– Да. Вчера я опять была у вас, а сегодня решила обзвонить все больницы. Если вас нет дома, а мой отец погиб, это логично, верно?

– Логично обзвонить морги.

– Я так и сделала, – кивнула она.

– Проще было обратиться к следователю, меня бы нашли куда быстрее.

Она задумалась, потом кивнула.

– Это как-то связано с моим мужем? – спросила она робко.

– Мужем? – не сдержалась я.

– Да. Стас мой муж. Мы расписались еще в Питере. Отцу я ничего не сказала, ему бы не понравилось, что я вышла замуж, не посоветовавшись с ним.

– Будь добр, погуляй в коридоре, – повернулась я к Славке.

– И не подумаю.

– Тогда отсюда уберемся мы.

Он весьма неохотно покинул палату.

– Зачем отцу понадобился этот спектакль? – нахмурилась Настя. – Потому что вы и Стас… вы были любовниками?

– С чего вы взяли?

– Не врите мне. Я нашла фотографию.

– Нашли, и что? Он работал у моего мужа. Жил в нашем доме. Я была дамочкой с шальными деньгами, и охрана мужа меня не интересовала.

– Стас говорит так же. – Она вздохнула с заметным облегчением. Похоже, гибель отца волновала ее куда меньше, чем наши предполагаемые отношения со Стасом. – Вы расскажете мне, как оказались в больнице? – спросила она.

– Нет.

– Нет?

– Я расскажу об этом следователю. Надо было сделать это раньше, но я не знала, что ваш отец погиб. – Я думала, что Настя уйдет, но она продолжала сидеть, разглядывая свои руки. – Есть еще что-то такое, что вас беспокоит? – спросила я.

– Моего отца убили. Разве этого мало? После того как мы расстались, он отвез вас домой?

– Мы немного прогулялись по набережной.

– Да? Для прогулок было довольно поздно. О чем вы разговаривали?

– В основном о том, какой прекрасный выдался вечер. Ваш муж живет вместе с вами? – решилась спросить я.

– Конечно. Где же еще? Я чувствовала себя утомленной, и мы сразу же легли спать, – добавила она поспешно. Я стиснула зубы. Неужто она подозревает Стаса? Допустим, они действительно легли спать, а потом девчонка проснулась и не обнаружила его рядом. Если она его и подозревает, вряд ли скажет об этом следователю. Может, кого-то это и удивило бы, но точно не меня. – Утром мы поехали к отцу, я хотела забрать кое-что из вещей, но дома его не оказалось, а мобильный не отвечал. Стас сказал, что, когда рядом такая красотка, как вы, мобильный худший враг. В воскресенье отцу я тоже не дозвонилась, а потом узнала…

– Ваш отец богатый человек, и у него почти наверняка были враги.

– Наверное. – Она довольно равнодушно пожала плечами и спросила с заминкой: – Вы расскажете им о моем муже? О том, зачем отец затеял тот глупый спектакль?

– Им – это следователю? Нет, если вы не хотите. Не вижу в этом смысла.

«Мы были на набережной больше получаса, – думала я. – Потом еще полчаса добирались до особняка Озерова. От дома, где живет Настя, до его особняка расстояние куда меньше. Можно доехать минут за десять. Часа вполне хватит, чтобы опоить девчонку снотворным и оказаться в нужном месте. Стас муж Насти, богатой наследницы. Теперь денег долго ждать не надо. Только какого черта он не оставил меня в доме вместе с трупом? Зачем ему понадобилось рисковать, перетаскивая бесчувственные тела? Его смутило, что новый сценарий чересчур похож на прежний и кому-то это может не понравиться? Я так уверена, что убил Стас? Потому что видела его? Видела или нет? Нет. Он спал в постели со своей женой, а у меня были глюки, о которых не стоит вспоминать».

– То, что вы в больнице, связано с гибелью моего отца? – спросила девушка.

– Думаю, да. Ваш муж знает, что вы здесь?

– Он ждет в машине. В нашей встрече в ресторане он не видит ничего странного, но то, что вы вдруг очутились в больнице, показалось ему подозрительным.

– Следователь задавал вам вопросы о делах отца?

– Я ничего о них не знаю. Я ведь здесь не жила. Возможно, он кому-то и перешел дорогу…

– Скорее всего, так оно и есть. Вы единственная наследница?

