Восстанавливая движения убийцы, Райли забралась под скалу и растянулась на земле.

Тут что-то привлекло её внимание.

На каменистой почве была небольшая вмятина, как будто от туфли или ботинка. Убийца не оставил ничего, напоминающего отпечаток обуви – он не был настолько беспечен – тем не менее, он оставил отметку, которая выглядела неестественно в этом месте и красноречиво свидетельствовала о том, что здесь побывал человек.

– Смотрите, – сказала Райли, указывая Ларсон на это место.

Ларсон наклонилась, чтобы осмотреть вмятину. Через секунду она подняла на Райли изумлённый взгляд, а затем стала с усилившимся интересом слушать продолжение истории.

Райли всё ещё лежала под скалой, изображая убийцу.

– Итак, он лежит здесь, пока в небе кружит вертолёт. Он знает, что они ищут его. Он понимает, что они могли уловить его тепло, но очень мимолётно. Он знает, что здесь он в полной безопасности, по крайней мере, пока. Скала над ним такая же холодная, как и вся земля, а значит маскирует его тело от тепловизора.

Райли какое-то время ничего не говорила, представляя себе чувства убийцы, лежащего в ожидании.

Затем она выползла из-под скалы. Она увидела, что Билл и Люси широко улыбаются. Теперь и Ларсон, и Мэтьюс слушали очень внимательно.

– Наконец, вертолёт улетает. И тогда стрелок опять идёт, куда шёл – к единственному месту неподалёку отсюда, откуда открывается вид на маршрут пробежки Бартона.

Вместе со всеми Райли преодолела оставшийся небольшой участок пути до вершины холма. Там она растянулась на земле, притворяясь, что держит винтовку.

Она сказала:

– Он видит Бартона в прибор ночного видения. Он видит его чётко, но на этот раз расстояние больше обычного. Даже из М110 попасть нелегко. Но он не опрометчив и не дурак. Он понимает, что лучше слегка изменить тактику: на этот раз он будет целиться не в голову, а в грудь.

Райли изобразила, как спускает курок.

– Что он и делает.

Райли встала на ноги и отряхнулась. Описание действий убийцы завершено.

Билл и Люси с трудом пытались скрыть ликующие взгляды.

Билл спросил полковника Ларсон:

– Рассказ агента Пейдж был понятен для вас?

Ларсон кивнула, всё ещё со слегка открытым ртом.

Тогда Билл спросил:

– И что это говорит нам об убийце?

Ларсон мгновение не отвечала. А потом сказала:

– Он дисциплинирован. Он хорошо тренирован, но тренировался в основном самостоятельно. Всю свою жизнь он старался стать идеальным солдатом.

Она снова помедлила, потом, слегка поморщившись, добавила:

– И он не идеолог или религиозный фанатик. Он не входит в ячейку Шахида. Его мотивы личные. Мы имеем дело с одиноким волком.

Райли выдохнула с облегчением, радуясь тому, что Ларсон наконец поняла. Она знала, что полковник – отличный следователь, так что было бы очень жаль, если бы её презрение к Райли стало бы помехой здравому смыслу. Теперь Райли избавилась хотя бы от одной проблемы.

Но спускаясь по холму тем же путём, каким они пришли, Райли всё думала об описании Ларсон убийцы как «одинокого волка».

Это напомнило Райли о словах рядового Поупа про сержанта Уортинга во время их столкновения на утёсе.

«Он живёт с волками».

От воспоминания по её спине пробежал холодок.

Чутьё снова говорило ей, что эти слова почему-то очень важны.

*

Вскоре Райли и её спутники вернулись к тому месту, где до сих пор лежал труп Бартона. Здесь по-прежнему топтались агенты отдела расследований, но был и ещё один человек со знаками отличия сержанта. Он смотрел на тело сверху вниз с выражением шока и неверия. Полковник Ларсон представила его Райли и её коллегам:

– Это Ландфорт Уильямс, сержант-инструктор группы повышенной личной подготовки рядового Бартона.

Уильямс удивлённо обвёл взглядом всех агентов, а затем он снова повернулся к телу.

Он открыл рот, но несколько секунд не мог вымолвить ни слова.

Затем он произнёс:

– Я не могу поверить, что это произошло. Я думал… Я боялся…

Его голос оборвался, но по его молчанию и выражению лица Райли прекрасно его поняла.

