– Да пойми же ты! – закричал я. – Настя – моя невеста! Как она второй раз за месяц в церковь венчаться пойдет?

Насчет второго венчания я, конечно, лукавил, но надо же было найти веский довод!

– Это твои проблемы, – сухо ответил Чемоданов.

– Скажи ему что-нибудь! – крикнул я подошедшей Насте. – Не молчи, как Барби!

– А почему бы в самом деле не сходить в церковь? – промурлыкала Настя и потупила глазки. – Мне так интересно…

– Умная ты моя, – процедил я. – Когда ты привезешь восемьсот тысяч, я устрою тебе экскурсию по всем церквям России.

– Так как? – ультимативно спросил Чемоданов и потянулся к кнопке лифта.

– Бес с вами, – сдался я. – Венчайтесь.

– Все за твой счет, – добавил Чемоданов. – Включая авиабилеты.

– Родной ты мой! – произнес я. – Не слишком ли много ты хочешь?

– А не слишком ли ты много заработал на моем горбу? – отпарировал Чемоданов.

Мне нечем было крыть.

– Переоденься, – усталым голосом произнес я. – Мы ждем тебя на улице.

– Невесте розы! – крикнул мне вдогон Чемоданов.

Я не мог ни смотреть на Настю, ни говорить с ней. Молча вышел из гостиницы, встал на ступеньках и попросил у прохожего сигарету.

– Ты на меня сердишься? – безвинным голоском спросила Настя. – Но что я могла поделать? Он бы все равно настоял на своем.

– Что-то ты больно счастливо выглядишь! – заметил я, раскуривая зловонную сигарету.

– Просто интересно, – ответила Настя и пожала плечами. – Все-таки в первый раз. Будем считать, что это репетиция нашей с тобой свадьбы.

– Может, ты еще первую брачную ночь в качестве репетиции потребуешь? – съязвил я.

Настя взглянула на меня и хмыкнула.

– Ой, ой, ой! Какие мы высоконравственные! За такие деньги, дорогой мой, можно и на брачную ночь согласиться.

– Уйди от меня подальше, – сплевывая, произнес я. – Не то ударю.

Неизвестно, чем бы закончился для невесты этот разговор, если бы не появился Чемоданов. Слава богу, у него хватило ума одеться прилично, и он не напялил на себя свой замусоленный пуховик. Вытащив из кармана куртки сложенную газету, он протянул ко мне руку, пощелкал пальцами и приказным тоном сказал:

– Ну-ка, дай свой телефончик!

У меня уже не было слов, чтобы возразить. Молча протянул ему трубку.

– Куда тут нажимать? – спросил Чемоданов.

– А куда ты хочешь позвонить?

– Да вот, нашел телефон фирмы, которая организует свадьбы, – сказал он, тыкая антенной в газету.

– Послушай, я сам все организую! Эта фирма с нас три шкуры сдерет!

– Какой жадный у тебя жених! – сказал Чемоданов Насте. – На моей диссертации восемьсот тысяч заработал, а копейки считает!

Он стал набирать номер. Мне стало дурно от злости, и я отвернулся.

– Алло? Это фирма \"Гименей\"? – громко говорил Чемоданов за моей спиной. – Проблема одна – хочу жениться… Да, вы правы, учиться не хочу. Ха-ха-ха!

Он любезничал с представителем фирмы дурным голоском, передавал трубку Насте, чтобы она объяснила, какое платье и какого размера хочет, потом снова брал трубку, продолжая оговаривать церковь, хор, количество и марки машин, ресторан и меню.

– И сколько за все?.. Сколько-сколько? – подвел он итог заказу. – Всего-то? А я думал, что больше.

Наговорил он минут на пятнадцать. Я вырвал трубку из его руки и подумал, что мобильник дешевле будет разбить.

– Начало венчания завтра в девять утра, – сказал он. – Это будет в Николо-Архангельском монастыре. Потом едем на могилу неизвестного солдата, возлагаем цветы к памятнику жертвам сталинских репрессий…

– Короче, – перебил я его. – Сколько это будет стоить?

– Ерунда на постном масле, – весело ответил Чемоданов. – Восемь тысяч долларов.

– Сколько?! – ахнул я от непомерной наглости Чемоданова.

– Так это с кольцами, платьем и рестораном, – пояснил он. – Ты чего жмешься, Серёнька? Итак по самому дешевому тарифу!

Настя радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши.

– Ой, как я хочу подвенечное платье!

