– Спасибо, Хаммонд, что проводили сюда моих гостей. Теперь я позабочусь о них сам.

Охранник кивнул:

– Если вы уверены, Док, то я займусь другими делами.

Пейсли с тревогой проследила, как охранник уходит вниз по лестнице. Оделии нигде не было видно.

Док Лэнгли подождал пару минут, слушая, как стихают внизу шаги охранника, а когда Дэкс открыл было рот, доктор предупреждающе поднял палец, призывая мальчика молчать.

Раздался стук – закрылась дверь в выставочный зал, и только тогда Док Лэнгли длинно выдохнул.

– Скорее идите за мной; нам нужно многое обсудить, – сказал он и, повернувшись, вошёл в мастерскую. – И кстати, мисс Фицуильям, скажите своей приятельнице, ходящей с драконами, что при мне ей не нужно прятаться, – бросил он через плечо.

* * *

Таракан стоял на берегу Темзы и рассматривал брошенную спасательную капсулу.

– Они не могли далеко уйти, – заявил он, когда из капсулы выпрыгнула Лорена, а следом верные ей четыре ходящие с Тёмной драконицей.

Лорена повернулась к Таракану:

– Мы должны их найти.

Таракан сунул руку в карман и достал пригоршню механических таракашек. В мягком свете газовых фонарей чёрные металлические панцири жуков искрились.

– Мы отыщем их быстрее, чем вы произнесёте слова «Тёмная драконица».

– Надеюсь, ты прав, потому что это в твоих же интересах, – угрожающе произнесла Мастерица войны.

Таракан поднял вверх открытую ладонь, и жуки взлетели в ночное небо.

Глава двадцать седьмая

Орден правильного оборота

Все стены мастерской Дока Лэнгли были заставлены стройными рядами разного размера банок, заполненных прозрачной жидкостью, в которой плавал какой-то образец, с этикетками, подписанными аккуратным наклонным почерком.

В некоторых были драконы-бабочки, их похожие на драгоценные камни тельца переливались сквозь стекло. В других банках хранились части тел драконов.

Пейсли заметила, как Оделия кривится от отвращения; её взгляд метался от одной банки к другой, руки сжались в кулаки.

Док Лэнгли провёл гостей в дальнюю часть мастерской, где вдоль стены стоял длинный деревянный стол. На нём стоял скелет карликового дракона размером с птицу, его кости были тёмными, как ночное серебро.

Пейсли посмотрела на закованную в каркас ногу брата: неужели кости его ноги такие же тёмные?

– Проходите! – пригласил их Док Лэнгли, открывая дверь в захламлённый кабинет, где на многочисленных полках громоздились бумаги, книги, инструменты и баночки с образцами.

На стене висела карта Империи Альбион, и не только. В некоторых местах на карте пестрели приколотые разноцветными булавками маленькие листочки, исписанные изящным почерком, – Пейсли предположила, что это заметки самого Дока Лэнгли. Больше всего бумажек разместилось на землях Америки, но внимание Пейсли привлекла Индия: там, как она знала, Док Лэнгли когда-то работал вместе с её отцом. Она попыталась разглядеть, что написано на бумажках, но стояла слишком далеко от карты.

Письменный стол посередине кабинета был завален рисунками с изображениями анатомического строения драконов и листами бумаги, исписанными тем же аккуратным почерком, что и на этикетках баночек, и на заметках на карте.

– Просто переложите куда-нибудь бумаги со стульев, – сказал Лэнгли и вздохнул. – Ко мне редко приходят посетители.

Пейсли огляделась и увидела стул, на котором лежала стопка книг. Переложив их на и так уже переполненную книжную полку, она знаком предложила Дэксу сесть, а сама отправилась искать второй стул.

Дэкс вздохнул с облегчением, сел и вытянул ногу.

Корбетт последовал за Пейсли и расчистил небольшой табурет. Оделия дождалась, пока Док Лэнгли закроет дверь, и встала к ней спиной: плащ расстёгнут, руки прижаты к бокам, чтобы можно было легко выхватить из ножен мечи.

Док Лэнгли улыбнулся:

– Если вы предпочитаете стоять, я конечно, не против.

Ходящая с драконами зыркала по сторонам так, словно каждую секунду ждала нападения. Пейсли невольно вспомнила о Лорене и о том, как та выдыхала огонь.

Достав из кармана часы матери, она сжала их в ладонях: тепло часов давало ей надежду и укрепляло волю.

– Итак, дети, я понимаю, что у вас выдался непростой день, – сказал Док Лэнгли. Он вытащил из-под старой потрёпанной фетровой шляпы медный котелок и подошёл к небольшой печке, стоящей прямо возле стола, в опасной близости от груды бумаг.

«Интересно, – подумала Пейсли, – как здесь всё ещё не сгорело?»

– Доктор Лэнгли, – сказала она, – как вы узнали, чем мы сегодня занимались?

– Ну, для начала называйте меня просто Док – меня все так зовут и мне так удобнее. Что же до того, как я узнал о ваших делах, мисс Пейсли, то… Видите ли, я многое о вас знаю, о вас и вашем брате, – добавил Лэнгли, кивнув на ногу Дэкса.

