдня уйдет, не меньше. Ты, значит, в ущерб работе трудился!

Иван Крамской родился 1837 году в городе Острогожске Воронежской губернии, большую часть жизни прожил в Санкт-Петербурге, где скончался в 1887 году.

– В ущерб? Нет! – вскинулся Тимур. – Неправда! Вам и Гордей Богданович, и Валентина Юхимовна подтвердят – я здесь хорошо справляюсь! Они меня хвалят! Я на раскопки по утрам бегал и вечером. Ну, днем тоже случалось… Когда дел немного.

– Лопата же еще, – сообразил Сергей. – Где она? В доте ее нет. Или я какой-то тайник пропустил?

Окончив в 1850 году острогожское уездное училище, служил до 1853-го писцом в городской думе. В 1853 году поступил ретушером к фотографу Якову Данилевскому и сопровождал его в поездках по России. В 1857 году, приехав в Санкт-Петербург, поступил в Императорскую Академию художеств, где шесть лет обучался в классе исторической живописи у Алексея Маркова. В 1863 году за программу «Моисей источает воду из скалы» награжден Малой золотой медалью.

– Я ее там, на месте прячу. Штык с тулейкой в пакет оборачиваю, чтобы не ржавели…

– Штык – с чем? – переспросил Макар.

Крамской возглавил «бунт четырнадцати» в Академии художеств и вместе с Николаем Ге, Алексеем Боголюбовым и Фёдором Иорданом разрабатывал новый устав Академии, среди их требований главным было возможность писать на свободные темы, а не изображать бесконечные мифологические сюжеты. Совет Академии отказал им в праве самостоятельного выбора сюжета для выпускной работы, и Крамской стал одним из организаторов Санкт-Петербургской Артели художников, некоторое время был ее старостой.

– С тулейкой…

После 1865 года Крамской преподавал в Рисовальной школе Общества Поощрения Художеств, давал уроки живописи и рисунка в царской семье. В 1869 году за портреты княгини Екатерины Васильчиковой, графа Дмитрия Толстого, фотографа Михаила Тулинова был удостоен звания академика.

Наступило молчание. «Понятно, почему от детей удрал – боялся, что проговорятся Чухраю, а тот обо всем догадается, – думал Сергей. – А потом тревожился о своем инструменте. Рано или поздно дети бы на него наткнулись, а там – смотри пункт первый: проговорились бы лодочнику».

В 1863–1873 годах работал над росписями храма Христа Спасителя в Москве. Много участвовал в росписях других храмов в разных городах России. По заказу мецената и коллекционера Василия Андреевича Дашкова в 1868–1871 годах вместе с Ильей Репиным, Виктором Васнецовым и другими художниками исполнил для Московского Румянцевского музея серию монохромных портретов выдающихся деятелей России.

Он покосился на менеджера. Вдвойне глупо было бы проткнуть себя колышком в погоне за этим безобидным, в общем-то, парнем.

– С чего ты вообще взял, что в этой деревне есть клад?

Главным полотном своей жизни Иван Крамской считал картину «Христос в пустыне», в которой, по его собственному выражению, он дерзнул «переосмыслить» традиционные представления о христианстве и Христе. Автор множества блестящих портретов «лиц, дорогих нации», картин историко-философского содержания, жанровых полотен, работал в области религиозной живописи.

Тимур вскинул на него огромные темные глаза.

Алексей Саврасов

– Здесь же река! – Он почему-то перешел на взволнованный шепот. – Она обмелела, заросла, но раньше-то была широкая, по ней охотники сплавлялись! Понимаете, что это значит? Они могли спрятать добычу на берегу. Может, один из них даже жил в той деревне! Шкуры продал, а золотые монеты закопал. Здесь, в Карелии, тридцать кладов нашли, тридцать! Это только официально зарегистрированных!

– Так их с девятнадцатого века считают, – возразил Илюшин. – За два с половиной столетия тридцать кладов – не так уж много.

Алексей Саврасов родился в 1830 году в Москве, где жил, преподавал вплоть до своей смерти в 1897 году.

– Село большое, – не мог успокоиться Тимур. – Зажиточных крестьян в нем было полно. На них то и дело разбойники нападали, вот они и закапывали в землю свое добро. Вокруг люди коробки с деньгами находят!

