Я в этот момент ел фрукты и сидел в телефоне, особо не обратив внимания на его слова.

– Что случилось?

– Костюмы сели, и они все мятые. Когда я вчера отдавал их тебе, они не были такими! – Ян Кэ очень злился.

– Прачечная, про которую ты говорил, была уже закрыта, поэтому я…

Ян Кэ пришел в бешенство:

– Я просил тебя отнести вещи в конкретную прачечную, потому что они знают, как обращаться с моими костюмами; я только к ним отношу свои вещи! Раз они закрыты, почему просто нельзя было отнести их обратно?! Мои костюмы наверняка постирали в воде, вот ткань и испортилась!

Я совершенно в этом не разбирался, поэтому тут же объяснился:

– Извини, но я правда не знал. Когда отдавал вещи, то попросил использовать сухую чистку; они и сами сказали, что так и нужно стирать…

Ян Кэ пытался сдержать гнев и с мрачным выражением лица процедил, что при сухой чистке обычно используют тетрахлорэтиленовые и углеводородные чистящие средства. Два этих органических средства не смогут растворить салфетку, но в состоянии отстирать масло. В одном пиджаке, который он мне вчера передал, была салфетка с номером телефона представителя фармацевтической фирмы, которую Ян Кэ забыл вытащить. Сейчас она превратилась в ком – значит, костюм стирали в воде. Если б они использовали сухую чистку, то салфетка не скомкалась бы, но на ней исчезли бы чернила.

Я все же работаю психиатром, откуда мне может быть все это известно? Из-за подобной реакции Ян Кэ мне в голову пришел один психиатрический диагноз – маниакальный синдром. Однако Ян Кэ обычно довольно вежлив с пациентами, и не могу сказать, что с коллегами он любезен, но как минимум не раздражается на них.

Когда я уезжал из Шэньяна, то возместил больнице довольно крупную сумму денег, и сейчас мне захотелось сказать: «Давай я тебе заплачу за костюмы, и дело с концом». Но у меня сейчас действительно не было денег; в конце концов, один костюм Ян Кэ стоит несколько тысяч юаней.

Закончив свои наставления, Ян Кэ раздосадованно уставился на меня, а я не знал, что еще сказать, и просто спокойно стоял на месте. Не проронив более не единого слова, он ушел к себе в комнату. Мне стало некомфортно. Замерев, я постоял еще какое-то время в гостиной, а затем пошел в душ. Тем временем Ян Кэ заказал доставку еды. Когда приехал курьер, он поспешно направился к двери, но когда закрывал ее, случайно ударился локтем больной руки и чуть не выронил свою еду.

Я как раз уже выходил из душа, когда увидел засуетившегося Ян Кэ, и тут же подошел помочь ему взять коробку с едой. Видя, что я ринулся к нему на помощь и успел схватить доставку с едой, он невозмутимо поблагодарил меня, хотя буквально только что я выслушивал упреки в свой адрес.

Когда я снова вернулся в гостиную, Ян Кэ как раз ужинал, почитывая какую-то книгу. Повернув голову, я поразился, увидев, что в руках у него был написанный мною в Шэньяне роман «Детектив-психиатр». Моя бывшая девушка как раз сегодня утром говорила, что отправит книгу, которую я забыл у нее дома; она имела в виду именно тот экземпляр, который сейчас читал Ян Кэ.

Сказать по правде, «Детектив-психиатр» не встретил одобрения у публики; многие читатели негативно отзывались о книге, говоря, что у автора плохой слог. Я и сам не был вполне доволен произведением. Подойдя к столу, я сказал:

– Эта книга не очень, написана безобразно, как ты можешь ее читать?

Ян Кэ поднял на меня глаза и презрительным тоном выдал:

– Что ты понимаешь? Книга очень хорошо написана. Тай Пинчуань – отличный писатель, он опубликовал несколько книг, и все они хороши. Ты сам-то смог бы написать?

Ян Кэ ошарашил меня. Тай Пинчуань – это мой литературный псевдоним; в разделе «Об авторе» не упоминается мое настоящее имя, только то, что я психиатр. Но на самом деле мой псевдоним – это зеркально написанные заглавные буквы слогов моего настоящего имени – Чэнь Путянь… Я даже во сне не смог бы подумать, что Ян Кэ понравится мой роман. Нужно понимать, что не только читатели в комментариях писали, что книга написана очень посредственно, но даже издательство было недовольно моей работой. Они несколько раз возвращали мне роман, чтобы я переписал некоторые моменты.

Заметив мое молчание, Ян Кэ снова заговорил:

– У меня в комнате лежат несколько книг Тай Пинчуаня; ты хочешь почитать?

Он явно смягчился. Сначала мне захотелось ему раскрыть все карты и сказать, что Тай Пинчуань – это я. Но затем я подумал, что это будет выглядеть как бахвальство, и вместо этого решил втоптать в грязь свою же работу:

– По-моему, это просто бездарное чтиво, таким только задницу подтирать.

На лице Ян Кэ даже проскользнула улыбка, но после моих слов он отложил книгу и палочки:

– Я же ем! Если ты действительно так считаешь, то книгу я тебе читать не дам. С твоим-то культурным уровнем ты ее, конечно, не поймешь…

Я на самом деле не ожидал такого развития событий. Если рассказать ему правду, сцена определенно выдастся увлекательной… Однако я не хотел так быстро делать тайное явным. О книгах знает только моя бывшая. В те годы, чтобы заработать денег, я круглыми сутками дежурил в больнице и писал книги. Это редкость, что кому-то понравилось мое творчество, поэтому я просто буду наслаждаться реальными отзывами самого близкого ко мне читателя.

На следующий день я в семь часов десять минут уже ждал Ян Кэ в гостиной. Он вышел из комнаты и сказал, что локоть на правой руке еще болит и мне снова придется вести машину. Ян Кэ ведь работает в медицине и должен знать, что откладывать лечение травмы совершенно неразумно. Я спросил его, собирается ли он прекратить заниматься самолечением и пройти наконец-то обследование. Чтобы вдруг не получилось, как в случае с моей пациенткой, которая приходила с домашней змеей. Ведь она не только откладывала лечение, так еще и начала неправильно себя лечить. Так как Ян Кэ считал меня полоумным, он проигнорировал мои слова.

Выйдя из лифта, коллега вспомнил, что забыл взять с собой документы, и решил вернуться. Я и сам забыл взять с собой телефон, поэтому сказал Ян Кэ подождать возле машины, пока сам схожу за нашими вещами. Когда я поднялся на этаж и зашел в квартиру, то услышал странные звуки. Прислушавшись, я понял, что они исходят из комнаты со сломанной замочной скважиной. Я подумал, что туда мог пробраться вор, и попытался бесшумно толкнуть дверь, но она не открывалась. Набравшись храбрости, я спросил:

– Внутри кто-то есть?

Мне никто не ответил, звуки стихли. Внизу ждал Ян Кэ, и я не хотел, чтобы он начал психовать. Списав все на свою чрезмерную мнительность, я забрал документы и телефон и спустился.

– В квартире ведь не может оказаться кто-то посторонний? – спросил я Ян Кэ, пристегиваясь ремнем безопасности в машине. – Мне показалось, что в запертой комнате кто-то есть…

– Никого там быть не может! Не лезь, куда тебя не просят! – моментально разозлился Ян Кэ.

Я не из тех людей, которые любят совать нос в чужие дела. Выехав на дорогу, я объяснился:

– Я боялся, что это вор. Конечно, не мое дело, что у тебя в комнате находится…

Ян Кэ ничего не ответил, словно я был пустым местом. Отвернувшись, он смотрел в окно машины, наблюдая за оживленными улицами.

К счастью, бабушка спозаранку попросила Лу Сусу позвонить Адэ, чтобы рассказать ему о нашем с ней вчерашнем диалоге. Тот не понимал, верить ему или нет. Естественно, ему было бы неловко болтать везде о таком – в конце концов бабушка уже совсем пожилая женщина, она всеми уважаема в деревне, не говоря уже о том, что между ними никогда не было ненависти или вражды.

Такие пациенты, как она, могут выписываться самостоятельно. Она забрала рецепт на лекарства и знает причину заболевания, поэтому уже рано утром уехала из больницы. По прошествии нескольких дней я связался с Адэ и спросил, улучшилось ли состояние бабушки после возвращения домой. Он сообщил мне, что та к нему больше не обращалась – наверняка все прошло. Но меня по-прежнему одолело беспокойство. Возможно, ей было неловко видеть Адэ, и она не осмеливалась снова тревожить его и просить отвезти в больницу…

Через некоторое время мне представилась возможность поехать отдохнуть на гору Дамин. Я специально нашел время, чтобы поехать в деревушку Лунтоу и навестить бабушку. Найдя магазин Адэ, спросил у него, как добраться до дома бабушки. Для меня оказалась полной неожиданностью новость о том, что та уже скончалась. Он сказал, что Сяо Лунбао несколько дней находился рядом с ее могилой, но потом исчез неизвестно куда. Местные поговаривают, что змея превратилась в Тэ Цзюэ.