Пейсли мгновенно охватил страх. Она посмотрела на брата, и тот, побледнев, ответил ей перепуганным взглядом. Всего за один день людей, знающих о драконьем прикосновении Дэкса, стало вдвое больше, и Пейсли это совершенно не нравилось.

– Откуда вы столько знаете о нашей семье? – осторожно спросила она.

Док вылил в медный котелок воду из фляжки и поставил его на огонь, потом взял банку с какао-порошком и ответил:

– Видите ли, я очень хорошо знал ваших родителей – мы с ними были старые друзья.

– Друзья? – Пейсли пожала плечами. – Насколько мне известно, вы с нашей мамой поссорились. – Она поглядела на Корбетта.

– Я слышал, как пару недель назад вы с профессором ругались, – сказал мальчик. – Профессор была…

– …зла на меня. – Док Лэнгли вздохнул и сел в кресло. Котелок на плите тихо булькал. – Она разозлилась, и я дал ей время успокоиться и всё хорошенько обдумать. А теперь… теперь, когда она… – Он перевёл взгляд с Пейсли на Дэкса и кашлянул, словно собираясь с духом. – Теперь, когда она мертва, я очень жалею, что мы с ней поругались.

– Из-за чего вы поссорились? – спросила Пейсли.

Драконолог тяжело вздохнул и подался вперёд:

– То, что вы сейчас узнаете, дети, должно остаться в этой комнате. Вы никому не должны об этом рассказывать… я вам доверяю. Понимаете?

– Понимаем, – ответила Пейсли.

Остальные кивнули.

– Я познакомился с вашим отцом много оборотов назад…

– Когда он изучал драконологию? – спросил Дэкс.

– А, вы уже об этом знаете, да? Верно, именно тогда мы впервые встретились, и я сразу понял, что он умный парень с извилистым путём, а в его звёздах горят самые большие вопросы. Мне казалось, что наша встреча предопределена судьбой, поскольку у нас было много общего. Видите ли, мой предок сэр Кеннет Лэнгли был одним из первых рыцарей Георга, прямо как предок вашего отца сэр Лукан Фицуильям. Сэр Кеннет и сэр Лукан вместе с тремя другими рыцарями-основателями, сэром Джаспером Селби, сэром Йелленом Крейном и сэром Пенвриллем Фостером, основали тайное общество – орден правильного оборота.

– ОПО, – сказала Пейсли.

– Совершенно верно. Орден существовал столетиями. Долгие обороты в нём состояли члены семей-основателей, а потом их место заняли их потомки. Я тоже вступил в этот орден и до сих пор в нём состою, как и мой брат. Когда я познакомился с вашим отцом, он не был членом ордена – на тот момент ни один Фицуильям не состоял в нашей организации. Я пригласил вашего отца присоединиться к нам, а вскоре после этого он женился на вашей маме, и она тоже стала членом ордена.

Док Лэнгли повернулся к печке и помешал кипящую жидкость. В воздухе поплыл тёплый аромат какао.

– Чем занимается орден правильного оборота? – спросила Пейсли.

– Мы искатели истины. Когда первые рыцари осуществляли Великую чистку, они кое-что обнаружили, и орден долгие обороты пытался понять, что это такое.

Драконолог снял с печки котелок и разлил густое коричневое какао в пять жестяных чашек. Раздав чашки гостям, он предложил каждому ещё и по кусочку аппетитного фруктового пирога.

– Вам не приходило в голову, что во всём мире найдены останки всего восемнадцати Великих драконов? Восемнадцати – а ведь в прошлом на Земле жили десятки тысяч представителей этого вида. Конечно, это было очень давно; если бы речь шла о каких-то других животных, я бы предположил, что они постепенно выродились, но мы говорим о драконах. – Лэнгли умолк и отхлебнул какао.

– Всего восемнадцать. Вы уверены? – спросила Пейсли.

Док Лэнгли улыбнулся:

– Да, уверен.

– Но ведь их кости и клыки даже после смерти остаются крепкими, как ночное серебро, – не унималась Пейсли.

– Да, и шкура тоже. Только посмотрите на драконицу, выставленную в зале у входа, – такое чувство, будто она всё ещё тёплая. Как возможно, что их нашли так мало? – спросил Корбетт.

– Вот в этом-то и загадка. – глаза Дока Лэнгли блестели. – Несомненно, нескольких украли, ведь драконы – весьма ценный товар. Вообще-то мёртвые они даже дороже живых. Многие искали тела Великих драконов, но, как я уже сказал, обнаружили останки лишь восемнадцати – о других нам ничего не известно. – Лэнгли встал и взял с полки какую-то книгу. – Вот теория ОПО, – сказал он.

Книга была старая и пыльная, название «Легенды Завесы» на обложке было написано на старокельтском.

– Как я уже сказал, основатели нашего ордена вместе с Георгом участвовали в Великой чистке. Прямых сообщений о том, что случилось, нет – даже в хрониках ордена. Мы располагаем лишь записями о законах и обязанностях – до них я сейчас дойду, но хочу, чтобы вы поняли всё это, как понял я. Когда я был ещё мальчиком, чуть старше тебя, Дэкс, мой дедушка показал мне эту книгу. Наши предки жили в Америке с тех пор, как Георг отправил своих рыцарей на запад преследовать Великих драконов, убежавших туда во время Великой чистки. Меня всегда восхищали драконы, но, думаю, дед не поэтому показал мне эту книгу. – Лэнгли перелистнул слежавшиеся листы и, открыв книгу на самой последней странице, повернул её к ребятам и указал на текст под картинкой, на которой был изображён первый Георг. Король сидел на коне, так же, как и он, с ног до головы закованном в доспехи из ночного серебра, а в руке правитель держал копьё Аскалон, целясь в сердце Великому дракону.

