Торки смотрит по сторонам, словно этот разговор его не очень интересует.
– Ваши политические проблемы смогут повлиять на нашу работу? спрашивает его Надежда.
– Многие полагают, - вежливо отвечает Торки, - что не надо менять нашу жизнь. Можно погубить и то, что осталось...
– У нас ничего не осталось! - взрывается Ракан.
– Мой отец хотел перемен? - спрашивает Нийя.
– Но твой отец не верил, что это под силу жителям Дессы. Поэтому он создал вас.
– Но на Дессе, - Торки обращается к Надежде, - были недовольные опытами Глана. Люди боялись-, что его... дети будут опасны. Институт был закрыт. Глан бежал...
– Он ждал сигнала, чтобы вернуться, - вмешивается Ракан. - Ждал, когда к власти придут его друзья.
– Они пришли. Но... - Торки разводит руками.
– Вы тоже против нашего прилета? - спрашивает Виктор.
– Нет, - говорит Торки. - Но я боюсь мести тех, кто потеряет из-за вас власть и богатство, страха тех, кто испугается лишиться пищи, пусть искусственной... Люди боятся нового.
Ракан поднимается, обращается к Нийе:
– Простите, мы вас утомили.
В этот момент вспыхивает экран внутренней связи, и появляется лицо капитана Дрейера.
– Внимание! - говорит он. - \"Астра\" меняет курс.
...В командном отсеке капитан объясняет Ракану:
– Планета Силеста в двенадцатом секторе находится на грани катастрофы. Наша \"Астра\" к ней ближе других кораблей.
– На сколько задерживается наш рейс?
– Это будет известно в ближайшие часы. Мы постоянно находимся на связи...
В этот момент Степан подвозит к открытым дверям отсека аквариум с Прулем. Осьминог взволнован, сучит щупальцами.
– \"Астра\" летит на нашу планету потому, что любое промедление губительно, - повышает тон Ракан.
– Ничего подобного! \"Астра\" летит, чтобы доставить меня. Требую отменить задержки, - вмешивается осьминог Пруль.
– Штурман, дайте мне последнюю космограмму. Вот слушайте: \"В складах ядерных отходов возникла цепная реакция...\". Ясно? Там целых сто лет ядерные отходы складывались в глубокие шахты. Ими пронизана вся планета.
– Но вы же не можете чистить их шахты! - в отчаянии говорит Ракан.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
– Планета Силеста в пределах видимости, капитан, - докладывает штурман. - Связи нет. Молчат.
Все оборачиваются к экранам. Там стремительно растет яркая точка. Вот она превращается в шарик. А потом... Потом шарик вдруг начинает разваливаться. Корабль несется вперед, и куски погибающей на глазах планеты, продолжая дробиться, все увеличиваются в размерах.
– Аварийная готовность один! - кричит капитан по внутренней связи. Всем службам...
Корабль сотрясается. Степан подхватывает накренившийся аквариум. Капитан у пульта:
– Торможение! Противометеоритное силовое поле!..
Теперь куски планеты на экране совсем близко. Вот, медленно поворачиваясь, слева появляется громадная отвесная стена. В одной из расщелин этой стены видно разрушенные строения большого города.
В отсеке уже появились Надежда, Виктор, Нийя, Торки.
А на экране - желтое ржаное поле. На глазах оно жухнет, обретая мертвенно-голубой цвет. А сверху опускается, медленно вращаясь, громадный военный крейсер. На фоне черного космоса все это представляется фрагментом из ночного кошмара...
В репродукторе глухо звучит чей-то голос:
– \"Астра\"! Ответьте центральной!
– \"Астра\" слышит! - отвечает капитан Дрейер. - Здравствуй, Ямата! Мы не успели... Вряд ли кто-то остался жив.
– Я знаю, Олег, - доносится далекий голос. - Мы высылаем спасателей. Но... все может быть. Прошу тебя подежурить в секторе. Недолго.
– Ясно! Я жду!
– Непостижимо... Ужасно! - говорит Ракан, потрясенный увиденной катастрофой.
