В этот момент мощная рука обхватила Скорпиона сзади за шею, а другая, как тисками, ухватила его запястье и вывернула его руку за спину.
— Отзови свою собаку, — прохрипел Скорпион. — Я могу помочь. Мы хотим одного и того же.
— Чего именно? — спросил Кулаков, сделав знак мужчине ослабить хватку.
— Найти Шелаева. Мы оба ищем его.
— Мы?
— Горобцу нужно быть уверенным, что Шелаев не заговорит. Только он исчез.
— Да? — пожал плечами Кулаков.
— Так что вам нужно найти его. Иначе Алена и ее друзья вам были бы совершенно не нужны. Разве что ради ваших извращенных маленьких прихотей.
— Это что, Glock? — спросил Кулаков, глядя на пистолет в своей руке. Он улыбнулся, показав плохие зубы. — У него легкий спуск. Мне нравится этот пистолет. Вам не стоит искушать человека, у которого в руке пистолет с таким легким спуском.
И он направил пистолет на Скорпиона.
— Не будьте дураком. Если вы убьете человека, которого все считают убийцей Черкесова, убийцей все станут считать Горобца, — сказал Скорпион, недоумевая, куда, черт возьми, запропастилась Ирина.
— Нет, убийство убийцы Черкесова сделает меня героем, — сказал Кулаков.
В этот момент Скорпион услышал какие-то звуки позади. «Черт, — подумал он, — она не должна была шуметь».
Кулаков произнес по-украински что-то, звучащее как приказ. Скорпион почувствовал, что его отпустили, и бросился назад, в другое помещение.
— Не двигайся, — сказал Кулаков, направив пистолет на Скорпиона. — Я умираю от желания испытать этот пистолет.
Прогремели два выстрела. После первого же Скорпион, понимая, что звук на мгновение отвлек внимание Кулакова, сделал шаг вперед, первым движением приема Крав-мага отвел руку Кулакова с пистолетом в сторону, а вторым вывернул пистолет из его руки.
Завладев оружием, Скорпион колебался, не пристрелить ли Кулакова. Нет, его еще нужно было порасспросить. Скорпион знаком велел Кулакову опуститься на колени. После мгновения колебаний тот, свирепо глядя на Скорпиона, опустился.
Из другого помещения донесся крик Ирины. Скорпион ударил Кулакова ногой в лицо, обернулся и бросился в другую комнату, где увидел, что Ирина борется с помощником Кулакова. Тот, почувствовав Скорпиона за спиной, обернулся и бросился на него. Времени на раздумья не было, и Скорпион выстрелил ему в голову. Тот рухнул лицом вниз к его ногам.
— Что случилось? — спросил Скорпион Ирину, перешагнув через труп.
— Я прострелила ему плечо. Он налетел слишком быстро, — ответила она.
— Пошли, — Скорпион схватил ее за руку. — Быстрее.
Они вошли в помещение с куклами.
— Господи, — ахнула Ирина при виде Алены и висящих нагих тел. Кулаков сбежал. Нагое тело Алены дергалось, как рыба на леске, голова ее снова была в воде. Прежде чем сбежать, Кулаков опустил ее в ледяную воду.
Скорпион обхватил Алену и приподнял ее голову из воды. Она кашляла, ее тело корчилось. Держа скользкое тело приподнятым, Скорпион пытался опрокинуть чан, но тот был слишком тяжелым. Он отклонил тело Алены так, чтобы оно оказалось сбоку от чана, и, оставив ее голову болтаться, бросился в другое помещение за рюкзаком. Прибежав обратно, он обрезал державшую ее веревку, разрезал путы и отлепил скотч ото рта.
Когда Алена увидела Ирину, она закричала, обхватила ее и зарыдала. В помещении был хаос, повсюду раскачивались куклы. Скорпион огляделся. Сбежать Кулаков мог только по металлической лестнице, ведущей на сцену.
Скорпион бегом поднялся по ней и вышел на сцену. В фойе хлопала дверь. Он спрыгнул со сцены в зал, по проходу между рядами пробежал в фойе, выбежал из театра и оглядел заснеженные дорожки и лестницы. Кулакова не было видно.
Скорпион обежал здание театра, но было слишком темно, чтобы можно было что-нибудь разглядеть. «Надо было взять очки ночного видения», — подумал он. Оглядев склон, он увидел что-то похожее на свежие следы и пятна крови на снегу. Кровь могла капать из разбитого носа Кулакова. Но ничего движущегося на склоне не было. «Должно быть, Кулаков спрятался среди деревьев», — подумал Скорпион и стал вглядываться в темноту. Он уже собрался спускаться по склону, когда заметил милицейскую машину, медленно едущую по дороге вдоль края парка. Машина остановилась.
Скорпион отступил в тень. Из машины на театр направили мощный фонарь. Луч приближался к Скорпиону. Он прижался к стене, задержав дыхание. Если его обнаружат, он окажется в тюрьме, и начнется война. Луч почти коснулся его, но прошел мимо. Через какое-то время, показавшееся Скорпиону часом, хотя прошло, вероятно, не больше пятнадцати секунд, Скорпион услышал, что машина тронулась. Тогда он вернулся и спустился по лестнице в помещение с куклами.
Ирина сидела возле трясущейся Алены, закутанной в найденную брезентовую куртку, и подносила ей ко рту зажженную сигарету.
— Она увидела их уже убитыми, — сказала Ирина, указывая на висящие тела. — Ей нужно в больницу.
