— Не надо, я все равно не люблю книги ужасов, — отмахнулась я.

— Кстати, если тебе интересно, Виталика проверили. Он вообще ни при чем оказался.

— Кто? — нахмурилась я. — А, Сварцев. Актер из «Гильотины».

— Ага. Так что непонятно, что там с этим пятым всадником апокалипсиса на «адской тачке». Спорю, Виталик обалдел по самое не могу.

— Вариантов вообще нет? — удивилась я. — Предположу, что похитители не стали бы приглашать постороннюю женщину для соучастия в преступлении.

— Это мог быть кто угодно. Подружка, родственница. Попробуйте мыслить шире!

Женский голос раздался из-за занавеса, скрывавшего маленькую сцену. А мы с Димой находились очень близко к этой сцене. Вот ведь… стратег чертов! Наверняка нарочно сел так близко!

Вот что значит встречаться на территории заказчика — могут быть сюрпризы. А я и не догадалась проверить.

— И давно вы там стоите, Тамара Мстиславовна? — громко спросила я.

За что и недолюбливаю творческих людей: любят всевозможные эффекты, когда надо и не надо.

— Я ни при чем! — заявил Дима. — Тамара, Андрей, давайте по-человечески, просил же!

Супруги синхронно появились из-за занавеса, муж подал жене руку, пока она спускалась.

За маленьким столиком вчетвером стало совсем тесно, я немного отодвинулась.

Дальше разговор велся в деловом тоне. Мерчинские следят за обстановкой в городе и более-менее представляют, что творилось на Старосветском кладбище. Разумеется, их это беспокоило.

— Нам нужен еще один охранник в наш парк ужасов, — сказала Тамара Мерчинская. — У нас более-менее постоянная группа охранников, надежные люди. Но…

— Есть небольшая текучка, — добавил Андрей Мерчинский. Он говорил меньше супруги и постоянно посматривал то на меня, то на Диму.

— И мы подумали, да еще Дима посоветовал… вы ведь знаете ситуацию с книгой, с Вячеславом и новости видели. Неловко говорить, надеюсь, вы никому не расскажете. — Тамара Мстиславовна помялась. — Словом, у нас в парке случались инциденты. Необоснованная агрессия, нервные срывы. Такое бывает, если люди сильно пугаются.

— В последние месяцы это происходило чаще, — подхватил Андрей Аркадьевич. — Ажиотаж в ожидании новой книги. Кто-то пытался оставаться в парке после закрытия и искать Вячеслава.

— Считают, что мы его у себя прячем, — покачала головой Тамара Мстиславовна.

— В прошлом году так и оказалось, — уточнила я. — Причем он сам это придумал.

— Видите, это сослужило нам дурную службу, — посетовал Мерчинский. — Сейчас Вячеслава на территории поместья нет. Как и все остальные, мы не знаем, где он. Но его поклонники… не только проникают по ночам в парк. Кто-то пытается взламывать аттракционы, даже в дом забираются! Мы же якобы прячем Вячеслава у себя особо хитрым образом. В прошлом месяце пострадало собрание восковых фигур! Неделю назад — «Зеркальный лабиринт»!

— При этом не хочется огласки. Мы стараемся уладить все тихо, почти не обращаемся в полицию, не пытаемся получить компенсацию за ущерб. А Дима за вас поручился. Да еще с учетом того, что случилось с Зинаидой. И наши артисты, боже, еще и это! У нас и так проблемы с кадрами! — Тамара Мстиславовна всплеснула изящными руками, достала изысканно украшенный портсигар, закурила. Ее рука с сигаретой подрагивала, Андрей Аркадьевич приобнял супругу за плечо.

— А мне показалось, книги Вячеслава чересчур популярны. И поэтому к вам, пожалуй, очередь должна стоять, — удивилась я. — Из желающих работать.

— Если человек — фанат тематического парка, это еще не значит, что он будет хорошо исполнять свои обязанности, — наставительно произнес Мерчинский. — И среди фанатов могут попадаться психически нестабильные люди. У нас был случай: хороший молодой человек, и работал прилично. Пришлось уволить, потому что он злоупотреблял своим положением, впускал посторонних в дом по ночам.

— Мало что-то любить делать, — покивал Дима. — Надо еще это хорошо делать. А бывает, человек не любит свою работу, но делает ее хорошо.

— Таких и без меня полно. Хорошо делающих работу. — Возразила я и попросила у Мерчинской сигарету. Андрей Аркадьевич щелкнул серебряной зажигалкой, на которой я разглядела стильную монограмму из букв «А» и «М». — Нет, я не торгуюсь. Но…

— Мы будем платить вам вашу ставку, — поспешно заверил Мерчинский. — Среди охранников у нас такие есть. Профессионалы повышенного уровня. Проживание на территории поместья. Вам не придется мотаться из Запокровского в Тарасов и обратно.