Уильямс боялся, потому что думал, что в опасности его собственная жизнь.

Остальные жертвы были сержантами, не рядовыми. В стремлении защититься он принимал все меры, чтобы обеспечить себе безопасность, никуда не выходил по ночам. Последнее, что он мог представить, это что будет убит кто-то из его солдат.

И Райли была уверена, что его мучает ужасное чувство вины, свойственное оставшимся в живых.

Райли тронула его за плечо и сказала:

– Вы не могли знать, что он станет следующей целью, сержант Уильямс. Никто не знал этого.

Уильямса передёрнуло.

Райли тихо спросила его:

– У вас есть мысли о том, кто мог это сделать?

Уильямс покачал головой.

Билл спросил:

– У рядового Бартона были враги?

– Нет, – ответил Уильямс. – Он был хорошим человеком.

Райли задумалась на мгновение, а потом спросила:

– Вам что-нибудь говорит фраза «жить с волками»?

Уильямс в задумчивости нахмурил лоб.

– Что, например?

– Не знаю, – сказала Райли. – Но если вам что-то пришло в голову, пожалуйста, поделитесь.

Уильямс тряс головой, как будто стараясь стряхнуть кошмар. Но это, конечно, был не кошмар. Это была реальность.

Он сказал:

– Моя группа повышенной подготовки очень напугана. Кто-нибудь может с ними поговорить?

Полковник Ларсон кивнула и сказала:

– Сейчас же этим займёмся.

Затем Ларсон повернулась к Райли и спросила:

– Теперь патологоанатом может забрать тело?

Райли задумалась. Становилось всё жарче, тело скоро начнёт нагреваться, от этого не спасёт и тень от навеса. Теперь, когда Райли и её коллеги из ОПА осмотрели место преступления, не было никакого смысла оставлять здесь тело.

– Да, конечно, – сказала Райли. – Но вам нужно послать проверенных специалистов из отдела расследований на холм. Пусть они осмотрят каждый квадратный сантиметр под той скалой и на вершине холма.

Ларсон отправила сержанта Мэтьюса и его команду осматривать район, после чего вместе с сержантом-инструктором и Райли с её коллегами отправилась к баракам, где проходили тренировки группы рядового Бартона.

По пути они прошли мимо забора, сдерживающего толпу репортёров. Райли знала, что им можно передвигаться по базе только в установленных местах и запрещено приближаться к любому из мест преступления. Но теперь они всё время были здесь и Райли знала, что они не уйдут.

Как только журналисты увидели группу, они прижались к забору, выкрикивая вопросы.

Ларсон сказала:

– Просто пройдём мимо.

Райли вздохнула. Она знала, что они должны контролировать всё, что попадает в прессу, иначе сплетни могут исказить всё до неузнаваемости.

– Нет, лучше с ними пообщаться, – сказала она.

Глава тридцать первая

Райли в ужасе ждала тонны вопросов, которую обрушат на них репортёры. Сержант Уильямс выглядел особенно взволнованным. Радовало лишь то, что, поскольку вся толпа стоит за забором, им не придётся физически пробиваться через неё, как пришлось пару дней назад.

Однако, им пришлось разгребать вопросы, которые они выложили на них одной кучей:

– У вас вообще есть зацепки?

– Это четвёртое убийство за месяц или есть ещё, о которых нам неизвестно?

– Убийца живёт на базе?

– Кому ещё есть на неё доступ?

– Каков мотив?

Полковник Ларсон перекричала их:

– Мы ответим на три вопроса и по очереди.

Райли с облегчением увидела, что Ларсон готова отвечать: у полковника, разумеется, имелся доступ к более актуальной информации, нежели у агентов ФБР.

Ларсон ткнула пальцем в журналиста, который спросил:

– Вы не думали о том, чтобы эвакуировать базу?

– Конечно, нет, – отвечала Ларсон. – Военная база – по сути тот же город. Вы же не станете эвакуировать весь город, однако введёте меры предосторожности и предупредите всех. Именно это мы и сделали.

Ларсон махнула другому репортёру, который спросил:

– Вы ограничили доступ к базе?

Ларсон ответила:

– Мы ограничили доступ сюда некоторых гражданских, это верно. Но определённое количество трафика неизбежно. И давайте не забывать о том, что цель убийств может заключаться в том, чтобы отвлечь наше внимание от возможного нападения. Если мы слишком изменим заведённый порядок, можем попасть в ловушку.

