– Прерываетесь, босс.

Уткнувшись лбом в холодную стену, я все-таки выпалил:

– А там среди погибших была маленькая девочка, блондинка?

– У меня тут «мыло» на телефоне от АТО, сейчас гляну.

Виктор заколотил в дверь туалета, и я спустил воду в унитазе. Судорожно сжатые пальцы так сильно впились в ладонь, что из пореза опять показалась кровь.

– Нет. Про ребенка ничего не сказано. Точно знаю, что там два швейцара, официантка и три каких-то быка. И еще Энтони Феллини. Судя по всему, двое парней с автоматами пробрались через канализацию, всех покрошили и ушли тем же путем. Подробности сообщу, когда сам дотуда доберусь.

Колсон повесил трубку, и я тут же набрал мобильный Джимми.

Ответил он сразу же. Фоном в трубке звучали автомобильные гудки и гул мотора – он куда-то ехал.

– Джимми… Это Эдди. Чертовы русские напали на твой ресторан. Энтони мертв. По-моему, они забрали Эми.

– Знаю. Слышал. Мы с Ящером отвозили бабло, которое ты дал, а тут звонок. Если б хотели убить, то пристрелили бы и бросили в ресторане. Она жива. Сто пудов. Просто забрали с собой. Мы с Ящером как раз к тебе едем. Теперь я сам лично всем этим займусь. Энтони был славный малыш. Сеструха просто убьет себя, когда узнает… Эдди, пусть никто не думает, что может так вот запросто вломиться ко мне, замочить моих парней и спокойно уйти! Пусть теперь посмотрят, как я сам с ними разберусь! Эти суки уже трупы.

– Джимми, только не затевай войну. Эми у них.

– Я не могу такого спустить. Будем ждать возле суда. Как только Волчек со своими шестерками высунется, им кранты.

Он отключился.

Я бросился к умывальнику, поплескал холодной водой на лицо и макушку. Артурас, очевидно, поехал на квартиру проверить Эми. В такой ситуации не надо быть гением, чтобы сообразить, кто именно обвел его вокруг пальца и куда забрали Эми. Какой же я был дурак! Нельзя было позволять Энтони везти ее в ресторан. В то же время я никак не ожидал, что Артурас решится объявить полномасштабную войну Джимми. Такого рода акции развязывают всем руки. Если Джимми не смешает их с землей, каждый мелкий гопник на районе будет думать, что его теперь можно сожрать с потрохами.

Мобильник Кеннеди загудел опять. На сей раз высветился номер моего одноразового телефона.

– Да, видел я марочку у Виктора на руке. Пришлось исхитриться. Он чуть не заметил фонарик. Но все равно не думаю, что это что-то доказывает. Я сейчас звонил в нашу контору, просил, чтобы кто-нибудь из агентов связался с вашей женой. Не знаю, что за трубку вы мне подсунули, но они там все на уши встали, пока мне обратно дозвонились. Короче, ваша супруга утверждает, что дочь на экскурсии по Лонг-Айленду. О пропаже дочери она не заявляла, и вы тоже. Не надо мне врать. Я понимаю, что вам нужна помощь, но придется начать с того, что вы расскажете мне всю правду. У нас есть на вас досье. Мы в курсе вашей истории. Вы – бывший мошенник, но меня вам не напарить. Облегчите мне задачу. Выкладывайте правду.

Я выдохнул, медленно и негромко произнес:

– Кеннеди, я сказал вам правду. Если вы мне не верите, катитесь к чертовой матери. Я сам все закончу, по-своему.

Глава 55

Когда я возвращался в зал, Волчек провожал меня взглядом. Я сел на свое место и почувствовал, как он нагнулся мне к самому уху.

– Как покончите с копом, дальше будет танцовщица?

– Угу. Бенни они приберегли напоследок.

– После танцовщицы прикиньте, как пристроить туда пиджак. Я, конечно, нисколько не возражаю – можете оставить его на себе и встать с Бенни в обнимку, когда я его взорву, но это уж сами решайте, – прошептал Волчек. Повернувшись, я увидел у него в руке пульт детонатора.

– А где остальные ваши люди? – спросил я.

– Навещают вашу дочку. Не забывайте, зачем вы здесь, мистер Флинн. Я не хочу рисковать. Справляетесь вы пока хорошо, но я не могу отдать все на откуп присяжным. Подложим бомбу во время обеденного перерыва.

Отвернувшись от Волчека, я прикрыл глаза и еще раз все обдумал. Тихое потрескивание вертящейся в пальцах шариковой ручки, которую дала мне Джин, словно полностью заглушило гомон толпы вокруг. Кеннеди меня отшил. Гарри так и не появился. У меня нет ничего, что прочно привязало бы русских к похищению Эми, бомбе у меня под пиджаком или к фургонам. Поднять сейчас общую тревогу по поводу угрозы взрыва – тоже риск. Охрана просто эвакуирует все здание, а Волчек смоется. Нет уж. Если я поставлю копов в известность о бомбах, Эми конец.

Оставалось только одно.

Я поднял руку, привлекая внимание секретаря.

– Джин, сделай мне одолжение. Скажи ее чести, что кое-что всплыло, и нам с клиентом нужно на десять минут вас покинуть. Не больше.

– Уже пять минут двенадцатого, Эдди, она не хочет сегодня затягивать. Если она вернется, а тебя не будет на месте, то оштрафует тебя на пятьдесят долларов за каждую минуту опоздания. Сама видела, как две недели назад она так с мистером Лэнгтри обошлась. Бедняжка. Знаешь, у него ведь простатит, а его сестра мне сказала…

– Прости, Джин, нам с клиентом нужно выйти. Я быстро. Отвлеки ее чем-нибудь, если можно.

