Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Вена — значимая культурная столица, поэтому ей необходима собственная книжная ярмарка. Не маленькая выставка, а настоящая ярмарка — в выставочном центре, со стендами издательств и большим книжным базаром, где представленные книги можно сразу же приобрести. И конечно, мы не можем остаться в стороне: вместе с несколькими другими книжными магазинами мы организуем огромную ярмарку на четыре дня. Я сижу между тремя палетами на грязном полу зала и пытаюсь отыскать книги для ценников в моей руке, неожиданно звонит мобильный: неизвестный номер, незнакомый мне код города.

— Приветствую. Меня зовут С. Я бы хотел поговорить о вашей рукописи.

— Серьезно?

— Ну, точнее, не поговорить, а сообщить, что мы хотим ее издать.

— Очень смешно. С кем я разговариваю?

— Издательство «Диогенес». Слышали о таком? Я один из управляющих директоров.

Я приподнимаюсь, настороженно оглядываюсь по сторонам с уверенностью, что кто-нибудь из моих любимых коллег вот-вот выйдет из-за угла, смеясь, с мобильным телефоном у уха. Что-то вроде скрытой камеры, но, надеюсь, без камеры. Голос по телефону продолжает оживленно что-то рассказывать об авансе, контракте и о том, что все уже готово. У него действительно швейцарское произношение, все кажется правдоподобным. После разговора мне сначала надо посидеть. Я должна позвонить берлинцу, но только после того, как отдышусь.

— Мне только что звонили из издательства «Диогенес»! Они хотят опубликовать нашу книгу!

— Спасибо! Но мне и самообмана хватает, — комментирует мой приятель из Берлина, и я вспоминаю, почему именно с ним я решила написать книгу.







Аванс переводится на счет, редактор еще раз все тщательно пересматривает, и мы летим в Цюрих. На редакционную коллегию! Меня селят в том же отеле, что и авторов «Диогенеса» в прошлые годы, я стою у стойки регистрации, где Лорио когда-то отпускал свои шуточки, может быть, Энтони МакКартен чистил зубы у той же раковины. Я разговариваю по телефону с пожилым издателем, он хвалит наш текст, что очень трогает меня. Ведь я продавец книг! Я продала за своим прилавком бесчисленное количество книг «Диогенеса». А теперь я автор в этом издательстве.

Книга выходит через девять месяцев, которые кажутся нам бесконечными. На протяжении этого времени нет и дня, чтобы утром под душем мне не пришло в голову: «Эй, ты написала книгу, по крайней мере полкниги. И ее публикует крупное издательство».

И в самый разгар рождественских дел приходит коробка с обзорами весенних новинок и экземплярами для чтения. И в ней — наша книга. Две страницы обзора, с которых на меня смотрит как будто незнакомая женщина. Но это моя фотография и моя первая книга. И в очередной раз нам на руку, что Австрия — маленькая страна и все друг друга знают. Почти во всех крупных СМИ появляются сообщения о «криминальном романе между Веной и Берлином», о писательском дуэте, разделенном тысячей километров, о продавце книг, которая сама написала книгу. Коллеги по книжной торговле из солидарности размещают книгу в мягкой обложке на видном месте на столах с новыми изданиями или в витринах магазинов. Наши постоянные покупатели берут книгу, независимо от того, нравятся ли им криминальные романы или нет, и люди продолжают спрашивать произведение, которое было написано «вашей компанией». Мне нравится принимать участие во всех звеньях цепи продажи книг: писать, закупать, распаковывать, убирать, брать оплату, подписывать, упаковывать как подарок. В этом что-то есть.

Женщина долго бродит в отделе детективов, подходит к кассе с тремя книгами. Она показывает на мой роман и спрашивает:

— Хороший?

— Э-э, да.

— Так хороший или нет? — в ее голосе чувствуется некое недовольство, видимо, кто-то рассказал ей о наших рекомендациях, и она ожидает большего.

— Ну, это я его написала и не могу сказать, что совсем плохо.

— Что значит, вы его написали?!

Я указываю на свое имя, и она недоверчиво качает головой.

Или другой покупатель, который подходит к кассе с целой стопкой книг. Среди них как минимум три экземпляра моей книги.

— Их подписать? — вопрос вырывается почти автоматически.

— Что именно вы хотите подписать?

Боже, как неловко! Я слышу, как сотрудница рядом со мной хихикает, и мне становится ужасно стыдно.

— Извините, я написала этот роман, и обычно многие просят автограф. Всё в порядке, давайте забудем об этом!

— Что вы написали?

— Вот эту книгу. Я думала, вы это знаете, потому что покупаете сразу три экземпляра.

— Нет, она просто показалась классной, и у меня много друзей-немцев, так что это отличный подарок.

Никогда больше я не буду вызываться что-то подписать. Определенно.

Со временем это превратилось в рутину, третья книга уже не вызывает такого восторга, как первая. Покупатели тоже привыкли, но мне все равно приятно, когда я слышу, что они с нетерпением ждут следующего расследования детективного дуэта. Однажды летом, когда я мою витрины, пожилой мужчина останавливается и интересуется:

— Когда выйдет новая книга вашей начальницы?

