– Мой дорогой, – промурлыкала королева, положив руку ему на предплечье. – Почему ты не постучал? Ты знаешь, я бы не стала отрывать тебя от твоей невесты. Хочешь поговорить с нареченной?

Аррик отмахнулся от нее:

– Я ждал, когда моя нареченная оденется. Если она задержится, мы опоздаем.

А такой позор допускать нельзя.

Рен пятилась, пока не спряталась за растениями. По крайней мере, они укрывали ее лучше, чем чертово полотенце. Принц, смерив ее взглядом, выгнул бровь, но ничего не сказал. Она вытаращилась на Аррика, испытывая к нему искреннюю ненависть из-за того, какой неуклюжей и нагой чувствовала себя в его присутствии. Даже Роуэн никогда не видел ее такой. Аррик не должен на нее смотреть.

Королева усмехнулась и махнула рукой в сторону Рен:

– Не нужно прятаться, моя дорогая. Он не собирается тебя есть.

– Вы уверены? – возразила Рен. – О его аппетитах ходят слухи.

– Будем надеяться, что некоторые из них правдивы, – хихикнула королева, заставив принца нахмуриться. – А теперь перестань прятаться.

Рен с трудом сглотнула и медленно вышла из-за растений, все это время внимательно наблюдая за Арриком. Ему не требовалось наряжаться в тот же прозрачный материал, который вручили ей. Вместо этого он облачился в элегантно расшитую черно-золотистую шелковую тунику, под которой виднелись мягкие брюки как будто из оленьей кожи и сапоги до колен, натертые до блеска. На талии висел пояс с явно церемониальной рапирой и несколькими кинжалами разной длины.

Волосы ему заплели в идеальные косы, а заостренные уши украшало несколько крошечных золотых цепочек. Она не могла не признать, что Аррик выглядел совсем неплохо.

Хватит лукавить, он выглядит потрясающе.

Ирония заключалась в том, что под привлекательной оберткой скрывалось чудовище. Красота не могла перечеркнуть зверства, которые он совершил. Его внешность не вводила Рен в заблуждение. Она знала, с кем имела дело.

Аррик заметил, что Рен разглядывает его с искоркой интереса в глазах, издал смешок и направился к двери.

– Одевайся, – приказал он. – Или не одевайся. Мне все равно, что ты наденешь на свадьбу. Я женюсь на тебе и без одежды, если пожелаешь. Хотя, полагаю… – Он повернул голову и многозначительно поднял брови, глядя на Рен: – Этого не захочешь ты.

Она ни секунды не сомневалась, что он доведет дело до конца. Единственное, что может быть унизительнее самой свадьбы, – это явиться на нее голой. Она напомнила себе, и уже не в первый раз: поскольку прошлой ночью сбежать не удалось, у нее не оставалось выбора, кроме как пережить грядущую свадьбу. Рен вынуждена сотрудничать, насколько бы никчемным сотрудничество ни казалось, ради Лорна.

Ради Бритты.

Как она отправится домой, если ее продолжат держать в подземелье в качестве пленницы? А вот став женой Аррика, она, возможно, вернется на Драконьи Острова.

Не возможно, а точно.

И даже если он станет королем, народ Лорна не будет ему доверять. Они захотят, чтобы он ушел. Вероятно, Рен остается надеяться только на то, что события развернутся следующим образом: она вернется в Лорн с новым мужем-убийцей, а затем устроит переворот. Уж ко второму нападению Драконьи Острова подготовятся как следует. Они выведут флот в открытое море, защитят бухту, и все останутся в безопасности.

– Ладно, – ответила она, и принц, уходя, закрыл дверь.

Королева передала платье слуге, и пока они оба помогали ей одеться, Рен не поднимала головы.

Астрид взяла Рен за руку и потащила к зеркалу высотой в полный рост, перед которым с легкостью могло встать пять человек.

– Смотри, – мягко сказала она, поправляя завязки на плечах платья Рен, пока не добилась безупречного результата. – Ты прекрасна. Ты принцесса. Это непривычная для тебя одежда, но ты, несомненно, остаешься собой. Носить красивые вещи не стыдно. Кроме того, они просто еще один вид брони.

Какой интересный и загадочный комментарий.

Слуга и королева Астрид начали сушить и украшать волосы Рен драгоценностями, и принцесса лишилась дара речи. Все отличалось от ее подготовки к свадьбе с Роуэном, и она была этому рада. Ведь если бы она обнаружила сходство, пока проходила через этот фарс, то от ее разбитого сердца не осталось бы ничего. Глянув в зеркало, принцесса с трудом узнала женщину, смотрящую на нее в отражении.

У тебя получится.

Астрид была права: каждая красивая вещь, которую надевали на Рен, превращалась в броню, в которой ей удастся изображать идеальную верлантийскую невесту. И этого хватит, пока она не сможет вновь облачиться в настоящие доспехи, чтобы сражаться, как привыкла.

Когда они закончили, королева коснулась плеча Рен и ободряюще улыбнулась:

– Все не так плохо, как кажется. Я рядом, ты не одинока. Ты принцесса. Так что не опускай головы, даже если почувствуешь, что внутри все погибает. Поверь мне. Я тебя прекрасно понимаю. Ты справишься?

