— Расплатой. Или возвратом долга, считай, как хочешь. ЛеБрю изуродовал нашу антенну, после чего карта перестала работать. Из-за него мы наткнулись на вас. И хотя я высоко ценю ваше восхитительное общество, никак не мог упустить возможности сравнять счет.
— Вот оно что, — протянула Катара и, встав, медленно растянула губы в улыбке.
— Что же, на этот раз мы, пожалуй, простим тебе дурные манеры. И, откровенно говоря, я восхищаюсь твоим настойчивым стремлением рискнуть во имя собственной чести. Возможно, в тебе кроется куда больше возможностей, чем кажется на первый взгляд.
От изумления Велли потерял дар речи. Катара кивнула на верблюдов.
— Нам пора.
— А… да-да, конечно.
Четверо всадников снова вскарабкались на верблюдов и пустились в дальнейший путь по гладкостенному лавовому туннелю. Этот был гораздо уже первого, всего метров шесть шириной, и более извилистый. Мелькающие тени, отбрасываемые прожектором Катары, постепенно возымели гипнотический эффект, и Велли едва не задремал. Пришлось то и дело трясти головой, чтобы не уснуть: не хватало еще свалиться с верблюда, именно теперь, когда эта странная женщина нашла в нем что-то, достойное восхищения.
Может, набраться храбрости и заговорить с ней? По крайней мере, это немного его подбодрит.
Кислородная маска сильно заглушала голос и, поскольку Велли терпеть не мог надрываться, то, сделав на всякий случай несколько глубоких вдохов, он сорвал надоедливое приспособление, откашлялся и спросил:
— Скажи, как вы выживаете в этой глуши? Мало того, что воздух почти непригоден для дыхания, а зимой чертовски холодно, так я еще слышал, что здешние ветры могут сорвать мясо с костей. Не считаешь, что города немного гостеприимнее?
Катара задумчиво оглядела темные стены туннеля.
— Города? Ха! Мы свободно передвигаемся по всей планете. Зимой живем в пещерах. Летом кочуем в поисках пищи.
— А где достаете воду?
— Повторно используем все, что можем, часть дистиллируем из подповерхностных осадков. Остальное приходится покупать, — пояснила она с отвращением. — Получаем водяные кольца за каждого проданного верблюда.
— В самом деле? И сколько?
— Одна треть кольца за четырехлетку. Немного больше — за взрослого.
Велли едва не расхохотался. Отец требовал в уплату целое водяное кольцо за аренду Хантера в качестве производителя на неделю!
— Знаю, это очень дорого, — вздохнула Катара. — Но мы хорошо ухаживаем за своими животными.
— Это сразу видно, — поддакнул он, гадая, кого она дурачит.
— А как насчет тебя? — неожиданно поинтересовалась она. — Какова твоя жизнь там, в «цивилизованном мире»?
Она что, издевается?
Преисполненный негодования Велли едва не ринулся на защиту аристократического образа жизни, но затевать очередной спор почему-то расхотелось. Поэтому он скромно пробормотал:
— Ну… ты уже знаешь, что моя семья богата. Этим, пожалуй, все сказано. До двадцати двух лет я учился, а потом стал работать в компании отца. Я исполнительный вице-президент всех операций «Маринерис Инвестмент».
— А чем занимается твоя компания?
— В основном, скупкой имущества. Недвижимость, акции, словом, все в таком роде. Покупаем дешево, продаем дорого или сдаем в аренду.
— Что такое аренда?
На этот раз Велли не сдержался.
— Аренда? — засмеялся он. — Это когда один человек продает другому право на… то есть я имею в виду…
Он осекся. Как объяснить, что такое аренда, тому, кто живет в пустыне и берет все необходимое либо у самой земли, либо у попавшихся под руку невезучих путешественников?
— Боюсь, ты найдешь это весьма искусственным понятием, — сдался он.
— А в твоей жизни есть что-то, исключающее понятие искусственного? — съязвила она.
— Разумеется, — механически выпалил он. — Куча вещей.
— Назови хоть одну.
— Ну, это проще простого. Например… например…
Он уже хотел сказать «дома», но в сравнении с лавовыми туннелями они действительно казались чем-то ненастоящим. Впрочем, как, по большей части, и еда, одежда и развлечения, предлагаемые цивилизацией. Домашние животные? В лагере племени он ничего подобного не заметил. Любимцы Велли были генетически модифицированы, как и верблюды.
Видя его бесплодные усилия привести достойный пример, Катара и Нетья ехидно хихикали, окончательно отшибая всякую способность соображать связно.
Но тут вмешался Бентли.
— Верность, дружба, забота о детях, — спокойно подсказал он.
— Что? — удивилась Катара.
— Все это не искусственные понятия. В нашем обществе, как и в вашем, они тоже существуют.
— Молодец, Бентли! — обрадовался Велли.
Тот молча кивнул.
Разговор, к великому облегчению Велли, перешел на другие темы. Вопрос Катары определенно его смутил. Шли часы, а ответа так и не находилось. Зато, как ни странно, и спать совершенно не хотелось, даже без кислородной маски.