Вопрос ее напугал.

– Да. Почему вы спросили?

Сердце мучительно ныло от жалости к ней. Может, потому, что я очень хорошо понимала, что она сейчас чувствует. Очень красивая, очень юная, очень доверчивая. Слишком любящая, чтобы поверить: ее возлюбленный – мерзавец. А если и поверит, еще вопрос: перестанет ли с таким усердием выгораживать его?

– Вдруг кто-то из вашей родни рассчитывал на наследство. Такое бывает, если верить детективным романам. Отец оставил завещание?

– Оставил.

– Вы его видели?

– Нет.

– Вдруг там не только ваше имя? – Я сама не верила в то, что говорю, просто хотела ее успокоить, она была такой испуганной в ту минуту. Услышав это, Настя задумалась.

– У меня есть брат, – неожиданно сказала она. – Только я о нем ничего не знаю. Слышала однажды, как ссорились родители. У отца до женитьбы была женщина, они расстались, она родила мальчика, но папа не захотел его признать. Я понятия не имею, общались они или нет все это время. Скорее всего, нет, иначе я что-то да узнала бы о нем.

– Следователю вы о нем рассказали?

– Нет. Меня не спрашивали. Думаете, надо рассказать? – Я пожала плечами, решать ей. Девушка поднялась со стула, посмотрела на меня и спросила: – Я пойду? – вздохнула и добавила: – Вы тоже ничего не хотите мне объяснить. – Она еще немного постояла, словно ожидая моих откровений, и покинула комнату.

После этого пришла моя очередь вздыхать. Что я и сделала. Славка занял место у окна, но ненадолго. С интервалом в двадцать минут в палату влетела Агатка. Лицо ее пылало праведным негодованием. Ясно, уже знает.

– Выйди, – ткнув пальцем в дверь, бросила она Славке. Тот сидел как приклеенный, должно быть, манеры сестрицы пришлись ему не по душе. Но ей на это было наплевать. – Убирайся отсюда! – рявкнула она.

– Он не мешает, – сказала я, лелея в душе надежду, что в его присутствии сестре придется сдерживаться, а значит, гроза будет недолгой.

– Ты забыла мне сказать самое главное, – зло усмехнулась она, оперлась на спинку кровати и уставилась мне в глаза. – Малахов в городе. Вместо романтического ужина был семейный, и этот мерзавец выступал в роли жениха Озеровой, теперь папаша в морге, у девицы на руках миллионы, а у тебя сотрясение мозга. А я-то гадаю, чего ты мне по ушам ездишь. Выдумала идиотскую историю. Дура несчастная, тебе что, мало? Ты опять его покрываешь?

– С какой стати? – вяло возразила я.

– У него, конечно, стопроцентное алиби, а ты в дерьме по самые уши. Зачем Озеров потащил тебя в ресторан? Интересовался прошлым Малахова? Или твой обожаемый Стас в очередной раз тебя использовал? А ты…

– Не фантазируй. Как возможный зять Озерова он вполне устраивал. Солидный бизнесмен из Питера, любит его дочь, а она его.

– Вот, значит, как? И ваша встреча была случайной?

– Само собой. Знай я, кто жених Насти, постаралась бы с ним не встречаться.

– Так я тебе и поверю. К сожалению, не только я. Малахову следовало бы проявить фантазию, новый сценарий как две капли воды похож на предыдущий.

– Прекрати. Он провел ночь со своей невестой.

– Разумеется. Еще одна влюбленная дурочка. Меня просто тошнит от тебя, – устало вздохнула Агатка. – Что еще он должен сделать, чтобы до тебя наконец дошло… Ты понимаешь, где можешь оказаться благодаря ему? Рассчитываешь, что он будет тебе письма благодарственные писать и ждать с цветами возле ворот тюрьмы? Дура, дура… – Она пошла к двери, повернулась к Славке и выпалила: – Эй, как там тебя… держись подальше от этой чумной, – и выскочила в коридор, правда, дверью не хлопнула.

– Кстати, дельный совет, – заметила я, поднимаясь.

– Куда ты? – спросил Славка.

– К следователю. Теперь уже не скажешь, что я ничего не знаю об убийстве.

– Но твой отец…

– Вот отца подставлять мне как раз и не хочется.

