– Все банально. И, как всегда, все случилось в самый мирный момент. Ничто не предвещало… Когда мы определились с тем, чем хотим заниматься – исследовать, выяснять, изобретать – мы установили несколько правил. Непреложных правил. Что-то вроде нашего личного внутреннего кодекса поведения. И одно из этих правил – если у нас есть возможность задержаться, мы никогда не пройдем мимо чего-то непонятного. Увидели нечто необычное? Исследовать! Конечно, со всеми предосторожностями.
– Конечно – согласился я, разом вспомнив все мои давние и недавние порой безрассудные «исследования».
– Только благодаря одному этому правилу мы нашли способ создать электрофакел и бинокль – заметила девушка.
– Ага – поддакнул Турн, усаживаясь на землю рядом со мной – Тут главное не торопиться и больше думать.
– Если приходится куда-то лезть – продолжил Оран – То мы действуем по очереди. И мой черед пришел, когда Хурм углядел на скалистой стене какое-то посверкивание в ветвях старого гнезда на узком карнизе. Там всего-то было метров пять лезть, но стена сыпкая, так что пришлось мне попотеть. Поднялся считай на одних кончиках пальцев.
– С пятой попытки – хохотнул Хурм, вручая чудовищу папироску и поднося огонек.
– Но поднялся! – обидчиво заметил Оран.
– Ну да, да… рад небось?
– Ну тебя… Поднялся я! Заглянул в гнездо это маленькое и дырявое. А там… бронзовая пчела с пластиковыми крылышками, а на ней фея с к красном облегающем комбезе и с пулеметом за спиной. Лежат на боку, задница пчелы наружу торчит – будто они со всего маху влетели в стену гнезда как при ДТП… Ну я…
– Стоп! – поднял я обе руки и, подавшись вперед, забрал тлеющую папироску у Орана, сделал пару торопливых хапов, вернул отраву и только затем сипло спросил – Кто в гнезде?
– Ну фея же! С крылышками…
– И пулеметом? И комбезом красным?
– Мы видели! – правильно понял мое состояние Хурм – Он их зачерпнул, чуток обернулся, показал на ладони нам. Улыбка у него была полубезумная от шока, глаза сверкают. Я лично разглядел красную точку у него на ладони, а затем он… нога соскользнула, короче. Мы увидели как он дернулся, вниз полетела двойная сверкнувшая искорка, а он вдруг дал себе ладонь по разинутой пасти, извернулся, попытался вцепиться в скалу… и рухнул вниз с диким мычанием. Мы дернулись, успели гурьбой поймать. А он вдруг на карачки упал, разинул рот, одной рукой стучит себя по затылку, будто из башки выбить что-то хочет.
– Я сглотнул от страха – прошептал Оран – Я ведь боюсь умирать. А тут падение… я от страха и глотанул воздуха. Вместе с феей… И… и… и…
– И?
– И когда я падал, то четко услышал из свое глотки изумленно перепуганное «Какого хрена-а-а?!». А затем глоть… и я упал на руки друзей.
– Да-а-а-а… – протянул я – Да-а-а-а… вот от всей души скажу – услышать именно такую историю я никак не ожидал. Вроде все банально, но комбез и пулемет…
– Вот – Хурм открыл тот самый ящичек, где хранились запасы их табака и показал мне содержимое.
Там, среди каких-то коробочек и сверточков имелась баночка с плоской прозрачной крышке. А в баночке лежала на боку бронзовая пчела, с брюшком в серебряную полоску. А рядом с пчелой лежал крохотный пулемет.
– Пулемет рабочий – прошептал Хурм, не скрывая изумления – Я проверял. Пинцетом. Стреляет.
– А еще табак есть? – с крайней задумчивостью спросил я, глядя на пчелу и пулемет – И вы это… собирайтесь, собирайтесь… пора вам переезжать.
– Вместе со мной? – спросил Оран, явно боясь услышать что-то неприятное.
– Вместе с тобой, пожиратель фей – кивнул я – Обалдеть… Кстати – навес тоже забираем. Я вас сразу предупреждаю – у нас пока быт особо не налажен. Так что первое время придется перебиваться.
Мы неприхотливы – улыбнулся Хурм, вручая мне тоненькую папироску – Была бы работа – а остальное приложится…
* * *
Поселение в поселении – именно такой вердикт я озвучил, когда стоя под деревянным красным куполом, с небольшого холмы оглядел скопление вагонов, временных построек, навесов и высокой наблюдательной вышки. Украшающий холм деревянный купол был скорее «грибом» от старой высокобортной песочницы. Ее нашли буквально в паре шагов отсюда, когда дождевая вода вымыла из грязи не только песочницу, но еще десяток скелетов, причем все скелеты были вроде как человеческие, а половина черепов – звериные, клыкастые, похожие на собачьи или волчьи. Все останки принадлежали взрослым, поэтому, не став особо переживать, охранники осмотрели их, забрали все ценное и снова похоронили – в отдельном углу Базы Искателей. Теперь там неофициальное кладбище.
Поселение рядом с поселением – решил я, когда сменил диспозицию и перебрался на наблюдательную вышку перед тем, как отправиться домой на ужин, куда я уже пригласил половину искателей и всех «изобретателей», чей жилой навес прямо сейчас поднимали рядом с границей моего нового участка. По моей просьбе Рик предложил отдыхающим охранника подзаработать, и никто не отказался от дополнительного среднего итола. Пусть им пришлось снова торчать в грязи под холодным дождем и ворочать бревна, но заработок – это заработок. Как мне пояснил стоящий рядом Рик австралиец, половина из них в прошлом – бывшие чернорабочие или такие же охранники как и сейчас. Всего в команде искательской охраны сейчас десять человек – и мы планируем увеличить штат минимум вдвое, как только разберемся с бытом. Но уже сегодня на первую смену прибудут четверо новичков, что пока живут в основном поселении. Под приглядом «старичков» они проведут здесь первый день, заодно их оценят. Вообще, как сказал тот же Рик, так уж судьба нам улыбнулась, что из постоянных охранников двое раньше работали охранниками в частных тюрьмах все той же Австралии и отработали там большую часть жизни. Тюрьмы разные, а корпорация одна – Именно благодаря этой работе они в качестве привилегии получили от правления своей корпорации чипы цифровизации личности – причем бесплатно. Дело в том, что у этих парней в ДНК прописано одно очень важное качество – они приучены приглядывать не только за тем, что происходит снаружи, но и за тем, что происходит внутри. А это критично важно – ведь глупо ожидать, что опасность Базе может выглядеть только как толпа вооруженных рейдеров несущихся в атаку. Такой исход тоже возможен, но больше всего нам грозят… мелкие воры. Те, кто вроде как свой, но руки у них липкие да шустрые, что и дело липнут к чужим вещам и незаметно прячут ухваченное в собственные карманы.