— Что насчет Шелаева? — спросил Скорпион.
— Это не может подождать? — резко спросила Ирина, обхватив Алену руками. — Она же вся дрожит.
— Не может.
Ирина вытирала мокрые волосы Алены своим свитером.
— Нам нужен врач. Срочно.
— Найдите частного. Такого, чтобы не болтал. Знаете вы кого-нибудь такого?
— Нет. От моего гинеколога толку мало, — сказал Ирина. — Посмотри на нее!
Алена сползла, ее голова повисла, порезы кровоточили, тело все еще содрогалось от холода и боли.
— Как ты думаешь, чего ради, черт возьми, они ее пытали? И чего ради они убили тех двоих? — спросил Скорпион, беря свой рюкзак. Он повесил его на плечо и пошел искать одежду Алены.
— Не знаю. Из-за Шелаева?
Скорпион сухо кивнул.
— Какую бы помощь для нее мы ни нашли, она должна быть тайной, иначе ее снова схватят, — сказал он. — Где ее одежды?
Ирина спросила Алену по-украински, и та дрожащей рукой указала в угол. Скорпион пошел туда и нашел груду одежды. Часть принадлежала убитым Екатерине и Федору. Джинсы, топ и куртка по размеру вроде бы подходили Алене. Одеждой убитых они обтерли Алену, Ирина помогла ей одеться, а Скорпион поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, не идет ли кто-нибудь.
Парк был пуст, под одиночным фонарем тускло отсвечивал снег.
— Надо уходить. Они могут опять появиться здесь в любой момент, — сказал он, вернувшись к ним. Ирина успела одеть Алену, и та сидела, свесив голову.
— Ты можешь встать? — спросил Скорпион Алену.
Она не пошевелилась. Ирина посмотрела на Скорпиона.
— Возьми, — сказал он, протянув ей рюкзак. Он поднял Алену и перекинул себе через плечо, переложив пистолет в правую руку. По металлической лестнице они вышли наружу. Алена все еще сильно дрожала, из-за чего нести ее по замерзшему снегу было трудно. Спускаясь по склону и радуясь, что их сейчас не видно с улицы, он все высматривал, нет ли каких-либо следов Кулакова. К счастью, на их пути вниз вокруг не было никого.
«Алена защищала Шелаева, несмотря на пытки и смерть друзей, убитых Кулаковым, — думал Скорпион. — Значит, она будет защищать его и от меня, Скорпиона». Ему предстояло придумать, как убедить ее сказать, где прячется Шелаев. Он чувствовал, как Ирина идет вслед за ним. Надо было спешить. Люди Горобца могли вернуться в любой момент.
Скорпион быстрее зашагал по снегу.
28
Вышгород,
Киев, Украина
Скорпион вел машину мимо больших административных зданий, поглядывая в зеркало заднего вида. Ирина сидела сзади с Аленой.
— Куда мы едем? — спросила она.
— Нам нужно какое-то безопасное место.
— Безопасных мест нет. Нам нужен врач. — Ирина немного подумала: — Вблизи Вышгорода есть «Медиком».
— Что это?
— Круглосуточная частная лечебница. Когда-то у меня там работала подруга.
— Звони туда, но нужна осторожность. Скажи, что мы заплатим.
Ирина позвонила по своему сотовому. Скорпион слышал, как она говорила мягко, но настойчиво. Закончив, она сказала:
— Они ждут нас. Я сказала, что дам каждому по тысяче гривен сверху. Они попросили подъехать к заднему входу.
Ирина указывала Скорпиону дорогу, и вскоре они уже ехали по Константиновской улице мимо университета. Ирина поддерживала Алену, обхватив ее руками, так как та почти не могла сидеть прямо.
— Как она? — спросил Скорпион, осторожно ведя машину по скользкой дороге.
— Не знаю.
— Перепрошую (Прости меня), — обратилась она к Алене. — Мы думали, тебя нет в живых.
Алена смотрела на нее словно издалека.
— Это была идея Дмитрия. Дмитрия Шелаева, — пояснила она. — Он думал, что так будет безопаснее.
— Вы с Шелаевым были любовниками? — спросил Скорпион, глядя на Алену в зеркало заднего вида.
Алена кивнула. Она заплакала и прижалась лицом к плечу Ирины.
— Будь ласка, выбачьте мене, — рыдала Алена. — Я не хотела лгать вам. У меня не было выбора.
— А при чем здесь Пятов?
— Ты не мог бы оставить ее в покое? — резко спросила Ирина.
— Нет. Как Пятов связан со всем этим?
— Мы сказали ему про нас, — сказала Алена дрожащим голосом. — Он словно взбесился.
— Он был ревнив? — спросила Ирина.
— До безумия. Я боялась его. Я знала, что он тайно работает на Черкесова. Сначала я думала, что Дмитрий был его связником, но Дмитрий сказал, что нет.
— Ты шпионила у нас, передавала информацию СВР? — спросила Ирина.
— Нет, не СВР. Я бы не стала работать на русских. Я работала на СБУ, — возразила Алена, глядя вверх.
— Они обманули ее, — сказал Скорпион. — Она думала, что работает на СБУ, но это был Гаврилов из СВР.
— Но почему ты делала это? Разве мы не относились к тебе как к своей? — спросила Ирина.
— Я любила вас, — ответила Алена, схватив ее руку. — Вы — надежда нашей страны, особенно для женщин. Я не хотела делать этого, верьте мне, — сказала Алена и поцеловала руку Ирины.