Я беспрепятственно покинула больницу, Славка поехал со мной. Я трижды послала его к черту, но он не внял, спорить с ним у меня просто не было сил.

– Кто такой Малахов? – спросил он по дороге.

– Меня сейчас задолбают вопросами, сделай милость, хоть ты не лезь.

– Твоя сестра сказала…

– Она много чего успела наговорить. Не всему стоит верить. Сестрица у меня с приветом.

– В одном она права. Ты не хочешь сказать правду.

– Какую правду? – разозлилась я. – Я схлопотала по башке в доме Озерова, вот и вся правда.

– Ты кого-то там видела. Но молчишь. Почему?

– Не помню. В отключке была.

– А если они решат, что ты в самом деле… и тогда будешь молчать?

– Я намерена открыть следователю душу. Такой ответ тебя устроит?

– Сестра права. Ты просто дура, Фенька.

– А ты умный? Тогда с какой стати сидишь рядом?

Это подействовало, Славка замолчал.

Следователь встретил меня настороженно.

– Ваш лечащий врач предупредил, что сейчас не лучшее время задавать вам вопросы.

– Мое состояние заметно улучшилось после посещения Насти Озеровой.

– Значит, она была у вас? – Он поморщился. Молодой парень, которого тошнит от свалившегося на него дела, как от меня сестрицу Агату. Я его понимала. Из-за того что мой отец прокурор, ему приходилось проявлять осмотрительность, поэтому следователь задавал мне вопросы с большой неохотой. – Значит, вы отправились в кухню, кто-то оглушил вас, и после этого вы ничего не помните, вплоть до того момента, когда очнулись возле своего дома? – кивал он с задумчивым видом, видно, прикидывая, облегчит ему это жизнь или нет.

– Так и есть, – подтвердила я.

– Почему вы сразу не обратились в милицию?

– Если честно, я не очень-то хорошо соображала. Когда наступило прояснение в мозгах, появились другие причины.

– Например?

– Я надеялась, что Озеров придет или позвонит. Объяснит, что произошло. Но он не пришел и не позвонил. Вместо этого явилась его дочь. И рассказала об убийстве.

– И вы поспешили сюда?

– Конечно. Это мой гражданский долг.

Он поерзал.

– Все-таки странно, что вы сами ему не позвонили…

– Я плохо себя чувствовала. И не хотела быть замешанной в скандале. Если честно, очень не хотела. И сейчас не хочу. Но… когда речь идет об убийстве… – развела я руками.

Парень кивал, глядя на меня, как хороший следователь из фильмов, немного грустно, но глубоко по-человечески. Беседа наша длилась больше двух часов и удовольствия не доставила ни ему, ни мне. Как бы то ни было, а запихивать меня в камеру прямо сейчас никто не собирался, с чем я и поспешила себя поздравить.



Славка ждал меня в машине, мне уже стало ясно: отделаться от него, по крайней мере в ближайшее время, возможным не представляется, пришлось с этим мириться. Однако мне не давал покоя вопрос: отчего он так настойчив? Сам он явно не собирался ошеломить меня своей откровенностью, а я не способна разгадывать его загадку, но у меня были другие. Через пару минут загадок лишь прибавилось.

– Ну, что? – хмуро поинтересовался он.

– Скверно. Мои объяснения его не впечатлили. Жаль парня, ему еще хуже, чем мне. Думай теперь, что с этими объяснениями делать.

– Есть идея, почему убийца увез тебя из дома Озерова?

– Не только меня, труп тоже.

– Допустим, он не хотел, чтобы труп нашли. По крайней мере, сразу.

– Тогда его не стоило оставлять в машине неподалеку от города в то время, когда дачников так и тянет в лес. Возможно, он просто решил, что некоторая путаница в деле пойдет ему на пользу.

– Если бы ты не рассказала ментам, что была в доме, они бы вряд ли узнали об этом. Самостоятельно выбраться оттуда ты не могла, это очевидно. Мне почему-то кажется, убийца рассчитывал на то, что ты не пойдешь к следователю. Дело проще представить так: Озеров отвез тебя домой, а на обратной дороге или уже дома получил по голове.

– Убийца не принял во внимание мою гражданскую совесть.

– Или кто-то вмешался в его сценарий.