— У вас все сотрудники парка живут в поместье? — удивилась я.

— Только охрана, несколько медиков и кое-кто из обслуги. Для остальных мы организовали развозку, — с готовностью пояснил Андрей Аркадьевич. — Большая часть людей — из Запокровского. И актеры у нас на ночь не остаются.

— Что ж, причины у вас веские. Понимаю, почему вы обратились ко мне. — Я затянулась. Сигарета была хорошая. Крепкая. — Но подозреваю, что есть особая причина для обращения.

— Вы — человек надежный и опытный, — ответил Мерчинский. — Это главная причина.

Мерчинская коротко и резко затянулась сигаретой и выдохнула в сторону. Блеснули алмазные серьги.

— Андрей, зачем тут темнить, играть в тайны?

Выразительный взгляд на супруга, еще одна сигаретная затяжка.

— У нас проблемы с властями Тарасова, — признался тот. — В мэрии считают, что погромы книжных магазинов — последствия посещения нашего парка. Мол, многие люди слишком впечатлительные, а тут еще новая книга Славы…

— …долго не выходила, — подсказала я.

— Да, эти инциденты подбавили масла в огонь.

— И настоятели монастырей, — тихо сказал Дима.

— Я уверена, — Тамара Мстиславовна резко вдавила окурок в пепельницу, — что часть пострадавших — подставные, а нервные срывы — фальшивка. Мы справляемся как можем, но, похоже, из нас пытаются сделать козлов отпущения. Я говорила с представителями «Короны» — бесполезно! Хотят денег и рекламы!

— Еще и удивились, почему мы жалуемся. Мол, мы свое тоже получаем. — Андрей Аркадьевич придвинул ко мне пепельницу, едва я докурила. — Да только с проблемами не им разбираться.

— Я сочувствую вам. Я видывала, на что способны неадекватные почитатели чужого творчества. — Я покачала головой. — Но я не смогу решить ваши проблемы с властями. И работа на охране территории обычно подразумевает найм на долгий срок. Вы сможете оплачивать охранные услуги по моим расценкам, например, в течение полугода?

— Нам не требуется на полгода, — пояснил Андрей Аркадьевич. — В связи с обвинением в провокации общественно опасного поведения «Поместью ужасов» назначили испытательный срок в один месяц. Начиная со следующего понедельника. У нас не должно быть никаких серьезных инцидентов ровно один месяц. И никаких жалоб. В идеале даже по мелочи.

— В связи с такой обстановкой мы всем сотрудникам повысили жалованье на этот месяц, лишь бы никто не увольнялся. Сейчас команда у нас очень хорошая подобралась. Только одного из охранников не успели перехватить, отправился в отпуск с семьей, — продолжила Тамара Андреевна. — В Турцию, на три недели, и вернуть его — никак. А в охране работать, поверьте, у нас не ломятся. Тоже не у всех нервы железные. Срочно надо кого-то подыскать, время на исходе, а у вас рекомендации хорошие. И вы так показали себя в экстремальной ситуации! Настоящая героиня!

— Рассказал, да. Чего такого? Это их склеп, в конце концов. — Дима под моим взглядом поежился.

— Вся эта напряженная ситуация, я уверен, просто из-за ажиотажа перед выходом книги. — Мерчинский пошел по второму кругу. — Сейчас ее опубликуют, народ подуспокоится. Я видел, что произошло с книжными магазинами. А у нас к тому же загородная местность, это куда опаснее, чем в городе. Не просить же защиты у монахов!

— Было б смешно, — хохотнул Дима.

Я поняла две вещи. Первое — Мерчинские не хотят инцидентов и огласки даже сильнее, чем Зинаида и издательство «Корона». Второе — Мерчинские пользуются случаем излить душу подходящему человеку. Несмотря на ухоженный внешний вид, в обоих супругах ощущалась давняя, отнюдь не от возраста, усталость.

Я и сама припомнила расстроенную Милу, «Книголюбы», по которым словно буря прошлась, и толпу фанатов Вячеслава Хохота перед тарасовским филиалом «Короны». Черт побери, это было буквально позавчера!

— Я думаю, я готова поработать на вас, — произнесла я, с минуту поразмыслив. — Распишите подробнее, пожалуйста, в чем состоят мои обязанности.

Дима во время разговора сидел как приклеенный. В принципе, исполнив роль посредника, он мог бы уже и откланяться. А не слушать, как Мерчинские подробно обрисовывают круг моих обязанностей. Но он сидел, не отлучался, словно хотел убедиться, что все сложится.

— Хорошо, это все мне знакомо, — заключила я, дослушав. — Ничего принципиально нового. И меня вполне устраивает, что придется работать на закрытых аттракционах, в здании поместья.

— Да, закрытые локации — наиболее проблемные места, — вздохнула Тамара Мстиславовна. — Мы туда направляем самых опытных сотрудников.