Адэ признался: из уважения к усопшей он не болтал всякий вздор, а о произошедшем в тот день в машине никому не рассказал, словно ему все приснилось. Адэ знал, что я первый раз в этой местности, и взял меня с собой в бамбуковую рощу, посетить дом бабушки-целительницы. В передней комнате лежали флейта и сборник с нотами. Слова бабушки о том, что игра на флейте способна восстановить энергию ци, не были пустой выдумкой. Музыкотерапия является одной из методик лечения, использующей занятия искусством, и ее роль в психотерапии является общепризнанной.

В традиционной китайской медицине есть утверждение, что пять внутренних органов отражают пять ступеней гаммы, а они в свою очередь способны привести в баланс те самые пять органов. Под пятью гаммами подразумевается пятиступенная интервальная система, а под пятью органами имеются в виду сердце, печень, селезенка, легкие и почки. Сочетание пяти гамм, по своей сути, – это канон поддержания жизни, а также метод исцеления болезней, который упоминался еще 2000 лет назад в классическом произведении китайской медицины «Трактат Желтого императора о внутреннем»[22].

Принцип «все болезни происходят от дисбаланса энергии ци и вылечиваются музыкой» вовсю используется в китайской медицине. В настоящее время было подтверждено, что когда вибрации музыки совпадают с вибрациями в человеческом теле – например, с сердцебиением, дыханием, кровяным давлением, пульсом и так далее, – возникает физиологический резонанс. Это и является основой терапии тела и духа человека с помощью пяти гамм.

Я думаю, что слова бабушки о том, что игра на флейте способна излечивать, небезосновательны. Она слышала много историй о человеческих тяготах и давала людям успокоение, разве не это и является психиатрией?

Я уже думал, что с этим делом полностью покончено, но однажды в нашей больнице произошло действительно странное событие. Я обнаружил, что дух умершего человека, о котором говорила бабушка, вовсе не был плодом ее воображения. Секреты вот-вот начнут всплывать на поверхность…

Глава III

Антропофобия

Уся – это один из старейших и популярнейших жанров литературных произведений в Китае. Представителями жанра являются «Трое храбрых, пятеро справедливых» автора Ши Юйкуня времен эпохи Цин и более современный роман «Предания о героях, стреляющих в орлов» Цзинь Юна. Эти истории горячо любимы китайцами, а описываемые в романах подвиги героев проникли в народную культуру, оказав на нее глубочайшее влияние.

1. Центр боевых искусств «Лю Хэ»

В двадцатые годы XX века писатель Сян Кайжань, учившийся в Японии, написал в жанре уся роман «Сказания об отважных воинах рек и озер». Строго говоря, именно Сян Кайжань стал первым писателем, упомянувшем в своем произведении тонкости и секреты особой методики тренировок – нэйгун[23]. Он также стал одним из классиков жанра уся, произведениями которого восхищались такие современные авторы, как Цзинь Юн.

Техники нэйгун в фильмах и сериалах показывают довольно преувеличенно, они не поддаются научному объяснению, а как боевая практика нэйгун и вовсе кажется фантастикой. Но однажды я столкнулся в своей практике с нэйгуном, что также было связано с одним странным психическим заболеванием, случившемся в XX веке на острове Хайнань и полуострове Лэйчжоубаньдао. Иногда болезни психологического характера могут распространяться и быть «заразными» – шокирующе, но факт.

…В понедельник все психиатрические отделения от первого до седьмого должны были присутствовать на собрании; освобождались от него только дежурные врачи и медсестры. Днем ранее я выходил на дежурство, в мою смену один пациент сильно разбуянился, и я всю ночь не спал. После дежурства у меня был только один час на отдых, но ради экономии времени я решил не ехать домой, а вернуться после завтрака в ординаторскую, чтобы немного покемарить.

Наша ординаторская представляет собой небольшую комнату с четырьмя двухъярусными кроватями, четырьмя стульями и двумя письменными столами. Зайдя туда, я обнаружил, что уже кто-то лежит на верхнем ярусе кровати. Сначала я подумал, что это лечащий врач из другого отделения, но потом узнал темно-синий пиджак, висевший на спинке стула. Это был пиджак Ян Кэ.

Ночью во время смены, заходя в ординаторскую, я видел только У Сюна, других врачей в отделении не было. Видимо, Ян Кэ прибыл рано утром. Он просто лежал на кровати и читал книгу. Увидев его, я спросил:

– Зачем ты так рано приехал?

– Не мог уснуть. – Ян Кэ берег слова, словно золото.

Сперва я хотел пошутить, спросив, почему он спозаранку приехал полежать на казенной кушетке, если дома есть превосходная комфортная кровать. Но это было бы не очень красиво с моей стороны, поэтому я сдержал свой порыв. Ян Кэ и вовсе не обратил на меня никакого внимания – он по-прежнему лежал и читал книгу. Я, в свою очередь, был сильно измотан и не хотел задавать каких-либо вопросов. Все, что мне хотелось, – это разуться, снять одежду и поспать хотя бы полчаса.

В этот момент дверь в ординаторскую открылась. Так как сегодня планировалось проводить собрание, все дежурившие лечащие врачи не ушли домой. Из стационара пришел У Сюн – он тоже хотел хоть немного вздремнуть. Увидев меня, спросил:

– Врач Чэнь, сильно тебе сегодня досталось?

– Ничего страшного, всего лишь пощечина.

Сказав это, я машинально дотронулся до своей щеки; боль еще была обжигающей. Ян Кэ словно притворялся глухим и совершенно не участвовал в нашем разговоре. У Сюн был довольно доброжелателен ко мне и сказал быть осторожнее в следующий раз. Он вспомнил историю, как один пациент незаметно открутил ножку стула и стащил ее из столовой стационара. Однажды ночью он воспользовался моментом, когда врач повернулся к нему спиной, и чуть не забил его этой ножкой. Пациент сделал это, поскольку ему показалось, будто врач оскорбил его, когда обходил палаты (конечно, больной был излишне мнителен). В конце концов он нашел удобный момент, чтобы проучить врача.

Подобные ситуации не редкость – ведь наши пациенты лежат в больнице из-за психических проблем; некоторые из них полностью утратили способность адекватно воспринимать реальность и контролировать себя. Врачи часто подвергаются избиениям без причины, но пациенты не несут за это уголовной ответственности. На самом деле, если б только было возможно, никто не хотел бы получать компенсацию «за избиение».

Вчера ночью во время своего дежурства я заходил в палату к одному пациенту с маниакальным психозом. Его зовут Ню Дагуй, в нашу клинику его отправили родственники. Он находится на лечении уже больше года, и заметного улучшения в его состоянии не наблюдалось. Так как за ним числилось абьюзивное поведение, его семья настаивала на психиатрическом лечении. Вчера ночью Ню Дагуй пожаловался на плохое самочувствие. Все медсестры в курсе его буйного нрава, поэтому они позвонили мне и попросили подойти к пациенту. Ню Дагуй вдруг начал жаловаться, что мы слишком медленно пришли к нему в палату и что дежурные врачи вечно отлынивают от своей работы. Несмотря на то, что я уже стоял перед ним, он все еще был недоволен. Но так как это пациент, мне не следовало начинать с ним спор, ведь в действительности я примчался сразу после звонка медсестры. И вдруг Ню Дагуй, извергая бесконечную брань, отвесил мне оплеуху и сбил с ног стоявшую рядом медсестру.

У некоторых людей сложилось ошибочное представление о порядке дежурства врачей. Мы не остаемся на «ночное» дежурство, для нас дежурство – это работа с восьми утра одного дня до восьми утра второго дня. Если на второй день нет выходного, то ты передаешь смену другому врачу и остаешься в больнице до шести вечера, итого – тридцать четыре часа непрерывной работы. Конечно, такое распределение работы негуманно. В большинстве отделений ночью относительно спокойно и стабильно, поскольку пациенты тоже нуждаются во сне. Если не происходят какие-либо чрезвычайные ситуации, врачам все же выпадает возможность немного поспать.