Саврасов рано начал рисовать, его пейзажи нравились купечеству и хорошо расходились. В 1844 году он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, но вынужден был бросить учебу и помогать семье. Через четыре года он смог вернуться в Училище и попал в пейзажный класс, где учился у Карла Рабуса. В 1850 году за полотно «Вид Московского Кремля при лунном освещении» и два вида с натуры – «Камень у маленького ручья» и «Вид в окрестностях Москвы с усадьбой и двумя женскими фигурами» – получил от Императорской Академии художеств звание неклассного (свободного) художника. В 1854 за картины «Вид в окрестностях Ораниенбаума» и «Морской берег в окрестностях Ораниенбаума» удостоен звания академика.

– А голубые блюдечки с каемочкой они не находят? – поинтересовался Бабкин. Он все-таки еще был зол на парня.

Саврасов был весьма популярен. В своих полотнах он в основном изображал русскую природу, зачастую населенную романтическими персонажами. В работы, написанные в традиции романтизма, он старался добавить черты окружающей реальности.

– Это под Суоярви было, в две тысячи шестом, – обиделся тот. – Можете погуглить. Сотня серебряных монет в коробке! Это вам не кот начхал.

В 1857 году его пригласили стать преподавателем в родном Училище, где он возглавил пейзажный класс. Самые известные из его учеников – Константин Коровин и Исаак Левитан. Коровин вспоминал, что Саврасов учил студентов работать на природе, и его мастерская была «свободнейшей из всей школы».

– Настя Рыжкова где? – спросил Илюшин, не меняя тона.

В 1860-х годах Саврасову довелось много путешествовать по Европе, где он познакомился с современной европейской живописью. В 1870–1875 годах он много ездил по России, работал в Ярославле, под Костромой, в Нижнем Новгороде и Казани. Саврасов входил в состав членов-учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. В 1870-е годы он создал самые известные пейзажи, многие из которых приобрел Павел Третьяков.

Тимур перевел на него взгляд, озадаченно сдвинул темные брови. Его реакция сказала Илюшину все, что он хотел знать. Парень даже не сразу сообразил, о ком речь.

Он подал Сергею знак одними глазами, и они вышли, оставив растерянного Тимура гадать о своей дальнейшей судьбе.

Иван Айвазовский

Бабкин сунул руку в карман за сигаретами, но вспомнил, что бросил месяц назад. В Карелии ему захотелось курить всего дважды, причем первый раз – после знакомства с Егором и Стешей.

Иван Айвазовский родился в 1817 году в Феодосии, жил и работал в Санкт-Петербурге и у себя на родине, где умер в 1900 году.

– Славный юноша, – сказал Илюшин, щурясь на солнце. – Я от него новое слово узнал.

– Куда тебе столько? Забудь сейчас же.

Первые сведения о живописи и навыки профессионального рисования Айвазовский получил у феодосийского архитектора Якова Коха, который показал работы юноши градоначальнику Феодосии, и тот помог начинающему художнику поехать учиться в Императорскую Академию художеств. Учителем Айвазовского стал пейзажист Максим Воробьев, затем несколько месяцев он учился и работал в мастерской приглашенного в Россию французского мариниста Филиппа Таннера. В 1836 году за картину «Вид на взморье в окрестностях Петербурга» был награжден Малой золотой медалью.

– Не могу. Когда у тебя родится сын, назовите его Тулеем. Уменьшительное – Тулейка…

Молодой Айвазовский сопровождал сына императора Николая I, Константина, в путешествии по Балтике, где близко познакомился с парусными судами, а по возвращении, с марта 1837 года, по распоряжению императора был причислен к классу батальной живописи Александра Зауервейда «для занятия морскою военною живописью».

– Какой еще сын!

– Между прочим, – сказал Илюшин, – из тебя получился бы отличный отец.

В 1839 году Айвазовский получил звание классного художника 1-й степени и право пенсионерской поездки за границу. Он четыре года путешествовал по Европе, жил в Риме, неоднократно бывал в Венеции, Флоренции, Неаполе, посетил Францию, Голландию, Англию. В 1844-м вернулся в Петербург и стал академиком «как прославившийся своими работами по части живописи морских видов», был назначен живописцем Главного морского штаба. С 1848 года жил в Феодосии, где в 1880 году открыл картинную галерею и завещал городу все картины, находившиеся в ней на день его смерти. Плавал с экспедициями к берегам Турции, Малой Азии и Греческого архипелага, побывал в Константинополе, Египте, Америке. Художник был удостоен наград многих иностранных правительств и звания почетного академика многих европейских академий художеств.

