— Ёсида-сан, я хочу, чтобы текст речи был у Хосино как минимум за сутки до передачи и… — Кэндзи посмотрел на телохранителя, он даже не знал его имени.

Я не теряла бдительности – действовала бесшумно, постоянно прислушивалась. Пока мое присутствие никто не обнаружил, и я не теряла надежды на успех своего предприятия.

— Ронин Муто, — представился тот едва слышно.

Кто бы мог подумать, что громила такой тихоня!

— Ронин-сан, проследите, чтобы Хосино репетировала.

Осмотрев третий номер, я вышла в коридор. Обыск уборной тоже не дал результатов, поэтому я тихо прошмыгнула к лестнице, ведущей на второй этаж.

Если кто-то из организаторов и живет в этом доме, то рано или поздно я отыщу жилую комнату. Вот только удастся ли мне не разбудить своих противников?..

— Хорошо.

Я поднялась наверх и огляделась. Прежде чем входить в комнаты, прошла по коридору и посчитала количество дверей. Всего их было четыре, стало быть, в каждой комнате мог находиться кто-то из ведущих или организаторов.

— Ито-сан!

Хотя откуда Маша знала, что в доме с кафетерием действительно кто-то живет? Может, и психолог, и медсестра, и другие люди на турбазе разместились в таких же домиках, в котором проживала я в первый день своего пребывания на проекте?

Оператор встрепенулся.

Пока я шла к двухэтажному зданию, я миновала пять домов с темными окнами. Если обыскивать каждый дом турбазы, это займет уйму времени. Боюсь, за одну ночь мне не справиться…

— Уберите разноцветные вспышки. Это выглядит старомодно. И… — Кэндзи повернулся к гримерше, — …умоляю вас, проследите, чтобы Хосино в следующий раз выбрала менее экстравагантное творение моей жены. А теперь — Повернувшись спиной к коллегам, Кэндзи покатил к выходу, — …помнится, вы говорили, что со мной. Так чего же вы ждете?! За работу!

Я подошла к первой комнате. Точно так же открыла ее, как и остальные, прислушалась.

Глава 44

Уже стемнело, когда поезд ворвался на станцию «Уцуномия». Кэндзи вместе с другими пассажирами направился к выходу. Но он спешил не домой, а к ближайшему магазину.

До меня донеслось мерное дыхание спящего человека.

— Есть? — спросил он, тяжело облокотившись о прилавок, нетерпеливо вглядываясь внутрь газетного отдела.

Отлично, значит, мой риск был оправдан! Интересно, кто спит в этом номере? Может быть, Софья Павловна? Или Вера? Или Вадим? Или еще кто-то, кого я не знаю?..

Если бы не больная нога, он бы, наверное, от нетерпения перепрыгнул через прилавок. Продавец уже снял газеты со стеллажей. Наверное, они лежали пачками на полу. Кэндзи с трудом выпрямился, опираясь на костыли подмышками.

Я решила начать обыск, но свет включить не могла, и фонарика у меня не было. Да если бы и был, я не стала бы им пользоваться, ведь даже тусклый свет мог разбудить спящего человека.

— Что вы хотели? — молодой продавец поправил бейсболку, слегка шокированный внезапной атакой прилавка странным покупателем.

Крадучись я подошла к тумбочке рядом с кроватью. Если Маша была права и в этом доме живут не участники проекта, а персонал, существует вероятность, что я найду телефон.

— «Майнити-ньюс».

Куда может положить человек свой мобильный? В кармане на ночь он явно не оставит сотовый, значит, телефон должен либо находиться на тумбочке, либо лежать внутри нее.

На тумбочке ничего не было, поэтому я тихо открыла дверь шкафчика. Раздался тихий скрип, и я замерла на месте, выругавшись про себя. Одновременно со скрипом зажегся свет лампы, висевшей над кроватью.

— Не приходила сегодня.

Меня ослепил свет, показавшийся слишком ярким после темноты, и я заморгала.

Человек, спящий на кровати, резко сел, и я услышала удивленный голос, который был мне знаком:

— Гмм…

– Женя? Что вы тут делаете?

Я сфокусировала взгляд и наконец-то поняла, кто передо мной находится.

Покачиваясь, Кэндзи вдруг резко развернулся к выходу. Выписавшись из больницы, он не переставал мысленно благодарить человека, придумавшего автоматические двери. Холодный вечерний воздух ударил в лицо. Грозно сигналя, чуть не задев Кэндзи, мимо промчалась велосипедистка. Кэндзи только махнул ей вслед рукой.

Я сразу же узнала сонное лицо Александра, приветливого волонтера, встретившего меня в день приезда на турбазу.

— Как такое возможно?.. Непонятно… — бормотал он, с трудом передвигаясь по дороге.

Ни в одном магазине, ни в одном киоске, ни в одном торговом аппарате не было сегодня «Майнити-ньюс». Колдовство какое-то! Похоже, во всем Токио нельзя достать сегодняшний выпуск. Либо произошел сбой в издательстве, и газета не вышла, либо все распродали тотчас же, как она появилась на прилавках. Ему нужна эта газета. Господи, что за ерунда! Почему ее нигде нет?! Кэндзи сжал зубы от злости. Он уже изгрыз все ногти. И никак не мог успокоиться. Время пролетело незаметно. Уже восемь вечера. Магазины начали закрываться. Продавцы грузили нераспроданные газеты в специальные фургоны.

