2003-й


В 2003 году правоохранительная система пережила очередную реорганизацию: в ряды МВД влились федерально-миграционная служба и налоговая полиция, появилась отдельная структура по борьбе с незаконным оборотом наркотиков — УФСКН. Тем не менее борьба с наркобизнесом оставалась для нас в числе приоритетных, так же как и борьба с организованной преступностью.

Крупнейшие преступные сообщества республики — «Жилка» и «29-й комплекс» — были ликвидированы, их участь коснулась и более мелких группировок, таких, как «татаринские» и «кулаковские» в Чистополе и «курицынские» в Зеленодольске. По нашей инициативе Кабинет Министров Республики Татарстан принял Республиканскую комплексную программу борьбы с преступностью в РТ на 2003–2005 годы, идеологом и локомотивом которой стал мой заместитель, начальник МОБ Рафил Нугуманов, но радоваться успехам было ещё рано.




Убийство полковника Коригова




То, что сотрудников милиции убивают, ни для кого не новость. Чаще всего это случается при задержании преступников, во время схватки или преследования. Гораздо реже происходят целенаправленные, заранее спланированные покушения на милиционеров. Но убийство, совершённое в Казани 21 февраля 2003 года, по своей дерзости не имело себе равных — в подъезде собственного дома был расстрелян заместитель начальника экологической милиции МВД Татарстана полковник милиции Даут Коригов.

Водитель подъехал за ним как обычно, в половине восьмого утра. Первым из подъезда вышел маленький сын Коригова, и сразу же в подъезде раздались выстрелы… Через несколько секунд во двор выбежал киллер и сделал, как минимум, ещё три выстрела по машине, в которой находились водитель и ребёнок, но эти пули, к счастью, никого не задели.

Позже мы установили, что убийца караулил свою жертву, стоя на один лестничный пролёт выше, и догнал Коригова, когда тот взялся за ручку двери подъезда. Стрелял он из переделанного пистолета: одна пуля попала полковнику в шею, другая в сердце.

Потом выяснится, что пуля, пробив сердце, застряла в одном из желудочков, но рентген это не показал, и драгоценное время было упущено. Ещё несколько часов Даут изо всех сил боролся за свою жизнь и даже оставался в сознании. Меня пустили к нему на несколько минут, чтобы поговорить, к сожалению, безрезультатно. Я спрашивал: «Даут, кто?! Скажи!» Но он действительно не знал, кто подослал убийцу…

С самого первого момента мы связывали покушение с профессиональной деятельностью убитого. Правда, не в Татарстане: в последней должности Даут Коригов проработал совсем недолго, возглавлял до этого МВД Ингушетии. Коригов в своё время руководил рядом операций по освобождению заложников, взятых в плен чеченскими боевиками, в частности летом 1997 года лично принимал участие в освобождении журналистов съёмочной группы НТВ.

Это было не первое покушение: в мае 2002 года в Назрани рядом с его машиной сработало взрывное устройство. Вняв предупреждению, он перевёлся в другой регион, а за несколько месяцев до покушения переехал в Татарстан.

На раскрытие убийства мы бросили все силы: покушение на жизнь полковника милиции, руководителя центрального аппарата МВД не могло оставаться безнаказанным! Это был самый настоящий вызов со стороны преступного мира — если система не может обеспечить безопасность даже своим высшим чинам, чего ждать тогда простому гражданину?!

Опросив свидетелей, мы смогли воссоздать картину преступления. Киллер поджидал полковника на лестничной клетке. Его сообщник прогуливался у подъезда. Третий преступник ждал в машине и должен был обеспечить отход. Нашлась и жительница подъезда, которая смогла даже запомнить лицо одного из преступников. Более того, она видела, как в день убийства какой-то мужчина замазывал во дворе грязью номера своей «шестёрки». Женщина назвала примерный номер машины: 362 либо 562.

В кабинете следователя женщина несколько часов описывала приметы одного из преступников, в результате чего художник смог нарисовать его портрет. В итоге в активе следственно-оперативной группы были следы, изъятые с места преступления — след от мужского ботинка 43-го размера, отпечаток протектора шин автомобиля и портрет одного из подозреваемых.

Была ещё одна зацепка: участковый, совершавший поквартирный обход, выяснил, что живущая в этом подъезде школьница в утро убийства слышала телефонный разговор в подъезде. Девушка вышла из квартиры примерно в 7.20 утра и, пока вызывала лифт, услышала телефонный звонок. Она заметила стоявшего между этажами мужчину с мобильником, который поспешил отвернуться. Скорее всего, это и был киллер.

Звонков ежедневно совершается миллионы! Но мы знали практически точное время, по крайней мере одного из соединений (по показаниям свидетелей, убийцы милиционера созванивались, как минимум, дважды).

Интересной показалась личность одного из звонивших, когда-то проходившего по делу о хулиганстве. Его фотография была занесена в специальную базу учёта — фейсменеджер, и оказалась похожа на тот портрет, которым мы располагали со слов свидетельницы.

Подозреваемый житель Казани, некий Мамедов, за несколько минут до убийства звонил своему приятелю Хайруллину. На первый взгляд ничего особенного, если бы не одно «но»: Хайруллин жил и работал в селе Шугурово Лениногорского района. Зачем он оказался в день убийства возле дома Коригова? Что его связывало с Мамедовым? Дальнейший анализ телефонных звонков выявил ещё двух человек: с Мамедовым и Хайруллиным неоднократно связывались Горбунов и Исмаилов. Всех четверых объединяло ещё и то, что после убийства их мобильные телефоны замолчали. Позже выяснилось, что они просто выбросили свои мобильники.

Были сформированы три оперативные группы. Первая работала в Казани, контролируя перемещения Исмаила Исмаилова и разрабатывая родственников Рауфата Мамедова. Вторая группа отправилась в село, где проживали Виталий Горбунов и Риваль Хайруллин. Третья — вылетела в Баку, куда сразу после убийства уехал Мамедов.

Первая опергруппа установила, что на жену Мамедова зарегистрирован автомобиль ВАЗ-2106, именно такой, на каком скрывались убийцы. Номер машины примерно совпадал с тем, который указала свидетельница. Началась оперативная разработка подозреваемых. На стоянку, где находилась «шестёрка» Мамедовых, оперативники наведались под видом клиентов, желающих поставить свою машину на постоянную стоянку. Пока один отвлекал сторожа, второй незаметно снял отпечаток протектора шин машины подозреваемого. В тот же день эксперты установили, что следы шин возле дома убитого полковника оставлены колёсами машины жены Мамедова.

Вторая оперативная группа доложила, что жизнь Хайруллина и Горбунова в последние месяцы резко изменилась: у них неизвестно откуда появились большие деньги. Сообщение от третьей группы гласило, что Мамедов не подозревает о слежке. Отсидевшись два месяца у родственников, он купил билет на авиарейс в Казань.

Мамедова арестовали при сходе с трапа самолёта. В эти же минуты другие опергруппы приступили к одновременному задержанию остальных подозреваемых. Для Горбунова и Хайруллина — непосредственного исполнителя убийства — арест стал полной неожиданностью. Они даже не пытались отпираться и сразу сознались во всём. Уже на следующий день киллер, бывший сотрудник Лениногорской милиции Риваль Хайруллин, давал показания. С момента убийства до задержания основных подозреваемых прошло меньше двух месяцев.

В ходе следственных экспериментов, кстати, произошло невероятное: нашёлся пистолет, орудие убийства. Оружие пролежало на пустыре два месяца, и его никто не подобрал.

На допросах Горбунов и Хайруллин рассказали — все указания по организации убийства отдавал азербайджанец Исмаилов, а его сообщником был Рауфат Мамедов. Но Исмаилову удалось сбежать до ареста, а Мамедов сотрудничать со следствием отказался.

Как бы то ни было, но Мамедова опознала свидетельница, и суд не поверил в его невиновность. Как соучастника убийства его приговорили к 13 годам лишения свободы, Горбунов и Хайруллин получили по 11 и 18 лет соответственно. Суд состоялся 26 февраля 2004 года, ровно через год после совершения преступления.

Организатора убийства объявили в международный розыск и задержали только спустя пять лет. В мае 2008 года Исмаил Исмаилов с поддельным паспортом на имя Мусаева был задержан в Москве. В ходе следствия Исмаилов сообщил, что получил заказ от «каких-то неизвестных людей», которые «подошли и попросили». Но вскоре передумал и заявил, что не признаёт себя виновным и никаких преступлений не совершал.

Тем не менее в ходе следствия было доказано, что именно он в январе 2003 года вступил в преступный сговор с «неустановленными следствием лицами» для совершения убийства полковника милиции Даута Коригова. Голову милиционера оценили в 5 тысяч долларов. Он же через знакомых подыскал исполнителей, снабдил их оружием — пистолетом Макарова с глушителем и полной обоймой. За совершение убийства Исмаилов заплатил Хайруллину и Горбунову 30 тысяч рублей и 1 тысячу долларов США, остальную часть обещал выплатить позже. Исмаилова приговорили к 14 годам строгого режима. Верховный суд оставил приговор в силе.

К сожалению, установить имена настоящих заказчиков убийства Даута Коригова до сих пор не удалось. Но это уголовное дело стало прецедентом в истории российской криминалистики. По его материалам уже написаны диссертации и выпущены специальные методические пособия.




Похищение топ-менеджеров «КамАЗа»




Методика, использованная для раскрытия убийства полковника милиции Даута Коригова, вскоре пригодилась при расследовании ещё более резонансного дела.

В мае 2003 года всю республику потрясло исчезновение генерального директора завода «КамАЗ-металлургия» Виктора Фабера и его заместителя по экономике Натальи Стародубцевой.

Примерно в семь пятнадцать утра, как обычно, Фабер вышел из своего коттеджа, сам сел за руль своей «Тойоты Ленд Крузер» и отправился на работу. По пути он позвонил своему экономисту Наталье Стародубцевой, которую частенько подвозил, и сказал, что заедет за ней. Машина с двумя топ-менеджерами «КамАЗа» направилась по дороге, огибающей Боровецкий лес. Больше их никто не видел.

Позже мы отследили, что первый звонок на работу Фабер сделал в 8 часов 43 минуты, сообщив, что срочно выезжает в командировку в Казань. Это показалось его сотрудникам странным: ни в какую командировку ещё два часа назад он не собирался: на 10 утра сам назначил оперативное совещание, а на 11 часов — селекторное. Через некоторое время он позвонил снова: «Срочно соберите миллион долларов и отправьте на счета фирм, которые я вам назову». Причём Фабер, как никто другой, знал, что «срочно» собрать миллион долларов, так же как и перечислить их без каких бы то ни было оснований на неизвестно чьи счета, невозможно. Но он продолжал звонить и интересоваться, собраны ли деньги. При этом обращался по имени-отчеству к людям, с которыми до этого был на «ты» много лет, давал странные указания — поздравить с праздником коллегу, у которого не намечалось никакого торжества, отменить встречу с человеком, который об этой встрече и понятия не имел.

Сотрудники забили тревогу, и один из них спросил: «Виктор Викторович, у нас тут проблемы с базой отдыха, может, Николая Егоровича подключить?» (Николай Егорович возглавлял городской отдел ФСБ.) «Подключай!» — твёрдо ответил Фабер.

Стало ясно, что директор в опасности, а миллион долларов — это цена его жизни. Последний раз Виктор Фабер вышел на связь 29 мая, на третий день после того, как пропал. Попросил продиктовать номера платёжек, на которые была перечислена первая часть выкупа — 10 миллионов рублей…

Виктор Фабер был редким человеком, пройдя путь от простого литейщика до одного из крупнейших топ-менеджеров страны, заняв в профессиональном рейтинге отрасли седьмое место. Случайностей в жизни таких людей практически не бывает, и, естественно, первые версии по делу о похищении были связаны с его профессиональной деятельностью. Невозможно было поверить, что похищение человека такого уровня — дело рук обычных отморозков.

