Парень в футболке на пару секунд задержался перед дверью, оглянулся на мужчину в десяти шагах, что-то сделал с замком, и дверь открылась. Он вошёл.
– Берём последнего! – скомандовал Тарас.
Мужчина в куртке подошёл к подъезду, заметил подходящего капитана, и глаза его расширились. Не давая ему опомниться (засадник принял «брата» за самого Итана), Тарас улыбнулся во весь рот и весело проговорил:
– Какая встреча! Колян, ты?!
Опешивший рыжеволосый здоровяк на мгновение замер, потом ловко раскрыл «дипломат», выхватывая пистолет-пулемёт, похожий на знакомый Тарасу «вереск». Капитан мог броском ножа убить его, с пяти шагов промахнуться было невозможно, однако воспользоваться оружием оперативник засады не успел. Выросший сбоку, словно вылепившийся из воздуха, Солоухин нанёс удар рыжеволосому в затылок, и тот, вякнув, сунулся носом в бордюр тротуара.
Тарас оглядел двор, зевак не заметил, приблизился к двери.
Подбежал Штопор. Вдвоём с напарником они обыскали упавшего, обнаружили чёрные, с золотым двуглавым орлом, корочки, пистолет, тёмные очки, рулон липкой ленты, связали этой лентой ему руки, прислонили спиной к цоколю дома.
– УВК ФСБ, – сказал Штопор, раскрыв удостоверение. – Майор Еленин.
– Военная контрразведка, – сказал Тарас. – Вот кого «старуха» послала за моим родичем. Открывайте дверь.
Штопор шагнул было к двери, но она открылась сама, и оттуда выглянул Итан: лицо невозмутимое, ни одного признака тревоги или переживаний, лишь в глазах плавится лёд. В левой руке чисадмин держал точно такой же «дипломат», что был и у рыжеволосого. Заметив сидевшего с опущенной головой засадника, он махнул рукой в глубь подъезда, приглашая мстителей за собой.
Шалва подобрал пистолет-пулемёт майора Еленина.
Вошли, обнаружив под шпалерой почтовых ящиков тело парня с дипломатом. Переглянулись. Штопор молча поднял вверх кулак с оттопыренным пальцем.
Где-то наверху послышался шум: шорохи, звяканье, шлепки, и за ними удар, потрясший пролёты лестницы.
Итан рванул по лестнице наверх, прыгая через три ступеньки.
– На спине! – бросил Тарас, пускаясь за ним; добавил в усик рации: – Кот, мы идём к вам!
Они успели взобраться на третий этаж как раз к тому моменту, когда один из засадников, весь в джинсе (на лестничной площадке их было двое) запускал в пробитую внизу насквозь дверь квартиры Итана какого-то зверька. Тарасу показалось – черепашку. Она совсем не по-черепашьи юркнула в полуметровую дыру, исчезая в квартире.
Итан выпустил очередь из пистолета-пулемёта, целя не в оглянувшегося оперативника, а в черепашку, но опоздал. Она исчезла. Чисадмин крикнул, надсаживаясь:
– Мина! Прячьтесь!
Дальнейшие события развернулись в течение трёх-четырёх секунд, разбиваясь на эпизоды.
В квартире раздался приглушённый грохот!
Затряслись стены!
Дверь крякнула, сорванная с петель!
Тот оперативник, что запустил черепашку, упал на спину, выставляя перед собой пистолет-пулемёт.
Его напарник резво скакнул к окошку лестничной площадки, вскидывая ствол своего пистолета-пулемёта на выпрыгнувших наверх Итана и Тараса. Дал короткую очередь в чисадмина, на шаг опередившего капитана.
Итан сделал странное движение, расплываясь в воздухе, как показалось Тарасу.
Левая рука чисадмина изогнулась невероятным образом, сгибаясь в локте в другую сторону, спина выгнулась горбом, живот вжался в позвоночник, и пули прошли в образовавшиеся ямы, минуя тело Итана!
Но реагировать на умение «брата» так владеть телом было недосуг, и Тарас продолжил своё движение, метнув нож. Попал стрелку в кулак, державший рукоять «вереска».
Одновременно прогремела очередь, выпущенная из пистолета-пулемёта Штопором.
Пули легли низко над полом, выбивая оружие у второго стрелка, лежащего на плитках площадки. Соло подскочил к нему и ударом ногой в голову отправил парня в угол площадки вслед за его пистолетом-пулемётом. Тот, распластавшись в углу, потерял сознание.
Приоткрылась дверь квартиры в дальнем углу площадки.
