— Слушай Гипли, или Ропли…как там тебя? Иди, празднуй, и не мешай! Может у нас любовь тут! Всё! Иди! Я скоро подойду! — устало проговорила я и жестом указала орку на стол, за которым протекала бурная пьянка. — Не волнуйся.

— Ну, как скажешь, — обиженной произнес орк слегка отвернувшись, — И кстати, я — Ропли… У Гипли ухо правое порвано. Запомни.

Я немного покраснела и глупо улыбнулась, помахав орку на прощанье. Действительно, пора бы научиться различать своих друзей, они ведь уже и обижаться начинают.

А теперь, время разговор начинать.

— Загнула ты конечно про любовь, — хмыкнул Ривин. — А что они празднуют?

— Да так, — равнодушно ответила я, пожав плечами. — Всего лишь мой день рождения.

— Что ж, поздравляю тебя. Не знал.

— Ой, как мило. А я думала, что ты и это знаешь обо мне, и специально выбрал для разговора именно эту ночь, что бы напакостить, — бросила я, и принялась рассматривать узоры на деревянной стене. На самом деле, с тех пор как мы вернулись в таверну, я ни разу не взглянула на собеседника. Мне было неприятно смотреть на человека, который испортил мой праздник, перепугал до смерти, так еще чуть инвалидом не оставил.

Но, Ривин видимо пропустил мимо ушей моё высказывание:

— Ты сейчас лечиться пойдешь, или позже?

— Как тебе удобней, — ответила я, рассматривая свои ссадины и порезы. Успею. Уж слишком мне не терпится узнать, за что я получила все эти раны.

— Мне всё равно. Но учти, разговор будет долгим.

— Начинай, — бросила я, поудобнее устроилась на стуле и, наконец, подняла глаза на Ривина. В лесу разглядеть его так и не удалось. В темноте я смогла рассмотреть лишь кожаную жилетку и мускулистые руки. Ну, и понять, что Ривин выше меня на целую голову…или даже еще выше…

А что? Вполне неплохо… Симпатичный. На вид лет двадцать семь, не больше. Короткие светлые волосы, слегка отливающие в рыжий, идеально очерченные брови, прямой нос, узкие красивые губы… И что интересно он от меня хочет? Что за работа у него такая? Представить даже не могу.

— Наверное, стоит сначала представиться, и немного рассказать о себе, — потер гладко выбритый подбородок мой собеседник.

— Да уж стоит, — хмыкнула я и, подперев рукой голову, приготовилась слушать долгий и нудный рассказ.

— Я принадлежу к гильдии наёмных убийц… — начал Ривин, но я не дала ему договорит.

— Что-о? Наёмник? — от возмущения я даже подпрыгнула над стулом, — А-ну, выметайся отсюда! Наёмник он, только посмотрите!… Ненавижу вас! Иди, и передай своим, что холст я не отдам!

Ривин непонимающе хлопал глазами, да и все присутствующие в таверне, стали подозрительно и с интересом на нас поглядывать. Оно и понятно. Незнакомцы в \"Горящей глотке\" — редкость. А незнакомец плюс угрюмая хулиганка Руа — это что-то интересное. Я бы и сама с удовольствием понаблюдала за этой сценой, но, увы, находилась по другую сторону зрительного зала.

Канэд и братья, напряглись и двинулись было в нашу сторону, но я сделала успокаивающий жест рукой, мол \"сама разберусь\", и они остались на местах, но глаз с нас больше не сводили.

— Успокойся, — почти засмеялся наёмник, — ты видимо не так меня поняла.

— Нет так?! — продолжала я истерику. — Не так я поняла? А как мне еще понимать, если вы мне жить спокойно не даёте…

— Я в курсе, можешь не утруждаться на рассказы, — остановил меня Ривин.

— Еще бы ты был не в курсе! Так зачем пришел? Рассказывай! И учти — стоит мне только подать знак, как мои друзья тебя на части разорвут, — я слегка кивнула в сторону праздничного стола, за которым в полной боевой готовности находилось, по крайней мере, два громадных орка и один до зубов вооруженный эльф, готовые в любую секунду встать на защиту своей глубоко любимой, рыжей и взбалмошной подружки. Остальные приятели тоже вступятся, я уверена. Хотя, зная Гипли, Ропли и Канэда, по многочисленным совместным дракам — помощь не потребуется.

— Не волнуйся, — серьезно ответил мужчина. — Я клянусь, что не сделаю тебе ничего плохого.

— Тогда, продолжай свой рассказ, — я снова устроилась удобно, и сделала жест разносчице.

— Да-а, уж. Не ожидал я такой реакции…

— Не отвлекайся, я слушаю тебя, — подняла я одну бровь и посмотрела на собеседника с легкой неприязнью. — Рассказывай.

— Хорошо. Перейду к главному — я пришел за помощью…

— Что-что? — это меня неслабо рассмешило. — С каких это пор наёмники просят помощи у беззащитных девушек? Твоя гильдия не в силах тебя защитить?

— Ты снова не так меня поняла, — хмыкнул Ривин, — Мне не нужна защита — мне нужна помощь. И у меня есть к тебе предложение.

— Даже та-ак, — протянула я. — Что ж, выкладывай.

— Для начала, я могу поклясться, что наша гильдия пальцем тебя не трогала, и не тронет.

— Это очень радует, — натянуто улыбнулась я. На самом деле мне не было до этого никакого дела. — Так что тебе надо?

— Глава нашей гильдии что-то знает про холст, — почему-то зашептал наёмник. — Он предлагает тебе присоединиться к нам.

— К наёмникам? Мне? Это же просто смешно, — выдавила я из себя, с трудом сдерживая смех и копошась в кармане рубашки, нащупывая карандаш, желая вонзить его в шею собеседника.

— Поверь, это будет правильно. Наша гильдия обязуется защищать тебя при положительном ответе. Но, если ты откажешь — не известно, что придумает глава, что бы заполучить холст.

— Заполучить холст? А почему ему просто не убить меня?

— Наверное, он знает немного больше, — пожал плечами Ривин. У тебя будет возможность расспросить его самостоятельно.

— Ну, допустим, я соглашусь, — безразлично проговорила я, — и что дальше?

— Тебе придется выполнить заказ, только после этого ты станешь официально числиться в гильдии.

— Видимо, ваш глава хочет проверить холст в деле, — меня больно кольнуло такое недоверие. Мы с моим полотном профессиональные убийцы! Не доверяете?! А я вот докажу! — Что ж, я согласна! Что за задание?