Наконец, после того как прошла целая вечность и он сумел выбросить неприятные мысли из головы, они добрались до большой воронки обрушения. Солнечное сияние струилось через крышу туннеля. Кучи булыжников образовали подобие ступенек, ведущих на поверхность. Верблюд Катары, осторожно ступая по неровной дороге, нащупывал путь к песчаным равнинам, лежавшим к северу от изрытой каньонами Ноктис Лабиринтис. Велли ехал следом, моргая от немилосердно бьющего по глазам света. Он вспомнил о кислородной маске, натянул ее, ощущая, как отросшая щетина царапает пластик, и отрегулировал поляризующие линзы.
— Это Павонис, — пояснила Катара.
К западу, на горизонте, над равниной царила гигантская вершина горы-вулкана Павонис. К северу лежала еще одна — Акреус, к югу — Арсия.
— Господи, — хрипло пробормотал Велли, — свершилось!
— Полагаю, отсюда мы спокойно доберемся до места, — заметил Бентли.
— Сколько еще осталось? — спросил Велли.
Катара обвела взглядом горизонт и протянула руку.
— Если последуешь мимо этой мелкой впадины к югу — двенадцать километров. Немного больше, если выберешь кружный путь, на север, но зато там местность ровнее.
Как раз в пределах видимости от вершины Павониса в бесконечность залитого солнцем пространства протянулся тонкий волосок кабеля подъемника из алмазных волокон. Огромный обломок ледника был подвешен к грузовому судну, скользившему вниз по кабелю.
— Первая часть груза уже на пути к подножию, — объявил Велли. — Теперь нужно спешить, если мы хотим достичь финишной прямой, прежде чем лед коснется земли.
Он повернулся и протянул руку Катаре, но та не пошевелилась. Абсолютно неподвижная фигура, в плаще, с поднятым капюшоном, таинственная и непонятная…
— Спасибо за то, что помогли, — продолжал он. — И еще за… ну, словом, спасибо.
— Пусть духи камня и песка сделают легким твой путь, — ответила она.
— Может, мы еще увидимся, — нерешительно промямлил он, хотя представить не мог, при каких обстоятельствах они могут встретиться вновь. Но почему-то понимал, что сказать нужно именно это.
— Когда дует южный ветер, кто знает, что он принесет с собой? — обронила она и, кивнув, развернула верблюда. За ней последовала Нетья, тоже спешившая побыстрее оказаться дома. Обе девушки вскоре исчезли из виду.
Велли проводил их взглядом, испытывая странную неловкость. Отчего бы это? Возможно, сказывается недостаток кислорода: он впервые в жизни столь долго обходился без маски. Да, должно быть, так оно и есть.
Велли расправил плечи и обвел взглядом горизонт в поисках соперников. До цели оставалось двенадцать километров. Его собственный верблюд смог бы покрыть это расстояние за пару часов. Но это не их холеные, ухоженные, сильные «корабли пустыни». Им оседлали старых животных со стертыми зубами и обмякшими горбами. Однако других-то нет!
Велли пустил верблюдицу медленным шагом, позволяя короткий отдых, когда той приходило в голову пощипать жалкие листочки на ободранных пустынных кустиках, росших вдоль тропы. Когда она начинала тяжело дышать, давал вдохнуть кислорода из своей маски. Медленно-медленно они плелись навстречу заходящему солнцу, к подножию Павониса.
На полпути у них кончились кислород и вода. У Велли сжалось сердце при виде кислородной маски, брошенной на красной каменистой земле, но что поделать? Без отчаянной необходимости он не мог позволить себе ни одного лишнего фунта, тем более, что на него со всех сторон надвигались огоньки, и можно побиться об заклад, все соперники находятся в гораздо лучшем состоянии, чем он с Бентли.
Оставалось утешаться тем, что по мере приближения остальных можно было отчетливо различить вызваниваемые колокольчиками ноты, среди которых он, как ни старался, не слышал визгливого лая бренчалки Гордона ЛеБрю.
Они пересекали дюну за дюной, тянувшиеся бесконечной линией с севера на юг. Переходили солончаки, слыша хруст соли под копытами верблюдов. Обогнули северный край мелкого кратера, откуда начиналась прямая дорога. Последний отрезок до подножия Па-вониса.
Верблюды шли, не ускоряя шага, и Велли отчаянно мечтал о Хантере. Этот гигант мог в два счета обогнать любого отцовского верблюда. Велли не смел пустить свою старушку даже легким галопом: ее и без того горячая морда была покрыта клочьями пены. Бедняга начала задыхаться.
— Недолго осталось, — утешал верблюдицу Велли, гладя жесткую шкуру. — Мы почти на месте.
Время от времени они спешивались и шли рядом с верблюдами, но долго выносить такое испытание в сильно разреженной атмосфере было не под силу даже более молодому и сильному Велли.
— Раньше мне и в голову не приходило, до чего это суровое место, — пропыхтел Велли, вскарабкавшись на верблюдицу.
— Да, окружающая среда не щадит тех, кто не позаботился запастись соответствующим снаряжением, — сухо согласился Бентли.
— Но почему кто-то предпочитает здесь жить? — поинтересовался Велли.
Слуга покачал головой:
— Не знаю, но они обитали здесь на протяжении многих поколений. Насколько мне известно, их предки на Земле были кочевниками, когда на этой самой Земле были условия для подобного образа жизни.
Велли поспешно выпрямился.