— Так почему же ты делала это? — спросил Скорпион.
В зеркале заднего вида он заметил милицейскую машину и вел свою аккуратно, наблюдая за дорогой. Нельзя было допустить, чтобы их остановили. Только не сейчас! Когда милицейская машина повернула в сторону университета, он вздохнул с облегчением.
— Из-за моего брата Степана, — ответила Алена, потупившись.
— Того, что в Павловке, в психбольнице?
— Вы знаете? — Алена широко раскрыла глаза от удивления. Ирина кивнула.
— Ты боялась?
— Они сказали, что выпустят его, а моя маты не могла бы справиться с ним. Он очень плох. Я боялась… А теперь еще и нет Дмитрия. Он пропал.
Алена смотрела на них увлажнившимися глазами.
— Итак, у нас есть двое убийц, Пятов и Шелаев, — сказал Скорпион. — Кого же должен был убить Пятов?
— Это был секрет. Пятов должен был убить Давыденко, а Черкесов свалил бы вину на штаб Кожановского.
— Несомненно, Черкесов планировал сделать мишенью его, — сказал Скорпион. — Этим он погубил бы Кожановского, приобрел больше сторонников и заодно избавился бы от соперника. А Горобец хотел сначала убить Черкесова. Эта «Свобода» — чистый гадюшник.
— Сергий был дураком. Я говорила ему, он не хотел слушать.
— А откуда кровь в вашей квартире? — спросил Скорпион.
— Это была идея Дмитрия. Кровь — моя: у меня были месячные. Там моя ДНК. Дмитрий сказал, что, если меня будут считать мертвой, это поможет мне скрыться.
Алена тяжело дышала, ее речь была прерывистой. В любой момент она могла потерять сознание. «Медицинская помощь ей нужна как можно скорее», — подумал Скорпион и прибавил газу, хотя это и могло привлечь внимание милиции.
— Это Шелаев подложил бомбу в машину Черкесова? — спросил Скорпион. — Ему, как охраннику из команды Горобца, это было сделать легче, чем любому другому.
— Я не знаю. Он сказал мне, что Черкесова нужно остановить. Он что-то узнал.
— Что именно?
— Этого он мне не сказал.
Алена заплакала, уткнувшись лицом в плечо Ирины.
— Где сейчас Дмитрий? — спросил Скорпион.
Ответ на загадку был у Шелаева. Он был также единственным свидетелем, который мог представить доказательства непричастности их к убийству Черкесова и, возможно, предотвратить войну. Предъявить его живым — это был их единственный шанс.
— Я не знаю, он не хотел говорить мне. Он сказал только, что если останется в живых, то, когда опасность минует, он найдет меня. — Она схватила Ирину за руки. — Если он и сделал это, у него были к тому основания.
— Нам нужно поговорить с ним. Все уверены, что это мы убили Черкесова, — сказала Ирина, указав на Скорпиона.
— Я не знаю, где он. Он не говорил этого, чтобы защитить меня, — сказала Алена. Она взяла сигарету, но не могла зажечь ее. Ирине пришлось самой зажечь ей сигарету и опять подносить ее Алене. Алена вздохнула и заговорила срывающимся голосом:
— Он сказал, что… спрячется… где его никто… не найдет. Я хотела… пойти… но моя маты…
— Твоей маты больше нет, — сказала Ирина. — Мне очень жаль.
Алена застонала. Ее глаза блестели, но она не плакала. Скорпион понял, что все пережитое притупило ее чувства.
Ирина указывала ему дорогу. Они проехали по мосту через замерзший рукав Днепра. Лечебница находилась на северной окраине города. В отдалении виднелись заснеженные поля. Скорпион увидел стоящее обособленно здание лечебницы, у входа в которое дежурила желтая машина «Скорой помощи». Он подъехал к заднему входу.
Они помогли Алене выйти из машины. Идти она не могла. Скорпион взял ее на руки и понес. Они постучали в дверь, и санитарка впустила их. Ирина переговорила с ней и дала ей деньги. Санитарка провела их в особую смотровую. Скорпион положил Алену на кушетку.
Через минуту санитарка вернулась с врачом. Это был мужчина средних лет с двойным подбородком. На его нагрудной карточке значилось: «Д-р Яковенко». Он взглянул на Алену, потом на Ирину и Скорпиона.
— Я знаю, кто вы. Вас ищет милиция, — сказал он и повернулся к двери, но Скорпион встал у него на пути и показал пистолет.
— Вы — врач. Ей нужна помощь. И я дам вам пятьсот, если вы сохраните все в тайне.
— Отвали, — пробурчал доктор Яковенко, но все же подошел к Алене. Когда он увидел порезы и синяки, выражение его лица изменилось.
— Это вы сделали?
Скорпион отрицательно покачал головой. Ирина коснулась руки доктора:
— Это сделали другие, а он спас ее, — сказала она, указывая на Скорпиона.
Хмурясь, Яковенко продолжал осматривать Алену. Он нажал ей на живот, и она закричала от боли. Он покачал головой и через минуту послал санитарку подготовить операционную и капельницу с антибиотиком.
— Нужна операция, — сказал он. — У нее внутреннее кровотечение. Если не принять срочных мер, она впадет в шоковое состояние. Кто это ее так?
— «Черные повязки». Люди Олександра Горобца, — ответила Ирина.
