– Это вы так думаете, – фыркнула она.

– Он вернулся из Чехии.

– Это был уже не мой отец.

А вот это интересно…

– Почему ты так считаешь?

– Потому что я, в отличие от маменьки, знала его! По-настоящему знала, а не просто довольствовалась тем, что он давал нам деньги на жизнь. Папа был очень хорошим, он любил то, что делал, у него были цели и мечты! Но то, что вернулось из Чехии, было пустой скорлупой, оставшейся от моего папы!

На ее глазах заблестели слезы, и она зло зажмурилась, стараясь остановить их.

– Твоя мать считает, что он стал лучше, – указал Сергей.

– Ага, потому что ей стало лучше. Она его никогда не понимала! А я… я понимала. Потому что я такая же как он. Я – наполовину он, а иногда мне кажется, что на все сто процентов, потому что я не могу быть такой, как она. Ее раздражало его молчание, его работа за бесплатно, но я гордилась им за это. Я тоже люблю молчать, и что? Это не порок! Он был честным. А потом перестал.

– Но если он погиб в Чехии, кто тогда вернулся?

– Я не знаю. Клон? Инопланетянин? Почем мне знать! Кто угодно, только не мой папа. Знаете, как манекенов одинаковых делают? Вот и из него кто-то сделал одинаковый манекен.

Она, значит, умна. Евгению удалось обмануть тех детей, с которыми он работал, но не дочь того, кого он убил. По крайней мере, не старшую – которая помнила его голос, взгляд, запах.

Вывод напрашивался один, и то неутешительный: даже близкие не могли разоблачить этих существ, их план оказался идеален.

Девочка с силой затушила сигарету в пепельнице, забрала свои вещи и, не говоря ни слова, прошла мимо него. Сергей вернулся в квартиру следом за ней.

Неизвестно, что будет с этой семьей, когда Безымянные освободятся. Их заставят служить новым богам? Или убьют, как всех остальных? Скорее всего, второе, служителей там и так хватает.

Но пока все беззаботно. Протест девочки, единственного адекватного человека в этой квартире, принимают за подростковые капризы. Валерия думает о том, как и где урвать больше денег, которые ей совсем не нужны. А отец семейства где-то сжигает людей. В утренних и дневных новостях не было сообщений о серьезных пожарах, Полине не звонили ее боссы, а день уже подходит к концу. Получается, Евгений занят этим прямо сейчас и домой вернется нескоро.

Сергей как раз думал об этом, когда дверной замок снова щелкнул. Медиум обернулся – и не поверил своим глазам.

На пороге стоял Евгений Бондарев собственной персоной – живой, здоровый, не покрытый сажей, не пропахший дымом. Он выглядел так, будто и правда только что вернулся с конференции. Он показательно изобразил удивление, хотя Сергей видел бесовскую насмешку в его глазах.

Они всё знали – Бондарев и остальные. Раз они смогли избавиться от Андры и Доминика, то и подозрения Полины и Сергея разгадали без труда. Они поняли, что Евгения могут узнать, что опасно поручать ему следующее нападение.

Поэтому он сейчас здесь, а пламя разжигает кто-то другой.

* * *

Ему не следовало ждать, оставаясь в стороне до последнего, но Мириад Серафим и предположить не мог, что все произойдет настолько быстро. Он был уверен, что понадобится подготовка, особый ритуал, который укажет, что нападение вот-вот начнется.

Потому что огонь, который использовали в шоу, и огнем-то не был. Где-то задействовали лазерные эффекты, усиленные искусственным дымом, где-то – безвредные холодные вспышки. Люди, которые пришли сюда, были в безопасности.

Да и Глеб Горнов ничего особенного не делал. Притаившись у бокового выхода, Мириад не сводил с него глаз. Он ждал, что это существо сотворит дальше.

Он сразу понял, что нападение огнем проведет Глеб. Да, пожар мог разгореться где угодно, подходило любое здание с большим количеством людей. Однако был один нюанс: в большинстве ритуалов должны были погибнуть все намеченные жертвы. Следовательно, Глеб не мог ограничиться каким-нибудь офисным зданием: даже если бы большинство сотрудников сгорело, нашлись бы те, кто сумел выжить, а это могло сбить магический порядок и свести все к нулю. Зайдя так далеко, секта не стала бы рисковать.

Им нужно было замкнутое пространство, где люди не испугались бы огня – по крайней мере, не сразу. Благодаря этому их можно было окружить пламенем, сделать так, чтобы они не смогли убежать. Что подходит для этого лучше, чем фаер-шоу, куда люди приходят за огнем?

И он знал, кто из троих подозреваемых пойдет на такое шоу. Не Евгений, на котором зациклились Сергей и Полина. Возможно, он тоже чудовище, так ведь не единственное же! В захламленной квартире Глеба Мириад увидел билет на концерт с подписью: «До выступления кавер-бендов – шоу повелителей огня!» И дата – ровно через шесть дней после нападения на колесо обозрения. Все сошлось.

Мириад не стал говорить об этом Сергею и Полине, потому что от них все равно не было бы толку – они бы только сорвали ему охоту своими неуклюжими попытками помочь! Он мог бы сообщить Андре и Доминику, если бы они вернулись в Россию. Но Мириад слышал о том, что произошло с их самолетом, он знал, что это не случайность. Представители культа каким-то образом вышли на Андру, теперь он сам по себе.

Он не испугался этого, он знал, что справится. Мириад пробрался в амфитеатр через служебную дверь: использовать главный вход он не мог из-за оружия, спрятанного под плащом, а вот вскрыть эту дверь оказалось до смешного просто. Он остался на темной лестнице, и на него не обращали внимания, немногочисленные сотрудники были заняты подготовкой концерта.

Он почти сразу нашел среди зрителей Глеба Горнова. Тот ничего не делал, он пришел один и просто наблюдал за сценой. Он смотрел, Мириад – тоже. Он не нападал первым, потому что хотел проверить, не пришел ли с Глебом кто-то еще.

А вышло так, что своим бездействием он подвел всех собравшихся здесь людей.

Не было никакого предупреждения, не было подготовки и заклинания. Глеб просто поднял глаза к небу, улыбнулся – и началось. Тот огонь, что пару секунд назад был лишь иллюзией, безобидным рыжим светом, вдруг превратился в дикого зверя. А к этому моменту он уже был везде – на сцене, между рядами, у аварийных выходов. Следом за ним, будто верный охотничий пес, шел дым, теперь уже не белый, а грязно-серый. Он ослеплял людей, сбивал с толку, загонял в огненную ловушку – ведь, согласно ритуалу, они должны были сгореть, а не задохнуться.