— Я точно не знаю, думаю, в конце августа.







На книжной ярмарке меня больше не спрашивают, пришла ли я сюда «как частное лицо», потому что теперь я автор, а для них поход на подобное мероприятие, видимо, дело привычное. Правда, автору здесь делать особо нечего, если только вы не Пол Остер или Арнольд Шварценеггер. Писателю нет никакого смысла идти на ярмарку, если у него не назначено кучи интервью и чтений. А их точно нет, если вы пишете серию детективов в мягкой обложке. Вам не нужно искать издателя для своей рукописи, и у главного редактора нет времени обсуждать с вами будущие проекты. Поэтому я продолжаю ходить на ярмарку «как частное лицо» в качестве книготорговца, по крайней мере до тех пор, пока не обрету мировую известность автора бестселлеров. И у этого есть свои преимущества: я могу спокойно завтракать с мужем вместо того, чтобы метаться туда-сюда по выставочным залам.

И мы по-прежнему любим книжную ярмарку, ездим туда вместе, посещаем одни и те же вечеринки, радуемся, когда встречаем старых знакомых. Это наш общий мир, то, ради чего мы все это делаем, и мы часто недоумеваем, когда кто-нибудь спрашивает, не тяжело ли нам работать вместе. Нет, совсем не тяжело, а если бы и было тяжело, мы бы не признались в этом. В конце концов, мы команда мечты в австрийской книготорговле, и по большей части за кулисами все проходит гладко.

В то время как я играю роль министра иностранных дел в нашей корпоративной империи, Оливер — министр внутренних дел, что, конечно же, включает в себя финансы и инфраструктуру, то есть замену лампочек, картриджей для принтеров, уборку снега зимой. Иногда его единственным контактом с внешним миром является наш налоговый консультант, с которым за последние десять лет у него сложились, по его меркам, дружеские отношения. Может показаться немного странным, когда в книжном магазине творится настоящий ад: мы с сотрудницами разрываемся между покупателями и звонящими телефонами, — а наверху мой муж сидит за столом, уставившись в экран, и постоянно слушает аудиокниги Томаса Манна. Вот это жизнь. Я имею в виду, что мы там выкладываемся по полной, а ему здесь хорошо. Правда, конечно, я бы не хотела поменяться местами, в конце концов, это разделение обязанностей не случайно: каждый занимается тем, в чем силен. Я хорошо говорю и плохо считаю, он хорошо анализирует и не очень хорошо общается. Я очень разговорчивая, а он — немногословный, я могу долго рассуждать о книгах, встречах, продажах, а из него едва выдавишь отрывистое «Всё в порядке». Сотрудники привыкли, что он не всегда здоровается при встрече, зато несколько раз в день делает всем кофе (со вспененным молоком), покупает пиво для общих собраний и готовит вегетарианский чечевичный суп. И хотя мы постоянно видимся, нам все равно не удается договориться по многим вопросам, и наши сотрудники используют излюбленную подростками тактику:

— Можно я возьму выходной в понедельник?

— Спроси Оливера.

— Он сказал спросить у тебя.

Когда я отчитываю Еву за то, что мой муж сказал ей сделать часом раньше, она смотрит на меня круглыми глазами:

— А если вы разведетесь? То нам нужно будет выбирать?

Этот вопрос не встанет, потому что наш книжный магазин всегда будет нашим совместным проектом. Конечно, иногда я задумываюсь о том, что мой муж, переживая кризис среднего возраста, может сбежать с симпатичной клиенткой, сотрудницей, коллегой или представительницей издательства, и если это случится, то книжному магазину придет конец. Мы начали это вместе и закончим тоже вместе, но это займет больше времени, чем мы себе представляли, потому что ситуация с нашей пенсией выглядит удручающе. Так что мы состаримся здесь вместе, и, конечно, наш книжный магазин не самое плохое место для этого. Возможно, со временем управлять бизнесом станет сложнее, и в какой-то момент нам нужно будет разобраться с шестидесятичасовой рабочей неделей в рождественский период. Не думаю, что в восемьдесят лет она доставит нам удовольствие.







В девятом районе есть прекрасный книжный, который за последние годы несколько раз переходил из рук в руки. И каждый раз, когда мы прогуливаемся или проезжаем мимо него на трамвае, то заглядываем внутрь. Огромные витрины, деревянный пол, стеллажи до самого потолка, немного книг, мало света, не очень убрано.

— Мы ведь не хотим второй магазин?

— Нет, мы не хотим второй магазин.

— Да, и я не хочу, но такое хорошее помещение. И так близко к Штрудльхофштиге.

Ах, вот откуда дует ветер. Тем не менее мой муж ищет предлоги, чтобы пройти мимо Штрудльхофштиге, и это в рабочее время.

Книжный магазин действительно хорош, но он не продается, а у нас нет ни денег, ни времени, и он все равно слишком большой.

