Где именно в это время находился И. В. Джугашвили и чем был занят, еще требует выяснения. Известно лишь, что после Нового года он из Тифлиса отправился в Баку. Было очевидно, что петербургские события представляют собой важную веху в развитии революционного движения. В новых условиях вопрос о единстве действий и, следовательно, о созыве нового партийного съезда приобретал особое значение.

Еще в конце ноября 1904 г. собравшиеся на одно из своих первых заседаний члены Кавказского бюро по подготовке к созыву III съезда РСДРП выступили с воззванием, в котором заявили о недоверии заграничным центрам и призвали местные организации взять подготовку съезда в свои руки. Это означало недоверие не только редакции «Искры», перешедшей после II съезда в Руки меньшевиков, но и редакции возникшей к этому времени большевистской газеты «Вперед», во главе которой стоял В. И. Ленин. Когда подобный смысл воззвания Кавказским бюро был Дознан, оно дезавуировало его. Не позднее 6 января 1905 г. И. В. Джугашвили поставил в известность об этом редакцию газеты «Вперед»^{2}.

15 января из Баку он обратился к редакции газеты «Вперед» с новым письмом:



«Товарищ!

Это заявление разослано во все кавказские комитеты с просьбой отозваться. Дело в том, что ноябрьская конференция представителей Кавказского союза поставила Агитационное бюро Кавказского союза в строго определенные рамки, ограничив его компетенцию задачами лишь агитации (см. 3-ю резолюцию конференции, по которой вопрос об Организационном комитете откладывается до новой конференции или съезда представителей Кавказского союза, стало быть, и не решается Агитационным бюро). Теперь шаг сделан, правда, не совсем уверенный, но все-таки шаг. Только некоторая трусость <…> и вызванный ею „цекистский фетишизм“ помешали Бакинскому комитету трезво взглянуть на дело и дать пощечину врагу (ЦК), который как таковой давно порвал с нами и систематически терзает партию. Но, судя по настроению бакинских товарищей, можно с уверенностью сказать, что „временный разрыв“ с ЦК скоро превратится в „постоянный“ — особое мнение пяти товарищей уже теперь имеет больше сторонников, чем заявление Бакинского комитета. 15 января 1905 г. Вано.

P. S. Скоро пришлю корреспонденцию из Баку. На днях выеду в Тифлис и напишу корреспонденцию из Тифлиса. Баку готовится к демонстрации. Получены два номера „Вперед“. На товарищей производит хорошее впечатление. Б[акинский] к[омитет] просит пустить в печать его заявление с особым мнением пяти товарищей»^{3}.



Если исходить из содержания приведенного письма, то в середине января 1905 г. И. В. Джугашвили должен был вернуться в Тифлис, где именно в это время произошло резкое обострение событий.

16 января у губернатора состоялось совещание, на котором было решено не дожидаться, когда развернувшаяся после Кровавого воскресенья агитация приведет к массовым волнениям в городе, и нанести по социал-демократической организации превентивный удар^{4}. К этому тифлисская охранка готовилась давно. И уже давно в ее архиве накапливалась информация о наиболее активных членах Тифлисской организации РСДРП.

Оказался в поле ее зрения и И. В. Джугашвили. В сентябре 1904 г., по всей видимости, через секретного сотрудника по кличке Панцулия охранке удалось установить факт его пребывания в Тифлисе. В результате в Тифлисском охранном отделении появилась специальная карточка на И. В. Джугашвили.

Вот первая запись в ней: «Сведения. Джугашвили. О лице, состоящем членом партии социал-демократов, имеющиеся в Тифлисском охранном отделении с сентября 1904 г. Ф. И. О.: Джугашвили Иосиф Виссарионович, кличка наблюдения по —…, кружковое прозвище —…, звание: крестьянин сел. Диди Лило Тифлисской губернии и уезда, занятие: ученик Тифлисской духовной семинарии, лета —…, вероисповедание —…, приметы —…, имеется ли фотографическая карточка —…, где ныне проживает —…, семейные связи: мать его Екатерина проживает в городе Гори Тифлисской губернии, революционные связи —… Деятельность по партии. В 1902 г. при Тифлисском ГЖУ был привлечен обвиняемым к дознанию о тайном кружке РСДРП и по этому делу, как видно из предписания Департамента полиции от 17 июля 1903 г. за № 4305, Иосиф Джугашвили подлежал высылке под гласный надзор полиции сроком на 3 года, куда и был выслан административным порядком полицией»^{5}.

Троеточие указывает на отсутствие соответствующих данных в распоряжении Тифлисского охранного отделения. Это означает, что в сентябре 1904 г. оно не располагало конкретными сведениями об И. В. Джугашвили и не имело его фотографии.

8 октября в карточке Тифлисского охранного отделения была сделана новая запись: «Джугашвили бежал из ссылки и в настоящее время является главарем партии грузин, рабочих»^{6}. После этого в регистрационной карточке появились его приметы, взятые из розыскного циркуляра Департамента полиции от 1 мая 1904 г.^{7} Дальнейшие записи имеют очень скупой и случайный характер^{8}, а в сводках наружного наблюдения за 1904–1905 гг. фамилия И. В. Джугашвили отсутствует^{9}.

Между тем, когда 2–3 октября в Тифлисе были произведены обыски и аресты, у жены П. А. Джапаридзе В. М. Ходжишвили было обнаружено письмо с упоминанием Кобы^{10}. 30 ноября 1904 г. жандармам удалось захватить революционный склад, где снова были обнаружены записи с упоминанием Кобы^{11}. По существовавшим правилам охранка должна была завести в своей картотеке карточку на Кобу и приступить к выяснению его личности. Но никаких данных на этот счет, как и самой карточки, обнаружить не удалось.

Несмотря на то что в поле зрения Тифлисского охранного отделения И. В. Джугашвили попал в сентябре, только 6 ноября 1904 г. (№ 2385) охранное отделение обратилось в местное жандармское управление с просьбой сообщить имеющиеся у него сведения о нем^{12}.