Волчек явно ничего не понимал.

– Я кое-что придумал, но здесь говорить нельзя. Пошли в переговорную, это тут рядом.

– О чем вообще речь?

– Да сказал же – не здесь. Тут есть глаза и уши. Доверьтесь мне. Это того стоит, – сказал я, убирая папки в чемодан и устремляясь к дверям с «Самсонайтом» на буксире.

– Бумаги-то оставьте! – крикнул мне в спину Волчек.

Я не ответил, лишь обернулся на ходу – убедиться, последовал ли Волчек моему примеру. Через секунду он поднялся, застегнул костюмный пиджак и быстрой походкой направился вслед за мной. Виктор опять было запротестовал, но Волчек по-быстрому его заткнул.

На двери ближайшей переговорной висела табличка «Занято».

Я без стука распахнул дверь и закатил чемодан в угол. За усыпанным бумагами столом какой-то молодой адвокат беседовал со своим клиентом.

– Пардон, мне нужен этот кабинет.

– Что за дела? Я даю указания клиенту! Нельзя же прямо вот так…

– Выметайся, пока не получил под зад.

Молодой адвокат поднялся – крепенький, агрессивный. Он был явно против того, чтобы старший коллега выставлял его перед клиентом сопливым салагой.

– Что-что? Уж не от вас ли? – поинтересовался он.

– В другой ситуации – да, но только не сегодня. Если ты немедленно не уберешься, это вот он даст тебе под зад, – отозвался я, тыкая пальцем в вырисовывающуюся в дверном проеме фигуру Волчека.

Клиент молодого адвоката, углядев главаря русской мафии, схватил своего советника за рукав и буквально выволок наружу, позабыв прихватить бумаги и адвокатский портфель. В кабинет шагнул Виктор. Я чуть не прихлопнул его дверью.

– Только я и клиент, блондинчик.

Виктор продолжал ломиться внутрь.

– Проследи, чтоб нам не помешали, – приказал ему Волчек.

Виктор неохотно осадил назад и прикрыл дверь.

Стены были обиты каким-то толстым материалом – для дополнительной звукоизоляции. Обычно все переговорные оборудуются подобным образом, поскольку беседы тут строго конфиденциальны и охраняются привилегией адвокатской тайны в отношении клиента. Если мы только не собираемся тут орать, Виктор из-за толстой двери ни черта ни услышит.

Волчек сел, сцепил пальцы на животе и лениво повернулся ко мне – типа, давай выкладывай, что там у тебя. Взявшись руками за спинку стула, я наклонился над Волчеком и постарался не повышать голос.

– То, что я собираюсь тебе рассказать, может показаться весьма шокирующим, так что веди себя потише; очень важно, чтобы все осталось только между нами. Карты на стол, Олек: я пытался тебя развести. Но обломался. Сейчас все это не важно, поскольку я единственный, кто может спасти тебе жизнь.

Глава 56

Волчек положил руки на стол перед собой, в любой момент готовый на меня кинуться; тоже отбросил псевдоофициальный тон.

– А ты в курсе, что бывает с теми, кто пробует разводить…

– Сказал же, что не вышло. Кто-то из ребят Джимми нашел Эми и забрал ее из той квартиры – и да, они там всех перебили. Ты бы то же самое сделал, будь это твоя дочь. Артурас только что вломился в ресторан Джимми, убил кое-кое из его родственников и опять захватил Эми. Но это еще не всё. Теперь этим наши расклады не ограничиваются. Вот, гляди, – у тебя проблемы покруче моих, – сказал я, бросая Волчеку фотографию Артураса, сделанную Марио на какой-то темной парковке.

Тот было привстал, но, увидев фотку, опустился обратно. Со свистом выпустил воздух сквозь зубы. На шее ясно выступили вены.

– Это копия одной из тех фотографий, которые Бенни сжег на кухне у Марио. Нашлась у Тони в загашнике. Наверное, не надо объяснять, что изображено на этой фотке. Твой любимчик Артурас встречается с твоими конкурентами. Ребятки на этом снимке – те самые, что хлопали тебе вчера в зале. Несколько минут назад я спрашивал, сколько фоток Марио использовал для шантажа. Ты сказал, что одну. Так что, насколько я понимаю, про эту ты просто не знал. Лично я полагаю, что это и есть настоящая причина того, прочему Артурас желал смерти Марио. Так это все-таки он предложил тебе его устранить?

На миг его глаза встретились с моими. Волчек просто кивнул и опять уставился на фотку. Уголки рта чуть дрогнули, но он тут же крепко сжал губы.

– Артурас планировал лечь под конкурентов задолго до того, как ты заказал Марио. Тебе сказали, что тот хочет денег за фотку с тобой и твоим фэбээровским информатором, и я понимаю, что терять такой ценный кадр тебе было очень не в жилу. Но убийство Марио из-за того, что он грозил раскрыть источник в ФБР, было чревато войной с итальянской мафией. Я не думаю, что это стоило такого риска, и предполагаю, что ты тоже так считал. Но Артурас все-таки уболтал тебя заказать Марио. И ему был нужен кто-то, кому можно было доверить не только пришить Марио, но и уничтожить обе фотографии. Потому-то он и присоветовал тебе обратиться к Малютке-Бенни. Артурас доверил Бенни кокнуть Марио и заодно подчистить его собственные хвосты. Но Бенни спалился. И тогда Артурас спланировал что-то еще, и у меня есть чувство, что нечто в этом чемодане и объяснит нам в точности, что тут вообще творится.