В дождливый воскресный весенний день Оливеру приходит в голову идея разузнать через кого-либо, не думает ли нынешний владелец о продаже. Это может сделать мой родственник из Тироля, он работает финансовым консультантом, ему не будут звонить, как нам, никто не узнает, что это мы, и ни к чему не обязывающий запрос ничего не стоит. Мы разговариваем по телефону, родственнику идея кажется забавной, и мы обещаем сообщить ему на следующей неделе имя и адрес нынешнего владельца, чтобы он написал ему письмо.

Через три дня на чтении в нашем книжном магазине. Снова милая представительница издательства. После формальной части она заговорщицким жестом машет мне рукой:

— Вам точно не нужен второй книжный магазин?

— Нет. А что?

— Вы бы могли купить тот, что в девятом районе, ну вы знаете, такой красивый.

Так и быть, напрямую. Мы звоним владельцу, который считает, что этот книжный магазин подходит под концепцию нашей компании гораздо лучше, чем под его собственную. Да, но в чем заключается концепция нашей компании? Большое количество книг на небольшом пространстве, много сотрудников, которые прилагают все усилия, чтобы продать каждую книгу. Его концепция скорее противоположная. Мало книг, только бестселлеры, и те в удобных стопках, и всего один сотрудник ко всему прочему. Возможно, именно так он зарабатывает, но это работает не во всех районах. В книжном должно быть много книг, много людей, много сотрудников-энтузиастов. На этом, как правило, зарабатывают меньше денег, зато с удовольствием. И обычно весело!

Мы довольно быстро соглашаемся, но готовы взять магазин только при одном условии: у Роберта, строителя, должно быть время на ремонт. Достаточно одного осмотра, и, конечно, у него находится время. И идеи, и, как мы уже знаем, нужные мастера. На этот раз Оливер отправляется в банк один, денежный заем стал привычным делом. Во вторник в девять утра передают ключи, в половине десятого мастера уже ждут у дверей: плотник из Штирии, слесарь из Каринтии, гипсокартонщик из бывшей Югославии и электрик из Вены. Пока предыдущий хозяин выносит последние лампы и мебель, они уже разбирают потолок, а электрик даже начинает прокладывать кабель.

Поскольку мы можем с полной уверенностью оставить черновую работу мастеру, то приступаем к созданию бизнес-плана. Этот книжный магазин в два раза больше первого: что и как мы хотим здесь продавать, кто будет работать, сколько людей нам нужно и где их взять?

У нас есть симпатичная коллега, Сильвия, итальянка, мы почти ничего о ней не знаем, только то, что она любит ходить на вечеринки и ужины для книготорговцев, потому что именно там мы с ней познакомились. Год назад она поделилась с нами мечтой всей своей жизни: она хочет открыть итальянский книжный магазин в Вене. Вместе с подругой. Они посмотрели несколько помещений, сделали кое-какие расчеты, но не знали, за что взяться.

Достаточно одного телефонного звонка, где произносятся волшебные слова «новый книжный магазин», «итальянский отдел», «полный рабочий день», и она сразу же соглашается.

На ум приходит еще один друг, с которым мы уже давно знакомы, он в курсе всех окололитературных событий в Вене. С ним весело, но не всегда легко, зато у него спокойная жена, которая продавала книги. С тех пор как закрылся последний магазин, где она работала, она сидит дома, потому что ей за пятьдесят и «трудно устроиться». Она тоже соглашается.







В нескольких минутах ходьбы от нового места уже несколько десятилетий существует французский книжный магазин, и кто-то сообщает нам, что он закрывается.

Он находится рядом с Французским лицеем, спрятан в здании, которое каким-то образом тоже принадлежит школе, но мне ни разу не доводилось там побывать. Мы знакомимся с седобородым книготорговцем, который сидит в своем уже немного опустевшем книжном, обводит его усталым взглядом, курит «Голуаз» и пьет черный кофе. Он выглядит так, будто учился вместе с Сартром или Камю, и, вероятно, так оно и было. Здание, в котором находится его магазин, планируют перестраивать, и ему нужно освободить помещение, кроме того, он уже в пенсионном возрасте. Так что отныне наш новый книжный магазин находится по соседству с французской школой, и французский отлично сочетается с итальянским. Мы покупаем несколько коробок книг из его запасов, они слегка пахнут сигаретами и имеют определенный уклон в сторону философии. Старый книготорговец бросается в объяснения, как сложно приходится французскому книжному рынку, как ненадежны лицеисты, как требовательны французские покупатели и что нам все равно не удастся импортировать книги из Франции. Ведь это не так просто, как с немецкими, утомительный процесс, сроки доставки большие, а почтовые расходы огромные. Но нас это только мотивирует, и мы быстро решаем создать французский отдел в дополнение к итальянскому.

Так получилось, что у Сильвии есть подруга, которая занимается книготорговлей и изучала романские языки, поэтому прекрасно говорит по-французски. К сожалению, она работает в небольшом книжном магазине, где ее все устраивает, и, кроме того, сейчас она в длительной командировке, а значит, мы не можем пригласить ее и лично убедить, что с осени она должна работать у нас и что мы самые лучшие начальники. Сильвия посылает ей имейл, и после возвращения франкоговорящая подруга оказывается за нашим кухонным столом. Мы описываем свое рабочее предложение. Она не проявляет особого энтузиазма, не хочет принимать решение спонтанно и просит время, чтобы все хорошенько обдумать. Выходные проходят в напряжении. Книжному магазину с солидным французским отделом нужен франкоговорящий продавец книг. Их не то чтобы как песку морского, и другого плана у нас нет. Через два дня она звонит. И соглашается.