Бабкин захохотал так, что одинокая утка в кустах ошалело крякнула и побежала пешком по воде, забыв про крылья.

Создатель огромного количества полотен с изображениями морских видов, приморских городов, автор произведений на сюжеты из истории русского флота, на библейские и евангельские темы.

– Хорошая шутка. – Он вытер выступившие от смеха слезы. – Ладно, что будем делать с этим незадачливым кладоискателем?

– Ничего. У нас с тобой есть дело посерьезнее.

Василий Суриков



Василий Суриков родился в 1848 году в Красноярске, жил в Москве и в Санкт-Петербурге. Умер в Москве в 1916 году.

Вернувшись, Илюшин снова взялся за свои карты. Сергей хотел расписать план действий на завтрашний день, но его начало неудержимо клонить в сон. Какой невинной оказалась развязка истории с дотом… И как по-дурацки могло обернуться из-за детей с их безумными идеями…

Он опять задремал, сидя в кресле. Проснулся оттого, что карандаш покатился по полу.

Рано начал рисовать и с 1858 года обучался рисованию в уездном училище у Николая Гребнева. Под его руководством продолжал заниматься рисунком и акварелью до 1866 года. Из-за денежных затруднений семьи был вынужден работать писцом, но его рисунки увидел енисейский губернатор Павел Замятин и помог юноше поступить в Императорскую Академию художеств (1896–1875 годы – вольнослушателем, с 1870 года – постоянным учеником) в класс Павла Чистякова.

Илюшин поднялся.

В 1871 и 1872 годах Суриков был награжден Малыми серебряными, в 1873 году – Большой серебряной медалью, в 1874 – Малой золотой. Через год, за программу «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста», получил звание классного художника 1-й степени без присуждения Большой золотой медали.

– Я дойду до Валентины Юхимовны…

– Зачем? – Бабкин потер глаза.

В 1877 году Суриков переехал в Москву, где работал над росписями на тему первых Вселенских соборов в храме Христа Спасителя, а в дальнейшем занимался своей любимой темой – писал картины на сюжеты русской истории.

Макар замялся.

В 1883 году на 11 выставке Товарищества передвижников представил полотно «Меншиков в Березове», за которую был назван «художником-историком». Картину купил Павел Третьяков, что дало возможность Сурикову совершить путешествие по Европе, и ознакомиться с коллекциями Лувра, Дрезденской галереи и других музеев.

– Спрошу, нет ли у нее таблеток.

Сон мигом слетел с Сергея. Он насторожился, точно пес при доме кладбищенского сторожа, разобравший в ночи незнакомые шаги там, где живые не ходят.

Участник Абрамцевского художественного кружка, совершал неоднократные поездки за границу – в Германию, Францию, Италию, Австрию, Испанию.

– Каких еще таблеток? – И в ответ на уклончивый жест Макара рявкнул: – Мне что, все из тебя нужно клещами вытягивать?

В 1888 году в родном Красноярске Суриков написал картину «Взятие снежного городка», за которую на Международной выставке в Париже получил именную медаль. Много лет Суриков работал над полотнами «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем» и «Переход Суворова через Альпы». В последние годы помимо исторической живописи художник писал много портретов и автопортретов.

– От давления! Голова раскалывается.

Бабкин встал и внимательно оглядел напарника с ног до макушки.

Валентин Серов

Илюшин не употреблял таблеток. Он даже не знал, чем лечатся обычные люди. Повторяя любимую шутку о происхождении Илюшина от демонов Нижнего мира или другой нечистой силы, Сергей, некоторым образом, основывался и на этом наблюдении. Кроме того, Макар на его памяти никогда ни на что не жаловался – из чего Бабкин с присущей мужчинам четкой логикой заключал, что у него никогда ничего и не болело.