– Не выходить! – рявкнул Штопор.
Дверь захлопнулась. Наступила тишина.
По площадке плыли запахи пороха и раскалённого металла.
Тарас опомнился, рванул дверь на себя, снося её окончательно с петель, ворвался в квартиру Итана.
Черепашки видно не было. Она взорвалась, устроив разгром в прихожей, выбив обе двери – в туалетную комнату и в гостиную. Повсюду валялись обломки интерьера, стульев, шкафчика, плафонов и аппаратуры, которая до взрыва была расположена на антресолях. Здесь тоже кисло воняло порохом и сгоревшим пластиком.
– Снежана! – крикнул Тарас, ужасаясь от мысли, что она погибла. – Кот!
Из туалета раздался стук, стеклянный хруст, потом сдавленный голос лейтенанта:
– Тут мы…
Тарас заглянул в тесное помещение, объединявшее в себе туалетный блок, раковину умывальника и ванную.
Из ванной вылез Ларин с окровавленным лицом, за ним Снежана, помятая, но живая и невредимая. Проговорила хрипло:
– Он меня закинул в ванную…
– А меня внесла ударная волна, – бодро доложил Михаил. – Хорошо, спина крепкая.
– Ты весь в крови! – обнаружила девушка. Достала медпакет, который входил в обязательную экипировку бойца, имевшего «сотник».
– Это просто порезы от стёкол, – отмахнулся Ларин.
– Стой спокойно, обработаю.
– Уходим! – скомандовал Тарас.
Итан, обходивший квартиру, поцокал языком, глядя с порога на гостиную, где стоял его «Эльбрус».
– Ничего, переживёшь, – посочувствовал ему лейтенант. – Главное, что ты жив. А машину купить можно.
– Такую вряд ли.
– Уходим! – повторил Тарас.
– Да, и побыстрей! – спохватился Итан. – Это контрразведка конторы, а она обычно работает с прикрытием.
– Чего ж за тобой они послали всего четырёх оперов? – съязвил Ларин.
– Скорее всего, отрабатывали приказ начальства, не веря, что я приду.
– Даже обидно! – с пренебрежением проговорил Ларин, с лица которого Снежана стёрла кровь и заклеила порезы. – Всего-то четыре опера. Я достоин большего.
– Хвастун! – сказала девушка.
Забрали две сумки, в которые лейтенант и Снежана уложили вещи, найденные в квартире Итана. Перед этим он осмотрел их, выложил кое-что, добавил плоскую белую коробку и пакет из холодильника. Одну сумку взял Ларин, лицо которого превратилось в маску с тремя белыми полосками пластыря, вторую Соло.
– Тяжёлые? – спросил Штопор, с любопытством посмотрев на сумки, когда все выбрались из квартиры.
– Можешь понести.
– Нет уж, спасибо, сам неси. Как его квартирка?
– Видел бы ты его аппаратуру! – ухмыльнулся Ларин. – А туалет выше всяких похвал.
– Золотой унитаз? – пошутил Шалва.
– На мой взгляд, у него и унитаз может служить частью компа.
– Шутник, – покачал головой Итан. – У меня обычный отечественный «Эльбрус». Хорошо ловит дипфейки. У Лави комп мощней, на десять флоп, потому она и смогла хакнуть сеть Минобороны.
Прошли мимо ворочавшихся под дулом Штопора засадников.
– Их надо бы в больницу…
– Выживут! – буркнул Шалва. – Явно не «двухсотые».
– Штопор, Соло – на эвакуацию!
Бойцы поспешили на первый этаж, где оставались первые два оперативника засадной группы контрразведки.
Последними из подъезда выходили Тарас и Снежана, следуя за Итаном. Так как посланные вперёд Штопор и Соло осмотрели ворочавшегося под стеной парня, у которого Штопор обнаружил удостоверение майора контрразведки Еленина, оставив его лежать с наклейками на губах и на глазах (сердобольный Солоухин бить его по черепу для отключки не стал), Итан прошёл мимо, занятый своими мыслями. Соответственно и следующая за ним пара шла спокойно, уверенная в отсутствии прямой опасности. Хотя на дворе и появились прохожие, они не сразу обратили внимание на группу военных и на сидящего у подъезда молодого человека. Но тут произошли события, нарушившие безмятежность двора, и ситуация резко изменилась.
Сначала из соседнего подъезда вышли две пожилые женщины, направляясь в сторону подъезда Итана.
Тарас приостановился, решив предупредить их заранее, чтобы они не подняли гвалт.