Ответ был дан 16 ноября (№ 7136):

«На запрос от 6 сего ноября за № 2385 сообщаю Вашему высокоблагородию, что Иосиф Джугашвили в 1902 г. при сем управлении был привлечен обвиняемым к дознанию „О тайном кружке Российской социал-демократической рабочей партии в г. Тифлисе“ и по этому делу, как видно из предписания Департамента полиции от 17 июля 1903 г. за № 4305, Иосиф Джугашвили подлежал высылке в Восточную Сибирь сроком на 3 года, куда был и выслан административным порядком»^{13}.

Жандармское управление не только не предоставило в распоряжение своих коллег биографических данных об И. В. Джугашвили, не указало его родственные связи, но и ни словом не обмолвилось об обыске у него 21 марта 1901 г., о его привлечении к делу о социал-демократическом «кружке интеллигентов» (1901 г.) и к делу о батумских беспорядках (1902 г.).

25 ноября Тифлисское охранное отделение обратилось в Тифлисское ГЖУ с новой просьбой — выслать фотографию И. В. Джугашвили^{14}.

16 декабря 1904 г. начальник Тифлисского охранного отделения Ф. А. Засыпкин представил в Департамент полиции обзор наблюдения за Тифлисской организацией РСДРП за октябрь-ноябрь 1904 г. К этому обзору был приложен «Список деятелей местной социал-демократической организации, поданным наблюдения, в октябре — ноябре (по 8 декабря) 1904 г.». В нем значились 131 человек. 19-м в этом списке фигурировал И. В. Джугашвили:

«19. Джугашвили Иосиф Виссарионов, крестьянин села Диди Лило Тифлисской губернии, разыскивается циркуляром Департамента полиции за № 5500 от 1 мая 1904 г. В 1902 г. привлекался обвиняемым при Тифлисском губернском жандармском управлении, последствием чего была высылка под гласный надзор полиции на 3 года в Восточную Сибирь (предложение Департамента полиции 17 июля 1903 г. № 4305), откуда 5 января 1904 г. скрылся. По указанию агентуры, проживает в городе Тифлисе, где ведет активную преступную деятельность»^{15}.

Представляя эти данные, Тифлисское охранное отделение тем самым ставило Департамент полиции в известность о готовящейся ликвидации Тифлисской организации РСДРП. Однако когда через месяц, в ночь с 16 на 17 января 1905 г., были произведены аресты, задержанию подверглись только 13 человек: Михаил Бочаридзе, Нина Гургенидзе, Нина Каландарашвили, Филипп Махарадзе, Кирилл Никадзе, Исидор Рамишвили, Мелитон Руссия, Николай Сулханов, Александр Цулукидзе, Захар Чочуа, Шалва Шарашидзе, Шалва Элиава, Юлиан Яшвили. Еще 5 человек (Вера Бессмертная, Теофил Гурешидзе, Арчил Джапаридзе, Нина Косюра, Мелани Чодришвили) сумели избежать ареста^{16}. Что же касается остальных, они были оставлены на «разводку».

Принятые меры не дали желаемых результатов, и 23 января в городе произошла первая массовая демонстрация. На Головинский проспект под красным знаменем вышла многочисленная процессия. В центре города зазвучали революционные песни. То, о чем мечтали организаторы первомайской демонстрации 1901 г., свершилось.

Как и тогда, против демонстрантов были брошены городовые И казаки. Однако если в 1901 г. им удалось навести порядок всего лишь за несколько минут, на этот раз произошло самое настоящее сражение. Многие его участники были избиты. Порядок был все-таки наведен, но произошедшие события свидетельствовали, что за прошедшие четыре года антиправительственное движение ушло далеко вперед и стало приобретать массовый характер^{17}.

Произведенные аресты способствовали изменению расстановки сил внутри Тифлисского комитета РСДРП, в результате чего на заседании Тифлисского комитета 17 января меньшевики оказались в большинстве. Произошел своеобразный переворот^{18}.

Этот переворот по времени совпал с возвращением из-за границы Ноя Жордании.

«До приезда Ноя Жордания, — вспоминал Б. Бибинейшвили, — все меньшевики, начиная с Чхеидзе и кончая Рамишвили, представлялись твердокаменными большевиками и колотили себя в грудь от досады, читая меньшевистские статьи»^{19}.

Понимая, что последует за переходом Тифлисского комитета на сторону меньшевиков, большевики в ночь с 17-го на 18-е перепрятали партийные библиотеку и кассу, а также отказались сдать типографию^{20}. Не найдя поддержки со стороны Союзного комитета, Тифлисский комитет 26 января заявил о выходе из Кавказского союза РСДРП. 30 января Союзный комитет потребовал от Тифлисского комитета не только отозвать свое заявление, но и ввести в свой состав новых членов^{21}, на что Тифлисский комитет ответил отказом. Более того, 7 февраля он выступил с открытым заявлением и тем самым предал возникшие разногласия широкой огласке^{22}.

Таким образом, обострение борьбы между правительством и обществом характеризовалось не сплочением перед лицом общего противника, а обострением борьбы внутри Кавказского союза РСДРП.

Было ли это отражением тех противоречий, которые существовали внутри рабочего движения или же кто-то сознательно способствовал подобному развитию событий, сказать трудно. Но нельзя не обратить внимание на то, что именно в это время на Кавказе наряду с обострением внутрипартийной борьбы происходит искусственное обострение национальных противоречий.

Еще при подготовке декабрьской забастовки между рабочими развернулась агитация, которая имела своей целью столкнуть армян и татар между собой. Тогда она не дала результатов, но несколько позднее привела к кровавым событиям.

«Вечером 6 февраля в Баку происходило нечто небывалое, — писал один из очевидцев этих событий. — Почти повсюду на улицах, особенно удаленных от центра, то и дело слышны были ружейные и револьверные выстрелы. Убитые и раненые насчитываются за ночь десятками. Весь город объят ужасом <…>. Мотивом к печальному событию послужило следующее. В центре города одним армянином был убит довольно состоятельный татарин. Единоверцы последнего вступились за убитого сородича и убили несколько ни в чем не повинных армян из прохожих. Таким образом, началось кровавое побоище», для ликвидации которого пришлось вызывать войска^{23}.