Смена спокойной прохлады на обжигающий жар была настолько резкой, что в первые мгновения Мириад даже растерялся, а такого с ним прежде не случалось. Он хотел помочь людям, направить их к той двери, которую вскрыл и через которую проник сюда, но обнаружил, что ее больше нет. На место аварийного выхода повалились пылающие балки с потолка, надежно перекрывая путь.

Из-за этого он чуть не упустил Глеба, а когда снова отыскал его взглядом, тот уже стоял на сцене и с довольным видом наблюдал за результатом своих трудов. Люди умирали быстро, обычный пожар не убил бы их, но этот – легко. Они сгорали в каменной чаше амфитеатра заживо, Глеб идеально контролировал огонь, он никому не позволил спастись.

Мириад вспомнил, что Андра рассказывала ему про Алену: это существо было приспособлено к управлению пространством. Без особых слов и жестов, просто через связь с этим миром, которую ее прошедшее трансмутацию тело настраивало семь долгих лет. Глеб ничем не отличался от нее – возможно, он даже был сильнее.

Живых людей в зале почти не осталось, и стало ясно, что спасти их не получится. Поэтому Мириад оставил мысли об этом, оградился от того, что он допустил. О своих ошибках можно будет пожалеть позже, сейчас у него одна цель: уничтожить чудовище.

Он достал из-за пояса нож с серебряным напылением и двинулся к Глебу. Дым, который загнал в ловушку столько людей, неожиданно сослужил ему добрую службу: он отлично прятал серебристый плащ Мириада, делая его почти невидимым.

К тому же, Глеб не подозревал, что у него может быть враг. Он был хозяином положения, истинным повелителем огня – он, а не те шарлатаны, что до этого скакали по сцене. Он упивался своей властью, он торжествовал.

И в момент этого триумфа, когда пламя поглощало последних жертв, Мириад убил его. Охотник знал, что у него будет всего одна попытка. Алена, по словам Андры, была очень сильна, только Доминик и смог победить ее. У Мириада не было такой силы, а значит, ему оставалось надеяться лишь на эффект неожиданности и скорость.

Все получилось как надо. Он был спокоен и уверен в себе, его движения оставались четкими и быстрыми. Он налетел на Глеба сзади, одной рукой обхватил шею существа, удерживая его на месте, а другой вогнал ему нож под левую лопатку, прямо в сердце. Если это убило Алену, должно убить и его.

Глеб даже не понял, что с ним произошло. Его тело вздрогнуло так, словно через него пропустили электричество, а потом обмякло. Он, несокрушимый всего мгновенье назад, был мертв.

Огонь, лишившийся господина, больше не разлетался по залу пламенными щупальцами. Он стал обычным – пожирая остатки дерева в зале, он постепенно затухал. Но людям это помочь не могло, все, кто находился в амфитеатре, уже были мертвы.

Мириад бессильно смотрел на раскинувшееся перед ним разрушение. Угли и пепел. Дым и запах сгоревшей плоти. Запекшаяся кровь и расплавившийся пластик. Мог ли он это предотвратить? Вряд ли, ведь если бы он напал на Глеба, когда тот не был отвлечен, он сам мог погибнуть – а разрушение все равно началось бы.

А теперь он сорвал ритуал. Да, здесь погибли люди – не меньше сотни, а скорее всего – больше. Но Мириад неплохо разбирался в магии, он знал, что для такого сложного колдовства нужно огромное внимание к деталям. Во время принесения жертвы ни один человек не должен выжить, а он, Мириад, был жив. Получается, он не только отнял у секты сильнейшее оружие, но и лишил их одной необходимой жертвы.

Легкие шаги за его спиной отвлекли охотника, заставили резко обернуться, и он обнаружил, что он теперь не один в этом зале.

На сцене неподалеку от него стоял мужчина – рослый и широкоплечий, в тяжелых ботинках, черных брюках из плотной кожи, перчатках и застегнутой до самого подбородка куртке. Широкий, низко надвинутый капюшон не позволял разглядеть его лицо, но Мириад и без того знал, что это не один из подозреваемых, с которыми он говорил раньше. Перед ним стоял мужчина, что исключало Ольгу, а силуэтом он даже отдаленно не был похож на Евгения Бондарева.

– Вы, охотники, как чума, – тихо сказал он. Судя по голосу, он не был молод, но и старым не казался. – Кажется, что все очаги уничтожены, но одна крыса ускользает, чтобы потом снова принести неприятности.

Похоже, это он избавился от Андры и Доминика. Мириад чувствовал, что перед ним существо на порядок сильнее Глеба и Алены. Но ничего, ему и не с такими доводилось справляться!

– Мне следовало догадаться, что они пришлют кого-то подстраховать его, – Мириад кивнул на мертвое тело Глеба. – В конце концов, в торговом центре было двое.

– При всех жертвоприношениях было двое и будет двое. Ну так что? Даже если бы ты знал, что я здесь, ты бы не нашел меня.

Это верно: наблюдая за Глебом и зрителями в зале, Мириад ни разу не видел этого мужчину.

– Ты главный у них?

– Я тот, кто вернет в этот мир силу.

– Значит, главный, да еще и псих. Но это нормально – никто, кроме психа, не связался бы с Безымянными.

– Я служу истинным богам.

– Ты служишь тем, для кого ты – мясо, не обольщайся. Только это все не важно, потому что на тебе все и закончится прямо сейчас!

Мириад выхватил длинный кинжал, пристегнутый к бедру, и напал первым. На лезвии были высечены слова древней молитвы, этого должно было хватить, чтобы отправить душу того, кто продался Безымянным, в мир иной.

Но для этого все равно нужно было нанести удар, хотя бы ранить незнакомца – а у Мириада не получилось. Незнакомец ушел от атаки так легко и быстро, что за ним невозможно было уследить. Вот он стоял на месте – а вот его нет, и кинжал рассекает воздух.

Мириад не позволил этому замедлить себя, напал снова и снова потерпел неудачу. Этого хватило, чтобы разобраться: его соперник не просто быстрый, он прошел трансмутацию. Когда незнакомец срывался с места, Мириад слышал странный звук, отдаленно похожий на вой сильного ветра. Секунда – и человек в черном уже появляется на другом конце зала.