— Я не верю вам. — Он смотрел на Ирину и Скорпиона. — По закону я обязан известить милицию.
— Если вы сделаете это, они убьют ее. Вероятно, и вас тоже: свидетели им не нужны, — сказал Скорпион.
— Скажете тоже, — буркнул он, осматривая ее внешние раны. — Ну, раны не так серьезны. Но если вы ничего плохого не делали, почему же милиция ищет вас?
— Если вы знаете, кто я, то вы не можете не знать, что есть люди, которые сделают все, чтобы остановить меня. Абсолютно все, — сказала Ирина. — Спросите ее. Она знает, что это не мы убили Черкесова.
— Это правда? — спросил он Алену.
Она смотрела на него словно издалека, но все же кивнула.
— Вот вам тысяча, — сказал Скорпион, протягивая деньги. — И исполните свой врачебный долг. А мы позаботимся о том, чтобы об участии вас и ваших людей в этом деле никто не узнал. Если мы в опасности, то и вы тоже.
— Вы и вправду думаете… — начал доктор Яковенко и прервался: — Дело дрянь, — сказал он, увидев, что глаза Алены начали закатываться. — Сестра! Санитарка! — закричал он. — У нее травматический шок!
В комнату вбежали три санитарки. Они прикатили каталку, на которую быстро переложили Алену, и спешно повезли ее в операционную.
Скорпион и Ирина сели ждать в маленькой комнатке рядом с постом. Работал телевизор, показывали передвижение солдат и танков, потом конференц-зал, а потом репортера, находящегося около правительственного здания. Репортер быстро говорил, а внизу была бегущая строка новостей.
— Что там написано? — спросил Скорпион.
— НАТО предостерегает Россию от нарушения суверенитета Украины. Украина проводит мобилизацию, готовясь к войне. Американские силы в Европе приведены в полную боевую готовность, — переводила Ирина. — Что нам делать?
— Мы в тупике, — ответил Скорпион. — Она сказала, что не знает, где Шелаев. Если он не сказал ей, он не сказал никому. Без него у нас ничего нет.
— Фактически она сказала нам, — Ирина закурила сигарету. — Кажется, я знаю, где прячется Шелаев.
29
Чернобыль,
Чернобыльская запретная зона,
Украина
— Дамы и господа, 26 апреля 1986 года, в один час двадцать три минуты произошел взрыв, разрушивший четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС. Эта авария стала крупнейшей за всю историю атомной энергетики. Останов четвертого энергоблока был запланирован для планово-предупредительного ремонта. Обычно во время таких остановов проводятся различные испытания оборудования. В этот раз должны были проходить испытания некоего режима, которые уже имели три неудачные попытки. Примерно за сутки до аварии мощность реактора была снижена до 50 %, отключена система его аварийного охлаждения, — говорил гид компании InterInform Chernobyl Денис («Зовите меня Де́ннис»), грузный мужчина с рыжеватой козлиной бородкой.
Скорпион сидел в похожем на школьный класс конференц-зале туристского офиса в Чернобыле, городке у второго внутреннего КПП, примерно в десяти километрах от АЭС. Вместе с ним сидели три супружеские четы, двое мужчин из Мюнхена, две англичанки, Сара и Миллисент из Ист-Патни, и американская чета Дауд, пенсионеры из штата Мериленд — все эти люди намеревались купить тур.
Рано утром, еще затемно Скорпион уехал из лечебницы. Доктор Яковенко сумел остановить внутреннее кровотечение у Алены, которую Ирина зарегистрировала под вымышленным именем. Она намеревалась, как только станет ясно, что состояние Алены стабилизировалось, встретиться с Виктором Кожановским. Они должны попытаться уговорить Горобца и русских дать Скорпиону время для поиска Шелаева. Ирина настаивала, что это будет не больше сорока восьми часов. Даже такой срок выговорить было почти невозможно.
Накануне вечером Президент России ответил на то, что он назвал «ультиматумом НАТО и провокациями Украины», заявлением, что Россия будет защищать русских и свои границы, даже если это будет означать войну. «Россию не запугать. Россия будет защищать свой народ», — заявил он в телевизионном обращении к Государственной думе, собравшейся на ночное заседание. Записи его выступления воспроизводились по всему миру.
Совет Безопасности ООН собрался на чрезвычайную сессию, где Россия угрожала наложить вето на любое решение, которое не поддержит ее законное право на защиту своего народа, включая этнических русских в бывших республиках СССР. Реагируя на события в Европе, поднял уровень боеготовности Народной армии Китай. Отреагировали и другие страны. Иран послал свои боевые корабли в Персидский залив.
Перед отъездом из Киева Скорпион решил еще раз проверить тайник в Печерском парке. Контора списала его, но все пошло наперекосяк, и шанс, что с ним попытаются связаться, оставался.
Парк в ледяной темноте был пустынен. Поднявшись до верха лестницы в амфитеатре, он увидел ее — ленточку, повязанную на фонарном столбе. Он отвязал ее и пустил по ветру, после чего откопал в мерзлой земле контейнер, в котором нашел сотовый телефон.
Укрываясь среди деревьев от пронизывающего до костей ветра, он позвонил по единственному запрограммированному в телефоне номеру. После второго гудка ему ответили.
— Ты по-прежнему в боевой готовности? — спросил голос Шефера, бодрый, несмотря на ранний час.
Что-то случилось. Он снова был нужен ЦРУ.