– Что там написано, Пейсли? – спросил Дэкс.

Однако ответил ему Корбетт:

– Тут написано «Изгнание драконов». – Он придвинул книгу к себе и, водя пальцем по строчкам, напечатанным причудливо изогнутыми буквами, стал читать: – «И прискакал рыцарь с запада, из Альбиона, и в руке своей держал он копьё, называемое Аскалон, и от наконечника этого копья все драконы обратились в бегство. И когда могучее копьё повернулось против своего недруга, пронзило оно Завесу, и через неё утекли жизнь, и сердце, и душа дракона».

Пейсли откинулась на спинку стула; теперь, когда она услышала это, многое обретало смысл.

– После того как я это прочитал, я задал дедушке единственный вопрос. А вы? Хотите что-то у меня спросить? – Лэнгли поочерёдно оглядел гостей.

– Куда ушли Великие драконы? – спросил Дэкс звенящим голосом.

– Они отправились за Завесу, Дэкс, в тексте прямо об этом сказано, – ответила Пейсли. – Вот только тут не написано, как именно копьё Аскалон пробило Завесу.

– Именно этот вопрос я и задал деду, – улыбнулся Док Лэнгли, – и орден долгие обороты пытался это понять. Как именно могучее копьё Аскалон пробило Завесу и какова природа самой Завесы?

– Говорите, Великие драконы ушли за Завесу? Это невозможно, – заявила Оделия. – Завеса – это вовсе не материальное место; оно относится к области духа и разума. Мы, ходящие с драконами, знаем, как пройти за Завесу; там мы говорим с нашими предками, с нашими древними учителями. За Завесой нет Великих драконов.

Док Лэнгли отхлебнул какао и стряхнул с бороды крошки пирога.

– Корбетт сказал, вы не хотели, чтобы наша мама проводила свой эксперимент. Почему? – спросила Пейсли.

– Ну, ответить на этот вопрос не так-то просто. – Лэнгли немного помолчал, поглаживая бороду. – «Есть лишь один путь», – процитировал он изречение из Светокопии, и Пейсли снова отчётливо услышала американский акцент драконолога. – Механики верят, что все мы следуем своим путём, от начала до конца, от рождения до смерти. Наши пути предречены звёздами. Механизм вращается согласно порядку, а порядок – это и есть жизнь. Порядок даёт нам системность и цель. Без него механики потеряли бы власть и контроль.

– Но как всё это связано с орденом? – спросила Пейсли.

– Мы действуем в рамках одной системы; у нас есть ответы на некоторые вопросы, но они известны не всем. Если сейчас явить миру правду, нам нечем будет заменить существующую систему, а людям нужно во что-то верить.

– А в правду люди не поверят? – спросил Дэкс.

– В какую правду? – Оделия сделала шаг вперёд.

– Нет никакого предопределённого пути, – сказала Пейсли. И эти слова потрясли её саму. Она поверила в это, как только увидела показанные на лекции фотограммы. Мама тогда посмотрела на Пейсли и Дэкса и прямо сказала о своём открытии, но до сих пор девочка не могла поверить, что всё настолько просто. – Мама целенаправленно изменила движение кометы, и у неё получилось. Мы все способны сдвигать кометы с их пути; мы можем сами определять свою судьбу, – заключила Пейсли. – Она посмотрела на брата и наконец осознала всю грандиозность того, чего пыталась добиться их мать.

Оделия встала за спиной у Пейсли:

– Это невозможно. Наш Механизм выковали Великие драконы, только они могут изгибать пути по собственной воле.

– А если ваша собственная воля необычайно сильна? – спросила Пейсли.

– Да, – тихо проговорил Корбетт. – И если вы сделали машину, которая способна дополнительно усилить вашу волю.

– Машину, способную изменить движение Небесного Механизма, машину, которая может сделать что угодно, – добавила Пейсли. – Даже…

– …открыть Завесу, – подсказал Док Лэнгли.

Глава двадцать восьмая

Спящие драконы

– Нужно спасти маму, – сказала Пейсли. – Если Тёмная драконица заставит маму повторить эксперимент, но только в своих интересах – кто знает, что может случиться.

– Да, Тёмную драконицу нужно остановить любой ценой, – добавила Оделия, хлопая Пейсли по плечу.

– Мне жаль, но мы не сможем вернуть вашу маму – она теперь за Завесой.

Пейсли достала часы и протянула их Доку Лэнгли:

– Нет. Наша мама жива.

– Ночное серебро в этих часах было спаяно с кровью Виолетты Фицуильям. Оно тёплое и прочное, – сказал Корбетт.

– Ну конечно! Соединение ночного серебра и человека… Обещание жизни, хранимое теплом металла, как противостояние смерти, сковывающей ночное серебро холодом. Это малоизвестный закон ночного серебра… но я всё равно не понимаю – как Виолетте удалось выжить во время несчастного случая?

