Ехал мужчина не быстро, никуда особо не спеша. Один раз мы остановились, и Петр, забежав в «Бистро», вышел, неся фирменный пакет, судя по всему, с бургерами. Второй раз остановились возле супермаркета, я не стала идти за мужчиной в магазин, чтобы не светиться. Да и куда он денется, машина-то здесь стоит.

Через минут сорок мужчина вышел из супермаркета. В приоткрытое окошко услышала, как звякают в пакете бутылки. У кого-то намечается «романтик»? Неужели Валя пьет? В ее положении! Бессовестная!

Петр сел в машину, и дальше мы ехали уже без остановок.

Жил бывший муж Валентины в новостройке в хорошем районе. Квартиры тут стоят немало.

Напялив солнцезащитные очки, быстрым шагом направилась к подъезду вслед за мужчиной, по дороге подсчитывая количество этажей.

– Придержите дверь, пожалуйста! – махнула я Петру рукой.

Петр остановился, галантно пропуская меня в подъезд вперед себя.

– Спасибо, – улыбнулась я. Надеюсь, он не узнает меня по голосу.

Мы вошли в лифт.

– Вам какой? – спросила я, поднося руку к кнопкам.

– Второй, – ответил мужчина.

Я обрадовалась. Если бы он сказал десятый, то есть последний в этом здании, мне бы пришлось несладко. С девятого не видно, в какую квартиру он зайдет, а выходить вместе с ним и топтаться, как дура, на площадке, очень подозрительно.

Петр вышел на втором, а я поехала на третий. Когда двери лифта раскрылись, я пулей метнулась к перилам и свесилась вниз.

Увидев, какую дверь он открывает, примерно прикинула, куда выходят окна его квартиры, и отправилась на улицу. Обогнув дом, осмотрелась – пустырь, гаражи и детская площадка.

Я буду выглядеть нелепо, стоя с биноклем ночного видения посреди пустыря. Втиснувшись между двумя гаражами, вооружилась биноклем и приступила к наблюдению.

Петр хозяйничал на кухне, курил в окно, потом ужинал. Потом отправился в гостиную смотреть телевизор и пить пиво. И все это – в одиночестве.

Понаблюдав за ним с полчаса, пошла в машину.

Глухо. Следовало, пожалуй, проследить за этой мутной любительницей Валиных мужей. Что ж, делать нечего, еду домой, завтра с утра наведаюсь к Дениске – бабка-соседка же говорила, что он дрыхнет до обеда. А если с ним разговора не получится, займусь поисками таксиста, который подвозил дамочку от больницы. Номерок машины я переписала и название службы тоже. Вряд ли, конечно, он что-то расскажет, но попытаться стоит. По крайней мере, выясню, куда он подвез даму.

* * *

Утром, пока пила кофе, нашла телефон службы такси «Лакшериссимо». Название, конечно, очень стильное. Чуть не лопнула от смеха. И пришло же такое кому-то в голову.

Устроившись в кресле с чашечкой кофе и укутавшись в плед, набрала найденный номер.

– Такси «Лакшериссимо», здравствуйте, – томно выдохнул женский голос в трубке.

Ого, это точно такси? Диспетчеров, видать, набирали из окончивших карьеру оператора в сексе по телефону.

– Добрый день, девушка, – капризным тоном светской львицы пропела я в трубку. – Я хочу заказать такси. Но мне нужен определенный водитель. Я доплачу.

– Буду рада вам помочь, если вы сообщите номер машины или фамилию и имя водителя, – ласково проворковала томная дама.

– Я знаю только номер, сейчас, – я четко продиктовала буквы и цифры.

– Понимаю вас, минутку, я пробью номер по базе. Да, водитель Ефимов Максим сейчас свободен. Высылаю машинку к вам? Назовите, пожалуйста, адрес.

– О, спасибо! Вы моя спасительница! – возликовала я и продиктовала адрес своего временного пристанища.

– Всегда рады вам помочь! Мы любим своих клиентов! Удачного дня!

Ну и девица. Причем слово «любим» она сказала таким тоном, что создается впечатление, будто любят они совсем не платонической любовью.

После разговора возникло непреодолимое желание искупаться. Как будто облапали всю. Но времени нет, скоро приедет водитель Ефимов Максим, из которого всеми правдами и неправдами нужно вытрясти хоть какие-то сведения о его вчерашней клиентке.

Через десять минут пришло сообщение на телефон, что водитель меня ожидает.

Прихватив удостоверение детектива, открыла дверь.

Выйдя из подъезда, сразу же увидела вчерашний «Ниссан», на котором отбыла дама. Машины, конечно, помпезные у этой службы, тут не поспоришь.