— Они поразительны, верно? Подумать только, ежедневно сражаться за жизнь с этой бесплодной планетой! Иногда…
Ему искренне хотелось выразить свое восхищение. Как, должно быть, волнующе — всеми правдами и неправдами изворачиваться, добывая средства к существованию! Он пытался признаться Бентли в том, чего никогда не смел произнести вслух: что, работая в инвестиционной фирме отца, так и не узнает всей меры собственных способностей. Но, как напомнил Бентли, семья требовала от него преданности. Совсем как племя Катары. Значит, преданность — превыше всего.
— …понимаешь, я ими восхищаюсь. Действительно восхищаюсь.
До ушей донеслось звяканье колокольчиков.
— Слышишь? — всполошился Велли. — Они нас нагоняют. Поднажми. Уже недалеко.
Он хлестнул верблюда кнутом, но вместо того, чтобы прибавить шаг, животное застонало и опустилось в мягкий красный песок. Первым порывом Велли было заставить его подняться, но при виде потухших глаз и висевшей клочьями шерсти он решил обращаться с беднягой помягче. Может, именно так и поступали женщины?
Соскользнув со спины верблюдицы, Велли принялся гладить ее по голове.
— Прости, что втянул тебя в это, мне и вправду жаль. Но мы почти добрались. Один короткий переход — и ты получишь всю воду, которую сможешь выпить. И лучшее сено на всей планете.
Животное снова застонало. Велли сошел с тропы, сорвал веточку с колючего куста и предложил ей. Мало-помалу он уговорил верблюдицу встать. Зато скотинка Бентли не собиралась делать ни шагу дальше. Верблюдица повалилась на песок, закрыв глаза и тяжело дыша.
— Продолжайте путь, — решительно велел слуга. — Рано или поздно я вас догоню.
— Я скажу отцу, чтобы прислал кого-нибудь за тобой, — пообещал Велли, поворачивая верблюда мордой к Павонису, и стал взбираться на последнюю дюну, с которой открывался прекрасный вид на панораму гонок. Усеянная галькой равнина вела прямо к подножию вулкана. Он уже мог разглядеть цвета семьи на финишной прямой. Ярко освещенные вездеходы, окрашенные в цвета знатных родов, ожидали участников гонок. Вездеход короля, размерами превосходящий остальные, сверкал пурпурными и золотыми фонарями. Зеленый с голубым вездеход отца стоял чуть подальше к северу. Интересно, стоит ли отец у окна, то и дело поднося к глазам бинокль, всматриваясь в сгущавшиеся сумерки. Жаль, у Велли не осталось фонаря, чтобы посигналить.
На дальнем конце равнины показались верблюжьи караваны. Велли узнал Радклиффа, плетущегося по южной дороге. Вполне предсказуемый зануда, этот Радклифф. Долгий, но достаточно безопасный путь, с обходом всех каньонов. Он никогда не наверстает потерянного времени. Монтгомери выбрал северный маршрут и с тем же результатом.
Гарольд, Эдмунд и Гилберт несколько километров шли голова в голову, но быстро обгоняли друг друга. Ни слуху, ни духу от ЛеБрю, если только вон та световая точка далеко позади, в паутине каньонов — не фонарь его каравана.
— Ну что же, — сказал он верблюдице, — покажем этим школярам, на что способен настоящий житель пустыни.
Он послал животное вперед, и большие плоские копыта соскользнули с песчаной дюны, чтобы проложить цепочку следов по щебню к финишной черте.
Последний отрезок оказался самым трудным, особенно без кислородной маски. Велли пытался сохранять равномерный ритм. И даже сполз с верблюдицы, чтобы пощадить ее перед решающим рывком. То и дело перехватывало горло, кружилась голова, так что приходилось, тяжело дыша, прислоняться к ободранному боку животного. Немного придя в себя, он снова брал поводья и продолжал брести вперед. Во рту пересохло, губы потрескались. Живот скручивало тошнотными спазмами. Но Велли упрямо продолжал переставлять ноги.
Казалось, прошла целая вечность. И все это время, все эти бесконечные часы человек и животное дружно ковыляли вперед. Неужели финишную черту отодвинули?! Впрочем, неважно. Велли сосредоточился, взял себя в руки и продолжал идти, незаметно для себя замедляя шаг. Перед глазами все плыло. Наконец верблюдица споткнулась, обмякла и больше не поднялась. В пересохшем рту не осталось слов, чтобы уговорить ее подняться. Тогда Велли просто оставил ее и поплелся дальше. Звуки становились громче, сталкивались, мешались, теряли смысл. Нет, погодите, это колокольчики! Кто-то его обгоняет!
Велли задыхался, из последних сил стараясь заставить себя продолжать путь, идти по прямой, сохранить остатки сознания.
И ковылял вперед. Вулкан подернулся сероватой дымкой.
Камни то и дело норовили подвернуться под ноги. Один раз он упал, ободрав колено, но все-таки встал, хотя идти почти не мог: нога горела, как в огне.
И все же что-то мешало ему сдаться. Может, тот женский голос, который эхом отдавался в голове: «возможно, в тебе кроется куда больше возможностей, чем кажется на первый взгляд». Что же, возможно, так оно и есть, и Катара права.
Его шатнуло в сторону, и он едва удержался от очередного падения. Вперед, вперед! Продолжай идти. Не отключись.
Не останавливайся.
Шаг за шагом он двигался все дальше, к цели, которой больше не видел.