— Не знал, что ты все еще заботишься обо мне, — сказал Скорпион, плотнее закрываясь воротником от ветра. Контора отказалась от него, и он был почти готов позволить им забыть об этом.
— Кто сказал, что я забочусь? — ответил Шефер, а потом добавил другим тоном: — Мучо переменил мнение. Ты все еще возишься с китайскими амигос?
Скорпион понял, что, видимо, Ахнецов передал Рабиновичу его прежние подозрения относительно Ли Цяна и Гуанбу. ЦРУ опаздывало на пару очень важных шагов.
— Это была сурх рыба, — сказал Скорпион, употребив слово из языка урду, означающее «красный». Со времен работы в Пакистане Шефер должен был помнить это слово и понять, что речь идет о «красной селедке», то есть ложном следе. — Ты хорошо слышишь?
— Я понял. Так кто же убил джей-ар? Ты знаешь?
— Да.
— Я весь — внимание, — сказал Шефер.
Скорпион представил, как он сидит на кровати, стуча по клавишам, чтобы связаться с Лэнгли.
— Это были внутренние разборки.
— Внутри партии Freedom («Свобода»)?
— Теплее.
— Ты можешь доказать это? Может, это позволит нам соскочить с крючка? — спросил Шефер, и Скорпион услышал напряжение в его голосе. Видимо, Вашингтон озверел из-за кризиса.
— Мне нужно сорок восемь часов.
— Ты что, телевизор не смотришь? У нас нет сорока восьми часов.
— Найдите, — сказал Скорпион и отключился. Они бросили его на произвол судьбы, а он теперь говорит им, что знает, кто был истинным убийцей, и что есть шанс предотвратить войну, если ему дадут сорок восемь часов. «Они могут попытаться», — думал он уныло. Если и была одна вещь, которой Вашингтон мог добиться, то это была отсрочка.
Из парка Скорпион поехал по шоссе Р2, ведущему на север. По дороге он выбросил по отдельности, на расстоянии нескольких километров друг от друга, телефон, по которому говорил с Шефером, и SIM-карту.
«Голос Шефера звучал безнадежно», — думал Скорпион.
День начинался холодным и серым. По двухполосной разбитой дороге он подъезжал к городку Сукачи, что примерно в 80 километрах от Киева. Ландшафт напоминал арктический — безграничный белый простор. По бокам дороги из снега торчали стебли замерзшей бурой травы.
Он остановился позавтракать в придорожном трейлере, игравшем роль единственного в городе ресторана. На завтрак были гречаны (куриный суп с гречневой крупой), чай и черный хлеб. Женщина за стойкой рассказала ему, что родилась в Припяти, но, когда она была подростком, ее семья из-за радиации переехала в Сукачи. Да, радиация! Повинуясь порыву, Скорпион купил бутылку горилки «Nemiroff», чтобы взять с собой.
К границе запретной зоны он подъехал в городке Дитятки. На КПП, который перегораживал центральную улицу городка, дежурили солдаты украинской армии. Скорпион вошел в здание КПП, предъявил свой паспорт, путевку на экскурсию от компании InterInform Chernobyl и рекламный проспект. Ему дали знак подписать тексты на украинском и английском языках, подтверждающие, что он знает, что посещение чернобыльской зоны может быть опасным для его здоровья. Солдат за стойкой сказал ему, что от Дитяток до АЭС остается еще 30 километров и что в Чернобыле, находящемся в 10 километрах от АЭС, будет еще один КПП. Там ему нужно будет оставить автомобиль и присоединиться к группе. А когда он вернется в Дитятки, его проверят на радиацию.
Скорпион проехал Дитятки и поехал в Чернобыль. Пейзаж был угнетающим — только редкие хаты и снег. Он подумал, радиоактивен ли снег в этих местах, и решил, что да. Радиоприемник в его машине был настроен на российские новости, но понимал он не все.
Предусматривалось, что дозиметр он будет носить с собой в чернобыльской запретной зоне, но он приготовил его уже сейчас. Проспект от InterInform Chernobyl сообщал, что в среднем в мире радиационный фон составляет 12–14 микрорентген в час, а в запретной чернобыльской зоне средний уровень радиоактивности за прошедшие годы снизился до 22 микрорентген в час, что эквивалентно облучению в трансатлантическом полете. Но это в среднем. Фактическая радиоактивность сильно различается от места к месту. Реальную опасность представляют «горячие точки», расположенные в разных местах.
Он включил приложение iPlayer своего сотового телефона, чтобы послушать новости Би-би-си, и услышал голос английского диктора:
«После того как Россия наложила вето на внесенную Америкой резолюцию, требующую отвода войск обеих сторон на 20 километров от российско-украинской границы, кризис на Украине сильно обострился. Пентагон объявил сегодня, что боеготовность Вооруженных сил США поднята до наивысшего уровня DEFCON-1, означающего неизбежность войны.
В Лондоне премьер-министр объявил парламенту, что в этот опасный час Британия стоит плечом к плечу с США и НАТО. Внутри НАТО ее члены еще обсуждают свои позиции. Франция и Германия выражают сомнения относительно военной реакции на действия России, указывая, что Украина не является членом НАТО, а лишь участвует в плане НАТО по ее присоединению, и что со времени распада СССР этнические русские и русскоязычные меньшинства в бывших его республиках подвергаются притеснениям. Представитель Италии Винченцо Кассиани заявил, что мы можем стать свидетелями конца НАТО.