Открыв дверцу, уселась на пассажирское сиденье. Водитель, молодой человек лет двадцати пяти, очень презентабельный, даже в костюме и с галстуком, улыбнулся мне и спросил бархатным голосом закоренелого альфонса:

– Куда едем, мисс?

– Никуда, – хмуро ответила я.

Вроде и выглядит приятно, но какой-то отталкивающий он, скользкий.

Мужчина удивленно поднял брови, а я ткнула ему в лицо удостоверение.

– Частный детектив Татьяна Иванова. Хочу задать вам несколько вопросов.

– Я, конечно, не против пообщаться с такой симпатичной девушкой, как вы, – ухмыльнулся водитель. – Только вызов денег стоит.

– Я оплачу сколько потребуется.

– Тогда не вопрос. Спрашивайте, что хотели.

– Вы вчера приезжали на вызов к городской больнице номер один, правильно?

– Я вчера много где был, – зевнул мужчина.

– И в больнице тоже?

– Не помню, очень много заказов за день. Мысли путаются.

– А так лучше думается? – спросила я и выложила на торпеду тысячу рублей.

Водитель немного оживился.

– Да, припоминаю. Был такой заказ.

– Вы забирали около роддома даму, блондинку в красном пальто.

– Не уверен.

– В смысле? – опешила я.

– Не помню точно, как выглядел клиент, – ухмыльнулся Максим.

– А так? – Я положила на торпеду еще тысячу.

– О, кажется, припоминаю! Да, такая интересная дама. Блондинка в дорогущем пальто. Очень приятный собеседник.

– О чем вы с ней разговаривали? Мне важны все детали.

Водитель вздохнул и выразительно посмотрел на деньги. Я добавила еще тысячу.

– Да, в принципе, ни о чем. Так, поболтали о погоде, о новинках в кино и театре, она рассказала о своем путешествии на Бали. А я никогда не был на Бали!

– И все? Она не говорила свое имя? Где работает?

– Нет, – ответил мужчина, а потом, спохватившись, обиженно закрыл рот. Этот ответ на вопрос достался мне бесплатно, хотя он, видимо, этого не планировал.

– Куда ты ее довез? – не дожидаясь намека, я положила еще тысячу поверх предыдущих.

– До супермаркета.

М-да, информации негусто. Адрес супермаркета я уточнила, но совершенно бессмысленно – один из самых крупных в нашем Тарасове, куда едут все кому не лень. И не обязательно за продуктами – прогуляться по торговому комплексу, поглазеть на вещички в бутиках, кофе в одной из кофеен попить. Там мою незнакомку никто и не вспомнит. Вот что мешало этой дамочке доехать до дома и тем самым облегчить мне работу? Все больше убеждаюсь, что все подозреваемые, сами того не ведая, все делают мне назло.

– Ладно, спасибо, – я вздохнула и открыла дверцу машины.

– Вы должны мне за поездку пятьсот рублей, – на мое плечо легла наглая жадная лапа.

– Я, по-моему, уже достаточно заплатила, – возмутилась я.

– Вы обещали оплатить поездку, а если добавите к этой сумме еще пять тысяч, я вам отдам визитку этой дамы, – улыбнулся водила.

– У вас есть ее визитка? – воскликнула я. Наконец-то повезло! – И как вы ее заполучили?

– Выронила из сумочки, – радостно отмечая, что я лезу за деньгами, «бесплатно» сказал водитель.

Не задумываясь выложила требуемую сумму. Взамен получила небольшой кусочек цветастого ламинированного картона. В ином случае я бы, пожалуй, припугнула парня полицией и завладела всей ценной информацией бесплатно. Но время – времени у меня катастрофически мало. Глубоко беременная дамочка невесть где!

Я вышла из машины и уставилась на визитку:

«Салон красоты «Миллениум». Ваша красота – наша забота».

В голове щелкнуло. «Миллениум» – это же салон, в котором работает моя парикмахерша Светка! Не может же эта дорого одетая дама, разъезжающая на такси класса люкс, работать в салоне красоты? Стричь волосы или пилить ногти? Даже не могу представить себе эту картину. Впрочем, визитки выдают всем клиентам салона. Значит, эта дамочка бывала в «Миллениуме», и, если мне повезет, Светка вспомнит хоть что-то о ней.

Я достала телефон и набрала знакомый номер.

– Алло, – пропела Светка. – Танюшечка, дорогая, как ты?

– Привет, Светусик! Я, как всегда, отлично!

– Что-то ты давненько не заглядывала, ходишь, небось, как йети, нестриженая.

– Да, пора бы уже и подровнять кончики, – засмеялась я. – Найдешь сегодня для меня местечко?

– Спрашиваешь! Приезжай через час, подровняем по высшему разряду!