Я испытала облегчение – хорошо еще, что это не Софья Павловна, Вера или Вадим. Александр вроде человек адекватный, я смогу ему объяснить, что за ужасы творятся с остальными участниками проекта, точнее, с участницами. Думаю, парень представления не имеет, что происходит на турбазе – ведь Маша вроде говорила, кто-то из участников получает задания и свято верит в то, что проект действительно помогает людям, а не убивает их!

– Тихо! – Я приложила палец к губам, призывая парня хранить молчание. – Нас могут услышать! Александр, поверьте мне, пожалуйста, и ничего не говорите. Я сейчас все объясню. Весь этот проект – махинация, здесь находятся люди, которым нужна помощь. Организаторы травят людей, нам надо вызвать полицию! У вас ведь есть мобильный?

Кэндзи медленно ковылял по дороге.

– Да… – растерянно проговорил молодой мужчина.

— И что теперь?! — бормотал он еле слышно, как вдруг зацепился костылем за водосточную решетку.

Похоже, он еще не понимал, что происходит.

С жуткими стонами он попытался вытащить костыль, но резиновая набойка застряла намертво. Проходивший мимо школьник по указке матери помог ему освободиться.

— Спасибо! — резко воскликнул Кэндзи.

Я решила не тратить драгоценное время на объяснения, быстро проговорила:

Он ненавидел, когда посторонние подчеркивали его неполноценность, и поплелся дальше, держась подальше от опасных решеток. Прохожие с жалостью и страхом смотрели на него. Парень в темно-синих джинсах и твидовой кепке, молодая женщина в туфлях большего размера — она громко шлепала по асфальту, и даже малыш в коляске. Только тут Кэндзи понял, что все это время громко и недовольно разговаривал сам с собою. Вот до чего он докатился! Полусумасшедший хромой, вынужденный принимать помощь от детей.

– Дайте мне телефон. Пожалуйста, быстрее! Нам надо выбираться отсюда, и как можно скорее. Вы знаете организаторов проекта? Где они находятся? Кроме вас в доме есть кто-нибудь?

– Нет… Я здесь один… – пробормотал он.

Второй выпуск «Миллионера» вышел в эфир. Никто не скрывал, что он оказался столь же ужасным, как и первый, если не хуже. К работе съемочной группы невозможно было придраться. Все четко выполнили указания Кэндзи. Хосино заранее получила речь и вызубрила ее слово в слово. Но лучше бы она этого не делала. Если первое шоу, несмотря на ошибки, смотрелось более или менее естественно, второй выпуск Хосино провела с каменным лицом куклы, четко выдавая запрограммированные, лишенные эмоций реплики. Эрико так и не приступила к викторинам. У двери в квартиру образовалась солидная гора газет и журналов, регулярно доставляемых ей через щель для почты. В этот раз почти не показывали кадры из жизни участницы шоу. Да и что было показывать?.. Все одно и то же! Сокращение рациона не повлияло на ее мотивацию. Эрико просто стала спать еще больше. Она оказалась невосприимчива к стараниям команды. Ей не мешали спать ни яркий свет, ни шум, ни вода, постоянно капающая из крана.

Я удивилась – неужели в таком большом доме, кроме Александра, никто не живет? Ладно, но тогда я должна узнать, где находятся медсестра, психолог и Вадим. Наверняка Александр должен знать об этом…

Сегодня утром Кэндзи до боли в животе боялся встречи с Гото и остальными старшими менеджерами, а еще больше он боялся смотреть в глаза съемочной группе. Мифунэ сказала, Гото узнал, что Эрико — теща Кэндзи, и принял решение не предавать это огласке. Есть шанс, что больше никто не узнает.

– Ладно, давайте мобильный, я потом вам все объясню подробно! – пообещала я.

Приехав на работу пораньше, Кэндзи, никем не замеченный, прошмыгнул в свой угловой кабинет на двадцать втором этаже. Но неудача преследовала его по пятам. Резиновые набойки цеплялись за длинный ворс ковра в коридоре, приходилось на каждом шагу высоко поднимать костыли. Наконец он закрыл за собой дверь. Разве сможет он потерять любимый дубовый стол, этот вид из окна?.. Кэндзи сел в черное кожаное кресло.

Александр кивнул, запустил руку под подушку, после чего быстро вытащил ее. Но телефона в руке не было – прямо на меня было направлено дуло пистолета.

Первым делом он решил прочитать от корки до корки все главные газеты. На прошлой неделе «Миллионер» вызвал бурные обсуждения, а на этой… — Кэндзи бросил на стол пачку просмотренных газет, — …о нем не написали ни слова! Уязвленная гордость боролась с облегчением. Неужели шоу недостойно ни малейшего комментария?! Хотя, с другой стороны, если его не ругают в прессе, есть надежда задержаться в эфире. Кто знает, а вдруг случится чудо! Вдруг в Хосино проснется прежняя звезда?! А Эрико вновь полюбит участвовать в газетных викторинах! Тогда шоу ждет успех, о котором Кэндзи мечтал всю жизнь.

Какую-то секунду я находилась в замешательстве. А потом поняла свою ошибку.

Его мысли прервал грозный стук в дверь. Потом еще раз. Довольно настойчиво. Может, спрятаться?.. Под столом. Дверь распахнулась, и в кабинет влетел Асида.

