У них не хватило времени обсудить, что же пошло не так во время работы, но это не значило, что он об этом не думал. Еще он задавался вопросом, можно ли обратить на пользу вновь возникшие обстоятельства. Если применить их правильно, то у него могут появиться новые союзники — хотя бы и невольные — среди тех самых людей, что пытались его ограбить.

Но вначале нужно пережить следующие несколько дней. Следовало бы ожидать, что за ним и двумя его напарниками отныне будет вестись круглосуточное наблюдение с совсем иным подходом. Никакие малолетние исполнители гимнов не застанут теперь гардов врасплох. Однако это лишь вопрос терпения и воли. Они уже переигрывали полицию раньше и смогут проделать это снова.

Взглянув на лестницу, он увидел Эмер, смущенно смотревшую на него сверху вниз.

— Всё в порядке, сестренка?

— Мне нужно в колледж, Томми, но снаружи полиция.

Он улыбнулся ей своей самой теплой улыбкой.

— Не обращай внимания, их интересую только я. Когда я выйду из дома, берег очистится мигом. Окей?

Эмер кивнула и вернулась к себе в комнату.

Томми в последний раз оглядел себя в зеркале, повернулся и открыл входную дверь.

И был тут же ослеплен шквалом вспышек полдюжины фотокамер.

— Томми, ты причастен к смерти офицера О’Шэя?

— Ты бандит, Томми?

— Как думаешь, что сказал бы отец о твоем поведении, Томми?

Томми протиснулся сквозь толпу. Четыре машины Гарди стояли вдоль дороги — по две с каждой стороны улицы. В конце подъездной дорожки его встретила детектив Памела Кэссиди в сопровождении двух полицейских в форме.

— А, Томми! Доброе утро, сэр.

Томми указал пальцем себе за плечо.

— Эти люди вторглись на мою территорию.

– Да нет же! Орки – это отвратительные создания, чем-то похожие на гоблинов. А я – орч. Садовый эльф. Я вырос здесь, в этом самом саду, и вот теперь я самый главный садовник.

— Ну что же, — произнесла Кэссиди с самым невинным видом, — это область гражданских правоотношений. Или вы считаете, что они хотят причинить вам вред?

Томми ничего не ответил.

– Нужно отдать вам должное, вы прекрасно справляетесь со своей работой. Едва войдя в сад, я тут же обратила внимание на то, как здесь аккуратно и чисто. На земле нет ни единого яблока!

— Я к тому, что вы имеете полное право позвонить в участок, но, знаете ли, в данный момент мы все немного заняты: идет большая охота на убийцу полицейского. Возможно, вы что-то об этом слышали?

Человечек самодовольно приподнял голову:

— Где Джон О’Доннелл, Томми? — вмешался один из журналистов.

– Как приятно, что вы это заметили. Я тружусь не покладая рук.

— Хороший вопрос, — сказала Кэссиди, сладко улыбнувшись. — Где ваш дружок Джон О’Доннелл?

Одри откусила от яблока ещё один кусочек:

Томми не понравилось это слово — «дружок». Он повысил голос:

– Оно просто невероятно вкусное!

— Как я неоднократно заявлял полиции в течение двух суток непрекращающейся травли, я понятия не имею, где находится Джон О’Доннелл. Последнее, что я от него слышал: он хотел заняться скалолазанием.

— Понятно. Как думаете, Томми, пулевое ранение может препятствовать его увлечению?

– Я очень рад, что вам понравилось. Но всё же не забывайте о правилах. Моя госпожа бывает крайне строга с теми, кто не знает меры. А вот, кстати, и она.

Томми двинулся вперед по дорожке. Он собирался придерживаться обычного распорядка дня — и плевать, сколько полицейских или стервятников из бульварных газетенок за ним увяжутся.

Двое полицейских в форме пошли впереди него, а остальная часть нежелательной свиты — сзади.

Девочка подняла глаза и увидела старуху, которая появилась будто бы из-под земли. Она была выше Одри, но ниже Алетты, хотя, возможно, так казалось из-за того, что она стояла, чуть ссутулившись. Хозяйка сада опиралась на длинный резной посох, сделанный, судя по всему, из яблоневой ветви. Её морщинистую кожу покрывали тёмные пятна, что, надо сказать, довольно странно смотрелось вкупе с воздушным белым платьем, подол которого лёгкими волнами развевался на ветру. Худое лицо старухи обрамляли две длинные седые косы, доходившие ей до самого пояса.

Через дорогу он увидел Банни Макгэрри и детектива-инспектора Финтана О’Рурка, которые стояли рядом, опершись на капот одной из машин. Он кивнул им, и оба кивнули ему в ответ.

Алетта выглянула из-за деревьев и, заинтересовавшись появлением орча и хозяйки сада, побрела обратно к сестре, с аппетитом поглощая на ходу очередное хрустящее яблоко. Одри же обгрызла своё, оставив лишь тонкий огрызок. Старуха смерила её пронзительным взглядом:

— Кстати, — продолжила детектив Кэссиди, сохраняя прежний жизнерадостный тон, будто она его помощник, информирующий о назначенных на день встречах, — боюсь, выборочная проверка показала, что задние колеса вашей машины не соответствуют спецификации, а за это полагается штраф. В том случае, если вы попытаетесь ездить на ней в ее нынешнем состоянии, вам будет выписан дополнительный штраф в размере двух тысяч фунтов, а также назначен тюремный срок до шести месяцев. Кроме того, Отдел доходов просил сообщить вам, что все ваши предприятия — таксомоторные парки, прачечная, паб и типографии — в настоящее время проходят финансовую проверку. Так что придется предоставить им всю бухгалтерскую отчетность за последние пять лет.

– Я вижу, вы обе имели счастье насладиться плодами наших трудов. Надеюсь, вы прочли предупреждение? Ответьте, девочки, сколько яблок вы съели?

