– Давно не виделись, поговорить потянуло.

Нестер вышел в коридор и, судя по всему, уходить не собирался.

– Давно? Мы с тобой утром бегали в парке.

– Серьезно? – озадачился он. – Забыл.

Киз откашлялся.

– Да, Павлик, вижу, у тебя наступил тяжелый период.

Сказать, что он смутился… не-а, забыл и забыл, что в этом страшного? Тамара в курсе его рабочих будней, сдружились они как раз на данной почве, сдружились, но не более. В этом «не более» главную роль сыграл Павел, именно он не проявил инициативы к сближению, а Тамара тем более не делала этого, но и симпатии к нему не скрывала, кстати, он тоже не скрывал своей симпатии к ней.

– Я хотел бы поговорить с вами наедине.

– Как Аня? – заполнил паузу Павел.

– О чем? – спросила Лорел.

– Хорошо. Правда, хорошо. В Москве у врачей большой опыт в данной области, она под присмотром матери… Даже имя своего мужа не могу произносить. Я отдала всю мебель, фотографии разместила в интернете с надписью «отдаю даром, самовывоз». Его личные вещи в церковь отнесла, даже постельное белье купила новое. Чтобы ничего не напоминало о нем. Я бы посоветовала девушкам, которые собираются выйти замуж, прежде чем вступать в близкие отношения, тем более дать согласие, познакомиться с мамой жениха, провести с ней какое-то время. И присмотреться трезво. Замечаешь надменность, подачу сына в ореоле святости, снисходительность по отношению к себе, в общем, все нюансы, не бросающиеся в глаза, но едва видимые и негативные, – надо бежать подальше от него самого и его мамы. Я об этом не догадывалась, а сомнения у меня были, только не прислушалась к себе и сделала роковую ошибку, которая разгромила мою жизнь. Из-за родного папочки моя Аня инвалид! Это же члены его кружка вкололи синтетику, а у нее непереносимость каких-то компонентов, хорошо хоть не аллергия, умерла бы от анафилактического шока.

В сердцах Тамара бросила ложку на стол рядом с плитой, оперлась руками о столешницу и опустила голову. Надо думать, даже малейшее воспоминание до сих пор возвращает ее в ту страшную ночь, когда пропала Аня, последствия оказались тяжелейшими. Павел поспешил подойти к ней, взял со спины за плечи, у него нашлись и нужные слова для нее в эту минуту беспомощности, когда эмоции начинают руководить:

Он слегка выгнул спину и насупился, как самец гориллы, готовый принять вызов соперника. Очевидно, доктор не привык, чтобы люди задавали ему вопросы.

– Царица Тамара… Ты же чертовски сильная женщина… и красивая… и мудрая… Оставь ту историю там, где она случилось. Все, что можно, было исправлено, а что не нельзя исправить, и ты знаешь, что нельзя, все равно надейся и бейся, чтобы исправить. Ты ведь царица, а царские особы не сдаются.

– Прости… прости, я… нечаянно…

В следующий миг, у нее глаза стали круглыми – губы коснулись ее щеки… шеи… виска… Это что, поцелуи? Павел?! Но никого другого здесь нет. Тамара повернула лицо к нему, она хотела только посмотреть в бесстыжие глаза, но встретилась с губами… и полностью развернулась, обхватив его шею руками. Он чуть-чуть оторвал ее от пола и потихоньку передвигался, вот и кухня позади… а вот и спальня… Кровать не застелила, неряха! Но тут она еще вспомнила:

– Понимаю, это неловко, но я надеялся пригласить вас на свидание. – Он протянул букет – какая-то разновидность маргариток в целлофане. Из супермаркета?

– Павлик, а ужин? Остынет…

– Потом. Подогреешь.

– Нет, ничего не получится. – Наверное, отказ можно было бы облечь в более мягкую форму, но Лорел пребывала не в лучшем настроении. У нее болело запястье, и расследование шло не так, как она надеялась.

Действительно, подогреть-то пара пустяков…



Нестер многозначительно кашлянул.


Утро началось с конфликта, причем на этот раз…


…Ирэна стояла твердо на своем: ни на какую работу и ни за какие деньги она не пойдет. Если раньше в спорах она становилась торговкой, хабалкой, а лексикой пользовалась – не всякий пьяньчужка знает столько своеобразных идиом, то в сегодняшнем споре с Лялей в ней проснулась аристократка, разумеется, в ее понимании. Ирэна кушала за завтраком пирожное, держа его в руке и оттопырив мизинец, запивала чаем, тоже оттопырив мизинчик и говорила нежно, мягко, певуче и спокойно:

– Мы выписали ордер, и сегодня утром пришли квитанции по вашей кредитной карте, доктор Киз. Я в замешательстве – почему вы не сказали ФБР, что у вас есть алиби на время убийства Кристин Франклин?

– Катись ко всем хренам со своим барахлом. Оно твое? Вот и бейся за него. А я за свою жизнь обязана беспокоиться, мои тонкие нервы еще одного нашествия не выдержат, треснут. Да и тебе я бы посоветовала лечь в кроватку, положить на голову мокрую тряпку и сказаться умирающей.