Волчек судорожно скомкал фото в кулаке. Рука его дрожала, но я не взялся бы сказать, от усилия ли, или же просто от бешенства.

– Что? В каком еще чемодане?

– Вот в этом, – сказал я, водружая «Самсонайт» на стол. – Вчера вечером я видел, как на подземную парковку под этим зданием заехали два фургона. За рулем были твои пацаны, и оба фургона под крышу напичканы взрывчаткой.

Плечи у Волчека опали, рот приоткрылся, а ярость словно куда-то улетучилась, сменившись глубоким потрясением.

– Я тебе не верю, – тихо проговорил он.

– Артурас следил, как они заезжают, и я видел, как Грегор поставил тяжеленный чемодан, точь-в-точь как этот, на пассажирское сиденье одного из фургонов. Утром я проверил этот чемодан и убедился, что в нем ничего нет. Но вчера вечером он не был пуст. Это навело меня на мысль: на хрена Артурасу два одинаковых чемодана? По-моему, чемодан, который я видел утром на парковке, – это тот, в котором Артурас привез вчера материалы дела, а чемодан, который завезли сюда вместе с фургоном, на самом деле вот этот. Я видел его открытым наверху, на девятнадцатом. В этом чемодане – второе дно.

Откинув крышку, я вынул папки и скоросшиватели, сваливая их прямо на пол. Ощупал вставное дно по краям. Крепилось оно в расчете на то, чтобы можно было быстро открыть, – обычная липучка. Я с треском выдернул фальшивую панель и повернулся к Волчеку.

– Можешь не полагаться только на мои слова. Вот, сам глянь.

Я и сам не знал, что могло быть спрятано в чемодане. Явно что-то важное, какой-то ключ к планам Артураса. Но что бы ни рисовал я в своем воображении, это даже близко не лежало к тому, что я на самом деле обнаружил.

Глава 57

Внутри потайного отсека чемодана лежали две аккуратно уложенные стопки рабочих спецовок. Серых, прочных рабочих комбинезонов. У каждого – нечто вроде шлейки или страховочной сбруи, укрепленной под мышками. К поясу приделан отрезок довольно тонкого, но прочного шнура, на другом конце которого болтается стальной карабин. Похоже, что для верхолазов. Первый комбез был размера «5XL», второй «XXXL», третий «L», а последний, самый маленький, «S» – это я по ярлыкам на воротниках выяснил.

Под комбинезонами обнаружились четыре компактных автомата. Вроде как «МП-5». Идеальное оружие для ближнего боя, в упор четырехсотфунтового громилу можно в секунды на ленточки нашинковать. Снаряженные магазины были прилеплены к стволам скотчем, коротенькими отрезочками – только сорвать осталось. Последний предмет на дне чемодана поставил меня в тупик – это был какой-то пульт дистанционного управления, типа как для авиамодели. Довольно большой, из металла и пластмассы, с раздвижной телескопической антенной, парой джойстиков по бокам и двумя кнопками – зеленой и красной. Я подсунул пульт обратно под стволы.

Волчек обошел стол и встал позади меня, разглядывая тайник.

– Похоже, что ты тоже насчет всего этого не в курсе, так ведь?

Недоуменное выражение у него на лице было и без того ясным ответом.

– Что это вообще за дела? – вопросил Волчек, обводя рукой автоматы и спецодежду.

– Это доказательство того, что Артурас водит за нос нас обоих. Он твердил мне, что я единственный, кто сможет пронести бомбу в зал суда. Но он и сам мог запросто это сделать, абсолютно в любой момент.

Качая головой, Волчек молча поджал губы – похоже, и для него все это было уже слишком. Вся его жизнь была построена на преданности его людей. Уже само его существование было немыслимо без подчинения, верности и чести, пусть и воровской. Он был свидетелем того, как из-за мелкой зависти братки уничтожают друг друга, и сделал все, чтобы взять своих людей под тотальный контроль. А теперь возведенные с таким трудом фундаментальные основы рушились прямо у него на глазах…

Чуть отступив, я оглядел Волчека с ног до головы.

– У нас с тобой вроде одинаковый размер. Как думаешь, сможешь влезть вот в этот? – сказал я, вытаскивая из стопки комбинезонов «эльку».

– Вряд ли, – отозвался Волчек.

Оба мы весили как минимум фунтов на тридцать побольше Артураса.

– Я бы сказал, что этот как раз на Артураса. Большие размеры для Грегора и Виктора, а самый маленький…

– Бенни, – сказал Волчек.

Всего одно слово – и словно ключ идеально вошел в свою скважину. Все оставшиеся без ответа вопросы, все эти нестыковки, все сделанные Артурасом непонятные ходы слились в один-единственный бесспорный вывод: убийство Малютки-Бенни никогда не входило в его планы.