— Узнаешь утром. Я рад, что ты согласилась. Я почему-то не сомневался, — Ривин крепко пожал мне руку. — А сейчас, пошли. Не хочу оставлять тебя здесь. Вдруг напьешься. Проведешь остаток ночи у меня, там же и поговоришь с главой. Идёт?

— Идёт. Но что мне сказать друзьям? Как объяснить свой уход? — опомнилась я почти у выхода.

— Ты же сказала, что у нас любовь, — подмигнул мне Ривин, открывая дверь и пропуская меня вперед. — Они поймут.

Азарт… когда-нибудь он меня погубит, — думала я, нервно кивая и шагая за наёмником.

Четвертая глава

С визитом дом к Ривину, я решила немного повременить и сначала забежать к себе. Точнее, не забежать — доковылять. В таком виде, в каком была сейчас я, в гости не ходят. Тем паче на важные встречи с главами гильдий. После нескольких часов проведенных в душной и прокуренной таверне я вряд ли благоухала. А если к этому приплюсовать ночную пробежку по лесу, с неоднократными падениями и травмами — меня можно смело ставить вместо пугала. Не то, что вороны — там вообще ВСЕ стороной обходить будут, включая матерых бандитов. Срочно надо принять ванную и переодеться…

Ривин, против не был.

Мой домик находился всего через три улицы от \"Горящей глотки\", и мы довольно быстро добрались до него. У калитки нас встретили три огромные серые собаки, непонятной породы — то ли слишком большие лайки, не мытые и не чесаные много месяцев, то ли настоящие волки, правда, слишком упитанные.

Эти \"красавцы\", моя гордость! Их, еще щенками отдали мне, когда я покидала монастырь и, поди, разбери, кого мне подсунули. Не удивлюсь если это действительно волки… По крайней мере, пару раз я слышала, как они, еще щенками завывали по ночам. Но тогда списала это на полнолуние. Имена для них я так и не смогла придумать, по этому зовут их просто — Первый, Второй и Третий, это притом, что я их совершенно не различаю. Да и плевать. Зато слушаются, выполняют все команды и не капризничают.

Красавчик, — двухэтажный особнячок, стоял на прежнем месте, да и куда ему деться при таких-то охранниках. Ласково потрепав по голове одного из псов, я закрыла за собой и Ривином скрипучую калитку и, шаркая по кирпичной дорожке больной ногой, двинулась к входной двери.

— Посиди тут, — обратилась я к наёмнику, указывая на удобную лавочку под деревом вишни. — Прости, но малознакомых людей я в дом не приглашаю. Собак не бойся. Если не будешь дергаться, они тебя не тронут. Я быстро.

Ривин послушно присел на указанное место, тяжело вздохнув. А что он хотел? Я его впервые вижу и знаю от силы два часа. Я как-никак приличная девушка. Ну и что, что сегодня буду ночевать у него. Просто, интересно, что за заказ меня ждет. Ошибок прошлого я, допускать, не намерена…

Мило улыбнувшись мужчине, я впорхнула в дом и плотно закрыла за собой дверь.

Внутри пахло хлебом, красками и одиночеством. Гости у меня бывают крайне редко, по тому, как, я не приглашаю сюда тех, кому не доверяю. А для дружеских попоек существует \"Горящая глотка\", которая вполне меня устраивает. Хотя, мой уютный домик, с немаленьким задним двором, просто идеально место для гулянок и шумных компаний.

Пробравшись в темноте на кухню, я отломила ломоть хлеба, испеченного от скуки собственными руками и, чавкая, на ощупь потопала в ванную.

Нога вроде стала болеть гораздо меньше. Наверное, энергетика родного дома помогает.

Поплескавшись при свечах пару десятков минут в теплой, почти горячей воде, распарив свои раны, я натерлась эфирными маслами розмарина и лимона.

Что бы одеть?

Пока я была занята поисками наряда, подходящего для визита к главе гильдии наёмников, успели высохнуть волосы. Получилась весьма интересная и необычная укладка — у корней волосы приняли объём, а на концах, гораздо ниже плеч, завернулись в смешные кудряшки. Мне понравилось.

Распахнув окно и вдохнув горячий ночной воздух, я поняла, что похолодания не придвинется, и натянула простое синее платье на лямках, с разлетающейся юбкой, слегка прикрывающей колени. Немного подумав, я надела серьги-кольца, которые так мне шли. Конечно, ссадины не слишком подходили к моему наряду, но что поделать? Не одевать же мне из-за этого закрытую одежду в такую жару. Зайду утром к Канэду, он всё залечит, если конечно будет в состоянии после сегодняшней попойки.

С трудом застегнув простые черные босоножки на невысоком и удобном каблучке (не стоило такие длинные ногти отращивать), я вышла из дома и прикрыла дверь. Запирать дом на ключ смысла я не видела. Мои зверюги денно и нощно стоят на страже, и защищают наше обиталище от всяких гадких типов. Да и сунуться ко мне может разве что псих, или нездешний, по глупости забредший на эту улицу. Про меня и моих собак слава гремит на весь Тирас.

— Хм, ну ты и копуша, — недовольно произнес Ривин, вставая с лавочки и разминая затекшие конечности, когда я отозвала собак.

— Не ной, — мягко улыбнулась я. — Пойдем.

— Ты собиралась просто целую вечность, — усмехнулся мужчина. — Я уже думал, что ты вообще никогда не выйдешь.

— Я же девушка, — напомнила я наёмнику и, прихрамывая пошла к калитке. Ривин вежливо подставил мне локоть, и я ухватилась за него.

Перед уходом я проверила миски своих псов, но они были полны еды. Видимо в такую жару есть животным совсем не хотелось. А вот воды пришлось подлить, и это заняло у меня еще минут пять. Ривин терпеливо ждал у калитки, даже не предлагая помочь, пока я хромая и в темноте лазила по неровной земле, на каблуках, набирая ведро из колодца, и видимо совсем не ожидал услышать от меня то, что услышал.

— Что-то я совсем не хочу спать. Да и выгляжу я, довольно хорошо… может, скоротаем время до утра в каком-нибудь приличном заведении? Поедим, потанцуем? А? А утром пойдем разговоры разговаривать… Как ты на это смотришь? Ривин! Ответь!

Мужчина впал в ступор….пришлось \"слегка\" врезать ему пощечину, о чем я, кстати, мечтала с момента нашего знакомства.