Райли впечатлили ответы Ларсон. Полковник отлично справлялась со своей работой.

– Ещё один вопрос, – сказала она.

Заговорил другой репортёр:

– Мы узнали, что вы арестовали человека – исламистского экстремиста по имени Омар Шахид.

Ларсон забеспокоилась.

– Откуда вы получили эти сведения? – спросила она.

– Вы будете отрицать это? – спросил журналист.

Ларсон засомневалась. Было видно, что она хочет просто сказать: «Без комментариев», но Райли надеялась, что она не станет. Сейчас любая неопределённость могла вызвать поток домыслов и намёков.

К облегчению Райли Ларсон сказала:

– Мы не отрицаем это. В настоящий момент у нас содержится несколько подозреваемых, которые относятся к мусульманской террористической группировке. Судя по нашим данным, ячейка планировала совершить крупный террористический акт. Мы всё ещё стараемся установить характер этого акта, а также где и когда он должен был иметь место. Однако сейчас мы можем быть уверены, что предотвратили его.

Журналист продолжал давить:

– Эта группировка взяла ответственность за четыре убийства?

Ларсон помедлила. Она взглянула на Райли, заставляя взять этот вопрос на себя.

Райли сказала:

– Мы не считаем, что группировка как-то связана с убийствами. Мы совершенно уверены, что ищем одиночного убийцу. Очевидно то, что он отличный стрелок, однако мы пока ничего не можем сказать насчёт его мотивов.

Некоторые из журналистов выглядели скептически.

Один закричал:

– Так значит террористическая атака была запланирована отдельно от этих убийств, но в то же время? Разве не странное совпадение?

Райли кивнула.

– Это именно совпадение. Если бы вы занимались нашей работой столько, сколько мы, вы бы знали, что иногда совпадения имеют место быть. А время от времени они просто не могут не случаться.

Толпа журналистов разразилась очередным всплеском вопросов, но полковник Ларсон дала всем знак замолчать.

– Это всё, что мы пока можем вам сказать. Будем продолжать информировать вас о дальнейших продвижениях.

Гвалт продолжался, а Райли, Билл и Люси вслед за Ларсон пошли прочь от репортёров. Полковник была потрясена:

– Откуда они могли узнать о Шахиде и его ячейке? – недоумевала она. – Мы никому об этом не сообщали.

Райли поняла, что Ларсон редко сталкивалась с подобным ажиотажем в СМИ.

– Не стоит удивляться, – сказала Райли. – Избежать утечек просто невозможно, а репортёры всегда найдут лазейку. Задача в том, чтобы предугадать, что знают и чего не знают репортёры, и отвечать на вопросы честно, но осмотрительно.

Ларсон не отвечала. Райли почувствовала, что её нужно ободрить.

– Вы отлично справились, – сказала Райли.

– Спасибо, – поблагодарила её Ларсон с видимым облегчением.

Пока сержант Уильямс вёл их между бараками, Райли обратила внимание, что с последнего раза, когда она была на базе, атмосфера здесь сильно изменилась. Тут и там стояла дополнительная охрана, повсюду расхаживали сотрудники отдела расследований, а шум вертолётов с холмов не стихал. Райли также заметила над головой пару дронов, на которых, несомненно, были камеры, наблюдающие за текущей деятельностью на базе.

Неудивительно, что это ощутимо влияло на всех. В самих телах солдат, расхаживающих на открытых местах, ощущалось напряжение. Они бросали друг на друга подозрительные взгляды. Никто не ходил медленно, никто не прогуливался – все старались идти быстро, стремясь как можно скорей выйти из поля видимости с холмов.

Когда Райли и остальные проходили мимо одного из бараков, они увидели, как один из военнослужащих толкнул другого. Вот-вот собиралась разразиться драка, когда к ним подошёл сотрудник базы.

Райли сказала Ларсон:

– Кажется, убийства подкосили моральный дух базы.

Ларсон ответила:

– Да, даже усиленная охрана не помогает. Кроме того, полковник Адамс упёрся ещё больше, зациклившись на дисциплине. Лично я не думаю, что это помогает. Это может лишь ухудшить ситуацию.