– Артурас собирается вызволить Малютку-Бенни из-за решетки. Вот что он с самого начала и планировал. Просто подумай. Бенни не сдал всю эту вашу долбаную группировку целиком, чтобы спокойно уйти под программу защиты свидетелей. Нет, он ткнул лишь в тебя, и никого другого. А все потому, что рассчитывал: руководство перейдет к Артурасу. Тот не мог просто убить тебя после ареста Бенни, потому что ты ему был нужен. Нужен, чтобы выставить тебя на суде, на который обвинитель неминуемо вызовет Бенни. Помнишь, что ты мне сказал вчера утром? «Даже при моих контактах не найти, где прячут Малютку-Бенни». До недавних пор у Артураса не было возможности организовать побег Бенни, поскольку он попросту не знал, где его искать; даже этот ваш оборотень Левин не знал, где прячут Бенни. Артурас убедил тебя явиться на суд и взорвать Бенни бомбой, которую он заставит меня пронести в здание. Все это целиком и полностью его собственная затея – заманить тебя в суд, чтобы Бенни извлекли из его потайного убежища. Если б у Артураса не было плана освободить Бенни, никакого суда и не было бы – от тебя давно избавились бы. Осталась только финальная стадия: как только Бенни оказывается на свидетельской трибуне, Артурас мочит тебя, кладет всю публику в зале и смывается, прихватив Бенни.

– Нет. Чуму ты какую-то гонишь… Как он оттуда смоется?

– Он собирается взорвать все здание целиком. На то и фургоны. Он хочет, чтобы все считали, что он погиб при взрыве вместе с Бенни, Грегором и Виктором. Не знаю в точности, как он собрался это проделать. Комбезы, видно, для какой-то маскировки. Но это единственный способ, который может сработать. Мертвецов в розыск не объявляют, даже в ФБР.

– Все это полная херня, – сказал Волчек, чуть отступая назад и шаря глазами по комнате.

Я сжался, и он это заметил.

Внезапное осознание того, что все его верования и представления о жизни рушатся прямо у него на глазах, отбросило Волчека на ту самую крайнюю грань, на которой он стал уже по-настоящему опасен.

Волчек кинулся на меня, но я был к этому готов.

Глава 58

Моя нога угодила ему в грудь. Он отлетел, шмякнулся спиной и затылком об стену с толстой обивкой. Я выхватил из чемодана один из «МП-5», сорвал с него едва прилепленный скотчем магазин, воткнул на место, передернул затвор и направил ствол на Волчека – и все это чуть ли не единственным неуловимым движением.

Он поднял руки.

В дверь два раза стукнули, и мы услышали, как Виктор что-то выкликает по-русски. Наверное, все-таки уловил какую-то возню и решил узнать, всё ли в порядке.

– Скажи ему, что все нормально. По-английски.

Волчек секунду поразмыслил и в конце концов крикнул:

– Отвали! Всё пучком!

Мы оба немного выждали, не двигаясь с места. Волчек не сводил глаз со ствола.

– Я мог бы шлепнуть тебя прямо тут, подстеречь на улице Артураса и отвезти его в какое-нибудь тихое местечко, где ребята Джимми вытянут из него все кишки. Скажет, где моя дочка, никуда не денется! Но я не собираюсь этого делать. Не убиваю людей без крайней нужды. Артурас – молодец, крепко меня подставил. ФБР уже едет ко мне на квартиру, и я думаю, что он и туда подсунул что-то, что переведет стрелки прямиком на меня. Так что сейчас мы заключим новое соглашение. Но для начала ты выясняешь, где прячут Эми, и приказываешь своим, чтобы ее немедленно отпустили и передали одному моему другу. И делаешь это прямо сейчас.

Волчек помотал головой.

– Никуда ты отсюда не рыпнешься, Флинн. Тут полон дом копов и охранников. По-моему, ты опять пудришь мне мозг.

– Ты чё, вообще тупой? Если до сих пор мне не веришь, просто доставай пульт, который тебе дал Артурас!

Волчек медленно залез в карман пальто и вытащил пульт.

– Нажимай.

– Что?! Если бомба тут ахнет, нам обоим пипец!

– Просто изготовь. Давай.

Он ткнул на кнопку, чтобы поставить бомбу у меня на спине на боевой взвод. Никакого отклика – ни вибрации, ни огонька индикатора. Отведя взгляд от «МП-5», принялся разглядывать пульт, почесывая бровь и что-то бормоча по-русски.

– Бросай сюда, – приказал я.

Поймал черный брелок одной рукой, продолжая целить в грудь Волчеку из автомата, хлопнул им об край стола. Хруст ломающейся пластмассы сразу поглотила толстая стенная обивка.

Бросив пустые надтреснутые скорлупки на стол, я увидел, как удивление на лице Волчека быстро сменяется совсем другим выражением. Он все понял. Разбился на куски не только какой-то там паршивый брелок – треснул и рассыпался в пух и прах весь собственный мир Волчека.

Съехав по стене к полу, он обхватил голову руками. Запустил скрюченные пальцы в волосы, с силой провел ими по голове, будто граблями, грязно выругался.

– Я же говорю – тебя разводят, как лоха. Насколько я себе представляю, Артурас готов убить нас обоих, только чтобы вызволить Бенни. Настоящий пульт он давать тебе не рискнул – а вдруг ты случайно взведешь бомбу и все-таки взорвешь Малютку-Бенни? Вот тебе доказательство – здесь, прямо у тебя перед носом! Он тебе врал. И мне тоже врал. Одного не могу понять – зачем? На хрена идти на такой риск ради одного-единственного человека?

Из глотки у Волчека вдруг вырвался лающий смех, но он тут же оборвал его, крепко сжав зубы. Посмотрел на меня, как на слабоумного.

– Как думаешь, почему я порезал Артураса, когда Бенни меня сдал? – поинтересовался он, чиркнув себя пальцем по щеке – аккурат по тому месту, где на лице у Артураса красовался уродливый шрам. – Артурасу пришлось ответить за то, что учудил его младший brat, – закончил Волчек, буквально выплюнув последнее слово, словно оно вызывало у него отвращение.