– К сожалению, - говорит Торки, - порядок в мире невозможен. Пытаешься заштопать одну дыру, рядом образуется новая. Завтра что-то лопнет и у вас дома...
– И вы предлагаете опустить руки к ждать? - Виктор Климов хочет понять дессианца.
– Может, разумней покориться естественному течению событий? продолжает Торки.
– Тогда мы перестанем быть людьми.
– Но вы терпите и поражения.
– Неизбежно. Наш мир, галактика, космос - арена борьбы. Без нее нет движения. Если бы мы не терпели поражений, мы не научились бы побеждать.
– А где предел? Где цель?
– Цель - торжество разума.
– Это красивые слова. За ними обычно корыстная цель переделать мир по собственному образу и подобию.
– Они не сами летят к нам, - вмешивается Ракан. - Мы их позвали. Те же, кого ты защищаешь, наживаются на муках и горе нашей Дессы.
– Я никого не защищаю, - мягко говорит Торки. Снова звучит далекий голос Яматы из центральной:
– \"Астра\"! Ответьте центральной!
– Я жду, Ямата! - откликается Дрейер.
– Олег! Мы выслали спасателей. Спасибо. Следуйте своим курсом.
– Понял. Прощайте, - говорит капитан.
Последний осколок планеты исчезает с экрана. Остается только черный космос.
– Степан, вези меня обратно, - приказывает осьминог. - Это зрелище и эта дискуссия меня расстроили.
– Курс прежний, - негромко говорит капитан штурману. - Планета Океан...
Планета океан
Оказывается, Космос не везде одинаков в своей черноте. Он может приобретать удивительные цвета и оттенки. Вот и сейчас в свою черноту Космос добавил фиолетово-зеленого, потом изумрудного, и вдруг перед нами появилась планета Океан. Она заняла всю центральную часть экрана, который, кажется, еще хранит контуры только что погибшего другого мира...
Каюта Степана. На полке у аквариума Пруля стоят бокальчики. Здесь Надежда, Климов, Нийя и робот Бармалей. В приоткрытую дверь видна морда кота Василия.
Пруль сучит щупальцами, всплывает на поверхность:
– Степан, пора меня провожать! Разливай напиток! Жвачки - только женщинам. Жвачек почти не осталось. Их украл кот Василий.
Степан разливает напиток по бокальчикам.
– Хватит! - останавливает его осьминог. - Это чисто символически. Закрой банку. Положи в мешок. Помолчим на дорогу.
Захватив щупальцами бокальчик, осьминог выливает содержимое в свой аквариум. Все молча выпивают напиток. Кот Василий облизывается.
– Отлично прошло мероприятие, - говорит осьминог. - У меня последняя просьба: пусть Нийя проводит меня до самого океана. Моему народу будет полезно увидеть, как меня ценят представители разных планет.
– Хорошо, - улыбается Нийя.
Бесконечное море с редкими островками. Оно несется под летящей капсулой, которая приближается к маленькой платформе - биостанции землян, прижавшейся к голой скале...
Капсула, врезавшись в воду, выскакивает у борта платформы.
– Биостанция! - кричит штурман в микрофон. - Мы приводнились. Почему не отвечаете? Принимайте почту и гостей... Боги Марса! Заснули, что ли?... Летели - отвечали, прилетели - замолчали. Станция!
– Станция слушает, - раздается быстрый сухой голос. - Принимаю вас автоматикой. Разгружайтесь через центральный тамбур. Он перед вами.
Дверь тамбура с шипением распахивается. Штурман Колотун, Степан и Нийя вкатывают туда тележку с аквариумом. Пруль обеспокоенно крутится:
– Где же встречающие? Там, в воде, не видно? Перед тележкой с Прулем ползет другая тележка - с пластиковыми мешками, где хранятся сувениры. Дверь тамбура закрывается.
– Идите направо, - командует тот же быстрый голос. В центральном отсеке биостанции, у пульта, сидит седой, не старый еще человек с вытянутой, в гипсе, ногой. Перед ним несколько телеэкранов.