Глава двадцать первая

Выпадение осадка

Мне показалось, что мне в горло вогнали сухую сосновую щепку. Я начал безудержно кашлять. «А может, подумал я, – а ну их, эти американские деньги? Позвонить в НАСА, сказать, что передумал. Какое наслаждение будет смотреть, как Чемоданов вместе с Настей будут ползать у моих ног».

Я лишь вздохнул. Мысль была красивая и смелая. Но я уже слишком много потратил денег на всю эту затею. Мосты к отступлению были сожжены. Мне ничего не оставалось, как продолжать идти вперед к намеченной цели.

– У меня нет таких денег, – поставил я Чемоданова перед фактом.

– Продай квартиру, – безапелляционно заявил Чемоданов.

– Сейчас! – обозлился я. – А жить где я буду? На вокзале?

– Можно поменять на меньшую, – тихонько вставила Настя.

Ох, что-то не нравится мне она в последнее время!

– Прекрасная идея! – поддержал Чемоданов. – Если особенно не торговаться, все можно сделать за полдня.

– Послушай, – сказал я ему и положил руку ему на плечо. – Одолжи мне десять тысяч баксов, а как получишь восемьсот, вычти эту сумму.

Но Чемоданов покачал головой и отступил на шаг.

– Э-э, хитрец! – произнес он и помахал пальцем. – Как же ты привык все время жить за чужой счет! А как я потом докажу, что ты мне был должен? Ты же шум поднимешь, в суд на меня подашь…

– Я тебе расписку дам! – перебил я его.

– В Америке твоей распиской даже в сортире воспользоваться нельзя будет. У них там с бумагой все в порядке.

– Да ладно тебе мелочиться! – сказала мне Настя и ущипнула меня за руку. – Нас такие деньги ждут, а ты из-за каких-то восьми тысяч проблемы устраиваешь.

Она стояла на стороне Чемоданова уже не таясь. \"Продаст она меня, – подумал я. – Можно сказать, уже продала. Не надо было впутывать ее в это дело\".

– Ну что, спонсор? – обратился ко мне Чемоданов. – Почему стоим? Погнали в загс!

Мне казалось, что я падаю в пропасть. Скорость нарастает, гибель неотвратима. Я в ужасе оглядываюсь, надеясь за что-нибудь ухватиться. Но гладкая стена не оставляет никаких шансов на спасение.

Пришлось признать: я потерял инициативу, и теперь молча и безропотно делал то, что мне навязывал Чемоданов.

Я отошел от подальше от жениха с невестой, которые вполголоса ворковали, споря о том, можно ли в это время года купаться в Атлантике у берегов Америки, и позвонил своему риэлтору. Совсем недавно я разговаривал с ним тоном богатого клиента, твердо держал свою цену и не соглашался на компромиссы. Теперь все изменилось.

– Мне нужно десять тысяч долларов, – сказал я ему. – Сейчас. Немедленно.

– Вы уже решили продать квартиру? – оживился риэлтор.

– Поменять, – ответил я. – Поменять на меньшую. Подыщите какие-нибудь варианты, но деньги привезите немедленно. Я торговаться не буду.

– Хорошо, – согласился риэлтор, смекнув, что может неплохо заработать на мне. – Я буду у вас с деньгами через пару часов.

Я встал на обочине и принялся ловить попутку. Молодые радовались жизни неподалеку от меня. В какой-то момент я почувствовал, что мною овладевает паника, что я стою на грани катастрофы. В моей игре начались слишком крупные ставки, и проигрыш означал бы мой полный крах. Я и без того уже потерял слишком много: работа, старая квартира, машина. На очереди стояла новая квартира. Авантюра, это ненасытное чудовище, пожирало мое состояние с ужасающей быстротой, а отдачи пока не было никакой.

\"Одумайся, Серёнька, – обратился я к себе идиотским прозвищем. – Еще можно остановиться, сохранить то, что есть. Я ведь не все ходы испробовал. Можно предложить американцам все права на диссертацию за четыреста… даже за триста… да хотя бы за двести тысяч долларов!\"

Настя словно почувствовала мое настроение. Она неслышно подошла ко мне и закрыла мои глаза ладонями.

– Отгадай с трех раз, кто это? – сказала она.

\"Хитрая бестия!\" – подумал я, но лишь молча убрал ее руки со своего лица.

– Ну что с тобой? – с напускной заботливостью произнесла Настя, заглядывая мне в глаза. – Ты какой-то грустный! Обиделся, да? Не бери дурного в голову, прошу тебя!