Опять этот «brat»! Только на сей раз незнакомое слово обретало смысл. Недавно наверху я слышал, как Артурас выкрикнул «moy brat», когда речь шла про Бенни. Если «Bratva» – это «братство», то тогда «brat»…

– Брат. Они братья, – произнес я вслух.

Русский с шутовской улыбочкой раскинул руки – типа, видишь, как все просто? Оценивающе глянув на него, я решил, что до Волчека наконец дошло истинное положение дел.

– Артурас уговорил тебя не бежать, а все-таки появиться на суде – чтобы можно было одним махом и покончить с тобой, и освободить братца. И ты хочешь, чтобы это сошло ему с рук?

– Нет. Но тебе я тоже ни хрена не верю.

– Придется поверить. Отпусти Эми, и я вытащу тебя из всей этой поганки.

– Пойдешь в полицию или ФБР? Ну уж нет.

– К ним нам нельзя. Кеннеди меня просто послал. Ни на одно слово Артураса тебе тоже полагаться нельзя. Зуб даю, что никакой самолет тебя не ждет. Ты в такой же жопе, как и я. Деваться тебе некуда – ни от заготовленной Артурасом подставы, ни от этого суда за мокруху. Мы на пару во все это вляпались, Волчек. Здесь уж не попляшешь. Но можно сделать так, что сам Артурас попляшет – под нашу собственную дудку. И сам загремит за все свои художества.

Волчек покусал большой палец, тяжело поднялся на ноги. Ситуация уже не вызывала у него каких сомнений. Этот этап он уже прошел. Соображал теперь, как из всего этого выпутаться. Поддернул брюки, уселся.

– Я не могу ее отпустить. Пока не буду полностью доверять тебе.

Я опустил автомат, еще раз перебрал в голове все возможные варианты.

– Нечего мне тебе сказать такого, чтоб ты вдруг проникся ко мне доверием. Я и сам тебе ни на грош не верю. Но сейчас у нас с тобой общий враг – и это все, что мы на данный момент имеем. Продемонстрируй добрые намерения. Верни мне ее. Мне нужно знать, что она до сих пор жива. Я попрошу кого-нибудь переправить ее в безопасное место.

Волчек медленно покачал головой.

– Нет. Сперва сними с меня это убийство. Тогда я ее отпущу.

– Нет времени.

– Тогда и базара нет.

Плевать, что ствол сейчас у меня, плевать, что только я могу спасти Волчека от его же собственных «шестерок». Моя дочь по-прежнему у него, так что ему и карты в руки.

И он это прекрасно знал.

– У тебя есть хоть кто-нибудь в твоей лавке, на кого ты можешь полностью положиться?

– Да. Мой водитель, Юрий. Он мой племянник. Скорее умрет, чем предаст меня. Родная кровь. Артурас не дал ему прийти на суд, подсунул мне на той неделе другого водилу. Он привезет твою дочку ко мне в офис, это совсем рядом. И место надежное, и ехать недалеко. Там будет Юрий. Он – единственный, кому я могу сейчас доверять. Не знаю, кого еще Артурас сманил – наверное, уже всех, но пусть даже не пробует настроить против меня Юрия – обломается. Флинн, убивать твою дочку мне теперь нет резону, раз уж все стрелки теперь на Артураса. Дай мне соскочить на суде – и получишь ее назад. Отвечаю.

Этот маньяк был моей последней надеждой. И последней надеждой Эми.

Ничего другого у меня не было.

Вынимая из автомата магазин, я бросил взгляд на пол, где так и стоял брошенный молодым адвокатом портфель. Улыбнулся, поскольку в голове вдруг оформилась кое-какая идея. Сказал:

– О’кей. У нас не так много времени. Обвинение я с тебя сниму. Ты возвращаешь мне Эми, а потом мы вместе беремся за Артураса. А поступим мы примерно вот так…

Глава 59

Волоча за собой грохочущий колесиками чемодан, я рысью промчался к столу защиты. Уже выкладывая папки, услышал у входа какой-то шум – Артурас вызывал Волчека обратно в холл; обладатель шрама только что опять объявился. Оба стояли в дверях, громко перешептываясь. Волчек становился все более агрессивным.

«Извини», – одними губами произнесла Джин, постукивая пальцем по своим наручным часам. Должно быть, переговорила с судьей, и моя просьба посовещаться с клиентом наедине была встречена крайне прохладно. Судья Пайк вот-вот должна была сделать свой торжественный выход и пригласить обратно присяжных. Свидетель, офицер полиции Мартинес, так и сидел на своей трибуне.

Я встал и направился к погруженным в какой-то спор русским.

– Где она? – спрашивал Волчек.

Артурас что-то прошептал в ответ.

– Мне нужно с ней поговорить. Адвокат может меня вытащить. Хочу его мотивировать. Пускай она садится в машину к Юрию и возьмет трубку, сразу же, – сказал Волчек.

– Он пудрит нам мозг, Олек. Нельзя сейчас…

– Давай по-быстрому, иначе я сваливаю на самолет.

Волчек играл отведенную ему роль. Артурас, должно быть, уже рассказал ему о налете на пентхаус в Сёверн-тауэрс и свершившемся возмездии – стрельбе в ресторане Джимми, в результате которой он опять отбил Эми. Артурас никак не мог позволить Волчеку удариться в бега – ему нужно было увидеть брата на свидетельском месте, иначе весь его план летел прахом.

Он вытащил из пальто мобильник, набрал номер, передал Волчеку, и оба отступили в холл. Я последовал за ними, краем глаза присматривая за Виктором, который с подозрительным видом не сводил с меня глаз. Бугай Грегор сидел где-то в зале.