Валентин Серов родился в 1865 году в Санкт-Петербурге, в семье композитора Александра Серова. После смерти отца он с матерью переехал в Мюнхен, где мальчик занимался у немецкого гравера Карла Кёппинга, а с 1874 года учился у Ильи Репина в Париже. В 1875 году Валентин Серов вернулся в Москву, где прожил большую часть своей жизни и где умер в 1911 году.

В Беловодье Илюшина пытались убить. Сергей в жизни не видел, чтобы кто-то так быстро встал на ноги после ножевого ранения.

В середине 1880-х годов Серов неоднократно бывал с Репиным в Абрамцево, сопровождал его в поездках по Запорожью и в Крым. В 1880 году был зачислен вольнослушателем в Императорскую Академию художеств, и через два года был принят на третий курс, но еще через три года академию бросил, желая большей самостоятельности. В это же время посещал частную мастерскую Павла Чистякова, мнение которого очень ценил.

И теперь этот человек собирается просить у поварихи средство от давления!

Он с трудом удержался, чтобы не положить ладонь Макару на лоб, как это всегда делала Маша, проверяя температуру.

В 1875 году сблизился с семьей Мамонтовых, входил в Абрамцевский художественный кружок, часто жил в Абрамцеве, где написал много картин, в том числе и «Девочку с персиками» (1887). Сам он из своих ранних работ больше всего ценил картину «Девушка, освещенная солнцем», которую не очень хорошо встретила и публика, и критика.

Вывод напрашивался один: Илюшин помирает.

В 1890 году окончательно поселился в Москве. В 1894-м, по заданию Мамонтова, вместе с Константином Коровиным совершил путешествие на Север. С 1894 года был членом Товарищества передвижных художественных выставок. В 1896 году сблизился с Александром Бенуа, а годом позже – с Сергеем Дягилевым; с 1900 года был членом выставочного комитета журнала «Мир искусства» и принимал участие в его редактировании. С 1897 года почти ежегодно посещал Европу. Писал портреты, в том числе членов императорской фамилии. В 1897–1909 годах преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1903 году Серов был избран действительным членом Императорской Академии художеств, а в 1905-м вышел из Академии в знак протеста против расстрела рабочей демонстрации.

Бабкин выдвинул ящик стола, звякнул ключами от машины.

– Я тебя в больницу отвезу, – отрывисто сказал он. – Паспорт возьми. И что там еще может потребоваться… Полис, деньги.

Илья Репин

За его спиной насмешливо фыркнули. Сергей обернулся – на физиономии Макара было написано нескрываемое ехидство.

Илья Репин родился в 1844 году в городе Чугуеве Харьковской губернии, жил и работал попеременно в Москве и в местечке Куоккала под Санкт-Петербургом. Когда в 1918 году Куоккала стала финской территорией, Репин оказался отрезанным от России, но остался в своих «Пенатах», как он называл свой дом, отвечал отказом на все предложения вернуться в СССР. Умер в 1930 году.

«Кожа розовая, глаза блестят… Нет, не помирает».

Он почувствовал себя одураченным.

Илья Репин в 11 лет был отдан в школу топографов, но через два года училище было закрыто, и молодой Репин поступил в иконописную мастерскую Ивана Бунакова. Вместе с иконописными артелями расписывал церкви и писал иконы. В 1863 году он уехал в Санкт-Петербург и поступил в Императорскую Академию художеств. В Академии он проучился с 1864 по 1871 год в классе исторической живописи у Фёдора Бруни, Алексея Маркова и Петра Шамшина, не раз получая серебряные и золотые медали за свои работы.

– Одна нога здесь, другая там, – пообещал Илюшин, снимая с вешалки куртку. Напоследок не удержался, съязвил: – Попросить для тебя успокоительного?

Первую серьезную картину – «Бурлаки на Волге» (1870–1873) – он написал на сюжет, увиденный во время поездки на Волгу летом 1870 года. Полотно, выполненное по заказу Великого князя Владимира Александровича, произвело сенсацию, в том числе и в международном художественном сообществе, за нее в 1871 году Репин получил первую премию Общества поощрения художеств. В 1871 году за программу «Воскрешение дочери Иаира» награжден Большой золотой медалью и получил право пенсионерской поездки за границу на шесть лет. Посетил Вену, Рим, Неаполь, обосновался в Париже, побывал в Лондоне. В 1876 году вернулся в Россию и поселился в Чугуеве, в 1877 году переехал в Москву. Был членом Абрамцевского художественного кружка, сблизился с семьей Мамонтовых. В 1882 году переехал в Петербург, преподавал в Императорской Академии художеств.