Она провела ладонью по моей щеке. Лицо ее светилось счастьем, и ее беззаботное легкомыслие лишь добавило черноты моему настроению.

– Ну, улыбнись! Прошу тебя, зайчик! – мяукала Настя. – Он просто веселый парень и все время меня смешит. Все будет хорошо! Я ведь люблю тебя!

Мне очень хотелось верить ей, и я молча слушал ее. Но кроме малозначащих слов и пустых обещаний Настя ничего умного не сказала. Тогда я стал сам наводить ее на веские доказательства.

– А как твой отец отреагирует, если узнает? – И я кивнул в сторону Чемоданова.

– Ты что! – с испугом воскликнула Настя. – Он меня убьет! Ты разве не знаешь моего отца?

– Да, – согласился я. – Аристарх Софронович вряд ли будет в восторге.

Это был слабый крючок для Насти, и я не возлагал на него особых надежд. Наконец, я остановил машину. Мы с Чемодановым стали толкаться на краю тротуара, борясь за право сесть с Настей на заднее сидение. Он наглел неудержимо, и оттолкнул меня совершенно откровенно.

– Чемоданчик! – нежно укорила его Настя. – Ты такой хам!

Он что-то шепнул ей в ответ, и Настя взорвалась громким смехом. Чемоданов все-таки усадил Настю на заднее сидение, плюхнулся с ней рядом и с силой захлопнул дверь. Мне ничего не оставалось, как сесть рядом с водителем.

Вскоре мы остановились у загса. Я ожидал увидеть у подъезда скопление машин с лентами и куклами, празднично одетых людей и порхающих, как снежинки, невест. Но на стоянке царила пустота, и лишь дворник в оранжевой спецовке ковырял лопатой старые сугробы.

– Иди, шафер, договаривайся! – сказал мне Чемоданов. – А мы здесь посидим.

– Паспорта! – сказал я и, не оборачиваясь, протянул руку назад.

С двумя паспортами я зашел в пустой и холодный холл и стал дергать за ручки все двери подряд. Кажется, на сегодня все свадьбы уже отгремели. \"Начинается полоса неудач!\" – подумал я и уже собрался выйти, как меня окликнул женский голос:

– Вы кого ищете, молодой человек?

Я обернулся и увидел полную даму с высокой пышной прической. Шлепая паспортами по ладони, я приблизился к женщине и сказал:

– Надо срочно зарегистрировать брак этих двух людей.

– Срочно? – усмехнулась женщина, даже не взглянув на паспорта. – А когда подавали заявление?

– Никогда, – ответил я. – Не было заявления.

– Как же я их зарегистрирую? – пожала плечами женщина, хотя на ее лице не было и тени сомнения в том, как это сделать.

– За деньги, – откровенно подсказал я.

Женщина снисходительно усмехнулась, отрицательно покачала головой, но паспорта у меня все же взяла.

– Зайдите, – сказала она, открывая ключом дверь кабинета.

Подойдя к столу, она села, надела очки и стала листать паспорта.

– Куда торопимся? – не поднимая глаз и не дожидаясь ответа спрашивала она. – Кого хотим обмануть? Сейчас срочно зарегистрировать, а завтра срочно развести. Так? В итоге пострадает государство. Простые налогоплательщики. – И без всякого перехода: – Две тысячи долларов!

Я даже не сразу сообразил, к чему относится эта сумма. Женщина повернулась к сейфу, открыла тяжелую скрипучую дверь, вынула оттуда чистый бланк свидетельства о браке и коробочку с печатями.

– Чью фамилию брать будем?

– Чемоданова.

Женщина поджала губы и покачала головой.

– Я бы удавилась от такой фамилии, – призналась она.

И тут я вспомнил, что у меня осталось долларов триста, не больше.

– Одну минутку! – сказал я. – Сейчас принесу.

Я кинулся бегом к машине.

– Раскошеливайся! – сказал я Чемоданову. – Она требует две тысячи. А у меня всего триста.

Чемоданов, продолжая одной рукой обнимать Настю, показал мне кукиш.

– Не наглей, Серёнька! Мы же договорились – все за твой счет!

– У меня сейчас нет таких денег! – крикнул я. – Дай мне взаймы, я завтра верну!

– Нет, – наотрез отказался Чемоданов. – Вот завтра распишемся. Я на твои уловки не пойду.