Доктор Киз густо покраснел.

Ляля поменялась с ней местами, пробить это цветастое и наглое существо не смогла, аргументы отлетали от Ирэны, как пинг-понг, потому заорала:

– Ты не понимаешь? У меня работают люди! Им всем нужны деньги! Чтобы жить, купить одежду, купить поесть… Не пирожные, а картошку!

– Я… ради бога…

Ее добили оттопыренные мизинчики, Ляля слегка ударила по руке с пирожным, которое воткнулось прямо в нос чучела с мизинчиками.

– Какое у вас алиби? – спросила Лорел.

– А деньги появятся только с продаж! – закончила Ляля.

И на этот раз исключительно в аристократической манере, Ирэна, взяла салфетку, вытирая лицо от крема, посочувствовала хозяйке дома:

– Это не то, что вы думаете, – запротестовал доктор, прижимая к груди букет.

– Всегда говорила: торговля делает человека некультурным хамом, ты продемонстрировала свое некультурье.

Лорел кивнула Нестеру.

– Бескультурье! Бес! – гаркнула Ляля, упав ладонями на стол. – Ты издеваешься? Хотя бы ради памяти Татьяны…

– Да не трожь ты ее, – перешла Ирэна на свой обычный тон без выкрутасов. – Я за ради Таньки хоть куда, но ее нет. А вы есть. Вы чего-то там накрутили, теперь за вами гоняется какая-то мразь, я хочу знать, почему она гоняется и за мной!

– Продолжайте.

Ляля выпрямилась, не сводя глаз с несчастья за ее столом, тон снизила, вероятно, очень устала уговаривать:

– Добрый доктор потратил около десяти тысяч долларов за последние несколько дней, оплачивая услуги эскорт-службы «Норт-Сайд». – Нестер покачал головой. – Ну, приятель, ты, должно быть, принимаешь какие-то серьезные таблетки.

– Узнаешь. В свое время. Когда все закончится.

– Это неправда, – запротестовал доктор.

– Закончится? Нашей смертью? В гробу мне все это будет до задницы. Не поеду с тобой, не уговаривай. Я боюсь. Ты понимаешь это слово? Бо-юсь!

Лорел подняла руку.

Швырнув в нее полотенце, Ляля ушла в прихожую, а Ирэна продолжила есть пирожное и допивать остывший чай. Совесть не мучила ее, не-а. Вчерашние шаги убили совесть и все, что с нею связано. У Ирэны уже был наработанный опыт с вторжением чужого на ее территорию, вчера она и шепнула Ляльке:

– Лгать ФБР – преступление. Предлагаю просто сказать правду, чтобы я могла вычеркнуть вас из списка подозреваемых. – Хвастун доктор вполне годился на роль подозреваемого, но ей трудно было представить его занимающимся сексом на снегу. В горячей ванне – может быть, но не на обледенелом снегу.

– Звони в полицию. Громко. И говори, как есть…

– Ладно. Мне нравятся Кэнди и Строберри, а иногда обе вместе. – Он прищурился. – Они из респектабельной компании, и я им тоже нравлюсь. Итак, у меня есть алиби, и мы можем двигаться дальше. – Он протянул ей букет, и Нестер сделал пару шагов по коридору.

– Алло, полиция? Ко мне в салон кто-то пробрался… Я нахожусь в салоне… Работаю здесь, это магазин… В салоне два входа, мой кабинет со стороны черного хода в конце коридора… Оба входа я лично закрывала, но по коридору кто-то ходит! Пожалуйста, срочно приезжайте.

И подействовало. Шаги рванули прочь. Полиция приехала быстро, салон был открыт! Нет, не взломан, а открыт! Да, да, открыт! Полиция сделала вывод: хозяйка салона забыла его закрыть, кто-то пробрался и решил удостовериться, что никого нет в магазине, поэтому ходил перед ограблением… если этот человек реально был, а не плод воображения двух экзальтированных женщин.

Что же это такое? Почему мужчины вдруг один за другим бросились предлагать ей свою защиту?

– Лялька, а ты точно закрыла салон? – спросила Ирэна, когда полиция отъезжала, а они, как две тумбочки стояли по бокам входа в салон.

– Как агент, расследующий ваше дело, я не могу принять такой подарок. – Лорел направилась к своему кабинету. – Нестер возьмет у вас информацию о Кэнди и Строберри, а потом мы побеседуем с обеими дамами. – Она помолчала, мысленно обрывая некоторые связи. – Кстати, вы упоминали ранее, что познакомились с Томми Бирингом, когда он сопровождал мистера Брюэрстона на прием. Уверены, что никогда не встречали парня по имени Дэйви Тейт?

– Не забыла, – ответила та. – Мой салон… это моя жизнь, после закрытия я хожу по залу, любуюсь им, поправляю модели. Это своего рода ритуал, никогда его не нарушаю. Ничего не понимаю.

– А твой Арик не мог спереть ключи?