Рен уставилась на Астрид в отражении.

Впервые она задалась вопросом, как эта нежная и добрая женщина стала королевой не кого-нибудь, а именно Сорена, который, судя по всему, являлся ее полной противоположностью. Она казалась искренней, но вдруг это такая игра? Она королева в окружении сотен жен, а такая жизнь не для слабонервных. На самом ли деле Астрид настолько добродушная или просто прикидывается? Маловероятно, но вдруг – всякое может быть, – вдруг Рен нашла подругу по оружию.

– Все, что сегодня происходит, – неправильно, – призналась она.

– Знаю. – Астрид обняла ее, на лице читалось сочувствие. – Я тоже не так представляла знакомство с первой невесткой. Полагаю, вместе мы справимся.

– Ваш брак договорной? – прошептала Рен.

– И да, и нет. – Королева улыбнулась, но как будто вымученно. – В нашем мире женщины все еще бессильны. Я выбрала власть, а не любовь.

– У меня выбор отняли. – Она ненавидела Аррика за это.

– Перестань жаловаться и начинай бороться.

– Уже.

Астрид покачала головой:

– Устраивая сцены и бросая вызов Сорену, ты ничего не добьешься. Отыщи новый способ. – Королева еще раз обняла ее. – Какие тяжелые темы для свадебного дня! Мой тебе совет – переживи сегодняшний день с достоинством, а к желанной цели начни двигаться завтра. Просто знай, что ты не одинока.

Рен выдавила самую слабую улыбку только ради Астрид:

– Это я могу.

И она могла… временно. Просто не знала, сколько часов спустя ужасы текущего дня просочатся в ее душу и пробьют новую броню.

Глава двадцать вторая

Рен



Свадьба проходила кошмарно. Она отличалась от их с Роуэном церемонии: они любили друг друга. И согласились вступить в брак. Их окружали люди, обожавшие брачующихся и желавшие им всего лучшего.

Каждый из приглашенных верлантийцев точно знал, что это за свадьба: празднование очередного завоевания славного принца Аррика. Возможность для подданных Верланти унизить иностранную принцессу еще больше, в очередной раз подтвердив свою власть над ее королевством.

Пускай ранее Рен уверяла себя, что извлечет из этой свадьбы выгоду, все ее силы уходили на то, чтобы, очутившись у прохода к алтарю, не сорваться с места и не умчаться. Но королева Астрид предусмотрительно взяла ее под локоть, как бы предупреждая побег от неминуемой участи – брака с принцем.

Когда Рен шла к алтарю, окруженная придворными, у нее возникло желание замкнуться в себе и провалиться сквозь землю. Она оглядела помещение: своего рода бальный зал, заполненный свежими цветами и растениями. Со стен и потолков свисали фонари, заполнявшие большое пространство мягким светом. Достигнув возвышения, на котором стояли принц и король, она замедлилась. Королева проводила ее вверх по трем ступенькам, поцеловала в щеку и заняла место рядом с мужем.

Король Сорен восседал на троне, а королева примостилась на подлокотнике. Король взмахнул рукой, и к нему приблизился древний эльф, облаченный в темно-фиолетовые одежды. Сердце Рен хотело вырваться из груди, стоило Сорену начать церемонию.

Клятвы произносились на эльфийском языке, и король наблюдал за происходящим со своего пышно украшенного трона. Слава приливам, мать Рен настояла на том, чтобы она выучила эльфийский язык. Она занималась не так прилежно, как следовало бы, но все же понимала немногое из того, что вещал напыщенный болтун. Слова были сложными и устаревшими, и вскоре она перестала пытаться переводить эту речь.

Аррик поймал ее взглядом, и Рен захотелось отвернуться. В глазах принца, на его лице читалось напряжение. Он произносил свою клятву с такой искренностью, что, не знай она, сколько зла сотворил Аррик, поверила бы в правдивость его слов. Вот только Рен его знала – во всех проявлениях, которые имели значение, – поэтому восприняла его чувства как еще один способ унизить ее.

Когда настала очередь Рен произносить клятвы, у нее прихватило горло, и создалось впечатление, что из зала выкачали весь воздух. Она примирилась с тем, что вынуждена выйти за принца, но у нее не получалось выглядеть покорной. Ее руки дрожали, и Рен не удавалось выдавить из себя клятву. Со дня смерти Роуэна прошло слишком мало времени.

Аррик сжал ее пальцы, и она задрожала. Король повторил клятвы, но она хранила молчание. Язык словно налился железом и сделался неподъемным. Принц уставился на нее сверху вниз с каменным лицом, и она вздрогнула, когда он большим пальцем провел по костяшкам ее пальцев. Это была небольшая ласка, но она потрясла ее до глубины души. Пытался ли он успокоить ее? Обнадежить? В животе у нее все сжалось, а Сорен просто рассмеялся и продолжил, приняв молчание Рен за согласие.

Ее затошнило.

Аррик вложил перо в ее правую руку и помог подписать документ о браке. Наконечник царапнул по бумаге, и она стиснула зубы. Пока документ подписывал принц, она просто таращилась. Дело сделано. Принцесса вышла замуж за человека, который уничтожил ее семью.

Она оглядела комнату, полную придворных. Ни один из них и глазом не моргнул.