Я сначала не понял. Услышал, механически кивнул, а затем вдруг понял и изумленно повернулся к старшему охраннику.
– Наши – воруют?
– И наши тоже – спокойно кивнул флегматичный, как всегда, Рик, поправляя ремень винтовки – За все человечество здешнее наше цифровое не скажу, но против правды не пойду, если скажу, что вороватых тут полно. И с каждым днем их все больше – манит их База Искателей как Эльдорадо манило испанцев. Только конкистадоры Эльдорадо так и не отыскали, а вот нам даже не с каждым днем, а с каждым часом все сложнее приходится. Гвозди, доски, инструменты, даже просто найденные и сложенные стопкой кирпичи, груды набитого и приготовленного для дорожек щебня – все исчезает! Три часа назад я поймал парня с карманами и рюкзаком набитыми щебнем – нашим щебнем. Я ему – вор! А он мне – да ветер сильный, я набрал, чтобы меня не унесло. И смеется. Потом и говорит мне – а ты докажи. Ну я ему сказал пару слов, пообещал кое-что, если он еще раз здесь рискнет появиться… но я думаю не рискнет.
– Главная угроза – от наших – повторил я, качая головой – Проклятье… я о таком даже не подумал. Несуны…
– Несуны? – повторил непонимающе Рик.
– Воры – поправился я – Хотя скорее корпорационные воры, что ли. Когда воруешь не у кого-то конкретного, а у фирмы…
– Да! И их все больше, босс. А кто виноват?
– Жизнь? Судьба?
– Ты!
– Вот снова удивил – признался я – Почему я?
– Потому что нет четких правил и закрытости – пояснил все так же спокойно Рик – Сегодня услышал от библиотекаря Елизаветы два слова.
– И каких?
– Проходной двор!
– Верно – после короткой паузы признал я – У нас есть, конечно, что-то вроде просьбы посторонним не шарахаться по нашей территории, но…
– Но большинство плевать хотело на эту просьбу. Да, большинство и не ворует, но постоянно здесь ходит! Им удобней пройти по не скользкой щебневой дорожке до нужного места – все лучше, чем переть по грязи. Заборы их не останавливают – тут есть мастаки прыгающие на четыре метра в высоту. Другие видят этих хитрецов – и начинают повторять. Третьи пошли еще дальше – Мила сказала мне, что начали просить у деда Федора разрешение на землю впритык к Базе Искателей! То есть они хотят выгадать втройне – тут хорошая земля, тут оживленное место и тут они под защитой Искателей. Четвертая негласная выгода – тут можно что-нибудь украсть. Бросил украденное через забор – и оно уже на твоей земле.
– Преувеличиваешь…
– Пока что – да, преувеличиваю. Бос… я же дайвер. Пытался спасти Большой Риф.
– Помню.
– Там же частенько я видел последних китов, акул… и знаешь, что примечательно? Рядом с ними полным полно прилипал, что сами ничего не делают, а выгоду свою имеют. Мне нужен твой приказ, Жир Жирыч.
– Уф – вздохнул я тоскливо – Дед Федор не одобрит такое… отделение… я ведь правильно понял?
– Все правильно. Мне нужен твой приказ, а если уж точнее говорить – твое разрешение на жесткое воздействие на тех, кто здесь не живет, не работает, но все равно здесь бродит в надежде что-то урвать. Или что-то услышать… о предстоящей вылазке, о требуемых услугах… воровать можно не только инструменты, но и…
– Информацию – буркнул я – У тебя есть мое разрешение, Рик. Утраивай свой штат, стройте себе навесы. И чтобы я больше не видел здесь слоняющихся без дела чужаков. А я в свою очередь больше не стану выдавать задания на ремонт или копку всем подряд, если работать надо рядом с нашими складами и строениями.
– Спасибо, босс – хищно оскалился Рик – Вот теперь дело пойдет точно. А дед Федор…
– Его я сам оповещу – ответил я, берясь за деревянные перила – А ты поговори со своими парнями. Пусть пресекают. И напишите пяток объявлений о том, что с этого дня База Искателей – закрытая территория и ходить здесь без разрешения нельзя. Пусть не говорят, что мы не предупреждали.
– Еще раз спасибо – вот честно.
– У нас тут все – ответил я, уже стоя на лестнице – Семьи, вещи, техника… все наше будущее вбухано в эту Базу. И я не позволю никому разворовывать наше будущее. Так что объявление пишите на всех известных языках и пусть оно будет четким и жестким предупреждением. Упомяните там и про воровство – наказан будет даже тот, кто просто прихватит горсть щебня.
– Услышано и принято, босс! Займусь немедленно!
– Еще что-нибудь?
– Нужны итолы. Или любые вещи, чтобы можно обменять.
– На что?
– Чужие добытчики приволокли к базе десяток хороших бревен. И сказали, что могут притащить еще столько же. Нам нужны эти бревна – уже завтра я бы поднял три неплохих навеса и закрыл бы их полотнищами из спаянного пластика.
– Спаянного?
– Твои гоблины технари нашли способ быстро сваривать или спаивать куски различных пластиковых полотнищ и листов.
– И эти изобретатели – вздохнул я, запуская руку во внутренний карман – Пять итолов, Рик. Я не могу печатать деньги без остановки – это аукнется нам.
– Понимаю – ведь мы обеспечиваем эти итолы, верно? Мы как банк.