– Этот несчастный случай подстроили, чтобы скрыть похищение нашей мамы, – заявила Пейсли – и рассказала Доку Лэнгли всю правду о Тёмной драконице, Таракане, нападении в Драконьем хранилище, о сёстрах-хранительницах, ожерелье бабушки Фионы и о том, что они хотят найти Камень-Сердце, чтобы обменять его на жизнь мамы.

Несколько минут Док Лэнгли молчал, обдумывая услышанное.

– Если это правда, – проговорил он наконец, – а у меня нет причин сомневаться в ваших словах… как бы невероятно ни звучал ваш рассказ, он не более безумен, чем истории о копьях, протыкающих Завесу… Однако если всё это правда – почему вы пришли ко мне?

– Мы не знаем, что делать, Док. Нашей последней надеждой был Камень-Сердце, но в Драконьем хранилище его не оказалось. Нам нужна помощь, – объяснила Пейсли.

Дэкс достал из кармана яйцо и положил на стол, затем вытащил цепочку с пустой оправой, которую подобрал с пола, когда Лорена упала. Дэкс увидел, как загорелись глаза Дока Лэнгли.

Драконолог, не сводя глаз с покрытого филигранью яйца, нерешительно протянул к нему руку. Когда он едва слышно заговорил, в его голосе звучало благоговение:

– Откуда это у вас?

– Я нашёл это в нашем семейном хранилище, – ответил Дэкс.

Лэнгли осторожно взял яйцо, а другой рукой со щелчком передвинул в очках пару линз, и его левый глаз увеличился в несколько раз.

– Никогда не думал, что доживу до этого дня! – Придвинув к себе электриколампу, он стал рассматривать яйцо. На фоне яичной скорлупы ночное серебро казалось тусклым; яйцо сияло в электрикосвете как битое стекло, искрясь, словно звёздное небо. Лэнгли схватил яйцо и побежал в мастерскую. Включив электрикосвет, он метнулся к стоящему у двери верстаку и аккуратно положил на него яйцо. – Идите сюда! – позвал он ребят. – Смотрите! – Он поочерёдно открыл несколько ящиков большого шкафа и достал несколько картонных коробок с прикреплёнными к ним карточками, исписанными его аккуратным почерком. – Знаете, что это такое? – спросил он, открывая самую маленькую коробочку.

Внутри лежало два яйца: одно совсем крошечное, второе побольше – размером с ноготь большого пальца Пейсли. Маленькое яйцо было такое же тёмное, как то, что Дэкс нашёл в хранилище, большое – серое и блеклое как камень.

– Это яйца дракона-бабочки, – пояснил Лэнгли. – Когда драконица откладывает яйцо, оно выглядит вот так, – он указал на блестящее тёмное яйцо. – За свою жизнь драконица откладывает всего несколько яиц: два, если повезёт, или три – пока она молода. В молодости ей некогда ухаживать за потомством, поэтому она прячет яйца, прямо как белка, заготавливающая орехи на зиму. Когда в ней просыпается материнский инстинкт, драконица выбирает одно яйцо и зажигает его.

– Зажигает? – переспросил Дэкс. – В смысле кладёт поближе к огню?

– Нет, она дышит на него огнём, и это краткое, но интенсивное воздействие пламени запускает в яйце некий процесс, и оно начинает расти, становясь в несколько раз больше, чем было изначально. Взгляните. – Док Лэнгли указал на серое яйцо, которое было раз в восемь больше, чем маленькое чёрное.

– А почему они меняют цвет? – спросила Пейсли.

– По двум причинам. Во-первых, под воздействием пламени скорлупа обгорает, меняется её химическая структура. Во-вторых, драконица может время от времени покидать яйцо – для охоты и общения с себе подобными, и серая поверхность яйца выполняет функцию маскировки. – Лэнгли открыл другую картонную коробку. – А вот это яйца северного дракона. Как видите, изначально они были размером с куриное, а затем увеличились, став как мяч для регби, – после этого яйцо трескается, и вылупляется дракончик.

– Но северные драконы крупные, – заметил Корбетт. – Они размером с небольшого пони и не могут вылупляться из яиц величиной с мяч для регби.

– Вообще-то могут; они очень быстро растут, каждый месяц становятся вдвое больше прежнего, пока к шести-восьми месяцам не достигнут зрелости. Итак, – Док Лэнгли потянулся к яйцу, найденному Дэксом. – Я думаю, что это необожжённое яйцо и, если опалить его дыханием дракона, оно увеличится и станет размером с…

– …сумку Пейсли? – предположил Дэкс.

– Да, именно! А возможно, даже немного больше. Теперь представьте, что из этого увеличившегося яйца вылупился дракон, и следующие полгода он будет расти, с каждым месяцем увеличиваясь вдвое…

Глаза Дэкса округлились, став почти такими же большими, как яйцо.

– Великий дракон, – прошептал мальчик.

– Верно. Ваш предок, нашедший это сокровище, оказался очень умён: он оплёл яйцо ночным серебром, чтобы защитить от любых тепловых воздействий. Хотя часть скорлупы была открыта, этого оказалось недостаточно, чтобы запустить химическую реакцию и вызвать рост спящего в яйце зародыша дракона.

– А как освободить яйцо от ночного серебра? – спросил Дэкс.

– Дэкс, мы не собираемся этого делать. – Пейсли нахмурилась. – У нас и так полно проблем, не хватало нам ещё получить новорождённого Великого дракона.