Как они могли считать свадьбу, этот брак хорошим, настоящий и законным, если она не дала согласия? Более того, не так давно стала женой другого мужчины.

Неправда. Ваш союз не был заключен. Вы не скрепили его отметками или документом.

Рен проглотила слезы, подступившие к горлу. Она так и не стала женой Роуэна и уже никогда не станет.

Когда церемония наконец завершилась, зал наполнился какофонией. Король устремился к Рен, и Аррик немедленно убрался с его пути. Он пожирал ее глазами, глядел на свою невестку так, как тестю смотреть не полагалось.

Сорен улыбнулся ей и убрал прядь волос с щеки принцессы.

– По нашему обычаю… – начал он и подошел к Рен настолько близко, что у нее по коже побежали мурашки. Он возвышался над ней, в его светлых волосах блестели золотые бусы и заколки с драгоценными камнями. – Верховный король получает первый поцелуй невесты.

Рен лишилась дара речи. У нее не получится отвертеться, в этом она не сомневалась. Сорен положил руку на ее поясницу и, не теряя времени, завладел ртом Рен и поцеловал. Принцесса стояла неподвижно, безжизненно, смыкая губы как можно плотнее. Когда он языком провел по ее нижней губе, ее сотрясла дрожь отвращения.

Целует даже не в щеку, а в губы!

Все в короле вызывало отвращение и отторжение. Он был змеей, если настолько гадкий подвид вообще существовал.

– Моя очередь, – произнес принц несколько скучающим тоном.

Рен ахнула, когда Аррик оттащил ее от короля и приобнял. Сорен усмехнулся у нее за спиной:

– Наслаждайся своей новой женой. Как я.

Испытывая омерзение, она подняла левую руку, чтобы вытереть рот, но принц поймал ее за запястье. Она пристально посмотрела на него, а затем нахмурилась, когда он почти незаметно покачал головой. Какого дьявола?

Он придвинулся ближе, бедрами прижавшись к тонкой ткани ее черного платья, и поднял руку к ее лицу. Аррик провел большим пальцем по ее нижней, а затем и верхней губе. Ее глаза расширились. Это была не ласка. Он стирал королевский поцелуй. Ее дыхание сбилось, он отпустил ее левую руку и положил ладонь на лицо принцессы. Аррик прижался к ней так тесно, что они дышали одним воздухом. Рен посмотрела в его глаза цвета льда, которые, казалось, потеплели, пускай лицо и оставалось бесстрастным.

– Не глупи, – прошептал он. – И не кусай меня.

Аррик прижался своими губами к ее, не сделав ни одного лишнего движения, и пульс застучал у Рен в ушах. Они пристально глядели друг на друга, он нежно прижимал ее к своей груди. Рен провела руками по его торсу, а поцелуй тем временем продолжался, но принц не давил на нее и не продвигался дальше поверхностного прикосновения. Отсутствовала любая страсть, какое-либо желание.

Аррик медленно отстранился, и когда выпрямился, Рен уставилась на его шею. Помещение заполнили непристойные возгласы, но она не обращала на них внимания. Она заметила что-то в его взгляде. То, как он ее целовал… Рен успела понять, что принц непорядочный человек, так что, возможно, вел себя так просто потому, что желал, чтобы она подчинилась, так же сильно, как она хотела сбежать. Если она не ошиблась, вероятно, они смогут прийти к соглашению. И стать союзниками.

Держи друзей близко, а врагов – еще ближе.

Рен отдернула от него руки и вытерла их о свое платье, заставив короля хрипло рассмеяться. Любому наблюдавшему было ясно, что все происходящее являлось фарсом, служившим исключительно для развлечения подданных. Даже если бы принца удалось превратить в ненадежного союзника, Рен никогда бы не простила Аррику того, что он сделал. Он убил ее семью.

– Да начнется торжество! – объявил король.

Двери распахнулись, и в комнату вошли слуги с золотыми подносами, уставленными едой. Как только блюда разместили на низких столиках, эльфийские высокородные дамы и господа подошли к ним и устроились на подушках, лежавших на полу. Пиршество поражало размахом и вполне соответствовало требованиям верлантийцев, не знавших меры ни в чем.

Аррик подвел Рен к столу на возвышении, и она неуклюже села, король же, королева, принцы и их супруги набросились на еду. К Рен подошла служанка и налила вина в ее кубок.

– Спасибо, – пробормотала Рен, пытаясь поймать взгляд девушки. Служанка на мгновение застыла и быстро попятилась.

Рен нахмурилась и снова посмотрела на стол. Старший принц, который щеголял серебряными бусинками в черных как смоль волосах, ухмыльнулся ей, и желудок Рен сжался, когда она поняла, что все остальные хихикают.

– С ними нельзя разговаривать, – объяснил Аррик.

И они островитян звали варварами.

Она проигнорировала своего нового мужа и сосредоточилась на еде. Рен не знала названий и половины блюд, от которых ломились столы, и хотя раньше умирала с голоду, вдруг обнаружила, что не испытывает аппетита к неизвестным яствам. Яркие цвета и блестящий внешний вид наводили на мысль о яде, поэтому она потянулась за своим кубком с вином и стала вертеть его в руках, пока королевская семья пировала и сплетничала. Рен слушала, запоминая урывками информацию. Кто знал, что потом пригодится? Королева попыталась уговорить ее поесть, но Рен вежливо отказалась. Сегодня не тот день, чтобы праздновать и объедаться.