— Ну, ты даешь! — обалдело произнес Ривин, потирая щеку. — Я думал, ты после нескольких кружишь эля и ночного забега с травмами, уснешь без задних ног, а тебе приспичило дальше продолжить веселье.

— Не забывай, что сегодня у меня праздник, — нахмурилась я, но потом улыбнулась и добавила:- Кстати, я забыла дома кисет, и если ты оплатишь ужин и вино, я прощу тебе мои травмы.

— Ты монстр, — протянул наёмник, снова предлагая локоть. — Я уже немного жалею, что связался с тобой.



Заведение, с пафосным названием — \"Фиалковый вечер\", находилось в центре Тираса, и было одним из самых популярных мест отдыха столичной элиты. Ясное дело, что и одним из самых дорогих. Я специально потащила сюда Ривина, что бы тот как следует раскошелился, тем самым загладив свою вину передо мной. Хотя, признаться, такие места как это, обычно я старалась обходить стороной, лишь изредка посещая их, встречаясь с клиентами и обговаривая заказы. Для этих дел даже пришлось прикупить несколько приличных платьев. Одно из них я и надела.

Зря я боялась, что нас не пустят внутрь, из-за неопрятного вида моего спутника (Ночной забег по лесу и на нем отразился: кожаные штаны были слегка порваны чуть ниже коленки, и виднелись пятна застывшей крови, по всей видимости — моей. А на высокие сапоги налипла глина). Видимо, его здесь хорошо знали, потому, как стоило нам переступить порог заведения, тут же подлетел шикарно одетый официант, вежливо поклонился Ривину, и проводил нас за свободный столик у окна, завешанного бардовыми шторками, украшенными на концах переливающимися золотистыми кисточками. Высокий мозаичный потолок, поддерживали мраморные колонны, как бы отделяя столики, от места для танцев, на котором под скучную музыку, уже лениво двигались несколько пар. Деревянный пол был от души начищен и блестел так, что можно было даже заглянуть под не длинную юбку барышне, идущей по нему, лишь внимательно посмотрев в отражение. Это, кстати, заметила не только я, но и пара престарелых ловеласов, которые больше не оставляли без внимания ни одной проходящий мимо дамы. Вот старые извращенцы! Хотя, вряд ли они много увидели — в ресторане царил полумрак, разбавляемый лишь свечами на каждом из столиков, а висящий в воздухе дым от дорогих сигар, создавал практически нулевую видимость вокруг.

Гордо присев на мягкий стул, вежливо отодвинутый для меня Ривином, я равнодушно огляделась. Здесь всё было так, как и всегда: взмыленные, потные официанты, в жарких нарядных кафтанах, носились с подносами между столиков, стараясь мило улыбаться, не показывая посетителям своего желания снять душную одежду, или прирезать недовольных и высокомерных посетителей десертным ножичком; чересчур надушенные барышни, с невообразимыми прическами, больше походящими на сторожевые башни, в пышных и нередко нелепых платьях, с наслаждением потягивали экзотические коктейли, купленные гладковыбритыми, пузатыми спутниками; профессиональные музыканты, в ярких национальных костюмах, кучкующиеся на небольшой сцене у дальней стены зала, с безразличным видом играющие давным-давно заученную мелодию по инерции. Практически без эмоций.

Есть не хотелось совсем. Я нервно теребила бахрому белоснежной скатерти, пока Ривин придирчиво вчитывался в меню.

— Что ты будешь? — наконец поинтересовался он у меня, видимо решив, что закажет сам.

— Только вино, — зевнула я. Танцевать и веселиться резко перехотелось. Атмосфера шика и блеска, давила на меня, притягивая к полу. Лучше бы мы вернулись в родную таверну, и поплясали бы там, под веселое пение, хлопки и топот пьяных друзей. Но, я сама предложила отправиться сюда. Пенять не на кого.

— Только вино? — Ривин недовольно сморщил нос, сдвинул брови, и моментально стал выглядеть гораздо моложе своего возраста. Хотя… откуда я знаю, сколько ему лет. Я ведь всего лишь предположила. — Зачем же мы сюда пришли тогда? Вино можно было выпить и у меня дома. У меня в подвале целые залежи.

— Потанцева-ать, — наигранно улыбнулась я, потянулась за меню. Действительно, не стану обижать бедного наёмника. Пробежавшись глазами по списку блюд, я ткнула пальцев в бумагу. — И вот этот салат.

— Так-то лучше, — подмигнул мне мужчина, и подозвал официанта. Тот устало принял заказ и, пошатываясь, поплёлся в сторону кухни, видимо мечтая только о мягкой кровати и глубоком безмятежном сне.

— Что ты делаешь? — подозрительно, не без ухмылки уставился на меня Ривин, когда я, очень старательно, вилкой, выбирала из салата нарезанные небольшими квадратиками, кусочки вонючего сыра.

— А что, не видно? — недовольно ответила я, не отрываясь от столь увлекательного занятия. — Не люблю я сыр.

— Так зачем же заказала?

— Ох, какие мы умные. Может, я не знала, что в состав этого салата входит эта кисломолочная гадость.

— Читать не умеешь, — утвердительно почти выкрикнул Ривин, с улыбкой, но таким тоном, будто отгадал наисложнейшую загадку.

— Что-о?! Да как ты мог подумать такое?! — взяв в руку горсть отобранного сыра, я швырнула его в лицо наёмнику. — Да я училась в лучшей Академии искусств Краинра! Как ты думаешь, я умею читать?!

— А как еще можно объяснить, что ты заказала то, что не любишь? Или может ты просто сумасшедшая? — Ривин успел выставив вперед руку, и большая часть брошенных в наёмника сырных кубиков, так и не долетели до цели, задержанные его ладонью.

— А может, мне нравится в сыре ковыряться? — гордо подняла я голову, понимая, что несу полный бред.

— Точно сумасшедшая, — почти прошептал мужчина.

— Да перестань ты! Просто я очень люблю этот салат, и не ожидала, что сыра окажется так много, — я скрестила руки на груди, откинулась на спинку стула и обиженно отвернула голову от собеседника. Да, бред. Ну, а что я еще могла сказать? Что мне вдруг перехотелось есть, и чтобы не обижать человека я тыкнула пальцем в первый попавшийся салат, даже не удосужившись прочитать, что в него входит?

— Хорошо. Я даже не буду пытаться понять, что у тебя в голове творится, — пожал плечами Ривин. — Ты вроде хотела потанцевать? Сейчас звучит как раз подходящая музыка. Я вижу, что тебе не особо интересно моё общество, так почему бы тебе не пригласить кого-нибудь из присутствующих здесь мужчин?