Начало «нулевых» — самый расцвет рейдерских захватов и «недружественных поглощений». Сотрудники следственно-оперативной группы вывозили документацию с предприятия машинами: за любым документом могли проступить черты похитителей…

Одна из версий — месть. За время своего руководства Виктор Фабер отвадил от предприятия множество фирм-прилипал, на счетах которых оседала недополученная «КамАЗом» прибыль. Накануне своего исчезновения он как раз расторг отношения с очередной фирмой-поставщиком давальческого сырья, за которой стояла ОПГ «48-й комплекс». Объём поставок этой фирмы исчислялся десятками миллионов рублей, так что это вполне могло оказаться поводом для криминала. Были и другие версии: происки конкурентов, инсценировка…

Попутно мы отрабатывали все случаи исчезновения людей в Набережных Челнах за последние годы, и через несколько дней стало очевидно, что почерк преступления один в один повторяет громкое похищение, произошедшее здесь же год назад. В сентябре 2002 года точно так же из своего коттеджа в том же элитном Боровецком посёлке на 600-м «Мерседесе» выехал крупный бизнесмен, владелец фирмы «Автомастер» Евгений Корнев. Сказал дочке, что скоро вернётся и отвезёт её в школу. Дочь Корнев никогда не обманывал: она была его любимицей и росла без мамы, умершей несколько лет назад. Дальше произошло то же самое, что и с Фабером: он несколько раз звонил, просил собрать деньги. Потом звонки прекратились.

Деньги по указанию Корнева собрали, упаковали и приготовили к выдаче, но никто за ними не пришёл. Через некоторое время одному из его сотрудников позвонили: вас ждёт информация о местонахождении шефа, она в бутылке, в таком-то месте. В записке оказалась масса подробностей, известных только похитителям и узкому кругу людей, с указанием, где искать продолжение, — тоже в бутылке, закопанной в другом конце города. Вторая записка гласила: «Это дело рук «кашапчиков» (ред. — членов ТОЦ*) и чеченцев». О похищенном — ни слова. Не нашлось и ни одного свидетеля, хотя родные и друзья Корнева объявили награду за информацию о его местонахождении в 2 миллиона рублей.

А спустя год все челнинские газеты и телеканалы давали похожие объявления: «КамАЗ выплатит вознаграждение любому, кто сообщит что-либо, имеющее отношение к исчезновению Виктора Фабера». Но никто не звонил.

Связав между собой два факта исчезновения людей с интервалом в несколько месяцев, мы уже понимали, что в городе действует преступная группа, специализирующаяся на похищениях с целью выкупа. Район, откуда Фабер звонил со своего мобильного телефона, несколько дней прочёсывали силами трёхсот милиционеров, но никаких следов они не обнаружили.

Я направил в Набережные Челны начальника УБОП МВД Андрея Демидова, который со своими сотрудниками практически безвылазно провёл там полгода. Бок о бок со следователями прокуратуры и оперативниками Набережных Челнов они работали целыми сутками, без отдыха, практически без сна, размотав в результате целый клубок кровавых преступлений.

Буквально перед тем как пропали Фабер и Стародубцева, нам удалось раскрыть резонансное убийство с помощью анализа телефонных переговоров преступников. В деле о похищении топ-менеджеров мы решили использовать тот же метод. Схема, очень сложная и трудоёмкая (поскольку сортировать все данные приходится практически вручную), сработала и на сей раз.

Отследив звонки, которые совершались в районе исчезновения Фабера и его заместительницы, оперативники вышли на несколько телефонов, которые замолчали сразу после совершения преступления. Более того, эти мобильники появлялись и ранее, во время пропажи Корнева. Выходили на связь они исключительно между собой, не допуская контактов с внешним миром. Но в этой безупречной системе всё-таки нашёлся сбой: за несколько недель до преступления один из этих телефонов, но с другой «симкой» включался: мужчина общался со своей девушкой. Позже при беседе с оперативниками девушка назвала имя этого мужчины — Геннадий Безуглов. (Впоследствии окажется, что Безуглов был одним из лидеров преступной группировки.) Отрабатывая его связи, мы вышли на успешного челнинского бизнесмена Эдуарда Тагирьянова.

Между тем город пребывал в страхе: бизнес-элита и менеджмент «КамАЗа» обращались в правоохранительные органы за инструкциями: как уберечься от похищения и как себя вести, оказавшись в заложниках.

Тагирьянова задержали 9 июля, а за день до этого, восьмого числа, исчез Булат Баязитов, владелец развлекательного комплекса, соучредитель кондитерской фабрики. Вышел из казино, поставил свою «Инфинити» на стоянку и пропал. Только позвонил компаньонам: «Приготовьте три миллиона долларов, я перезвоню».

Предпринимателя Баязитова похитили ночью. Когда он вышел из машины, бандит в маске бросился ему в ноги, ещё двое налетели с боков. Оглушённому бизнесмену надели на голову мешок, сковали наручниками и вывезли на одну из конспиративных квартир. В плену Баязитов провёл почти три месяца. Всё это время его держали прикованным наручниками к батарее, избивали, запрещали разговаривать. Кормили скудно, даже воду давали редко, только необходимый минимум, чтобы пленник оставался живым.

В день похищения Тагирьянов разговаривал с Баязитовым по сотовому телефону. Назвав себя «всемогущим», он проинструктировал бизнесмена, что тот должен делать — собрать три с половиной миллиона долларов. Тагирьянов ещё не знал, что это его последний день на свободе — 9 июля его арестовали по подозрению в организации убийства Фабера и Стародубцевой.

Не имея возможности связаться с главарём, охранники занервничали, видимо, не зная, как поступить с заложником. «Я тут же почувствовал, что наступила развязка, — рассказывал после освобождения Булат, — среди охранников возникла паника, и они заговорили используя условные слова».

Булату Баязитову повезло: он остался практически единственным, кому удалось выжить после встречи с тагирьяновскими убийцами. Почти три месяца преступники перевозили его с квартиры на квартиру, не решаясь убить пленника без команды главаря.

Но нашим сотрудникам удалось установить адрес квартиры, где чисто теоретически могли держать Булата Баязитова. И туда немедленно был направлен специальный отряд быстрого реагирования — БАРС. Пленника в квартире не оказалось, зато удалось задержать лидеров банды — Дацко, Бабкова и Хузина. Понимая, что жизнь пленника висит на волоске, допросы задержанных вели всю ночь. Лишь под утро один из арестованных назвал адрес, где держали заложника. Торопились не зря: оказалось, что охранники должны были один раз в сутки, в полдень, выходить на связь со старшими, после чего выключать телефоны до следующего сеанса. Не дозвонившись до вожаков, они, скорее всего, избавились бы от заложника.

…27 сентября оперативники штурмовали квартиру на верхнем этаже пятиэтажки двадцать седьмого комплекса. Одна группа высаживала дверь, другая — балконное стекло. Подъезд «держали» следователи прокуратуры во главе с Олегом Ульянченко. Ворвавшись в комнату, оперативники нашли только Булата, который, скрючившись, сидел у батареи, прикованный наручниками. Парень находился на грани нервного срыва: увидев милиционеров, он схватил за ногу ближайшего сотрудника и боялся его отпустить. Говорить пленник не мог, только беззвучно плакал — не верил, что всё закончилось.

На самом деле до финала ещё было далеко и преступники сдаваться не собирались: через кухонное окно они по узкому карнизу добрались до балкона соседней квартиры. Один из них — Данилевич — успел даже выбежать из дома, но был тут же схвачен. Остальные в это время воевали с жильцами оккупированной квартиры, вставшими врукопашную. Оперативникам пришлось вышибать ещё одну дверь, чтобы скрутить Михаила Пинкина и Андрея Дзюбника.

Освобождённый же Булат Баязитов поразил своей выдержкой даже видавших виды сотрудников, не раз бывавших в горячих точках. Первое, что он сделал, когда его освободили, это… попросил помыться. Хотя нельзя сказать, что Булат быстро пришёл в себя: по дороге в УВД Челнов он периодически щипал себя за руку, боясь проснуться и вновь оказаться в кошмаре, который длился два с половиной месяца.

Файзулла Хусниев и Андрей Демидов докладывали мне о каждом шаге расследования, и о блестящем результате операции сообщили сразу же. Я попросил ребят сфотографировать Баязитова таким, каким его освободили: худым, небритым — чтобы приобщить фотографию к материалам дела, как ещё одно доказательство жестокости «тагирьяновских». Не вышло — парень уже успел побриться…

Баязитов был тренированным парнем, он активно занимался экстремальными видами спорта, в том числе и альпинизмом. Возможно, годы тренировок помогли ему пережить бандитский плен, сохранив рассудок. Во всяком случае, его показания сыграли не последнюю роль в этом деле, ведь он был единственным выжившим, кто смог опознать Тагирьянова по голосу.

Так провалилось последнее дело, организованное и спланированное Эдуардом Тагирьяновым.




Тагирьяновские — банда «закрытого типа»




А следственно-оперативной группе предстояли долгие месяцы сбора доказательств кровавой деятельности невероятно законспирированной преступной группы. В этой банде существовала очень жёсткая, даже жестокая дисциплина, подчинение одному-единственному авторитету — Тагирьянову, прочная круговая порука: новые члены принимались только через кровь — они должны были совершить преступление, доказать на деле серьёзность своих намерений.

Сам Эдуард Тагирьянов был очень сильным лидером. Его организационные способности и по-настоящему мощный интеллект, смешанные с сильнейшей демагогией, которая легко проходит среди обывателей, действовали на младших членов банды гипнотически. Его также отличала невероятная злопамятность: он никогда никому ничего не прощал и не забывал.

Тагирьяновские не называли себя бандитами. Наоборот, всячески дистанцировались от других представителей криминала. Все преступления в банде до мелочей разрабатывались сначала схематически. Каждый член группировки отвечал за конкретное направление, конкретный участок, может быть, даже не зная, какая задача стояла перед другими.

Эдуарда Тагирьянова задержали на выходе из ресторана «Мясной удар» в Казани. Вместе с ним в СИЗО оказался его близкий друг — руководитель одного из местных подразделений транспортной милиции Фарит Хабипов. Тагирьянов был или наивен в вопросах юриспруденции, или абсолютно уверен в своих связях и в своей безнаказанности. Он на полном серьёзе считал себя невиновным в предъявленных обвинениях, поскольку лично, своими руками никого не убивал!

Пришлось разочаровать «бригадира»: организация, планирование убийств, вымогательств, избиений, похищений влекут ответственность не менее тяжёлую, чем собственноручное лишение жизни.

К тому же на нём были и другие преступления. Выяснилось, что он был настоящим садистом, обожал издеваться над женщинами и девушками, в том числе несовершеннолетними. На его персональном счету появились ещё и уголовные дела по поводу насильственных действий сексуального характера в отношении двух челнинских девочек, попытки изнасилования. Если девушка отказывала ему в близости, расправа была жестокой и быстрой: одной из своих жертв подонок сломал нос и позвоночник в трёх местах. Девушку, которая попыталась заявить о его домогательствах в милицию, похитили и по приказу Тагирьянова отрезали ей правое ухо…

За два с половиной года работы следственно-оперативная группа смогла доказать банде 22 убийства, совершённые в течение восьми лет.

Но даже не это самое страшное. Тагирьянов постоянно пытался пролезть как можно выше, искал всё новые и новые связи в государственных структурах. Он усиленно налаживал связь с администрацией города, делал попытки выйти на республиканский уровень, дружил с депутатами Госдумы. У него были огромные амбиции, он метил в политику, и не останови мы его тогда, со временем он мог вырасти в такого монстра, что все преступные группировки на его фоне показались бы мальчиками-зайчиками.

В ходе расследования возникало очень много вопросов. К примеру, почему уголовные дела по многочисленным убийствам, похищениям, изнасилованиям и вымогательствам получили дальнейшее развитие только после ареста членов банды?