Я сплюнул и бегом вернулся в загс. По моим глазам женщина поняла, что торжественный акт отменяется. Она брезгливо швырнула паспорта на край стола и проворчала:

– Только голову морочат…

Не скрывая своего раздражения я сел в машину. Пока мы ехали, на заднем сидении творилось что-то невообразимое. Чемоданов и Настя хихикали, дрались, обнимались, изредка затихая. Я не мог позволить себе обернуться и посмотреть на них, потому как никакой силой волей не смог бы убрать с лица униженное выражение поверженного соперника. Это была страшная пытка, и у меня даже затылок онемел от напряжения. Чем дольше мы ехали, тем я все более отчетливо понимал, что допустил роковую ошибку, выбрав на роль жены Настю. \"Может, это к лучшему, что их не расписали, – думал я. – Не поздно найти ей замену. Все равно в свидетельстве будет значиться \"Чемоданова\". А несоответствие имени можно будет как-нибудь уладить\".

Когда мы уже почти подъехали к моему дому, Чемоданов хлопнул водителя по плечу.

– Шеф! Тормозни у вино-водочного! Надо шампанского прихватить!

Я мысленно поклялся, что умру, но не побегу за шампанским. Чемоданов уговаривал меня не долго, вздохнул и открыл дверь.

– Ну, ловкач! – проворчал он, вылезая из машины. – Опять хочет за мой счет поживиться!

Я едва дождался, когда Чемоданов скроется за стеклянной дверью магазина, и немедленно пересел на заднее сидение.

– Настя, – сказал я. – Я не могу понять, что с тобой случилось.

– Ну что ты такой бука? – произнесла она, глядя на меня любвеобильными глазами.

– Ты отвратительно себя ведешь! – повысив голос, сказал я. – Я перестаю тебе верить! Где гарантии, что ты не снюхаешься с ним окончательно?

– Бессовестный, – сказала Настя и покачала головой. – По-моему, я не давала тебе повода так говорить со мной?

– Не давала повода?! – вскричал я. – Да что он только с тобой не делал! Ты ему позволяешь все, тебе это нравится! Он тебе симпатичен!

– Что я ему позволяю? Что? – оправдывалась Настя. – Он наш компаньон. Мы должны доверять друг другу, иначе нам этих денег никогда не заполучить!

– Давай доверять, но должна же быть грань приличия!

– Мне что, нельзя смеяться? – агрессивно воскликнула Настя. – Я должна сидеть с деревянным лицом, как ты? У нас ведь все получается, все идет хорошо. Другой бы на твоем месте залился шампанским, а ты сидишь с кислой физиономией, и копейки считаешь. Пожалел, что Чемоданов заказал мне подвенечное платье. Да я же в этом платье потом с тобой в церковь пойду! Жлоб…

Она сложила на груди руки и демонстративно отвернулась. С меня вмиг сошел весь пыл. В самом деле, что-то я слишком уделяю внимания мелочам. Может, вся проблема только в том, что я пессимист, а Настя оптимистка, и потому меня нервирует ее веселье?

Я тронул ее за руку.

– Настя, – произнес я. – Ты думаешь, все у нас получится?

Как я нуждался в ее уверенности! Как хотел, чтобы она меня убедила!

– Конечно, глупенький! – ласково ответила Настя. – Если только… если только ты меня не обманешь.

– Я??

Но обрушить на Настю лавину доводов в пользу своей безупречной честности я не успел и остался сидеть с открытым ртом. Мой взгляд намертво прилип к окну. Вдоль магазинов мелкими шажками продвигалась Зоя! Лицо ее излучало беспредельное счастье, в обеих руках она несла большие пакеты, на которых были изображены пересекающиеся кольца. Все ясно! Эта ненормальная что-то купила в магазине для новобрачных и торопится ко мне, чтобы похвастать.

– Кого ты увидел? – спросила Настя.

– Кажется, мой риэлтор, – произнес я и взялся за ручку. – Сидите тут и ждите меня!

Я выскочил из машины, побежал через арку по кругу, чтобы перехватить Зою до того, как она приблизится к моему подъезду.

Увидев меня, Зоя чуть пакеты от счастья не выронила.

– Ты вышел меня встречать, да? – воскликнула она. – Целуй в щечку! А что я купила! Ты сейчас выпадешь в осадок!

Я схватил ее под руку, открыл дверь подъезда и быстро затолкал туда Зою.

– А скажи, что ты меня не ждал! – задыхаясь от быстрой ходьбы, сказала Зоя. – Не ждал, да? А я нарочно сюрпризом!.. Да что ты так торопишься?

– Ты очень вовремя, – сквозь зубы процедил я.

– Правда? – обрадовалась Зоя. – Я так и думала!

