Пристроив Перришона и Аскольда, Лола поспешила на встречу с Маркизом.

До назначенного времени оставалось всего полчаса, и у нее не было времени ловить машину, соблюдая при этом все меры безопасности. Поэтому Лола решила проехать на метро.

Она подумала, что в метро всегда шумно и многолюдно и нет другого места, где можно так хорошо затеряться среди огромной многоязычной толпы. Правда, она беспокоилась, как Пу И будет себя чувствовать в таком непривычном скоплении людей, не испугается ли он грохота поездов и мелькания бесчисленных незнакомых лиц. Да и сама Лола уже очень давно не спускалась под землю. Однако она взяла себя в руки и вошла в надземный вестибюль.

Купив в кассе жетончик (уже это было для нее новым и необычным опытом), Лола встала на эскалатор, прижала к груди Пу И и негромко сказала ему:

– Пуишечка, детка, ничего не бойся! Мама с тобой! Мама тебя никогда не оставит!

Пу И взглянул на нее с удивлением: чего это я буду бояться? За кого ты вообще меня принимаешь?

Тут на соседнем эскалаторе он заметил симпатичную болонку и принялся с ней заигрывать.

В вагоне сразу же начались неприятности. Люди лезли в двери как ненормальные, никто не уступал дорогу. Чемодан то и дело норовил вывернуться из рук, как будто он живой, и наехать колесами на ногу. Причем не только на Лолину, но и на ее соседей, так что ее обругали по-всякому, один раз – матерно.

Потом на нее навалился толстый небритый мужик, от которого отвратительно несло смесью застарелого пота и пивного перегара. Лола пыталась отодвинуться и не дышать, но долго не выдержала. Металлическая труба поручня врезалась в бок, воздуха не было.

– Послушайте, – обратилась она к мужику, – вы не могли бы не наваливаться…

– Засохни, – прохрипел мужик не глядя.

Лола почувствовала, что еще немножко – и она просто потеряет сознание. Злость придала ей сил, Лола со всего маху наступила мужику на ногу каблуком.

– Ах ты, лахудра! – Он хотел ткнуть ее в лицо кулаком, но тут из-за пазухи высунул голову Пу И и цапнул мужика за палец. Хорошо постарался, до крови.

– Караул! – дурным голосом заорал мужик. – Собака бешеная покусала!

– Сам ты козел бешеный! – заорала в ответ Лола не хуже пароходной сирены, за своего любимого песика она готова была драться насмерть с превосходящими силами противника.

И протянула уже руку, чтобы выцарапать мерзкому мужику глаза, но тут поезд, к счастью, остановился, и Лолу вынесло на перрон. С песиком и чемоданом.



В общем, переезд в метро прошел без особых осложнений, и Лола прибыла на место встречи всего с десятиминутным опозданием, что можно считать отличным результатом.

Встречу Леня назначил на Лиговском проспекте, рядом с Московским вокзалом, на площади перед огромным торговым центром.

Лола оценила этот выбор: здесь толпилось и сновало столько людей, что ничего не стоило затеряться в этой толпе.

В этой толпе ничего не стоило затеряться – но зато в ней было трудно найти нужного человека.

Лола обошла площадь по периметру и остановилась возле живой статуи – трубочиста, покрытого бронзовой краской. Рядом с трубочистом сидел потертого вида мужичок, играл на гармони и пел частушки с местным колоритом:



Как у лиговской шпаны
На троих одни штаны.
Один носит, второй просит,
Третий в очередь стоит.



Денег давали за такое пение маловато. Видимо, прохожие были не местные.

Лола скользила взглядом по лицам проходивших мимо людей. Люди были преимущественно молодые, но нередко попадались и пары средних лет, и отдельные энергичные, жизнерадостные старушки. Были лица по-питерски бледные и по-южному загорелые, были лица самых разных цветов и оттенков.

Только Лени Маркиза среди них не было.

– Куда же он запропастился? – проговорила Лола, озабоченно вертя головой. – Мне строго-настрого велел не опаздывать, сказал, что это важно, а сам не пришел…

Тут Пу И громко тявкнул и ткнул Лолу носом.

– Пуишечка, детка, чего ты хочешь? – спросила Лола своего любимца. – Пить или наоборот?

Пу И снова тявкнул, давая Лоле понять, что она не угадала, и снова ткнул ее носом, намекая, что нужно обернуться.