Дело в том, что преступное сообщество, организованное Эдуардом Тагирьяновым, явилось сообществом совершенно нового для нашей республики (а возможно, и для страны) «закрытого типа». Случайным лицам вход в банду был строго воспрещён, её костяк на протяжении всех лет составляли лишь испытанные люди. С ранее судимыми Олегом Дацко и Геннадием Безугловым сам Тагирьянов, получив в 1987 году судимость за тунеядство, был знаком давно. Остальные члены группировки также набирались по принципу личных связей. Так в неё вошли Альберт Хузин, Николай Казаков, Сергей Бабков.

Только к 2000 году, когда круг интересов банды существенно расширился и потребовалось увеличение штата, в банду были приняты «младшие» — Данила Данилевич, Михаил Пинкин, Андрей Дзюбник, Василий Суэтин, Павел Ларионов, Константин Куртымов, Алмаз Яруллин, Ильдар Шайдуллин, Артур Барашов и Ренат Телебаев.

Все они прошли несколько «отборочных туров» и были повязаны кровью. В дальнейшем состав организации оставался неизменным. Хотя подавляющее большинство из бандитов проживало в 10 комплексе посёлка ГЭС, никакой территориальной привязки бригада не имела. Круг интересов простирался всюду, где подразумевались большие деньги, причём не только в Татарстане, но и в Москве, Пензе, Челябинске.

Принятые лидером решения доводились до рядовых членов ОПФ через приближённых — Дацко и Безуглова, считавшихся его первыми заместителями. Тот же Дацко вместе с Бабковым, Хузиным, Дзюбником и Новиковым были исполнителями наиболее сложных нападений и убийств. Они являлись и основными хранителями оружия банды.

И людей, и материальные средства бригады Тагирьянов старался по возможности легализовать. Практически все бандиты числились грузчиками, охранниками или водителями на ликёро-водочном заводе «Руслан», которым лидер владел на паях с коммерсантами Беловым и Сопотом. Абсолютно легально ему принадлежали и многие другие предприятия, через которые он отмывал криминальные деньги. Показательно, что ни один из бандитов не являлся учредителем данных контор и почти никто даже не подозревал о их существовании. По мере увеличения бандитского капитала атаман всё больше переводил его в законный бизнес, не забывая обеспечивать банду деньгами, транспортом и оружием.

Это обстоятельство, наравне с глубочайшей профессиональной законспирированностью преступников, до поры до времени «замыливало» глаза правоохранительным органам. К тому же все эти годы в Челнах поочерёдно выявлялись менее закрытые и более разветвлённые территориальные преступные образования, за которыми числилось множество убийств и прочих тяжких уголовных деяний. Оперативники со следователями вполне резонно могли предполагать, что их участники замешаны и в доселе не раскрытых преступлениях, реально совершённых тагирьяновскими. Да и вообще всем окружающим члены ОПГ нового типа умело втирали очки: многие челнинские предприниматели считали Тагирьяна «порядочным бизнесменом», не подозревая, что руки у него по локоть в крови.

К созданию банды Тагирьянов подошёл творчески. Как уже говорилось, начал он с заведения полезных знакомств среди чиновничьей братии, в том числе и в столице. В круг его приятелей входили помощники членов Совета Федерации, Государственной Думы. (Впоследствии высокопоставленные друзья и заступники бандитов даже пытались оказывать давление на ход расследования, впрочем, безуспешно.)




Кровавая хроника




Убивать они начали в 1997 году. Сначала тех, к кому Тагирьянов имел финансовые претензии. Список жертв открыл директор спорткомплекса «Набережночелнинский» Закиров, регулярно задерживавший выплаты за винно-водочную продукцию. Его насмерть забили металлическим прутом в подъезде собственного дома.

Следующим стал Дамир Исхаков, по предложению которого Тагирьянов инвестировал постройку двух коттеджей в Сочи. Деньги ушли не по назначению, и спонсор потребовал вернуть 130 тысяч долларов, однако Исхаков расплатиться не смог. В конце 1997 года Исхакова жестоко избили резиновыми дубинками, после чего он обратился с заявлением в милицию. Тогда его подкараулили в подъезде, вывезли в Боровецкий лес, где задушили и захоронили в заранее вырытой яме.

Тагирьяновские устраняли и тех, кто мог представлять потенциальную угрозу. 16 августа 1997 года они возле завода «Татэлектромаш» выстрелили в голову активному участнику ОПГ «Гэсовские» Александру Ключникову. Пострадавшему чудом удалось выжить. Один из стрелявших — Сергей Бабков — был даже привлечён к уголовной ответственности по данному факту, но вскоре отпущен из следственного изолятора под залог. Узнав о покушении, приятель Ключникова по ОПГ Арби Бацаев публично высказал угрозы в адрес «тагирьяновских». 5 сентября 1997 года Бацаев погиб, взорвавшись в своём автомобиле. В ноябре был похищен лидер «гэсовских» Георгий Шеклашвили по кличке Гия. Его вывезли в район шлюзов Нижнекамской ГЭС и забили металлическими прутьями. Возглавивший после смерти Гии группировку Файзуллин по кличке Гурам был убит на пороге своей квартиры несколькими выстрелами из пистолета в спину. Между тем из Чечни в Набережные Челны прибыл двоюродный брат убитого Бацаева Руслан Магомадов. Тагирьянов резонно предположил, что целью визита чеченца является кровная месть, и сработал на опережение: на автостоянке в Новом городе двое его подручных застрелили Магомадова и тяжело ранили его племянника Зелемхана.

В это время Тагирьянов впервые попал в поле зрения правоохранительных органов: его подозревали в похищении человека и незаконном хранении боеприпасов. Оперативники челнинского УБОП по обрывкам доходившей до них информации начали для себя составлять нелицеприятный портрет «коммерсанта» (позже он им за это жестоко отомстил).

В мае 1998 года Тагирьянов вместе с Безугловым, Дацко и Хузиным сидел в ресторане челнинской гостиницы «Татарстан», и здесь его по ориентировке задержал патрульный экипаж УВД города. Однако когда задержанного выводили из здания, тагирьяновские напали на сотрудников и отбили своего главаря.

Тагирьянов перебрался в Москву, где тоже не остался без дела. Когда в 2000 году завотделом спецпроектов «Новой газеты» Игорь Домников опубликовал ряд статей о неблаговидной деятельности вице-губернатора Липецкой области Сергея Доровского, тот пожаловался на журналиста Павлу Сопоту, соучредителю тагирьяновского ЛВЗ (Сопот владел в Липецке фирмой по выбиванию долгов с предприятий). Чиновник якобы попросил Сопота организовать доставку Домникова в Липецк для передачи ему оправдательных материалов. Сопот сразу переложил обязанности по доставке журналиста на своего бизнес-партнёра. Убийцы сперва наведались в редакцию, чтобы запомнить жертву в лицо, а потом дождались Домникова в подъезде его дома и нанесли 10 ударов молотком по голове. Журналист скончался в госпитале имени Бурденко, не приходя в сознание.

В том же 2000 году был убит житель Челябинска Никаноров, который тремя годами ранее взял у Тагирьянова большое количество водки и вина на сумму 70 тысяч долларов и долго не мог с ним рассчитаться. Тагирьяновцы в упор расстреляли Никанорова рядом с принадлежащим тому магазином «Продукты».

В апреле 2001 года также в упор был расстрелян на выходе из лифта на своём этаже директор челнинского филиала агентства «Ингосстрах» Эдуард Кузнецов, вся вина которого состояла в задержке с возвратом взятых в долг трёх тысяч долларов. Тагирьянов никому и ничего не прощал.

Всё это время Тагирьянов не переставал следить за криминогенной обстановкой в Челнах, предвосхищая возможные для себя риски. Сильнейшая и крупнейшая в городе банда «29-й комплекс» была в это время занята внутренними разборками, а с сентября 2001 года начались аресты её лидеров, так что угрозы в «двадцатьдевятниках» Тагирьянов не видел. Зато заметно укреплялась и разрасталась ОПГ «Боксёры». Первой жертвой новой войны стал лидер «боксёров» Станислав Оливанов. Тагирьяновские установили ему на телефон прослушку, благодаря которой были в курсе всех его перемещений. 14 октября 2001 года Оливанова застрелили в подъезде.

После него «боксёров» возглавил Закиулла Зайнутдинов, но и он продержался меньше года — 19 июня 2002 года одетые в форму сотрудников МВД «младшие» бандиты Тагирьянова расстреляли его в машине недалеко от посёлка Новотроицк. Вскоре после этого жертвой разборок пал ещё один член ОПГ «Боксёры» Владислав Трапезников, посмевший открыть несанкционированную автостоянку в 10-м комплексе, где проживали тагирьяновские. Его отвезли всё в тот же Боровецкий лес, где избили и задушили, выпытав предварительно адреса всех товарищей по группировке. С «боксёрами» было покончено.

Финалом войн местного значения стало неудавшееся, но изрядно напугавшее участников ОПГ «Татары» покушение тагирьяновцев на их лидера Ахметова — тому, несколько раз раненому, удалось убежать от убийц, но в схватке погиб его телохранитель Ленар Мазитов.

«На федеральном уровне» Тагирьянов тоже никому не давал спуску. Когда «смотрящий» города Никольска Пензенской области Олег Васьков стал навязывать ему свои услуги по «крышеванию» бизнеса в Москве, Васькова возле дома в Никольске буквально изрешетили выстрелами из двух стволов.

Похищения с целью выкупа начались в декабре 2001 года, когда бандиты похитили московского коммерсанта Олега Куликова. Ему предложили немедленно перевести 32 миллиона рублей на счёт специально для такого случая зарегистрированной компании. Куликов по мобильнику позвонил в офис своей фирмы, приказав осуществить перевод, и на счета конторы-однодневки в течение трёх дней «упали» поочерёдно девять, шестнадцать и шесть с половиной миллионов — вся требуемая сумма. Но коммерсанта это не спасло, поскольку его убийство было запланировано Тагирьяновым заранее. В тот же день похищенного отвезли в лес возле Минского шоссе к заранее выкопанной яме, где и задушили.

Тагирьянов посчитал это успешной операцией. Забрал половину денег себе, своим приближённым Дацко и Безуглову выплатил по 100 тысяч долларов, щедро поощрил и «молодёжь», даже тех, кто не участвовал, раздав им по 10 тысяч долларов.

Следующим в списке жертв стал Евгений Корнев. На самом деле его убили по ошибке, планируя похищение и убийство генерального директора челнинской фирмы «Астейс» Василия Коврижных. Дом Корнева находился рядом с домом Коврижных, оба вели сходный образ жизни и ездили на одинаковых машинах. В итоге бандиты с августа по сентябрь ошибочно разрабатывали не того бизнесмена. А 10 сентября, когда Корнев проезжал мимо Боровецкого леса, преступники в форме сотрудников ГИБДД остановили его автомобиль и, захватив предпринимателя врасплох, доставили его на борт теплохода «Граф».

Только здесь они поняли, что ошиблись. Но, раз уж так получилось, преступники потребовали от Корнева 4 миллиона 70 тысяч рублей за своё освобождение. Но, в отличие от Коврижных, у того не имелось в наличии свободных средств, что подтвердил и главный бухгалтер «Автомастера», с которым директор при похитителях связался по телефону. Бандиты связались по телефону с Тагирьяновым, спросив, что делать с пленником. Тот ответил: «Избавьтесь, с деньгами не связывайтесь». В 16.00 того же дня Корнева вывезли на остров Змеиный напротив садоводческого общества «Прибрежный» и там пристрелили из автомата. Тело закопали, автомобиль утопили в Каме. А родственники тем временем судорожно собирали деньги, надеясь на чудо…

К февралю 2003 года Тагирьянов решил, что незачем мотаться в поисках богатых жертв за пределы республики, когда под боком находится такой промышленный гигант, как «КамАЗ». Поэтому был разработан план похищения гендиректора ОАО «КамАЗ-металлургия» Виктора Фабера. Как всегда, Тагирьянов, перед тем как приступить к очередной акции, провёл соответствующую подготовку.