Окрик подействовал, женщины послушно повернули в другую сторону, не сильно переживая. За годы обстрелов Луганска жители города привыкли ко всему.
Итан вдруг остановился возле старенькой измызганной «Лады» синего цвета, посмотрел вверх.
Практически одновременно с его разворотом у Тараса случилось «короткое замыкание»: сработала интуиция, и он тоже остановился, глянув в небо. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть плывущий над домом на высоте сотни метров крестик беспилотника. Губы сами собой сложились в слово:
– Воздух!
Сознание ускорилось, и он стал воспринимать каждое действие всех участников сцены по отдельности.
На удивление быстрее всех отреагировали жительницы дома: они просто рухнули под ступеньки следующего подъезда!
Штопор и Соло, входящие под арку, выскочили обратно во двор, поднимая стволы пистолетов-пулемётов (Тарас мимолётно пожалел, что они не взяли из машины свои автоматы серьёзного калибра).
Кот нырнул к заборчику школы за штабель деревянных брусьев.
Снежана оглянулась.
Итан с невероятной быстротой опустил сумку, с треском молнии открыл и вытащил оттуда нечто вроде рупора сложной геометрической формы на рукояти (РЭБ-ружьё – вспомнил Тарас), но было уже поздно, беспилотник начал атаку. От крестика отделилась сверкнувшая капля, упала во двор.
Тарас, напрягая мышцы ног так, что их пронзила судорога боли, прыгнул вперёд, к Снежане, ещё не понявшей степень угрозы, схватил её в охапку и метнулся за синюю «Ладу». Больно споткнувшись о бордюр, рухнул с девушкой за машину в заросли колючей травы.
Раздался взрыв!
Бомба упала между старым ржавым пикапом и «Ладой», изрешетив обе машины осколками, долетевшими и до подъезда. Вскрикнул пленник у стены. Пара осколков досталась и ему.
Дружно ударили пистолеты-пулемёты мстителей. Вряд ли они попали, но это было уже неважно. Импульс антидронового ружья Итана отключил управление беспилотника, и он по крутой дуге нырнул к заборчику школы за штабель деревянных брусьев. Не взорвался. Бомба у него была одна.
В доме стали открываться окна, из которых высунулись встревоженные взрывом и стрельбой жильцы.
– Похоже, тебе на роду написано спасать меня, – проговорила Снежана, лёжа в объятиях Тараса.
– Я не против, – пробормотал он, не спеша отпускать девушку и пытаясь утихомирить боль в плече и боку. – А твой любимый Олег не будет возражать?
– Ты о чём? – вскинула брови Снежана.
– Ну, ты его так запросто называешь Олегом…
– Он мой брат.
Тарас замер, не сразу сообразив, что она сказала.
– Полковник Шелест… твой брат?!
– Ну да, что тут такого?
– Я думал…
– Отпусти! – рассердилась она.
Но он не послушался, целуя девушку в губы.
– Вот они чем занимаются! – раздался весёлый голос Ларина, выбравшегося из-за штабеля.
Тарас наконец отпустил Снежану, помог ей подняться, поморщился от хлопка ладони лейтенанта, пришедшегося на плечо.
– Осторожнее!
– Ранен?! – округлил глаза Михаил. – Или сломал?!
– Дай посмотрю, – сказала Снежана, смягчаясь.
– Ничего серьёзного, в бордюр угодил.
Нога тоже дёргала болью, Тарас подумал, не сломал ли он пальцы? Но вслух говорить ничего не стал.
Подошёл Итан с ружьём, сбивающим дроны.
– Что стоим? Быстро в машину!
И они побежали к фургону в соседнем дворе.
Россия-41, окраина Луганска. 7 июля, 12 часов 12 минут
До частного сектора Луганска, расположенного к югу от центра города на берегу реки Кремеры, было всего шесть километров от площади Ленина, и «Скорая» добежала до его начала всего за четверть часа, хотя была вынуждена объезжать участки ремонта уличного покрытия.
За время движения пассажиры пришли в себя после происшествия с бомбой, и Ларин мрачно поинтересовался у Итана, разбирающего вещи в сумках:
– Не знаешь, чем можно грохнуть вашу «старуху»? Прицепилась как репей к штанине!
– Не думал, – односложно ответил чисадмин. Он был молчалив и задумчив, настраивая себя на будущую операцию по освобождению Лавинии.
– Может быть, бросить на здание, где она засела, хорошенькую бомбочку? Типа наших КАБ-1500. Пробивает армированный железом бетон до глубины в двадцать метров.
– «Старуха» имеет не один кластер, это распределённое устройство, облако. Одной обычной бомбой её не уничтожить.