– Отлично! Жди меня, и я примчусь! – перефразировала я известного поэта. К Дениске не успеваю. Да и не уверена, что его мутные делишки связаны с Валентиной – все-таки, на мой взгляд, будь он замешан в ее исчезновении, вел бы себя иначе. Хотя… если обойтись без кофе… Светка подождет, в случае чего.

Я побежала назад в квартиру. Стремительно переоделась и быстро, насколько позволяли февральские заснеженные дороги и светофоры, поехала к Щеглову. Без толку. Его дома не было. Вездесущая бабка буркнула, что соседушка и не ночевал – как вчера ушел, так и не видать его. После чего я отправилась в салон, размышляя, и где мне теперь искать этого летуна. Собственно, так и поступила.

* * *

Войдя в двери салона, с порога услышала укоризненное:

– Ты опоздала на двадцать минут!

– Светик, прости, – виновато улыбнулась я. – Было срочное дело. Но я спешила, как только могла.

– Ладно, не страшно. Пошли в каморку пить чай, а потом я тебя подстригу.

Каморкой Светка назвала маленькую, но очень уютную комнату отдыха для персонала.

Я уселась в мягкое кресло, Светка щелкнула чайник и уставилась на меня, скрестив руки на груди. Мы поболтали под ароматный чай – не особенно люблю этот напиток, но у Светки он почему-то получается невероятно вкусным – и я перешла к делу.

– Свет, нужна твоя помощь. Сейчас я веду новое дело, и ниточка поисков привела меня в ваш салон.

– Только не говори, что у нас стрижется какой-нибудь серийный убийца!

– Нет, – махнула я рукой. – Ну и фантазия у тебя, Светка, кончай читать детективы.

– Никогда! – улыбнулась парикмахерша. – Только с детективом в руках я отдыхаю. Так что за зацепка скрывается в нашем салоне?

– Последнее время около моих подозреваемых крутится одна и та же дама. Везде, куда ни ткнусь, попадаю на нее. Один из свидетелей передал мне вашу визитку, которую данная мадам обронила в его машине.

– У нас все клиенты постоянные, очень мало залетных. Опиши ее, может, и узнаю.

– Блондинка с длинными волосами. Одевается дорого, выглядит стильно. Немолода, около пятидесяти лет, но успешно это скрывает хорошим макияжем.

– Хм… – задумалась Светка. – У нас несколько клиенток подходят под это описание. О! Погоди! Вдруг это и правда она!

Светка подбежала к шкафу и, выудив оттуда свою сумку, принялась в ней активно рыться.

– Ну где же? Где? – приговаривала она. – Неужели выложила?

Я с интересом наблюдала за раскопками.

– Есть! Нашла!

Радостная Светка протянула мне большое фото моей вездесущей дамочки. Внизу фото была надпись, сделанная черной пастой от руки: «Светочка, с любовью. Ляля», и стояла размашистая подпись.

– Она? – спросила Светка.

– Да, – я оторвала взгляд от фотографии. – Откуда у тебя это?

– Ляля – клиентка нашего салона. А еще она знаменитая артистка, выступает в нашем драматическом театре. Я хожу на каждое представление с ее участием! Очень хорошо играет! Иногда она даже дает нам с девочками билеты на премьеры бесплатно. Замечательная женщина! Не капризная и очень приятный собеседник!

– Ляля, значит, – я призадумалась. – Светка, ты моя спасительница. Если бы не ты, я бы так и топталась в тупике.

– Да ладно тебе, – махнула рукой Светка. – Фотку только отдай. На ней автограф.

– Ты, разумеется, не в курсе, где эта Ляля живет? И как ее зовут по-человечески?

– Разумеется, нет. Просто Ляля, звезда тарасовской сцены. Фотку! – требовательно повторила подружка.

– А, да, извини, задумалась, – я протянула фото Светке.

– Думаешь, как проникнуть в театр и побеседовать с Лялей?

– Ага…

– Пошли, подумаешь, пока я тебя стричь буду.

* * *

Пообещав Светке, что в ближайшее время запишусь на покраску, села в машину и принялась рыться в бардачке. Ну где же оно? Я же его сюда засунула.

С горем пополам откопала искомое – новенькое удостоверение корреспондента журнала «Звезды». Вот теперь можно ехать в театр.

План был прост, как сибирский валенок. Приехать в театр, прикинуться журналистом, взять интервью у Ляли, попытаться втереться к ней в доверие и вытянуть из нее максимум информации о ее делах с Петром и Денисом.

Двери театра были закрыты. Ожидаемо. Их откроют вечером, когда начнется спектакль. Можно и подождать… Но это же мне придется высидеть весь этот спектакль. А если Ляля и впрямь такая популярная в нашем городе, к ней целая очередь из поклонников и журналистов выстроится. А значит, что? Стучим сейчас. Попробую на репетиции звезду поймать.

Я постучала, и еще, и еще… Тишина. Спят они там, что ли.