И пришел в себя много-много позже. Лежа на мягкой постели. В вену была воткнута игла капельницы, из прозрачных пакетов которой подавался дающий жизнь физиологический раствор.
— Бентли, — прошептал он растрескавшимися губами.
Незнакомая молодая женщина погладила его по руке.
— Отдыхайте, молодой сэр. Вы прошли через тяжкое испытание.
Велли поднял глаза на сиделку.
— Верблюд Бентли не хотел вставать, — прохрипел он. — Пусть отец пошлет кого-нибудь за Бентли. Он недалеко.
— Вот как? Ах, да, разумеется.
Женщина поднялась, согласно кивнула и вышла, но вскоре вернулась вместе с Уинтропом Магнусом Веллингтоном II.
— Наконец-то очнулся, — заметил отец, подходя к кровати. — Не слишком хорошее время ты показал на этих скачках. А Бентли где? С верблюдами?
— Ты послал за ним?
— Да, да, мы его не оставим. Но почему ты шел пешком? Что стряслось с моими верблюдами?
— Я дошел до финиша?
— До финиша? Ты победил! Обогнал Эдмунда Корнуолла метров на двадцать. Ковылял как заведенный, пока не пересек черту. Я уж и не думал, что ты доползешь: остальные мчались во весь опор, а ты казался скорее мертвым, чем живым. Судьи были совершенно сбиты с толку, когда ты явился на своих двоих.
— У меня была верблюдица… почти до самого конца… она оправилась?
— Эта грязная скотина? Я велел ее пристрелить.
— Ты пристрелил мое животное?! — рявкнул Велли, вскакивая.
— О, не будь идиотом, — бросил отец. — Она и так была полудохлой. Хорошо еще, что это не дорогая особь, иначе бы нам не расплатиться до скончания века: дурное обращение с животными и тому подобное. Кстати, а где они? Мои «корабли пустыни»?
— Они потеряны, — признался Велли, снова откидываясь на подушки. — Злой умысел. Гнусная интрига. Нападение.
— Что?! Мои «корабли пустыни»? Кто это сделал? Где?!
Велли, не отвечая, устроился поудобнее и закрыл глаза, притворяясь спящим.
Немного погодя вошел доктор, проверил приборы и объявил, что пациент определенно находится на пути к выздоровлению, после чего долго обсуждал с отцом Велли опасения и сомнения судей, не решавшихся присудить награду истинному победителю.
— Им лучше поскорее определиться, — зловеще произнес Магнус. — Мой сын первым достиг финишной черты, причем, должен заметить, несмотря на чей-то злой умысел.
— Да, но он ехал на чужом верблюде, — возразил доктор. — Судьи хотят знать, кто ему помогал.
— Он Веллингтон! — прогремел Магнус. — И сам себе помог! Кроме того, вы плохо знаете устав гонок! В параграфе семьдесят третьем раздела пятого настоятельно подчеркивается, что участник при определенных условиях может…
Они вышли в коридор, и закрывшаяся дверь милосердно отсекла конец тирады. Велли лежал неподвижно, думая о стычках из-за правил и формальностей, ставших следствием его возвращения.
«Я едва не погиб, — думал он, — а им абсолютно наплевать».
Правда, капельницу все же поставили.
Велли оглядел пакет с раствором, содержащий вдвое больше жидкости, чем было получено им от клана Катары за все время пребывания в туннеле.
Еще день ушел на то, чтобы собрать всех участников гонок, сочившихся в лагерь тонким ручейком. Последним, как отметил Велли, прибыл ЛеБрю. Прием, оказанный ему семьей, был поистине ледяным, хотя Велли постарался выразить соболезнования по поводу столь жестокой неудачи.
Позже он услышал, как мать препирается в коридоре с Вики. Похоже, помолвка к этому времени была разорвана, и Вики вообще отказывалась разговаривать с бывшим женихом. Все же история с розыгрышем в туннеле явно не пришлась ей по вкусу.
— Ты! — накинулась она на брата, стоя в дверях палаты. — Ты… задница!
Велли улыбнулся.
— Именно это ты сказала, когда уперлась в тупик?
Вики отвернулась и вылетела в коридор, провожаемая его громким смехом.
После отдыха и капельниц он почти пришел в себя. И вечером даже отправился на банкет, устроенный в гигантской фиолетовой надувной камере, установленной перед королевским вездеходом. Крошечное солнце выстреливало сверкающие оранжевые вымпелы в небо все то время, пока он шел — без кислородной маски — по пыльной дороге к камере. Шагал, глубоко дыша, втягивая носом запахи ржаво-красного марсианского песка, верблюжьего пота, смазки вездеходов и других механизмов. И чувствовал себя живым.
Этой ночью он сидел по правую руку от короля, за необъятным, покрытым скатертями столом, установленным на мягких, толстых коврах. Трон победителя уступал роскошью лишь королевскому и был сделан из настоящего дерева.
Когда все собрались, король торжественно вручил награду Велли, надев на его шею ожерелье из водяных колец в форме Сатурна. Кольца были шириной с ладонь. Переливающиеся серебром полоски косым овалом окружали желто-оранжевые шарики: именно так виделась эта планета с Марса. Все двенадцать колец соединялись в цепь, которую Велли пришлось дважды обмотать вокруг шеи, чтобы не свисала до колен. Пока он благодарил короля за честь, появились слуги и наполнили хрустальные бокалы осколками первой глыбы сатурнианского льда, спущенного подъемником. И все знатные семейства подняли за победителя бокалы с привезенной за миллиарды километров водой, возраст которой насчитывал четыре миллиарда лет.