Лола обернулась, но за спиной у нее никого не было, кроме бронзового трубочиста.

– Пуишечка, что ты? – озабоченно проговорила Лола. – Ты боишься этого блестящего дядьку? Не бойся, он безобидный! Ты же видишь – он вообще не шевелится…

И тут за спиной у Лолы раздался тихий голос:

– Ничего он не боится! Просто он понаблюдательнее тебя! Ты хвоста за собой не привела?

Лола вздрогнула и завертела головой.

Рядом с ней не было ни души – если не считать живую статую. Однако Пу И начал вырываться и радостно затявкал, как будто увидел хорошо знакомого человека.

– Да что с тобой? – проговорила Лола, крепче прижимая песика к груди. – Сиди спокойно…

– Лолка, да ты что – ослепла? – раздался снова тот же голос, и на этот раз Лола его узнала: без сомнения, это был голос ее компаньона и соратника Лени Маркиза.

– Ленька, ты где? – Лола почувствовала, как по спине пробегают мурашки страха.

Неужели Ленька превратился в человека-невидимку?

– Да вот же я! – ответил ей бронзовый трубочист, почти не шевеля губами. – Еще раз спрашиваю – ты была внимательна? Хвоста за собой не привела?

– Ну ты даешь! – Лола оглядела бронзового трубочиста. – Где ты раздобыл такой классный реквизит?

– Договорился с парнем, который здесь обычно стоит. Он ненадолго отошел, нужно же и статуе когда-то поесть… и все остальное. А я его подменил.

– Отличная маскировка! – одобрила Лола.

– Если хочешь, чтобы тебя не нашли, – будь на виду! – изрек Леня с таким выражением, как будто излагал десять заповедей. – Кстати, пора уже отдать реквизит хозяину.

Он слез с постамента и прошел внутрь торгового центра. Там он подошел к столику кафе, расположенного на первом этаже, и, как был – в костюме и гриме, подсел к молодому темноволосому парню, который торопливо допивал кофе.

– Смена караула, коллега! – проговорил он и протянул коробку с собранными деньгами. – Вот, как договорились, весь навар. Мне чужого не надо.

– Спасибо! – Парень двумя глотками допил кофе. – А что, вы неплохо поработали, коллега!

Он встал из-за стола и вместе с Леней удалился в подсобное помещение кафе.

Через пять минут из подсобки снова вернулись двое – Леня был в своем обычном виде, а молодой парень превратился в бронзового трубочиста.

– До встречи, коллега! – проговорил он. – Приходите, когда будет желание и свободное время!

Лола и Маркиз снова вышли на площадь, причем Леня поглубже надвинул на лицо козырек бейсболки.

На площади стало еще более людно.

– Ленечка, – проговорила Лола озабоченно, понизив голос, – ты вот спрашивал меня насчет хвоста, так вот теперь мне кажется, что за нами следят!

– Ты имеешь в виду типа в клетчатой кепке и сером пальто? – уточнил Леня вполголоса.

– Да, он уже несколько минут идет за нами. То отстанет, то снова догоняет… возле витрин останавливается, чтобы посмотреть на отражение… явно за нами следит!

– Мне кажется, это не хвост, это другое… по-моему, это обычный карманник… узнаю характерные приметы… но мы используем ситуацию… вот что мы сейчас сделаем… – и Леня что-то зашептал на ухо своей боевой подруге.

Они еще немного потолкались в шумной толпе на площади. Леня окончательно убедился, что персонаж в сером пальто и надвинутой на глаза клетчатой кепке крутится возле них. Тут Лола капризным тоном затянула:

– Леня, я хочу пить…

– Потерпи! – строго отрезал Маркиз. – Потерпи совсем немного! Через полчаса мы будем дома!

– Полчаса – это очень долго! – ныла Лола. – Я не доживу! Я умру от жажды!

– Ну что это такое! – простонал Маркиз. – Вечно тебе что-нибудь нужно – то есть, то пить, то писать…

– Я только пить хочу, больше ничего!

– Знаю я тебя – напьешься, сразу другого захочешь!

– Но я умру от жажды! Неужели ты это допустишь? И тебя потом не будет мучить совесть?

– Ну ладно, зайдем вон в тот магазин – купишь минералки!

Они зашли в круглосуточный магазин.