– Я не помню имени, – сказал доктор, печально глядя на свои быстро увядающие цветы. – По-моему, раз или два с Томми был друг, темноволосый парень. По правде говоря, я не обращал на них особого внимания, так как они оставались в комнате ожидания.

Ляля посмотрела на нее с жалостью, после снова уставилась туда, куда уехала машина с полицейскими, выдержала паузу и наконец:

– Зачем Аристарху пробираться в мой салон тайком?

– Спасибо. Вы сказали, что никогда не видели, чтобы Томми сопровождал на прием своего отца. А как насчет того темноволосого парня? – спросила Лорел. Ее инстинкты включились и заурчали.

– Ну, не знаю… Вдруг он шпион чей-то… В бизнесе полно шпионов, я передачу смотрела. А ты стала поперек горла многим модным магазинам.

– Ключи всегда со мной…

Нос у доктора дернулся, как будто ему захотелось чихнуть.

– А слепок снять?

– Дослушай. – Ляля даже не повысила голоса. – Слепок можно снять с ключей, но не с таблетки, которая отключает сигнализацию. Или набрать код, который знаю только я.

– Не помню, но сомневаюсь. Мэр приходил один, за исключением дня операции, когда его сопровождали жена и свояченица. Тогда я и познакомился с Шэрон.

– Тогда я не знаю… Но шаги мы слышали.

– Самое паршивое, что и я не знаю. Волшебник, что ли?

Если Томми или Дэйви бывали в кардиологическом отделении, они вполне могли видеть там Кристин Франклин.

– Так я тебе и поверила, – буркнула Ирэна. – А запасная таблетка есть? Ну, на тот случай, если потеряешь ее – как откроешь?

– Есть. Дома.

– Спасибо. Нестеру также понадобится подтверждение вашего алиби на время других преступлений. – Лорел повернулась и направилась к своему кабинету, уже забыв о докторе Джозефе Кизе. Скорее всего, он, как и многие очень успешные люди, страдал нарциссическим расстройством личности. И к тому же оказался тем еще придурком. Но следствию он помог, выявив возможную связь Томми и Дэйви с Кристин Франклин.

Как выяснилось, запасная таблетка лежала на месте. Это было вчера, а сегодня с утра Ирэна устроила забастовку. С ее точки зрения – кто же попрется в салон после таких событий? Дома надо сидеть. Но у Ляли завал: на сегодня назначен показ новой коллекции и одновременно нового направления – одежды для полных теток. Вот чего не отнять – она трудяга, пашет днем и ночью, впрочем, последние три месяца ночи проводила со своим Ариком, но и там умудрялась после секса пахать. Она и за машинку регулярно садится, строчит свои наряды, постоянно рисует, носится по магазинам за тканями, а машины не имеет. Однако на том свете нет ни салонов, ни платьев, ни сумо. Ирэна отправилась в прихожую и привела последний аргумент:

– Понимаю, Лялька, я все понимаю, не дура. Твой труд… и… ну, такой талант не каждому дается, мне вот не дали товарищи с небес, я никчемная, знаю это. Но я хочу жить… А вдруг тот, который шагал вчера по твоему коридору, снова придет, только с пистолетом? И как Танюшку…

В общем, он мог быть кем угодно, но только не убийцей.

– Я вызываю такси и еду в салон, – бросила Ляля, идя к выходу.

Хлопнула входная дверь.

* * *

– Ну и катись, – сказала Ирэна.



Голова у Гека болела все сильнее, но он упрямо продолжал просматривать записи телефонных разговоров Дэйви Тейта. Кобура на бедре придавала уверенности, руки не дрожали, а головная боль – это всего лишь головная боль.


Давно пора было собрать ребят всех вместе,


– Пока ничего интересного.

…обсудить успехи и недочеты, наметить новые направления, а то и версии. Да и вообще, поменьше разобщения, Павел с самого начала внушал им: расследование – это коллективное творчество. Во всех сферах должно присутствовать только творчество, строишь ли дом, поешь на сцене или выращиваешь огурцы, а там, где его нет, живут паразиты. Наконец этим дождливым утром собрались все, даже Сорин явился, Павел предложил ему первому отчитаться, но тот отрицательно покачал головой:

Лорел оторвалась от чтения телефонных записей новой жертвы и рассеянно кивнула.

– Я на закуску.

– У меня тоже. – Она поворочала шеей. – Похоже, активностью в общественной жизни Элеонора Бове не отличалась.

– Ну-с, кто начнет? – спросил Терехов, оглядев ребят.

И заметил: странновато они смотрят на него, у всех троих приподняты бровки, в глазах замерло одинаковое любопытство.

Гек вздохнул. На данном этапе у них не было никаких зацепок, которые можно было бы использовать.

– Что не так? Чего молчим? – решил он расшевелить их.

– Ладно, я отчитаюсь, – немного приподнял ладонь Вениамин. – Томов много, читать их заморишься, я поступил проще. Встретился со следователем, который занимался родителями Лукьяновой Татьяны. Обычно подобные дела туго идут, часто их не раскрывают, это дело тоже пролежало на полке полтора года, раскрыто в связи с подобным взрывом автомобиля, то есть попутно. А за год до Лукьяновых было еще одно устранение, в общем, почерк один…

Лорел бросила взгляд на часы.