– С прилетом! - приветствует он гостей. - Простите, что не встретили. Вот, третий день в инвалидах. Приборы привезли?
– Груз в капсуле, - сообщает Колотун.
– А почта здесь. - Степан сбрасывает на стол мешок.
– Почему не обеспечили встречу? - спрашивает Пруль.
– Здравствуйте, Пруль, - говорит человек со сломанной ногой. - Некому встречать, война идет.
– Война?! Я не объявлял войны. Прекратить немедленно!
– Карруши. Такой миграции не было лет пять...
На одном из экранов видно, как торопливо проплывают два осьминога, преследуемые какой-то темной массой.
– Чего же вы смотрели? - возмущен Пруль.
– Видите, первое гнездо разорено. Кого успели, мы спасли. Готовились к вашему прилету, вот дозорные и прозевали.
На другом экране возникает женское лицо в гидромаске.
– Прайс! - говорит женщина. - У меня два баллона осталось.
– Баллоны на складе, Юля. Успеешь доплыть?
– Куда там! Я у третьего гнезда. Они идут сплошняком.
– Вот незадача, - морщится Прайс.
– Я свяжусь с Тадеушем, - предлагает Юля. - Может, у него остались.
Прайс склоняется к микрофону:
– Тадеуш, у Юли два баллона осталось. Сможешь помочь?
– Погоди, вторая волна пошла, - доносится голос.
– Кто такие карруши? - спрашивает Нийя у Пруля.
– Не спрашивай! Это кошмар. Там гибнет мой народ! Какое счастье, что мы в безопасности!
– Карруши - довольно примитивные хищники, - говорит Прайс. - Похожи на одеяла. Когда начинается миграция, не дай бог оказаться на пути косяка. Они покрывают море и всасывают все, что попадается на пути... Колотун, посидите вместо меня? Будут вызывать, скажите: пошел на склад.
– Боги Марса! А для людей эти карруши опасны? - спрашивает штурман, усаживаясь за пульт.
– Придется обойтись без купания, - отвечает Прайс и ковыляет к двери.
Степан догоняет Прайса:
– Погодите! Я сам. Только скажите где.
– И я пойду с вами, - говорит Нийя.
– И не мечтай! - возмущается Пруль. - Неужели непонятно, что в такие моменты меня нельзя оставлять в одиночестве?
... Степан и Прайс на складе станции. Снимают со стеллажей баллоны.
– Что в них? - спрашивает Степан.
– Жидкость, которая превращается в упругую защитную пленку. На время может задержать косяк.
– Послушайте, - предлагает Степан. - Я сам вынесу баллоны в океан.
– Не надо. Там опасно.
– А вам не опасно с больной ногой?
– Я здесь второй год.
– Я вынесу и оставлю. А ваши сотрудники возьмут.
– Я помогу, - говорит Нийя, появившаяся в дверях. Степан натягивает скафандр, Нийя с Прайсом помогают ему.
– Только от люка не отходи, - предупреждает Прайс.
Нийя следит за передвижениями Степана через большой иллюминатор. Вот он выплыл, нагруженный баллонами, остановился, оглядываясь. Никто к нему не подплывает. Спрашивает в микрофон:
– Куда дальше идти? Здесь никого нет.
– Они за наклонной скалой, подожди немного.
– Хорошо.
Однако Степан не ждет. Осторожно оглядываясь, он начинает двигаться к нацеленной скале. А из-за скалы навстречу ему скользят темные \"одеяла\" карруши.
– Они прорвались! - слышится отчаянный крик Юли. - Скажите парню, чтобы отходил в кессон. Я их не удержала.
– Тадеуш, - командует Прайс. - Спеши к Юле, прикрой ее. Скорей! Степан, немедленно возвращайся!