Тип в сером пальто, воровато оглядевшись по сторонам, скользнул за ними.

Лола встала в очередь к прилавку, тип в сером тут же пристроился за ней. Лола полезла в карман – и разочарованно протянула:

– Ленечка, у меня нет наличных!

– Я же тебе давал!

– Да сколько ты там давал! Давно уже кончились!

– А карточка?

– А карточку я дома забыла!

– Вечно ты все забываешь! – проворчал Маркиз. – Как ты еще голову не забыла! Ну ладно – возьми мою! – и он протянул ей пластиковую банковскую карточку.

Лола подошла к прилавку и проговорила капризным тоном избалованного ребенка:

– Мне бутылку воды, только без газа и не холодной!

– Сто рублей, – равнодушно бросила продавщица и поставила на прилавок бутылку.

Лола вставила карточку в считывающее устройство и снова повернулась к Маркизу:

– Ленечка, а я код забыла…

– Сил моих нет! – простонал Маркиз, подняв глаза к низкому потолку магазина, и прошептал достаточно громко, чтобы его расслышал персонаж в кепке: – Тридцать девять сорок два…

Лола радостно улыбнулась, набрала код, забрала карту и отошла от прилавка.

Леня забрал у нее карту и не глядя сунул в задний карман джинсов.

Партнеры вышли из магазина и огляделись. Типа в кепке и сером пальто рядом больше не было.

– А что же ты не пьешь? – удивленно спросил Леня. – Ты же так хотела пить!

– Ничего я не хотела! – отмахнулась Лола. – Ты велел покапризничать – я послушалась… а что теперь?

Леня проверил задний карман джинсов, убедился, что карты в нем нет, и проговорил:

– Я не ошибся – это был карманник. Кстати, довольно ловкий, настоящий профи. Я и не почувствовал, как он вытащил карту. Теперь мы должны досмотреть финальную сцену пьесы. И проверить, насколько плохи наши дела.

– Что ты имеешь в виду?

– Тот карманник стащил у меня карточку, подслушал пин-код и теперь должен поскорее снять с карты деньги – пока мы не заметили пропажу и не заблокировали карту.

– А много на ней было денег?

– Нет, совсем немного. Я эту карту специально именно для таких целей держу.

– А как ты теперь его найдешь, чтобы досмотреть эту, как ты выразился, пьесу? Карманник ловкий, его давным-давно уже и след простыл!

– Может, он и ловкий, но я это предусмотрел. В ту банковскую карту вставлен специальный чип, а на моем телефоне установлено приложение, которое позволяет его отследить. Так что никуда он от нас не денется! Ну-ка, давай тот телефон, что у меня в ящике взяла! Надеюсь, не забыла? Или только о шмотках подумала, вон чемоданище какой. Ты что – в отпуск собралась?

– Ничего я не забыла, – обиделась Лола, – а в чемодане, во-первых, твой грим-набор, а во-вторых – самое необходимое.

– Ну молодец, молодец…

С этими словами Леня достал мобильный телефон, открыл на нем одно из приложений и показал Лоле высветившуюся на экране карту окрестностей:

– Вот видишь, куда он пошел?

На дисплее была видна красная точка, которая медленно перемещалась в сторону Невского проспекта.

– Пошли за ним скорее! Нужно успеть занять место в первых рядах партера!

Маркиз взял Лолу под руку и пошел вперед, время от времени сверяясь с изображением на дисплее.

Скоро они оказались на углу Невского и Лиговского проспектов. Леня остановился и завертел головой:

– Приложение показывает, что он совсем рядом, а я его почему-то не вижу!

– Ленечка, да вон же он! – прошептала Лола, ущипнув компаньона за локоть.

– Где? – Леня удивленно вглядывался в толпу.

– Да вот же! – Лола показала глазами на высокую старуху в сером пальто с воротником из облезлой чернобурки.

– Ты что, шутишь? – возмущенно проговорил Маркиз.

– Какие шутки! Ты что – забыл, что я работала в театре? Я такие вещи с первого взгляда замечаю! Это тот же самый человек, который вытащил у тебя карту. Он просто надел женский парик и шляпу, а пальто вообще то же самое, он только нацепил на него воротник. Ну и минимальный грим, разумеется. Вообще, Леня, я на тебя удивляюсь – ты ведь сам прекрасно умеешь гримироваться, тоже должен такое определять! Где твой профессионализм?