Пока шестеро молодых под предводительством Бабкова в течение месяца выслеживали будущую жертву, сам он установил контакт с одним из авторитетов преступного сообщества Рифкатом Вахитовым, и тот через своего знакомого, того самого Фарита Хабипова, получил банковские реквизиты фальшивых фирм «Медиа-Фрост», «Нотекс-Стандарт», «Элекс-бизнес», имеющих расчётные счета в «Содбизнесбанке» Москвы. Это было необходимо преступникам для отмывания денег, которые они надеялись получить с Фабера.




27 мая 2003 года в восемь часов утра джип с Фабером и Стародубцевой проезжал мимо Боровецкого леса, когда дорогу ей перегородил уазик с людьми в милицейской форме. Лжемилиционерам Фабер и его подчинённая не оказали никакого сопротивления. Руководители крупного завода были уверены, что их задержали представители правоохранительных органов, но позже бизнесменам объявили, что теперь они — заложники. Главной мишенью был Виктор Фабер, а вот женщина попала в плен случайно. Их отвезли на тот же теплоход «Граф». Здесь Дацко сообщил похищенным, что, если те хотят сохранить жизнь, они должны уплатить 30 миллионов 720 тысяч рублей. Назвали и реквизиты фирм. Пока шло перечисление, заложники находились на борту «Графа», дрейфовавшего в акватории Камы между Менделеевским и Мензелинским районами. У руля судна стоял Альберт Хузин.



Дожидаться всей суммы Тагирьянов не стал, видимо, почувствовав неладное: получив на счёт в «Содбизнесбанк» первые 10 миллионов рублей со счёта международного филиала «Автовазбанка» в республике Кипр, он по сотовому телефону дал команду прикончить похищенных. Бандиты отвезли пленников на безымянный остров в устье реки Чишмя Мамадышского района, где заранее вырыли ямы. Расправиться с ними было поручено Сергею Бабкову, штатному киллеру бригады. Машину, как всегда, утопили.




К этому времени бандиты настолько привыкли не считаться с человеческими жизнями, что стали убивать уже и без всякого финансового интереса. Житель Челнов Олег Вавилов «провинился» в том, что как-то осмелился дать в морду Безуглову. Парня всего искромсали ножом, задушили и бросили в Каму, привязав к спине рюкзак с железными дисками.

Игорь Кудинов, перегонявший вместе с приятелем купленный бандитами дебаркадер, поссорился и подрался с Альбертом Хузиным, за что был убит. После этого бандиты прикончили свидетеля, Артёма Володина, зарубив его топором.

…В бандитских схронах были обнаружены: ручной пулемёт и двадцать автоматов Калашникова, подствольный гранатомёт, 32 прибора для бесшумной стрельбы, пять радиоуправляемых взрывных устройств с пультами управления, воспламенители, детонаторы, карабин, семь пистолетов, запчасти к автоматам, тысячи патронов различного калибра и предназначения, 16 оптических прицелов, 36 гранатомётных зарядов, множество магазинов для АК и ПМ, килограмм пластида, пять бронежилетов, а также электрошокер, несколько пар наручников, 25 комплектов милицейской и спецназовской формы, проблесковые маячки, жезлы ГИБДД, резиновые дубинки, номерные знаки для машин с приспособлением для быстрой смены и установки. И ещё три пакета анаши.




Расплата




Почти полтора года обвиняемые знакомились с материалами уголовного дела, точнее, 75 уголовных дел, насчитывающих 105 томов, плюс пять дополнительных. Вряд ли чтиво было для них занимательным, скорее всего бандиты просто тянули время. Судебный процесс стартовал через год, 23 мая, и шёл целых 15 месяцев. Многие из подсудимых в зале суда пытались опорочить органы следствия, рассказывая, что оперативники и следователи их «пичкали психотропными веществами», «угрожали семьям и физической расправой», отказывались от ранее сделанных признаний и от явок с повинной. Однако ничего не помогло, поскольку налицо имелись неопровержимые улики и доказательства.

Кроме того, на нарах оказались Эдуард Гаринов, Рифкат Вахитов и Равиль Салиманов, помогавшие тагирьяновцам отмывать деньги. За решётку попал и бывший подполковник линейного отдела внутренних дел на транспорте Фарит Хабипов, обвиняемый в пособничестве бандитам.

Что касается «Содбизнесбанка», то в результате проведённой работы оперативниками УБОП были собраны факты, свидетельствующие о преступной деятельности его руководителей и сотрудников. Было установлено, что через счета, открытые на подставных физических лиц либо по утерянным паспортам, только с декабря 2002 по июль 2003 года было обналичено немногим менее полмиллиарда рублей. Прокуратура республики направила эту информацию в Центральный банк России вместе с представлением об отзыве у него лицензии на право заниматься банковской деятельностью. Вопиющие факты возымели действие, и в мае 2004 года АКБ «Содбизнесбанк» был закрыт. Впервые в России у коммерческого банка была отозвана лицензия по причине связи с криминалом.

Более того, председатель его правления Сергей Реусов вместе с заместителем Арсеном Миносяном отправились в камеры одного из московских следственных изоляторов, а вице-президент Юрий Дубровский и начальник службы безопасности Владимир Тринос, чтобы избежать такой же участи, пустились в бега. Увы, тысячи рядовых вкладчиков криминального банка после его закрытия потеряли все свои сбережения на общую сумму в полтора миллиарда рублей. Были и другие последствия: 16 октября 2004 года бывший владелец «Содбизнесбанка» Александр Слесарев был расстрелян в Подмосковье вместе со всей семьёй и несколькими случайными людьми в собственном «Мерседесе».

Оперуполномоченные УБОП выезжали в Москву, Челябинск, Пензу, другие города, куда вели кровавые следы бандитов, проводили задержания совместно с оперативниками отдела «Т» департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом.

Оперативники смогли найти и дебаркадер, служивший местом отдыха бригады, а также плавучей тюрьмой, где держали заложников. Нашли посудину на Каме, вблизи села Зуево-Ключи, причём с экипажем. Установили личности людей, находившихся на дебаркадере. Каково же было удивление оперативников УБОП, когда среди задержанных оказался сын министра внутренних дел одного из соседних регионов, который якобы… купил судно у Тагирьянова. При этом, согласно официальным данным, дебаркадер нигде не был зарегистрирован.

Высокопоставленный отец отреагировал адекватно: прокуратура той республики возбудила уголовное дело в отношении сотрудников милиции, участвовавших в задержании. Им инкриминировали превышение должностных полномочий. Только потом, когда Тагирьянова стали называть не иначе, как «челнинским мясником», от греха подальше дело прекратили.

Всё время расследования на оперативно-следственную бригаду шёл мощнейший накат — вот где пригодились Тагирьянову его связи. Поступала информация об астрономических суммах взяток, передаваемых в правоохранительные органы России, суетился криминалитет, отмывавший деньги в «Содбизнесбанке». Федеральный канал, осмелившийся пролить свет на эту историю, буквально вынуждали принести «честному коммерсанту» извинения. Прокурора Набережных Челнов Ильдуса Нафикова, честнейшего и опытнейшего следователя, сыгравшего огромную роль в деле уничтожения многих преступных группировок, попытались скомпрометировать, опубликовав в местных газетах его фотографию, где он сидел за одним столом с Тагирьяновым.

Сообщники Тагирьянова пытались всеми силами защитить своего шефа и на первом же судебном заседании заявили, что умышленно оговорили Тагирьянова, называя его «бедным предпринимателем», которого они «крышевали». Мы знали, что Тагирьянов в силу своего непререкаемого авторитета оказывает давление на членов своей группировки, заставляет менять показания, что и происходило на суде. Но на судебном процессе с серьёзными обвинениями в адрес Тагирьянова всё-таки выступил один его близкий друг и товарищ — организатор многих преступлений Геннадий Безуглов по кличке Геша. Он заявил, что главарь банды лично инструктировал убийц, как лучше организовать похищение бизнесменов. Сыграли свою роль и показания Булата Баязитова.

28 августа 2007 года Верховный суд Татарстана вынес приговор по делу 16 участников набережночелнинской банды «тагирьяновские». Судебный процесс над ними в течение года проходил в спортивном зале Советского РУВД Казани. Лидер банды 41-летний Эдуард Тагирьянов категорически отверг все обвинения. Оглашение приговора заняло два дня. Впервые в истории Татарстана пожизненное лишение свободы получили сразу четверо подсудимых. Сам лидер банды, Эдуард Тагирьянов, обвинялся в бандитизме, организации 16 убийств (всего «тагирьяновским» вменялось 21 убийство), трёх покушениях на убийство, похищении 11 человек, четырёх вымогательствах, хранении оружия, уничтожении чужого имущества и прочих преступлениях. Кроме него пожизненные сроки получили Сергей Бабков, Олег Дацко и Данил Данилевич. При этом избежали пожизненного наказания Геннадий Безуглов и Николай Казаков, несмотря на то, что за плечами у каждого из них более десятка убийств: благодаря признанию вины и помощи в раскрытии многочисленных преступлений суд проявил к ним снисхождение. В результате Безуглов получил 18 лет лишения свободы, а Казаков — 20. Остальные «тагирьяновские» проведут от 5 до 25 лет каждый в колониях строгого режима.

Но приговор не стал окончательным финалом. С Тагирьяновым продолжали работать, зная, что на нём есть и другие преступления.

В итоге Тагирьянов признался, что он 4 марта 1999 года организовал покушение на директора челнинской телекомпании «Эфир» Евгения Капустина, который чудом остался жив после взрыва, и убийство сотрудника милиции Вильдара Гимаева, совершённое в 2000 году.

В середине 1990 годов Евгений Капустин работал оперативником в УБОП УВД города. Именно он инициировал розыск Тагирьянова, обнаружив патроны в его квартире. Капустин регулярно вызывал к себе «сподвижников» Тагирьянова, говоря им, что для лидера наступают неблагоприятные времена. Уже тогда Тагирьянов хотел отомстить оперативнику, но Капустин был действующим сотрудником правоохранительных органов, и Тагирьянов опасался его трогать.

В конце 1998 года Тагирьянов узнал об увольнении Капустина из органов и нанял для его убийства знакомого по кличке Красный. В марте 1999 года рядом с гостиницей «Татарстан» в Набережных Челнах произошёл взрыв, в результате которого сильно пострадал Капустин. «Я сразу понял, что это так был исполнен мой заказ, — сказал обвиняемый на следствии. — Из-за того, что Капустин остался жив, я не расстроился, так как случившегося было достаточно для мести».

Основным мотивом для убийства сотрудника милиции Вильдара Гимаева послужила месть. Тагирьянов не мог простить Гимаеву его заступничества за одну из выбранных садистом девушек. Вильдар надавал тогда мерзавцу по морде и заставил извиниться. Тагирьянов подчинился, даже презентовал девушке шикарный букет, но затаил злобу…




Ликвидация банды киллеров




На фоне задержания тагирьяновских «мясников» ликвидация банды киллеров в Казани летом 2003 года кажется мелким и незначительным событием. Но это только потому, что преступников взяли практически в самом начале их деятельности.

На банду оперативники вышли в июне 2003 года, после убийства казанского предпринимателя Фёдорова. Преступление было крайне дерзким: киллер просто позвонил в дверь, сказал матери Фёдорова, что срочно хочет его видеть — якобы машина бизнесмена перегораживает выезд со двора, и прошёл в комнату. Фёдоров дома находился не один: к нему в гости зашёл приятель. Киллер достал из кармана пистолет ТТ, в упор выстрелил в предпринимателя и попытался застрелить нечаянного свидетеля. Его, так же как и мать бизнесмена, спасло чудо: пистолет после первого выстрела заклинило. Киллер развернулся и опрометью бросился вниз по лестнице…

На тот момент сотрудники УБОП уже имели кое-какие сведения о банде «Саши с улицы Воровского», занимавшейся заказными убийствами, что и стало основной версией. Оперативники обстоятельно допросили свидетелей, составив с их слов фоторобот, а эксперт выявил свежие отпечатки пальцев в тех местах, где стен мог касаться убийца. Оказалось, что «пальчики» преступника уже имеются в нашей базе данных, так же как и его фотография.

