– Не совсем. У нас осталось еще приблизительно пятьдесят достопримечательностей, но не обязательно смотреть их за один день.
– А ты не можешь сократить список, выбрав сорок самых важных мест?
– Будет сложно, но я попробую.
– И куда мы теперь держим путь?
Он загадочно взглянул на нее.
– Сейчас увидишь.
Спустя мгновение они вышли на открытое пространство с двумя похожими друг на друга фонтанами, несколькими статуями и огромной колонной, стоявшей перед величественным зданием. Шарлотта огляделась вокруг, взирая на все широко раскрытыми глазами. Вроде это называлось Трафальгарской площадью?
– А, это так… – сказал Уильям, пока она рассматривала верхушку колонны. – Это в честь какой-то битвы, в которой мы одержали победу.
Он подвел Шарлотту к лестнице и попросил закрыть глаза. Увидев сомнение на ее лице, Уильям протянул ей руку.
– Отдайся ненадолго на произвол судьбы. Обещаю тебе, это неопасно.
Шарлотта глубоко вздохнула. Она не любила отпускать контроль над ситуацией и с трудом полагалась на других, но, когда она перехватила взгляд Уильяма, по всему телу разлилось ощущение удовольствия, и она закрыла глаза.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он проводил ее до места назначения, пару раз Шарлотта спотыкалась, но Уильям подхватывал ее уверенным движением. Когда они наконец остановились, и она открыла глаза, они стояли перед картиной, которая была ей очень хорошо знакома.
– Ван Гог, – тихо сказала Шарлотта.
Уильям кивнул.
– «Пшеничное поле с кипарисами».
У Шарлотты потеплело на душе. Ей нравилось, что на этой картине все переполнено радостным волнением и надеждой.
– Когда я был в полном отчаянии, эта картина взбодрила меня, – сказал он, и Шарлотта улыбнулась.
– Она удивительна. Подумать только, человек с такой тяжелой судьбой изобразил такую светлую красоту.
– Гм. Все, кто занимается каким-либо художественным творчеством, хотят сравнивать себя с Ван Гогом.
Шарлотта покосилась на него.
– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?
– Ну, что на самом деле ты – великий художник, просто окружение еще не осознало это. Ван Гог всю жизнь чувствовал себя неудачником. Никто при жизни не признал его величия, семья отвергла его, была продана всего одна из его картин, он с трудом перебивался и жил подаяниями.
– Как это печально!
– Да. – Он повернулся и бросил не нее взгляд, от которого перехватило дух. – Кофе будешь? По средам здесь кофе за полцены, поэтому я по средам всегда сюда захожу.
С бумажными стаканчиками в руках они продолжили гулять по Национальной галерее, рассматривая роскошные полотна и скромные акварели.
– Я думаю, здесь разыграется финальная сцена книги, которую я сейчас пишу, – сказал Уильям, сделав охватывающий жест.
– Вот как? О чем она? Расскажи!
Он пожал плечами.
– Не знаю, насколько это интересно.
– Да ладно тебе! Я же рассказала тебе про Wordfeud. Ты понимаешь, каково это – признаться в сокровенном?
Рассмеявшись, Уильям отпил глоток кофе.
– Конец для меня еще не совсем ясен, но книга о двух влюбленных, которые встретились в послевоенном Лондоне. Он – немец, она – британка, две противоположности, что само по себе уже сложно, и им приходится бороться за свои чувства. Однажды он просто перестает приходить к ней, и она не знает причины. Она боится, не случилось ли с ним чего… – Уильям откашлялся. – Так вот, я сейчас работаю над концовкой, но идея в том, что встретиться они должны здесь. И еще в том, что любовь притягивает их друг к другу, словно магнит, не оставляя другого выбора – только быть вместе.
Шарлотта опустила глаза, уставившись на стаканчик с кофе.
– А ты когда-нибудь испытывал к кому-то такие чувства?
Уильям поправил воротник своей куртки.
– Все время испытываю. Ну, или, может быть, не все время, но я влюбчивый. Впервые я влюбился, когда мне было пять лет.
– Вот как? И в кого же?