Когда они подошли к баракам, к которым направлялись, Райли без особого удовольствия увидела самого  полковника Адамса, которые стоял рядом с дверью. Из барака доносился шум.

Сержант Уильямс остановился и отдал честь. Полковник Ларсон подошла к командиру гарнизона.

– Могу я спросить, что там происходит, полковник? – спросила она.

– Всего лишь рутинный поиск оружия, – сказал полковник. – Мой персонал обыскивает все бараки.

Ларсон была удивлена и недовольна.

– Поиски оружия едва ли можно назвать рутинными, сэр, – возразила она. – И я очень сомневаюсь, что кто-то из солдат прячет снайперскую винтовку М110 в своём шкафчике. Вы уверены, что от обыска будет какая-то польза?

Полковник Адамс слегка усмехнулся.

– Это моя база, полковник. И мне судить. Я так полагаю, вы пришли, чтобы опросить солдат?

– Да, – ответила Ларсон. – И я надеюсь, что вы не слишком напугали их и они смогут нам помочь.

Полковник Адамс мрачно рассмеялся.

– Я лишь взбодрил их, – сказал он. – Нам нужно почаще проводить подобные операции.

Ларсон ничего не ответила. Она изо всех сил старалась сдержать свой гнев.

Персонал, который занимался поисками оружия, вышел из бараков. Их руководитель проинформировал Адамса, что они не нашли ничего подозрительного. Тогда полковник и его сотрудники двинулись к следующему бараку.

– Соберите солдат, – скомандовала Ларсон сержанту Уильямсу.

Сержант-инструктор зашёл в барак и собрал свою группу на построение. Пятьдесят или около того молодых мужчин и женщин выглядели нервными и напряжёнными. Уильямс представил их Ларсон и агентам ОПА, а потом дал команду «вольно», чтобы разговаривать более непринуждённо.

Полковник Ларсон сказала:

– Во-первых, я хочу принести вам соболезнования по поводу потери товарища. Это тяжёлое время для всех. Я уверена, что у вас, как и у нас, очень много вопросов. Вы можете задать их сейчас.

Молодой парень поднял руку и спросил:

– Почему у нас только что провели обыск? Кто-то из нас находится под подозрением?

Райли увидела раздражение на лице Ларсон и она прекрасно понимала почему: Ларсон едва ли радовало то, что ей приходится объяснять произвол командира гарнизона, однако профессионализм не позволил ей прилюдно критиковать его.

– Это был рутинный обыск, уверяю вас, – кратко сказала Ларсон. – Прямо сейчас у нас нет подозреваемых. Надеемся на ваше терпение и понимание.

Руку подняла молодая девушка.

– Некоторые из нас думали о том, чтобы создать собственную поисковую команду. Как вам эта идея?

Ларсон покачала головой.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказала она. – Это лишь добавит путаницы в и без того непонятную ситуацию. Пожалуйста, оставьте поиски на персонал, агентов отдела расследований и ОПА. Мы знаем, что делаем.

Тогда вопрос задал другой парень:

– Нам можно сейчас использовать личное оружие?

Ларсон посмотрела на Райли, адресуя этот вопрос ей.

Райли знала, что обычно солдатам форта Моват не разрешается носить личное оружие, но она понимала, почему сейчас многие хотят иметь его при себе. Она также знала, что это плохая идея.

Райли сказала:

– Я понимаю, что вы хотите иметь возможность защититься. Но личное оружие даст вам лишь ложное ощущение безопасности. Убийца – снайпер, стреляющий с дальних расстояний. Лучшая мера предосторожности, которую вы можете принять, это следить за своим местонахождением. Старайтесь не находиться подолгу в тех районах, которые просматриваются с холмов, окружающих базу.

– Включая дневное время? – спросил другой солдат.

Райли кивнула.

– Да. Пока что наш стрелок атаковал только по ночам, но он может адаптироваться и изменить тактику. Мы не можем исключать возможность убийства посреди дня. Вы должны быть максимально осторожны.

Ларсон добавила:

– Помимо вышесказанного, мы не хотим, чтобы на базе вершился самосуд. Мы понимаем, что вы испуганы и не доверяете друг другу. Постарайтесь не позволить этим мыслям перерасти в паранойю, не пытайтесь брать правосудие в собственные руки. Ситуация и без того достаточно опасна, не надо ухудшать её. Обо всём, что вызовет ваши подозрения, докладывайте напрямую мне.