— Простите меня, Ямада-сан. Мифунэ видела, что вы пришли. Мне нужно с вами поговорить. Понимаете…

Как же я сразу не догадалась? Что со мной произошло, ведь все было очевидно! Ну конечно же, Александр заодно с организаторами проекта, я должна была понять это в самый первый день!

Парень, задыхаясь от радости или бега — Кэндзи не мог сказать точно — смахнул пот со лба и сообщил, что Лэйко Кобаяси опять написала в своей колонке о «Миллионере».

Но было уже поздно – лицо молодого мужчины скривилось в жестокой ухмылке. Он уже не казался таким приветливым, как раньше. Напротив, я увидела, что в его глазах, сперва показавшихся мне добрыми и искренними, сверкает злой, дьявольский огонь.

Сонливость Александра как рукой сняло – он был хладнокровен и сосредоточен, будто не спал, а дожидался меня.

— В «Майнити-ньюс»? Не может быть. Я просмотрел все газеты!

– Ты быстро во всем разобралась, – усмехнулся мужчина. – Вот только тебе это уже не поможет. Ты слишком много знаешь, поэтому умрешь гораздо быстрее, чем было изначально задумано. О твоей гибели никто не узнает – искать тебя никто не будет, и никакая полиция тебе не поможет. Вы все умрете – и ты, и твои полоумные соседки, им недолго осталось.

– А вот здесь ты ошибаешься. – Я изобразила ухмылку, намереваясь выиграть время. – Ты и твои сообщники поплатитесь за все, что сделали! И Маша, и Лиза сейчас в безопасности, они все расскажут полиции, даже если ты сейчас пристрелишь меня! Признай свое поражение – от моей смерти ты ничего не выиграешь!

Разгорячившись, Кэндзи схватил газеты со стола. И тут его осенило. Точно, он вспомнил, что не купил «Майнити-ньюс». Перед тем, как расплатиться, он в последнюю секунду отложил ее в сторону. Кэндзи и так взял целую пачку, ему бы донести ее до работы, а Лэйко Кобаяси никогда не пишет об одном шоу дважды. Но если она вдруг изменила своей привычке, это что-то да значит! Неужели положительный отзыв?!

– Заткнись! – оборвал меня Александр.

Его указательный палец надавливал на курок, и я поняла, что мужчина сейчас выстрелит.

— Давай скорее газету! — крикнул Кэндзи, вытянув руку.

Мои слова не произвели желаемого результата – Александр не поверил мне, ведь только что я просила его дать мне телефон, чтобы вызвать полицию. Сейчас он нажмет на курок и прострелит мне голову, оружие было нацелено на мой лоб.

— У меня с собой нет. Подруга по телефону сказала, что видела статью, — объяснил Асида.

– Стой, не стреляй! – Я подняла руки, показывая, что сдаюсь. – Хорошо, ты меня убьешь. Но можно я перед смертью задам тебе один вопрос? Один-единственный, мне нужно знать на него ответ! Ты ничего не потеряешь, если скажешь мне правду! Пожалуйста!

— Что там написано?

Александр немного замешкался, надавливать на курок не стал.

Я ухватилась за одну-единственную возможность и быстро заговорила:

— Простите, я не знаю. Она не стала читать. Я думал, у вас есть газета.

– Мне очень важно это узнать! Скажи только, что с Алиной Куйбышевой? Она жива или уже нет? Ведь она тоже участвовала в проекте!

— Пошли! — Схватив костыли, Кэндзи со стоном поднялся на ноги и заковылял к двери. — Мы должны найти «Майнити-ньюс».

– А зачем тебе это знать? – удивился Александр. – Какая тебе разница, что с ней? Ты что, ее подружка, что ли?

Так начались бесконечные поиски. Вместе они прочесали весь офис. Кэндзи двигался намного медленнее Асиды, но не пропускал ни одного стола. Он заглядывал за разделительный экран, а если тот оказывался слишком высоким, стучал по нему костылем, пока не высовывалась голова.

– Да… то есть нет. – Я помотала головой. – Понимаешь, она… она увела у меня парня, и я ее ненавижу. Поэтому хочу знать, что с ней.

— Кто там долбится?!

Я несла откровенную чушь и прекрасно знала это. Но придумать ничего лучше не могла, поэтому делала что могла, только бы отсрочить свою гибель.

Кэндзи серьезно, забыв про вежливость, спрашивал у всех одно и то же:

– И ты думаешь об этом перед смертью? – удивился Александр. – Ну и глупая ты баба, как, впрочем, и все женщины! Уму непостижимо…

– Ну так ответь! Считай это моей последней прихотью! Ведь перед смертью каждый человек имеет право на последнее желание! Что тебе стоит ответить?

— Есть «Майнити-ньюс»?

– Твоя Алина еще жива, но это временно, – ухмыльнулся Александр. – Можешь не переживать, ей недолго уже осталось. Все, ты довольна?

А в ответ вновь и вновь звучало «нет». Иногда он даже недослушивал до конца, переходя к следующему столу, не отвечая, зачем ему так срочно понадобилась газета. Через час они опросили всех сотрудников, Асида обежал все ближайшие магазины, но безрезультатно.

– Она на турбазе? – быстро задала я новый вопрос. – Почему я ее не видела?

— Куплю по дороге домой, — сказал Кэндзи Асиде, уверенный, что газеты быстро разошлись только в центре Токио.

– Это уже второй твой вопрос, – заметил мужчина. – Да, она здесь.

Его палец снова нажимал на курок.