Не считая случаев, когда тебя могут ударить, я чувствую себя вполне непринужденно, даже работая в психиатрическом отделении. В отделениях кардиологии, акушерства и гинекологии работа более напряженная. К примеру, у какого-нибудь пациента может начаться сильное кровотечение и потребуется экстренная операция, в такой ситуации врач и глаз сомкнуть не сможет. В целом в нашей клинике врачи на дежурствах исполняют лечебные обязанности, а медсестры обеспечивают уход за пациентами, и их работа гораздо тяжелее.

Дежурство медсестер длится восемь часов и распределяется по системе «АBCD». «А» – это обычная смена с восьми утра до пяти часов вечера; «B» – разделенная смена с десяти утра до десяти вечера, а также с десяти вечера до шести утра; «C» – сокращенная ночная смена, с четырех часов дня до полуночи; «D» – полная ночная смена, с полуночи до восьми часов утра. Медсестры находятся на смене восемь часов беспрерывно, поэтому им нельзя спать. Как только пациент зовет медсестру, она должна тут же к нему подойти, вне зависимости от того, случилось ли у него что-то или нет.

Сегодня мне на смену пришел зам Цзи. Когда в больнице планируется собрание, он каждый раз под всевозможными предлогами удивительным образом уклоняется от участия в подобных мероприятиях. Сменив меня на дежурстве, зам Цзи, прихватив с собой группу ординаторов, пошел проводить осмотр палат, переписывать истории болезней и спрашивать о состоянии пациентов. Он чем-то напоминал мне какого-нибудь профессора магии из книг о Гарри Поттере.

Я до смерти устал за эту смену. Ню Дагуй буйствовал всю ночь, а мне еще нужно работать до шести вечера. Все, чего мне хотелось, придя в ординаторскую, – это лечь и сразу заснуть, но У Сюн продолжал без умолку трещать. Он обратился к Ян Кэ и задал ему тот же вопрос, что и я:

– Ян Кэ, почему ты так рано приехал?

Тот ничего не ответил и поднял книгу так, чтобы У Сюн увидел обложку. Он все еще не дочитал книгу «Детектив-психиатр».

У Сюн приподнялся на цыпочки и, опираясь на каркас кровати, спросил:

– И как книга? Кто автор?

Ян Кэ ровно ответил:

– Книга интересная, а автор, скорее всего, женщина.

– И, видимо, красивая женщина, раз ты так увлеченно читаешь, – пошутил У Сюн.

Его фраза резанула слух, и я залился краской. Какая женщина – очевидно, что писал мужчина! Раз уж я сразу не сказал, кто автор, говорить об этом позже будет некстати. Судя по всему, эффект первичности применим абсолютно везде; пусть это и далее останется в неизвестности. После слов Ян Кэ я все же не сдержался и задал ему вопрос:

– С чего ты взял, что автор – женщина?

– Судя по стилю написания, а также наличию множества подробностей. Видно, что роман написан с позиции женщины.

Я сдержался, чтобы не закатить глаза. Это что за посредственный анализ? Интересно, если я раскрою ему правду, провалится ли он сквозь землю от неловкости?

Ян Кэ прервал мой поток мысли, сказав:

– Даже если автор не женщина, то он наверняка…

– Наверняка что? – простодушно спросил У Сюн.

– Женоподобный, – сказал Ян Кэ, словно ножом отрезал.

Я не нашел что ему ответить и накрылся с головой одеялом, пытаясь уснуть. Но тут же у Ян Кэ зазвонил телефон.

– Угу, угу, – изрек Ян Кэ, тут же положил трубку и, спустившись со второго яруса кровати, быстрыми шагами вышел из ординаторской. Я настолько вымотался, что меня совершенно не интересовало, кто ему позвонил и куда он ушел.

Только я начал дремать, как и на мой телефон пришла эсэмэска – это была моя бывшая. Уехать из Шэньяна было для меня очень тяжелым решением, стоившим и работы, и отношений. Увидев, что сообщение от нее, я тут же зашел в телефон. Вдруг она опять нашла какую-то мою вещь и хочет мне ее отправить…

«Как у вас погода?» – написала она в сообщении. Я не совсем понимал, с каким намерением она это пишет, и просто ответил: «Не очень, все время идет дождь».

С ее стороны ответа не последовало – мне даже показалось, будто она ошиблась номером и на самом деле хотела написать не мне. Конечно, поначалу мое решение уехать из Шэньяна было твердым, но по прошествии времени я понял, что душой еще нахожусь там и не могу забыть девушку, которую когда-то всей душой любил. Из-за ее внезапного сообщения я начал ворочаться с боку на бок, не в силах уснуть. У Сюн, лежа на другой кровати, уже провалился в сон, мерно похрапывая, а я все еще бодрствовал. Спустя долгое время ответа так и не поступило. Я даже подумал позвонить ей, но сдержал свой порыв, иначе это показалось бы ей слишком жалким и инфантильным порывом.

Громкий храп У Сюна вызывал во мне еще больше раздражения и беспокойства. Чтобы привести в порядок мысли я, поборов сонливость, вышел из ординаторской. Утром в амбулаторном отделении было много людей. Сегодня у меня не был запланирован прием пациентов, но вдруг на мой телефон поступил звонок из лечебного отделения. Девушка сообщила, что в одну многопрофильную больницу поступил пациент, которому требуется консультация психотерапевта, и меня попросили приехать.

– Сегодня ведь не я должен быть на выезде!

– Это распоряжение вашего заведующего, – ответили мне на другом конце провода.

Раз уж это распоряжение начальства, то я не смел перечить и тут же направился в другую больницу. Перед тем как сесть в машину, отправился в кабинет нашего отделения забрать вещи – и вдруг натолкнулся на Ян Кэ. Тот разговаривал со школьницей лет семнадцати или восемнадцати; рядом стоял ее отец, который жаловался на то, что дочь все время лжет. Вообще пациентам зачастую не нравится присутствие посторонних во время консультаций, поэтому я быстро забрал вещи и направился на выход, но успел перед этим заметить надпись на бордовой куртке девочки – на спине была вышивка «Центр боевых искусств “Лю Хэ”».

Когда я добрался до места, лечащий врач приемного отделения представил мне пациентку; звали ее А Ли, она была ученицей старших классов. Девочка изначально пожаловалась на чувство сдавленности в области груди, нехватку воздуха, ощущение холода в руках и ногах, обильное потоотделение и ощущение приближающейся смерти. Ее госпитализировали, но врачи ничего не обнаружили. Мама А Ли начала подозревать, что, возможно, симптомы появились из-за учебной нагрузки, поэтому забрала дочь домой. Но по прошествии какого-то промежутка времени у А Ли снова появились аналогичные симптомы, и ее привезли в больницу. Ее мама начала переживать – вдруг у ее дочери трудновыявляемая болезнь, поэтому она попросила еще раз провести тщательное терапевтическое обследование.

По итогам осмотра у А Ли не было обнаружено патологического изменения внутренних органов, нервная система также была в порядке. И хотя у девочки наблюдалось учащенное дыхание и ее пробирал холодный пот, основные показатели состояния организма оставались в норме. Чтобы исключить заболевания внутренних органов, лечащий врач А Ли созвал консилиум врачей терапевтического и гинекологического отделений. Врачи провели все необходимые дополнительные обследования – КТ головного мозга, электроэнцефалограмму и прочее, но ничего не обнаружили.

Раз у А Ли не было соматического заболевания, то врачи посчитали, что по какой-то причине она обманывает родителей и врачей, и у нее, вероятно, совершенно нет никакого заболевания, а всему виной психологические проблемы. Может быть, у нее какой-то тип истерии?.. Услышав слова врача, мама пациентки, держа в руках результаты обследования, тоже допустила, что дочь может ей врать. А Ли настаивала на том, что она говорит правду, и поэтому врачи этой клиники пригласили нас разобраться в ситуации.

Видя, что дочь продолжает настаивать на своем, мама А Ли спросила нас:

– Может, я сильно на нее давлю, и у нее случился нервный срыв? Но ведь я постоянно разрешаю ей отдыхать и развлекаться, она посещает всевозможные кружки…

– Пока сложно сказать, сначала нужно поговорить с вашей дочерью.

Я зашел в лечебный кабинет и увидел А Ли. Она сидела в бордовой куртке с вышитой надписью на спине: «Центр боевых искусств “Лю Хэ”». За сегодняшнее утро я увидел уже двух девочек в такой одежде – одна сидела передо мной, а другая была в нашей больнице, и сейчас она на приеме у Ян Кэ. Возможно, у них обеих есть психологическое расстройство… При этой мысли я мгновенно пришел в себя, и сонливость как рукой сняло.

Чем же они больны?

2. Реликвия

Мне пришла мысль позвонить Ян Кэ и узнать, что за пациентка у него была утром на осмотре и с какой проблемой она обратилась. Возможно, для постановки диагноза А Ли мне пригодится данная информация.