Скорее всего, он умел превращать материю в звук. А если так, дело не только в скорости: когда он в таком состоянии, его невозможно ранить, он неосязаем. Правда, чтобы самому нанести удар, ему нужно обрести плоть. Но он не позволял этому ослабить себя, он появлялся рядом неожиданно, там, где его меньше всего ждали, и бил без промаха. Трансмутация увеличила не только скорость, он был потрясающе силен – Мириад убедился в этом, когда один удар противника не просто выбил ему плечо, а раздробил кости так, что рука теперь висела на коже и остатках порванных мышц.

Незнакомец мог покончить с этим боем в одно движение, но он не спешил. Лишив Мириада возможности сопротивляться, он нападал снова и снова. Ему хотелось причинить как можно больше боли, принести как можно больше разрушения, прежде чем отдать останки своей жертвы смерти.

В этот момент Мириад четко понял, что проиграл. Такого с ним раньше не бывало: он вступал в бой с холодной уверенностью, зная, что победит. Не в этот раз. Он еще не был мертв, но осознание того, что сегодня его путь закончится, уже прошло через каждую клетку его тела.

Это не принесло того страха, который он ожидал, только странную горечь: все, кто находился в амфитеатре, будут мертвы, ритуал удался. Да, он убил Глеба, но есть ли от этого реальная польза? На стороне секты еще минимум одно чудовище, да и Ольга вряд ли осталась человеком после того, что произошло в замке.

– Отче наш… – окровавленными губами прошептал Мириад. – Сущий на небесах…

– Даже не начинай, – поморщился незнакомец. – Это тебе не поможет. Ты серьезно думаешь, что на меня повлияет какая-то молитва?

Мириад так не думал и молился не для него, а для себя. Его борьба завершена, потому что на то была воля Божия. Он знал, что однажды этот миг наступит, но не думал, что так скоро. Его тело уже было уничтожено: сломаны почти все кости, пробиты легкие, на животе – глубокая рваная рана. Он истекал кровью, силы покидали его, но он не чувствовал отчаяния. Скорее, странный, уже неземной покой.

В неожиданный момент просветления он вдруг понял, что нужно делать. Когда незнакомец поднял его за шею, Мириад направил всю оставшуюся у него энергию на левую руку – единственную уцелевшую. Он откинул в сторону капюшон и в пламени огня увидел лицо соперника.

Снаружи послышался вой сирен – сюда вызвали пожарных и полицию.

– Чтоб тебя, – процедил сквозь сжатые зубы незнакомец. – Да гори ты в аду!

Он с силой отшвырнул от себя Мириада, и тот упал в дальней части сцены. Незнакомец вернул капюшон на место и поспешил уйти, он не хотел, чтобы его здесь видели. Он знал, что и последняя жертва вот-вот умрет, ему не о чем было беспокоиться.

Мириад больше не чувствовал боли – все его тело немело. Хотелось просто лечь здесь и позволить смерти забрать себя. Он достаточно страдал в этой жизни, он заслужил покой! Но он так не мог. Он был воином и готов был сражаться до конца – особенно теперь, когда ему было за что сражаться.

Вместе с кровью утекали последние секунды его жизни, а он не оставался на месте, он полз вперед, чувствуя, как в распоротый живот набивается грязь. Он хотел добраться до ниши в каменной стене – туда огонь, скорее всего, не дотянется.

Это не изменило бы его судьбу, он все равно умер бы – Мириад четко понимал это, чувствовал, как распахнулись крылья ангела смерти у него за спиной. Но перед этим он хотел сделать все, чтобы пламя не сожгло его глаза.

Глаза, которые видели лидера секты.

* * *

Полина чувствовала, как на нее накатывает отчаяние, окружает водоворотом, уносит куда-то далеко-далеко, на самую глубину. Что бы они ни делали, это ни к чему не приводило. Когда им казалось, что они продвинулись на шаг вперед, оказывалось, что их просто пустили по ложному следу. Они продолжали терять и проигрывать.

И что теперь, конец? Четыре ритуала проведены, и стихий всего четыре. Означает ли это, что теперь Безымянные могут вернуться в любой момент и все кончено?

Людей ведь некому защитить: от Андры и Доминика избавились легко, в один миг, а теперь погиб Мириад Серафим – вместе с двумя сотнями посетителей амфитеатра. Он казался таким сильным, мудрым, опытным, Полина даже побаивалась его. Если с ним расправились так быстро и жестоко, остальным и вовсе не на что надеяться.

– Ты в унынии, – заметил Сергей. – Не надо, тебе это не идет.

– Кто бы говорил! Ты, по-моему, раньше меня захотел соскочить.

– Теперь перехотел. Некуда соскакивать: если мы это не остановим, вот так будут выглядеть целые города.

Он указал вперед, на возвышающиеся перед ними зрительные ряды. Пластик полностью расплавился, обуглился, застыл бесформенными комками на почерневшей каменной основе – или на трупах, которые теперь были повсюду. Пламя изуродовало их так сильно, что опознать многих можно было разве что по зубам.

А ведь Сергей прав, города могут стать такими. Машины стоят на дорогах, потому что их водители захлебнулись в пустых салонах. Люди, поднявшиеся на смотровую площадку, лежат неподвижно, окруженные кровью, вытекшей из носа и рта – у них лопнули легкие, и на последних фотографиях их лица уже были залиты алым.

Нельзя нигде укрыться, нельзя спастись. Ты бежишь в свой уютный, безопасный дом, запираешь дверь на все замки, подпираешь ее стулом и хочешь наконец вздохнуть с облегчением, но вздох не идет. Твое тело набито грязью изнутри, от нее не спрятаться, она заберет тебя.

Никаких больше праздников, никакой жизни. Вспыхнуть может кто угодно и когда угодно. Жених и невеста на собственной свадьбе. Дети на игровой площадке. Младенцы в люльках роддома. Если Безымянных интересует сама смерть ради смерти, они не будут выбирать, их невозможно будет остановить. Сколько на Земле жителей? Семь миллиардов, восемь? Развлечения на ближайшие пару веков им хватит, они вечные, они никуда не торопятся!

А если все так, то остается только один путь к победе: убить себя. Забрать у Безымянных хотя бы эту власть, не позволить им сделать из тебя игрушку. Чистая, честная смерть – пока не поздно…

Полина никогда в жизни не задумывалась о самоубийстве, а теперь, кажется, была готова. Однако принять решение она не успела – ее отвлек знакомый голос со стороны главного входа:

– О, вы уже здесь? Славно, не придется вас искать! Да, запах тот еще, давно такого не чувствовала, кажется, еще с войны.