– Да, теперь я вижу! – зашептал Леня, попятившись. – Что ж, снимаю шляпу, которой у меня нет! Он настоящий профессионал! За такой грим он вполне заслужил премию «Оскар»…

– А я? – ревниво осведомилась Лола.

– Ну, ты тоже…

– Что значит – тоже? – в Лолином голосе зазвучал металл.

– Ладно, Лолочка, сейчас не до выяснения отношений, нужно следить за ним…

Лёня отступил в сторону и спрятался за газетным киоском, откуда отлично просматривались окрестности.

Тем временем высокая старуха подошла к дверям банка. Возле этих дверей стоял банкомат. Старуха незаметно огляделась по сторонам, опустила как можно ниже поля шляпы, шагнула вперед и вставила карту в щель банкомата.

– Нет, он определенно настоящий профессионал… – бормотал Леня вполголоса, – все предусмотрел… он знает, что на банкомате установлена камера, но в таком гриме его ни за что не опознают… тем более в такой шляпе… – Тут он поправил козырек бейсболки.

Фальшивая старуха повозилась какое-то время возле банкомата, вытащила карту и несколько купюр. Лица ее из-за опущенных полей шляпы не было видно, но в самой позе и движениях читалось глубокое разочарование.

– Ага, он узнал, что на карте мало денег, – мстительно проговорила Лола. – А это еще кто такие?

Возле тротуара остановилась черная машина, длинная и хищная, как акула, из нее выскочили два человека, бросились к банкомату, схватили старуху за локти. «Старуха» завертела головой, хотела позвать на помощь, но один из незнакомцев что-то прошептал ей на ухо, и фальшивая старуха испуганно замолчала. Ее повели к машине, крепко держа под руки. Со стороны можно было подумать, что заботливые внуки ведут свою любимую бабушку.

Уже возле самой машины «старуха» сделала еще одну попытку вырваться, но один из похитителей легонько ткнул ее в бок, «старуха» обвисла, и ее легко втолкнули в машину.

Дверцы захлопнулись, и машина укатила. Оживленная толпа текла по Невскому, как будто ничего не случилось.

Весь эпизод занял от силы полминуты.

– Что это было? – испуганно прошептала Лола, вцепившись в своего компаньона.

– По-моему, понятно. Карманник снял с моей карты деньги, и его тут же прихватили, подумав, что это я. Удивительно, как быстро они отреагировали. Выходит, у них очень большие возможности. И это очень плохо…

– Одного из них я узнала, – проговорила Лола. – Блондин с водянистыми голубыми глазами. Когда я ловила машину, он подъехал вторым и предложил меня подвезти. Но я отказалась – ты же велел мне садиться только в третью машину…

– Да, я его тоже видел, – кивнул Маркиз. – В Северном парке, около ресторана… и потом…

– И что же нам теперь делать?

– Для начала мы знаем, чего делать нельзя. Нельзя возвращаться домой, нельзя пользоваться банковскими карточками, нельзя выходить в Интернет.

– Как тогда жить? – трагическим тоном воскликнула Лола.

– Платить наличными, новости узнавать по радио…

– А жить где?

– Вот этим мы сейчас и займемся…

– Ты можешь, наконец, объяснить мне, что происходит? – звенящим голосом произнесла Лола. – Еще утром я была нормальным человеком – с квартирой, друзьями, деньгами, с домашними любимцами, а теперь мало того что я бомж, как и ты, так тебя еще разыскивают какие-то подозрительные и очень опасные люди. Что ты натворил, Леня? Во что тебя угораздило ввязаться? Мы так хорошо провели последнюю операцию, ты сам сказал – без сучка без задоринки. Заказчица, как же ее… Коноплева…

– Ее убили! – бухнул Маркиз.

– Как? – ахнула Лола.

– Не знаю как, знаю где, сам там был, еле ушел. Кому-то очень нужно было, чтобы меня обвинили в ее убийстве. А когда у них не вышло, они решили меня убить. Аварию подстроили. Хорошо Ухо за рулем был, он справился. Руку только сломал, я его в надежное место пристроил. Да не тормози ты, прибавь ходу! Не отставай!

– Как я могу не отставать, когда ты такое говоришь, – Лолин голос прерывался. – Ленечка, мне страшно! И что ты все время эту кепку натягиваешь?