Подумав еще раз, я все же посчитал, что с моей стороны было бы непрофессионально звонить коллеге, тем более что рядом со мной находится врач приемного отделения. А Ли смотрела на меня, но ее взгляд не просил о помощи – в нем читался ужас. Возможно, она знала, что к ней придет психиатр. Сложно поспорить, любой испугался бы.

В нашей клинике нет жестких требований к медперсоналу носить белый халат, за исключением медсестер, но это правило не работает, если врач выезжает за пределы больницы. При выезде мы обязаны вне клиники надевать белый халат, иначе как другим узнать, что ты врач? Я зашел в кабинет, и А Ли, увидев меня в белом халате, скорее всего, поняла, что я и есть вызванный к ней психиатр. Она с ненавистью смотрела на меня, словно на врага.

К подобным сценам я давно уже привык – к психиатрам, как и к душевнобольным людям, часто относятся с предубеждением. Каждый раз, когда я приезжаю домой к родителям, стараюсь никому не рассказывать о своем профиле работы. Я попросил родителей говорить другим людям, что я терапевт, если они спросят о моей специальности, иначе со мной никто не захочет сближаться. Когда я жил в Шэньяне, то первое время не говорил девушке, что работаю в отделении психиатрии, лишь упомянул, что я врач. Когда она узнала правду, то сильно напряглась и захотела расстаться. Я очень сильно корил себя за это, но в конце концов уступил ее желанию.

Когда я начал подходить к А Ли, девушка забилась в истерике: плакала, кричала, что она не сошла с ума и хочет домой. Мама А Ли, конечно, была против возвращения дочери домой; она пыталась уговорить А Ли пройти обследование и поехать в больницу, хотя я еще даже не поставил диагноз. Девушка все равно не слушалась и, схватившись за грудь, кинулась вон из кабинета. При этом она сбила пациентку, которая направлялась в туалет, держа капельницу. Женщина громко закричала от боли и обмочилась.

Сотрудникам больницы не терпелось побыстрее отправить отсюда А Ли. Я еще не успел что-либо сказать, как врачи единодушно стали настаивать на ее выписке. Поняв, что А Ли находится в состоянии сильного эмоционального стресса, я стал немедленно оформлять все необходимые документы, чтобы приступить к ее лечению.

А Ли не соглашалась уходить со мной; я долго ее уговаривал, но она продолжала твердить, что ее мучает чувство спертости в груди. Я начал переживать: вдруг у нее есть какая-то проблема по женской части? Но мне было неловко говорить при ее матери. Я еще раз спросил об этом у лечащего врача, но она подтвердила, что у девушки совершенно нет проблем. Здешние врачи возмутились, почему наша клиника отправила врача-мужчину, ведь пациентка – школьница, ей будет неловко обсуждать со мной свои проблемы.

Хорошо, что мама А Ли – здравомыслящая женщина. Так как девушка не хотела с нами уходить, она терпеливо и по-доброму стала уговаривать дочь, дав обещание, что в больницу ее не положат. Проблема заключалась в том, что А Ли уже прошла множество обследований, и если у нее обнаружится только психическое заболевание, то, скорее всего, ее придется госпитализировать, поскольку, судя по текущему положению дел, психологическое состояние девушки уже оказывает влияние на ее физиологию. Я и так переживал, что у А Ли запущенный случай, но, вернувшись в больницу, обнаружил, что дела обстоят хуже, чем я предполагал.

Все кабинеты в первом отделении располагались близко друг к другу, и когда я вернулся, то увидел в соседнем кабинете Ян Кэ, все еще беседующего с той ученицей. Ее отец сидел на стуле в коридоре и смотрел в телефон. Когда собрание закончилось, одни врачи пошли принимать пациентов, а другие – проводить обучение для ординаторов, поэтому все кабинеты были заняты. Ян Кэ почти всю первую половину дня провел в кабинете, поэтому, приведя с собой А Ли и ее маму, я спросил его:

– Ты скоро закончишь?

И вдруг в глазах девочки, сидевшей в кабинете с Ян Кэ, сверкнул огонек. Увидев А Ли, она встала и, указав на нее пальцем, во весь голос закричала:

– Вот эта дрянь! Она меня заразила!

Почему современное молодое поколение, только открыв рот, сразу начинает изрыгать брань? Я нахмурился, размышляя, какой болезнью она могла заразить подругу. Может, они поссорились из-за парня?

И тут А Ли, стоявшая рядом со мной, звонко ответила:

– Я дрянь? А ты тогда шлюха! Ясно, что это ты меня заразила, бесстыжая стерва!

– Хватит, следи за языком! – Отец ученицы, убрав телефон, тут же ринулся останавливать конфликт.

Мама А Ли, проявив благоразумие, также попыталась примирить девочек:

– А Ли, разве этому я тебя учила? Откуда такие ругательства? Ты что, зря училась и понапрасну читала «Лунь Юй»[24]?

Мне стало любопытно, при чем здесь «Лунь Юй». Не редкость, когда две школьницы, завидев друг друга, тут же начинают перебранку, тем более в нашем отделении. Я бы скорее удивился, если б день прошел спокойно. Но меня поразил спор девочек о том, кто друг друга заразил. Возможно ли, чтобы психическое заболевание было заразным?

Эта мысль слишком нелепа. У соматических заболеваний есть свои пути заражения, а у психических какие пути передачи? Конечно, если это истерия, то вероятность есть. Сначала я подумал, что две девочки просто преувеличивали проблему, поэтому и обменивались ругательствами. Но не ожидал, что реальность окажется более жестокой, чем их колкие оскорбления. Заболевание девочек находилось в инкубационном периоде, и им угрожала смертельная опасность.

Я задумался, не является ли это и вправду истерией, так как массовая истерия может поражать целую группу людей, – и начал спрашивать маму А Ли. Но она ничего не слышала о вспышке массовой истерии и тем более не знала, что одноклассница тоже заболела. С другой стороны, это не очень похоже на данное заболевание, ведь в противном случае кто-нибудь уже давно связался бы с клиникой.

Успокоив двух пациенток, я отвел А Ли в уединенное место, налил ей воды, чтобы она пришла в себя, и попросил ее маму пока побыть с А Ли. Очевидно, заболевания девочек связаны друг с другом, и перед тем как ставить диагноз и выписывать лекарства, мне нужно было обсудить ситуацию с Ян Кэ.

К сожалению, А Ли отплатила мне черной неблагодарностью. Когда я, воспользовавшись предлогом, собрался покинуть их, то услышал за своей спиной недовольство девочки, жалующейся матери:

– Она даже в больнице пытается тягаться со мной! Сама обратилась к симпатичному врачу, а мне достался урод… Это несправедливо!

Ее слова были для меня словно безжалостная пощечина. Конечно, я тут же пришел в раздражение, но быстро взял себя в руки: она же просто пациент, а слова пациентов не нужно принимать близко к сердцу. По дороге в кабинет я постарался успокоиться. Я обдумывал, как бы расспросить Ян Кэ о его пациентке. Вдруг он не захочет делиться информацией? И как тогда быть?

Ян Кэ как раз выходил из кабинета. Он закрыл дверь – видимо, не хотел, чтобы девочка и ее отец что-либо услышали, – и шепотом подозвал меня пройти в конец коридора. Не успел я задать ему вопрос, как Ян Кэ сам начал мне все рассказывать. Девочка, которая пришла к нему на прием, его двоюродная сестра, ее зовут Ян Го, она учится в одиннадцатом классе. Последнее время Ян Го жаловалась на плохое самочувствие; она ощущала нехватку воздуха и сдавленность в области груди, у нее выступал холодный пот. Девочка много раз приходила на прием, но врачи говорили, что ничего серьезного нет и, возможно, причина кроется в стрессе на почве учебы.

У Ян Го эти симптомы стали проявляться все чаще и чаще, вплоть до возникновения чувства приближающейся смерти, чем она сильно напугала своего отца, дядю Ян Кэ. Убедившись, что при обследовании врачи не выявили никаких серьезных патологий, он подумал – вдруг у дочери появилось заболевание психологического характера? Как нельзя более кстати у них есть родственник, работающий в психиатрической больнице, поэтому дядя Ян Кэ привел свою дочь к нам в клинику. Теперь понятно, почему мой коллега сегодня так рано приехал на работу – они заблаговременно договорились о приеме…

Мама Ян Го давно умерла, и ее отец, видя состояние дочери, очень тревожился, вдруг всему виной гинекологическое заболевание, о котором ей, конечно, было бы неудобно рассказывать отцу. Услышав, что врачи это опровергли, он выдохнул с облегчением.