– Верно, Рик – еще горше вздохнул я – Верно. Но бревна ты все же купи. И торгуйся, черт подери! Торгуйся!
– Они сделают нам хорошую уступку, босс. Обязательно сделают… Никто не захочет ссориться с Искателями…
– Есть такие – возразил я.
– Они глупы или жадны – пожал плечами Рик – В этом мире, где все пока против нас… надо стараться помогать друг другу, а не использовать ближнего своего. Не мне давать советы, босс…
– Почему же – не согласился я – Всегда выслушаю хороший совет. Ты знаешь.
– Тех, кто пытается на нас нажиться… надо раз и навсегда отваживать. Пусть держатся на расстоянии выстрела, а то и дальше. Нам такие не нужны – отрезал охранник, пониже опуская козырек бейсболки с изображением свирепо ревущего белого быка – Закурите?
– В последнее время много курю – вздохнул я, принимая мятую мальборину и поднося ее к скрытому в кулаке Рика огоньку – Спасибо.
– Нам нужно электричество.
– У гоблинов уже три панели солнечных батарей.
– Их едва хватает на их нужды, плюс ночью работает от них пара крохотных ламп.
– Поговори с изобретателями – посоветовал я.
– Уже.
– Удивил – признался я, пыхнув сигаретой.
– Да я буквально на несколько минут с ними языками зацепился, чтобы хотя бы навскидку мнение составить. И заодно понять почему у них ящик порыкивает и матерится приглушенно…
– Насмешил – хохотну ля – И? Поговорил? Но сразу скажу – если они тебе ничем помочь не смогли, я разрешения на использование мощностей поезда и его топлива не дам.
– Это я сразу понял. Рейды останавливать нельзя. А если поезд встанет надолго – рейдов не будет.
– Да.
– А Влад, похоже, спит и видит, когда наш паровоз сломается, да? Ведь Влад для нас пока незаменим. Если полетят движки побежим ему в ножки кланяться. А он этого только и ждет…
– С чего ты взял?
– Да видели парни, как он сердито от тебя выходил. На нем дождь аж шипел… Не договорились вы?
– Мы и не договаривались. Я просто высказал что думаю о тех, кто пытается хапнуть в эти тяжелые времена.
– И я о том же, босс. Потому и говорю, что использовать поезд как генератор мы не можем – без него мало чего увезешь.
– Да – мрачно кивнул я – В последние разы мы привозили слишком мало добычи. В этот раз я постараюсь притащить побольше. Юмор в том, что нам сейчас больше требуется различного бытового и обиходного, а не вооружение и инструменты. Люди готовы покупать за любые деньги мебель, стройматериал, косметику и даже доисторическое закаменевшее печенье в пакетиках…
– И готовы отдавать за них заработанные итолы.
– Ага. Так что изобретатели?
– Они сказали, что совсем неподалеку отсюда расположена пещера, набитая неким камнем под названием…
– Электрит.
– И у них уже получалось зарядить от этого камня батарейки для обычного фонаря. Опять же лампочки горят – причем долго. Нам нужен свет. В идеале – нам нужно несколько мощных прожекторов.
– В пещере их не найти.
– Без источника энергии они и не нужны. Прожекторы позднее найдем, сейчас бы постоянное освещение базы наладить – да так, чтобы без экономии.
– Через час – принял я решение, туша окурок о мокрую перекладину лестницы.
Редкие цифровые искры мигнули синим и погасли.
– Быстро ты решение принял…
– Это будет бонусная вылазка – улыбнулся я уже снизу – Чтобы потом не говорили, что я не иду навстречу нуждам Искателей.
– Спасибо, босс! Оповестить кого?
– Отыщи Милу – попросил я, посильнее запахивая плащ – Остальных я знаю где искать…
* * *
Источник.
Вот старое слово, что обрело для меня особый новый смысл.
В источнике – сила.
Я понял это, когда помогал держать трясущуюся, вырывающуюся из рук стальную сетку рабицу. Ее нашел Туффи – случайно увидел торчащий из-под топчана край рулона у одного из жителей и буквально вымолил ее, зная, как именно она может нам пригодиться. И она пригодилась – порезанная сетка частично пошла на прикрытие оружейных гнезд на крыше локомотива, а остатки ушли на и без того забранные решеткой окна. Учитывая новую угрозу, нам требовалось несколько слоев защиты. И вот когда я, подменяя собой сразу двоих, всей массой откинувшись назад, держал сопротивляющуюся сетку, глядя как мокрой от дождя проволоке бегут быстрые капли и пляшут по ячейкам мелкие градины, я понял – источник.
Вода идет от источника, обогащая и питая окрестные земли.
Алмазы добывают из источника – из места их рождения глубоко под землей.
Нефть рожденная там же – в земных глубинах.
Перечислять можно до бесконечности долго. Да даже выбранная мной в качестве «бонусной» дополнительной цели пещера забитая электритом является всем те же источником.
А ведь тот, кто контролирует один из подобных источников уже имеет особое влияние… уже имеет серьезное преимущество перед другими… племенами, городами и народами.
Даже толком неизученные нами чертовы Рейдеры Люта имеют такое преимущество – они получают откуда-то технику, оружие, карты местности, магию, умения и прочие бонусы, взамен поклоняясь своему божеству и продолжая нападать на мирных жителей, порабощая и уводя их куда-то.
Почему у Рейдеров Люта все получается так легко? Почему они внушают такой страх? Все просто – потому что у них есть подпитывающий их возможно неиссякаемый источник благ. И этот источник очень мощный и универсальный! Почему? Да потому что я вспомнил тех бандитов, с кем мы уже сталкивались – как я, так и многие другие жители поселения, кому чудом удалось вырваться из их окровавленных лап.
Рейдеры Люта такие же как мы – цифровые поселенцы! В реальном мире они работали, у них были семьи, были мирные увлечения, они регулярно проводили время с друзьями… Пусть не у всех – но у подавляющего большинства! И я по себе знаю с каким огромным подозрением я отношусь ко всякого рода призывам от политических, религиозных и прочих сил. Это вбито в мое ДНК – не верь дары приносящим! Чего-то от тебя они да захотят! Хотя бы твоей подписи под невнятным требованием к мэрии – а затем к тебе придут люди из госслужбы и начнут задавать неприятные вопросы вроде «как давно вы поддерживаете терроризм, мистер, раз так легко ставите подписи под их угрозами?».