Степан же, увидев каррушей, останавливается, Темные бесформенные существа обступают его со всех сторон, теснят. Степан пытается открыть баллон, чтобы выпустить защитную массу. Но не успевает. Карруши обвивают его, волокут, укутывая в клубок. Сорвана трубка подачи воздуха. Степан беспомощно барахтается в красно-бурой массе каррушей. Из прорванной трубки фантастическими пузырями уходит воздух. Степану нечем дышать. Сознание уходит. Степан опускается на дно, и карруши накрывают его.
Все это видит Нийя. И вдруг ее фигура, разложившись на множество фигур, как овеществленные радиоволны, вылетает через иллюминатор в океан... Через мгновения, снова собравшись воедино, Нийя врезается в красно-бурую массу. Неимоверно сильные руки рвут, полосуют \"\"одеяла\"\", подхватывают и уносят безжизненное тело Степана.
Карруши бросаются следом. Но Нийя, толкнув Степана в сторону темнеющего столба станции, поворачивается к ним, и чудовища останавливаются, будто натолкнувшись на невидимую стенку. Нийя втягивает Степана в кессонный люк.
Их встречает встревоженный Колотун в гидрокостюме. Степан прерывисто дышит, кашляет.
Штурман возмущен:
– Сумасшедший дом!... Говорили же тебе: от кессона ни шагу!
– Спасибо, - чуть слышно говорит Степан Нийе.
А та вдруг беспокойно прижимает руку к груди, нащупывая половину бранзулита на цепочке. Нийя успокаивается, улыбаясь уголками губ.
Платформа биостанции. Вершины покатых, голубых, чистых волн, захлестывая край платформы, растекаются пеной по ребристому металлу. На платформе, возле капсулы с \"Астры\", стоит аквариум.
Тадеуш спускает в воду один за другим пластиковые мешки с сувенирами. Матрешки обалдело глядят сквозь прозрачный пластик.
– Осторожнее! - вопит Пруль. - Это научные результаты моей поездки! Им цены нет!
Из воды поднимаются щупальца, принимая пакеты.
– Прощай, твоя грандиозность, - говорит штурман. - Мы неплохо полетали вместе.
– Да-да, - говорит Пруль. - Сколько пакетов спущено?
– Восемь.
– Правильно. Где модель \"\"Астры\"\"? Отправляйте ее в воду...
Степан бросает маленькую \"\"Астру\"\" - она наклонно, словно управляемая, входит в воду. Пруль провожает ее взглядом и вдруг говорит серьезно:
– С того момента, как я ступил на вашу Землю, я начал тосковать по родине. Страшно подумать, что можно провести всю жизнь в банке... Прощайте, меня ждут! Клоните резиденцию!
Тадеуш с Эдиком наклоняют аквариум. Осьминог, такой неуклюжий и нелепый, вытягивается и легко влетает в воду.
– Прощайте! - кричит он, на секунду выпрыгнув на поверхность.
Громадный океан покачивает платформу. Степан и Нийя стоят, касаясь руками друг друга.
У края платформы всплывает, словно ей не хочется жить под водой, матрешка.
Платформа уменьшается, уходит вниз, пропадает в безбрежности океана. А его затягивают облака.
Вас хотели убить
Нийя медленно идет по коридору звездолета. Рядом шествует кот Василий. Нийя смотрит на звезды, углубившись в свои мысли. Слышны быстрые мягкие шаги. Нийю догоняет посланник Дессы Ракан. Поравнявшись с Нийей, он быстро говорит:
– Прости, что я оторвал тебя от твоих мыслей. В том, что я скажу, наверно, нет для тебя никакой тайны... Ты возвращаешься на Дессу, к себе домой. Но там тебя никто не ждет. На всей планете у тебя один друг...
– Кто?
– Я. Я был другом твоего отца.
– Я помню...
– Ты помнишь? Ты же сказала, что все забыла.
– Иногда я вспоминаю. Я помню, как вы провожали нас.
– Да. Я помог вам бежать... Это было почти невозможно.
Ракан оборачивается, как будто боится, что кто-то подслушает. Потом быстро продолжает:
– Ты должна быть осторожна. Даже всей моей власти в правительстве не хватит, чтобы спасти тебя, если узнают, что ты - дочь Глана.