– Ну, не сейчас, а, например, когда я стану старше, – предложил Дэкс.

Корбетт, взяв с письменного стола увеличительное стекло, с изумлением стал разглядывать оплетающий скорлупу металл.

– Никогда не видел такой тонкой работы, – с восхищением пробормотал он. – Только посмотрите, как искусно выкованы шестерёнки, из которых состоит этот «чехол», какой причудливый узор они образуют. Какая красота! – Он погладил сеть из ночного серебра. – Если поглядеть издалека, кажется, будто эти шестерёнки того и гляди начнут вращаться и «чехол» откроется.

Пейсли встала и, наклонившись, тоже стала разглядывать находку Дэкса.

– А почему вы думаете, что они не могут вращаться? – спросила она.

– Тут нет ни замочной скважины, ни заводной пружины – ничего, что могло бы запустить скрытый механизм. – Корбетт окинул яйцо озадаченным взглядом.

– Может быть, где-то всё-таки есть потайная заводная пружина, – предположила девочка. – Или этот каркас сделан по принципу маминых часов, которые не нужно заводить. – Пейсли протянула часы Корбетту, при этом случайно задев рукой яйцо, отчего покрывающие его тонкие шестерёнки из ночного серебра начали вращаться.

– Как ты это сделала?! – восхитился Дэкс.

– Никак, просто коснулась яйца.

– Сделайте это снова, – прошептал Док Лэнгли.

Пейсли нерешительно коснулась яйца указательным пальцем, но ничего не произошло. Она потёрла яйцо тыльной стороной ладони. Опять ничего.

– Попробуйте часами, – подсказала стоящая у неё за спиной Оделия.

Пейсли поднесла часы к филигранной поверхности яйца – и составляющие её шестерёнки снова начали вращаться. Пейсли быстро отдёрнула руку с часами.

– Давай ещё раз, – попросил Дэкс.

На этот раз Пейсли прижала часы к яйцу и замерла. Оплетающие яйцо шестерёнки начали бесшумно вращаться. Каркас из ночного серебра раскрылся, как лепестки цветка, которые затем опустились вниз, образовав прочную подставку-чашу, на которой лежало яйцо.

– Ух ты! – воскликнул Корбетт.

– Действительно, мистер Граббинс, «ух ты!» – кивнул Док Лэнгли. – Часы Виолетты… возможно ли, что они сделаны из того же ночного серебра, что и каркас, оплетающий яйцо?

– Да, такое возможно! – восторженно воскликнул Корбетт. – Это объяснило бы их связь.

– Яйцо принадлежало маме, и она ничего нам не рассказала?! – На лице Дэкса отразился ужас.

– Она нам много чего не рассказывала, Дэкс.

Оделия наклонилась к столу:

– Когда эти два предмета оказываются рядом, они узнают друг друга и начинают взаимодействовать?

– Верно, – Корбетт нахмурился. – Но это не объясняет всего. Должен быть источник энергии. Часы не могут генерировать электрикополе.

– Это потому что у них есть свой источник энергии – как у электриколампочки, только… мощнее. – Тут Пейсли осенило, и она резко выпрямилась. – Камень-Сердце!

– Да, конечно, тогда всё становится на свои места. Профессор всегда носила часы при себе, но в ночь, когда её похитили, оставила их в кабинете. Перед началом эксперимента она попросила меня принести их, потому что ей нужна была их энергия, чтобы запустить машину. Я не успел вернуться в лабораторию вовремя: прогремел взрыв, и профессора похитили. Вот почему Тёмная драконица так хочет заполучить Камень-Сердце: без него машина не будет работать.

– Она хочет, чтобы мама ещё раз провела эксперимент. – Пейсли провела пальцем по тёплому металлу часов. – И камень всё это время был у меня?

– Теперь мы можем спасти маму! – воскликнул Дэкс.

– Подождите, – тихо проговорила Оделия. – Вы не можете отдать камень Тёмной драконице. Что она сделает, запустив машину? Откроет Завесу?

– Мне всё равно, что она сделает. Я хочу вернуть маму. – Пейсли прижала часы к груди.

– Моя дорогая, Оделия права, – заметил Лэнгли. – Я тоже хочу вернуть Виолетту, но мы должны подумать о последствиях. Представьте, на что способна Тёмная драконица, если у неё окажутся ваша матушка, её машина и мощь этого камня.

– Если Тёмная драконица думает, что комета – это Великий дракон, то она наверняка захочет его получить, верно? – сказал Корбетт.

– Наверняка, – мрачно ответила Оделия.

– Тогда ей не нужно отдалять комету от Земли – наоборот: она потребует, чтобы ваша матушка направила комету к Земле, к ней.

– Полное безумие, – пробормотала Пейсли. – Это же комета.

– Для вас – возможно, но для неё это дракон Малгол, ни больше ни меньше, – сказал Док Лэнгли.

Корбетт резко выдохнул:

– Дракон или комета – в любом случае мир будет уничтожен.

Воцарилось потрясённое молчание.

– Вы забываете, что именно этого Тёмная драконица и хочет – уничтожить привычный нам мир, – произнёс наконец Док Лэнгли. – Ей всё равно, сколько людей пострадает, – главное, чтобы она получила желаемое.