Утром Ян Го не хотела идти в клинику на прием к Ян Кэ; она избегала прямых ответов и все время ходила вокруг да около. После того как мы вместе с А Ли вернулись в больницу и у девочек произошла ссора, Ян Го в порыве злости все же кое-что рассказала.

Оказывается, Ян Го и А Ли одноклассницы, после школы обе ходят в «Центр боевых искусств “Лю Хэ”». Лю Хэ – это «шесть взаимосоответствий» в ушу; они подразумевают соответствия следующих аспектов: зрение, сердце, намерение, ци, мастерство и сила.

В центрах боевых искусств мастера обучают не только основам движения, но также конфуцианским принципам для развития не только физических способностей, но и моральных качеств, тем самым выступая за принцип единства конфуцианства и ушу. Первой в этот центр стала ходить Ян Го. Ее папа не был против занятий; наоборот, он считал, что раз уж у дочери появился подобный интерес, нет причин ей противиться – ведь так она сможет заниматься физическими упражнениями и одновременно углубляться в изучение традиционной культуры.

По своей психологии людям свойственно заниматься самовосхвалением перед другими – к примеру, купив новую вещицу, мы тут же надеваем ее и демонстрируем всем. Ян Го – не исключение: она начала хвастаться перед всем классом своими навыками. После этого А Ли стала упрашивать маму записать ее в группу по ушу. Изначально Ян Го и А Ли дружили, но после того, как они вместе начали ходить в центр боевых искусств, их отношения ухудшились; дело доходило даже до драк. Они терпеть не могли друг друга. Учитель центра боевых искусств все время разнимал девочек, уговаривал их примириться и отпустить старые обиды, но у него никак не получалось достучаться до них.

Однажды во время школьных каникул центр организовал летний лагерь «Тур единения чань-буддизма[25] и ушу». Планировалось поехать в горный лагерь близ города Лилин провинции Хунань, граничащего с городом Пинсян провинции Цзянси. Там расположено множество буддийских монастырей, а историю некоторых мест можно проследить вплоть до эпохи династии Тан[26]. Учителя вместе с учениками посетили монастырь Юньянь. Главной целью этой экскурсии было продемонстрировать школьникам, что изучение боевых искусств нужно не для демонстрации превосходства над другими, а для укрепления здоровья и тренировки силы воли.

Тогда в монастыре проводилось мероприятие, посвященное чтению конфуцианских текстов «Лунь Юй». Некоторые ученики о нем слышали, и так как их интересовала тема синтеза конфуцианства и ушу, то они добровольно записались на мероприятие. В их числе были Ян Го и А Ли. Все должны были взять с собой письменное согласие от своих родителей. Центр также распорядился, чтобы учителя во главе группы прошли обучение вместе с учениками.

Все проходило благополучно, но учителя никак не могли предположить, что во время десятидневной поездки произойдет событие, повергшее людей в панику.

3. Обмен пациентами

Ян Кэ всегда был немногословен и редко первым шел на диалог, и, хотя я сам хотел поговорить с ним, все же мне стало интересно, зачем он так детально мне все рассказывает.

– Ты действительно дурак или притворяешься? – Ян Кэ разозлился, что я перебил его рассказ. – Я ведь сказал, что Ян Го – моя двоюродная сестра, и я не могу быть ее врачом. Я описал тебе ее ситуацию, чтобы мы поменялись пациентами, неужели не понятно?

– Ладно, ладно. Это умный ход, – признался я.

Конечно, Ян Кэ говорил мало, но не когда дело доходило до оскорблений – тут он не был скуп на слова. Конечно, теперь я понял, зачем он мне все рассказал; просто раньше я не знал, что Ян Го его родственница. В таком случае ему, конечно, нужно написать отказ от пациентки, и он сможет заняться А Ли. В любом случае обе девочки одинаково не шли на контакт.

Сорвавшись на мне, Ян Кэ успокоился и продолжил свой рассказ.

…В самом начале в монастыре было все спокойно, без каких-либо происшествий, только вот ученики центра «Лю Хэ» вели себя непослушно. Однажды вечером они проникли на запретную территорию монастыря на заднем склоне горы, куда нельзя заходить посторонним. Ученик по имени Янь Юэлунь нашел в одной пещере старую книгу. Часть слов в названии было невозможно прочитать, он различил лишь два первых слова «Великий закон». Чернила давно выцвели от времени, но Янь Юэлунь сказал, что это – древняя и редкая книга, посвященная боевым искусствам. Все ребята были довольно начитанными и не отнеслись всерьез к его словам. Но потом эта книга словно испарилась.

Все занятия в рамках мероприятия проводились в определенном месте, и хотя ученики могли выходить прогуляться, им было запрещено бродить где попало в пределах монастыря. Это вопрос приличия, не оставлявший разночтений, к тому же первоначальной целью приезда в монастырь было самосовершенствование. Вскоре настоятель монастыря узнал, что один школьник проник на закрытую территорию и украл какую-то редкую книгу о боевых искусствах. Он объяснил, что пещеры на заднем склоне горы очень древние и сохранились еще со времен династии Мин. Некогда на горе образовалась трещина, и огромный валун, скатившийся с этой горы, задавил человека. Именно поэтому туда запрещено ходить, и никаких редких книг там быть не может; скорее всего, это был обычный художественный роман в жанре уся.

Время пролетело очень быстро. В последний вечер их пребывания в монастыре Ян Го вдруг почувствовала себя нехорошо: у нее появилось давящее чувство в груди, ей стало тяжело дышать. Ответственным лицом от центра была одна учительница, которая не стала медлить и тут же повезла Ян Го в районную больницу. Врачи, не выявив никаких проблем, просто дали Ян Го выпить воды. По прошествии определенного промежутка времени они убедились, что ее состояние стабильно, и позволили уехать из больницы.

Монастырь Юньянь по размеру не очень велик, в жилых комнатах располагалось по несколько учеников. Учительница нарочно поселила Ян Го вместе с А Ли – она хотела, чтобы девочки наладили взаимопонимание друг с другом и подружились. В ту ночь, когда Ян Го вернулась из больницы в монастырь, она увидела фигуру человека, выходящего из ее комнаты, и сначала подумала, что это была А Ли. Но, зайдя в комнату, обнаружила А Ли мирно спящей в кровати. Лампа все еще была обжигающе горячей, светильники в форме лотоса будто только что выключили.

Кто же только что выходил из комнаты? Ян Го хотела разбудить А Ли и расспросить ее, но, хорошенько подумав еще раз, решила, что это не столь важно. Так как она сама полвечера суетилась, то очень устала и сразу легла спать. Вдруг среди глубокой ночи А Ли проснулась от боли. Она разбудила Ян Го и сказала, что ей тяжело дышать.

Ян Го разозлилась – почему А Ли во всем ее копирует? Она вслед за ней пошла в кружок ушу, а сейчас даже симптомы у нее такие же, какое совпадение…

– Ты можешь перестать повторять за мной? – Ян Го вместо того, чтобы успокоить одноклассницу, наоборот, рассердилась и начала читать ей нотации.

У А Ли был очень болезненный вид. От обиды она сама разозлилась и продолжала настаивать на своем:

– Ты наверняка больна! Я с тобой столько дней прожила, вот ты меня и заразила…

– Нет, это ты больная! – вышла из себя Ян Го.

– Но ясно же, что ты первая заболела! – не уступала ей А Ли.

Две девочки так громко ругались, что к ним прибежали учительница и другие люди, находившиеся в монастыре. А Ли утверждала, что Ян Го заразила ее странной болезнью. Учительница привела и ее на обследование в больницу. Врач сказал, что у них обеих идентичные симптомы, но это вряд ли что-то серьезное. Возможно, симптомы проявились после долгого нахождения в закрытом пространстве в условиях стресса и недосыпа, но в госпитализации они не нуждаются.

Учительница не находила себе места от беспокойства. Эта поездка должна была привести учеников к положительным переменам. Главная идея заключалась в том, чтобы они научились со спокойным сердцем заниматься делами, не зазнаваться и не вести себя опрометчиво, но в итоге их проблемы еще больше усугубились. Вдобавок две девочки и вовсе стали плохо себя чувствовать, поэтому, конечно, учительница волновалась. Большинство учеников являлись единственными детьми в семье. Вдруг действительно произошло бы непоправимое? Для центра боевых искусств это стало бы трагедией.

К счастью, этот недуг прошел так же быстро, как и появился. Когда лагерь закончился, все ученики спокойно вернулись по своим домам в Наньнин. Ян Го думала, что приступы больше не повторятся, но по приезде это произошло еще три раза подряд. Отец привел ее в больницу, где врачи провели тщательное обследование, однако по-прежнему не смогли поставить диагноз. Врачи посчитали, что, скорее всего, проблема лежит в области психиатрии.