Обойдя здание, обнаружила черный ход. Дернула за ручку и, о чудо, дверь оказалась не заперта.

Просочившись в темноту коридора, услышала голоса и направилась на звук. Темно, хоть глаз выколи! Как они тут ходят? Подсветила телефоном, толкнула какую-то дверь и сощурилась, оказавшись на ярком свете. Через пару секунд, уже несколько прозрев, увидела, что надо мной возвышается поп. С длинющей бородой, золотым крестом на толстенной золотой цепи, с круглым пузом и в длинной черной рясе. Поп, видимо, перекуривал, когда услышал мои попытки проникновения в театр, потому что в руке он держал тлеющую сигарету. Рядом с ним на небольшом столике стояла пепельница, около нее початая банка пива и кадило.

– Грешно, батюшка, – кивнула я на стол.

– Грешно, дщерь моя, тайком вламываться туда, куда тебя не приглашали, – прогудел поп. А потом уже нормальным человеческим голосом спросил: – Чего ломишься? Театр закрыт до вечера. Репетиция сейчас идет.

– Я журналист, – ткнула я ему в лицо фальшивое удостоверение. – Я пришла взять интервью у актеров, участвующих в премьере.

– О! – обрадовался поп. – Так это ж я! У меня, между прочим, одна из главных ролей. И целых три выхода на сцену!

– Стоп! У меня задание: сегодня взять интервью у актрисы, исполняющей главную роль. У Ляли.

– А у меня когда? – расстроился поп.

– Давайте я выбью из начальства разнарядку на цикл статей про театр, и тут уж мы с вами развернемся! – Не обижать же аборигена. – Я приеду с камерой, запишем с вами полноценную беседу, все мне здесь покажете! Но сначала мне нужна Ляля.

– Ладно, коли так, – смирился поп. – Идем, провожу к ее гримерке.

Мы долго кружили по узким коридорам. Всем немногочисленным работникам театра, встречающимся на нашем пути, мой провожатый сообщал, что я журналистка из жутко известного и популярного журнала, которая возьмет интервью лично у него.

В тот момент, когда я окончательно потеряла ориентацию в пространстве и поняла, что самостоятельно вряд ли смогу выбраться из этого лабиринта, мой провожатый толкнул одну из дверей.

– Вот мы и пришли, – сказал мой провожатый.

Мы остановились возле двери, на которой был наклеен постер с изображением Мерилин Монро.

– Ладно, я пошел, тут уж вы сами, а у меня репетиция, – пробасил поп и скрылся в одном из коридоров.

Я деликатно постучала.

– Да, да, – отозвался звонкий голосок.

– Здравствуйте, – я открыла дверь и вошла.

Это помещение выглядело ухоженным. На стенах обои, люстра чистая и сверкающая. Тут не было шкафа, вместо него стояла металлическая рама на колесах, до отказа завешанная различными нарядами. Столик был завален косметикой. То тут, то там стояли вазы с огромными букетами. Также тут находились пара мягких на вид кресел и журнальный столик, на котором, рядом с очередным букетом, была вазочка с печеньем.

Посреди комнаты, облокотившись на швабру, стояла миловидная полненькая девушка с косынкой на голове.

– Мне нужна Ляля. Я журналистка и хотела взять у нее интервью, – улыбнулась я.

Девушка расплылась в ответной улыбке и стала выглядеть еще красивее.

– А ее уже нет. Основная репетиция закончилась, поэтому она уехала. Сейчас остались репетировать только бездари, которые трех слов связать не могут без суфлера.

– Как жаль, – искренне расстроилась я. – Мне очень надо с ней пообщаться.

– Вы можете прийти вечером и перехватить ее после спектакля, – посоветовала девушка.

– Не выйдет, – грустно покачала головой я. – Вход в театр только по билетам, вряд ли меня пустят, только увидев мое удостоверение. А на премьеру их уже и не осталось, наверное…

– Журналист, значит, – призадумалась девушка. – Есть идея! Идем!

Она схватила меня за руку и поволокла по лабиринту коридоров. Меня уже мутило от этого закулисья, скоро начнется клаустрофобия. Недолго попетляв, мы затормозили у двери с табличкой «Администрация». Девушка постучала и, не дожидаясь ответа, вошла, увлекая меня за собой.

– Неля Петровна! Я к вам журналиста привела! Она работает… – девушка вопросительно глянула на меня.

– В журнале «Звезды», – подсказала я.

– Да, и она хочет написать про нашу премьеру!

– Да? – протянула полная дама, до этого молча взирающая на нас взглядом учительницы младших классов из СССР. – Я видела ваше издание на полках с печатной продукцией. Оно популярно?

– Очень! – воскликнула я. – Тиражи растут с каждым выпуском!