– И тебе бы неплохо что-нибудь на голову надеть. Тут везде камеры. У них, судя по всему, очень большие возможности.

– Да у кого – у них? – взвыла Лола.

– Сам не знаю. – Леня еще ниже наклонил голову.

И тут Лола уверилась, что дело и правда плохо. Если ее компаньон признается, что ничего не знает и не понимает, стало быть, все и правда очень серьезно. Обычно он хорохорится, твердит, что все схвачено и у него есть план. Даже когда никакого плана нет. Но если, вот как сейчас, говорит, что не знает, кто его враги и чего от него хотят, тогда… да такого еще ни разу не было!

– Ой! – Лола зажала рот рукой.

– Ну что еще… – Маркиз оглянулся.

– Ничего, камешек в ботинок попал.

Лола решила не показывать, как ей страшно, не время сейчас. Тем более что никто не бросится ее утешать и защищать, у Лени и без нее забот хватает.

Как мы уже говорили, много лет назад Леня окончил цирковое училище. В этом училище занимались будущие цирковые артисты, родившиеся в нашем городе или приехавшие из разных концов огромной страны. Как у всякого учебного заведения, у этого училища имелось общежитие для иногородних студентов. Это общежитие располагалось в бывшем доходном доме на Фонтанке, который в честь знаменитого итальянского наездника и основателя Санкт-Петербургского цирка назвали домом Чинизелли.

У самого Лени было тогда жилье – он жил вместе со своей бабушкой в большой коммунальной квартире в районе знаменитой Сенной площади. Но он часто бывал в общаге – на студенческих вечеринках или по делам романтического характера.

И вот сейчас они с Лолой отправились в дом Чинизелли.

Они подошли к большому шестиэтажному зданию дореволюционной постройки, занимавшему целый квартал вдоль Фонтанки. Фасад здания недавно подремонтировали – стены были покрашены гламурной розовой краской, мускулистые кариатиды, которые поддерживали балконы третьего этажа, сверкали свежей побелкой, как будто только что побывали в салоне красоты.

Правда, на балконах уже флиртовали многочисленные голуби, так что зданию скоро снова понадобится косметический ремонт.

Леня не задержался возле парадного входа, он сразу же свернул в дворовую арку. Здесь, в углу первого двора, находился вход в хорошо знакомое ему общежитие.

За дверью сидела полноватая особа средних лет в розовой вязаной кофте и модных очках в оправе со стразами. Она читала роман в яркой глянцевой обложке, но при появлении Лолы и Маркиза оторвалась от чтения и строго проговорила:

– Пропуск!

Леня вытянул вперед правую руку, развел пальцы веером, и вдруг в его руке неизвестно откуда появилась книжечка пропуска. Вахтерша поправила очки, вглядываясь в пропуск, потянулась к нему, взяла двумя пальцами, словно собираясь получше разглядеть, и вдруг пропуск исчез так же внезапно, как появился.

– Просрочен, – проговорила вахтерша.

– Может быть, этот… – в руке Маркиза появилась вторая такая же книжечка.

Вахтерша снова брезгливо взяла пропуск – и снова, как первый раз, пропуск исчез, словно растворился в воздухе. Однако на этот раз вместо него в руке вахтерши появилась шоколадка в яркой обертке.

– Ну что, тетя Зина – этот пропуск годится? – спросил Леня.

– С лесными орехами, моя любимая! – улыбнулась вахтерша и внимательно пригляделась к Маркизу: – Ленечка, это никак ты? Сколько же лет мы не виделись? Где ты был – на гастролях?

– Можно сказать, на гастролях, – подтвердил Леня. – Познакомьтесь, тетя Зина, это Лола, моя ассистентка! Лола, а это тетя Зина… когда-то давно она показывала замечательные фокусы.

– Ах, как давно это было! – мечтательно вздохнула вахтерша. – А ты помнишь, Ленечка, какой уникальный номер мы показывали с Левоном Абгаровичем?

– Еще бы! Летающая женщина! У вас всегда был аншлаг! Публика визжала и плакала от восторга!

– Как давно это было! – повторила вахтерша. – Ленечка, а что тебя к нам привело? Вряд ли ты пришел просто навестить меня.

– Я мог бы сказать, что пришел только из-за ваших прекрасных глаз, да боюсь, Лола приревнует!