Нийя слушает его, и перед ее глазами встает прошлое.
Рассвет. Навес здания космопорта. За ним безумствует ветер. Под навесом таятся девочки и мальчики - дети Глана. Они в ожидании чего-то.
– Ничего страшного, - говорит он, и дети оборачиваются к нему. У всех очень похожие лица. - Пускай вас называют сегодня монстрами, посланцами смерти... Мы с вами знаем, что все иначе. Вы - посланцы жизни, вы - люди будущего. И мы вернемся сюда, порукой тому - верность моих друзей. Тогда вам понадобятся все те качества, что я дал вам. Вы сможете мгновенно перемещаться в пространстве и быть там, где вы всего нужнее, вы сможете обходиться подолгу без воздуха, без сна, без пищи, не бояться холода и жары, вам будут чужды сомнения и страх. Вам не будет преград нигде, мы очистим наш мир от скверны.
– Мне страшно, - говорит одна из девочек.
– Мой опыт прерван. Я сейчас не могу сказать, когда проявится ваша сила. Но это будет. Верьте мне.
Глан говорит все громче, и в его глазах загорается огонь фанатика.
Темная фигура приближается к навесу. Дети оборачиваются, жмутся к Глану. Но это Сикки Ракан. Он останавливается на секунду, смотрит на жалкую кучку детей и старика, потом говорит:
– Все в порядке, корабль вас ждет.... И снова коридор звездолета землян.
– Но Сикки Торки знает, что я - дочь Глана, - говорит Нийя.
– Он обещал молчать, - отвечает Ракан.
– Почему? - спрашивает Нийя.
В научном центре \"Астры\" Виктор Климов открывает контейнер с образцами, взятыми с мертвого дессианского корабля \"Гайя\".
Внутри все перевернуто - обломки металла, пластика, разбитое стекло, перепутаны пленки...
Виктор в недоумении смотрит на все это, потом прикрывает контейнер и спрашивает Надежду, которая находится в медотсеке:
– Надя, ты не трогала контейнер с образцами с \"Гайи\"?
– Зачем мне это?
– А Нийя?
– И ей незачем. А что?
– Правильно... незачем, - задумчиво говорит Виктор.
Командный отсек. Капитан Дрейер и Виктор.
– Кому нужно было копаться в этом ящике? - Капитан явно озадачен.
Виктор пожимает плечами.
– Во всяком случае, пусть пока останется между нами...
Воздух Дессы
Под \"Астрой\" появляется серо-коричневая Десса. Бурого цвета особенно много на экваторе. Над планетой бушуют циклонические вихри. Все приборы и экраны научного центра \"Астры\" сейчас настроены на Дессу. Как просвечивают рентгеновскими лучами человеческий организм, так сейчас просвечивается планета. Зрелище странное и поистине зловещее. Около приборов следят за планетой, тихо переговариваясь, Климов, Иванова, Колотун, Степан, Бармалей. Нийя напряженно всматривается в экраны, ловя каждое их слово.
– Удивительно, - говорит Степан. - Чем они живут...
– Зонды готовы? - спрашивает Виктор. - Вы, Колотун, опоздали уже на девятнадцать секунд... На двадцать...
– Первый зонд пошел! Второй пошел! - произносит в этот момент штурман.
Нийя слушает и смотрит.
Тихо входит Торки и останавливается в дверях, прислушиваясь.
– Нарушение энергетического баланса! - Штурман передает Виктору ленту.
– Ясно. Необратимо. Посчитай по Меркулову, насколько выработаны минеральные ресурсы.
– Проще простого, - говорит штурман. - Степа, займись. Третий зонд пошел, четвертый...
Виктор подходит к Надежде, останавливается у нее за спиной.
– Они вынуждены оставить экваториальные области, - говорит Надежда. Существовать можно только в умеренной зоне.
– Да. Разогрев атмосферы предельный. Скоро они будут прятаться на полюсах... Смотри, как мало кислорода.
– Планета для роботов! - урчит Бармалей. Виктор оборачивается, видит Торки. Тот, встретив взгляд Климова, спрашивает:
– Как же \"Астра\" намерена нас спасать?