«Интересно, где она его видела, если название я придумала на ходу? То ли я плохой фантазер, то ли Неля Петровна врет. Хотя не суть важно».

– Это интересно. Я бы, конечно, могла предоставить вам пригласительный на премьеру, которая состоится сегодня вечером, если бы была уверена, что вы напишете положительный отзыв на нашу постановку.

– Можете быть уверены! – заверила я. – Рецензия будет очень положительной.

– Что ж, хорошо, – дама порылась в ящике стола, достала оттуда небольшой цветастый листочек и, что-то на нем написав, протянула мне. – Это пригласительный, на нем моя подпись и печать. Жду не дождусь нового выпуска вашего журнала со статьей о нашей премьере.

– Всенепременно! – воскликнула я. – Постараюсь сама занести вам экземпляр!

– До свидания, – сказала дама и уткнулась в одну из лежащих на столе бумажек, демонстрируя, что аудиенция окончена.

Мы вышли в коридор. Девушка улыбнулась и перекинула через плечо толстенную длинную косу.

– Вот видишь, как все просто, а ты расстроилась!

– Спасибо вам большое! – искренне поблагодарила я.

– Всегда пожалуйста, – засмеялась девушка. – Если снова нужна будет помощь, спроси у любого встречного позвать Тому. Тома – это я.

– А я Таня, очень приятно познакомиться, – улыбнулась я. – Спасибо вам за помощь. Слушайте, а вы не знаете, где Ляля живет? А то после премьеры она, наверное, уставшая будет, нормального разговора не получится. Да и, сами понимаете, звезда в быту – всегда интереснее. Рецензию я, разумеется, напишу, фото с премьеры сделаю. А тут…

– Да нет, к сожалению, не знаю. Она у нас – звезда! Не разглашает места жительства, даже ее телефон только у директора театра есть. А его сейчас нет на месте, в Москву уехал, о гастролях договариваться.

– Вот как, – немного расстроилась я. – Ну ладно, буду мучить Лялю после премьеры.

– Тань, да вы не переживайте! Она после сцены еще более бодрая и свежая, как мне кажется. Истинная артистка!

* * *

Выйдя из театра, я села за руль и завела мотор. Так, значит, сейчас еду домой: душ, макияж, прическа, нормальный наряд, как раз успею к началу представления.

Эх, повезло так повезло! И премьеру посмотрю, я, конечно, не заядлая театралка, но почему бы и нет, и с неуловимой Лялей пообщаюсь.

В прекрасном расположении духа я направила машину в сторону дома. Из сумки раздался звонок телефона. Кое-как, одной рукой вцепившись в руль, второй на ощупь добыла невесть как завалившийся на самое дно сумки аппарат. Номер был не подписан. Я приняла вызов и включила громкую связь.

– Алло, – бодро сказала я, пытаясь перестроиться в левый ряд.

– Здравствуйте, Таня, – отозвалась трубка знакомым женским голосом.

– Здравствуйте, кто звонит?

– Это Карина, подруга Вали, помните?

– О! Карина! Здравствуйте! Неужели Валя объявилась? – удивилась я.

– К сожалению, нет, – печально ответила женщина. – Случилось нечто ужасное…

– Что стряслось? – весело спросила я.

Такое приподнятое настроение редкость для меня за последние дни.

– Денис умер, – тихо сказала Карина.

– Денис? – не поняла я. – Муж Валентины?

– Именно.

– Когда?

– Сегодня, сейчас у них в квартире работают полицейские, а я сижу под подъездом. Мне не разрешают уходить. Это я нашла тело.

– Сейчас я приеду, – крикнула я. И начала срочно перестраиваться для разворота.

Как такое возможно? Молодой здоровый мужчина, разве он мог скончаться внезапно, на ровном месте? Может, он все-таки чем-то болел? Или что стряслось? Или… все же он замешан в исчезновении Валентины?

Вопросы роились в голове как пчелы. Забыв про все на свете, я неслась в сторону дома Валентины, периодически нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Нужно успеть до отъезда оперативников. Иначе я вообще ничего не узнаю.

Побив все рекорды, я на всех парах влетела во двор многоэтажки. Притормозив у нужного подъезда, я увидела сидящую на лавочке понурую Карину.

– Полиция еще на месте? – спросила я, подбегая к лавочке.

– Да, они еще в квартире, – вздохнула Карина. – Но тело уже увезли.

– Черт, не успела, – выругалась я. – Расскажи, что случилось.

– Вчера Денис позвонил мне и сказал, что у него есть хорошая кофемашина на продажу. Я давно присматривалась к этой марке аппаратов. Только цена очень кусалась. А он предложил ее за треть цены производителя. Где он ее взял, не знаю, да и какая, по сути, разница, я не могла отказаться от такого заманчивого предложения. Поэтому приехала сегодня посмотреть машину. Звоню, звоню Денису, а он не отвечает. Ну, думаю, спит, ирод. Приехала без предупреждения. Пнула дверь от досады, а та и открылась. Мне стало так жутко почему-то. Я вошла, а там тихо. Я позвала Дениса, но мне никто не ответил. Ну, я и пошла по комнатам его искать. Захожу в спальню, а он… там…

Девушка всхлипнула и уткнулась носом в довольно мятый платок.