Томми продолжал шагать, сохраняя ровный темп. Как и следовало ожидать, необычный парад привлекал множество взглядов. Однако, когда он пытался обменяться улыбками с соседями, показывая тем самым, что все в порядке, что нет ничего такого, с чем он не сумел бы справиться, они встречали его хмурыми взглядами или просто отводили глаза.

– Не больше трёх на двоих. Ведь правда же, сестра?

— Между прочим, Томми, мы не хотим, чтобы вы чувствовали себя одиноко, поэтому все проживающие на этой улице также проходят аудит. Это новая схема, которая сейчас обкатывается в Отделе доходов. Кроме того, несколько ваших соседей уже наказаны за отсутствие актуальной телевизионной лицензии или неуплату транспортного налога. Мистер Джеймсон арестован за факт мошенничества с пособиями. Миссис Джеймсон тоже — за нападение на офицера, арестовывавшего мистера Джеймсона за мошенничество с пособиями…

Алетта кивнула.

Постепенно они добрались до угла улицы.

— Да, чуть не забыла! Если вы идете завтракать в паб «Прыгающая форель», то сегодня утром его закрыли из-за довольно длинного списка санитарных нарушений.

– Знаете, уже не раз случалось, что люди, отведав наших вкусных яблок, теряли им счёт. – Хозяйка сада повернулась к орчу. – Скажи мне, Рибстон, расчёты этих юных леди верны?

Томми остановился, пошел дальше, потом снова остановился. Вокруг него не переставая щелкали фотокамеры.

– Боюсь, я не могу этого знать, госпожа. Я беседовал с одной из них и не следил за другой, – произнёс маленький человечек, указав на младшую из сестёр.

— Тебе больше негде завтракать, Томми?

— А где сейчас завтракает Джон О’Доннелл, Томми?

Старшая же пожала плечами:

— Что предпочитает на завтрак убийца полицейских, Томми?

– Значит, придётся поверить нам на слово.

Картер изменил курс и стал проталкиваться назад сквозь толпу — мимо ухмыляющихся журналистов и сотрудников Гарди.

— Потеряли аппетит, Томми? — спросила Кэссиди.

Старуха недобро улыбнулась:

Пробираясь через толпу, он увидел Эмер в дальнем конце улицы. Она спешила к автобусной остановке, стремясь оторваться от пары полицейских и горстки журналистов.

– Нет, это значит, что нам придётся спросить у стражников. Рибстон, будь любезен, позови их сюда.

Томми посмотрел на О’Рурка. Тот пожал плечами.

— Ты не можешь нарушать правила и устанавливать свои, Томми, — крикнул О’Рурк. — Оно так не работает.

Садовый эльф подчинился.

Томми повернулся и развел руками.

— Если вы истинные журналисты, то почему бы не осветить действительно важные новости? Посмотрите, что творится — настоящий террор со стороны государства! Где мои права человека?

Одри внимательно оглядела кроны яблонь. Неужели там притаились и другие орчи? Её сестра тоже принялась озираться по сторонам, но она выглядела куда более взволнованной. Неужели она съела больше положенного?

— А у Дары О’Шэя были права, Томми? Как насчет его детей? — выкрикнул один из репортеров.

Томми стал указывать на всех полицейских по очереди.

Со стороны улья послышалось громкое жужжание, оттуда вылетел целый рой пчёл и, собравшись в огромное тёмное облако, двинулся к главному садовнику. Окружив Рибстона и его госпожу, насекомые принялись жужжать ещё сильнее. Младшая из принцесс пару раз бывала на пасеке и потому нисколько не боялась этих трудолюбивых созданий, но сейчас их количество вызывало у неё беспокойство. Ни на орче, ни на старухе не было специальных сетчатых масок, неужели они совсем не боялись, что их могут ужалить?..

— А как вам такое? Интересно, каким образом Гарди оправдает расходы? Только представьте, сколько сил брошено на вендетту против одного невинного человека!

Он смотрел на детектива-инспектора О’Рурка, но вместо него ответил Макгэрри.

И тут до девочки наконец дошёл смысл происходящего: пчёлы и были теми самыми стражниками, и сейчас они отчитывались перед хозяйкой.

— Цивис романус сум, Томми. Просто ты до сих пор не понимал, кто тут на самом деле римляне.

Минуту спустя старуха тихо заговорила, обращаясь к оглушительно жужжащему рою:

Глава тридцать шестая

– Благодарю. Будьте так любезны, проверьте ваши наблюдения.

Облако насекомых ринулось на Алетту и принялось кружить вокруг неё, уделяя особое внимание дорожной сумке девочки. От испуга принцесса дёрнулась, и та, соскользнув с её плеча, упала на землю. Разбегаясь в разные стороны, словно стайка испуганных цыплят, по мягкой траве покатилась по меньшей мере дюжина яблок.

Джейсону Армстронгу пришлось нажать на кнопку брелка, чтобы найти свою машину на подземной парковке. Электронный писк напомнил ему, что «Ауди» припаркована в дальнем конце — за рядом внедорожников. Сквош-клуб в это утреннее время всегда был многолюден: посетители либо договаривались на раннюю игру, либо использовали клуб как место встречи за завтраком. Членство в клубе «Ридженси» могло показаться необъяснимо дорогим для непосвященного — учитывая, что размеры корта для игры в сквош везде одинаковы, — однако ему были свойственны другие преимущества. Данный клуб пользовался популярностью среди сотрудников дипломатических представительств, никто из которых, разумеется, не платил за членство из своего кармана.

Хозяйка сада медленно покачала головой:

Джейсон пребывал в особенно приподнятом настроении, так как только что впервые за два года победил Филиппа Альберта из французского посольства. Когда стало ясно, что у Альберта игра не задалась, тот начал жаловаться на плохое самочувствие и рассуждать, что где-то подхватил вирус. Словом, типичный француз.