Время тянулось, вечер сгущался.

Музыка поменялась, и эльфы начали плясать.

Рен всегда любила танцевать. Ее мама говорила, что это у нее в крови. Но не в этот день. Рен простили нежелание есть, но от танцев отделаться не вышло.

Она танцевала с королем и его сыновьями один танец за другим. Одни сдерживали угрозы, другие сыпали зловещими предложениями и обещаниями. Затем ее передали высокородным. К ее большому огорчению, не все эльфы оказались ужасными. На самом деле она встретила одного, с которым при других обстоятельствах с удовольствием сыграла бы в шахматы. Он был остроумен и сообразителен.

С другой стороны, он мог притворяться.

И снова Рен очутилась в объятиях своего мужа, который без особых усилий проделал с ней ряд замысловатых движений. Она споткнулась, и он поймал ее. Униженная, она отпрянула, но он притянул ее к своему телу. Левой рукой Аррик обвил ее талию, а когда поднял настолько, что кончиками пальцев ног Рен коснулась верха его ботинок, принцесса взвизгнула.

– Отпусти меня, – процедила она сквозь зубы.

– Нет, ты усложняешь ситуацию для нас обоих, – пробормотал он.

– Что? – возмущенно выдохнула она.

Аррик проигнорировал принцессу, и они закружились по комнате, пока король Сорен не вмешался, пожелав пригласить ее на следующий танец. Музыка замедлилась, и хотя Рен старалась отстраниться от короля эльфов, он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Добро пожаловать в мою семью.

– Я не часть вашей семьи. И никогда ею не стану.

– Ты связана с моим сыном, что делает тебя моей дочерью.

– Вы целуете всех своих дочерей? – съязвила она. – Мне говорили, это не приветствуется в разных частях света.

Сорен усмехнулся. Рен посмотрела на короля, он изучал ее лицо проницательными голубыми глазами. Затем взгляд короля переместился ниже, на ее грудь, и он не спешил отвести его. Она покраснела, что, похоже, его позабавило.

Выше голову. Ты принцесса. Ты справишься. Смотри ему в глаза и не давай слабину. Он не возьмет над тобой верх.

– Разве плохо ценить красоту? – протянул он.

– Нет, но желать того, что тебе не принадлежит, это грех, разве нет?

Он с силой сжал ее пальцы и закружил, отчего юбка платья взлетела в воздух.

– Мне принадлежит все, я беру все, что захочу. Запомни это. – Король пугающе и недружелюбно улыбнулся: – Я всегда любил непокорных – их так приятно ломать. – Сорен наклонился ближе: – У нас с Арриком это общее.

И после этого прощального замечания он передал ее своему младшему законнорожденному сыну, Каллесу. Каллес пошел в отца светлыми волосами и высокими скулами, но цвет его глаз отличался – зрачок окаймляла лазурно-голубая радужка, а не кристальная.

Он оказался павлином, обожавшим говорить исключительно о себе, но, по крайней мере, не распускал руки. За королевским столом сидело пятеро сыновей короля, включая Аррика. Все они чем-то напоминали Сорена, но больше всего Рен беспокоило то, что среди гостей она видела немало мужчин или женщин, поразительно похожих на королевских чад.

Точнее, детей низкого происхождения. Сколько же отпрысков произвел на свет король? Рен не желала знать.

– Сомневаюсь, что ты хотела провести этот день именно так, – пробормотал Каллес, притягивая Рен ближе, чтобы говорить прямо ей на ухо. – Неправильно так поступать с людьми вашего статуса. Это унизительно.

Она посмотрела на него с удивлением. Что Каллес ожидал от нее услышать? Намеревался ли он усыпить бдительность Рен, чтобы позже нанести удар в спину? Принцесса видела, как братья Аррика смеялись после объявления о браке. Но, возможно, они устраивали представление для короля. Рен понятия не имела, чему верить.

Она осознавала, что королева Астрид с большей долей вероятности ранее пыталась провернуть то же самое – завоевать расположение Рен для того, чтобы использовать ее в своих интересах. Но как раз в тот момент, когда принцесса подумывала отстраниться от Каллеса, мужчина сунул маленький кинжал под ее платье, погрузив острие в корсет, между ее грудей.

Рен ахнула, но быстро скрыла свое удивление.

– Что вы задумали? – прорычала она. Любой, кто присмотрелся бы повнимательнее, заметил бы торчащую рукоять.

– Позабавиться, конечно. Оставьте его или выбросьте. Мне все равно. – Каллес натянул улыбку: – Невесты Аррика никогда не живут долго.

Невесты?

– В каком смысле?

Он кивнул в сторону группы дворян, глядевших на них:

– Вы действительно думаете, что им интересны? Дикая принцесса, выросшая с драконами? Вы, конечно, забавная, но отныне стали частью грандиозной игры. Все уже делают ставки, как долго вы проживете.

Ледяная струйка пробежала по спине Рен.

Каллес начал кружиться с ней, заметив, что Аррик приближается к ним – его серебристые волосы служили маяком.

– Зачем? – настойчиво спросила она.