Давным-давно к нам на работу пыталась устроиться француженка. Настоящая. Я точно помню и нахожу подтверждение в толстой папке с резюме. Тогда ее заявка привлекла наше внимание — французское имя, классная фотография, стюардесса в декрете, которая хотела бы продавать книги. Я звоню и приглашаю ее на собеседование. Она милая и с приятным акцентом. На мой вопрос, как именно она представляет себе работу с еще совсем маленькими детьми, она лаконично отвечает: «Что вы, pas de problem. Я ведь француженка». Через десять минут она получает место у нас. Пусть она и не продавец книг, но она француженка, а остальному научится.

Команда приступает к работе с большим энтузиазмом. Пока мастера трудятся на полную катушку, мы просматриваем французские и итальянские книжные каталоги, пытаемся наладить контакты с носителями языка, обзванивая всех подряд, и выяснить, как доставлять книги из Франции и Италии в Австрию. Ведь это не может быть так сложно, в конце концов, мы все в Евросоюзе! Но это сложно: требует много времени и денег. Две-три недели из Франции в Австрию, и если ускорить доставку, то почтовые расходы превысят стоимость книг. Тем не менее мы все пребываем в хорошем настроении, заказываем новинки и важные книги из бэк-листа, и когда я держу в руках «Очень голодную гусеницу» и «Бабушку на яблоне» на итальянском языке, то меня охватывает гордость за свой международный книжный магазин. Дракончика Кокошу у нас теперь называют Nocedicocco, а роман Даниэля Глаттауэра получил название Quand souffle le vent du nord.

А потом появляются первые покупатели: они действительно говорят по-французски, я пробую свои силы в «Bonjour, Merci и Voulez vous un sac?» и радуюсь, что этого не слышит моя учительница французского.

Австрийские италофилы тоже любят магазин, потому что здесь есть не только итальянские книги, но и Сильвия, которая радуется каждому произнесенному итальянскому слову. Где еще в Вене у вас есть возможность с пользой применить свои знания, полученные на курсе итальянского языка для взрослых? Раньше только в кафе-мороженом, а теперь еще и у нас.

Я кое-что понимаю, ведь свои летние каникулы в детстве я проводила в Бибионе. Оливер отдыхал на ферме в Алльгой, поэтому по-итальянски не знает ни слова. Он спрашивает, что ему нужно отвечать, если кто-нибудь звонит, а он ничего не может разобрать.

— Как сказать: «Коллега из Италии работает завтра»?

— О, это просто! Silvia domani! — она завершает предложение, пантомимически вешая трубку дискового телефона.

Раз в неделю я работаю в новом магазине, и для меня это скорее отпуск. Во-первых, четыре сотрудницы привыкли обходиться без меня, а значит, хотя они и рады моему присутствию, но совершенно не страдают, когда я гуляю с собакой, болтаю с друзьями или ухожу пообедать. А во-вторых, гул иностранных языков значительно усиливает ощущение отпуска: французская коллега с головокружительной скоростью пересказывает на французском свои любимые книжки-картинки, Сильвия громко разговаривает по телефону с кем-то из Брешиа о заказе, который уже давно должен был прийти, а лицеисты бормочут название книги, которую им велела прочитать мадам Прессар.







Новый книжный магазин вынуждает нас в очередной раз увеличить электронную базу данных. Все начиналось довольно просто. Ноутбук с дисководом для нового ежемесячного списка доступных книг, записанного на диск, и доступ в интернет для поиска и отправки заказов в электронном виде. Вскоре добавился второй ноутбук, который через некоторое время у нас украли — посреди бела дня, в магазине, набитом людьми. Просто выдернули провод и унесли.

Сейчас у нас целый компьютерный центр, всего одиннадцать ноутбуков, все они соединены между собой, где бы ни находились. В разных магазинах, в квартире, в домике для отдыха — отовсюду у меня есть доступ ко всему. Через так называемый туннель со сложным паролем, если он, конечно, открыт, я могу зайти куда вздумается. В идеале. Что не всегда получается. Такую сеть должен обслуживать специалист, потому что мы с Оливером только и умеем, что включить и выключить ее, ну и выдернуть шнур из розетки или перезагрузить.