– Веня, – прервал его Терехов, – я знаю, какой ты обстоятельный и ответственный парень, но давай покороче? Кто, за что и где они сейчас.

– Терки даже не из-за магазинов, какими б огромными они ни были, да и отняли б их у Лукьяновой, а из-за земли. Да, да, мотив банальный с девяностых годов. Те, которых убрали, хапнули раньше куски городской собственности за копейки. Два десятка лет эти земли простояли, зарастая сорняками, но внезапно стали перспективными. Да, забыл сказать, их еще до продажи планировали под жилые застройки. Представляете, какие это бабки? Но появились крутые парни и захотели купить по бросовым ценам, а владельцы продавать не хотели. Попались глупо, последний взрыв оставил адрес, стоило взять парочку исполнителей, они сдали всех. Заказчики дернули за границу, люди они состоятельные, колония не их мечта, остальные пошли по этапу, сроки у всех солидные, до сих пор они там.

– Когда тебе на прием к врачу?

– А что сделала Лукьянова с землями отца? – поинтересовался Феликс, явно проверяя, насколько Веник тянет нагрузку в качестве оперативника.

– Продала самому мелкому застройщику, у которого не было перспектив попасть в лидеры, – ответил Вениамин исключительно ему, разгадав замысел экзаменатора. – И продала за копейки.

Он пожал плечами.

Сорин подал голос со свойственным меланхоличным напевом:

– Замстила гадам.

– Ты пойдешь. Мне нужно, чтобы твой мозг работал на полную, когда мы наконец арестуем этого маньяка. – Она перевернула страницу.

– Боялась тоже погибнуть от взрыва, поэтому избавилась от головной боли, – возразил Вениамин. – Застройщик, надо сказать, взлетел на строительный Олимп, но к нашим трупам он не имеет отношения.

В сущности, исключение версии – тоже результат, приближающий развязку, Павел и вычеркнул этот пункт из блокнота, затем взглянул на Феликса.

– Не будь занудой. – Он потянулся за желтым маркером, чтобы отметить пару незнакомых номеров. Имен рядом с ними не было, и звонки были исходящие, так что скорее всего спам.

– Наш клиент, наш, – закивал тот. – Рябко, по кличке Лабух, в юности играл на саксофоне, бас-гитаре и на клавишах, любимый инструмент – сакс. Играл в ресторанах, на корпоративах, свадьбах, а там атмосфера специфическая, тут налили, там покурить план предложили, так и залетел наш Лабух в колонию с наркотой. Потом еще две ходки, жизнь покатилась по наклонной и докатилась до плоского предмета, заточенного с обеих сторон, предположительно ножа. Я поехал к Лабуху на квартиру, внутри не был, обыск, конечно, сделать надо и срочно. Поехал поговорить с соседями. И вот что мне рассказали они. Последний раз его видела соседка вечером девятнадцатого августа, то есть на следующий день после убийства Лукьяновой и Пешкова.

Лорел быстро пробежала глазами и перевернула еще одну страницу.

Гек тоже перевернул страницу, просмотрел и поднял голову.

– А каким образом он связан с нашими жертвами? – спросил Павел.

– Вот так.

– Что? – Она вытерла пыль с пальцев.

– Ирэна! – воскликнул Феликс. – Смотри, она пришла к Лукьяновой, когда мы делали там обыск. В своей квартире почему-то перестала жить, вдруг я встречаю ее в морге, а эта брехливая дрянь убегает от меня, даже не выяснив, что мне нужно от нее. Но! Соседи показали, что вульгарная девица приходила много раз к нему…

Он развернул листок, чтобы показать ей.

– Ирэна? – догадался Павел.

– Дэйви Тейт звонил доктору Шарлин Рокс пару недель назад. – Гек просмотрел старые записи. – Вообще-то он регулярно звонил ей в офис, и ему тоже звонили оттуда. Вероятно, для подтверждения назначенных консультаций.

– Вторая приходила недавно вместе с ней, ее описали… худая, прилично одетая, с короткой стрижкой, черты лица тонкие, острые, особых примет не имеет. Я показал фотографии, которые сделала Тамара в салоне, ты же мне их перекинул. Обеих опознали, несмотря на то, что приходили девушки поздно вечером, очень шумели, когда пытались достучаться до него, таким образом и привлекли внимание соседей. К тому же Ирэна запоминающаяся, на ее фоне контрастная вторая женщина тоже запомнилась. Короче, к Лабуху с Ирэной приходила Алия Никитина.

– Интересно, да. – Лорел отпила воды. – Дэйви не узнал доктора Рокс на фотографии, которую я ему показывала.

Это уже серьезный поворот, можно сказать, успешный. Что понадобилось от маргинала Лабуха хозяйке салона одежды, которая имеет свой бренд, пользующийся спросом? Ирэна понятно, от нее хвост тянется в места не столь отдаленные, отсюда и знакомые из той же «корзинки», а в чем интерес Никитиной?