– Похоже, одной из вас не чужда жадность.

Девочка попыталась оправдаться:

– Я просто хотела угостить яблоками наших лошадей. Они давно не ели, а нам предстоит ещё очень долгий путь. Понимаете, мы направляемся в Эссендор. Мне показалось, что будет несправедливо, если мы поедим, а их оставим голодными.

С точки зрения важности для США Дублин являлся аномалией. Честно говоря, он не имел почти никакого экономического значения и был почти бессмысленным в военном отношении, но играл политическую роль. Он был чем-то вроде чудаковатой старой бабушки американской политики. Каждый потенциальный кандидат в президенты Ирландии должен получать одобрение со стороны США — еще до того, как помыслит о том, чтобы начать заигрывать с избирателями. Преимуществом работы в Ирландии, размышлял Джейсон, было то, что здесь хотя бы понимают по-английски, но даже это не компенсировало отвратительную погоду.

Но старуху не интересовали отговорки. Она подошла к деревянной табличке и несколько раз постучала по ней своим посохом:

Он бросил спортивную форму для сквоша в багажник и запрыгнул на водительское сиденье. Но, прежде чем он успел вставить ключ в замок зажигания, пассажирская дверь распахнулась, и на сиденье рядом с ним уселся незнакомый мужчина. На нем были фетровая шляпа и солнцезащитные очки, выглядевшие странно для унылого декабрьского дублинского дня. Кожа мужчины была темной. Если бы Джейсону предложили угадать, он бы сказал, что незнакомец кубинского происхождения.

– Правила просты, и они были вам известны. Так что вам придётся заплатить за свою жадность.

— Что за…

Цена яблок

— Мистер Армстронг, у вас нет никаких причин для беспокойства.

Алетта

Правильно названное имя подействовало на Джейсона как холодный душ.

Алетта, нахмурившись, сняла с пояса кошелёк с деньгами. Она носила с собой не так-то много монет, но на яблоки их определённо должно было хватить.

— Кто вы такой?

– И сколько будет стоить эта дюжина? – спросила она.

— Вас зовут мистер Джейсон Армстронг, вы выпускник Йельской школы права. В настоящее время служите на должности помощника атташе по вопросам безопасности в дублинском посольстве США. У вас имеются жена Саманта и двое чудесных детей — Джейкоб и Джемайма.

Старуха поджала тонкие сухие губы:

— Я знаю, кто я, но хотелось бы понять, кто вы и какого черта вы сели в мою машину?

– Они не продаются. Вы нарушили правила моего сада, вы злоупотребили моим гостеприимством. За каждое украденное яблоко вам придётся отработать здесь целый год.

— Отличные вопросы. Только прошу говорить потише, пока я буду объяснять. Не хотелось бы привлечь к себе внимание.

Глаза Алетты округлились от возмущения:

— Да неужели? А как насчет того, чтобы свалить к черту из…

– Что? Да это же больше десяти лет!

Гневную речь Джейсона прервал жесткий удар локтем по яйцам, заставивший согнуться пополам от острой боли. Голова стукнулась о руль — и гудок издал жалобный звук.

– Именно так, моя дорогая. Вы попробовали мои яблоки и знали, как они хороши. А затем, не спросив моего разрешения, набили этими прекрасными фруктами свою сумку. И потому цена так высока. – Она повернулась к Одри. – А вы, юная леди, вольны уйти, когда пожелаете.

Чужая рука вернула его в сидячее положение.

Девочка решительно покачала головой:

— Посиди минутку, сейчас пройдет. Дыши, дыши. Вот и молодец.

– Ни за что на свете. Я останусь со своей сестрой.

Сквозь выступившие слезы Джейсон снова посмотрел на мужчину, который спокойно улыбался, будто ничего не случилось.

— Теперь продолжайте глубоко дышать, а я буду отвечать на ваши вопросы. Во-первых, как меня зовут, вам знать необязательно, но, если важно имя, — допустим, мистер Лопез. Во-вторых, кто я такой? Я человек, решающий проблемы. Кто-то вроде сантехника. — Сделав паузу, он улыбнулся, довольный собственной шуткой. — Я здесь, потому что мне нужна ваша помощь.

Ответ сестры окончательно обескуражил Алетту. У неё что, есть какой-то хитрый план? Почему она решила остаться, вместо того чтобы вернуться на поляну и позвать на помощь Манео?

— Пошел на хуй.

– Я уважаю твоё решение, – вежливо произнесла хозяйка сада. – Прекрасный жест сестринской любви. Особенно трогательно видеть, что младшая вступается за старшую.

Джейсон не хотел этого говорить. Слова непроизвольно вырвались сквозь стиснутые зубы.

Одри улыбнулась:

— Притворюсь, будто я этого не расслышал. Все, о чем я прошу вас, лишь уделить немного внимания своему собрату, американскому патриоту. В частности, мне нужно пояснение по поводу Симоны Деламер, чей поиск по фотографии вы проводили на прошлой неделе.

— Поиск ничего не дал. Стандартный случай ошибочного опознания.

– Вообще-то, мы…

— Понимаю. А кто просил провести поиск?

– Всегда готовы постоять друг за друга, – перебила её Алетта и бросила на сестру такой содержательный взгляд, что та сразу же осознала свою осечку и благодарно кивнула в ответ.

— Этого я точно не скажу, сво…

– Это похвально. – Садовница так пристально смотрела на девочек, будто чувствовала их неискренность.

В этот раз мистер Лопез ухватил Джейсона за пальцы и развернул их так, что левую руку прошибло болью.