Между тем на Украине было заявлено, что кризис был вызван одним из кандидатов в президенты. Виктор Кожановский предложил своему оппоненту Лавро Давыденко встретиться для выработки совместного заявления о шагах, которые готова предпринять Украина для разрешения кризиса. Давыденко был выдвинут кандидатом от партии „Свобода“ после убийства прежнего кандидата Юрия Черкесова. Ответа от представителей Давыденко пока нет».
Скорпион подумал об Ирине, не в силах изгнать из памяти ее образ в последний перед очередным побегом момент их близости — обнаженную, с грудью, касающейся его руки. Сейчас она пыталась выторговать ему время.
Внезапно перед его машиной возникло какое-то тело. Скорпион едва избежал столкновения, вдавив педаль тормоза. Машина пошла юзом, ее занесло, и она въехала в снежный вал на обочине. Телом был вепрь, перебежавший дорогу и вломившийся в кусты на другой ее стороне. Счетчик Гейгера взбесился. Вепрь скрылся в лесу. «Радиоактивные вепри, — подумал Скорпион. — Что дальше?».
Благодаря полному приводу Скорпион сумел выбраться из сугроба и доехал до следующего военного КПП в Чернобыле. Многие его улицы заросли деревьями и кустарниками. Это был маленький город, ориентироваться в котором было нетрудно, и двухэтажный туристский офис он нашел быстро.
* * *
— Начинается испытание нормально, — говорил «Зовите меня Де́ннис», сидя на столе рядом с диапроектором, показывавшим картины катастрофы 1986 года. — Подача пара в турбины прекращена, и их вращение стало замедляться. Уровень мощности стабилен и составляет 200 мегаватт. Слишком мало. Почему они продолжают при такой низкой мощности, непонятно. Что происходит, это большая загадка, о которой до сих пор существует множество разных мнений. Очевидцев мы спросить не можем, так как их убила радиация. Оператор нажимает кнопку аварийной защиты АЗ-5, чтобы опустить в активную зону поглощающие стержни. Почему он это делает? Так следует поступать только при совершенно критической ситуации. Мы никогда не узнаем этого в точности.
Всего за секунду происходит огромный всплеск уровня мощности — больше чем до 530 мегаватт. Что его вызвало? Второй важный вопрос: всплеск мощности произошел после того, как оператор нажал кнопку АЗ-5, или он нажал ее, запаниковав из-за всплеска мощности? Кто может сказать? — пожал плечами Денис.
— Дальше все происходит очень быстро, за одну-две секунды. Всплеск мощности вызвал резкое повышение температуры в реакторе. Образовалось очень много пара, его давление стало безумно расти. Оно разорвало топливные каналы, в результате чего продолжавшие опускаться стержни заело, — Денис проиллюстрировал это, прижав кулак к ладони. — Они остановились на полпути, частью в активной зоне, частью снаружи. Нет поглощающих стержней в нижней части активной зоны — нет и управления там. Из-за этого тепловая энергия в нижней части зоны резко возросла. Пар взорвал реактор! — растопырил пальцы Денис. — Взрыв был такой силы, что стальная плита весом в 2000 тонн, закрывающая сверху реактор, вылетела как пробка из бутылки шампанского. Бам! — и он громко шлепнул ладонями по столу, испугав слушателей.
— Через две секунды произошел второй взрыв — ядерный взрыв в активной зоне. Маленькая атомная бомба. Бум! — и Денис снова шлепнул ладонями по столу и поднял кулак. — Взрыв поднял в небо радиоактивную пыль из активной зоны. Это очень плохо. Но, — и Денис поднял палец, — дальше еще хуже.
— Взрыв разбросал на большое расстояние множество расплавленного металла, песка, бетона и фрагментов топлива. В здании четвертого реактора начался пожар. Горящие обломки вызвали пожар на крыше здания третьего реактора. Оба здания горят, по небу разносится радиоактивный дым, из которого выпадают радиоактивные осадки. По степени радиоактивности это облако дыма и пыли эквивалентно четыремстам таким бомбам, какие были сброшены на Хиросиму и Нагасаки. Ветер разносит облако радиоактивности, оно накрывает Европу. Таков Чернобыль.
Денис спрыгнул со стола.
— Пошли, — сказал он. — Мы идем смотреть реактор.
Он вручил каждому по дозиметру со светодиодным экраном и помог прикрепить его. К ним присоединился второй гид, Геннадий. Он должен был взять остальных экскурсантов, поскольку Дениса Скорпион забронировал на целый день для себя одного. Денис предупредил всех о «горячих точках». Экскурсанты не должны будут ни разбредаться, ни идти куда-либо без его или Геннадия разрешения.
— Каков был уровень радиации здесь, когда все это произошло? — спросила американка миссис Дауд, когда они выходили из зала.
— 5,6 рентген в секунду, или 20 000 рентген в час. Но рабочие остались. Это было большим мужеством. Они пытались охлаждать активную зону водой, но ничего не добились.
— Насколько опасно это было? Такой уровень радиации, — спросил мистер Дауд.
— Смертельная доза 500 рентген за пять часов. Получив 500 рентген, вы умрете. А они получили за первые пять часов 100 000 рентген. Более чем достаточно, — сказал Денис.
Остальные экскурсанты сели с Геннадием в мини-вэн, стоящий у стального памятника пожарным, которые сражались с пожаром на реакторе и заплатили за это своими жизнями, а Скорпион уселся на пассажирское сиденье старенькой «Лады» Дениса. Денис занял место водителя, и они поехали.