В магазинчиках Уцуномии «Майнити-ньюс» тоже не оказалось. Магазин, из которого он только что вышел, был его последней надеждой. Ничего не оставалось, кроме как пойти домой. И хотя Кэндзи злился, что не сумел найти газету, в глубине души он был рад. Не зная, о чем написала Лэйко Кобаяси, он мог надеяться на хорошее.

Размышлять у меня времени не было, ничего спрашивать и говорить я не стала. Мои мысли не успевали за действиями – я инстинктивно взмахнула рукой, резко ударив ребром ладони о дуло пистолета.

Александр не ожидал от меня такого – мой удар был слишком силен, и он не смог среагировать на него.

Завернув за угол, он снова столкнулся с велосипедисткой, которая чуть не сбила его. Она стояла около фонарного столба, весело болтая с молодым человеком. На спине висел рюкзак, из которого торчала… Не может быть! Кэндзи не был уверен, но, похоже, это было то, что он искал весь день.

Раздался выстрел – мужчина спустил курок, однако пуля пробила потолок, не задев меня. Я же резко вскочила, одновременно ударив мужчину в нос.

— Эй! — крикнул он, отчаянно замахав рукой над головой. — На велосипеде! Не уезжайте, мне нужно поговорить с вами!

Удар был сильным и молниеносным, и Александр закричал от резкой боли. Он соскочил с кровати, попытался схватить меня за руку, однако я опередила его.

Кэндзи изо всех сил поспешил к фонарю. Резиновая набойка костыля опять провалилась в решетку, но Кэндзи, испугавшись, что может упустить велосипедистку, отчаянно дернул костыль и освободился.

Следующий мой удар пришелся в шею мужчине, тот выронил оружие, и пистолет отлетел в сторону. Однако мой противник быстро пришел в себя – он ожесточенно ударил меня в живот и вцепился пальцами в горло.

— Подождите! Всего одну минутку! Стойте!

Его хватка была очень сильной – я почувствовала, что задыхаюсь. Александр еще сильнее сжал мое горло, прижав меня к кровати. Я почувствовала, как колени буквально впиваются в ее деревянный край, и изо всех сил ударила мужчину локтем. Попала аккурат в правый бок, и, так как удар был сильный и резкий, противник вскрикнул и ослабил хватку.

Я быстро развернулась и ударила его ногой в живот. Александр отлетел в сторону, а я, воспользовавшись ситуацией, схватила пистолет и выстрелила в противника.

Наконец он добежал до фонарного столба. Лоб покрылся испариной. По позвоночнику сбегала струйка пота.

Перед лицом смертельной опасности я не думала о том, что могу убить врага – в конце концов, даже если так, я спасала не только свою жизнь, но и жизнь других участниц проекта.

Однако Александр не потерял сознание – он заорал, и я поняла, что сейчас в комнату ворвутся его сообщники. Но у меня был в руках пистолет, и я собиралась дорого продать свою жизнь.

Велосипедистка стояла одной ноге на земле, а другую держала на педали.

Я еще раз выстрелила в мужчину, на сей раз в ногу, чтобы лишить его возможности передвигаться, и развернулась к двери.

— Вы что, все это время бежали, чтобы извиниться?! — спросила она удивленно.

В проеме я увидела грузную фигуру Вадима – верзила летел на меня, и если бы я вовремя не увернулась, он бы запросто выбил оружие из моих рук.

— Газета, — задыхаясь, выдавил из себя Кэндзи, голова закружилась до тошноты. — Я куплю у вас газету. Сколько вы хотите за нее?

Новый противник резко остановился и накинулся на меня – он видел пистолет, но оружие не испугало его. Резко нанесенный удар ногой выдавал в нем опытного бойца, и я понимала, что здорово проигрываю ему в силе.

Девушка, нахмурившись, посмотрела на друга, который захихикал, но тут же смолк, увидев лицо Кэндзи.

Я снова увернулась, выстрелила в Вадима. Попала в руку, однако от ранения он не только не ослабел, но еще больше разозлился. Огромный кулак пролетел в миллиметре от моей головы, и я снова выстрелила. Вадим увернулся, пуля пробила лампу ночника, и мы оказались в кромешной темноте.

Я стреляла наугад – надеялась, что Вадим не успеет увернуться. Вскоре раздался яростный вопль, стало быть, я попала!

— Вы это серьезно?!

Времени у меня не было, и я понимала, что в темноте наши шансы практически равны.

— Да.

Раздался выстрел, однако он был сделан не из моего пистолета. У Вадима, похоже, было оружие, или это стрелял Александр – понятия не имею.

Я выбежала из комнаты, захлопнула дверь. Тут же обивку пробило несколько пуль – мне чудом удалось отскочить.

С трудом вытащив бумажник из заднего кармана брюк, он достал первую попавшуюся под руку купюру и протянул ее велосипедистке.

Я обернулась и лоб в лоб столкнулась с Верой – та попыталась выбить из моей руки пистолет. Но драться психолог не умела, я это сразу поняла. Она рассчитывала на внезапность удара, и у нее едва не получилось обезоружить меня.

Прогремел новый выстрел – я почувствовала острую боль в левой руке. Дверь открылась, оттуда выбежал Вадим и понесся на меня, собираясь сбить с ног. В руках у него был револьвер, и я поняла, что мои шансы на победу резко уменьшаются.

— Вот возьмите. Десять тысяч иен. — И сунул ей в руку деньги.