— Агххх…

Дочь мага вновь ощутила, как её кровь начинает закипать от ярости. Больше всего ей хотелось тут же перевоплотиться и проучить эту противную старушенцию, но Манео множество раз предупреждал, что проявлять свою силу перед незнакомыми людьми может быть смертельно опасно, и она сдержалась. Впрочем, она легко могла решить эту проблему и без магии.

— Вы излишне усложняете, мистер Армстронг. Теперь я вынужден сделать пошлейшую вещь. — Он вынул из кармана куртки коричневый пакет и бросил его на приборную панель. — Здесь серия фотографий, сделанных два года назад, когда вы ездили в Ки-Ларго[80], чтобы «поиграть в гольф». Но на этих фотографиях вы не бьете клюшкой по мячу, верно? Вы занимаетесь сексом с кем-то, кто не является вашей женой. На самом деле это даже не женщина, хотя на нем, как и на вас, надето кое-что из одежды вашей жены. Вынужден признать, для меня ваши занятия выглядят необычно, но я не из тех, кто склонен осуждать, мистер Армстронг. Я человек, решающий проблемы. К примеру, теперь у вас имеется проблема с существованием данных картинок. Я могу решить ее, и все, что прошу взамен, лишь рассказ о человеке, который проявлял интерес к женщине с фотографии. Если сообщите мне все, что знаете, — а я смогу это проверить, — то ваша проблема рассосется сама собой. Я просто открою дверь, покину машину и навсегда исчезну из вашей жизни — но только при условии, если следующие слова из ваших уст будут теми, что я хочу услышать. Вы меня понимаете?

Джейсон Армстронг кивнул.

– Очень самонадеянно с вашей стороны ожидать, что я останусь здесь ещё хотя бы на час. Я возьму столько яблок, сколько захочу, добегу до своего коня и ускачу на нём подальше от этого леса. И вы не сможете меня остановить, – как всегда дерзко выпалила Алетта.

— Великолепно. Рад узнать, что мы можем помочь друг другу избавиться от пустяковых проблем. А я ведь так ненавижу проблемы! Кстати, можете начинать говорить — прямо сейчас.

Старуха засмеялась и едва уловимым движением пальца направила рой пчёл перекрыть девчонке дорогу к воротам. Затем она легонько коснулась посохом двух яблонь, и те стали стремительно расти, с каждой секундой всё сильнее разрастаясь и сплетаясь меж собой. Мгновение спустя над садом уже нависал огромный купол из тесно сплетённых ветвей, который, закругляясь, врастал в землю у подножия забора, прямо по всему его периметру.

Глава тридцать седьмая

Алетта, не обращая уже никакого внимания на яростное жужжание пчёл, бросилась к тому месту, где прежде была калитка, и попыталась раздвинуть руками закрывшие её ветки. Но они оказались прочными и жёсткими, словно нарастали здесь годами.

Садовница рассмеялась:

Джимми Моран наблюдал через окно такси, как залитый дождем город со свистом проносится мимо. Он попросил водителя ехать намеренно длинным, кружным путем, несмотря на то что требовалось просто добраться до северной части Набережных. Когда они миновали то место, где пару месяцев назад «шваркнули» инкассаторский фургон, Джимми высунул голову из окна и помахал трем ехавшим за ним машинам Гарди. За последние несколько дней они прилипли к нему как клей, и Джимми не терпелось поскорее от них избавиться. Полиции удалось закрыть спортивный зал, который он посещал, за какую-то херню типа «нарушения строительных норм». Пусть делают что хотят, но сломить его и Томми Картера им не удастся. Другое дело — Франко Дойл. А ведь Джимми давно говорил Картеру, что Франко — слабое звено. Если бы в ту ночь в фургоне сидел Джимми, а не чертов Франко, О’Доннелл ни за что бы не схлопотал пулю. В этом можно не сомневаться. Последнее, что слышал о нем Томми: О’Доннелл идет на поправку, и, что еще важнее, все попытки копов обнаружить его до сих пор не увенчались успехом. Короче, у них не было на руках ничего.

– Ах, бедная моя девочка. Тебе никогда отсюда не выбраться!

Однако последняя неделя не обошлась без стрессов. Сожителя его мамы, Рика, приняли за мошенничество с пособиями, а затем арестовали и ее саму за просмотр каналов «Скай ТВ» при помощи той хитроумной тарелки, которую Джимми подарил ей на Рождество. Легавые повели себя паскудно. А еще прошло уже больше недели с тех пор, как Джимми в последний раз пристраивал свой конец. Он руководствовался железным правилом: никогда не заниматься сексом за три дня до дела, поскольку хотел быть резким, практически на грани. Но ничего не вышло и в последующие пять дней — из-за непрерывной полицейской опеки. Он пытался уговорить Кэрол, но наличие наружного наблюдения ее мгновенно отпугнуло. Она находилась на условно-досрочном и не хотела неприятностей. Тогда он обзвонил еще несколько знакомых номеров, но нигде ничего не добился. Вот почему текстовое сообщение от Венди пришлось как нельзя кстати. На вид ей было лет шестнадцать, но в спальне она становилась необузданной. Настоящая оторва. Она же предложила способ, как избавиться от «опекунов». Так что сейчас сердце Джимми пело. В порыве чувств он даже нанес пару ударов по спинке переднего пассажирского кресла.

Она подняла свой посох вверх, к небесам, и ветки над их головами покрылись длинными острыми шипами. Сад тут же погрузился в полумрак, землю украсили лишь узенькие, хаотично сплетённые полоски солнечных лучей. Алетте показалось, что её накрыли огромной корзиной для пикника.

— Эй! — возмутился таксист. — Ты что там делаешь?

— Ничего, старик. Расслабься.

– Кажется, вашим лошадям придётся ждать своих хозяек очень долго, – скрипучим голосом протянула старуха. – Но вам повезло, что вы оказались здесь как раз в день сбора урожая. Мы можем заключить сделку. Мне нужно собрать все эти яблоки сегодня же, до заката, и отнести их в пресс для сидра. Если вы выполните эту работу в срок, долг будет уплачен. И вы будете свободны.