Потом и верблюды получили свою долю. Велли улыбнулся, услышав, как они ревут под стенами надувных камер, когда слуги наполняли водопойные колоды.
Веселье разгоралось. Гости пили старое красное вино, заедая его густым томатным супом из отделанных золотом мисок. Слуги убирали посуду и приносили новые блюда: вареную рыбу, салат и хрустальные чаши с тонко нарезанными ломтиками манго. На каждую тарелку была положена ложка дикого риса. Велли от души наслаждался пиром. Но при этом впервые в жизни поражался количеству воды, которое потребовалось, чтобы вырастить столько зелени.
За этот вечер ему пришлось бесконечно повторять историю своих приключений, разумеется, в тщательно отредактированном варианте. К тому времени, как подали десерт, он совершенно охрип и взмолился о пощаде.
Преисполненный тихой гордости отец сидел рядом с герцогом Ромни. Сияющая мать — возле герцогини Блессингтон. Вики, устроившаяся почти в самом конце стола, мрачно хмурилась, пытаясь, однако, вести светскую беседу со старым бароном Пипинтоттом.
Гордона ЛеБрю нигде не было видно.
После ужина гости перешли в смежную надувную камеру, где королевский оркестр давал концерт. Велли не терпелось убраться, но этикет повелевал победителю оставаться до конца. Однако он все время поглядывал в окно, на крошечные марсианские луны, низко висевшие над темными дюнами.
Они где-то там. В пещере. Живут своей жизнью.
Он никогда больше не увидит их.
Этой ночью он долго не мог заснуть. И даже не ложился. Сидел у окна спальни фамильного двухэтажного вездехода и смотрел вдаль. Потом встал, прошел в гостиную и снял ожерелье из водяных колец с крючка для наград. Каждая из этих переливающихся моделей Сатурна давала право на получение не тысячи галлонов, как обычные кольца карманного размера, а сотни тысяч.
Он бесшумно отстегнул и фамильное водяное кольцо, потом все же передумал и снова повесил его на место. Вернул на крюк награду, вернулся в спальню и крепко уснул.
Наутро его разбудила беготня слуг, готовивших вездеход к возвращению домой. Чисто выбритый и безупречно одетый Бентли суетился вместе с остальными.
Но Велли, еще не готовый покончить с приключениями, натянул свежий комбинезон для верховой езды.
— Доброе утро, Бентли, — приветствовал он, садясь за стол, где уже был накрыт завтрак.
— Сэр, — склонил голову Бентли, ставя перед ним стакан с апельсиновым соком.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила мать Велли, поднимая глаза от утренней газеты.
— Уже лучше, — улыбнулся Велли.
— Вот и хорошо, — кивнула мать, возвращаясь к газете.
Вики вообще не показывалась. Отец появился только к концу завтрака.
— Я уведомил власти о пропаже верблюдов, — объявил он. — Если они появятся на рынке, нам сразу сообщат. Не удивлюсь, если ЛеБрю попытается в последний раз на нас нажиться.
Велли кашлянул.
— Отец! Насчет этих верблюдов…
— О, они найдутся. Помяни мои слова, — отмахнулся отец. — Кстати, я тут все думал: до чего же здорово иметь в доме новую награду! Долго мне пришлось ждать такой радости. Нет, в самом деле, столько лет без победителя!
— Верно, — согласился Велли, вставая и снимая с крюка ожерелье.
— Не стоит слишком часто вертеть его в руках, дорогой. Серебро потемнеет, — остерегла мать.
— Десять процентов с каждой семьи, — протянул Велли. — Уйма воды.
— Вздор, — хмыкнул отец. — Какая там уйма! Совет «Терраформирования» облагает нас зверскими налогами. Уж поверь, мы платим вдвое больше этого ничтожного количества.
— На этой воде может продержаться целый народ, — продолжал Велли.
— И что? — пожал плечами отец, намазывая тост маслом.
Велли расстегнул один из своих объемистых карманов, и осторожно, звено за звеном, уложил туда цепь.
— Немедленно повесь обратно! — вскинулась мать.
— Нет. Для вас это означает всего лишь престиж, не более того. Предмет родительского тщеславия. Так и будет вечно висеть на стене, собирая пыль. Но для некоторых людей вода — это вопрос жизни и смерти.
— Не будь кретином! — рявкнул отец. — Мы заслужили его и теперь имеем право использовать, как пожелаем.
— Я заслужил его, — уточнил Велли. — И едва не расплатился собственной жизнью. Если это так важно для вас, в будущем году я выиграю еще одно, но это принадлежит кое-кому другому. — И вышел из комнаты, крикнув на ходу: — Бентли! Оседлай мне верблюда!
— Нет! — зарычал отец. — Бентли, попробуй сделать хоть шаг, и будешь немедленно уволен!
Велли оглянулся. В дальнем конце комнаты, среди остальных слуг, неподвижно стоял Бентли. Очевидно, он не собирался лишаться места и слишком хорошо держал нос по ветру.
— Прости, старина, — вздохнул Велли. — Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Я вполне способен сам оседлать верблюда.