По воспоминаниям Мамеда Мамедьярова, в феврале 1905 г. Сталин был в Баку и пытался противодействовать армяно-татарской резне, которая, по мнению автора воспоминаний, была развязана нефтепромышленниками Дадаевым и Тагиевым^{24}.

А вот свидетельство Мухтара Гаджиева: «Под руководством тов. Сталина… в Балаханах во время армяно-татарской резни мы, пять товарищей, каким-то образом получили винтовки и собрались вокруг армянского района, по поручению тов. Сталина мы не должны были допустить здесь резни»^{25}. «Тогда же, — вспоминал один из участников этих событий, — Сталин дал боевой дружине задание захватить типографский шрифт, мы, 15 человек, сделали это и отвезли шрифт в крепость к Б.»^{26}.

Из этого явствует, что в феврале 1905 г. в Баку уже существовали боевая дружина местной организации РСДРП и что И. В. Джугашвили имел к ней самое непосредственное отношение.

Из Баку он вернулся в Тифлис не позднее 13 февраля. В этот день в Тифлисе возле Ванского собора был организован многотысячный митинг, в котором приняли участие армяне, грузины, татары, русские и представители других национальностей. К этому дню И. В. Джугашвили была написана специальная листовка, посвященная бакинским событиям. Отпечатанная в количестве 3 тыс. экземпляров, она призывала рабочих не поддаваться на провокации и не допустить повторения произошедшего. Под этим лозунгом и прошел митинг^{27}.

Армянское и тюркское духовенства заявили о необходимости примирения. Демонстрация примирения состоялась в понедельник 14 февраля^{28}. В этот день на Хлебной площади в квартире Хананяна И. В. Джугашвили встретился с Камо и здесь написал листовку, посвященную прошедшей демонстрации. Она была опубликована на следующий день^{29}.

После этого мы снова видим И. В. Джугашвили в разъездах. Имеются сведения, что не ранее 3 — не позднее 5 марта он посетил Баку[36], где вместе с членом Бюро комитета большинства М. Лядовым (Мандельштамом) участвовал в заседании обновленного городского комитета РСДРП^{30}.

По возвращении в Тифлис И. В. Джугашвили поселился на квартире Бердзеношвили (ул. Тамары) и здесь написал брошюру «Коротко о партийных разногласиях», которая представляла собой популяризацию ленинской работы «Что делать?» Точная дата ее написания неизвестна, однако упоминание в ней газеты «Социал-демократ» № 1 за 1 апреля дает основание утверждать, что работа над брошюрой началась не ранее этой даты^{31}.

И. В. Джугашвили еще работал над своей брошюрой, когда в Лондоне открылся III съезд РСДРП. Решающее значение в борьбе за его созыв имело событие, которое произошло 9 февраля 1905 г. В этот день на квартире писателя Л. Н. Андреева (1871–1919) почти в полном составе были арестованы ЦК РСДРП (Е. М. Александрова — бывшая жена М. С. Ольминского, Л. Е. Гальперин, И. Ф. Дубровинский, Л. Я. Карпов, А. А. Квятковский, В. Н. Крохмаль, В. А. Носков, В. Н. Розанов) и один из его агентов, М. А. Сильвин. В результате этого на воле остались только Р. С. Землячка, Л. Б. Красин и В. И. Ленин. 4 марта они выступили с заявлением, которое признавало правомерность действий Бюро комитета большинства, направленных на созыв очередного съезда партии, и призвали местные организации прислать своих представителей на съезд^{32}.

На этот призыв откликнулись и большевики, и меньшевики. Но если первые собрались в Лондоне, где 12 апреля открылся III съезд РСДРП^{33}, то вторые направили своих представителей в Женеву и здесь провели свою конференцию^{34}. Тем самым был сделан шаг на пути создания двух независимых друг от друга политических партий.

К этому времени раскол стал свершившимся фактом и внутри Кавказского союза РСДРП. 12 марта Тифлисский комитет поставил вопрос о роспуске Союзного комитета^{35} и начал готовить общекавказскую конференцию.

В разгар этой борьбы «Ной Рамишвили во время дискуссии, — отмечал С. Талаквадзе, — демагогически назвал Коба <…> агентом правительства, шпионом-провокатором»^{36}. Если бы лидер грузинских меньшевиков имел на руках соответствующие доказательства, он обязан был не только привести их, но и потребовать партийного расследования выдвинутого им обвинения. А поскольку ничего подобного он не сделал, есть основание думать, что в основе его обвинений лежали лишь подозрения.

Влияние меньшевиков продолжало расти. 14–15 апреля 1905 г. им удалось созвать общекавказскую конференцию и, выразив недоверие Союзному комитету, избрать свое Кавказское бюро РСДРП, которое противопоставило себя Союзному комитету РСДРП^{37}. Так возникли два общекавказских руководящих центра социал-демократического движения, и между ними развернулась борьба за влияние.

Чиатурский бастион большевизма

Сразу же после меньшевистской конференции И. В. Джугашвили отправился в Кутаис. Из Тифлиса он выехал не ранее 18 апреля^{1}. По пути сделал остановку в Гори и здесь не ранее 19 — не позднее 20 апреля в доме Элизбара Ревазовича Гогнидзе принял Участие в собрании местной социал-демократической организации. Во время собрания нагрянула полиция, однако хозяину удалось спрятать И. Джугашвили в подвал, куда полиция заглянуть не догадалась^{2}.

В Гори И. В. Джугашвили оставался недолго. В четверг 21 апреля он уже находился в селении Цхра-Цхаро и здесь участвовал в дискуссии с меньшевиками^{3}.

«Весной 1905 г., — вспоминал М. Е. Бибинейшвили, — Коба снова приехал в Кутаис. Как только Коба приехал в Кутаис, из Чиатур прибыли рабочие и сообщили Имеретино-Мингрельскому комитету о напряженном положении в Чиатури: они просили о помощи»^{4}. Речь шла об активизации меньшевиков. Для того чтобы не допустить переход организации под их руководство, в Чиатуры были направлены сначала А. Г. Цулукидзе, затем И. Джугашвили^{5}.