Мы зашли в квартиру. Я сразу подошел к окну и посмотрел на такси. Машина стояла на прежнем месте, из выхлопной трубы вился дымок, только не видно было, пришел Чемоданов с шампанским или еще нет.

– Зоя, – сказал я. – Ты меня извини, у меня сегодня мало времени. Есть неотложные дела…

– Поняла, поняла, поняла, – пропела Зоя, стаскивая сапожки со своих страусиных ног. – Уже бегу в ванную…

– Стой! – крикнул я, едва сдержавшись, чтобы не добавить бранное слово. – Подожди! Что там принесла?

Пританцовывая вместе с пакетом, Зоя устремилась на середину комнаты и, извиваясь как стриптизерша, стала вытаскивать что-то большое и черное, похожее на тюль для окна.

– Что это? – спросил я.

– Свадебное платье! – пропела Зоя и игривым голосом добавила: – Сейчас примерю…

Когда на пол упал джемпер, а потом кофточка, в дверь позвонили. У меня сердце ушло в пятки. Я поднял руку и знаком показал Зое, чтобы она заткнулась. На цыпочках приблизился к двери и посмотрел в глазок. У порога стоял риэлтор.

Глава двадцать вторая

Возьмите меня в Америку!

– Оденься, – сказал я Зое, и когда она безрадостно напялила на себя кофточку, открыл дверь.

Риэлтор с порога пожал мне руку и стремительно зашел в комнату. Не обращая внимания на Зою, которая еще заправляла кофточку в юбку, он опустил на подоконник дипломат, раскрыл его и стал раскладывать договора.

– Здесь десять тысяч, – сказал он мне, протягивая пачку долларов, перетянутую резинкой. – Можете пересчитать… Это ключи от квартиры. Двухкомнатная в \"хрущевке\", санузел совмещенный, кухня четыре и два десятых метра, первый этаж… К сожалению, ничего лучшего в такие сжатые сроки я подыскать вам не мог. Все остальные документы мы оформим позже.

– Хорошо, хорошо, – согласился я, чтобы поскорее закрыть рот риэлтору. – Что подписывать?

И тут у Зои проснулись рефлексы будущей жены. На ее лице появилось выражение недоумения. Она подошла к окну и взяла договор.

– А что это ты собираешься подписывать? – спросила она. – Квартиру продаешь?!

– Не продаю, а меняю, – сдержанно пояснил я. – Зоя, я тебе потом все объясню. Так надо!

– Эту роскошную квартиру на двухкомнатную \"хрущевку\"? – недоумевала Зоя. – Я думала, что мою квартиру мы сдадим внаем, а жить будем здесь. Тут будет детская. А там…

Риэлтор скривился, в небрежной позе встал у окна и стал смотреть на потолок. Он словно хотел сказать, что все споры с женой надо было уладить до его прихода.

– Зоя, – произнес я. – Сейчас мне нужны деньги. А потом мы купим себе особняк.

– Правильно, – вяло поддержал меня риэлтор, играя пачкой долларов как колодой карт.

– Поступай, как знаешь, – отчужденно произнесла Зоя, вовремя заметив, что ее сильно занесло на ниву супружеской жизни. – Я не имею права указывать тебе. Твоя квартира, ты ею и распоряжайся.

\"Вот так-то лучше, – подумал я, подписывая договор. – Не надо совать нос в чужие дела\".

– Новый хозяин требует, что вы освободили квартиру немедленно, – сказал риэлтор, укладывая документы в дипломат.

– Но до вечера он хотя бы подождет?

– До вечера подождет.

Я проводил риэлтора до двери.

– Когда надумаете покупать особняк, – сказал он, протягивая мне руку, – звоните. Я подберу вам отличные варианты.

Я закрыл дверь и стал думать, под каким благовидным предлогом выпроводить Зою. Я обошел комнаты, но Зои в них не было.

– Сюда нельзя! – сказала она из-за двери ванной, когда я дернул за ручку. – Сюрприз.

\"Что б ты провалилась со своим сюрпризом!\" – подумал я.

Не успел я подойти к окну, чтобы посмотреть, стоит ли такси на прежнем месте, как в дверь снова позвонили. \"Не дай бог это Настя!\" – подумал я, впервые в жизни чувствуя себя в роли неверного мужа. Я неслышно подкрался к двери, посмотрел в глазок и мысленно выругался. Настя, собственной персоной! Да еще с Чемодановым!