– Мы не всесильны. Мы поставим диагноз и найдем методы очистки. Дальше - дело общее, наше с вами.
– А какие методы?
– Смотря по обстановке. Энергетические, биологические, биохимические. Вы нам сообщили о планете очень немного. Сейчас идет полный анализ.
– Очень интересно. Я бывший химик... Я учился и даже работал около года на химическом заводе. Но сбежал... - У Торки добрая, почти детская улыбка. Это верная смерть. На химических заводах люди погибают через пять лет. К сожалению, у меня не было богатого отца, и я сам пробивал себе дорогу в жизнь. В отличие от Сикки Ракана и его друзей. Для них все было готово раньше, чем они родились. И место с чистым воздухом, и чистая пища. Я их, чистых, не любил с детства... Ради власти они готовы продать собственного брата.
– Но я помню, - говорит Виктор, - что именно вы высказывали сомнения по поводу нашего прилета.
– Я трезвый человек.
– Что ж, трезвый человек и химик притом будет полезен нашему общему делу.
– Ну какой я химик! Я все позабыл. Сколько лет я уже чистый...
... Входит капитан Дрейер. Видит Торки.
– Простите, - говорит он. - Мы должны провести небольшое совещание.
– Разумеется. Простите, что помешал. - Торки выходит.
– Друзья, - начинает Дрейер, - на этот раз наша задача труднее обычной. Планета в критическом состоянии. К тому же у нас есть основания полагать, что на планете есть люди, которых эта ситуация вполне устраивает, но... Мы, ассенизаторы, всегда были готовы ко всяким неожиданностям. После планетарного зондирования для сбора материалов на месте спускаем первую капсулу с группой под руководством экзобиолога профессора Виктора Климова. Состав группы: профессор Иванова, штурман Колотун...
Капитан останавливает взгляд на Степане. Тот как будто гипнотизирует капитана. Дрейер улыбается одними глазами, продолжает:
– ...курсант Лебедев как равноправный член группы со всеми обязанностями и ответственностью.
– Есть, капитан! - Степан счастлив.
– К группе придаю разведробота тринадцать-два-а.
– Я выполню свои долг, капитан, - гудит от двери Бармалей.
– На время работы на Дессе объявляется аварийное состояние номер два. Вопросы будут?
– А как же Нийя? - спрашивает Надежда.
– Ей лучше пока остаться на борту.
– Это невозможно, - произносит Нийя холодно и жестко.
– Да, это невозможно, - повторяет Надежда. Капитан смотрит на Надежду, на Степана, потом, вздохнув, говорит:
– Нийя в вашем распоряжении. Вопросы?
– Какое оружие? - спрашивает штурман.
– Опять, Колотун? Мы с вами в каком уже рейсе вместе?
– В шестом, капитан. Я снимаю свой вопрос.
– Вот и договорились.
От \"Астры\" отделяется планетарный катер и направляется к Дессе.
Он летит низко над планетой: видны брошенные поселки, превратившаяся в бурую пыль земля, черные от нефти берега почти высохших водоемов, выработанные и заброшенные скважины и шахты, сухие безлистные деревья. Леса фабричных труб, над которыми кое-где поднимается дым. И все это просматривается сквозь странную желтоватую атмосферу, что придает пейзажу мрачную призрачность.
Под навесом здания космопорта, где в воспоминании Нийи стоял Глан с детьми, теперь собрались дессианцы, встречающие землян. Они в противогазах и длинных балахонах.
Несколько раструбов странных граммофонов рядом. Это оркестр дессианцев.
Ракан и Торки, тоже в противогазах, сопровождают землян, которые в легких космических костюмах идут к встречающим. Сзади - Бармалей.
Котловину космопорта окружают голые рыжие возвышенности. Надежда Иванова приостанавливается и, оглянувшись вокруг, тихо говорит Степану:
– Какой зловещий пейзаж!
– Мне страшнее они, - так же тихо отвечает Степан, кивая в сторону встречающих.