Киллером оказался ранее судимый Алексей Виноградов. Он тут же во всём признался, назвав и имя напарника Рамиля Ахметзянова. Тот пинал по колёсам фёдоровскую машину для сработки сигнализации, чтобы выманить жертву во двор, тогда как Виноградов должен был осуществить само убийство. Задержанные рассказали, что заказчик — их давний знакомый Вадим Рузбакиев. Рузбакиева взяли довольно легко — тот совсем не ждал визитёров. На допросе рассказал, что заказ, так же как и пистолет, сам получил от некоего «дяди Саши».

Наконец-то появилась возможность выйти на этого «Сашу с Воровского», о котором оперативники знали ещё с 2002 года, но подробных сведений не имели. А когда получили их — на некоторое время остолбенели… Александр Никитин, 1963 года рождения, срочную военную службу прошёл в самых горячих точках Афганистана, регулярно принимая участие в боевых действиях. Демобилизовавшись, поступил на работу в спецподразделение криминальной милиции МВД РТ. Здесь он получил огромный опыт по части негласной оперативной деятельности, что помогало ему тщательно планировать и организовывать преступления, обеспечивать безопасность и конспирацию.

Покинув ряды МВД, бывший воин-интернационалист организовал вполне легальный фонд содействия инвалидам Афганистана, а заодно и собственную тщательно законспирированную банду. Ильдар Авхадеев, дальний родственник Никитина, стал её первым участником, позже «подтянув» своего приятеля Ильдара Ибатуллина, а потом и Вадима Рузбакиева. Только эти трое знали своего лидера в лицо, остальные бандиты — Туктаров, Набиев, Ахметзянов, Виноградов — вообще никогда его не видели, зная только, что руководит организацией некий «дядя Саша».

Но и ближний круг имел право общаться с Никитиным исключительно по телефону, причём по уличному таксофону, так как Никитин знал, что остальные виды связи легко могут быть прослушаны его бывшими коллегами из милиции. Если же Никитин встречался с кем-то лично, встреча всегда проходила в оживлённых местах.

Бандиты не грабили, не крали, никого не «крышевали» — только убивали. При выслеживании очередной жертвы они использовали бинокли ночного видения, автомобили с тонированными стёклами, взятые напрокат, чтобы в будущем остаться неузнанными. Техникой и спецсредствами киллеров обеспечивал непосредственно Никитин, он же расплачивался с ними, хоть и крайне экономно — убийца получал едва ли десятую часть суммы, реально выплаченной за исполнение заказа.




Есть такое понятие: ронин — самурай, лишившийся господина. Как правило, это происходило либо из-за трусости самурая, бросившего хозяина в момент опасности, либо хозяин сам выгонял воина за его постыдные поступки. Ронины считались самыми страшными злодеями: идеальными машинами для убийства — навыки воина остались, тогда как честь потеряна навсегда.




Задерживал Никитина отряд СОБР: преступник мог оказать вооружённое сопротивление. Тот сидел во дворе своего дома — дышал воздухом. Увидев приехавшую бригаду, Никитин сразу же всё понял. Он успел забежать в квартиру и захлопнуть дверь, а потом в течение двух часов не открывал оперативникам, пытаясь дозвониться до знакомых адвокатов. Но поняв, что исход предопределён, Александр Никитин всё-таки сдался. При обыске у него дома оперативники нашли ручку-пистолет, зарегистрированное ружьё, бронежилет и множество таксофонных карточек — средство общения с подчинёнными.

На допросах Никитин придерживался продуманной стратегии: никого из заказчиков не называл, о подчинённых тоже ничего не рассказывал — спрашивайте, мол, у них самих. О себе же сказал лишь то, что лично никого и никогда не убивал. Правда, это значения не имело: организация банды для совершения убийств — само по себе тяжёлое обвинение. А убийств и покушений на счету бандитов было достаточно.

Первым, чьё убийство доказали в ходе следствия, стал директор общества инвалидов «Ватан» Фарид Ахмадуллин. Его расстреляли в упор возле подъезда собственного дома. Ахмадуллин умер мгновенно. Следующий «заказ» поступил на активного участника преступного формирования «Перваки» Ерусалимского. Преступники несколько дней следили за ним, пока не выяснили: тот ежедневно в одно и то же время приезжал обедать в небольшое кафе у заправочной станции на Горках. В июне 2002 года Рузбакаев в парике и тёмных очках приехал в кафе заранее. Занял столик в центре зала, заказал добротный обед… Вскоре появился Ерусалимский, прошёл на своё любимое место — как раз напротив Рузбакаева. Убийца тут же поднялся, выхватил пистолет и выстрелил в упор. Затем как ни в чём не бывало бросил на столик купюру, вышел, сел в поджидавший его автомобиль и был таков. За убийство Ерусалимского заказчик заплатил Никитину 50 тысяч долларов, Рузбакаев от «начальника» получил… всего 4 тысячи.

Параллельно участниками банды велись приготовления к устранению живших в Москве членов казанской ОПФ «Мебелька» и одного крупного коммерсанта из города Выборга Ленинградской области. Бандиты выехали в столицу и на протяжении многих дней вели наблюдение за «объектами». Но «мебелевские» покушений ждали, потому и вели себя крайне осторожно, ошибок не допускали. С нападением пришлось повременить. Тут и подвернулся заказ на замдиректора ликёро-водочного производства Фёдорова.

Эту преступную организацию, к счастью, нам удалось ликвидировать в самом начале, пока преступники не успели как следует развернуться. 27 июля 2005 года Верховный суд Республики Татарстан признал всех семерых виновными в бандитизме, умышленных убийствах и незаконном обороте оружия, приговорив Рузбакиева, Ибатуллина, Ахметзянова, Виноградова, Авхадеева и Набиева к срокам от 11 до 18 лет. «Дядя Саша» — Александр Никитин — несмотря на то, что сам лично не убивал, отправился в колонию строгого режима на 25 лет.




Убийство директора «Красного Востока»




Для нас не существует понятия «срок давности», если речь идёт об убийствах, и раскрытие так называемых «убийств прошлых лет» стоит в МВД республики на особом учёте. В 2003 году нам удалось раскрыть одно из таких.

Вечером 20 февраля 1996 года у подъезда собственного дома на улице Шмидта в Казани был убит несколькими выстрелами в упор Айбат Айбатов, генеральный директор предприятия «Красный Восток», специализировавшегося на производстве пива и безалкогольных напитков.

Оперативно-следственная группа, выехавшая по анонимному звонку женщины, якобы слышавшей выстрелы, обнаружила на месте происшествия шесть гильз предположительно от пистолета Макарова, все ценные вещи и деньги остались в карманах убитого. Поквартирный обход дома, где жил убитый, не дал никакой существенной информации, не удалось найти даже ту неизвестную, которая вызвала милицию. Стрелявшего никто не видел. Тем не менее всплыл странный факт: все опрошенные утверждали, что Айбатов носил норковую шапку, но рядом с телом лежала старая матерчатая кепка, которая явно к убитому отношения не имела.

Водитель Айбатова показал, что он, как обычно, привёз шефа с работы, высадил его у дорожки, ведущей к подъезду, и уехал. Отъезжая от дома, он не видел ни единого человека.

В теле потерпевшего судебные медики обнаружили пять пуль и установили, что стреляли в Айбатова с близкого расстояния. То есть убить его мог как профессиональный киллер, так и новичок. Но на месте происшествия нашли шесть гильз, на одну больше, чем пуль в теле жертвы, а значит, в какой-то момент убийца промахнулся, хоть и стрелял почти в упор. Таким образом, исполнителем преступления, скорее всего, являлся дилетант.

Эксперты подтвердили, что стреляли в Айбатова из пистолета Макарова, но в республиканской пулегильзотеке данных по этому стволу не было. След обрывался.

Убийство директора одного из предприятий Республики Татарстан вызвало огромный общественный резонанс. Обстоятельства происшествия обсуждали все: от простых людей до представителей высших эшелонов власти. Ситуация усугублялась тем, что подобное преступление было далеко не первым, совершённым в Казани в то время.

Версию об убийстве с целью грабежа отмели сразу. Убийца тщательно готовился, запасся огнестрельным оружием, караулил жертву, стрелял в упор — и всё это из-за норковой шапки? Да ещё и нечаянно забыл на месте происшествия кепку? Допустить это было, по меньшей мере, наивно. Скорее, всё походило на ложный след, предложенный злоумышленником.

Опрос родственников Айбатова, его коллег и друзей показал, что конфликтов в своей частной жизни директор «Красного Востока» практически не имел. С подчинёнными отношения были нормальными — директора уважали за то, что он жил прежде всего интересами производства. Не покупал шикарных квартир и машин, не стремился к роскоши за счёт своего предприятия. Это при том, что комбинат в середине 90-х был одним из самых успешных предприятий республики. К 1996 году он не только вышел на уровень бесперебойной оплаты труда (в то время как по всей стране зарплату рабочим задерживали месяцами), но и добился получения стабильной прибыли, которую стало возможно вкладывать и в развитие производства, и в социальную сферу.

Ввиду повышенного резонанса дело по факту убийства расследовала не районная, а городская прокуратура, позже — прокуратура республики. Главным направлением расследования стала версия, связанная с профессиональной деятельностью потерпевшего: финансовый спор из-за дележа прибыли и борьба за кресло генерального директора предприятия. Причём оба варианта друг друга не исключали. Пристальному анализу подверглись все партнёрские связи погибшего директора, и сразу в круг подозреваемых попал некто Борис Булатов — владелец компании «Сандра». Булатов открыл «Сандру» в 1991 году, назвав предприятие в честь популярной европейской поп-певицы и выбрав логотип в виде парящей в ночи совы. Заместителем председателя совета директоров являлся активный участник ОПС «Хади Такташ» Николай Гусев (Гусь) — тот самый, который в 1993 году скрылся в неизвестном направлении с «общаком» группировки. В списке сотрудников фигурировали и другие знаковые фигуры «Хади Такташа»: Анвар Халиуллин (которого расстреляли в ноябре 1992 года в двух шагах от офиса «Сандры»), Радик Галиакберов и Вадим Зайнутдинов. Причём вряд ли группировщики «крышевали» фирму — у Булатова было достаточно связей, чтобы решить проблемы с любой группировкой.

Отец Бориса, Ахметзян Булатов, долгие годы был третьим секретарём обкома КПСС ТАССР, являлся одним из самых влиятельных людей в республике и сохранил обширные связи во властных структурах. Родной брат Бориса Булатова, Алексей, входивший в число трёх акционеров «Сандры», работал в должности заместителя начальника криминальной милиции Вахитовского РУВД Казани.

«Сандра» и предприятие, возглавляемое погибшим Айбатовым, совместно построили линию по производству кока-колы, назвав общее детище «СанВо». Вскоре между учредителями начались серьёзные ссоры: Булатов ждал высоких доходов, а Айбатов большую их часть пускал на производственные нужды. Договориться по-хорошему не удалось, и Булатов подал на Айбатова иск в арбитражный суд, но результата не добился. Рассказывали, что после проигрыша очередного процесса Булатов ворвался в кабинет компаньона и бросился на него с кулаками. Айбатов сумел дать сдачи и приказал охране впредь не пускать драчливого партнёра на территорию предприятия.

Учитывая все обстоятельства, Булатова задержали как подозреваемого в организации покушения на директора пивоваренной компании, но каких-либо веских доказательств причастности бизнесмена к убийству не было. Практически в это же время в дежурную часть УВД Казани поступил анонимный звонок. Неизвестная женщина сообщила, что убийство Айбатова совершил Владислав Колодин.