Понятно, что я чуток преувеличиваю – хотя бывает и другое.
Но…
Как тем силам – скажем самому Люту – удалось так быстро собрать вокруг себя огромное количество цифровых переселенцев и замотировать их на столь отвратное действо как порабощение невинных?
Ну… предположим придет ко мне некто и предложит – вот тебе от меня квадроцикл, автомат Калашникова, килограмм золотых монет, а еще чисто по щедрости моей вот тебе дробовик и ящик патронов. Взамен иди и поймай мне двух любых поселенцев – ошейники и клетки выдам. И что я отвечу на такое предложение? Да я его к черту пошлю! Это же ненормально – порабощать!
Вот просто убивать – тут легче. Потому что мы не в реальном мире и многие до сих пор относятся к происходящему как к продвинутой игре с полным погружением. Поэтому им куда легче навести прицел на голову невиновного и нажать на спусковой крючок – ведь они знают, что он не умрет. Вернее сказать, умрет его текущая цифровая копия, заодно будут уничтожены все воспоминания о «последней игровой сессии». Но при этом смерть не окончательна – вот же он, возродился. Так что убивать куда легче. Но порабощать? А затем, невзирая на их мольбы, на их перепуганные взгляды, не прислушиваясь к истошному визгу пребывающих в диком шоке женщин и детей, загонять их в клетки, грузить на платформы и увозить куда-то. И все это под постоянным молящим прессингом жертв – выпустите, выпустите, дядя мне страшно, тетечка, не бейте маму, я хочу домой…
Как у Люта получилось провернуть такой фокус с обычными поселенцами вроде нас, так легко превратив их в конченных ублюдков?
Так просто на это не ответить… согласен… Опять же ясно, что в первое время во главе рождающейся рейдерской организации встали те, кому было не привыкать убивать и похищать. Они и начали воспитывать прибывающих новичков. Те, кто годились – отправлялись в рейды. Те, кто начинал сомневаться – превращались в рабов. Но вот чтобы привлечь «волков» нужно мясо. И у Люта есть источник этого самого «мяса» – нежного, вкусного и не кончающегося.
Глядя на уменьшившийся кусок сетки в руках, крутя его в руках, я вдруг понял, что этот «Лютоключ», как я мысленно назвал «источник» рейдеров… его важность заключается не в подарках вроде техники и оружия. Нет. Этот источник дает что-то еще – нечто настолько важное для рейдеров, что они готовы во имя этого творить любые злодеяния.
А чего хотят обычно люди? Помимо денег, хлеба и развлечений?
Защиты.
Например, защита от виртуальной смерти, когда теряешь все воспоминания. Это крайне весомый довод.
Виденные нами красный и синие браслеты на «Слуге Люта» – том полубезумном фанатике, что хрипло орал о своем великом владыке Люте и тряс этими браслетами. Как он там говорил?
«– Узрите! Вот дар Люта Великого тем, кто верит в него! Тем, кто служит ему! Красный – опыт нажитый, умений хранитель! Синий – то память моя, душа в нем моя! А вместе они – дорога назад!».
Есть над чем задуматься. На Сколопендре я этих браслетов не видел. Но она вообще была головой. И меня куда сильнее зацепили тогда другие слова того фанатика:
«Нельзя нам мешать! Нельзя тормозить наше дело! Мы служим Люту! По велению его будем строить мы город! Мы будем строить Лютоград! Сила! Нужно много рабочей силы! Как можно больше! Место под будущий город еще не определено Лютом! Он даст нам весть, покажет, куда вести рабочую силу! И не пытайся выведать тайн! Я мудр! Но нам не велено скрывать! Ибо Люту нечего бояться! Он БОГ! Знайте же, вы, неверующие, я Млор, я служу Люту и благодаря его дарам, я никогда ничего не забываю! Я еще вернусь! Ждите! Я тот, кто принесет вам беду, смешанную со счастьем!».
Лютоград… от одного только названия мороз по коже.
И ведь это тоже наверняка еще одно «место силы», что-то вроде их будущей столицы… так их варваров рождается цивилизация? Как это не раз бывало в мире реальном…
Что еще Лют может предложить своим Рейдерам?
Опять же защита. Но на этот раз защита от внешней угрозы вроде другой бандитской группировки – а я уверен, что на просторах Ковчега прямо сейчас формируется все больше разбойничьих банд. Куда легче забрать, чем искать или создавать. И когда не останется овец, волкам придется начать грызть друг друга.
Что еще?
Да там много факторов. И чтобы разобраться в этом, нам нужно отыскать и… пленить хотя бы парочку гадов из чертовых Рейдеров Люта.
Но для начала нам нужны Источники.
Нам нужно много желательно неисчерпаемых или почти неисчерпаемых Источников.
В каждом виртуальном мире, в каждой игре есть что-то вроде «мест силы». Вот и нам нужно как можно больше таких «мест» стащить к поселению – а когда молва об этом разлетится, сюда притянется целая куча деятельного народа, что хочет жить мирно, но готов и за себя постоять. Эти же слухи притянут сюда разбойников – но с ними мы разберемся.
Источник…
Для начала мы займемся пещерой забитой электритом. Если этот камень дает энергию – он уже является источником, который мы должны успеть забрать под свой контроль.
* * *
До нужного места мы добрались без проблем. Двигались в темноте, свет не включали, чтобы не привлекать к себе дополнительного внимания, хотя это была жалкая попытка скрыть в сумраке огромное рыкающее чудовище. Для того, чтобы оказаться у пещеры, нам пришлось сделать небольшой круг, объезжая нагромождение острых скал. Дождя тут уже не было, поэтому мы довольно легко взобрались по пологому склону и остановились на вершине одного из холмов на широкой площадке. К площадке нас вывел пожиратель фей Оран и, когда он, горбясь под своей драной накидкой, сидел на плече моего меха, говорил, что мы сразу поймем, почему мимо этого места нельзя было промахнуться, мы не сразу его поняли. Но оказавшись здесь… осознали всю правоту его слов.