Пейсли протянула Дэксу руку, и он ухватился за неё своими тонкими пальчиками.

– Нельзя этого допустить, Дэкс. – Девочка почувствовала, что глаза пощипывает от подступивших слёз, и у неё задрожал подбородок.

– А мама? – Дэкс заплакал.

Пейсли опустилась на колени, чтобы их с братом лица оказались на одном уровне:

– Знаю, Дэкс, но мама бы не захотела, чтобы мы спасли её, обеспечив победу Тёмной драконице.

– И что, мы просто бросим маму умирать?! – прорыдал Дэкс.

По щекам Пейсли потекли слёзы:

– Нет-нет, мы попробуем её спасти. – Девочка сжала в кулаке часы. – Но мы не можем вернуть маму с помощью Камня-Сердца: его нельзя отдавать Тёмной драконице, понимаешь?

Дэкс кивнул, вытер нос рукавом куртки и спросил:

– Тогда какой у нас план?

Глава двадцать девятая

Сражение и предательство

Таракан притаился в тени огромной драконицы Фирдвет и наблюдал, как охранник вразвалочку уходит по тёмному коридору Музея естественной истории, подсвечивая себе путь электрикофонариком и совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Прямо на ходу решая кроссворд и зачитывая вопросы вслух, он преспокойно возвращался к себе в подсобку. Его голос эхом отражался от стен коридора:

– Неподвижное, но на месте не стоит. Не ломается, но всегда гнётся.

В главном зале было холодно. Сверху вниз на охранника взирала Фирдвет, и тот, поёжившись, выключил электриколампы. В темноте зала, озарённая льющимся в высокие арочные окна лунным светом, драконица выглядела величественно.

Охранник направил луч света из фонарика мимо драконицы и, прищурившись, посмотрел в ту сторону, где прятались люди Тёмной драконицы.

Таракан почувствовал, как рядом с ним напряглась сжимающая копьё Лорена, и вытянул руку в сторону, чтобы не дать ходящей броситься вперёд.

Тут охранник, увидев, что входная дверь открыта, отвернулся и, громко выругавшись, быстро пошёл к выходу, не заметив, как Таракан и ходящие с Тёмной драконицей пробегают через зал и запрыгивают на балкон.

– Рассредоточиться! – скомандовала Лорена.

Таракан и ходящие с Тёмной драконицей кивнули и двинулись вглубь музея в поисках своей добычи. Вскоре они проскользнули в Драконье крыло и, поднявшись по лестнице, оказались перед входом в мастерскую Дока Лэнгли.

Таракан прижался к стене рядом с застеклённой дверью и стал слушать, что Пейсли и остальные говорят про Камень-Сердце.

Лорена рванулась в кабинет, но Таракан снова её удержал. Свирепое выражение лица воительницы напугало бы кого угодно, но Таракану случалось видеть кое-что похуже рассерженной ходящей с драконами. Он слышал, как дети Фицуильям спорят, спасать ли им мать или пожертвовать ею, чтобы спасти мир. На миг он позавидовал их готовности отдать свою жизнь и счастье ради жизни и счастья других людей, однако потом вспомнил о Кларе. Нет, главное – это его сестра.

Дверь мастерской распахнулась. Таракан ворвался внутрь, за ним Лорена со своими подручными и армия механических жуков.

– Отдай мне Камень-Сердце, или я сам заберу у тебя эту проклятую штуку! – потребовал Таракан, протягивая руку к Пейсли.

Оделия сбросила плащ и развернула крылья, заслонив своих спутников от Лорены.

– Очень трогательно, Оделия, но ты совершаешь ошибку. Помоги нам вернуть в этот мир порядок! Отдай мне то, что нужно моей госпоже, – или я сожгу тебя вместе с твоими друзьями!

Оделия выхватила мечи из ножен:

– Неужели? В прошлый раз победа осталась за мной!

Лорена взревела от ярости и бросилась на Оделию.

– Бегите! – крикнула юная ходящая стоящим у неё за спиной друзьям.

Док Лэнгли распахнул боковую дверь. Пейсли схватила со стола яйцо и часы, засунула в сумку и, взяв Дэкса за руку, побежала к двери.

– Скорее, сюда! – позвал Док Лэнгли.

Корбетт побежал за ними, и они вслепую помчались по служебным коридорам. Дэкс спотыкался, его нога неловко подворачивалась при каждом шаге, но Пейсли упорно тащила его за собой.

– Сюда! – Док Лэнгли вывел их на узкую лестницу, и, когда они спустились по ней, Пейсли остановилась:

– Слышите?

Все замерли, напряжённо прислушиваясь, а потом их ушей достигло негромкое постукивание крошечных металлических лапок.

– Таракан пустил по нашему следу своих жуков! – выдохнул Корбетт. Он порылся в кармане и вытащил устройство, которое остановило механических таракашек на крыше. – Идите вперёд, я вас догоню, – сказал он Пейсли.

– Тогда будьте осторожны и скорее догоняйте нас, – сказала она.

Он махнул рукой, чтобы Пейсли и Дэкс бежали к Доку Лэнгли – тот придерживал открытую дверь, ведущую в один из главных коридоров, доступных посетителям.

– С Корбеттом всё будет в порядке, – успокоила Пейсли Дэкса, пока они вслед за Лэнгли бежали по коридору. – Он скоро нас догонит, и Оделия тоже.