– Это тайна, которую предпочитает хранить двор. – Каллес сделал драматическую паузу. – Он был женат три раза. Все его жены умирали в первую брачную ночь.

Сердце Рен ушло в пятки.

– Все… все жены?

Каллес кивнул:

– Все. Убирайся отсюда, пока можешь. – Он отпустил ее руку и постучал по верхушке рукояти, вдавливая кинжал глубже в корсет. – Используй его, если нужно. Прощай, принцесса. Было приятно познакомиться.

Рен отшатнулась от принца и опустила голову. Ей не требовалось слышать предупреждение во второй раз.

Прежде чем Аррик смог подойти к ней, она сбежала с празднования, лавируя между дамами и господами, чтобы преследователям было труднее ее обнаружить. Принцесса выскочила в коридор, сбросила нелепые туфли на каблуках, которые ее заставили надеть, и бесшумно пробежала по одному коридору, затем по другому, а потом еще по одному.

В конце концов Рен поняла, что идет на запах. Вскоре она добралась до кухни, по размеру в три раза превосходившей кухню замка Лорна. Над костром готовилось нечто, источавшее пикантный, восхитительный аромат, совершенно непохожий на запахи еды, подававшейся на пиру, и Рен продолжала идти, пока не добралась до источника. Ей нужно было подумать. В животе заурчало. Неплохо бы поесть.

– Вы… принцесса, – выдавила женщина, одна из поварих, узнав Рен. Она склонила голову: – Что я могу для вас сделать?

– Если бы вы дали то, что в горшке, я была бы вам безмерно благодарна, – сказала Рен, указывая на посудину, от которой исходил потрясающий аромат. – Пожалуйста.

Кухарка побледнела:

– Не стоит благодарности.

Она принесла деревянный табурет для Рен и поставила его рядом с длинным столом, расположенным в центре помещения и устланном травами. Повариха налила полную миску того, что оказалось тушеной курицей и кроликом. Поставила блюдо перед Рен и вернулась к своей работе. Принцесса поверила в свою удачу. Затем женщина дала ей тарелку с теплыми, только из духовки, ломтиками хлеба, намазанными толстым слоем масла.

– Слава приливам, – прошептала она.

Несколько минут Рен сидела молча, наслаждаясь теплом миски под пальцами и изумительным вкусом тушеного мяса, касавшимся ее губ. Это напомнило Рен о доме, и поэтому ее наполнило приятное, но одновременно горькое чувство – ее дом захватили враги. Слуги бросали в сторону принцессы нервные взгляды. Она понимала, что не должна находиться здесь, но, наконец, смогла поразмышлять.

Каллес вручил ей оружие. Даже сейчас кинжал впивался ей в грудь. В чем смысл? Она ни капли ему не доверяла. Каллес пытался ее подставить? Но у нее появилась возможность. Мама рассказывала Рен, что эльфы любят нанимать убийц. Не желали пачкать руки.

В чем заключался план Каллеса? Неужели он ожидал, что Рен убьет его сводного брата? Аррик определенно привлек внимание отца. Может, у других сыновей это вызывало ревность?

Принцесса доела суп и потерла виски.

Никто в этом чертовом дворце не заслуживает доверия. Все они – гадюки. По всей видимости, безумный бард в подземелье – единственный, кто говорит здесь хоть что-то разумное.

Она захихикала и проигнорировала брошенные в ее сторону взгляды. Бедные слуги, вероятно, решили, что девушка сошла с ума. Она перестала смеяться, когда окинула взглядом собственное свадебное платье. Провела пальцами по черной ткани. Рен носила цвета своего мужа.

Мужа.

Она, без сомнений, вышла замуж за чудовище. Что случилось с бывшими женами принца? Неужели убивал их он? Если Аррик набросится на нее, она даст отпор. Но не станет следующей жертвой принца.

Рен усмехнулась при этой мысли, и кухарка озабоченно насупилась.

– С вами… с вами все будет в порядке? – спросила женщина.

Рен отмахнулась от нее:

– Да. Обещаю. Спасибо вам за еду, на материке еще никто не был со мной так добр.

Рен уставилась под ноги. Прятаться на кухне вечно невозможно. Кто-нибудь начнет ее искать, если кого-нибудь уже не отправили на ее поиски. Слуг могут наказать за то, что они укрывали принцессу.

Тогда она встала с табурета и поплелась к выходу. На ее совести оказалось и так много всего. Толкнув дверь, Рен побрела по коридорам, пытаясь вспомнить обратную дорогу в ванную.

Каким-то образом она нашла комнату. Хотя в какой-то момент почти сдалась. Все коридоры выглядели одинаково. И складывались в настоящий лабиринт.

Рен толкнула дверь, вошла в помещение. И замерла, увидев внутри нежданную гостью. Королева Астрид сидела на полосатой кушетке. Она выпрямилась, когда заметила Рен, и встала, скользнув вперед.

– Я… – начала Рен, хотя не знала, что сказать.

Королева подошла к ней и взяла за руки.

– Подумала, когда ты сбежишь, то можешь вернуться в единственную знакомую комнату, – объяснила она, стиснув пальцы принцессы. Так делала мама Рен, чтобы заставить ее чувствовать себя лучше, и этот жест ранил девушку в самое сердце. – Здесь небезопасно бродить, моя дорогая.