– Я читал, – вмешался в разговор Штопор, – что китайцы якобы предлагали взорвать специальную бомбу в атмосфере над вражеским государством, электромагнитный импульс которой вырубит всю электронику всех управляемых систем.
– В этом случае отключится и собственная электроника. Это не выход.
– Ты, по-моему, говорил, что Иннокентий тебе предлагал какую-то логическую бомбу. Что это за хрень?
Итан молча вытащил белую коробку, открыл. Внутри в гнёздах лежали золотистые эллипсоиды количеством десять, размером с голубиное яйцо.
– Что это? – переменил разговор Штопор.
– Звучары.
– Похожи на золотые яйца, но не куриные, а куропаточьи. Они что же, разговаривают?
– Парализуют людей комбинацией инфразвуков.
– Ух ты! Что-то новое! У нас такого оружия нет.
– Есть инфразвуковые излучатели, – сказал Ларин. – Но они большие, устанавливаются на специальные машины.
Итан рассовал эллипсоиды по карманам.
– Дай одну, – попросил Ларин. – Как ими пользоваться?
Чисадмин поколебался, но дал.
– Просто сдавливаешь пальцами и бросаешь, желательно подальше, метров на десять, а то сам оглохнешь.
– Понял.
– Дай и мне что-нибудь, – попросил Штопор.
Итан подумал, протянул яйцо и ему. Потом раздал всем чёрно-красные значки в форме паучков с восемью ножками.
– Цепляйте под волосы на затылке. Это вшинники, защита от суггесторов «Удав».
– Гипноподавление? – повертел паучка в пальцах Шалва.
– У нас, к сожалению, уже созданы психотронные излучатели. Пока ещё слабенькие, действуют не дальше пятнадцати метров, но их постоянно совершенствуют, и без вшинников справиться с импульсом почти невозможно.
– У тебя тоже есть?
– Он у меня вживлён.
– Блеск! – отреагировал Ларин. – Да ты у нас настоящий киборг!
Тарас кинул на лейтенанта угрожающий взгляд, и Михаил поднял руки вверх.
Обсуждение плана действий уложилось в пять минут.
Фургон не покидали до тех пор, пока Итан не «обработал» воздушное пространство над домом Лавинии своим антидроновым ружьём. Дроны были защищены от накрывшей район шумовой радиозавесы, мешавшей всем видам мобильной связи, но импульсы ружья Итана оказались хитрее, и обе «птички» так и остались висеть в воздухе, прекратив передачи.
Очевидно, оперативники группы засады занервничали, потеряв связь с беспилотниками, и отреагировали на появление гостей раньше, чем следовало, сразу дав им возможность оценить противостоящие силы. Стоило фургону, за рулём которого сидел Итан, подъехать к дому Лавинии, как послышался рокот, и над близким леском появился вертолёт, военно-транспортный Ми-8, судя по очертаниям. Он был вооружён пакетами НУР и УР на подвесках, практически не отличавшихся от тех, что носили вертолёты в двадцать третьем реале Тараса. «Вертушка» сорок первого реала была наследием самого массового в России Ми-8, созданного ещё в ХХ веке, и оставалась таковой во всех вариантах ветвления Вселенной.
Тарас ожидал, что вертолёт сразу спикирует на дом Лавинии, но ошибся. Ми-8 пошёл по кругу, в центре которого находилась «Скорая».
Тарас понял, что надо менять план.
– Штопор, «вертушка» твоя! – бросил он в усик рации, забыв, что весь южный район Луганска сидит под колпаком блэкаута.
Но лейтенант сам сообразил, что от него требуется, маневрируя так, чтобы выбрать для стрельбы самую выгодную позицию.
Отреагировал и Солоухин, меняя курс и начиная обходить дом сзади.
Ларин тоже не подкачал, повернув к правому торцу дома.
Тарас, изменив свой маршрут, поспешил к дому Лавинии с левой стороны.
И началось действие, увязанное со всеми участниками событий, с меняющимися от действий противника условиями.
Фургон остановился.
Снежана в накинутом на костюм белом халате вышла с чемоданчиком, на котором был намалёван красный крест. С виду она вполне походила на врача или медсестру. Оружия она не взяла, даже небольшой пистолет-пулемёт нельзя было спрятать под халатом, и рисковать она не стала.
Итан открыл водительскую дверцу, глянул на вертолёт, спрыгнул на землю с «дипломатом» в руке, в котором был упакован «вереск» из сорок первого реала, и спокойно направился следом за «медсестрой».