Во избежание недопонимания Ян Кэ объяснил дяде, что он не может быть лечащим врачом своей родственницы, так как ей, возможно, будет неловко обсуждать с ним свои проблемы, тем более что он мужчина. Теоретически, так как сейчас нет недостатка в женщинах-психиатрах, лучше всего найти именно такого специалиста.

Дослушав до этого момента, я немного расстроился:

– Подожди, подожди… Ты ведь сказал, что мы поменяемся пациентами, а на самом деле посоветовал найти женщину-врача? Что это значит?

– Неужели я объяснил недостаточно ясно? – Ян Кэ терял терпение. – Я сказал «теоретически». Ты ведь был лечащим врачом Хуан Фэйхун и той старушки; зря ты, что ли, их лечил?

– Ладно, ладно, тебя не переспоришь… – Я вовсе не хотел продолжать препираться с ним, но про себя подумал, что, если заболевание А Ли все же связано с гинекологией, лучше будет пригласить женщину-врача.

Однако, с другой стороны, в монастыре с Ян Го и А Ли явно случилось что-то необычное, из-за чего обе они заразились неведомым психическим заболеванием. Я хотел убедиться, что у девочек нет соматических недомоганий, поэтому спросил Ян Кэ, взяла ли его двоюродная сестра результаты обследования и могу ли я их посмотреть. Ян Кэ прямо сказал, что уже давно просмотрел справки и что врачи той клиники не допустили ошибок. Раз за разом повторяющиеся симптомы у школьниц не вызваны соматическими нарушениями в организме.

Мы еще разговаривали, когда дядя Ян Кэ позвал его с другого конца коридора. Он сказал, что Ян Го снова стало плохо, и спросил, может ли кто-то посмотреть ее. Как раз кстати из стационара вернулась Сяо Цяо, я поспешил дать ей поручение пойти осмотреть Ян Го и успокоить ее. Не знаю, действительно ли А Ли соревновалась с одноклассницей, кто из них сильнее болен, но как только Ян Го сказала, что ей плохо, А Ли тут же сползла на пол и начала кричать, что не может дышать.

Уже был полдень, Ян Го и ее папа приехали утром только на осмотр, и их не зарегистрировали на прием. В общих чертах разобравшись в ситуации и дав согласие Ян Кэ поменяться пациентами, я вернулся в кабинет, чтобы оформить регистрационные документы Ян Го.

Папа девочки очень переживал. Пока я оформлял регистрационные бумаги, он все время спрашивал меня:

– Чем же заболела Гого? Ее мама рано ушла, а я все время пропадаю на работе… Я просто хотел, чтобы она занималась ушу и могла постоять за себя; неужели она на этой теме помешалась до безумия?

– Конечно, не в этом дело, – постарался я успокоить папу Ян Го.

– Тогда ладно, врач Чэнь, извините за беспокойство…

– Ничего страшного.

Дядя Ян Кэ всего лишь хотел услышать утешительные слова, и я могу понять его чувства. После моих слов он перестал дергаться. Иногда утешить родных больного так же важно, как и самого пациента. Это поможет избежать ситуаций, когда родные вмешиваются в работу врача, ставят под сомнение его профессиональные навыки, а иногда даже влияют на терапевтическую работу. Более того, пациенты зачастую не могут дать точное описание своего состояния, между ним и врачом может возникнуть барьер в коммуникации, поэтому врачу необходимо также налаживать общение с родственниками.

Сяо Цяо бегала туда-сюда по отделению; она успокоила Ян Го, а затем перевела А Ли в другой освободившийся кабинет, чтобы та смогла отдохнуть. Когда А Ли узнала, что ее лечащим врачом будет Ян Кэ, на ее лице тут же расцвела улыбка, даже несмотря на то, что в целом она выглядела очень болезненно.

Увидев это, я почувствовал себя некомфортно. Вздохнув, снял халат, в котором был на выезде, и собрался было зайти в другой лечебный кабинет, как вдруг дядя Ян Кэ потянул меня за руку и, взглянув мне прямо в глаза, произнес:

– Врач Чэнь, Ян Кэ сказал, что вы превосходный специалист, и я совершенно спокоен относительно того, что вы будете лечить Гого. Ян Кэ никогда не делает пустых комплиментов. Но вы наверняка знаете, что делать, верно? У Гого ведь нет ничего серьезного, чтобы ее клали в больницу? Ей ведь нужно еще на уроки ходить…

Дядя Ян Кэ еще долго и много говорил, но я запомнил одну фразу: «Ян Кэ сказал, что вы превосходный специалист». Странно, что такой высокомерный человек, как Ян Кэ, не поскупился похвалить меня… В любом случае даже без его похвалы я все равно со всей добросовестностью отнесся бы к постановке диагноза и назначению лечения, ведь этим и должен заниматься врач.

Как только я зашел в кабинет, Ян Го тут же презрительно хмыкнула:

– Эх, все так, как я и думала… А Ли увидела моего симпатичного брата и, видимо, нашла способ, чтобы поменять врача, оставив мне страхолюдину! А она умеет строить козни, раз даже прикинулась, что у нее такая же болезнь, как у меня… Она во всем со мной соперничает!

Молодежь совсем не следит за своим языком, они даже не пытаются быть тактичными. В Шэньяне ко мне на прием приходило много таких пациентов. Разумнее всего было бы уже привыкнуть, но мне по-прежнему неприятно каждый раз слышать подобное хамство. Ян Го и Ян Кэ действительно родственники, за словом в карман не лезут, а их ледяной взгляд любого заставит почувствовать себя жутко; даже врач не осмелится лишний раз взглянуть на такого человека.

Когда я сел, то не сразу начал задавать вопросы Ян Го: дал ей время выпить воды и успокоиться. Ян Го очень глубоко и неровно дышала – можно было услышать даже сипение, исходящее из грудной клетки, как будто человека заперли в ящике и ему не хватало кислорода.

По моему мнению, заболевания девочек были полностью идентичны. Что же это может быть за психическое заболевание, если не истерия?

Мне в голову приходили множество различных заболеваний, но ни одно из них я не мог отнести к заразным. Конечно, есть вероятность того, что девочки симулируют, но симуляция – это не психическое расстройство, а сознательная фальсификация болезни или ее симптомов человеком, не страдающим данным заболеванием, для достижения конкретных целей.

Ян Кэ, очевидно, принял это во внимание и утром попросил свою сестру пройти миннесотский многоаспектный личностный тест. Этот тест был разработан профессорами университета Миннесоты в 1942 году и на сегодняшний день является наиболее популярной и широко применимой методикой исследования личности. Его используют для определения типа личности здорового человека, но он также помогает выявить психические отклонения у людей. В опроснике есть один вопрос, касающийся симуляции, и Ян Го набрала по нему низкий балл, а значит, она честно отвечала на вопросы. В любом случае неважно, точные ли это ответы или нет, мы примем их для справки.

Честно сказать, мне не верилось, что кто-то станет симулировать болезнь до такой крайней степени, что тебя приведут в психиатрическую клинику. Именно поэтому я не питал особых подозрений к Ян Го – скорее, хотел узнать, что случилось во время поездки в монастырь Юньянь. Я еще не начал задавать ей вопросы, как Ян Го попросила меня закрыть дверь. Видя, что я не шевельнулся, она встала и сама ее закрыла. Я подумал, что девушка наконец-то расскажет, что там действительно произошло, но вместо этого она выдала фразу, совершенно поразившую меня.

Как окажется потом, в другом кабинете, где работал Ян Кэ, А Ли в то же самое время закрыла дверь в кабинет и сказала точь-в-точь то же, что и Ян Го.

4. Эпидемия странной болезни на острове Хайнань и полуострове Лэйчжоу

Я давно работаю в сфере психиатрии и много раз слышал от психически больных людей описание своего состояния. Зачастую они говорят совершенно невпопад, а их рассказы держат в напряжении не хуже, чем романы Стивена Кинга. Ян Го как будто испытывала пределы моего терпения. Закрыв дверь, она выдала:

– Врач Чэнь, осмотрите мою грудь, и побыстрее.

– Что? – Я думал, что ослышался.

– Ну же, давайте! – Взволнованная Ян Го совершенно не стеснялась.

Я, совершенно опешивший, неподвижно сидел на стуле, не зная, что делать.