Поэтому у нас уже много лет есть Макс, а теперь еще и Макс-Петер. Макс был соседом наших друзей-врачей: до маленького домика в Шафберге у них была квартира в огромном жилом комплексе на Дунае, и там они подружились с семьей по соседству. Отец семейства, Макс, разбирается в компьютерах. И он действительно хорош в этом деле. Он мало говорит, а когда говорит, то обычно такими непонятными мне словами, как HSDPA, Switch, CPU и тому подобное. На самом деле он обслуживает компьютерные системы в крупном банке, но его хобби — оснащать нашу маленькую компанию все более сложными устройствами. Его глаза загораются, когда он объясняет, зачем нам нужен новый девайс и какая польза, если мы приобретем, подключим, модернизируем то-то и то-то. И когда мы даем ему зеленый свет, он узнаёт цены по всей Австрии, сравнивает предложения и отчитывается, почему выбрал именно это. Или он собирает что-то новое из запчастей, которые случайно оказываются у него дома. А если что-то не работает, мы звоним, и он всегда отвечает сразу и шепотом пытается выяснить, в чем проблема. Что не всегда легко, потому что чаще всего я не могу сказать больше, чем «Ева удалила интернет» или «Экран странно выглядит». Я думаю, что он добавил еще один уровень к своему рабочему месту в большом банке под столом, где он решает все наши вопросы. Немного напоминает седьмой с половиной этаж в фильме «Быть Джоном Малковичем». Параллельный мир, о котором никто не догадывается. Он пытается хоть как-то ввести меня в систему, и это, должно быть, все равно что идти со слепым по Бродвею и постоянно требовать, чтобы он открыл красную дверь слева или прочитал, что написано на той неоновой вывеске. Чаще всего ему проще войти в нашу систему через удаленный доступ, и, как по волшебству, окна на моем экране открываются и закрываются.

По мере того как данных становится все больше и больше, а вместе с тем и запросов, в игру вступает второй Макс. Первый Макс называет его Макс-Петер. Вероятно, он умеет делать что-то, чего не умеет первый Макс, хотя раньше я не замечала, чтобы первый Макс чего-то не мог.

Во всяком случае, второй Макс говорит еще меньше, чем первый. В основном они общаются только между собой, и мы лишь частично их понимаем. Обычно они встречаются у нас поздно вечером и не уходят, пока все не заработает. Иногда компьютеры выключают только в два ночи. И нет никакой гарантии, что все будет исправно на следующий день, когда их снова включат. Но, к счастью, оба Макса всегда на связи, и я, конечно, ни с кем не делюсь их номерами.







Даже если может показаться, что мы в нашем магазине беспорядочно растолкали книги по полкам, на самом деле за этим стоит сложная и по большей части хорошо продуманная система. Некоторых книг у нас по многу экземпляров — и это не случайность, а часть изощренного плана. И раз уж есть второй книжный магазин, то мы должны использовать синергетический эффект: например, если в одном слишком много, а в другом слишком мало экземпляров, то перераспределяем книги, а не делаем новые заказы для одного филиала или отправляем излишки из другого. И поэтому нам нужна система управления товаром, система, в которой максимально все автоматизировано, в которой видно, что и где есть, которая самостоятельно выписывает накладные и счета-фактуры и облегчает прием товара в рождественский период. Именно такую программу мы приобрели. Это отличный новый продукт от немецкой компании, который должен облегчить жизнь книготорговцам. Только, к сожалению, он настолько новый, что мы оказываемся первыми покупателями в Австрии, и все работает не так, как мы себе представляли. И возможно, не так, как представляли себе разработчики. Нам выделяют консультанта по работе с клиентами, которая хорошо знает свое дело и иногда бывает строга, если мы не сразу что-то понимаем. Она проводит в магазине три дня, постоянно за нашими спинами, и нам немного страшно получить по пальцам, нажав не туда.

Когда она уходит, остается куча вопросов и множество нерешенных проблем. Консультант часто недоступна, конечно, потому, что у нее много других клиентов, которым тоже продали продукт и у которых тоже возникают вопросы. Но иногда, мне кажется, она просто не берет трубку, увидев номер телефона с австрийским кодом. Программа по-прежнему в деле, и все ее боятся. Потому что постоянно происходят странные вещи: функции, которые прекрасно работали, в один прекрасный день вдруг исчезают, порядок выполнения, который мы освоили и поняли, вдруг перестает быть правильным.

Если мы не можем дозвониться до нашей специалистки, то набираем номер горячей линии, который выучили наизусть, и терпеливо пересказываем постоянно меняющемуся персоналу одни и те же проблемы.

Наши сотрудники немного нервничают, сколько еще мы можем кормить их обещаниями, что новая программа станет настоящим облегчением для их работы? Потому что, помимо всех недоработок, мы поняли, что новая система слишком сложна для нашего медленного интернета. Не доставляет никакого удовольствия за каждым заказом ждать, пока загрузится страница, так долго, что покупатель мог бы успеть пересказать историю своей жизни. Оба Макса предлагают нового провайдера. Скачивание в шестьдесят раз быстрее. Что-то про загрузку, и еще есть скорость пинга — понятия не имею, что это такое.

Как и каждый год, я отправляюсь с дочерью на лыжную базу, а Оливер обычно в это время уезжает один в домик в Вайнфиртеле, чтобы восстановиться после рождественского стресса, подальше от коллег и семьи. В этом году мы не осмеливаемся это сделать. Мы не можем уехать одновременно. Оставить сотрудников одних. С новой системой управления товарами. С таким количеством вопросов. С незаконченной стройкой. Мы решаем: сначала в отпуск еду я, потом он, чтобы всегда кто-то оставался на месте, и, возможно, небольшая временная разлука нам не повредит. Потому что нервы у нас на пределе.