– Ее звали Мабель, она была на три года меня старше и жила в соседнем доме. Я был глубоко влюблен, несколько лет, до тех пор, пока не увидел, как она целует другого мальчика. А ты? – спросил он, рукой зачесав волосы назад.
Шарлотта повела плечами.
– Не знаю. Я не могу припомнить, чтобы была влюблена в кого-нибудь в детстве.
Они остановились еще у одной картины Ван Гога.
– Подсолнухи, – заметила Шарлотта.
– У Ван Гога тоже была история несчастной любви. Может быть, это неизбежно для художника? Может быть, это даже необходимое условие для творчества?
– Означает ли это, что художник всегда стоит перед выбором – счастье или творческая самореализация?
Уильям кивнул в ответ.
– И это ужасно грустно. Насколько мне известно, у Ван Гога никогда не было любовных взаимоотношений. Пару раз он влюблялся, но женщины никогда не отвечали ему взаимностью. Он даже просил разрешения жениться на своей двоюродной сестре, Ки Вос.
– И что, ему не разрешили?
– Нет, это было запрещено в Голландии, и к тому же Ки не стремилась к замужеству. Но Ван Гогу вздумалось, что это семья насильно разлучила их, и он просил отца Ки позволить им встречаться. От отчаяния Ван Гог сунул руку в керосиновую лампу, надеясь, что дядя разрешит им видеться столько, сколько он сможет продержать свою руку над пламенем.
Шарлотта в ужасе посмотрела на него.
– О господи! И чем это закончилось?
– Отец девушки задул лампу и пригласил Ван Гога в бар, чтобы объяснить, что Ки не проявляет к нему интереса и что им никогда не быть вместе.
– Вот и обжегся.
Уильям состроил гримасу.
– Фу, – шутливо отозвался он. – Ты всегда такая бесчувственная?
– Да. Это помогает мне держать мужчин на расстоянии.
Они сели на скамейку и некоторое время сидели в тишине. Шарлотта прикусила нижнюю губу. Ей давно не было так весело, да и вообще приятно отстраниться ненадолго от всего, что происходило с книжным магазином. Уильям открылся ей с новой стороны. Он вовсе не такой угрюмый и скучный, каким представлялся раньше. Может быть, просто она вошла в его жизнь не в самый легкий период?
В какой-то момент Шарлотта подумала, не спросить ли у него совета относительно Сэм. Несмотря ни на что, они, похоже, были хорошими друзьями, и Уильям, пожалуй, мог бы подсказать, как расположить к себе Сэм. Но, когда Шарлотта взглянула на него через плечо, ее окутало теплом, и благостное настроение портить не захотелось. Вместо этого она легонько толкнула его в бок.
– Ну что, скоро пойдем домой? Меня там ждет целая гора бумаг.
Уильям вздохнул.
– Ох уж эта постоянная необходимость трудиться. Я не понимаю вас, шведов!
Шарлотта встала и показала в сторону выхода.
– Это называется трудовой моралью, – радостно сказала она. – Присоединяйся, я покажу тебе, как это работает.
19. Воскресенье, 19 декабря 1982 года
Кристина ложится, уткнувшись лицом в подушку. Дверь закрыта, но она все равно слышит, как они ругаются в гостиной.
– Я не понимаю, зачем тебе общаться с этими типами. Ты не можешь просто прекратить встречаться с ними?
– Они мои друзья. Я не могу просто так бросить своих друзей.
Сара разозлилась не на шутку, ее голос пронзает стены насквозь.
– Конечно, замечательные друзья. Шутят о том, чтобы повзрывать все вверх тормашками.
– Ну, успокойся, это была шутка. Они ничего не имеют в виду, они просто устали от того, что их смешивают с дерьмом.
– Тогда я считаю, что вам нечего распевать ирландский гимн в пабе.
Кристина слышит вздох Даниэля.
– Они выпили лишнего.
– Да это не играет никакой роли. О взрывах не шутят. Здесь, черт возьми, нет ничего смешного.
– Сара, я хорошо их знаю. Они в жизни ничего такого не сделают.
– Откуда тебе знать?