Это место точно было «выдернуто» из несостоявшегося мирного «сима». Иначе быть не может, судя по этой столь привычной нам «тихой» продуманной красоте, где природное чудо подчеркнуто умелыми человеческими руками. Тут поработали дизайнеры – и поработали на славу.
Из горы вырывался поток воды, что водопадом обрушивался на искрящуюся и чуть светящуюся скалу. Внизу, разбившись о светящиеся же камни, вода собиралась в широкую тихую реку и по крутой дуге обходила холм, на чьей вершине мы находились. Дальше вода уходила вниз к долине и уходила прочь к ее краю, становясь темной и обычной уже метров через сто. Площадка на срезанной вершины была в форму жирной запятой, обрамленной невысокой стеной из обломков природного камня. В тонкой части «запятой» находилась неприметная постройка с плоской и наклоненной к площадке крышей, заросшей пышными цветами. Широкие окна скрыты цветущими плетями, двери нет – она сзади – и таким образом пристройка идеально вписана, не нарушая природную красоту.
Ресторан. Где-то столиков на двадцать, плюс еще можно было заказать сэндвичей на вынос, устроиться поудобней на подушках, брошенных на стену или капот машины, и насладиться неспешным ланчем, не отрывая взглядом от великолепного водопада – что ночью превращался в световое шоу.
Хоть мы и торопились, а все одно не смогу преодолеть искушение и задержались на площадке лишние десять минут, наслаждаясь видом светящегося водопада. Очнувшись одним из первых, я заторопил искателей. Малая группа, которую возглавил я, пошла к кухонному зданию, а остальные, вместе с рекрутированными мной охотниками, ведомые Ораном, поспешили к пещере, что находилась у подножия водопада, куда вела явно рукотворная красивая тропа. Наступив на табличку, что вежливо просила не кормить зеркальных карпов чем попало, а покупать для них специальный корм, следом за Туффи я вошел внутрь здания. Оглядевшись, кивнул своим помощникам и вышел, придерживая в руке рукоять век-тековского пистолета, что так славно показал себя в день стычки с чертовой рейдершей Сколопендрой и ее подручными. Мила и вся поездная бригада во главе с Артом остались у локомотива и как бы нам не требовались дополнительные руки, привлекать их к работе я не собирался.
Да я сам пока решил не помогать с переноской металлических стеллажей и столов – это считай единственное, что обнаружилось в первой комнате заброшенной постройки. Обойдя здание, я изучил задний крохотный дворик, пнул запертую заднюю дверь, через которую раньше явно заносили продукты. Мои мысли были далеко от добычи – я продолжал размышлять над… да я даже не мог конкретно сказать над чем думаю. Над чем-то масштабным.
Масштаб. Источники. Зона влияния. Туман войны. Неизвестность. Странные боги. Странные миры.
В моей голове с различной скоростью вращались десятки различных мыслей, что то и дело сталкивались друг с дружкой и снова разлетались, при столкновении порождая новые мысли, новые вопросы, а порой и новые ответы.
Даже работая, отодвигая ветви разросшегося декоративного кустарника, я продолжал плавать в океане размышлений. Обнаружив узкую стальную дверь с обычным засовом и греющим душу названием «Складское помещение», я просто позвал Туффи, не испытав при этом никакого азарта.
Мне потребовалось еще полчаса, чтобы вытащить себя из слишком глубокого мысленного нырка. А то бы еще чуть-чуть и я бы начал размышлять о природе божественности. Тогда как в нашей цифровой реальности надо еще и действовать, а не просто размышлять. Так что я включился в работу. Вместе с парнями мы перетаскали остатки инвентаря с кухни, затем вытащили пяток ящиков с различными консервами из склада и опять принялись разбирать и выламывать стальные стеллажи. В глубине складика нашли штук сто огромных пластиковых афиш, что радостно оповещали об акциях, скидках, блюдах дня, красотах водопада и даже о красивых девушках, что вымоют твою машину, пока ты будешь любоваться их попками и наслаждаться фирменным блюдом дня. Учитывая размер афиш и их крепость, можно не сомневаться, что они станут хорошим покрытием для жилых навесов.
Еще через час на платформу встали первые ящики, забитые каменными осколками – тот самый электрит, что питал лампочки в факелах. Переключившись на пещеру, парни принялись сновать вверх-вниз по тропе. Я остался наверху и вместе с Туффи и еще одним помощником забрался на наклонную крышу постройки – оказалось, что у нее все же есть бортики и они сделаны из отличного кирпича. Сноровисто орудуя молотком, Туффи выбивал кирпич за кирпичом, приговаривая, что будет из чего печи сложить или стенку построить.
Когда появились первые признаки грядущего рассвета, я объявил двадцатиминутную готовность. Ускорившиеся искатели сделали еще одну ходку, притащив столько электрита, сколько смогли. По их словам, в так и неувиденной мной пещере осталось только мелкое крошево, которого не хватит чтобы заполнить и половину ящика. Я приказал не трогать остатки – странно, конечно, представлять камень как рассаду, но вдруг сработает, и пещера снова зарастет электритом?
Чтобы хоть чем-то «забить» оставшееся место на платформе, я велел загрузить к ящикам два считай насквозь проржавевших внедорожника, стоявших на ободах на краю платформы. Мы их загрузили кусками – машины попросту разваливались на куски, а затем рассыпались в пыль. То, что уцелело – какие-то запчасти, болты и прочее – мы забросили на платформу. На этом работа завершилась – мелкие находки сделанные по ходу дела не в счет.
Когда мы отправились прочь, я обернулся и с некоторой грустью взглянул на водопад – он потух. Как-то все же пещера с электритом у его подножия была связана с прекрасным свечением воды. Мысли снова невольно поплыли куда-то не туда и я поспешно оборвал свои философские поползновения. Против глубокомыслия ничего не имею, но только в свободное от дел время. Перебросившись парой слов с Артом, я вернулся на покачивающуюся платформу и забрался в кокпит своего искалеченного меха. Мне предстоит еще один сеанс…
* * *
– Сессия завершена. Ты погиб.