Я кивнула и оглядела зал, вслушиваясь в быструю и ритмичную игру арфы, флейты и писклявой скрипки. Ничего не изменилось — танцевать было совершенно не с кем. Практически все мужчины, находились в компании дамы, а то и нескольких, и если бы те даже разрешили украсть кавалера на один несчастный танец, последние вряд ли бы стали тратить драгоценную энергию на расстрясание собственных жиров. Вместо этого мужчины остались бы на насиженных местах — мягких, удобных креслах, вальяжно развалив в них свою тушку, попивая вино, и болтая с прекрасной спутницей. А те, кто пришел сюда без сопровождения жены или любовницы, вряд ли даже расслышали бы моё предложение, ибо были ужасно стары…

Что ж, остается только Ривин…

— Ну что, наёмничек, пошли, попляшем, — весело пропела я, вставая из-за стола. — И отказы не принимают.

Ривин всё же немного поупирался, но я цепко ухватила его за запястье и сильно дернула в свою сторону, из-за чего мы чуть не упали, но я всё же устояла на ногах, под весом мужчины, впечатовшегося в меня.

— Эй, ты чего? Я не умею танцевать, — жарко зашептал он мне на ухо.

— Прекрати, — засмеялась я. — Я тоже не умею. Просто двигай телом в такт музыке.

— Легко тебе сказать, — нахмурился Ривин, оглядывая ловко отплясывающие пары. — Смотри, тут же одни профессионалы собрались.

— Перестань ныть, ты же мужчина. А у меня сегодня праздник. Неприлично перечить имениннице! Идём танцевать, и точка!

Я за руку потащила упирающегося и цепляющего свободной рукой, за колонны и стулья наёмника, в центр зала и, встав к нему лицом принялась дурачась махать головой, руками и ногами в такт быстрой и веселой мелодии. Я всегда отлично танцевала, но, зачем же сразу пугать Ривина. Пусть сначала тоже повеселится от души, а потом, я покажу всё, на что способна. Надеюсь, больная нога не сильно помешает.

Видимо, моё настроение перешло и на наёмника — постояв, переминаясь с ноги на ногу пару минут, наблюдая за моими телодвижениями, Ривин, улыбаясь, присоединился к бешеному танцу. Вот теперь пора…

Энергичная мелодия заводила. Скинув надоевшие, и мешающие босоножки, я полностью отдалась музыке. Подавшись грудью вперед, я запрокинула голову, проведя волосами по воздуху, и закрыв глаза для абсолютного наслаждения, начала свой танец. Плавные, не слишком резкие, но энергичные движения тела, быстро и неожиданно переходили в бешенное, похожее на ритуальное отплясывание. А то и вовсе — в прыжки на одной, здоровой ноге, с мотанием головы, так, что рыжие локоны летали в разные стороны. В какой-то момент, я поняла, что падаю, настолько потеряла самоконтроль. Но, Ривин успел удержать меня.

— Ну, ты и ненормальная, — усмехнулся он. — Но надо признать, что мне понравилось.

Я только хмыкнула в ответ, одной рукой пытаясь поправить растрепанные волосы, а другой, держась за наёмника. Голова ужасно кружилась. Ух, и увлек же меня танец.

Неожиданно музыка стихла, но вскоре вновь заиграла. Сначала, зазвучала только арфа. Тихо, спокойно, умиротворяющее. Затем вступила флейта, за ней плачущая скрипка… По залу, в медленном танце закружились пары. Ривин протянул мне руку.

— Присоединимся к танцующим? — хитро прищурился он.

— А почему бы и нет? — я откинула назад прядь волос, упавших на лицо, и приблизилась к наёмнику, обняв его за плечи. Гулять, так по полной.

Ривин положил руки мне на талию, и мы слились с мелодией.

На протяжении всего танца, я старалась не смотреть на своего партнера, отвернувшись в сторону. Ривин делал тоже самое. Но, спустя пару минут, я поймала на себе его пристальный взгляд. Наемник в упор и с интересом разглядывал моё лицо.

— Что? — смутилась я. — На мне надписи проявляться начали, или рога на голове выросли?

— Твоя сережка, — тихо проговорил Ривин.

— Что — моя сережка? Понравилась?

Ривин провел рукой по моей щеке, от чего я слегка дернулась, и убрал за ухо прядь волос.

— Её нет. Наверное, ты потеряла ее, когда плясала свой бешеный танец, — пожал плечами наёмник, задумчиво оглядывая зал.

— Как же мне теперь её искать? — я скисла. Эта пара сережек была моей любимой. Мама подарила их мне еще три года назад, и с тех пор я с ними не расставалась, — наверняка её уже затоптали ногами, раздавили, пнули в угол или вообще подняли и положили в карман.

— Давай поищем вместе? — Ривин ослабил руки, и убрал их с моей талии.

Мы пробрались сквозь танцующие парочки, на то место, откуда начали наше движение по танцполу, присели на корточки, и принялись шарить по полу руками. Горящие на столах свечи плохо освещали пол, и приходилось искать практически вслепую. Но, должна признать, сидя на корточках, дышать было значительно легче — табачный дым завис где-то в полуметре от пола.

Пару раз об меня кто-то спотыкался, и чуть не падал. Несколько раз просто врезались и, наконец, одна наглая дамочка сильно отдавила руку тонким каблуком, при этом даже не извинившись. Лишь мерзко и пискляво хихикнула, продолжая отплясывать с толстым мужичком. Вот и еще один подарочек на день рождения.

Ривин уполз в противоположный от меня конец зала в поисках потерянного украшения, и пролазил там минут десять, но результатов не было. Я уже отчаялась, но тут услышала радостный крик:

— Нашел!

Встав с колен, я, маневрируя между парочками, понеслась на голос наёмника, на ходу отряхивая пыль с платья. Но меня ждало разочарование…

— Вот гады. Хоть бы под ноги смотрели, — я вертела перед глазами бывшую сережку, беспощадно раздавленную чьей-то ножищей, и сломанную на две части. — Придется и вторую выкинуть. Зачем она теперь мне? Эх, не праздник, а беда какая-то. Не везет весь день.

— Ну, вообще-то, твой праздник уже давно закончился, — посмотрел Ривин на светлеющее небо за окном. — Пора идти.

— А не рановато, а? — недоверчиво покосилась я на рассвет. Сейчас, наверное, часов пять утра. Ну, максимум шесть. Ривин упоминал, что живет где-то в центре города…то есть, совсем рядом. — Глава наемников любит ранние разговоры?