«В апреле 1905 г. или в начале мая, — писал Георгий Нуцубидзе, — приехал товарищ Сталин… Он остановился в доме Джакели, где в верхнем этаже помещался комитет Чиатурской большевистской партийной организации, а в подвале — нелегальная типография, и жил там до отъезда из Чиатур. Только в опасные моменты, когда нужно было скрываться от полиции, он покидал эту квартиру и переходил к кому-нибудь из товарищей. В один из таких переходов он жил у меня в течение двух или трех недель»^{6}.

Обосновавшись на новом месте, И. В. Джугашвили направил письмо за границу в большевистский центр:

«Я опоздал с письмом, товарищ. Не было ни времени, ни охоты писать. Пришлось все время разъезжать по Кавказу, выступать на дискуссиях, ободрять товарищей и т. д. Поход был повсеместный со стороны меньшевиков, и надо было дать отпор. Людей у нас почти не было (и теперь очень мало, в два-три раза меньше, чем у меньшевиков), и приходилось работать за троих… Положение дел у нас таково. Тифлис почти целиком в руках меньшевиков. Половина Баку и Батума тоже у меньшевиков. Другая половина Баку, часть Тифлиса, весь Елисаветполь, весь Кутаисский район с Чиатурами (марганцепромышленный район, 9–10 тыс. рабочих) и половина Батума у большевиков. Гурия в руках примиренцев, которые решили перейти к меньшевикам. Курс меньшевиков все еще поднимается».

Письмо было начато 29 апреля, закончено 8 мая 1905 г.^{7}.

Один из первых шагов, который сделал И. Джугашвили в Чиатурах, был связан с созданием местной типографии. «В 1905 г., — вспоминала Мария Белиашвили, — кажется, весной… к нам пришли тов. Сталин и С. Инцкирвели», они осмотрели дом, а через некоторое время принесли типографский станок и устроили в сарае типографию. В ней работали С. Инцкирвели, П. Галдава и В. Бакрадзе, помогал человек, приехавший из Тифлиса^{8}.

Причастность И. В. Джугашвили к созданию нелегальной типографии в Чиатурах подтверждает и Дементий Шервадзе: «Под руководством… тов. Кобы была устроена в Чиатурах нелегальная типография в удобном подвале дома И. Белиашвили. В типографии работали Пация Галдава, С. Инцкирвели, мой зять Белиашвили, моя сестра и я»^{9}.

Обосновавшись в Чиатурах, И. В. Джугашвили не только выезжал в разные места Кутаисской губернии, но и неоднократно бывал в самом Кутаисе.

В 1905 г. «Имеретино-Мингрельский комитет в Кутаисе имел хорошо законспирированную типографию в одном из окраинных районов Кутаиса, в подвале дома землемера Васо Гогиладзе». Управлял ею Барон (Б. Бибинейшвили). Листовки писали И. Джугашвили и С. Кавтарадзе^{10}.

Одним из эпизодов борьбы большевиков за влияние в Имеретино-Мингрельской организации РСДРП стала губернская конференция, которая прошла в мае 1905 г. в Кутаисе в доме Иосифа Павловича Гветадзе. На этой конференции присутствовал и И. В. Джугашвили^{11}.

27 апреля закончился III съезд РСДРП^{12}. Присутствовавший на нем М. Г. Цхакая вернулся на Кавказ только в начале июня^{13}. Его возвращение совпало со смертью от туберкулезного менингита А. Г. Цулукидзе. Он умер 9 июня. 12-го состоялись его похороны, в которых, по некоторым данным, участвовало около 50 тыс. человек. Таких похорон Грузия не знала. Гроб с телом на руках под пение «Марсельезы» и некоторых других революционных песен несли из Кутаиса до Хони. Ничего подобного еще год назад нельзя было даже представить^{14}. За гробом шли товарищи А. Г. Цулукидзе по партии, в том числе те, кого давно разыскивали жандармы. Среди них находился и И. Джугашвили.

После похорон в Хони состоялось несколько дискуссий между большевиками и меньшевиками. Они продолжались не менее трех дней и проходили в домах Д. Кацаравы, П. Кикалейшвили и Б. Мдивани. В центре обсуждения находились решения Лондонского съезда и Женевской конференции РСДРП. И. В. Джугашвили тоже участвовал в этих спорах^{15}.

Не ранее 16 июня И. В. Джугашвили и М. Г. Цхакая отправились в Кутаис. Здесь последний на заседании Имеретино-Мингрельского комитета сделал доклад о съезде, который, рассмотрев сложившееся в стране положение, констатировал, что развитие событий открывает перспективу свержения монархии, поэтому съезд призвал членов партии готовиться к решающей схватке со старой властью. Важнейшее значение в этом отношении придавалось подготовке всеобщей политической стачки и вооруженного восстания^{16}. Под руководством И. В. Джугашвили в Чиатурах активизируется создание отрядов красных сотен. «По инициативе Сосо, — вспоминал В. Киасашвили, — мы приступили к организации чиатурского большевистского отряда», его командиром стал В. Киасашвили^{17}.

В июне — августе 1905 г. И. В. Джугашвили находился в постоянных разъездах. Вот только некоторые факты, свидетельствующие об этом: в июне он посетил селение Худистави, затем мы видим его в Гурии, в селениях Гоми и Цители Мта Шемокмерской волости^{18}, «в первых числах августа» он выступал на митинге в селе Парцхва, затем — в Чохатаури, где провел «приблизительно десять дней», в середине августа побывал в Батуме^{19}.

А пока И. В. Джугашвили разъезжал по Восточной Грузии, в Баку снова обострились армяно-татарские противоречия, 20 августа начались столкновения, 22-го запылали нефтяные промыслы.