В лыжной хижине мобильная связь плохо ловит, мы время от времени созваниваемся, но разговор постоянно прерывается. Мне удается выхватить только отдельные слова: интернет, сбои, смена провайдера, неработающий кассовый аппарат, — но я отодвигаю все подальше и погружаюсь в расслабляющие будни хижины с общей кухней на пятьдесят гостей. Какой интернет, когда нужно почистить двадцать килограммов картошки. Я хожу в одних и тех же спортивных штанах всю неделю, не упоминаю тему книжной торговли в целом и уж тем более наш книжный магазин, а вместо этого вяжу одну за другой шапочки по инструкциям из интернета. Жизнь может быть такой прекрасной.

Я возвращаюсь в пятницу вечером, и передача дел происходит буднично и без всякой романтики — в «Макдоналдсе» на вокзале Франца-Иосифа. Прежде чем Оливер отправится в недельное отшельничество, он докладывает мне о текущих проблемах и о попытках их решить. Безуспешных.

Суббота, девять часов утра. И я снова при деле. В душе я все еще в хижине на высоте шестнадцати сотен метров над уровнем моря, в действительности же я стою в своем магазине и пытаюсь обслуживать первых покупателей с помощью новой замечательной программы. Но теперь она работает не просто медленно, а настолько медленно, что каждый третий раз закрывается. Снова и снова, и так целый день. Единственное, что меняется, — это сообщения об ошибках: время истекло, страница не загружается, программа не отвечает.

Мы накапливаем горы бумажек с заказами и пытаемся их обработать за то короткое время, в течение которого программа нам это позволяет. Клиенты, кому мы уже три недели повторяем: «Извините, это займет немного больше времени, у нас проблемы с системой», начинают раздраженно вскидывать брови.

На выходных я наслаждаюсь своей временной холостяцкой жизнью, стираю грязную одежду, накопившуюся в лыжной хижине, долго гуляю с собакой и пытаюсь отогнать мысли о компьютерных проблемах этажом ниже. Может быть, за выходные все само собой утрясется?

Конечно, не утрясется, и мне приходится провести понедельник за всевозможными телефонными звонками: служба поддержки клиентов интернет-провайдера, горячая линия системы управления товарами, оба Макса, друг за другом. Я стараюсь как можно меньше беспокоить мужа, в конце концов, ему тоже полагается неделя покоя. Все три задействованных лица по очереди объясняют, что проблема точно не в них: интернет якобы работает отлично, система управления товарами тоже, и во внутренней сети тоже нет сбоев. На следующий день в их голосе уже нет прежней убедительности. Снова и снова они заходят в наши компьютеры через удаленный доступ и своими глазами видят, что так работать невозможно.

Сотрудница просит несколько дней отгулов, нервы у нее на пределе. Я, конечно, даю добро. Первая встреча в среду: представитель издательства «С. Фишер» назначает на полдевятого. Я готовлю завтрак для дочери, упаковываю ей школьный обед и в четверть восьмого выхожу из дома с собакой под проливным дождем и в кромешной темноте. Когда мы возвращаемся через час, грязные и мокрые, представитель уже дожидается у двери. Я привожу себя в порядок, приглашаю его в подсобку и быстро включаю компьютеры и кассовый аппарат. К сожалению, касса не включается. На экране высвечиваются странные знаки, я снова звоню на горячую линию, но они работают только с девяти. Отлично, потому что мы тоже открываемся в девять часов, и обычно у дверей уже дожидаются первые клиенты. Оставшиеся двадцать минут я пытаюсь сосредоточиться на каталоге издательства «С. Фишер», а почти в девять вспоминаю о Еве, чей рабочий день должен начаться ровно через три минуты. Я звоню ей и после бесконечных гудков ощущаю тепло ее одеяла через телефонную трубку. «Будильник не сработал», — бормочет она в трубку, а терпеливый представитель издательства снисходительно улыбается и открывает магазин вместе со мной. И конечно, в две минуты десятого передо мной стоят первые покупатели, и, конечно, они хотят что-то купить, и, конечно, кассовый аппарат не открывается. Двадцать минут спустя Ева стоит рядом, на ее лице еще заметны следы от подушки, она берет на себя горячую линию по обслуживанию кассы, я занимаюсь клиентами, одновременно надиктовывая заказы расположившемуся незаметно в стороне представителю. На самом деле он просто записывает то, что, по его мнению, нам может понадобиться, потому что я лишь время от времени пробегаюсь взглядом по обзорам. В этом году будет весело, когда издательство «С. Фишер» доставит свои новинки.

Через полчаса касса снова работает, представитель уходит, а компьютеры, как обычно, выходят из строя на каждом третьем покупателе. Я не продаю ни одной книги, снова звоню уже хорошо знакомым мне специалистам и пытаюсь донести до них, что так больше работать нельзя. Что это не просто компьютерная проблема, а существенная угроза для нас. Что с каждым днем покупателей становится все меньше и что это лишь вопрос времени, пока у сотрудников сдадут нервы; в подсобке уже несколько раз были слезы.