– Мы из одного города и пережили одно и то же. Поверь мне, никто из них не захочет, чтобы здесь было как в Белфасте.
Сара издает стон.
– Мне не нравятся друзья Марка. Ведь ты их толком не знаешь?
– Нет, но он мой брат, и я доверяю ему.
– Ты должен перестать с ними встречаться. Они опасны!
– Опасны? Только потому, что они из Ирландии?
– Нет, не потому что из Ирландии. А потому, что обсуждают самодельные бомбы.
– Но я же уже сказал, это была просто шутка. Хватит!
Когда голоса замолкают, Кристина садится в кровати. У нее сегодня был длинный день на работе, и все, что ей сейчас надо – это перекусить чем-нибудь и лечь спать. Она косится на часы. Саре пора идти, а то она опоздает к началу вечерней смены в пабе.
В коридоре раздается шорох, и Кристина понимает, что Сара собирает свои вещи. Кристина ждет несколько минут, пока закроется входная дверь, потом, крадучись, пробирается к кухонному уголку.
Даниэль сидит на диване, скрестив руки. Лицо напряжено, он смотрит прямо перед собой, в пустоту. Кристина осторожно берет пакет с кукурузными хлопьями и насыпает их в миску.
– Я думал, она поймет меня, с вашим-то опытом взросления.
Кристина оборачивается. Взгляд Даниэля по-прежнему прикован к стене. Кристина открывает холодильник и достает молоко.
Даниэль вздыхает, растирая шею.
– Прости, мы не нарочно.
Кристина пожимает плечами.
– Ничего страшного, – выжидающе говорит она.
Даниэль приглашающим жестом касается рукой диванной подушки.
– Не составишь мне ненадолго компанию?
Кристина колеблется. Она знает, что этого делать не следует, но что-то притягивает ее к Даниэлю, и она усаживается рядом.
– И что рассказала Сара о нашем взрослении?
Он качает головой.
– Не так много. Она рассказала немного о вашем отце.
Кристина помешивает ложкой хлопья в миске. Они уже начали размокать.
– Понятно.
Даниэль поднимается с места.
– Мне нужно выпить. Ты будешь?
– Нет, спасибо.
Он возвращается с бутылкой водки и обычным стаканом. Наливает полстакана и осушает его.
Кристина нервно сглатывает. Она чувствует, что пришел ее черед говорить.
– Ему было нелегко. Папе, я имею в виду, когда мама исчезла. Он не знал, что с нами делать.
Быстро взглянув на нее, Даниэль отводит взгляд в сторону.
– Понимаешь, с нами не всегда легко было совладать. Но он, конечно же, хотел как лучше.
Даниэль наливает еще водки.
– Насилием никогда не решить проблемы.
Внезапно ей хочется выпить. Кристина отставляет в сторону миску и забирает у него стакан с водкой. Она пытается пить быстро, но водка обжигает горло.
– Нет, – произносит Кристина.
– Я просто хочу, чтобы Сара поняла. Это ведь моя семья, нельзя поворачиваться спиной к своим близким, что бы они ни делали.
Осознав, что он сказал, Даниэль кладет руку Кристине на колено.
– Извини, я не это имел в виду. Конечно, нельзя прощать все, что угодно.
Он опять вздыхает и наливает еще. Кристина глядит на его руку, по-прежнему лежащую на ее ноге.
– Нет, – говорит Кристина. – Нельзя.
Даниэль протягивает ей стакан – она пьет. Тепло от его руки проходит сквозь джинсы.
– Но почему все должно быть так чертовски сложно?
Кристина недоуменно пожимает плечами. Кружится голова, и она откидывает ее назад.
– Мне нравится беседовать с тобой, – говорит он хриплым голосом. – Ты понимаешь меня намного лучше, чем Сара. Я думаю, мы похожи – ты и я.
Повернувшись, Кристина смотрит на Даниэля. Он уже больше не кажется озлобленным. Черты лица смягчились, глаза смотрят дружелюбно. Ей так нравится находиться рядом с ним.
– Да, пожалуй, – бормочет она.