Позднее газета «Баку» писала: «Сгорели целиком с конторами: Каспийское товарищество, Руно, Тумаев, Ар[м]алуйс, Манташев (у Манташева целиком завод на Забрате), Питоев, Мирзоев, Красильников, Меликов, Арамазд, Адамов, Тер-Акоповы, завод „Ватан“, Ширван, Кавказское товарищество, Кавказ, Соучастники, Радуга, Петроль, Балаханское общество, князь Гагарин, Гальперин и много других мелких фирм», «у „Братьев Нобель“ осталось две трети; Каспийско-Черноморское общество — половина, Московско-Кавказское общество1 отделалось легко: сгорели только четыре буровые вышки, а остальное все осталось, Бенкендорф не пострадал, у Воронцова-Дашкова сгорело 6–7 вышек… фирма Хальфи пострадала мало, у Шибаева и компании осталась половина промысла. Остались целиком в Романах „Поляк“ и механический завод Строзера. Не тронуты фирмы Мусы Нагиева и Асадулаева. Также остались целиком в Романах механические заводы Биеринга, общества „Мотовилиха“… Сгорели „Тифлисское товарищество“, Товарищество „Набат“, Шихово, Милов-Таиров, Зубалов, завод Хатисова… Английские фирмы Олеум, Шибаев (Кубань) тоже пострадали, но меньше»^{20}.

По некоторым данным, погибла половина вышек, в результате чего добыча нефти сократилась почти вдвое, и восстановить прежний уровень до 1917 г. так и не удалось^{21}.

Не позднее 26–27 августа в предместье Кутаиса в усадьбе И. Чконии под председательством М. Г. Цхакаи и при участии И. В. Джугашвили состоялась новая конференция Имеретино-Мингрельской организации РСДРП^{22}, после которой И. В. Джугашвили отправился в Тифлис. Здесь на 29 августа в здании городской управы было назначено собрание представителей тифлисской общественности с целью обсуждения утвержденного Николаем II Положения о так называемой Булыгинской думе. Социал-демократы не только пришли на это собрание сами, но и привели рабочих. Для их удаления из зала были вызваны городовые и казаки. В результате произошедшего столкновения погибли около 100 человек^{23}.

«Помню, — вспоминал Артем Торозов, — как спустя два дня после расстрела полицейскими рабочих в Тифлисской городской думе (т. е. около 31 августа. — А.О.) у меня на квартире собрались во главе с товарищем Сталиным Степан Шаумян, Михаил Бочаридзе, Михо Чодришвили, Захар Чодришвили, Петр Монтин и ряд других товарищей. По предложению тов. Сталина было решено выпустить листовку по поводу злодейского убийства рабочих» с призывом к забастовке протеста^{24}.

После совещания у А. Торозова И. В. Джугашвили снова отправился в Кутаисскую губернию. «В начале сентября 1905 г., — вспоминал Михаил Евктимович Бибинейшвили, — мы поехали в Зестафони: Коба, Павел Сакварелидзе (Большой Павел), Андро Бебурашвили, Павел Масалкин»^{25}. Начало осени И. В. Джугашвили тоже провел в разъездах по Кутаисской губернии, побывав в селениях Кацхи, Ргани, Цхра-Цхаро, Чиатури и некоторых других^{26}.

В это же время большевиками была сделана попытка ограбления кутаисского цейхгауза. «В начале сентября 1905 г., — говорится в биографической справке о М. А. Гогуадзе, — вместе с Захарием Чодришвили, Маро Бочаридзе, Бабе Лошадзе [он] отправился с Кутаис с заданием снять в аренду дом, расположенный против военного цейхгауза, устроить подкоп и вынести из цейхгауза 2000 винтовок. Подкоп был начат, но не доведен до конца вследствие неблагоприятных почвенных условий»^{27}.

Одним из руководителей этой операции был И. В. Джугашвили^{28}.

В сентябре 1905 г., когда борьба вокруг вопроса о власти стала приобретать особую остроту, большевики и меньшевики приняли решение о необходимости преодоления раскола в партии и объединении своих усилий против общего политического противника — самодержавия. Ожесточенная конфронтация между Советом Кавказского союза и Кавказским бюро РСДРП стала затихать, появилась возможность сотрудничества между ними. В этих условиях И. В. Джугашвили вернулся в Тифлис^{29}.

Есть основание предполагать, что здесь он нашел приют на Фрейлинской улице в доме № 3. В рассматриваемое время часть этого дома снимала семья Сванидзе^{30}. Она состояла из трех сестер — Александры, Като и Машо, их брата Александра и мужа Александры Михаила Монаселидзе. Сестры Сванидзе имели швейную мастерскую, которая располагалась в этом же доме и пользовалась в Тифлисе известностью^{31}.

М. М. Монаселидзе, с которым И. В. Джугашвили был знаком по семинарии, писал: «В 1904 г. я женился на старшей дочери Сванидзе Александре (Сашико) и взял квартиру на Фрейлинской улице, № 3 в д. Байсогулова. Наша квартира была расположена со стороны двора и смотрела во двор Закавказского военного штаба»^{32}. «Жена моя Александра и сестра ее Като были известными во всем городе портнихами. Кто только не ходил к ним шить платья. Приходили жены генералов, крупных чиновников канцелярии наместника, жены офицеров и тому подобных лиц, которых во время примерок сопровождали их мужья. Поэтому наша квартира была гарантирована от всяких подозрений со стороны полиции»^{33}.

«Как-то мой шурин (Александр Семенович Сванидзе. — А.О.), — вспоминал Михаил Монаселидзе, — отозвал меня в сторону и сообщил, что желает привести к нам на ночевку товарища Сосо Джугашвили, он просил ничего не говорить пока об этом его сестрам. Я был согласен. С этой поры товарищ Сталин начал проживать в нашей квартире. Это было в 1905 г. Сюда к нему приходили Камо, Миха Бочаришвили, Миша Давиташвили, Г. Елисабедашвили, Г. Паркадзе и время от времени М. Цхакая, Ф. Махарадзе, С. Шаумян и др.»^{34}.

ПРИМЕЧАНИЯ

Возвращение

¹ Официальный указатель железнодорожных, пароходных и других пассажирских сообщений. Зимнее движение 1903–1904 гг. СПб., 1903.

² В воспоминаниях этот факт датируется по-разному. Одни авторы относят возвращение И. В. Джугашвили в Тифлис к январю, другие — к февралю 1904 г.