Покусывая губы, я на цыпочках вернулся к ванной. В дверь снова позвонили – долго, настойчиво. Тут из ванной выплыла Зоя в черном подвенечном платье. Я чуть не подавился собственным языком. Зоя удивительно напоминала старуху Шапокляк.

– А вот и я, а вот и я! – пропела она, затем хотела еще что-то добавить, но я закрыл ее рот ладонью.

– Тихо! – шепнул я и снова подкрался к входной двери. Настя и Чемоданов продолжали стоять у порога, их деформированные оптикой лица смотрели прямо на меня.

– Наверное, он в туалете, – громко сказала Настя и еще раз позвонила.

– Будем ждать, – сказал Чемоданов и принялся скручивать пробку шампанского.

Они не уйдут, понял я. Они возьмут меня измором.

– Кто это? – шепнула Настя.

– Соседка снизу. Я ее залил сегодня утром.

\"Где же ее спрятать? – с ненавистью глядя на пустые стены, думал я. – У меня даже шкафа нет! Хоть из окна ее выбрасывай!\"

Надежды, что Настя и Чемоданов уйдут, не было никакой. Я бродил по комнатам со зверским выражением на лице, и Зоя едва успевала уступать мне дорогу, словно курица трактору.

– Не волнуйся ты так, – с сочувствием произнесла она. – С кем не бывает? Хочешь, я сама с ней поговорю? Я умею с людьми ладить.

И вдруг мне на голову свалилась идея. Я остановился посреди комнаты и в упор посмотрел на Зою.

– Зоя, – голосом следователя, ведущего допрос, произнес я. – Ты меня любишь?

Зоя начала таять только от одного моего вопроса. Она прижала кулаки к груди, глубоко задышала, зашуршала своим бестолковым платьем.

– Родненький! – с придыхом сказала она. – Конечно. Конечно, я тебя люблю…

Опять в дверь начали звонить. Наше объяснение с Зоей проходило в невероятно нервных условиях.

– Я давно люблю тебя, – шептала Зоя, надвигаясь на меня, словно черная туча. – Уже четыре года. Как пришла в фирму, как увидела тебя…

– Ты можешь ради меня выполнить опасную работу?

– Конечно, родненький мой! Конечно! Хоть в огонь, хоть в воду!

– И не предашь, не струсишь, не обманешь? – допытывался я.

– Что за вопросы! Ты же теперь мой навеки! Как я могу предать тебя? Это все равно, что предать себя!

\"Красиво поет, – подумал я. – Слезу вышибает… И все же я верю ей больше, чем Насте\".

В дверь уже звонили и колотили. У меня не было времени на то, чтобы подробно рассказать про диссертацию, Чемоданова, должность в НАСА и восемьсот тысяч подъемных. Но Зоя должна была понять, что от нее требуется, чтобы правильно вести себя с Настей.

– Ты должна выйти замуж за незнакомого тебе человека, – быстро сказал я. – Разумеется, фиктивно. Под видом его жены полетишь в Америку. Он примет должность главного инженера в национальной космической администрации и приступит к работе…

Чем больше я говорил, тем сильнее у Зои вылезали глаза из орбит. Они судорожно сглатывала и кивала.

– Через две недели твой \"муж\" получит восемьсот тысяч долларов, по закону принадлежащие мне. Ты должна взять их у него и вернуться в Москву. И на эти деньги мы начнем строить нашу семью.

Зоя все поняла как надо.

– Я сделаю это! – с жаждой действий произнесла она. – Можешь не сомневаться. Я выбью из него эти деньги. Родненький мой! Ты не пожалеешь, что доверился мне! Я в лепешку расшибусь! Я…

У нее не хватало слов выразить свою преданность мне. \"И почему я сразу не вспомнил про Зою! – проклинал я себя. – Теперь не избежать большой драки\".

– Иду! – рявкнул я, не в силах больше слушать трель, подошел к двери и открыл замок.

Настя и Чемоданов ворвались ко мне словно группа захвата в воровской притон. Удивляюсь, как они еще не положили меня на пол лицом вниз. Настя с хищным выражением на лице зашла в комнату, увидела Зою и плотоядно усмехаясь, пошла вокруг нее, словно вокруг новогодней елки. Ее, безусловно, впечатлил рост Зои. Но еще больше – ее платье.

– А это еще что за нефтяная вышка? – спросила она. – Что она, извиняюсь, сосёт в квартире моего жениха?

– Полегче, девушка, полегче! – предупредила Зоя, желая показать, что тоже не лыком шита.

– Настя, выйди, пожалуйста, – попросил я.