– Полицейские с вами побеседовали уже?

– Ну да, я все им рассказала! Правда, просили подождать – говорят, придется проехать в отделение и дать показания под запись. Это… кошмар какой-то! Слушайте, а если бы я приехала чуть раньше, и меня могли бы… Да?

– Карина, это все ужасно, но не думаю, что вы могли пострадать, – я сочувственно погладила ее по плечу. – Но уже ничего не изменить. Сходите в ближайший магазин и купите себе кофе. И ждите меня здесь. Я хочу поговорить с оперативниками, пока они не уехали. Хорошо?

Девушка кивнула и, всхлипывая, побрела в сторону цветастой вывески на углу соседнего дома.

Я проводила ее взглядом и пулей метнулась в подъезд.

Добежав до двери квартиры, вошла и с ходу наткнулась на Кирю.

– Ты как тут очутилась? – удивился он.

– Да так, мимо проходила, – шаркнула я ножкой. – Слышу, говорят, труп здесь. Думаю, дай схожу, погляжу.

– А если серьезно? – нахмурился друг.

Что-то он не в настроении, значит, что-то не клеится у него в этом деле.

– А если серьезно, то труп – это муж, точнее, гражданский муж, женщины, которую я ищу. Валентины. Она суррогатная мать, которая вынашивает ребенка для моих клиентов.

– Понятно. А как ты узнала о происшествии?

– Мне позвонила Карина, подруга Вали. Она внизу сидит, это она нашла труп.

– И чего ты примчалась? Что хотела здесь найти?

– Слушай, Вовка, я не на допросе. Остынь.

– Извини, – друг помассировал переносицу. – Тяжелый день. В общем, поступил вызов на труп, мы приехали, а тут суицид. Мужчина, повешен на ремне от брюк. Вроде все просто, да, как оказалось, не очень. Повешен на ремне, другой конец которого был закреплен на батарее. Надо быть в глубочайшем отчаянии, чтобы задушиться, сидя на полу. Это тебе не просто с табуретки прыгнул, проболтался и все. Тут сила воли нужна и непреодолимое желание умереть.

– Да уж, – призадумалась я. – Денис мне не показался волевым человеком. Да и на суицидальные наклонности ничто не указывало.

– Дальше больше. Сняв с шеи трупа ремень, мы обнаружили на его шее гематомы, форма и расположение которых указывают, что ремень на шее перемещался. То есть получается, человек в процессе такого извращенного суицида несколько раз поправлял ремень на шее! Ему что, жало или терло?

– Да, непонятная ситуация.

– То есть осмелюсь предположить, что умерший не совершал суицид, его убили. Суда по полному отсутствию улик, работал профессионал. Задушил, а потом, обставив все как самоубийство, замел следы. И еще. На ремне были найдены отпечатки пальцев убитого. Только на той части, которая обвивает шею спереди.

– И что?

– Как – и что? – возмутился друг. – И как он, по-твоему, привязывал ремень? Силой мысли? На конце ремня тоже должны быть отпечатки. А их нет! Поэтому я скажу тебе так, кто-то набросил ему на шею петлю и начал душить, мужчина пытался ослабить давление ремня, хватал его руками и отодвигал от шеи, но не справился.

– Ты думаешь, что его убили? – поразилась я. – Да кому он нужен!

– Вот этого не знаю, но те малочисленные улики, которые мы с ребятами обнаружили, указывают, что это не суицид. Тут поработал профессионал.

– Вот те раз, – я призадумалась. – Хотя… Карина говорила, что Денис игрок в покер. Он просаживал бешеные суммы… Постоянно проигрывал. Может, он взял у кого-то серьезного в долг и не отдал, поэтому с ним решили расквитаться таким образом?

– Что гадать, – вздохнул Киря. – Надо думать, экспертизу делать и потом от нее плясать.

– Да уж, ситуация… – покачала головой я. – Вов, вот что я тебе скажу. С утра дверь в эту квартиру была закрыта.

– Откуда дровишки?

– Приезжала, поболтать хотела. В районе десяти утра. Возможно, в половине одиннадцатого. И соседка сказала, что Денис не возвращался, как вчера днем ушел.

– Ну, соседка – не аргумент, – пожал плечами Володя. – Но расспросим, конечно.

– Там, Кирь, такая бабка – мимо нее моль не проскочит. Хотя… вдруг сериалы смотрит? Тогда слепая и глухая при показе очередной серии – уж с бабковским-то контингентом я за свою детективную жизнь наобщалась.