– Это…

– Разве вы пришли не за тем, чтобы осмотреть меня? – Тон Ян Го сделался резким, а вид – грозным. Полная копия своего брата…

Когда я был ординатором, на втором и третьем году обучения у нас происходила ротация, то есть переход в другие отделения для обучения, чтобы ознакомиться с порядком диагностики и лечения, а также общими сведениями о госпитализации в каждом отделении. Моей задачей также было научиться точно документировать всю информацию для истории болезни пациента, собирать медицинский анамнез, регулировать психофизическое обследование пациентов, правильно заполнять медицинскую документацию. Грубо говоря, в отделениях я был подручным работником, а в каждом отделении необходимо проработать несколько месяцев. Конечно, я проводил медицинский осмотр женщин; как говорит Ян Кэ, мы давно уже изучили все части мужского и женского тела, ничего постыдного в этом нет. Проблема состояла в том, что Ян Го вела себя не как на обычном медицинском осмотре; это меня и озадачило.

Ян Го, заметив мое смущение, тут же вспылила:

– Мой брат сказал, что вы профессионал. Но складывается ощущение, что вы будто недавно прибывший стажер!

Я прекрасно понимаю, что нынешние школьники с характером и говорят все, что приходит им на ум, но поведение Ян Го выходило за все рамки допустимого. Чтобы проявить свой профессионализм, я не стал вступать с ней в спор.

В этот момент мне позвонила бывшая девушка. Телефон звонил какое-то время, но я не решился взять трубку и сбросил звонок – я все же на работе и напротив меня сидит пациент. Ее звонок заставил меня немного поволноваться. Может, она хочет помириться? Мне бы очень хотелось этого…

Увидев, что я сбросил звонок, Ян Го спросила:

– Почему вы не взяли трубку?

Я собрался с мыслями и спокойно ответил:

– Это не срочно, сначала поговорим о вас.

– Кто звонил? – Ян Го говорила таким тоном, будто врачом была она.

Я не хотел казаться несговорчивым, но не знаю, что на меня нашло, и я бесцеремонно ответил:

– Моя девушка.

Услышав это, Ян Го оценивающим взглядом оглядела меня с ног до головы, все ее недуги будто рукой сняло. В ее взгляде читалось: «Как у такого парня может быть девушка?»

– Вы меня обманываете.

– А мне кажется, врете вы. Скажите правду: в монастыре произошло что-то необычное? – Я решил перейти к сути дела.

Ян Го нахмурилась, ее дыхание снова стало учащенным; наверняка ей было очень больно. Отчаявшись, она произнесла:

– Ладно, я скажу вам правду. Но я действительно не врала, только опустила некоторые детали. Если я скажу, вы наверняка подумаете, что я опять лгу…

– Опять? – Ухватившись за эти ее слова, я продолжил давить на Ян Го: – О чем же вы лгали?

– Я… – Ян Го явно расстроилась, что я застал ее врасплох.

Я держал рот на замке, ожидая, что девушка сама начнет говорить. Она вдруг прижала руку к груди, на лбу выступили капельки пота; вид у нее был очень нездоровый. Я подвинул к ней упаковку салфеток, дав понять, что она может вытереть лоб и что я готов выслушать ее секреты. Только узнав правду, я смогу помочь ей и назначить лечение.

Ян Го стыдилась начать разговор. Однако после длительного молчания она все же сказала:

– Я записалась в центр боевых искусств не потому, что меня интересовало ушу…

Я не ожидал, что она скажет именно это. Получается, вся история с самого начала была ложью, и в последующих событиях таится много неизвестного…

Молчание длилось очень долго. Наконец Ян Го призналась, что ей нравится один одноклассник, который посещал уроки ушу в центре боевых искусств «Лю Хэ». Узнав об этом, Ян Го соврала, что ей было бы интересно начать заниматься ушу. Она записалась в центр, чтобы у нее было больше возможностей общаться с одноклассником. Им оказался не кто иной, как Янь Юэлунь, парень, нашедший в пещере старую книгу. Ян Го старалась не подавать виду, что он ей нравится, но на самом деле, конечно, она была счастлива каждый день видеть дорогого сердцу человека. А потом А Ли тоже стала ходить на занятия ушу. Они с Янь Юэлунем постепенно начали сближаться, что очень раздражало Ян Го. В конце концов из-за жгучего чувства ревности она пришла в бешенство.

Во время поездки в монастырь Юньянь Ян Го и А Ли жили вместе в одной комнате. Однажды ночью Ян Го заметила, что А Ли тайком улизнула из комнаты. Оказалось, что в ту же ночь, когда Янь Юэлунь нашел книгу, А Ли была с ним. На следующий день он начал хвастался перед всеми, что книга, которую он нашел, – это «Великий закон Сисинь»[27]. Однажды, во время обеда, Ян Го, собравшись уйти из трапезной, нарочно пихнула Янь Юэлуня. Он и не подозревал, что влюбившаяся в него одноклассница таким образом пытается привлечь к себе его внимание. Он подумал, что Ян Го задирает его, и тогда тоже в шутку толкнул ее со словами: «Сейчас ты увидишь в действии прием Сисинь!»

Когда Ян Го повернулась, удар Янь Юэлуня пришелся ей в район груди. Одноклассник тут же начал извиняться; ситуация получилась такой неловкой, что он бросился со всех ног вон из трапезной. В тот момент Ян Го почувствовала жар в теле, а мысли будто заполнил туман; она даже не помнила, как вернулась в свою комнату. Все ее мысли занимало чувство сильнейшей тяжести в груди, словно что-то буквально сжимало ее сердце.

Остановив свой рассказ, Ян Го на мгновение замолчала, а затем достала из своего красного рюкзака книгу и положила перед мной.

– Я забрала книгу Янь Юэлуня, которую он нашел в пещере.

Книга была в ужасном состоянии, она даже покрылась плесенью. Я довольно брезглив, поэтому достал салфетку, с ее помощью взялся за уголок книги и принялся внимательно ее изучать. На обложке действительно было написано «Великий закон», а последующие два иероглифа было не различить. Текст книги также почти полностью стерся от времени.

Рассмотрев книгу, я спросил:

– Зачем ты украла ее?

– В тот день, когда Янь Юэлунь ударил меня, мне правда было очень больно, а он еще повсюду хвастался, что нашел какую-то редкую книгу по техникам ушу. Все в монастыре подтвердили, что та пещера имеет многовековую историю. Не знаю, может, я и вправду потеряла рассудок, но в тот момент меня будто током ударило, и я действительно почувствовала, что из меня будто высосали силы. Я хотела посмотреть, что там есть в этой книге, и украла ее.

Ян Го чувствовала себя виноватой. Опустив голову, она продолжила:

– Когда я открыла книгу, то поняла, что в ней ничего нет, а Янь Юэлунь просто выпендривался.

– Но в ту ночь тебе стало плохо, и ты попросила учительницу отвезти тебя в больницу, – подхватил я нить разговора. – Это ведь правда?

– Мне стало плохо. Появилось ощущение, будто в груди у меня поднялся вихрь или образовалась черная дыра. Словно какая-то неведомая сила засасывала меня… – Ян Го подняла голову и уточнила: – Я имею в виду, засасывала изнутри; не знаю, сможете ли вы меня понять…

Я погрузился в свои мысли и не успел ответить, а Ян Го продолжила:

– Вернувшись из больницы, я пошла в комнату, чтобы отдохнуть, и увидела силуэт человека, выходящего оттуда. Я заподозрила, что это Янь Юэлунь. У меня плохое самочувствие, я попала в больницу, а они тут свидания устраивают! Самым бесстыдным с ее стороны было притвориться, что она больна точно так же, как я. Вот скажите, это я виновата или она…

Далее Ян Го стала очень эмоционально и необъективно описывать последующие события; пересказывать это нет смысла. У меня возникла мысль, что все произошедшее имело непосредственную связь с той самой древней книгой. Неужели с ее помощью можно причинить вред человеку? Неужели подобная книга действительно существует?

Мне снова вспомнился писатель Сян Кайжаня, которого я упоминал ранее, и его роман «Сказания о благородных войнах новой эпохи». Действующее лицо в романе – Хо Юаньцзя[28], человек, обладающий особыми навыками ушу. Исследования говорят, что он умер от пневмонии, но в романе Сян Кайжань объясняет, что Хо Юаньцзя плохо владел техникой нэйгун, поэтому многолетний опыт занятий ушу привел к чрезмерно активной циркуляции энергии ци.

Я – заядлый приверженец науки, но если допустить реальное существование нэйгун, то с точки зрения научного знания нэйгун – это техника, направленная на контроль дыхания. Благодаря регулярным тренировкам мастера́, владеющие нэйгун, могут заниматься тяжелыми физическими нагрузками без одышки. Поэтому в сравнении с новичками они кажутся более стойкими и выносливыми. К примеру, во время тренировок кулачных техник боя нужно стоять прямо, расправив плечи, иначе станет трудно дышать. Только если грудная клетка будет расслаблена, а живот напряжен, можно добиться гармонии между сердцем и почками, в таком случае человека не будут мучить одышка и тахикардия. Это относится и к профессиональным спортсменам – они всегда знают, когда делать вдох, а когда выдох.