— И у вас обязательно будет вводный инструктаж, — добавил Андрей Аркадьевич. — Случается, у посетителей в замкнутых пространствах происходят панические атаки или приступы клаустрофобии. С этим тоже надо справляться. И отличать фальшивые припадки от настоящих.

— Вы оба про самое интересное не сказали, — лукаво улыбнулся Дмитрий.

— Дайте угадаю, что-то похабное? — спросила я. — Народ развлекается посреди мумий и зомби?

— Уже нет, — поморщился Мерчинский, бросив укоризненный взгляд на Диму. — Восемь месяцев назад мы оборудовали все аттракционы камерами слежения. То есть их теперь еще больше, чем раньше.

— А трусы после закрытия все равно находят, — не удержался Дима.

Мерчинские на его замечание не отреагировали.

— В доме есть разные интересные места, — Дима повернулся ко мне, подмигнул, — как приедешь, я могу тебе все показать.

— Только если это нужно для работы, Дмитрий Ипполитович, — с каменным лицом отрезала я.

— Еще как нужно. Между аттракционами — хитрые переходы, чтобы охранники могли быстро попасть из одного помещения в другое. А дом, поверьте, у нас очень большой. — Тамара Мстиславовна закурила еще одну сигарету. — Очень.

— А сроки? Мне приступать с понедельника или?..

— Как можно скорее! — почти хором произнесли супруги. Переглянулись и улыбнулись, впервые за все время.

— Чем раньше, тем лучше, — сказал Андрей Аркадьевич. — Заодно у вас будет время привыкнуть, войти в рабочий ритм.

С этим я согласилась.

— Только не забудьте, пожалуйста, — напомнила я. — Мы с вами особо оговорили, что я согласовываю свою работу в первую очередь с вами, а не с начальником охраны. Разумеется, соблюдать инструктаж и график я буду. Но вы согласились, что при чрезвычайных ситуациях у меня будет больше свободы в действиях и в принятии решений.

Мы обговорили еще кое-что по мелочи. И в итоге сошлись на том, что завтра утром Дима сам отвезет меня в поместье.

— Ты птица важная, чего тебе казенную развозку ждать. Да и не будешь думать, куда свою тачку приткнуть. У нас там и так с парковочными местами негусто, — добавил он. — То есть с безопасными парковочными местами.

Мы с Мерчинскими обменялись номерами телефонов, распрощались, Дима покинул «Квартирник» вместе со мной.

— А вы, получается, в Москву не возвращаетесь? Остаетесь здесь?

— Так ведь у Мерчинских самый сезон. До октября у них весь парк будет работать. А зимой — только то, что в здании. И так до мая.

— Про сезон я поняла, а что насчет вас? — съехидничала я.

— Я остаюсь. В Москве я в основном из-за дел со Славой тусовался. Не работал. Самая движуха всегда здесь. — Дима помрачнел. — Хотелось бы, чтобы «Поместье ужасов» продержалось, а то и двух лет не прошло с открытия.

— А как же ваш брат? Будете ждать, пока Вячеслав сам не найдется?

— Предлагаю совсем на «ты» перейти, — предложил Дмитрий. — А то я себя дряхлым дедом ощущаю. Меня предки на «вы» называли, когда я что-нибудь не так делал.

— Ладно, не буду бередить твою травму, — согласилась я. — Твоя сестра позавчера упрашивала меня помочь ей в поисках, ты к родителям ради брата ездил. А сегодня Зинаида уехала, а ты готов плюнуть и уйти в работу. А как же ваш брат? Он прислал карту, значит, хотел, чтобы ты нашел его.

Дмитрий посмотрел на меня испытующе, будто прикидывал, рассказывать или нет.

— Что?

— У меня нет никакой карты, — признался он.

— А Зина об этом знает? — удивилась я. — Она ведь тоже расшифровала сообщение в распечатке! Абонентский ящик на улице Авангардистов…

— Вот что в нем было, в этом ящике. — Дима вынул из-за пазухи помятый почтовый конверт. Сунул его мне в руки. — Там записка и фотка с координатами.

Я рассмотрела конверт. Обратного адреса не было, только имя отправителя — «Слава» — и замысловатая роспись в конце. Адресовано было только Диме.

— Зинаида ведь не знает про письмо? — на всякий случай уточнила я.

— Неа.

— Почему соврал?

— Хотел посмотреть, как она себя вести будет. — Дима говорил мрачно, но не оправдывался. — Досмотрелся, блин, что ее похитили…

«И Дима меня оповестил бы, он тоже волнуется», — Зинаида так мне и сказала позавчера. Нет, не оповестил бы, Зинаида Ипполитовна. Уверена, что вы тоже не все рассказываете брату.

Я достала из конверта записку. Тем же почерком, что и на конверте, записка сообщала следующее: «Жди меня у Андрея и Тамары, я появлюсь, как только Зина будет в Москве».