Ответив ещё на несколько вопросов солдат, Райли сказала:

– Нам нужна любая имеющаяся у вас информация. Даже мелочи, которые в обычных обстоятельствах вы сочли бы незначительными. Сейчас важна любая деталь. Если у вас появится хоть самое лёгкое ощущение, что что-то не так, сразу обращайтесь к нам. Для нас особенно важно выяснить, какая связь между рядовым Бартоном и тремя другими жертвами. И если у рядового Бартона были личные проблемы или враги, нам это тоже интересно.

Райли знала, что не стоит надеяться, что сейчас появятся поднятые руки и солдаты начнут делиться идеями. Если повезёт, кто-то подойдёт к ним, чтобы поговорить тет-а-тет.

Но она хотела задать тот же вопрос, который только что задавала сержанту Уильямсу.

– Фраза «жить с волками» значит для вас что-то?

Солдаты стали переглядываться, многие качали головами. Райли старалась внимательно изучать их лица. Есть ли на каком-нибудь из них тени распознавания? Она не могла сказать точно, атмосфера и без того слишком напряжённая.

Райли повернулась к полковнику Ларсон и сказала:

– У меня больше нет вопросов.

Ларсон повернулась к сержанту Уильямсу и сказала, что собрание закончено, так что он распустил группу. Некоторые из солдат вернулись к своим баракам, в то время как другие остались возбуждённо толпиться на пласте. Райли и её коллеги подождали какое-то время, чтобы узнать, не захочет ли кто-нибудь поговорить с ними наедине. Подошёл один парень.

Он сказал:

– У нас в группе есть мусульманин. Его зовут Абдул Садик. Вы не хотите допросить его? Я про то, что это может быть исламским террором, разве нет?

Райли и её коллеги переглянулись.

«Надо было предвидеть это», – подумала Райли.

В конце концов, на базе 343 мусульманина – вполне естественно, что их начали подозревать.

Райли знала, что должна пресечь такие подозрения на корню.

– Мы ещё многого не знаем, – сказала она солдату, – но мы можем быть уверены, что убийца никак не связан с исламскими экстремистами. Он действует в одиночку, и мы ещё не знаем его мотивы. Скажите это всем.

Солдат ушёл, и Райли заговорила с Ларсон.

– Мы можем распечатать ориентировку, чтобы сообщить всем не подозревать мусульман? Если мы не проявим осторожность, может случиться непоправимое.

– Я займусь этим, – пообещала Ларсон.

Тут у Ларсон зазвонил телефон и она сняла трубку. В этот момент к группе подошёл ещё один молодой солдат.

Он сказал:

– Это может ничего не значить, но Кайл говорил мне, что у него проблемы дома. Он был немногословен, так что я не знаю подробностей.

Райли сомневалась, что это важно. С одной стороны, личные проблемы Кайла Бартона никак не связывали его с тремя другими убитыми сержантами. Тем не менее, она не могла ничего недооценивать.

– Спасибо, что сообщили мне, – сказала Райли солдату. – Пожалуйста, свяжитесь с полковником Ларсон, если вспомните ещё что-нибудь. Как я и говорю, важны любые мелочи.

Когда солдат ушёл, Ларсон повесила трубку.

Она сказала Райли и её коллегам:

– Я только что узнала, что вдова и дочь Бартона приехали на базу. Нужно пойти поговорить с ними.

Райли упала духом, когда они пошли к административному зданию.

Общение со скорбящими членами семей погибших были худшей частью её работы. Она боялась его больше, чем встреч с психопатами-убийцами лицом к лицу.

Глава тридцать вторая

Когда Райли вместе с Биллом, Люси и полковником Ларсон прибыла в административное здание, её дискомфорт усилился. Она не могла представить, что скажет вдове рядового Кайла Бартона. Каковы они – правильные слова для молодой матери, мужа которой так внезапно убили? Его смерть казалась бессмысленной, но она не была несчастным случаем. Это было убийство.

Сотрудница персонала быстро проводила их в комнату для посещений, где их уже ждала семья. Девушка представила их друг другу и быстро вышла из комнаты.

Вдову звали Эллен, а её дочь – Шан.