Великого закона Сисинь не существует. Ян Го уже прошла всевозможные медицинские обследования, и возможность соматического заболевания можно исключить. Я предположил, что проблема кроется в ее однокласснике – Янь Юэлуне. Он, безусловно, не владеет никакой техникой Сисинь; все, что он делал, – это хвастался и перебрасывался шутками, однако его удар действительно спровоцировал заболевание Ян Го. Как раз этот момент стоит изучить более детально.

Пока я размышлял о том, что еще мог пропустить, на мой телефон пришло сообщение. Я подумал, что это моя бывшая, но, мельком взглянув на экран, увидел, что сообщение поступило от Ян Кэ. Я сразу взял в руки телефон, предполагая, что он отправил полезную информацию касательно осмотра А Ли.

В сообщении был только один вопрос: «Ты слышал что-нибудь про эпидемию странной болезни на острове Хайнань и полуострове Лэйчжоу?»

5. Когнитивная терапия доктора Чжуна

Ян Кэ не стал бы вести со мной пустые разговоры, а тем более не стал бы искать повод просто так поболтать. Раз уж он задал подобный вопрос, вероятнее всего, это было связано с заболеванием А Ли и Ян Го.

К сожалению, я малосведущий человек. И хотя я родом из Гуанси и с детства жил в Южном Китае, но никогда не слышал про какую-то странную эпидемию болезни, разразившуюся в ХХ веке на Хайнане и Лэйчжоу. В моих мыслях мелькнула тень сомнения. Ян Кэ уже долгое время живет в Гуанси, но его акцент, как и акцент его двоюродной сестры, не похож на южный. Мне также неизвестно, чем занимается его семья, почему он гораздо состоятельнее меня…

– О чем вы задумались? Я вовсе не обманываю вас, мне правда плохо… – Ян Го хлопнула перед мной в ладоши.

Я пришел в себя, выдавил неловкую улыбку и начал листать медицинскую карту Ян Го. Обычно там прописывается графа «место рождения». Вернувшись к мысли, которая меня только что посетила, я тут же перелистнул на страницу с указанием места рождения пациента – город Хайян провинции Шаньдун. В любом городе Китая есть приезжие, и нет ничего удивительного, что кто-то решил переехать из Шаньдуна в Гуанси.

Ян Го решила, что я уже определил ее диагноз и хочу вписать его в медицинскую карту, поэтому на меня снова вылился поток вопросов. Не выдержав, я собрался пойти к Ян Кэ и обсудить с ним ситуацию – вдруг он уже знает, какой диагноз у А Ли… Успокоил Ян Го и попросил ее выпить еще воды, а сам вышел из кабинета.

– Вы только не задерживайтесь! – крикнула та.

– Я скоро вернусь.

Я сразу направился в кабинет, где сидел Ян Кэ. Увидев, что дверь полуоткрыта, сразу зашел внутрь. Сцена, которую я увидел, немного ошарашила меня. Синие занавески на окнах были задернуты, Ян Кэ сидел напротив А Ли, и через красную кофточку ощупывал ее в области груди. А Ли приговаривала:

– Да, да, здесь, вот здесь… Ай… Очень больно… больно!

Хотя у Ян Кэ отвратительный характер, он хотя бы выглядел по-джентльменски. А вдруг у него напрочь отсутствует профессиональная этика и он исподтишка лапает пациенток? Я боялся, что кто-то это увидит, особенно мама А Ли, и поэтому поспешил захлопнуть дверь.

– Ты совсем свихнулся? Какого черта творишь?

– Что ты несешь? – Ян Кэ отдернул руки от А Ли. – Кто свихнулся?

Я жутко разозлился:

– Ты еще смеешь спорить?

А Ли ужасно покраснела и боялась поднять голову. Ян Кэ тут же начал мне возражать:

– Вот и весь твой профессиональный уровень. А ты еще доказывал мне, какие плохие книги пишет Тай Пинчуань…

Я начал запинаться:

– Но ты только что…

– Я только что отправил тебе сообщение, ты не видел?

Я совсем запутался:

– Видел.

Ян Кэ сказал А Ли сходить за мамой, чтобы начать оформлять документы на госпитализацию. Я не совсем понимал, что происходит. Сев на стул, спросил его:

– У А Ли и Ян Го что-то серьезное, раз нужно ложиться в больницу? Это связано с болезнью, о которой ты написал мне в сообщении?

– Я честно не понимаю, как ты получил должность лечащего врача. – После моей выходки у Ян Кэ был совершенно беспомощный вид. – Если б тогда в нашей больнице не произошло это событие…

– Какое событие?

Я вдруг вспомнил мой телефонный разговор с бабушкой перед ее выпиской. Она сказала, что в больнице умер врач. Тогда в столовой У Сюн и другие лечащие врачи перешептывались именно об этом.

Ян Кэ, очевидно, что-то скрывал от меня. Он тут же сменил тему:

– Ты же родился в Гуанси; как ты мог не слышать про эпидемию на Хайнане и Лэйчжоу?

Я задал ему встречный вопрос:

– Скажи, ты родом из Хайяна? А почему уехал в Гуанси?

– Ты можешь быть посерьезнее? – Ян Кэ пришел в раздражение, его терпение явно было на исходе. – Какое отношение это имеет к постановке диагноза? Давай ты сейчас заткнешься и послушаешь меня.

Я понимал, что перестал улавливать суть разговора, поэтому просто замолчал и предоставил слово Ян Кэ. Как оказалось, А Ли, как и Ян Го чуть ранее у меня в кабинете, попросила провести осмотр грудной клетки. Среди пациентов Ян Кэ были люди, страдающие эротоманией – как женщины, так и мужчины. Ввиду особенностей своей болезни многие пациенты могут попросить пощупать им грудь или другие интимные места; некоторые даже пытались сами «осмотреть» Ян Кэ. Но в этот раз он обнаружил у А Ли то, чего быть не должно. Грудь А Ли выглядела совершенно асимметрично – правая молочная железа была словно сдувшийся шар.

А Ли на самом деле не имела в виду ничего дурного. Она никому не говорила об этом и очень долго скрывала, поэтому обратилась к Ян Кэ с такой просьбой исключительно из соображений здоровья. Наверняка Ян Го просила меня провести осмотр по этой же причине – скорее всего, как минимум одна грудь у нее практически исчезла. Как она описала это, внутри ее тела есть неведомая сила, которая всасывает в себя органы тела, и этому невозможно сопротивляться.

Ян Кэ рассказал, что несколько лет назад на Хайнане в Линшуй-Лиском автономном уезде один мужчина двадцати с небольшим лет обнаружил у себя странный недуг: его гениталии начали западать внутрь. Люди думали, что это проделки злых духов или инфекционное заражение. Чтобы прогнать загадочную болезнь, кто-то бил в гонг, стучал в барабаны, запускал петарды, а кто-то скупал в аптеках серу. Считалось, что, смешав серу, имбирь и известь, можно создать лекарство, способное вылечить данное заболевание.

На самом деле первое упоминание о странной болезни датируется 100 годом до нашей эры в «Трактате Желтого императора о внутреннем». В разделе «Рассуждение об основах диагностики» приводится следующее описание: «Если состояние прогрессирует, тогда яички втягиваются в низ живота, после чего наступает смерть». Если гениталии или какие-то части тела втягиваются вовнутрь, это говорит о наличии синдрома втягивания гениталий, или синдроме коро. В «Трактате Желтого императора о внутреннем» описывается мужчина, который находился при смерти из-за истощения энергии ци в меридианах[29] конечностей, что привело к исчезновению половых органов. В психиатрии синдром коро – это психическое расстройство, тесно связанное с культурой. Человек испытывает тревогу и страх, что его гениталии или части тела (к примеру, грудь) втянутся вовнутрь, а по прошествии времени наступит смерть.

При возникновении данного синдрома некоторые больные боялись, что могут умереть из-за втягивания гениталий, и поэтому пытались различными способами удержать свой пенис снаружи. У больных также наблюдались бледный цвет кожи лица, стеснение в груди, чрезмерное потоотделение, беспричинная тревога и ощущение близкой смерти. Подобные симптомы часто встречаются при панических атаках, но они проходят через несколько минут. Конечно, в реальности органы никуда не втягиваются – по сути, у пациента нарушается чувство восприятия конкретных частей своего тела, – но если такое действительно происходит, это может угрожать жизни.