Внезапно его тело оказывается совсем рядом. Кристина погружается в мягкое сиденье дивана и закрывает глаза. Так приятно ощущать Даниэля рядом с собой, так тепло и спокойно.
Она склоняется к его плечу и чувствует, как голова идет кругом. Рука Даниэля ласкает ее ногу, поднимаясь все выше.
Все происходит словно во сне, и Кристина не хочет просыпаться. Но Даниэль берет ее за подбородок, Кристина открывает глаза, их взгляды встречаются.
Вид у Даниэль серьезный.
– Ты мне действительно очень нравишься, Кристина.
– Правда?
– Да, ясное дело.
Он находится так близко от нее, что она чувствует его запах – смесь одеколона, пота и чего-то горелого, – Кристина подозревает, что это запах масляных пятен, которыми всегда покрыты его руки после работы.
«Уходи, – шепчет ей внутренний голос. – Поднимайся, пока не поздно». Но Кристина не обращает внимания на внутренний голос, она не хочет уходить, она хочет остаться здесь, с Даниэлем. Быть может, он прав. Может, это им двоим суждено быть вместе?
Он наклоняется ближе, она чувствует кончик его носа своей щекой.
Кристина дышит ртом и пододвигается вперед до тех пор, пока их губы не встречаются в поцелуе.
Эмоции, которые она испытывает при поцелуе, подобны взрыву. Никогда прежде Кристина подобного не ощущала. В одно мгновение все органы чувств просыпаются к жизни, тело напрягается, и что-то покалывает в животе. В течение нескольких коротких секунд она будто плывет в теплой воде, потом вспоминает о Саре и отворачивается.
– Прости, – говорит Даниэль, убирая руки. – Я не знаю, что на меня нашло.
Кристина встает и мотает головой.
– Я тоже не знаю.
Она обхватывает себя руками и старается не встречаться с Даниэлем взглядом.
– Я пойду к себе, – шепчет она и понимает, что он кивает в ответ.
Кристина поворачивается, чтобы уйти, но останавливается спиной к нему.
– Мы не расскажем об этом Саре, правда?
– Конечно, нет.
– Ты обещаешь?
Даниэль откашливается.
– Кристина, я обещаю. Это была глупая ошибка, ничего не произошло.
– Хорошо.
Придя в спальню, Кристина бросается в постель. Она пытается собраться с мыслями. Пытается понять, что произошло несколько мгновений назад, что она совершила. В душе проносится ураган чувств. Она обманула Сару. Предала свою сестру.
Кристина вжимается лбом в подушку. Она знает, что ее поступок – ошибка, которая никогда не должна была случиться. И в то же время часть ее существа не может не думать об этом поцелуе.
Голова по-прежнему идет кругом, и Кристина пытается зацепиться взглядом за потолок. Что бы она ни чувствовала, Сара никогда не должна узнать, что именно произошло. Если только сестра узнает, все будет испорчено. Отношения разобьются вдребезги, жизнь рассыплется. Они ни за что не смогут больше жить здесь вместе, под одной крышей.
Кристина обнимает подушку. Внезапно все становится ясно как день. Именно так и надо поступить. Она скроет произошедшее. Притворится, что это был всего лишь сон, никогда не проронит об этом ни слова и будет держаться подальше от Даниэля. Это единственно возможный способ защитить Сару и себя. Единственное, что позволит им держаться вместе, как раньше.
20. Четверг, 28 сентября
– Твой голос должен звучать приятно и заинтересованно!
– Ну, впрочем, не слишком заинтересованно. Не настолько, чтобы отпугивать клиентов.
– И тебе надо улыбаться.
– Ну, впрочем, не так, чтобы рот был до ушей, а естественно и непринужденно.
Стоя за кассой, Шарлотта пыталась воспринять сыплющиеся на нее советы. Ужасно глупо разговаривать с воображаемыми клиентами на глазах у Сэм и Мартиник, но таким образом Шарлотта хотела показать, что тоже готова учиться у них, выслушивая все рекомендации.
– Добро пожаловать, – натянуто сказала она. – Позвольте узнать, что вам угодно?
Сэм замотала головой.