Маленькой Шан было около четырнадцати месяцев. Веснушчатая девочка с золотыми волосами, казалось, только начала ходить, и её это сильно забавляло. Она радостно смеялась, шагая по комнате за большим сверкающим пластиковым шаром с колокольчиками внутри.

От звуков смеха и звона колокольчиков Райли вздрогнула. Такое невинное веселье казалось совершенно несвоевременным в такой ужасный момент.

Но, конечно, что маленькая Шан знала о смерти?

Райли почувствовала, что мать Шан, Эллен, тоже пытается осознать этот эмоциональный диссонанс. Как и у дочери, у Эллен были веснушки и золотые волосы, но её глаза были красными от слёз, а в глазах застыло выражение шока.

Какое-то время все глаза в комнате застыли на Шан. Никто не знал, что сказать, пока Шан играла в комнате. Потом Люси взяла девочку за руку и сказала:

– Пойдём поиграем с тобой в другой комнате.

Девочка хихикнула. Люси схватила шар и вместе с девочкой вышла из комнаты.

Когда Шан ушла, Эллен измученно выдохнула.

Райли облегчённо вздохнула, когда полковник Ларсон заговорила первой:

– Мы соболезнуем вашей потере, миссис Бартон.

Как и всегда, эти слова показались Райли совершенно неубедительными и неуместными не в меньшей степени, чем смех маленькой девочки.

«Но что ещё сказать?» – думала она. Если полковник не заговорила бы первой, Райли сказала бы то же самое.

Эллен Бартон кивнула, как будто не осознавая смысл произнесённых слов.

Тогда Билл начал беседу:

– Миссис Бартон, мы должны задать вам несколько вопросов. Мы постараемся не отнять у вас много времени.

Женщина снова кивнула.

– Хорошо, – прошептала она.

Райли была рада, что Билл взял на себя инициативу.

Билл спросил:

– У вашего мужа были враги, о которых вам известно?

Райли снова пришла в шок, когда губы Эллен рефлекторно растянулись в усмешку.

– Враги? – спросила она. – Откуда мне знать? Я не знала даже, кто его друзья.

Райли и Билл посмотрели друг на друга.

– Не могли бы вы объяснить, что имеете в виду? – попросил Билл Эллен.

Эллен ещё раз глубоко выдохнула.

– С тех пор как Кайл начал программу тренировок, я чувствовала, что он ускользает от меня. Нам было трудно проводить время врозь. Но даже то время, что мы были вместе – он как будто не был со мной. Армия значила для него всё больше и больше, даже больше чем…

Её голос оборвался, но Райли поняла, к чему она ведёт.

Армия стала значить для Кайла Бартона больше, чем его жена и дочь.

Райли слишком хорошо поняла ситуацию. В конце концов, она испытывала похожие проблемы. Преданность её отца военной карьере нанесла серьёзный вред его личным отношениям с семьёй, включая и Райли.

И конечно, личные отношения самой Райли страдали из-за её преданности ОПА. Райан никогда не был идеальным мужем, но Райли знала, что и сама слишком часто не участвовала в отношениях физически или эмоционально. И она всё ещё беспокоилась о том, как работа влияет на её способность быть матерью. Ей часто приходилось спрашивать себя, предана ли она Джилли и Эприл так же, как своей работе.

Она уверяла себя, что да, но вопрос снова и снова возникал в её голове.

Она знала, что и у Билла отношения пострадали от этого. Она вспомнила, что он однажды сказал ей, когда его брак с Мэгги начал разваливаться: «Она думает, что у меня роман с моей работой».

Райли стало грустно.

«Измена принимает разные формы», – подумала она.

Теперь ей казалось, что Эллен Бартон потеряла мужа задолго до его смерти.

Пока Райли думала обо всём этом, Билл продолжал задавать Эллен вопросы. Он вёл себя максимально дипломатично, да и Эллен Бартон была рада помочь, но она просто не знала ничего, что могло бы открыть завесу тайны. Наконец, Билл взглянул на Райли, как бы спрашивая, не хочет ли она спросить ещё о чём-нибудь.

Райли покачала головой и сказала:

– Не будем продолжать беспокоить вас, миссис Бартон. Мы ещё раз приносим вам соболезнования.

Полковник Ларсон дала женщине свою карточку и сказала:

– Пожалуйста, свяжитесь с нами, если вспомните что-нибудь, даже то, что покажется вам неважным. Спасибо, что уделили нам столько времени.