– Иди ты… Симулянт!

Он все-таки провожал Илюшина взглядом, выйдя из коттеджа, пока не убедился, что тот добрался до базы.

В 1870-х состоял в Товариществе передвижных художественных выставок, писал полотна, которые можно назвать «историческими картинами на современный сюжет» и портреты современников. Самые известные масштабные работы мастера – «Крестный ход в Курской губернии» (1881–1883), «Иван Грозный и сын его Иван» (1885), «Не ждали» (1884–1888), «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года» (1903). Автор блестящей галереи портретов, часть которых была исполнена для «галереи лиц дорогих нации» по заказу Павла Третьякова. В последние годы жизни работал над композициями на евангельские сюжеты.



Николай Ге

Оставшись один, он пытался изучать рисунки Макара, но из этого, как и следовало ожидать, ничего не вышло. Только стало тревожно, непонятно отчего. Бабкин вытащил пачку сигарет, но курить не стал, просто понемногу сминал их в пальцах, пока табак не начинал сыпаться на пол, – одну за другой.

Николай Ге родился в Воронеже в 1831 году, жил и работал в Санкт-Петербурге. Умер в 1894 году в Черниговской губернии.

Спать больше не хотелось.

Две женщины исчезли из «Озерного хутора». Он вытряс из Чухрая объяснение, как они могли пропустить Беспалову. «Она коттедж оплатила до вечера, а машину заказывать не стала, сказала, что дойдет пешком до трассы! – Гордей Богданович был зол и напуган, сильно напуган. Сергей не видел его таким даже после происшествия в ущелье. – Я что, силком должен сажать ее в «буханку»? Выписалась. Вещей нет. Погода хорошая. Значит – уехала, а звонить и отчитываться мне она не обещала».

Первые уроки живописи Ге брал в Первой Киевской гимназии, где его учителем был Фёдор Беляев. Переехав в 1848 году к брату в Санкт-Петербург, он не решился поступать в Императорскую Академию художеств и продолжил обучение математике, активно посещая Эрмитаж. В 1850-м поступил в Академию и учился в классе исторической живописи Петра Басина. В 1855 году за программу «Ахиллес оплакивает Патрокла» был награжден Малой золотой медалью, а в 1857-м, за программу «Аэндорская волшебница вызывает тень Самуила» – Большой золотой медалью, получил звание классного художника 1-й степени и право пенсионерской поездки за границу.

Глаза у Чухрая сверкнули. Сергей понял, что тот может взорваться от любого слова, и оставил его в покое.

Путешествуя по Европе, Ге в Риме познакомился с Александром Ивановым и очень высоко оценил его картину «Явление Христа народу». В 1863 году написал картину «Тайная вечеря», и минуя звание академика, был удостоен звания профессора исторической живописи. В 1864–1870 годах жил и работал во Флоренции, посещал Англию, Германию и Францию. В 1870 году был одним из инициаторов создания и членом-учредителем Товарищества передвижных художественных выставок. В 1876 поселился на хуторе в Черниговской губернии, откуда часто приезжал в Москву, Петербург и Ясную Поляну – со Львом Толстым его связывала духовная близость и личная дружба. Живописец, рисовальщик, автор картин на библейские и евангельские сюжеты, а также темы из античной и русской истории. Автор многочисленных портретов современников.

Совпадение или нет? Две женщины. Возраст разный. У одной машина, вторая ушла пешком. Объединяет их только место и время. Обе пропали в последний день отпуска.

Или не пропали. Девушка могла заехать к друзьям, изменить маршрут, чтобы посмотреть достопримечательности, пообедать в придорожном кафе… Все, что угодно.

Михаил Врубель

С Беспаловой тоже нет ясности. Где она исчезла? В лесу? Где-то на трассе? Кто-то предложил довезти ее на попутке, и она согласилась? «Завтра опросить водителей автобусов, пообщаться с полицией – у нее был билет на поезд, нужно проверить, села ли она в вагон». Оставался шанс, что Татьяна пропала в Москве. Или – он уцепился за эту мысль, как суеверный пассажир за счастливый билетик, – дойдя до подъезда, развернулась, ушла и сняла номер в отеле, так и не включив телефон.