— Зинаида ведь искала его, в том числе и здесь. Она говорила, что вернулась сюда, когда поиски не увенчались успехом, — уточнила я.

— Ага. Она Славу хорошо знает.

— Тарасов у вас с братом, смотрю, любимое место. Письмо относительно недавнее, — рассудила я. — Вячеслав ждет, пока Зинаида уедет. О чем это говорит?

— Он не хочет, чтобы она его обнаружила, — подтвердил Дмитрий. — Я это понял, как только прочел. И до письма понимал.

— Выходит, тебе это похищение только на руку, — задумчиво протянула я.

Против моих ожиданий, это не вызвало у Дмитрия взрыва эмоций.

— А что об этом рассуждать? — Он опять пожал плечами. — Я читал рукопись «Лесного ужаса». Видел, что ее, в принципе, и так можно издать. Если бы Зину не похитили, думаю, я бы уговорил ее отдать рукопись. Или Зинка сама не выдержала бы. Ее ж издательство прессовало.

— Зинка в результате не выдержала по другой причине, — в тон ему отозвалась я.

И достала из конверта фотографию. Запечатленное на ней место показалось смутно знакомым. Лес, развалины чего-то вроде завода. Да, вот виден кусок таблички… Снято было ранним утром, судя по освещению. Время года — лето или поздняя весна.

На обороте фотографии было написано: «Здание консервного завода „Красный Октябрь“. В помещении библиотеки найдешь сюрприз от Зинаиды. Возьми металлодетектор». И почерк тот же, что в записке и на конверте.

— Это место между Покровском и Тарасовом, — опознала я.

— Да, я погуглил, — отозвался Дима. — Как письмо получил, решил — съезжу. После визита в монастыри к предкам. А потом все вон как закрутилось.

— Так съезди, что мешает? — Я вернула письмо Дмитрию. — На твоем месте я бы кого-нибудь прихватила с собой для прикрытия. Слова «Сюрприз от Зинаиды» звучат жутковато. Учитывая, что она и Вячеслав не ладили.

— Ну… э-э-э… — Дима неожиданно смутился. — Я думал тебя и попросить меня прикрыть.

И смутился еще больше.

— Ну что, что? Мне страшно, да. Ты это хотела услышать? Вот как мужик признался. — Дима поежился. — Славка с Зинкой будто в какую-то игру играют, друг против друга. А я между ними, как шарик в пинг-понге.

— А если он врет? Или сюрприз от него, а не от Зинаиды? Там может быть что угодно, — предположила я. — Нет уж, позвоним в полицию.

— И как я им это объясню? — Дима вытаращился на меня.

— Скажешь правду. Что получил письмо от пропавшего брата.

— Ага, а если спросят, чего раньше не заявил о пропаже? — Дима возражал, но выглядел уже оживленнее.

— Кстати, да! — подхватила я. — Твой брат уже полтора месяца непонятно где. Почему ты не заявил? Зина сказала, вы с ним очень дружны.

Мы продолжали разговаривать, стоя в конце тихой улицы, неподалеку от входа в «Квартирник». Вокруг было пусто.

— Не так чтобы очень, — тихо ответил Дима. — В последнее время он реально изменился. Замкнулся как-то в себе. Стал меньше гулять по клубам. Отговаривался работой, и я не настаивал. Я подумал, может, он просто перебесился.

— Ну и что? Он твой родственник.

— Да господи ж ты боже, поругались мы с ним! — Дима отвернулся, то сжимая руки в кулаки, то разжимая обратно. — Типа совсем.

Я ждала.

— Короче, он… это… — Дима повернулся обратно. — Наговорил всякого. Типа Зинка ему всю жизнь сломала, продолжила традицию наших родаков. Говорил, Зинка — паразитка, на его горбу выехала, себе карьеру сделала. Я ему сказал, мол, так у тебя зато деньги есть, поклонницы, ты ж рад?

— А он?

— Сказал мне, что я даже не представляю, какой ценой ему это все досталось. И потом заявил, что я такой же паразит, как Зина, что я только делаю вид, что я на его стороне. Мол, если б не он, я бы горбатился в каком-нибудь театре за двадцать косарей в месяц. Нормально вообще? Короче, я тоже в долгу не остался. Наорал и свалил. Хлопнул дверью.

— Сочувствую, — сказала я.

— Да че там, это еще в июне произошло, — хмуро отмахнулся Дима.

— Тем более не стоит ехать на этот завод лишь вдвоем. Место подозрительное, — повторила я.

— Так ты все-таки… со мной? — недоверчиво спросил Дмитрий.

— Да. Надо же узнать, что там приготовил ваш обманутый гений. Только прихватим с собой кое-кого еще, — уточнила я.

Глава 7

— Напомните, как вас по имени-отчеству? — тоном Ивана Васильевича Бунши уточнил Дима. Спохватился, конечно, на полпути к заводу.