— Обожает. Он вообще любит рано просыпаться, — улыбнулся мужчина. — Я пойду, заплачу, а ты выходи на улицу и жди у входа. Хорошо?

Я только пожала плечами, и направилась к выходу. Небо затянуло серой тучей. Поднялся свистящий ветер, дующий откуда-то снизу, разнося прошлогоднюю листву, и летний пейзаж показался мне по-осеннему печальным. Похоже, мы все-таки дождемся дождя, который не забегал в наш город вот уже больше месяца. Главное, что б урагана не было, иначе он порушит все деревья, и так почти засохшие от нескончаемой жары.

Нда…не полюбоваться мне сегодня рассветом.

— Ты ничего не забыла? — хохоча, окликнул меня Ривин.

— Э-э-э. Вроде, нет, — почесывая затылок, я принялась судорожно соображать, что же я могла забыть…И тут поняла — я же стою босиком!

— Держи, — наёмник сунул мне под нос мои босоножки. — Ты не только копуша, но еще и растеряша.

— Моя голова занята более серьезными вещами, — пробурчала я, пытаясь застегнуть обувь. — Я часто забываю про такие мелочи.

— Ладно, не дуйся, — легонько похлопал меня по плечу мужчина. — Я совсем не хотел тебя обидеть. Оделась?

Я недовольно кивнула.

— Тогда, вперед.



Большой, светлый дом с треугольной черепичной крышей и овальным балконом, поддерживаемым четырьмя тонкими колоннами, возвышался в три этажа, и находился на холме. С обоих боков дома, по пригорку отходило две белоснежные каменные лестницы, которые встречались у подножья, заканчиваясь выложенной светлой плиткой, тропинкой, которая так же расходилась в две, по разным берегам небольшого озера, по спокойной поверхности которого, неспешно двигалась пара черных, лебедей, с надменным видом крутя головы в разные стороны.

Из каменной трубы шел слабый дымок, а с круглых, резных балкончиков, уютно свисали гроздья спелого винограда.

Не представляла, что такая красота может находиться в самом центре Тираса, на окраине главного, городского парка…

— Это вот тут ты живешь? — я с восхищением оглядывала здание.

— Именно, — усмехнулся Ривин, и посмотрел на меня победным взглядом. Еще бы — мой коттеджик и его домина… можно даже не сравнивать. Всё и так ясно. Интересно, откуда у него такое жильё? Неужели наёмники настолько хорошо зарабатывают? Если так, то я вообще не против прильнуть к их гильдии.

Видимо, вопрос чётко читался в моих глазах, потому как наемник произнес:

— Всё дело в том, что я сын главы гильдии… оттуда и жилье такое роскошное.

— А-а, — махнула я рукой, — тогда всё ясно…

— Ясно — что?

— То, что ты — папенькин сынок, — я показала Ривину язык и, обогнав его понеслась вверх по лестнице, с той скоростью, какую позволяла больная нога. Ривин, не растерявшись, взбежал по соседней, и естественно, оказался наверху гора-аздо раньше, чем я.

Вблизи дом выглядел великолепно, но стоило нам только подняться на холм, как начался сильный дождь, так что внимательно разглядеть здание мне не удалось. Ривина за руку потащил меня по длинной плиточной дорожке, ведущей к главному входу. Промокнуть до нитки мы всё же успели.

Дверь была не заперта. У порога нас встретила немолодая, румяная женщина в белоснежном переднике и, охая по поводу нашего мокрого вида, отправилась на кухню.

Ривин усадил меня на диван, в большой и дорого обставленной комнате, и удалился. Через несколько минут, он вернулся с сухими вещами, и вручив их мне, снова вышел. Еще через десять минут, вошла служанка и пригласила меня к завтраку. Это было очень к месту — в \"Фиалковом вечере\" мне удалось поклевать лишь немного салата. К слову, совершенно безвкусного. Желудок уже начал бить тревогу.

Когда я появилась в столовой в черной мужской рубашке, доходящей мне до колен, босиком и с растрепанными волосами, Ривин, который тоже успел переодеться, не сдержался и захихикал. Еще бы — столько наряжалась-украшалась, для встречи с главой гильдии наёмников, а тут на, тебе — стою в огромной рубашке и без штанов, которые мне, кстати, выдали, но они оказались настолько велики, что я решила, мне будет достаточно и рубашки.

— Присаживайся, — Ривин кивнул в сторону стула рядом с собой. Я села. Стул оказался мягким и удобным. Предательски заурчало в животе. Видимо услышав сигнал тревоги, раздающийся у меня из желудка, кухарка поспешила выставить передо мной корзинку со свежеиспеченными булочками и кружку ароматного чая. Глубоко вдохнув, я с удовольствием зажмурилась, придвинулась ближе к столу и протянула руку к корзине с выпечкой.

В зал расслабленной походкой зашел абсолютно седой мужчина лет шестидесяти, в черном шелковом халате. Он бросил на меня одобрительно-заинтересованый взгляд, сел напротив и кивнул Ривину. Наёмник кивнул в ответ.

— Доброе утро, госпожа Руа, — вежливо поздоровался мужчина. Я привстала, но он меня остановил. — Чувствуйте себя как дома. Не стесняйтесь.

— Спасибо. У вас замечательный дом, — я немного растерялась. — Вы простите, что я в таком виде. Мы с Ривином попали под дождь.

— Руа, что это ты такая вежливая стала? — усмехнулся Ривин, но, получив укоризненный взгляд от мужчины в халате, замолчал.

— Я совсем забыл представиться — меня зовут Марин. Я отец этого хама, и тот, кто пригласил Вас на разговор. Я счастлив, что вы согласились прийти, — я одарила Марина добродушной улыбкой. Почему-то, он мне понравился. — А теперь, не буду отвлекать вас. Завтракайте, а после поговорим.

Марин встал из-за стола, поклонился и, взяв со стола пару булочек, вышел. Наконец я смогла поесть.



Настало время серьезного разговора. Ривин проводил меня в кабинет отца, усадил в кожаное кресло напротив стола, за которым сидел Марин, и вышел, оставив нас наедине. Я занервничала.

— Да расслабься же ты, — засмеялся глава наёмников. — Сядь так, как тебе удобно.