– Мне говорили.

Астрид кивнула и устремила на Рен внимательный взгляд темно-карих глаз:

– Ты принцесса.

– Верно.

– С привилегиями приходит ответственность.

Рен склонила голову набок:

– Это правда.

К чему клонила королева?

Астрид вздохнула и поджала губы:

– Твоя мать подготовила тебя к тому, что должно произойти?

Что должно произойти?.. Первая брачная ночь. Рен вдруг ощутила приступ тошноты.

– Ты молода, – продолжила королева. – Не хочу тебя шокировать.

Рен покачала головой:

– Меня увезли с Островов в день свадьбы, – напомнила ей принцесса. – Поверьте, я знаю, что должно произойти. – Хотя вовсе не обязательно произойдет. Принц не прикоснется к ней этой ночью. Ни один из них. Королеве не нужно этого знать.

Плечи Астрид расслабленно опустились, и легкая улыбка озарила ее лицо:

– Рада это слышать. Мне еще не приходилось вести этот разговор.

Рен слабо улыбнулась королеве:

– Даже со своими сыновьями?

Улыбка королевы поблекла, а потом она сжала губы в линию:

– Для этого у них был отец.

Реи даже не хотела представлять, каково это. На мгновение между ними воцарилась тишина, и принцесса покачнулась на пятках. Еще рано делать такие выводы, но Астрид могла стать ее пропуском из дворца.

Астрид снова улыбнулась, только за этой улыбкой не таилось ничего, кроме грусти. Она не отпускала рук Рен.

– Пойдем. Отведу тебя в покои Аррика. Можешь подождать его там, вместо того чтобы возвращаться на торжество.

Рен глубоко вздохнула, готовясь к тому, что действительно должно было произойти.

Что ж, вперед.

Глава двадцать третья

Рен



Независимо от того, насколько незавидным казалось ее положение, Рен не могла не оценить красоту верлантийского дворца. Даже сейчас, стоя в ожидании своего нового «мужа», Рен с изумлением рассматривала покои, которые должна делить с принцем.

Солнце уже село, и фонари заливали комнату мягким светом. Одна стена отсутствовала, за ней находился великолепный сад, а свод по бокам подпирали мраморные колонны. Свисавшие с потолка прозрачные занавески колыхались на легком ветру. И Рен осенило, что, по всей видимости, в Верланти не бывает сильных холодов. И выбор для нее платья из невесомой ткани внезапно обрел смысл, тем более вечером стало разве что чуть свежее. Росшие за пределами покоев огромные растения с широкими листьями скрывали то, что находилось снаружи, но до нее доносился звук бьющейся о камень воды. Ручей или пруд?

Оглядев комнату, Рен не могла не обратить внимания на огромную постель с колоннами, украшенными искусной резьбой и поразительным количеством позолоты. Рядом располагались столы. А напротив размещался камин, который, как предположила Рен, никогда не разжигали, учитывая, какая жара стояла в Верланти. По обе стороны от камина стояло два мягких кресла, достаточно больших, чтобы Рен свернулась калачиком в одном из них и уснула.

В целом просто обставленную спальню легко было назвать симпатичной. Рядом с кроватью находилось широкое зеркало, обрамленное чем-то похожим на кость, а у изножья кровати обнаружился круглый столик, уставленный едой и напитками.

Частный пир для жениха и невесты.

Она с отвращением сморщила нос.

По правде говоря, еда на столе выглядела гораздо аппетитнее представленной на самом празднике – и она заметила котелок, от которого исходил приятный запах, – но поскольку Рен недавно съела целую миску тушеного мяса с хлебом, от голода она не страдала. Она прошла дальше и уставилась на растения.

– Я и не подозревал, что тебе так не терпелось остаться со мной наедине, что ты предпочла покинуть праздник.

Она напряглась, но не сразу повернулась на звук голоса Аррика. Он подкрался к ней. Рен прошла вперед, остановилась у открытой стены, ведущей во внутренний двор, и прислонилась к одной из колонн, после чего устремила взгляд на деревья и растения. Но, вопреки ее желанию, внимание приковывал мужчина, очутившийся позади. Она услышала несколько шагов и больше ничего.

Рен рассматривала растения, пыталась вспомнить названия, лишь бы отвлечься от мыслей о кинжале, припрятанном в ее декольте. Принцесса глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Рен не хотелось, чтобы он предугадал близившееся нападение… Хотя, учитывая, что она нападала на него всякий раз, стоило им только остаться наедине, вряд ли Аррик ждал от нее иного поведения.

Но он не знает, что на этот раз у меня кинжал. Он не ждет, что я буду вооружена.

– Ну и молчи, – пробормотал Аррик.

Она оглянулась через плечо и увидела, как он широкими шагами пересек комнату и подошел к кровати. Сел на нее, вытянул руки, затем ноги и удовлетворенно вздохнул. Принц глянул в ее сторону, искусственный свет предал его серебристым волосам золотистый отлив.

– Одежда так сковывает движения, тебе не кажется, жена? Хотя на тебе ее не так много, и потому у тебя может быть другое мнение.

Из-за слова «жена» и насмешки у Рен напряглась челюсть. Не по собственной воле она решила облачиться в такое платье. Рен сдержалась, чтобы не наброситься на него, и прикусила язык.