Михаил Врубель родился в 1856 году в Омске. Большую часть жизни прожил в Москве. В 1906 году художник ослеп, в тяжелые годы душевной болезни жил в Санкт-Петербурге, где умер в 1910 году.

Он поделился своим допущением с возвратившимся Илюшиным. «Не тот характер», – коротко ответил Макар, тремя словами почти уничтожив надежду Сергея на то, что Беспалова может быть еще жива.

По настоянию отца Михаил Врубель поступил на юридический факультет Петербургского университета. Увлекался философией и театром, а также иллюстрировал литературные произведения. В 1880 году Врубель поступил в Императорскую Академию художеств, учился у Павла Чистякова. Параллельно занимался акварелью под руководством Ильи Репина. Чистяков познакомил Врубеля с историком искусства Адрианом Праховым, и молодой художник работал над росписями и реставрацией Кирилловской церкви в Киеве.

Слишком много времени прошло. Он знал статистику по пропавшим.

Ему снова почудилось что-то за окном. Замерев на крыльце, Бабкин всматривался в густую синеву леса, пока не заболели глаза. Нечего дергаться, подумал он, сейчас-то что, сейчас уже поздно, раньше надо было трепыхаться и все перепроверять по двадцать раз.

В 1885 уехал в Венецию знакомиться с византийским и позднеримским искусством и изучать технику мозаики и витражей, работал над образами иконостаса Кирилловской церкви. После возвращения жил в Одессе и в Киеве, где были созданы несколько вариантов образа «Демона». В 1887 году выполнил эскизы росписей для Владимирского собора в Киеве (не осуществлены).

Макар никаких лекарств, похоже, не принес. Он вновь сидел на полу, раскладывал свои нарисованные карты одну над другой, менял их местами.

В 1889–1906 годах жил в Москве, сблизился с Саввой Мамонтовым и Абрамцевским художественным кружком, работал в Абрамцево, в гончарной мастерской, участвовал в оформлении спектаклей Русской частной оперы Мамонтова, занимался иллюстрацией произведений Лермонтова и увлекался декоративными работами. Неоднократно совершал поездки за границу – в Италию, Францию, Германию. Много внимания уделял мифологическим и сказочным темам, оформлял особняки Елизаветы Дункер, Саввы Морозова, Алексея Морозова. По заказу Мамонтова создал в 1896 году два панно для Нижегородской ярмарки, писал картины на мифологические и сказочные сюжеты, портреты. С 1902 года часто находился в лечебницах для душевнобольных. Сохранился огромный корпус рисунков, созданных в этот период и относящихся к шедеврам русской графики.

– Мнительный я стал, – неохотно сказал Сергей.

– В чем дело?

XX век

– Постоянно кажется, будто снаружи кто-то есть.

Кузьма Петров-Водкин

Илюшин даже не поднял головы, поглощенный своим пасьянсом.

Кузьма Петров-Водкин родился в 1878 году в городе Хвалынске Саратовской губернии, несколько лет путешествовал за границей, вернувшись в Россию, жил в Санкт-Петербурге (потом Ленинграде). Умер в 1939 году.

– Иди спать, – устало посоветовал Бабкин. – Завтра рано поднимаемся.

– Угу-м, – сказал Макар. Когда Сергей почти закрыл за собой дверь, он неожиданно позвал: – Сережа!

Первые художественные навыки получил у местных иконописцев в Хвалынске. В 1894–1895 годы посещал Классы живописи и рисования Фёдора Бурова в Самаре. В 1895 году перебрался в Санкт-Петербург и, по протекции архитектора Романа Мельцера, поступил в Центральное училище технического рисования барона Штиглица. Через три года переехал в Москву и учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Константина Горского, Николая Касаткина, Абрама Архипова, Леонида Пастернака и в мастерской Валентина Серова. В 1902 году за картину «Семья сапожника» награжден медалью. В 1904 году получил звание неклассного (свободного) художника.

– Что?