Тарас мысленно вскричал: «Рано!» – однако ничего не мог сделать. У Итана была рация, выращенная, по его словам, как дополнительный орган в голове, но она в отличие от раций десантников работала на других частотах.
Снежана не дошла до двери в дом всего несколько шагов. Дверь резко отворилась, и навстречу ей вышла женщина в брючном костюме зеленоватого цвета, но не в таком, какой носили оперативники спецслужб. Хотя он тоже не предназначался для повседневной носки, судя по количеству клапанов и кармашков. В руке она держала за рукоять предмет, напоминающий не то набалдашник пылесоса с плоским горлышком, не то сушилку для волос.
Тарас не увидел в ней угрозы, хотя и почувствовал тревогу. Проговорил мысленно: «Берегись, милая!»
Итан же знал, что это такое, потому что на ходу начал разворачивать «дипломат», превращая его в оружие.
Время как бы замедлилось, туго свёрнутое грядущим экстримом.
– Стойте! – приказала женщина, брюнетка с короткими волосами, уложенными в гребень, загорелая, с бледными ненакрашенными губами и чёрными глазами.
Снежана продолжала идти.
Женщина направила на неё «фен».
Итан поднял ствол пистолета-пулемёта.
Оглушительно взревел двигатель вертолёта, закладывающего вираж над домом.
Снежана поставила на землю чемоданчик и вдруг исчезла из поля зрения на миг, превращаясь в струю воздуха, проявилась вновь как призрак, приблизившись к женщине вплотную, сделала не фиксируемое глазом движение и спустя ещё мгновение исчезла в проёме двери, миновав соперницу.
Женщина осталась стоять на долю секунды, потом мягко осела на порог, прислоняясь к косяку двери. «Фена» в её руке не было.
Тарас в этот момент перепрыгивал ветхий заборчик между усадьбами и трюк Снежаны не разглядел, но знал, что она тренирована не хуже его самого, и воспринял её приём как должное. Метнулся к окну в торце дома, прыгая по старым заросшим грядкам.
Итан, не успевший выстрелить, скрылся в сенях вслед за Снежаной.
Соло выскочил во двор между домом и сарайчиком, дверца которого вдруг слетела с петель, выбитая изнутри: сидевшие там засадники собирались вмешаться в общее действие. Сержант метнул туда золотое яйцо, названное Итаном звучаром.
Раздался громовой удар, сотрясший стены сарайчика и вызвавший вопль у тех, кто там прятался. Солоухин дал в проём двери очередь из автомата, и крики стихли.
Ларин, появившийся справа от дома, у второго торца, прыгнул в окошко ногами вперёд.
Вертолёт дал очередь, но не по появившимся у дома мстителям, а почему-то по «Скорой», в которой никого не было. Крупнокалиберные пули насквозь прошили кабину для перевозки раненых.
Штопор тоже дал очередь из автомата, находясь за пирамидальным домиком туалета во дворе соседнего дома всего в тридцати метрах от вертолёта. Пули густо легли в блистер винтокрылой машины, превращая его в лунный пейзаж: стёкла они не пробили, зато наделали в них белых кратеров с разбегающимися трещинами, мешающих пилотам вести Ми-8. Взвыв винтами, он взлетел чуть выше, болтаясь из стороны в сторону как пьянчуга.
Тарас наконец достиг торца дома и, как Михаил давеча, прыгнул в окно ногами вперёд, вышибая внутрь раму с лопнувшими стёклами.
Лавиния в это время находилась в своей спальне, куда ей приказала зайти суровая воительница в зеленоватом комби, держа в руке необычного вида гаджет, похожий на фен. Лавиния знала, что это такое, не раз видела на экране компьютера суггестор «Удав», предназначенный для подавления воли человека, и девушке было страшно. Поглядывая в окно спальни, она сжала кулачки и начала неумело молиться, вызывая в памяти лицо Итана с привычной лёгкой полуулыбкой, от которого теперь зависели её жизнь и судьба.
За стенами дома зататакали вертолётные лопасти.
Девушка замерла, прислушиваясь, вскочила, распахнула дверь в гостиную.
Она не знала, сколько всего незваных гостей появилось у неё ещё вечером прошлого дня, и удивилась, увидев двух мужчин в коричневых куртках и трёх грозного вида киборгов, упакованных в спецкостюмы первого класса. Друзья Итана называли такие костюмы «хамелеонами».
В этот миг снаружи раздалась пулемётная очередь! Затем послышались другие звуки: выстрелы глуше, треск и звон.
– Не высовывайся! – заметив хозяйку дома, гаркнул один из коричневых – плотный, бритоголовый, с растопыренными ушами.