– Нет, ты разговариваешь как робот. Говори так, как ты общаешься к друзьям.
Шарлотта с трудом сдержала вздох. Да, не зря ее косметика продается только через Интернет.
– Я не знаю, каким тоном надо говорить, – в отчаянии призналась она.
– Это придет, надо только потренироваться, – по-матерински назидательно сказала Мартиник. – Порепетируй теперь на мне.
Она отошла на несколько шагов назад и стала двигаться по направлению к кассе. Шарлотта изо всех сил старалась улыбаться естественно, что вряд ли было возможно под пристальным взглядом Сэм.
– Добрый день!
– Здравствуйте! Вы не поможете мне подобрать книгу в подарок?
– Конечно! Кому?
– Сестре.
– Хорошо.
Оглядевшись вокруг, Шарлотта увидела книги на акционном столике, который сама установила перед кассой.
– Вот эта книга – прекрасный выбор! – сказала она, вложив в эту реплику весь энтузиазм, на который была способна, и протянула книгу Ли Чайлда.
Мартиник взглянула на обложку.
– А о чем она?
– Разве на задней стороне обложки не написано?
– Так вы не читали ее?
Шарлотта напряглась.
– Нет, конкретно эту вещь я не читала. Но, говорят, она очень хорошо написана.
Сэм вздохнула.
– Ты не можешь рекомендовать что попало. Спроси, какая литература обычно нравится ее сестре.
– Но я…
– И не говори так быстро, – продолжала она. – А то складывается впечатление, будто ты хочешь поскорее избавиться от клиента.
Шарлотта посмотрела на нее с раздражением. Ну почему Сэм все время ее одергивает? Неужели не видно, как она старается?
– Какой жанр литературы предпочитает ваша сестра? – невыразительно спросила Шарлотта.
Мартиник улыбнулась.
– Ну, совершенно точно не детективы. Нам ужасно надоело читать о спившихся полицейских, которые гоняются за маньяками-убийцами. В смысле – так ли уж правдоподобны все эти психопаты, пачками похищающие народ, чтобы собрать коллекцию ногтей с пальцев ног?
Шарлотта задумалась.
– А ей нравится жанр гудфил?
– Филгуд, – процедила сквозь зубы Мартиник.
– Ах да, простите, я имела в виду филгуд – книги для хорошего настроения.
Мартиник любезно улыбнулась.
– А что это такое?
– Это книги, которые… приносят радость. – Шарлотта покосилась на закатившую глаза Сэм. – Главный герой часто попадает в трудные ситуации, которые меняют привычный ход его жизни. Это хороший выбор для тех, кто любит читать о человеческих взаимоотношениях и драматизме повседневности.
Мартиник с энтузиазмом кивнула.
– Звучит здорово. Вы не покажете мне что-нибудь из этих книг?
Шарлотта подвела ее к одному из стеллажей и с большим облегчением заметила обложку книги Люси Диллон, которую на днях у нее на глазах продала Сэм.
Мартиник взяла книгу и с восхищением перевернула ее.
– Выглядит красиво. О чем она?
– О любви, – неуверенно ответила Шарлотта.
– А еще? – ободряюще спросила Мартиник.
– Это чудесное повествование о любви и дружбе, а еще о том, как найти счастье, даже если оно окажется не совсем таким, как ожидалось.
– Да! – весело воскликнула Мартиник. – Прекрасно сработано! Я беру эту книгу!
– А я нет, – пробормотала Сэм.
Мартиник сунула книгу под мышку, чтобы похлопать в ладоши.
– Не слушай ее, ты умница!
После всей критики, выслушанной от Сэм, внезапная похвала застигла Шарлотту врасплох, и у нее загорелись щеки.
– Я все равно считаю, что мне лучше оставаться на заднем плане.
– Согласна, – сказала Сэм.
Мартиник бросила на нее укоризненный взгляд.
– Вовсе нет! – сказала Мартиник Шарлотте. – Поначалу всем приходится учиться, и потом, это все-таки твой магазин. Понятное дело, тебе тоже надо стоять на кассе. Если хочешь, мы можем пройтись по книгам – текущим лидерам продаж, – чтобы ты имела представление, о чем они.