— Марсела Франсисковна, — ответила сотрудница полиции, сверяясь с навигатором.

— О-о, да это в рот не поместится! — схохмил Дима.

Шуточка вышла кислой. Он сильно волновался: сцепил пальцы на локтях, по сторонам почти не смотрел.

Хорошо, что сейчас я была за рулем. Марсела Франсисковна согласилась сопроводить нас в поездке. Очень кстати она оказалась тарасовской уроженкой, штурман из нее вышел отличный.

Это была та самая сотрудница полиции, что приезжала на вызов насчет взлома квартиры. Она же присутствовала на даче свидетельских показаний ночью, после операции по спасению Зинаиды.

Для поездки на завод Дима взял внедорожник Зинаиды. Сестра охотно оставила машину на него: не придется возиться и перегонять в Москву.

С помощью со стороны полиции все обстояло не так радужно. Историю с запиской и фотографией восприняли как весьма мутную и неубедительную. Как и историю о пропаже знаменитого писателя в целом.

— Конкретики мало, понимаете? — сочувственно поясняла Марсела Франсисковна. — К тому же не обижайтесь, но все знают, ваш брат в прошлом уже «пропадал» по собственной инициативе.

— Я ж в полиции все рассказал. Сюрприз это. Для меня, — угрюмо отозвался Дима. — Да понял я, зря служивых побеспокоили.

— В прошлый раз у вас было похищение. И кража со взломом. А история с запиской похожа на розыгрыш. — Марсела Франсисковна подсказала свернуть поглубже в лес, на тропу из старых потрескавшихся бетонных блоков.

Между прочим, она была не при исполнении. Сопровождала нас неофициально. В отличие от остальных сотрудников ее наша история заинтересовала; не остановило то, что она поехала с нами после своего ночного дежурства. Впрочем, вид у Марселы Франсисковны был вполне бодрый.

— В этой истории много непонятного, — отозвалась я. И сверилась с бумажной картой двадцатилетней давности. На более поздних завод обозначен не был. — Да, Дмитрий Ипполитович?

— Давайте сначала доедем, — попросил тот.

Я посматривала за ним в зеркало заднего вида: нижняя челюсть у Димы мелко тряслась, зубы стучали.

Какое-то время мы ехали молча.

— Я про этого писателя, брата вашего, — вклинилась Марсела Франсисковна, — я про него читала кое-что. Он в прошлом году квест устраивал, так?

— Да, было, — еще угрюмее подтвердил Дмитрий. — Я щас думаю, может, это очередная его выходка. Они с Зинкой иной раз как пособачатся… и ладно бы это между ними осталось. Зинка-то потом звонит мне, и мне тоже достается, а Славка звонит после нее, типа посочувствуй как брат брату и мужик мужику.

— Вот бы они оба тебя в покое оставили, да? — посочувствовала я.

Дима вздохнул.

— Вон он, «Красный Октябрь», — сообщила Марсела Франсисковна.

День был все еще ясный и солнечный и пока нежаркий. Развалины завода на солнышке выглядели безобидно. Большая часть стен еще сохранилась, а вот пола почти нигде не было. Когда-то это здание было четырехэтажным. Но вверху стены обвалились, как и крыша, и полы на этажах со второго по четвертый. Зайдя в здание и задрав голову, можно было увидеть небо.

Завод закрыли двадцать лет назад, и с тех пор его состояние никого не заботило.

— Я узнавала, библиотека была на первом этаже, — сообщила я Дмитрию и Марселе Франсисковне. — Логично, что сюрприз там.

— Если только он не на дереве подвешен, — мрачно схохмил Дима, доставая из багажника портативный металлоискатель. — Как игрушка на елочке.

Я проверила свой «глок». Марсела Франсисковна, к моему удивлению, тоже достала пистолет.

— Это личное оружие, не табельное, — пояснила она.

— То есть я один тут как обезьяна, с палкой, — хмыкнул Дима. — Эх, вот оно, равенство полов…

Фото из интернета не врали: внутри здание завода напоминало рощу. Все заросло мелким кустарником, березами, хватало и мха.

Лопату Дима тоже прихватил.

— Славка писал про металлоискатель. Значит, этот сюрприз зарыт. — Он пошел к проходной завода, не дожидаясь нас и не оборачиваясь. — Чует мой моторчик, мы и без металлоискателя все обнаружим.

— Не исключено, — согласилась я.

Мы все трое, как по команде, обернулись на заброшенную детскую площадку рядом с заводом. Здесь, посреди леса, вандализм ей не грозил. Качели, горки и домики с лесенками были ржавыми и облупившимися, но целыми.

— Догоняйте! — Дима скрылся в проходной, скрипнув ржавым турникетом. И через секунду выглянул в одно из окон. Скорчил рожу и пропал.

Состояние завода подтверждало: сюда много лет никто не совался.

— Надеюсь, тут вы клип не снимали… — тихо произнесла Марсела Франсисковна уже в коридоре.