– Да. Мне надоело возиться с этим парнем. – Гек взял свой телефон и позвонил Ино, которая в эти выходные принимала звонки. – Привет. Мне нужно, чтобы ребята съездили за Дэйви Тейтом и привезли его сюда. И пусть выбирает. Либо мы предъявляем ему обвинение в уголовном преступлении и тогда допросим официально, либо он придет добровольно и поговорит с нами без предъявления обвинения. Пусть обеспечат присутствие матери или адвоката, если Дэйви не откажется от юридической защиты. И пусть будут с ним потверже. – Он дал отбой.

Теперь девушки не отвертятся. Павел взглянул на Феликса и со смешком напомнил:

Лорел кивнула.

– А ты не хотел ехать в морг.

– Согласна. Парень вроде бы за все отчитался, но чего-то определенно не хватает.

– Ой, ой, ой… – недовольно сморщился Феликс, отвернувшись. – А рот растянул до самых ушей, смотреть противно.

– Я же любя, – рассмеялся Терехов.

– Томми – вот чего не хватает. – Гек выпил содовой. Сахар иногда помогал ему от головной боли.

– Да! – вспомнил Феликс, забыв про насмешки. – Когда в пятницу вечером Лабух уходил из дома, в его руках была тяжелая сумка, большая… типа баула. Деталь: сумка качественная, новая, не из дешевых.

– А в чем тут фишка? – спросил Женя Сорин.

– Эта парочка связана со всеми. Такое впечатление, что они ничего не делают друг без друга, даже работают после школы. Дэйви переспал с тетей Томми, она бросила его, и они оба чертовски недовольны всей этой ситуацией.

– Лабух обитал в нищем квартале, – принялся объяснять ему Феликс. – Брался за любую неквалифицированную работу, так-то он аккуратный был, но дорогая сумка… не вязалась с ним. Хотя бы потому, что никогда такой у него не было. Я не прибавил ни слова, передаю со слов соседки.

Лорел прикусила нижнюю губу.

Сумка может играть важную роль, а может ничего не значить, потому гадать, что в ней было, а также куда Рябко шел, это непродуктивно потратить время. Однако Павел уточнил:

– Так и есть. Цветы – намек на близость. – Она потерла подбородок и посмотрела на доски с фотографиями подозреваемых. Но где они их взяли? – Она подняла голову. – Нестер! Вы узнали что-нибудь о черных георгинах?

– А где нашли его труп?

– Не в безлюдном месте, нет, – удивил Феликс. – В сквере у каскада фонтанов на Кузнечной площади. Обнаружен около двенадцати часов молодыми людьми. Как установили эксперты, с момента смерти прошло примерно два часа, значит, убит он был где-то в полдесятого-десять часов.

– Фонтан на Кузнечной? – переспросил Сорин. – Так это, считай, центр. В девять-десять часов там народу до фига.

– Немного! – крикнул он в ответ. – Я связался с несколькими крупными предприятиями по выращиванию цветов в теплицах, но ни одно из них не продавало цветы в этом регионе. Тем более в том количестве, которое пришлось бы купить убийце. Я продолжу поиски, но, по-моему, самое верное предположение, что их выращивают в домашних условиях. У кого-то есть домашняя теплица, только мы ее не нашли. Я провел поиск недвижимости, принадлежащей всем фигурантам этого дела, но, как вы знаете, иногда люди просто сдают ее в аренду или не регистрируют документы. Пока ничего.

– В том-то и дело, – закивал Феликс. – Людное место. Лабух лежал за скамейкой, сумки при нем не было, как и документов. Орудия убийства тоже не нашли.

Гек посмотрел на телефон. До медосмотра в больнице оставалось два часа, а голова по-прежнему болела, хотя на зрение это никак не влияло.

– Сегодня же проведем обыск, – сказал Павел и перевел взгляд на Сорина. – Женя?

Лорел покрутила шеей.

– Я, Павел Игоревич, отсмотрел все, пришлось самому работать, мне давали только материалы и монитор, всем некогда… или неохота возиться. Отобрал много кадров, фактически весь город перелопатил, осталось построить маршруты Лукьянова, мне еще нужно пару деньков.

– Я вот думаю, не солгали ли Биринги насчет посещения Томми психиатра. Если Дэйви мог встречаться с ней, то, возможно, и Томми тоже.

– Хорошо, занимайся маршрутами, это очень важно. Ребята, план такой. Сейчас едем к Лабуху, после все свободны. А завтра с утра все, кроме Жени, едем к школе, в которой учится сын Пешковой Камиллы.

– Допустим. Дай мне профиль Дэйви.

– Зачем? – в унисон спросили Вениамин и Женя.

– Завтра первое сентября. Надеюсь, Камилла Пешкова придет к сыну, чтобы проводить его в школу.

Она повертела розовый маркер в здоровой руке.

– Идея неплохая, – показал большой палец Феликс. – По идее мамочка должна хотя бы взглянуть украдкой на своего сына. Как ты додумался?