Не решаясь верить своим ушам, Полина медленно обернулась. Может ли быть, что ей померещилось? Или это призрак? Но нет, Сергей повернулся вместе с ней – и он тоже их увидел.

Доминик и Андра прошли через полицейское ограждение и теперь направлялись к ним. Оба живые и здоровые, даже не обгоревшие! Правда, глаза Доминика снова были закрыты повязкой, но это такие мелочи после крушения самолета!

Он жив. Андра тоже жива, но Полина, к своему стыду, вынуждена была признать, что это для нее было не так важно. Не помня себя от радости, она сорвалась с места и бросилась к нему. Она налетела на него, обняла, а Доминик, который к этому не готовился, все равно без труда удержал ее. Он был намного сильнее, чем она предполагала.

– Живой, – шептала Полина. – Я так счастлива! Если бы ты только знал…

Наверно, она не имела права говорить ему такое. Полина подозревала, что, когда шок пройдет, ей будет неловко. Но сейчас ей было на это плевать, радость перевешивала все остальные чувства.

Андра и Сергей подошли к ним, ожидая, пока она отстранится от Доминика.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – поинтересовался Сергей. – Почему вы живы?

– Ты не рад? – фыркнула Андра.

– Рад, а еще я готов убить вас! Вы хоть понимаете, что мы тут чуть с ума не сошли от волнения?! Если вы выжили, могли бы сообщить нам раньше!

– Возможности не было, – пояснил Доминик, когда Полина наконец отпустила его.

Она почувствовала, как ее лицо заливает краска. Пока Полина даже говорить не могла от смущения, она была благодарна Сергею за то, что он взял на себя беседу.

– Вас что, не было на том самолете?

– Почему? Были, – ответила Андра. – Собственно, поэтому мы и не успели до следующего нападения. Так что в чем-то наши неизвестные друзья преуспели, хотя цели у них, думаю, были гораздо глобальнее.

– Я ничего не понимаю, – нахмурился Сергей. – Я читал все новости, что были в интернете по той авиакатастрофе, видел видеозаписи. Самолет разбился и сгорел, никто не мог выжить!

– А ты что, до сих пор считаешь, что мы люди? – криво усмехнулась Андра.

Они действительно были в том самолете, когда он взорвался, и они упали на землю вместе с другими людьми. Андра не пострадала – ее спас тот самый Бо, которого Полина никогда не видела, но с каждым днем все сильнее хотела это исправить. Да и кто отказался бы от знакомства с существом, которое способно уберечь хрупкую девушку посреди пожара и разрушений?

Однако к Доминику Бо был не так милосерден. Он не стал помогать спутнику Андры, и за это Полина его вмиг возненавидела. Доминик получил серьезные раны – настолько серьезные, что спасатели, прибывшие на место авиакатастрофы, увезли его в мешке для трупов. Только в больнице патологоанатом с удивлением обнаружил, что мертвец-то, оказывается, жив.

И все же Доминику нужно было время – его тело было уничтожено почти наполовину. Он восстанавливался, стараясь не слишком пугать врачей, а Андра пробралась в больницу и ждала его там.

– Когда он выздоровел, мы сбежали, до выписки дело не дошло, – закончила свой рассказ Андра. – Так что местная больничка обойдется без документально подтвержденной легенды.

– Он не нуждался в твоей помощи, – указал Сергей. – Насколько я понял, он умеет восстанавливаться сам.

– Да, – кивнул Доминик. – Приятный бонус работы клинком ведьмы.

– Тогда какого черта ты не вернулась? Ты бы успела предотвратить это, если бы оставила его одного!

– Не могла, – отрезала Андра. – Это не обсуждается.

Полина ее прекрасно понимала. Для того, чтобы избавиться от них, представители культа взорвали целый самолет. Что, если бы они узнали, что Доминик выжил? Они, скорее всего, попытались бы его добить, а он не смог бы их остановить. Когда же он был достаточно силен, чтобы защищаться, они ушли из больницы вместе, ему не нужно было оставаться там.

И все бы ничего, но Полине не нравилось, как Андра смотрела на него, как он украдкой касался ее руки. Всего этого не было, когда они улетали в Чехию! Что там у них произошло?! Полина почувствовала, как ее душу обжигают горечь и обида, для которых, пожалуй, не было места. Она ему никто, он ей – тоже. Она не имеет никаких прав на него, а с Андрой Абате лучше не связываться. Усилием воли она заставила себя позабыть о том, что случилось, и вернуться к делу.

– Вы вовремя, – сказала она. – Точнее, поздновато, но могло быть и хуже. Вы нам особенно нужны, скоро ведь начнется хаос.

– С чего это? – удивилась Андра.

– А разве не ясно? Все четыре ритуала завершены, и если мы были правы, Безымянные освободятся.

– Почему ты решила, что ритуалов всего четыре?

Действительно, почему? Полина только сейчас сообразила, что ни Андра, ни Доминик не говорили о четырех ритуалах. Они вообще не обсуждали саму церемонию призыва Безымянных! Она просто решила, что раз стихий четыре, то и ритуалов – тоже.

Сергей был так же растерян, как и она, и это немного успокаивало.

– Тогда сколько их? – поинтересовался он.

– Шесть оборотов Земли вокруг солнца, шесть ритуалов, все просто. В этих магических традициях часто встречаются повторы. Помните, я ходила в магическую библиотеку, чтобы найти описание подходящего ритуала? Я нашла его. Я давно уже знаю, что пытаются провернуть наши маленькие друзья-садисты.

Она не знала этого раньше – только не после первой атаки. Жертвоприношение на пароме было неожиданным и вместе с тем универсальным. Десятки культов могли использовать его для своих нужд. Однако было второе убийство, потом – третье, добавились знания об Алене, о Безымянных, и картинка сложилась.

Они пробивают дыру в пространстве, готовят дверь, через которую должны вернуться забытые боги. Разрушение, порожденное массовыми смертями, подобно удару кувалдой по каменной стене. Первый удар, как бы силен он ни был, не снесет стену, он лишь оставит трещины, мелкие или глубокие. Второй удар эти трещины расширит, третий, может, выбьет пару камней. Но нужно определенное количество ударов, чтобы стена окончательно поддалась.

В этом случае – шесть. Четыре поклона, каждой из стихий, которыми повелевают Безымянные, четыре вида энергии, четыре стороны света. Четыре жертвы принесены, осталось еще две.