Действительно, что это я? Сижу как на уроке — спина прямая как натянутая струнка, ноги вместе, руки послушно лежат на коленях. Так совсем неудобно. Не пойдёт…

Немного подумав, буквально пару секунд, я залезла на кресло с ногами, положив их под себя. Одобрительно улыбнувшийся Марин кинул мне большую мягкую подушку, которую я обняла. Теперь главное не заснуть.

— Я слушаю Вас, Марин, — решилась я начать. — Ваш сын толком ничего не объяснил.

— А он толком ничего и не знает. Он сказал лишь то, что я просил, — Марин вдруг стал серьезным.

— Тогда я слушаю, — я поудобней устроилась в кресле, уперевшись подбородком в подушку.

— Всё просто — у тебя Руа, есть то, что нужно нам. Мы же, в свою очередь, обеспечим тебе полную безопасность.

— Зачем вам это? Ведь вы можете просто убить меня и забрать холст. Тем более, сейчас у вас иметься прекрасная возможность это сделать, — после вырвавшихся у меня слов стало действительно страшно.

— Вижу, ты очень мало знаешь у имеющейся у тебя вещи, — покачал головой мужчина.

— Если быть точной — только то, что она в некотором роде портит мне жизнь. Но отдавать её кому-то я не собираюсь.

— Всё не так-то просто.

— Расскажите мне, то, что знаете, — серьезно попросила я.

— Да, я действительно кое-что знаю, но далеко не всё. С чего начать? — Марин выжидающе уставился на меня.

— С самого начала, — я пожала плечами. — Откуда это чудо вообще взялось?

— Это, как ты выразилась \"чудо\", неудачный результат эксперимента таких же неудачников магов, решивших успокоить злого духа Эстара, заточив это в это полотно. Но Эстар не успокоился. Он потерял свои силы лишь на половину, продолжая совершать ужасные вещи с помощью людей, обладающих холстом. Он забирал их души. Постепенно.

— Бред какой-то…,- я недоверчиво посмотрела на Марина.

— Не скажи. Разве ты не замечаешь изменений в себе?

— Нет, — усмехнулась я. — Никаких изменений нет.

Я врала… Изменения были. Начиная от моего внешнего вида, и заканчивая отношением к семье. Если раньше я была скромной, приличной девушкой, теперь же стала самовлюбленной эгоисткой, местами вызывающе одевающейся и плюющей на всех с самой высокой горы Краинра. Пьянки, драки и разнообразные преступления, стали неотъемлемой частью моей жизни. Но самое главное — мне нравилось убивать.

— Не буду спорить с тобой.

— И не надо. Лучше скажите — кто охотится за холстом?

— Да все кому не лень… Включая и меня. Но, я знаю несколько больше чем мои конкуренты, и поэтому предлагаю сотрудничество.

— Зачем вам холст?

— Это же такая власть! — честно ответил мужчина. — Он может всё! Но, ты его хозяйка. Просто так отнять холст у владельца нельзя. Он тут же потеряет свои способности. Холст перейдет к кому-то другому, лишь если владелец добровольно его подарит. Но, ты ведь не собираешься его дарить, так?

Я отрицательно замотала головой, крепче обнимая подушку.

— В этом-то и дело, — продолжил Марин. — И тебя совершенно не пугает то, что холст может тебя погубить?

— Нет. Я не верю в это. Я люблю его. Он мой друг.

— Хорошо, — вздохнул Марин. — Это замечательно. Тогда, предлагаю сотрудничество — ты, будешь работать на меня, делая своё любимое дело, а наша гильдия будет полностью обеспечивать и защищать тебя.

Я молча кивнула.

— Сразу после пробного заказа, я расскажу всё остальное, что знаю о полотне.

— Почему \"пробного\"? — немного обиделась я.

— Прости, но я должен проверить холст в действии.

— Хорошо, я согласна. Когда приступать к работе? — я отложила подушку в сторону и встала с кресла.

— Вот так рвение! Ты мне однозначно нравишься, — захохотал Марин. — Послезавтра вечером, я буду ждать тебя здесь. Приходи, и всё узнаешь. А сейчас переодевайся и отправляйся домой отдыхать.

— Хорошо, — поклонившись, я вышла из кабинета.

Моё платье уже подсохло и, натянув его на себя, я направилась к выходу, держа в руках босоножки. Уже у самых ступенек, меня догнал Ривин.

— Ну, что? Мы теперь коллеги? — похлопывая меня по плечу, спросил он.

— Пока нет. Но скоро ими станем. А теперь, спокойной ночи, папенькин сынок, — и топнула ногой, обрызгав наёмника из лужи после недавнего ливня, и смеясь, понеслась к дому.



У калитки, сидя на земле, ждал мокрый, взъерошенный и угрюмый Канэд. Увидев меня, он резво подскочил на ноги, состроил серьезную мину и, скрестив руки на груди спросил:

— Где ты шлялась до утра? Я устал тебя искать! Ропли сказал, что видел, как ты уходила с каким-то мужчиной… а что это у тебя? — Канэд схватил меня за руку, осматривая свежую рану на плече. — Опять напали? Или это мужик тебя побил?!

— Всё хорошо, успокойся, — устало улыбнулась я. — Днём, когда высплюсь, я всё тебе расскажу, и ты меня полечишь. А сейчас давай спать. Мы оба устали.

Схватив за руку не успевшего ничего ответить Канэда, я завела его в дом, втолкнула в комнату для гостей, и сама направилась в свою. Спать…

Пятая глава

\"Кажется, Канэд волнуется обо мне\", — улыбаясь, думала я, лёжа в своей кровати, стараясь уснуть. Что сказать? Неожиданно… и приятно.

Спать хотелось безумно, но ночь была слишком богата на события, так что под впечатлениями сделать этого мне никак не удавалось. Веки слипались, но сон не шел. Мозг отказывался отключаться, самовольно прокручивая диалог с Марином, пытаясь разложить всё по полочкам. Всё выходит совсем не так, как я думала. Я-то рассчитывала на то, что когда-нибудь со скуки я займусь поисками своего охотника, прирежу его в тёмном укромном уголке, и заживу со своим холстом не зная печали… А там и план по завоеванию мира можно обдумывать… А вот нет! Охотятся за мной, оказывается, все кому не лень. Да и холст, если верить Марину, постепенно выпьет из меня жизнь. Что делать-то!?

\"Тш-тш-тш\", — раздался глухой, и довольно громкий стук во входную дверь, а после него и крик, — столичная почта!