Эта неожиданная мысль вызвала улыбку на губах. Он действительно вполне способен оседлать верблюда без помощи слуги. И не только это. Он умеет делать многое, возможно, куда больше, чем предполагал. И знал человека, который поможет ему определить, до какого предела простираются эти его способности.
Велли открыл дверь для слуг и выступил наружу. В бескрайние просторы Марса.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Jerry Oltion, Amy Axt Hanson. Trophies and Treasures. 2004. Печатается с разрешения авторов. Впервые опубликовано в журнале «Analog» в 2004 г.
ВИДЕОДРОМ
ХИТ СЕЗОНА
Живая газета
Поклонники Роберта Родригеса гадали, что новенького сможет предложить им режиссер после трилогии о детях шпионов? И вот предложил: 1 апреля, в День смеха, на территории США вышел «Город греха». Европе же пришлось подождать до начала июня.
В наше время понятие «экранизация культового комикса» настолько вошло в кинематографический обиход, что не вызывает отвращения даже у «продвинутого» зрителя. Масштабы, бюджеты и количество подобных экранизаций растут в геометрической прогрессии. При этом жанр кинокомикса давно уже перестал ориентироваться только на подростков и ностальгирующих бюргеров. Привлекаются серьезные режиссеры; дабы вывести фильмы из унылой жанровой линейки, создателям дозволяются экранные эксперименты и толика самовыражения — и все для того, чтобы расширить аудиторию.
Несмотря на вышеизложенное, существуют настоящие творцы «бумажных» комиксов, которых не прельстишь никакими финансовыми посулами, чтобы получить права на киноверсию их детища. К таким и принадлежит знаменитый Фрэнк Миллер, не подпускавший киношников на пушечный выстрел к своему культовому циклу графических новелл «Город греха». Культовому циклу нужен культовый режиссер — и хулиганистый Роберт Родригес пошел своим «фирменным», нестандартным, путем. Будучи настоящим фанатом комикса, он за свой счет тайком отснял небольшой эпизод «Клиент всегда прав» и явился к Миллеру с фрагментом, обещая сделать этот фрагмент стартовым в будущей ленте. Миллеру эпизод понравился. А когда Родригес предложил тому стать сорежиссером фильма, художник сдался. Правда, на это мгновенно окрысилась Американская гильдия режиссеров, чьи правила запрещают соавторство.
Но Родригеса, мечтавшего о такой экранизации еще с начала девяностых, было не остановить. Он расплевался с гильдией, вышел из ее состава, что стоило ему весьма престижного и денежного режиссерского поста в будущем блокбастере по роману Берроуза «Джон Картер с Марса», и демонстративно пригласил на ленту еще одного сорежиссера. Им, конечно же, стал давний соратник — не менее культовый Квентин Тарантино. Квентин отснял свои эпизоды за символическую плату в один доллар: удивительно, что в таком прожженном и циничном бизнесе, как кинематограф, еще остается место для дружбы и джентльменства…
Звездный актерский состав Родригес собрал похожим образом — приглашал тех, с кем уже работал, и показывал им отснятый фрагмент. Гонорары были невелики, однако уважение к режиссеру и желание поучаствовать в таком необычном проекте перевешивали. Итог: в картине играют Брюс Уиллис, Мики Рурк, Майкл Мэдсен, Элайджа Вуд, Рутгер Хауэр, Джессика Альба, Бениссио Дель Торо, Ник Сталь, да и сам Фрэнк Миллер поучаствовал в эпизодической роли священника — а бюджет вместе со съемками составляет всего 45 миллионов (окупился, кстати, уже через две недели проката).
Комикс, как и фильм, рассказывает о некоем антиутопическом вневременном городе (мобильные телефоны спокойно соседствуют с автомобилями тридцатых годов), где практически нет никаких законов, кроме права сильного, полиция продажна и неподконтрольна, властители напоминают латиноамериканских диктаторов, проститутки объединяются в боевые группы и т. д. В цикле графических новелл Фрэнка Миллера почти нет положительных героев, да и вообще со сквозными персонажами дело плохо — главным персонажем становится сам город с его душной и мрачной атмосферой грехопадения. Родригес в фильме следует за комиксом и сюжетно (в фильме несколько новелл, связанных между собой лишь опосредованно; к тому же идет постоянный закадровый монолог персонажей), и жонглируя главными героями (у большинства незавидная судьба, но они симпатичны, харизматичны и почти бессмертны; кроме того, Родригесу с Тарантино не привыкать создавать пасьянсы из откровенных мерзавцев). Но главное — стилистически. Визуально фильм Родригеса — весьма необычное зрелище. Стилизация под газетный вид создается черно-белым изображением, световыми эффектами и игрой с тенями — так достигается полная иллюзия ожившего рисунка. Иногда появляется и цвет. Но только один — словно при так называемой «двуцветной печати», когда к черной типографской краске добавляется еще какая-нибудь одна (в прошлом это типичный газетный прием). Например, красный цвет Родригес использует для крови и для «кадиллаков», а желтый — чтобы нарисовать всего лишь одного персонажа, Желтого Ублюдка.
Жесткое, порой на грани фола, повествование в совершенно тарантиновской манере перетасовано, закольцовано и переплетено. Даже сложно представить себе, что Родригес снял эту циничную, брутальную, местами натуралистичную ленту в промежутке между работой над детскими фильмами. Воистину, настоящий талант всегда открыт для самых необычных экспериментов.