Я толкнула Веру, ринулась вниз по лестнице. Нужно было добежать до барной стойки – тогда я смогу спрятаться за ней и выиграть какую-то пару минут времени.

Я развернулась и выстрелила в Вадима, тот вскрикнул, однако раны почему-то действовали на него совсем иначе, чем полагалось. Он истекал кровью, но, несмотря на это, двигался еще сильнее и яростнее, точно берсерк.

Недоуменно пожав плечами, девушка достала из рюкзака газету и протянула ее Кэндзи. Он кинулся к ближайшему магазинчику, где ярко светили неоновые огни, и начал судорожно листать. Долгожданная статья была напечатана на шестнадцатой странице.

Я не видела, где находится Вера, – моей целью была злосчастная барная стойка, и я одним прыжком перемахнула через перила лестницы и приземлилась на ноги.

Я снова выстрелила в Вадима, целясь в голову – остановить его можно было, только убив, иного выбора у меня не было. Но пуля только задела его, и я выстрелила снова.

— «Кончится ли когда-нибудь эта пытка?!»

На сей раз пуля пробила лоб мужчины, и тот наконец-то грузно упал, выронив из рук оружие.

Я посмотрела наверх – ни Веры, ни Александра не увидела. Пистолет Вадима пролетел к входной двери, и я намеревалась им завладеть – неизвестно, сколько патронов у меня осталось, однако не успела.

Прочитав первые слова, Кэндзи понял, что все пропало.

В какое-то мгновение ситуация резко изменилась – возле двери я увидела толстую Софью Павловну, которая успела поднять оружие и сейчас целилась в меня.

Я нажала на курок, но выстрела не последовало. Патроны закончились, и в моих руках был всего лишь кусок металла, который не представлял абсолютно никакой ценности. А вот «сова», напротив, стояла аккурат передо мной и целилась в мою голову.

— «На прошлой неделе ничего не подозревающие телезрители с трудом выдержали тридцать минут того, что можно, конечно, назвать обидным недоразумением, а на самом деле является тягомотиной, медленно, но верно компостирующей мозги. На этой неделе съемочная группа, видимо, учтя мои комментарии, решила качественно „улучшить“ шоу…»

Я поняла, что проиграла. Сейчас все закончится.

Кэндзи застонал. Велосипедистка с парнем испуганно посмотрели на него. Да кто она такая, эта Лэйко Кобаяси?! Что она о себе вообразила? Самонадеянная выскочка! Как она смеет думать, что возымела власть над ним?! Что он прислушался к ее предложениям! Зная, что дальше будет хуже, Кэндзи хотел в сердцах бросить газету на землю, но не смог.

Но Софья Павловна не успела нажать на курок. Прямо на ее голову тяжело опустился обычный табурет, подобные стояли возле каждого столика кафетерия. Каким-то неведомым образом банальный предмет мебели превратился в страшное оружие, удар которого заставил медсестру рухнуть наземь.

Теперь я увидела человека, который нанес сокрушительное поражение злополучной медсестре.

— «Что же вышло? Грустное зрелище. Чтобы заставить участницу приступить к викторинам, в чем собственно и заключается смысл шоу, организаторы урезали дневной рацион. Эрико это ничуть не взволновало, она лишь стала больше спать. Тогда было принято решение разбудить непокорную участницу. Но и тут нас ждало разочарование. Несмотря на всевозможные пытки ярким светом, шумом, капающей водой, она спала как младенец».

Это была толстушка Маша, моя неожиданная подруга в этом жутком гадючнике.



Кэндзи скомкал газету в шар и запустил в стену магазина. Старушка в розовой мохеровой шляпке осуждающе покачала головой. Кэндзи, даже не взглянув в ее сторону, сел в первое остановившееся такси.

По мобильному, который оказался в кармане пижамы Софьи Павловны, мы вызвали полицию.

Звонила Маша, а я держала под прицелом Веру, которая, остолбенев, широко раскрытыми глазами наблюдала за нашими действиями и не делала никаких попыток помешать нам.

Глава 45

Александр находился наверху – все-таки я сильно ранила его, вдобавок ко всему мужчина не мог двигаться из-за простреленной ноги.

Вера находилась в состоянии шока, и я видела, что, пока она не пришла в себя, опасность от нее нам не угрожает.

Я поднялась по лестнице, угрожая психологу пистолетом, заставила ее спуститься вниз. Вера не сопротивлялась.

Кэндзи вошел в квартиру и сразу понял: что-то не так. Чтобы оказаться внутри, нужно было совершить множество мелких, но трудных действий: перенести загипсованную ногу через порог, вытащить ключ из замка, а потом продвинуться в коридор, чтобы суметь закрыть за собой дверь. И все это, балансируя на костылях! Повернувшись в коридоре, Кэндзи заметил, что в доме очень тихо. Обычно, вернувшись с работы, он слышал голоса Юми и Ёси, жарко споривших за ужином, какую передачу посмотреть в отведенные им полчаса перед тем, как сесть за домашнее задание. Они всегда так долго спорили, что, когда приходили к единому решению, тридцать минут уже истекали и Ами отправляла их по комнатам делать уроки. Кэндзи прислушался. Ни звука. Его еще больше испугало, что во всех комнатах горел свет. Как будто кто-то пробежался по квартире, попутно щелкая выключателями. Ами бы такого никогда не допустила… Где же она?..