– Вижу – вздохнул я, с хрустом поводя шеей – На этот раз я продержался дольше.
– Да – подтвердил Гвидо – Еще раз?
– Еще раз – кивнул я, сцепляя зубы и отмахиваясь от выползшего сообщения:
Ваш ум повысился на единицу!
Ваш ум повысился на единицу!
Ваш ум повысился на единицу!
ХАРАКТЕРИСТИКИ:
Уровень: 3
Ум: 10
Сила: 50
Ловкость: 20
Телосложение: 29
Свободные баллы: 15
– Симулятор начал давать опыт – произнес я в пространство.
– Симуляция боевых действий и управления тяжелым шагоходным боевым механизмом и предназначения для получения теоретического опыта – заметил Гвидо.
– Да я не о том… Почему раньше симулятор не давал игровой опыт, а сейчас дает?
– Вопрос не понят. Но в данный момент активирована симуляционная сессия «Новичок+», а не «Новичок», как было раньше. Ты делаешь успехи…
– Как ты выбираешь, какую сессию активировать?
– Зависит от результатов, показанных в предыдущих сессиях.
– Ясно – кивнул я – Поверь – теперь я буду стараться втройне! Давай еще раз.
– Выполняю…
– Сессия завершена. Ты погиб.
– Давай еще раз!
– Тебе надо отдохнуть.
Текущий уровень бодрости: 2\\100.
Ваш ум повысился на единицу!
Ваша сила повысилась на единицу!
Ваше телосложение повысилось на единицу!
Уровень: 4
Ум: 11
Сила: 51
Ловкость: 20
Телосложение: 30
Свободные баллы: 12
– Кажется, я нашел свое тихое счастье задрота – беззвучно рассмеялся я, расслабляясь в кресле и утирая со лба обильный пот – Хорошо… очень хорошо…
– Тебе надо отдохнуть.
– Я уж отдыхаю, Гвидо – заверил я компьютер – Я уже отдыхаю…
Но едва я сделал пару глотков горячего бульона из термоса, врученного перед выездом заботливой Лесей и смежил веки, как снаружи донесся гортанный голос халфгола, что с удобством устроился бок о бок с чудовищем Ораном:
– Мистер Жир! Мистер Жир! – по металлу брони зазвучал деликатный стук каменной длани.
– Да? – дернулся я – Что такое, Тавлор? Враг?
– Нет! Огни! Мы видим огни!
Поспешно подавшись вперед, я испуганно глянул в оживший экран и… с облегчением выпустил воздух.
Огни были мирными.
Десяток светящихся желтых, белых и зеленых огней ровно горел там, в долине, куда мы быстро спускались, вздымая потоки грязи и принимая на себя частые удары дождя. Наше поселение давно уже не просто черное пятно в ночи – многие сумели отыскать собственные источники энергии. Опять же масляные и жировые лампы, редкая осветительная магия – все это уже прочно проникло в наш быт. Но этого десятка ярких ровных огней не было, когда мы уезжали в рейд. И эти огни горели на территории Базы Искателей – там, где находились наши вагоны и жилые навесы. А еще пара огней горела у общего навеса, если я не ошибаюсь – там, где находилась главная Доска Квестов.
– Живем – тихо произнес я, опуская руки на широкие подлокотники – Мы живем… мы развиваемся… мы боремся…
– Прорвемся! – бодро заверил меня через передатчик Туффи.
– Свет… – задумчиво пробасил горбящийся на моем плече Оран – Свет дарует жизнь…
– Жир Жирыч! – Арт явно выхватил передатчки у мужичка эльфа Туффи – Надо часть электрита у нас оставить – в поезде! Им ведь можно напрямую генератор питать, верно? Базой базой, а у нас топливные баки не бездонные!
Не успел я ничего ответить, как вмешалась Мила:
– Еще один огонек зажегся! В читальном зале библиотеки! Чур я сегодня первая на ночном чтении со сладким чаем!
– В депо свет нужен! – опять встрял Арт, ревниво отстаивающий права стального монстра – Много света!
– Живем – с улыбкой повторил я – Живем…
– Новая сессия? – предложил бесстрастно Гвидо.
– Новая сессия – согласился я – Как раз успею…
– Новая сессия активирована. Ситуация – подъем по песчаному склону под огнем противника. Главная цель – прорваться и уничтожить!
– Цель – прорваться и уничтожить – повторил я, проваливаясь в сессию боевого симулятора – Прорваться и уничтожить…
Конец второй книги.
Андрей Васильев
Место под солнцем
Часть первая
Глава 1
– Еще три текилы. – Я показываю Почтальону, лучшему бармену клуба «Хвост ящерицы», три пальца, поскольку за грохотом музыки он может меня попросту не услышать. Впрочем, так делают все: клуб – он такой клуб. Это не читальный зал библиотеки, сюда люди приходят не за тем, чтобы листать фолианты и чинно беседовать друг с другом.
– Еще по одной – и все. – Марика наклоняется к моему уху и буквально вдавливает в него свои губы. – Иначе я могу пойти вразнос.
– Только этого и жду.
Каким образом Жека умудряется ее расслышать, для меня остается загадкой, но факт остается фактом – как и прежде, он ловит каждое слово, вылетающее из ее уст. Ничего не меняется, и это здорово – хоть какая-то стабильность есть в нашем шатком мире.
Сегодня третье сентября, день рождения Марики. Когда-то очень давно, в другой жизни, когда мы все еще учились в академии и искренне верили, что сможем перевернуть эту вселенную даже без помощи какого-нибудь рычага, Марика сама учредила традицию праздновать его. Она всегда была такой, особенно по сравнению с остальными девушками из нашей группы – зажатыми и достаточно чопорными особами. Марика же постоянно фонтанировала идеями, и девять из десяти нарушений дисциплины проходили либо при ее участии, либо ею же и были организованы. Охранники гауптвахты ласково назвали ее: «Наша звезда».
И так год за годом мы – сначала студенты, а после уже клерки, чиновники, служащие – собирались для того, чтобы отпраздновать это событие – день рождения любимицы нашей славной группы 211-Д. День рождения Марики.