– Те, кто познал истину, и те, кто уверовали, – сказала Андра. – Так было записано в книге ведьм. Понятия не имею, что это значит, так что на этот раз у нас нет сведений о методе убийства. Зато, если я правильно поняла, у нас есть подозреваемые. Теперь, когда я и Ник вернулись, хрен они от нас уйдут! Если они расслабились, принеся четыре жертвы, их ждет большой сюрприз – их победа была не так значительна, как они считали.

– Вообще-то, этот пожар не был их единственной победой, – тихо произнесла Полина.

Нужно было сказать им. Она сама отвлекла их, когда бросилась обнимать Доминика, сама заставила остановиться у входа на сцену, откуда они просто не могли увидеть тело Мириада. Но теперь они заметили…

Полина рассказала им все, что знала – а знала она немного. Его обнаружила полиция, прибывшая в амфитеатр, когда пожар потушили. Он отличался от других трупов: он погиб не в огне. Но глядя на его тело, Полина не бралась сказать, что именно стало причиной смерти.

Он всегда казался ей таким сильным, таким смелым – почти непобедимым. И судя по тому, как помрачнела Андра, так и было. Может, они с Мириадом не были друзьями – но они уважали друг друга.

– В этом мире не так много существ, способных за пару минут превратить в фарш охотника его уровня, – вздохнула она. – Да, он был простым человеком, но еще – фанатиком своего дела, в охоте это помогает. Он не жалел себя ради того, во что верил. Тот, кто сделал это, однозначно не человек.

– И не существо уровня Алены, – добавил Доминик. – Я сражался с ней. Она была сильна, но не слишком.

– С существом уровня Алены он как раз справился, – вмешался Сергей. – Он убил Глеба Горнова, его тело почти не обгорело, его уже опознали.

– Тот, кто это сделал, был сильнее Глеба и Алены, – пояснила Андра. – Это тоже трансмутация, но отличающейся от той, что была проведена в замке семь лет назад. Думаю, Мириад сцепился с их лидером. Тот, кто ведет переговоры с Безымянными, частенько получает от них подарки – силу, способную представлять их волю. Своего рода аванс, который заставляет его работать на них с особым усердием.

– Но если это не один из тех, кто был в замке, мы его не знаем, – мрачно напомнил Сергей. – Мы проверили все контакты Алены. Только три человека были связаны с ее прошлым – теперь осталось два.

– Это не они, – пожал плечами Доминик. – В замке мы нашли четыре черепа, чудовищ изначально было всего четверо, и они прошли одинаковую трансмутацию. Тут у нас нечто другое.

– И мы ничего не знаем об этом, – отметила Полина.

– Думаю, скоро узнаем.

Андра задумчиво обошла тело Мириада, изучая его и след, который он оставил на обгоревшей сцене. Похоже, когда нападавший отпустил его, он полз вперед. Полине не хотелось и представлять, что он чувствовал при этом. Но для чего идти на такие мучения? В напрасной надежде спастись?

Другой причины Полина не видела, а вот Андра считала иначе:

– Он спасал от огня глаза, и у него получилось. Похоже, он не верил, что нас могли убить так просто, и оставил нам подсказку.

Полине сложно было представить, какой силой воли нужно обладать для такого. Мириад знал, что умирает, его наверняка переполняли боль и страх. Любое живое существо на его месте извивалось бы от боли и молило о пощаде. А он каким-то чудом помнил о своей миссии до конца. Когда он умер, его голова достигла каменной арки. Огонь смог опалить лишь его ноги, пожарные успели вовремя.

– Хороший воин, – задумчиво проговорил Доминик. – Один из лучших, кого я знал. Со своими недостатками как человек, но охотник великолепный.

– Ты не обязан этого делать, если не хочешь, – напомнила Андра. – Но, думаю, он хотел отдать тебе свои глаза.

– Мы с тобой всегда казались ему меньшим из зол. Как считаешь, если бы не эта авиакатастрофа, он бы позвал нас с собой?

– Скорее всего. Он был фанатиком, но не дураком. Какая разница теперь? Мы уже не сможем ему помочь.

– Но сможем за него отомстить.

Доминик опустился на колени возле мертвого тела, осторожно провел пальцами по окровавленной голове, чтобы найти глаза. Он ненадолго замер, а потом резко стянул с лица тканевую повязку – в ней больше не было необходимости.

Ему удивительно шли светлые глаза мертвого охотника.

Глава 9

– Олег Вячеславович, к вам гостья, – раздался из динамика голос секретарши. – Она сказала, что вы ее ждете, но ее имя в моем списке не значится. Вы и правда кого-то ждете?

Судя по легкому презрению в голосе секретарши, она уже знала, с кем имеет дело. Ей приходилось выпроваживать этих дам с «назначенными встречами» чуть ли не каждый день: торговых агентов, представительниц правозащитных организаций, жен уволенных им сотрудников. Все они были бесполезны, разговоры с ними лишь отняли бы у него время и нагнали бы на него скуку. Поэтому Олег и нанял секретаршу, способную работать надежным фильтром между ним и этими ничтожествами.

– Как ее зовут? – спросил он, хотя наперед знал, что это имя ему ничего не скажет. Он не назначал на этот день никаких встреч.

– Андра Абате.

В этот миг Олегу показалось, что с ясного неба сорвалась молния, влетела в его кабинет и прошла сквозь него, разрывая его на куски. По крайней мере, ощущения были именно такие: сердце замерло на пару секунд, а потом забилось быстро-быстро.

Он знал, что такая реакция непозволительна для человека его статуса, но ничего не мог с собой поделать. Как она нашла его? Как вообще вычислила, что он связан с этим? Олег долго обдумывал эту операцию, он все организовал так, чтобы даже его помощников не связали с ритуалом, не говоря уже о нем самом. Все, кто с ним встречался, погибали, никто не мог выдать его Андре Абате!

Да и сама она была мертва – по крайней мере, она должна была умереть. Он все для этого устроил! Он задействовал связи в Чехии, которые безотказно сработали во время взрыва в замке. Помогли они и на этот раз: самолет, в котором летела Андра, рухнул. Может, она и была одной из самых опасных охотниц за нечистью – возможно, даже не человеком, – но падение и последовавший за ним пожар должны были убить ее!

Огонь все убивает. Разве нет?

– Пропустить, – еле слышно произнес он.

– Олег Вячеславович, у вас все в порядке? – заволновалась секретарша.

– Пропустить, я сказал!