– Ага, разбежалась! – отозвалась Настя. – Первой отсюда выйдет она. Выпорхнет вороной.

– Я вас не знаю, – холодно ответила Зоя. – И пришла не к вам.

– Давай без скандала, – предложил я, впрочем, мало надеясь на то, что Настя меня послушает.

– Ты деньги получил? – спросил Чемоданов, не моргая глядя на подоконник, где лежала пачка долларов.

– Возьми, – сказал я. – Там хватит на все.

Сейчас мне было очень важно задобрить и склонить на свою сторону Чемоданова, потому как от него зависело многое.

Чемоданов, не заставляя себя уговаривать, взял баксы и затолкал их в нагрудный карман куртки.

– Надо поговорить, Витя! – Я кивнул на дверь в коридор и покосился на взрывоопасную парочку. Девушки, вроде бы, не проявляли открытой агрессии. Зоя продолжала колокольней стоять посреди комнаты, а Настя по-кошачьи тихо ходила у окна, поглядывая на листы договора.

Мы вышли на кухню. Чемоданов сел на подоконник и приготовился слушать.

– Ситуация меняется, – сказал я. – Вместо Насти с тобой полетит Зоя.

К моему огромному облегчению Чемоданов равнодушно пожал плечами, мол, Зоя, так Зоя, мне какая разница.

– И чем, интересно знать, эта рокировка вызвана? – на всякий случай спросил он.

– Видишь ли, Настя слишком непредсказуема, – сказал я, стараясь дать Насте такие характеристики, от которых Чемоданову стало бы не по себе. – Она ни с того ни сего может такое отчебучить, что тебя не только на работу не примут, но еще и в тюрьму посадят.

Чемоданов кивал, соглашаясь.

– А эта… как ее?

– А Зою я знаю много лет, – убеждал я, не скупясь на эпитеты. – Это умная и хорошо воспитанная девушка. У нее масса преимуществ. Во-первых, она прекрасно владеет английским, во-вторых, хорошо знает деловой этикет, в-третьих, умеет работать на компьютере. А самое главное – у нее прекрасные манеры, с ней тебе не будет стыдно на презентациях…

Я не договорил, так как из комнаты, которую Зоя планировала отвести под детскую, вдруг раздался душераздирающий визг. Мы с Чемодановым выбежали из кухни и замерли в дверях комнаты. Нашим глазам представилось редкое зрелище. Хорошо воспитанная Зоя с прекрасными манерами возвышалась посреди комнаты, широко расставив ноги, и обеими руками крепко держала за волосы Настю. Дочь академика, путаясь в полах дубленки, стояла на четвереньках, вцепившись зубами бульдожьей хваткой в ногу Зои. Обе девушки выли от боли.

Мы кинулись их разнимать. Я пытался оторвать руки Зои от Настиной головы, а Чемоданов силился оттащить Настю за ноги. Нам не без труда удалось разорвать клинч.

– Кобыла пучеглазая! – орала дочь академика на специалиста по компьютерам и этикету.

– А ты вошь постельная, вымоченная в хлорке! – отвечала специалист.

– Ты где нашел эту воблу?! – переключилась на меня Настя. – Ты же рядом с ней как ёжик перед цаплей!

– Серёжа, – строгим голосом говорила мне Зоя. – Она не бешенная? Ее же опасно на люди выпускать!

Мы с Чемодановым поняли, что запала у девушек хватит надолго, и взяли тайм-аут. Уподобляясь тренерам, мы развели бойцов в разные комнаты.

– Успокойся, – сказал я Зое. – Будет так, как я хочу.

– Надо это овцу окунуть пару раз головой в унитаз, – предложила Зоя, поглаживая лодыжку в месте укуса.

– Не надо с ней вообще разговаривать! Стой здесь, пока я не договорюсь с Чемодановым.

– Да эту болонку стыдно за границу везти. Она всю Россию опозорит, вдобавок Америка нам войну объявит…

Зоя еще бормотала какие-то угрозы, но я уже не слушал. Надо было заканчивать дебаты, немедленно расписывать Чемоданова с Зоей и завтра идти в американское посольство за визой.

Противоборствующая сторона расположилась на кухне. Настя все еще часто и тяжело дышала, ее щеки полыхали румянцем. Чемоданов что-то негромко говорил ей, будто давал напутствия перед очередным раундом.

По его взгляду я понял, что Настя крепко вправила ему мозги.

– Иуда! – презрительно сказала мне Настя и мстительно прищурила глаза. – За сколько ты продался?