— А что, суперская идея! — оживился Дима. — Вернемся — скажу Мерчинским!

Он бодрился, как мог. Но челюсть подрагивала, лоб блестел от пота.

— Во-о-он там библиотека. Где здоровенная береза, — определила я.

Внутри сохранились трухлявые остатки книжных полок, участки сгнившего паркета перемежались бетоном и деревьями. На одной из стен красовалась чудом уцелевшая табличка с требованием соблюдать тишину.

Что ж, тишины здесь хватало.

— Аж мурашки по хребту, — поделилась полицейская.

— Ладно, я… э… короче… Приступаю, да, — решился Дима. Прислонил лопату к стволу березы и включил металлоискатель.

Он начал обыск помещения. Чтобы не стоять без дела, я начала осмотр с другого конца. Вдруг и без детектора получится найти…

Предположим, этот «сюрприз» действительно зарыт. И это что-то, что можно обнаружить металлоискателем. Так же допустим, что это не что-то опасное для жизни. Иначе Вячеслав не послал бы брата на розыски.

Впрочем, теперь насчет семейки Хохотов я была готова предположить все что угодно.

Дмитрий медленно передвигался по бывшей библиотеке, ища методично и тщательно.

— Знаете, чем эта местность интересна? Вокруг завода? — нарушила тишину Марсела Франсисковна. — Тут какие-то особые вещества в почве — или влага, не помню. Как в болоте, но сама почва не болотистая. Поэтому говорят: что ни зарой — сохранится хорошо.

— Разлагаться не будет, что ли? — отвлекся Дима. — Типа забальзамируется? Как мумия?

— Наверное. — Марсела Франсисковна пожала плечами. — Это лет шестнадцать назад выяснили, случайно. После разборок бандитских. Возле детской площадки закопали труп одного авторитета, кто-то на допросе раскололся… в общем, приехали, откопали — а труп как новенький. Хотя неделя прошла.

— Паркет тут хорошо сгнил, — хмыкнула я.

— Так это на открытом воздухе, — возразил Дима. — А если зарыть да утрамбовать?..

Раздался резкий громкий стук. Мы все трое подпрыгнули, я выхватила пистолет и навела на источник звука.

Это оказалась всего-навсего лопата. Упала и стукнула черенком об обломок бетона. Я невольно отметила, что из библиотечных окон открывается вид на детскую площадку.

Брр.

— Пока что ничего. — Дима продолжал осмотр. — Всякие железячки мелкие, на поверхности. Ржавье.

Я пригляделась к полу. Паркет, бетон, гнилые остатки мебели — все было покрыто серым налетом, пылью и остатками прошлогодней растительности. Разнокалиберные деревья усиливали ощущение заброшенности.

— Грязища тут — ужас, — сообщила Марсела Франсисковна, с отвращением поворошила кроссовкой обломки паркета. — Хотя… погодите-ка… Идите сюда, посмотрите!

Мы с Димой добрались до полицейской в другом конце библиотечного зала. Пришлось переступать через низенькие остатки внутренних стен. До меня дошло, что мы втроем находимся не только в библиотеке. Сама библиотека была небольшая, но стены внутренних помещений в этом крыле завода тоже разрушились. И помещение библиотеки «объединилось» с еще несколькими.

— Вот тут слой пыли и мусора поменьше. — Она обратила наше внимание на состояние обломков. — Как будто разгребли, а потом навалили все обратно.

— И металлоискатель психует! — отметил Дима.

Мы все переглянулись.

— Я джентльмен, я буду копать. А вы прикройте меня своими надежными дамскими спинами. — Дима все хохмил, резкими нервными движениями надел прорезиненные перчатки. — А то вдруг откопаю какого-нибудь упыря…

Но лопату он держал крепко.

И, как только убрал верхний слой мусора, стало видно землю и остатки мелкого кустарника.

— Смотрите, растения словно выкорчевали вместе с землей. Все жухлое, — заметила я.

Дмитрий копал отчаянно, отбрасывая землю рывками, не глядя. Пару раз нам с Марселой Франсисковной приходилось уворачиваться от комьев земли. Чем глубже, тем больше в земле было влаги.

Яма получалась глубокая, Дима расширил ее и продолжил копать. Он опустился в яму, пол библиотеки доходил ему до пояса. Раскопки усложнились, было видно, какая земля стала плотная, тяжелая и влажная.

Раздался глухой стук. Дима отложил лопату и начал отгребать землю руками.

А затем заорал и одним прыжком выбрался из ямы.

Я от его крика мгновенно выхватила пистолет и прицелилась в яму. И лишь после этого осторожно приблизилась и глянула в нее.

В яме находился труп человека.

Дима успел отгрести землю с груди и с живота. Перед захоронением кто-то скрестил руки усопшего на груди.

Нет, не на груди — на каком-то предмете прямоугольной формы.