Мы с Машей ухитрились привязать женщину к стулу при помощи скотча, который нашли около барной стойки. Я оставила свою «боевую подругу» караулить Белобрысую, а сама, держа в руках пистолет, поднялась наверх, где лежал Александр.

Хромая, Кэндзи пошел по коридору. Никогда ему еще не казалось, что он передвигается так медленно. Волоски на теле встали дыбом, от страха по коже пробежали мурашки. Вдруг он услышал голос жены в гостиной. И только тогда осознал, как сильно испугался. Она не бросила его! Кэндзи чуть не подпрыгнул от радости.

Мужчина потерял много крови, но я все равно скрутила его руки скотчем и привязала к ножке кровати.

Выйдя из комнаты, я заперла дверь снаружи, чтобы тот не пытался выбраться.

— Вот ты где!.. — Он хотел еще сказать что-то, чтобы выразить, как счастлив, что жена дома, и вдруг осекся, пораженный увиденным.

Софью Павловну, находящуюся без сознания, мы тоже связали, после чего я приступила к допросу Веры.

На желтом диване, касаясь ногами пола, низко наклонив голову, сидела Юми. Ее плечики тряслись от рыданий. На полу перед дочерью сидела Ами. Их головы соприкасались. Она тихо шептала что-то, стараясь успокоить Юми, гладя мягкие пушистые волосы дочери.

– Где организаторы проекта? – нацелив на женщину оружие, спросила я.

— Что случилось?! Что такое?! — закричал Кэндзи, а сам — как же ему было стыдно за это — готов был броситься обратно к входной двери, если бы позволила больная нога.

Психолог понимала, что ее шайка проиграла, но хранила молчание.

Ами всегда лучше справлялась с детскими слезами. Она с укором взглянула на него. Кэндзи еще больше захотелось сбежать, тем не менее он остался.

Я подошла к ней ближе, нацелила курок на ее голову и жестко проговорила:

— Дорогая моя, расскажи, что случилось, — умоляла Ами, вытирая слезы с лица Юми, но это ничуть не помогало, слезы лились сплошным потоком. — Как я могу помочь, если не знаю, в чем причина?..

– Мне терять нечего. Если не хочешь подохнуть, как твои дружки, отвечай!

— Он… он… — Юми не могла выговорить ни слова, задыхаясь от слез.

— Что случилось? — Кэндзи опустился на диван рядом с дочерью.

В моем голосе слышалась ярость – я действительно была разозлена, вдобавок ко всему левая рука начала сильно болеть, и это прибавило мне злости.

— Папа! — Юми схватила его за руку с силой, поразившей Кэндзи.

Вера вздрогнула, посмотрела в мои глаза, и до нее дошло, что я выполню свою угрозу. Наверняка она решила, что я хладнокровная убийца и со мной лучше не спорить.

Ее ладошка казалось крошечной в его руке.

– Мы с Вадимом и были организаторами проекта, – наконец произнесла женщина. – А Александр и Софья Павловна нам помогали.

— Ну что такое, милая? Расскажи нам, что произошло. Ты можешь все нам рассказать.

– Александр встречал участников и выдавал себя за волонтера, который прошел «игру», так? – спросила я.

Вера кивнула.

Он посмотрел на Ами, надеясь получить поддержку, но та отвела взгляд.

– И ты – не психолог, а Софья Павловна – никакая не медсестра, верно? – продолжала я.

Вера снова утвердительно кивнула. Постепенно я складывала отдельные кусочки головоломки, и возникала цельная картина.

— Он сказал, что побьет меня, если я кому-нибудь расскажу.

– Вы отбирали на проект только одиноких людей, которые имели собственные квартиры, – проговорила я.

Маша удивленно смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я пояснила:

— Кто сказал? — Ами рукой повернула лицо дочери к себе, но Юми все равно смотрела на отца. В красных опухших глазках дрожали слезы.

– Когда Вера заставила меня пройти психологический тест, она в конце велела подписать одну бумагу. В бланке был длинный текст, и так как Вера была убеждена, что на фоне отравы, которую мне подмешивали в еду, и таблеток у меня развилась дислексия, смысла написанного я не пойму. Но я давно уже не ела ничего из того, что приносили мне на завтрак, обед и ужин, и поэтому концентрация яда в моей крови не увеличивалась. Я прочитала текст – в нем было сказано, что участник проекта смертельно болен, и о своей болезни он умолчал. А в случае своей смерти добровольно завещает собственную жилплощадь организаторам проекта «Стань лучше», потому что проект помог ему понять свои ошибки и побороть зависимость. Я полагаю, именно поэтому и меня, и Лизу, и Алину, и тебя, Маша, доводили до тяжелого состояния. Ведь я права, Вера? Не знаю, как вас там по отчеству…

— Я не знаю, как его зовут. Он на год старше.

– Да, – кивнула женщина. – Но… но это не моя идея, это Вадим все придумал! А Александр его поддержал, и я не могла помешать им! Мне пришлось согласиться, меня заставили! Это все муж и его брат, я не виновата!

— Это неправда, Юми, — твердо заявила Ами.

– Вадим – твой муж? – удивилась я.

Кэндзи заметил, что по телевизору шли новости, но звук был выключен.

Вера кивнула.

— Если ты расскажешь, что произошло на самом деле, обещаю, он к тебе и пальцем не прикоснется, — добавила Ами.