Водитель пришел в негодование уже тогда, когда приехал за Джимми и увидел перед собой полицейский эскорт. Он хотел вообще отказаться от заказа, но Джимми не дал ему ни единого шанса. Он просто залез в такси и сел на сиденье до того, как чувак успел тронуться с места. Джимми хорошо знал свои права: таксист не имеет права высаживать без причины.

Старшая из девочек начинала терять контроль. Она всего лишь хотела отдохнуть в этом дурацком саду, перед тем как продолжить своё путешествие, и угодила в западню. Она даже не могла сосчитать, сколько здесь росло деревьев, и все они сверху донизу были буквально усыпаны яблоками.

Джимми посмотрел на счетчик, на котором перевалило уже за семнадцать фунтов. Открыв бумажник, он вытащил двадцатку. На пешеходном переходе возле моста Полпенни загорелся красный. Идеально. Как только машина остановилась, дверь автоматически разблокировалась. Джимми внимательно смотрел на светофор, все еще горевший красным. Шумная компания загулявших парней да идущая под ручку пара прошли через переход к мосту, направляясь в Темпл-Бар. Зеленый человечек на пешеходном светофоре сменился янтарным. Джимми Моран положил пальцы на дверную ручку. Красный человечек. Джимми распахнул дверь и одновременно бросил деньги на переднее сиденье.

— Бывай, старый хрыч!

– Собрать все плоды до заката? Но ведь это же совершенно невозможно! – яростно закричала она.

Он вырвался. Сбежал. Далее по Лайффи-стрит, мимо скамейки с бронзовыми болтающими старушками. Позади захлопали дверями машины, раздались крики. Заворачивая за угол, на Норт-Лоттс, он оглянулся и увидел, что за ним гонятся трое полицейских в форме, но они еще только вбегали на Лайффи-стрит. Быстро преодолев двадцать метров до черных металлических ворот к апартаментам «Холостяцкая прогулка», он окинул решетку взглядом. А вот и ключ, именно там, где сказала Венди: он висел на ниточке в верхней части ворот. Джимми сорвал его и быстро шагнул к решетчатой калитке.

– На этом свете нет ничего невозможного, – ласково ответила хозяйка сада и направилась в сторону калитки. Она с такой лёгкостью раздвинула руками ветви, которые до этого не поддались девочке, словно те вовсе не крепились к земле. Алетта бросилась за ней, но, конечно же, как только старушка покинула сад, стена деревьев вновь стала непроницаемой. А затем, словно и этого было недостаточно, на неё набросился рой пчёл.

Открыть. Войти. Закрыть.

И вот он уже на другой стороне — смотрит на трех полицейских, бессильно дергающих за стальные прутья.

– Вы у меня ещё попляшете! – кричала девочка, отгоняя их причудливыми движениями рук. – Мой отец ещё об этом узнает. Вы даже не представляете, как он страшен в гневе! – Она снова попыталась раздвинуть ветки, на этот раз навалившись на них всем своим весом. Одри молча наблюдала за её безуспешными попытками, и вскоре брань сестры переключилась и на неё. – Серьёзно, ты так и будешь стоять в сторонке? Не хочешь мне помочь?

Джимми Моран от души расхохотался.

— Видели бы вы себя со стороны!

– Я, конечно, попробую, – ответила та, – но подозреваю, что заколдованные деревья силой не победишь.

— Открой ворота.

Она подошла и обхватила сестру за талию. Они вместе стали тянуть одну из каменных веток на себя, но, несмотря на то что Одри оказалась гораздо сильнее, чем могло показаться на первый взгляд, дерево и не думало поддаваться.

— А то что? Простите, пацаны. Я иду на ночные скачки, и вы мне там совсем ни к чему.

Сделав пару «лыжных» движений, он поклонился, развернулся и пошел во внутренний дворик, услышав, как один из полицейских сказал в рацию:

Алетта изнеможённо рухнула на мягкую траву:

— Объект в апартаментах «Холостяцкая прогулка»…

– И что же нам теперь делать?

Джимми зашагал быстрее. Пройдет совсем немного времени, прежде чем они свяжутся с охраной через интерком и кто-нибудь внутри наконец не поймет, что фраза «Откройте, полиция!» не является дурацкой шуткой.

Сбор урожая

Бросившись к двери, о которой ему писала Венди, он обнаружил, что под нее подложен камень, чтобы она не захлопывалась. Отшвырнув камень ногой, он закрыл за собою дверь и зашагал к лестнице. Венди ждала на четвертом этаже, но он не стал пользоваться лифтом. Ведь сейчас его переполняли огромные силы. Он уже отъебал полицию, сейчас отъебет и ее.

Одри

На верхней лестничной площадке он повернул направо. Как и писала Венди, дверь оказалась незаперта. Он прочитал об этом в ее последнем сообщении: Запомни, номер 416, дверь останется открытой. Я буду ждать тебя в спальне!

Захлопнув дверь за собой, он потер руки и в два шага оказался в гостиной. Затем толкнул дверь спальни.

Огромная чёрная птица пробилась сквозь плетёный купол и принялась с довольным видом клевать одно из яблок, выкатившихся из сумки Алетты. Это был ворон с белым пятном на шее. Рибстон попытался было прогнать его, но тот был крайне настойчив, и орч вскоре оставил свои попытки.

Венди лежала на кровати связанная. С кляпом во рту. С закрытыми маской глазами. Какая же ты извращенка, Вен…

Джимми даже не успел задуматься, почему она полностью одета, когда за спиной раздался щелчок. Этот звук он был способен узнать мгновенно.