Вечером, когда стиральная машина застревает на середине отжима и издает странные звуки, я тоже пускаю слезу в ванной комнате, прежде чем открыть клапан, вытереть пол насухо и позвонить соседке, чтобы узнать, могу ли я достирать вещи у нее. На следующий день перестает работать телефон, но все дело в проводе, подобные мелочи меня больше не выводят из равновесия. Тем временем я начинаю верить во всемирный заговор или в то, что «Амазон» подложил нам троянского коня, чтобы медленно, но верно уничтожить нас, потому что я всегда так плохо отзываюсь о нем в СМИ. И правда, ему что, подвластна даже стиральная машина? Каким-то образом мне удается пережить эту неделю. Я уговариваю мужа не отменять отпуск, хотя сама уже на грани срыва. Все это время я пытаюсь посредничать между очень милым техником клиентской службы системы управления товарами в Штутгарте, горячей линией интернет-провайдера и обоими Максами, судорожно набрасывая технические термины на разных листках бумаги и пытаясь пересказать одному то, что мне сообщил другой.

В выходные я еду за город, чтобы забрать мужа, которому не то чтобы удалось отдохнуть. Мы пытаемся наслаждаться полутора днями и делать вид, что у нас всё под контролем.

Но ничего не под контролем. История успеха книжного магазина вдруг оказалась под большим вопросом: мы настолько измотаны, что готовы все бросить. У нас не было перерыва с ноября, и, несмотря на успешный год, мы, можно сказать, на грани разорения, весь персонал сильно утомлен, и если бы мы могли, то просто все бросили. Всё. Оба бизнеса, наш брак, все, что мы построили. Мы просто хотим спать, желательно в одиночку, в собственной комнате, чтобы никто не беспокоил и только время от времени приносил книгу или тарелку супа.

Но, конечно, мы возвращаемся и, конечно, не сдаемся. Мы просто не можем: у нас двенадцать сотрудников и довольно много долгов перед банком, поэтому мы стараемся мотивировать друг друга и проявлять снисхождение, из последних сил засучиваем рукава. Оливер чинит стиральную машину, я в понедельник пытаюсь объяснить всем участникам этой дурацкой игры, что так больше не может продолжаться. А во вторник они наконец перебарывают самих себя и начинают общаться друг с другом. Три компьютерных специалиста, которые спустя несколько недель наконец додумываются решить проблему вместе, путем разговора. Через совместное взаимодействие. Настоящая революция. Но они, должно быть, почувствовали, что мы больше не собираемся терпеть. Что терпению пришел конец и что теперь им придется прибегнуть к таким непривычным методам, как разговор друг с другом. Устанавливается конференц-связь, они входят в нашу сеть через удаленный доступ и на протяжении трех часов пытаются что-то предпринять. Они пробуют разные способы и пути, ставят в одном месте галочки, чтобы потом снять их в другом, делятся друг с другом новыми идеями, и почти в шесть вечера Макс, который участвует во всем этом, сообщает мне: «Можешь не благодарить. Мы нашли решение». Он звучит совершенно измученным, и его словам не хватает убедительности. Им уже несколько раз казалось, что проблема решена. Я и не думаю его благодарить, потому что не верю в хороший исход.

Весь вечер всеми возможными способами, которые только можно придумать, мы заказываем как сумасшедшие книги для вымышленных клиентов, генерируя невероятно длинные списки в корзине, которые и приводят обычно к краху системы. Система работает. И продолжает работать на следующий день утром, после обеда и вечером. Работает стабильно, без сбоев, и вдруг все снова налаживается. Мы снова с удовольствием идем на работу, радуемся, когда открывается дверь и входит клиент, а не вздрагиваем от страха, как в последние несколько недель. Сотрудники снова расслабляются, и все снова могут делать то, что им нравится и что у них получается лучше всего. Рассказывать истории, болтать с покупателями, упаковывать подарки, смешить.

Мы с Оливером справились. Мы не расстались. Мы по-прежнему разговариваем друг с другом и спим в одной постели. Хотя и осталось несколько царапин, несколько ссадин, которые доказывают, что мы уязвимы, что самые банальные вещи могут полностью вывести нас из строя. Возможно, нам это было крайне необходимо, чтобы снова наслаждаться тем, что нас ждет впереди. Потому что на самом деле у нас классная жизнь.







Иногда, летом, когда суточный оборот небольшой, мы с Оливером сидим на деревянной скамейке позади нашего домика в Вайнфиртеле, пьем вино, смотрим на звезды и представляем себе, что делать, если в какой-то момент дела пойдут не так хорошо. Можно поселиться в деревне, в конце концов, через несколько лет мы полностью расплатимся за дом. Можно снова работать вдвоем, с помощником-студентом. Как и планировалось изначально. Но эта мысль мне не по душе. Мне нужна суета, множество людей и квартира в городе, и без моей команды все это не будет приносить радости.

Сейчас у нас двенадцать сотрудников — представители шести разных наций в возрасте от двадцати двух до пятидесяти шести лет. Вместе у нас десять детей, трое из которых, к счастью, уже выросли, что благоприятно сказывается на количестве больничных. Их биографии столь же разнообразны, как и мотивы, побудившие стать книготорговцами, единственный общий знаменатель, пожалуй, определенная доля сумасшествия — одержимость книгами, которую можно понять, только если ты сам ею страдаешь.