Шарлотта благодарно улыбнулась Мартиник.
– Хорошо, но вначале я попытаюсь найти последние книги, которые следует отправить обратно в издательство «Random House».
Достав со склада картонную коробку, Шарлотта принялась искать книги среди высоченных стеллажей. Взгляд скользнул к потолку, и она поразилась невероятному количеству стоявших перед нею книг.
В ее жизни чтение всегда было неизбежным злом, занятием, к которому она принуждала себя по требованию учителя. Теперь Шарлотта раскаивалась в том, что никогда не пыталась прочесть что-нибудь сверх школьной или курсовой программы. Казалось, она что-то упустила, как будто существовало некое тайное общество читателей, куда ей путь заказан.
Шарлотта поставила коробку на пол. Ей никогда уже не догнать Сэм или Мартиник по уровню начитанности, и сама мысль о необходимости рекомендовать книги клиентам «Риверсайда» вызывала нервный смех. Чтобы вывести Шарлотту на чистую воду и обнаружить отсутствие знаний, много времени не потребуется.
Сложив вдвое листок со списком и наклонившись в поисках нужной книги, она заметила за стеллажом фигуру. Человек сидел, забившись в угол, но из-за огромного количества книг Шарлотте было толком не рассмотреть, кто это.
Мысли проносились с бешеной скоростью, Шарлотта выпрямилась. Кому, скажите на милость, придет в голову прятаться в книжном магазине? Пьянице, который пришел, чтобы проспаться, или преступнику, убегающему от полиции? Она содрогнулась от возникших в сознании картинок и успела подумать, не позвать ли кого на помощь, но потом напомнила себе, что вообще-то магазин принадлежит ей и ответственность за вопросы безопасности тоже лежит на ней. В качестве оружия самозащиты она решительно взяла том «Братьев Карамазовых», потому что «Преступление и наказание», похоже, было распродано.
Те несколько секунд, которые понадобились Шарлотте, чтобы обойти вокруг стеллажа, сердце бешено колотилось, но, оказавшись по другую сторону, она, к своему удивлению, обнаружила, что в углу сидит маленькая девочка в нарядной школьной форме темно-синего цвета. На ее плечах висел сиреневый с красным рюкзак, на коленях лежал и мурлыкал Теннисон, девочка была полностью поглощена книгой.
Когда девочка, оторвав глаза от книги, взглянула на нее, Шарлотта опустила вниз произведение классика русской литературы и прижала его к груди.
– Привет! – дружелюбно сказала она.
Девочка выглядела настороженно.
– Привет.
– Меня зовут Шарлотта. А тебя?
– Каллиопа.
– Каллиопа, – повторила Шарлотта. – Какое красивое имя.
– Меня назвали в честь одной из греческих муз. Хотя тебе, конечно, это известно, раз ты тут работаешь.
– Да, само собой разумеется, – ответила Шарлотта, надеясь избежать дальнейших вопросов, потому что ни малейшего понятия не имела о том, кто такие греческие музы.
Девочка тряхнула головой, чтобы убрать свисавшую на глаза непослушную челку.
– Я тебя раньше не встречала. Тебе нравится здесь работать?
Шарлотта неуверенно пожала плечами. Вряд ли она могла ответить, что она, вероятно, единственный книготорговец в мире, который ничего не знает о книгах.
– Да, пожалуй, нормально.
– Нормально? И все? – разочарованно спросила девочка. – Моя бабушка говорит, что книжные магазины обладают магической силой. На книжной полке можно найти ответ на любой вопрос, который стоит того, чтобы им интересоваться!
Шарлотта видела, как засияла девочка, говоря о книгах.
– Это твоя бабушка очень мудро заметила.
– Но она действительно очень мудрая, – решительно продолжала Каллиопа. – Потому что прочитала много книг.
Шарлотта улыбнулась, видя, как девочка активно ведет беседу, и присела на корточки перед Теннисоном, потягивавшимся на коленях у девочки. Шерсть его была взъерошена, и он счастливо глядел на Шарлотту.
– Ты часто здесь бываешь?