– Что? – нахмурилась я. – Хочешь сказать, что труп и меня в придачу из дома вывез вовсе не убийца?

– Почему бы и нет?

– И кому это надо, не подскажешь?

– Вот уж не знаю, – нахмурился Славка и отвернулся. А я задумалась. – Возможно, это был человек, которому не хотелось, чтобы у тебя возникли проблемы, – вдруг сказал он и как-то странно на меня посмотрел.

– А это не ты случайно? – спросила я с сомнением. – А что? Потащился же ты проверить: есть труп или нет? Вдруг ты проявил любопытство и вслед за мной отправился в ресторан, а потом проводил нас до дома Озерова. Очухавшись, я могла выбраться на улицу, а ты пришел мне на выручку. Скрыл следы преступления, вывез труп и даже решил лжесвидетельствовать. Глупость, конечно, ведь я не знаю, с какой стати тебе геройствовать, но выглядит романтично, и мне нравится.

– Правда? – серьезно спросил он.

– Нет. Чтобы ввязываться в такое дерьмо, у тебя должна быть веская причина. А я предпочла бы видеть тебя парнем с неудавшейся личной жизнью, которому просто негде жить. Хороший человек, немного с приветом, у которого вполне понятная аллергия на трупы.

– У Озерова были проблемы, – внезапно осчастливил он меня, видимо, не желая обсуждать свои человеческие качества.

– Серьезные?

– Более чем.

Вот тут-то и выяснилось, что он времени зря не терял, после того как демонстративно хлопнул дверью. Я слушала его и хмурилась, потом сказала:

– Значит, цена вопроса несколько миллионов долларов?

– Несколько сотен миллионов, – поправил он. – Предприятие процветает. А вот в документах есть кое-какие неувязки, что не удивляет, если учесть, в какие времена Озеров приобрел завод. По слухам, он рассчитывал выиграть процесс и не особенно переживал. Правда, одно время Озеров опасался захвата предприятия и постоянно держал там серьезную охрану. Он рассчитывал на закон, его оппонент – на откровенно бандитские методы. И неизвестно, как далеко мог зайти.

– По-твоему, убийство – следствие конфликта? Конкурентов принято отстреливать, это куда надежнее, чем бить их тяжелым предметом по голове.

– Может, он хотел, чтобы убийство связали с конкретным человеком? Заодно отвел бы подозрения от себя.

– С конкретным человеком? Ты меня имеешь в виду? – Славка кивнул. – И кто этот тип?

– Тебе это вряд ли понравится.

– С чего вдруг?

– Его имя Ломакин Дмитрий Вадимович.

– Димка? – растерялась я. Славка вновь кивнул.

– Приятели твоего мужа рассчитывали, что после его гибели проблем с сыночком не будет. Но он неожиданно показал зубы. С ним пришлось не только договариваться, но кое в чем даже уступить. Естественно, им это не понравилось. Ходят слухи, теперь те же люди не прочь договориться с дочерью Озерова и выкупить у нее прибыльное предприятие. В делах она ничего не смыслит, так что, скорее всего, согласится с их предложением. А они станут обладателями лакомого куска, да еще поставят зарвавшегося парня на место.

«А что, – думала я. – Если Славка прав и Дмитрий Вадимович отправился по проторенной родителем дорожке, то, устраняя Озерова, он убивал сразу двух зайцев: избавлялся от конкурента и наказывал убийцу отца. Это в том случае, если он знал или подозревал, что к убийству Вадима я имею непосредственное отношение. Могло такое быть? Что, если Вадим оставил письмо не только мне, но и сыну? В этом случае Димке ничего не стоило передать его следователю. Но подозрения, конечно, могли возникнуть. Если убийство Озерова – дело рук Димки, киллеру надлежало позвонить в милицию, как только он покинул дом, чтобы меня застали рядом с трупом с тяжелой вазой в руках. Что же ему помешало? Димка решил, что это будет выглядеть подозрительно? Допустим, случайный прохожий слышал крики из дома и, как сознательный гражданин, позвонил в милицию. Вполне вероятно, что такой сознательный еще появится». Но меня беспокоило, нет, откровенно пугало даже не это, а тот факт, что на доходное предприятие вдруг нашлись покупатели. Стас не просто жених, он муж Насти, только вряд ли об этом кто-то знает. И договариваться, скорее всего, теперь придется с ним. У него появляется возможность получить очень крупную сумму. Учитывая его связи, которые ничего не стоит возобновить после возвращения сюда, Стас о подобных намерениях мог знать еще до убийства тестя. Я разглядывала улицу за окном, забыв про Славку.