Но она не послушалась.
– Что происходит?!
– Назад, я сказал! – Бритоголовый попытался втолкнуть Лавинию в комнату, но не успел: ситуация в доме резко изменилась.
Со звоном посыпались стёкла сразу в двух помещениях дома, в гостиной и в сенях. Сквозь проёмы окон пролетели спецназовцы в камуфляже, отличающемся от «хамелеонов» на киборгах. Лиц их видно не было, но интуиция подсказала девушке, что это её спасители.
Первый – в гостиной – перекатился по полу и схватился с киборгом, вооружённым «вереском».
Второй, влетевший в сени, с прыжка ударил прятавшегося там киборга в текучем спецкостюме прикладом автомата, и очередь из пистолета-пулемёта улетела в потолок. Оба упали, начиная бороться на полу.
Но в гостиной кроме киборгов находились и мужчины в коричневых куртках, молодой, высокий, загорелый, с бледно-голубыми глазами, и бритоголовый, что пытался впихнуть Лавинию в спальню. Оба были вооружены пистолетами с лазерными прицелами и вздутиями дополнительных магазинов с патронами вдоль прямоугольного дула, в которых она узнала современный «укротитель». Такими пистолетами калибра девять миллиметров и тремя магазинами на тридцать шесть патронов пользовались только бойцы спецназа.
Молодой успел отскочить к столу и вскинуть пистолет.
Его бритоголовый напарник тоже вытащил «укротитель», но он стоял в углу за комодом, и стрелять ему было неудобно, мешал свой же товарищ.
Оставался ещё один участник засады, киборг с пистолетом-пулемётом, но и он не сразу вмешался в драку, не рискнув выстрелить в катавшуюся по полу пару – киборг засады и киборг извне. Однако их колебания длились всего секунду, и если бы они изменили положение и открыли огонь, атака освободителей Лавинии была бы обречена на поражение.
Киборг действительно переместился ближе к двери, ловя стволом «печенега» борющихся коллег.
Бритоголовый же мелкими шажками отступил к двери спальни, также выцеливая противника. Наступил миг истины, отделяющий жизнь от смерти, как выразился бы философ. И первой на него отреагировала хозяйка дома. Она изо всех сил толкнула бритоголового в спину с криком:
– Нет!
Крепыш в коричневой куртке выстрелил, но, пошатнувшись, промахнулся от толчка.
Его приятель-киборг потерял пару мгновений, повернув к нему голову, и в действие вмешался неучтённый человеческий фактор, как сказал бы тот же философ.
Сначала в сенях появилась женщина в белом халатике, держащая в руке «фен» суггестора. Увидев катающихся по полу киборгов, она бросилась к ним, ища раструбом «сушилки» нужную голову.
Затем в проёме двери из сеней в гостиную пролилась тень, превращаясь в нового киборга, раздалась негромкая очередь из «вереска»: пок-пок-пок-пок!
Все пули достались бритоголовому в бок, и тот со сдавленным рычанием свалился к ногам Лавинии, прижавшей кулачки к груди.
Киборг с таким же пистолетом-пулемётом начал разворачиваться к двери, нажимая на пусковую скобу «вереска». Пули прочертили дугу от окна к двери, но произошло чудо – по мнению застывшей в ужасе девушки.
Фигура киборга с улицы странным образом изломалась как большая связка мыльных пузырей, превращаясь в подобие насекомого-палочника: правая рука с таким же «вереском» изогнулась буквой «г», левая вывернулась в противоположную сторону, голова легла на плечо, спина вогнулась, правая нога тоже изогнулась буквой «г», но под углом девяносто градусов в сторону, – и пули миновали тело спецназовца, прошивая воздух в образовавшиеся пустоты! Стрелок остановился на мгновение, став очевидцем удивительной трансформации противника, но этого отрезка времени оказалось достаточно, чтобы противник ответил очередью из своего пистолета-пулемёта.
На этот раз пули легли кучно в забрало шлема засадника, разбивая его на куски, и киборг с глухим вскриком упал навзничь головой к голове бритоголового.
Однако на этом стрельба не закончилась.
Парень с улицы, на миг превратившийся в насекомое, повёл стволом дальше, перечёркивая первого обладателя коричневой куртки, загорелого, успевшего оценить ситуацию и попытавшегося сбежать. Он прыгнул в окно, и очередь нашла его в полёте. С воплем парень нырнул через подоконник головой вниз.