Я чуть не завизжала от испуга. Только дремать начала, а тут этот ор, который даже на втором этаже, где находилась моя комната, прекра-асно слышен. Пойду-ка, убью этого наглого почтальона…

Накинув шелковый халат, я лениво спустилась по лестнице, открыла дверь, зевая, расписалась и забрала конверт. Решила пока сохранить жизнь работяге… Но не из-за доброты своей — просто с утра лень конечностями двигать. Особенно, если это утро после бессонной и богатой на активные телодвижения и алкогольные злоупотребления, ночи.

Что ж, посмотрим, что почтальончик нам принес. Наверное, письмо из дома. От мамы… Снова нытьё, сопли, просьбы приехать и прочая ерунда…

Повертев конверт в руках, я без сожаления выкинула его в помойное ведро и, отряхнув руки, отправилась спать. Ничего, всё равно нового я из этого письма не узнаю. Только зря время потрачу. В деревню я возвращаться не собираюсь, так что… Плевать на них. Пусть живут там, как хотят.

За последние два года мое общение с семьей ограничилось лишь парой писем, что я отправила в деревню. Первое было написано, как только я разместилась в монастыре, а второе, и последнее, тогда, когда переехала в Тирас, и когда судьба семьи перестала меня волновать совершенно. Прячась в горном монастыре я очень-очень хотела получить ответ из дома, но, увы, своего обратного адреса дать не могла. А теперь, когда мама заваливает меня посланиями, пропало желание их читать…

Снова развалившись на мягкой кровати, я прикрыла глаза, и попыталась ни о чем не думать. Но, провалявшись с час, и поняв, что все мои попытки уснуть, останутся безрезультатными, я встала с кровати и поплотнее запахнув халат, потопала в комнату к Канэду. Эльф дрых, тихо посапывая. Что ж, не стану будить. Пусть набирается сил и трезвеет. Ему еще меня лечить…

Проходя мимо большего старого зеркала, доставшегося мне еще от прежних хозяев этого дома, я остановилась. Нда… Сегодняшняя ночь ярко отразилась на моём лице фиолетовыми тенями под глазами, опухшими веками и слегка разбитой губой. Надо же, а ночью я этого и не заметила…

О колтунах на голове вообще стоит умолчать.

Поиски расчески заняли еще минут десять. Это всё моя дурацкая привычка разбрасывать вещи, виновата!

Надо же…Как волосы отрасли, — думала я, старательно расчесывая пряди, доходящие практически до середины спины. Помнится в первое время, в монастыре, я не могла связать их в хвост, что бы они не мешали мне во время тренировок. А теперь…



Память.



Темная комната монастырского тренировочного зала, освещается большими черными свечами, стоящими по углам. Огромные аркообразные окна, почти до потолка, полностью завешаны темными шторами, лишь пара солнечных лучей, с трудом пробившись сквозь плотную ткань, едва отсвечивают на полу. Пыльно, жарко и почти нечем дышать. Но Хао не жалея лупит меня боевой палкой. Отбиваюсь на пределе сил, как могу. Глухие удары дерева о дерево, и мои крики звонко раздаются эхом, отскакивая от высоких, каменных потолка и стен, отвлекая внимание и оглушая.

Всё, больше не могу…

— Хао, подожди несколько минут. Я устала, — обливаясь потом, сажусь на пол, и обхватываю голову руками. Волосы и одежда насквозь мокрые. Влажными ладошками пытаюсь убрать с лица прилипшие пряди.

— Хорошо, отдохнём, — монах, улыбаясь, садится рядом, нежно притягивая к себе. — Ты молодец. Через полгода станешь настоящим бойцом.

— Какой же из меня боец? — устало улыбаюсь в ответ. — Я художник.

— У тебя много талантов, — Хао откладывает в сторону палку и обнимает меня крепче, — уверен, что и женой ты будешь замечательной.

Мечтательно вздыхаю и кладу голову на плечо монаха.

Кажется, я всегда буду его любить.



Задумавшись, я незаметно для себя справилась с узелками в волосах, и теперь стояла, тупо смотря в никуда. На ходу засыпаю, что ли?

Дабы отвлечься, я решила принять ванну. Для этого пришлось изрядно попотеть, натаскивая воду из колодца. Пошатываясь под тяжестью ведер, я заметила голодные взгляды псов. Отметила для себя, что не мешало бы их покормить.

Прохладная ванна значительно прибавила сил, и я даже насвистывала веселую мелодию, пока спускалась по скользкой ржавой лестнице в погреб, где хранилось мясо для собак. Ели они конечно неимоверно много: Мне приходилось бегать на рынок практически каждый день, и возвращаться с килограммами тридцатью, свежего мяса. За день-два, они его уплетали. И это только начало — мои пёсики, еще полугодовалые щеночки. Страшно подумать, что будет с ними дальше. Ведь уже сейчас каждый из них, размером с двух взрослых кабанов.

Нет, всё же пора будить Канэда. Рана на плече снова стала кровоточить, да еще и тянуще побаливать, от чего вся рука как будто онемела. Мне совсем не нравится это ощущение. Пусть эльф меня лечит, а потом снова обнимется с подушкой хоть до завтрашнего утра…



Противный Канэд никак не хотел просыпаться, и совершенно не реагировал на тряску за плечо и легкие похлопывания по щекам. Я, конечно, понимаю, что после бессонной ночи нелегко резко проснуться, проспав всего несколько часов, но делать нечего. Не из вредности же я его бужу. Мне действительно очень надо. Я совершенно не хочу умирать в столь молодом возрасте от потери крови.

Это всё Ривин виноват, со своими ночными пробежками по лесу! Не мог, как нормальный человек подойти, представится, объяснить всё культурно. Не-ет, обязательно надо было из себя маньяка-убийцу строить, и заставлять меня с перепугу по колючим кустам лазить… От этих мужчин одни проблемы. В который раз убеждаюсь…

Кровь полилась с новой силой. Пришлось даже тряпку намотать. Но Канэд продолжал упорно спать как убитый, отчего в мою голову закрались мысли, о том, что он и не живой вовсе. Я слегка занервничала, но эльф меня успокоил, перевернувшись на живот, что-то бормоча во сне. Живой… хоть это радует. Жаль, что его чудесный сон придется прервать. И кстати, сделать это нужно как можно быстрее — тряпка, которой я в спешке обмотала плечо, насквозь пропиталась кровью, которая уже свободно стекала по начавшей ныть руке. Вот только как? Как разбудить это вредное существо? Я бы воспользовалась холстом, но ветка как назло пробила плечо с правой стороны, и я впервые пожалела о том, что не левша. Я, конечно, могу попробовать накалякать какое-нибудь чудовище, которое разбудит эльфа, но боюсь, спросони увидев мой шедевр, с непривычки криво набросанный нерабочей рукой, Канэд либо поседеет, либо тронется умом, а может и вовсе окочурится от разрыва сердца. А оно мне надо? Так что пусть пока мой холст отдыхает в тайнике. Придется по старинке — холодной водой окатить. Саму так несколько раз будили. Конечно, это неприятно, но зато очень действенно — и просыпаешься тут же, и бодрит заодно.