Колодин в своё время был членом печально известной казанской преступной группировки «Тяп-ляп», разгромленной ещё в конце 70-х. Конечно, после показательного процесса силы ОПГ были навсегда подорваны, но она продолжала фигурировать во всех оперативных учётах.

Получив информацию о причастности Колодина к убийству Айбатова, оперативники допустили, что тот вполне мог от чьего-то имени предложить коммерсанту «крышу», а в случае отказа преподать в его лице урок остальным «барыгам», то есть убить. По адресу Колодина немедленно направили группу захвата, однако захватывать оказалось некого: Колодина обнаружили мёртвым, причём, выражаясь языком протокола, «без видимых признаков насильственной смерти». Экспертиза установила, что подозреваемый умер от воспаления лёгких. По мнению экспертов, в последние дни жизни Колодин находился в крайне тяжёлом состоянии и вряд ли мог совершить убийство, ведь он не мог даже выйти на улицу.

Звонок анонима, судя по всему, имел одну цель — пустить следствие по ложному пути. Срок задержания Булатова истёк, его пришлось освободить, так и не найдя доказательств его вины.

Новые обстоятельства по делу об убийстве Айбата Айбатова всплыли только через несколько лет, когда мы начали работу по делу «Хади Такташ».

В ходе расследования в поле зрения снова попал бизнесмен Булатов. Конечно, сам по себе факт, что среди его сотрудников числились многие «хадишевские» авторитеты, в том числе и сам Галиакберов-Раджа, ещё не доказывал причастности Булатова к банде. Зато один из арестованных, Андрей Ситнов, рассказал об убийстве директора «Красного Востока» Айбатова. По его словам, преступление совершил Никита Воздвиженский (тот самый, которого расстреляли на глазах жены). Поскольку Воздвиженский к тому моменту был давно мёртв, сообщение Ситнова доверия у следствия не вызвало, хотя и без внимания не осталось. Когда действующий член группировки пытается списать преступление на покойника, он, как правило, либо сам к нему причастен, либо знает, кто это сделал.

Так появилась версия связи убийства Айбатова с ОПГ «Хади Такташ». В ходе следствия никому из членов группировки эпизод покушения на Айбатова вменить не удалось, но дополнительный анализ рабочих оперативных материалов позволил выявить ещё одну фигуру, оставшуюся за бортом процесса, — некоего Матроса, чьё прозвище несколько раз мелькало в оперативных сообщениях. Информации было крайне мало: некогда значился в банде человек, постоянно ходивший в тельняшке. Ничем особенным соратникам он не запомнился, а после кровавой бойни с убийством и расчленением нескольких человек в Москве вообще пропал. Ни имени, ни фамилии, хотя кое-какие подробности о нём всё же выяснить удалось. Матрос не был в банде «своим», вступил в неё уже достаточно взрослым, отслужив в армии. Он избегал традиционных гулянок, занимался спортом, выглядел как обычный человек, то есть не был похож на боевика.

Тут-то и пришло время напомнить Галиакберову о его обещаниях «дать расклад» по любому убийству в Казани. Раджа уже почти год находился в колонии «Чёрный дельфин» и успел в полной мере прочувствовать на себе местный «сервис». Но тут Галиакберов начал торговаться. «Вы, — говорит, — меня сначала увезите, этапируйте в Казань, а после этого мы уже будем разговаривать». На самом деле, как мы выяснили, Раджа рассчитывал на побег — для него это был шанс сбежать, возможно, последний шанс в жизни.

Галиакберову чётко заявили, что никаких экскурсий в Казань не будет, и Раджа в конце концов сообщил, что в далёком 96-м с откровенным предложением убить Айбатова за 20 тысяч долларов к нему обращался хорошо знакомый следствию бизнесмен Булатов.

Раджа знал, что в финансовом споре между компаньонами фигурируют суммы, начинающиеся от миллиона долларов, поэтому заартачился, рассчитывая на увеличение гонорара, но обманулся в ожиданиях. Видимо, Булатов нашёл другого исполнителя, подешевле. Галиакберов также подтвердил членство Матроса в банде и назвал его настоящее имя — Сергей Павлов.

Снова всплыло имя бывшего компаньона погибшего Айбатова, которого и раньше подозревали в организации убийства. Кроме того, появилась новая информация относительно Матроса-Павлова. Учитывая его принадлежность к «Хади Такташу», напрашивался вывод, что он тоже знал Булатова лично, а значит, мог знать и о «заказе». Оставалось убедиться, что связь между Булатовым и Павловым действительно существовала.

Учитывая, что многие «хадишевские» числились сотрудниками фирмы «Сандра», под предлогом налоговой проверки мы запросили все документы, связанные с деятельностью компании за минувшие годы, и тут же получили результат! В списке значился Павлов Сергей Николаевич, 1969 года рождения, сделавший карьеру от водителя-охранника до заместителя директора предприятия по режиму (причём произошло это сразу после того, как Матрос сбежал от Раджи). Павлов, судя по документам фирмы, обеспечивал безопасность предприятия и самого его владельца Булатова, лично сопровождая шефа в поездках по стране и за границу: в Финляндию, Германию, Испанию.

Дальнейшее исследование биографии Павлова показало, что после убийства Айбатова он надолго покинул Казань и перестал появляться в фирме. Уволился он лишь после того, как его босс выехал из страны на постоянное место жительства в Израиль.

Долго искать Матроса не пришлось. Сергей Николаевич Павлов, 1969 года рождения, вполне легально проживал в Казани и имел частное предприятие по изготовлению рекламных вывесок. Вёл обычную жизнь законопослушного гражданина: размещал рекламу, выезжал на встречи с клиентами, контролировал процесс производства, даже налоги платил регулярно и в полном объёме. Большую часть времени проводил с семьёй, с посторонними не контактировал.

В конце концов следствие пришло к выводу, что доказать преступление можно будет, только если Матрос сам захочет говорить на эту тему и даст показания против самого себя. К работе подключили психологов, которые тщательно изучили характер Павлова, выявили сильные и слабые стороны его личности, установили факторы, способные воздействовать на подозреваемого, помочь его разговорить. В итоге были сформированы и тактика работы с предполагаемым убийцей, и конкретный план действий.

В соответствии с планом Павлову под видом потенциального клиента позвонил начальник Ново-Савиновского РУВД Казани Жаудат Ахметханов и договорился о встрече якобы для большого заказа. Тот действительно приехал с образцами табличек. И Ахметханов спокойно, без всяких захватов, задержания, применения оружия провёл его к себе в кабинет. Павлов, казалось, ничуть не был удивлён, что разговор происходит в кабинете начальника отдела милиции. Но где-то через час не выдержал и спросил: «Вы же не про таблички хотите поговорить?» Тогда Ахметханов открыто заявил, что дело действительно не в табличках, и стал один за другим выкладывать потайные факты биографии Матроса, давая понять, что следствию известно очень многое. Ход оказался верным.

Павлов почти с удовольствием стал рассказывать о своём прошлом в «Хади Такташе». По его словам, последние годы он прожил в страхе, что за ним придут. «Рано или поздно, через год-два, — говорит, — ждал, когда придут, постучатся и скажут: «Милиция! Это всё, Сергей, пошли!»

На этот многолетний страх, на желание поскорее сбросить тяжкий психологический груз и был расчёт. Там же в кабинете Ахметханова Матрос начал рассказывать о своей деятельности в банде «Хади Такташ», а выплеснув первые эмоции, вдруг замолчал и неожиданно попросил отпустить его на два дня проститься с семьёй, которая ничего не знала о его прошлом.

Павлова отпустили, правда, закрепив за ним наружное наблюдение на всякий случай. Но Матрос честно вернулся в назначенное время, готовый нести ответственность за свои преступления. Он пришёл в милицию и написал явку с повинной, рассказал о том, как были совершены убийства в Москве. Причём все детали совпадали, позже он со следователями прокуратуры выезжал на места преступлений, он действительно показал все квартиры в Москве и детально описал события. Но, рассказывая про свою деятельность в банде, он ни разу не упомянул фамилий ни Айбатова, ни Булатова. Тогда следователям пришлось на него надавить и спросить в открытую — не совершал ли он что-нибудь ещё?

Павлов попросил время подумать, а на следующий день сам вызвался на допрос и тут же написал явку с повинной по эпизоду убийства директора пивоваренной компании Айбатова. В качестве заказчика он указал владельца и директора фирмы «Сандра» Бориса Булатова. Так стали известны все обстоятельства трагедии, разыгравшейся более 8 лет назад.

Сергей Павлов до 20-летнего возраста вообще не состоял ни в каких группировках, служил в воздушно-десантных войсках. В ОПГ «Хади Такташ» его привёл Гусев, и Раджа сразу сделал на десантника ставку. Он вообще всегда был неравнодушен к людям, побывавшим в горячих точках и владеющих специальной подготовкой — из таких он пытался формировать костяк своих боевиков. Но кровавая бойня в Москве ужаснула Павлова, и он, рискуя подвергнуть себя жестокой мести, сбежал. Зная, что единственной фигурой, с которой Раджа считался, был бизнесмен Булатов, у него беглец и стал искать защиты. Булатов взял его под своё покровительство.

Павлов жил на даче у Булатова в пригороде Казани Боровое Матюшино, формально выполняя функцию охранника. Хозяин наведывался туда ежедневно, рассказывая про большие неприятности, про деньги, которые он не может вернуть. И что во всех его бедах виноват лично Айбатов, без физического устранения которого Булатов своих проблем не решит. Когда Матрос дал согласие на убийство, Булатов привёз ему пистолет Макарова с глушителем, патроны, а также фотографию жертвы. Кроме того, заказчик назвал номер машины клиента и его домашний адрес.

Вечером 20 февраля 1996 года Матрос ждал Айбатова за углом его дома. Вскоре подъехала директорская «Волга», и Айбатов направился к подъезду. Выждав, когда он приблизится, Павлов выскочил из-за угла и выстрелил. Первая пуля прошла мимо, попав в железную дверь, раздался грохот. Айбатов бросился к убийце, видимо, надеясь сбить его с ног, но киллер успел снова нажать на спуск и стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Использованное оружие киллер выбросил в мусорный бак на окраине города…

Несмотря на то, что Павлов рассказал всё достаточно подробно и написал явку с повинной, если бы в суде он вдруг отказался от своих показаний, у следствия опять не осталось бы никаких доказательств. Нужны были дополнительные улики и свидетельские показания.

А свидетели были: кто-то же звонил в милицию. Вероятно, при опросе жильцов по горячим следам та женщина промолчала, опасаясь за свою жизнь, но прошло уже больше восьми лет и ситуация изменилась. Кроме того, к пропаже норковой шапки Айбатова Матрос не имел никакого отношения, а значит, кто-то побывал рядом с телом сразу после убийства.

Но первым делом эксперты извлекли из железной двери пулю, благо за прошедшие годы её не меняли. Павлов указал точное место, с которого сделал первый выстрел. Эксперты просчитали вероятную траекторию полёта пули и нашли на металлической поверхности крошечное отверстие. Бригада варщиков вскрыла коробку двери и действительно обнаружила пулю. Она за столько лет окислилась, и единственное, что её выдавало, это металлический сердечник.

Пулю отправили на экспертизу, и криминалисты подтвердили, что она выпущена из того же самого ствола, что и пули, изъятые из тела убитого Айбатова. Затем настал черёд нового поквартирного обхода. Особое внимание уделили жильцам, окна которых выходили на площадку перед подъездом. И почти сразу же мы вышли на женщину, которая призналась, что именно она вызвала милицию в тот роковой вечер, а также видела убийцу и готова его опознать.

В тот день, услышав удар в металлическую дверь подъезда, она выглянула в окно и видела, как молодой мужчина в упор стреляет в её соседа Айбата Айбатова. Описала во что он был одет, описала его внешность, телосложение. При опознании, попросив предъявленных мужчин повернуться боком, она уверенно указала на Павлова.