Что-то эти руки крепко сжимали.

Против всяких ожиданий меня замутило.

Я обернулась, взглядом ища Диму. Он обнаружился неподалеку, за одной из толстых берез. Диму стошнило.

Марсела Франсисковна осталась невозмутима.

— Его ни во что не завернули, — обратила внимание она. — Похоже, торопились.

— Или ее. — Я справилась с собой и пригляделась к телу. — Лица-то не видно.

— Погодите… — прохрипел Дима. Он вернулся к нам бледный как простыня. Почти сразу его скрючило повторно.

— Дайте-ка. — Я забрала у Димы прорезиненные перчатки. Затем осторожно спустилась в яму и отгребла остатки земли с верхней половины тела.

Это оказался мужчина. Его лицо показалось мне знакомым. Но я не смогла припомнить, где могла бы его видеть. И не сказала бы даже примерно, сколько он пролежал в земле. Как ни странно, и червей не было — ни на трупе, ни в земле.

Я пригляделась: почва на дне и на стенках ямы выглядела скользкой, даже жирной. Когда я спускалась, она осыпалась под моими руками.

В руках покойник сжимал что-то вроде плоской металлической коробки. Превозмогая омерзение, я кое-как вынула из его рук эту коробку и наконец выбралась из ямы.

Точнее, из могилы.

— Пальцы у него совсем закоченели. — Поморщилась я. — Едва коробку достала.

— На бандюка вроде не похож. И сам труп выглядит свежим. Точнее экспертиза определит, — сказала Марсела Франсисковна.

— Подождите, — я наклонилась, насколько смогла, — тухлятиной не пахнет. Мне же не кажется? Запаха разложения нет. И червей я не заметила.

— Червей нет, — подтвердила полицейская. — Не вижу их ни в яме, ни на теле. Может, и правда земля тут какая-то особенная.

— Покойный кажется мне знакомым, — добавила я. — Только не могу припомнить, где я его видела.

— Дмитрий, а вы? — позвала Марсела Франсисковна. — Не узнаете?

— Ща… — простонал Дима. — Наверное, должен узнать, раз это от Зинки…

Он выпрямился и вытер испачканный рот о плечо. Приблизился к яме и осторожно заглянул.

— О… — ничего не выражающим тоном сказал Дима. — Это Тарас Иванович, Славкин редактор, в московской «Короне» работает. То есть работал.

В моей памяти тут же возникла страница сайта издательства «Корона». И впрямь похож, как на фотографии. Хотя память настаивала, что я видела этого мужчину где-то еще, причем вживую.

— Что же ваш брат сразу не написал, что здесь труп? — Марсела Франсисковна проверила связь на телефоне, ругнулась.

— У меня тоже не ловит. — Я проверила свой телефон. — Надо на дорогу вернуться.

— Ящик не потеряйте, — бдительно напомнила полицейская. — Это вещдок теперь! В идеале его надо бы…

— Можно хотя бы посмотреть, что там? — Дима пришел в себя.

— В отделении посмотрим, — отрезала Марсела Франсисковна. — Э, постойте! Вы куда?!

Дмитрий спрыгнул обратно в яму.

— Покойничка проверю, — тоном мрачного хохмача отозвался он. — Вы обе сказали, что червей нету, и у меня подозрения возникли. О, он и не воняет, заметили? Я только ща понял.

— Заметили, — кивнула я. — А что конкретно вы подозреваете?

— Просто не один я умею всякие правдоподобные штуки делать, понимаете? Умельцев хватает, а уж если это кто-то из парка Мерчинских…

Дима запнулся и выматерился.

Я подала ему руку, помогла выбраться из ямы.

— Фу, я это голыми руками!.. — Дима сплюнул. — Труп настоящий. Даже фиг не знает, чего тут в земле понамешано, что труп не разлагается. Надеюсь, у меня руки не отвалятся.

Я осмотрела плоскую металлическую коробку в своих руках. С одного бока, ближе к крышке, обнаружились замочки. Мне захотелось открыть крышку и в то же время — бросить коробку обратно в яму.

— Труп надо на экспертизу, — настойчиво повторила Марсела Франсисковна. — А вашу сестру — повесткой на допрос.

— Как-то это слишком очевидно, — возразил Дима. — Думаете, она виновата? Скорее ее пытаются подставить. Все издательство знало, что они с Тарасом Ивановичем в контрах.

— Тогда выходит, что ваш брат ее пытается подставить, — парировала полицейская. — Записка ведь от него?

— В этом я уже не уверен, — помрачнел Дима. — Я вообще ни в чем теперь не уверен.

Я опасалась, что он будет психовать, опасалась необдуманных поступков и сопротивления с его стороны. Ведь под подозрением оказались его родственники. Но похоже, он смирился с ситуацией.

Мы все трое одновременно притихли, пронзительная тишина накрыла нас. До развалин завода даже шум дороги не доносился.