Секретарша не просто пропустила гостью, она вошла вместе с ней; видно, ей хотелось убедиться, что у Олега все хорошо. А Олег на нее даже не смотрел, он не сводил глаз с охотницы.

Андра Абате была даже красивей, чем на фотографиях, которые он видел – и она совершенно не напоминала охотницу. Скорее, перед ним стояла бизнес-леди в дорогом деловом костюме, юбке и пиджаке цвета березового пепла. Этот оттенок и простой крой подчеркивали ее аристократичную бледность и совершенство фигуры. В голубоватом свете ламп его офиса казалось, что ее волосы сделаны из жидкой платины, а серые глаза словно выточены из кремня.

Ее лицо было невозмутимо, очищено от любых эмоций – на нем не было ни злости, ни грусти, ни ярости. А ведь раз она вышла на него, она многое знает о нем, поводы для мести у нее есть! Как много ей вообще известно?

Его инстинкты били тревогу, сила просилась наружу, но он сдержался. Олег уже недооценил ее один раз, вторую ошибку он мог и не пережить.

– Добро пожаловать, – сдержано улыбнулся он. – Прошу прощения, я забыл предупредить мою помощницу о вашем приходе.

– Не страшно, – отмахнулась Андра. – Я знала, что эта ситуация быстро разрешится.

Не дожидаясь его приглашения, она села на стул для гостей. Секретарша, казалось, была готова вцепиться ей в волосы – она не привыкла к такой наглости в общении со своим боссом.

Но она была достаточно умна, чтобы предоставить все решения Олегу. Она лишь поинтересовалась:

– Принести вам что-нибудь, Олег Вячеславович?

Она обратилась только к нему, на гостью даже не посмотрела.

– Не нужно. И пока наша беседа не закончится, ко мне никого не пускать, все звонки перенеси на потом.

– Как скажете.

Он дождался, пока она ушла, и занял свое место – высокое кожаное кресло за столом. Первая волна шока отступила, теперь Олегу нужно было держать себя в руках. Андра не станет с ним драться, только не здесь, да и ему это не выгодно. Но уже то, что она застала его врасплох, чертовски злило.

– Я удивлен, – признал он. – Могу я узнать, как вы вышли на меня?

– Вас выдал Мириад Серафим.

– Боюсь, мы не знакомы.

– Вы убили его, – просто сказала Андра. – Не нужно лгать, это достойно ваших подчиненных, не вас.

Как, как она могла узнать?! Олег не сомневался, что в момент смерти Мириада никого рядом не было, а огонь уничтожил все следы!

Он почувствовал, как на лбу выступают крупные капли пота. В прохладе кабинета они слишком очевидно выдавали его страх.

– С его помощью мы узнали, как вы выглядите, Олег, – уточнила она. – Дальше опознать вас и выяснить все, что можно, по полицейским каналам, было делом техники.

– И что же знает обо мне полиция?

– Что вас зовут Олег Каргаев и вы родились тридцать восемь лет назад. Ваши родители не были ни бедны, ни богаты, самая обычная семья среднего достатка, и вам пророчили такую жизнь. Но вы оказались неожиданно умны и одним из первых заскочили в разгоняющийся поезд компьютерных технологий. Вы уехали из страны, основали свою компанию в США, потом перевезли ее в Россию. Уже к тридцати годам у вас было все, о чем можно мечтать, и ваше благосостояние продолжает расти. Вы богаты, наделены властью, успели побывать на всех без исключения континентах и пожить в пятидесяти четырех городах больше двух месяцев. Я могла бы перечислить и путешествия покороче, но это скучно и долго. За эти годы ваши родители умерли, с другими родственниками вы никогда не были близки. Вы сменили порядка трех десятков любовниц, но ни с одной из них даже не говорили о браке. Одна из них обманом забеременела от вас и, насколько мне известно, требовала финансовой поддержки. Которую вы готовы были дать, о чем говорили всем знакомым – вот только за месяц до родов та женщина погибла. Ее убили пятнадцатью ударами ножа в живот и грудь. Вот, собственно, и все самые яркие события вашей жизни. Той ее стороны, которую можно назвать человеческой.

Она знала о нем гораздо больше, чем он о ней, и это раздражало. Прошлое Андры Абате было надежно скрыто, да Олег и не прикладывал особых усилий, чтобы узнать его. Если она умрет, то какая разница? А оказалось, что разница все же есть.

Знание – сила, ему следовало бы помнить об этом.

– Ловко, – оценил он. – Но если вам столько известно обо мне, зачем вы здесь?

– Это известно полиции, не мне. Мне нужно то, о чем они даже не подозревают. Как вышло, что вы возглавили секту?

Он по привычке собирался все отрицать, но запнулся на полуслове. Она все знает, это очевидно. Она не примет дешевый обман. Он мог вообще ничего не говорить, выгнать ее из офиса прямо сейчас, и в таких обстоятельствах она не стала бы настаивать. А с другой стороны, зачем молчать? Что будет, если она узнает правду? Может, это переманит ее на его сторону? Олег прекрасно знал, что сейчас он выигрывает – четыре стадии ритуала уже проведены, остались всего две. Даже если Андра будет знать о них, она не сможет помешать.

– Я жил в США, когда мне открылась тайна культа.

– Ну конечно, – криво усмехнулась Андра. – Они частенько приглашают богатеньких малолеток, вы им выгодны.

– Дело не в выгоде, а в понимании этого мира. Я был уверен, что я не просто его знаю, что я его контролирую. Оказалось – напрасно, потому что все вокруг было намного сложнее, чем я думал.

Он тогда поверил не сразу – он сопротивлялся правде, потому что она казалась слишком дикой по сравнению с привычными ему убеждениями. Магии не бывает. Чудовищ не существует. Боги – это всего лишь миф, выдуманный людьми, которых природа обделила мозгами. Олег был человеком науки, он ни в чем не сомневался.

Но в ответ на его взвешенные, тщательно подобранные аргументы ему показали чудеса. Он узнал, что в мире есть свод законов, которые не изучают в школе. Это была власть за гранью его понимания – и она ему нравилась.

Эти знания оживили Олега. Головокружительный успех утомил его, он привык к тому, что все доставалось ему легко, реальность казалась ему познанной и завоеванной. Теперь же он снова был ребенком, начинающим бесконечное путешествие с первого шага.

В США секта была великолепно развита, и поначалу это было преимуществом: он сразу получил больше бесценной информации, чем многие новички. Но вскоре Олег захотел большего, он привык править, а местные лидеры держали свои позиции крепко и уступать не собирались.