– Поедем домой? – нерешительно спросил он. – Или все-таки в больницу?

– Скажи-ка, мой всеведущий друг, у нас есть шанс отыскать сына Озерова?

– Менты это сделают быстрее.

– А если очень постараться?

– Если очень постараться, то можно попробовать.

Пробовать мы начали в тот же день. Сперва отправились в офис сестрицы, ведь по части раскапывания чужих секретов ей не было равных. Увидев меня в своем кабинете, она презрительно отвернулась. Славку я оставила ждать в приемной, устроилась на диване с видом казанской сироты и стала томиться.

– Ты почему не в больнице? – не выдержала Агата.

– Чего мне там делать?

– У следователя была?

– Ага. Мой рассказ ему не понравился.

– Чего ж удивляться?

– Не хочу тебя расстраивать, но, так как я ничегошеньки не помню, вполне вероятно, что Озерова по башке я ударила.

– Вот даже как… – хмыкнула Агатка. – Выходит, ты не сомневаешься, что твой Стас к этому делу руку приложил. Любимый в беде, ты рвешься его спасать, а все остальное тебе по фигу… Ведь знаешь, что он подлец, что ты для него дешевле копейки, он сам тебя в гроб положит и крышку покрепче заколотит, и все равно рвешься… Не понимаю я такой любви.

– Какая любовь? Если и была, то давно кончилась.

– Если думаешь, что тебя отец отмазывать станет, – зря.

– Вообще-то он и мой отец, и знаю я его не хуже, чем ты.

– И, несмотря на это… что ж, родителям остается лишь посочувствовать.

– Слава богу, у них есть ты, – улыбнулась я и спросила: – Агатка, а ты когда-нибудь влюблялась? – спросила исключительно из желания сменить тему, была уверена, что сестрица пошлет меня к черту и я смогу поговорить о том самом деле, которое и привело меня сюда. Но Агатка повела себя неожиданно. Поднялась из-за стола, прошлась по кабинету и замерла возле окна, спиной ко мне.

– Ты помнишь, как в первом классе руку на катке сломала?

– Помню, – удивилась я.

– Папа с тебя куртку снял, кости наружу торчали. Да ты не помнишь, без сознания была. Папа нес тебя к машине и плакал. Большой, сильный человек, а плакал как ребенок. А я сзади плелась. Как же я эти коньки ненавидела! Ты на следующую зиму как черт на них гоняла, а я фигурное катание смотреть не могла, мутило от страха.

– Странно, – сказала я. – Я и не знала. А любовь-то здесь при чем?

– Ненавижу я эту любовь, как коньки в детстве.

– Агатка, – позвала я, – у тебя своя жизнь, у меня своя.

– Ага. Мне сон снится иногда. Будто я лежу в комнате вроде чулана. Потолок низкий, окошко… холодно, страшно… а надо мной петля из бельевой веревки. Ты об этом ничего не знаешь?

Я замерла, пытаясь выровнять дыхание и очень жалея, что нет под рукой сигареты.

– Что я могу знать? Это кошмары. У меня к тебе большая просьба, – поспешно заговорила я и поведала о визите Насти и ее рассказе.

– Внебрачный сын Озерова? – с усмешкой спросила Агата. – Хорошая кандидатура на роль убийцы. Несчастливое детство, обида на отца, если еще окажется, что он наркоман или картежник, так он вообще просто находка. А если отец упомянул его в завещании…

Я не стала близко к сердцу принимать ее тон и поторопилась смыться.

– Что сказала сестра? – поинтересовался Славка, когда мы вышли из офиса.

– Обещала помочь. Слушай, – притормозив, обратилась я к нему. – Если уж ты такой всеведущий парень, может, подскажешь, где найти Димку?

– Ломакина? – нахмурился он. – Дома, наверное. Или в офисе.

– У него есть офис?

– Должен быть, он же бизнесмен, – последнее слово Славка произнес с сарказмом и тут же нахмурился: – Зачем тебе Ломакин?