– О’кей. Он умен, его не устраивает нынешнее положение в жизни, особенно по сравнению с богатым лучшим другом. Шэрон Лэмбер использовала Дэйви в своих интересах, а Эбигейл Кейн глубоко обидела его, отстранив от курса.

– Не я, Тамара подсказала. Главное распределиться точно, взять под наблюдение ребенка, парковку и взрослых. Камилла наверняка изменит внешность… Веня, попроси Алину сделать несколько снимков, изменив внешность Камиллы – очки, платки, шляпы, чтобы наглядно видеть, какой она может стать. Ну, дружненько встали? Нам еще ордер получить.

– И он встречался с доктором Рокс, – пробормотал Гек.

Женя с Вениамином вышли первыми. Павел замешкался, как всегда, собирая со стола мелочи и распределяя их по карманам, раздался звонок, он машинально поднес трубку к уху и вдруг скорчил кислую мину, но голос остался ровным, даже излишне беззаботным:

– Возможно, она помогала ему учиться управлять гневом.

– Да, мама?.. Прости, твой сын замотался… Ну, ладно, забыл позвонить… Потом скажу… Навряд ли, сегодня я заеду, поменяю белье, рубашку, ты приготовь… Ну, потом, потом все вопросы… Извини, я занят.

Гек скрестил руки на груди.

Он сунул трубку в карман пиджака, краем глаза оценив хитрую, наглую улыбку Феликса,

– А может, и нет.

– Что ты на меня так смотришь?

Лорел уперлась взглядом в стол.

– Судя по обрывкам диалога, звонила мама, она очень беспокоится, потому что сын не ночевал дома. И где же шлялся, монах ты наш?

– Отстань.

– Я не знаю.

– Постой, постой, я же опер, я умею считать. Раз подсказала Тамара… а ты не ночевал дома, следовательно, у… Что ж, одобряю твой выбор.

Да, язык – мой враг, а у Феликса завидная память и с логикой полный порядок, короче, он профи. Павел собрался и указал ему глазами на дверь, дескать, иди первым, а то видеть мне твою улыбку совсем не айс.

– Продолжай.




Стоя на стуле, Алина, опустив голову, следила…


– В действиях убийцы – преследовании, взломах, проникновении в жилища – есть изощренность, которой я не вижу в Дэйви. Он, может быть, и умен, но он все еще ребенок.

…за ловкими движениями рук Насти, которая прямо на ней наметывала новые вытачки, чтобы платье было по фигурке. Однокурсница отдала красивейшее платье, мало стало, но великовато Алине, самой ушить – ручки не те, обратилась к Насте, вот уж кто мастерица во всем. Естественно разговорились, прошлись по секретам, а их много…

Гек посмотрел на доску подозреваемых.

– Неужели так и сказала? – Круглые глаза Алины стали еще круглее.

– Ага, – рассмеялась Настя. – Сначала в ЗАГС, потом постель. Знаешь, какое лицо было у Феликса? Думала, на месте убьет меня, но на следующий день сдался.

– А как насчет Томми?

– А я при первом знакомстве укусила Веню. А он потом привез нам с бабушкой сумку с едой из деревни, сказал, гуманитарная помощь, я тогда за долгое время впервые наелась. Так и возит сумки с продуктами. У бабушки пенсия, работать она уже не может. Когда на бюджет поступила, ей пришлось полы мыть в офисе, чтобы выплатить кредит за мой комп, я помогала. Это сейчас могу собрать комп, подрабатываю иногда, но без помощи Вени нам пришлось бы туго.

– Тебе хоть нравится он?

– А то! Но мы с ним до сих пор даже не целовались. Бабушка говорит, вцепись в него и не отпускай, не мужик, а золото с платиной, но мне иногда кажется, он взял надо мной шефство… ну, типа… воспитателя.

– Возможно. Он, безусловно, более практичен и обладает чувством собственного достоинства, которого нет у Дэйви. Обычно, когда в преступлении есть соучастники, один из них доминирует над другим. Томми мог бы быть таким ведущим для Дэйви. – Она потянула за ремешок перевязи. – Если так, то ему хорошо дается маскировка, а это качество убийцы.

Обе громко рассмеялись, потом Настя велела снять платье, прострочила вытачки на машинке, отгладила и отдала, чтобы Алина снова надела его, но уже налицо, посмотрелась в зеркало и запрыгала, захлопала в ладоши.

– Какая у тебя фигурка, статуэтка, – залюбовалась ею Настя.

– Мы можем привезти и Томми. Пусть посмотрят друг на друга.

Алина на самом деле миниатюрная, главное, все женские части на месте, Феликс зовет ее исключительно Дюймовочкой, но характер… откуда что берется.

– Как здорово! – восхищалась собой Алина. – Ты волшебница. Ну, раз не хочешь брать деньги, которых у меня все равно нет…

Лорел потянулась за карандашом и сделала пометку на листке бумаги.

– Даже если б были, мы же друзья, обязаны помогать друг другу. Да и работа ерундовая – вытачки, в боках ушить, чтобы по бедрам мягко спускалась ткань, плечи оформить… Сидит идеально.