В последнее время меня все чаще приглашают выступить на каком-нибудь мероприятии в книжной индустрии. Если за десять лет вам удается открыть два небольших книжных магазина и выстоять, то это история успеха. А если книготорговец любит открывать рот и высказывать свою позицию, то в какой-то момент его номер телефона будет у всех. Вопросы не сильно отличаются. Есть ли у книг будущее? Будут ли и дальше существовать книжные магазины? Что я могу ответить на это? Конечно, у книг есть будущее, а книжные магазины будут существовать. Мне не остается думать ничего другого, потому что это все равно что спросить фермера, у которого в хлеву полно дойных коров, верит ли он, что в будущем люди все еще будут пить молоко или какао. Что фермеру, что книготорговцу — нам не остается ничего другого, как верить. Смогут ли и те и другие зарабатывать на жизнь через десять лет — вопрос спорный, но на это мы вряд ли можем повлиять.

Мы не повернем время вспять, и, как ни парадоксально, наш рецепт успеха заключается в том, чтобы притворяться перед покупателями, что в наших магазинах все «как раньше». Много книг на небольшом пространстве, переполненные книжные полки до потолка, увлеченный персонал, который в свободное время только и делает, что читает. Все как в старые добрые времена. Правда, быть хорошим книготорговцем уже недостаточно. Нужно быть по совместительству маркетологом, рекламщиком, графическим дизайнером, ревизором, веб-дизайнером, специалистом по организации мероприятий, художником по упаковке, психотерапевтом. Можно перечислять бесконечно. И признаться, именно это и побуждает нас продолжать, иначе бы нам наскучила наша работа. Продолжать в те времена, когда каждую неделю появляются сообщения о закрытии таких старомодных книжных магазинов, как наш. Продолжать, потому что ничего другого нам не остается. Потому что это то, что мы умеем. Потому что это то, что мы любим.







МИФ Культура



Все книги по культуре на одной странице: https://mif.to/kultura

Подписывайтесь на полезные книжные письма со скидками и подарками: https://mif.to/kultura-letter



#mifbooks 



Над книгой работали







Руководитель редакционной группы Надежда Молитвина

Ответственный редактор Анастасия Устинова

Литературный редактор Алёна Чукарева

Креативный директор Яна Паламарчук

Арт-директор Анастасия Новик

Дизайн обложки August Ro

Корректоры Ольга Криворучко, Анна Быкова



ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru



Электронная версия книги подготовлена компанией Webkniga.ru, 2023



notes

Примечания



1



Район Вены. Прим. ред.

2



МА48 — сокращенно Муниципальный департамент управления отходами, очистки улиц и автопарков, порядковый номер департамента 48. Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика.

3



Австрийский фильм по одноименному роману Вольфа Хааса.

4



На немецком Wahloma — пожилая женщина, взявшая на себя роль бабушки по уходу за ребенком в семье при посредничестве социального работника.

5



Известное немецкое издательство классической литературы.

6



Здесь речь о Мишеле Уэльбеке. Его фамилия Houellebecq на немецкий манер произносится как «Холлабек», в то время как по французским правилам — Уэльбек.

7



Популярные детские английские песни Head Shoulders, Knees and Toes и Incy Wincy Spider.

8



Довольно популярный формат проведения литературных вечеров в Австрии, где, кроме чтения отрывка произведения, на отдельном столе выложены для продажи книги автора. Подобный формат мероприятий и получил название «книжный стол».

9



Жанр австрийской поп-музыки, получивший особую популярность в 70-е и начале 80-х. Включает в себя несколько музыкальных стилей, от традиционной поп-музыки до рока, и иногда традиционные народные элементы, например йодлинг.

10



Традиционный для восточной части Австрии «винный погребок», в котором хозяева подают молодое вино собственного изготовления. Дословно «хойригер» означает «молодое вино».

11



Система скидок от поставщика при заказе большого количества экземпляров.

12



Каринтия и Штирия — федеративные земли Австрии, граничащие друг с другом.

13



«Улица красных фонарей» в Гамбурге.

14



Сытное блюдо, которое большей частью состоит из свиной грудинки или свиных ребер, свиной домашней колбасы, капусты и картофеля.

15



Человек, страдающий навязчивым накопительством, синдромом Плюшкина.

16



Здесь и далее: название социальной сети, принадлежащей Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ. Прим. ред.

17



Места проведения концертов.

18



На немецком Bargeld — наличные деньги. Millicent — 1/1000 цента. Millicent Bargeld — 1/1000 цента наличными. Прим. ред.

19



Томас Корагессан Бойл — американский писатель. Прим. ред.

20



Гюнтер Вальраф стал известен благодаря своим поразительным методам журналистских расследований и нескольким крупным публикациям о низших сословиях.

21



Мисс Манипенни — персонаж романов и фильмов о Джеймсе Бонде — секретарь М, главы МИ-6. Прим. ред.

22



Известная сеть булочных в Вене.