Я подошел к Волчеку с Артурасом, которые уединились в тихом уголке холла.

– Юрий, это Олек. Бери девчонку – только ты, без никого – и вези в суд. Возьми «Мерседес». Кинешь эсэмэску, когда будешь на месте. Потом жди. Получишь дальнейшие инструкции. Дай ей трубочку… – Специально для меня он говорил по-английски, как и договорились.

Сильный удар в ребра чуть не переломил меня пополам – быстрый, незаметный. Холл был абсолютно пуст. Все уже сидели в зале, ждали возобновления разбирательства. На физиономии Артураса, всегда деланно безличной, маской застыла ненависть. Он сделал попытку ударить еще раз, но я перехватил его кулак. Отстраненно-официальную форму обращения Артурас тоже оставил.

– Даже если твоя дочка выживет, сам ты сегодня сдохнешь! Я тебе это обещаю, – прошипел он.

Я ничего не сказал. Артурас вывернул из моего захвата кулак, разгладил пальто и смачно плюнул на пол.

Волчек нажал на громкую связь.

Эми не могла говорить. Все, что я слышал, – это лишь судорожные неконтролируемые всхлипы. Желудок у меня рванулся куда-то к горлу, рот наполнился желчью. Я слышал, как Юрий на заднем плане пытается ее успокоить. Эми взвизгнула. На лице Артураса застыла та мерзкая улыбочка, которую я впервые увидел прошлым утром. Я попробовал сосредоточить внимание на Волчеке, на Эми, на чем угодно – только не на безудержном стремлении немедля вырвать ему глотку.

– Что ей сделали? – спросил я.

Прежде чем Волчек успел ответить, в динамике телефона отозвался Юрий:

– Ничего. Просто плачет. Дать ей конфетку?

Мне показалось, что парень он малость тормозной.

– Да. Дай. Успокой ее, Юрий. И выдвигайся.

Незаметно для Артураса Волчек легонько кивнул мне – типа, все сделал, как договаривались.

Я кивнул в ответ. Настало время и мне выполнить взятые на себя обязательства.

Глава 60

Волчек уже занял свое место за столом защиты, и я уже собирался присоединиться к нему, когда на середине прохода Артурас вдруг ухватил меня за рукав, развернул.

При звуках его ледяного, тихого голос у меня по спине опять побежали мурашки.

– Думаешь, все эти адвокатские штучки тебе помогут? Можешь сколько угодно дурить Волчека, но только не меня. Ты никогда не выиграешь это дело. Ты просто ничего не знаешь. Бомба у тебя на спине – не единственная бомба в здании. Есть еще два взрывных устройства в подвале. Очень мощных. Если хочешь, чтобы твоя дочь осталась жива, быстро вызывай на трибуну Малютку-Бенни. И ни слова Волчеку, иначе мы пришьем ее прямо сейчас.

Первой моей мыслью было, что Левин успел сообщить Артурасу про ордер на обыск в моей квартире. Что бы Артурас туда ни подсунул, это должно было обнаружиться лишь после того, как осядут дым и кирпичная пыль. Артурас не хотел, чтобы меня арестовали до тех пор, пока все не закончится. Всем сейчас приходилось действовать в соответствии с навязанным ФБР расписанием.

11:20.

Сорок минут на то, чтобы вызвать Бенни и дать Волчеку обещанный результат.

– Всем встать! Прерванное заседание объявляется открытым!

Самая быстроходная из судей в здании просеменила своими маленьким ножками по залу и плюхнулась в кресло. Я понимал, что даже при лучшем раскладе никаких сорока минут у меня нет. Люди Кеннеди могли вломиться в мою квартиру абсолютно в любую секунду. Оставалось только верить, что успею. Нельзя было не успеть.

Переставил таймер на обратный отсчет к полудню.

– Тебе это понадобится, – буркнул Артурас, чем-то больно ткнув меня в живот. Рука поймала этот предмет, прежде чем тот упал на пол. Даже не глядя, я сразу понял, что это. Ручка – подарок Эми, та самая ручка, которую я отдал Джимми, чтобы Эми поняла, что перед ней друг. Колпачок показался каким-то странным на ощупь, и, приглядевшись, я увидел на нем запекшуюся кровь.

Прежде чем я успел спросить, Артурас пробормотал сквозь зубы:

– Это не ее кровь, адвокат. Она была у нее в руке, когда я шлепнул парня рядом с ней. Вызывай Бенни, быстро!

– Вы уже закончили, господин советник? – язвительно поинтересовалась судья Пайк, когда Артурас убрался на свое место. – С вашим опозданием мы разберемся в конце рабочего дня. А теперь, коли уж вы закончили свой небольшой перерыв, мистер Флинн, имеете ли вы какие-то дальнейшие вопросы к свидетелю?

Волчек кивнул.

Я выкинул ордер и фургоны из головы. Сейчас это не имело значения. Надо было дать Волчеку результат, ради Эми. И для спасения жизни дочери я был готов вновь окунуться в хитроумные юридические игры.

– Всего лишь несколько вопросов, ваша честь, – сказал я.

Мартинес улыбнулся. Полагал, что с ним уже закончили – и без того все ясно.

– Офицер Мартинес, вы несли полную единоличную ответственность за расследование убийства мистера Геральдо, так?

– Именно так.

– Верно ли утверждение, что еще один свидетель по данному делу, свидетель Икс, и является тем человеком, который стрелял в мистера Геральдо и тем самым причинил ему не совместимые с жизнью ранения?