– Отлично, – хмыкнула я. – Семейка что надо! А Софья Павловна, она кем приходится? Матерью или теткой?

У Кэндзи начали затекать ноги. Он положил руку на плечи дочери. Какая же она маленькая, хрупкая, словно куколка!

– Софья Павловна – мать Вадима, – тихо произнесла Вера. – Она сказала Вадиму, что так можно заработать. Ведь за аренду турбазы надо было платить деньги, а откуда их взять? Поэтому, когда кто-то из участников проекта внезапно умирал, квартира доставалась Вадиму и Софье Павловне, они проводили все эти махинации. Гибель участников не вызывала никаких вопросов – ведь в проекте участвовали наркоманы, алкоголики, то есть люди, которые и так уже находились на грани. Все равно бы они умерли, так какая разница, когда это произойдет? Они никому не были нужны, ведь ни родителей, ни семей у них не было! Зачем им вообще жить, если они так бездарно тратили свои жизни на всевозможные зависимости?..

— Пожалуйста, милая, расскажи нам, как все было, — попросил еще раз Кэндзи, больше для себя, чем для нее.

– Но Алина и Маша, они-то чем вам не угодили? – удивилась я.

Он загадал, что если решит проблему Юми, то все его беды закончатся. Девочка, шмыгнув носом, посмотрела на изношенные носки белых туфелек.

Вера презрительно хмыкнула – она постепенно отходила от шока. Женщина проговорила:

– Алина Куйбышева – совершенно бестолковая девчонка. Она мало того что страдала игроманией, так еще и не могла справиться со своими проблемами. Если бы ты ее видела, то поняла бы, что она не жилец. У нее фобия, боязнь еды, она сама доводила себя до крайности. А Маша – толстуха, которая настолько безвольна, что тратила свою жизнь на еду! Таким людям не место в нормальном обществе! От них нужно избавляться!

— Он сказал, что наша бабуля — тупая старуха и что у вас совсем нет совести, если вы отправили ее зарабатывать деньги…

– И вы им помогали побыстрее отправиться на тот свет, – произнесла я. – Машу вы намеренно пичкали вредной едой, чтоб у девушки начались серьезные проблемы со здоровьем, а вот с Алиной вы что делали? Подсовывали ей червяков в пищу? Или что-то похуже?

– Да ничего мы с ней не делали! – вспыхнула Вера. – Раз Алина боится еды, то зачем ее насильно кормить? Мы дали ей шанс пересмотреть свою жизнь, вот и все!

— Я так и знала! — Ами вскочила на ноги, губы ее скривились, и было слышно, как тяжело она дышит через нос. — Я знала, что рано или поздно это случится. Но кто проболтался?!

– Она жива? Где она? – резко спросила я.

Психолог усмехнулась.

— Я сама проболталась. — Юми зарыдала еще громче.

– Вы ей уже ничем не сможете помочь. Она умирает. Не сегодня, так завтра она отправится на тот свет.

— Пожалуйста, Ами, только не при ребенке!

Приехала полиция. Пока сотрудники спецслужб занимались преступниками, я оставила Машу в доме и отправилась на поиски Алины Куйбышевой.

Кэндзи крепко обнял дочь, будто пытаясь защитить ее.

Мне удалось узнать у Веры, что она находится в пятом доме – в одноместном номере.

— Ты прав! — взяв себя в руки, Ами снова опустилась на пол. — Бабуля иногда ведет себя немножко глупо.

Когда я отыскала нужный дом и вошла внутрь, девушка спала. Выглядела она ужасно – едва ли не хуже, чем Лиза.

Юми слабо улыбнулась.

Мне удалось кое-как разбудить ее, и Алина уставилась на меня пустым, ничего не выражающим взглядом.

– Алина, ты меня слышишь? – спросила я.

— Мы же знаем, что она не тупая. Помнишь машину, которую она выиграла? Разве человек без мозгов смог бы? А вспомни компьютер!.. И это неправда, что мы заставили бабушку пойти на шоу, — продолжала Ами, поглаживая Юми по голове. — Мы сами не знали! Первый раз мы поняли, что она участница шоу, когда все вместе смотрели телевизор в больнице. Ты же помнишь?

Кое-как я смогла растормошить несчастную. Она еще сильнее похудела – одежда, и без того маленького размера, болталась на ней, лицо напоминало череп с глубокими впадинами глаз.

Юми закивала. Она почти успокоилась, лишь изредка всхлипывая.

– Что они с тобой делали? – спрашивала я, но Алина не отвечала.

Я так и не смогла добиться от нее ни единого слова…

— По-моему, этот мальчик просто завидует, что у тебя такая популярная бабушка, а у него нет. Люди всегда говорят обидные слова, когда им самим обидно. Запомни это. А теперь пойдем-ка умоемся! А потом я почитаю тебе. Хочешь?

Ами взяла дочь за руку и отвела в ванную, а потом в спальню, не говоря Кэндзи ни слова. Он просидел час на диване в гостиной, пока она не вернулась, тихо прикрыв за собой дверь.

Эпилог

Алину, Лизу и Машу госпитализировали – каждой девушке срочно требовалась медицинская помощь.

— Я знала, этим все и закончится.

Больше всего повезло Маше – у нее выявили только аритмию и проблемы с сердцем, вызванные некачественным питанием. Но жизни девушки ничего не угрожало, чего, к сожалению, нельзя было сказать о Лизе и Алине.