В 1901 году жил в Мюнхене, где занимался в Школе Антона Ашбе. В 1906–1908 годах учился в Школе Коларосси и других студиях в Париже. Совершил поездки в Италию, Северную Африку, Пиренеи. Много работал как монументалист, выполнил росписи церквей в Саратове, Овруче, Морского собора в Кронштадте, церкви в городе Бари (Италия). В 1910–1917 годах преподавал в Школе Елизаветы Званцевой в Санкт-Петербурге и на курсах Общества взаимного вспомоществования русских художников.

Илюшин задержал на нем взгляд. Бабкину показалось, что его друг вот-вот что-то скажет, но Макар лишь попросил:

– Принеси чашку из кухни, а? Синяя такая.

В 1911–1912 годах принял участие в работе Всероссийского съезда художников. В 1918 году участвовал в работе комиссии по реформе Академии художеств, и в том же году со своими учениками принял участие в праздничном оформлении Петрограда к первой годовщине Октябрьской революции.

В 1910-х разрабатывал собственную теорию живописи. Преподавал на курсах мастерства сценических постановок, организованных Всеволодом Мейерхольдом. В 1924–1926 годах был командирован во Францию для ознакомления с системой художественного образования. Автор статей об искусстве и воспоминаний. Живописец, график, монументалист, автор символико-аллегорических композиций, натюрмортов, портретов, пейзажей.

Первый Председатель Правления ЛОСХ (с 1932).

Василий Кандинский

Василий Кандинский родился в 1866 году в Москве, путешествовал по Европе и России, жил и работал в Германии и в Москве, куда вернулся в 1914 году, в 1921 году покинул Россию, жил в Германии и Франции. Умер под Парижем в 1944 году.

В 1885 году Кандинский поступает на юридический факультет Московского университета. В 1889 году оставляет на три года занятия в университете, совершает поездку в Вологодскую губернию, оказавшую большое влияние на его позднейшее творчество. В 1896 году в Москве на Французской индустриальной и художественной выставке знакомится с работами Клода Моне. Тогда же он услышал оперу Рихарда Вагнера «Лоэнгрин» и эти два впечатления изменили его жизнь. Тридцатилетний Василий Кандинский начал учиться живописи – сначала в Петербурге, потом в Мюнхене в частной художественной школе Антона Ашбе, а с 1900 года – в Мюнхенской академии художеств под руководством художника Франца фон Штука.

Глава 14

В 1901 году Кандинский вместе с немецкими коллегами создал художественно-творческое объединение «Фаланга», организовал 12 выставок в течение трех лет. Путешествовал по городам Германии, Италии и Австрии, преподавал в Школе искусств и дизайна в Дюссельдорфе. В 1909 году организовал Новое мюнхенское художественное объединение. В 1910 году создал первые абстрактные композиции и импровизации, написал книгу «О духовном в искусстве». В 1911 году состоялась первая выставка объединения «Синий всадник», на которой были представлены произведения французских, немецких и русских художников. Русский вариант книги «О духовном в искусстве» как доклад был прочтен Николаем Кульбиным на Всероссийском съезде художников в Петербурге в декабре 1911 года.

Динка

В 1914 году в Кёльне открылась персональная выставка художника. В 1914 году Кандинский, в связи с началом Первой мировой войны, был вынужден вернуться в Россию, но в 1921 году вместе с женой выехал в Берлин для установления культурных связей с зарубежными странами и в СССР не вернулся. Основатель Баухауза, Вальтер Гропиус, пригласил Кандинского в Веймар, где он преподавал настенную живопись и теоретические дисциплины. В 1933 году, после закрытия Баухауза нацистами, Кандинский переехал в Париж.

Кирилл так и не лег. Он сел на пол, не зажигая света – я видела его силуэт, как будто там, в углу, темнота сгущалась и принимала форму человека. Черт знает, какие мысли лезли в голову.

Я – не Дина Чернавина. Я – волк из электронной игры «Ну, погоди», которому каждую секунду нужно кидаться в другую сторону. Яички не простые, золотые!

В 1937 году часть его работ, оставшихся в нацистской Германии, были представлены на выставке «Дегенеративное искусство», а какие-то подверглись уничтожению.

Безымянная. Дети. Теперь – этот парень, частный сыщик.

Илья Машков

В голове зазвучал ласковый голос Ясногородского.