– Верно, только он говорит, что сделал это по приказу вашего клиента.

– И полиция обнаружила его в квартире потерпевшего вместе с орудием убийства, впоследствии получив от него признание в убийстве мистера Геральдо?

– Да.

– Я, конечно, понимаю, что вы не юрист и тем более не адвокат, но вам довелось расследовать значительное число насильственных смертей и неоднократно участвовать в судебных разбирательствах по обвинению в убийстве. Если подозреваемый был обнаружен в квартире вместе с потерпевшим и орудием убийства, которое лежало у его ног – что называется, с поличным, – то у него вряд ли было много оснований для защиты?

Мартинес принужденно улыбнулся и ответил:

– Может, и немало, особенно если б это вы его защищали, мистер Флинн.

Присяжные захихикали. Коп явно пришелся им по душе. Нажимать не стоило.

– Учитывая ваш опыт участия в подобных судебных разбирательствах – может ли человек в таком положении сделать или сказать что-либо, чтобы получить более мягкое наказание?

– Такое вполне возможно.

– И на месте преступления не обнаружено каких-либо вещественных улик, каким-либо образом указывающих на подсудимого?

– Нет. Только та половинка купюры, которой обладал на момент совершения преступления свидетель Икс.

– На ней не было пальцевых отпечатков обвиняемого, так ведь?

– Единственные пригодные для идентификации отпечатки на ней оставлены свидетелем Икс и дежурным офицером изолятора временного содержания, который оформлял его поступление. Все прочие пальцевые отпечатки перекрыты отпечатками двух указанных лиц.

– Прошу прощения, офицер Мартинес. Наверное, вы просто хотели сказать «нет». Отпечатки подсудимого на той рублевой купюре не обнаружены, верно?

– Отпечатки подсудимого не обнаружены.

– Офицер, в прошлом департаменту полиции доводилось выдвигать обвинения на основе частичных отпечатков ладони. Это так?

– В принципе, да.

– И частичные отпечатки ладони на купюре тоже не обнаружены.

– Нет, не обнаружены.

– Так что нет никаких технических свидетельств тому, что Олек Волчек мог вообще прикасаться к этой купюре?

Мартинес бросил взгляд на Мириам. Та ему ничем помочь не могла.

– Верно.

– Больше вопросов не имею.

Отнюдь не высший пилотаж. Но даже если так, я сделал все, что мог, и кое-чего добился. Дали б мне еще часок-другой, и вышло бы получше, но просто не было времени.

– Допрос не возобновляю, – сказала Мириам.

Я прошептал Волчеку:

– На каком «Мерседесе» приедет Юрий?

– На белом, S-класса.

Коп поблагодарил присяжных и встал, освобождая трибуну. Такие моменты, когда одного свидетеля уже отпустили с миром, а другого еще не вызвали, все собравшиеся в зале – судья, представители сторон, публика – воспринимают как небольшой необъявленный перерыв: примерно как во время бейсбольного матча, когда «дом» в ожидании подачи занимает новый отбивающий с битой в руках. Артурас сидел позади меня, чуть справа. Я отклонился влево и украдкой набрал на мобильнике Кеннеди текстовое сообщение для Джимми: «Я договорился с Волчеком. Эми будет в белом «мерсе» S-класса где-то возле суда. Не рыпайся, пока я не скажу. Но будь готов забрать ее по моему сигналу».

Глава 61

– Миз Салливан, вы готовы вызвать следующего свидетеля? – спросила судья Пайк.

– Да, ваша честь. Народ вызывает Никки Бланделл.

Из публики поднялась симпатичная молодая женщина с бледной кожей, стала пробираться к свидетельской трибуне. Белые струящиеся слаксы и кремовая блузка, светло-каштановые волосы забраны в узел. Высокая, атлетически сложенная, двигалась она проворно и грациозно. Мириам, скорее всего, потратит на нее минут тридцать. Я подбежал к обвинителю в тот самый момент, когда танцовщица ночного клуба открывала калиточку в трибуне.

– Может, не будем ходить вокруг да около, перейдем к сути? На фига тебе эта танцорка? Вызывай сразу свидетеля Икс, и быстро со всем покончим.

– У меня всё по списку, Эдди. Потерпи, получишь еще гвоздь моей программы.

– Можешь задавать наводящие, я не возражаю. Только давай в темпе.

Обычно обвинение не вправе задавать свидетелю наводящие вопросы. Но меня поджимало время, а Мириам должна была с радостью ухватиться за возможность практически подсказать своей танцовщице нужные ответы, проследить, чтобы Никки исполнила свою партию без единой фальшивой ноты.

Стоя рядом с Мириам, я почувствовал, как телефон Кеннеди завибрировал. Отвернувшись от Артураса, проверил сообщения – есть ответ от Джимми! «Жду. Послал Ящера прикрыть тебе спину».

Пока «ночная бабочка» произносила слова присяги, тайком набил ответ: «В мусорке возле лифтов на подземной парковке лежит ствол».

Мириам сразу взяла быка за рога.

– Миз Бланделл, вы работаете танцовщицей в ночном клубе «Сирокко» на Седьмой Восточной улице?

– Да.

Гляделась Никки Бланделл вполне элегантно и изъяснялась довольно культурным языком, практически без всякого акцента или простонародного говора. Мне подумалось, что Мириам наверняка убила кучу времени, чтобы подобрать ей соответствующий гардероб – так, чтобы вид был сугубо деловой и ничем не наводил на мысли о типичных девицах, выламывающихся у шеста в ночных клубах.