– Иногда, – кивнула в ответ Каллиопа.
– А почему ты не сидишь там, где кресла? – спросила Шарлотта, указывая жестом на переднюю часть торгового зала.
Каллиопа закатила глаза, словно Шарлотта только что изрекла самую большую глупость, которую девочке доводилось слышать.
– Разве тебе самой не понятно? Ведь когда читаешь книги, хочется, чтобы тебя не отвлекали.
Увидев краем глаза, как в их сторону спешит Сэм, Шарлотта быстро поднялась на ноги. Она была не в силах даже представить себе, с какой жалобой Сэм подойдет к ней на этот раз, и скрестила руки на груди, готовясь к обороне. Только заметив, что Сэм смотрит не на нее, а на маленькую девочку, Шарлотта вновь расслабилась.
– Привет, Каллиопа!
– Привет, Сэм!
– До какого места дочитала?
Каллиопа замахала книгой.
– Я уже последнюю часть читаю, и это так захватывающе! Перси должен окунуться в воды Стикса, а еще они с Рэйчел подружились.
– Перси Джексон, – объяснила Сэм Шарлотте, будто это могло помочь ей понять, о чем они говорят. – Ты уже подумала, что бы тебе хотелось получить в подарок на день рождения?
Шарлотта замерла. Она никому не рассказывала о своем дне рождения и совершенно не хотела, чтобы они затевали для нее какую-нибудь вечеринку. В течение нескольких долгих секунд она лихорадочно пыталась сообразить, как отказаться от празднования, не показавшись при этом неблагодарной, пока не осознала, что вопрос был адресован Каллиопе. Девочка расплылась в улыбке и нежно погладила Теннисона.
– Я бы очень обрадовалась «Серебряному трону» или «Последней битве», это единственное из «Хроник Нарнии», что я еще не читала.
Сэм театральным жестом вытянула указательный палец вверх.
– Хороший выбор! И должна предупредить, что Мартиник обязательно захочет устроить для тебя праздник, как в прошлом году. Я знаю, что шарики и торт – это не очень круто, но просто она ужасно любит печь и все вокруг украшать.
Каллиопа сжала губы, пытаясь скрыть очевидный восторг.
– Ну, если она действительно очень хочет, то я не против, – серьезно сказала она. – Кстати, как там поживает уголок чтения?
Сэм откашлялась и кивнула в сторону Шарлотты.
– Каллиопа, ты уже поздоровалась с Шарлоттой? Теперь «Риверсайд» принадлежит ей.
– Какой уголок чтения? – спросила Шарлотта.
Каллиопа аккуратным движением согнала с колен Теннисона и поднялась.
– У Сэм есть замечательная идея устроить в кладовке под лестницей уголок чтения для детей. Было бы здорово иметь место, где можно спокойно посидеть, и потом, такой уголок выглядел бы совсем как каморка Гарри Поттера в доме у Дурслей, только, конечно, намного уютнее, с лампой для чтения, подушками и чем-нибудь еще! – Глаза девочки сузились, когда она не дождалась ответа. – Ты же знаешь, кто такой Гарри Поттер?
Шарлотта кивнула.
– Да знаю, понятное дело. Я смотрела один из фильмов о нем, – сказала она, улыбнувшись Каллиопе. – Хорошая идея, я подумаю, сможем ли мы в будущем организовать что-нибудь подобное.
Каллиопа вздохнула и подтянула сползшие лямки рюкзака.
– Да уж, спасибо, – мелодраматично произнесла она. – Я знаю, что означает такой ответ.
Прежде чем Шарлотта успела ответить, Каллиопа прошла мимо них к выходу.
– Пока, Каллиопа! – закричала ей вслед Сэм. – До скорого!
Шарлотта обернулась к Сэм.
– Она что, часто здесь бывает?
Сэм кивнула.
– Да, она иногда заходит после школы. У нее дома непростая ситуация. У родителей свои разборки, так что бóльшую часть времени она живет с бабушкой в маленькой однокомнатной квартире.
Шарлотта откашлялась.
– Ты ничего не говорила мне раньше об этом уголке чтения.