– Почему бы нам не встретиться по-родственному? Я с ним незнакома, ни разу в жизни его даже не видела, по-моему, это противоречит здравому смыслу.

– И какой тебе прок от этой встречи?

– Авось да и будет прок.

– Как ты собираешься объяснить ему свой визит? – разозлился Славка. – Придешь и скажешь: не пора ли нам познакомиться?

– А что, хорошая идея. Димка бизнесмен и почти что мой родственник, а меня очень интересует другой бизнесмен. Вполне естественно прийти и задать Ломакину пару вопросов.

– И он на них ответит?

– Ну, не ответит, так и не беда. Посмотрю на парня, составлю мнение…

Славке по неведомой причине моя идея пришлась не по душе. Однако, когда мы оказались на улице, он кивнул мне на машину, а сам стал звонить по мобильному. Усмехнувшись, я устроилась в «Ауди», наблюдая, как Славка нарезает круги на тротуаре, стараясь держаться от меня подальше. Минут через десять он вернулся.

– Офис на Никольской, – хмуро сообщил он. – Правда, я совсем не уверен, что тебе следует встречаться с Ломакиным. Можно, я сяду за руль? Меня ужасно раздражает, как ты водишь машину.

– Да ради бога, – кивнула я, пересаживаясь. Почему-то мне казалось, что у Славкиного раздражения другая причина.

Вскоре мы тормозили возле двухэтажного особнячка на Никольской.

– Это здесь? – уточнила я, кивнув на здание.

– Здесь.

– Не хочешь пойти со мной?

Славка усмехнулся.

– Он и без меня не станет отвечать на твои вопросы, а со мной тем более.

– Разумно, – не стала я спорить и направилась к подъезду.

Из узкого холла вели две двери. Правая, со стеклянными вставками, была снабжена табличкой с названием страховой компании, левая, массивная, из добротного дерева, оказалась заперта. Правда, для страждущих возле двери имелось переговорное устройство. Я нажала кнопку и стала ждать.

– Слушаю вас, – отозвался мужской голос.

– Я к Ломакину, – незамысловато сказала я.

Пауза. Затем тот же голос спросил:

– Вам назначено?

Я прикинула, стоит врать или нет, и решила, что стоит.

– Да.

– Назовите фамилию, пожалуйста.

– Ломакина.

– Как, простите?

– Ломакина Ефимия Константиновна.

Дверь, точно по волшебству, открылась. За дверью находился стол, охранник, сидевший за ним, пялился в монитор. Повернул голову и с недоумением оглядел меня снизу доверху. Я с тоской подумала, что наряд для визита к родственнику выбрала неподходящий.

– По коридору, третья дверь налево, – сообщил парень и вроде бы потерял ко мне интерес.

Третья дверь налево была распахнута настежь. Комната оказалась приемной. Жгучая брюнетка с подведенными к вискам глазами смотрела на меня без удовольствия.

– Ваша фамилия Ломакина? – недоверчиво поинтересовалась она.

– Точно. И я бы очень хотела встретиться с Дмитрием Вадимовичем.

– Боюсь, это невозможно. Он отсутствует.

– Давно?

– Что?

– Давно он отсутствует?

– Может, он и назначил вам встречу, но мне об этом ничего не известно, – отрезала она. – По какому вы вопросу?

– По личному.

Девушке мой ответ не понравился.

– Оставьте ваш номер телефона, Дмитрий Вадимович появится и перезвонит вам. Если сочтет нужным, – не без яда добавила она.

– А когда Дмитрий Вадимович планирует появиться? – не унималась я. – Дело у меня срочное…

– Возможно, сегодня, а возможно, через несколько дней.

Стало ясно, что я зря теряю время. Встречаться со мной здесь никто не собирался.

– Что ж, буду ждать звонка. Надеюсь, вы не забудете сообщить ему о моем визите.

– Мне платят деньги за то, чтобы я ничего не забывала, – усмехнулась она.

– Разговора не получилось? – спросил Славка, когда я вернулась в машину.

– Димки нет, и, когда появится, неизвестно. Скорее всего, он просто не пожелал меня видеть.



К вечеру позвонила Агатка:

– Плохая новость, сестрица. В завещании нет никаких сыновей и прочих лиц. Все движимое и недвижимое имущество отходит единственной дочери.