Не реагируй, не доставляй ему удовольствия. Пускай утомляет себя оскорблениями и намеками, пока не совершит ошибку, подойдя слишком близко.

Она поменяла позу, чтобы искоса наблюдать за Арриком. Он сел и расшнуровал ботинки, но не остановился.

Началось.

Принц расстегнул пояс, снял меч и церемониальные кинжалы, которые являлись частью свадебного наряда, а потом стянул богато расшитую тунику, после чего встал. Сердце Рен внезапно заколотилось о ребра.

Неужели он не боится снимать оружие? Он правда не напуган или это очередная хитрость? Он что, проверяет меня?

Аррик снял нижнюю рубашку и остался в одних штанах из оленьей кожи. Рен временно забыла о его оружии и о том факте, что собиралась убить его. Повернулась к нему лицом, игнорируя здравомыслие, и от непривычного и одновременно соблазнительного вида ее глаза распахнулись шире.

Голая кожа принца представляла гораздо больший интерес, чем одежда, которую он носил. Его тело покрывали шрамы и чернила; замысловатые узоры синего, черного и бутылочно-зеленого цветов переплетались, словно рисунки на гобелене, и Рен не понимала, где они берут начало, а где кончаются.

Она лишь осознавала, что не в силах отвести взгляд. Нечто в его татуировках и шрамах завораживало, как и тело, на котором они располагались.

Аррик являлся полной противоположностью Роуэна во всех отношениях, но, несмотря на отвращение к принцу, она находила в нем что-то неотразимое. Рен изучала его широкие, мускулистые плечи и грудь, переходившую в тонкую талию. Его размеры изумляли. Роуэн обладал высоким ростом, но рядом с Арриком он бы казался карликом. У Роуэна было телосложение пловца: мускулистое, подтянутое и грациозное. Но принц…

Аррик являл собой гору накачанных мышц…

И она вышла за него замуж.

Наконец Рен заставила себя посмотреть Аррику в глаза, словно провоцируя его признать ужасающий ущерб, который он ей нанес. Но, разумеется, Рен не увидела в его глазах никакого сожаления или стыда, и она не дождалась от него слов сочувствия. Он не выражал никаких эмоций. Неужели этого человека никогда не одолевали чувства?

В любом случае, что бы он сейчас ни сказал или ни сделал, это не имело значения. Рен не нужны его пустые слова. Она считала его демоном, давно умершим в душе. Он жаждал лишь крови и плоти.

Аррик сделал несколько осторожных шагов к столу, заставленному едой и питьем, будто они с Рен только что не играли в напряженные гляделки, а он не был почти обнажен. Принц указал на котелок с чаем:

– Не видел, чтобы ты на церемонии к чему-нибудь прикасалась, – сказал он. – Может, перекусишь?

– Какой наблюдательный, – парировала она.

Следил ли он за мной на протяжении празднества? И если да… Заметил ли кинжал, который вручил его брат, чтобы я перерезала горло «мужу»?

Рен потянулась к груди, но отдернула руку в последний момент, решив поправить завязки на плечах, которые не давали платью упасть.

Если принца и беспокоило ее молчание, он этого не признавал. Вместо этого пожал плечами и отправил в рот кусочек еды, после чего запил его стаканом янтарного виски. Рен ничего не могла поделать, кроме как наблюдать за ним со своего места у открытого двора: она желала побыть одна, ощутить кожей теплый бриз и послушать журчание воды. Всего одну ночь наслаждаться простыми радостями жизни.

Аррик вытянул шею и поставил стакан. Уставился на еду и, наконец, снова посмотрев на Рен, медленно направился в ее сторону. Она оттолкнулась от колонны и зашла за нее, словно спрятавшись за импровизированным барьером.

Он замедлил шаг и посмотрел на девушку:

– Нужно покончить с этим.

Принц наступал, пока она не очутилась в спальне. Рен отступала до тех пор, пока между ними не оказалась кровать, дверь находилась за спиной принцессы.

– Я ни за что не лягу с тобой в постель, – произнесла она со спокойствием, которого не чувствовала.

– Да ну? – пробормотал он, проводя пальцами по шелку, покрывавшему кровать.

– Я долго думала и решила, что все может быть иначе.

Он склонил голову набок:

– И как же?

Рен облизнула губы:

– Мне пришло в голову, что ты тоже во власти своего отца. Я не думаю, что кого-то из нас это устраивает. Мы можем сказать «нет». Я даже посплю на полу.

На мгновение показалось, что он серьезно обдумывает ее слова.

– Как бы то ни было, у нас есть долг. Моему королю не отказывают.

– Он это не контролирует.

– Сорен контролирует все, – мягко ответил принц. – Тихо подойди ко мне, и я позабочусь о том, чтобы ты оставалась в целости и безопасности.

– Я не приближусь ни на шаг, – прошипела она. – Ты не заслуживаешь обладать даже частичкой меня.

На лице Аррика вспыхнула эмоция, которую Рен не сумела распознать. Может, раздражение. Или разочарование. Она задела его за живое. Симпатичному принцу не понравилось, что он может чего-то не получить? Неужели ей удалось вывести его из себя?

– Как хочешь, – сказал он и бросился к ней.