– Это может показаться странным, но, кажется, я знаю эту птицу, – прошептала Одри.

— Не двигайся, — произнес голос с северным акцентом.

В дальнем конце комнаты открылась дверца шкафа, и оттуда вышел второй мужчина в балаклаве и с пистолетом в руке.

Ворон оторвался от яблока и с любопытством уставился на девочку, словно понял, что она сказала.

Услышав шум, лежавшая на кровати Венди что-то жалобно пробормотала в кляп. Мужчина в балаклаве посмотрел на нее сверху, ни на дюйм не отводя оружие от Джимми.

— Расслабься, милая, скоро все закончится. — Шагнув вперед, мужчина обратился прямо к Джимми: — Три шага назад в гостиную. Попробуй дернуться — и ты покойник.

– Все как один вороны похожи друг на друга, – раздражённо ответила Алетта, бросив на птицу лишь беглый взгляд. Та встрепенулась и тут же улетела. Возможно, сестра была права, вот только Одри никогда прежде не видела ни одного ворона, они попросту не водились на востоке королевства.

Джимми сделал, как было велено. Мужчина, стоявший сзади, отодвинулся с ним вместе, сохраняя безопасную для себя дистанцию.

Девочка нахмурилась и взглянула на сестру, которая всё так же обессиленно лежала на земле. Заточение оказалось для неё настолько страшным наказанием, что она, казалось, даже и не думала пробовать выполнить условия сделки со старухой. Алетта заранее смирилась с поражением.

Два пистолета против ни одного. Да уж, шансы невелики.

Когда он оказался в гостиной, второй мужчина вновь скомандовал:

Младшая же из сестёр оставалась совершенно невозмутимой. Да, им предстояло проделать огромную работу, но, как правильно заметила садовница, в мире нет ничего невозможного. Одри почувствовала воодушевление: наконец-то ей представился шанс доказать сестре, что та напрасно считает её такой уж слабой и бесполезной.

— К стене.

— Да кто вы…

– Там, где есть цель, найдётся и способ, – бойко сказала она и подняла голову к куполу в надежде рассмотреть сквозь покрытый шипами полог положение солнца. – Итак, сейчас уже где-то два часа дня. Ты не помнишь, во сколько садится солнце?

— Я сказал — к стене. Живо.

Джимми отодвинулся еще, пока не наткнулся на стену. Мужчина из шкафа кивнул напарнику — и тот снял с головы балаклаву.

Алетта удивлённо приподняла голову. Она была совершенно поражена тем, что Одри сумела взять себя в руки быстрее её.

— Помнишь меня, Джимми?

Не сразу, но он вспомнил. Джимми видел его один-единственный раз, когда привязывал к дереву в Феникс-парке и нанес при этом несколько пощечин, поскольку того, видите ли, не устраивало грубое обращение.

– Даже не знаю. Около шести?

Мужчина из шкафа тоже снял балаклаву. Этого Джимми узнал немедленно: Пол Робертс, парнишка из ИРА. В последний раз Джимми созерцал его через прицел снайперской винтовки.

— На прошлой неделе у моего племянника был день рождения, и я решил подарить ему тебя.

Джимми огляделся вокруг как можно непринужденнее, сканируя пространство в поисках полезных для себя предметов.

– Так, значит, у нас есть около четырёх часов, чтобы собрать все эти яблоки. По часу на каждую четверть сада. Несомненно, это будет очень, очень тяжело, но, думаю, шансы успеть всё же есть. Нужно просто сконцентрироваться и приниматься за дело, не теряя больше ни минуты, – рассудительно изрекла младшая принцесса, и, к её величайшему восторгу, сестра тут же вскочила на ноги. – Предлагаю следующий план, – продолжила она, – одна из нас будет срывать яблоки с дерева и передавать другой, которая, в свою очередь, будет складывать их в корзины. А чтобы меньше уставать, мы время от времени будем меняться.

— Ты понимаешь, что Томми Картер с вас за это спросит?

Робертс рассмеялся.

– Прекрасная идея, – согласилась Алетта, которая, казалось, наконец вернулась к жизни. – Чур я первая срываю.

— Ох, Джимми, Джимми… А по-твоему, кто, блядь, назначил свидание? Сами-то мы понятия не имели, каких ты долбишь шмар.

— Ты глянь на его лицо, — сказал племянник. — Он только сейчас осознал. Вот красавец!

Она взобралась на ближайшую лестницу и сорвала первое попавшееся яблоко, но сделала это слишком резко и неловко, отчего спелый плод выскользнул у неё из рук и покатился по земле.

— Почему бы вам обоим не пойти на х…

Пару часов спустя, когда соседи станут описывать звук глухого удара тела о пол, они скажут, что решили, будто кто-то просто двигал мебель.

– Так не пойдёт, – покачала головой Одри. – Ты что, никогда раньше не собирала яблоки?

Она поднялась к сестре и показала ей, как правильно закручивать яблоко, чтобы сорвать его, не прилагая лишних усилий. Проделав это трижды, девочка сложила яблоки в фартук и спустилась вниз. Вскоре Алетта овладела техникой, и дело пошло быстрей. Они оказались на редкость слаженной командой, как и в танце, сёстры интуитивно чувствовали друг друга, и дело у них спорилось.

Глава тридцать восьмая

– Помнишь, я рассказывала тебе о Яблочном дне? – спросила Одри. – В конце сбора урожая вся деревня собирается вместе и дружно собирает яблоки. А затем следует шумный праздник, где подают яблочный сок, сидр и…

– Яблочные пироги? – догадалась старшая сестра.

– Откуда ты знаешь? – рассмеялась Одри. – Так забавно… Каждый год я с нетерпением ждала этого праздника, надеясь, что меня выберут принцессой яблок. Но этого так и не случилось. Зато оказалось, что я принцесса Эссендора.