Самой мне от этого стало жутко. Я обратила внимание на Диму. Он был вполне спокоен и задумчив, совсем не то что по дороге сюда. Правильно говорят: когда не знаешь, чего ждать, — это самое страшное.

— Нам надо вернуться на дорогу, там, где ловит связь, — настаивала Марсела Франсисковна. — И вызвать полицию.

— А я вот думаю, — вслух рассудил Дмитрий. — Думаю — а почему у трупа в руках какая-то коробка? И что именно является сюрпризом? Труп или коробка?

— В коробке, — подключилась Марсела Франсисковна, — могут быть улики против вашей сестры.

— Тогда я должен посмотреть, что там. Если Зина сделала что-то ужасное, что-то противозаконное…

Дима шагнул ко мне, я отстранилась.

— Лучше не смотрите. Вы можете непреднамеренно оказать содействие преступнице! — Полицейская бдительности не ослабляла.

Черт, не сцепились бы. В воздухе повеяло напряжением.

— Ладно, ладно. — Дима отступил назад. — Так что является сюрпризом? Труп или коробка? Если сюрприз — труп, то почему у него в руках какая-то коробка? Ее не успела забрать Зина? А если Слава знал про эту коробку, почему не забрал?

— Может, он знал только о трупе, но не о коробке, — рассудила Марсела Франсисковна. — А может, знал и о трупе, и о коробке. Но коробка была ему не нужна.

— А если была нужна? — возразил Дима. — Может, коробка уже другая, он ее подменил. А первую забрал, поскольку там было что-то против него.

— Нет, насчет двух коробок — вряд ли, — засомневалась я. — Пальцы трупа прямо на коробке закоченели, такое не подделаешь. Я эту коробку из его рук едва вытащила. Я не судмедэксперт, но трупов навидалась. Сдается мне, он умер прямо с коробкой в руках.

— Труп — это серьезно. Если ваш брат знал про труп, почему не сказал сразу, прямо? — спросила Марсела Франсисковна. — По вашему рассказу вышло, что Вячеслав Хохот оставил вам шифровку в рукописи. И по шифровке вы поняли, куда идти, пришли — и там нашли письмо. А в письме — указание места, где спрятан труп.

— Который еще поискать пришлось, — ядовито заметила я, кивая на металлоискатель. — Вот уж сюрприз так сюрприз. И правда намудрил. Небось, хотел, чтобы только вы подарок открыли.

— А ведь правда! — подхватил Дима. — Может, он хотел, типа, чтоб по максимуму Зинка ничего не знала!

— Это делает подозреваемым и его, и Зинаиду Ипполитовну, — сказала полицейская.

— А если сюрприз — коробка? — спросила я, в упор глядя на Диму.

Понимал ли он, насколько подозрительна его роль в этой истории? У меня еще в дороге мыслишка закралась. Такому отличному художнику и почерк не составит труда подделать!

— Если сюрприз — коробка, то почему она в руках трупа? — ответил вопросом на вопрос Дима. — Промах убийцы?

— Если Зинаида… — начала Марсела Франсисковна.

— Не факт, что это Зинка! — вскинулся Дима.

— Хорошо, хорошо. Допустим, сюрприз — коробка. В таком случае убийца знал о коробке. Почему же оставил ее? — спросила Марсела Франсисковна. — И вообще — не уничтожил и труп, и коробку? Тут такая местность, это сделать — раз плюнуть.

— Тут такая местность, что быстрее в городе спрятать, — парировала я, поминая сложную дорогу до развалин. — Хотя… черт, сюда и правда долго добираться. Может, убийца решил, что здесь никто не будет искать?

— И при этом спрятал тело в таком месте, где земля препятствует разложению, — усомнилась Марсела Франсисковна. — Труп годится на опознание. Не хуже забальзамированного.

— Слишком уж все мудрено, — вздохнула я. — О коробке тоже можно было просто сообщить. Заодно и труп обнаружили бы. Как вы считаете, Дмитрий?

— Не знаю! Я не знаю! — нервно огрызнулся Дима. — У меня щас только один вывод напрашивается!

— Какой? — тихо спросила я.

— Кто-то хотел, чтобы мы — ну, или только я, ладно! Кто-то хотел, чтобы именно я обнаружил труп! С коробкой и всем, что там еще при нем обнаружится! А был бы я один, я бы эту коробку точно открыл!

Мы все трое посмотрели на коробку в моих руках. На секунду я захотела отшвырнуть ее от себя, словно гранату или ядовитую змею.

Вместо этого я осторожно и медленно положила коробку на землю. И уже затем присоединилась к Дмитрию и Марселе Франсисковне. Те поняли меня без слов и побежали прочь еще раньше, чем коробка оказалась на земле.

Дух мы переводили уже на детской площадке, за беседкой.

— Устранение свидетеля, — выговорила я. — Устранение свидетеля… вот об этом я не подумала.