Ситуация в сенях за это время успела измениться не в пользу киборгов засады. Борющиеся бойцы разнесли два плетёных кресла, столик, посудный шкафчик, разбили вдребезги дверь во двор, пока в драку не вмешалась женщина с «феном». Найдя нужную голову, она нацелила раструб «фена», нажала кнопку на рукояти, и киборг перестал сопротивляться. Его противник встал, шатаясь, невнятно выругался.
Киборг, боровшийся с засадником, такой же высокий и широкоплечий, как тот, что ворвался в гостиную с улицы, тоже встал, откинул забрало шлема, и Лавиния не поверила глазам:
– Итан?!
Спецназовец улыбнулся. Чуть-чуть не так, как это делал чисадмин.
Шагнувшая к нему пленница распахнула глаза.
Второй киборг повторил его жест, поднимая забрало.
– Лави!
Девушка оторопело уставилась на него, перевела взгляд на первого.
– Лави! – повторил второй, протягивая к ней руку.
– И… тан?! – заикаясь, неуверенно проговорила она.
– Он. А это Тарас, мой… э-э, близнец. – Он обнял растерявшуюся вконец Лавинию, привлёк к себе. – Мы пришли за тобой.
– Но… как же…
– Потом объяснитесь! – отрывисто произнёс Тарас. Его баритон был копией голоса Итана, однако Лавинии послышалось в нём хоть и крохотное, но отличие. – Надо уходить!
Снаружи послышались нарастающий гул, грохот, взрыв.
В сени со двора заскочил ещё один киборг, но не с пистолетом-пулемётом, а с автоматом.
– Фургону хана, командир! «Вертушка» сейчас ударит по дому!
– Не ударит, – сказал тот, который дрался с засадником в сенях. – Скорее всего, это местные гаммовцы, они по своим не бьют.
– Чёрт! Придётся сначала заняться «вертушкой»!
В дом заскочил ещё один спецназовец.
– Командир, я прикрою! Уходите огородами!
– Стойте! – повысил голос Итан, продолжая прижимать к себе Лавинию. – Все ко мне! Уйдём через кюар-канал!
– А мы уместимся в твоём… гм, пузыре? – проговорил Кот. – Нас теперь семеро!
Итан озабоченно потёр лоб.
– Я не подумал… но хотя бы попытаемся. Не получится – будем искать выход. Обнимите меня!
– Итан?! – ещё больше удивилась Лавиния, то и дело поглядывая на Тараса. – Что вы хотите делать?!
Он погладил её по плечу.
– Потом всё объясню, доверься мне!
Она всхлипнула.
– Тебе на роду написано спасать меня.
Тарас засмеялся, вспомнив, как Снежана говорила ему те же слова.
Лавиния смутилась.
– Что я сказала смешного?
Капитан кивнул на Снежану:
– Ты ещё больше удивишься, если сравнишь её лицо со своим. Она тебе расскажет, но позже. Надо спешить.
– Да кто вы, в конце концов?!
– Брат Итана, – весело проговорил Ларин.
– Но у него нет братьев…
Снаружи вдруг началась пальба: негромко начал пистолет-пулемёт, потом отозвался крупнокалиберный пулемёт вертолёта, и закончилось всё громким ударом, от которого заходили ходуном стены дома!
– Ко мне!
Мстители прижались к Итану со всех сторон.
Тарас с удовольствием обнял Снежану, так и не снявшую белый халат, втиснул её сбоку от Лавинии.
– Поехали!
Новый громовой удар тараном вонзился в стену дома, и она рухнула…
Донецк-41, площадь Ленина. 7 июля, 12 часов 5 минут
Миг плывущей мимо тьмы прошёл, и он ощутил себя стоящим в холле гостиницы, куда шагнул с улицы после разборок с контрразведчиками. Сначала подумал, что кюар-ключ не сработал, высадив его там же, откуда Иннокентий стартовал в соседний реал. Однако за ним в помещение никто не ворвался, в холле было по-будничному тихо, снаружи не доносился шум толпы, который означал бы реакцию свидетелей схватки Лобова с группой патруля. Но они не подняли тревогу, и бывший «клиент умной пули» успокоился. Подошёл к стойке администрации отеля, у которой переминались с ноги на ногу двое парней и девушка в обычной повседневной одежде: джинсы, курточки, тёмные рубашки и блузка.
Иннокентий встал за ними, продолжая изучать интерьер холла, на стенах которого висели старые плакаты, инструкции и портрет какого-то седого старика. На президента ДНР он не походил, и гость решил, что это какой-то здешний начальник.