– Выясним. А что там с утром?

– Приехала часов в десять – в начале одиннадцатого, постучалась, попинала дверь, ничего не увидела, не услышала. Развернулась и поехала в салон. Там была в двадцать минут двенадцатого, хотя записывалась на одиннадцать. Ехать минут сорок – сорок пять.

– Ладно, теперь ждем вскрытия. Хотя труп-то свеженький, это эксперт уже сейчас озвучил. Слушай, Тань, у меня там свидетель скоро околеет на морозе. Я побегу, отвезу ее в участок, поговорю. Протокол составим. Мне пора, а то второй труп, замерзший под подъездом, я не переживу. С ними столько бумажной волокиты, ужас.

– Да, да. Конечно. Беги, – закивала я и осталась стоять в прихожей.

– Тань, тут правда нет улик, – заверил меня Киря. – Давай, выметайся на выход, а ребята тут закончат и опечатают квартиру. Давай, давай, время не ждет.

Киря взял меня за плечи и начал настойчиво подталкивать к выходу.

Выйдя из подъезда, я посмотрела на часы. Через час начнется представление. Я не успеваю заехать домой. Что ж, останусь как есть.

В самом гадком расположении духа уселась за руль и поехала в сторону театра. Хоть перекусить по-быстрому успею. Вон как раз и вывеска какого-то «Бистро» виднеется.

Схомячив двойную шаурму, я почувствовала себя лучше.

Все же интересно, кому Денис умудрился перебежать дорожку, что с ним так беспощадно расправились? Этих игроманов пруд пруди по всей стране, но никого из них так жестоко не устраняют. По крайней мере, я не слышала таких историй. Нет… Тут дело в чем-то другом. А вот в чем? В то, что беременная Валентина грохнула сожителя, я поверить не могла. А вот Петр Иванович… бывший Валин муж… Сильный парень. А может ли это убийство быть связано с моей дорогой неуловимой Лялей? Только каким образом? В общем, одни вопросы и ни одного ответа. Пора идти в театр!

Через открытую парадную дверь лениво текла людская толпа. Я пристроилась в ее хвост, держа пригласительный наподобие щита.

На входе пожилая седоволосая дама в очках посмотрела на протянутый мною пригласительный и расплылась в улыбке.

– Это вы журналистка? Будете писать о нашей премьере?

– Вы очень проницательны, – натянуто улыбнулась я.

Настроение было ни к черту.

– Приглашение я заберу, проходите, пожалуйста. Подойдите к Наталье, она стоит у входа в партер. Она проводит вас на ваше место.

Не без труда отыскав вход в партер, обнаружила возле него яркую блондинку в юбке-футляре, покачивающуюся на высоких шпильках.

– Наталья? – уточнила я.

– Да, – захлопало глазами чудное создание.

– Я Татьяна, журналист. Мне сказали, что вы проведете меня на мое место.

– Да, да! Конечно! – всплеснула руками девушка. – Следуйте за мной.

С трудом удерживаясь на высоченных каблуках, она, пошатываясь и периодически спотыкаясь, вошла в зал и повела меня к центральному проходу.

Мое место оказалось в седьмом ряду, с краю. Усевшись, я понаблюдала за мучительными попытками Натальи достойно удалиться из зала. Бедная девушка. И зачем, спрашивается, себя так мучить? Не умеешь ходить на шпильках – не ходи! Все просто! Выбери себе удобную высоту и форму каблука и получай удовольствие.

Прозвенел третий звонок. Свет в зале погас. На сцену вышел низенький толстый мужичок во фраке и пенсне.

– Эта история о грехе, о предательстве, братоубийстве и большой и чистой любви! – возвестил он усиленным микрофоном голосом.

Я нетерпеливо поерзала в кресле. Как интригующе, спектакль обещает быть захватывающим.

– Наша пьеса перенесет вас в средние века. Когда чума бушевала по всему миру. В маленький французский городок, в котором бушуют страсти между двумя семьями. Семьи враждуют, но их дети любят друг друга…

Так это Шекспир получается? Я думала, будет что-то новенькое. А при чем здесь чума? Что-то я такого у Шекспира не припоминаю…

– Итак, акт первый!

Мужичонка чеканным шагом бравого солдата покинул сцену. Я затаила дыхание…

А зря. Спектакль совершенно не оправдал моих надежд. Начнем с того, что главная героиня, по сценарию юная девушка, была не первой свежести. Дамочке, видимо, уже перевалило за пятьдесят, и даже толстый слой грима не спасал положение. Ее юный возлюбленный был тощим, как Кощей, носатый и уже начинал лысеть. Персонажи бестолково бегали по сцене, постоянно воздевали руки к потолку и кричали: «О, горе мне!» Декорации были так себе, на фасаде одного из домов, судя по всему, еще не высохла краска, и служанка, изображающая намывание окон, нехило так вымазюкала платье. Отец «юной красотки» споткнулся о провод освещения и растянулся посреди сцены. Ближе к концу первого акта на сцену вышел уже знакомый мне поп. Он молча позвонил в колокол и удалился.