– Вряд ли Настя ошибается. Следовательно, внебрачный сын у Озерова все-таки есть.

– Может, у Насти был повод его придумать? – хмыкнула Агатка. – Вопрос «А был ли мальчик?» остается в силе.

– Ну, так попробуй узнать, был или нет, – разозлилась я.

– Уж расстараюсь, – фыркнула Агатка и повесила трубку.

Утром я отправилась мести улицу, чтобы родной город мог похвастать чистотой, а заодно успокоить нервы.

Возвращаясь домой, возле подъезда я обнаружила темноволосую женщину с растерянным взглядом, в дорогом костюме светло-серого цвета. Она обсуждала с моей соседкой с первого этажа вероятность выпадения осадков в ближайшее время. Не скажу, что разговор ее сильно увлекал, зато, когда соседка произнесла: «А вот и Фенька», дама заметно подобралась. Посмотрела на меня и нахмурилась в недоумении.

– Здравствуйте, – сказала я, женщина кивнула, соседка поглядывала с любопытством.

– Вы Ефимия Константиновна? – Женщина, казалось, не в состоянии была в это поверить.

– А вы кто?

– Я… можно нам где-нибудь поговорить?

Я кивнула, и мы поднялись в квартиру, где неутомимый Славка готовил завтрак к моему приходу.

Очень скоро выяснилось, что гостья – Карасева Надежда Петровна, та самая подруга Озерова, о которой рассказывала его дочь. И ко мне ее привело желание выяснить, в каких отношениях мы состояли с ее возлюбленным. Любопытство извинительное, хотя и запоздалое, учитывая, что Озеров мертв и делить нам с ней нечего. Я, как могла, ее любопытство удовлетворила, для этого пришлось соврать, что с Озеровым меня познакомил муж и время от времени мы встречались. А в тот вечер он меня пригласил в ресторан, чтобы я могла встретиться с другим общим знакомым – женихом Насти – и предаться приятным воспоминаниям о минувших днях. Объяснение ее вроде бы удовлетворило, но уходить она почему-то не торопилась. Я решила этим воспользоваться.

– Настя сказала, что у Максима Юрьевича был внебрачный сын, он вам о нем ничего не рассказывал?

– Сын? – удивилась она. – Нет, ничего. – Карасева задумалась, а я терпеливо ждала, помешивая чай в чашке. – У нас некоторое время назад работал один молодой человек, – заговорила она. – Максим Юрьевич ему очень благоволил, хотя тот этого явно не заслуживал. Шалопай, к тому же плохо воспитан. С ним вечно возникали проблемы. В конце концов Максим Юрьевич не выдержал и его уволил. Но где-то через пару месяцев он вновь стал работать у нас, правда, на другом предприятии, и должность у него была невысокая. Я тогда удивилась и спросила, почему Максим терпит выходки этого парня.

– И что ответил Максим Юрьевич?

– Сказал, что он сын его покойного друга. Максим Юрьевич был человеком суровым, не терпел бездельников, но в последнее время как-то… помягчел, что ли. Иногда вдруг говорил, что за все приходится платить, я пыталась понять, о чем это он, но Максим Юрьевич не захотел объяснить. Я подумала, что между ним и его другом что-то произошло и, помогая его сыну, он пытается загладить свою вину.

– Как зовут молодого человека? – спросила я.

– Игорь. Игорь Максимович Вялов. – Она нахмурилась и добавила: – Вы думаете… Конечно, отчество… мне следовало догадаться.

– Вы сказали, что парень шалопай, у него были какие-нибудь проблемы? Денежные, к примеру?

– Вы что, думаете, он мог… О господи… О его денежных проблемах я ничего не знаю, но характер у него скверный. Однажды он избил человека по совершенно незначительному поводу. Избил так, что тот угодил в больницу. Максиму Юрьевичу пришлось вмешаться, чтобы уголовное дело не завели.

– Вы часто бывали в доме Озерова? – спросила я. – Вялова там встречать не доводилось?

– Нет. Сомневаюсь, что он бывал в доме. Если честно, я там тоже была от силы раз десять. Обычно мы у меня встречались. – Женщина почему-то смутилась. – Сначала Максим Юрьевич не хотел, чтобы Настя обо мне узнала, а потом… потом мы просто привыкли.