Алетта шикнула на сестру и швырнула в неё яблоком. После того как пчёлы поймали её на воровстве, её не покидало ощущение, что они слушают каждое их слово. Да и странный человечек таинственным образом исчез, как только они взялись за работу. Теперь ей казалось, что он специально спрятался где-то, чтобы шпионить.

Снова повисло молчание. И тут неожиданно для себя дочь мага вдруг поймала себя на мысли, что она с удовольствием послушала бы ещё несколько историй о жизни её сестры. Пожалуй, ей хотелось бы хоть немного пожить вот так, как она, как все. Возможно, когда-нибудь она тоже отпразднует Яблочный день, выпьет немного свежего сидра и даже потанцует с мальчиком. Интересно, какие ещё важные вещи обычной жизни она упустила? Школьные уроки и перемены? Детские игрушки? Секреты и подружки, с которыми можно ими поделиться?

Общение с Одри странным образом приближало её к той жизни, о которой раньше девочка не могла даже и мечтать. Взгляды сестёр вдруг встретились, и младшая тепло улыбнулась. Алетта тут же отвернулась и заставила себя сосредоточиться на яблоках. Если бы она только знала, как найти в себе такое же душевное тепло. Но девочка чувствовала себя льдинкой: холодной, твёрдой и одновременно поразительно хрупкой.

Чем ближе солнце клонилось к горизонту, тем сильнее болели у работниц пальцы, а шеи совсем затекли от необходимости постоянно смотреть вверх. Но они не сдавались и не позволяли себе сбавить темп. Увы, прошло уже немало времени, а они успели обобрать лишь пять яблонь, в то время как впереди их ждали ещё десятки. Стало совершенно очевидно, что, продолжая в том же духе, к закату им ни за что не управиться.

Когда Алетта спустилась вниз, чтобы в очередной раз поменяться местами с сестрой, её лицо выражало крайнюю степень отчаяния.

– Должен быть какой-то другой, более простой способ! – воскликнула она и, подбежав к одному из невысоких молодых деревьев, стала яростно его трясти. Яблоки градом посыпались вниз.

– Осторожно! Ты ведь их все побьёшь! – жалобно пропищал орч и кинулся спасать драгоценные плоды.

– Эта старая ведьма ничего не говорила о качестве сборки, – заявила девочка, продолжая изо всех сил трясти дерево. – Раз они всё равно пойдут под пресс, к чему сейчас их беречь?

Рибстон не нашёлся что ответить на такой мощный аргумент, но Алетта и без него уже разочаровалась в своём методе: половина яблок, несмотря на все её усилия, так и осталась висеть на ветвях. Девочка уселась на траву и заплакала, причитая себе под нос:

– Я проголодалась и ужасно устала, видеть больше не могу эти яблоки! Я лучше умру, чем проведу здесь ещё одиннадцать лет.

Одри подошла к сестре, уселась рядом и нежно приобняла её одной рукой:

– А я лучше проведу одиннадцать лет с тобой в этом саду, чем ещё хоть один день без тебя.

Девочка вытерла рукавом заплаканное лицо.

– Я могу перевоплотиться, – прошептала она. – Уверена, тогда у меня хватит сил сломать ветки, которыми закрыта калитка.

Её сестра покачала головой:

– Это слишком рискованно. Мы не должны раскрывать свою сущность.

– Но я просто не могу больше собирать эти дурацкие яблоки. Давай откажемся от этой задачи, нам всё равно ни за что на свете не успеть к закату. Рано или поздно вернётся Манео, он точно придумает, как вытащить нас из этого сада.

Хотела бы Одри в это поверить. Но ей казалось, что сестра слишком уж оптимистична в этом вопросе: ведь колдун даже не знал, в каком направлении они ушли. Неужели он и впрямь решит искать их в этом странном, запутанном клубке деревьев?..

Орч, всё это время безмолвно наблюдавший за ними из-за ствола яблони, не мог больше оставаться в стороне. Он медленно подошёл к девочкам и уверенным голосом произнёс:

– Я знаю другой способ.

Разговор с деревьями

Алетта

Придвинувшись поближе к принцессам, Рибстон продолжил:

– Только пообещайте держать это в тайне. Боюсь даже представить, что меня ждёт, если госпожа вдруг узнает, что я вам помог.

Одри кивнула и ободряюще улыбнулась маленькому смелому человечку:

– Обещаю, мы никому не скажем.

Орч выжидающе посмотрел на Алетту, ожидая, когда она тоже пообещает сохранить его секрет. Но та не знала что и думать. Стоило ли вообще верить этому странному зелёному существу? Раз он такой сердобольный, почему тогда сразу не подговорил своих крошечных полосатых шпионов солгать о количестве яблок, которые она взяла? Её размышления прервала сестра, а точнее, её острый локоть, врезавшийся внезапно в бок.

– Я тоже не скажу, – хрипло заверила она.

Рибстону удовлетворённо кивнул и подвёл девочек к дереву, которое одна из них посмела так бесцеремонно трясти.

– Знаете ли вы, что у деревьев тоже есть чувства? – Он похлопал яблоню по стволу, словно успокаивал испуганного пони. – Бедняжка. Она ничем не заслужила подобного обращения. Если причинить ей боль, она станет держаться за свои яблоки ещё крепче. Любовь и уважение – вот ключ к тому, чтобы эта малышка поделилась своим сокровищем с друзьями.

Алетта бросила в сторону сестры взгляд, который, очевидно, говорил: «Похоже, этот эльф провёл так много времени наедине со своими яблонями, что совсем повредился рассудком». Но, к её удивлению, сестра была совершенно очарована орчем и ловила каждое его слово.

Тот же тем временем обвил руками ствол и нежно прижался щекой к шероховатой коре.

– Присоединяйтесь, – шепнул он девочкам.