– Получилось совсем другое платье. Так вот, ты мне помогла, а я подскажу, как тебе заработать. Не сразу, конечно, но продвигать я лично буду.

– Давай для начала поговорим с Дэйви. Если он увидит Томми и если Томми – доминант, то он откажется говорить. Нам нужно прижать его посильнее, и если с ним будет мать, шансов добиться от него правды намного больше.

– Что продвигать?

Мастерица принялась убирать следы шитья, Алина бегала за ней и тараторила, да так азартно излагала возникшую идею, что Настя застыла с веником и совком в руках, слушая ее:

– Вот оно! – воскликнул Нестер, и звук от удара стула о стену эхом разнесся по коридору. В следующий момент он уже стоял на пороге конференц-зала. – Только что получил е-мейл из лаборатории с отчетом по баллистической экспертизе. В Уолтера и в вас прошлой ночью стреляли из одного и того же оружия.

– Ты умеешь много, а знаниями надо делиться. Сразу подсказываю два блога – кухня и шитье. Готовишь – обалдеть, причем из простых продуктов. А твои переделки! Из рубашек мужа и его брюк делать такую красивую одежду для себя, которую нигде не купишь… Я от зависти чуть не упала. Нужно снять на видео, как ты шьешь, смонтировать, чтобы было понятно, и размещать в своем блоге. Но сначала должна придумать, как подать, как заинтересовать. Когда наберешь много подписчиков, пойдут первые деньги, пусть небольшие, зато станешь балдеть от собственной значимости.

– Не справлюсь, я не владею так интернетом и программами.

Гек кивнул.

– На первых порах помогу, блоги сделаю, научу управлять, а потом сама будешь создавать ролики.

– Не знаю, справлюсь ли я…

– Справишься, научу. Ой, звонят.

– Мы этого и ждали.

Настя пошла открывать и еще в прихожей удивилась:

– Так рано?

– Да. – Глаза у Нестера заблестели. – Но вот чего вы точно не ждали, так это того, что на гильзе, найденной на месте засады стрелка, лаборатория обнаружит отпечатки пальцев.

– На сегодня мы свободны, – послышался голос Феликса. – Дюймовочка еще здесь? Веник, заходи, твоя здесь. Настя, нам бы поесть…

– Конечно, конечно накормлю! Я так рада… Проходите в комнату, там подождите. Алинка!

Лорел ахнула.

Молодые люди вошли в комнату, Феликс развел руки в стороны:

– Это что за принцесса у нас? Веник, это твоя Дюймовочка?

– Нет. Чьи отпечатки?

Она стояла в позе манекенщицы, вполоборота, поставив руки на тоненькую талию, приподняв подбородок, демонстрируя себя в платье небесного цвета, да с голубыми глазищами, с улыбкой. У Вениамина и челюсть отвисла, и рот открылся, Настя, видя его реакцию, прыснула, после позвала новоявленную принцессу:

– Алинка, идем на кухню, наши мужчины есть хотят.

Нестер хлопнул ладонью по дверному косяку.

– Сейчас переоденусь…

– Отпечатки пальцев принадлежат некоему мистеру Дэйви Тейту.

Девушка упорхнула во вторую комнату, через минуту выпорхнула, переодевшись в джинсы, что оценил Феликс:

– Теперь вижу: это наша ненаглядная Дюймовочка.

Она убежала в кухню, а молодые люди делились впечатлениями, полулежа в креслах. Во-первых, ожидали увидеть разруху, полный отстой, а у Лабуха нормально в комнате, жить можно. Мебель старая, то есть старинная, из дерева, а не прессованных опилок, но из разных гарнитуров, оттого оттенков тоже разных. Особенно стулья поразили – из пяти ни одного одинакового. Старый ноутбук обнаружили, чего совсем не ожидали, его отправили сисадмину на серьезный осмотр. Но что интересно – небольшой беспорядок, некоторые ящики были открыты и не задвинуты, да и так, мелочи словно не на своем месте, будто здесь уже что-то искали. Но не факт. Ведь искать какую-то вещь мог и хозяин, торопился, поэтому не удосужился соблюсти порядок.

Глава 35

Нельзя сказать, будто ничего не нашли, например, паспорт, оплаченные счета. Следующая находка слишком мала, помещается на ладони, но и вопросов вызвала много – это маленький ключик. На шкафу для одежды обнаружили шкатулку, причем снизу ее не увидеть, только став на стул. Небольшая шкатулочка с палехской росписью, помещается на ладони, внутри пустая, только ключик лежал, на красном фоне он выделялся стальным блеском. Самое интересное, никому не пришло в голову стать на стул и осмотреть верх шкафа, кроме Вениамина, именно он туда полез и показал всем находку.

У Тейлор Тейт были темные волосы и глаза как и у ее сына, но из-за хрупкого телосложения она казалась миниатюрной. Хотя ей и было, вероятно, не больше тридцати пяти – тридцати шести, она выглядела старше. В уголках уже появились морщинки, сутулые плечи выдавали усталость. Тем не менее в белом кресле она сидела с достоинством, не горбясь, выпрямив спину.