– Вы работаете в его фирме и, должно быть, осведомлены о делах Озерова. У него были проблемы?

– В милиции меня об этом спрашивали. Проблемы, конечно, были. Но со мной Максим Юрьевич их не обсуждал. В последние дни его, по-моему, ничего, кроме свадьбы дочери, не интересовало.

– И что он вам говорил по этому поводу?

– Что обычно говорят в таких случаях? – вздохнула она. – Когда Настя приехала сюда со своим женихом несколько дней назад, мы вообще встречались только на работе, а там на разговоры просто времени не было. Он обещал нас познакомить… – сказала она. – Но в ресторан пошел с вами, а вовсе не со мной. Впрочем, какая теперь разница…

После ее ухода я сообщила Славке:

– У нас есть имя и место работы сына Озерова. Давай прокатимся в офис.

Славка воспринял идею без энтузиазма.

– Зачем? Пусть с ним менты разбираются.

– Менты само собой.

– Не понимаю, чего ты ждешь от этой встречи. Хочешь спросить его, не двинул ли он по голове предполагаемому папаше?

– Возможно, о делах отца он знает куда больше дочери, раз у него работал.

– Он не станет с тобой разговаривать, и правильно сделает.

– А вдруг моя красота так на него подействует, что он откроет мне душу?

Кончилось тем, что мы поехали в офис. Однако на работе Вялова не застали. По какой причине он не явился, его непосредственное начальство ответить затруднялось. Начальство, судя по всему, вообще было от него не в восторге. Мы находились в большой комнате, заставленной столами с компьютерами, а толстяк, вытиравший потную лысину платком, говорил с душевной болью.

– Для меня вообще загадка, что он тут делает. Правильнее сказать, зачем Озеров его держит… держал, – поправился он и вздохнул. – Что ж теперь будет? – пробормотал он, на мгновение забыв о нас, но тут же опомнился: – Так что ищите его где угодно, но только не на работе.

– А сюда Вялова сам хозяин устроил? – невинно поинтересовалась я. – У них что, были какие-то особые отношения?

– Вот уж не знаю… если верить Вялову, они близкие родственники. Может, так оно и есть, не стал бы он наглеть…

– Близкие – это какие?

– Понятия не имею. А почему, собственно, вы задаете эти вопросы? – нахмурился толстяк.

Я прикидывала, что на это ответить, и тут Славка, коснувшись моей руки, кивнул в сторону двери. Я перевела взгляд и увидела молодого мужчину в джинсах и ярко-красной футболке. Он разговаривал с девушкой, сидевшей за крайним столом.

– Спрашивает Вялова, – шепнул Славка.

Девушка пожимала плечами и что-то говорила в ответ, парень чертыхнулся и довольно громко произнес:

– Вот придурок, – и покинул офис. Спешно простившись с толстяком, мы припустились за ним.

Парень садился в машину, в новенький «Мерседес», припаркованный тут же, возле офиса, когда Славка его окликнул:

– Простите, вы ищете Игоря?

– Ну, ищу, – хмуро бросил тот, приглядываясь к нам. Мы подошли ближе, он ждал, держа дверь «Мерседеса» открытой.

– Мы тоже его ищем, – осчастливил Славка. – Вы его друг?

– Так, знакомый… А вы из милиции?

Вопрос меня насторожил.

– По-вашему, им должна интересоваться милиция?

Парень нахмурился. Я гадала, что ему мешает сесть в машину и уехать, а Славка между тем сказал:

– Он занял у меня деньги, довольно внушительную сумму. А теперь исчез куда-то.

– Мы не могли раньше встречаться? – вдруг спросил знакомый Игоря.

– Возможно. – Славка пожал плечами.

– Садитесь в машину, – кивнул парень.

Мы переглянулись и поспешно воспользовались его приглашением. Славка сел впереди, а я сзади. Он протянул парню руку и представился:

– Вячеслав.

– Борис. У меня автосалон на Сущевской. Игорь себе тачку приглядел. Хозяин продает ее за полцены, деньги нужны срочно. Игорь обещал, что бабки будут. Наверное, на папашу рассчитывал. Должен был привезти их еще вчера. Хозяин тачки нервничает, вот и приходится искать этого придурка.