Зато в России культ древних богов почти угас. Тайные храмы, скрытые под землей, пустовали. Потомки жрецов из прошлого хранили книги и артефакты скорее как семейную реликвию, они не пытались понять, какое сокровище им досталось, и использовать его.

– Вот, значит, зачем вы вернули компанию в Россию, – рассмеялась Андра. – Но ваши маркетологи превратили это в великолепный пример патриотизма.

– Маркетинг создан для развлечения толпы, а не для разглашения истины. Я вернулся, потому что хотел вернуться.

– И вы получили то, что искали?

О, это он как раз получил – и даже больше. Олег был уверен, что ему придется бороться за внимание богов не один год, но они ответили ему почти сразу. Позабытые, жаждущие мести, они ждали такого, как он. Их голоса, похожие на рокот грома, звучали у него прямо в голове и отражались в сердце. Они научили его смешивать травы, рассказали, где хранятся полные энергии кристаллы…

– Они изменили меня, сделав сосудом своей власти!

– Поменьше пафоса, – поморщилась она. – Они всего лишь провели вас через трансмутацию. Обычно Безымянные не занимаются этим сами, только людей учат. Но в вас они обнаружили потенциал.

– Хотя бы это вы признаете!

– Это не такое значительное достижение, как вы думаете. Вас наделили властью не для того, чтобы скрасить вам существование. Вы стали инструментом, который служит определенной цели. Именно так была создана секта.

Ему хотелось возразить ей, но возразить как раз было нечего. Повинуясь голосам, он действительно возродил культ. Со своей новой силой он без труда доказал своим последователям, что магия существует. Если они будут служить, боги помогут и им, исцелят от болезней, сделают бессмертными, исполнят все их мечты.

Вскоре голоса завели речь о том, что им нужно вернуться – это было около десяти лет назад. Они рассказали Олегу о ритуале, построенном на человеческих жертвах. Свершить ритуал должны были существа, порожденные остатками их человеческой плоти и крови от прошлого пришествия.

Сначала Олег попытался создать таких существ сам, но у него ничего не получилось. Описания из древних книг не помогали, он большую часть жизни провел вдали от магии и не мог сделаться талантливым колдуном за счет одного лишь страстного желания.

Когда боги поняли, что он не способен им помочь, они нашли другой выход. Они указали ему, где хранятся головы тех, что были созданы их прошлыми последователями несколько веков назад. Тогда культ, располагавшийся на территории Чехии, пытался провести тот же ритуал, но потерпел неудачу. Лишь чудом верховному жрецу удалось замуровать головы созданных чудовищ до лучших времен. Теперь боги провели Олега к этим головам, сказали, что чудовища будут подчиняться ему, станут оплотом его власти.

– Я помогал им, а они вели меня, – заявил он. – Мы всегда были едины! Когда я узнал, что существам нужно семь лет на полное восстановление их возможностей, это не напугало меня. Что означают семь лет, когда впереди тебя ждет целая вечность? Я знал, что они на моей стороне, я верил им – и не зря!

Он ждал, что она будет впечатлена, поражена даже. Кто угодно был бы на ее месте! Охотники привыкли иметь дело с жалкими выродками вроде вампиров или демонов, а он рассказывал ей про богов. Как она могла слушать такое спокойно?

Но Андра лишь укоризненно покачала головой.

– Да… нехило они обвели тебя вокруг пальца. Вполне в духе Безымянных.

– Не называй их так! – возмутился Олег. – У них есть имена, и это великие имена!

– Да, если они крадут, то как раз великие имена, спору нет. Ваней Ивановым они тебе не представятся, они себе на визитку напишут «Чернобог», «Сварог», «Род» или что-нибудь в этом духе. Или они сейчас по-другому себя ведут? Подняли ставки, тырят по-крупному? Будды и Вишну?

– Ты хочешь сказать, что они – не те боги, которыми называются? – поинтересовался Олег. Он не верил ни одному ее слову и не собирался верить.

– Они могут быть этими богами, а могут и не быть. Иногда роль бога играет один и тот же Безымянный, а иногда они примеряют один и тот же образ. Это как с Джеймсом Бондом – персонаж один, актеры разные.

– Ты превращаешь это в фарс!

– Так это и есть фарс, только вселенского масштаба, – развела руками Андра.

– Зачем им брать чужие имена, если они так могущественны?

– Ты меня совсем не слушаешь… Они не берут чужие имена, вы сами их даете, вот как ты быстренько записал их в боги. Имена нужны людям, не Безымянным. Вы привыкли, что каждое живое существо должно быть названо, если вы общаетесь с ним. Но для них система работает по-другому. Никто не дал им имен, потому что никто не собирался их создавать, порождать – если угодно. Они – ошибки мироздания, трещины в магической материи. Сильны ли они? Невероятно, запредельно сильны, ты и сам почувствовал это. Они годятся на роль ваших языческих богов, они были в числе таких богов когда-то. Но все образы, связанные с ними, – исключительно ваша фантазия.

– Они не то мне сказали!

– Дружочек, так это называется ложь! Безымянные всегда врут, это их нормальное состояние.

Он не собирался ей верить, не должен был, но и пропустить ее слова мимо ушей не получалось. Олег знал, что эти слова вернутся к нему, когда она уйдет, заставят сомневаться снова и снова.

Но не сейчас.

– Не знаю, что они тебе наобещали, однако сведется это к одному: разрушению, – продолжила Андра. – Едва они выберутся из своей клетухи, как ваш мир превратится в один огромный мангал.

Что ж, теперь настал его черед ликовать.

– Именно это они мне и обещали!

– Серьезно? – она изумленно приподняла бровь. – Ты сражаешься за то, чтобы они уничтожили твой мир?

– Да! – зло выкрикнул Олег, надеясь, что секретарша его не услышит.

Он хотел отплатить ей за свой недавний шок равным по силе шоком. Кто угодно был бы поражен на ее месте, а уж она, охотница, и подавно. Олег давно усвоил, что все эти добренькие борцы за справедливость легко теряют контроль, когда речь заходит об уничтожении мира.

Но Андра продолжала невозмутимо рассматривать его серыми, как кремень, глазами.

– Феерический идиот, – только и сказала она.

– Что?..

– Ты смертный, Олег. Ты сделан из плоти и крови. «Смертный» означает, что тебя может забрать смерть, если ты не в курсе.

– Они изменили меня!