– Вот еще! – фыркнула Лола.

– Вы мне льстите, – усмехнулась тетя Зина. – Так все-таки что тебе нужно?

– Тетя Зина, мне нужно на какое-то время надежное убежище. Дайте мне ключ от номера семнадцать-Б.

– Леня! – Вахтерша посмотрела на Леню поверх очков. – В какую историю ты влип?

– Если бы я сам знал! Мне для того и нужно убежище, чтобы разобраться, в чем дело.

– Ну ладно, в память о прежних временах… так и быть, держи. Правила ты помнишь.

Она выдвинула из тумбочки верхний ящик, в котором лежали сахар и чайные пакетики, пошарила в нем рукой и достала ключ с фигурной бородкой, который был приклеен к дну ящика скотчем.

Протянув ключ Лёне, она на мгновение придержала его и строго проговорила:

– Надеюсь, ты не замешан в каком-то серьезном криминале?

– Что вы, тетя Зина! – Леня сделал честные глаза. – Разве бы я пришел к вам в таком случае?

– Смотри у меня! Куда идти, помнишь?

– Обижаете!

Лола и Маркиз вышли в коридор. Лола тут же сердито взглянула на своего компаньона и процедила:

– Вот, значит, как!

– Ты это о чем? – Леня посмотрел на Лолу взглядом воплощенной невинности. – Ты что, ревнуешь к тете Зине?

– Только этого мне не хватало! – фыркнула Лола. – Вообще, с какой стати я стану тебя ревновать? Кто ты мне?

– Ну, не знаю… а тогда в чем дело?

– Нет, ты не ответил. Кто ты мне?

– А я думал, это риторический вопрос, не требующий ответа… ну, ты же знаешь – мы с тобой компаньоны… соратники… ты моя боевая подруга, надежный, проверенный товарищ…

– Вот именно – компаньоны! А ты представил меня этой старой галоше как свою ассистентку! Я не стала при ней возмущаться – это было бы слишком унизительно, но теперь я требую прямого и честного ответа! Я всегда знала, что ты меня не уважаешь и не считаешь равноправным партнером!

– Лолочка, как ты могла подумать! Я очень тебя уважаю и ценю, а представил тебя ассистенткой, потому что старому цирковому человеку это понятнее. В цирке это обычное дело… кстати, мы уже пришли, так что пока отложим этот разговор!

Они остановились перед обшарпанной дверью, на которой стояла цифра 17.

– Ты же взял ключ от комнаты семнадцать-Б!

– Сейчас ты все поймешь!

Леня прислушался. Из-за двери доносился богатырский храп. Леня подергал дверь, но она была заперта изнутри. Леня постучал. Храп прервался, и из комнаты донесся заспанный голос:

– Кого там черти принесли?

– Открой! – проговорил Леня умоляющим голосом.

– Да что такое?

Послышался скрип кровати, шаги, и дверь открылась.

На пороге стоял здоровенный детина с всклокоченной шевелюрой, в мятом спортивном костюме.

Он сонным взглядом оглядел компаньонов и осведомился:

– Чего надо?

– Нам с ассистенткой срочно надо порепетировать!

– Порепетировать? – Детина скосил глаза на Лолу и нагло ухмыльнулся: – Ах, порепетировать! А что – хорошее дело… а только почему в нашей комнате?

– Так меня тетя Зина сюда подселила. У вас же одно место свободно, так?

– Только сегодня подселила – и ты уже репетируешь? Способный парень!

– Так, может, погуляешь полчасика? Пока мы репетируем?

– Ну, ладно… так и быть… – Детина накинул куртку. – Пойду пока кофе выпью…

Едва дверь за ним закрылась, Лола зашипела, как закипающий чайник:

– Опять это? Опять ты назвал меня ассистенткой?

– Ну я же тебе объяснил – это цирковая публика, им так гораздо понятнее!

– И что это за пошлые намеки насчет… репетиции? Что ты себе позволяешь? И вообще, зачем мы сюда пришли? Не хочешь же ты сказать, что мы здесь будем жить?

Лола окинула комнату выразительным взглядом – три кровати, три тумбочки, несколько стульев, колченогий стол, допотопный трехстворчатый платяной шкаф, прошлогодний календарь на стене с фотографиями породистых собак.