Та же самая женщина прояснила и тайну пропавшей шапки: подмену произвёл её выпивший муж, решив, что погибшему она уже не нужна. Удалось получить ещё одну важную улику: Павлов сказал, что пистолет пристреливался непосредственно на даче Булатова, причём с его участием.

С помощью металлоискателя сотрудники милиции определили, что в одном из указанных Павловым деревьев действительно есть что-то металлическое. Сосну спилили и внутри обнаружили две пули. Баллистическая экспертиза снова подтвердила, что они были выпущены из того же оружия, из которого был убит Айбатов.

Оставалось разыскать заказчика убийства Булатова, несколько лет назад выехавшего на постоянное место жительства в Израиль. Постановление о привлечении Булатова в качестве обвиняемого в организации убийства Айбатова было вынесено в декабре 2003 года. Мы обратились к израильским коллегам с просьбой о помощи, но в числе граждан страны Булатов не значился. Тогда его объявили в международный розыск.

В конечном результате он был обнаружен в городе Дени, курортной зоне провинции Аликанте королевства Испания. К тому времени он уже успел приобрести два дома и перевёз туда свою семью, перевёл денежные счета и был уверен, что находится вне зоны доступа правоохранительных органов. Но 12 февраля 2004 года Булатов был задержан Национальным центральным бюро Интерпола Испании и помещён в тюрьму города Вальдеморо. Чтобы вернуть его на родину, потребовалось больше года: Булатов, используя все свои финансовые возможности, нанимая профессиональных испанских адвокатов, естественно, всячески упирался, он даже пытался просить политического убежища. Но как бы ни трепыхался, в июне 2005 года Булатов был экстрадирован в Казань.

Вину свою Булатов не признавал, показания в соответствии с Конституцией Российской Федерации давать отказывался. Тогда ему устроили очную ставку с исполнителем убийства. Булатов глазам своим не поверил, увидев Павлова, который дал показания, полностью изобличающие его как заказчика убийства. От неожиданности Булатов засуетился, заявил, что никакого Матроса не знает и никогда в жизни с ним дел не имел. Но в материалах дела уже фигурировала трудовая книжка Павлова, где стояли собственноручные подписи Булатова, и журнал пункта вневедомственной охраны с множеством записей, свидетельствовавших, что Павлов неоднократно снимал с сигнализации загородный дом обвиняемого.

Понимая, что наказание неизбежно, Булатов стал пачками рассылать жалобы во все инстанции, имитировал сердечные приступы, предлагал взятки…

23 марта 2005 года начался судебный процесс в отношении Сергея Павлова. Он отказался от последнего слова, добавив лишь, что хочет извиниться перед родными убитого. Суд учёл чистосердечное признание подсудимого, его активную помощь следствию, а также наличие у него семьи и несовершеннолетнего ребёнка. В итоге Сергей Павлов, непосредственный исполнитель убийства, получил девять лет лишения свободы в колонии общего режима.

Заказчик же и организатор преступления Булатов получил 11 лет строгого режима по приговору суда, состоявшегося в ноябре 2005 года. В ходе этого судебного заседания неоднократно всплывало имя отца Бориса Булатова, Ахметзяна Галимзяновича. Вызванный судом в качестве свидетеля, депутат Госдумы Айрат Хайруллин рассказал, что в 1996 году, когда его избрали гендиректором «Красного Востока», Ахметзян Булатов назначил ему встречу. В принципе ничего удивительного, поскольку в то время он курировал пищевую отрасль, но на встрече присутствовал и Булатов-младший. По словам Хайруллина, Ахметзян Булатов заявил новоиспечённому директору «Красного Востока», что он «случайный человек» на предприятии и что покойный Айбатов многим был обязан семье Булатовых и остался должен фирме «Сандра» большую сумму денег.

Как утверждал Айрат Хайруллин, сумма долга составляла 2 миллиарда неденоминированных рублей, но Булатов требовал выплатить ему 5 миллиардов. У «Красного Востока» между тем продолжалась чёрная полоса: за короткий срок сгорели несколько торговых точек — магазин и 13 киосков, неизвестными был избит аудитор, представлявший интересы «Красного Востока» в арбитражном суде, и дочь главного бухгалтера предприятия. Виновники этих преступлений так и не были установлены, хотя сейчас можно предполагать, что организовали их «хадишевские» бойцы.

Осенью 1996 года «Красный Восток» взял кредит и перечислил пять миллиардов на счёт фирмы, реквизиты которой были указаны Борисом Булатовым. Так закончился «спор двух хозяйствующих субъектов». На суде Булатов этот факт отрицал, впрочем, так же как и все остальные факты.




…Мне же в этой истории больше всего жаль Ахметзяна Булатова. Как любой отец, он жил по принципу «всё лучшее — детям», и оба его сына выросли, ни в чём не зная отказа. Когда взрослеешь в тени отца, чьё имя открывает для тебя все двери, трудно научиться слышать «нет» от других. Вседозволенность ещё никому не пошла на пользу.





Преступное сообщество «Татары»




Очередной преступной группировкой, разгромленной в Татарстане в 2003 году, стали нижнекамские «Татары». Несмотря на своё название, «Татары» никогда не формировались по национальному признаку, принимая в свои ряды всех, кто был полезен. Сегодня трудно сказать, когда дворовая группировка превратилась в преступное сообщество, известно только, что, как и подавляющее большинство казанских ОПГ, «Татары» заявили о себе в середине 80-х годов прошлого века.

В то время группировку возглавлял Иван Стрелков, Стрелок, выделявшийся огромной физической силой и харизмой лидера, поскольку смог быстро объединить вокруг себя нижнекамских подростков. Чуть позже в лидеры выдвинулся Александр Мирошниченко, отслуживший срочную службу в Афганистане, и Равиль Тимершин по кличке Пузырь.

Сценарий становления этой ОПГ ничем не отличался от других таких же: сначала драки на дискотеках, битвы «за асфальт» с конкурентами, а потом — грабежи, разбои, рэкет и «крышевание» нарождающегося бизнеса. К началу 90-х под контроль банды попали все торговцы городских рынков и первые предприниматели.

Именно в это время «Татары» впервые попали под пресс правоохранительных органов. В УВД Нижнекамска обратилась кооператор Галина Птицына, которая сообщила, что бандиты требуют с неё денег, и назвала место и время встречи, куда должна принести дань. Для задержания вымогателей вместе с женщиной на «стрелку» отправился участковый. Однако преступники оказали сопротивление и попытались отобрать у милиционера пистолет. Во время схватки участковый застрелил одного из нападавших, после чего «Татары» устроили в Нижнекамске настоящий бандитский бунт. Группировщики забрасывали булыжниками общественный транспорт, горожане боялись выйти на улицу. Несколько отделений милиции оказались в настоящей осаде. Фактически власть в городе перешла в руки криминала. Только после прибытия подкрепления из Казани и последовавших массовых арестов милиция взяла ситуацию под контроль.

Власти республики не могли допустить повторения вакханалии. Десятки участников дворовых объединений отправились за решётку, в том числе и лидеры группировки «Татары» Иван Стрелков и Александр Мирошниченко.

Но на свободе оставался третий — Равиль Тимершин. Тимершин-Пузырь долгие годы был правой рукой Стрелкова и его лучшим другом, поэтому именно он возглавил «Татар». Поначалу считалось, что лишь на время, пока Стрелок отбывает наказание. Однако Пузырь совсем скоро понял: лидерство даёт огромные преимущества, и в первую очередь доступ к финансовым потокам. Он начал возвышать тех, кто был предан лично ему, а людей Стрелкова отодвигать на вторые роли. Прибывшему из колонии на кратковременный отпуск Ивану Стрелкову это не понравилось, и во время разборок он при всех избил Тимершина. С этого момента началось их открытое противостояние.

Тимершин, несмотря на публичное унижение, смог сохранить авторитет в банде: кулачная расправа Стрелка не понравилась другим членам группировки, расценившим её как самоуправство. Стрелков переборщил, и предпочтения членов группировки были отданы Тимершину.

Через несколько дней состоялось первое из долгой череды покушение на Стрелкова: двое автоматчиков в 1992 году обстреляли окна его квартиры, к счастью, никто не пострадал. Тогда основатель ОПС «Татары» мог бы ещё мобилизовать верных людей и нанести ответный удар по Пузырю и другим, однако краткосрочный отпуск Стрелка закончился, и он снова отправился в места лишения свободы. Тимершин остался единоличным правителем.

Группировка разрасталась, постепенно объединяя под своим началом множество мелких банд. Причём называли они себя не бригадами, а, по аналогии с итальянской мафией, семьями или семейками: Лазаревские, Суховские, Десятники. К тому времени практически каждый коммерсант Нижнекамска платил Пузырю дань. Бандиты присосались и к крупнейшим предприятиям города — «Нижнекамскнефтехиму» и «Нижнекамскшине», воруя продукцию тоннами.

Начало второй половины 90-х годов — время нехватки наличных и страшного кризиса в промышленности. Заработную плату задерживали по многу месяцев и на производстве, и в бюджетных отраслях — это стало практически нормой. Чтобы хоть как-то выживать, многие предприятия рассчитывались со своими сотрудниками продукцией, в том числе и шинный завод в Нижнекамске. Но масштабное воровство «Татар» лишало людей и этой возможности прокормить семью. Бандитам было плевать: тем, кто пытался им мешать, они жестоко мстили. Так стал инвалидом начальник отдела снабжения Нижнекамского шинного завода, пытавшийся перекрыть канал хищений, — группировщики бросили в него гранату.

В 1997 году Иван Стрелков, отбыв наказание, вернулся в Нижнекамск. Он уже не претендовал на лидерство, думая лишь о том, как сохранить собственную жизнь. В преступном мире для руководителя банд слово «бывший» фактически означает смертный приговор.

Стрелков заручился поддержкой мамшовской преступной группировки, второй по численности в Нижнекамске, надеясь, что покровительство Мамшова спасёт его от расправы бывших друзей. Но Пузырь так не считал и отправил к Стрелкову киллеров. Жертву обстреляли во дворе дома прямо на глазах жены. В тот раз Стрелкову снова повезло: он сумел убежать от убийц. Следующее покушение не заставило себя ждать: дачу, где он отдыхал с семьёй, забросали гранатами, для верности обстреляв окна. Взрослые не пострадали, а 10-летняя дочь Стрелкова получила сквозное ранение в живот и выжила только чудом. Врачи спасли ребёнка, находившегося на волосок от смерти, но она навсегда осталась инвалидом.

Бывший лидер могущественной группировки вёл жалкую жизнь, скрываясь от бывших соратников. Так прошло три месяца, пока у него не закончились деньги. Тогда Стрелок решил продать свой джип и вновь затаиться. Но люди Пузыря узнали о его возвращении в Нижнекамск спустя несколько часов. Машину, в которой в тот момент находились двое покупателей, обстреляли из автоматов, но и на этот раз все отделались испугом.

Невероятно, но даже после четырёх покушений и тяжёлого ранения своей дочери Иван Стрелков не собирался мстить, всё ещё испытывая сентиментальные чувства к бывшему другу. И факты своих чудесных спасений он списывал на то, что его хотят не убить, а всего лишь напугать и выжить из города. Зато Пузырь к сантиментам был не склонен. Не доверяя больше меткости своих бойцов, он обратился за помощью к лидерам казанского преступного сообщества «Жилка». Тимершин всегда поддерживал Хайдера и надеялся, что его бойцы не откажут ему в помощи. И он её получил. В Нижнекамск отправился лучший киллер группировки Андрей Перевицких по кличке Арнольд.

На «дело» выехали две машины: Арнольд и группа бойцов Пузыря для подстраховки. Убийство планировалось совершить в деревне Тихоново, во время покупки Стрелковым дома. Так и произошло: киллер расстрелял его джип с двух рук, «по-македонски», рисуясь перед «коллегами». Несмотря на то, что один из охранников открыл ответный огонь, Арнольд не отступил и разрядил обе обоймы. Жертва и два его телохранителя погибли на месте. Пятое покушение стало для бывшего лидера ОПС «Татары» Ивана Стрелкова последним.