– Они только усложнили смерти задачу, но ничего, Мрачный Жнец любит хороший вызов. Ты думаешь, что ты особенный? Искренне в это верили только твои мама и бабушка, да будет земля им пухом. Безымянных не волнуют прислужники, для них все люди на одно лицо. Считая их богами, ты подсознательно делаешь их добрыми, благородными, может, суровыми, но всегда справедливыми. А Безымянные – это дикие животные, которых интересует исключительно хаос, потому что только он может их развлечь.

– Я тоже жду этот хаос, потому они и выбрали меня.

– Тебе-то он зачем? Реки крови и вечные пожары – это не так круто, как ты думаешь.

– Все лучше, чем это! – Олег указал рукой на город, раскинувшийся за широким окном его кабинета. – Сытая жизнь – это бездарная жизнь. Все покупается и продается, любой человек не важнее предмета, любого можно купить, просто цена у всех разная. Виртуальная реальность важнее настоящей, потому что там интересней. Я-то знаю, я ее продаю! А люди будут жрать у меня с рук, лишь бы выбраться из своего серого мирка и хоть немного пожить по-настоящему. Вокруг нас – одни маски, лживые улыбки для фотографий, губы трубочкой и игра мышцами на камеру. Это, безусловно, такой же ритуал, как былые войны. Но войны были честнее! Я хочу, чтобы за жизнь снова нужно было сражаться, чтобы медицина столкнулась с новой чумой и боролась с ней, а не искала сотню новых способов увеличить сиськи очередной шлюхе да убрать морщины любой ценой.

– Если делом займутся Безымянные, люди в любом случае проиграют. Так что, надеюсь, ты не слишком веришь в эти свои бредни шестнадцатилетнего романтика, потому что будущего у них нет.

– Я и не говорю, что желаю людям победы и просветления. Я хочу, чтоб они боролись! Это и есть моя цель. А уж умрут они или нет – мне безразлично. Мои боги знают об этом, за то и ценят!

Он ожидал, что она попытается читать ему мораль, а она задумалась, потом кивнула.

– Да, думаю, этим ты их задел, таких мразей среди людей немного. Поздравляю, ты заключил выгодную сделку, бойня в стиле Безымянных – это как раз для тебя.

– Это все? Ты мне больше ничего не скажешь?

– А чего еще ты от меня ожидал? Что я попрошусь к тебе разносчицей кофе? – Андра наклонилась вперед, заглянула ему в глаза. – Ты уверен, что можешь дать мне хоть что-то?

Нет.

Конечно же, нет.

Олег вдруг понял это с предельной ясностью. Она слишком много знала о его богах – он упрямо отказывался звать их Безымянными. Она была спокойна, она не умерла во время взрыва, она пришла к нему, как истинная хозяйка положения.

Он ничего не мог ей предложить, но и сдаваться не собирался.

– Ты попытаешься меня остановить, – сказал он. Это не было вопросом.

– Естественно.

– Зачем ты пришла? Почему предупредила меня, что ты еще жива?

– Так интересней, – подмигнула ему Андра. – Я решила чуть упростить тебе задачу, хотя у тебя ничего не получится.

Она блефовала, Олег пытался заставить себя поверить в это и не думать ни о чем другом.

– Пошла вон отсюда.

– Да, ты прав, я задержалась. Тебе нужно готовиться к следующему ритуалу – ведь осталось всего пять дней!

Она ушла из его офиса, не прощаясь ни с ним, ни с секретаршей. Когда за ее спиной закрылись двери лифта, Олег вышел из своего кабинета. В холле его ждала не только секретарша, но и двое вызванных ею охранников.

Это были лучшие его люди – преданные рабы богов и опытные воины. Один провел в тюрьме почти половину своей жизни и вышел оттуда хищником, пьянеющим от запаха крови. Другой десять лет скитался по иностранным легионам – многие зарабатывали там непростые деньги, но ему больше нравилась сама возможность убивать безнаказанно.

Они умели драться, многое знали о магии и давно позабыли о жалости. Они провожали Андру Абате жадными взглядами; она была на голову ниже каждого из них. Да, они не были чудовищами, как те четверо существ, что были сотворены из найденных в тайнике голов, но они все равно были сильны.

– Вы пойдете за ней следом, – велел Олег. – Дождитесь, когда она отъедет подальше от моего офиса, и разберитесь с ней. Мне все равно, что вы с ней сделаете – трахнете, убьете, убьете и трахнете, это ваше дело. Но я хочу, чтобы ее труп не стал для меня проблемой.

– Конечно, шеф, – ухмыльнулся один.

– Мы не дадим ей пропасть зря, – кивнул второй.

Они направились следом за Андрой, два его лучших воина – он не брался сказать, сколько оборванных жизней за спиной у каждого из них, сколько крови у них на руках. Эта сука пожалеет, что пришла сюда и посмела самодовольно смотреть ему в глаза! Не важно, как она выжила в том самолете – скорее всего, почуяла неладное и не поднялась на борт, вот и весь секрет, но это не спасет ее от опытных головорезов. На сей раз она перешла черту, удача ее не спасет, его люди знают свое дело…

Больше этих двоих никто никогда не видел.

* * *

– Все не так плохо, как я ожидала, – заметила Андра. – Да, он умен, но это сочетание интеллекта и житейской мудрости, не более. Он из тех, кто даже собственную мать умудрится продать «две по цене одной», и кто-то на это клюнет. Типичный представитель современных людей, предсказуемо далекий от магии.

– Не сказала бы, что он далек от магии, после всего, что он сделал! – возразила Полина.

– Он двигался вслепую, делал то, что ему говорили. Похоже, он даже не понимает до конца, что произошло с его телом. Для него новые способности – это что-то вроде поцелуя в лоб от его милых богов. Он не представляет, что такое трансмутация на самом деле, что это необратимый процесс. Как и вы, раньше он был связан с магией лишь сказками. Это нам на руку.

– С какой стороны?

– Он взялся за очень сложный ритуал, где одна ошибка может свести на нет все предыдущие достижения, – пояснила Андра. – Нам просто нужно сделать так, чтобы этот Акела промахнулся, и – пожалуйста, человечество может бездарно прожигать свою жизнь дальше.

Они разговаривали с ней так, будто ничего не случилось, – Полина и Доминик. Сергей так не мог, ему едва хватало сил сдерживаться, просто молчать и не нарываться. Если бы на ее месте был кто-то другой, он бы уже высказал ей все, что о ней думает. Но с Андрой Абате шутки плохи, и ему приходилось молчать, прожигая взглядом оконное стекло.