³ Pein R. The Rise and Fall. N.Y., 1965. P. 102.

⁴ ГИАГ. Ф. 153. Оп. 1. Д. 3453. Л. 3–4; РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 1. Л. 19, 72, 121–122; ГАРФ. Ф. 102. 7Д. 1904. Д. 625–25. Л. 1–2.

⁵ Там же.

⁶ Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. 7-е изд. Т. 41. Ч. 1. С. 161.

⁷ РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 1. Л. 37.

⁸ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений с партийными организациями. 1903–1905 гг. Т. 2. М., 1975. С. 114–115.

⁹ Аллилуев С. Я. Пройденный путь. М., 1946. С. 108–109.

¹⁰ Там же.

¹¹ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 655. Л. 7 об. (Ф. Гогоберидзе).

¹² ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 43. Л. 215 (Н. Сихарулидзе).

¹³ Там же. Д. 52. Л. 147 (И. Цивцивадзе).

¹⁴ Там же. Д. 43. Л. 215 (Н. Сихарулидзе).

¹⁵ Там же. Л. 215–216.

¹⁶ Там же. Л. 216.

¹⁷ Гори. Д. 227. Л. 4 (В. М. Джибути).

¹⁸ Заря Востока. 1937. 10 янв.

¹⁹ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 38. Л. 284 (К. Осепашвили).

²⁰ Там же. Д. 43. Л. 216 (Н. Сихарулидзе).

²¹ Там же

²² Заря Востока. 1936.17 нояб. (В. Ломджария); ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 31. Л. 34 (В. Ломджария-Джавахидзе).

²³ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 34. Л. 401 (И. Мшвидабадзе); РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 655. Л. 43 (И. Мшвидабадзе).

²⁴ ГФ ИМЛ. Ф. 2914. Оп. 2. Д. 4. Л. 53 (Ф. Махарадзе).

²⁵ Там же. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 6. Л. 231 (Н. Богучава).

²⁶ Памятная книжка Иркутской губернии на 1904 г. Иркутск, 1904. С. 67, 153.

²⁷ Там же.

²⁸ Официальный указатель железнодорожных, пароходных и других пассажирских сообщений. Зимнее движение 1903–1904 гг. СПб., 1903.

²⁹ Там же.

³⁰ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 537. Л. 2 (М. Успенский).

³¹ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 7. Л. 21 (Д. Вадачкория).

³² Батумская демонстрация 1902 г. [1-е изд.]. М., 1937. С. 140–141; [2-еизд.]. М., 1937. С. 112. (Д. Вадачкория).

³³ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 43. Л. 216–217 (Н. Сихарулидзе).

³⁴ Там же. Д. 44. Л. 5 (Г. С. Согорошвили).

³⁵ Там же. Л. 5–6.

³⁶ Там же. Л. 6.

³⁷ Там же. Л. 3–5.

³⁸ Там же. Л. 67–68 (Г. С. Согорошвили).

³⁹ Там же. Д. 26. Л. 225–226 (Г. Кобулашвили).

⁴⁰ Там же. Д. 7. Л. 21 (Д. Вадачкория); РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 537. Л. 2 (М. Успенский).

⁴¹ ГФ ИМЛ. Ф. 2914. Оп. 2. Д. 4. Л. 53.

⁴² Там же. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 43. Л. 217 (Н. Сихарулидзе).

⁴³ Антонов-Овсеенко А. В. Сталин без маски. М., 1990. С. 365.

⁴⁴ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 537. Л. 2 (М. Успенский).

⁴⁵ Там же. Д. 655. Л. 43–44 (И. Мшвидабадзе).

⁴⁶ Неопубликованные материалы из биографии Сталина // Антирелигиозник. 1939. № 12. С. 18 (Мария Зааловна Катиашвили).

⁴⁷ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 25. Л. 65 (В. Кецховели).

⁴⁸ РГАСПИ. Ф. 157. Оп. 1. Д. 54. Л. 17 (М. Цхакая).

⁴⁹ Там же.

⁵⁰ Там же. Л. 17–18.

⁵¹ Рассказы о великом Сталине. Кн. 2. Тбилиси, 1941. С. 27–32 (Н. Н. Аладжалова); См. также: Аладжалова Н. Н. Из большевистского подполья. Тбилиси, 1963.

⁵² РГАСПИ. Ф. 157. Оп. 1. Д. 54. Л. 18 (М. Цхакая).

⁵³ Сталин И. В. Сочинения. Т. 1. М., 1946. С. 32–55.

⁵⁴ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 2667. Л. 1–2.

⁵⁵ Там же. Ф. 157. Оп. 1. Д. 54. Л. 18 (М. Цхакая).

⁵⁶ О том, как это произошло, см: РГАСПИ. Ф. 124. Оп. 1.Д. 181. Л. 6 (автобиография В. Е. Бибинейшвили).

⁵⁷ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 19. Л. 22–23 (С. И. Кавтарадзе).

⁵⁸ Барон (Бибинейшвили). За четверть века. Революционная борьба в Грузии. М.; Л., 1931. С. 80.

⁵⁹ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 19. Л. 22–23 (С. И. Кавтарадзе).

⁶⁰ Барон (Бибинейшвили). За четверть века. Революционная борьба в Грузии. С. 80–82.

В преддверии 1905 года

¹ РГАСПИ. Ф. 157. Оп. 1. Д. 54. Л. 19 (М. Цхакая).

² Цхакая М. Г. Избранные произведения. Тбилиси, 1987. С. 354.

³ РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 1. Л. 37, 40, 67, 153.

⁴ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1903–1905 гг. М., 1975. Т. 2. С. 432.

⁵ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 7 (Ц. С. Зеликсон-Бобровская).

⁶ Там же.

⁷ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 5. Л. 81–83 (Г. Ф. Бердзеношвили).

⁸ Там же. Л. 83.

⁹ Там же. Д. 48. Л. 166–167 (А. О. Туманян).

¹⁰ Стригунов И. Исторические места города Баку, связанные с революционной деятельностью И. В. Сталина. Баку, 1949. С. 39.