– Это все от больного воздуха, - говорит Нийя. Лицо ее напряжено: она узнает и не узнает свой мир, к которому так стремилась. Она смотрит на встречающих дессианцев и вдруг резко снимает шлем скафандра. Зажмуривается и глубоко вдыхает больной воздух планеты. Задерживает дыхание. Ей трудно. Наконец она открывает глаза.
Степан и Надежда внимательно смотрят на Нийю, готовые в любой момент прийти ей на помощь.
К Нийе поворачиваются стеклянные глаза противогазов.
– Не привлекай к себе внимания, - тихо говорит Надежда Нийе. И та, еще раз вдохнув полной грудью, надевает шлем.
Они догоняют остальных, которые уже подошли к встречающим. Все останавливаются у приземистого здания с герметически закрытыми входами.
На боковой стене здания висит избитый ветрами большой плакат: смеющийся младенец тянет ручки к противогазу.
Один из встречающих, поклонившись, жестом приглашает всех войти в открывшиеся двери. За дверью - лестница, ведущая вниз.
Старый подземный бункер. Стены, выкрашенные в бледно-голубой мертвенный цвет, в трещинах и подтеках.
Встречающие сняли противогазы. При сгорбленных, понурых фигурах их гладкие, молодые лица кажутся странными.
Земляне тоже сняли шлемы. Осматриваются.
– Ну и маскарад, - недоумевает Колотун. - То там, то здесь...
– Это не маскарад, - говорит грустно Нийя. - На них надеты маски, которые скрывают их истинные лица.
Глава правительства Дессы начинает свою речь:
– Наша несчастная планета приветствует вас! Мы хотим надеяться! Мы сделаем все, чтобы помочь вам. Спасибо, что вы с нами...
В этот момент откуда-то из глубины коридоров врывается в зал глухой гул.
Все замирают. С потолка сыплются песок и пыль. Гул постепенно затихает.
Ракан говорит, обращаясь к землянам:
– Это помещение достаточно прочно. Оно герметизировано. Здесь лучше всего будет и для вас, и для ваших приборов.
– Наши специалисты в полном вашем распоряжении. Работайте. И да поможет вам разум! - произносит глава правительства.
Маски и люди
По просторному кабинету, не лишенному своеобразного, непривычного глазу комфорта, ходит Торки. Он озабочен и встревожен:
– Они третий день ездят на своем вездеходе. Всюду суют нос, берут пробы, смотрят...
– Знаю, - раздается тонкий голос.
За большим столом сидит человек в маске, изображающей детское улыбающееся лицо. Знакомая уже реклама - младенец тянется к противогазу висит над его столом.
– В твоем отчете, мой миленький, - продолжает человек, сидящий за столом, - много пробелов.
– Я был на виду, но я старался.
– Знаю, мой драгоценный, перестарался. Зачем ты украл образцы с \"Гайи\" и навлек на себя подозрение? Глупо.
– Я не хотел, чтобы они догадались о причинах гибели Глана.
– А ты знаешь их?
– Догадываюсь, Сикки Туранчокс.
– Ах какая наивность. И мне урок - не окружай себя преданными дураками. Дети Глана куда послушней и полезней нас, обыкновенных. Неужели ты подумал, что мне выгодно было убить Глана и его детей? Они мне были нужны живыми.
– Одна осталась жива.
– Я помню. И приму меры. А ты тоже не ленись, мой мальчик, не для того я вытащил тебя из грязи и сделал большим политиком, чтобы ты ленился. Если им удастся задуманное, нам придется разводить травку и цветочки. Ты умеешь разводить цветочки? - Он хрипло засмеялся.
Торки молчит.
Властным жестом Туранчокс пригласил Торки присесть к столу, поманил пальцем. Торки наклонился к нему.
– Ты умеешь получать от меня деньги и власть. А я умею зарабатывать эти деньги, потому что забочусь о людях. - Он показывает на смеющегося младенца. - Потому что помогаю людям дышать. И хочу, чтобы мне не мешали!