Рен хватило ума догадаться о таком исходе, и когда он перепрыгнул через кровать, она в последний момент метнулась за угол, чтобы уйти от хватки принца.

– Ты шустрая, – заметил Аррик, явно впечатленный. – Но ты ослабла после стольких дней в плену. А это означает… – Он ринулся к изножью кровати и повалил Рен на матрас. Она рванулась вперед, и принц схватил ее за лодыжку. Девушка вскрикнула от удивления и перевернулась на спину; когда он потянул ее к себе, юбка задралась. – Что я быстрее. На данный момент.

Пускай она недоедала и из-за этого не восстановилась, Рен не намеревалась позволять этим неурядицам помешать ей остановить кретина. Не успел принц ее поймать, как Рен схватила серебряный поднос, с грохотом разбросав по полу котелок и блюда с едой, и изо всех сил ударила им Аррика по лицу. Металл треснул при соприкосновении с кожей. После этого она нанесла быстрый удар в живот.

Аррик хмыкнул, но не отпустил ее ногу. Рен попыталась стукнуть его еще раз и зарычала, когда принц вырвал погнутый поднос из ее рук, но заметила, что умудрилась разбить ему нос и верхнюю губу.

– Мне и правда нравятся женщины с огоньком, – заявил он, снова обездвиживая ее, будто она только что не била его по лицу.

Рен закричала и потянулась за клинком. Он прижал ее руки, и принцесса взвыла, пытаясь вырваться из его другой жесткой хватки.

– Не… не прикасайся ко мне!

– Если бы у тебя не было кинжала, – пробормотал он, его глаза сияли в сумерках, а правой рукой он скользнул по ее бедрам, – не пришлось бы.

Он знает.

Рен выбросила кулак, намереваясь ударить Аррика по носу, чтобы сломать его. А он в ответ навалился на нее всем своим весом. Из легких Рен за одно мгновение вышел весь воздух. Она задыхалась, и вдруг он приподнялся, давая ей вдохнуть, после чего встал на колени и плотно завернул Рен в несколько одеял, чтобы ей не удалось выбраться, сколько бы она ни извивалась…

К тому времени, как Аррик закончил, Рен не могла пошевелиться. Она взревела от отчаяния, неспособная вырваться из мягкой, неподатливой тюрьмы.

– Отпусти меня! – потребовала она, зная, теперь его просить о чем-то бесполезно. Она очутилась во власти Аррика… и ненавидела его за это.

– Прекрати бороться со мной! – Он уперся руками в матрас по обе стороны от головы Рен и уставился на нее сверху вниз: – Я пытаюсь спасти твою чертову жизнь!

Что?

Она захлопнула рот и медленно моргнула, глядя на него. Что, черт возьми, это было? Еще одна уловка?

Аррик со сверкающими глазами наклонился к ней так близко, что она при желании могла пересчитать его длинные ресницы. Волосы принца упали ему на лицо и создали своеобразный занавес.

– Ты убьешь нас обоих, если будешь продолжать в том же духе.

– Значит, ты хочешь спасти свою шкуру, – выплюнула она.

Его челюсть задергалась.

– Нравится тебе это или нет, но мы связаны. Наши судьбы переплетены. Я не относился к своим клятвам легкомысленно. Я говорил серьезно, когда клялся защищать тебя ценой жизни.

– Ложь, – прошипела Рен. Что это за чушь?

Выражение лица Аррика стало серьезным.

– Я не лгу, принцесса. – Рен затаила дыхание, а он продолжал смотреть на нее сверху вниз. – Ты не обязана доверять мне, но должна повиноваться.

Ни за что.

Она открыла было рот, чтобы возразить, когда он запустил руку под ее платье и вытащил кинжал в ножнах.

– Он мой! – процедила Рен сквозь зубы.

– Неправда. – Его маска вернулась обратно. – Он принадлежит братьям. – Аррик встал, и она почувствовала, что наконец-то может дышать. – Иди спать, – пробормотал он, прежде чем подойти к столу. Принц взял немного еды, которую Рен не испортила только чудом, и собрал ее на разбитую тарелку, затем развалился в одном из кресел у пустого камина.

Рен не могла поверить своим ушам.

– Ты просишь пойти спать?! О, вот чего ты добиваешься. Если я засну, то не смогу противиться изнасилованию.

Его беспристрастное выражение на мгновение сменилось отвращением. Рен вздрогнула от ярости и омерзения, которые ясно читались на его лице. Она бы не удивилась, если бы Аррик бросился к ней и влепил пощечину, но вместо этого мужчина остался неподвижен, как статуя.

– Может, я и чудовище из твоих кошмаров, – произнес он очень тихо, – но я бы никогда не заставил женщину лечь со мной. Никогда. И кроме того… Гадюк я в свою постель не пускаю. Так что забирай кровать и ложись спать. Я знаю, что ты устала.

Рен не понимала, как к этому отнестись. Его слова не походили на ложь, но даже в этом случае она не могла принять их за чистую монету.

– Я не гадюка, – ответила она. – Гадюки – твой народ.

– Я не стану ввязываться в спор, – заявил принц устало. – Ложись спать.

Ты не можешь сомкнуть глаз, пока он рядом. Тем более не после того, как узнала слухи о его женах.