¹¹ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 47. Л. 88 (Г. Такоишвили).

¹² Там же. Д. 50. Л. 6–11 (Алексей Максимович Хацава).

¹³ Там же. Д. 7. Л. 239 (И. Вачарадзе).

¹⁴ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 655. Л. 45–46 (И. Мшвидабадзе).

¹⁵ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с местными партийными организациями. 1903–1905. Т. 2. С. 423.

¹⁶ Там же. С. 440–441.

¹⁷ Там же. Т. 3. С. 54, 624.

¹⁸ Цхакая М. Г. Избранные произведения. Тбилиси, 1987. С. 355–356.

¹⁹ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с местными партийными организациями. 1903–1905. Т. 3. М., 1977. С. 54, 606.

²⁰ Там же. Т. 2. С. 512–513.

²¹ Там же. Т. 3. С. 45.

²² Там же. С. 52–54.

²³ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 45. Л. 10 (Д. Сулиашвили).

²⁴ Сталин И. В. Сочинения. Т. 6. М., 1947. С. 52–54; Костышин Д. Н. «Небольшое письмецо» из громадной фабрики лжи (к истории фальсифицированной переписки Ленина со Сталиным) // Кентавр. 1992. № 5–6. С. 68–79.

²⁵ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 48. Л. 109 (Артем Торозов); См. также: Гори. Д. 175. Л. 4 (А. Торозов).

²⁶ Бибинейшвили Б. Камо. М., 1934. С. 63.

²⁷ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1903–1905 гг. Т. 3. С. 215–222; Москалев М. А. Большевистские организации Закавказья периода Первой русской революции и в годы столыпинской реакции. М., 1940. С. 72; Таратута В. К. Канун революции 1905 г. на Кавказе (из воспоминаний) // Заря Востока. 1925. 19 дек.

²⁸ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1903–1905 гг. Т. 3. С. 215–222; РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 226–227 (М. Чодришвили).

²⁹ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с местными партийными организациями. 1903–1905 гг. Т. 3. С. 218.

³⁰ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 5–11-Б. Л. 29.

³¹ Там же.

³² РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 655. Л. 203–204 (Б. Кекелидзе).

³³ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 4. Л. 93–94 (Виктор Бакрадзе).

³⁴ Материалы по истории профдвижения бакинских нефтепромышленных рабочих. Вып. 1. Баку, 1925. С. 13.

³⁵ Третий съезд РСДРП: Протоколы. М., 1959. С. 140; Зейлидзон Д. Шендриковщина в Баку // Старый большевик (Сб. 2). М., 1932. С. 194–203.

³⁶ ИИП. Ф. 276. Оп. 2. Д. 7. Л. 90 (П. И. Бочаров).

³⁷ Материалы по истории профдвижения бакинских нефтепромышленных рабочих. Вып. 1. С. 13.

³⁸ Бакинская стачка 1904 г.: Сборник документов. М., 1940. С. 86–87.

³⁹ Там же. С. 21.

⁴⁰ Материалы по истории профдвижения бакинских нефтепромышленных рабочих. Вып. 1. С. 14.

⁴¹ Бакинская стачка 1904 г. С. 109–112; Рабочее движение в Баку в годы Первой русской революции: Документы и материалы. Баку, 1956. С. 34–36.

⁴² Правда. 1939. 26 дек.

⁴³ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 9–11 (Ц. С. Зеликсон-Бобровская).

⁴⁴ Там же. Л. 10–11.

⁴⁵ Там же. Л. 9.

⁴⁶ Там же.

⁴⁷ Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. 1802–1917 гг. Биобиблиографический справочник. СПб., 2001. С. 593.

⁴⁸ Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 г.: Реформы и революция. СПб., 1991. С. 9–23.

⁴⁹ Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905–1907 гг. М., 1985. С. 290–292.

⁵⁰ Там же. С. 293.

⁵¹ Там же. С. 294.

⁵² ГАРФ. Ф 102.ОО. 1904. Д. 1250–3. Л. 109.

⁵³ Там же. Л. 110–111.

⁵⁴ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 59–61 (А. Закомолдин).

⁵⁵ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 1250–3. Л. 110–112.

Раскол Кавказского союза

¹ Кавторин В. В. Первый шаг к катастрофе. 9 января 1905 г. Л., 1992; Ксенофонтов И. Н. Георгий Гапон: вымыслы и правда. М., 1996.

² Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1903–1905 гг. Т. 3. С. 459–461.

³ РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 10. Д. 189. Л. 15.

⁴ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1905. Д. 4. Ч. 8. Л. 15.

⁵ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 5. Д. 320. Л. 2.

⁶ Там же. Л. 2 об.

⁷ Там же.

⁸ Там же. Л. 1–2.

⁹ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 2396. Ч. 3 (за 1904 г.) и 7 (за 1905 г.).

¹⁰ ГИАГ. Ф. 153. Оп. 1. Д. 602. Л. 2.

¹¹ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 5–11-А. Л. 218.

¹² ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 5. Д. 213. Л. 113.

¹³ Там же. Л. 114.

¹⁴ Там же. Оп. 1. Д. 772/4. Л. 17; Оп. 5. 205. Л. 15.

¹⁵ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 5–11—Б. Л. 39.

¹⁶ Там же. 1905. Д. 4. Ч. 8. Л. 15–19.

¹⁷ Там же. Л. 38–38 об.

¹⁸ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с местными партийными организациями. 1905–1907 гг. Т. 1.Кн. 1.М., 1979. С. 273.

¹⁹ Бибинейшвили Б. Камо. С. 70.

²⁰ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 5–11—Б. Л. 98.

²¹ Авлабарская нелегальная типография: Сборник материалов и документов. Тбилиси, 1954. С. 78–79. 4 февраля Кавказский союзный комитет выступил со специальным обращением «К организованным рабочим г. Тифлиса» (Листовки Кавказского союза РСДРП. 1903–1905 гг. М., 1955. С. 268–270).

²² ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 5–11-Б. Л. 98.

²³ Кавказская хроника // Новое обозрение. 1905. 8 февр.

²⁴ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 583. Л. 13–14.

²⁵ Там же. Л. 17.