Но время сурово, и законы его неизменны. С каждым годом все больше и больше наших однокашников не приходило на этот праздник. Кто-то сменил место жительства, кто-то просто пропадал в никуда, не отвечая на звонки. Я иногда даже думал, что некоторых, может, и в живых-то уже нет. Шло время, и в результате нас осталось только двое, тех, кто всегда приходил на эту встречу. Точнее, трое – я не посчитал саму Марику. Теперь нам не нужен был большой стол, ведь три человека свободно могут сидеть даже за барной стойкой. Тем более так выходит дешевле. Аренда стола денег стоит, а с ними всегда проблема…
Вот и в этот раз мы выпивали, расположившись на высоких табуретах и опираясь локтями на отполированный пластик стойки. Как и всегда. Справа от Марики расположился я, а слева – мой лучший друг, Женька, Жендос, Жека, Евгений Малышев. В академии Жеку пытались поначалу звать Малышом, но это прозвище не прижилось – в комплекте с почти двухметровым ростом и невероятной похожестью Женьки на шкаф оно не производило нужного эффекта. Даже комического. За прошедшие тринадцать лет он еще больше раздался вширь, но это был не жирок, как у меня, а исключительно мышечная масса.
Работу после того, как мы разбежались в разные стороны, Женька выбрал по душе, может, единственный из нас всех. Он стал полицейским. Его всегда прельщала форма, оружие и возможность на законных основаниях бить людей. Последнее, разумеется, шутка. Но он действительно любил свою службу, хотя, как и положено стражу закона, много работал и мало зарабатывал. Впрочем, кто сейчас зарабатывает много? Точнее, что можно купить за деньги? Разве только другие деньги, виртуальные.
Марика именно этим и занималась. Она устроилась к отцу, владельцу одной из крупнейших мировых бирж, и сделала неплохую карьеру. Уверен, что злые языки молотили вовсю, утверждая: это только потому, что она дочь босса. Не стоило им верить: Марика была талантлива во всем, за что бы ни бралась. Я так думаю, что бог, про которого в последнее время снова стали поговаривать, поцеловал ее в темечко при рождении, таким образом презентовав ей массу талантов, в том числе и деловых. Я точно знал: большинство сделок, за которые она бралась, приносили ее отцу баснословные прибыли. Жалко только, что он не слишком доверял банкам. Точнее, он доверял только одному банку – своему собственному. Нет, правда, жаль – за такого клиента стоило бы побороться.
Жалко же было мне потому, что это напрямую соприкасалось с моей работой. Когда я плюнул на все, чем занимался после выпуска из академии и чему отдал несколько лет своей жизни, то отправился к своему дяде, который занимал должность заместителя председателя правления в одном из крупнейших московских банков.
Не скажу, что он обрадовался моему визиту, точнее, тому, что я, окончив учебное заведение со звучным названием, но не слишком профильное для того места, где он работал, пришел к нему. И все же родственные связи принесли желаемый результат, и я получил низовую должность в отделе казначейства.
Собственно, на этом в рассказе обо мне можно ставить точку. Ну, может, только добавить, что я дошел до поста заместителя начальника казначейства, но это всего лишь красивое словосочетание. Занимаюсь я ровно тем же, что и тринадцать лет назад. Тем, чем занимаются почти все жители старушки Земли, – изображаю, что живу и что-то делаю. На самом деле здесь уже давно никто ничего не делает, все это – мышиная возня. Земля стала похожа на сброшенную змеиную кожу – она сухая, шуршащая и пустая внутри.
Ее выдоили ресурсодобывающие мегакорпорации, неразумные правительства, алчные предприниматели. Землю убили ее же дети. Они опустошили ее нутро, уничтожили леса и луга, вычерпали из морских глубин все, вплоть до последних мальков. Землю колотило в предсмертных судорогах, но люди не желали этого замечать, уподобившись страусу, который сует голову в песок и отклячивает зад.
– Ваша текила! – перед нами появились три рюмки с синтетическим спиртным. Почему синтетическим? Вы знаете, сколько сейчас стоит бутылка самой простой текилы, сделанной из натурального, органического сырья? Такое не все себе могут позволить даже на Новый год. Нет, Марика может даже принять ванну из настоящей текилы, но она не станет изображать из себя мецената, она слишком уважает нас. Тем более после пятой стопки вкус синтетики и органики все равно не различим.
– За тебя, Мар! – гаркнул я.
– Всегда за тебя! – привычно поддержал меня Женька.
Мы стукнули рюмкой о рюмку, переместили содержимое в рты, переглянулись, подмигнули друг другу и перешли к еще одной традиции – запели.
Песню эту откопал Женька на каких-то немыслимых древних сайтах в Сети, но она идеально подходила для нашего праздника. Речь в ней, правда, шла больше о несчастной любви, как это и водится, а потому она, конечно, Жеке была ближе, но я всегда был готов поддержать друга во всем и потому усердно выводил: «И снова третье се-э-энтября, и это все лишь для тебя-а-а».
Голосили мы, как заведено, каждый по-своему – я дурашливо, а Женька – с невероятно серьезным выражением лица. Он вообще ко всему, что связано с Марикой, относился очень и очень серьезно, поскольку любил ее с того дня, когда впервые увидел. Он был ее тенью все годы учебы и, уверен, не терял из виду ни на день и после окончания академии. Не удивлюсь, что и в полицию он пошел только за тем, чтобы иметь доступ к средствам слежения и контроля за населением, точнее – за одним конкретным человеком.
Но в этом не было ничего маниакального или нездорового. Он просто ее любил, вот и все. Это знал он, она, я – да все. И никто над ним не смеялся. Но ничего и не происходило – она не любила его. Совсем. Разве только как друга, но не более того. Это тоже знали все. Не уверен, что Марика вообще к кому-то испытывала нежные чувства, поскольку ей выдали при рождении красивую внешность, немалые таланты и доброту, но не снабдили чем-то таким, что заставляет сердце биться сильнее обычного. Так бывает.