Райли, Билл и полковник Ларсон вышли из комнаты. В коридоре они встретили Люси и маленькую Шан, играющую с мячом. Люси вернула ребёнка матери, и агенты направились в здание отдела расследований.

Вместо того, чтобы думать о том, что они должны сделать за остаток дня, Райли поняла, что до сих пор размышляет о словах Эллен: «Я не знала даже, кто его друзья».

Женщина просто выразила свои эмоции, но Райли задумалась, не стоит ли за этим нечто большее?

Все, с кем они говорили на базе, кажется, относились к Бартону как нельзя лучше. Но не скрывал ли он загадку, неизвестную для остальных? Не таилась ли за его скрытностью по отношению к своей жене тёмная загадка, как-то связанная с его собственным убийством?

Райли этого не знала.

Но она чувствовала, что у Бартона был непорядок не только в семейных делах – и что бы то ни было, оно как-то было связано с его смертью.

Глава тридцать третья

В тот день ближе к вечеру Райли, Билл и Люси сидели на веранде своего коттеджа и смотрели на океан.

Они все чувствовали досаду. После встречи с Эллен Бартон они отправились допрашивать людей, которые знали рядового Бартона, но выяснить ничего не удалось.

Кроме того, они нашли персонал, который дежурил в ночь убийства Бартона, но у всех этих людей были стопроцентные алиби.

И вот теперь Райли и её коллеги наслаждались заказанной пиццей. Люси предложила пива, и Райли на мгновение колебалась. Она очень хотела бы выпить, но ей не хотелось повторять прошлую ночь. Но в конце концов, у них было только шесть бутылок на троих, так что беспокоиться о злоупотреблении не приходилось.

Когда они ели и пили, Люси спросила:

– Можем ли мы быть уверены, что стрелок на этом не остановится? Ведь серийные убийцы иногда просто останавливаются.

Какое-то время ни Райли, ни Билл ничего не говорили.

Странно, но у Райли эта мысль вызвала тревогу. Конечно, она и её коллеги отнюдь не хотели продолжения убийств, но если убийца сейчас затаится и уйдёт в тень, дело может остаться нераскрытым.

Буквально в прошлом месяце Райли раскрыла дело, которое оставалось висяком в течение двадцати пяти лет, а некоторые дела так и оставались нераскрытыми никогда.

Ей отчаянно не хотелось, чтобы так произошло и на этот раз.

Наконец, Билл сказал:

– Мне кажется, что он ещё не закончил.

– И я так думаю, – согласилась Райли. – Вопрос скорей не в том, убьёт ли он ещё, а когда. И мы должны остановить его раньше, чем это произойдёт.

– Наверное, у нас есть какое-то время, – добавил Билл. – Он убивает с определёнными интервалами, которые скорей могут укоротиться, чем удлиниться. Но я в этом не уверен. Здесь нет правил.

Райли молча согласилась. Безопасность на базе была усилена, добавилось дополнительное наблюдение с вертолётов и дронов. Кроме того, ввели комендантский час, чтобы люди не расхаживали по ночам. Но Райли знала, что стрелка точно нельзя упрекнуть в неизобретательности – он был своего рода бойскаутом-убийцей, всегда готовым к любой неожиданности. Райли очень беспокоило то, что она и её коллеги почти не продвигаются вперёд.

Когда они доели, Люси встала из-за стола.

– Я, наверное, прогуляюсь по пляжу, – сказала она.

Райли улыбнулась и сказала:

– Ты же ничего не увидишь в такой темноте.

– Рядом с водой никогда не бывает полной темноты, – сказала Люси.

Молодая девушка-агент вышла с веранды на пляж.

Райли растрогалась, вспомнив историю Люси о её жизни – как её семья жила в Сакраменто, но родители работали так много, что у Люси не было возможности посмотреть на океан до того, как она поехала в колледж.

Райли вспомнила слова Люси об океане: «Когда бы я ни видела его, он напоминает мне о том, как мне повезло. И я горжусь тем, что живу в этой стране и что у меня такая работа».

У Райли повлажнели глаза.

Как будто прочитав её мысли, Билл сказал:

– Эта девочка многого добьётся в Бюро. Я горжусь тем, что работаю с ней сейчас, а ведь она ещё новенькая.

– Я тоже, – сказала Райли.