Дмитрий БАЙКАЛОВ
РЕЦЕНЗИИ
Роботы
(Robots)
Производство компаний Blue Sky Studios и Fox Animation Studios, 2005. Режиссеры Крис Ведж и Карлос Салданья. Роли озвучивали: Хэлли Берри, Эван Макгрегор, Мел Брукс, Робин Уильямс и др. 1 ч. 31 мин.
…А вот они вылетают из ангара… мчатся по рельсам… летят под небесами… вращаются черт знает на какой штуковине… вновь взмывают в воздух… бац!.. попадают прямо в одно из отверстий «мишени»… и снова мчатся вперед…
Годах эдак в восьмидесятых один из известных американских журналов объявил конкурс на самую нелепую систему «поэтапной передачи движения». На ту пору выиграла фэнтези: первый гном бестрепетно ронял окурок за шиворот второго, тот, взъерепенившись, пинал третьего, который, в свою очередь, истязал четвертого — и так числом, как помнится, около двадцати… Если бы устроители организовали подобный конкурс сейчас, в лидеры бы, несомненно, вышла НФ со сценой прибытия робота Родни. И не спешите реагировать на определение «нелепый»: и тот достославный конкурс был весьма забавен, и эта транспортировка Родни исполнена на редкость оригинально.
Правда, на этом эпитеты кончаются. Сам сюжет фильма можно излагать лишь в формате протокола: молодой амбициозный парень из провинциального городка прибывает в столицу, дабы осуществить семейную мечту и стать самым крутым изобретателем. Столкнувшись с цинизмом современной индустриальной цивилизации, «ковбой» набирает команду люмпенов и устраивает нечто вроде локальной революции, но, не добившись цели, вынужден вызвать к жизни Главного Гуру Роботехники, который и решает все поставленные задачи.
Этот фильм — типичный образец нынешнего развития голливудской анимации, то есть движения по расходящимся железнодорожным веткам. Деградирующая смысловая компонента, возрастающее убожество сюжета, отчаянное нагнетание цитаций из других фильмов — и все это при растущем техническом совершенстве, любовно проработанном дизайне и искусных деталях второго плана.
А сами персонажи действительно великолепны. Им бы лишь подходящую историю…
Валентин ШАХОВ
Звонок 2
(Ring Two)
Производство компании Dreamworks Pictures, 2005. Режиссер Хидео Наката.
В ролях: Наоми Уоттс, Дэвид Дорфман, Саймон Бэйкер, Элизабет Перкинс и др. 1 ч. 51 мин.
Нашумевший «Звонок», японский хоррор, стоящий в авангарде азиатского вторжения на голливудские холмы, уже был трансформирован в римейк пару лет назад. Гор Вербински снял пусть и вторичную, но довольно успешную в прокате ленту. На сей раз продюсеры решили пойти окольным путем. Режиссером второго «Звонка» пригласили автора оригинального фильма — Хидео Накату. Который, не смутившись предложением, снял сиквел чужого римейка собственной киноленты.
По прошествии полугода со времени событий первой части репортер Рейчел с сыном пытаются забыть кошмар и переезжают из Сиэтла в небольшой городок Астория. Неожиданно выясняется, что копия видеокассеты, унесшей столько жизней, продолжает изничтожать каждого, кто по своей глупости решает ее посмотреть. Самара Морган снова убивает, но теперь истинной целью «призрака из телевизора» является сын репортерши, в которого она и вселяется. Рейчел стоит перед нелегким выбором — убить собственного ребенка или найти иной способ уничтожить демона мести…
Очевидно, семена попали не в благодатную почву — критиков фильм разочаровал, что весьма странно. Вторая часть вышла куда более цельной, чем нынешние разухабистые фильмы ужасов. Стилистически мрачная картинка нагнетает ощущение томительного ужаса, которое еще более усиливает палитра — безнадежно серое, пугающе синее…
Однако не обошлось и без огрехов: некоторые сюжетные линии торопливо оборваны, утомляет обилие экскурсов в предысторию, а также режут глаз явные заимствования из «Изгоняющего дьявола» и последней ленты самого Накаты «Темные воды». Уж чего-чего, а воды в фильме достаточно, чтобы вызвать у зрителя хроническую аквафобию.
Возможно, не удовлетворившись развязкой, создателям ленты придет идея снять еще одно продолжение. Но поставленная в финале точка вряд ли позволит это сделать. Что не может не утешить. Шести кинолент на тему «Звонка» вполне достаточно.
Вячеслав ЯШИН
Один в темноте
(Alone In The Dark)
Производство компаний BOLL KG Production, Herold Production (Германия) и AITD Productions (Канада), 2005. Режиссер Уве Болл.
В ролях: Кристиан Слейтер, Тара Рид, Стивен Дорф и др. 1 ч. 36 мин.
Известный своей скромностью в финансовых запросах режиссер провального «Дома Страха» уговорил продюсеров на пару десятков миллионов, набрал команду более или менее приличных актеров и сделал новый фильм. Попытка скрестить «Матрицу» с «Индианой», адаптировав для большого экрана популярную видеоигру «Alone in the Dark», оказалась… гм… не совсем удачной. Ни выбор исполнителей главных ролей — Кристиана Слейтера и Стивена Дорфа, ни сюжет из допотопной, прежде популярной игрушки не вытягивают картину. Напротив, дилетантски снятое и бессмысленное действо претендует на звание худшего фильма 2005-го года. И это после столь многообещающего скроллинга предыстории в начальных титрах!