— Почему вы оплатили индивидуальную экскурсию? — спросил Денис.
— Люблю уединение, — ответил Скорпион.
Денис пожал плечами.
— Здесь была деревня, — он указал на пустые поля и голые деревья. — После аварии здесь работал бульдозер, разравнивал привезенный грунт. Хотите сделать снимок?
Скорпион покачал головой. Он еще не решил, когда начать разговор, из-за которого он сюда приехал, и пока не знал, как убедить Дениса пойти ему навстречу. Интуиция подсказывала ему, что лучше подождать. Они ехали по пустой дороге, пока над деревьями не показались дымовые трубы и строительные краны. Гейгеровский счетчик Дениса запищал чаще. Когда они подъехали ближе, Скорпион увидел здания реакторов, окруженные мачтами линий электропередачи. Они въехали на стоянку и остановились возле мини-вэна.
Остальные экскурсанты стояли у скульптуры, изображающей пару рук, которые что-то держат, перед железобетонным саркофагом, построенным над разрушенным четвертым реактором. Они позировали для снимков. Гейгеровский счетчик Дениса пищал очень часто. Он показал его Скорпиону. На экране было .883.
— Очень хорошее место для снимка, но потом мы пойдем в Житлу (саркофаг), — сказал Денис, указав на соседнее здание. — Хотите сделать снимок?
— Давайте просто поедем в Припять, — попросил Скорпион.
— А остальные пошли, — сказал Денис, указывая на людей, входящих в здание. — Вы сможете сделать прекрасный снимок здания реактора из окна внутри.
— Поехали, — сказал Скорпион, направляясь к «Ладе».
— Вас не интересует Чернобыль, чего же вы хотите, мистер? — спросил Денис, усаживаясь за руль.
— Я хочу увидеть Припять, — ответил Скорпион.
— Ну что ж, это интересно, — сказал Денис, сдав назад и выезжая на дорогу. На полпути он остановил машину.
— Час пик в Припяти, — пошутил он: дорога была пуста насколько хватало глаз в обе стороны. Он показал на пустое заснеженное поле, по краям которого росли чахлые деревца: — Здесь был Рудий лис, знаменитый Рыжий лес. Его назвали так после аварии, потому что деревья покраснели от радиации. Нет больше зелени.
— А где же деревья?
— Их закопали бульдозерами, а эти, — он показал на чахлые деревца, — высадили на их месте. Но растут плохо.
Они отправились дальше и скоро были у въезда в город Припять. На бетонном знаке было написано «Припять 1970». Денис въехал на мост через реку с вмерзшими в лед полусгнившими лодками и причалами и остановил машину на его середине.
— В ночь аварии от реактора поднимались в небо потоки разноцветного света. Красивые цвета, миллионы голубых и малиновых искр взлетали в небо фонтанами. Это было так красиво, что люди в Припяти выходили из домов, чтобы посмотреть. Некоторые пришли на этот мост. Но красивые цвета — это ионизованный воздух. Все, кто наблюдал это зрелище с моста, умерли, — сказал он, закуривая сигарету.
Они проехали мимо заброшенной железнодорожной станции и въехали в центр города. Улицы были пусты, если не считать ржавеющего автомобиля, да проросшего через асфальт дерева, и покрыты снегом. Повсюду стояли брошенные дома с пустыми глазницами окон. Один из них завершался бетонным изображением серпа и молота — эмблемой бывшего СССР. Денис остановил машину на середине улицы вблизи центральной площади города, и они вышли.
Было очень холодно, небо было свинцовым. Они стояли среди города, в котором не было ни одного жителя. Через тротуары проросли деревья и кусты, их ветви протягивались в пустые окна и разломы стен зданий. Ветер гнал по заснеженным улицам обрывки старых газет. Это было похоже на конец света.
Из жилого дома вышел волк. Увидев людей, он не выказал никакого страха. Какое-то время он смотрел на них, а потом удалился. Откуда-то донесся звук хлопающего на ветру ставня. Невдалеке над деревьями виделось Колесо обозрения.
— Детский парк развлечений, — сказал Денис. — Хотите посмотреть?
Они прошли к парку. У входа Денис разгреб снег, лежавший над пятном мха на земле, и положил на мох счетчик Гейгера. Тот буквально заверещал, и на экране высветилось 2.651.
— Растительность хуже асфальта, не трогайте ее, — сказал Денис. — Если посидите на земле, то поджарите яйца, и детей больше не будет. Или будут трехголовые, — мрачно пошутил он.
— А что с животными? Как они тут?
— Кто знает? Мы видим много животных, но никто ничего не знает, — ответил Денис. — В реактор посылали робот. Оказалось, что стены покрыты странными черными грибами, не похожими ни на какие из известных. Вообразите, эти грибы мутировали, чтобы жить только в условиях радиации.
Они прошли в парк, полный ржавеющих детских машинок. На ветру качались и скрипели сломанные сиденья Колеса обозрения.
— Детский парк никогда не работал. Он должен был открыться через день или два после аварии. Людям пришлось бежать, бросив город навсегда. Пойдем.
Они вошли в гостиницу.
— Лучшая гостиница в городе, но для вас номер найдется. Заплатите хорошую цену, — продолжал шутить Денис. — Идем наверх, оттуда самый лучший вид.