Правда, и самому Арнольду оставалось недолго жить. После смерти Хайдера новые главари «Жилки» избавились от его личных палачей: Арнольда и Жорика насмерть забили в ресторане «Резеда».

Ещё несколько лет Равиль Тимершин единолично руководил группировкой, пока сам не стал жертвой нападения: в августе 2001 года двое неизвестных в масках расстреляли его в упор возле собственного дома. Среди бандитов усиленно муссировались слухи, что расправа с Пузырём — месть доведённых до отчаяния бизнесменов, нанявших убийц. Но, скорее всего, главаря прикончили свои же бойцы: Тимершин к тому времени стал заядлым игроком и все деньги, что были в казне группировки, проигрывал в казино и просаживал в автоматах.

Главарём сообщества был избран Иван Шурликов, но спустя несколько месяцев он погиб в автокатастрофе, и после его смерти претендентов на единоличное лидерство больше не нашлось. Группировку возглавили трое: Александр Мирошниченко по кличке Мирон, Ильдар Ахметов (Сухой) и Олег Лазарев (Лазарь). Казначеем группировки назначили Зульфата Сулейманова.

«Татары» уничтожали не только своих, позже им будет доказано 13 убийств, в основном членов противоборствующих группировок. Неудивительно, что, боясь мести, после расстрела Пузыря и загадочной гибели Шурликова новые лидеры всегда передвигались в сопровождении охраны. Но даже это не гарантировало безопасности: в ноябре 2002 года на Ильдара Ахметова было совершено покушение. Сухого спасло то, что первым в подъезд, где прятался киллер, вошёл его охранник Мазитов. Через секунду раздались выстрелы и Мазитов был убит. Сам же Ахметов находился ещё возле машины и сумел сбежать от киллера, хотя и получил ранение в плечо.

Сухой, Лазарь и Мирон устроили собственное расследование. Начались похищения людей — участников других, менее крупных группировок Нижнекамска. Достоверно известно, что они похитили Ясавиева и Петрова, которых вывезли в коттедж одного из «татар», где долго пытали. Но даже под пытками пленники не смогли сообщить хоть какую-нибудь информацию. Тогда их убили, а тела утопили в Каме. Чтобы выйти на след заказчика, «татары» решили похитить Александра Пчелина по кличке Малой.

Переодевшись в форму сотрудников милиции, они задержали Александра Пчелина на улице якобы для проверки документов. А на самом деле вывезли за город — в тот же коттедж.

В течение нескольких дней пленника жестоко избивали, обматывали лицо скотчем, обещали оставить в живых, если он назовёт заказчика нападения. Но тот ничего не знал. Как и остальных похищенных, его задушили и с камнем на шее отправили в прорубь на реке Каме.




Убитые и не могли ничего знать — ведь заказчиком покушения на Сухого был Эдуард Тагирьянов, «успешный предприниматель» из Набережных Челнов, а по совместительству главарь жестокой банды. В 2002 году в Нижнекамске торжественно открылся новый развлекательный комплекс «Парадиз», владельцем которого являлся Тагирьянов. «Парадиз» находился на территории, которую контролировала ОПС «Татары». На открытии центра присутствовал и Ахметов, с одной лишь целью — настоятельно предложить владельцу «крышу». Сухой даже и не предполагал, что хочет обложить данью одного из самых расчётливых убийц Татарстана.




В ответ на требования Сухого Тагирьянов обещал подумать, а на самом деле тут же отдал приказ об устранении лидера «татар». Результатом он остался доволен: «Татары» безуспешно искали заказчика преступления и забыли о развлекательном центре «Парадиз».

А поиски продолжались. В группировке к тому времени появился новый решающий голос — «вор в законе» Радик Шафигуллин по кличке Чича. Долгое время он жил в Тольятти, но после совершённого на него покушения вернулся в родной Нижнекамск. Шафигуллин заявил, что по его информации к покушению на Сухого причастен лидер Мамшовской группировки Нижнекамска, тот самый, который в 1997 году взял под своё крыло основателя «Татар» Ивана Стрелкова.

В мае 2003 года при выезде из двора автомобиль Мамшова был блокирован машиной нападавших. Автоматчики открыли шквальный огонь, длившийся больше минуты. Киллеры буквально изрешетили машину, убив водителя и телохранителя, сам Мамшов опять-таки чудом выжил. Но жертв могло быть гораздо больше: с десяток пуль попали в окна жилого дома: повредив в нескольких квартирах мебель и технику.

Наглость преступников превысила все пределы допустимого. Нападение на автомобиль Мамшова было совершено на глазах десятка людей. Многочисленные свидетели запомнили номер машины нападавших. Однако допросить подозреваемых не удалось. Тело владельца машины, на которой передвигались киллеры, было обнаружено в пригороде Нижнекамска. Самих исполнителей заказа, членов ОПГ «Агафоновские» из города Кузнецка Пензенской области, живыми тоже больше никто не видел: «Татары» уничтожили всех, кто мог бы вывести милицию на их след.

Но маховик расследования работал на полную мощь. Впервые за долгие годы бандитского беспредела у правоохранительных органов появилась реальная возможность привлечь членов преступного сообщества «Татары» к уголовной ответственности. Начиная с 1998 года, когда сообщество было взято в разработку, накопились десятки томов оперативной информации, которую мы уже научились систематизировать.

Во время следственных действий имела место нештатная ситуация: оперативники наткнулись на пластиковый пакет с торчащими проводами, не исключалось, что это бомба. Начальник УБОП Нижнекамска лично вывез подозрительный предмет в безопасное место, позже специалисты подтвердили — внутри находилась взрывчатка. При дальнейшем обыске мы обнаружили десятки пистолетов и автоматов. Ещё один схрон с оружием находился на городском кладбище, где пистолеты и патроны прятали в гробах, всего было изъято порядка 80 единиц огнестрельного оружия, в том числе ручной пулемёт Калашникова и ручной противотанковый гранатомёт.

Всего оперативники задержали более 60 человек. Около 30 позднее были освобождены от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и помощью в раскрытии преступлений. В качестве обвиняемых привлекались порядка сорока человек, но арестовать удалось только 29. Александр Мирошниченко и Юрий Хусаинов были задержаны в Набережных Челнах, куда приехали по поддельным документам. Во время задержания оба оказали оперативникам сопротивление. Остальные успели скрыться, в том числе один из лидеров, Олег Лазарев, прихвативший «общак» группировки, и «вор в законе» Чича-Шафигуллин. Не дожил до ареста ликвидатор группировки Сластёна: он покончил жизнь самоубийством, когда был вызван на допрос в УВД. Впрочем, не исключено, что это было искусно замаскированное убийство.

Следствие длилось полтора года. Материалы уголовного дела составляли около 100 томов. Сотрудники УБОП и уголовного розыска осуществляли оперативное сопровождение всё время расследования и судебного процесса. Показания дали около четырёхсот свидетелей, некоторым из которых мы обеспечивали защиту.

Но на свободе оставались восемь членов группировки, скрывшихся ещё до начала расследования, а в апреле 2005 года удалось бежать из-под стражи 40-летнему Зульфату Сулейманову, казначею «Татар».

Здесь я должен сказать о позорном факте в истории этого расследования. Разработка преступного сообщества «Татары» была для нас не первой, и давно уже перестало быть новостью, что каждая криминальная группировка имела в органах внутренних дел прикормленных сотрудников. Каждый раз при ликвидации очередной банды мы вычищали и свои ряды от предателей. Но то, что произошло в УВД Нижнекамска, не укладывалось даже в схему «мусор на зарплатке».

Для ознакомления с делом Зульфата Сулейманова из Мензелинского следственного изолятора на несколько дней вывозили в Нижнекамск, где он находился в изоляторе временного содержания городского УВД. 21 апреля 2005 года особо опасный преступник… исчез. Было начато внутреннее расследование, и один из конвоиров признался, что Сулейманова под личную ответственность вывел из камеры изолятора сам начальник ИВС Дмитрий Лебедев. На допросе уже привлечённый в качестве обвиняемого Лебедев решился рассказать правду. По его словам выходило, что Сулейманов попросил Лебедева организовать ему выезд — чтобы «отдохнуть с друзьями на свободе». За это пообещал взятку в 10 тысяч рублей и пригласил разделить с ним отдых. Начальник изолятора согласился и лично вывез Сулейманова в загородный коттедж, где после общения с девушками лёгкого поведения и алкоголя просто… заснул. В это время Сулейманов и сбежал.

Либо капитан милиции был круглым идиотом, и ему крупно повезло, что проститутки его просто опоили, а не убили, либо (что гораздо вероятнее) с «Татарами» его связывали не только рабочие контакты. Так или иначе, бывший сотрудник Нижнекамского УВД получил сполна: суд приговорил его к пяти годам лишения свободы.

Суд начался в ноябре 2005 года и закончился 31 января 2007 года. Накануне Нового года Верховный суд республики вынес обвинительный приговор в отношении 29 участников ОПС «Татары» и назначил им длительные сроки лишения свободы.

Лидеры Ильдар Ахметов по кличке Сухой и Александр Мирошниченко по кличке Мирон получили по 24 с половиной года лишения свободы.

В это время уже полным ходом шло следствие над теми «татарами», находившимися в розыске, которых удалось задержать. В декабре 2006 года в Волгограде были задержаны Олег Лазарев и Андрей Красильников, в марте 2007 года в городе Чайковске Пермской области — сбежавший из-под стражи Зульфат Сулейманов. В мае 2007 года добровольно явился в прокуратуру республики Нафис Бикмухаметов и написал явку с повинной. В сентябре того же года в Челнах задержали Семёна Николаева. Через месяц в одной из самарских бань был задержан 38-летний Радик Шафигуллин, тот самый Чича. При задержании у него изъяли паспорт, удостоверения сотрудников спецназа Минобороны, МВД, ФСБ, водительское удостоверение, в которых были указаны иные фамилия, отчество и место рождения. И наконец, в феврале 2008 года в одной из колоний нашли Андрея Бессмертного. Ждать поимки остальных беглецов не стали. Всем участникам банды были предъявлены обвинения, предусмотренные статьями «Бандитизм» и «Организация преступного сообщества», а также в совершении целого ряда тяжких и особо тяжких преступлений.

В июле 2009 года Верховный суд Республики Татарстан огласил приговор: Олег Лазарев получил 22 года лишения свободы, Семён Николаев — 18 лет, Зульфат Сулейманов — 15 лет, Андрей Красильников — 12 лет. Был взят под стражу в зале суда и Нафис Бикмухаметов, который до этого находился под подпиской о невыезде (за активную помощь следствию). Но даже с учётом всех смягчающих вину обстоятельств совершённые им преступления в совокупности потянули на 6 лет лишения свободы в колонии строгого режима.




Краткие итоги 2003 года:




В составе Временного отдела внутренних дел Гудермеса сотрудники МВД республики раскрыли почти 350 преступлений, выявили около 90 членов незаконных вооружённых формирований, изъяли из незаконного оборота свыше 170 единиц огнестрельного оружия, ликвидировали бандгруппу Батаева, совершавшую теракты и убийства, группу Кагирова, занимавшуюся похищением людей, и банду Таймасханова.

В Татарстане зарегистрировано 58 866 преступлений.

Убийств — 605.

Тяжких и особо тяжких — 22 719.

Возбуждено 8 уголовных дел по статье «Бандитизм» и 4 по статье «Организация преступного сообщества».

Раскрыто 873 преступления, совершённых в составе организованной группы, в том числе 110 наркопреступлений, перекрыто 17 каналов поставки наркотиков в Татарстан.

По данным опроса, проведённого в декабре 2003 года ЦЭСИ при КМ РТ, число граждан, доверяющих милиции Татарстана, по сравнению с прошлым годом возросло на 5,6 процента и составило почти 55 процентов.