– Конечно, нет! Да здесь уже живут люди. Нам же тетя Зина дала ключ от номера семнадцать-Б!

– И что это за номер такой?

– Сейчас увидишь!

Леня подошел к платяному шкафу, открыл его.

Внутри на плечиках висела мужская одежда.

Леня сдвинул эту одежду в сторону, обнажив заднюю стенку шкафа, ощупал эту стенку и сдвинул в сторону незаметную со стороны фанерную пластинку. Под этой пластинкой обнаружилась потайная замочная скважина.

Лола следила за действиями своего партнера, как дети на новогоднем представлении следят за действиями Деда Мороза.

Леня вставил в скважину ключ, который ему дала тетя Зина, и повернул его.

Задняя стенка шкафа с негромким скрипом отодвинулась в сторону, как дверь купе, и за ней обнаружился полутемный коридор. Точнее, это было похоже на прихожую в типовой советской квартире – стены, оклеенные обоями в выцветших розах, пыльный паркет на полу, тусклое бра напротив двери.

– Пошли! – Маркиз галантно подал Лоле руку, они пролезли через шкаф и вошли в коридор. Леня повернулся и закрыл за собой потайную дверь.

Леня шагнул вперед и отдернул портьеру. За ней оказалась хлипкая межкомнатная дверь. Леня открыл ее и отступил в сторону, пропустив свою спутницу:

– Прошу!

Лола хотела отказаться, но любопытство всегда было ее самым характерным качеством. Вот и сейчас из любопытства она шагнула вперед и огляделась.

Они оказались в обычной малогабаритной квартире советских времен. Здесь были две смежные комнаты, кухонька и совмещенный санузел.

– Что это за место? – удивленно спросила Лола.

– Номер семнадцать-Б! – лаконично ответил Маркиз.

– А если понятнее?

– Когда Гаэтано Чинизелли, знаменитый наездник и первый владелец Петербургского цирка, построил этот дом, он предусмотрел в нем потайную комнату, куда изредка прятался, чтобы отдохнуть от ревнивой жены. После революции про эту комнату на долгие годы забыли, только уже в семидесятые годы двадцатого века во время ремонта ее обнаружил тогдашний комендант общежития.

Он был мужчина любвеобильный, постоянно крутил романы то с наездницами, то с гимнастками, а жена у него, как у покойного Чинизелли, была ревнивая.

Она, понимаешь ли, до него была замужем за метателем ножей. Ну и научилась у мужа этому делу. Ты же знаешь, в цирке все стараются освоить дополнительную профессию. А когда они разводились, то жена прихватила кое-какой реквизит. И коменданту своему время от времени ножи показывала – мол, если что замечу, то не обессудь, дорогой муженек, все ножики в тебя полетят. А там уж как получится – может, мимо, а может, и в цель. А ножей, надо сказать, было у нее штук двенадцать, ну да, как раз дюжина.

– Ох, и смелый же парень был этот комендант! – поежилась Лола, очень явственно представив себе двенадцать летящих остро заточенных ножей подряд.

– Ну да, рисковый. Так что потайная комната ему подвернулась очень вовремя, и он оборудовал в ней любовное гнездышко.

Правда, представления о жилплощади со времен Гаэтано Чинизелли очень изменились, и то, что до революции было всего лишь комнатой, в новое время превратили в целую квартиру. Зато предприимчивый комендант отделал и обставил эту квартиру со всей доступной по тем временам роскошью, чтобы поражать своих доверчивых и легкомысленных подружек.

– Это ты называешь роскошью? – Лола огляделась по сторонам. – Это же отстой!

Стены были оклеены выцветшими обоями в жутких сиреневых розочках, на одной из этих стен висел календарь за какой-то давно прошедший год, с фотографией японки в голубом купальнике. На видном месте стоял пузатый сервант, набитый жуткой перламутровой посудой.

– А что ты думаешь? В то время то, что ты видишь, действительно считалось роскошью! Чешская сантехника, румынская мебель, польские обои, монгольские ковры… один сервиз «Мадонна» чего стоил! Мечта мелкого советского чиновника!

Японка на стенном календаре явственно подмигнула ему.