Однако когда они достигли конца коридора, ни Корбетта, ни Оделии с ними не было.

– Нужно двигаться дальше, – сказал Док Лэнгли.

Пейсли оглянулась и вслед за драконологом повернула в большой выставочный зал с экспозицией, демонстрирующей, как из единой массы суши формировались континенты. Упавшая первая драконица, Великая мать Ану, распласталась на земном шаре; механизм, заключённый в огромный глобус, приходил в движение, и тело драконицы медленно распадалось на части, образуя континенты.

Из тени выступили две юные ходящие с драконами. Увидев их, Пейсли притянула Дэкса к себе и сбросила с плеча сумку. Та повисла у неё на руке, сжимающей руку брата. Пейсли крепко стиснула пальцы Дэкса, а потом повесила сумку ему на плечо.

– Беги, – сказала она, выпустив руку мальчика и вынимая из ножен меч.

Дэкс повернулся: Док Лэнгли подбежал к нему и взял под руку.

– Вот, держи! – Драконолог забрал у мальчика трость и бросил её Пейсли.

– Беги, Дэкс! – пронзительно закричала Пейсли и, левой рукой поймав трость, шагнула к двум ходящим с драконами, одновременно встряхивая трость так, что с неё соскочил защитный чехол, обнажив острый тонкий клинок из ночного серебра.

Док Лэнгли, поддерживая Дэкса, потащил его с собой через зал к лестнице, ведущей к выходу.

Пейсли же двинулась в противоположном направлении – вдоль перил, окружающих Великую драконицу Фирдвет.

Сторонники Тёмной драконицы разделились и стали подкрадываться к Пейсли с двух сторон, и она вспомнила наставления отца касательно сражения с несколькими противниками. «Всегда используй их силу против них», – часто говорил он.

Обе девушки были старше Пейсли, одна повыше и пошире в плечах, обе сильные и крепкие, с обритыми головами – как и Оделия, они ещё проходили обучение.

Та, что повыше, постоянно поворачивала голову из стороны в сторону, словно не видела Пейсли, а прислушивалась к её шагам. В полумраке Пейсли разглядела, что глаза девушки практически закрыты.

Другая ходящая с драконами вытянула перед собой руку, и из кончиков указательных пальцев обеих рук вдруг выросли длинные когти, изогнутые, как лезвия кос.

Не сговариваясь, сторонницы Тёмной драконицы бросились в атаку, напав на Пейсли с двух сторон.

Пейсли быстро пригнулась и, крутанув ногой, сбила высокую ходящую на пол.

От второй ходящей Пейсли увернуться не успела, и та хлестнула её когтем, располосовав шерстяное пальто, платье и спину с такой лёгкостью, как нож разрезает масло. От пронзительной боли Пейсли закричала. Она услышала, как Дэкс с тревогой выкрикнул её имя. Они с Доком Лэнгли бежали по широкой лестнице вниз, направляясь к дверям, а к ним навстречу спешил охранник.

– Беги! – завопила Пейсли и вскочила на ноги. По её спине текла кровь, впитываясь в пальто. Подняв клинок Дэкса, она с размаху ударила ходящую с драконами. Девушка отпрыгнула, но тонкий клинок из ночного серебра рассёк пополам её длинный коготь. Ходящая взвыла от боли и рухнула на колени, прижимая к груди раненую руку.

Отвлёкшись, Пейсли не заметила, как вторая ходящая с драконами поднялась на ноги. Она обхватила Пейсли поперёк туловища и медленно начала сжимать своими мощными руками, грозя раздавить. Девочка пыталась вдохнуть, а противница подняла её и понесла к балюстраде.

Перед глазами у Пейсли заплясали звёзды, и, почувствовав, что ноги у неё болтаются в воздухе, она выронила найденный в хранилище меч, но клинок Дэкса не выпустила. Дрыгая ногами, она нащупала край балкона, однако зацепиться за него не успела. Ходящая выпустила Пейсли, и она полетела вниз, мимо развёрнутых широких крыльев Великой драконицы. Пейсли отчаянно взмахнула рукой, клинок из ночного серебра вонзился в покрытое чешуёй крыло, и девочка повисла над полом.

Она изо всех сил сжимала рукоять клинка, раненую спину обжигала боль.

Вдруг раздался пронзительный крик.

Пейсли посмотрела вниз: охранник лежал на полу в луже крови. Дэкс был слишком далеко. Она разжала одну руку и, повернувшись, увидела, что Лорена с Тараканом, схватив Дэкса и Дока Лэнгли, тащат их к выходу.

– Пейсли! – завопил мальчик.

Глаза брата и сестры встретились.

– Нет, нет, НЕТ!

Пейсли выпустила из пальцев рукоять клинка и полетела вниз. Съехав по крылу как по горке, она приземлилась на пол недалеко от неподвижного охранника, задыхаясь, перекатилась на четвереньки, вскочила и побежала к двери. Ноги тряслись, спину жгло, но девочка не останавливалась; распахнув двойные двери, она ещё успела увидеть лицо Дэкса в окне электрикомобиля: брат звал её.

– Дэкс! Нет! – пронзительно закричала Пейсли и побежала за машиной, но та стремительно удалялась. Зарыдав, она остановилась.