– А чем вы занимаетесь помимо работы в клубе «Сирокко»?

– Изучаю юриспруденцию в Колумбийском[31].

Фигасе! А я-то ожидал, что Никки Бланделл окажется какой-нибудь смазливой прошмандовочкой, с которой я управлюсь одной левой. На такое никак не рассчитывал – без пяти минут юрист, почти профессионал… Присяжные таких свидетелей обожают.

– Вы работаете в клубе уже два года?

– Совершенно верно.

– На первый взгляд несколько странное сочетание – юриспруденция и исполнение эротических танцев.

Публика такое тоже любит. Присяжные поначалу несколько засмущались, но сразу заулыбались, даже подались вперед, прислушиваясь к ответу.

– Ну я работаю у шеста, и этот стиль скорее можно назвать экзотическим, нежели эротическим. Это не какая-то там пошлая безвкусица, это настоящее искусство. – Вторую часть своего ответа она адресовала непосредственно жюри: – А вообще-то я научилась танцевать у шеста на вечерних курсах в доме культуры и часто ходила туда сразу после церкви, она была рядом. Куча девчонок ходили туда просто как на фитнес. Отлично развивает мышцы, а растяжка так просто чудо. За универ я плачу сама. Официанткой такие деньжищи вовек не поднимешь. Мой папа, он пастор… В общем, он сказал, что ничего тут такого, вот я и решила: почему бы и нет?

Присяжные обменялись кивками. Даже дамочки с крестиками заулыбались, пожимая плечами – действительно, что тут такого? Любые очки, которые я мог набрать на основе рода занятий Никки Бланделл, безнадежно шли лесом.

– Миз Бланделл, я прошу вас мысленно вернуться в тот имеющий отношение к делу вечер около двух лет назад, четвертого апреля. Тогда вы работали в клубе и что-то видели?

– Угу. Я только что закончила свой обычный номер, и вдруг гляжу – вспышка в толпе. От фотокамеры. Это привлекло мое внимание. Посетителям вообще-то запрещено фотографировать в клубе, такие уж правила, менеджер строго следит. Так что вспышка была чем-то из ряда вон выходящим. Мне захотелось посмотреть, кто снимает.

– И что вы увидели?

– О, я увидела подсудимого – вон он там сидит. – Она ткнула пальцем на Волчека. – Совершенно отчетливо. Он полез в драку с другим парнем – наверное, с тем, кто фотал. Они долго толкались и пихались; потом их разняли.

– Насколько вы уверены в том, что человек, которого вы видели, – это действительно подсудимый?

Никки поглядела на присяжных, кивнула и произнесла:

– Жизнью могу поклясться! Это на сто процентов был подсудимый. Это он первый начал. Мне показалось, он вообще хочет убить того другого парня. Это был он, без всяких сомнений!

Офигительный ответ, и Мириам намеренно сделала паузу, чтобы он как следует отложился в головах у присяжных. Если говорить о гвоздях программы, то пока что таковым оказалась Никки.

– На каком расстоянии вы находились от подсудимого и того другого человека?

– Я бы сказала, где-то футов семьдесят.

– Когда вы заметили драку, то узнали человека с камерой?

В заметках перед собой я подчеркнул слово «камера». Оно неожиданно дало мне подсказку, как управиться с Бенни и отыграть несколько минут наедине с Волчеком.

– Не в тот раз, но где-то через неделю я увидела его портрет в газете. В статье было написано, что его зовут Марио Геральдо и что его убили на следующий день после того, как на него напали в клубе. А я ведь все видела! Мне стало так страшно, что я позвонила в полицию.

– Впоследствии вы посетили районный отдел полиции, где вам показали несколько фотографий лиц, среди которых предположительно мог быть тот человек, который при вас напал на Марио Геральдо. Помните, как это было?

– Угу. Целую стопку фоток перебрала, пока не наткнулась на того, кто напал на потерпевшего.

Мириам высоко подняла фотографию Волчека. В департаменте полиции хранятся фотографии всех, кто подозревается в принадлежности к организованной преступности в городе, а уж главарей – тем более.

– Вот этот снимок вы выбрали?

– Да. Этот человек и напал на парня с фотиком.

– Прошу занести в протокол, что свидетельница опознала по фотографии именно Олека Волчека.

Еще одна пауза для вящего эффекта.

– Миз Бланделл, подсудимый указывал на то, что дело было в переполненном ночном клубе. Как вышло, что вы так четко его рассмотрели?

– Потому что я была на сцене и смотрела на всех сверху. Вообще-то с этого места самый лучший обзор на весь клуб. У меня была, типа того, верхняя точка.

– Миз Бланделл, вы сообщили, что та драка имела место вечером четвертого апреля, всего за сутки до того, как Марио Геральдо, потерпевший по данному делу, был убит. По какой причине вы настолько уверены, что это было именно в ту конкретную дату?

– Ну, это просто. На следующий день у моей мамы был день рождения. Помню, что пришла домой со смены и до пяти утра пекла ей пирог.

Мириам отвернулась от свидетельницы, подмигнула мне и с довольным видом уселась в окружении своих поддужных.

– Лихо, – буркнул Волчек.

– Десяток вопросов – и от нее рожки да ножки останутся, – заверил я.

Глава 62

– Миз Бланделл, сколько вы выпили в тот вечер четвертого апреля?

С этим неудобным вопросом я решил разделаться в самом начале.

Давая ответ, она подалась всем телом к присяжным, словно это была какая-то интимная материя, чисто для своих.