Открыв было рот, чтобы возразить, Кэндзи понял, что это бессмысленно.

Алину, как выяснилось позже, попросту морили голодом и пичкали успокоительными. Девушка практически ничего не ела в течение нескольких недель – она пребывала в полубессознательном состоянии.

Лизе, которая страдала наркоманией, давали препараты, понижающие давление, которые со временем должны были вызвать кому.

— Ничего не говори!

Я отдала свои таблетки на экспертизу, и было установлено, что в них содержалась огромная доза угнетающего сердечную деятельность вещества, которое должно было привести к остановке сердца.

В еду мне, как я и догадалась, подмешивали галлюциногенные вещества, в результате чего у меня и развилась дислексия и стали мучить кошмары.

Ами стояла перед телевизором, держа руку на бедре, в бежевом спортивном костюме с двумя розовыми полосками на штанинах. Она надевала его, только когда была дома одна: делала уборку или шила. Когда ждала заказчиц, переодевалась во что-нибудь понаряднее. Или когда выходила из дома за детьми или по магазинам. На ногах у нее были белые резиновые сандалии с открытыми пальчиками. В руке Ами держала ключи от машины.

Если бы я вовремя не догадалась об этом и не стала выбрасывать еду, возможно, сейчас бы находилась в таком же состоянии, как и Лиза или Алина.

Девушек поместили в реанимацию. Алине вводили внутривенное питание, врачи всячески боролись за ее жизнь. Но изменения, произошедшие в организме несчастной, были необратимы.

— Ты куда-то собралась? — спросил Кэндзи.

Все же девушка пришла в себя.

— Обо мне не беспокойся! — резко ответила она. — Лучше вытащи мою маму из этого шоу. Вытащи ее сейчас же!

— Но я не могу, — пытался объяснить он, не находя нужных слов.

Когда меня пустили в ее палату, она выглядела такой же худой и изможденной, но взгляд ее был осмысленным.

Я хотела поговорить с ней, и хотя врачи долго не соглашались на мои просьбы, мне удалось уговорить их.

Неужели он виноват в истерике Юми?! Кэндзи ковырял ногтем потертую обшивку дивана. Неужели это он опять заставил семью страдать?..

– Алина, зачем ты стала участвовать в проекте? – спросила я девушку.

– Я хотела выиграть денежный приз, – слабым голосом ответила она. – Мы с Русланом хотели пожениться, я мечтала о красивой свадьбе. Он отговаривал меня, запрещал… Но он не знал, что у меня есть проблемы, которые я надеялась решить…

— Что значит, не можешь?! Ты же продюсер шоу! Ты можешь делать, что хочешь!

– Какие? Игромания? – предположила я.

— Эрико подписала контракт. Она прекрасно понимала, во что ввязывается. Это юридический документ…

Алина покачала головой.

– У меня психологическая болезнь, связанная с едой. Я боялась, что Руслан узнает об этом и бросит меня. Я хотела стать лучше, стать нормальным человеком, но… но я не предполагала, что так получится…

— Ничего не хочу слышать! — повторила Ами. — Я пообещала дочери, что больше ее никто не обидит. Не заставляй меня нарушать слово.

Ее голос был очень слаб, каждое слово давалось с трудом. Девушка еще не знала, что Руслан мертв, и я боялась сообщать ей об этом.

Вылетев из комнаты, Ами через минуту вернулась с охапкой постельного белья. Она с силой бросила белье в Кэндзи. Стакан молока, стоявший на журнальном столике, упал на пол, но не разбился. Только молоко пролилось на ковер.

Наверное, пока этого делать не стоило – ужасная новость могла убить ее.

— А пока спи здесь! — грозно крикнула Ами. — И приберись в комнате.

– Но ты все равно стала участвовать, верно? – продолжала я.

Алина кивнула.

– Я любила Руслана. Хотя он боялся, что я обманываю его. Он даже не говорил, что живет на самом деле в однокомнатной квартире в Заводском районе, – думал, что я брошу его. Я только случайно об этом узнала… Он ведь поселил меня в свою другую квартиру, а когда я нашла его адрес, он сказал, что когда мы поженимся, то переедем в хороший, красивый дом… И он не хотел, чтобы я участвовала в проекте. Он и так считал меня идеальной. И любил меня. Дарил мне подарки, цветы… Несмотря на то, что я… я не такая, как он думал…

Глава 46

– И когда ты заполняла анкету участника, то указала адрес квартиры Руслана, верно? – догадалась я.

Алина кивнула.

— Учитывая зрительский рейтинг… — Гото кивнул на линейный график, отраженный на белом экране на стене конференц-зала, — …нам необходимо принять сложное решение. И, может быть, даже не нам, если спонсоры откажутся от участия в шоу.

– Не знаю, почему я это сделала. Само собой получилось… Хотя какое это имеет значение?..

Несчастная даже не подозревала, что этим «случайным» действием она сама подписала себе смертный приговор.

Гото, закашлявшись, поправил галстук.

Если бы организаторы зловещего проекта знали, что у Алины в Тарасове нет никакой собственной квартиры, возможно, она не попала бы на смертельную «игру», вышла бы замуж за Руслана и была бы счастлива, несмотря на свои психологические проблемы.

Руслан любил девушку – я уверена, расскажи Алина ему о своих комплексах, он бы понял ее и поддержал, а возможно, ему удалось бы вылечить ее.

Кто-то тяжело вздохнул. Все остальные тихо перешептывались.