Илья Машков – один из основателей и участник художественного объединения «Бубновый валет» (1910) и Общества московских художников (1927–1929), входил в состав объединений «Мир искусства» (с 1916) и общества «Московские живописцы» (с 1925).

«Дина, голубка моя, прекрати самоистязание и взгляни, чего ты добилась. Женщина жива благодаря тебе. С детьми тоже все в порядке.

– В любую минуту все может измениться!

Илья Машков родился в станице Михайловской-на-Дону Хоперского округа Области Войска Донского в 1881 году, большую часть жизни прожил в Москве, где умер в 1944 году.

Я расслышала его добрый, необидный смешок.

В 1900 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Смог пройти серьезный конкурс и получить высокие оценки комиссии, хотя и не знал основных законов живописи, из-за чего был оставлен после первого курса на второй год. На втором курсе стал одним из лучших учеников. С 1900 по 1905 и в 1907–1910 годах он учился у Леонида Пастернака, Валентина Серова, Константина Коровина, Аполлинария Васнецова.

– Перестрой предложение.

В 1906 году выстроил для себя мастерскую в здании Политехнического общества и работал в ней до конца жизни. Туда на занятия к нему ходили Вера Мухина и Роберт Фальк. С марта по август 1908 года путешествовал по Европе. Во Франции Машков увлекся фовизмом и живописью Анри Матисса.

– Не понимаю! Как?

– В любую минуту ты можешь все изменить».

Критики называли Машкова «русским Сезанном» за яркие краски и четкие контуры его полотен. В 1909 году участвовал в выставках «Салона Золотого руна», «Союза молодежи», и в «Осеннем салоне» в Париже. Один из организаторов первой выставки «Бубнового валета», принимал участие в последующих выставках объединения. В 1910 году он был исключен из Училища за, как он говорил, «новаторство в живописи». В 1910-х годах участвовал в авангардных выставках в Москве, Санкт-Петербурге и других городах, неоднократно бывал в Европе, где имел возможность познакомиться с важнейшими современными художественными течениями.

Ясногородский ушел. Я лежала в тишине, мысленно повторяя его слова. То есть мои собственные.

После революции преподавал в Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС). В 1925 году вступил в Ассоциацию художников революционной России (АХРР) и стал писать в духе реалистических традиций.

А ведь у меня все было продумано. Дождаться, пока закончится отпуск, уехать с Кириллом – и при первой возможности сбежать от него. Я бы только позвонила Чухраю с чужого телефона, чтобы сказать про Безымянную, и пропала бы. Попробуй найди рыбу в косяке рыб.

Ну, написала бы анонимку в полицию. Просто для очистки совести. С таким же успехом можно бросить в канализацию послание в бутылке. Если Кирилл сменит имя, они никогда его не поймают. Со мной или без меня, он будет убивать.

Михаил Ларионов

Но тот вечер, когда я проследила за Кириллом, раздавил мои планы резиновой подошвой войлочного сапога – в колонии выдавали такие на зиму, – дрянная обувь, хотя тяжеленные ботинки на шнуровке, которые мы носили все оставшееся время года, были еще хуже. По пять кило дерьма на каждой ноге. Я впервые видела обувь, в которой стопа мерзнет и потеет одновременно.

Михаил Ларионов родился в 1881 году в городе Тирасполь Херсонской губернии, с конца 1890-х учился, жил и работал в Москве, периодически возвращаясь в Тирасполь. В 1915 году переехал в Париж. Умер в 1964 году.

Что же мне делать, что мне делать?

Михаил Ларионов – лидер русского авангарда, обладавший огромным дарованием, художественным темпераментом и постоянно готовый искать новые пути в искусстве. Активность и незаурядность он проявил уже в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, куда поступил в 1898 году, а закончил, обучаясь с перерывами, только в 1910 году. Учился в мастерских Абрама Архипова, Леонида Пастернака, Валентина Серова, Константина Коровина. В 1901 году познакомился с Натальей Гончаровой, которая стала его соратником и спутницей жизни на многие десятилетия. С 1906 года активно участвует в выставках, заявляет о себе как об одном из лучших русских импрессионистов. В 1907 году Совет Третьяковской галереи приобретает его первую работу. В 1906 году, формально оставаясь в училище, Ларионов по приглашению Сергея Дягилева отправляется в Париж для участия в выставке русского искусства в рамках Осеннего салона.