Они вошли в вестибюль. Всюду было полно битого стекла. Стены были ободраны, а там, где мародеры выдрали трубы, зияли дыры. На полу лежал наметенный снег, а в пустые окна всовывались ветки деревьев и вьющиеся растения. Скорпион поднялся за Денисом на верхний этаж, и они прошли к пентхаусу. Комнаты были пусты, если не считать старого кресла с порванной и истлевшей обивкой и растрескавшегося и покосившегося портрета Ленина на стене. Все окна были разбиты, с подоконника свисали сосульки. Через разбитое панорамное окно они осмотрели город. Оттуда, где они стояли, были хорошо видны реактор, дымовая труба и строительные краны, возвышающиеся над линией леса.
Скорпион начал было садиться в кресло.
— Не надо! — вскричал Денис и поднес к креслу счетчик Гейгера, который показал 1.379. — Мы уходим.
— Стойте, — сказал Скорпион. — Подождите немного.
— Это неподходящее место для задержки. Чего вы хотите, мистер? Вам нужна не экскурсия.
— Я ищу одного человека.
— Здесь? В Припяти? Не может быть. В запретной зоне живут только сумасшедшие.
— Возможно, он сумасшедший.
— А может, это вы сумасшедший, мистер? Мы уходим сейчас же, — сказал Денис, направляясь к открытой двери.
— Сколько вы зарабатываете? — окликнул его Скорпион. Денис остановился и взглянул на него.
— Вы что думаете, мистер? Что мне нравится радиоактивность? Что я считаю зону прекрасным местом? Вы думаете, я не знаю, что в один прекрасный день я заболею раком? Я был преподавателем английского языка. Я получал 1500 гривен в месяц. Сейчас я экскурсовод, гид. С чаевыми я получаю вдвое больше, три-четыре тысячи гривен.
— Я дам вам пять тысяч только за сегодня, — сказал Скорпион, вынимая пачку денег. Денис подозрительно посмотрел на нее.
— Что это?
— Пять тысяч, — сказал Скорпион, протягивая деньги.
Поколебавшись, Денис подошел и взял деньги, сунув их в карман.
— Ладно, так чего же вы все-таки хотите? — спросил Денис.
— Я ищу человека по имени Дмитрий. Больше о нем вам знать не нужно. Он мог появиться здесь в последние четыре-пять дней. У меня есть основания считать, что он прячется где-то в запретной зоне. Слышали вы о ком-нибудь, появившемся здесь недавно?
— Нет, — ответил Денис. — Но я гид. Я приезжаю и уезжаю. Лучше всего спросить пани Мажальскую.
— Кто она?
— Старуха. Она знает всех самоселов. Живет одна в деревне Красное, в маленькой хате в лесу.
— Как Баба-яга, — попытался пошутить Скорпион, вспомнив старую ведьму из русских сказок.
— Не шутите. Говорят, у нее дурной глаз, — сказал Денис, нервно переступая с ноги на ногу.
— Так что насчет Припяти? Может он прятаться где-то в заброшенном жилище здесь?
Денис снял меховую шапку и почесал в затылке.
— Возможно. Но радиоактивность здесь слишком высока.
— Но мы же здесь.
— Но не на много дней и ночей. И потом в Припяти было 50 тысяч жителей. Много домов. Как искать кого-то?
— Я думаю, что нужно дождаться темноты и поискать какой-нибудь свет. Человеку необходимы тепло и свет, — сказал Скорпион.
— Ждать в гостинице? — спросил Денис.
— Сюда могут прийти другие туристы. Это ведь первое место, которое вы мне показали. Кроме того, нам нужно убрать машину. Лучше всего, если он не будет знать, что мы его ищем.
— Он не хочет, чтобы его нашли?
— А как вы думаете, если он прячется в зоне.
Они спустились по лестнице и снаружи увидели других туристов — Даудов и немцев, идущих с Геннадием в школу. Они помахали Скорпиону и Денису, те помахали им в ответ, сели в машину и поехали по пустым улицам.
— Я знаю место позади Дворца культуры. Мы оставим машину там. Никто не увидит.
— А что с Геннадием и другими туристами?
— Они думают, что мы возвращаемся в Чернобыль.
Они поставили машину рядом с гаражом позади Дворца культуры — большого здания, поросшего деревьями и кустами, которые пролезали сквозь бетон, и прошли к жилому зданию вблизи центра города.
— Вы не хотите, чтобы этот парень увидел машину. Он опасен? — спросил Денис.
— Он может быть опасен.
Если Шелаев, как предполагал Скорпион, бывший спецназовец, то он очень опасен. Не говоря уже о его чудовищной силе, которая позволяет раздавливать черепа.
Денис остановился.
— Пожалуй, пяти тысяч маловато, — сказал он.
— Возможно, но больше не будет, — ответил Скорпион, не останавливаясь. Он заметил мини-вэн Геннадия и дал Денису знак спрятаться за заброшенный киоск. Они увидели, как минивэн уехал. «Это похоже на последний след исчезающей цивилизации», — подумал Скорпион.
Они снова пошли к высокому жилому дому. Ветер усилился. Они опять услышали хлопанье того же ставня. Стемнеть должно было примерно через час. Они вошли в дом. Полы были, как и везде, заметены снегом и усыпаны битым стеклом, а растительность пробилась сквозь пол и даже поднялась по лестнице на второй этаж.
Дверь в квартиру, из которой открывался вид на город, отсутствовала. Посреди балкона росло дерево, протянувшее ветви в комнату. Осторожно ступая по битому стеклу, они прошлись по квартире.