²⁶ Там же. Л. 45.

²⁷ Сталин И. В. Сочинения. Т. 1. С. 85.

²⁸ Там же.

²⁹ Там же. С. 84–88; Бибинейшвили Б. Камо. С. 80–81.

³⁰ Гори. Д. 49. Л. 5 (И. Боков). 3 марта М. Лядов еще был в Саратове (Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1905–1907 гг. Т. 1.Кн.2. С. 126), а 5 марта Гусев уже упоминал его встречу с «бакинским цекистом» (Там же. С. 138).

³¹ Гори. Д. 39/2. Л. 18–19 (Г. Ф. Бердзеношвили); Сталин И. В. Сочинения. Т. 1. М., 1946. С. 89–130.

³² Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с местными партийными организациями. 1905–1907 гг. Т. 1. Кн. 1. М., 1979. С. 330; Кн. 2. М., 1979. С. 228–235.

³³ Третий съезд РСДРП: Протоколы. С. 8.

³⁴ Первая общерусская конференция партийных работников. Женева, 1905.

³⁵ ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1904. Д. 5–11—Б. Л. 91, 98.

³⁶ Талаквадзе С. К истории Коммунистической партии Грузии. Ч. 1: Два периода. Тифлис, 1925. С. 118.

³⁷ Там же. С. 117–118.

Чиатурский бастион большевизма

¹ По воспоминаниям Тото Одишвили, в 1905 г. он видел И. В. Джугашвили в Тифлисе «на второй день после Пасхи» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 198), которая отмечалась 17 апреля.

² ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 8. Л. 99–101 (Э. Р. Гогнидзе). По свидетельству Г. Тарханова, весной 1905 г. И. В. Джугашвили принимал участие еще в одном собрании, которое проходило в Гори на квартире Алимбарошвили (Заря Востока. 1939. 21 дек.).

³ Рассказы о великом Сталине. Кн. 2. Тбилиси, 1941. С. 51–52.

⁴ Гори. Д. 43/1. Л. 2 (М. Е. Бибинейшвили).

⁵ Там же.

⁶ Гори. Д. 509. Л. 1 (Г. Нуцубидзе).

⁷ Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с местными партийными организациями. 1905–1907 гг. Т. 2. Кн. 1. М., 1982. С. 294.

⁸ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 16–17 (М. Белиашвили); ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 5. Л. 37–38 (М. Белиашвили).

⁹ Гори. Д. 445. Л. 4 (Д. Шервадзе).

¹⁰ Там же. Д. 43/1. Л. 4–5 (М. Е. Бибинейшвили).

¹¹ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 8. Л. 233 (И. П. Гветадзе).

¹² Третий съезд РСДРП: Протоколы. С. 446.

¹³ РГАСПИ. Ф. 157. Оп. 1. Д. 54. Л. 18 (М. Цхакая).

¹⁴ Ш. М. Александр Григорьевич Цулукидзе // Черноморский вестник. 11 июня.

¹⁵ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 4. Л. 166 (Виктор Бахтадзе); Д. 23. Л. 21–22 (К. Кацарава).

¹⁶ РГАСПИ. Ф. 157. Оп. 1. Д. 54. Л. 18 (М. Цхакая).

¹⁷ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 25. Л. 289 (Вано Киасашвили).

¹⁸ Там же. Д. 50. Л. 34–38 (С. Худиставели); Гори. Д. 275. Л. 1–2, (Л. А. Меквабишвили); Д. 463. Л. 2 (В. Читошвили).

¹⁹ РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 655. Л. 124–126. (С. Цинцадзе).

²⁰ Баку. 1905. 27 августа и 1 сентября.

²¹ Справочная книжка по нефтяной промышленности на 1925. Баку, 1925. Отд. III. С. 203–206; Отчет о ревизии сенатором Кузьминским Баку и Бакинской губернии в 1905 г. // РГИА. Ф. 1535. Оп. 1. Д. 1. 685 с.

²² Гори. Д. 43/1. Л. 2 (М. Е. Бибинейшвили). Начавшаяся на конференции дискуссия была продолжена с участием И. В. Джугашвили в доме Исидора Гветадзе (там же).

²³ Бадриашвили Я. Тифлис в 1905 г. Тифлис, 1926. С. 74; Лейберов И. Я. Цебельдинская находка. С. 221–222.

²⁴ Гори. Д. 175. Л. 3 (А. Торозов).

²⁵ Там же. Д. 43. Л. 4 (М. Е. Бибинейшвили).

²⁶ Там же; Д. 54. Л. 57 (Мелитон Чинкветадзе).

²⁷ ГИАГ. Ф. 533. Оп. 1. Д. 1288. Л. 31.

²⁸ ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 30. Л. 46.

²⁹ Русов А. Письмо // Знамя. 1987. № 9. С. 135.

³⁰ Гори. Д. 287/1. Л. 8 (М. Монаселидзе).

³¹ Родственные связи первой жены Сталина (беседа с Р. М. Монаселидзе) // Из глубины времен. Вып. 7. СПб., 1997. С. 189–196.

³² Гори. Д. 287/1. Л. 8 (М. М. Монаселидзе).

³³ Там же. Л. 9.

³⁴ Там же.

ГЛАВА 5. ПРИОБЩЕНИЕ К ПАРТИЙНОЙ ЭЛИТЕ

На пути к объединительному съезду

Осень 1905 г. характеризовалась дальнейшим обострением политического кризиса. В начале октября в массы был брошен лозунг всеобщей политической стачки, которая началась в ночь с 6 на 7 октября на Московско-Казанской железной дороге, а затем охватила всю страну, в том числе Закавказье.

13 октября в Тифлисе состоялось общегородское собрание партийного актива, на котором присутствовали и меньшевики, и большевики. Собрание попыталось выработать единую линию поведения в разворачивавшихся событиях. Среди его участников был и И. В. Джугашвили^{1}.

17 октября 1905 г. Николай II вынужден был пойти на уступки и подписать Манифест, в котором содержалось обещание предоставить Государственной Думе законодательные права, а также провозглашались свобода совести, слова, собраний, союзов и неприкосновенность личности.