Десять тысяч лет назад на территории нынешней Америки существовала цивилизация Абскании, поклонявшаяся демонам, эту цивилизацию, собственно, и уничтоживших. Ныне демоны готовы вернуться, чтобы уничтожить мир, но на их пути встает причастный к тайне детектив-паранормал Эдвард Карнби. Оказывается, он как-то связан с абскани…
Спецэффекты примитивны, игра Слейтера неубедительна (его неплохая роль в боевике «Сломанная стрела», второплановая в «Интервью с вампиром» и невероятные испуганные глаза мальчишки в «Имени розы» остались далеко в прошлом), да и Стивен Дорф не очень справляется с ролью положительного командира спецназа. Операторская работа, безобразный монтаж и даже саундтрек с «пыльными» радиохитами оставляют после просмотра чувство, что зрителя подло обманули. Никаких тебе пугающих моментов, ощущения надвигающейся гибели, наступающего конца света: Уве Боллу невероятно, просто пугающе далеко до уровня Пола Андерсона.
Вполне возможно, что лента задумывалась авторами как видеоряд к известной игрушке, но после перемонтирования фильма от первоисточника почти ничего не осталось. Кроме стойкого ощущения бесполезно потраченных денег и времени…
Алексей АРХИПОВ
Белый шум
(White Noise)
Производство компаний Brightlight Pict. (Канада), Gold Circle Films (США) и Universal Pict. (Италия), 2005. Режиссер Джеффри Сакс.
В ролях: Майкл Китон, Чандра Уэст, Дебра Кара Ангер, Ян Макнис и др. 1 ч. 41 мин.
Если не погружаться в технические подробности, белый шум — это возникающие из-за статических разрядов акустические помехи. Проще говоря, треск при приеме радиоволн или «снег» при настройке телесигнала. Если долго ловить помехи, покручивая виньетку приемника, то при желании вполне возможно услышать голоса с «того света». Этот феномен называют ФЭГ — «феномен электронного голоса». Никто не знает, в какое состояние переходит человек после смерти, но если когда-нибудь живые создадут очень чувствительный прибор, то существует вероятность, что он сможет записать послания из потустороннего мира, — примерно так считал Томас Эдисон.
Автор сценария Нил Джонсон продолжил мысль известного изобретателя, но повернул идею в иное, паранормальное русло. Неожиданно потерявший любимую жену Джонатан Ривз начинает слышать в помехах молящие о помощи голоса. Полный скорби Ривз поддается на призрачный зов и сталкивается с ужасными потусторонними силами…
Пытаясь вдумчиво объяснить сверхъестественный феномен, команда Джеффри Сакса постаралась удержаться в рамках «научного» подхода к проблеме. И интригующе начатый триллер оказался лишенной загадки, бессвязной и утомительной историей. Как точно подметил один из заокеанских критиков, это «триллер без острых ощущений». Большая часть экранного действа проходит перед разнокалиберными мониторами и кинескопами… Согласитесь, смотреть на экраны ненастроенных телевизоров — удовольствие ниже среднего…
Наверное, фильм будет интересен зрителю, с удовольствием глотающему мистические драмы, подобные «Человеку-мотыльку», «Стрекозе», «Полтергейсту» и т. п. Но следует заметить, что «Белый шум», скорее, квинтэссенция, конспект наиболее раздражающих и неудачных эпизодов лент этого жанра. А финальное появление теней из преисподней вообще вызывает искреннее недоумение. Мистическая драма превратилась в «страшилку». Испортили кино.
Вячеслав ЯШИН
АДЕПТЫ ЖАНРА
Обидчик зла
Этот режиссер относительно молодой, но в его активе уже немало фильмов. И почти все они фантастические.
Признаюсь сразу, что персона голливудского режиссера Пола Андерсона (по происхождению англичанин, родился в Ньюкасле в 1965 году и начинал деятельность в британском кино, а добавил к своему имени инициалы У.С., что означает Уильям Скотт, только в 1999 году — во избежание путаницы с однофамильцем-американцем, автором «Магнолии») вызвала у меня интерес лишь после запоздалого знакомства с фильмом «Обитель зла».
В ней Андерсон уже во второй раз после «Смертельной битвы» обращается к экранизации популярной компьютерной игры. И при сравнительно небольшом бюджете в размере $35 млн картина в мировом прокате неожиданно почти трехкратно окупила затраты. Неудивительно, что сразу же возник вопрос о сиквеле, который поначалу собирался снимать сам Пол Андерсон, однако в итоге он ограничился лишь сценарными и продюсерскими функциями. Но даже без сравнения со второй серией, появившейся в 2004 году, первая запоминается нечасто встречающимся в последнее время синкретичным жанром «фантастического боевика ужасов»: «Обитель зла» номинировалась на премию «Сатурн» именно в категории «хоррор» и уступила в итоге американской версии японского «Звонка». К тому же лента была не лишена стильности. Особенно в изображении замкнутой атмосферы подземной научной лаборатории, где произошла «утечка вируса», из-за чего все сотрудники мутировали, превратившись в агрессивных живых мертвецов.