Леня сделал паузу и продолжил:

– Правда, кончилось это плохо. Две любовницы коменданта поссорились и заложили его, он получил приличный срок за растрату, а номер семнадцать-Б с тех пор засекретили и используют только в случае крайней необходимости. Вот здесь мы с тобой на какое-то время и остановимся…

– Жить в этой дыре?! – воскликнула Лола. – Да я здесь на второй день с ума сойду!

– Придется немного потерпеть, пока мы не поймем, кто нас преследует и как с этим разобраться.

– А Пу И? Ты подумал о Пу И? Собака не может жить без свежего воздуха, без прогулок, без общения с себе подобными! Ты хочешь, чтобы он заболел? Ты хочешь, чтобы у него понизилась лохматость? То есть пушистость!

– Конечно, не хочу! Но я надеюсь, что нам не придется жить здесь долго.

– Еще не хватало! Пуишечка, ты куда?

Песик выскочил у нее из рук и с упоением принялся отрывать старые обои.

– Ну вот видишь, он уже нашел занятие, ему весело, – сказал Леня, роясь в ящиках кухонного стола, – ого, тут, оказывается, и кофе есть! Явно тетя Зина кого-то сюда пускает, а сама говорит, что этот номер законсервирован. Ну, я ее не осуждаю, каждый устраивается как может в наше трудное время.

Кофе оставлял желать лучшего, и те окаменелости, которые Леня нашел в шкафчике, нельзя было назвать пряниками, но Лола не стала заедаться.

Компаньоны быстро выработали план первоочередных действий. Леня идет на разведку в тот самый ресторан в Северном парке, где его так подло подставили под убийство. Точнее, хотели подставить, но у них ничего не вышло.

Лоле же достается девица, наследница умершего от алкоголизма Коноплева, бывшего мужа мадам Коноплевой, ныне тоже покойной. Лоле требуется девицу разговорить и узнать, кто надоумил ее замутить всю историю с наследством.

– И как это сделать? – задумалась Лола. – Если бы она работала – в магазине или в офисе коммерческой фирмы, то я бы устроилась туда же, а потом – ну, перекур там или кофе попить, можно было бы эту Елену разговорить.

– Лолка, я не сомневаюсь, что очень быстро вы стали бы с ней лучшими подругами и девица бы все тебе выболтала, как на исповеди, – осторожно начал Маркиз, – но на это требуется время, которого у нас, к сожалению, нет. Поэтому предложу тебе такой вариант, – и он взялся за телефон.

На следующее утро к дежурному двадцать четвертого отделения полиции подошла немолодая, скромно одетая женщина.

– Скажите, – произнесла она голосом, сдавленным от сдерживаемых слез, – где я могу заявить о краже?

– Кого обокрали? Вас? – спросил замотанный дежурный, оглядев посетительницу.

– Сумку отняли прямо на улице, а в ней… – По лицу женщины потекли слезы.

– Пенсия, что ли? – брякнул дежурный.

– Нет, Тимочка…

– Ребенок? – мгновенно напрягся дежурный. – У вас ребенка похитили?

– Можно сказать, что и ребенок, он – самое дорогое, что у меня было!

– Фамилия?

– Моя? Моя – Иванова, Ольга Петровна Иванова, а у него фамилии нет, он по паспорту Тимофей.

– Тимофей, а дальше? Так не бывает, чтобы паспорт был, а фамилии не было!

– Так он же кот! – Женщина слабо улыбнулась сквозь слезы.

– Что? У вас кота похитили? И вы с этим пришли?

– А что такого? – Слезы у женщины высохли. – Вы разве не полиция? Я не туда попала?

– Да нет, – дежурный почесал в затылке, – послушайте, гражданка Иванова, может, не нужно вам заявление подавать? Ну, откроют воры вашу сумку, увидят, что, кроме кота, там ничего ценного нет, да и выбросят сумку в урну. А котяра сам домой прибежит. А если не прибежит – нового заведете.

– Как это – нового? Мне этот нужен! Он единственный и незаменимый!

– Ну, сами посудите, женщина, где мы будем его искать? Он небось уже где-нибудь в подвале тусуется с дворовыми кошками! Надо же, а я думал – ценность.

– Кот очень ценный, – твердо сказала женщина, – котенком за двадцать пять тысяч его покупала, а теперь он чемпион породы.

Тут открылась дверь и появился здоровенный мужик, который держал в руках на весу хлипкого парня, физиономия которого была сильно перекошена. В помещении сразу стало тесно.