Парни с девушкой наконец отошли от стойки. Иннокентий подал сидевшей за ней женщине удостоверение офицера действующей военной службы, утверждавшее, что Иннокентий Иванович Лобов является капитаном СИБ МО (службы информационной безопасности Министерства обороны). Удостоверение было выдано в сорок первом реале, где Иннокентий встретился со своим «братом-близнецом», но он надеялся, что администраторша не заметит подвоха. Документы восемьдесят восьмого реала мало чем отличались от документов в других вариантах древа реальностей, беря начало в матричном.
Женщина, блондинка лет сорока, равнодушно посмотрела на него, взяла красные корочки.
– На сутки, одноместный номер, пожалуйста, – попросил Иннокентий.
– Одноместных нет, – отрезала она сухо.
– Тогда давайте что есть. Только не подселяйте никого.
– Не обещаю, у нас часто селятся беженцы.
– Тем не менее прошу учесть моё пожелание.
– Не обещаю, – повторила блондинка, у которой виднелось родимое пятно над губой, уродуя лицо.
Иннокентий сдержался.
– Хорошо.
Ему выдали чип-ключ с номером 14, взяли оплату за сутки – тысячу двести российских рублей. К счастью, он получил аванс ещё две недели назад, когда устраивался добровольцем на фронт, в команду Итана, будучи капитаном в своём реале.
– Налево, – сказала администраторша.
Иннокентий послушно направился в левый коридор за холлом с указателем номеров от первого до четырнадцатого.
Номер был двухместным, но однокомнатным, узким и длинным, как вагон. Из удобств кроме кроватей наличествовали узкий столик, два стула, гардероб и плоский экран телесистемы китайского производства на одной из стен. Плюс, разумеется, блок-туалет и душевая кабинка. Кондиционера нет, пахнет пластиком, резиной, старым деревом, но можно и потерпеть, времена военные. Кстати, какой тут нынче год? И в какой стадии находится СВО? Он сделал всего один шаг вперёд, в восемьдесят девятый реал, но прогнозировать развитие событий при переходе из одного реала в другой нельзя. Все последующие варианты ветвления Вселенной развиваются уже независимо друг от друга и продолжая ветвиться. Последний реал может вообще практически не отличаться от предыдущего, а может и сильно, если учесть, что в базовом реале в 2023 году темп СВО замедлился, а технический прогресс застрял на обдумывании важности беспилотной авиации. В то же время в сорок первом реале появилась «старуха» – крутой искусственный интеллект, а в восемьдесят восьмом – «Баталер», ещё более мощный ИИ, использующий «умные пули» и целую армию разнообразных дронов-роботов.
Иннокентий включил ТиВи, перещёлкал каналы.
На двадцать четвёртом информационном ему наконец удалось обнаружить искомое.
Шёл всё тот же 2023 год (впрочем, в запутанных реалах везде время текло с одинаковой скоростью), фронт в восемьдесят девятом реале делил Украину надвое, столицей Незалежной являлся Львов, как и в родном восемьдесят восьмом варианте, и командовал парадом, то есть заправлял военными действиями, такой же ИИ «Баталер». Под номинальным руководством главнокомандующего, президента. Но были и отличия.
В здешнем реале в войну ввязалась Польша, объявив западную часть Украины своей «исконной» территорией. Причём её претензии были оформлены официально: она просто скупила западные земли страны и теперь требовала их вернуть «на законном основании». Для чего ввела «миротворческие силы».
Впрочем, эти нюансы давно обсуждали все СМИ, как российские, так и западные, и ничего удивительного в этом не было. Поляки не раз за всю историю своего существования рвались на восток, стремясь оттяпать у России её территории, и каждый раз убирались восвояси, получив мощный отлуп и умываясь кровью. Однако в данном случае дело осложнялось тем, что им потворствовали российские либералы, и политические, и бизнес-развивающие, поддерживаемые коррумпированными деятелями в российском правительстве. Особенно это касалось финансового сектора и Центробанка. А они в свою очередь опирались на бездушные интеллект-системы, способные спокойно «оптимизировать» войну, как «старуха» в сорок первом варианте, до степени полного разгрома российской армии.
Заныло сердце.
Иннокентий выключил телевизор, сел на кровать, переживая приступ ненависти и к искусственным интеллектам, и к их разработчикам, и к их пользователям. Просвета не было видно. Он уже побывал в условном будущем, посмотрев на жизнь в далёком сто девяносто первом реале, но и там не увидел света в конце тоннеля. И там к власти приходила система ИИ, которой люди были не нужны.
С улицы донёсся приближающийся гул.
Иннокентий не поленился встать, выглянул в окно.