Я старался не встречаться с ней взглядом.

– Витя, – сказал я. – Пора действовать!

Но Чемоданов явно не был готов к решительным действиям. Он чесал темечко и смотрел на свои туфли.

– Видишь ли, – произнес он, не поднимая глаз, – мы с Настей уже договорились лететь, и как-то нехорошо все менять.

– Это я предложил тебе ее, – жестко сказал я. – И теперь снимаю ее кандидатуру! Потому что она не умеет себя вести!

– Ой! – презрительно ответила Настя. – Не надо мне читать мораль. Связался с цаплей, предал меня, и еще мораль читает.

– Она права, – поддержал Настю Чемоданов. – Так нельзя. Не по-человечески это.

Кто бы еще мне про человечность говорил!

– Настя, – мягко произнес я, стараясь пригасить конфликт. – Ничего страшного не происходит. Зоя – секретарша из моей фирмы, она хорошо владеет английским, и у Вити с ней не будет никаких проблем с общением.

– Ты все лжешь! – вовсе не собираясь сдаваться, ответила Настя. – Ты уже давно мне лжешь! Привел эту стерву, строишь с ней планы на будущее, а меня – на мусорную свалку? Это тебе даром не пройдет!

– Она права, – снова подал голос Чемоданов. – Я этой Зое не доверяю. Слишком глазки у нее лукавые.

Я попытался пойти на принцип.

– Ребята, – сказал я. – Или летит Зоя, или не летит никто.

– Никто так никто, – сделал опасный шаг Чемоданов и вынул из кармана баксы.

– Ты что? – не поверил я своим глазам. – Из-за бабы ты намерен отказаться от престижной работы в США?

– А ты из-за бабы намерен отказаться от восьмисот тысяч долларов? – с ехидной улыбкой спросила Настя.

Меня распирало от желания выдать Насте всю правду. Это желание становилось неудержимым.

– Да не верю я тебе!! – крикнул я. – Не верю!!

– А я тебе, – спокойно ответила Настя.

Переговоры зашли в тупик. Я почувствовал себя глубоким стариком, который очень-очень устал от жизни. Мне вдруг стало все безразлично. Запереться бы в маленькой квартирке без телефона и дверного звонка, лечь на диван, накрыться одеялом и спать долго-долго…

– Черт с вами, – произнес я, закрывая глаза и прислоняясь к стене. – Делайте, что хотите…

– Как это \"что хотите\"?! – вдруг крикнула Зоя, неожиданно появившаяся на кухне. Она кинулась на меня и схватила меня за воротник. – Ты что такое говоришь? Полечу я и только я! Ты мне обещал! Ты у меня спрашивал! Я тебе клялась!

Я бился затылком о стену. Мне казалось, что весь дом гудит и стонет.

– Пошла вон!! – изо всех сил гаркнул я, хватая Зою за руки. – Вон из моего дома!!

– Ах, так? – произнесла Зоя, явно задумав что-то дурное. – Ты меня плохо знаешь! Я заставлю тебя сдержать свое слово!

– Гражданочка! – испуганно сказал Чемоданов. – Выпустите нас, пожалуйста. Мы уйдем, а вы сами тут разбирайтесь!

Он явно погорячился, сказав эти слова. Зоя мгновенно повернулась к нему и, шурша своими многочисленными юбками, медленно двинулась на него.

– Чемоданов, – произнесла она страстным голосом, – родной мой! Возьмите меня в Америку! Я всю жизнь об этом мечтала. Ради всех святых! Вы будете со мной, как у Христа за пазухой. Я вас в обиду не дам. Вы горько пожалеете, если не возьмете меня с собой…

– Да тебе не в Америку, а в Сургут надо! – вспылила Настя. – Отойди от него. Это мой жених! А твой вон у стены слюни пускает!

Но Зоя не хотела смотреть, как я пускаю слюни. Она решила драться за Чемоданова не на жизнь, а на смерть и вцепилась Чемоданову в руку. Настя, не упуская своего, схватила Чемоданова за вторую руку. Они принялись разрывать гениального физика пополам.

Моя роль была исчерпана. Больше я никому не был нужен. Центром Вселенной стал Чемоданов. Две взбесившиеся девы умоляли его взять их в жены. Чемоданов, успевший вдоволь нахлебаться своей исключительности, поглядывал на меня как человек, тонущий в болоте. Но я уже не видел его, не слышал воплей девушек. Набирая скорость, как взлетающий самолет, я вышел из кухни и устремился к выходу.