– Фактически Лабух спрятал ключик от посторонних глаз, – сказал он. – Но спрятал так, чтобы легко самому найти, а также не забыть, где лежит.

– Только мы перерыли все внутри и снаружи, а не нашли тот замок, который открывает этот загадочный ключик, – заметил Феликс.

– Мой сын не сделал ничего плохого.

– А ведь что-то он открывает ценное для Лабуха, – рассуждал Веня. – И это как-то связано с его убийством, мне так кажется. Где же эта штуковина? Кстати, она переносная, раз ключик есть, а замочка нет. И эта переносная штука где-то хранится.

– Возможно… у кого-то? – предположил Феликс.

– Надо искать. Опросить соседей, Ирэну выловить.

– Хорошо. – Лорел положила перед собой несколько папок с файлами. Гек сидел рядом с ней как молчаливый сердитый страж.

Прибежала Алина и пригласила парней к столу. Поздний обед (для ужина рановато) прошел весело, собственно, грустить не было причин, могли и дольше посидеть, Вениамин засобирался:

Тейлор кивнула, и прядь ее темных волос выбилась из узелка, в который она их собрала.

– Спасибо за обед, но мы с Алинкой поедем. Нам еще нужно задание Павла Игоревича выполнить, не знаю, сколько это займет времени.

– Он поговорит с вами.

– Значит, вы отказываетесь от своего права на присутствие адвоката? – спросил Гек.

К машине Алина еле плелась, не хотелось ей уходить, нравится компания Насти, даже за столом девушки больше общались друг с другом, чем со своими мужчинами, заточенными на работу. Вениамин открыл дверцу и терпеливо ждал, когда принцесса в джинсах и кроссовках соизволит подойти и сесть в машину. Захлопнув за ней дверцу, он обошел нос авто, сел за руль, напомнил:

– Да, – ответил Дэйви, не поднимая головы.

– Ремень. – Пока она пристегивалась он достал три фотографии. – Держи, посмотри и за дорогу придумай, как преобразить эту женщину.

– Красивая. А кто она?

Тейлор посмотрел на закрытые стеклянные доски позади Лорел и Гека.

Веня усмехнулся, так как в интонации Алины послышались чуть заметные нотки ревности, что ж, приятно, он ответил кратко:

– Мы отказываемся от адвоката. – Она произнесла это тоном человека, которому не осталось другого выбора.

– Подозреваемая.

Наблюдая за Дэйви, Лорел пыталась понять его мотивы.

– Да ну! В чем?

– В убийстве мужа и его работодателя.

– Ты злишься на свою мать?

Он дернул плечом и покраснел.

– Да ладно! – не поверила Алина. – Зачем такой красивой убивать мужа и работодателя? А что надо с ней сделать?

– Нет.

Тейлор немного расслабилась.

– Ну, там, шляпу добавишь, очки, платок. Поэкспериментировать и сохранить несколько вариантов… Нет, отпечатаем все варианты.

– Если и злишься, ничего страшного. Я слишком много работаю и вынуждена оставаться в Сиэтле, но нам нужны деньги. Злость не значит, что ты плохой человек.

Дэйви посмотрел на нее искоса и снова сгорбился, скрестив руки на животе.

– Это же всего полчаса работы, могли еще посидеть.

– Я не злюсь.

Она отвернулась к окошку, надула губы, правда, долго Алина не умела дуться, это же скучно, через минуту она уже улыбалась, вспоминая себя в платье… Вдруг присмотрелась к улице, по которой ехали и озадачилась:

Тейлор потерла глаза.

– А куда мы едем? Нам же в другую сторону…

Лорел было жаль их обоих. Ее сердце редко брало верх над разумом, но сегодня это случилось.

– Ко мне едем, ко мне. Вместе будем менять внешность подозреваемой.

– Почему ты солгал нам, Дэйви?

– Я вам не лгал, – бросил он, не поднимая головы.

Это что значит – к нему да на ночь глядя? На окраине он снимает дачный домик со всеми удобствами, раньше с ним жил приятель, теперь один там обитает. Алина покосилась на Вениамина, но он крутил руль, находясь в своей капсуле невозмутимости, этим иногда бесил ее. Все считают, у них роман, но никакого романа нет, с другой стороны к ней перестали цепляться всякие недоумки, зная, кто ее парень – разве не классно? Вспомнила слова бабушки – да, вцепиться и не отпускать… но все же робко спросила:

– Мы знаем, что у тебя были сексуальные отношения с доктором Шэрон Лэмбер.

– Может… сначала в ЗАГС, а потом к тебе?

Тейлор вздрогнула.

– Может, – не взглянув на нее, согласился он. – Но сначала ты преобразишь под моим чутким руководством эту женщину. Потом пройдешь мастер-класс у Насти по кухне, потом у нее же мастер-класс по ведению хозяйства, распределению бюджета, вот тогда и двинем в ЗАГС.

– Что?

– Хм! – фыркнула она, скрестив на груди руки и отвернувшись к окну. – Сам-то ты что умеешь?

У Дэйви покраснели даже уши.