Одри подошла к дереву и обняла его так же, как показывал ей эльф. Старшая из двойняшек предпочла наблюдать со стороны, за что тут же себя похвалила, когда Рибстон запел скрипучим высоким голосом странную песню, в которой невозможно было уловить даже намёка на мотив:

Милое деревце, молю тебя, молю,Только ты способно скрасить жизнь мою.Пожалуйста, за песенку, что я тебе пою,Сбрось с себя все яблочки, ведь я их так люблю.

Последовала небольшая пауза, а затем, почти касаясь яблони губами, орч прошептал:

– Пожалуйста, сделай это ради меня.

Он отступил на несколько шагов назад и жестом показал Одри сделать то же самое. А затем случилось нечто невероятное. Словно пёсик, отряхивающийся после купания, яблоня несколько раз встрепенулась, и все её спелые, блестящие плоды аккуратно сорвались с веток и мягко упали на землю.

Детектив-инспектор Финтан О’Рурк подошел по подъездной дорожке, хрустя гравием. Затем он кивнул сотрудникам охраны Гарди, сидевшим в своей машине возле дома, и позвонил в дверь. Он явился сюда не по своей воле, его вызвали. Вообще-то, «вызвали» — это мягко сказано. Он получил голосовое сообщение, полное диких воплей, сложившихся в весьма скрупулезное описание необычных и откровенно неприятных действий, которые высокопоставленный офицер полиции Ирландии собирается проделать с ним, его предками и как минимум одним домашним питомцем.

Принцессы несколько минут в недоумении разглядывали дерево, на котором не осталось ни единого яблочка. А потом оцепенение прошло, и они, то и дело взвизгивая от восторга, принялись бегать по траве, собирая фрукты и укладывая их в пустые корзины. Алетта никак не могла поверить в случившееся. Странный человечек не был безумцем, он был настоящим гением!

О’Рурк напрягся, когда начала открываться дверь. Он был готов ко всему — вплоть до реального физического нападения. Однако чего он совершенно не ожидал увидеть, так это миниатюрную блондинку со стаканом льда и доброй улыбкой на устах.

– Спасибо тебе, дерево! – крикнула она и бросилась обнимать яблоню.

— Добрый вечер. А вы, должно быть, детектив-инспектор О’Рурк? Я правильно поняла?

— Да, здравствуйте. А вы, я так понимаю, миссис Фергюсон?

Моральный дух сестёр был полностью восстановлен. Вместе со своим спасителем они двинулись от дерева к дереву, чтобы обнять их, спеть песенку и прошептать волшебные слова. Не прошло и получаса, как все яблоки оказались на земле, и всё, что теперь оставалось сделать, – это наполнить ими большие ивовые корзины.

Женщина кивнула.

— Да, кто-то должен ею быть. Он там, в задней части сада. Я отправила его в богомерзкое джакузи, которое по его же настоянию установили в прошлом году. Я всегда так делаю, когда ругани и жестикуляции становится слишком много. Не хочу, чтобы он разбил еще одну вазу.

Покончив с работой точно в срок, девочки улеглись на мягкий ковёр густой травы. Они были совершенно измотаны. Сквозь закрывающие небо тернии проглядывали клочья ослепительно-розовых облаков. Судя по всему, солнце только начинало садиться, а значит, садовнице придётся их отпустить.

— Ясно.

Рибстон отправился к улью, чтобы уладить всё с пчёлами. Прохладный ветерок доносил до принцесс лишь обрывки их разговора:

— Там он может курить свои ужасные сигары, а я могу притворяться, будто ничего об этом не знаю. Должна предупредить, что Габи сейчас не в духе.

– Не стоит говорить об этом хозяйке… Мы просто помогли… Такая милая девочка, разве я мог…

Габи? За глаза комиссара звали многими прозвищами, ни одно из которых нельзя было считать лестным, но вот это точно стало для О’Рурка сюрпризом.

Миссис Фергюсон сунула ему в руку стакан со льдом.

Пчёлы одобрительно зажужжали в знак согласия, и Алетта ощутила непривычную для неё смесь благодарности и сожаления. Этот славный эльф ничем не заслужил её изначальной враждебности, он помог им, рискуя собой, и девочка искренне надеялась, что он не попадёт из-за этого в неприятности. Как хорошо, что Одри сумела найти с ним общий язык!

— Вот, возьмите. Лед понадобится ему для бутылки виски, о которой я тоже «ничего не знаю». Можете обойти дом сбоку. Ворота открыты.

Окружённые шипами розовые пятна вскоре стали темнеть, и вот, когда на небе зажглись первые звёзды, хозяйка сада вернулась, чтобы проверить, исполнили ли девочки условия сделки. Алетта и Одри гордо стояли у полных корзин. Садовница осмотрела ближайшее к ним дерево.

— Ясно.

– Ни одного яблока. Очень хорошо, – отметила она, скривив губы в подобии улыбки.

— Да, и назовите себя заблаговременно. Он очень пьян и взял с собой эту кошмарную стреляющую штуку.

Она улыбнулась и закрыла дверь. Некоторое время О’Рурк смотрел на дверь, затем опустил взгляд на стакан со льдом. Поистине не самый хороший день, и, вероятно, в ближайшее время улучшений не будет.

Переходя от дерева к дереву, старуха внимательно проверяла каждую веточку, стараясь обнаружить хоть один незамеченный сёстрами плод. Но чем дальше она продвигалась вдоль посадок, тем сложнее ей удавалось скрыть своё разочарование.

Он обошел большой добротный дом, типичный для Сипойнта[81]. В свете садовых сенсорных фонарей он увидел прекрасно подстриженные лужайки с резвящимися игривыми гномиками. О’Рурк предположил, что гномики — дело рук скорее миссис Фергюсон, чем комиссара, хотя кто знает, чем занимается по выходным Габи…