Мы допели песню, причем на ее последних словах я обратил внимание на то, как забавно мы смотримся в зеркальном отражении, – за спинами барменов, за полками со спиртным, все было декорировано зеркалами. В них отражались и танцующие люди, и спина Почтальона, и мы трое – здоровяк Жека, раскрасневшаяся Марика и, собственно, я – Станислав Воробьев, типичный московский обыватель со всеми стандартными для моего класса признаками – намечающимся брюшком, первыми залысинами, псевдоитальянским костюмом и очками в оправе из липового золота. Все мы – те, кого иногда называют «средним классом», чем-то похожи, как дети из инкубатора. То ли чертами лиц, то ли одеждой, которая больше напоминает униформу, а может, отсутствием блеска в глазах, который есть у тех, кто обладает целью в жизни. Настоящей целью. У нас ее больше нет. Она ушла с юношескими надеждами, встречами рассвета и жаждой все изменить.
«Черт, все-таки они что-то мешают в эту синтетическую текилу, иначе откуда такие мысли в голову лезут», – подумал я и, прищурившись, глянул на бутылку, которую бармен поставил на стойку. Этикетка была не видна, так что понять, что именно мы пили, не удалось. Взгляд зацепился за экран плазмы, работавшей в фоновом режиме и показывавшей очередной Si-Fi-сериал, что-то про подземелья, по крайней мере телегерой шнырял именно по ним.
Собственно, в этот момент меня и накрыло. Наверное, это не самый лучший термин для происходящего, но другого не подберешь.
Нечто темное и багровое ударило по глазам. Тьма окутала мир, а затем я на секунду увидел яркий крест, как будто молнии прочертили небосвод. Крест вспыхнул и погас, как изображение на экране телевизора.
Снова молнии. Много, они несутся мне навстречу, а я как будто лечу, лечу…
К изображению добавляется звук, и это – звук битого стекла. Какого черта?
Яркий свет в конце тоннеля, я понимаю, что мне навстречу летит монопоезд, и инстинктивно закрываюсь руками, давая себе зарок больше никогда не пить синтетического спиртного. Или даже вовсе больше никогда не пить.
Еще одна вспышка, и я перестаю вообще что-либо ощущать. Меня нет.
Тишина – вот что поразило меня после прихода в себя. Тишина – это то, что почти недоступно жителям земных городов последние лет триста. Гул машин, самолетов, постоянно доносящаяся откуда-то музыка стали привычной какофонией для наших ушей, от которой не спасали ни пластиковые окна, ни специальные гермозатворы. Впрочем, всерьез страдали только те, кто приехал в большие города недавно, для коренных горожан это было не более чем фоном, их слух сам отбрасывал в сторону ненужные звуки, как шелуху от семечек.
А здесь такого не было. Нет, какие-то звуки были, но непривычные. Шелест листвы и что-то еще, вроде как ветер деревья с небольшим скрипом шатает. А где все остальное? И почему мне так неудобно лежать? Дискомфорт, я бы сказал.
Я открыл глаза и удивленно моргнул. Земля. Я лежу на земле. Нет, понятно, что не на Марсе, но какого черта я тут делаю? И где это «тут»?
Так. Все сначала. Я выпивал в баре, смотрел на себя самого в зеркало, а потом… Потом… Потом я валяюсь на земле. Ерунда выходит.
А неудобство, похоже, вызвано двумя причинами: во-первых, я лежу на каких-то сучках, которые впиваются в тело, а во-вторых, судя по ощущениям, я голый. Голый?
Я, охнув, поднялся на ноги и глянул вниз. Ну да, голый. Грудь… Живот… хм… Агрегат, ступни – все это не прикрыто ничем. Черт, да что же происходит, а?
А может, реалити-шоу? Телевизионщики в последнее время и не такие штуки откалывают. В погоне за рейтингами и баснословными прибылями они давно уже плюнули на возможные судебные иски и элементарные правила приличий. А что, им ничего не стоит забросить десяток-другой голых людей на какой-нибудь остров, чтобы они там друг дружку гнобили за Большой Приз. Вроде я что-то такое даже читал… Или видел?
Я повертел головой, рассчитывая разглядеть на деревьях камеры. Не увидел, не было там ничего такого. Но зато я заметил висящий прямо в воздухе и мерцающий зеленым цветом текст. Словно транспарант, он вольготно раскинулся между двух берез. Что все-таки мешают в эту текилу?!
«Перенос совершен условно успешно!
Далее…»
Какой перенос? Что за перенос? Я не просил меня никуда переносить! Верните меня в бар! А может, я – того? Ну, как следствие усиленной мозговой деятельности… Безумие в наше время – дело обычное, это в старые времена скорбные главой были исключением из правила, сейчас, в эпоху транквилизаторов, антидепрессантов, релаксантов и пси-допинга подобные вещи становятся нормой.
Но почему тогда все так… Я не знаю… Натурально? Деревья качаются, босым ногам холодно, локоть чешется, на пузе, вон, следы от сучков остались, тех, на которых я лежал. Галлюцинации не могут быть такими детальными, это я точно знаю.
– Вот же черт! – Я взмахнул руками, выражая свое отношение к происходящему, и замер, заметив еще одну аномалию.
В поле моего зрения появился курсор. Обычный курсор, как на мониторе. Видно, взмах активировал вживленные невесть когда в пальцы манипуляторы (это делали почти все, с появлением виртуальной клавиатуры стучать по олдскульным клавишам не хотел никто), и они сработали так, как и должны были.
Стоп. Что значит – как должны были? Я что, нахожусь внутри компьютера? Я теперь – гремлин?
Надпись замерцала сильнее, видимо, предлагая мне что-то вроде: «Нажми на меня». Нет, я ни фига не гремлин. Я – Алиса мужского пола и попал в Страну чудес. Сейчас нажму на надпись и побегу за волшебным средством, на котором будет написано: «Съешь меня».
Курсор подполз к надписи, чуть щелкнул, активируя ее, и моему взору открылся новый текст.
«Добро пожаловать в Ковчег 5.0!
С момента глобальной аварийной активации прошло: 00.03.16.18… 00.03.17.19…
Поздравляем с успешным переносом вашей личности!