Заранее приготовив несколько больших и мягких полотенец, я снова отправилась на колодец. Нет, ну точно, начну разрабатывать левую руку! Это невозможно просто. Без работающей правой конечности чувствую себя беспомощной. И это мне совсем не нравится!

Не спеша доковыляв до комнаты для гостей, в которой на мягкой кровати мирно похрапывал Канэд, я без дальних слов преступила к главному — окатила эльфа прохладной водицей из колодца. Крику было много…и долго. Канэд, с вытаращенными от неожиданности глазами, подпрыгнул на кровати, встал на четвереньки, покрутился в разные стороны, сминая под собой постельное белье, и замер с испуганным лицом, уставившись на меня. Простыни и одежда эльфа насквозь промокли, а на полу возле кровати растеклась огромная лужа, но это меня сейчас не сильно беспокоило. Я стояла напротив друга, здоровой рукой прикрывая рот, чтобы не рассмеяться в голос. Эльф сейчас, стоя на четвереньках, походил на одного из моих псов после купания. Я ждала, что вот-вот Канэд начнет отряхиваться от воды на манер собак. Тот видимо понял мои мысли, хмыкнул, изогнул бровь и, встав с кровати гордо подняв свою белокурую голову, подошел ко мне. Я протянула ему приготовленные полотенца и, хихикая, вышла из комнаты, объявив, что жду его в гостиной.

Светлая гостиная, была моим любимым местом в доме, после чердака, где находилась мастерская. Если в мастерской я отдыхала морально, за работой над картинами, то в гостиной, обставленной мягкими диванами, аккуратными маленькими столиками и укрытыми тёплыми шкурами креслами, я могла расслабиться физически, развалившись на диванчике с книжкой в руках. Хотя, удавалось мне это крайне редко.

Я очень люблю солнечный свет, поэтому первое время жила в этом доме без занавесок, купив их и повесив совсем недавно. И то, задвигаю я их крайне редко. Только во время грозы…

— И что за срочность? — спросил вошедший в комнату недовольный и раздетый по пояс Канэд, — Зачем ты меня разбудила…с особой жестокостью?

Я молча кивнула на своё плечо, обмотанное тряпкой, насквозь пропитавшейся кровью.

— Хм, — эльф осторожно снял повязку и принялся оценивающе разглядывать мою рану. Хотя, что именно он оценивает, я так и не поняла: То ли степень ранения, то ли свои возможности. Как бы там не было, мне нужна срочная помощь.

— Справишься? — С надеждой глянула я на друга.

— Ну, садись на диван. Я попытаюсь что-нибудь сделать. Вообще не представляю, где ты шлялась всю ночь и как умудрилась получить такие раны, — Канэд придирчиво оглядел меня с ног до головы, задерживая свой взгляд на ссадинах, которыми были покрыты мои колени и локти. — Еще и губу разбила…Может расскажешь где была?

— Сначала полечи меня, — устало улыбнулась я. — А потом я хотела бы не много поспать.

— Ну, как всегда. Ты вечно от меня всё скрываешь, — обижено процедил эльф, закрыл глаза и положил холодные ладони на моё плечо. Я тоже решила прикрыть веки, и откинула голову на мягкий подлокотник…



Активное пение сверчков за открытым настежь окном заставило проснуться. Надо же, а я все-таки уснула…

Потирая затекшую от неудобной позы шею, я приняла положение \"сидя\". С моих колен упал шерстяной плед, наполовину оказавшись на полу, и на половину подо мной. Темно. Плечо все еще побаливает, но уже не кровоточит. Спасибо, Канэд. Но, еще пару лечебных сеансов провести всё же нужно…

Интересно, сколько сейчас времени, и где эльф?

Накинув на плечи покрывало, я вышла во двор. Над домом зависла яркая луна, освещая, помимо моего двора еще и две соседних улицы в придачу. Хм, интересно, это из-за жары она такая яркая?

В ясном свете ночного светила, я заметила одинокую фигуру, сидящую на лавочке под моёй любимой вишней. Канэд… Присоединюсь ка я к нему.

Эльф сидел, закинув ногу на ногу, задумчиво глядел на луну и медленно курил. А я, между прочим, этого очень не люблю, и запрещаю Канэду дымить на территории моего дома.

— Хм, хм, — недовольно кашлянула я, незаметно подкравшись к эльфу и встав за его спиной. Канэд нервно дернулся, но обернувшись, облегчено выдохнут и виновато улыбнулся. Я присела рядом.

— Прости, — эльф затушил сигарету об лавочку, и под моим пристальным взглядом положил окурок в карман. Вот-вот! Не надо мне тут мусорить.

— Ты выспался? Как себя чувствуешь? — обеспокоено заглянула я в глаза друга.

— Да, всё хорошо. Я совсем недавно проснулся.

— А почему ты здесь? Не хочешь перекусить? — лично я — хотела.

— Нет-нет, не хочу, — замотал головой Канэд. — Ты бы вон, лучше б собак своих накормила.

Я посмотрела под дерево, куда кивком указал друг. У корней, свернувшись клубочками, лежали Первый, Второй и Третий, поглядывая на меня со скрытой надеждой, и тихо поскуливая.

— Похоже, они по тебе скучают, — вздохнул Канэд. — Когда ты в последнее время с ними гулять ходила?

Я задумалась — ведь правда, я уделяю своим животным очень мало времени. Не играю с ними, не глажу, не ласкаю… Да, что там? Я их даже не различаю!

— Ты прав, — грустно покачала я головой, и тут меня осенило. — А давай, сегодня утром возьмем их на прогулку в парк?

— Это плохая идея, — нахмурился Канэд.

— Почему? — недовольно прищурилась я. Эльф за что-то на меня в обиде?

— Про нас с тобой и так в таверне слух ходит, — усмехнулся эльф. — А если еще и на прогулке в парке вместе увидят…

— Что еще за слухи такие? — я придвинулась ближе к другу. — Рассказывай.