Весь антракт я прошаталась по коридорам театра, размышляя о том, как в дело об исчезновении Валентины вписывается труп ее сожителя. Валина мама, пожалуй, могла бы его грохнуть или заказать – из бурной любви к потенциальному зятю. Только вот сделала бы это раньше, например, когда Валя квартиру обменяла. Ляля… это вообще темная лошадка. Петр Иванович… Вновь влюбился в бывшую жену, благо она постоянно на глазах, в его отделении работает? И что? Она решительно отказывалась вернуться к прошлым отношениям, и он устранил соперника? Да ну, Шекспиром отдает.

Ищи, кому выгодно – один из законов следователей и частных детективов. Так вот, исчезновение Валентины невыгодно никому. Марина с Антоном дергаются в неизвестности: где суррогатная мать и практически их ребенок? А смерть Дениса?

Прозвенел третий звонок. Начался второй акт. По большому счету, ничего интересного не происходило. Либо из меня театралка так себе, либо местная труппа… не очень. Только уже под конец, когда величественная смерть в клубах сине-зеленого дыма надвигалась на главных героев, этот самый дым почему-то решил переместиться в зал, и первые ряды дружно начали кашлять и чихать.

Наконец-то спектакль окончился. Теперь надо срочно найти гримерку Ляли и пообщаться с шустрой дамочкой по душам.

Отогнав мысль попросить Наталью провести меня, с ее скоростью мы как раз доберемся до гримерки к следующей премьере, я в одиночестве нырнула в лабиринт коридоров.

Гримерку я нашла довольно быстро и абсолютно случайно. Глубоко вздохнув и нацепив на лицо восторженную улыбку, я постучала.

– Входите, – крикнули мне из-за двери.

Я вошла в уже знакомое помещение. Перед зеркалом сидела та самая «юная влюбленная» не первой свежести. Вблизи я ее узнала. Это действительно женщина, которая беседовала с Денисом и посещала Петра.

– Вы, наверное, журналистка? – спросила она, снимая огромные серьги, усыпанные разноцветными стекляшками, которые должны были имитировать драгоценные камни. Как у нее уши не оторвались? – Проходите, садитесь там, – она махнула в сторону столика и кресел, – я сейчас подойду.

Сняв украшения и ни капли не стесняясь меня, переодевшись в стильный брючный костюм, она присела в свое кресло и сказала:

– Что ж, давайте начнем поскорее. Я не могу надолго задерживаться. У меня еще куча дел сегодня.

– Хорошо, – я достала из сумочки заранее припасенный диктофон. – Расскажите, пожалуйста, почему вы решили стать актрисой.

– О, страсть к актерскому мастерству у меня проявилась еще в детстве! – засмеялась Ляля. – Помню, я была очень проказливым ребенком. Постоянно что-то вытворяла. Бабушка, она меня воспитывала, хватала лозину и бежала меня наказывать. Но вы знаете, ни разу я не получила ни одного удара этой самой лозиной, потому что каждый раз умудрялась отыграть свою роль невинной овечки так, что бабушка либо неслась в атаку уже на кого-то другого, либо убеждалась, что неприятная ситуация произошла совершенно случайно. Потом я посещала театральный кружок при школе. Мне очень нравился наш преподаватель. Замечательный мужчина, красивый, умный, талантливый. В старших классах я даже была влюблена в него. В школе перед учителями мне тоже очень помогали мои актерские данные. Я могла перевернуть ситуацию с ног на голову. Каждый раз переводила стрелки на одноклассников, и они получали нагоняй вместо меня. Учителя меня очень любили. А вот одноклассники почему-то недолюбливали. У меня в детстве совсем не было друзей. Я была так одинока. После школы я поступила в театральный институт. Не с первого раза, конечно. Там очень суровый отбор. Здесь я обрела настоящих друзей и врагов. Помню, как меня раздражало и злило, когда какая-нибудь змея с потока подставляла меня перед преподавателями, выставляя меня виноватой. До сих пор иногда, как вспомню, аж бесит.

«М-да, каким же мерзким ребенком ты была, – подумала я. – Двойная порция бабушкиных лозин тебе бы совсем не помешала. Гадкая баба какая. Хочется встать и уйти, но работа есть работа. Послушаю дальше, что ты запоешь».

– Нашим читателям было бы очень интересно узнать немного о вашей личной жизни, – начала я потихоньку подкрадываться к интересующей меня теме.