Увидев едущую по улице другую машину, Пейсли бросилась к ней, выставив перед собой руки. Электрикомобиль затормозил. Дверь со стороны водителя распахнулась, и сидящий за рулём человек вышел из машины:

– Цветочек мой! Что случилось?

– Дядя Гектор! – Пейсли упала в объятия дяди. – Дэкса похитили, они его увозят!

– Кто похитил? Подожди, у тебя истерика. Что происходит? – спросил дядя Гектор, придерживая Пейсли за плечи и отстраняясь, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Нет времени на объяснения. – Пейсли хрипло перевела дух. – Мама жива, её похитила Тёмная драконица, а теперь и Дэкс угодил к ней в лапы… ей кое-что нужно…

– Камень-Сердце?

– Да, и мы его нашли, но потом нас нагнали сторонники Тёмной драконицы, отобрали камень и увезли Дэкса. Нужно торопиться, их надо найти!

– Скорее садись в машину! – Дядя Гектор распахнул дверь, и девочка забралась в салон. – Господи, Пейсли, да у тебя кровь!

– Ничего страшного. Пожалуйста, поехали скорее, нужно спасти Дэкса! Они поехали в ту сторону! – Она лихорадочно ткнула пальцем на улицу.

Казалось, дядя Гектор принял решение:

– Мы их догоним. – Он быстро обошёл вокруг машины и сел за руль.

Электрикомобиль тронулся с места; Пейсли смахнула слёзы и сосредоточилась на дороге. Рана на спине сильно кровоточила, боль накатывала волнами, и девочку начало подташнивать.

Дядя Гектор взял Пейсли за руку и сжал ей пальцы:

– Я отвезу тебя к Дэксу.

– Откуда вы знаете, куда поехали похитители? – спросила Пейсли, вглядываясь в темноту. – Я их не вижу.

Машина вылетела на встречную полосу, едва не столкнувшись с омнибусом; Пейсли тихо ахнула.

– Я же сказал, всё будет хорошо, – заверил племянницу дядя Гектор, вдавливая в пол педаль газа.

Они помчались в погоню.

– Нет-нет, не будет. Тёмная драконица собирается уничтожить мир! – Из-за боли в спине Пейсли говорила с трудом.

– Что за вздор, Пейсли. Нельзя уничтожить мир, Верховный Конструктор никогда не заложил бы такую возможность в путь человека. – Дядя Гектор резко выкрутил руль, поворачивая, и Пейсли вскрикнула, едва не слетев с сиденья. Спина заболела сильнее прежнего.

Дядя быстро посмотрел на неё. Пейсли видела глубокие морщины на его лице: дядя озабоченно хмурился.

– Боже, моя дорогая, тебе же очень больно. Не тревожься, как только приедем, уверен, мы тебя подлатаем.

– Приедем куда? – У Пейсли голова пошла кругом. – Дядя Гектор, как… откуда вы знаете про Камень-Сердце?

Дядя Гектор снова покосился на Пейсли, потом посмотрел назад, на дорогу. Они проехали по Ламбертскому мосту.

– От тебя. Ты сказала, что Тёмной драконице нужен Камень-Сердце.

Девочка покачала головой:

– Нет. Я не говорила.

– От боли у тебя мутится сознание. – Дядя не сводил глаз с дороги, его пальцы крепко сжимали руль.

– Вы знали, где я нахожусь, знали, где меня искать. – Пейсли понимала, что зарождающееся у неё в голове подозрение сокрушит её, но ей было так больно, что стало на это наплевать. – Корбетт сказал, что тем вечером вы приезжали в обсерваторию, а я… я даже мысли не допускала, что вы можете быть замешаны. А это были вы. Вы работаете на Тёмную драконицу. Почему вы так поступили с мамой и со всеми нами?! – Пейсли смотрела на дядю. Она знала, что её догадка верна, и всё же отчаянно надеялась, что дядя назовёт её глупышкой, скажет, что она ошиблась, что он приехал к музею, чтобы спасти их с Дэксом.

Дядя Гектор повернул голову и с оживлением посмотрел на девочку. И в этот же миг сердце Пейсли разбилось. Она не знала, есть ли предел боли, которую может вынести человек, но не сомневалась, что её путь гнётся под этой тяжестью.

– Тёмная драконица очень важна, Пейсли, – заявил дядя. – Подожди, вот встретишься с ней и сама увидишь, что она самое величественное существо в Небесном Механизме. Она всех нас освободит.

По лицу Пейсли потекли слёзы, но она постаралась выровнять сбившееся дыхание:

– Вы ошибаетесь. Тёмная драконица собирается всех нас убить.

– Только подумай об этом, Пейсли, – продолжал дядя, не слушая её. – Тёмная драконица откроет Завесу, и все, кто нас покинул, вернутся. Великие драконы, а вслед за ними и все остальные, например твоя бабушка Фиона и твой отец. Я с нетерпением жду нашей с ним встречи. Мне нужно его увидеть, нужно ему всё объяснить. Он поймёт, я знаю, он всё поймёт.

Пейсли задрожала:

– Дядя Гектор, что вам нужно объяснить? Что поймёт наш отец?

Дядя Гектор улыбнулся так, словно увидел открытую Завесу, из-за которой выходят все, кого он любил:

– Эдмунд поймёт, почему мне пришлось его убить.